Беспокойная подопечная темного архимагистра

Глава 12

На большой перемене Верманд позвал Альвинору в столовую, куда она и направилась, прихватив с собой Лелию. Оборотень о чем-то разговаривал с Вином и Куртом, а при появлении девушек приветственно махнул рукой. Похоже, завтракать вот так, впятером, скоро войдет в привычку.

«Как ты? — спросил Верм ментально, хотя внешне делал вид, что изучает меню. — Прости, я вчера за тобой не долгядел. Мне нужно было быть более бдительным

и…»

«Того, что произошло, никто не ожидал, — попыталась успокоить его Аль. — Спасибо, ты ведь дрался за меня. Не знаю, что творится, но, кажется, опека надо мной подвергает тебя опасности. Может…»

«Никаких «может»! — возразил парень. — Я буду отвечать за тебя до тех пор, пока не появится кто-то, кому я с чистой совестью смогу доверить заботу о своей хрупкой подопечной».

«Ну, не такая уж я и хрупкая. Сегодня чуть с зомби за руку не поздоровалась! — попробовала она разрядить мрачное настроение оборотня. — Думала, со страху помру. Но ничего, под конец занятия даже освоилась».

«Знаю-знаю, магистр дель Морте любит щекотать нервы новичкам», — хмыкнул он и включился в общую непринужденную беседу, царившую за столом.

Да, Верманд очень ответственный и просто так ее не бросит, даже если что-то будет угрожать его собственной жизни. Он доказал это и в Тиаре, и вчера на озере, но именно подобная черта может сыграть с ним злую шутку. Альвинора ни за что на свете не хотела, чтобы парень серьезно пострадал или даже погиб, вступившись за нее.

«Давай, Аль, учись защищать себя сама и не подставляй под удар других!» — сделала она себе мысленное напутствие.

Пара по латинейскому прошла совсем не так, как представляла себе Альвинора. Архимагистр Солис был доброжелателен, но при этом необычайно сдержан и серьезен. Он объяснял адептам специфику нового для них языка, давал алфавит и демонстрировал произношение символов, и только постоянно нагревающийся нашейный амулет, защищающий от разного рода навеянных чар, подсказывал, что светлый декан даже сейчас продолжает забавляться. И действительно, оглядевшись по сторонам, Аль заметила, что девушки не сводят с эльфа влюбленных глаз, да и парни слушают как-то слишком внимательно.

«Хм, интересный способ поддерживать дисциплину», — мысленно усмехнулась она и легонько ткнула в бок Лелию, тоже поддавшуюся наваждению.

— Что? — опомнилась та и часто заморгала.

— Говорю, интересный язык, — сдерживая смешок, прошептала Альвинора.

— А, да. Очень интересный… — в прострации откликнулась дриада… и снова стала ловить каждое слово преподавателя.

«Охо-хо, коварный тип», — Аль перевела взгляд с подруги на архимагистра, который, как оказалось, осматривал ее с задумчивым прищуром.

Она тут же состроила самую серьезную мордашку, на которую только была способна, и принялась еще активнее переписывать слова с доски. Очень не хотелось, чтобы декан усилил действие чар: тогда амулет точно не выдержит — и придется Альвиноре стать такой же временно влюбленной дурочкой, как остальные девушки.

Чем там занимались бывшие третьекурсники, снова расположившиеся за последней партой, она не представляла, однако возникло чувство, будто кто-то сверлит взглядом ее спину. Был ли это Лэндгвэйн? Или, возможно, Лина Мастэрс? В принципе, разница не очень большая, потому что лучше держаться подальше что от одного, что от другой.

Артефактологию Альвинора ждала с нетерпением: любопытно было взглянуть на создателя маджетов. Магистр Найл Керинг произвел очень приятное впечатление. Уверенный в себе, спокойный и рассудительный, он явно фанат своего дела и готов говорить о разных магических вещицах часами.

— Не повезло девчонкам, которые на него глаз положили, — шепнула Лелия. — У этого красавца виды на нашу магистра-бытовичку.

«Красавца?»

А ведь и правда. С такого ракурса Аль его как-то не оценивала, но преподаватель был мужчиной хоть куда! Теплый взгляд серых глаз, аккуратно подстриженные слегка вьющиеся волосы цвета воронова крыла, немного резкие черты лица и милая ямочка на подбородке привлекали женское внимание. Высок и статен, широк в плечах. И руки сильные, надежные.

«Все-то Лелия знает, даже практически интимные подробности», — восхищение подругой росло.

