Честно говоря, я понятия не имел, как можно заработать денег в Дальнегранске. Да и чем вообще здесь люди занимаются.
По крайней мере, Дальнегранск оказался больше, чем я себе представлял. По пути сюда воображение рисовало деревню, утопающую в навозе. Но, к счастью, всё оказалось куда приличнее.
Наше новое дворянское гнездо было, пожалуй, одним из самых убогих строений в городе. Чем дальше от окраин, тем больше появлялось каменных зданий и мощёных улиц, а в центре города была даже площадь со статуей, изображавшей…
С ума сойти. Она изображала Эспера Тарковского. Не меня, конечно, а моего деда. Он умер до моего рождения, поэтому своими глазами я его никогда не видел.
«Светлейший князь Эспер Григорьевич Тарковский, основатель Дальнегранска» — гласила надпись на постаменте.
Вот оно как. Впрочем, ничего удивительного — этот город был основан Московским княжеством и находился под его защитой.
А вот то, что меня назвали в честь деда, я даже забыл. Помнится, отец упоминал об этом, но как-то вскользь. В семейных хрониках о том Эспере Тарковском было написано необычайно мало. Такое чувство, будто информацию о нём нарочно скрывали.
До меня доходили слухи о том, что он был непростым человеком. Вроде бы даже поднял мятеж против императора, но по какой-то причине даже титула не лишился. Он остался в живых и здравствовал, прожив сто сорок девять лет. Чуть-чуть не дотянул до ста пятидесяти.
Для меня такая цифра звучала совершенно дико. Я до сих пор не привык к тому, что люди в этом мире живут значительно дольше, и возраст в сто лет считался разве что началом старости.
С одной стороны, было приятно видеть свою фамилию на постаменте, а с другой — я понимал, что эта фамилия мне больше не принадлежит. Официально я вообще теперь бесфамильный. Могу выбрать любую, какую захочу, но для этого надо явиться в отделение имперской канцелярии и заполнить необходимые бумаги.
Это, кстати, одно из дел, которое мне предстоит сделать в ближайшее время. И тянуть нельзя.
Я подошёл к ближайшему прохожему и сказал:
— Доброе утро, сударь.
— Э-э… Доброе утро, — как-то удивлённо ответил тот.
Должно быть, не привык к уважительному обращению «сударь». Судя по виду, к нему чаще обращались просто «эй ты».
— Подскажите, где я могу найти работу?
— Работу? — удивился мужик. — А какая вам работа-то нужна?
— Любая. Такая, чтоб платили. Чем вообще занимаются люди в Дальнегранске?
— А вы не местный, что ли? А-а, — мужчина заулыбался. — Я понял. Ты этот, изгнанный.
Как он резко перешёл с «вы» на «ты». Да и улыбочка его выглядела довольно издевательской. А ведь мы еще даже не познакомились. Как быстро-то он выводы сделал. Поморщившись, я продолжил разговор:
— Эспер Александрович, — представился я.
— Имя-то какое. Э-эспер, — протянул мужик.
— Греческого происхождения. Как Александр или Тимофей.
— Да нам-то, простым людям, откудова такое знать. Меня вот Желан зовут, и я знать не знаю, откуда имя такое взялось.
— Наше имя, славянское, — просветил его я. — Так что, Желан, чем у вас здесь люди занимаются?
— Знамо чем. Мужики в основном на рудниках работают. А вообще-то всякое у нас здесь есть.
— На рудниках, говоришь? Что добываете?
— Самоцветы всякие. Потом их в мастерской ограняют и в большую Россию шлют. Потому и городок так называется. Да ты сам не знаешь, что ли? — усмехнулся Желан.
— Не знаю, раз спрашиваю.
Если вдуматься, название у города действительно говорящее. «Дальне», потому что находится у чёрта на куличках. «Гранск», потому что здесь добывают и ограняют самоцветы.
А я ведь и правда понятия не имел, что мой бывший род занимается подобным. Точнее, сам рудник принадлежать нам не может — все полезные ископаемые, в том числе на территории княжеств, считаются собственностью императора. Князья могут лишь получать процент, если добыча ведётся на их земле.
