Белая лилия

Глава 31

Я не знала, как еще объяснить Лизе Савельевой, что не могу жить иначе, не могу мириться с тем, что кто-то применяет свои экстрасенсорные способности во зло другим людям. Я уже несколько раз объяснила ей это, но она по-прежнему что-то не понимала. Хорошо еще, что больше не отказывалась мне помочь. Да и условие, которое она выдвигала, казалось мне вполне здравомыслящим. Только можно ли будет его соблюсти, я, увы, не знала. Тамара по-прежнему, оставалась для меня «темной лошадкой», лишь однажды увиденной мной во время транса. Еще были впечатления от рассказов Анатолия и Лизы, а также несколько реплик о «Белой Лилии». Все это пока не складывалось в законченную картину. Какой-то информации все же не хватало, вероятно поэтому я не знала, как мне действовать.

Вернулись Сережа и Анатолий, почти сразу за ними прибежала Даша с тремя пакетами.

– Так, в этих двух – шмотки, а в этом – еда, – запыхавшись, сообщила она. – Прости подружка, если я ошиблась в размере, если наши вкусы не совпадут. Я так торопилась, магазины уже закрываются.

– Выбирать не приходится, – ответила я.

Мужчины и Лиза вышли их автомобиля и загородили собой окна. Я принялась переодеваться. «Странное совпадение, – подумала я. – Сегодня здесь уже во второй раз переодеваются. Сначала – Анатолий, потом – я». Надо сказать, что переодеваться в машине посреди оживленной улицы крайне неудобно. Но был и плюс. Он состоял в том, что Даша точно угадала все мои размеры и купила совсем неплохие вещи. А как она угодила с цветом! Она несомненно знала, что я люблю светлые тона!

Я постучала по стеклу, что означало мою готовность двигать дальше. Сняв с себя больничную пижаму, я ощутила прилив бодрости и даже улучшение самочувствия.

Мы направились на север Москвы – в Медведково. Даша выдала всем хот-доги и по маленькой бутылке минералки.

– Лично у меня от них всегда изжога, – сказала она, – поэтому без минералки нельзя.

Каждый, кроме Анатолия, стал высказываться о своих гастрономических пристрастиях. Лиза с удовольствием держала провизию Сережи и выдавала ему, когда он был в состояниии убрать одну руку от руля. Надо сказать, что движение в этот вечерний час было очень оживленным. Многие возвращались с работы домой, другие, наверное, ехали куда-нибудь отдохнуть – в клубы, рестораны, театры.

Мы же провели весь день «на колесах» и сейчас отправлялись отнюдь не отдыхать, а делать очень важную трудную и опасную работу – останавливать действия энергетических слепней.

– Идиот! – воскликнул Сережа. – Второй раз идет на двойной обгон!

– Кто? – спросила Лиза.

– Да вон тот, на белой «десятке». Неужели ты не заметила?

– Нет, я на тебя смотрела, – призналась Лиза и покраснела.

– А чего на меня смотреть? – удивился Сережа.

– Водички еще попьешь? – нашлась Савельвева.

– Пока нет, – ответил наш водитель.

Вдруг он резко затормозил, и выругался. Мы все, сидящие сзади, не были пристегнуты, как Сережа и Лиза, ремнями безопасности, поэтому резко наклонились вперед, а потом откинулись назад. Я почувствовала, как внутри меня все сотряслось, глаза заслонила рябая пелена, тошнотворный комок подкатил к горлу, и я проговорила:

– Ой, мне, кажется, плохо…

– Ольга, тебе же противопоказаны резкие движения! – воскликнула Даша. – Как ты мог, Сережа, так затормозить!

– А что, вы бы хотели, чтобы я врезался в эту «десятку», высунувшуюся впереди нас!

– Конечно, нет, – ответила Даша. – Ольга, ты как?

– Если честно, то не очень, – ответила я, держась рукой за голову.

