Антимаг

Глава 19

Мы сидели у края леса. Вдали находился замок, от него нас разделяло ровное поле, на котором не рос даже чахлый кустарник и ров, заполненный водой.

— Может, вернёмся и попробуем пройти через катакомбы? — спросила Эрика.

— Кристина сказала, что все известные им выходы перекрыты. Вряд ли она врала, а это значит, мы вполне можем попасть в западню. Да и не комфортно мне в этих узких подземельях, — пожаловался я.

— Вот уж не думала, что у тебя клаустрофобия, — удивилась девушка.

— В замкнутом пространстве я себя чувствую нормально. Просто не могу понять, почему, если рой знает, что половина обитателей замка скрылась в катакомбах, он не предпринимает никаких действий. Представь, вся мошкара покинет свои оболочки и ринется исследовать подземные сооружения. Сомневаюсь, что нам удастся долго бегать от роя, — объяснил я своё нежелание возвращаться в катакомбы.

— Может они не суются вниз, потому что это у них клаустрофобия? — сделал предположение Ларс.

— Эта гнусь в наши тела трамбуется, сомневаюсь, что коридоры подземелья их хоть чем-то смогут смутить, — зло процедила блондинка.

— Вас, кстати, не удивило качество заражённых паразитами тел. Почему невидно следов разложений или трупных пятен? Как они сохранили глаза? Без влаги они должны были скукожиться и выглядеть впалыми. Я в трущобах видел много трупов и с уверенностью могу утверждать в замке неправильные трупы. Так не должно быть.

— Ларс, ну как можно быть таким невнимательным? Неужели ты, когда ел этих каверзных насекомых, не почувствовал характерный привкус формалина? — удивился Франс.

— Я что больной чтобы эту мерзость жрать? И откуда я должен знать вкус того, о чём впервые слышу, — возмутился Ларс.

— Вряд ли ты когда-нибудь узнаешь вкус формалина. Видишь ли, это вещество ядовито, его используют для бальзамирования тел усопших, — объяснил я, удивлённо смотря на одержимого.

— А я-то уже стала забывать, что у тебя с головушкой не всё в порядке, — также сделав удивлённые глаза, проговорила Эрика.

— Ты мне Франс скажи, откуда ты знаешь вкус формалина? — спросил я.

— Дело в том, что когда бес соизволил употребить сей деликатес, понимание вкуса столь экстравагантного блюда само всплыло в сознании. К своему стыду, должен признать, что о ядовитости так называемого формалина я не знал, — покаялся одержимый.

— Ладно, с твоими гастрономическими предпочтениями разберёмся позже, но ты бы поостерёгся лишний раз есть всякую дрянь, — сказал я, возвращаясь к наблюдению за замком.

Безрезультатно просидели ещё часа три. Солнце полностью скрылось за горизонтом, а нам так и не удалось разглядеть кого-либо. Не было даже дозорного у ворот, пустившего нас, ещё ничего не подозревающих, внутрь. Можно было бы предположить, что замок полностью опустел, но сделать это мешали отблески зарева. Похоже, во внутреннем дворе устроили знатный костёр.

— Может, они там все упились, празднуя новоселье, — сделал предположение Ларс.

— Только бы не Ариоль де Брю. Моя тонкая натура нуждается в лекарстве. Иначе всем этим тяготам и невзгодам удастся сломить мой и без того потрёпанный дух.

— Не переживай Франс, вряд ли насекомые станут пить твоё вино, — успокоил я одержимого.

— Я сейчас от ожидания сума сойду. Ну, сколько можно ждать? Мы здесь торчим уже всю ночь и за всё это время так никого и не увидели. Может, пока мы ждём, Алину сейчас готовят на том костре. Нет, вы как хотите, а я пошла. Не могу больше ждать, — выпалив всё это, Эрика встала и лёгкой трусцой направилась прямиком к воротам замка.

— Эрика стой! Да куда ты попёрлась дура! — попытался я остановить девушку.

— Не получиться, она уже всё решила. Можно догнать и по затылку её приложить. У меня и мешочек с песком для этого дела есть, — предложил свои услуги Ларс.

