Белый змей Конохи

Глава 17. Новое тело и никакого фитнеса

Перерождение прошло без эксцессов. Новое тело при мне, чакра во мне. Даже пол вернул свой родной. Но вот пробуждение после перерождения вышло странным. Сложно сказать, что я потерял рассудок из-за нового тела. Но сознание определенно помутилось на какое-то время, раз я так набросился на первую попавшуюся самку. На мать этого тела. То есть, уже старого моего тела. В любом случае, повел себя как животное. В общем, я оно и есть, если не могу взять под контроль собственное тело.

Сейчас, лежа на диване в обнимку с измученной женщиной, понимаю, что рассудок начинает возвращаться. Однако… Самому от себя противно, когда вспоминаю произошедшее. Первобытное возбуждение, сметающее оковы разума. Как давно я испытывал подобное? Сто лет прошло, наверно, не меньше. Пробуждающиеся в жаре страсти животные инстинкты и желания рождают демона в любом мужчине. Моя проблема в том, что внезапный наплыв подросткового возбуждения помножился на многолетний опыт и извращенный прожитыми годами рассудок.

Со вздохом погладил жмущуюся ко мне Мицуко. Такая мягкая и беззащитная, совсем не похожа на шиноби. Тело выглядит неспортивным, миниатюрным, округлым. Сколько ей лет? Тридцать четыре уже? Больше, чем на век, младше меня, а пережила столько, что тошно становится. Родиться с целью дать Конохе геном Чиноике. Жить для получения моего генома. Медовая куноичи, созданная для выполнения единственной миссии и для одного мужчины со всеми его больными пристрастиями. И получить меня в качестве ребенка. Иногда я не понимаю, как там до рождения распределяют удачу. Хотя я и не знаю, кем эта женщина была в прошлой жизни. Может, это ее искупление?

Но все равно. Ее научили любить боль и унижение. Надругались над человеческой сущностью. Не удивительно, откуда в ней мужененавистничество. И тут еще я… Снова напомнил о прошлом. Снова сломал, заставил унижаться, визжать от боли и радоваться ей.

Никогда бы не подумал, что у меня такие странные пристрастия. Этот секс… точнее его направленность, заставляют задуматься о собственном здоровье. БДСМ это, конечно, прекрасно, но не настолько же! Этот сраный мир все же повлиял на меня не лучшим образом. И, черт, как с таким телом живут Сенджу и Узумаки?! Может, их с детства тренируют, а я просто был не готов?

Хотя не буду утешать себя, что во всем виноваты гормоны. Мне ж это нравилось.

Мицуко часто задышала, сжимаясь во сне. Осторожно погладил ее по голове, заставляя проснуться. Не время и не место сейчас валяться на диване. Вот весело будет, если нас Юки застанет.

Женщина проснулась в одно мгновение. Безмятежность словно ветром сдуло. В моих руках словно оказалась замершая и готовая к бою кошка. Напряженные мышцы, настороженный взгляд — еще немного и набросится.

— Спокойно, — попросил я ее.

— Чи-тян… — устало уронила она голову мне на плечо.

Ее тело затряслось, моей кожи коснулись горячие капли слез. Но никаких звуков Мицуко не издавала.

— Сколько раз ты меняла лица? — невпопад спросил я.

— Четыре, — без раздумий ответила она.

Да… Тут мои скромные познания в психологии точно уже не помогут. Нужна бригада квалифицированных психиатров. Интересно, Мицуко помнит свое родное лицо? Четыре раза отказаться от своей личности — если у нее обычная шизофрения, то, считай, легко отделалась. Да ну их в бездну, такие профессиональные деформации!

Ладно, к биджу эти философские рассуждения. Как бы там ни было, но чтоб счастливо жить, проблемы нужно решать, а не мусолить. Нужно как-то примирить Мицуко с моими физиологическими изменениями.

Сел на диване, потянув за собой женщину. Вниз посыпались лоскуты изрезанного кимоно. Проклятье! Скальпель Чакры использовать таким образом было весьма неразумно. У меня же объем чакры больше стал! И контроль снизился…

Странно, что обошлось без жертв. Да, неприятно это признавать, но я идиот. Радует только, что дуракам везет.

Глаза Мицуко были полны слез, поэтому она старалась скрыть их под длинной челкой. Но я, словно продолжая садистическое утро, обхватил ладонями ее голову, смахнув с лица и прижав локоны волос, и заставил смотреть девушку себе в глаза.

