Бегущая за ветром

Глава 7 НЕОЖИДАННАЯ РАДОСТЬ

Каждый раз при входе в гостиную я надеялась увидеть на столе дедушкино письмо. Но там было пусто. Все свое внимание я сосредоточила над управлением и контролем пробудившейся во мне силы. Это было достаточно трудно, но зато невероятно интересно! Потому что постепенно мне стали открываться все новые возможности моего дара. Сначала я вдруг заметила, что в саду стали громче голосить птицы. Потом я стала слышать жужжание пчел, жуков, сверчков так ясно, как никогда раннее. Когда я услышала шорох крыльев, пролетающей мимо бабочки, я поняла, что дело тут не в моих ушах, а в моей магии.

Воздух и ветер стали доносить до меня запахи цветов, звуки и шорохи, которые раньше я просто не замечала. Следующий этап моих тренировок был посвящен овладению этой замечательной возможностью. Ведь я стала слышать то, что было не доступно другим людям. А еще я смогла с помощью ветра не только усиливать звуки, но и делать их тише. И стала учиться ставить полог тишины.

Также я продолжала летать и во сне, и наяву. И получалось у меня это все легче и увереннее. Я перестала падать и вздохнула с облегчением. А еще ветер стал приносить мне запахи далеких предметов. Заметила это совершенно случайно. Как-то после тренировки мой организм срочно потребовал употребить что-нибудь питательное и полезное для здоровья. И вдруг почувствовала запах борща, который мог прилететь только из кухни. Раньше такого не бывало. И как мне кажется, сюрпризы на этом не закончатся.

А вечером возле пруда я заметила в кустах два ярко светящихся синих огонька, которые упорно перемещались за мной по саду. Какой- то зверек пожаловал ко мне в гости. Я решила его прикормить. Вечером оставляла ему печенье и хлеб, кусочки фруктов и блюдце с молоком. Утром все исчезало, а зверька я так и не увидела.

Но одной прекрасной ночью я вдруг проснулась от того, что мне стало щекотно под носом. Замерев и открыв глаза, я поняла, что на моем лице находится нечто мягкое и пушистое. Первая мысль была, что это домовой объявился, и сейчас меня будут душить. Но на душе было спокойно и совсем не страшно. Я почувствовала, что кто-то теплый и пушистый расположился не только на моем лице, но и на голове. Потихоньку подняла руки и прижала это сверху. И услышала писк. И вот в моих руках и перед моим носом висит пушистый живой маленький комочек и попискивает.

При свете ночника и при ближайшем рассмотрении я поняла, что ко мне попал маленький пушистый зверек очень похожий на нашего земного енота, только шерстка у него была серо-голубого цвета, или как называли раньше смешным словечком — бусого цвета. Лапки и хвост были покрыты полосками потемнее. А глазки были синие, как сапфиры. И это был совсем маленький детеныш. Он висел в моих руках как пушистая тряпочка и даже не пытался высвободиться или укусить меня. Только смотрел на меня своими круглыми глазенками. И совсем меня не боялся. Зато я вдруг резко испугалась, что это пушистое чудо может исчезнуть. И я снова останусь одна — одинешенька. «Вот и Пятница прибился,» — опять всплыл в памяти Робинзон Крузо со своим Пятницей. Но все-таки у меня все не так печально. Живу же в уютном доме со всми удобствами, а не в пещере.

Я прижала малыша к груди и стала его потихоньку поглаживать и говорить, что так рада, что он у меня есть. Малыш посмотрел на меня. Пискнул что-то, свернулся калачиком и уснул. Я долго лежала и боялась пошевелиться, но тоже уснула. А когда проснулась, то обнаружила, что это удивительное создание благополучно переместилось снова на мою голову и сладко во сне сопит. Я потихоньку встала, боясь разбудить кроху, прокралась до двери, предварительно закрыв окно, чтобы зверек не убежал, и отправилась в душ. Когда я крадучись открыла дверь, то увидела, что пушистик сидит на моей подушке и смотрит прямо на меня.

Я подошла и осторожно протянула руку, чтобы его погладить, но он протянул ко мне свои передние лапки и ухватился за мой палец. Я замерла. Но малыш спокойно вскарабкался на руку и сел на ладонь. Вот так со зверьком на ладонях я и пошла завтракать. На кухонном столе кроме моего завтрака появились блюдца с молоком и кусочками фруктов и хлеба. Но мой питомец, съев все до последней крошки, подобрался к моей тарелке с кашей и так внимательно стал следить за каждой ложкой, которую я отправляла к себе в рот, что, я не выдержав, поделилась с ним и кашей, которая в мгновение ока исчезла внутри этого маленького проглотика. После чего малыш успокоился и стал тереть мордочку двумя лапками. Вероятно, это был процесс умывания после приема пищи, как у земных кошек.

