Белый плен. Двое во вселенной

24

Чтобы избежать встречи с полуобнаженным и мокрым Кристианом в бассейне, пришлось притвориться занятой и прибегнуть к поистине подростковому приему – внезапно позвонить кому-то из близкого окружения и общаться на самые разные темы, надеясь не вызвать при этом лишних подозрений.

– Что-то случилось? Прошу тебя, скажи честно, иначе я с ума сойду!

– Натали, – с натянутой улыбкой проговорила Кристина, без конца озираясь по сторонам, – говорю же, я просто хотела узнать, как у тебя дела, ничего ли тебе не нужно?

– Единственное, что мне нужно – просто знать, что с тобой всё в полном порядке.

– Со мной всё в полном порядке, не беспокойся. – За раздвижными дверями из темного стекла доносился радостный детский смех и голос Кристиана. – Лучше расскажи, как у тебя дела?

– Говорю тебе, – настаивала Натали, – с ней что-то случилось!

– С кем это ты говоришь?

– Со мной! Крис, дорогая, привет! – раздался в трубке звонкий голос Марго. – Не обращай внимания на Натали. Она просто перенервничала с утра и теперь паникует по любому поводу.

– Это она зря. Хорошо, что ты приехала.

– И останусь до завтрашнего утра! – объявила подруга. – Сегодняшние новости и меня ужаснули не на шутку! Но, когда я увидела, как Кристиан набрасывается на этого психа, клянусь, у меня прям мурашки по спине побежали! Вот же убийственная машина, а не мужик!

– …Ладно, развлекайтесь там, а мне пора идти, – пожалела Кристина о своем звонке. Кристиан в бассейне. Кристиан в голове. Кристиан в телефоне. – Я просто хотела убедиться, что Натали не заскучала там без нас.

– Постой-постой! – закричала Марго. – А как там у вас дела? Как Кристиан ведет себя с Ромой? Ты чувствуешь, что им хорошо вместе и они оба счастливы от общения друг с другом?

– Между ними всё прекрасно. Гармония, идиллия, понимание. Всё, девочки, мне пора…

– Постой же! – снова воскликнула любопытная Марго. – А как складываются отношения между вами? Ты что-то чувствуешь или… как вообще?

– Что за вопросы? Слушайте, мне и правда неудобно. Всё, пока!

– Но ты сама позвонила!

– О чем уже сожалею. Всё, спокойной ночи и до завтра!

Какое-то издевательство! Куда не посмотри, о чем не заговори и не подумай, а везде и всюду был Кристиан!

Услышав надвигающийся топот и громкий детский голос, Кристина, как ужаленная, бросилась к мойке и опустила в нее чистый стакан. Это нервы. Нервы и полуголый Кристиан.

– Мама, я научился плавать на спине!

– Как я рада! – воскликнула Кристина в ответ, для вида ополоснув несчастный стакан. Она поспешила к сыну и с облегчением обнаружила, что его отец был достаточно прикрыт, чтобы не довести её до очередного приступа паники. – А вам очень идут халаты.

– Мне даже кажется, что мы похожи, – улыбался Рома. – Правда, Кристиан?

– Одно лицо! – согласился он, обменявшись с сыном пятерней. – Я уверен, что ты проголодался. Так ведь?

– Да я бы слона съел!

– Тогда, предлагаю переодеться. Мы с твоей мамой приготовим ужин, а ты пока можешь поиграть в приставку или посмотреть мультики. Если, конечно, не желаешь нам помочь.

– Нет, не желаю. Готовить пищу – прерогатива взрослых, а не детей.

– Верно, – улыбнулся Кристиан, глянув на его обалдевшую маму. – Тогда поднимайся и делай всё, что твоей душе угодно.

– А можно я сначала съем бутерброд?

– Конечно!

– Только в своей комнате.

– Это не твоя комната, – вмешалась Кристина. – Я приготовлю тебе бутерброд, но ты поешь его здесь, договорились?

