Белая лилия

Глава 29

Рабочий день закончился, все сотрудники страховой фирмы «Золотая саламандра» разошлись по домам. Альбина Эдуардовна сидела в офисе одна и ждала Кирилла, который должен был подъехать за ней с минуты на минуту.

После того как Побережнова получила сообщение от Сережи о трагической случайности с Ольгой Калиновой, она точно встряхнулась. Она по иному смотрела на свои финансовые проблемы. «Надо преодолевать жадность», – вспомнила она вчерашние слова Ольги и приняла для себя окончательное решение, о котором сразу же сообщила юристу.

После ухода Маши, в ее кабинет больше никто не заходил и никто не звонил. Альбина Эдуардовна сидела в тишине и все думала, думала, думала. Прежде всего об Ольге. Она спрашивала себя, почему это случилось и надеялась на чудо, что все обойдется, что Ольга не только не умрет, но и быстро поправится.

Она думала о Сереже, который больше не звонил ей и не возвращался на ее «Мерседесе». Побережнова не могла понять, куда он тратил деньги, почему он не может приобрести себе сотового телефона, которые, по словам Тани, есть у половины ее одноклассников.

Альбина Эдуардовна, разнервничалась от того, что не может узнать, как обстоят дела у Ольги и у Сережи с милицией. Воспоминание об уволенной Лизе Савельевой, снова всплывшей на ее горизонте, также добавило в ее кровь адреналина. Директриса «Золотой саламандры» почувствовала, что сердце стало биться учащенно. Такое в последнее время с ней случалось часто.

Альбина Эдуардовна налила в маленькую серебряную рюмочку бальзам и выпила. Она уже не помнила, кто подарил ей бутылочку этого удивительного бальзама, он появился в ее кабинете накануне 8 марта среди прочих даров – цветов, вин и конфет, и только несколько дней назад оказался востребованным. Его даже не унесли с собой воры, позарившиеся на картины и бутылку настоящего французского вина.

Альбина Эдуардовна почувствовала облегчение, мрачные мысли отошли на второй план, и она подумала о хорошем: о Тане и Кирилле. Она вспомнила, что Кирилл всегда находил общий язык с ее дочерью, чего нельзя было сказать о ней самой. На сегодняшний вечер Альбина Эдуардовна возлагала особые надежды. Она думала, что легкий ужин в ресторане втроем станет началом их семейной жизни. «А для чего же все начинать с начала? – спрашивала она себя и отвечала сама себе. – Чтобы все было по-новому».

Побережнова услышала, как громко хлопнула металлическая дверь, закрывающаяся на кодовый замок, а потом тяжелые торопливые шаги. Она узнала, что это не шаги Кирилла. Это были шаги ее отца.

– Ты зачем здесь? – спросила Альбина вместо приветствия.

– Пришел посмотреть на полную дуру, – ответил Эдуард Михайлович.

Такого тона она не слышала от отца ни разу с тех пор, как она стала руководить «Золотой саламандрой». Она не могла сразу сообразить, в чем дело. Перед его приходом она думала о Кирилле. «Неужели он узнал, что мы помирились, и это его рассердило?»

– Не притворяйся, что ты не понимаешь, в чем дело! Дура безмозглая!

– Да ты сам сошел с ума! Врываешься ко мне, обвиняешь меня!

– Значит ты не понимаешь, в чем я тебя обвиняю? Я тебе объясню, доченька моя золотая. Я нажал на все рычаги, поднял все связи, чтобы тебя, дуру, из ямы вытащить…

– Какие рычаги, какие связи? – растерянно спрашивала Альбина, на самом деле не понимающая, куда клонит отец.

– На те, которые могут повлиять на решение немецкой ассоциации страховых обществ, – отчеканивая каждое слово, говорил отец. – думаешь, они просто так решили благотворительностью в твою пользу заняться?

– Признаться, я удивилась, что они решили повлиять на «FSG». Но что к этому руку ты приложил, мне в голову не пришло…

– Не пришло! – крикнул Эдуард Михайлович и стукнул кулаком по столу. – А отказаться от их помощи, тебе пришло в голову!

