Бегущая за ветром

Глава 22 РАЗБОР ПОЛЕТОВ

Во дворе жизнь била ключом. Вокруг цветов деловито жужжали пчелки и шмели, легко порхали бабочки. Солнце огромной сверкающей каплей зависло в глубокой лазури неба прямо над головой. Подлетевший ветер вихрем пронесся вокруг меня и улетел в высь. Следом за ним из травы выскочил Сапфир и, не притормаживая, забрался с разбегу ко мне на руки. И с явной тревогой в больших синих глазках уставился на меня.

— Ну, что ты, малыш? Все хорошо. Не волнуйся, — успокоила я его и прижала к себе покрепче. Фирик сначала затих в моих руках, повиснув теплым пушистым мешочком, потом что-то промурлыкал и быстро вывернулся, скатился с меня, как с горки и умчался обратно в кусты. «Неугомонный какой», — подумала я с нежностью. «Вдали раздавался топор дровосека», — промелькнула следом мысль, так как действительно возле пруда я заметила повышенную активность и услышала звуки строительных работ. Подойдя ближе, я увидела Никифора, Федора и даже банника возле моих переодевальных кустов роз у пруда. Они меня сразу заметили и дружно поприветствовали:

— Здрава будь, хозяюшка! — внимательно на меня посматривая.

— И вам, здравствуйте! А что вы строите здесь? — ответила, как ни в чем не бывало.

— Енто надумали тебе, хозяюшка, переодевалку поставить, чобы ты по кустам та не лазала, да не кололась после помывки — та, — ответил за всех Никифор. И точно! За пышным розовым кустом стояла уже почти готовая раздевалка с симпатичным столиком, скамейкой и даже крючки медные на стене были прибиты. Лучше, чем на пляже. Ох! Мои кувырки в воде, кажется, произвели неизгладимое впечатление на всех моих домочадцев. Но раздевалка меня порадовала однозначно.

— Спасибо, Никифор, Савелий, Федор, — искренне поблагодарила всех, обратившись поименно и по старшинству. Порядок надо бдить. Как сказал как-то мой домовой.

— Да чо ты, хозяюшка! Нешто нам трудно? Давно надоть было справить. Вона Хранитель сидит, тебя ожидаючи, — и Домовой махнул рукой в сторону сада.

Я вздохнула невольно и направила свои стопы в указанном направлении. Амадей сидел под яблоней с закрытыми глазами, прислонившись к ней спиной. Я решила потихоньку дать задний ход и уже развернулась в обратную сторону, но услышала:

— И куда это ты собралась, звезда моя?

— Добрый день, дядюшка! Я подумала, что вы устали и решили поспать. А так никуда не собралась. К вам и шла.

— Ну, и замечательно, что дошла-таки. Присаживайся. Говорить будем, — кивнул на скамейку Амадей. Деваться некуда с подводной лодки, решила я и устроилась напротив.

— Ты ведь уже поняла, что стала счастливой обладательницей силой двух стихий? Расскажи-ка мне, пожалуйста, детка, как давно ты вошла в контакт с водой?

— Я не входила ни в какой контакт, дядюшка. Как это вышло и сама не понимаю.

— Хорошо. Тогда начнем с самого начала. Вспомни, пожалуйста, как ты почувствовала воздушную стихию? Что думала, говорила, делала? Может, мечтала?

— Ничего такого не было. Я выполняла все рекомендации дедушки, но у меня ничего не получалось, — я постаралась вспомнить все события.

— Ну, сначала мне стало очень легко бежать на тренировке. Как будто крылья за спиной появились. Потом та же легкость появилась, когда я крутила посохом. Мне еще подумалось, что он стал летать в моих руках. Это стало моим любимым занятием: бегать и тренироваться с посохом. А потом я как-то на тренировке разгоняла облака, увлеклась и очутилась в воздухе. Вот и все. Если эти события связаны, конечно.

Амадей внимательно слушал меня.

— Похоже, что твои эмоции и есть двигатель прогресса, детка. А как ты воспринимаешь водную стихию?

— Я просто люблю воду с детства, когда купаюсь или плаваю, мне кажется, что она промывает меня насквозь. Такая чистая, искрящаяся, свежая. Всегда бодрит и смывает усталость. Мне иногда кажется, что я растворяюсь в воде. И сама, как вода. Вот я и купаюсь в пруду после тренировки вечером.

— А что ты чувствовала вчера?

— Ничего особенного. Небольшие фонтанчики и раньше получались. Но я думала, что это мой ветерок играет. А вчера фонтан получился очень высокий. И, кажется, что я захотела, чтобы он стал большим и искрился на солнце. Вспомнила фонтаны в Екатерининском дворце. Хотела вам, между прочим, показать. Порадовать. Вечером решила еще раз потренироваться сначала. Вот и все.

— То есть ты захотела, и у тебя получилось?

— Ну, да. Только я же уверена была, что это стихия воздуха откликнулась и воду поднимает.

— Да. Постарались на славу все. Ты, воздух и вода. И получилось то, что получилось. А что значит, хотела, чтобы заискрился?

