Белый плен. Двое во вселенной

7

Мир грохотал, страх лишиться собственной жизни, ощущался остро, как никогда. А ведь Кристина, как никто другой, знала, что значит – видеть приближение смерти и при этом почти ничего не чувствовать. В первый раз она просто смотрела на яркие автомобильные огни, вися вниз головой на ремне безопасности и думая только о том, что ей-таки удалось хоть немного почувствовать себя любимой и значимой. Тогда, можно сказать, что она испытывала счастье. Во второй раз, оказавшись в богом забытом месте с раной в ноге, она так злилась на Платона, что почти не замечала, как убаюкивал её мороз. Но теперь, крепко прижавшись к мужчине, к единственному спасителю своей никчемной жизни, она пыталась убежать от гнева природы и мысленно повторяла одну и ту же молитву. Потому что ей нельзя умирать. Теперь ей нельзя погибнуть, ведь сейчас всё было по-другому. Не так, как раньше.

Всю дорогу в черную неизвестность её глаза оставались закрыты. Кристина боялась увидеть приближающуюся пропасть, каменную глыбу, в которую они могли запросто врезаться (учитывая, с какой скоростью они ехали, это было проще простого!), или смертоносную лавину, норовящую похоронить их заживо. Резкие повороты ужасали, она то и дело вскрикивала, сильнее прижимаясь к мужскому телу, чтобы не вывалиться. Когда снегоход плавно остановился, в воздухе раздалось громкое ругательство.

– Что такое? – спросила она, задыхаясь. Кристиан ловко спрыгнул со снегохода и, ничего не говоря, просто поднял её и поставил в глубокий снег. Почти по самый пояс. – Что происходит?!

– Видишь шале впереди? – спросил он быстро, указав рукой на слабое желтое свечение. – Нам туда.

Сирена снова завыла, а в замершем воздухе стала ощущаться мелкая снежная крошка. Колючая. Плотная. Плохой знак.

– Иди за мной! По моим следам, поняла? – громко приказал Кристиан. – Нас накроет, если мы не доберемся до шале!

– …Ты серьезно? – задрожали её губы. Но Кристиан не ответил, он уже протаптывал дорогу, идя против ветра. Тот задувал ото всюду, со всех сторон, словно природа жаждала их прикончить. – Я не могу умереть! Не могу. Не могу! – причитала Кристина, задыхаясь. Она шла по прорытому Кристианом туннелю, пока проклятый ветер не влепил ей под зад.

– Вставай, Кристина! Ну, же! – кричал Кристиан, потянув её за капюшон. – Иди, давай же! Ты должна идти! Скорее!

Вой сирены лишал надежды, вибрация под ногами усиливалась с каждой секундой. Воздуха не хватало, силы были на исходе.

– Иди, Кристина! – вдруг схватил он её за руку и пропустил вперед. – Ты сможешь, давай! Беги к дому!

– А ты?

– Кристина, иди! – закричал он ожесточеннее. – Живо!

Она испугалась. По-настоящему испугалась его жуткого голоса в непроглядной ночи, похожего на вой опасного зверя. Адреналин вернул силы. Двинувшись к дому, который был почти незаметен, она лихо прокладывала дорогу, ступая на липкий снег твердо и решительно. К тому моменту, как она достигла деревянной стены, ветер оскалился, ударил острой крошкой снега и льдинок.

Шале засыпало снегом так, что он доходил до середины окон. Держась за деревянные выступы, ей удалось добраться до двери. Большая дверная ручка почти утонула в снегу.

– Эй! Эй! – стучала Кристина. – Откройте эту чертову дверь! Откройте… Вот же черт.

Дверь открывалась на улицу, а на улице она была завалена снегом. Оставалось окно. Кристина опустилась на колени и стала стучать по стеклу, но внутри никого не было. Как и снаружи.

– …Кристиан? – оглянулась она в темноту. Сколько времени его нет? Где он? – Кристиан?! – закричала она громко. – О, боже… О, боже! Откройте! Помогите нам! Помогите!

Разбить стекло локтем, как это часто показывали в фильмах, не получилось. Только себе сделала больно. Судорожно вытащив из кармана сотовый, в котором моментально села батарея на морозе, Кристина со всей силы ударила уголком гаджета по стеклу, а потом ещё и ещё, пока оно не разлетелось на куски.

– Кристиан! – кричала она в пустоту. – Кристиан, где ты?! Кристиан, пожалуйста… Прошу тебя, вернись!

Слезы побежали по лицу горячими ручейками. Спасение было близко, оставалось только наклониться и просто ввалиться в этот дом!

Земля под ногами задрожала. Шорох становился всё громче, за секунды он превратился в настоящий грохот.

– Кристиан?! – рыдала она, не зная, что ей делать. – Кристиан, пожалуйста! Вернись! Вернись, умоляю тебя! Я не смогу жить, зная, что тебя нет…

Он не вернется. Он замерз где-то здесь, совсем недалеко от дома, который мог бы их согреть. Замерз, потому что снял свою куртку, чтобы помочь ей выбраться из проклятой ямы. Замерз, потому что провел на холодной улице слишком много времени без теплой одежды. Кристиан Алмазов снова спас её, но сам выбраться уже не смог.

