Апология Чистого Разума

Глава 2. Поиски ведёт Актеон

Озеро Чанн. Деревня Китовое Чрево.

Китовое Чрево — деревенское поселение в непроходимых горах, и визит иноземцев вызвал здесь неподдельный ажиотаж. Сам Иностранный Легион удостоил чести появиться на глазах деревенских жителей, для которых это название такое же забытое, как и образ типичной мануфактуры.

Когда каравелла вплывала в грот, тот чуть не задел верхушкой мачты о камни. А едва первый гвардейский сапог ступил с корабельных сходень на пирс, пораженные взгляды уже были прикованы к причалившему судну.

Среди крестьян элитная гвардия солдат выделялась, как горсть серебра, брошенная в лужу грязи. Отливавшие серебром доспехи были украшены аксельбантом из чистого золота. На груди кирасы выгравирован герб Иностранного Легиона. На плечах красовались бархатные эполеты, а на головах — узорчатые шлемы-колпаки.

Какой-то мальчишка подбежал поближе и, задрав голову, восторженно уставился на одного из офицеров в упор. Им оказался лекарь отряда. Зак де Сама, узкоглазый назиец, сосредоточенно проверял снаряжение. В том числе и глиф жизни, на котором переливался изумрудным сияньем символ Ци.

Зак был так сосредоточен на проверке снаряжения, что только спустя минуту заметил глазеющего ребенка. Офицер-лекарь покосился на него в пол оборота, и тот замер. Молчание. Среди толпы зевак, обступивших пирс, показалась женщина в белом платье с синими фестончиками. Она наспех подошла к своему сынишке, подхватила на руки и унесла прочь. Вслед им мигнула еле заметная гвардейская усмешка.

Две пары глаз встретились.

Взгляд Актеона выражал лишь одно — строгое замечание. В данный момент необходимо сосредоточиться, отбросить все лишнее и быть готовым четко следовать указаниям. Успех всей операции зависел от слаженной работы отряда.

Пристыженный офицер-лекарь кивнул.

В середине скопления гвардейцев имелось просторное место для одного капитана Актеона. Он любил простор, поэтому заранее отстранил от себя подчиненных на три шага. К его разочарованию, вокруг все равно сохранялось ощущение скованности. Может, потому, что небо над головой перекрывали скалы, похожие на ребра. Голубых просветов почти не осталось — их перегораживали подвешенные халупы.

«Ладно, времени топтаться на месте нет, пора действовать. И куда запропастился старейшина этого дрянного поселения? — подумал Актеон, поглядывая в раскрытые карманные часы. — Пока он доковыляет до порта, осквернитель успеет удрать. Ладно. Пускай себе хромает по округе. А мы пока будем вскрывать квартиры наугад. Надеюсь, кто-нибудь из местных жителей сдаст Relicto Morten, и тогда дело в шляпе. Только бы не началась погоня. Этого нам еще не хватало».

Актеон Сельвийский отдал команду заканчивать подготовку и вышел вперед. Висевший на поясе каменный амулет залился темно-серым свечением.

— Бал. Саос, — проговорил он, хотя для такого простого глифозаклятия произносить заклинание вслух не обязательно.

Вскинув руку с белой перчаткой в сторону, он крутанул кистью, и в воздухе закружились светло-серые линии. Они выстроились в очертание изящного палаша, после чего палаш материализовалась окончательно и упал. Твердая рука поймала его и сжала рукоять.

Поднялся ропот, на что Актеон не отреагировал. С холодным выражением лица он устремил взгляд над головами обывателей. Нагромождения лачуг уходили вдаль, и по мере их отдаления окна становились все мельче и мельче. В каком-то из окон точно прятался Relicto Morten. Вероятно, даже наблюдал сейчас за незваными гостями.

Спустя пару минут серые глаза вновь заморгали.

Под капитанские возгласы Актеона толпа «обезьян» — как мысленно он их нарекал — удивленно и боязливо расступилась. Боевой отряд из пятнадцати солдат Иностранного Легиона замаршировал по извилистому причалу вглубь поселения…

— Благодарю, Ваше Великомужество, от вас только это и требовалось, — сказал Актеон и снисходительно улыбнулся. Как будто не король, а он сам стоял выше и смотрел свысока. — Всё, мне уже идти?