С этого дня моя жизнь изменилась в лучшую сторону. Исчезло чувство одиночества, которое меня угнетало, несмотря на все мои дыхательные и медитативные практики. Я с умилением и восторгом наблюдала за этим пушистым комочком, который и не собирался никуда исчезать. Что не могло меня не радовать. Он быстро обосновался не только в моем доме, но и в саду. Принимала ли я еду или делала уроки, неизменно возле меня оказывался мой питомец. Я перестала бояться, что он куда-то исчезнет, потому что даже если он где-то и носился, стоило мне подумать о нем с тревогой, он сразу появлялся передо мной. Я даже начала подозревать, что малыш слышит мои мысли или же улавливает эмоции.

Вместе мы придумали ему имя. Я перебирала варианты. Имя Пятница он не просто проигнорировал, а даже возмущенно пискнул. На все остальные предложения он недовольно и смешно фыркал, пока я не назвала его Сапфиром, на что навели меня его синие глазки. Зверек замер, моргнул и пискнул уже вполне довольно. Я поняла, что получила одобрение. Мой пушистик сопровождал меня везде. На тренировках он бегал поблизости, на медитации забирался на куст или на спинку кресла и наблюдал за мной сверху, пытался даже пойти за мной в пруд, но не смог преодолеть свой страх большой воды. Хотя с удовольствием фыркал, когда я его купала в теплой ванной. Когда же я поднималась в воздух, то малыш начинал метаться внизу и жалобно поскуливать.

Надо сказать, что моя голова так и осталась любимым местом не только для сна, но и вообще. Я подозревала, что сверху ему было все хорошо видно и слышно, удобно и безопасно. Малыш вцеплялся своими передними лапками в мои волосы, пушистый хвост красиво свисал рядом с моим лицом, и вот так мы вместе проводили время за чтением или на прогулке. С огромным удовольствием я наблюдала за ним, изучала его повадки и проказы, гладила его перед сном по мягкому животику, когда он лежал на спинке в позе звездочки и тарахтел, как наши кошки, потом сворачивался рядом клубочком и засыпал. Но каждое утро неизменно я обнаруживала его на своей макушке. Вот так мы и стали жить вместе и дружно.

В учебе, трудах и заботе о зверьке дни продолжали пролетать быстро и незаметно. Правда, в моем распорядке добавились новые детали. Утро сейчас начиналось для меня с попыток развить, свитое Фиром ночью гнездо из моих волос. Бесполезно было ругаться, сердиться и угрожать, что отправлю его спать в корзинку или даже сделаю специальную клетку. Это чудо смотрело на меня своими ясными незамутненными глазками, и кажется, искренне не понимало причины моего недовольства. Конечно, никуда запирать своего маленького питомца я не собиралась, да и рука моя не поднялась бы. А вот волосы пришлось перед сном завязывать в хвостики, так как коса еще не выросла, и заплетать не получалось.

Я не просто привязалась к своему пушистику, как я про себя его иногда называла. Он как бы стал моей маленькой частичкой. Когда он скакал по верхушкам деревьев, мне иногда казалось, что я чувствую его восторг. И перед моими глазами иногда мелькали зеленые ветки. Конечно, я списала эти помутнения сознания на мое бурное воображение и излишнюю заботу о своем маленьком пушистом дружке. Между тем малыш потихоньку рос и набирал не только вес, но и силы. Взгляд у него становился все осмысленнее, а звуки, которые он издавал, мне начинали что-то смутно напоминать. Слов его я, конечно, не понимала, зато эмоции он научился выражать очень хорошо.

Сапфир перестал умещаться на моих ладошках и устойчиво уже держался не только на голове, но и на плече. Каждый раз, когда я собиралась в полет, он независимо от того, где находился в данный момент, нарисовывался пред моими очами и с укоризной на меня смотрел. Он так отчаянно пищал, что однажды я решилась взять его с собой в полет.

Хорошо, что в гардеробе нашлась подходящая небольшая кожаная сумка, к которой пришлось пришить две лямки на манер привычного и любимого рюкзака и вырезать маленькое окошко для обзора. Сапфир шустро забрался в сумку и притих там. Наверное, боялся, что я могу передумать. Когда я взлетела, то не почувствовала ни его веса, ни его волнения. Сапфир замер и не подавал признаков жизни. Я испугалась, быстренько приземлилась, но все прошло благополучно. Зверек, как ни в чем не бывало, вылез из сумки и с чувством выполненного долга взгромоздился на свой любимый наблюдательный пост, которым была назначена моя голова. Вот так мы стали жить и летать вдвоем.