— Что за кощунство я от тебя слышу? Ты сможешь ударить леди? Как ты после этого в глаза ей смотреть будешь? — возмутили методы воришки Франса.

— Это ты просто не видел, как у людей после моего мешочка глаза в кучку собираются. Такой будет тяжело в глаза смотреть, — радостно произнёс Ларс.

— Франс, ты не забыл, они пьют твоё вино, — приглушённо прокричала Эрика, видя, что за ней так никто и не последовал.

— Господа, прошу прощения, но это мой долг. Я просто обязан помочь попавшей в беду девушке, — выпалив свою оправдательную тираду, юный алкоголик поспешил за блондинкой.

— Будем догонять? Эти же двое болезных и до замка не добегут, заблудятся.

— Ну, нечего, если останемся в живых, я вам устрою месяц тренировок. Вы у меня будете знать, что такое подчинение приказам, — дав себе обещание выбить из своей группы всю дурь, я, прихватив заранее подготовленные жерди, побежал в сторону замка.

Ещё в самом начале нашего наблюдения, Франс, как счастливый обладатель топора, был направлен на поиски подходящих нам деревьев. Требовались длинные и прочные шесты, чтобы преодолеть ров. Франс с Эрикой благополучно позабыли о заготовках, и нам с Ларсом пришлось тащить всё самим, что только добавило злости.

Как и следовало ожидать, догнали мы этих беглецов возле рва. Они глупо переминались на месте, не зная, как преодолеть возникшее пред ними препятствие. Хотелось высказать всё, что я думаю об их сумасбродном поступке, грозящего нам большими неприятностями, но выяснять отношения на открытой местности, когда рядом находятся те, кто уже перебил половину обитателей замка, было глупо. Сдержав раздражение, я удостоил этих двоих лишь испепеляющим взглядом и, не говоря ни слово, бросил один из шестов во Франса.

Благодаря тому, что ров не подходил вплотную к основанию замка, оставляя у стен клочок земли, можно было перекинуть через ров ветвь, соорудив тем самым что-то наподобие мостика.

Устойчивость и ширина длинного шеста не позволила бы мне устоять на ногах. Решив не проверять свою ловкость, я, подойдя к краю рва, ухватился руками за ветвь и повиснув начал перебирать руками. Пришлось прижать ноги, чтобы не намочить их в протекающей по рву воде.

Как не старался сохранить свою сухость, но из-за того, что ветвь под моим весом прогнулась, этого сделать не удалось. Расстраиваться из-за намокших ступней я долго не стал. Этому делу помешала вцепившаяся в ногу нечто, начавшее мотать мою конечность из стороны в сторону, стараясь оторвать меня от ветви, и утащить вниз для более тесного знакомства.

Охвативший меня страх перед неизведанным водным чудовищем быстро прошёл, когда я осознал, что сил у него не хватает даже на то, чтобы прокусить мои кожаные сапоги. Поднапрягшись, приподнял ногу и вцепившуюся рыбу. В ночной темноте трудно было её разглядеть, но виденного силуэта мне было достаточно для того, чтобы свободной ногой вдарить по наглому созданию. Получив удар пяткой в область головы, рыба всё же решила оставить свою добычу. Как только сила, тянущая меня в воду, пропала, я закинул ноги на ветвь и, уподобившись гусенице, как можно быстрее направился к краю рва.

Мне повезло, приманкой я оказался неважной и на мою тощую тушку не позарилась рыбка побольше, но страху я успел натерпеться, и моё подсознание уже рисовало плывущего подомной аллигатора, присматривающегося, как ловчее ухватить человека своей огромной пастью. Подстёгнутый этим страхом я и не заметил, как достиг противоположного берега рва.

Остальные, понаблюдав за столь фееричным преодолением препятствия, решили воспользоваться моим опытом и спустя короткий промежуток времени я мог наблюдать нелепое зрелище, а именно трёх людей с какой-то стати возомнивших себя гусеницами и от чего-то начавших поползать по толстым ветвям. Как бы там ни было, но ров нам всё же удалось преодолеть без особых сложностей.

