Ателье Мадам Пикок

Глава двадцать восемь

- Здрасте, - изумленно выдохнул Дитрих, а я чуть не выронила ножницы на пол. Почему он приехал? Зачем? О, богиня! Как не вовремя!

- Вы как сюда вошли? – нервно спросила я, точно помня, как проверяла замок!

- А что? Было закрыто? – удивился Дитрих, не сводя взгляда с платья. Он смотрел на него, словно зачарованный. – Разве?

Я поджала губы, видя выломанный замок. Ну и дури в нем!

- Да! Я закрывала двери на замок! – ответила я, пока в голове лихорадочно вращалась мысль: «Это – конец! Меня поймали с поличным!».

- Разве? – заметил Дитрих. Он как бы машинально удивился, потому что так следовало бы. Но его жадные глаза пожирали платье. Я видела, как дрожат кончики его пальцев, словно мечтая прикоснуться к нему.

Дверь распахнулась, а в ателье влетел запыхавшийся Фогс. У него до сих пор красовался синяк, оставленный жандармами.

- Я оббежал все ателье! – задохнулся он с порога. – Платья нет!

За широкой спиной Дитриха он не видел ничего.

- Я нашел его сам, - прошептал Дитрих. – В ателье своей жены… Кто бы мог подумать!

Значит, он нарочно испортил платье, проверяя, в какое ателье его отнесут на починку! О, богиня, какой он опасный человек!

- Вин, дорогая, - послышался голос Дитриха, а меня обняли за плечи. – Откуда у тебя это платье?

Дитрих потянул воздух, расплываясь в улыбке, уловив знакомый аромат.

- Мне его привезли, - ответила я, вспоминая о том, что я – маленькая швея. – Сегодня! И заплатили, чтобы я никому ничего не рассказывала! Поэтому я закрыла двери на замок и задернула шторы!

- Когда его будут забирать? – спросил Дитрих, а его рука погладила перья, пришитые к корсету. Аккурат на том месте, где у манекена вырисовывалась грудь. – Тебе не сказали?

- Нет, - ответила я, выдыхая. Меня не узнали! Фогс стоял с открытым ртом, глядя на платье и вдыхая запах духов.

- Не сказали, - устало пожала я плечами, понимая, что даже присутствие Дитриха не помешает мне закончить наряд. Я отошла от него, ловко снимая перья с подола и разбирая их на две кучки.

Дитрих стоял напротив манекена, и мне краем глаза в старом зеркале было видно, с какой нежностью он гладит платье.

- Сэр, - спросила я, не скрывая издевки. – А вы что? Хотите купить такое же платье своей жене?

Дитрих рассмеялся, поднимая перо с пола и пряча его в свой карман.

- Вин, милая. Зачем оно тебе? - он подошел ко мне и обнял за плечи, осматривая меня с ног до голову. –Тебе такое платье не подойдет. Тебе подойдет что-то скромное, нежное…

Тоже мне модельер!

- Это платье… - замер Дитрих, а я знала, куда он смотрит, потому что взгляд его изменился. – Это платье больше подходит отчаянной, дерзкой, страстно и безумной красавице. Но ты ведь не такая, Вин.

- А какая я по- твоему? – вздохнула я, глядя ему в глаза. О, зачем только я это сделала! Я снова вспомнила, как вздымается сорочка на его груди, как скользят по плечами черные локоны, а затуманенные глаза смотрят так, словно он опьянен любовью.

- Ты? – улыбнулся Дитрих, снова переводя взгляд на меня. – Ты очень добрая… Спокойная… Преданная… Милая… Домашняя…

Я усмехнулся, вспоминая, как кормила банкиром пирожное. Да, как плохо ты меня знаешь, Дитрих!

- Ты что? Обиделась? – послышался удивленный голос.

Я очутилась в его объятиях, плотно стискивая зубы. Он прижал меня к себе. Я не успела заметить, как внутри смешивается обжигающий лед ненависти, обиды и желания сделать ему больно, с желанием запустить руки под его тонкую, взмокшую от пота сорочку и прильнуть к его губам. А потом забыться, словно пьяная от каждого жадного объятия и глухого стона наслаждения.

Мои руки, которые легли ему на грудь вдруг напряженно сжались, словно мечтая убить его. Я хочу, чтобы каждый мой поцелуй был пропитан смертельным ядом. Чтобы я, как ядовитая змея сплеталась с ним воедино и убивала его и наслаждалась им одновременно.

- Но ты, как выяснилось, замечательный друг, Вин, - вздохнул Дитрих.

Слово «друг» обожгло меня так, что я почувствовала холод посреди душной мастерской. Я – друг? Дитрих считает меня своим другом? Неужели?

- Знаешь, - послышался его голос, а в нем не было насмешки. – Я даже зауважал тебя, Вин. Хотя, к женщинам уважения я не испытываю. Не было еще ни одной женщины, к которой я испытывал бы уважение.

И он говорил искренне, удивляя меня все больше и больше.

- Честно сказать, я не думал, что платье отнесут в твое ателье. Я приехал, чтобы забрать тебя домой, - заметил Дитрих, и вот здесь я не могла понять, лукавит он или нет. – Не станет же роскошная дама обшиваться в самом дешевом ателье города? Честно сказать, у меня и в мыслях не было, что тебе доверят такое дорогое платье…

- То есть, - нахмурилась я, вырвавшись из его объятий. – Ты хочешь сказать, что как швея я «так себе»?

- Ни в коем случае, - со снисхождением заметил Дитрих, пребывая в странном настроении. – Я уверен, что ты очень даже неплохая швея. Иначе бы давно умерла с голода. Или закрылась. Но тут дело в другом. Кстати, а кто привез платье?

Вот! Теперь понятно, куда он ведет.

- Женщина, - заметила я, поглядывая в сторону зашторенных окон. – Его привезла одна женщина. И попросила починить. Его испортили на одном мероприятии.

Я умолкла, лукаво глядя на ножницы, которые все еще сжимала в руках.

- Женщина, так! Это была она? Да? – спросил Дитрих, а в его глазах снисходительная нежность сменилась страстным азартом. – Мадам Пикок?

- Знаешь, - прокашлялась я, шелестя выкройками на столе и доставая проволочный каркас для воротников. – Я имен не спрашиваю.

- Но она же заберет его? Да? – прищурился Дитрих.

- Или пошлет кого-то. Этот момент мы не обговаривали, - тут же выкрутилась я, меряя каркас на платье. Перышки лежали на столе. Я уселась обшивать воротник тканью, изредка поглядывая на Дитриха.

Стежки получались ровными, а я изредка бросала на мужа короткие взгляды.

- Знаешь, я тут подумал, - заметил он. – Рано или поздно она ведь придет сюда. Или пришлет кого-то. А мне очень нужно поговорить с этой женщиной.

Я глянула, пытаясь понять, куда делся Фогс. Но тот, видимо, ушел в храм богини любви.

- У нее серьезные неприятности, - произнес Дитрих. – И я бы хотел ее предупредить о них.

- Это еще какие? – спросила я, пришивая перо за пером.

- Как бы тебе сказать? – заметил Дитрих. – Ее внезапное появление на публике…. Короче, ею заинтересовался сам кронпринц.