И снова спину жег чей-то пристальный взгляд, но сколько бы Аль ни оглядывалась, никак не могла понять, от кого он исходит. Снежный с друзьями вели себя как примерные адепты и на общем фоне пока особо не выделялись. Разве что первокурсники остерегались садиться рядом с ними, поэтому парни, как и Альвинора с Лелией, находились в неком подобии изоляции, что, впрочем, тех особо не трогало. Зато когда начнутся практические занятия, бывшие третьекурсники наверняка засунут всех за пояс своими знаниями и умениями.

Забирая у магистра список тем для реферата, Аль озадачилась, как же эти самые темы распределять. По алфавиту? Или кто первый выберет? Или бросить жребий?

— Ну что, ребята, давайте темы разбирать, — предложила она, когда вокруг нее сгрудились природники.

— А тебе не все равно, какая тема будет? Ты же и так ничего не знаешь… — пренебрежительно спросил кто-то со спины. Аль не успела понять, кто именно, потому что болтун скрылся в толпе адептов, спешащих к своим старостам.

— Предлагаю по алфавиту, — выдвинула версию Лелия.

— Ага, и наша староста будет выбирать первой, — язвительно заметила Атэльсэль.

— И что? — вздернула бровь подруга. — Я вообще Лелия Яртрэ и буду далеко не в первых рядах, но все равно предлагаю по алфавиту. Так никто не станет сетовать на удачу. С какой фамилией уродился, с той и приходится жить.

— Ладно, давайте по алфавиту, — согласился Лионэль, удержав тем самым эльфийку от споров.

Гилия и Рифалд тоже согласились и терпеливо дожидались своей очереди.

Аль выбрала тему, наиболее близкую ей по духу (и, разумеется, в той отрасли, в которой хоть как-то разбиралась): «Характеристика растений, незаменимых для изготовления артефактов». О, тут точно есть где разгуляться! Например, соки определенных трав способны осветлять потемневший металл, а пыльца некоторых цветов используется при огранке энергетических кристаллов.

Бестиологии Альвинора не боялась до тех пор, пока не познакомилась с преподавателем этого предмета. Профессор Анасис Гарос, седоватый дядька с бородкой-клинышком и скверным характером, но безусловно сильный опытный маг и профессионал своего дела, вызывал отторжение. Его пронзительные глазки и шаркающая походка, когда он взад-вперед прогуливался по аудитории, невероятно раздражали. На адептов он поглядывал как на приставучих бестолковых мошек, которым не имеет смысла что-либо объяснять и разжевывать.

Честно говоря, было страшновато задавать магистру какие-то вопросы, а то, не ровен час, скормит одному из своих «питомцев», о которых с таким вдохновением рассказывал. Донная корнегрызка, частенько нападающая на маленьких детей, плещущихся у берегов рек, или чешуйчатый островерх, пронзающий костяным шипом ладошки неосторожных детишек, собирающих в лесу грибы или ягоды, наверняка приснятся сегодня в кошмарах всему первому курсу, настолько красочно их описал бестиолог. Ах да, как же можно было забыть о бледноклювой зубатке, ворующей котят и щенят?!

В общем, даже парни покидали аудиторию с явным облегчением, написанным на лице. А еще профессор Гарос задал веселенькое домашнее задание: выяснить, от чьих зубов пострадало больше всего народу за последние десять лет.

В то время, когда добропорядочные адепты усердно трудились уже четвертую пару подряд, в покои декана факультета Светлой магии, состоящие из гостиной, спальни, гардеробной и ванной комнаты, как и обычно в такой час, наведалась горничная. Если общие помещения поддерживали в чистоте глобальные бытовые заклинания, то за личными покоями обитателей академии нужно было следить тщательнее, поэтому там убирались горничные все теми же бытовыми заклинаниями.

Небольшая ладно сбитая гоблинша работала тщательно, так что хозяин комнат, которому она доставала только до пояса, был доволен. Когда женщина прибирала в спальне, ей послышался какой-то шорох в гостиной. Она заглянула в комнату, однако та была пуста.

— Показалось? — пробормотала горничная и уж было собралась вернуться в спальню и продолжить честный труд, однако ее взгляд сам собой зацепился за небольшой пузырек, стоящий на комоде.

«Странные дела, вроде, его тут не было… Может, просто не заметила?! Я же в этой комнате сегодня еще не прибиралась… Наверное, архимагистр изволил принести его вчера вечером, когда я уже ушла…»

Надпись на бутылочке гласила: «Для решения проблем в личной жизни».