Чтобы не оставлять улик похватали своеобразные шесты и сложили у замковой стены. Ларс уже разматывал верёвку, к концу которой была прикреплена кошка. Широко размахнувшись, он метнул её верх.

— Твою мать, Ларс, как ты рассчитывал длину! — шёпотом возмутилась Эрика, глядя на конец верёвки, что повис в пяти метрах от нас.

— Я целую бухту таскать должен? Тут вся верёвка, что у нас есть, — оправдывался воришка.

— Потом будете цапаться. Ларс, лезь Франсу на плечи, — скомандовал я.

— Друзья, будем благоразумны. У нас есть шесты, воспользуемся ими, и не будем тревожить мой позвоночник, — сказал одержимый, невоодушевленный моей идеей.

— Ларс, что встал? Лезь, я тебе говорю, а ты Франс к стене спиной прижмись, — пресёк я неповиновение. — Здесь слишком мало места, а шесты слишком длинные, мы с ними мучиться будем до самого утра.

Пронаблюдав за покряхтывающим одержимым и довольным от открывшихся ему высот Ларса, я активировал усиление и полез на эту своеобразную лестницу. Воришка резко поскучнел, а Франс закряхтел ещё сильнее. Встав на плечи Ларса, мне удалось дотянуться до верёвки.

— Эрика, карабкайся наверх, — поторопил я девушку.

— Ещё одного я не выдержу, — просипел снизу Франс.

— Эрика, мне показалось или он намекает на твой немалый вес, — не смог сдержать улыбку Ларс.

— Спокойно Франс, сейчас я на верёвке повисну, будет легче, — успокоил я разволновавшегося одержимого.

— Хватит меня лапать, урод — прошипела поднимающаяся Эрика.

— Да я же пытаюсь тебя поддержать, — возмутился несправедливому обвинению Ларс.

Наконец Эрика достигла меня и схватилась за заветную верёвку. Как только девушка поднялась выше, я скомандовал Ларсу хватать меня за ноги, а Франсу подниматься по нам верх. Не прошло и десяти минут, а меня снова хотят утащить вниз, вцепившись мне за ноги, только на этот раз я был готов.

Вот где понадобилось усиление, без него мои куцые физические возможности вряд ли бы позволили не сорваться под тянущим меня вниз весом. Франс не стал подниматься вверх по нашим телам. Прилипнув к вертикальной стене руками и ногами ловко начал своё восхождение.

— Вот же грёбаный паук, — начав взбираться по мне, завистливо произнёс Ларс.

Последним, поднявшись на замковую стену, увидел, как остальные с интересом рассматривают что-то во внутреннем дворе. Смотав верёвку, решил узнать, что так привлекло мою группу. Я не сразу поверил в виденное мною. Картина казалась слишком удивительной, и мне не сразу удалось принять то, что это не шалости моей буйной фантазии.

В центре замкового двора горел большой костёр. В его отблесках было отлично видно выстроенную колонну людей, что медленно двигалась, неся свои дары. В их качестве выступали отнюдь не простые ценности, а связанные по рукам и ногам живые гоблины. Самое удивительное то, кому были предназначены столь оригинальные подарки. На небольшом дощатом помосте в отблесках костра было отлично видно женскую фигуру. Не сразу, но мне удалось распознать в ней нашу тихоню Алину.

Девушка с последней нашей встречи сильно изменилась. Шеи не наблюдалось, форма головы стала приплюснутой, глазницы слишком широкие из них выпучивались фасеточные глаза янтарного цвета. Верхняя часть челюсти обзавелась небольшими мандибулами имеющие на своей внутренней части острые зубцы. Нижняя челюсть и вовсе стала чем-то многосуставным, с такого расстояния разглядеть было трудно. Помимо головы, остальное тело девушки осталось вполне человеческим, лишь виднеющиеся участки кожи приобрели тёмный оттенок.