Взгляд мальчишки тут же метнулся к Кристиану.

– Ты поднимайся наверх, а я попробую уговорить твою маму. – Мальчишка согласно закивал. – К тому же, благодаря тебе, я знаю, как это сделать.

Смеющиеся глаза мимолетно скользнули по её губам, вынудив их обладательницу покрыться яркой краской трепетного волнения. В надежде скрыть обличающие её чувства эмоции, Кристина живо распахнула дверцы холодильника и достала всё необходимое для питательного бутерброда. Рома поспешил наверх.

– Что-то подсказывает мне – Рома уснет прежде, чем успеет переодеться.

– Это так ты собрался переубедить меня? – усмехнулась Кристина, поздно осознав свою ошибку.

– Думаю, что это не тот случай, чтобы прибегать к стопроцентному варианту, – улыбнулся Кристиан. – У него был очень насыщенный и активный день. Будет лучше, если он успеет поесть прежде, чем крепко уснет до завтрашнего утра.

– Логично, – прошептала она себе под нос, приятно удивившись заботе и внимательности с его стороны.

Радовало, что хотя бы у кого-то из них голова оставалась трезвой и на своем месте.

* * *

Тихонько закрыв за собой дверь, Кристина спустилась на первый этаж, неся в руках деревянный поднос с тарелкой недоеденного бутерброда и чашкой недопитого чая. Её не было не больше двадцати минут, а над варочной поверхностью уже поднимался пар. Сквозь тихую музыку доносился звонкий звук посуды и столовых приборов. Остановившись за выступом, Кристина позволила себе немного полюбоваться происходящим на кухне в оттенке мокрого асфальта с множественными вставками благородной стали. Она невольно отметила идеальное сочетание между каждым предметом стильной дорогой мебели и мужчиной, чьи движения и образ в целом завораживали настолько, что бросало в жар. Она позавидовала сверкающей под лампами посуде в его руках и в особенности деревянной ложке, которой посчастливилось коснуться его языка. Как назло в горле запершило и пришлось покинуть идеальное место наблюдения.

– Пахнет вкусно, – сказала Кристина, осторожно опустив поднос на кухонный островок. Кристиан, нарезая помидор на ломтики, взглянул на нее, не поднимая головы. – Ты оказался прав. Рома осилил лишь половину бутерброда и сам не заметил, как уснул.

– У него уже в бассейне глаза были сонные, – улыбнулся он, отодвинув от себя деревянную доску с подготовленными овощами. – Парень переутомился.

– Я могу чем-то помочь?

– Я бы поручил тебе нарезать лук, но по рецепту он не нужен. Но ты могла бы поискать в холодильнике сливки. Они мне нужны для приготовления соуса.

«Сейчас покажу тебе высший класс! Я нарежу лук и мои глаза останутся сухими».

Воспоминание семилетней давности мгновенно пронеслось перед глазами, вызвав легкую дрожь в руках.

– Вино?

Кристина улыбнулась и молча кивнула, распахнув дверцы холодильника.

– О чем ты думаешь? – вдруг поинтересовался Кристиан, выбирая бутылку на винной полке. – Только не говори, что обо всем на свете.

– Так и есть. Что я могу поделать?

В её руках упаковка сливок, в его – бутылка вина.

– Определить, мысль о чем занимает тебя больше, – ответил Кристиан, разорвав визуальный контакт.

– Это целый клубок. Распутать его сложно.

– И такое случается.

Откупорив бутылку без особого труда, Кристиан наполнил изящные бокалы и предложил своей гостье. Его взгляд в который раз задел её губы, отозвавшись резким прострелом в груди. Взяв бокал, Кристина вручила ему упаковку сливок и отошла на достаточно безопасное расстояние, чтобы почувствовать себя чуть более уверенной.

– Как ты работаешь? – спросил Кристиан, вливая сливки в сотейник. – Я имею в виду, у тебя есть определенный график?

