Аристократы улиц 1

Глава шестая

— Трофим! Лови.

Я бросил ведро. Парень, чтоб оно не прилетело ему в голову, вынужден был поймать. Девчонка рядом с ним коротко взвизгнула и отскочила в сторону.

— Это чё? — непонимающе спросил Трофим.

— Ведро. Взял у твоей матери. Собирай всех тех, кто кидал навоз в мои окна. Будете отмывать.

— Слышь, да это не мы!

— Не пытайся врать. Вас видел мой домовой. Там точно был ты и некий Егор, — я обвёл взглядом притихших подростков. — Кто из вас, придурков, Егор?

— Я, — приподнял руку парень с распухшим носом.

— А, это ты с утра получил ботинком в морду? Может, добавить?

— Слышь! — подскочил Трофим. — А может, это мы те ща наваляем?

— Попробуйте, — пожал плечами я.

Трофим оглядел своих друзей, но никто не горел желанием вступать со мной в драку. Часть уже получила, а часть явно была наслышана о том, что связываться со мной не стоит.

— Вот и правильно, — кивнул я. — Ну что, навозники, пора отмывать своё дерьмо. Трудиться вам предстоит до утра.

Надо было видеть лица Белославы и мамы, когда я вернулся домой во главе, так сказать, бригады уборщиков.

Первым делом я заставил их вычистить комнату, где мы спали. Белослава тут же добыла для них ещё одно ведро, тряпки и щётки, чтобы дело шло быстрее.

Когда парни закончили со спальней, я отправил их в другую комнату, а сам лёг спать. Не думаю, что Трофим и его дружки попробуют что-то сделать моим женщинам, но на всякий случай поставил Добрана следить за ними.

На разбитое окно домовой повесил барьер, чтобы холодный ночной воздух не проникал внутрь. Белослава растопила печь, так что в комнате быстро стало тепло. Я лёг на неудобную и узкую лавку, но вырубился моментально.

Проснувшись, я обнаружил, что парни до сих пор трудятся. Внутри-то они закончили, но мать отправила их отмывать дом снаружи и выпалывать сорняки.

— Не стоило, мам, — сказал я, увидев это. — С зарослями банник разберётся.

— Знаю я уже, как вы разобраться решили! Нет уж, пускай выполют что смогут, а Влок только сухое сожжёт.

— Ну пускай, — пожал плечами я. — Труд им на пользу будет. Только не думай, что у нас опять появились слуги. Эти засранцы просто отрабатывают наказание.

— А жаль, — мама цокнула языком. — Нельзя ли нанять кого-нибудь из них? Нам бы пригодился работник.

— Обязательно наймём, матушка, но позже.

Я умылся и перекусил лепёшками, которые Белослава испекла в печи. Затем оделся и отправился в город.

— Всё, закончили! — приказал я. — Что нарвали, отнесите за забор и валите отсюда. Трофим, не забудь ведро. Я твоей матери обещал, что верну.

Я постоял у калитки, наблюдая, как парни один за другим выходят со двора. Трофим плёлся последним, опустив голову.

— Постой, — когда он проходил мимо, я положил руку ему на плечо. — Советую больше не делать глупостей. В следующий раз для тебя всё закончится плохо.

Тот ничего не ответил. Дёрнул плечом, сбрасывая мою руку.

— Если что, я не держу зла, — сказал я ему вслед. — Захочешь помириться — приходи. Могу дать тебе честную работу и показать, как добиться чего-то в этом мире.

Трофим притормозил, взглянул на меня через плечо и молча кивнул. А потом ушёл.

Надеюсь, он усвоил урок. Конечно, я без колебаний переломаю ему все конечности, отправлю на каторгу или даже на казнь, если придётся. Вот только в городе меня за это точно невзлюбят.

Собственно, именно поэтому я ограничился тем, что заставил подростков вычистить дом. Хотя мог бы просто написать заявление в полицию. Ну или разобраться самостоятельно, по праву аристократа.