Эх, это была для женщины больная тема. Она бы и рада забыть о случайной находке, да словно какая-то неведомая сила манила ее и не давала покоя.

«Хм, очереднехонькое экспериментальное зелье? А ежели попробовать? Совсем чуточку…»

Ну, горничная подумала-подумала… да и отпила из пузыречка… Пару глоточков всего. А чего добру пропадать?! Затем как следует прибралась. Казалось бы, все точнехонько так, как обычно. Только она почему-то излишне долго разглаживала одежду светлого декана, зачем-то вдохнула ее аромат и, странное дело, впервые решила прилечь на постель архимагистра. Пусть и поверх покрывала, но все же…

«М-м-м, какой умосводящий мужеский запах… Так бы и вдыхала! И дюже охота поскорее повидать самого декана…»

А потом пришел светлый эльф… Ой, что тут начало-о-ось… Обезумевшую женщину, которая пыталась облобызать несчастного архимагистра, оттаскивали всем факультетом. Благо светлый декан пришел не один, а с коллегами, дабы в своей гостиной, являющейся по совместительству и кабинетом, обсудить Приветственный бал и прочие рабочие вопросы в неформальной обстановке, каковой в деканате или на кафедре никогда не водилось. Он и пару бутылок эльфийской настойки прихватил, а тут такое…

— Я знаю, это был ты!!! — ворвался Светлый в кабинет Алакдазра. Без стука, между прочим, ворвался.

— О чем вы, господин декан? — флегматично откликнулся дроу, лишь едва заметно дрогнул уголок его рта.

— Об этом треклятом привороте! Не думал, что ты такой мелочный…

— О каком таком привороте? — вздернул бровь Темный. — Мы по поводу недавнего инцидента, кажется, уже все обсудили…

— Не прикидывайся невинной овечкой, Ал! Сегодняшняя безобразная сцена у меня в комнатах… Я знаю, что это твоих рук дело!

— Доказательства?

— Флакончик с зельем самоуничтожился… Но я почувствовал твою магию, Ал, хоть ты и пытался ее замаскировать, — обличительно закончил Дэлиан.

— Та-а-ак… Архимагистр Солис, я попросил бы вас не фамильярничать и не коверкать мое имя, — осадил его Аркент’тар.

— Ал, ты действительно обиделся на мои недавние подколки по поводу приворота и адептки Арис? Ну, извини. Я же не со зла, знаешь ведь. Но ты!!! — Светлый буквально захлебывался возмущением. — Обязательно было устраивать такой цирк и компрометировать приличную женщину?!

Темный декан отложил отчет, над которым работал, и изволил взглянуть на беспокойного посетителя:

— О-о-о… Значит, неприличную компрометировать можно, да?

— Не цепляйся к словам!

— В любом случае… Тот, кто вас «уважил», господин архимагистр (кто бы он ни был!), — большой молодец, — сдерживая улыбку, бросил Ал. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что когда мужчину навязчиво преследует одурманенная зельем женщина, — это не такая уж приятная вещь. Я бы даже сказал, что очень неприятная. И подобная ситуация уж точно не предмет для шуток.

— Ну ты сравнил! Все зависит от того, кто преследует… — протянул Дэл. — От такой милой крошки, которая досталась тебе, я бы точно не отказался. Адептка Арис, оказывается, очень даже…

«Ага, получишь ты ее, как же!» — с внезапным раздражением подумал дроу.

— Ахримагистр Солис! Вас, кажется, не в ту степь понесло… — осадил друга он.

— Вот и я говорю, не в ту, — стоял на своем Солис. — Меня, между прочим, преследовала совсем не милая адептка. И это с твоей стороны было подло!

— И у тебя действительно хватает совести говорить, что если бы тебе на шею вешалась адептка, а не почтенная матрона, ты был бы совсем не против и не стал ничего предпринимать?! — не сдержался дроу.

Глава Светлого заискрились лукавством:

— Ну вот, уже лучше. Куда только официальный тон девался…

— Знаешь… хм… знаете что, господин декан… — вернулся к первоначальноу обращению Ал, ругая себя, что этому пройдохе таки удалось раскрутить его на проявление эмоций.

— Да-да, архимагистр Аркент’тар, я вас внимательно слушаю… Можете начать с извинений.

— Не смешно.

— Эм-м-м… Признания своей вины? — сделал еще одну попытку эльф.

— Совсем не смешно.

— Хм… Компенсации морального ущерба?