– Не совсем. Помощница Агаты отправляет мне документы для перевода и проверки, ими я занимаюсь дома. Если намечается какое-то мероприятие, где нужна моя помощь, меня предупреждают об этом за несколько недель. Иногда мне приходится сопровождать её, а иногда представлять её интересы.

– Например, на аукционах, на которых она по какой-то причине не может присутствовать, – констатирует Кристиан.

– Именно.

– И по долгу тебя не бывает дома?

– Всегда по разному. Иногда планирую уехать на один день, но по не зависящим от меня причинам поездка затягивается на три-четыре дня.

– Почему так происходит?

– Потому что, посетив одно мероприятие, меня тут же приглашают на другое.

– И ты не можешь отказаться.

Их взгляды встретились. Помешивая деревянной ложкой густеющий соус, Кристиан сделал глоток вина.

– Потому что так того хочет Агата, – не то уточняет, не то констатирует.

– Это мой выбор. Я представляю Агату только на тех мероприятиях, какие определяет она. Остальные на мое усмотрение. Если мне нравится общество и я нахожу людей интересными, мне хочется продлить с ними общение. Что я и делаю.

– С кем остается Рома?

– А говорил, что сразу задаешь вопрос, который тебя интересует, – усмехнулась она. Кристиан промолчал. – У нас есть чудесная няня. Иногда остается Натали, когда приезжает к нам.

– Няня живет с вами?

– Нет, она приходящая. Я вызываю её в случае необходимости.

– У вас с Агатой исключительно деловые отношения? Или вы близки, как внучка и бабушка?

– Знаешь, – засмеялась Кристина, ощутив, наконец, долгожданную расслабленность, – у меня такое чувство, что я на допросе! Ты выдаешь один вопрос за другим!

– Это объясняется исключительно моим интересом и желанием узнать о тебе и вашей с Ромой жизни, как можно больше.

– Внучка с бабушкой! – засмеялась она, не заметив, как сама же значительно сократила расстояние между ними. – Генри Уотсон взял бы это сравнение на заметку. – В глазах Кристиана отразилось непонимание. – Это так, мысли в слух. А если говорить о наших отношениях с Агатой, то они скорее комбинированные, чем какие-то определенные. Неужели тебя действительно это интересует? – хмыкнула Кристина, с сомнением оглядев его красивое лицо.

– Да, ведь я хочу найти ответ на определенный вопрос, – улыбнулся он в ответ. – И я уверен, что с твоей помощью я его отыщу.

– Какой же? – Ей действительно стало интересно.

Сняв с плиты сотейник с соусом и кастрюлю с пастой, Кристиан слил кипяток в мойку и только потом, ответил:

– Почему хирург оказался в числе приглашенных и сидел не где-то, а рядом с тобой? А напротив тебя – я?

– Потому что его пригласила Агата, – пожала Кристина плечами, не скрывая смеющийся взгляд.

– Разве ты не находишь это немного неестественным? Я имею в виду, что без чьей-то помощи здесь явно не обошлось. Нас посадили в форме треугольника, что весьма символично. – Он повернулся к ней, склонил на бок голову, заглядывая в синие глаза. – Не скажешь, что думаешь по этому поводу?

Только сейчас Кристина осознала, насколько близко они находились друг к другу. Снова. И как так вышло, если она намеренно увеличила расстояние несколько… минут назад!

– Ты меня в чем-то подозреваешь? К твоему сведению, я вообще не собиралась приходить на этот ужин, но Агата узнала, что я в городе и у меня не осталось выбора.

– Вынудила тебя? – веселились его глаза, хотя выражение лица сохраняло серьезность. – И выбора не оставила?

– Ты тоже не собирался приезжать, – напомнила она, – но приехал. Почему?

– Потому что Линда прожужжала мне все уши о важности этого мероприятия.

– Тогда почему бы тебе не подозревать именно её – твою преданную помощницу, чем женщину, с которой ты знаком без году неделю?