Кстати, о полиции. Надо обязательно сегодня заехать в отделение.

Но это чуть позже, а пока надо спешить на работу.

В канцелярии мне вручили такую большую стопку конвертов, что в наплечную сумку всё не влезло. Пришлось запихать часть документов в седельные сумки и как следует поспешить.

Кажется, я начал понимать, почему в Московском княжестве на посыльных не распространялись правила уличного движения. Правда, там они ездили на автомобилях, но тем не менее. Информацию надо было доставлять, и порой срочно, поэтому курьерам было наравне со скорой помощью позволено игнорировать светофоры и запрещающие знаки.

Портальная сеть внутри Москвы, конечно, тоже существовала. Но строить порталы было дорого, и они потребляли массу энергии, так что их количество было ограничено.

Ну а здесь, в Дальнегранске, на такую роскошь вообще не стоило рассчитывать. Портал был только один, и служил он лишь для того, чтобы можно было покинуть город.

Наконец, с утренней доставкой было покончено. Я вернулся в канцелярию, сменил лошадь и получил новую пачку конвертов. К счастью, их было значительно меньше, но несколько из них предстояло доставить на рудники, то есть за город.

— Стрелять умеешь? — спросил у меня Степан Вашин.

— Конечно.

— Держи, — он вытащил из сейфа револьвер в кобуре, коробку патронов и положил на стол.

— Зачем?

— В смысле зачем? — удивился мой начальник. — Ты за город едешь, Эспер. А, ну да, ты же не местный… Слушай. За пределами сибирских городов полно нечисти. И разбойники, бывает, нападают.

— Да знаю я. Не зря же город под куполом стоит. Но неужели всё настолько серьёзно?

— Более чем, — кивнул Степан. — Шахтёров на рудники в защищённых автобусах возят. Автомобиль мы тебе предложить не можем, только револьвер и вот ещё.

Он достал из сейфа амулет, на котором была изображена руна Велеса и положил рядом с оружием.

— От сильных чудовищ, конечно, не защитит. Но пару ударов может выдержать.

— А может и не выдержать? — спросил я, беря амулет.

— Лучше не пробовать, — скривился Вашин.

— Пули хоть серебряные?

— Да. Понапрасну не трать, за каждый выстрел будешь объяснительную писать.

— Тогда постараюсь вообще не стрелять, — пробормотал я.

Будь проклята бюрократия. Заниматься бумажной волокитой не хотелось. Как и сталкиваться с дикой нечистью.

Впрочем, я так и так хотел отправиться за город, чтобы встретиться с ведьмаком. Поэтому казённый револьвер с серебряными пулями и защитный амулет пришлись как нельзя кстати.

Я уточнил у Степана, что будет, если я не успею вернуть лошадь до конца рабочего времени. Ну мало ли, заблужусь по незнанию или придётся от чудовищ убегать. На что получил ожидаемый ответ — придётся писать объяснительную.

Ладно…

Я быстро доставил все конверты по городу и поспешил в отделение полиции. Предстояла встреча с полицмейстером, и я собирался сделать так, чтобы эта встреча принесла мне максимум выгоды.

— Добрый день, ваше благородие, — поздоровался я, входя в кабинет.

Меня уже просветили, что полицмейстер дворянин. Из мелкого рода, не имеющего титула. Но это неважно, когда речь идёт о вежливом обращении.

— Добрый, — полицмейстер поднялся и протянул мне руку. — Сергей Евстафьевич Рылин, к вашим услугам.

— Эспер Терновский.

— Присаживайтесь, ваше благородие. Хотите чаю?

— Да, спасибо.

На самом деле чаю я не хотел. Наоборот, собирался как можно быстрее провести разговор и поехать на рудники. Мне нужно ещё успеть найти ведьмака и затем вернуться в город. Оставаться вне купола в тёмное время суток равносильно самоубийству.

Но раз уж я встречаюсь с другим дворянином, отказываться от гостеприимства не стоило. Пить чай было вовсе не обязательно, достаточно показать, что ты оценил вежливый жест.