«Прошелся бы босиком ты по горячим углям, наглец» — подумал Рагнар и ответил, приподняв железную руку:

— Нет, погоди, ещё не все.

Он повернул голову и требовательно посмотрел на служанку в фартуке. Та понимающе кивнула и удалилась за вином.

— Хорошо, допустим, вам известно про Китовое Чрево. Как вы отыщите реликтового осквернителя?

Актеон непринужденно взглянул на серебряные карманные часы и произнес:

— Впрочем, я лично никуда не тороплюсь. Да и у нас с вами обмен не распоряжениями, а чистой информацией. Так что я бы мог уделить вам минутку.

К королю на пьедестал покорно взошла служанка в алом платье и подала королю кубок, покорно склонив голову. Рагнар с удовольствием медленно отпил глоток рубинового цвета кортинское вино, а затем отпустил служанку — отмахнулся, будто отгонял муху. Внешне Актеон выражал благосклонное равнодушие, но в мыслях стенал и вешался от затянутого ожидания.

Когда служанка наконец-таки ушла, он продолжил, как ни в чем не бывало:

— Китовое Чрево — это человеческий муравейник. Затеряться или спрятаться там легко, забившись в какой-нибудь из тысячи углов. Для одного человека это не составит никакого труда. Плотная застройка не имеет структуры, что осложняет задачу поиска. Прибыв туда, мы первым делом воспользуемся методом кочегара — взроем кочергой горячие угли, чтобы заставить их разгореться.

— То есть? — недоуменно смутился Рагнар.

— То есть — будем врываться во все дома подряд…

Выстроенные вокруг массивы напоминали ночной кошмар любого строителя или архитектора.

Петляющая лестница из подвесных досок вела в один из многочисленных внутренних дворов. У Актеона противно сосало под ложечкой. Он поднялся уже на достаточную высоту, чтоб при падении переломать себе ноги. Вдобавок, доски под ногами издевательски ходили ходуном.

Выпирающие части верхних этажей висели на канатах, нижние — на наносах. Бесчисленные лестницы и переходы держались на одном плевке. Вдоль многоэтажных домов тянулись изогнутые водосточные трубы. На первый взгляд, хоть это и трущобы, они выглядели более-менее приемлемо. Тошнило только чуть-чуть.

Отряд ровным строем направлялся по узкой улице, разгоняя прохожих. Весь лежащий слой пыли после марша поднялся в воздух. Последовал кашель солдат.

Актеон направился, сам не зная куда. Пару раз свернул на поворотах. Он перевел глазами по ближайшим дверям, и взгляд случайно упал на перекошенную дверь с отбитым углом.

А за той дверью мирно похрапывал сморщенный старик. Седая длинная борода в крошках и пятнах рыбьего жира, дряхлые руки, держащие трость, понурая лохматая голова. Под ветхим потолком летала одинокая муха.

Внезапно входная дверь со скрипом распахнулась внутрь (странность была в том, что дверь по обыкновению открывалась наружу). Слетев с хрупких петель, она рухнула на пол. Актеон скривился и повел бровью, глядя на эту рухлядь.

«Видимо, здесь так принято, подумал он, — чтобы дверь не открывалась, а отваливалась к чертям от легкого прикосновения. Что ж, надо бы принять к сведению и не открывать с пинка. Что за странное место…»

— Мир вам и вашему дому, — напористо продекламировал он. — Это Иностранный Легион. Мы пришли к вам за информацией о том, где находятся возможные шайки еретиков или реликтовый осквернитель. Вы располагаете знаниями об этом?

Встрепенувшийся старик разинул рот и с тупым выражением лица помотал головой.

— Большего я, конечно, и не ждал. Шанс того, что вы лжете, чтобы тайно укрыть от нас опасных для общества личностей, весьма мал. Но мы должны убедиться, не обессудьте.

Он дал отмашку двум солдатам, те принялись рыскать по квартире. Шкаф — пусто, под кроватями — пусто, в других комнатах никого.

— Проверка окончена, — со стуком каблука Актеон шагнул по двери, — спасибо за содействие.

Капитан с солдатами элитной гвардии ретировался так же быстро, как и появился, оставив дряблого старичка в шоке.

— Методом тыка вы ничего не добьетесь, — возразил Рагнар, — тем более что у вас не так много времени, чтоб ерошить кочергой все угли до единого.