– Очевидно, у этого разговора нет конца. – Его растекающаяся улыбка сводила с ума её мысли. – Но я вижу по твоим глазам, что ты думаешь о том же, о чем и я.

Нервный смешок так и сорвался с её губ.

– Если ты так в себе уверен, то скажи мне, о чем же я думаю, Кристиан?

– А ты правда готова это услышать? – ухмыльнулся он, не сводя с нее глаз. – На голодный желудок, – как бы добавил он к вопросу, от которого так и разило мощнейшей сексуальностью. – Присаживайся. Ужин уже готов.

– И зачем бы это кому-то делать? – спросила Кристина, понимая, что в его присутствии её трезвость ума раз за разом терпела поражение. – Разве это не может быть обыкновенным стечением обстоятельств?

– Такое точно нет, – усмехнулся он в ответ, накладывая пасту в большие тарелки. – Агата хотя бы раз упоминала о твоем старом друге-хирурге?

«Скажу честно, я очень хочу, чтобы этот твой герой-хирург предпринял ещё одну попытку дотронуться до тебя своими профессиональными пальцами. С радостью переломаю каждый по очереди и буду наслаждаться приятными звуками».

Внушительный глоток вина смыл неприятное воспоминание.

– Нет, – ответил Кристиан за нее, – не упоминала. На этом ужине присутствовали люди, с которыми я очень хорошо знаком и, сомневаюсь, что Агата об этом не знала. Но по какой-то причине она решила посадить меня за общий стол с человеком, которого я меньше всего хотел бы видеть, когда ем.

– К чему этот разговор? – растерялась Кристина, заправив за ухо шелковые волосы. Она взглянула на Кристиана и тут же пожалела об этом.

– К тому, что Агате Пражской стоит сказать спасибо. Тот ужин заставил меня вспомнить и пережить многое. Присаживайся, – сменился тон его голоса, став чуть более выразительным, – пора ужинать.

– Влад – известный пластический хирург. Среди многочисленных пациентов его частной клиники много известных людей! Возможно и Агата тоже среди них.

– Вижу, ты следишь за его успехами, – усмехнулся Кристиан.

– Не слежу. Результат назойливой рекламы в Интернете.

– А-а.

Кристиан поставил тарелки с пастой на стол, разложил столовые приборы и вновь наполнил их бокалы красным вином. Легкость его ненавязчивых движений завораживала ничуть не меньше, чем руки с дорожками прямых и выпуклых вен. Будто нарочно, он подтянул рукава черной спортивной кофты повыше, обнял длинными пальцами чашу бокала и бархатным голосом произнес:

– За ещё один чудесный день.

– Ура, – сказала Кристина, закатив глаза, чем вызвала у него смех. – Что смешного?

– В жизни не слышал такого вафельного «ура».

– Это потому, что ты меняешь тему разговора с такой скоростью, что мне за тобой и на гоночном болиде не поспеть, – сказала она сухо. – Чем тебе не угодила Агата Пражская?

– С чего ты взяла, что она мне чем-то не угодила? – посмеялся Кристиан. – Я же говорю, лично мне следует поблагодарить её. Сначала она отправила тебя на аукцион в Швейцарию. Потом усадила меня за один стол с тобой и хирургом. Спасибо ей! – Кристина нахмурилась, явно не поверив его словам. – Почему не ешь? Моя болтовня отвлекает?

– В самую точку!

– Без проблем, – забавлялся Кристиан. – Значит, помолчим до тех пор, пока кому-то из нас это не надоест. Желаю тебе приятного аппетита.

– Взаимно.

Паста получилась изумительной, но Кристина, желая победить в этой безобидной игре в молчанку, не проронила ни слова. Однако, ей пришло в голову сделать комплименту повару глазами, которые, как он сам утверждал, многое ему могли сказать.

«Обалденно вкусно!» – показала она распахнутым взглядом и оценивающей улыбкой.

«Да ничего особенного!» – пожал он плечами с деланным высокомерием.