— На соседней улице конторка есть, где безработным помогают, — махнув рукой, сказал Желан. — Ты там поспрашивай. Глядишь, предложат чего. Но только на халяву-то не рассчитывай. Оно знаешь как, простым людям своим горбом приходится хлеб добывать.
— Спасибо, Желан. И поверь, я знаю, как простые люди зарабатывают на жизнь. И вот ещё что, — я внимательно посмотрел ему в глаза, — когда мы с тобой будем прощаться, обязательно поклонись. Меня изгнали из рода, но я всё ещё дворянин. Если не забудешь поклониться, я прошу тебе неуважение, которое ты проявил во время разговора. На первый раз.
— Чё-то я не понял, — нахмурился мужик.
— А тебе и не надо ничего понимать. Если хочешь избежать проблем — просто поклонись. Так положено по закону и этикету.
— Это каких проблем ты мне устроить решил⁈ — сразу возбудился Желан. — Да кто ты есть-то? Знаем про тебя, уже как пару дней слухи ходят. Нету за тобой никого, и сам ты никто!
— Ошибаешься, — спокойно сказал я. — А твои слова я расцениваю как оскорбление дворянской чести. Понимаешь, что это значит?
— Ну и чё это значит?
— А то, что я имею право избить тебя, как собаку, у всех на глазах. И ни полиция, ни кто другой не сможет мне помешать. Но поверь, я не хочу этого делать.
— Да⁈ Ну попробуй! Аристократишка хренов!
Желан поднял было кулаки, но резкий удар в живот заставил его согнуться. Я крепко схватил мужика за шею сзади, не давая распрямиться.
— Вот как это делается, — процедил я, наклонившись к уху Желана. — Запомнил?
— Ну ты даёшь, — прохрипел мужик. — Как кобыла лягнула.
— Меня учили драться, — я отпустил шею Желана. — Выпрямись. Давай-давай. Теперь кланяйся.
Это уже дело принципа. Я не могу позволить себе дать слабину. Если на меня будет каждый встречный простой мужик руку поднимать, то чего ждать от знатных этого города? Я должен сразу поставить всех на место и показать, кто я есть.
В глазах мужчины пылала ненависть, но он всё же поклонился.
— Молодец, — одобрил я. — До свидания, уважаемый.
Развернулся на каблуках и отправился на соседнюю улицу, где должен был находиться центр занятости.
Уходя, я тайком покачал головой. Если мне придётся подобным образом добиваться уважения от каждого встречного простолюдина, я всех жителей Дальнегранска сделаю своими врагами.
Надо срочно завоевать авторитет другим способом. Менее насильственным.
Мне нужно, чтобы простые люди видели во мне того, кто я есть на самом деле, а не того, кого из меня пытается состряпать братишка.
На взгляды других прохожих я не обращал внимания. Хотя смотрели на меня так, будто я избил Желана до полусмерти.
Пройдя между домами и выйдя на соседнюю улицу, я огляделся. Где находится нужное здание, было трудно понять, поэтому пришлось снова обращаться к прохожим.
Интернета в этом мире не существовало. Поначалу, когда я был совсем маленьким, мне было на это плевать. Но затем, когда я подрос и начал учиться, мне стало очень не хватать волшебной коробочки, которая знала ответ на любой вопрос.
Впрочем, со временем я привык к тому, что в этом мире нет свободного доступа к информации. В этом были свои плюсы и минусы, но если не судить глобально — я стал мыслить совсем иначе.
Когда под рукой у тебя нет навигатора, всезнающего поисковика и прочих помощников, волей-неволей приходится многое запоминать и учиться общаться с людьми. А информация становится действительно дорогим товаром, а не баландой для развлечения.
Я уже приближался к нужному месту, когда за спиной вдруг раздался быстрый топот лошадиных копыт:
— Стоять на месте!
Я обернулся, чтобы убедиться, что кричат на мне. Но оказалось, что именно мне.