Про себя король подумал: «О Великие Созидатели, что за чушь я сейчас сказал?..»

— Вы правы. Но мы не настолько глупы. Тыкать пальцем в небо и надеяться на удачу может только непроходимый идиот. Это делается именно для того, чтобы подбить на поиски местных деревенщин. Ведь местные знают собственное поселение гораздо лучше. Так мы надавим на любопытство и вовлечем людей в нашу игру.

Король Рагнар хмыкнул, пробуя мысль на вкус, как вино, и поинтересовался:

— Так понимаю, это только первый шаг, но каков следующий?

— Далее следует обильно сдобрить огонь маслом, и языки пламени станут для осквернителя в разы опасней…

Площадь находилась на голом пыльном камне, внутреннем выступе скалы. Места для зевак было достаточно. Почему-то Актеон воспринимал их теперь как театральных зрителей.

«Наверное, — подумал он, — заиграли гены покойного деда. Тот был актером с большой буквы. Его духовная поддержка мне бы сейчас пригодилась. Хотя в ораторском искусстве я разбираюсь достаточно. Не в первый раз мне приходится говорить на публику».

Дождавшись, пока на площади соберется побольше деревенщин, Актеон откашлялся в кулак и осмотрел толпу вокруг.

— Итак, дамы и господа, Иностранный Легион, прибыл в ваш достопочтенный уголок по миссии самого Магистрата, — он сделал паузу и посмотрел на реакцию публик. По толпе потекли недоуменные и возбужденные перешептывания. — Наша миссия заключается в том, чтобы найти преступника. Это неухоженный мужчина в сером плаще, возможно, покрытый шрамами. Возможно, он уже основал культ еретиков в Китовом Чреве, и нам не обойтись без вашей помощи. Приведите осквернителя или помогите его найти, и тогда вы получите щедрое вознаграждение: ящик дорогих заморских пряностей, — он поставил на него ногу, как на подставку. — И вдобавок, целый ящик алькалеонского шелка, — Актеон указал на него пальцем.

В толпе поднялся шепот.

«Получилось, — подумал он, достав карманные часы, — около сотни людей запряжены в воз. Конечно, осталось еще подождать, пока до обезьян дойдет, что от них требуется».

— На этом, собственно, все, — просто добавил он и пожал плечами, — вперед. Желаю всем удачи.

Наклонившись и стянув из-под крышки ящика палочку корицы, Актеон развернулся и зашагал прочь. Он поднес пряность к носу, вдохнул. На тонких острых губах появилась довольная улыбка, в то время как в голове витали мысли:

«Неплохая ораторская работа. Сначала переборщил, а затем разошелся сложными понятиями. Но в итоге произвел громогласное впечатление на публику. Правда, это были лишь малообразованные деревенщины, которые в своей жизни не видели нормальных публичных выступлений. Выходит, я первый и единственный местный оратор, а значит, лучший из всех».

Выйдя под палящее солнце, Актеон полюбовался палочкой корицы и соблазнительно её облизнул.

— Прятаться среди толпы осквернитель не рискнет, — уверенно заявил Актеон, — ведь мы, Иностранный легион, уже осведомлены о его внешности. Это истерзанный молодой мужчина в сером плаще. По такому простому описанию местные быстро его узнают и затрубят во все горло.

Он покачал головой и, прикрыв глаза, иронично добавил:

— Эх, знали бы эти обезьяны, что никакой награды им не перепадет. Магистрат бы не раскошелился такими затратами на такую простую миссию.

— Значит, — рассуждал король Рагнар, потягивая кортинское вино из бокала, — осквернитель будет прятаться в укромных местах, решаясь только на короткие вылазки по подворотням?

— Верно. И если у Relicto Morten есть убежище в одной из трущобных квартир, то мы с большой вероятностью его найдем…

Толстый хозяин ночлежки с отвратными волосками на втором подбородке встретил отряд Иностранного Легиона на первом этаже.

Капитан в блестящих доспехах попросил показать ему подозрительного жильца, о котором судачила треть Китового Чрева. Мол, тот долго удерживал плату за снятую комнату и неделями напролет сидел в ней, вообще не выходя, в том числе за едой. Он жил на втором этаже, и его шаги снизу были отчетливо слышны. А кто-то даже видел чрез окно, как он шастал из стороны в сторону по комнате, схватившись за голову. Или как он махал ножом по воздуху, как полоумный. Странный тип.