«Цену себе набиваешь?» – её бровка изогнулась.

«Может да. Может нет!» – легонько покачал он головой влево-вправо.

Отсалютовав друг другу с улыбками, оба сделали по глотку вина и продолжили трапезу. Со стороны это выглядело странновато, однако каждому доставляло незнакомое прежде наслаждение. Их взгляды то и дело сталкивались в случайных и коротких танцах, с губ не сходили улыбки. Кристина не могла и припомнить, когда в последний раз ей было настолько весело и хорошо в компании мужчины.

«Сдавайся» – сказал Кристиан нахальным взглядом.

«Ну, уж нет. Только после тебя».

Кристиан демонстративно задумался. Опустив вилку на край тарелки, он поставил подбородок на костяшки пальцев и, уставился не то на стол, не то на корзину с хлебом. В какой-то момент показалось, что его мысли действительно погружают его в бездонные глубины прошлого. Его сознание так долго находилось где-то далеко отсюда, что Кристина невольно потянулась к нему через стол, стараясь заглянуть в его опущенные глаза. И вдруг, когда легкая тревожность завибрировала в зоне солнечного сплетения, эти глаза внезапно посмотрели на нее красками густой ночи.

«Ты очень красивая. От тебя невозможно оторвать глаз».

В её горле застрял комок. Язык, на котором они общались последние пятнадцать минут, в большей степени трактовался их интуицией и пониманием элементарных человеческих эмоций, нежели какими-то особыми правилами, прописанными в учебниках.

«Если бы ты знала, как я хочу поцеловать твои губы».

Кристина с трудом сглотнула. Шея запылала огнем, во рту пересохло. От вина разум стал с пугающей реальностью нашептывать невозможное! Не выдержав его игр, Кристина резко откинулась на спинку стула и охрипшим от волнения голосом сказала:

– Я сдаюсь!

Настроение Кристиана тотчас изменилось. Довольная улыбка тянулась от уха до уха.

– Ты солгал мне!

– Серьезно? И когда это я успел?

– Говорил, что ни разу не актер, а сам с пугающей натуральностью изображаешь…

– Изображаю?

– Я подумала, что тебя что-то беспокоит! Болит, тревожит – не знаю! А ты нарочно заставил меня так думать, чтобы я первая заговорила.

– Кристина, – смеялся он, – ты почему так завелась? Это всего лишь игра. Не умеешь достойно проигрывать – не вступай в нее.

Конечно. Это была всего лишь игра, которую она ошибочно приняла за правду. Ну, или за что-то очень близкое к ней.

– Постой, – нахмурился он, пробежав задумчивым взглядом по периметру круглого стола, – ты прочитала в моем взгляде что-то нехорошее? Поэтому так расстроилась?

– Я вовсе не расстроилась, Кристиан. – Почти. – Я просто подумала, что ты себя плохо чувствуешь и… Дурацкая игра вот и всё, – брякнула она, спрятав улыбку за бокалом вина.

– А если отбросить в сторону лишний шум и желание спрятать и спрятаться за безобидной ложью, – взглянул он на нее необычайно проникновенным взглядом, – что тогда останется?

Напряжение расползалось по венам с сумасшедшей скоростью. Атмосфера стремительно накалялась, как угли в печи.

– Ты ведь всё правильно поняла, – сказал Кристиан низким с вибрацией голосом. – Верно прочитала мой взгляд.

Всё внутри нее сжалось до размера песчинки.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Отключи свой защитный механизм, прошу тебя, – засмеялся он. – Просто поговори со мной – прямо, откровенно. Пожалуйста, Кристина. Это всё, чего я прошу у тебя. Сегодня я не хочу молчать. И не хочу, чтобы молчала ты.

– Это не так просто, как кажется.

– Почему? Когда мы были заперты в том доме и ждали помощи, ты, несмотря на неприязнь ко мне, рассказала о том, чего я не знал. Я такого даже предположить не мог, – добавил Кристиан, нахмурив брови. – И это было самое настоящее откровение, хотя обстоятельства и атмосфера совсем тому не соответствовали.