— Компенсации? Ну-у-у… — дроу сделал вид, что задумался. — В качестве компенсации могу попросить своих адептов приготовить для вас, господин декан, похожее зелье. И тогда безответная любовь вашей горничной станет взаимной! Совет вам да любовь, как говорится. Живите счастливо, детишек растите. Организовать?

Солиса даже передернуло:

— Спасибо, воздержусь.

— Кстати, подобные зелья рассеиваются через пару часов. Это я к тому, что госпожа Эрнина скоро придет в норму.

— Опять твое экспериментальное творение? — эльф плюхнулся на гостевой стул. — Не надоело проводить испытания на людях и нелюдях?

— Кто бы говорил! Ты свои любовные заклинания почему-то не спешишь тестировать на лабораторных мышках. Все больше адептки страдают. Особенно юные и неопытные! — Алакдаэр сделал особый акцент на последнем предложении, давая понять, что маленькая шалость светлого эльфа около преподавательской лестницы, когда он приворожил Альвинору, не осталась безнаказанной.

Удар попал в цель, Дэл насупился.

— А я уже почти забыл, какой ты бука, — поскучнел он. — Слишком спокойно было в последнее время.

— Что-то мне подсказывает, что этому спокойствию пришел конец… — мрачно изрек

дроу.

— Это точно… — пробормотал Светлый, сверкнув глазами и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

«Будет мстить…» — понял Темный, но даже бровью не повел. Так случалось всегда. Их многолетнее противостояние подобно игре в мяч: если бросаешь его кому-то, то готовься принять ответный удар.

— Аркент’тар освободил нас от отработок, так что больше не надо чистить клетки, — обрадовал Верманд, когда они встретились в библиотеке.

«Ой, а как же волчик? Ну ладно, я к нему все равно сегодня наведаюсь, ушки поглажу, как обещала», — решила Аль.

Она намеревалась быстро разобраться с домашкой, существенно продвинуть написание доклада, а остальное время посвятить занятиям с Вермом.

— Мне Темный запретил сегодня упражнятья, так что придется довольствоваться только теорией.

— Хорошо, теория так теория, — согласился парень.

Когда где-то треть доклада была написана, Альвинора решила сменить деятельность и переключилась на книги для начинающих магов. Оборотень давал пояснения, дополнял сведения и рассказывал еще массу всего нужного и полезного, так что к вечеру голова была битком набита информацией, но, как ни странно, все будто было аккуратно разложено по полочкам.

— Ой, меня на собрание вызывают, — глянул Верманд на свой маджет и бросил на Аль извиняющийся взгляд. — Дополнительную тренировку для турнирников я уже пропустил, но на собрании нужно быть.

Турнирниками, как успела узнать Аль, называли тех, кто участвует в межакадемических турнирах. А Верм, получается, из-за нее не пошел на тренировку. Нет, с этим нужно что-то делать! Он не должен жертвовать своими делами ради того, чтобы возиться с ней.

— Конечно иди! — воскликнула она. — Я тут закончу и пойду в столовую

— Ну, хорошо. Встретимся на ужине, — согласился он и покинул читальный зал, сопровождаемый влюбленным взглядом той самой оборотницы-магистрантки, которая подрабатывала в библиотеке и помогала Аль при получении книг.

В зверинце было спокойно, если, конечно, не считать скрежета чьих-то когтей о прутья решеток или лязга клыков, которые потом вгрызались во что-то весьма аппетитное для их хозяина.

«Эй, волчик, я тебя погладить пришла!» — ментально позвала Аль и покосилась на заинтересованные морды обитателей соседних клеток, которые прильнули к прутьям с немым укором, как бы говоря: «А мы? А нас погладить и приласкать?»

«Поглажу всех желающих! — послала Альвинора ментальный призыв. — Только сегодня и только сейчас. Кто хочет — подайте сигнал», — предложила она, как оказалось, зря. Потому что животные стали активно привлекать к себе внимание, из-за чего в ее голове образовался настоящий гвалт.

«По одному! — скомандовала Аль. — Но волчик первый, я ему раньше обещала. И чтобы никому об этом ни слова!»

«Не скажем!» — за всех ответил трехглазый волк и с удовольствием подставил голову.

Короче говоря, посещение зверинца превратилось в поглаживание и почесывание такого числа «жителей», что Альвинора даже устала бродить между клеток. Знакомиться с каждым любителем ласки было немного утомительно, но в то же время и приятно. Кто бы мог подумать, что столько замечательных друзей у Аль появится совсем не среди адептов, а ими станут те, кого другие считают «неправильными» и опасными для окружающих.