Бегущая за ветром

Глава 39 ПУТЬ ДОМОЙ

Я брела по пыльной дороге в сторону луга, сопровождаемая недовольным козьим беканьем и тревожным квохтаньем куриц в корзине. Фекла, натягивая веревку, упиралась, но покорно шла за мной. Щенок пригрелся за пазухой и притих. Котенок был под присмотром моего мажика. Все, в общем-то, хорошо. Сделала я оптимистичный вывод. Но радовалась я рано. Чем дальше мы отходили от дома Степаниды, тем больше коза стала волноваться и упираться, угрожающе поворачивая рога в мою сторону. Пришлось позвать на помощь Ветерок. Он воздушной метелкой стал подгонять Феклу сзади. Деваться ей было некуда, и она двигалась по дороге, иногда меня даже обгоняя. Я расслабилась. И снова рано. Фекла вдруг резко рванула вперед, я за ней. Веревка натянулась уже с другой стороны.

Но, видно, приметив в стороне от дороги небольшой стожок, коза резко сменила направление, и почти одним прыжком вправо достигла заветной цели. Уже я бежала следом за ней, держась за веревку. Куры в корзине тревожно всполошились. Упрямое животное резко затормозило перед стожком и, схватив в зубы клок сена, стала невозмутимо его пережевывать. Потом замерла, не сводя с меня сверлящих злых глазенок и улеглась, меланхолично уставившись на меня, не мигая. Она всем своим видом давала мне понять, что с места больше не сдвинется. Стоя над этой ходячей рогатой бедой и уперев руки в бока, как тетка Степанида, я размышляла над этой насущной проблемой.

Но выход пока не находился. Но козу все равно надо как-то же доставить к Малуше! Присев на корягу, валяющуюся рядом со стогом сена, как Аленушка на камне на картине Васнецова, я глубоко задумалась о способе транспортировки к месту назначения рогатой строптивицы. Решение пришло. Как и все гениальное, оно оказалось простым. Мы просто полетим. Перевезу козу так же, как корову транспортировали в каком-то старом фильме. На привязи по воздуху. "Мимино", кажется, называется.

— Раз не хочешь идти, то придется полетать! — радостно сообщила я козе, у которой сразу промелькнула в глазах задумчивость, которая тут же сменилась на тревогу, застывшую в желтых козьих глазенках: — Я, сидя верхом на этой коряге. Ведьмы же на метлах как-то летают? А я полечу на коряге. Чем я хуже? А ты, Фекла, следом за мной на веревке в стоге сена. — подробно посвятила я козу в свой гениальный план.

Да, случайным путникам лучше на глаза не попадаться. Понять ничего не поймут, а напридумывают много чего всякого. А представив этот вид снизу в деталях, я невольно рассмеялась. Но моя коза даже глазом не моргнула. Она снова вспомнила про клок своей травы, и задумчиво продолжила его дожевывать.

«Ну, что ж, моя ненаглядная, посмотрим, как ты дальше запоешь!» — злорадно подумала я. Так мы и полетели. Я немного впереди на коряге, а на поводке за мной летел стожок сена, в котором улеглась коза с вновь повисшей травой в пасти и застывшим взглядом. Она, зараза рогатая, даже не мекнула ни разу, не смотря на явный шок от полета. Как приземлилась в стог, так ведь и не двинулась с места. Вид имела невозмутимый, но жевать все-таки перестала.

Курицы, хоть они и не птицы, но очутившись в воздухе сразу заволновались. Петушок неуверенно, но кукарекнул. Щенок, пригревшись за пазухой, спокойно спал. За котенка не волновалась, за ним присматривал Сапфир. А я, восседая на коряге и на бреющем полете пролетая над верхушками деревьев, мурлыкала потихоньку веселую детскую песенку Вини — Пуха: «Я тучка, тучка, тучка! А вовсе не медведь!».

Медленно пролетая над зелеными макушками деревьев и разноцветными лугами, мы с козой и курицами все-таки добрались до дома и мягко приземлились прямо перед калиткой. И Фекла, плюхнувшись в стог сена, как ни в чем не бывало, встала на ноги, встряхнулась и повернулась к калитке задом. Выплюнула тут же пучок измочаленной травы, снова растопырив все четыре ноги разом. Наклонила угрожающе свою макушку, при этом рога направила явно в мою сторону. И с победным «Мее» рванула на меня. В ответ на этот агрессивный выпад я была вынуждена взвиться с места в карьер вместе со всей своей поклажей.

Коза, не ожидавшая от меня такого коварного поступка, торпедой пролетела подо мной и затормозила только возле куста шиповника, уткнувшись своими рогами в его колючие ветки. Выпутаться у нее сразу не получилось. Из всего этого я сделала вывод, что полет в стожке над лесом эту строптивицу впечатлил. И простить она меня не сможет долго. Да, хороший я подарок привезла Малуше.

Котенок в сумке, услышав козу, решил тоже сказать свое «Мяу». И из сумки тут же выглянула счастливая мордочка моего Сапфирика с мохнатым рыжим комком в лапках. При лицезрении этого ничем и никем незамутненного счастья, я сразу простила Фекле все ее выходки. Курочки с петушком, почувствовав землю, сразу успокоились и ласково закурлыкали, наверно, загнездились от счастья. Тем временем я не перестала внимательно следить за козьими действиями. Подходить, тем не менее, к этой рогатой скотине опасалась.