– Я сказала это, потому что знала, что ты не поверишь мне, – честно сказала она. – Ты и сейчас не веришь. А неприязнь тогда испытывала вовсе не я.

Кристиан сжал челюсти. Казалось, что вся его организованность и стабильность столкнулась с сотрясением.

– Тогда, какие же чувства руководили тобой? – спросил он, внимательно взглянув на нее.

– Ты ведь умеешь читать по глазам.

– Твои я старался избегать, ведь в них можно погибнуть, даже не заметив этого, – усмехнулся Кристиан, глянув на свой бокал. – Это я уже проходил.

Напряженность сковала легкие, не давая им раскрыться. Кристина поднялась с места, взяла свою тарелку и поставила её на кухонный островок, хотя в ней ещё и оставалась еда. Вилка соскользнула и звонко упала на пол, будто символизируя трещавшие по швам нервы.

«Ты ведь всё правильно поняла. Верно прочитала мой взгляд».

Кристина ощущала его присутствие так же остро, как хищник в лесу свою жертву. И ей точно так же хотелось наброситься на него, почувствовать вкус горячих губ и утолить голод физический и сердечный. Может, стоило бы проявить смелость? Отдаться воле откровений, не раздумывая броситься вперед и быть может упадет она не в пропасть, а в теплые объятия, о которых все эти годы тихонько грезила по ночам.

– Я думала, что ты умер, – произнесла Кристина, спустя продолжительное молчание. Она не решалась повернуться к нему. От волнения темнело перед глазами. – Разбив окно, я оказалась внутри, а ты всё не появлялся. Я звала тебя. Много-много раз кричала, но в ответ только надвигающийся тяжелый грохот. Моя жизнь не пронеслась перед глазами, я не подумала даже о сыне, хотя с того момента, как осталась одна в той проклятой яме, только и вспоминала все его слезы, улыбки, смех и то, как тепло мне становилось на душе, когда он обнимал меня. Только мысли о нем не позволяли мне запаниковать. Но, когда на нас шла лавина, а тебя не было рядом… я думала о тебе, – прошептала она, уставившись в одну точку. – Мне будто выдрали сердце и оставили бездонную пустоту в груди. Дышать возможно только, если дышишь ты. Близко, далеко – неважно. Вот, что я чувствовала, когда ты избегал мои глаза и просил не путаться у тебя под ногами. Я пыталась смириться с обретенным страхом.

Кристина подняла вилку с пола и крепко сжала её в руке. Голова на мгновение закружилась, но отнюдь не от волнения. Собственное откровение подарило легкость, от которой она бы точно воспарила над землей… если бы не мужские руки, скользнувшие по обе стороны её талии. Крепкие и бескомпромиссные, они сжимали в объятиях, защищали от внешнего мира, прижимая к твердому телу за её спиной. Кристиан склонил голову, прижимаясь виском к её щеке. Напряжение внутри накатывало волнами, разливаясь горячими реками внизу живота. Она казалась себе такой маленькой, такой крошечной в его огромных руках. Терпкий запах его кожи дурманил сознание, возбуждал тоскующее по ласкам женское тело. Опустив ладони на мужские руки, Кристина плавно закрыла глаза и вдохнула наслаждение, ощущая его каждой своей клеточкой.

– Я в жизни не испытывал настолько жуткого страха, как вчера, – шептал он ей на ухо. – Мое сердце останавливается от мысли, что ты можешь пострадать или вовсе исчезнуть, Кристина. Ты права, оказалось, что дышать возможно, только если, дышишь ты. Близко, далеко – какая разница? Просто живи, будь счастлива, исполняй свои мечты и двигайся вперед. И я бы солгал, сказав, что этого лично мне достаточно. Недостаточно, – прошептал Кристиан будто с трудом. – Я бы хотел, чтобы ты была близко. Максимально близко. Чтобы так, как сейчас, было всегда. Но это только мое желание. Если в тебе оно не откликается… Ничего. Пусть так. Ты только береги себя, где бы не находилась, потому что иначе я жить не смогу.

