Белый плен. Двое во вселенной

21

Наспех обняв маму на прощание, мальчишка радостно выбежал из квартиры навстречу удивительным приключениям со своим новым другом, который, не скрывая улыбки, поспешил следом.

Кристина так и замерла, задумчиво глядя куда-то в пустоту. Детский смех уже поглотили бесшумные дверцы лифта, но стойкий мужской парфюм всё ещё врезался в нос и оседал дурманящей пыльцой в мозгу.

– И долго ты так стоять собираешься? – поинтересовалась Натали, проходя мимо. – Кофе успеем выпить или ты уже собираешься уезжать?

– Успеем, – задумчиво произнесла Кристина. – Я никуда не тороплюсь.

Захлопнув дверь, Кристина направилась к обеденному столу, в центре которого стояла большая прозрачная ваза с красивыми нежно-розовыми розами. Не будь её мысли атакованы событиями прошлого вечера, она бы точно поинтересовалась, от кого в их дом пожаловал столь роскошный букет.

– И что было дальше? – возобновила Натали их разговор, который был вынужден прерваться с появлением Кристиана. – Вы потанцевали, и ты уехала?

– Да, – опрометчиво ответила Кристина, но тут же исправилась, – то есть нет. Кристиан тоже уехал.

– Вот как! – усмехнулась Натали и сделала маленький глоток горячего кофе. – Следом за тобой!

– Нет. Вместе со мной.

– Так-так-так.

– Ничего такого! – укоризненно посмотрела на нее Кристина. Впрочем, в какой-то степени с этим возражением можно было и поспорить. – Никто из нас не собирается тратить личное время на беседы, поэтому мы решили обговорить основные вопросы по дороге домой. Вот и всё.

Натали сдержанно вздохнула и обвела кухню недоверчивым и терпеливым взглядом.

– И что же вы обсуждали?

– Маму Кристиана. То есть, бабушку Ромы.

– Я поняла! – засмеялась Натали, внимательно наблюдая за рассеянной девушкой.

– Она ещё не знает, что у нее есть внук, и сегодня Кристиан сообщит ей эту новость.

– А когда вы планируете поговорить с Ромой? Он вчера весь вечер только о Кристиане и говорил. Даже во сне его имя бормотал, представляешь? Мне кажется, я ещё никогда не видела его таким счастливым.

– Пока сложно подобрать правильные слова и момент для откровений. Кристиан сам определит, когда будет лучше это сделать.

– Количество дней, проведенных с сыном, можно посчитать на пальцах одной руки, – усмехнулась Натали. – Его можно понять. Но я уверена, чем больше они проведут времени друг с другом, тем сильнее укрепится их связь, и Рома завопит от счастья, когда узнает, что Кристиан тот, кого он так долго ждал.

– Надеюсь на это, – сдержанно вздохнула Кристина и необдуманно взглянула на собеседницу откровенно неспокойным взглядом. – А ещё, – тут же спохватилась она оживленно, – он беспокоится о том, что о нас с Ромой будут появляться… сплетни.

– Учитывая, что Кристиан по сей день интересен публике, а не так давно вы оба стали героями настоящей сенсации, это вполне разумное беспокойство. Когда люди скрывают свою личную жизнь от посторонних, тем ничего не остается кроме, как выдумывать небылицы.

– К сожалению, это правда.

«Всё могло быть иначе, не будь мы так молчаливы друг с другом» – раздался приглушенный мужской голос в её голове.

– Так и к чему вы в итоге пришли? – спросила Натали, выхватив Кристину из недалекого прошлого. – Я имею в виду дальнейшее развитие событий. Вы с Ромой живете в Турции, Кристиан в России…

«Я просто смотрел на тебя и осознавал, насколько неправильными были мои поступки в прошлом».

– Кристина?

– Мм? – захлопала она глазами.

– Я спрашиваю, вам уже удалось хотя бы немного затронуть тему проживания в разных странах? Это серьезный вопрос, который, на мой взгляд, требует немедленного решения. Рома ведь только-только пошел в первый класс…

Голос Натали слишком быстро превратился в ненавязчивое и приглушенное щебетание.

Так и к чему же они в итоге пришли? О чем говорили на протяжении бесконечного пути, вдруг оборвавшегося в самый неподходящий момент?

Сделав пару глотков остывшего кофе, Кристина изобразила понимающую улыбку, согласно кивнула, будто подписывалась под каждым сказанным словом Натали, хотя на деле ни одного толком не расслышала, и позволила себе ещё раз вспомнить самую интересную часть вчерашнего вечера от и до, чтобы чуть позже озвучить Натали свои мысли и предположения.

Кристина

К сожалению, хозяин микроавтобуса занимает сиденье напротив меня, а не рядом.

К сожалению.

– Что-то не так? – спрашивает.

– Что именно?

– Кажется, ты расстроилась. Хочешь поменяться местами?

Очень хочу. Я и без того весь вечер плавилась под его внимательным взглядом.

– С чего бы? – изображаю абсолютное спокойствие. – Здесь удобно везде одинаково.

И зачем я согласилась продлить этот и без того бесконечный вечер? Одно дело изображать невозмутимость на внушительном расстоянии от источника жара, как это было за столом, и совсем другое в салоне автомобиля, когда ещё чуть-чуть и моя правая нога, заброшенная на левую, легонько коснется черной ткани мужских брюк.

– Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, благодарю.

Автомобиль трогается с места. Кристиан снимает пальто и кладет его на соседнее сиденье. Поправив воротник черной рубашки и расправив пиджак, он усаживается поудобнее, словно впереди его ждут серьезные переговоры. Взглянув на меня, Кристиан спрашивает… Что он спрашивает? Его губы шевелятся. Мышцы лица напрягаются – мм, как завораживает. В моем животе лопаются мыльные пузыри, в одно мгновение становится душно. Он ждет от меня ответа, не сводит смеющихся глаз.