— И как ты жила с этим? — строго спросил ее.

Вместо ответа на вопрос, Мицуко с грустной улыбкой сказала:

— Ты не должна… не должен был узнать, Чи-тян.

— Я Рюджин. Думаешь, ты что-то могла скрыть?

Долгую секунду Мицуко изумленно смотрела на меня, после чего заливисто рассмеялась, порывисто обнимая и прижимаясь ко мне.

Близость ее тела, прикосновение ее кожи к моей, приятная мягкость груди… Больших трудов стоило отвлечься от этих ощущений, подавив в зародыше снова воспрявшее животное естество.

— Боже мой! Конечно же, от Рюджина ничего не скроешь, — счастливо пропела Мицуко, но смех оборвался, а ее ногти болезненно впились мне в спину. — Но если бы ты знал… Если бы у меня родился мальчик… Я задушила бы его! Собственными руками!

— Поэтому у тебя родилась девочка, — спокойно заметил я.

С безумцами во время обострений нужно говорить уверенно. Нужно вернуть им иллюзию нормальности. В конце концов, во мраке подсознания любого человека живут демоны. Но пока они не выходят на свет, человек считается адекватным.

— Да, у меня родилась ты, Чи-тян, — объятия снова стали теплыми, пальцы Мицуко расслабились. — Только для тебя я живу. Только ты не даешь мне умереть.

Пока девушка изливала душу, я аккуратно выскользнул из ее объятий, нежно укладывая животом на диван. Мои пальцы мягко пробежались по напряженным мышцам, вливая медицинскую чакру в тело. Кецурьюган не позволяет видеть все тенкецу в Системе Циркуляции Чакры, но делать первоклассный массаж это не мешает.

— Если бы не ты, я бы погибла на первой же миссии после твоего рождения, — продолжала рассказывать Мицуко. — Я не могу сопротивляться… настойчивым мужчинам. Но я вспоминала тебя, и ярость к ним стирала все преграды. А потом ты и вовсе погрузила меня в кому и усилила мое тело. Стало проще.

Массаж и медицинские техники расслабят любого. Мицуко изливала все, накопившееся на душе. В своем монологе она постоянно путала мужской и женский род, говоря обо мне. Но, похоже, это ее не смущало. Наверно, подобных откровений она не допускала даже наедине самой с собой.

Пока Мицуко говорила, высланная мной в лабораторию змейка успела вернуться, неся в пасти необходимые мне ингредиенты.

— Ты мое сокровище, — внезапно призналась Мицуко, когда теневой клон змеи развеялся. — Ты и в самом деле мой ками.

— Но я мужчина, — напомнил я, разминая женщине икры.

— О, да! Неприятный сюрприз, — вопреки словам, довольно простонала в диван Мицуко. — Это меня шокировало. И ты заставил меня вспомнить ненавистную сторону собственной личности. Мне стыдно в этом признаваться… Да что там! Это приводит меня в бешенство, но я получила истинное наслаждение с тобой. Со своей…

— Я Рюджин, — с иронией напоминаю ей. — Ками дозволено все.

— Да-да, — расслабленно согласилась Мицуко.

— А еще ками очень ревнивы, ты знаешь?

— М?

— Я никогда не позволю тебе показать свою слабость перед другими мужчинами.

Да это будет провал всех моих планов в Стране Рисовых Полей! Проклятье! Если б я знал, что у Мицуко такие проблемы с психикой, что она воспитана игрушкой для мужчин, то пристальнее наблюдал бы за ее деятельностью! Можно сказать, мне повезло, что после всплеска гормонов я вскрыл давно зреющий гнойный абсцесс на душе этой женщины. И хорошо, что я оторвался на ней, а не на какой-то другой, попавшейся под руку, девушке. Если бы тут была Юки…

Нет, такого я себе уже не простил бы!

— Ты должна быть только моей, — вернулся к убеждению Мицуко. — И как память об этом, стоит, наверно, тебя заклеймить.

На секунду мои клыки вошли в плоть женщины, впрыскивая в ее тело чакру и принесенные клоном ингредиенты. На коже багровым пламенем вспыхнули три выстроенных в круг томое. От них, словно пожар, побежали языки пламени. Линии джуина хаотичными багровыми узорами покрывали Мицуко, принося с собой боль, впиваясь в ее каналы чакры.

