Без названия

14

Теперь, когда Кира знала все, вернее многое о Диомиди, о какой-то возне вокруг мифического или реального пакета, когда с помощью Чаусова она разобралась в датах, говоривших о том, что, похоже, Гилевский плутовал; когда на лжи попались и Долматова, и Жадан, и Чаусов, но невозможно было проверить, врал ли Пестерев, что уехал в Белоруссию за несколько дней до убийства Гилевского; когда был обнаружен открытый сейф, — ей оставалось всего ничего, как определить, с кого начинать.

Кира стала подшивать к делу накопившиеся бумажки, протоколы допросов, отложила в сторону газету с фотографией Гилевского на фоне открытого сейфа, еще раз прочитала репортерскую заметку под ней, убедилась опять, что ничего в ней необычного нет, прочитала подпись «Текст и фото Л.Бирюкова», сверху на газету положила каменный топор — все это надо будет вернуть директору музея.

В это время позвонили. Она сняла трубку. Женский голос спросил Скорика. Ей показалось, что это жена Скорика — Катя.

— Его нет, он в суде, — сказала Кира. — Пожалуйста, — положила трубку. Но тут же опять раздался звонок. — Я слушаю… Да… Я Паскалова.

— Кира Федоровна, вас беспокоит корреспондент газеты «Вечерний голос» Рубинов. Я давал большой репортаж о предполагавшейся поездке профессора Гилевского в Штаты. Теперь хотелось бы рассказать читателям, как идет расследование убийства.

— По телефону такие вещи не делаются, — ответила Кира.

— С вашего разрешения я готов сейчас буквально на полчаса подъехать к вам.

— Смогу уделить вам действительно не более получаса, — неохотно согласилась Кира.

Он примчался через пятнадцать минут, невысокий, совсем молодой, но уже лысеющий человек, сразу выложил на стол маленький магнитофон-репортер, показал Кире редакционное удостоверение.

— Как вы узнали, что дело веду я? — спросила Кира.

— Господин Щерба сказал. Мы с ним поддерживаем контакты. Так или иначе наша братия вас достанет. Уж больно сенсационное дело.

— Кто это — ваша братия?

— Я имею в виду тех, кто брал в тот злополучный день интервью у Гилевского. А было нас четверо, из разных газет и еженедельника «Экспресс».

— Что вас интересует?

— Все!

— Ну, все не получится. Следствие-то не закончено.

— Хотя бы, что возможно. Хочу быть первым, обставить коллег. Мы ведь «Вечорка».

— Задавайте вопросы.

— Есть ли подозреваемый?

— Есть несколько версий.

— Мотивы убийства?

— Возможно, наследство, возможно, хищение из музея.

— А что похищено?

— Точно еще не установлено. Предположительно нечто, касающееся Диомиди.

— Это связано с несостоявшейся поездкой Гилевского в Штаты?

— Пока сказать трудно.

— У Гилевского есть родственники, наследники?

— Есть дальний родственник.

— Как его фамилия, где он работает?

— Его фамилию рано называть.

— Могу ли я написать, что приближающееся 100-летие со дня рождения Диомиди как-то связано с убийством?

— Этот вопрос еще следствием не прояснен. Напишите, что «возможно».

— Кроме вас, кто еще участвует в поиске убийцы?

— Начальник следственного управления Михаил Михайлович Щерба и сотрудник уголовного розыска майор Агрба.

— Каково заключение экспертизы: как и чем был убит Гилевский?

— Ударом тяжелым предметом в затылок. Предположительно, таким, — она показала ему каменный топор.

— Из каменного века, — вертя в руках топор, засмеялся Рубинов.

— У вас все? — спросила Кира.

— Большего из вас не вытянешь, — развел он руками.

— Пока что большего сказать не могу. У меня к вам тоже есть вопросы.

— Пожалуйста.

Мысль, пришедшая Кире в голову была проста: их, репортеров, у Гилевского тогда находилось четверо, за час до убийства. Может кто-нибудь из них что-то видел.

— Ничего я не заметил, кроме того, что он был раздражителен, неприветлив и несловоохотлив. Пообещал быть поразговорчивей после возвращения из Штатов.

— Я хотела бы поговорить с вашими коллегами, кто брал тогда интервью у Гилевского.