Если бы не та же одежда и знакомый мне меч я вряд ли распознал в том, что сейчас стояло на помосте, Алину. В данный момент нашей стеснительной тихони поднесли очередное подношение. Связанный гоблин забился у неё в ногах, со страхом всматриваясь в инородные глаза девушки. Сжимаемый тоненькой ладошкой меч поднялся и стремительно понёсся вниз, пронзая тело жертвы.

Когда пришпиленный к помосту гоблин перестал конвульсивно дёргаться, Алина опустилась перед ним на одно колено и приложила к мёртвому телу ладошку. Недолго замерев в этой позе, девушка поднялась, выдёргивая из тела свой меч. Труп тут же оттащили в сторону, положив на его место очередного зеленокожего пленника.

— Они её качают, — озвучил я очевидное.

— Как столь невинное дитя может лить кровь пленных? — удивлённо спросил Франс.

— А это точно она? На вид в ней человеческого меньше, чем в кучке паразитов, прикидывающихся людьми, — засомневалась Эрика.

— Это похоже на один из её навыков. Она ведь говорила, что частично способна преобразовывать своё тело в форму насекомого, но из-за страха перед ними никогда не подвергала себя большим изменениям, — вспомнил я о способностях Алины.

— Как думаете, в ней есть паразиты? Или её смазливая мордашка так их впечатлила, что они не стали такое чудо кушать, — спросил Ларс.

— Если Алину поглотили, то зачем остальному рою заниматься её прокачкой? — заметил я не состыковку.

— Если это всё ещё она, почему не пытается от них убежать? — удивилась Эрика.

— Девочка молодец, пользуется случаем. Если бы мне таскали жертв для прокачки, я тоже не захотел бы уходить от столь щедрых людей. Ну, или нелюдей, не знаю как их называть, — произнёс Ларс.

— Подождём когда всё закончиться и посмотрим, может, удастся разобраться, что здесь за чертовщина происходит, — сказал я.

Ждать пришлось недолго, мы подоспели к окончанию. Жертв оставалось мало, Алина действовала подобно метроному, не тратя на гоблинов много времени.

Когда подношения закончились, все новые обитатели замка скучковались возле девушки, начав что-то бормотать. Их действия выглядели странно и были присуще каким-то культистам, нежели насекомым хоть и натянувшим на себя человеческую кожу. Когда образованный круг распался, все, не переговариваясь, начали расходиться. Нашу цель сопровождали двое и двигались они к облюбованной нами башни. Дойдя до двери, девушка вошла внутрь, её свита замерла у входа в башню.

— Нужно быстро попасть в башню, пока эти человеческие манекены не поднялись патрулировать стены, — сказал я.

Мы побежали к двери, связывающей башню со стеной. Я надеялся, что она будет открыта, и проникнуть внутрь нам удастся без особого шума. Во время своих походов за стены, когда мы оставляли в башне одного Хоплю, тот частенько запирался внутри, никого не пуская до нашего прихода. Вот только вряд ли закрытые двери ему помогли. Рой спокойно мог проникнуть внутрь и через зарешеченные окна. Скорей всего Хопле не удалось уцелеть, а ведь будет обидно, за столь короткое время я успел привыкнуть к этому смышлёному гоблину.

Мы поднялись на стену недалеко от нашей башни, поэтому добраться до неё не составило большого труда. Приготовившись к худшему, я потянул дверь, которая к моему глубокому облегчению была не заперта. Войдя в облюбованное нами пристанище, заперли дверь и принялись прислушиваться. С нижнего этажа доносился непонятный звук. На него и пошли, стараясь производить как можно меньше шума. Достигнув жилого этажа, мы увидели источник шума.

Алина, уже со своим человеческим лицом, занималась тем, что подкидывала в камин дрова. Заворожённая танцем огня, она не замечала нас, а треск сгораемых поленьев заглушил лишние звуки.

Замерев, мы не решались позвать ту, что совсем недавно устроила кровавое зрелище во внутреннем дворе замка.

— Алина, это ты? — хрипло спросила Эрика оказавшееся самой смелой.

— Вы наконец-то вернулись, — встретила нас с широкой улыбкой новая хозяйка замка.