Два конных полицейских, поднимая пыль, галопом скакали в мою сторону. Что же, я подозреваю, в чём причина их интереса. Убегать не собираюсь, напротив — будет интересно пообщаться с местными городовыми.
Возможно, через них будет проще донести до жителей Дальнегранска, как следует со мной обращаться.
Полицейские остановили лошадей рядом со мной. Один из них, с густыми чёрными усами, спросил:
— Это вас зовут Эспер?
— Да.
— Прекрасно, — сказал полицейский, спрыгивая с лошади. — Вы арестованы.
— И за что, позвольте узнать? — приподняв бровь, спросил я.
— А сами как думаете? — проворчал усатый.
— Даже предполагать не буду. Это вы обязаны разъяснить, за что пытаетесь меня арестовать.
Городовые переглянулись. Усатый мотнул головой в мою сторону. Его напарник снял с пояса наручники и шагнул вперёд.
— Вытяните руки перед собой, — сказал он.
— Отказываюсь, — невозмутимо ответил я. — В чём причина ареста?
Полицейский опешил. Похоже, в его голове не укладывалась мысль, что кто-то может просто отказаться быть арестованным.
Усатый, который явно был в паре старшим, нахмурился и положил ладонь на рукоять шашки.
— На вас поступило устное заявление, — сказал он. — Подростки пожаловались, что вы их избили.
Надо же. А я решил, что это Желан наябедничал. Оказалось, что Трофим и его дружки.
Тоже мне, гроза окраин. Типичная гопота, как и в моём старом мире. Они крутые и все такие вне закона только пока не получат по зубам. А когда получат, первые бегут жаловаться в полицию.
— Всё верно, избил, — кивнул я. — Хотя слово не совсем подходящее. Им досталось всего по два-три удара.
— Ну вот! — воскликнул старший городовой. — Значит, вы арестованы.
— С чего ради?
— Так вы же сами только что признались, что побили их!
— Ну и что? — пожал плечами я. — Слушай внимательно, служивый. Эти твои подростки оскорбили меня и напали первыми. Имперский закон гласит, что оскорбление аристократа карается десятью ударами плетей, а за нападение дают до трёх лет каторги или ломают руку. Ты вообще законы знаешь?
Конечно, я не собирался отправлять подростков на каторгу. И так уже прекрасно проучил. Тем более, у них ещё нет своих мозгов, смотрят на старших и повторяют.
Это мне на самом деле гораздо больше, чем восемнадцать. А у тех парней соображалка пока что плохо работает.
— Конечно, — пробурчал полицейский, убирая руку с шашки. — Но парни сказали, что вы сами на них набросились!
— А я говорю, что они лгут. За неимением свидетелей слово дворянина всегда считается правдивее, чем слово безродного.
— Это ещё почему? — насупился младший городовой.
— Дворяне никогда не врут.
Мы стояли посреди дороги, и с обеих сторон уже скопились зеваки. Думаю, не весь наш разговор они слышали, но ситуация была и без того ясна как день. Люди в фуражках хотели меня арестовать, но по какой-то причине не могли.
Мне доставлял удовольствие этот спектакль. К тому же он был на пользу. Пускай горожане видят, что меня так просто не возмёшь, и даже стражи закона порой бессильны перед аристократом.
Только эти самые стражи сдаваться не собирались:
— Всё равно вы арестованы. До выяснения обстоятельств.
— А говоришь, что законы знаешь, — усмехнулся я. — Дворянин может быть арестован лишь по обвинению в тяжком преступлении. Причём это всегда домашний арест, если речь не идёт об убийстве другого дворянина без повода или государственной измене.
— Тоже мне, учёный, — фыркнул усач. — Знаем мы про вас.
Я скрипнул зубами. Такое чувство, что Владислав действительно постарался донести новость об изгоях до всего Дальнегранска. Каждый встречный знает, кто я такой.
Впрочем, в таких городках редко происходит что-то интересное. Появление моей семьи здесь из разряда небывалого события. Не удивлюсь, если в последние дни в каждом кабаке только о нас и говорят.