— Леню Бирюкова, фоторепортера, вы найдете по телефону, который указан на последней полосе внизу после слов «Ответственный секретарь», он указал на газету, на которую Кира снова положила каменный топор. Остальных тоже ищите через секретариат: из «Экспресса» там был Толя Кнышев, из «Городской панорамы» Лина Резвина… Когда я смогу к вам прийти за более подробными новостями?

— Позванивайте…

Сунув «репортер» в красивую черную сумку, перебросив ее через плечо, он вышел…

Когда Рубинов удалился, Кира поразмыслив, решила позвонить фоторепортеру Леониду Бирюкову.

— Кто спрашивает? — осведомился мужской голос.

— Следователь Паскалова из областной прокуратуры.

— Это срочно? Он в лаборатории, печатает снимки.

— Не срочно. Попросите, пожалуйста, чтоб позвонил мне, — сказала Кира и продиктовала свой номер.

В это время вошел Агрба. Кира удивилась: он был в форме, сидела она на нем мешковато, было непривычно видеть его таким затянутым. Агрба понял ее удивление, сказал:

— У нас комиссия из Министерства. Еле смылся, пусть Проценко сам с ними водку пьет. Есть интересные новости.

— А именно?

— Во-первых, «пальцы» на бутылке с коньяком «Десна» и на аудиои видеокассетах есть, но это не «пальцы» Чаусова, которые он оставил на вашем стакане. Капитан Кисляк не промахнется. И Чаусов, и его любовница в унисон пели, что бутылку откупоривал и несколько раз брал в руки Чаусов, что кассеты ставил он. Так не бывает, чтоб ни одного «пальца» не оставить, ни одного! И он, и она спелись, придумали ему алиби, целый сюжет. Не был он у нее в тот вечер, — жестко сказал Джума.

— Почему вы так категоричны?

— Да потому, что муж Непомнящей не был в этот день в командировке! Я проверил, не поленился, я был в «Энергосетьнадзоре» у начальника его отдела. И тот сообщил мне, что господин Непомнящий всю ту неделю проболел радикулитом, мне даже показали бюллетень… А вы так хотели найти пальцы Чаусова на бутылке «Десны», — насмешливо закончил Джума.

— Не я, а Щерба. Что, пойдем к Щербе? — спросила она.

— Вы идите, я не могу, мне надо вернуться в управление справку писать…

Он вышел. Она сидела какое-то время раздумывая: надо вызывать Чаусова на допрос, но сперва его любовницу прижать, расколоть, а когда она признается, Чаусову деваться будет некуда, не станет же он придумывать третье алиби, не идиот же в конце концов. Впрочем, всякое бывает…

От раздумий ее оторвал телефонный звонок, она сняла трубку, мужской голос попросил:

— Мне нужно следователя Паскалову.

— Я Паскалова.

— Это фоторепортер Бирюков. Вы звонили?

— Да. Вы не могли бы зайти ко мне минут на пятнадцать.

— По какому вопросу?

— Это я вам скажу при встрече.

— Ладно. Когда зайти?

— Да хоть сейчас.

— Через полчаса буду. Как вас найти?

— Девятнадцатый кабинет. Я жду вас…

Леней Бирюковым оказался человек лет пятидесяти — высокий, стройный с красивым крупным лицом, с густой сединой, он был со вкусом одет — светлая сорочка с закатанными рукавами и светло-бежевые брюки из плащевой ткани.

— Ваше отчество? — деликатно спросила Кира.

— Леонид Аркадьевич.

— Садитесь, Леонид Аркадьевич. Вы извините, что оторвала вас от работы. Я веду следствие по делу об убийстве Гилевского. Хочу задать вам несколько вопросов. Это ваш снимок? — показала она газету.

— Мой. Там и подпись моя.

— Я видела. Скажите, в тот вечер, когда вы снимали Гилевского, вас ничего не насторожило, не показалось необычным?

— Нет, все было нормально, если не считать, что Гилевский был вроде раздосадован нашим нашествием, он даже не пускал нас в глубь кабинета, отжимал в узкий темный коридорчик, пришлось снимать его оттуда.

— Он не мешал вам фотографировать?

— Он нет. Но у меня за спиной вертелся какое-то время мужик, мешал, то наваливался на меня, то заглядывал через плечо, чуть ли не в объектив лез головой. Испортил мне один кадр. Потом он куда-то исчез. Когда мы уходили, его уже не было.

— Вы не запомнили, как он выглядел?

— