Апология Чистого Разума

Глава 7. Всё — сон

Актеон Сельвийский спускался по крутой лестнице вниз. Все вокруг шаталось, от чего имелся шанс ненароком упасть и напороться глазом на крюк.

Допросную комнату было решено устроить ниже водной линии. Самый нижний из имеющихся этажей каравеллы, полупустая каюта. Из освещения — масляные лампы, стекло на которых покрылось сажей. Света мало, и ступать приходилось в почти кромешной темноте.

Подойдя ближе к двери, Актеон прислушался. Прозвучал резкий звон, затем нервные шаги из стороны в сторону и страдальческий стон. Застонал Уорвик, хотя пытали Шипастую.

— Тише, мой друг, тише! — произнесла Шипастая по-алькалеонски. Офицеры Легиона свободно изъяснялись на нём. — Ибо наша чёрная птица подохнет от голода!

«Что за чушь?» — подумал Актеон.

Прозвучал голос Ирена, глухой и подавленный:

— Да вашу мамашу… какой в этом смысл?.. Может, иносказание?

— Да какое к херам иносказание…

«Уорвик Ринн ругается? — удивился Актеон. — Видать, жарко тут было до меня. Его в конец вывели из себя».

— … Это сущий бред, бред умалишённого!

— Бла-бла-бла, — встряла Шипастая, — бредовые бредни бредовой брехни!

— Господи, да заткни её уже!

— Как?! У нее и так все пальцы в обратную сторону выправлены!

— Да не знаю я, сделай хоть что-нибудь!

Под голоса ожесточенных споров капитан, наконец, зашел внутрь. Молодая девушка качалась на стуле и неразборчиво пела.

«Узнаю этот язык…»

Среди присутствующих только Актеон способен разобрать смысл песни. Он сам знал порядка одиннадцати языков, но идеально владел только пятью. И ферцарский был в их числе.

— Мисс? С вами все в порядке? — спросил Актеон на ферцарском.

После долгого отсутствия практики, произношение давалось с трудом. Речь ферцарцев просто изобиловала парами глухих звуков, а построение предложений — сложными логическими конструкциями. Поменяв порядок слов, можно было случайно перевернуть смысл всего сказанного.

То, что она ответила, по тону было похоже на детскую жалобу. Но на словах превращалось в угрозу жестокой расправы.

Актеон скривился и потер переносицу.

— Да, да, я знаю, — она вновь перешла на алькалеонский язык, — каменные корни бороздят подземелья, и нет больше темноты слева.

Уорвик обхватил голову руками и сказал:

— И так уже полтора часа, капитан.

— Ага, — подтвердил Ирен, — в мыслях я уже трижды застрелился.

Актеон молча оглядел руки девушки. Предплечья были привязаны к подлокотникам, тонкие пальцы выправлены в разные стороны. Они покрылись страшными красно-синими переливами. Ногти были вырваны, все, подчистую.

— И это ни к чему не привело? — спросил он, кивнув на её руки.

Уорвик промолчал. Чуть погодя, за него ответил Ирен:

— Нет. Все стало только хуже. Она либо совсем с катушек слетела, либо просто богиня театральной игры.

— Ясно. Я понял.

«Любопытно, конечно, чем она их довела. — Задумался Актеон. — Скорее всего, повторением бессвязного бреда. В этом она явный мастер, действует наверняка. В любом случае, она лишь притворяется безумной и увиливает от поставленных вопросов».

«Пытать сумасшедшего — это пытка для того, кто его пытает», — он укусил себя за щеки, чтобы не расплыться в саркастичной улыбке.

Поймав пристальный взгляд Актеона, девушка — с ядовито-желтыми волосами и прической в виде двух хвостов — спросила у него на ферцарском:

— Ты пришел меня допрашивать, капитан?

— Да, я пришел именно за этим. Прошу прощения за эту полуторачасовую возню.

— Да ничего. Как-никак, — подхватила девушка, — дань уважения прелюдиям. Ваш Магистрат обладает дурной славой, и мастера пыток у вас одни из самых искусных в мире. Но этот — дилетант, — она мотнула головой в сторону Уорвика, хвостики покачнулись.

— Знаю, он только новичок. Будь снисходительней.

— С какой стати? Он не придумал ничего лучше, кроме как вывернуть мне пальцы и обморозить почки. Если честно, я разочарована.