Женщина вцепилась в обшивку дивана зубами, чтобы подавить крик. Джуиндзюцу вливало в ее тело источник чужеродной чакры — это никогда не проходит безболезненно. Особенно, когда имплантируемая энергия исходит от Хаширамы. Я до сих пор не нашел Джуго и его клан, но зато сумел добиться нормальной интеграции клеток Первого Хокаге в джуин. Конечно, такие печати не давали второй активации, удесятеряющей силы шиноби. Зато они были гораздо безопаснее, хотя бы не нужно было погружать в кому испытуемого, и все равно усиливали техники и тело ниндзя за счет сендзюцу-чакры Хаширамы. А также, при частом использовании, делали своих носителей более преданными мне. Пожалуй, это сейчас единственный для меня способ помочь Мицуко справится со своими душевными травмами. Слепок моего сознания в печати постоянно будет с женщиной и поможет справится с проблемами, если таковые случатся.

— Мог бы предупредить! — возмущенно воскликнула Мицуко, когда рисунок печати втянулся в изначальные три томое.

— Не кричи на ками!

— Ох, мало я тебя порола в детстве, — потирая ягодицу, на которой теперь красовалась печать, проворчала женщина.

— Ну уж нет! Меняться ролями не намерен, — с усмешкой, произнес я. — Пошли в ванную, пока Юки не пришла.

Горячая вода расслабила тело и унесла грязь. Откинувшись на гладкую эмалированную стенку просторной ванны, с наслаждением отдался новым ощущениям. Непривычная легкость в теле пьянила, физическая мощь просто удивительна. Строение мышечных волокон Сенджу сильно отличается от такового у людей. Сам белок, отвечающий за сокращение мышц, миозин, имеет иное строение и кодируется незнакомыми мне кластерами. Чем мышцы человека отличаются от мышц шимпанзе? Они слабее примерно в полтора раза. За счет чего? За счет разного соотношения в волокнах "быстрого" и "медленного" миозина. Быстрый дает силу и скорость, но потребляет больше энергии, а медленный — выносливость и экономичность. Эволюционное приспособление. Слабость, победившая тупую силу. Но у Сенджу организм совершеннее. Он выносливее человеческого и сильнее, чем у тех же шимпанзе.

Вместе с мощной жизненной энергией Узумаки человек с такими мышцами просто не знает усталости. Тело всегда имеет энергию, все повреждения почти мгновенно исцеляются. Не удивительно, что Сенджу всегда поддерживали тесную кровную связь с Узумаки.

Тело Мудреца Шести Путей, да? Ну, может быть.

В геноме Хаширамы есть намеки, что он является гибридом двух этих линий, берущих начало от Хагоромо Ооцуцуки. Однако его союз с Мито уже не возымел большого эффекта на потомков. Почему? Вероятно, дело в силе гетерозиса, которая дает гибридам усиление характеристик, полученных от родителей. Потомки Хаширамы и Мито уже не были двухлинейными кроссами.

Хотя… Был ли Хаширама так прост? Если бы при простом межлинейном скрещивании получались такие уникумы, то мир бы об этом точно знал. Возможно, схема гораздо сложнее. Четырехлинейный кросс? Необходимо сочетание четырех исходных линий. И, естественно, с соблюдением материнской и отцовской форм. Например, отец отца должен принадлежать к линии Сенджу, мать отца — к линии… Ладно, просто «Б»! Тогда отец матери — это линия Узумаки и мать матери — это линия «Г»… Это имеет смысл! Еще бы знать родословную Хаширамы!

Надо бы вплотную заняться изучением генеалогического древа Хаширамы. Это не великая же тайна! Почему нигде нет никаких данных? Даже Цунаде не знает своих предков. Словно Сенджу просто отбросили всю свою историю до образования Деревни.

Ладно. Меня сейчас больше занимают глаза дракона. Испытывать способности кецурьюгана необходимо уже сейчас. Мицуко скоро отправится в Страну Рисовых Полей, и мне нужно вытянуть из нее максимальное количество информации о додзюцу.

— Первое, что тебе нужно знать о глазах, это гендзюцу, — наставляла Мицуко, развалившись в ванной напротив меня. — Жертва даже не замечает, что в попала в иллюзию и не может выбраться из нее. Очень похоже на гендзюцу шарингана.

