Беспокойная подопечная темного архимагистра

Глава 22

— И снова сырость развели, — мягкая материя скользила по щекам и векам, вбирая влагу.

Проморгавшись, Аль увидела знаменательный белый платок, на котором теперь почти сухого места не осталось. Впрочем, декан быстро его высушил и вложил в ее

руку.

— Спасибо, — Альвинора промокнула остатки слез и протянула платочек обратно.

— Пусть будет у вас, — дроу спустился на пол и принялся обуваться. — Что-то мне подсказывает, что он вам еще не раз понадобится.

— Да, кажется, в последнее время я совсем расклеилась… — вздохнула она, свесив ноги с алтаря и болтая ими в воздухе, и спрятала платок в карман жилетки.

А потом Аль смотрела, как магистр надевает сначала обувь, затем мантию. В этот момент подумалось, что вот так он приводит себя в порядок каждое утро, и почему-то отчаянно захотелось пригладить выбившуюся из прически прядку.

С силой сжав пальцы в кулак, чтобы подавить внезапный порыв, она тоже сползла вниз, пока Аркент’тар не решил помочь. Все, хватит уже до него дотрагиваться и испытывать себя на прочность. Его дыхание теперь принадлежит только ему, она больше не ощущает декана так сильно, поэтому нужно наслаждаться теми благословенными мгновениями свободы, когда можно думать только о себе и своих собственных чувствах, которые сейчас, к слову, находятся в смятении.

— Не радуйтесь слишком сильно. Это временный эффект, мы всего лишь ослабили связь, а не искоренили, — убили весь положительный настрой бесстрастные слова темного эльфа. — Как я уже говорил, через некоторое время она восстановится, так что придется повторять процедуру истончения снова и снова, пока я не подготовлю все необходимое для ритуала извлечения.

Альвинора, кое-как обувшись, дрожащими пальцами пыталась застегнуть мантию.

— То есть нам придется переживать то же, что и сегодня, еще не один раз? — в груди возникла странная пустота. — Боюсь, у меня сердце не выдержит.

— Туг выбор за вами. Чем чаще через это проходить, тем менее болезненно будет. Если не дать окрепнуть связи, то и разрушить ее легче, — обнадежил он.

— Тогда предлагаю делать это как можно чаще, — решила она. — Но нет ли другого способа? Вы обязательно должны резать себе руку?

— Если вам неприятно, то просто не смотрите.

— Даже если не буду смотреть, мне все равно невыносимо от мысли, что вам больно, пусть я сама этого больше не чувствую! — признание вырвалось прежде, чем Аль успела себя остановить.

«Что я говорю?! Ему триста лет не нужны телячьи нежности от какой-то недоучки».

Архимагистр отвернулся, забрал пузырьки с остатками зельев и вернулся в лабораторию. Все так же молча он поставил бутылочки в один из шкафчиков и достал еще какой-то флакон. Свет магических светильников играл гранями сосуда с темно-бордовой жидкостью.

— Вы истинная светлая, поэтому чувствительны к чужим страданиям, — дроу наконец нарушил напряженную тишину, но продолжил изучать содержимое флакона.

«Он все правильно излагает. Но только почему мне кажется, что сверхчувствительна я именно к его боли? Из-за этой треклятой недоразрушенной связи?»

— Готовы начать практику? — Темный, удовлетворившись осмотром, спрятал зелье в карман мантии, а затем взял с полки еще одно, очень похожее на то, что дал ей вчера вечером, когда отвел в комнату. Тон его был отстраненным, словно только что между ними не произошло столько всего.

Да, чуткий и лояльный магистр вновь превратился в строгого наставника. Как лекарь, который разговаривает ласково, когда ты болен, но неумолим в обычное время. С таким подходом поневоле захочется почаще болеть, чтобы видеть в глазах мягкость, в голосе слышать понимание, а не осуждение или неудовольствие.

Вот и Аль отчаянно желала бы вернуться в те мгновения, когда они вместе сидели на алтаре и теплые руки темного эльфа касались ее щек, а глаза светились красным, околдовывая и прогоняя страх. Но нет, пора вернуться к действительности и вспомнить, что ей нужно выжить во время возможного покушения, а романтику отложить до лучших времен.

Аркент’тар перенес их в тренировочный зал, где вместо одного манекена появилось сразу три. Дроу расправился с ними играючи: первого пустил в полет, второго развеял, третьего разнес в щепки, укрывшись за надежным щитом.

Альвинора любовалась, как легко он управляется с магией. Хотелось догнать его, достичь того же уровня, чтобы стать равной, а не быть вечной обузой, тянущей на дно. В итоге отработка боевых заклинаний на манекенах прошла лучше, чем Аль себе представляла. Атаки выходили с первого раза, хотя и не очень сильные, и это был ого-го какой прогресс. Тренировка щитов оказалась не менее результативной, вдохновляя работать еще усерднее.

— Теперь предлагаю испробовать комбинированную атаку и параллельно закрыться щитом, — скомандовал декан.

