Бесы

Глава 32

Идти по вентиляционной шахте было можно, но приходилось сильно пригибаться. Причём, Бона с Эмеральдой двигались настолько уверенно, как будто ходили здесь каждый день. Хотя, Спас сомневался что они бывали тут раньше.

Вайна всё время пыталась отстать и вообще, по своему обыкновению, пребывала в полуобморочном состоянии. Но бросать её никто не собирался. Не для того Спас словил пулю, идя последним. Сейчас только эта повариха могла ответить на вопросы относительно заговора.

Ещё Спас понял, что Эсмеральда не собирается выбираться на открытое пространство, пока не будет полностью ясна ситуация. Заговор оказался серьёзнее, чем ей казалось и неизвестно было сколько человек в него втянуто и на что они готовы. Поэтому она и Бона решили действовать тайно. Сейчас они шли в какое-то резервное убежище. Один раз до Спаса долетела фраза «Крыша мира», но он понятия не имел о чём идёт речь. А они своими планами особо не делились, видимо опасаясь, что кто-то из менее надёжных типа Вайны или Спаса попадёт в плен и выдаст эту информацию. Хотя, к Спасу это относилось в меньшей степени, потому что он постепенно набирал очки в свою пользу. Ему пока не полностью доверяли, но уже прилично. И опасались больше не предательства, а просто не знали его возможностей. Когда на него можно рассчитывать, а когда он не потянет возложенную на него задачу.

Спас же пока был полностью ведомым и никакой инициативы не проявлял. Он тут ничего не понимал, а девочки были дома, им лучше было знать как действовать.

Надо сказать, что вентиляция работала. Поток воздуха шёл довольно ощутимый, но не настолько сильный, чтобы доставлять неудобства при перемещении по шахте.

Через некоторое время они вышли в ещё более широкую магистраль, где уже можно было не пригибаться. К потоку воздуха здесь ещё добавился и гул. Судя по всему, они приближались к вентиляционной станции. Гудели вентиляторы. Гигантские вентиляторы.

На протяжении всего пути, в шахте работало дежурное освещение. Светильники были тусклые, экономичные, но исправные почти везде. Всё это хозяйство, освоенное Валькириями, содержалось в порядке и чистоте. Системы жизнеобеспечения функционировали везде. Он был уверен, что и с водоснабжением тут всё в порядке. А это ведь основное: воздух, вода и энергия. Всё остальное производные от этого или вещи, без которых можно обойтись. Если всё это есть, то и вопрос с едой можно решить. Но так и не было пока понятно, где они находятся.

Система вентиляции была очень разветвлённая, через каждые несколько метров были большие боковые шахты, которые расходились на более мелкие, те на ещё более мелкие и так далее. У Спаса возникла ассоциация с кровеносной системой организма. И тогда получалось, что сейчас они шли по главной артерии прямиком к сердцу. И, судя по нарастающему гулу, до этого «сердца» было уже не далеко.

Видимо, гул и сыграл свою плохую роль в произошедшем. Он заглушал все шумы, и им приходилось полагаться только на зрение. А при таком большом количестве боковых коридоров уследить за всеми было просто нереально. Девочки похоже полагали, что тут им ничего не угрожает и если заговорщицы и бросятся в погоню, то не так быстро, да и найти их будет здесь не легко.

Спас единственный, кто что-то почувствовал. Впоследствии он списал это на свои способности, а не обычные органы чувств. Он резко обернулся и увидел выбегающую из бокового прохода женщину, вскидывающую автомат.

Повинуясь внутреннему порыву, он бросился на идущую перед ним Эсмеральду и сбил её с ног. В это же время раздался выстрел и плечо обожгло резкой болью.

Вскрикнула от боли Вайна и коротко ругнулась Бона. Но последняя не от боли, а от досады что пропустила атаку.

Спас упал на Эсмеральду, и можно сказать, что приземлился мягко. Но в следующую же секунду его отбросило в сторону, как будто взрывом, и Эсмеральда исчезла.

Это был, конечно, никакой не взрыв. Пружина, которую он всегда чувствовал в Эсмеральде, высвободила свою энергию. Поэтому она не скатила, не столкнула Спаса с себя. Его просто отбросило в сторону какой-то невероятной силой, и в этот раз он приземлился гораздо жёстче.

Перекатившись, он попытался понять что происходит. Бона спряталась за металлическим выступом и время от времени перестреливалась с другими Валькириями, спрятавшимися за другими аналогичными выступами далее по шахте.

