59

— Ты стал увлекаться выпивкой? Или мне кажется?

Крес примостил задницу на балюстраду террасы и скрестил руки на широкой груди. Я смотрел, как его массивный силуэт чернеет на фоне розоватого закатного неба. Против света он стал каким-то плоским, словно вырезанным из листа темного пластика. Чуть ярче — и не различить черт. Просто пятно.

Я сощурился от лучей, бьющих по глазам:

— А если не кажется?

Кузен повел плечами:

— Ты же предпочитаешь скрытничать. Даже со мной… Так чем она больна? Скажи, наконец! Ты же весь извелся! И его величество в скверном расположении — отец к нему даже приближаться боится… Это хотя бы… излечимо?

Я сделал крошечный глоток синей чаги, раскатал обжигающую жидкость на языке, не отрывая взгляд от черного силуэта:

— Понятия не имею, я не Кайи.

— Но они же дают какие-то прогнозы?

Я отмахнулся:

— Иди к Йахену, Крес! Я знаю два состояния: здоровый и больной. Остальное меня не интересует.

Кузен отошел от ограждения и уселся рядом. Взял свой бокал и причмокнул, кривясь:

— Его величество — понятно. Пришлось все отменять, и он едва не переубивал половину двора. Но почему ты в трауре? Ты не хотел этого брака. И вот — получил законную отсрочку. Но все равно не рад… Это странно.

Я не отвечал, смотрел на него через кромку бокала. Крес, Крес… Он зачастил ко мне. Его попытки что-то выяснить становились все настырнее и глупее. И тем интереснее было не давать конкретных ответов. Я бы хотел увидеть, как он переступит черту, но такого, скорее всего, не будет. Он не идиот. А жаль. Но теперь я даже не сомневался, что он что-то знает, хоть было так и не ясно, насколько эти знания глубоки.

Как ни сопротивлялся отец, встреча с самозванкой все расставила по местам. Ему пришлось это признать… Но нелегко принять, что тебя столько лет держали в дураках. Тем более такому, как отец. Тем не менее, он сумел сдержаться. Было принято благоразумное решение ничего не оглашать. Даже ближайшему окружению, включая дядю. Принцесса Амирелея была объявлена серьезно больной, и свадьбу отложили на неопределенный срок. Делегации Галактического совета и представители правящих домов Красного Пути, присягнувшие отцу, отправились восвояси ожидать нового приглашения.

Две недели почти в полнейшем неведении… Но, к счастью, я знал самое главное — Мия была жива. Один из отцовских осведомителей видел ее в Нижнем городе недалеко от места предполагаемого падения. И прогнозы верховного однозначно говорили о том, что она была жива. Но отдалялась. Неумолимо отдалялась, и теперь я прекрасно понимал, что это астральное отдаление имело вполне физическую природу. Все говорило о том, что она смогла покинуть Фаускон. Но как? Это оставалось совершенной загадкой. Словно растворилась и пронеслась через патрули бесплотным духом. Так не бывает! Не бывает!

Кресу наскучило мое молчание и он, наконец, избавил меня от своего общества, снова уйдя ни с чем. Я же до темноты просидел на террасе, не находя в себе сил вернуться в комнаты, которые, казалось, еще хранили ее фантом. Синяя чага к ночи изрядно затуманила сознание.

Вечера и ночи были самыми невыносимыми. Я ловил себя на мысли, что заходя в свои комнаты, все еще надеялся увидеть ее. Тонкую фигурку с водопадом снежных волос. Слышал ее невозможное дыхание, чувствовал несуществующий пьянящий запах. Я сходил с ума и понимал это. Задыхался, словно был выброшен в открытый космос. Метался, точно в бреду или угаре. Я чувствовал эту утрату, словно лишился части плоти, и готов был совершить все, что угодно, лишь бы унять эту аномальную подлую боль. Невыносимо!.. Я швырнул бокал, и он с отвратительным звоном разбился о каменную балюстраду мелким крошевом, похожим на слезы. Но стало только хуже, словно один из осколков попал в самое сердце. Впился. Дерьмо!

Она всего лишь женщина. Женщина! Во мне говорило уязвленное самолюбие! Хватит!

Всего лишь женщина. Такая же, как и прочие. С той лишь разницей, что я хотел ее больше остальных, потому что она еще не наскучила. Так бывает. Рано или поздно ее найдут, и она займет место, которое ей отведено. Не больше. Место жены, на которую смотрят лишь по необходимости. Не стоит ждать от женщины чего-то еще. Они все одинаковы. Одинаковы!

Никакой разницы!

Словно желая убедиться в этом, я подозвал Разум, жавшуюся бессловесной тенью по углам. Я не подпускал ее к себе с тех пор, как приехал. Ни разу. Впрочем, как и других. Не видел никого, кроме дикарки, словно впрямь сошел с ума. Тень тут же юркнула мне в ноги, не сумев скрыть своей радости. Молчала. Прижалась полными губами к моей руке, дразня, коснулась кончиком горячего языка. Подняла глаза, жадно всматриваясь в лицо. Я тоже молчал, позволяя ей продолжать. Она прекрасно знала, что нужно делать, что я люблю. Она жадно потерлась щекой о мои бедра, и я видел, как ее черные глаза подергиваются мутью. Как учащается дыхание, поднимая внушительную грудь. Она уже была мокрой, я отчетливо улавливал, как в воздухе поплыл знакомый запах.

Разум облизала губы, выпрямилась и медленно стягивала красное платье с золотистых плеч. Грудь освободилась, колыхнулась. Я видел большие лиловые ареолы с напряженными горошинами темных сосков. Я протянул руку, чувствуя, как на ладонь ложится позабытая тяжесть. Сжал сосок, и Тень громко хлебнула воздуха. Ее кожа покрылась мурашками, голова запрокинулась. Она полностью освободилась от одежды, поглаживала мои бедра, терлась грудью о рубашку. Оседлала мое колено и жадно ерзала, не в силах совладать с собой. До такой степени, что попросту кончила.

— Как же я скучала, мой повелитель…

Ее низкий вибрирующий голос ворвался в тишину отвратительным скрежетом, и внутри слово все перетряхнуло. Точно отрезвило. Я посмотрел на нее, словно впервые увидел. Наблюдал, как поначалу мутные от желания черные глаза наполняются неподдельным страхом. И вся она искажалась, словно отражение в кривой поверхности. Я не хотел ее. До такой степени, что не был готов даже терпеть. Тень сжалась у моих ног, ожидая приказов. Но для нее у меня был лишь один приказ:

— Разум, выйди вон.

Она неслышно выскользнула, подхватив платье, и я остался в одиночестве в окружающей ночи. Я ненавидел ночи. Теперь я ненавидел ночи…

У меня была лишь одна-единственная зацепка — Эйден.

Загрузка...