В машину, стоящую метрах в ста от дома Гуцула, сел, шумно дыша, мужчина в годах, но подвижный и тренированный. Он сразу же повернулся к заднему сиденью:
— Ситуация там обостряется, Маслов, судя по всему, на пределе. И голос, и речь, и реакции — все свидетельствует, что он теряет контроль.
— Вы обозреваете пространство?
— Ограниченно.
— Что со входом?
— Разблокируем в течение тридцати секунд.
Мужчина на заднем сиденье вздохнул:
— В мои годы спать надо по ночам, а я тут с вами…
Сидящий впереди тоже вздохнул в знак понимания и сочувствия, но тот, что был сзади, повысил голос:
— Ты чего там вздыхаешь? Сожалеешь, что ли? Потерпи до похорон.
— Типун вам на язык.
— Ладно, давайте готовиться к разблокировке. Они на кухне?
— Да.
— Кухонное окно выходит во двор?
— Да.
— Одного человека поставь к окну, чтобы отвлек. Пусть имитирует попытку проникновения через окно…
— Вы не беспокойтесь, все будет нормально.
— Нормально, Саша, это когда люди спокойно спят в своих кроватях, — пожилой мужчина не мог скрыть раздражения, а может быть, волнения. — Особое внимание — дверям. Если увидят малейшую опасность открытия огня, пусть стреляют.
— Есть, — ответил тот, что помоложе, и, прерывая разговор, вышел из машины.
Пожилой вздохнул.