— Да ты чокнутый мазохист…

— Спасибо. — Она улыбнулась кровоточащими зубами — железную пластинку вырвали вместе с проволокой. — Приму это за комплимент.

— Разные у нас, конечно, представления о комплиментах… Но пожалуйста. — Он вздохнул от облечения, сам не зная, по какой причине. — Лучше давай перейдем к допросу. Как тебя зовут?

— Зирана Шульц, — ответила та без промедления, сдув со лба прядку волос.

Актеон представился, выписав половинный поклон.

— Очень приятно, Актикьон Сельхвийский, — она очень старалась произнести его имя правильно, но подводил слегка картавый ферцарский акцент. — Значит, ты из Сельвы? Которая с Изумрудными берегами?

— Да, все верно. Мои родные края — что сети, в которые попадают путешественники и остаются в них навсегда. Так красивы Изумрудные берега Сельвы.

Актеон сам удивился, откуда у него взялось столько почтения к человеку, который перерезал две трети его отряда. Вероятно, его любовь к родине помутила рассудок. «Не в первый раз, чёрт возьми, — со смаком подумал он, — не в первый раз…»

Актеон опомнился и задумчиво сдвинул брови, глядя на Осколочный доспех.

Тот крепко стоял на штативах в полный рост, словно грозный немой страж. Моряки помогли выжившим офицерам собрать его по частям. Внутри доспех пуст. Это можно проверить, если ударить по нему костяшками пальцев.

Но казалось, будто доспех всё слышит. И ждёт.

Время начинать допрос. «Откуда у Зираны Осколочный доспех? Зачем они напали на каравеллу Иностранного Легиона? Кто их послал?» — как много вопросов, и так мало ответов.

— Честно признаться, — Актеон смущенно почесал затылок, — я даже не знаю, с чего начать.

— Тогда начни с конца, — она подмигнула.

Актеон прочистил горло, словно оратор перед важной речью. Поставил ногу на стул рядом.

«Чувствую, ей нравится театральная экспрессия, — догадался Актеон. — Разыграю сценку, будто это жестокий допрос с пристрастием. Если ролевая игра сработает, то она случайно проболтается».

— …Так вот в чем вся правда!!! — заорал он с напускной серьезностью. — И ты решила от меня это скрывать?! — по щеке девушки прилетела хлесткая пощечина.

— Нет, прошу вас, — застонала Зирана, явно шокированная до мурашек, — умоляю, не бейте! Я не могла вам ничего рассказать, потому что хозяин убьет меня!

— Значит так, милочка, — Актеон придвинулся и крепко ухватил ее за воротник, — считай, что я — меньшее зло, ибо я могу отпустить тебя на свободу, если будешь паинькой.

— Нет, не надо! — взмолилась она в притворных слезах. — Если вы меня отпустите, то куда же я пойду после этого? Я не смогу укрыться от своего злого хозяина, где бы ни находилась!

«Опять какой-то “хозяин”, — мысленно отметил Актеон, вытряхивая из нее слово за словом, — значит, она просто исполнитель. Но какой силы должен быть этот неизвестный “хозяин”, чтобы иметь в подчинении обладателя Осколочного доспеха?»

— Ты уже начала говорить, — он махнул рукой в сторону, — так что обратного пути больше нет! Говори, где твой брат-близнец?!

— Б-брат б…

— Да, где он? — Актеон ткнул указательным пальцем в её оголенную ключицу и надавил. — Будет гораздо лучше, если мы найдет его раньше твоего хозяина, так? Ему угрожает большая опасность, потому что вы с ним с самого начала были в одной лодке.

Зирана ахнула и скривила зубы.

— Так вы нас ждали! — выпалила она. — Вот юркие подонки, вы нас ждали заранее! Интересно, кто нас же нас выдал?! — казалось, она кричала так, чтобы было слышно в каждом закутке судна. — Вероятно, нас выдал один хромой идиот, которому и хромать-то скоро будет не на чем!

«Хромой… — Актеона зацепила эта характеристика. — Их выдал некий “хромой”… Чёрт, вот бездарность, она совсем играть не умеет!»

— Да с чего ты вообще взяла, что вас кто-то выдал, дура?! — он саданул пощечину еще раз. Для профилактики. — Заткнись и не шугай корабельную команду.

— Да перестань придуриваться, это ни к чему, — проговорила Зирана в замешательстве. — Если ты обещал ему выйти сухим, то напрасно. Считай, что этот пустозвон уже мертв!