— Как вам наш город, Эспер? — Сергей поставил передо мной полную до краёв чашку.

— Лучше, чем я рассчитывал.

— Приятно слышать. Люди из большой России часто думают, что мы здесь живём в землянках и спим в обнимку с медведями.

Я усмехнулся, и несколько минут мы поболтали ни о чём, соблюдая этикет. Я всё-таки попробовал чай, который оказался вкусным. Сам не заметил, как выпил всю чашку.

— Хотите ещё? — спросил Сергей.

— Нет, благодарю. У меня ещё есть дела.

— Слышал, вы устроились посыльным в канцелярию.

— Так и есть.

— Простите за прямоту, но это не самая престижная работа, особенно для аристократа, — осторожно сказал Рылин.

— Давайте уж прямо, это вообще работа не для аристократа. Как и работа в принципе. Я собираюсь открыть какое-нибудь дело, но сначала нужно освоиться в городе.

— Но пока что у вас с этим небольшие трудности, не так ли? — полицмейстер сложил руки перед собой.

Ага, мы переходим к сути встречи.

— Вы правы. Местные простолюдины почему-то считают, что со мной можно обращаться, как с равным.

— Попробуйте их понять, Эспер. Мы не в княжествах, здесь очень мало знатных, особенно высокого уровня. Люди не привыкли.

— Я понимаю. Но разве они не знают, что нападать на дворянина — это смертный приговор?

— Именно это нам и стоит обсудить, — Сергей посерьёзнел. — Вы что, правда настаиваете на том, чтобы тех пятерых казнили?

— Конечно. Иначе город решит, что меня можно спокойно оскорблять и даже бить. А что они в таком случае сделают с моей матерью и сестрой?

— Понимаю ваше беспокойство, Эспер, — кивнул Сергей. — По закону вы, конечно, правы. Но подумайте сами. Это маленький город, все друг друга знают. У этих пятерых есть семьи, родственники, товарищи по работе. Если мы их повесим, на вас обозлится весь Дальнегранск.

— Думаете, мне не плевать?

— Надеюсь, что нет. Повторюсь, это маленький город. Здесь царят совсем другие нравы, нежели в Москве.

Я это прекрасно осознавал, просто вёл свою игру. На самом деле я уже решил, что не хочу казни тех смердов. Именно по той причине, что меня возненавидит всё население города.

Вот и полицмейстер думает так же. Он вряд ли беспокоится обо мне, скорее не хочет, чтобы из-за меня в Дальнегранске начались проблемы.

Вот на это я и ставил, надеясь выторговать что-нибудь за мнимую милость.

Ни капли лжи, само собой. Это блеф, полуправда, танец недомолвок и намёков. Излюбленная дворянская игра.

— И как же быть, ваше благородие? — картинно нахмурившись, спросил я. — Просто отпустить несчастных? Так не пойдёт.

— Почему же отпустить? — Сергей развёл руками. — Я предлагаю изменить наказание на менее суровое. Можем их публично выпороть.

— Сомневаюсь, что это верное решение. Меня точно так же будут ненавидеть. Только заключённые останутся в живых и будут поддерживать эту ненависть. По мне, так даже хуже.

— То есть вы всё-таки настаиваете на казни?

— На мой взгляд, это наиболее справедливый вариант, — пожал плечами я. — Хотя, конечно, и весьма суровый. Я был бы рад проявить милосердие, но не хочу, чтобы это расценили как слабость.

Сергей поёрзал и поправил лежащую на столе форменную фуражку.

— Я всегда на стороне закона, Эспер, — сказал он. — Но волнения в городе мне не нужны. Ваш брат, московский князь, первым же спросит с меня, и…

— Князь Владислав мне больше не брат, — перебил я. — По крови да, и лишь наполовину. Теперь у меня свой род.

— Дело не в этом, — сказал Сергей. — Я к тому, что давайте уладим всё так, чтобы и волки остались сыты, и овцы целы.