Наверно, мой голос звучал как у умирающего лебедя, потому что все стали говорить о том, что мне нужно вернуться в больницу. Мне становилось все хуже и хуже, несмотря на то, что у «Мерседеса» был очень плавный ход, мне казалось, что я трясусь в этом автомобиле, как в тракторе по сельскому бездорожью. Надо признаться, что я была уже готова сказать, чтобы меня везли обратно в Склиф. Мне было уже все равно, что там обо мне подумают. Благородная цель нашей поездки к Тамаре отодвинулась в моем сознании куда-то на второй план. Мне хотелось только одного – покоя, тишины и полной отстраненности от всех проблем. Наверно я начала уже забываться, потому что в последствии не могла вспомнить некоторых деталей…

Лиза Савельева осознала, что я стала совершенно беспомощной из-за вторичного сотрясения мозга. Рассказывали, что она повернулась ко мне, направляя на меня два изумрудных луча, исходящих от ее глаз. В этот момент она была совершенно не похожа на себя – старше, серьезнее и загадочнее. Особенно была удивлена Даша, пока не знавшая, на что способна Лиза. Другие-то – Анатолий и Сережа – уже видели, как Савельева пела мантры, когда я выпала из машины.

Теперь эти ее два изумрудных луча пронзили мою голову. Она делала круговые движения своей головой, и два ярко-зеленых световых потока, параллельные друг другу, также по кругу вращались внутри меня. Я только чувствовала мягкое тепло внутри своего черепа, но еще ничего не понимала.

Потом Лиза сделалась неподвижной, изумрудные лучи ее глаз исчезли, она вознесла руки вверх и стала протяжно петь: «Э-э-э-э…» Говорят, что ее голос издающий звук, был похож на тот, на который способны только оперные певцы. Я же слышала эхо заснеженных гор и забывала обо всех неприятных ощущениях.

Последний отголосок горного эха растворился в снежной дали. Лиза на мгновение замолчала, потом стала произносить другой звук: «И-и-и-и…» Он был похож на журчание горного ручья. Этот звук вселял надежду, веселил и взывал к радости жизни.

Я открыла глаза. А может быть, они были у меня раскрыты, но исчезла рябая пелена. Я увидела, что по-прежнему нахожусь в «Мерседесе», который продолжал свое движение, и на меня, оглянувшись, смотрела Лиза Савельева. В ее взгляде не было колкости и наивности, в нем были теплота и мудрость.

– Тебе лучше? – спросила она.

– Да, – ответила я машинально, а потом прислушалась к своим ощущениям. – Да, кажется, теперь мне даже лучше, чем было до этого резкого торможения.

Я повертела головой из стороны в сторону, сверху вниз, потом подергала плечами. Эти движения никак не отразились на ощущениях в моей голове. Я чувствовала себя абсолютно здоровой и догадалась, что в этом заслуга Лизы.

– Как это тебе удалось? – спросила я ее.

– Она опять это… что-то кричала или пела, – сказал Анатолий.

– Опять? – удивленно переспросила я.

– Да, когда ты упала из машины, она тоже голосила, – подтвердил Сережа. – Я даже подумал, что у нее какое-то помешательство…

Лиза стала превращаться в ту Лизу, которую я знала до сих пор. Слова Сережи ее смутили, она снова стала выглядеть неуверенной в себе молоденькой девушкой, даже цвет ее глаз стал бледно-зеленым, а взгляд поблекшим.

Я поняла почему это произошло. Человек, которого она любила, вместо слов похвалы и восторга, говорил о ней как о сумасшедшей. Я решила заступиться за бедную Лизу.

– Похоже ты, Лиза, обладаешь сильными экстрасенсорными способностями. У тебя настоящий дар к целительству!

Савельева приободрилась.

– Да, я иногда за собой что-то такое замечаю, но все происходит независимо от моей воли. Я заранее не знаю, что я буду делать, будто кто-то руководит мной. Вот, если бы мне еще сегодня утром сказали, что с тобой произойдет то, что произошло, и спросили, смогу ли я тебе чем-нибудь помочь, то я бы ответила, что «нет». Но, к счастью, оказалось, что смогла помочь…

– По-моему, ты не умеешь пользоваться специальным каналом получения информации из Космоса, а может быть, он просто у тебя закрыт…

– А как этому научиться? – перебила меня Лиза.

– Существуют специальные техники, они в книжках описаны. Надо выполнять определенные упражнения по нескольку раз в день.

– Неужели также, как долбить гаммы на пианино? – спросил Сережа. – Меня в детстве заставляли в музыкальную школу ходить, а мне это так не нравилось… Я больше техникой увлекаюсь: компьютерами, автомобилями. Хочу себе машину купить, только все никак не получается… Ну что, мы почти в Медведково! Куда дальше-то?

– На Осташковскую улицу, недалеко от метро, – ответила Лиза.

– Понял, значит будем сворачивать направо, – ответил наш водитель.