Она рассмеялась, глядя в потолок:

— Эй, слышите, морячки? На корабле завелся мертвец! Бойтесь, как бы он не утащил вас, пока вы спите!

Актеон опустил напускную театральщину и заявил прямо:

— Нет, я серьезно. Вас никто не выдавал. Иначе мы были бы подготовлены получше, и не полегло бы столько офицеров.

— Ла-ла-ла-ла! — заголосила она и протараторила: — Нас выдал южный олень с рогами на копытах, пролетая по небу в утреннем закате!

— Да какой еще олень, ненормальная? — опешил Актеон, притом думая: «Опять включила сумасшедшую. Мы затронули что-то важное».

— Тот самый, что сбрасывает скелет на зиму и…

Пощечина. На этот раз сильнее остальных. Настоящая.

— Значит, кто-то на корабле знал о вашем совместном нападении, — Актеон затряс Зирану, пока она бормотала несуразицу. — Из числа Иностранного Легиона этот человек быть не может, так как офицеры служат ему Магистрату уже давно. Тогда остается другая половина людей на каравелле, среди которых может находиться “хромой”. Это моряк, верно?

Девушка вдруг замолчала, будто язык проглотила. Актеон надменно улыбнулся и положил руку на спинку её стула.

— Из примет моряка ты указала хромоту. А среди наших моряков хромых не так уж и много. Мы найдем его и допросим. И мы узнаем место, где спрятался твой брат-близнец. А почему он не наслал своего феникса заново? Вероятно, ещё не успел восстановить силы, а это значит, что он сейчас уязвим.

Актеон отдалился и многозначительно повел пальцем:

— Считай, что прямо сейчас ты выдала и подговоренного моряка, и своего братца одновременно. Двоих зайцев одной пулей.

Зирана Шульц оскалила зубы и поморщилась от злобы. Теперь она походила на ту самую Шипастую, что безжалостно растерзала с десяток человек.

«Логическим путем я отыскал всю нужную информацию и поставил Зирану в проигрышное положение», — самодовольно подумал Актеон.

Тут она внезапно расхохоталась.

Актеон удивленно потупил взгляд и обернулся к остальным. Ирен лишь пожал плечами, а Уорвик покрутил пальцем у виска.

— Да плевать я хотела на этого придурка-брата и уж тем более — на хромого! Хотите отодрать их как следует — пожалуйста! Только второй сам ничего не знает, а первый скажет не больше моего.

— Знаешь, ты и сама достаточно сказала, — спокойно и уверенно ответил Актеон, — так что их допрос не будет лишним. Ты нам больше не нужна.

Удар ниже пояса. Ментально, разумеется.

— З-значит, это всё?.. — с досадой проговорила она. Щеки раскраснелись от пощечин. — Вывели на чистую воду и выкинули, как использованную салфетку…

«Да мне и самому как-то не верится, — с подозрением подумал Актеон. — Слишком уж все просто получилось».

Нет, не получилось.

«Вряд ли что-либо из добытой информации можно считать за открытие. Про её брата-близнеца я узнал, когда увидел молниеносного феникса. Просто подтвердилась очевидная догадка».

— О предательстве боцмана я уже знал. Именно он хромает на обе ноги, и это он отравил перед боем мою палочку корицы, чтобы лишить отряд командира. Мелкая сошка, втянутая в опасные разборки за бутылку дешёвого рома. Тупой и бесполезный.

Актеон скрестил руки в раздумьях.

За дверью послышалось трение.

«Выходит, что ничего нового я не узнал. Зирана не выдала ничего дельного. Ничья. Первый раунд поровну».

— Если вам больше ничего не надо, — жалобно проговорила она, хотя на щеках поигрывали желваки, — то оставьте меня в покое…

— Ага. Не так быстро, — отчеканил капитан.

Зирана тихо выругалась в сторону.

«Вот что мне не дает покоя, так это её умение держать рот на замке. Она как будто не в первый раз оказывается на пыточном кресле. Хотя на теле, когда мы её привязывали, не нашли ни одного шрама или другой серьезной раны. Странно, очень странно…»

«Что, действительно? — спросил Актеон сам себя. — Никаких намеков на шрамы или даже пустяковые порезы?»

Вдруг он вспомнил, как недавно заметил кое-что на её шее. Грязные масляные лампы и тьма вокруг помешали разглядеть ту деталь.