– Что! – крикнула Альбина Эдуардовна и, в свою очередь стукнула кулаком по столу, от чего серебряная рюмка подпрыгнула и упала на пол. – Я не отказывалась от их помощи, как раз наоборот…

– Как не отказывалась? Мне только что позвонили и сказали, что пришел от тебя факс, в котором сообщается, что проблемы с фирмой «FSG» у тебя больше не существует, что найдены другие способы уладить дела с авиакомпанией.

Альбина Эдуардовна подняла рюмку с пола, посмотрела на нее, достала бутылку бальзама и, отбросив все амбции, налила в рюмку дозу больше обычной. Пока она пила и приходила в себя от такого поворота событий, Эдуард Михайлович рассматривал этикетку на бутылке.

– Хорошая вещь, – сказал он. – Ты хочешь сказать, что не отказывалась?

– Нет, – протяжно произнесла Альбина. – Надо было сначала выяснить это, а потом обзывать меня, кричать и стучать по столу.

Снова послышался стук металлической двери, а потом шаги. Побережнова знала, что на этот раз эти шаги принадлежат Кириллу. «Хорошо, что он не слышал, как отец разговаривает со мной», – подумала она.

Мужчины пожали друг другу руки. На лицах обоих было легкое удивление. Отец думал, что Альбина рассталась с Кириллом, а Лебедев просто не понимал, зачем здесь Эдуард Михайлович.

Альбина же, перенеся новый удар, ждала когда бальзам смягчит его, но тот подействовал не сразу. Она лихорадочно соображала, откуда мог взяться такой факс. Кроме молодой юристки Маши, она подозревала и свою безмозглую секретаршу и даже нечистую силу энергетических слепней.

Лебедев узнал свою бутылку. Именно он подарил ее Альбине на Восьмое марта, потому что она как-то пожаловалась на нервы. А после пошел разлад…

– Кирилл, ты немного подожди, – сказала Альбина, – у меня тут небольшая проблемка…

– Ничего себе небольшая проблемка! Проблемище будь здоров! Аля, если ты послала этот факс и сейчас одумалась, или кто-то из твоих «золотых» работничков так пошутил, я попробую завтра утром уладить это дело, аннулировать этот факс.

– А почему ты вообще заварил эту кашу и не сказал мне ни слова?

– Потому что я был у тебя два дня назад, увидел лицо этой хищницы из «FSG» и понял, что тебя надо спасать.

– Какой хищницы? – спросила Альбина и рассмеялась.

Отец не понял, что именно вызвало смех. Он ведь не догадывался, что видел в этом кабинете не представителя немецкой страховой фирмы «FSG», а Ольгу Калинову, пришедшую сюда требовать оплату счета. «Да, – подумала Побережноа. – Я не зря оставила Ольгу. Определенную роль она сыграла. Папаша подсуетился и нашел выход из ситуации».

– Знаешь, папа, я тебе так скажу, когда ты все затеял с немецкой ассоциацией, то ты меня не спрашивал. Я тебе честно скажу, что я от ее помощи не отказывалась, но и на все сто процентов не надеялась, что она повлияет на «FSG». Поэтому сам решай, что тебе делать: снова лезть людям в глаза, извиняться, унижаться и прочее, или закрыть этот вопрос. Раз кто-то за меня отказался, значит так нужно!

Эдуард Михайлович пребывал в полной растерянности от сказанного. Он осмысливал каждое слово своей дочери и понимал, что она взяла над ним верх.

Альбина подошла к Кириллу, потом обернулась к отцу и сказала с достоинством:

– Нам пора, мы пойдем! Свои планы на вечер я отменять не буду.

Эдуард Михайлович смотрел на дочь и впервые понимал, что она – взрослая и вправе принимать самостоятельные решения. Да, он понял это именно теперь, не тогда, когда Аля решила создать свою фирму, а сейчас, когда она стала настоящей бизнес-леди, способной не пассовать перед трудностями и не терять самообладания даже в безвыходной ситуации.

Он понятия не имел, что Альбина пережила за последнее время, и что позволило так красиво ответить ему.