Но тут Фекла как-то встрепенулась и резво вырвалась из тенет шиповника, причем курс она сразу взяла в обратном направлении. И этим направлением была снова я. Повторным уходом цели удара вправо от заслуженного, с ее точки зрения, наказания коза не смутилась. Зато смутилась я. Потому что у калитки стоял дядюшка и со скрещенными на груди руками, и иронично приподнятой бровью наблюдал за этим спектаклем. И, кажется, еле сдерживал смех. А мне уже было совсем не смешно. Это как же я ходить по двору буду, если за любым кустом засада рогатая поджидает?

— Звезда моя, я вижу, ты успешно справилась и с этим заданием, — серьезным тоном прокомментировал Амадей мое приобретение.

— Да, дядюшка, приземлились успешно. А вот за качество товара, в виде козы обыкновенной, не ручаюсь. Надеюсь, Малуша не очень расстроится.

— О, детка! Малуша будет не просто довольна, она уже счастлива и ждет не дождется, когда вы все окажитесь с той стороны ограды. Ты бы поторопилась, солнце мое.

— Да я бы с радостью, дядюшка, уже и пообедала. Но коза решила прогуляться по лужку. Здесь, видно, трава вкуснее.

— Дорогая, ты не будешь против, если я ее потороплю слегка? Придам верное направление?

— О, что вы, дядюшка! Я только порадуюсь этому ускорению. Буду премного благодарна вашему содействию! — вежливо обменялись мы любезностями. После этакого политеса я изо всех сил старалась сохранить невозмутимый вид.

Амадей хмыкнув, открыл калитку и рукой показал козе направление движения. И эта зараза рогатая скоренько так, и нигде не притормаживая, и как ни в чем не бывало, вбежала во двор с жалобным «Ме». А следом за ней с корзиной в руках и с щенком за пазухой, с сумкой и посохом за плечами вошла уже я. Мой малыш с котенком уже пили на крыльце молоко из блюдечек, дружно урча от удовольствия. Пират тоже очнулся и начал потихоньку поскуливать.

А Малуша с полными восторга глазами, собрав ладошки у груди, замерла перед козой. Коза тоже замерла перед Малушей и уже жалобно повторила свое «Ме», косясь при этом на меня своим желтым глазом. «Наябедничала, поганка!» — догадалась я. Малуша при этом, с укором посмотрела в мою сторону, погладила эту бедовую рогатую голову своей маленькой ручкой, что-то пошептала ей и направилась в сторону сарая. А Фекла, как привязанная, последовала за ней след в след. И что это было? Мне осталось только вздохнуть и смириться.

С корзиной в руках я подошла к Никифору и молча вручила ему птиц, которые не летают вообще, но которым крупно сегодня повезло побывать в небе. Никифор завороженно вцепился в корзину и следом за Малушей торжественно пошел в сарай, выпучив при этом свои голубые глазки — пуговки. А потом я подошла к скромно стоящему в сторонке Федору, чему он, кажется, удивился и слегка даже напрягся. Вниманием к своей персоне он избалован не был. Я достала из-за пазухи мягкий теплый маленький комочек, завернутый в полотенце, который смотрел своим одним глазом и жалобно повизгивал. И протянула щенка дворовому.

— Федор, а это тебе подарок. Я нашла его на обочине дороги. Кто-то выкинул. Я подумала, что тебе Пират станет хорошим помощником. Дом будет сторожить. Если хочешь, конечно.

У Федора глаза заблестели, а руки задрожали. Он протянул их неуверенно, взял Пирата и прижал сразу же к груди:

— Спасибочки, хозяюшка! Век добро твое помнить буду! — и с полными восторга глазами повернулся и пошел куда-то в сторону нашего ельника. Как я подозревала, у него там было жилье какое-то. Не забыть бы спросить у Никифора, где наш дворовой обитает. Зимой же в шалаше холодно будет. Надо и ему что-нибудь обязательно построить. Не вздохнуть, глядя в след ссутулившемуся над щенком Федору, я не смогла. Как же мало иногда нужно для счастья!

Потом я направила свои стопы к любимому предку, задумчиво стоящему в стороне:

— Дядюшка, а вам подарка из моих походов нет. Ничего найти не смогла.

— Вережинка, ты и есть мой подарок на старости лет, — он подошел ко мне и обнял за плечи, легонько прижав к своей груди. И я услышала тихий, но мерный стук его сердца. А еще от его рук уже исходило едва ощутимое, но тепло, а не прохлада.

— Пойдем домой. Ужин на плите. Ты же устала.

Я замерла от неожиданности в его надежных и родных руках, а в серых грозовых глазах заметила, промелькнувшие золотые искорки:

— Хорошо, дядюшка, пойдем. Только сначала я в душ!

Мы пошли в дом. Фирик сидел на крылечке и нянькался с котенком, банник что-то обсуждал с Никифором. Настасья с Малушей ходили и охали вокруг уже довольной жизнью козы, с восторгом изучая ее экстерьер. Федор сидел в сторонке и гладил ожившего Пирата, который склонился над блюдцем с молоком. Жизнь продолжается!

Все! А я справилась и с этой задачей. Но мне показалось, что при транспортировке козы из деревни в поместье я умудрилась понести бОльшие потери, чем при сражении с хтоническим злом. И с радостным чувством выполненного обещания, я пошла за Амадеем. Мне нужно срочно раствориться в теплой воде с шапкой пены, пахнущей лавандой и мятой.

На этом эпопея моих полетов наяву за домашней живностью для Малуши и Никифора благополучно завершилась. Впереди меня ждала неизвестность. И ее тревожное дыхание с каждым уходящим днем я ощущала все явственнее.

Больше книг на сайте — Knigoed.net