Эсмеральду видно нигде не было, но пару раз ему показалось, что вдалеке шахту пересекла стремительная тень. И каждый раз, когда она оказывалась в каком-то боковом проходе, оттуда раздавались выстрелы. Эта блуждающая перестрелка всё удалялась и удалялась. Валькирии, пытающиеся стрелять в Бону, нервничали всё сильнее и сильнее, понимая, что они остались практически одни и подмога не придёт. Эсмеральда сейчас планомерно истребляла их силы в системе вентиляции. А силы, судя по выстрелам, были не маленькие. Кендра постаралась устроить большую облаву, несмотря на то, что времени прошло всего ничего.

Спас подполз к Вайне. Её ранило в бедро и довольно сильно. Пуля засела внутри. Она с бледным видом лежала и стонала, зажимая рану рукой. Спас вспомнил что его тоже ранило и потрогал плечо. Вся одежда была там мокрая от крови. Он оторвал рукав и попытался им же перетянуть рану. Получилось плохо. Но лучше чем ничего. По крайней мере, кровь теперь не шла так обильно.

Он решил заняться Вайной. Ножа ни у него, ни у неё не было, разрезать одежду было нечем и он решил снять с неё штаны. Она попыталась вяло сопротивляться, видимо плохо соображая и не понимала, что он хочет ей помочь. Не особо церемонясь, он несколько раз шлёпнул её по рукам, чтобы не мешала. На этом её сопротивление было сломлено и она беззвучно заплакала.

Действуя проверенным методом, он зубами надорвал ткань и оторвал одну штанину, потом другую. Из одной штанины он сделал тампон, который приложил к ране, из второй бинт, которым привязал его. Получилось опять так себе. Остатки штанов он отбросил в сторону, но подумав, что неизвестно ещё когда у них будет возможность переодеться, если они выживут конечно, подобрал и сунул Вайне за пазуху.

Когда он это сделал, то услышал смешок Боны за спиной. Когда он повернулся, то увидел что она смотрит на него с лёгкой полуулыбкой и укоризненно качает головой.

Спас сначала удивился, что она не следит за противником, но в следующую секунду понял, что противников больше нет. По вентиляционной шахте, в их сторону бодро шла Эсмеральда, вся увешанная оружием, подсумками и разгрузками. Теперь с вооружением и боеприпасами у них было всё в порядке.

Когда Эсмеральда подошла к ним, то сгрузила трофеи на пол и потянулась.

— Потери? — спросила она.

— Эти двое ранены, — сказала Бона и кивнула в сторону Спаса с Вайной, — но они кое-как перевязались. Спас дойдёт до места, там его подлатаем, девку надо бросить, она не ходок.

Вайна жалобно всхлипнула.

Эсмеральда кивнула.

— Разберись с трофеями, Спаса тоже вооружи. Ещё одни руки нам не помешают, — после чего она присела перед ним и, глядя в глаза, спросила, — зачем ты меня прикрыл собой? Это было глупо!

— Почему? — не понял Спас.

— Причин много, одна из них, ты ограничил мою свободу действий, — сказала Эсмеральда.

— А что же надо было делать? — спросил Спас.

— Надо было резко вскрикнуть, — сказала Эсмеральда, — это было бы более эффективно. Я бы сразу ушла с линии огня и начала действовать. А если тебя так и тянет кого-нибудь собой прикрыть, то прикрывал бы Бону, она не такая быстрая как я.

Спас перевёл взгляд на эту мускулистую женщину, а та, серьёзно на него глядя, кивнула, мол: «Да, меня надо было прикрывать, ты что?».

— Учту, — сказал слегка растерянно Спас.

— И вообще, что с тобой не так? — спросила Эсмеральда.

— В смысле? — Спас не понял куда она клонит.

— Зачем вообще кого-то прикрывать? Что это за жертвенность? Ну ладно мы с Боной, мы друзья и прошли огонь и воду. Но ты же нас почти не знаешь, зачем всё время подставлять себя под удар? Смотри, две перестрелки, и ты словил две пули. Если так пойдёт и дальше, мы бросим тебя так же как и Вайну на очередном перекрёстке, — сказала Эсмеральда.

— Мы её не бросим, — сказал упрямо Спас.

— Вот именно об этом я и говорю, — ткнула его пальцем в грудь Эсмеральда, — если ты не понял, то сейчас я действовала одна, а Бона сидела здесь и прикрывала вас. А по идее, мы должны были работать в паре. Так надёжнее.

Бона кивнула.

— Я не по своей воле здесь оказался, — сказал спокойно Спас.

