Бесконечные отражения

Часть пятая. Мастер Глава 5.1. Обнять и не отпускать

Риз.

— Мастер Риз? — наконец смог я соединить шум в два чётких слова. Надо мной стоял Хари, мой, наверное, лучший ученик, почему-то сильно обеспокоенный, — С вами всё хорошо?

— Да, да, — закивал я, отмечая, что сильно затекла шея. Листы бумаги на моём столе были сильно помяты, словно я нах спал? Или действительно спал? Я моргнул и снова посмотрел на Хари.

— Вы бы шли уже домой? Вы так много работаете последнее время, — стараясь не смотреть мне в глаза, посоветовал он. И что удивительно совет действительно был хорошим.

Некоторое время… да чего там, уже полгода я бился над одной формулой, но она всё время от меня ускользала. А мне это было нужно! Очень! Ведь Ру уже не может мне помогать, хоть она и всячески это отрицает.

Я встал и хмуро посмотрел на колбы на своем рабочем столе, последняя была чёрной и оплыла по краям. Снова! Да, чёрт! Я взъерошил и без того торчащие во все стороны волосы и, поплотнее запахнув мантию, зябко поёжился. И впрямь, пора домой!

Проходя по коридорам академии травников и зельеваров, я с удивлением отметил, что уже почти ночь. Как я мог так задержаться? Они же меня ждут! А Ру просила ещё и в булочную заскочить. В ту самую….

Я непроизвольно улыбнулся, снова вспоминая нашу первую встречу, когда я, будучи ещё сам учеником алхимика, и частенько забывая поесть, проходил мимо этой булочной, и витавшие там запахи, чуть меня не убили. Представляю, какой у меня был вид, когда я прилип к витрине с жадностью глядя на плюшки. И что она во мне нашла? Или увидела?

Но выйдя из лавки, она сунула мне в руки свой «Жанский крендель» и хотя я видел, что ей было жалко, что она сам его очень хотела, но всё же взял. Просто потому что от голода уже почти падал в обморок.

И пока я с жадностью запихивал себе его в рот, она убежала. Я её неделю потом каждый вечер караулил у этой булочной с кренделем в руке. Между прочим, весьма дорогим. А когда всё же дождался и отдал. Боже… первый раз я видел такую безмерную и чистую благодарность в чьих-то глазах. Она отламывала маленькие кусочки и прикрывала веки от удовольствия каждый раз, когда проглатывала.

А потом она призналась, что на тот крендель, что она отдала мне, копила целую неделю, и купила его себе в качестве вознаграждения. Блин! Как же мне стало тогда стыдно! А ещё тепло…. Там, где сердце.

Я коснулся рукой своей груди, чувствуя, как и сейчас, там разливается это ощущение. Хотя о чём я? Да с тех пор, как это улыбчивая зеленоглазая девушка появилась в моей жизни, так было всегда. Просто от воспоминания стало чуть теплее, чем обычно.

«Может ещё не поздно?» — пробормотал я, сворачивая в переулок к булочной, но, увы, лавка была закрыта.

Разочаровано подёргав дверь, я развернулся уже уходить, как меня окликнули.

— Эй, ты? — дорогу мне перегородили какие-то типы в числе четырёх, и они мне совсем не понравились, — Заблудился? — со злым смешком поинтересовался самый крупный из них, — Так мы можем помочь. За скромную плату.

Его дружки резко и неприятно рассмеялись, а предводитель грубо потребовал:

— Кошелёк гони!!

До выплаты в академии было ещё дней десять, а я недавно здорово потратился на этот чёрный порошок, и отдать им кошелёк, значило заставить моих домашних голодать. Так что я «мило» улыбнулся и попятился спиной глубже в переулок, пытаясь в карманах мантии отыскать «мерцающую пыль». Это тоже было моё изобретение, которое на короткое время вызывало жжение в глазах и желание чихать, и неплохо работало вот в таких ситуациях. Вот только…. Её не было! Забыл?