«Кристиан, пожалуйста! Вернись! Вернись, умоляю тебя! Я не смогу жить, зная, что тебя нет!»

Задохнувшись от взорвавшихся, как вулкан, эмоций, Кристина бойко развернулась и прильнула губами к мужчине, о котором так долго тосковала, проливала слезы ночами и наивно мечтала о прекрасном, беззаботном и самом счастливом будущем. Это были глупые, но такие волшебные сказки…

– Это правда ты? – прошептал Кристиан, заключив её красивое лицо в своих ладонях. Кристальные слезы коснулись его пальцев. – Или сон? Если сон, то, пожалуйста, не уходи, чтобы я не проснулся.

– Я не знаю, – ответила Кристина, глядя на него сквозь слезы, вызванные не то счастьем, не то ужасом. – Не знаю, что делаю. Не знаю, чего хочу, представляешь? – хмыкнула она, силясь не разрыдаться. – Мое сердце готово выскочить наружу, когда ты рядом. Я так надеялась, что пережила эти чувства, что ты больше не вызовешь их, но вот посмотри! Не сдержалась, поцеловала тебя… Я сама тебя поцеловала! – засмеялась она тихонько, смахнув слезы. – Кристиан, я… Я люблю тебя так же сильно, как и боюсь.

– Кристина…

– Нет, послушай! – шмыгнула она носом. – Раз уж сама перешла эту черту между нами, послушай… Ты очень дорог мне. Меня тянет к тебе, мои мысли о тебе! Я могу очень злиться на тебя, ненавидеть, не понимать, осуждать, однако же я никогда не перестану считать тебя удивительнейшим человеком. Ты такой суровый и пугающий снаружи, но безмерно добрый, ответственный и заботливый внутри. Роме очень повезло, что его отец – ты, Кристиан. И я благодарна тебе за это, – всхлипнула она снова. – Всегда буду. И, поверь, у меня есть миллион желаний, связанных с тобой! Они самые простые, как и у всех, чье сердце любит и ждет.

– Так ведь и у меня такие же! Самые простые! Чтобы ты была рядом, – сказал он, заглядывая в её глаза. – Чтобы наш сын рос в любви своих родителей, чтобы однажды прибежал и сказал, что очень хочет сестричку или братика!

– Какое-то сумасшествие!

– Я полюбил тебя однажды, Кристина! И это чувство останется со мной навсегда. Если ты исполнишь всего одно мое желание, я сделаю тебя самой счастливой, – перешел он на приглушенный шепот. – Никто из нас не вспомнит об этих семи годах одиночества, потому что каждый новый день будет переполнен нами.

– Желание? – с трудом произнесла Кристина, часто моргая. – И… какое же?

Кристиан немного отстранился и оглядел её с наигранным сомнением.

– А ты что, до сих пор не в курсе?

– О чем ты? – смахнула она слезы с лица.

– О желании, – усмехнулся Кристиан. – Которое я написал для тебя – человека напротив.

– Ты о том рождественском ужине? – удивилась она. Кристиан молча кивнул. – Откуда мне знать о твоем желании? Ты не давал мне свой конверт и вообще счел эту затею ерундой.

– С чего ты взяла?

– У тебя всё на лице было написано.

– Ну, – задумался он, – может ты и права. Но, когда я увидел, с каким рвением и пылом ты приступила к заданию, я понял, что твое желание связано только со мной и потому, пересмотрел свое мнение. И, кстати, я всё же отдал тебе свой конверт. Странно, что ты не проверила его содержимое в ту же ночь.

Хитрость заиграла на его губах. Подняв вверх указательный палец, Кристиан достал из заднего кармана джинсов тот самый конверт, только свернутый напополам.

– Это предназначается мне, – улыбнулся он ещё шире.