— Я знаю, — сказала Эсмеральда, — и эта пуля, вполне могла попасть в меня. Я человек. Так что, ты поступил по моим понятиям не правильно, но сам поступок засчитан. Я твоя должница. А я не люблю быть должна, так что постараюсь вернуть долг как можно скорее.

— Ну да, — пробасила Бона, — вообще он первый заметил нападающих. Неизвестно как бы всё обернулось, если бы не он. Может, заметили бы их, когда получили по пуле.

— Я одного не понимаю, — сказал Спас, — если они тебя так боялись, что готовили ловушку в металлической коробке, почему сейчас бросаются в погоню, не боясь умереть? Ведь если ты так опасна… а ты опасна, разумнее было бы отступить, разве нет?

— Не многие знают, на что способна Эсмеральда, — сказала Бона, — знают только те, кому довелось воевать бок о бок, а таких не очень много. Кендра знает. Ещё некоторые знают. Они и готовили ловушку. Для остальных способности Эсмеральды это просто легенда, в которую они не очень верят. Думают, что она хороший воин, но обычный человек. А это не так.

— Погоди, — потряс головой Спас, — только что ты сама сказала, что ты обычный человек, — сказал он Эсмеральде.

— Нет, — возразила она, — я человек, но не обычный.

— Не обычный, — кивнула Бона.

— А какой же? — спросил Спас.

Эсмеральда его ответом не удостоила, а резко встала и сказала Боне:

— Готово?

— Да, — ответила та, — это тебе, это мне, это Спасу, — сказала она, указывая на три кучи оружия поочерёдно.

— Я возьму только пояс с кобурой и пистолет. Мне ещё Вайну нести, — сказал Спас.

Эсмеральда тяжело вздохнула.

— Нам сейчас оружие важнее, чем полудохлая повариха. Из-за тебя мы все можем погибнуть, — сказала она.

— Если тебя волнует то, что как ты сказала, мне теперь должна, то не волнуйся. Я прощаю тебе твой долг. Ты свободна. Можешь действовать независимо от нас. Без учёта, так сказать. Но я постараюсь держаться следом и не отстать. Если получится, то мы с ней выживем, не получится, значит не судьба, — сказал Спас.

— Не понимаю, — развела руки в стороны Эсмеральда, но спорить больше не стала.

Они молча нагрузились с Боной, взяв и то, что было припасено на долю Спаса, после чего зашагали по коридору.

— Давай, девочка! Если хочешь жить, нужно поднапрячься немного, — сказал он Вайне, поднимая её на ноги.

Она всё слышала, и была очень благодарна ему, что он её не бросил.

— Я сама пойду, — сказала Вайна, — ты только дай мне на тебя опереться.

— Так мы отстанем и потеряемся. У нас нет времени ковылять, — с этими словами он присел и взвали её себе на здоровое правое плечо, — ой, да ты совсем лёгенькая, как пёрышко, — сказал он и заспешил по шахте, догоняя Бону с Эсмеральдой.

Вайна и правда была очень лёгкой, даже на удивление лёгкой. Но, когда несёшь всё время на одном плече и можешь придерживать только одной рукой, через некоторое время лёгкость исчезает и превращается в неподъёмную тяжесть. Но Спас терпел.

Казалось, что вентиляторы шумят уже близко, но это было не так. Они всё шли и шли, шум всё усиливался и усиливался, а вентиляторов видно по-прежнему не было. Спасу показалось, что их путь занял целую вечность.

Наконец, они свернули в боковой, ещё более широкий тоннель и в его дальнем конце увидели мерно вращающийся вентилятор. Гигантский вентилятор. Поток воздуха тут тоже был сильнее, чем раньше. Воздух дул на них. Приходилось преодолевать его сопротивление, продвигаясь вперёд.

Вентилятор вращался не с бешенной скоростью, но чтобы проскочить между его лопастями нечего было и думать. Они вращались размеренно, но достаточно быстро. К тому же перед вентилятором была решётка. Не очень мелкая, при желании пролезть можно… если вентилятор будет выключен. Иначе никак.

Но это и не понадобилось. Сечение тоннеля здесь было круглым. Недалеко от решётки вентилятора в стене оказалась ниша, в которой была железная дверь. На двери был кодовый замок, который Бона открыла сходу. Они вошли внутрь и оказались в небольшом холе, от которого в разные стороны разбегались коридоры, в том числе и в сторону вертикальной вентиляционной шахты находящейся за вентилятором. Там коридор заканчивался дверью.