В голове мелькнуло удивление, а потом и понимание того, что я ею заменил недостающий ингредиент. Перед глазами мелькнул кулак, лицо обожгла боль, а резкий удар под колени сбил меня на мостовую….

***

В глазах было темно, и я даже не сразу понял, что уже не в межмирье, и почему-то больно, словно меня упоённо пинали в несколько пар сапогов. Я помотал головой, и вокруг чуть прояснилось. И во-первых — я понял, что сейчас просто ночь, а во-вторых, что я лежу на мостовой и, меня действительно пинают. Вот только ответить я пока не мог, потому что в момент «пробуждения» или иначе «возвращения памяти» телом не владел.

Всё пережитое кружилось вокруг меня, пытаясь втиснуться в голову. А боль в сердце стала просто не выносимой. Я снова пережил все смерти моей Ру и только потом понял, что тут она не просто жива, а моя! По-настоящему и сейчас ждёт меня в нашем доме. Я дико закричал, а потом резко перешёл на глухое рычание и по-новому взглянул на текущую ситуацию.

Я царапнул пальцами по мостовой, загоняя под ногти грязь, и попытался сесть, одновременно призывая магию.

— Чего это с ним? — на мгновение пинки прекратились, и сесть мне удалось, зато магии не было, или я её не чувствовал. Нет, всё же не было, понял я, покопавшись в памяти уже этого Риза, из этого мира.

— Мы же тебя по-хорошему просили, — протянул тот — самый крупный и снова занёс ногу для пинка, вот только в этот раз не попал. Может алхимик и готов был терпеть побои, но вот все те остальные я, точно нет.

Чуть сдвинув голову в сторону, чтобы пропустить удар мимо, я схватил бугая за сапог, резко вставая и выкручивая его ногу. Глухо крикнув, мужик упал на мостовую и хорошо так приложился к земле лицом, но мне показалось этого мало, и я добавил ещё. Сначала чуть приподняв его за волосы, а потом резко нажав кистью вниз. И так раз пять.

Мужик сначала хрипел, но в последний раз лишь дёрнул ногами и затих, а я встал и резко развернулся к остальным.

Остальные грубо выругались и дружно шагнули ко мне. В руках у них мелькнула сталь. Мои действия всё же удивили и насторожили разбойников. С другой стороны, они только что пинали какого-то алхимика и тот молча терпел, что как раз было правильно, и настороженность была слабой, зато злость очень даже наоборот.

Первый прыгнул и резко дёрнул рукой, которую я перехватил и грубо вывернув, сломал. Мужик заорал и обмяк, а я просто отшвырнул его прочь, уже сам сдвигаясь навстречу противникам. Убивать я их не собирался, а вот наказать!

Я и без магии мог много, и хоть это тело слушалось намного хуже и было слабым, но нескольких ударов хватило, чтобы вырубить оставшихся двух. Глядя на поверженных противников, я тяжело дышал, с хрипами которые мне совсем не нравились. В груди появилось давление и, закашлявшись, я сплюнул на руку кровь.

Чуть пошатываясь, я пошёл домой, туда, где меня ждала Ру. Все эти воспоминания о нас тут были тоже мои, но теперь, помня и остальное, я с трудом в них верил, словно это был сон, а вот сейчас, тут в грязи я проснулся. Ноги сами набирали темп, не смотря на боль, на головокружение…. Потому что всё слилось лишь в одно желание, увидеть ЕЁ.

Ру.

Дверь привычно скрипнула, но сердце отчего-то тревожно сжалось. И не потому, что было уже поздно, последнее время Риз часто задерживался. А просто человек, открывший её, не прошел внутрь, а замер там, тяжело прислонившись к дверному косяку.

— Риз? — вопросительно протянула я и, кинувшись к нему, едва успела подхватить и усадить на пол, — Что с тобой?

— Подрался, — криво усмехнулся он, жадно вглядываясь в моё лицо. Так, словно первый раз видел.

— Подрался?! — ахнула я, — Ты?!!