— Ну-ка представьтесь, — заткнув большие пальцы за пояс и приосанившись, сказал усатый. — Раз уж будем следовать закону, то вы обязаны.
— Эспер Александрович.
— Фамилия?
— Временно отсутствует, — ответил.
— Как это отсутствует? — явно издеваясь, спросил городовой. — Много лет уже даже в простонародье все носят фамилии.
— Я лишён фамилии по приказу князя московского.
— Вот оно что. Ну и какой вы после этого дворянин? — усатый фыркнул. — Ни роду, ни племени, ни даже фамилии. Одно название.
Я почувствовал, как вспыхнул мой взгляд. Почти буквально вспыхнул, я знаю, как выглядит напряжённый Взор со стороны. Радужка начинает светиться и колыхаться, будто пламя. Если Взор достигает максимальной силы, то зрачок и белок полностью растворяются в ярком свете.
Полицейские невольно отшатнулись. Звякнули о землю оброненные наручники. Тихо зашелестели доставаемые из ножен шашки.
— Осторожнее, — сказал я. — Наказание за нападение на дворянина распространяется и на вас.
— Это провокация! — рявкнул младший городовой.
— Неужели? По-моему, вы сами меня провоцируете, пытаясь задеть моё достоинство.
— А разве я неправ, Эспер Александрович? Вы изгнанник без фамилии, — пробормотал усатый, задвигая шашку в ножны. — И нет за вами никого и ничего. Такой же человек, как и все!
— Не такой же. Я аристократ и сын князя, бывший наследник московского княжества. Ты мне не ровня, служивый, даже не пытайся считать иначе.
— Ну-ну, — усач поморщился, будто собирался сплюнуть. — Посмотрим, на что вы способны без денег и солдат, готовых умереть за вас.
— Посмотрим, — кивнул я, усилием воли гася Взор. — Так что, мы закончили?
— Мы с этим делом про подростков ещё разберёмся. Но пока что вы свободны, — городой сделал ударение на слова «пока что».
— Замечательно. Всего хорошего.
— Ещё увидимся, Эспер Александрович, — будто угрожая, сказал полицейский и залез на лошадь.
Что-то бухтя себе под нос, его напарник подобрал наручники и тоже залез в седло. Всадники уехали не оборачиваясь.
Я посмотрел на зевак, стоящих по обе стороны улицы. Они как будто ожили и стали расходиться кто куда.
Мне это напомнило снятое с паузы видео. Словно кто-то нажал на «плей», и персонажи на экране сразу зашевелились.
Что ж, эта сцена была им на пользу. Пускай разойдутся слухи, что полиция не смогла меня арестовать.
С другой стороны, ещё даже не наступил полдень, а я успел встрять сразу в три конфликта. Если так продолжится и дальше, я заведу гораздо больше врагов, чем хотелось бы.
Но мириться с тем, что ко мне относятся как к грязи, я не собираюсь!
Я уже был никем в прошлой жизни. И второй раз я к этому не вернусь ни за что! Я просто обязан встать на ноги и поднять свой собственный род. Получив второй шанс в этой жизни, я ни за что его не упущу.
Я вошёл в контору, где должны были помогать безработным. Помещение было небольшим и аскетичным — несколько скамеек вдоль стен и стойка, за которой сидела миловидная девушка.
Перед стойкой собралась небольшая очередь. Несколько мужчин и женщин, которым, судя по виду, работа была не слишком нужна. Знаю я таких — готовы хоть калекой притвориться, хоть умалишённым, лишь бы не трудиться.
Пособие по безработице в Российской империи хоть и платили, но мизерное. На эти деньги даже в одиночку прожить трудновато. Однако людей такого сорта вполне устраивало получать «копеечку» и ничего при этом не делать.
Я не стал ждать, пока очередь продвинется. Сразу подошёл к стойке и улыбнулся сидящей за ней девушке.
— Доброе утро, сударыня. Я следующий.