— Не буду спрашивать, кого вы подразумеваете под волками, а кого под овцами, — улыбнулся я. — Что ж, давайте попробуем. Собственно, у меня есть один вариант. Честно скажу, он не слишком мне нравится, но ради сохранения покоя в городе я готов на него пойти.

— Что вы предлагаете?

— Наверняка вы знаете, в каком доме я поселился. Там ужасные условия. Надо отремонтировать крышу и стены, переложить пол, застеклить все окна, не говоря уж о том, чтобы очистить двор и поставить новый забор.

Полицмейстер понимающе хмыкнул.

— Хотите, чтобы они привели ваш дом в порядок?

— Да. Но повторюсь, я не в восторге от такого варианта. Хотя бы потому что беспокоюсь за безопасность матери и сестры. А я не могу всё время торчать дома и следить, чтобы эти мужланы не смотрели в их сторону. У меня есть работа и другие дела.

— Насчёт этого не переживайте. Я отправлю надсмотрщиков.

— Это меня устроит. Что касается материалов для ремонта — думаю, будет справедливо, если обвиняемые купят их на свои деньги. Ну, или достанут где-нибудь бесплатно, меня это не волнует.

Сергей откинулся на стуле и рассмеялся:

— А вы, Эспер, парень не промах! Ловко вы это провернули.

— Что провернул? — равнодушно поинтересовался я. — Это ведь вы настояли, чтобы холопы остались в живых. Отпустить их просто так мне не позволяет честь. Надеюсь, что и вам тоже.

— Да, конечно, — всё ещё улыбаясь, кивнул Рылин.

Кажется, он понял, что я изначально к этому вёл. Впрочем, нас обоих вполне устроил такой вариант. Состричь с овец немного шерсти, чтобы волк и его семья остались довольны.

Покидая отделение полиции, я встретил знакомого молодого городового:

— Здравия желаю, ваше благородие! — козырнул он мне.

— Здравствуй, Лучезар. Как служба?

— В радость! То ли мне так везёт, то ли преступности в городе больше стало. Но в патруле не скучаем. Глядите, какого красавца поймал!

Будто рыбак, который хвалится уловом, Лучезар встряхнул задержанного мужика. У того под глазом темнел фингал, под носом засохла кровь, а руки были скованы за спиной.

— За что ты его так?

— За воровство.

— Я про лицо, — сказал я, обводя пальцем разбитую морду простолюдина.

— Так и я про него, — улыбнулся городовой. — Не люблю, когда воруют. А уж когда сопротивляются аресту, сами боги велят приложить как следует.

— Перуну такое любо, — согласился я.

Мне всё больше начинал нравиться этот молодой полицейский. Он борется с преступностью, получая от этого удовольствие, и с нарушителями не церемонится. Мне бы пригодился такой человек в будущей гвардии.

— Послушай, Лучезар. Я только что от полицмейстера. Мы договорились, что вчерашние ублюдки будут в наказание ремонтировать мой дом. Там понадобятся надсмотрщики, и я буду рад, если ты станешь одним из них.

— Понял, ваше благородие! С удовольствием. Я же их и задержал, так что договорюсь, наверное.

— Буду рад, — повторил я и кивнул на прощание. — Увидимся.

— До встречи, ваше благородие!

Сев на лошадь, я быстренько съездил домой и убедился, что купленные вчера материалы привезли. Сразу же рассказал матери, что к нам придут работники и отремонтируют дом.

Уточнять, что это будут заключённые, я пока не стал. А то мама могла бы распереживаться.

Затем я направился к единственному выезду из города.

Покинуть Дальнегранск просто так было нельзя из-за купола. Защита поддерживалась с помощью нескольких мощных артефактов-генераторов, и пройти черёз неё можно было только в определённом месте.

Это место представляло из себя глухой бетонный тоннель длиной метров двадцать. Он был весьма просторным, так что с лёгкостью мог проехать даже грузовик. Рядом, собственно, находились стоянка для автомобилей и конюшня.