– Собираешься продолжать в том же духе? – теперь слышу я четко.

– Что именно?

– Делать вид, что меня не существует. Демонстрировать спокойствие, когда внутри тебя так и пылает пламя, – усмехаются мужские губы. И пока мое тело только-только собирается окаменеть от ужаса разоблачения, Кристиан спешит добавить: – Неприязни, разумеется. Ну, или что-то вроде того.

– Ты хотел поговорить, – напоминаю деловым тоном. – Не будем терять зря времени. Чем я могу тебе помочь в разговоре с твоей мамой?

Задержав на мне проникновенный взгляд, касающийся самого сердца, Кристиан вдруг усмехается и отрицательно качает головой. До чего же обаятельной может быть мужская улыбка. Его улыбка. Я скучала по ней, тосковала, мечтала увидеть во снах.

– Ничем, – отвечает Кристиан. – Я просто сообщу важную новость, а то, как она отнесется к ней – её личное дело. Поговорить я хотел о другом. О тебе.

В районе солнечного сплетения вспыхивает фейерверк. Мои глаза отказываются повиноваться, смотрят ошеломленно прямо перед собой на мужчину, чей голос играет не только на моих нервах.

– Когда я узнал о Роме, когда понял, что ты с такой легкостью обвела меня вокруг пальца, уехала заграницу и спрятала от меня родного сына… я хотел убить тебя. Мне и сейчас страшно осознавать, что не будь той встречи на аукционе в Швейцарии, я бы до сих пор ничего о нем не знал. До определенного момента я позволял злости и ненависти по отношению к тебе контролировать свой разум, потому что только так не существовало необходимости понять причины твоего поступка. Я не хотел этого делать, потому что был уверен, что в случившемся нет моей вины. Но я ошибался, – говорит Кристиан настолько низким голосом, что по рукам пробегают мурашки. – Я это признаю. И я прошу у тебя прощения, Кристина, за то непонимание, что случилось между нами однажды и вылилось в какой-то нелепый хаос, в котором конкретно мои действия и слова причинили тебе боль. Всё началось из-за меня, – добавляет он, не сводя с меня глаз. – Из-за меня и закончилось.

Не понимаю, что происходит. Что это сейчас такое было? Откуда? Почему? Какой-то хитроумный план с целью введения меня в заблуждение или наглая издевка? Сколько ещё пройдет секунд прежде, чем Кристиан рассмеется во всё горло и назовет меня наивной дурой? Но вместо этого он протягивает мне свою руку. Ладонь открыта, источает тепло. Взгляд серьезный и решительный.

– Я хочу оставить в прошлом всё то, что было до Ромы. Всё то мрачное и болезненное, что я чувствовал и испытывал. Пустые надежды, в которые сам верил, и твои мечты, которые уничтожил. Если ты готова перевернуть эту страницу вместе со мной, чтобы в дальнейшем наша коммуникация выстраивалась самым положительным образом ради нашего общего ребенка, я буду тебе очень благодарен.

– Ты меня удивил, – произношу с трудом и с опаской поглядываю на его ладонь. – Хочешь сказать, что не станешь при любом удобном случае или в порыве гнева упрекать меня и напоминать о том, как жестоко я поступила с тобой? Разве такое возможно?

– Я уже как-то говорил тебе – не делай из меня монстра. Поверь, я уже пережил ту продолжительную стадию, когда гнев медленно, но яростно выжигал во мне по кусочку. Сейчас я просто хочу наверстать упущенное и стать настоящим отцом для своего ребенка.

Выдержать на себе его пронзительный взгляд становится невозможно. Только касаюсь пальцами его теплой и такой уютной ладони, как мое тело вздрагивает от волнительного предвкушения знакомого и такого необходимого чувства.

– Отлично, – произносит, крепче скрепив наш уговор. – Половина работы сделана.

– А другая половина заключается в Роме?

Кристиан отпускает мою руку и коротко кивает.

– Не знаю и пока не представляю, как сообщить ему о том, кто я на самом деле. Спешить опасно, не хочу его спугнуть. И ждать не могу. Каждый новый день закрепляет меня в его сознании, как друга и соседа его мамы. – Наши взгляды встречаются. – А ещё я чувствую себя нелепо, когда он зовет меня по имени.

– Мы можем сделать это вместе.

– Нет, я справлюсь. Просто пока не могу понять, когда именно это лучше всего сделать.

– Ты поймешь. В конце концов, вы провели вместе всего один день и пока действительно рано планировать этот разговор.

Кристиан молча кивает и устремляет взгляд в темное стекло, за которым движутся ряды уличных фонарей, освещающих четырехполосную дорогу.

– Почему ты переехала в Турцию?

– Потому что оставаться здесь стало для меня невозможным.

Прежде, чем задать свой следующий вопрос, Кристиан несколько раз обводит настороженным взглядом пространство вокруг нас.

– Потому что боялась меня?

– Причин было много, – отвечаю, стараясь игнорировать его взгляд. – Все и не упомнить. Но я очень хотела сбежать подальше от всего, что меня тогда окружало.

– Твой отец знал, что ты ждешь ребенка?

– Нет. Он тогда уже заболел, а я была слишком… – Лучше бы мне замолчать. – Я не успела.

– Я помню. – И почему мой взгляд вновь такой непослушный? Зачем сердце так гулко грохочет в груди? – Мы тогда хотели поужинать все вместе, но решили перенести встречу из-за плохого самочувствия твоего отца.

– Да, – увожу взгляд в сторону, – кажется так.

– Так ты уехала тогда и отца больше не видела?