— А шаринган позволяет из нее выбраться? — решил уточнить я.

— Конечно. Как и бъякуган. Но есть еще одна хитрость. Кецурьюган создает ложные потоки чакры и это, вместе с гендзюцу, позволяет создавать непроницаемые барьеры для додзюцу Учиха и Хьюга.

— А самому выбраться из гендзюцу шарингана можно? Из Цукиеми?

— Не знаю такой техники, — нахмурившись, признала Мицуко, — но если шаринган позволяет из нее выбраться, то и кецурьган тоже справится с вероятностью в семьдесят, наверно, процентов. Я тебе уже говорила, способность к восприятию у глаз дракона меньше, чем у Учиха. И предугадывать будущее с помощью глаз дракона нельзя.

Вынужден признать, что это ожидаемо. Осматриваясь по сторонам с помощью кецурьюгана и сравнивая с тем, что знаю о шарингане, в плане наблюдательности кеккей генкай Чиноике уступал геному Учиха. Но дальновидение! Даже сейчас, впервые активировав глаза, могу видеть на метров пятьсот через все препятствия.

— Как далеко ты сейчас можешь видеть? — решил уточнить у Мицуко.

— Где-то на двадцать километров. Но это сильно напрягает глаза. Потому что вижу я не через все перед собой. То есть, я вижу не через препятствия, а вместе с ними. Все, что передо мной, каждый листик на все двадцать километров леса вперед.

Хм. Странно. При взгляде вдаль, я видел не все перед собой, а довольно узкую зону. Словно в бинокль смотрю, остальное мозг, по своей мужской привычке, просто фильтрует. Охотничьи приспособления еще от обезьяньих предков? Это очень странно.

— Ничего не могу сказать, — развела руками на мой вопрос женщина. — Не с кем сравнить, кроме тебя. Единственное, что я еще могу добавить про зрение, это свои наблюдения на счет видимой чакры. Чтобы научиться видеть Кейракукей шиноби, нужно тренироваться. И лучше сначала научиться видеть ток крови в организме и только потом уже пробовать увидеть ток чакры.

— А с техниками, основанными на крови, как у тебя успехи?

— Почти никак. Я смогла манипулировать водой с разбавленной в ней моей кровью, но для этого проще использовать Суйтон. Для специализированных техник нужно найти учителей. Я лишь научилась поглощать и отдавать чакру.

Интересно. Нужно будет изучить этот феномен. Как бы выделить на это время, чтоб еще не засветить своих глаз? Или не стоит их скрывать? Пора уже показать свою силу. Например, внезапно «научиться» еще одному природному преобразованию. Той же Стихии Воды. И попробовать комбинировать ее с кецурьюганом.

Да вообще придется начать тренировки со стихийными ниндзюцу на полигонах Конохи. Потому что с моей нынешней чакрой подвала мне уже не хватит для оценки своих сил.

Задумчиво потерев плечо, на котором привык уже видеть изображение Манды, оставшееся на старом теле, размышлял, как же поступить. За все время, которое я провел в этом мире, я так и не понял, как работают мозги у шиноби. Даже не заметил, что творится в голове родителя этого тела! А что уж говорить про Данзо или Хирузена?

Да, какого ж черта! Я уже джонин, пора плюнуть на всю ерунду и заняться своими тренировками. Я наконец получил новое тело, нужно выжать из него все соки, чтобы сделать еще один шаг к имени Бесхвостого Биджу. Если я продолжу телиться по несколько лет, то как раз к Четвертой войне чего-то добьюсь!

А! Точно! Война же с Камнем началась… Может, тогда пока и не стоит высовываться, чтоб в пекло не бросали. Проклятье, как же я ненавижу людей и социум. В нем всегда так сложно. То денег на опыты не дают, требуя результатов. То этикой попрекают и засудить за опыты с человеческими клонами хотят. Боже, мир иной, а люди такие же идиоты!

— А почему ты не хочешь поставить себе печать с геномом Хаширамы? — спросила Мицуко, прервав мой начинающийся приступ ярости.

— Хм. Не вижу в этом смысла, — отвечаю, перестав натирать плечо. — Благодаря чакре Манды я могу сбрасывать кожу, полностью исцеляясь, гораздо чаще. И она здорово укрепляет тело. Клетки Хаширамы в джуине не дают его регенерации, только его сендзюцу-чакру и Мокутон. А сендзюцу я хочу получить, обучившись у Хакуджа Сэннина.