Быстрыми шагами Актеон приблизился к Зиране, укрывая рукой огонек лучинки. Он аккуратно поднес лучинку к юной шее. И вгляделся повнимательнее.

Его догадка подтвердилась: поперек шеи проведена тонкая светлая линия. Еле заметный шрам опоясывал голову Зираны кольцом.

— Откуда это у тебя? — обескураженно спросил Актеон. — И как…

— Значит, все-таки заметил… — на лицо девушки упала мрачная тень. — Ты хотел меня спросить, как я получила этот шрам?

Актеон проглотил слюну, но решил не выдавать своих чувств и произнес:

— Да.

— Любопытство… — она прицыкнула языком, — как говорится, любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Слышал такую поговорку?

— Слышал. — Он поёжился при мысли о Заке. — И даже видел.

— Так вот, сладенький, я покажу, откуда у меня этот шрам.

— Будет достаточно короткого рассказа.

— Не-а, ты сам спросил, поэтому я покажу…

Актеон ощутил, как над ним сгущается мрак. То же самое, наверное, чувствовали бедолаги, чьи шеи медленно и коварно обвивал удав.

Палец на Осколочном доспехе слегка дернулся. Впрочем, ему могло показаться…

— Я не собираюсь выслушивать твои угрозы. — Категорично заявил Актеон.

— Что? Я разве тебе угрожала?

— Я это по голосу слышу.

— Тебе показалось, сладенький. Всё это сон. Один длинный тёмный сон, правда?

— Я не по…

— Всё ты понимаешь, не вертись. Даже если думаешь, что не понимаешь, то в глубине души всё равно ясно понимаешь. Всё — сон. Длинный тёмный сон.

— Хватит. — Резко выпалил Актеона. Сердце у него стучало в висках. — Остановись.

Но Зирана продолжала, не замечая его слов:

— Что-ж… — она подняла сияющие жёлтым топазом глаза. — Добро пожаловать в сон, Странник!

Актеона объял ужас. Он вскинул руку и закричал:

— Бал! Саос! — затем обернулся к Уорвику и Ирену: — Оружие наизготовку, быстро!!

— Но зачем?

— Я сказал — быстро!!! Что вам не понятно?!

Ирен явил пику с зазубринами и направил её на пленницу. Уорвик сбросил пыточную накидку, вынул нож и вцепился свободной рукой в глиф холода на груди. Актеон отступил на шаг и направил острый конец сабли пленнице в шею. Слегка надавил — показалась первая капелька крови.

Сверкающие желтые глаза уставились прямо на Актеона. По неизвестной причине ему казалось, якобы это к его горлу был приставлен клинок, а не наоборот.

«Да что, мать её, происходит?» — задался он, но ответа не нашел. Как бы ни рылся в своем сознании.

— Почему ты назвала меня Странником?!

Зирана расхохоталась. Острый конец впился поглубже в горло.

— Отвечай!! — с надрывом выкрикнул Актеон.

Но тут его взгляд вновь привлёк доспех. Опущенная перчатка доспеха сжалась, будто с усердием сдавливая воздух. На этот раз не показалось.

Алебарда, стоявшая до этого неподвижно, взмыла вверх и задела потолок. Шест держала чёрная шипованная перчатка. Чтобы высвободить оружие потребовалось пара секунд, но трое так и застыли в шоке.

Алебарда высвободилась. И со свистом рухнула вниз.

Актеон инстинктивно отпрянул. Время словно замедлило свой ход. Он видел в мелких подробностях, как топорище алебарды медленно рассекает шею Зираны. Как разлетаются алые брызги. Как отрубленная голова падает на пол.

Взгляд ненависти, навеки застывший на мёртвом лице.

Осколочный доспех нагнулся перед Актеоном. Шипованная перчатка взяла голову Зираны за один из хвостиков.

Рядом пронесся Ирен, уверенно направляя пику перед собой. Его крик донесся до капитана с опозданием.

Как и удар в грудь ожившему Осколочному доспеху.

Уорвик взялся за стальное древко пики и произнес боевое заклинание. Пика в момент обернулась слоем инея, от руки заклинателя до конечной цели.

Осколочный доспех покрылся белой моросью, его суставы стали натужно скрипеть при движениях. Спустя несколько секунд он начал покрываться и льдом.