– Я провела в Стамбуле всего несколько дней. Натали сообщила, что папе стало хуже, и я вернулась обратно. Всё как-то слишком быстро случилось… Мне казалось, что я сижу в самолете, а он терпит крушение и всё никак не может достигнуть земли. – Кристиан внимательно и напряженно смотрит на меня, будто впитывает каждое мое слово. – Журналисты, блогеры – все, кому не лень, окружили нас со всех сторон. Невозможно было и шагу сделать без их внимания. Хотя, возможно, стоило отдать им должное, – говорю с горькой усмешкой. – Под этим плотным и беспросветным натиском всеобщего любопытства, мой мозг не мог сфокусироваться ни на одной из двух глобальных проблем моей жизни. Переболеть в полной мере каждую из них у меня не получалось. Пожалуй, это было самое непутевое состояние, которое я когда-либо испытывала.

– Что ты чувствовала?

– Не припомню, чтобы я записывалась на прием к психологу.

– Пожалуйста, – просит он полушепотом, не сводя с меня глаз. – Ответь на мой вопрос, потому что для меня это важно.

Куда он загоняет меня? Чего добивается? С каких пор решил сменить гнев на милость?

– Это бессмысленно.

– Для меня нет, – говорит тут же, похитив мой ошарашенный взгляд.

С моих губ вновь срывается смешок. Я не доверяю ему и в то же самое время этот волнующий, притягательный, полный заботы и нежности взгляд манит меня, растапливает мое сердце.

– Я тебе уже говорила, – отвечаю, глядя в самые красивые мужские глаза. – Только ты не поверил в мою, как ты сказал, «скупую слезинку».

– Кристина…

– Послушай, – перебиваю, чувствуя себя совершенно некомфортно, – давай сделаем так, как ты и предложил? Оставим всё прошлое в прошлом. И особенно то, чего уже давно нет. – С трудом получается сглотнуть. – В том домике мы оба сказали друг другу то, что посчитали нужным. Теперь у Ромы есть ты и нам нужно думать и обсуждать только то, что касается его.

– Как скажешь.

– Отлично.

– Ты не против, если я предложу ему завтра остаться у меня? Настаивать я не буду, просто предложу. – На мгновение мне становится не чем дышать. – Тебе не нравится, что я тороплюсь и нагло вмешиваюсь в ваше пространство?

– Для меня это в новинку. Я привыкла, что есть Рома и я. Ты… предложи, конечно. Может он согласится, и у тебя появится возможность рассказать ему обо всем.

– Что, если он захочет остаться здесь? Не захочет возвращаться в Турцию.

– Мне непросто думать об этом. Особенно в движущемся автомобиле в десять вечера.

– Хорошо. Тогда мы обсудим эту возможность в других условиях. У меня есть свое мнение на этот счет и я бы очень хотел, чтобы ты отнеслась к нему с пониманием.

– Я уже знаю, какое оно. Ты не раз его высказывал. И при всем моем уважении к тебе, оно меня совершенно не устраивает.

– Это потому, что тебе непривычно, – напрягаются его губы в знакомой ухмылке, от которой так и веет привычной дерзостью. – Но об этом в следующий раз.

– Вот и поговорили. Долго нам ещё ехать?

– Почему у меня такое чувство, что ты бы с радостью распахнула дверцу и пошла бы домой пешком?

– Может потому, что мне наскучила твоя компания?

– Ну, да! – смеется он. – Как я об этом не подумал! Я же по глупости решил, что твое стремление не замечать меня связано с чем-то другим.

– Только не говори, что ты настолько привык к вниманию женщин, что даже малейшая незаинтересованность в твоей выдающейся персоне способна так уж задеть тебя?

Мужской смех заливает салон автомобиля, проникает в меня, заставляет улыбнуться. Заостренные черты суровой внешности разглаживаются на глазах и не исчезают даже, когда этот чудесный звук плавно затихает. Улыбка гаснет, как пламя умирающей свечи, взгляд под тенью недосказанности расслабляется и замирает на моих губах.

– Должен сказать, что единственным украшением этого скучного вечера стала ты. И меня в некоторой степени действительно задевает твое намеренное безразличие, причины которого мне хорошо известны и понятны.

– Так уж ли понятны? – спрашиваю необдуманно.

– Можешь не сомневаться.

Его телефон звонит вовремя. Продолжая глядеть в мои глаза, Кристиан достает сотовый из ниши в подлокотнике и проводит пальцем по сенсорному экрану, даже не взглянув на него.

– Слушаю? Спасибо, мам. И тебя с Рождеством. Извини, сегодня я был очень занят и не мог ответить на твои звонки. Нет, всё в порядке. Это отличная новость, потому что мне как раз нужно с тобой поговорить. Ничего плохого, но это очень важно. Я не смогу встретить тебя, поэтому заеду к тебе вечером. Замечательно. Тогда договорились. Спокойной ночи, мам. – Спрятав телефон обратно в нишу, Кристиан сообщает: – Завтра моя мама возвращается в город. Завтра же и сообщу ей о внуке.

– Дело твое.

– Она его бабушка и имеет право знать об этом.

– Разве я что-то сказала против этого?

– Совсем необязательно говорить. Твои глаза расскажут намного больше, чем ты сама. – Только собираюсь ответить, как Кристиан тихо добавляет: – Жаль, что я только сейчас стал это понимать.

От напряжения я не чувствую ни рук, ни ног. И как это у него получается? Ещё секунду назад бросил спичку, чтобы вывести меня из себя, а теперь заботливо и с осторожностью разжигает огонь, чтобы согреть мое сердце. Я окончательно запуталась в своих мыслях!

– Что ты делаешь, Кристиан? – спрашиваю, перестав понимать происходящее. – Чего добиваешься этим разговором, похожим на американские горки?