Поэтому в первую очередь Актеон решил проверить квартиру этой неизвестной личности.

Хозяин ночлежки не видел его лица, не считая подбородка с заросшей щетиной, что выглядывала из-под капюшона серого плаща. По имени тип не представился — сказал, что это не важно и всучил пару серебряников. Хозяин отдал комнату без лишних вопросов. Оказывается, этот тип еще и преступник. Мораль, что называется, думайте сами.

— И что, если осквернителя там не окажется? — спросил Рагнар и смутился от собственной вовлеченности.

— Далеко он не денется — к этому моменту все пути к бегству уже будут отрезаны. Остается только ждать, пока он сам не найдется. Это лишь вопрос времени.

Завершив свой план-рассказ, Актеон встал по стойке смирно и самодовольно вытянулся.

— Не стоит недооценивать поисковую силу деревенских бездельников, — продолжил он, — которые ради эфемерного вознаграждения готовы свет с огнем бегать по грязным закоулкам и выискивать затаившуюся крысу. В этот день многие примерят на себя роль крысоловов, только без жалования. Оно и не нужно, ведь механизм уже запущен — осталось только не упустить момент, чтобы крыса не юркнула у нас из рук. Ведь тут как со словом: улетит — не поймаешь… — Красноречивая речь из его уст прервалась, когда язык споткнулся об одну сквозную мысль. — Погодите… А как давно вы в курсе о его местонахождении и от кого об этом узнали?

— Это разве имеет какое-то отношение к делу?

— Разумеется. Я хочу удостовериться, что игра стоит свеч.

— Хорошо, хорошо, — не стал упрямиться король. — Об этом рассказал Герберт Мун, под пытками.

— Кто бы он ни был — можно ли верить его словам?

— О да, не сомневайся, — ответил Рагнар, — он выложил полиции все как миленький, после того, как при допросе ему вырвали ногти на обеих руках. Правда, он с самого начала говорил точно то же самое, но комендант хотел… — он приостановился, подбирая формулировку, — убедиться в искренности Муна.

— Если его слова стоят десяти вырванных ногтей, — снисходительным тоном произнес Актеон, приспустив веки, — значит, это похоже на правду. Но как этот Мун связан с осквернителем и откуда знает, где его искать?

— Мун был приговорен к смертной казни через обезглавливание за то, по его версии, что его подставил кто-то, кто руководил шайкой еретиков.

— Еретиков?

— Ох, это долгая история, — отвертелся Рагнар, — не заставляй меня ее пересказывать. В двух словах, этот кто-то при разговоре с Муном проболтался о местонахождении одного из реликтовых осквернителей. Место вам уже известно.

— Почему вы так уверены, что этот кто-то не навешал ему, а в следствие и нам, лапши на уши? — не унимался Актеон, сделав шаг вперед. — Это могло быть сделано намеренно, не так ли?

— Сомневаться здесь можно во всем. Даже в том, что этот кто-то действительно был. Как ни вертись, но это пока единственная зацепка.

— То есть, первая попавшаяся соломинка.

Рагнар нахмурился и произнес грубым тоном:

— Ну да. У тебя есть другие варианты?

— Лично у меня — нет. Но у вас должны были быть, иначе зачем ваша полиция ест свой хлеб? Это говорит о том, что организатор из вас посредственный. Сколько бы «железной воли» — он добавил воздушные кавычки пальцами, — у вас не было…

— А ну, молчать! — взревел Рагнар и ударил железным кулаком по подлокотнику трона.

— Как скажете, Ваше Хмурое Скудейшество, — ехидно вставил Актеон.

Лицо секретаря, сидевшего в стороне за столом, заметно вытянулось. Кончик пера завис в воздухе, капая чернилами на длинное бумажное полотно. Наступила напряженная пауза. Он вытаращился и перебегал глазами то на разъяренного короля Рагнара, то на капитана Актеона, то снова на короля, то снова на капитана. Между ними словно метались искры. Не веря своим глазам, писчик попробовал припомнить схожий диалог. Месяц назад, год, десять… Пусто. Кроме всяких проходимцев, которым не дорога жизнь (их слова хранились лишь в голове секретаря, а не на бумаге), ничего серьезного не припоминалось. Спустя мгновение он осознал, что стал свидетелем исторического момента, от чего рука с пером задрожала. «Будет что рассказать потомкам. Просто чудеса!» — с этой мыслью он сглотнул слюну.