— Как скажете, — безразлично пожала плечами та.
— Слышь, куда полез? — рыкнул здоровенный мужик, который стоял в очереди следующим.
— Закройся, чернь, — приказал я, сверкнув Взором.
Тот собирался что-то сказать, но с щелчком захлопнул челюсть и опустил взгляд.
— А почему это он без очереди? — сварливо поинтересовалась толстая баба, стоящая ближе к дверям.
Сразу вспомнились муниципальные поликлиники из старого мира. Я даже больничный запах как будто почувствовал.
— Знатные имеют право на отдельное обслуживание в государственных конторах, — вместо меня пояснила девушка за стойкой. — А если отдельное обслуживание не предусмотрено, тогда без очереди.
Простолюдинам этого хватило. Я снова улыбнулся служащей и вдруг отметил, что у неё очень красивые зелёные глаза. А веснушки, которые в среде аристократов считались вульгарным признаком простонародья, ей даже шли.
— Приятно видеть человека, который знает закон, — сказал я. — Как вас зовут?
— Лада, — улыбнулась она в ответ. — А вы, надо полагать, тот самый, что поселился в старом доме на окраине?
— Меня зовут Эспер, рад познакомиться.
— Взаимно, — Лада протянула подписанный документ стоящему у стойки лысому дедку.
Тот забрал бумагу и, не сказав «спасибо», прошаркал к выходу.
— Чем могу помочь вам, Эспер?
— Мне нужна работа, дорогая Лада. Что вы можете мне предложить?
— Вряд ли что-то такое, что устроит дворянина, — вздохнула девушка. — На рудниках всегда требуются рабочие, вы пойдёте туда?
— Если есть возможность, я бы предпочёл работу в городе. И такую, чтоб я мог встречать новых людей и заводить знакомства.
— Ну-у, тогда… — Лада покопалась в бумагах у себя на столе. — Могу предложить должность посыльного в имперской канцелярии. Вам надо будет доставлять различные бумаги в предприятия и частным лицам.
— Идеально, — немедленно согласился я.
Я действительно не мог рассчитывать ни на что лучшее. Посыльного, конечно, будут воспринимать как мальчика на побегушках, но с этим я справлюсь. Зато смогу завести знакомства в местном правительстве и среди коммерсантов. Превосходно.
Мне всё равно надо зайти в канцелярию, чтобы официально прописаться в городе и получить фамилию.
Пока Лада оформляла необходимые бумаги, я стоял и любовался ею. И чем дольше смотрел, тем больше она мне нравилась. Мягкие черты лица, пухлые губки, чистая гладкая кожа. В моём вкусе, жаль, что простолюдинка.
Впрочем, это вряд ли помешает нам с ней провести парочку приятных вечеров.
Прозвенел подвешенный на двери колокольчик, когда кто-то ещё вошёл в контору. Я сначала не обратил внимания, продолжая любоваться Ладой, но затем почувствовал направленный на себя взгляд.
Обернулся и увидел хмурого мужика с тёмно-рыжими волосами. Он прищурился, глядя на меня, и сразу же вышел на улицу.
Как интересно. В воздухе как будто бы запахло неприятностями. И я даже подозревал, кто пытается их организовать.
— Вот направление, — Лада протянула мне бумагу. — Зайдите в канцелярию, вам всё объяснят.
— Премного благодарен. Надеюсь, это не последняя наша встреча.
Я улыбнулся девушке, а затем направился к выходу, не обращая внимание на взгляды людей из очереди. Аккуратно сложил направление и сунул во внутренний карман.
Разминая шею на ходу, вышел на улицу и совсем не удивился, когда заметил компанию крепких мужчин, полукругом вставших перед крыльцом
— Этот? — пробасил самый здоровый из них.
— Ага, — ответил мой знакомый Желан.
— Ну что, дворянчик? — поинтересовался здоровяк и ударил кулаком о ладонь. — Всех нас кланяться заставишь или как?
— Нет, конечно, — скривился я. — Сейчас вы все падёте ниц передо мной.