– Я и сам не знаю, – отвечает с тусклой улыбкой. Всё мое внимание, все рецепторы обращены к нему. – Сегодня у меня и правда был чудесный день. Я не хотел, чтобы он заканчивался, не хотел ехать на этот дурацкий ужин, но встретив тебя, забыл о том, что собирался покинуть его раньше положенного. Я просто смотрел на тебя и осознавал, насколько неправильными были мои поступки в прошлом. На мгновение мне показалось, что все эти семь лет я провел в пузыре, где звуки извне похожи на бесконечный и приглушенный гул, а картинка расплывчатая и в ней почти нет ярких красок. Поэтому, я не знаю, как ответить на твой вопрос. Слишком много мыслей, надежд и опасений. Хочется обсудить всё, что вызывает беспокойство, но это может показаться давлением с моей стороны. Ты ведь видишь, – усмехается Кристиан, опустив взгляд, – даже сейчас не могу правильно сформулировать мысль. Я как будто действительно на американских горках летаю и с каждым новым днем скорость становится всё выше.

– Именно так я и чувствую себя на протяжении всего этого вечера.

Кристиан поднимает на меня заинтересованные глаза.

– Ты говоришь мне то, что я меньше всего ожидаю услышать. Поступаешь так, как я и предположить не могу. Что за этим скрывается, Кристиан?

– Сожаление. – Меня парализует обжигающий взгляд черных глаз. Сосредоточенных, но неизмеримо чувственных. – Мне очень жаль, что когда-то мои действия привели к тому, что беременная девушка сбежала от меня в другую страну и наверняка все эти семь лет опасалась, что я найду её и попытаюсь отнять ребенка. Всё могло быть иначе, – уводит он взгляд в сторону, – не будь мы так молчаливы друг с другом. Только молчание порождает страхи, а они способны обернуться разрушительными последствиями.

Дышать тяжело. Почти невозможно! Мой разум сейчас похож на стрелки сломанных часов, которые в нерешительности подергиваются между желанием вернуться назад в привычную жизнь и сделать шаг вперед навстречу сокровенным мечтам.

– Мы приехали, – сообщает Кристиан и неожиданно быстро покидает автомобиль.

Он ждет меня на улице, стоя под густым и непроглядным снегопадом. Мне приходится поторопиться, ведь его пальто остается нетронутым в машине, да и по взгляду, нацеленному на меня, ясно, что ему хочется скорее завершить этот странный вечер.

– Я тебя провожу.

– Нет, не стоит! Это лишнее! – возражаю, расправляя длинное платье. Мало того, что я проигнорировала его руку, пока вылезала из автомобиля, так ещё и не позволяю себя хотя бы до подъезда довести. Избавиться от чувства полнейшего замешательства в присутствии Кристиана совершенно невозможно. Я говорю совсем не то, что хочу. – Тебе нужно ехать. Вечер и без того затянулся.

– И правда, – говорит и отступает назад. – Завтра в половину одиннадцатого я приеду за Ромой.

– Разве не в десять?

– Точно… В десять!

– …Хорошо.

Наши взгляды хватаются друг за друга. Искрящийся снег становится украшением волнующего мгновения.

– Если тебе понадобится машина, я отправлю к тебе водителя. Только скажи.

– Благодарю, но не стоит. Машина у меня есть и вожу её я сама. И не нужно, чтобы за мной кто-то следил, договорились?

– Как скажешь, – улыбается Кристиан, опустив голову. Словно у него не остается больше ни единого повода стать мне хоть чем-то полезным. – Тогда увидимся завтра.

– До завтра, – говорю, с трудом открывая глаза. Снег беспощадно засыпает всё вокруг.

– Разве это не странно? – усмехается Кристиан, стоит мне только отойти от него на пару шагов. Оборачиваюсь, смотрю на него в недоумении. – Всякий раз, когда мы оказываемся вместе, с неба падает снег. Если это знак, то, что бы он мог означать?

– Значит судьба хочет разделаться со мной, – отвечаю его же словами. – Или же нам просто следует держаться друг от друга подальше, иначе из-за нас планета Земля окрасится в белый, навсегда лишившись ярких красок!

Какой же чудесный у него смех. Как бы мне хотелось просыпаться под ласкающие звуки этого бархатного голоса…

Послав Кристиану прощальную улыбку, спешу скорее спрятаться за бетонными стенами. Этой ночью мне не сомкнуть глаз, ведь слова, которых я никак не ожидала услышать, обрушили на мой тихий и спокойный мир разрушительную бомбу. Сердце, ведомое надеждой, верит в лучшее. Оно слишком доверчиво, рисует трезвому разуму воздушные фантазии, которые тот незамедлительно превращает в щепки.

* * *

– Кристина, ау? Девочка, ты меня уже пугаешь! – ахает Натали, вытащив меня из прошлого в настоящее. – Что такое случилось? Тебе не спокойно на душе, потому что Рома проводит время со своим отцом?

– Я не понимаю, что он делает! – выпаливаю на одном дыхании и поднимаюсь с места. Натали так и остается сидеть за столом, а я же начинаю выхаживать перед ней из стороны в сторону. – Чего добивается? Разумеется, ответить на мой вопрос он не смог, потому что он сам не знает, представляешь?

– Я что-то пропустила мимо ушей, раз не понимаю тебя? Милая, о чем ты толкуешь?

Резко останавливаюсь прямо перед Натали и ставлю руки на бедра. Пальцами впиваюсь в хлопковую ткань светлой футболки, а та в мою кожу.

– Кристиан извинился.

– Какой молодец.

– Он извинился! Точнее сказать, попросил у меня прощения за то, что из-за его действий и поступков мне, будучи беременной, пришлось пойти на жестокий обман и сбежать от него в другую страну! Ты что, не удивлена?

– А что в этом удивительного? Кристиан благородный, разумный и ответственный мужчина. Он прекрасно понимает, что будет лучше, если вы наладите отношения друг с другом, ведь у вас есть сын.

– Но это странно! – восклицаю. – С чего бы ему налаживать отношения с женщиной, которая скрыла от него родного ребенка? Которого он, напомню, пригрозил у нее отнять!

– Кристина, он бы никогда этого не сделал.