Словно в бреду, не чувствуя ни ветра, ни царапающей лицо ледяной крошки, Кристина наклонилась к разбитому окну и без труда пролезла в дом. Кто-то оставил включенной напольную лампу у дальнего окна. Слабый желтый свет в заплаканных женских глазах отражался крошечной тусклой точкой.

– Не верю, – прошептала она, прижимаясь к стене. Лампа заморгала. – Не верю. Не верю.

Прежде, чем дом принял на себя удар многотонной и завывающей снежной волны, а в разбитое окно мощным потоком ворвался снег, на пол обрушилось тяжелое замерзшее тело Кристиана.

Девушка закричала, растерявшись в ужасе происходящего. Стены заскрипели, крыша издала пугающий скрип, а в разбитое окно продолжали с грохотом проваливаться огромные глыбы. Мигом оттолкнувшись от стены, она схватила Кристиана за ледяную руку и с трудом оттащила от окна. Ненамного, ведь он был катастрофически тяжелым для нее одной. Противоположное окно разлетелось в щепки, снег огромными грудами проникал в шале, обрушил напольную лампу и единственный источник света резко погас. Всё вокруг трещало, издавало слишком пугающие звуки. Их раздавит. Непременно раздавит под тонной липкого снега! Крыша не выдержит такой нагрузки и обвалится на их головы.

Кристиан дрожал, свернувшись калачиком на полу. Даже в этой кромешной тьме она видела его очертания и сквозь устрашающий гул снаружи слышала тихое судорожное дыхание.

Приказывая себе немедленно что-то предпринять, а не сидеть на месте беспомощным пнем, Кристина отправилась на поиски всего, что поможет им согреться. Дом был обесточен, приходилось передвигаться наощупь. Клацая зубами больше от страха, чем от холода, она вытащила два больших одеяла из шкафа и поспешила к Кристиану. Одно одеяло она расстелила на полу и попыталась переместить на него неподъемное холодное тело. Одежда была мокрой, руки и ноги застыли. По мере того, как Кристина толкала тело в сторону одеяла, то сдвигалось в противоположную. Тогда она решила, что будет поднимать одну часть тела за другой, чтобы подложить под низ пуховое полотно.

– Отлично! – запыхавшись, прошептала она. – Прекрасно. Полдела сделано.

Крепко схватив уголки одеяла, с черепашьей скоростью она потащила Кристиана в спальню. Пол был слишком холодным, чтобы на нем можно было согреться. Несколько раз Кристиан обо что-то ударялся, и каждый раз Кристина извинялась. Руки немели от напряжения, силы стремительно покидали её, а впереди оставалось самое сложное – поднять каменное мужское тело на кровать. Огромный плюс этой её затеи состоял в том, что пока она пыхтела и стонала от тяжести, ей удалось не просто согреться, но и хорошенько вспотеть. Кристина чувствовала себя раскаленной батареей, у которой точно можно согреться.

– Так, – задыхалась она, дав себе передышку, – а теперь ты должен мне помочь, Кристиан. Слышишь? Должен! Я не затащу тебя на кровать. Ты слишком неподъемный.

Безмолвное мужское тело даже не шевельнулось.

– Спасибо. Я очень тебе благодарна за помощь.

Сбросив шапку в сторону, Кристина расстегнула свою куртку, чтобы было удобнее, широко расставила ноги и наклонилась к мужчине. Что, если его глаза сейчас были открыты? Вдруг всё это время он тихонько наблюдал за ней и получал наслаждение, глядя на то, как она испытывает физические страдания?

– Не-а, – задыхалась она. – Слишком темно. Ты ничерта не видишь так же, как и я.

Она уже не чувствовала рук, ноги дрожали. Если бы в ту чертову яму угодил Кристиан, черта с два она бы смогла его вытащить с помощью веревки.

Прежде, чем начать безуспешные попытки подъема (об этом она уже знала), Кристина решила снять с него мокрую одежду. Это оказалось не проще, чем перетащить тело в спальню, поскольку мокрая ткань будто нарочно отказывалась отлипать от кожи. С горем пополам, избавив Кристиана от кофты, она с ужасом обнаружила, что его кожа была по-настоящему ледяной.

– Это плохо. Это очень плохо, – причитала Кристиана без конца и метнулась к мужским ногам. Стянув обувь и носки, она утратила всякую надежду на то, что в его мощном и крепком теле остался хоть один теплый кусочек.

Легче всего оказалось избавиться от штанов, хотя они были такими же мокрыми, как и кофта. Трусы Кристина трогать не стала. И не сделала бы этого даже в том случае, если бы они тоже намокли.

– Самое время очнуться, – прошептала она, снова встав за его головой. – Ладно, я поняла. Ты решил вздремнуть. Что ж, – расставила она ноги пошире, – не буду тебя беспокоить.