Понятное дело, слово «предлагаю» на самом деле означало «вы обязаны это сделать», но Альвинора сделала вид, что у нее есть выбор и она сама решила согласиться на просьбу, а не просто подчинилась из страха его разгневать.

Атаковать и одновременно держать щит оказалось крайне сложно. Сначала все шло наперекосяк, и жесткие окрики преподавателя задевали за живое. Но на помощь опять пришли воспоминания о бое в Тиаре, где нужно было и защищаться, и нападать, после чего требовательность магистра уже не казалась излишней.

«Аль, он тебя муштрует, чтобы в будущем ты могла спасти свою жизнь. Так что хватит себя жалеть и работай, работай!»

После серии удачных атак со щитом наголо Альвинора рухнула на пол в изнеможении. Накопители снова были на нуле (она уже четыре раза их подзаряжала), да и ее личный энергетический запас тоже. Дотянувшись до кристалла, она принялась пополнять силы и «подкармливать» накопители.

— Вам стоит поработать над выносливостью, — вынес вердикт архимагистр, смерив ее внимательным взглядом.

— Конечно, господин декан, — ей ничего не оставалось, как послушно склонить голову.

— Вы устали, поэтому подзаряжайтесь и перейдем к более тонким и менее сложным чарам. Попробуйте применить заклинание своей стихии. Скажем, вырастите цветок,

— попросил преподаватель.

Аль прекрасно понимала, что нужно не прорастить какую-нибудь деревянную вещь (тот же манекен, например), а использовать магию созидания и создать цветочек самостоятельно. Захотелось намагичить не какой-нибудь чахлый задохлик, а самый настощий цветочище, чтобы магистра аж за душу взяло!

Пополнив резерв, Аль сложила руки лодочкой и призвала силу. Медленно, вот так, аккуратненько… Она постепенно наполняла заклинание магией, пока из крошечного робкого бутона не стал распускаться большой пышный лорекс. Он сиял и искрился в ее ладонях, переливаясь разными цветами, от белого через бледно-розовый до малинового и обратно. Это выглядело так волшебно, что Альвинора даже сама залюбовалась.

Потом она отлевитировала цветочек прямо в руки архимагистра, на губах которого стала расцветать удивительная улыбка, которая была стократ нежнее любого цветка.

— Чего и следовало ожидать от природницы, — пробормотал он. — К сожалению, ваша магия пока не вполне стабильна, поэтому цветок может развеяться, но я его сохраню, — он наложил на лорекс какое-то заклинание, после чего наколдовал стеклянный купол, под который залетел цветок да так там и завис «между небом и землей». — Возьмите. Пусть он напоминает о том, что упорство и труд приведут вас к намеченной цели.

— Если позволите… — она замолчала в нерешительности, но потом нашла в себе силы продолжить, — я бы хотела подарить его вам. Моя магия, конечно, невесть что, наверняка вы в своей жизни видели и создавали вещи гораздо более прекрасные, но это от чистого сердца. Если могу хоть как-то отблагодарить вас за то, что для меня сделали… и сейчас делаете…

— Я его приму, — прервал Темный ее словесные излияния, открыл мини-портал и отлевитировал туда цветочек. — Не волнуйтесь за его сохранность, я смогу позаботиться о вашем творении.

— Ничуть не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Чтобы вы и не смогли…

Сердце забилось быстрее от нахлынувших чувств. Все же как приятно, когда кто-то могущественный, до кого тебе так же далеко, как до звезды, снисходит до того, чтобы обратить на тебя свой сиятельный взор и даже принять скромный подарок. Хотя по поводу скромности дара Аль, конечно, очень преувеличила. Для нее созданный лорекс был настоящим сокровищем, потому и преподнесла такое подношение. Ведь, как известно, дарить другим нужно то, от чего у самого душа поет.

— Закончим на сегодня, — принял решение Аркент’тар.

— Но я…

— Что?

— Хотела потренировать зеркальные щиты.

— Хм, зеркальные, говорите? — он потер подбородок. — Нашли экономный способ самозащиты, когда враг получает по заслугам своей же атакой?

— Ничего от вас не скроешь, — призналась Аль.

— Так и быть, давайте потренируем, только недолго: вам уже пора отдыхать, — декан стал напротив и приготовился атаковать, предварительно наложив на себя щит.

Легкая и почти безвредная атака отзеркалилась обратно с первого раза, и Аль мысленно погладила себя по голове и порадовалась, что не опозорилась перед магистром. Дальше атаки стали усиливаться, что потребовало большей концентрации. Под конец Альвинора смогла повысить щит на целых два уровня (и в этом вопросе примерно сравнялась с учениками 9-10 классов магических школ), что в ее случае смело можно было назвать подвигом.

— Еще? — с легким азартом поинтересовался дроу, но потом изменил мнение. — Хотя нет, на сегодня достаточно.

И колени Аль, будто по команде, подкосились от усталости. Она едва не рухнула на пол: спасла воздушная подушка, наколдованная Темным.