– Откуда ты знаешь? Ты была там, когда он говорил мне, что может лишить меня ребенка, если посчитает нужным?

– Он бы не сделал этого.

– Да откуда же ты знаешь? – теряю терпение. – Откуда, Натали? На тот момент я была букашкой для него! Как будто тебе неизвестно, на что способны мужчины, обладающие огромными возможностями! Безумные истории твоих подруг тому подтверждение. Кристиану бы ничего не стоило отнять у меня младенца и доказать, что я никудышная молодая мамаша, которую волнует только её жизнь и ничья больше. Но сейчас моему сыну семь лет. Он не безмолвный младенец, его мнение будет учитываться. И я знаю, что он никогда не откажется от меня. Он знает, как сильно я люблю его.

– Конечно, он это знает, – улыбается Натали, несмотря на мою резкость. Мне становится совестно. – Ты для Ромы – целая вселенная. Ты его мама. А Кристиан – папа. И всё это время ты задавалась вопросом: а правильно ли я поняла Кристиана и поступила с ним? Поэтому сейчас, когда его действия кажутся вполне нормальными и объяснимыми, ты относишься к ним с недоверием. Воспринимаешь так, как удобно твоему разуму, чтобы подкрепить тот образ Кристиана, который он всё ещё хранит. Разве не так?

* * *

Слова Натали терзают мои мысли до самого вечера. Я никак не прокомментировала их, а она (спасибо ей!) не стала настаивать на продолжении.

Опускаю взгляд на сотовый, безмолвно лежащий в нише под приборной панелью. Сколько раз за целый день он удостоился моего нетерпеливого внимания? Я всё надеюсь, что Кристиан удосужится позвонить мне или сообщение отправить, чтобы хоть вкратце рассказать о том, как проходит их с Ромой день, но, кажется, об этом совсем не думает. Да и с чего бы? Разве, я говорила ему, что это важно для меня?

Сворачиваю в очередную пробку, образовавшуюся из-за непрекращающегося снегопада. Сейчас половина шестого вечера, аварии на каждом перекрестке. Сегодня утром Кристиан вел себя отстраненно, его глаза задерживались на мне не дольше трех секунд. Поздоровался, пожелал хорошего дня и уехал.

– Как будто ты на что-то надеялась! – фыркаю себе под нос, глянув на залепленное снегом боковое зеркало. – Он за сыном приехал, а не с тобой разговоры разговаривать. Как будто вчерашних бесед тебе не хватило!

Вообще-то, очень даже не хватило. Вопросов и без того было немало, а теперь стало ещё больше. Кто их будет разбирать?

– Так сложно было найти повод задержаться? Спросила бы, как у него дела? Как жизнь в целом? Есть ли девушка? И вообще, что происходит, Кристиан? Ты смотришь на меня, а я уже не могу дышать. Это нормально? Я не знаю, как мне удалось выдержать целый танец с тобой. Что со мной происходит? Ты мне скажи. Это ведь ты играешь на моих нервах! Находиться рядом с тобой – настоящее мучение. Такое, приятное, – шепчу, засмотревшись на сползающую со стекла снежинку, – волнующее, теплое, а потом горячее…

Бах.

Резко жму педаль тормоза, но уже поздно. Старая и ржавая маршрутка передо мной включает аварийные огни, потому что мой компактный молодой кроссовер слился с ней в неловком поцелуе.

– Твою мать. Твою мать! Ну, за что?!

Охваченная отчаянием, включаю аварийный сигнал и отстегиваю ремень безопасности. Сейчас я выйду, ужаснусь последствиям своей вопиющей невнимательности и скажу пострадавшему водителю: «Прошу прощения, не знаю, как это вышло». Потому что я, черт возьми, действительно не знаю, как это случилось со мной!

Тянусь к дверной ручке, но замечаю стремительно надвигающегося в мою сторону мужчину. Выходить не спешу. Он подходит к водительской дверце и злобно дергает ручку, не сводя с меня воистину разъяренных глаз. Слышу звонок своего телефона, но от внезапного ужаса не могу вспомнить, где оставила гаджет.

– Чего расселась? – орет мужчина. – Чего сидишь и глазками хлопаешь, курица тупорылая?

– Вы в своем уме? Господи, такое ещё бывает?

– Выходи, давай! Слышишь? – ударяет ладонью по стеклу. – Ты мне машину разбила! Ты мне весь вечер испоганила, дешевка чертова!

Обалдевая от услышанного, замечаю, наконец, светящийся экран телефона. Беру гаджет, буквы на дисплее от волнения и адреналина расплываются.

– …Да? Алло?

– Выходи, я говорю, тварь безмозглая! – орет мужчина, с психу ударив по переднему колесу ногой. – Выходи и смотри, что ты наделала!

– Ты в кинотеатре? – слышу смешок Кристиана в правом ухе.

– Если бы. Я… я попала в аварию, – пытаюсь сказать быстро, но вместо этого заикаюсь. – И здесь мужчина, он в бешенстве и… Что вы делаете? Прекратите!

– Ты – что? – ожесточается голос в трубке. – Ты пострадала?

– Нет, но здесь мужчина, требует, чтобы я вышла из машины! Боже, он бьет кулаком по капоту! Перестаньте!

– Не вздумай выходить из машины! Она на ходу?

– Да! Это просто недоразумение… Я уверена, что легонько зацепила его маршрутку, а он просто не в себе!

– Уезжай оттуда сейчас же. Не волнуйся и не спеши. Скажи мне, где ты, я приеду?

– Ты разбила мою машину! – вопит мужчина и покрывает меня трехэтажным матом. В жизни такого кошмара не видела! – Ты ответишь мне, шлюха паршивая!

Мне ещё никогда не приходилось бывать в подобной ситуации. В ДТП я, к несчастью, попадала, но чтобы водители вели себя настолько неадекватно – вижу впервые. Дрожащей рукой включаю заднюю скорость, но сдвинуться с места не получается.

