Я пилила, понимая, что решетка не поддается. Изо всех сил я пыталась спилить хотя бы один прут, чувствуя, как на потные пальцы осыпается ржавчина и прилипает к ним. У меня уже руки устали! Одной рукой я крепко держалась за прутья, а второй пилила. Сейчас рука отвалится. Я отчаянно сдувала волосы с лица, остервенело пытаясь снова попасть пилкой в собственный надпил.
- Так бы сразу и сказал! – усмехнулся лейтенант, звякая ключами. Послышался скрип за спиной, и камера открылась.
- Держи, дружочек, - похлопал по плечу его Дитрих. До меня только дошло, что нас … выпускают.
– Дорогая! На выход! – скомандовал Дитрих, спокойно покидая камеру.
Я звякнула пилочкой, слезла со скамейки, отряхивая руки и глядя на лейтенанта, закатывающего глаза: «Живее!». Я задушу этого негодяя своими руками!
Выбежав из камеры, пока не передумали, я стремглав устремилась к выходу. Ничего! Я еще успею все дошить!
- Так это и был твой дерзкий и опасный план побега? – возмутилась я, видя, как Дитрих заслонил собой проход. Но внутри я обрадовалась, что не придется отсиживаться в камере до утра.
- А что? По-твоему, он не дерзкий и не опасный? – усмехнулся Дитрих, отряхивая свой дорогущий костюм. Мы стояли во внутреннем дворике участка.
- Стоять! – послышался далекий, задыхающийся голос лейтенанта, который спешил за нами на улицу. Неужели он передумал?
- А вот и страшная погоня. Чувствуешь, как адреналин застилает глаза, - заметил Дитрих, поворачиваясь к запыхавшемуся лейтенанту. – Да-да?
- Вы это… - задохнулся молодой лейтенант и замолчал, словно забыл, что хотел сказать. – Вы только не пишите в газете об этом!
- Постараюсь, - усмехнулся Дитрих. – Это все?
Но молодому лейтенанту нужны были гарантии.
- Дайте слово джентльмена! – потребовал лейтенант, который несколько минут назад получил взятку.
- Конечно! Слово джентльмена! – легко кивнул Дитрих, пока я пыталась осторожно сбежать. Но меня неглядя схватили за плечо, не давая мне улизнуть.
Лейтенант вернулся в участок. Я попыталась освободиться, но рука в перчатке цепко держала меня, не давая уйти.