Тоннель охраняли, причём не простая полиция, а имперские ратники из Обережного корпуса. На дежурстве находилось не меньше дюжины солдат, две бронемашины и боевые артефакты. Если какая-то нечисть прорвётся через тоннель, ей не позавидуешь.

Когда я подъехал к тоннелю, лейтенант обережников вышел вперёд и поднял руку, останавливая меня. Осмотрел и коротко поклонился:

— Здравия желаю, господин. Куда направляетесь?

Ну, хоть военный сразу опознал во мне дворянина.

— Здравствуй, служивый. Везу документы на рудники, — я приподнял сумку с почтовым гербом.

— Опасность осознаёте?

— Теоретически. На своей шкуре ещё не довелось испытать.

— Надейтесь, что и не придётся. Я обязан провести инструктаж, если позволите.

— Конечно, — кивнул я.

— За куполом обитает нечистая сила. В здешних местах особенно много леших, также встречаются кикиморы, черти и зверодухи. Езжайте по дороге, не останавливайтесь. К воде не приближайтесь, в лес тем более не вздумайте заходить. На голоса и призывы о помощи не обращайте внимания, нечисть часто пытается голову морочить.

— А если правда кому-то нужна помощь?

— Редко такое случается. Гораздо реже, чем вы можете подумать. Люди вне купола просто так не бродят.

Я кивнул, а ратник продолжил:

— Дорога зачарована, но чары иногда слабеют. Помните, что там нет никаких развилок. Если увидите развилку или туман на дороге — разворачивайтесь и возвращайтесь. Забредёте в туман, или повернёте не туда — поминай как звали.

— Понял.

— Со встречными не разговаривайте, особенно со старушками всякими, которых якобы подвезти надо. По темноте не вздумайте ездить, лучше на руднике заночуйте. Ночью самые сильные твари просыпаются, им дорожные чары не помеха.

Если бы у меня оставалась магия, я бы просто улыбнулся в ответ на такое предостережение. Но ратник был прав.

Дикая нечисть намного сильнее, чем та, что живёт рядом с людьми. Банник или тот упырёк, которого мы прогнали на пару с Добранычем — детский лепет по сравнению с древним лешим или настоящим упырём, успевшим отведать человечины.

— Хорошо, — сказал я. — Спасибо.

— И повторяю, не останавливайтесь. Даже если вдруг облегчиться приспичит или лошадь захромает. Поверьте, лучше штаны обмочить, чем угодить чудовищу в пасть. Если что, вон кабинка, — обережник кивнул на уличный сортир, стоящий неподалёку.

— Спасибо, мне не надо. Инструктаж окончен?

— Да, господин. Доброй дороги.

— Один вопрос, — сказал я. — Если купол останавливает нечисть, как так получилось, что в доме, где я поселился, жил упырь?

— Настоящий упырь? — нахмурился ратник.

— Маленький. Так, упырёныш.

— Упырёныш, — хохотнул лейтенант. — Понятно. Слабая нечисть может проникнуть, купол на неё просто не реагирует. Либо она прямо здесь воплощается. Знаете, сколько по подвалам анчуток и другой мелочёвки сидит?

— Почему не изгоняете?

— От них вреда немного. Посуду могут побить или там домашних животных покусать. Прогнать легко, если надоедают. Люди сами справляются.

— Благодарю за информацию, — сказал я и кивнул на тоннель. — Открывайте.

Сержант отдал приказ, ратники сняли тяжёлый засов и распахнули металлические ворота. Я въехал в мрачный тоннель, и ворота закрыли за моей спиной.

Внутри было темно, тусклые фонари на стенах почти не давали света. Лошадь подо мной испуганно зафыркала. Я ласково потрепал её по шее и направил вперёд, ко вторым воротам.

Самому мне страшно не было, но в груди зашевелилось волнительное предчувствие. Я на всякий случай заранее расстегнул кобуру револьвера и проверил, чтобы защитный амулет был надёжно пристёгнут к куртке.

Сейчас увижу своими глазами, насколько страшна сибирская тайга.