– Я не могу уехать, – говорю, глядя на монитор. – Сзади вплотную стоит машина, Кристиан… Я в пробке. В жуткой пробке на Сибирском шоссе. Справа большое светящееся здание… Черт возьми, я не вижу, что там написано! Всё здание в белых огнях! Я не смогу уехать! Вы сумасшедший?! – мне едва ли удается сдержать слезы полнейшего ужаса. – Господи, он достал биту, Кристиан! Перестаньте, пожалуйста! – кричу, не веря собственным глазам.

Боковое стекло, по которому бьет взбешенный монстр, с третьего удара повисает на проводках. Мои глаза, полные слез, в панике ищут в салоне хоть что-нибудь, чем я могла бы вооружиться. Голова кружится, воздух исчезает так быстро, что красные огни сотен машин вокруг, расплываются в ручьи.

– Кристиан? Кристиан, я задыхаюсь, – зову, понимая, что в моей руке уже нет телефона.

Куда он подевался? Раздается очередной грохот – левая фара моего автомобиля разлетается на осколки. На очереди правая.

– Я не могу дышать… Не могу дышать.

Как в самом страшном сне или жутком фильме ужасов, чудовище в обличие человека обходит машину жертвы и со всей силы ударяет по лобовому стеклу. Прозрачное полотно превращается в паутинку с замысловатыми узорами, а после последующих трех ударов большими кусками падает в салон.

* * *

Приглушенные звуки возвращают мое сознание в реальность. И пока ещё я не помню, насколько она ужасающая, наслаждаюсь приятным ощущением тепла в правой ладони. Что-то осторожное и заботливое касается её, разминает, поглаживает.

– Потеря сознания – защитный механизм организма в крайне стрессовых ситуациях. Случается, что паническая атака этим и завершается. Сейчас давление стабилизировалось, девушка вот-вот очнется, – слышу я женский голос.

Звук движущейся дверцы. Плавный щелчок. Воздух чистый и свежий, с примесью приятного мужского аромата. Поднимаю веки, они кажутся мне легче перышка. Моргаю один раз, второй, третий, пока глаза не ловят безупречный фокус на привлекательно-суровом лице.

– Что со мной? – спрашиваю полушепотом самые прекрасные черные глаза. – Я умерла и попала в рай?

– Если в твоем раю нашлось место для меня, значит ещё не всё потеряно?

Короткую улыбку мгновенно поглощает угрюмая тень тревоги. Моргаю часто, окидываю непонимающим взглядом незнакомое пространство, похожее на больничную палату, только очень комфортабельную.

– Где я? – спрашиваю, резко поднявшись на локтях. Кристиан тут же приближается ко мне, будто боится, что я вывалюсь из больничной койки. Его лицо замирает в сантиметре от моего, глубокая морщина между бровями подергивается от напряжения. Кошмарные воспоминания обрушиваются на меня неожиданно. Как цунами на безмятежный остров. Как разрушительная лавина на одинокий дом. – Всё плохо? – спрашиваю тихо, боясь услышать ответ. – Со мной всё плохо? Я на обезболивающих и просто ничего не чувствую?

– Ты не пострадала, – отвечает Кристиан, поцеловав мои пересохшие губы теплым дыханием. – Но испугалась так сильно, что потеряла сознание. Приляг и не напрягайся. Голова не кружится?

– Нет. Я нормально себя чувствую.

Кристиан нажимает на какую-то кнопку на панели, и спинка больничной койки вместе со мной плавно поднимается.

– Тебе удобно? – интересуется.

– Да, вполне. Как я здесь оказалась? Ты меня сюда привез? То есть, нет, лучше скажи, этого сумасшедшего задержали?

– Он в полиции. – Ответ короткий, голос искрит озлобленностью.

Кристиан отворачивается от меня, кажется, ему не терпится уйти. Однако, сделав лишь несколько коротких шагов в сторону двери, он вдруг разворачивается и смотрит на меня так пронзительно, словно вот-вот скажет что-то, чего я совсем не ожидаю услышать. Или это всё происки моего доверчивого и перепуганного сознания.

Молчание между нами затягивается в крепкие узлы. Нужно что-то сказать, убить это проклятую тишину! Говори, Кристина! Ну, же! Сколько ещё ты собираешься молчать? До самой смерти что ли? Сердце готово пробить дыру в груди и упасть прямо в его руки.

– Кажется, я понял, – вдруг произносит Кристиан. – Когда идет снег, я должен быть рядом с тобой. Теперь буду слушать новости о предстоящей погоде.

Живот скручивает спазм. Дрожь внутри меня норовит вырваться наружу. От волнения даже подташнивает.

– А если снег не прекратится никогда?

– Значит и я никогда тебя не оставлю.

* * *

Из клиники, куда привез меня Кристиан, мы выходим в половину двенадцатого ночи. Два с половиной часа ушло на подробный рассказ о случившемся сотруднику полиции, который записывал каждое мое слово. Оказалось, что ни одной мне досталось от человека, чей здравый ум в одночасье слетел с катушек. Охваченный безумием, он громил всё вокруг, вооружившись тяжелой битой. Одному мужчине, попытавшемуся выбить её из его рук, безумец переломал два пальца и продолжил нападать на всех, кому не посчастливилось застрять в пробке рядом с его ржавой маршруткой.

Молча подходим к внедорожнику Кристиана, мысли каждого из нас по-своему сосредоточенны на произошедшем. В моих страх, в его, очевидно, скрытая ярость. Всё то время, что я в подробностях рассказывала полицейскому фрагмент из фильма ужасов, в котором по неволе стала главной героиней, Кристиан не произнес ни слова и даже не шелохнулся. Единственное, что выдавало его эмоции – танцующие желваки, которые я, даже будучи в столь переполошенном состоянии находила чертовски сексуальными.