К тому же, я очень надеюсь, что у меня получится пробудить Мокутон самостоятельно. Живучесть Узумаки и Сенджу при мне, вроде бы, Стихия Воды и Земли тоже. Шансы не нулевые. Я же сейчас сам по генотипу являюсь ближайшим родственником Первого. Даже больше, чем его внуки.

Интересно, а что вообще сейчас в этом теле есть от Мицуко? Несколько сотен тысяч пар оснований от генома клана Чиноике, которые на фенотипе-то отражаются незначительно. Внешне мы абсолютно разные. Да и как тут сравнить, если я даже не знаю ее настоящего лица?

Думаю, не стоит об этом говорить Мицуко.

Потушив багряный свет кецурьюгана, посмотрел на женщину перед собой. Она была укутана ароматной пеной и наслаждалась горячей ванной не меньше меня. Обнаженная грудь без стеснения выставлена вперед. Все остальное скрыто водой, но наши ноги переплетаются, и воображение неплохо дорисовывает картину.

Удовлетворенно кивнув, признал, что, несмотря на возбуждение, я все же могу совладать с собой. После утреннего конфуза я начал бояться, что безудержное желание может погубить все плюсы этого тела. Все же одно дело уметь управлять своими гормонами, и совершенно другое — хотеть ими управлять.

Вызванный мной теневой клон умчался из ванной комнаты.

— Принесет материалы для печати, — ответил я на немой вопрос Мицуко.

Через несколько секунд моя копия вернулась, неся с собой пару свитков. Один, больше, с запечатанным в нем телом Манды, второй с другим новым ингредиентом. Накладывать самому на себя проклятую печать не очень удобно, приходится извращаться. Вытянув шею с помощью Мягкой Модификации Тела, сам себя укусил за плечо, вплетая в организм основу джуиндзюцу. Боль раскаленным железом обожгла кожу и проникла в мышцы. Скрипнув зубами, только сложил ручные печати, заставляя содержимое свитков перенестись в печать на руке.

На несколько бесконечно долгих секунд боль ослепила меня. Словно расплавленный свинец в вены заливали! Кажется, в прошлый раз было проще. Но тогда я ограничился только Мандой.

Пришел в себя не сразу. Меня мутило, перед глазами плавало какое-то розовое месиво… А нет, это розовая пена. А розовая, потому что, прокусив губу, я залил ванную кровью. Мицуко придерживала мою голову — иначе мог бы вообще захлебнуться, не заметив, что ушел под воду.

— Ты в порядке? — взволнованно спросила женщина, взволнованно глядя то мне в глаза, то на печать на моем плече.

— Да, — хрипло ответил я, сглотнув.

Во рту привкус металла. Почему так много крови из небольшой ранки? Не важно. Нужно еще активировать джуин. Активация! И печать набрасывается на мою чакру, впивается в Кейракукей, поглощая мою энергию и отдавая свою. Новый приступ боли пережить оказалось проще. Но, Ками! Почему эту боль не получается заглушить?!

Снова придя в себя, мог с удовольствием наблюдать татуировку пурпурного змея, оплетающего левую руку. На себе я могу поддерживать собственный джуин постоянно активированным. Главное, перетерпеть боль. И еще один шаг… Вторая активация!

Рука отнялась и повисла плетью. Но боль… Мою плоть словно в огне жарили! Главное, привыкнуть! Привыкнуть к впившейся в Систему Каналов Чакры и сосущей энергию пиявке. И к чужой чакре, которая истекает из нее! Переварить ее! И тогда… Тогда все будет просто замечательно.

Глаза змея на татуировке сменили окрас. Змеиная желтизна радужки налилась алым, вертикальный зрачок раздвоился, образуя крест. Мангекьё Шаринган, полученный из убитого мной подопытного.

Не в силах больше терпеть боль, отпустил заемную силу. Глаза змея снова пожелтели. Боль отступила. Я разжал сведенные до зубовного скрежета челюсти: неожиданно сложно оказалось пользоваться двухконтурной печатью. Или вина в самом Мангекье Шарингане? Черт! Если всегда будет так, то я не знаю, есть ли в нем вообще толк.

— Чи-тян…

— Все в порядке, — говорю я, все еще не отошедший от боли. — Мне нужна эта сила. Когда взойдет багряная луна… Лишь Мангекье, возможно, спасет меня.

