Белая лилия

Глава 37

Мое Я отделилось от физического тела и устремилось ввысь, туда, откуда оно приносило ответы на самые сложные вопросы. На этот раз оно долго блуждало по настоящему, будущему, снова настоящему и прошлому… В этом бесконечном океане информации мое Я никак не могло ни за что зацепиться. Все казалось неважным, второстепенным, лишенным всякого смысла.

Вокруг моего Я летало множество мелких астральных сущностей и астроидей. Мое Я боялось запутаться, впасть в заблуждение, пойти по ложному следу…

Вот снова и снова мое Я блуждало по страницам прошлого. Оно увидело, каковы были его предыдущие воплощения. Пришло осознание того, что желание иметь в доме гонг североамериканских индейцев было не пустой навязчивой идеей, а имело символический смысл и глубокие корни.

Теперь мое Я пыталось найти ответ на вопрос, где можно найти в современной Москве самый настоящий гонг коренных жителей Северной Америки. Как ни странно, но мое Я металось по-настоящему, не находя ответа. Но вот оно влетело в больницу имени Склифосовского, давая понять, что присутствие там было бы полезно для моего физического тела. Из Склифа мое Я полетело, вероятно, за мной в однокомнатную квартиру на пятом этаже дома по Осташевской улице.

– Ольга, это я, – донесся знакомый голос.

– Но я не звала тебя, Наталья.

– Я явилась к тебе сама, чтобы сказать тебе, что ты сделала почти невозможное. Ты смогла остановить разрушительное действие слепней…

– Правда? А ведь именно это я и хотела узнать. Чем закончилась наша энергетическая атака и надо ли предпринимать что-то еще?

– Ты, я повторюсь, сделала очень много. Ты смогла преодолеть жадность в себе. Это – главное. И все те, кто ее преодолеют, освободившись от слепней, выберутся из нищеты. Не бери на себя их проблем, теперь все зависит от них самих. А ты лучше подумай о том, чтобы поправить свое здоровье…

– Но я не больна!

– А два подряд сотрясения мозга! Лиза заблокировала боль, но это обезболивание пройдет…

– Ты меня пугаешь, Наталья! Неужели мои дела так плохи?

– Я все сказала тебе. Прощай!

Я почувствовала, как отяжелели мои веки и я открыла глаза.

– Проснулась? – спросила Лиза, прибирающаяся в квартире. – А мы уже за тебя волноваться стали. Ты с кем-то разговаривала во сне, точно бредила…

– С кем? – спросила я.

– Я не прислушивалась…

– И все же?

– Ты звала какую-то Наталью…

Я успокоилась. Это не самое худшее, о чем я могла болтать во сне. Я встала с кресла и ощутила головокружение. На ногу, которую я порезала, выбегая босиком из больницы было больно наступить.

– Лиза, я кажется, неважно себя чувствую. Ты можешь что-нибудь сделать, спеть какую-нибудь мантру?

Лиза посмотрела на меня светло-зелеными глазами. Я ждала, что они будут темнеть и излучать зеленые волны. А потом Лиза запоет своим странным голосом мантры, и я снова почувствую себя здоровой. Но чуда не произошло. Савельева сказала уставшим голсом:

– У меня ничего не получается. Прости, Ольга. Вот такая я странная. Со мной все происходит помимо моей воли.

– Да, это так, – подтвердила Тамара. – Я всегда удивлялась ее способностям, которые внезапно появлялись и также неожиданно исчезали.

– Ну ладно, – обреченно сказала я. – Я справлюсь с этим сама.

Я поняла, что перехитрить свою судьбу не удастся, и придется возвращаться в больницу. А когда я увидела себя в зеркало, то еще больше утвердилась во мнении, что идти завтра на работу нельзя. Но моей щеке был огромный синяк, который я, пожалуй, не смогла бы загримировать даже самой дорогой пудрой.

– Ой, нас наверно уже заждались внизу, в машине, – сказала я. – Лиза, помоги мне спуститься.

– Вы уже уходите, девочки? – с грустью в голосе спросила Тамара Георгиевна. – Мне очень жаль с вами расставаться. Обещайте мне, что не забудете обо мне, не бросите старую слепую женщину на произвол судьбы.

– Ну какая же вы старая! – сказала я.

– По-моему, Тамаре очень понравился мой нехитрый комплимент. А еще мне показалось, что она немного ожила. В ее голосе появились живые ноты, а раньше он был лишен всяческих эмоций.

– Я обязательно навещу вас, когда немного приду в себя после всех этих событий.

– Буду ждать, – с надеждой в голосе проговорила Тамара.

Мы попрощались и вышли из квартиры.

– А ты Тамаре понравилась, – сказала Лиза. – Обычно ко всем, кто обладает хоть какими-нибудь экстрасенсорными способностями, она относилась почти враждебно. Вот и Лилию, которая перекупила у нее салон в Новогиреево, она невзлюбила.

– Но тебя-то она любит, – заметила я.