Как и сейчас. Садимся в его машину, двигатель уже заведен, в салоне тепло. Яркий свет приборной панели вычерчивает контур его привлекательного профиля. Оседает на его границах тонкой светящейся нитью.

– Кристиан, спасибо, – произношу полушепотом, рисуя невидимую дорожку осторожных поцелуев на его напряженном лице. – Хотя, это слишком слабое слово, чтобы в полной мере выразить тебе мою благодарность. Ты всегда умудряешься оказаться там, где очень мне нужен. Я не знаю, что это – твой дар или наказание, но в любом случае мне бы очень хотелось избавить тебя от этой ноши. Такое чувство, что вселенная взвалила на тебя бредовое обязательство по моему вечному спасению, а ты просто не в силах ей противостоять. Я думаю, что всё дело в расстоянии между нами. Когда оно велико, шанс пострадать или того хуже погибнуть, намного меньше, чем, когда мы оказываемся близко друг к другу. Это кажется глупым суждением, но почему-то всё именно так.

– Значит, в течение этих семи лет ты ни разу не нуждалась во мне? – спрашивает, повернув ко мне голову. В моем горле застревает комок, язык немеет от растерянности мыслей. Не дождавшись от меня ответа, Кристиан вновь устремляет взгляд вперед и плавно опирается затылком о кожаный подголовник. Он устал и будто опустошен. – Всё это время зерно ненависти, что ты посеяла во мне однажды, врастало в меня крепкими корнями. Презрения удостаивалась всякая даже слабая мысль о тебе. Но иногда я позволял себе думать о тебе. Потому что хотел. Гадал, как сложилась твоя жизнь, чем ты увлекаешься, чем дышишь, что тебя заботит. Но это всё только лишь с одной целью – чтобы завершить этот процесс нашей воображаемой встречей, где я молча отворачиваюсь от тебя, потому что мне омерзительно всё, что связано с тобой. Я не кричу на тебя, не выплескиваю гнев словами, а просто молча ухожу, потому что только в молчании живет безразличие. Но с тех пор, как мы встретились, не в моем воображении, а здесь наяву, единственное, чего я хочу, так это выть во все горло. От ненависти – да. От брезгливости – да. От безысходности – да. Но не ты причина всего этого. Это я. Всегда был только я. И сейчас меня распирает от желания кричать до привкуса крови во рту. Ни тогда, ни сейчас – никогда я не смогу спокойно жить зная, что я позволил кому-то или чему-то причинить тебе боль и страдания. В моем молчании безразличие не живет. Его нет даже там, где я семь лет выстраивал собственные воздушные замки.

Тряхнув головой, словно это поможет экстренно прийти в себя, Кристиан включает скорость и направляет автомобиль к выезду. Волнение отдается во мне приступами дрожи, которые теперь не поддаются даже слабому контролю. Всё во мне звенит, дребезжит, горит ярким пламенем. Мы едем по ночным дорогам, а кажется, будто пролетаем одинокими птицами над заснеженным покрывалом.

– Как прошел ваш с Ромой день?

Кристиан улыбается, как это делает человек, мысленно окунувшийся в дорогое сердцу воспоминание.

– Лучше некуда. С ним я и сам превращаюсь в ребенка. Думаю, что завтра он не даст тебе и слово вставить. Расскажет всё в мельчайших подробностях.

– Не сомневаюсь, – улыбаюсь в ответ.

– Натали наверное ещё не спит? Ждет тебя?

– Я звонила ей и сказала, что приеду поздно. Ничего не рассказывала, а то и впрямь будет беспокоиться. В это время они с Ромой крепко спят. – Кристиан останавливается перед красным сигналом светофора. – Полицейский сказал, что мою машину увезли на стоянку, чтобы завтра при свете дня сделать фотографии для дела. Мне ведь её вернут?

– Конечно, – поворачивает ко мне голову. – Но не рассчитывай, что это случится завтра же или в самое ближайшее время.

– Почему?

– Во-первых, такие дела никогда быстро не делаются. На всё есть свои сроки. Во-вторых, автомобиль требует ремонта. Ты не сможешь просто сесть в него и поехать. – Замечаю, как сжимаются его челюсти. – Кристина, я бы очень хотел, чтобы ты передвигалась по городу с водителем.

– Хорошо.

Его взгляд моментально распахивается от удивления.

– Что? – спрашиваю, делая вид, что не понимаю причину.

– Непривычно, когда ты соглашаешься со мной.

– А мне непривычно слышать от тебя предложение, а не приказ. – Мы смотрим друг на друга, наши лица подсвечивает свет уличных фонарей. – Горит зеленый, – говорю, не сводя с него глаз. – Можем ехать.

Бросив напряженный взгляд на светофор, Кристиан жмет педаль газа. Ситуация очень даже забавная. Как в каком-нибудь романтическом фильме, где главный герой внезапно теряет свое равновесие и концентрацию внимания.

– Я так понимаю, что разговор с мамой не состоялся?

– Нет. Я привез Рому и позвонил тебе по пути к ней. В тот момент я тоже стоял на Сибирском шоссе. Только направлялся в противоположную сторону.

– Серьезно? – теперь мой удивленный взгляд врезается в его профиль. – Ты был… там в тот момент?

– Высокое здание в белых огоньках – это спорткомплекс, который в тот момент находился слева от меня. – Только собираюсь задать следующий вопрос, как он говорит: – Завтра я отправлю тебе машину с водителем. Он созвонится с тобой и будет ждать у подъезда. Захочешь выехать – он всегда будет готов.

– Зачем ты позвонил мне? – спрашиваю, решив, что график работы бедняги-водителя, которому придется большую половину дня просто сидеть на месте, мы обговорим позже.

– Натали сказала, что ты не дома. Хотел сообщить, что привез Рому в целости и сохранности, – отвечает, не взглянув на меня.

– Он не захотел оставаться у тебя?