Мицуко только покачала головой и сказала:

— Краденный шаринган приносит несчастья. Его сила никогда не станет твоей полностью.

Может быть. Но, кроме Сусаноо, я не знаю, что еще имеет шансы защитить от света Бесконечного Цукуеми. Слепота? Или просто зарыться поглубже? Или его предотвращение? В любом случае, нужно иметь в запасе нормальное средство от глобального гендзюцу. Надеюсь, в этом вопросе можно верить манге. И мои воспоминаниям. Ну, и что Мангекье Шаринган в моей печати позволит мне использовать нужную технику.

К приходу Юки Мицуко успела привести дом в порядок. А я к этому времени смог прийти в себя и выбраться на улицу. Как и говорил, мне нужно было оценить свои возможности. И делать это в собственном доме недальновидно. В Конохе есть специальные полигоны для отработки техник. Но для начала нужно удостовериться, что я могу нормально контролировать чакру.

И с этим уже были проблемы. Даже без бега по стенам ясно, что нужно переучиваться. Ладно, пройдусь до полигона пешком, пробуя прилепляться к земле с помощью чакры. За несколько километров пути должны появиться результаты.

В итоге до полигона я все же допрыгал по крышам и веткам деревьев. Хотя успел пройти половину пути пешком. Все же брать под контроль усилившуюся чакру проще, чем учиться с нуля.

Второй этап — хождение по воде.

Ушло больше часа, прежде чем я смог уверенно медитировать на водной глади лесного озера. Широкий, неглубокий водоем у шумящего водопада как нельзя лучше подходил как для тренировок контроля чакры, так и для постижения Стихии Воды.

Приняв позу лотоса, попробовал использовать высвобождение Стихии Воды: Технику Водяного Демона. И уже на второй ручной печати поспешно ее прервал, потому что водяная гладь вокруг меня опасно всколыхнулась. Ниндзюцу должно создать управляемый столб воды примерно в метре передо мной. Оно довольно простое, потому что не требует создания массы воды и используется даже для тушения пожаров. Но то, что начало получаться у меня, могло убить своего создателя. Совершенно по-другому реагирует чакра. Сместился баланс Инь и Ян, и к нему нужно привыкнуть. Даже чакра Манды и опыт не дали мне нужного умения. Сила моей новой чакры совершенно не такая, к какой я привык.

Как я смог использовать медицинские техники, вроде Скальпеля в таком состоянии вообще? Кажется, я что-то не понимаю. Может, слишком усложняю? Иногда тело на инстинктах все делает гораздо лучше, чем когда ему мешается мозг. Но ничего не поделаешь, нужно привыкать нормально использовать ниндзюцу в любом состоянии. Такими темпами Расенган у меня никогда не получится. Хотя нужен ли он мне? Я ведь уже решил, что лучше сосредоточится на формировании классических печатей, это может дать больше возможностей. Чем больше техник, тем больше возможностей.

Вот только на овладение каждой приходится тратить достаточно большое количество времени. Особенно сейчас. Совладать с собственной энергией непросто, когда она внезапно возрастает в разы. И ближе к вечеру я уже начал думать, что неправильно расставил приоритеты: нужно было сначала заняться тайдзюцу. К возросшей физической силе тоже нужно было привыкать.

И, вообще, всем этим нужно заниматься в мирное время!

Новое тело неприятно удивляло еще и усилившимися эмоциями. То, что раньше я делал бы спокойно и взвешенно, сейчас иногда вызывало приливы злости. Не поддающиеся техники. Сбоящий контроль чакры, из-за которого я несколько раз «проваливался» в воду. Наблюдатели Данзо.

И сорваться было не на кого! Чего-то, ставшего уже таким привычным, не хватало. Что-то, что раньше позволяло мне сбрасывать злость…

Как раз на этой мысли я почувствовал на себе пристальный взгляд. Бросив попытки заставить свою чакру течь так, как мне нужно, я обернулся и встретился взглядом с карими глазами Цунаде. Ее взгляд был недовольным, а светлые брови хмуро сведены к переносице. А из-за ее плеча виновато выглядывал Джирайя.

Ну, конечно же! Я совершенно забыл о Сенджу! Мне не хватает на тренировке Наваки!

О… Как нехорошо вышло-то.