– Это потому что я не настоящий экстрасенс, я сама не знаю, кто я. Вот ты меня сейчас попросила помочь тебе, а я ничего не могу сделать, что-то не включается внутри меня. И я чувствую себя виноватой перед тобой.

– Да ты что, Лиза! Ты так много для меня сегодня сделала и не только для меня, но и для тех, кто пострадал от слепней…

Мы вышли из подъезда. Я кое-как доковыляла, опираясь на Лизину руку, до «Мерседеса». И, только когда я собралась открывать дверцу, на нас обратили внимание.

– Ольга! – закричала Даша. – Как же мы не заметили вас. Ну надо же! Мы вас ждали, ждали и пропустили!

– Значит не очень-то ждали, – заметила Лиза. Я вижу вам без нас весело тут, музыку слушаете, развлекаетесь, пока мы там…

– Не надо, Лиза, – перебила я ее. – Что же им теперь молча сидеть надо было и в полной тишине?

Я заметила, что в присутствии Сережи Савельева снова стала вести себя абсолютно глупо. Чувствовалось, что она приревновала его к Даше просто так, без всякого повода.

– Ну что, куда едем? – спросил Сережа. По домам.

– Нет, я домой не поеду. Я возвращаюсь в Склиф, – сказала я, совершенно не ожидая, что мои слова настолько удивят всех четверых.

Они смотрели на меня так, будто я сошла с ума. Даже Лиза, которая прекрасно знала, что я чувствую себя не лучшим образом, раскрыла рот от удивления. По-моему, если все восприняли бы это как очередное «дело», то все восприняли бы это как должное. Конечно, когда человек, обладающий неординарными экстрасенсорными способностями, признает свою слабость, уязвимость и желает доверить заботу о своем здоровье традиционной медицине, это выглядит очень странно. Надо было их подготовить – пожаловаться, поплакаться, понять, но я к этому не привыкла.

Наконец Лиза закрыла рот, потом снова открыла его и сказала очередную глупость:

– Да, конечно, тебе надо в больницу. Правильно, что ты, Ольга, на это решилась… Ты, Сережа, сначала Ольгу отвези, потом Дашу, а меня уж в последнюю очередь… Я за всеми приглядывать буду, вдруг кто-нибудь еще из машины вывалится.

После этих слов Даша, Анатолий и Сережа дружно перевели свои взгляды с меня на Лизу, а затем рассмеялись. Я не поняла, что именно вызвало такую реакцию, но догадалась, что за время нашего долгого отсутствия эта троица нашла общий язык. Их смех был настолько заразительным, что к ним сначала присоединилась я, а потом и Лиза. Наверно, каждый из нас смеялся чему-то своему. В этом хохоте нашли выход эмоции, которые мы сдерживали в себе в течение этого трудного дня.

Анатолий закашлялся, и все замолчали. Мне казалось странным, что никто не спрашивает меня, получилось ли изгнать энергетических слепней с Анатолия. Они были будто бы уверены, что все удалось, и что у Анатолия чуть ли не завтра начнется новая жизнь.

– Это серьезно, надо ехать в больницу? – переспросил Сережа.

– Да, – ответила я. – Ну разве я могу завтра с таким синяком идти на работу. Был бы у меня хоть муж, можно было бы сказать, что он мне врезал, а так даже не знаю, что и придумать.

– Все шутишь, – сказала Даша. – Нет, похоже здесь дело не только в синяке… Плохо, да? Не говори, я и так вижу, что неважно.

– Да, я не буду от вас скрывать мне становится все хуже и хуже. Лизина блокировка проходит…

– Так пусть она опять споет что-нибудь, – предложил Сережа.

Лиза раскрыла рот, чтобы пуститься в объяснения, но я ее опередила.

– Теперь мне это не поможет, – сказала я, и все мне поверили на слово, не требуя больше никаких объяснений.

– Это все из-за меня, – сказал Анатолий, – я не стою таких жертв.

У меня не было сил ему возразить. Сквозь шум в моей больной голове я вновь слышала слова Натальи о том, что из нищеты выберутся те, кто преодолеет жадность в себе. Мне хотелось верить, что Анатолий окажется в их числе.

– Знаешь, Ольга, что тут с Анатолием происходило? – спросила Даша.

Я отрицательно покачала головой.

– Ой, что он здесь отплясывал! Это видеть надо было. И еще одна дамочка здесь была… наверно, из нее тоже слепни выходили…

– Наверно, – меланхолично ответила я.

Даша болтала без умолку, а я не останавливала ее, иначе я бы просто-напросто заснула. А так я узнала, что Анатолий хотел сбежать, но Сережа его вернул, а потом к нему пришла замечательная идея устроить Анатолия сторожем в «Золотую саламандру».