— А что, я не могу? — он попытался, кряхтя встать, но выходило это не очень.

— Джил?! — окликнула я сына, — Тащи воды и ставь на плиту. И полотенце. Чистое.

Поднырнув под руку Риза, я помогла ему встать, заодно с ужасом отмечая, во что превратилось его лицо.

— Джи-ил, — с удивлением произнёс он имя нашего юного отпрыска, словно пытаясь запомнить ощущения на собственном языке. Да что с ним?

Я усадила его на лавку и первым делом осмотрела голову. Левый глаз заплыл, нос был сломан, волосы в грязи, но никаких шишек или травм на черепе я не обнаружила. Заглянула в его нормальный глаз и нахмурилась. Губы были разбиты, что не позволяло ему улыбаться, но судя по взгляду, Риз был счастлив.

— Радость моя, — пробежала я ещё раз пальцами по волосам, почти уверенная, что что-то пропустила, — тебя по голове не били? Сколько раз?

— Не знаю, — с трудом произнёс он, — но зубы все целы.

— Ага, — крякнула я, не понимая, почему он ведет себя так. Он же должен стонать и охать? У нас в семье он умный, а я сильная. Но вот нет, сидит и улыбается. Резко надавив, я вправила ему нос, он зашипел и даже выругался, но как то опять же не так, — Руки подними! — скомандовала я.

— Зачем? — спросил он, но всё же поднял. Я стянула его мантию и ахнула, зажимая себе рот ладонью, чтобы тоже не выругаться. На нём живого места не было, а по телу, радужным узором уже расходились синяки.

Мелкий поставил тазик и протянул мне полотенце, во все глаза рассматривая отца. Да уж!

Я смочила ткань и осторожно обтёрла мужа, тот, опять же морщился, шипел, но ни слова не сказал. Приложив ухо к груди, я присушилась, и хрипы внутри мне очень не понравились. Закусив губу, я снова посмотрела в лицо Риза, ну, в то, что от него сейчас осталось. Резко встала и пошла к столу, взяла жестяную коробку и на мгновение замерла.

Там внутри были лекарства, кровоостанавливающие и противовоспалительные. И даже не смотря на то, что я работала в больнице, достать их было крайне сложно, и берегла я их для предстоящих родов, ну мало ли что. Но! Я снова оглянулась на отбивную, в которую почти превратился Риз, и решилась. Ничего. Успеем достать ещё.

Вскрыв коробку, я развела порошки и дала ему их выпить.

— Ру, — попытался отмахнуться он, — Да зачем? Само пройдёт. Как на собаке.

— Дурак, — буркнула я и угрожающе надвинулась, — Пей! Нет у меня столько сил и времени, чтобы ждать пока само.

Риз послушно выпил, а потом также послушно дал обмазать себя вонючей мазью и наложить бинты. Кивнув мелкому, я подхватила Риза под руку, а Джил под другую. И мы таки смогли дотащить нашего «героя» до кровати.

Закутав его в одеяло, я уже собралась уходить. Надо же прибраться после процедур. Да и со стола убрать, но Риз схватил меня за руку.

— Не уходи Ру, — едва слышно попросил он, я растерялась, а Джил подскочил и с криком «Я уберу», убежал вглубь комнаты.

— Тебе сегодня лучше бы одному, — попыталась я освободить руку, но он лишь крепче сжал и повторил:

— Не уходи.

Я осторожно присела рядом, а потом и забралась под одеяло. Риз прижался к моей спине и затих. Его дыхание выровнялось и начало замедляться. Это хорошо, это значит, что лекарства работают и уже через несколько дней всё пройдет.

Он держался за меня так, словно давно потерял и вот вдруг нашёл. Это было странно, даже удивительно, но выяснять почему, сейчас точно я не собиралась.

— Как хорошо, — прошелестел его голос мне в затылок, а тело чуть обмякло, проваливаясь в сон.

Уж не знаю, что хорошего во всём этом, но завтра я непременно разберусь.