Король Рагнар с тенью на лице произнес раздраженным голосом:

— Вычеркните последние реплики. И продолжайте запись.

— Слушаюсь.

Наконец, он обратился к своему ненавистному собеседнику:

— Некоторые фамильярности в общении я, может, еще мог стерпеть… но протекция Магистрата, чтоб он сгинул, вконец развязала тебе язык! Кто ты такой, чтобы в открытую порицать королей? С такими как ты тебе следовало бы повидаться в трупной яме.

— К моему счастью и вашему сожалению, защитный ареол Магистрата не позволит вам этого осуществить, — с сочувствующим выражением докончил он.

— Да, ты прав, — выпалил тот. — И очень жаль.

— Согласен, мне вас очень жаль. Уверен, я заслуживаю самой изощренной пытки за свой острый язык. Правда, обстоятельства все же на моей стороне, и я попрошу впредь не рычать на меня — пользы никакой, да и время отнимает. А время — самое ценное, что у нас есть, и благо, что в последнее десятилетие люди это осознали. Правда, пока не все.

Актеон четким армейским движением поднял руку и взглянул на карманные часы.

— Впрочем, ладно, что-то меня унесло. Пора бы и честь знать.

— Поскорей уж, — буркнул Рагнар, подперев щеку. — Вам давно пора.

Капитан по привычке отсалютовал на прощание:

— Магистрат един! — и стукнул по груди кулаком, убрав другую руку за спину. Из-под каблуков его сапог по тигровому ковру раздался глухой стук. У ворот тронного зала его проводил, поклонившись, слуга.

— Вот кретины, — проворчал вслед Рагнар, — думают, если миллион раз повторить «Магистрат един», то обязательно произойдет какое-нибудь треклятое чудо.

«Уже», — подумал и сверкнул глазами секретарь.

— Вот однажды Моровия воспрянет вновь, будто феникс, из пепла прошлых лет. Я уповаю, что увижу когда-нибудь с небес, как мой дорогой сын восстал против воли Магистрата и смог доказать, что Моровия — вольная и могучая держава! От всего сердца надеюсь на него… Но пока… — Рагнар пытался отдышаться, сердце стучало барабанной дробью, — пока имеем, что имеем: канитель с еретиками, осквернителями и прочей тонкой ерундой.

Тут он с грустью осознал, что внезапно рухнул от возвышенных надежд обратно на землю. Уж эта вечная головная боль будет преследовать его до самой смерти, возвращая на один и тот же цикл бессильного самопожирающего гнева.

Озвучивать вслух свои мысли — единственное, что остается в тяжелой ситуации. Поэтому король Рагнар не стал корить себя за жалобы в пустоту (слуги — как мебель, они не в счет). Порой ему самому кажется, что он стал превращаться в ворчливого старика. Однако, вопреки всем опасениям, плешь на голове еще не проявлялась. За долгие часы перед зеркалом замечены лишь две складки на крыльях носа и пара седых прядей. Последнее — уже звоночек, напоминание о минувших и грядущих днях.

От тяжелых раздумий его вырвал скрипучий голос подошедшего слуги. Король лениво взглянул на него раскрасневшимися глазами.

— Ваше-с Великомужество король Рагнар, следует ли назначить капитану Актеону следующую аудиенцию?

— Не стоит. Она состоится в срочном порядке, когда он вернется с докладом о выполнении миссии.

— Да, мой сир.

— И вот еще что: передай указ об увеличении числа отрядов полиции, занятых Делом о реликтовых осквернителях. Пусть работают без выходных, но с двойным жалованием.

— Слушаю-с.

Возле стола секретаря стояла корзина с горой запечатанных на воск свитков. Он вынул нужный свиток и вручил слуге с морщинистыми руками.

— Что-нибудь еще-с?

— Нет. Сгинь с глаз долой.

Тот трижды поклонился, разгибая свою дряхлую спину, и ретировался за ворота. Король Рагнар задремал сидя на троне.