«Что? Лёд? — подумал Актеон и подивился, что вообще может думать в сложившейся ситуации. — Ну да, точно, лёд. Глиф холода, без прямого доступа к воде, сам по себе не может формировать лёд. Но воздух здесь очень сырой и влажный, так что замораживается сам воздух. Уорвик может потерять сознание в любую секунду от такой нагрузки на организм, а то и вовсе умереть. Но ни смотря ни на что он создает лёд. Тратит все силы, но создает, чтобы сковать оживший Осколочный доспех».

Доспех опустил шлем и взглянул вниз, где пика срастается с нагрудником через лёд. Бросил алебарду. Взялся за металлическое древко перчаткой и попытался выдернуть. Но не получилось. Перчатка почти примерзла к древку, но он оторвал её, а затем поднял над собой голову Зираны.

Голова, покачиваясь на одном хвосте, опускалась к раскрытому шлему.

«Что он хочет с ней сделать, съесть?» — Актеон попятился и уперся в стену каюты.

В следующие мгновения все стало ясно. Шлем раскрылся, будто пасть акулы, и «заглотил» голову. Шлем захлопнулся. Опали клочки ядовито-желтых волос. Скрежетнув внутренностями, шлем доспеха принял прежнюю форму.

После тщетной попытки выдернуть торчащую из грудины пику, доспех мотнул телом вправо. Но высвободиться изо льда вновь не удалось. Ирен вцепился в пику крепко и решительно.

«Нельзя отпускать, пока Уорвик еще может его сдерживать, — промелькнуло у Актеона. — С каждой секундой на доспехе образуется новый лёд. Без металлической пики, проводящей холод, не будет безопасного контакта с доспехом. Проще говоря, чтобы у Уорвика получилось остановить доспех, Ирен должен держать свое оружие, иначе…»

— Капитан! — крик Ирена оборвал его мысли.

Уорвик повторял одно и то же заклинание заморозки. Его руки покрылись краснотой, а на лице выступила холодная испарина.

— Позовите на помощь! Рано или поздно он вырвется.

«Точно. Нужно подняться и позвать Зака. Здесь вокруг трухлявые доски, и он наверняка сможет «связать» ими доспех, словно колодками».

Актеон спохватился и метнулся к закрытой двери… Это странно. Он не закрывал дверь, когда входил.

Актеон то давил всем телом, то тянул за ручку. Хрена с два. Дверь только дергалась и громыхала. Что-то встряло и мешало её открыть.

— Бал. Саос! — он явил палаш и вклинил его в щель между косяком и дверью. Потянул саблю на себя. Лезвие изогнулось от напряжения.

Он принялся дергать все сильнее, приговаривая:

— Ну… да-вай… же… ты… пад-ла…

Стул с другой стороны, приставленный спинкой прямо под ручку, ходил ходуном.

Звон. Лезвие палаша сломалось пополам. Обломанный клинок застрял в щели. Актеон, потупив взгляд, уставился на рукоять в своей руке.

Сломался. Придется призывать заново.

«Да почему эта дрянь не открывается?! — думал он, пока в руке вырисовывались линии новой сабли. — Какой мелкий пройдоха решил нас разыграть?»

Не разыграть — похоронить. И не мелкий, а хромой.

За его спиной раздался глухой удар. Осколочный доспех рвался, точно разъяренный бык. Ирена прибило об стену, а Уорвик упал на колено.

«Плохи дела. Так нас на тряпки порвут, если что-нибудь не придумаем».

Ирена с каждым разом мотало всё сильней, ударяя об пол, стены и потолок. Уорвик гонялся за концом вихляющего древка. Заморозка на доспехе слабела.

Ирен отлетел и приземлился в груду пустых снастей. Он схватил попавшуюся под руку сеть и бросил. Сеть накрыла доспех, словно белым чехлом — старую мебель.

«И в чем весь твой план, Ирен де Фостерос? — с недоумением подумал Актеон. — Шипам доспеха не составит труда порвать сеть».

Уорвик пробормотал ещё одно заклинание заморозки. Сеть натянулась и затрещала, цепляясь за многочисленные шипы Осколочного доспеха. Веревки рыболовной сети стали прочнее, но потеряли всякую гибкость. Будто цепи, веревки подавляли движения доспеха.

«Идея неплохая, но это лишь временное решение проблемы. Нужно срочно что-то придумать. — Размышлял Актеон, прижимая к груди масляной фонарь. — Сколько бы времени у нас не получилось выиграть, все равно придется что-то предпринимать».

Он взглянул на дверь.