Глаза Кристины тотчас распахнулись.

– Там мое желание?

– Твое.

– Ты обманул меня! Ты отдал мне свой конверт, так?

– Я не обманывал тебя, а поступил так, как того и требовали правила.

– Ты исполнил мое желание в тот же вечер. А это значит, что проблем с мочеиспусканием у тебя нет, потому что ты просто сидел в туалете и читал, что я написала! Ты обманул меня!

– Я не обманывал тебя. Я открыл конверт и ознакомился с его содержанием вчера, – сказал Кристиан, не сводя с нее посерьезневших глаз. – Когда привез тебя в клинику и ждал твоего пробуждения. Я боялся за тебя, – добавил он, опустив голову. – И очень нуждался в твоем голосе. Пусть даже в собственной голове. Не злись.

– Я не злюсь, – прошептала Кристина, тронутая признанием. – Но теперь мне жутко интересно.

– Что именно?

– Твое желание. Я даже представить не могу, что ты мог написать. Скажи мне?

– Не-а. – Кристиан усмехнулся и позволил ей выхватить из рук конверт. – Не веришь мне?

– Я должна убедиться, что здесь и впрямь мое желание! – нахмурила она бровки и вынула карточку. Пробежав глазами по словам, написанным собственной рукой, Кристина покачала головой, не в силах скрыть улыбку. – Понять не могу, как я не подумала, что ты мог поменять их местами!

– Сама ведь говоришь, что в твоих мыслях только я, – заулыбался Кристиан, осторожно забрав записку. Он положил её на столешницу и обвил руками узкую талию. – Я видел, какой растерянной ты была.

– Так ведь ты не лучше, – подняла она бровку, обвив руками его теплую шею. – Пулей вылетел из микроавтобуса, будто я тебя съесть собиралась.

– Вообще-то, – улыбнулся Кристиан, метнув загадочный взгляд в сторону, – съесть тебя собирался я. Точнее сказать, я очень старался этого не сделать. Потому и вылетел.

– О-о!

– Ага!

– Это незабываемо, – прошептала Кристина, вдыхая его запах. – Умоляю, скажи, что это не сон.

– Это не сон, – сказал он с улыбкой и оставил на её губах нежный и чувственный поцелуй. – Как и тогда…

– Что именно? – улыбалась Кристина, оставляя едва уловимые поцелуи на его колючей щеке.

– Кажется, будто есть только мы и никого больше. Теплый дом, снег вокруг, огонь в камине и мы. С той лишь разницей, что теперь у нас есть ребенок.

– Пока это действительно так. Но очень скоро…

– Нет, милая, – взглянул он на нее внимательно и решительно. – Теперь будет только так.

– Как? – распахнула она доверчивый взгляд, полный надежд и любви.

– Только мы, – ответил он полушепотом, проведя ладонью по её мягким волосам. – И никого больше.

Утонув в его крепких объятиях, Кристина содрогнулась от переполнявшего её счастья и невольно взглянула на карточку.

– Это предназначалось вселенной, – проговорила она в крепкое мужское плечо. – Я бы ни за что не вручила тебе этот конверт, Кристиан. Не осмелилась бы.

– Я знаю, – прошептал он с улыбкой. – И потому сделал это сам.

«Прости меня за каждый твой день, лишенный сына и душевного покоя».

– Что написал ты? – спросила Кристина, снова пробежав глазами по своим же словам на карточке.

– Узнаешь, когда прочтешь.

– Что, если я хочу исполнить твое желание сейчас? Как мне это сделать, не зная его?

– Думаю, ты его уже исполнила.

– Правда?

– На все 100 % я, конечно, не уверен, – усмехнулся Кристиан, – но, думаю, что это всё же так. А пока…

– Пока? – улыбнулась она, глядя в его глаза.

– Позволь мне утонуть в этом особенном чувстве, когда сбываются мечты.

– В таком случае, подвинься. Ведь я тоже в нем вот-вот утону.