— Простите, но да, я без сил, — она смежила веки и развалилась на невесомом ложе.

— Вижу. Но это не означает, что вы должны спать здесь, — бесстрастно заметил архимагистр. После чего губ коснулась прохлада стекла, а в нос ударил знакомый пряный запах.

Открыв глаза, Альвинора увидела пузырек с таким же зельем, которое дегустировала вчера перед сном.

— Господин декан, я вам доверяю, поэтому пью без всякой проверки, хотя уже знаю несколько полезных в этом плане заклинаний, — сказала она и опустошила бутылочку.

— Пейте, пейте, — он усмехнулся. — Если кому и нужно вас травить, то уж точно не мне. Но вашу бдительность я отметил.

— Там кроме восстанавливающих снова добавлены сонные чары? полюбопытствовала Альвинора, с наслаждением ощущая, как усталость покидает тело.

— Да, — темный эльф активировал портал, — поэтому идемте скорее, если не хотите заснуть в коридоре.

Аль поморщилась, представив эту картину. Вот она лежит на полу, свернувшись клубком у собственной двери и дрожа от холода, а мимо проходят однокурсницы и посмеиваются. Нет уж!

Когда они оказались в общежитии, Аркент’тар протянул ей бордовое зелье:

— Это поможет замедлить восстановление связи, принимайте по пять капель перед сном. Однако сегодня можете пропустить: магия ритуала еще сильна в вашей крови. И да, не забывайте, что завтра должны провести весь день в библиотеке. Я на некоторое время отлучусь из академии и не хочу, чтобы вы подвергали себя лишнему риску.

С этими словами он вошел обратно в портал, а Альвинора еще некоторое время стояла и смотрела на то место, где только что находился дроу. Ее мысли были в полном беспорядке, но потом все вытеснило невыносимое желание спать, поэтому она поскорее проскользнула в комнату, чтобы и правда не заснуть посреди коридора.

Прежде чем совершить очередную вечернюю прогулку по академии, Алакдаэр перенесся на одну из крепостных стен, откуда открывался вид на Тиару. Свежий воздух, ночное небо, усыпанное звездами, постепенно гаснущие огни засыпающего города и… открытое пространство. Много открытого пространства.

Думал ли он, обитая в Подземье, что когда-нибудь для него станут привычными не своды пещер в Аббаналуре (хотя и достаточно высокие, но все равно тесные, которые угнетают и не дают свободно вздохнуть), а высокое небо, раздолье зеленых долин и линия горизонта где-то там, далеко-далеко, куда не дойдешь ни за день, ни за два?!

Осмотревшись с помощью ночного зрения, архимагистр изучил каждый клаптик прилегающей к академии территории на предмет возможных угроз. Ничего. Видимо, сегодня злоумышленники тихо сидят по норам и готовят очередную атаку, так что можно ненадолго расслабиться. Некоторое время Ал любовался окрестностями, отрешившись от насущных забот и наслаждаясь звуками ночи.

Но хорошего понемногу. Надо обязательно проверить, находится ли принцесса в своей комнате и не планирует ли очередную выходку или даже побег. Он сегодня провел с ней несколько часов, отрабатывая заклинания и помогая усилить контроль. Но в этой девице будто бездонное озеро тьмы. Ее сила продолжает прорываться и уничтожать все на своем пути. И если адептка Арис цветы выращивает, то Лина Мастэрс их методично уничтожает. Временами ей даже не надо к ним прикасаться, они вянут от одного ее присутствия, если наследница, положим, злится или чем-то недовольна.

Самое неприятное, что она сама не хочет ничего с этим делать. Вроде бы и тренируется, но внутренний протест мешает добиться результатов. Нет того искреннего желания и несгибаемого стремления, которое читается во взгляде Альвиноры. Единственное, чего в данный момент по-настоящему жаждет ее высочество Эвилина Линнская, — это сбежать из академии и снова зажить вольготной жизнью во дворце, когда можно развлекаться в свое удовольствие и портить жизнь придворным.

«Нет, отпускать ее слишком рано, — декан покачал головой. — Нужно больше времени, чтобы втянулась и поняла, какой на самом деле должна быть принцесса».

Да уж, по иронии судьбы у него сейчас как бы две подопечные, но какие же они разные! Темная и Светлая. Хотя обе беспокойные до невозможности, да еще и враждуют между собой. Понятное дело, что провокатором является принцесса. Эвилине кажется, что из-за адептки Арис Ал уделяет ее сиятельной персоне слишком мало времени и постоянно запирает в комнате. Наследница все никак не поймет, что в изоляции виноваты лишь ее необузданный нрав и угроза, нависшая над академией. Только как ей все это втолковать и при этом не пришибить сгоряча?! Вот Альвинора сразу поняла всю степень серьезности…

«Пора отправляться на патрулирование», — решил дроу, стараясь думать о работе, а не о небесно-голубых глазах одной Светлой, появление которой нарушило привычный уклад его жизни.