– Я предложил ему остаться у меня на выходные. То есть, уже сегодня и завтра, – сообщает и поворачивает ко мне голову. – Он согласился.

– Ясно, – сглатываю комок. Заправляю за ухо волосы. – Хорошо.

– Рома согласился остаться у меня только, если ты поедешь с ним.

– Значит, именно поэтому ты мне и позвонил, – констатирую, глянув в боковое стекло. – Я поговорю с Ромой, постараюсь убедить, что без меня вам будет намного веселее.

– Я позвонил не для того, чтобы ты «постаралась его в чем-то убедить». Хотел попросить, чтобы ты ему не отказывала. Он тянется ко мне, хочет проводить со мной время, но с тобой он чувствует себя в безопасности. К тому же, сказки перед сном я никогда не рассказывал, и Рома это знает, – коротко улыбается Кристиан.

– Но ты знаешь всякие легенды, – говорю, не подумав. Взгляд Кристиана останавливается на мне, мысленно мы оба возвращаемся в зимний домик у «Волчьей горы». – Я подумаю.

– Очень надеюсь, что ты согласишься. Я не знаю, когда вы собираетесь уехать, и просто хочу провести как можно больше времени с сыном.

– Ого, – вырывается у меня вяло. – Хочешь сказать, что ты принимаешь обстоятельства такими, какие они есть?

– Другого мне не остается. Если Рома счастлив там, а не здесь, что я могу поделать? Он сообразительный, честный, любопытный и хитрый парень, – улыбается Кристиан. – Я поддержу любой его выбор и решение, потому что он – моя точная копия с малыми отличиями.

– Вот как!

– Угу, – кивает Кристиан, сдерживая смех. – Он вернется домой в привычную для него жизнь, я это знаю, – говорит смирившимся тоном, спустя недолгое молчание. – Поэтому, пожалуйста, позволь нам провести вместе эти выходные. Не отказывай ему.

Я сейчас умру. Что это такое происходит со мной? Несколько часов назад я потеряла сознание от ужаса, потому что меня едва не забил битой самый настоящий безумец! Но единственное, что сейчас разрывает меня изнутри – это чувство полнейшей досады. Потому что Кристиан смирился. Он соглашается со мной, не протестует, не вынуждает, не заставляет. Он смирился и меня это, кажется, совсем не устраивает…

Новости

«ОПЯТЬ ЗА СТАРОЕ: КРИСТИНА РАЗУМОВСКАЯ ПРОВЕЛА РОЖДЕСТВЕНСКИЙ УЖИН С БЫВШИМИ»

«ТРОГАТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА БЫВШИХ: КРИСТИНА РАЗУМОВСКАЯ ОКАЗАЛАСЬ В ОБЪЯТИЯХ ИЗВЕСТНОГО ПЛАСТИЧЕСКОГО ХИРУРГА»

«ДОЧЬ ИЗВЕСТНОГО РЕЖИССЕРА ПЕТРА РАЗУМОВСКОГО УЖЕ МНОГО ЛЕТ СТРОИТ ОТНОШЕНИЯ С ДВУМЯ МУЖЧИНАМИ И НЕ СКРЫВАЕТ ЭТОГО»

«НИ ДНЯ БЕЗ ПРОИСШЕСТВИЙ: КРИСТИНА РАЗУМОВСКАЯ ЕДВА НЕ ПОГИБЛА В СОБСТВЕННОМ АВТОМОБИЛЕ»

* * *

– Этой ночью дочь известного режиссера Петра Разумовского – Кристина Разумовская, имя которой уже несколько месяцев не сходит с заголовков столичной прессы, стала виновницей ДТП на Сибирском шоссе. По словам очевидцев, из пострадавшего автомобиля вышел агрессивно настроенный водитель и буквально набросился на машину Разумовской с кулаками! Через несколько минут в руках мужчины оказалась бита, которой он принялся крушить дорогой кроссовер! На многочисленных видеозаписях, сделанных очевидцами жуткого инцидента видно, как двое мужчин выходят из соседних автомобилей и пытаются унять разгневанного дебошира, однако сами попадают под горячую руку. Через несколько секунд появляется ещё один участник дорожного движения и одним ударом обезоруживает нападавшего. Как выяснилось позже, этим человеком оказался известный ювелирный бизнесмен Кристиан Алмазов, который в декабре прошлого года оказался в числе пострадавших при сходе лавины в горах Швейцарии. Примечательно, что и тогда вместе с ним была Кристина Разумовская. В сети уже ползут слухи об их романе. Вот только неизвестно, они продолжаются уже много лет или же не так давно возобновились?

* * *

– Это было ужасно! В мужчину как будто вселился дьявол! Он бил машину, лобовое стекло. Мы с ребенком возвращались домой, и наша машина стояла в левом ряду. Было очень страшно. Девушка внутри кричала, я не представлю, какой кошмар она пережила в те минуты! Двое мужчин попытались оттянуть безумца от её машины, но он оказался невероятно стойким. Серьезно, это что-то нереальное! Он ударил одного, потом второго и снова принялся крушить машину! Потом откуда не возьмись появился другой мужчина и с одного удара вырубил его! Это было невероятно, если честно! Я в жизни ничего подобного не видела!

* * *

«#СПАСИБО КРИСТИНЕ: ЖЕНЩИНЫ В ИНТЕРНЕТЕ БЛАГОДАРЯТ КРИСТИНУ РАЗУМОВСКУЮ ЗА РАБОЧУЮ СХЕМУ ЗНАКОМСТВА С БОГАТЫМ МУЖЧИНОЙ»

«ВЕЧНАЯ ЖЕРТВА: КРИСТИНА РАЗУМОВСКАЯ ЗНАЕТ, КАК ЗАСТАВИТЬ МУЖЧИНУ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЕЁ ВЕЧНЫМ СПАСИТЕЛЕМ»