Кристиан был ужасно холодным, точно скульптура изо льда. Крепко держа его за подмышки, Кристина, издав глубокий стон, опустила верхнюю часть туловища на кровать. Отлично. Ещё полдела сделано. Наклонившись к его ногам, она тотчас почувствовала, как его плечо и голова стали медленно съезжать вниз…

Борьба за место на кровати продолжалась достаточно много времени, чтобы в конце, одержав-таки победу над силой земного притяжения, Кристина рухнула на колени. Никогда в своей жизни она не была настолько раздавлена физически. Даже голова отказывалась держаться прямо, она просто свисала на бедной шее, изнывавшей от перенапряжения. Укутав Кристиана несколькими одеялами, что лежали на кровати, она сбросила с себя куртку, от которой следовало избавиться намного раньше, ботинки, штаны на подтяжках и легла рядом. Она не думала о том, как всё это странно, как неуместно и нелепо выглядит. Измученная и уставшая бояться, она хотела только одного – чтобы Кристиан согрелся и дал знак, что с ним всё будет хорошо. А ещё спать.

Да, она очень хотела спать.

* * *

Когда она с трудом открыла глаза, вокруг всё ещё было темно. Ни единого источника света и звука, кроме тихого дыхания перед самым лицом. Однако в сложившейся ситуации он оказался самым приятным и успокаивающим. Лежа под грудой пуховых одеял, Кристина осторожно прикоснулась к мужскому плечу – теплое. Её рука поднялась чуть выше и нежно опустилась на шею. Под большим пальцем спокойно постукивал пульс.

Вот теперь можно и ужаснуться её положению. Она снова оказалась в одной кровати с Кристианом Алмазовым и это по своей-то инициативе! Впрочем, иного выбора не было. Если бы она этого не сделала, он умер бы от переохлаждения. Да он бы просто замерз там на полу и больше никогда не очнулся! Поступить иначе она не могла, как ни крути.

С каждой новой секундой постепенно приходящего в себя сознания, восстанавливалась и трезвость. Как так получилось, что именно он пришел ей на помощь? Почему именно Кристиан оказался тем, к кому обратился мистер Уотсон? Как вообще судьба может так бессовестно играть на чувствах людей? На её чувствах! Видит бог, всё это время она избегала мыслей о Кристиане, как только могла. Она не искала с ним встречи, не появлялась на мероприятиях, где так или иначе они могли случайно столкнуться. То, что случилось вчера – какое-то нелепое недоразумение, потому что Кристиана Алмазова никогда не интересовали подобные сборища. Он не был заядлым коллекционером прекрасного и он ничерта не понимал в искусстве. Но каким-то непостижимым образом он оказался в числе гостей, который-таки и купил многомиллионное украшение, так сказать, собственного производства. Бога ради, она ведь даже в другую страну переехала, только чтобы исключить всякие подобные случайности!

Бред какой-то. Но разве сейчас это было так важно? Её личное к нему отношение, страхи и опасения? Серьезно? В эту самую минуту, когда вокруг ничего не видно, когда над головой черт знает сколько снега, а источника тепла всё ещё нет? Лежать под одеялом, конечно, прекрасно, но и туда в скором времени доберется холод. А ещё будет странно, когда Кристина очнется и обнаружит её рядом с собой. Пожалуй, это даже ужаснее, чем околеть.

Кристина осторожно и бесшумно покинула кровать, наощупь (это заняло немало времени) нашла свою обувь и куртку. Спина болела ужасно. Собственно, как и всё тело, пропущенное несколько раз через мясорубку.

Первое, что несомненно упростило временное существование в замурованном снегом доме, оказались свечи. Длинные, гладкие широкие… Слепо роясь в ящиках и вдруг наткнувшись на несколько таких штук, первым делом Кристина подумала, что ей в руки попались фаллоимитаторы. Если бы не торчащая ниточка фитиля, она бы просто отшвырнула их и до сих пор сидела без света. Найти спички на кухне оказалось делом самым простым – несколько коробочек лежали в одном из кухонных ящиков. Странно, что первым делом она не отправилась именно на их поиски. Но такое случается, если вдруг оказываешься погребенной заживо в одиноком домике на ладони у природы с переменчивым настроением.

Надо сказать, что внутри оказалось не так холодно, как показалось изначально. Твердый снег заткнул собой разбитые окна, а лучше сказать – проглотил домишко целиком, став огромным утеплителем. Но огонь бы здесь точно не стал лишним. Все попытки затопить печь провалились. Газовой плиты здесь не было, вместо нее на деревянной столешнице лежала электрическая на две конфорки. Но и ею было не воспользоваться, поскольку отсутствовало электричество. Зато холодильник был забит маленькими бутылками с водой, а мини-бар алкоголем в бутылочках на один глоток. В буфете лежали несколько упаковок сырных крекеров, чипсы, коробка с леденцами, кофе, чай, тростниковый сахар в кубиках и огромная пачка сливок в маленьких ячейках.

Забросив в рот леденец, Кристина отправилась на поиски туалета и была приятно удивлена, что из крана бежала теплая вода, некогда нагретая бойлером. Глянув на блестящие флаконы со всякими средствами для душа, Кристина вымыла руки и ополоснула лицо, вдыхая приятный аромат орхидеи.