Асса и другие произведения этого автора. Книга первая: Начало. То да сё…

ТРИ БАЙКИ О РАЙЗМАНЕ2

Молодой режиссер W и молодой сценарист S, а также и Ю. Я. Райзман (ему тогда было лет под восемьдесят) стоят втроем на главной мосфильмовской площади, молчат, ждут машину, каждый думает о своем. И вдруг Райзман, глядя куда-то за горизонт, задумчиво произносит:

— Мальчики! Никогда в жизни не носите эти так называемые плавки.

Мэтр поднимает руку, артистично шевелит в воздухе длинными музыкальными пальцами:

— Яички должны быть свободными…

Ю. Я. Райзман спрашивает у молодого режиссера X (разговор происходит после окончания его первой большой кинематографической работы):

— В вашей картине снималась чудесная артистка U. Я надеюсь, у вас сложились какие-то отношения?..

Фотот — Юлий Яковлевич Райзман

Вы знаете, были такие трудности, так тяжело шла картина, с таким напряжением…

— Понимаю. Но у вас же снималась и другая актриса, прелестное существо, она произвела на меня очень хорошее впечатление. Может быть, у вас хоть с ней как-нибудь, что-нибудь сложилось?..

— Да нет. Знаете, так тяжело шла картина, столько производственных сложностей…

— А-а-а… Но у вас там же свою первую роль сыграла совершенно очаровательная дебютантка, прелестнейшее лицо. А с ней у вас что?..

— Знаете, столько производственных трудностей, так тяжело все давалось…

Райзман поворачивается к стоящему рядом аксакалу, великолепному писателю и кинодраматургу Евгению Иосифовичу Габриловичу, своему старому соратнику, коллеге, другу:

— Женя, согласитесь, в конце концов, то, что он нам тут рассказывает, это по крайней мере просто непрофессионально!..

Драматург Гребнев рассказал Райзману, что прочел в журнале воспоминания Окуневской, где она честит всех подряд.

— Толенька, а меня она там не упоминает?

— Нет. Но стольких она там раздевает с ног до головы! Караганова превратила вообще черт знает во что…

— Толенька, вы точно помните, что меня она там не упоминает?

— Да нет, Юлий Яковлевич. Но там многим досталось. Я даже удивляюсь: столько лет прошло, а такая сила ненависти…

— Но вы точно знаете, что про меня она там ничего не пишет?

— Что с вами? Что вы так волнуетесь? Ничего она про вас там не пишет. А что ей про вас писать?..

— Да был, знаете, неприятный момент…

— Какой, если не секрет?

— Да нет, уже не секрет. Я же снимал ее в «Последней ночи». И случилось то, что раньше или позже обыкновенно случается между режиссером и героиней. Грубо говоря, однажды я уже раздел ее, разделся сам, и… представляете?., ничего у нас… не получилось… Пришлось постыдно одевать женщину, одеваться самому — в самом деле это было ужасно…

Гребнев, опешив:

— Юлий Яковлевич! Вы же были так молоды! О вас легенды ходят как о невероятном сексуальном гиганте!

— Не в этом дело, Толенька!..

— А в чем же? Простите мою настойчивость, но мне теперь уже просто интересно знать… То, что вы рассказали, просто обескураживает…

— Вас это вовсе не должно обескураживать, Толенька. Все дело в том, что все произошло уже после съемочного периода…

— Ну и что?

— Видите ли, после того как актриса мной полностью отснята, у меня как-то автоматически теряется к ней всякий интерес…