Но они пошли в другую сторону и вскоре оказались возле лифта.

— Вы здесь очень хорошо ориентируетесь, — сказал Спас, стараясь восстановить дыхание. Силы утекали из него стремительно, вместе с кровью, которую он не смог до конца остановить.

— Когда мы нашли это место, то два месяца с Боной лазили по всем самым отдалённым, тайным, труднодоступным уголкам. Прошерстили каждый сантиметр технических коммуникаций. И только тогда, когда убедились что это место нам подходит и оно достаточно безопасно, решили начать завозить сюда людей, — сказала Эсмеральда.

— Так что это за место? — спросил Спас.

— Это лучше увидеть своими глазами. Мы тебе обязательно покажем, но позже, — сказала Эсмеральда.

Лифт был достаточно большой, грузовой. На нём сюда должны были доставлять запчасти для системы вентиляции, инструмент и ремонтников. Оказавшись внутри, Спас испытал большой соблазн положить Вайну, которая к этому моменту потеряла сознание, на пол. Но он превозмог себя и продолжал её держать, правда, привалившись к стене.

Эсмеральда смотрела на него с легкой иронией, о чём-то думала и, наконец, сказала:

— Я поняла! — она улыбнулась, — тебя же зовут Спас! Значит, ты должен всех спасать, так? Это тот случай, когда имя делает человека?

— А может человек делает имя? — возразила Бона.

— А может и то и другое, — пожала плечами Эсмеральда, — ладно. Не будем тебе мешать, исполнять своё предназначение. Ведь и в советники ко мне ты тоже набивался, чтобы спасти людей от бессмысленной бойни, так ведь?

— Это же очевидно, — выдохнул Спас, — я тебе прямым текстом об этом сказал.

— Да, сказал, — задумчиво произнесла Эсмеральда.

Лифт, наконец-то приехал. Они вышли через разъехавшиеся створки в лифтовой холл. И тут всё было иначе. Спас сразу это понял, это место совсем не то, что было внизу. Они оказались в каменной постройке, и лифт здесь был инородным агрегатом, как будто его поместили сюда искусственно. Эсмеральда заметила его взгляд и прочитала его.

— Да, мы продлили лифтовую шахту, чтобы вывести её на поверхность. Это уже построено нами, в отличие от всего остального… ну не лично нами с Боной, нашими людьми, — сказала Эсмеральда, не дожидаясь вопроса.

— Чего остального? — спросил в очередной раз Спас.

— Ты просто обалдеешь, когда увидишь, — сказала Эсмеральда, — все обалдевают. И мы тоже обалдели. А теперь всё это ещё больше впечатляет. Но удивляться будешь позже, чтобы всё понять, нужно смотреть снизу, а мы сейчас наверху.

— А нельзя просто сказать? — поднял брови Спас.

— Не хочу портить впечатление, — улыбнулась Эсмеральда, — если выживем, ты получишь возможность удивиться увиденному без предварительного фантазирования.

— Да не хочу я удивляться, — выдохнул Спас, — хочу знать где мы!

— Зато я хочу, чтобы ты удивился, — хохотнула Эсмеральда и пошла к выходу.

Они как будто вышли из небольшого холма. Даже дверь было непросто увидеть невооружённым взглядом. И находились они сейчас в лесу. Не очень густом и достаточно молодом, но лесу. Кроме неба, вокруг было видно только деревья, что никак не помогало понять где они находятся.

— Бона! — Эсмеральда кивнула ей на Спаса, — он сейчас рухнет. Помоги ему, мы уже почти на месте.

Только договорив, Эсмеральда исчезла.

Спас растерянно моргнул. Это было слишком быстро. Так быстро, что глаз не успевал обработать информацию. Люди так не двигаются, в очередной раз пришла ему в голову мысль. Но ведь она сама сказала что человек? Хотя, она ведь могла сказать что угодно. Почему ей нужно верить.

Эсмеральда вышла из-за ближайших кустов.

— Это пташки, — сказала она, — но не все. Видимо, у них потери. Хорошо, что хоть часть смогла выбраться.

Бона подошла к Спасу, одной рукой взяла Вайну за шкирку и переложила себе на плечо, как подстреленную дичь. Потом, совершенно не замечая дополнительного веса, пошла следом за Эсмеральдой.

Когда девушку сняли у Спаса с плеча, он испытал невероятное облегчение, ведь он уже еле-еле держался. И он понял, что вот оно — счастье!

Слегка пошатываясь, он побрёл следом за валькириями, хотя ему казалось, что он летит, почти не касаясь земли.