Отложив очередное поленнице в сторону, она направилась к нам, разведя руки для объятий. Вот только никто из нас не был готов на нечто подобное. Дружно отступив, мы обнажили оружие. Алина, удивлённая нашей реакцией, остановилась.

— Ты извини, но у нас есть маленькие сомнения в том, что это всё ещё ты, — прояснил я ситуацию.

— Ниораксы не стали бы мне причинять вред. Они меня любят, — возмутилась девушка.

— Какие ниораксы? У нас, что ещё какие-то тараканы завелись? — заволновался Ларс.

— Да нет, я думаю, это она так ласково о той мошкаре отзывается, — объяснила Эрика.

— Тогда причём здесь любовь. Эта гнусь людей жрёт, ты разве не видела? Да что там людей, она нас пыталась сожрать, — возмутился воришка.

— Знаю, но рой делал всё это из-за смерти своей королевы. Без неё им движет лишь потребность в еде и размножении. Вы считаете, что они виновны в смерти множества людей, но это не так. Все кого поглотил рой живы. Их сознание, память, чувства, желания всё стало частью роя. Колония ниораксов, что родилась в теле человека это он и есть. Без королевы они неспособны осознавать себя, но с ней их сознание не замутнено, — запальчиво сказала Алина.

— Если её и не поглотили, то по голове точно били, причём сильно и долго, — ошалело произнёс Ларс.

— Это конечно хорошо, что ты столько узнала об этих ниораксах, но всё же для нашего спокойствия, можешь порезать себе руку, чтобы мы убедились в отсутствии в твоём теле паразитов, — попросил я.

Алина не стала возмущаться моим требованиям. Подойдя к столу, она взяла оттуда кухонный нож. Закатав рукав рубашки, сделала глубокий, но недлинный разрез. Мои опасения не оправдались из пореза начала сочиться свежая кровь, что не могла находиться в мёртвом теле, наводнённом паразитами. Алина гордо посмотрела на меня, как бы говоря, что возмущена моим недоверием, отрезала рукав рубашки и принялась заматывать порез.

— Извини, но нам требовалось убедиться, что в тебе нет ниораксов, — попросил я прощение у возмущённой девушки. — Алин, теперь давай, хватаем припасы и нужно валить отсюда, пока рой нас не обнаружил. Потом расскажешь, что с тобой случилось и что за представление было во дворе замка.

— Я не могу покинуть ниораксов, — вдруг заявила Алина.

— Это ещё почему? — удивилась Эрика.

— Потому что я их королева.

— Франс, поговори с ней. Ты же тоже псих, должен знать, как разговаривать с теми, у кого мания величия, — подтолкнув одержимого в сторону Алины, произнёс Ларс.

— У меня нет никакой мании, то, что вы видели во дворе, было не чем иным, как коронацией. Королевой меня признали практически сразу, но церемонию и принесение даров произвели только что, — заявила новоявленная царственная особа.

— Алина, ты понимаешь, что как бы то ни было, но рой убил множество людей? — спросил я.

— Вы не понимаете, все те, кого поглотили, остались прежними. Я вам это докажу, — обиженно произнесла девушка после чего закричала. — Хопля!

Крик Алины разнёсся по башне, изрядно нас напугав. Мы ожидали, что на крик девушки вот-вот сбегаться все ниораксы, а поэтому, не выпуская её из поля зрения, начали отступать к лестнице ведущей наверх. Группа уже начала подниматься, когда дверь с нижних этажей раскрылась, и из неё выбежал знакомый нам гоблин. Хлопая своими большими ушами, он подбежал к Алине, замерев в паре метров от девушки.

— Королева звать Хоплю. И Хопля бежать, быстро-быстро, — переводя дух, произнёс гоблин.

— Молодец, — потрепала она его по голове, после чего махнула в нашу сторону рукой. — Хопля, смотри, кто к нам пришёл.

— Хопля помнить друзья королева, — зеленокожий помахал нам рукой.

— Это ничего не значит. Эти ниораксы ещё до того как ты стала королевой вели себя вполне разумно. Также нам радовались, заманивая в ловушку, — сказал я.