— Ирен, приготовься сунуть руки в подворотню.

— Что?

— Попробуем снять дверь с петель.

Ирен кивнул и присел на корточки.

Актеон замахнулся и вставил саблю в щель под дверь, чтобы применить к ней силу рычага. Как только в подворотне оказалось достаточно места, туда сунулись пальцы Ирена.

— И-и-и… Давай! — скомандовал Актеон, и они потянули вверх. Мышцы по всему телу задрожали от напряжения.

Ирен де Фостерос старался изо всех сил, сцепив зубы и зажмурив глаза. Актеон вставлял клинок сабли все глубже в щель и давил на рукоять.

— Ну! Еще, еще! — скрипя зубами, рявкнул капитан. Клинок, изгибаясь, елозил под дверью.

— Я уже на пределе! — взмолился офицер.

— Ну так переходи на второй предел! — он водил саблей вперед-назад, цепляясь острием за пол. — Ну же! Мне надо вставить его глубже!

Ирен простонал. Актеон всё пыхтел и пыхтел.

— Прости вас Ева, чем вы там занимаетесь?! — крикнул Уорвик вполоборота и трижды протараторил своё заклинание заморозки. — Надолго этих сетей не хватит. Откройте дверь!

— Не мешай! — бросил капитан в ответ. В порыве раздражения он надавил на палаш чуть сильнее, и клинок треснул пополам.

«Ясно. Опять боцман постарался, — догадался Актеон. — Значит, вот что за трение тогда послышалось за дверью! Он подслушивал, и когда я заявил, что знаю о его предательстве, он тихо прикрыл дверь и смазал петли. Может, воском, а может, чем-то более вязким».

В это время Осколочный доспех выдергивал из себя веревки по одной своим когтистым указательным пальцем. Обрезанные концы веревок загибались кольцом от холода. Сеть мелела на глазах.

Наконец, последняя веревка сети лопнула. Отсрочка к действиям кончилась.

Два офицера и капитан застряли в пыточной комнате у самого днища корабля. Наедине с ожившим Осколочным доспехом.

Среди Безымянных островов.

Гаран Шульц сидел под пальмой. Ноги скрещены, а глаза уставились на каравеллу со спущенными парусами. Он смахнул со лба челку светло-русых волос.

— Линталия, птичка моя…

Птица появилась из руки, что покоилась на бедре. Она обогнула спину Гарана, оставляя след золотых искр, и села на плечо.

— Битва близится к кульминации, что скажешь?

Линталия лишь встрепенулась и свистнула, как сокол.

— Ах, ну да, ты права, — со смехом заметил Гаран, — ты ведь физическое воплощение моей души, поэтому думаешь о том же, что и я. Не было смысла спрашивать.

Взмах крыльев, словно короткое фырканье.

Гаран прикрыл глаза.

— Ладно, о чем это я? — И открыл, оскалившись своей фирменной улыбкой. В отличие от улыбки сестры, в ней кроме злобы была ещё и радость. — Ах да, после нашего короткого перемирия битва подходит к кульминации! Доспех ожил, и голова Зираны уже попала к нему в шлем. Отлично! Теперь подошла моя… То есть, твоя… Нет! Наша очередь довести дело до конца!

Линталия одобрительно щелкнула клювом.

— Да, пришло время пойти ва-банк, моя милая. Как только я тебя пошлю, они узнают, что я прятался на острове неподалёку. И ждал. Ждал, пока Осколочный доспех не даст сигнал. То, что он двигается — уже, своего рода, сигнал.

Он остановился и шикнул, как человек, получивший свежую ссадину.

— Знаешь, птичка моя, если бы Иностранный Легион привел Зирану к Избранным, то всё было бы кончено.

Снова фыркающий взмах крыльев. Гаран озвучил слишком очевидный факт.

— Ну, а что ты еще от меня хотела? — возмутился он. — Мне ведь надо хоть с кем-то поговорить. А то от сестренки можно ждать только оскорблений. И шуток, когда я не могу понять, шутит она или оскорбляет.

Молчание.

— Ладно, ладно, вернемся к делу. Если мы её спасем, то сохраним ценную информацию.

Птица за его спиной разразилась треском и обернулась в полный размер. Размер, в котором она предстала перед Иностранным Легионом.

— Лети, моя ненаглядная! — завопил Гиран, все еще сидя со скрещенными ногами. — Лети и верни Адамант вместе с моей сестрой!