«Ну вот все у него и налаживается», – подумала я и вдруг вспомнила, что обещала Анатолию рассказать про его жену и сына. Тогда мне было дано свыше предостережение, что еще не пришло время узнать ему про жену и сына. А сейчас у меня не было сил, чтобы сделать запрос и получить дополнительную информацию об этом. Я успокаивала себя только тем, что Анатолий никуда не денется, и как только будет возможность я сразу сообщу ему о местонахождении его семьи.

Когда мы подъехали к «Склифу». Даша ошарашила меня вопросом:

– Ольга, а как ты собираешься туда попасть? Там наверно и койку твою уже заняли и воообще, за побег по головке не погладят. Это не тюрьма, где твоему возвращению обрадовались бы.

– Не знаю, что-нибудь придумаю, – ответила я, но пока в моей многострадальной голове не было даже намека на какой-нибудь план проникновения в больницу.

– А ведь Даша права, – подтвердил Сережа, – тебе назад просто так не вернуться. Наверно, надо опять становиться невидимой.

– Может быть, – ответила я. Посмотрю по обстоятельствам. Подвезите меня прямо к приемному покою, а я уж там соориентируюсь на месте.

– Нет, я тебя одну туда не пущу, – заявила Даша. – Они начнут тебе грубить, хамить, они же не знают, зачем ты из больницы сбежала…

– Нет, Даша, я пойду одна. Мобильник у меня с собой есть, я тебе позвоню…

– Значит, мы опять домой не едем, – сказал Сережа. – Будем ждать Ольгу.

– Похоже, что так, – ответила Даша.

Лиза упорно молчала.

Я прошла мимо двух машин скорой помощи и, едва не свалившись на крыльце, вошла в здание больницы. Следом за мной санитары занесли носилки, на которых лежала женщина с окровавленным лицом. Я пропустила их вперед и присела на стул. В моей голове был шум, а перед глазами – точки. Не знаю, сколько времени я так просидела. Помню только, что мимо меня снова пронесли носилки…

– Это Вы, Ольга Антоновна? Нет, этого не может быть! – раздался чей-то обрадованный голос.

Я подняла глаза, присмотрелась и увидела молодого врача, который заходил в мою палату и спрашивал, не экстрасенс ли я.

– Ну, конечно, это вы! Расскажите, как вы могли так незаметно исчезнуть из больницы. Вы наделали такой переполох!

– Я… мне надо было… так получилось, – неуверенно говорила я, соображая, что бы придумать более или менее правдоподобное. И вдруг меня осенило. – Это – спонтанная левитация. Вы знаете, что это такое?

– Слышал, читал, – энергично потряхивая головой говорил доктор. – А сюда обратно вы тоже при помощи левитации вернулись?

– Нет, сюда на машине, – честно ответила я. – Положите меня обратно?

– Обязательно. Я о такой пациентке всю жизнь мечтал. Вы – настоящая находка для моей диссертации! Я сейчас все улажу, пойдемте, нет лучше пока посидите…

Я была уже согласна на то, чтобы он использовал данные обо мне для написания своей научной работы, только бы меня подлечили. Он вернулся быстро, но не один, а скакой-то женщиной в широких брюках и блузке цвета морской волны.

– Значит, это вы – Калинова Ольга Анатоновна? – строго спросила она.

– Да, – однословно ответила я.

– Вы – экстрасенс? – снова спросила она, но уже мягче.

– Да.

– И вам нужен гонг североамериканских индейцев?

– Да, а откуда вы знете? – оживилась я.

– Вас днем привезли без сознания, и мне пришлось поискать в вашей сумочке документы. Мне случайно попался на глаза купон бесплатного объявления… Знаете, он у меня есть, и я могу его вам… подарить.

– Гонг? У вас есть гонг североамериканских индейцев? Это точно? Не южноамериканских, а именно индейцев Северной Америки? – несколько раз переспрашивала я.

– Именно, – с гордостью ответила она.

– Откуда он у вас?

– Мой покойный муж любил собирать всякие такие штучки. Но мне-то они не нужны. Больше половины его коллекции я уже пристроила. Что-то продала, что-то раздала, а что-то просто выкинула. Но гонг остался у меня, все рука не поднималась избавиться от него. И надо же, он пригодился! А вам зачем он?

– Долго объяснять, – ответила я.

– Вот теперь пойдемте наверх, – сказал доктор. – Гонг вы получите только при выписке.

– Вы боитесь, что я снова… – я хотела сказать «сбегу», но вовремя одумалась, – снова левитируюсь?

– Боюсь, очень боюсь, – говорил врач. – Профессор был на вас очень зол. Вам нельзя было покидать больницу, это очень опасно, это очень рискованно… Могли бы быть осложнения…

Доктор все бурчал и бурчал что-то себе под нос, а я шла, облокотившись на него, и думала, что не сбежать отсюда я не могла, но и не вернуться сюда тоже не могла, иначе я бы не избавила мир от энергетических слепней и не нашла бы гонг североамериканских индейцев.

«Интересная штука, жизнь, – думала я. – В ней случаются такие непредсказуемые повороты. А может быть так происходит только у меня, а у других все ровно и гладко?»