— Тогда они ещё не полностью себя контролировали. Ты же помнишь, что ворота открывали слишком долго. В это время они себя осознавали и решали, как поступить. Они бы вас не тронули, если бы вы не напали первыми, — обвинительно произнесла Алина.

— Это мы ещё и виноваты в том, что не дали себя сожрать? Да ты знаешь, каково это ощущать, как твои внутренности жрёт какая-то мерзость?! А когда в ране ковыряют пальцами, чтобы достать твоего грёбаного ниоракса?! — не выдержала и перешла на крик Эрика.

— Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти. Не только мне, но и всему рою. Когда это произошло, они ещё плохо себя контролировали, — виновато произнесла Алина.

— Ты ведь понимаешь, мы не потерпим рядом с собой таких соседей? И не только мы, но и все выжившие. Никто не хочет в один прекрасный момент стать частью роя, — спросил я.

— Я понимаю. Просто надеялась, что и вы сможете меня понять. На рассвете мы покинем замок.

— Мы? Собираешься отправиться с ними? Ты же говорила, что не переносишь насекомых, а сейчас собираешься отправиться шататься с ними по тёмным землям? — неверяще спросил Ларс.

— Я королева и не могу бросить своих подданных, — гордо заявила Алина. — Тем более без меня они вновь одичают, начав беспрестанно убивать.

— Деревенской девочке воображаемая корона так голову вскружила, что она готова отправиться в неизвестность с теми, кто совсем недавно перебил ползамка, — зло процедила Эрика.

— Я переночую в другом месте. Можете спать спокойно, в башню никто не войдёт, а с первыми лучами солнца мы уйдём, — сказав это Алина развернулась и направилась к двери, ведущей на нижние этажи.

— Хопля, а ты был на её коронации? — спросила Эрика, получив в ответ утвердительный кивок гоблина, продолжила. — И тебе непротивно было смотреть на ту, что режет твоих сородичей как скот?

— Хопля давно знать, что вы убивать его сородич. Когда Хопля рассказать про свой пещера. Хопля знать, что человека идти убивать гоблина. Теперь у Хопля новый сородич, — сказав это, гоблин развернулся и поспешил догнать свою королеву.

— Хопля подожди, — остановил я его у самой двери. Подойдя вплотную, попросил передать свою просьбу Алине. На это гоблин лишь утвердительно мотнул головой, отчего его уши звучно хлопнули.

— Чего ты от него хотел? — спросила меня Эрика, когда я вернулся.

— Да так, спрашивал, каково это, когда в животе постоянно жужжит и нужно ли ему нужду справлять, — не стал говорить правду я.

— И что он ответил? — заинтересовался Ларс.

— Ничего, он меня послал.

— Вот же дрянь и гоблин, и Алина эта. Мы тут волнуемся о ней, лезем в самое логово тварей, чтобы её спасти, а она, видите ли, теперь королева и ей нужно заботиться о своём народе, — не сдержала своё возмущение Эрика.

— Давайте позже будем ей кости перемывать. Нужно заблокировать все окна и двери. Не хочу, чтобы ночью к нам залетело хоть одно насекомое, — сказал я.

— Думаешь разумно оставаться здесь на ночь? — спросил Франс.

— Раз в окна до сих пор никто не влетел, думаю, можем остаться здесь. Да и устали все. Так что ночуем тут, заодно проверим, вправду ли наша королева со своей свитой покинет замок.

Хотелось перекусить и завалиться спать, но пришлось заняться безопасностью нашей обители. Эрика всё время ворчала, изливая на нас своё негодование поступком Алины. Ларс вёл себя как обычно, а вот Франс был молчалив и хмур. Закончив, поужинали и, поделив между собой дежурство, завалились спать.

Я стоял у края замковой стены. Меня обдувал прохладный ночной ветер, отчего хотелось, как можно скорее вернуться в башню к дарующему теплу камину. Но как бы, ни было велико моё желание, я оставался на продуваемой всеми ветрами стене.

— Привет, Рик. Королева сказала, ты хотел со мной поговорить, — произнёс, наконец-то подошедший ко мне Ромул.