— Дядюшка, вы когда-нибудь обращали внимание, как сверкают капли дождя под радугой? Или снег как блестит под солнцем? Или роса на рассвете? Это же бриллианты чистой воды! Это так красиво! Солнечный свет плюс вода и получается сказочная красота! У нас фонтаны подсвечивают разноцветными огнями, а где я здесь возьму электричество или подсветку? Вот я и подумала, что вместо подсветки пусть будет солнечный свет. Вот и все.

— Пожар осталось пережить и, действительно, все, — мимолетно прокомментировал Амадей, покачав головой.

— При чем тут пожар? Плохо же вы обо мне думаете, дядюшка! — решила показательно обидеться.

— Наоборот хорошо думаю о тебе, солнце мое. Ты полна сюрпризов. И меня это только радует и вдохновляет. Хватит обижаться, скажи-ка лучше, а со светом или с Солнцем ты тоже сливаешься? И как давно?

— Солнце просто люблю с детства. Просто пришла мысль наполниться светом. Вот и все.

— Все у тебя просто. Я так понимаю, что получилось? И когда это светлая мысль тебя посетила?

— Ну, не помню точно. Лет в десять или в двенадцать. Да получилось. А что тут сложного? Представила, что я хрустальный сосуд. И вместо воды в меня вливается свет. Сначала заполняется голова, шея, плечи и так далее.

— И что ты при этом чувствовала?

— Ну, всегда ощущения немного разные, но однозначно светлые и радостные. Если плохое настроение, то классно помогает его поднять, — добавила я, подумав.

— Даже так? И получается? — Дядюшкина левая бровь изогнулась и замерла в немом вопросе.

— Да, получается. Но не по волшебной палочке. Дядюшка, что значат эти ваши вопросы? Объясните, пожалуйста.

— А то и значит, детка. Что твои, как ты говоришь «сливаться» и «растворяться», означает только одно, что ты универсальный маг. И у тебя в арсенале, как минимум, присутствует еще и стихия огня вместе с воздухом и водой. Солнце, свет, огонь — это же родственные понятия? Не так ли? Да, кстати. С землей ты случайно не сливалась еще?

Я невольно задумалась. Нет, земля меня никогда не пугала, но вот той легкости и в мыслях, и в ощущениях, которые у меня появлялись при общении со стихией воздуха, при мысли о земле не получалось. «Да, ветреная я особа, оказывается», — легко пролетела в сознании мысль, заставив улыбнуться. А ветерок не заставил себя ждать. Подлетел и тут же взметнул вверх мои волосы. Дядюшка только мимолетно усмехнулся.

— Нет. Наоборот. Мысль о пещерах меня сразу напрягает. И еще мне очень не нравятся подвалы. Не то чтобы я в обморок от страха падаю, нет. Просто мне неуютно там становится. А чердаки почему-то так не напрягают, но тоже не комильфо. Такая себе странная клаустрофобия. Но я люблю разные камни. У меня в комнате осталась коллекция красивых камней.

— Понятно. Похоже, землетрясение нам уже не грозит. Что меня, несомненно, радует, — он побарабанил привычно пальцами, что-то обдумывая, и продолжил:

— А где ты чердаки с подвалами обследовать умудрилась?

— В детдоме, где еще?

— Ясно. К сожалению, у нас мало времени остается до твоего отъезда и поступления. Отменять обучение нельзя. Придется нам постараться и сделать все, что возможно. В первую очередь будешь овладевать самоконтролем над всеми своими эмоциями. Ты должна научиться управлять своими эмоциональными всплесками. Надо научиться не подавлять эмоции, а управлять ими. Понятно, детка?

— Да. Учитесь властвовать собою. К беде неопытность ведет.

— Замечательно сказала, детка!

— Это не я сказала, дядюшка, а Александр Сергеевич Пушкин. Если правильно, то это звучит так: «Учитесь властвовать собою: Не каждый вас, как я поймет. К беде неопытность ведет».

— И кто это Пушкин?

— Пушкин — это наше все. Солнце русской поэзии. Так его называют. А у меня есть сборник небольшой в рюкзаке. Только как вы сможете его прочитать? Он же на русском.

— Не переживай, детка. С этим я как-нибудь разберусь. А вот с твоими талантами нам разобраться будет сложнее.

— Дядюшка, и что теперь, в лес нельзя идти? А как же банька для банника и коза для Малуши?

Хранитель уже весело посмотрел на меня, затем подмигнул и заявил:

— Слово надо держать всегда. А лес с деревней не отменяются. Малушино счастье, как оказалось, зависит от наличия кота и козы в доме. А Никифор уже подсчитал доход от яиц от своих курочек с петухом. Кому только он яйца продавать собирается, интересно? Поживем и увидим, да? — Я кивнула, соглашаясь: — Мы же не можем их разочаровывать? Иди, погуляй пока, Ники, бревнышком займись. А мне надо подумать.

Повторять дважды мне не надо. С облегчением я сорвалась с места в направлении тренажерного зала подальше с дядюшкиных глаз, отметив про себя, что он первый раз назвал меня так, как звали меня в прошлой моей жизни. Почти так, как раньше. И что бы это значило?

— С водой пока не балуйся, — донеслось в след. А я только добавила скорость, чтобы еще какие-нибудь пожелания вслед не прилетели.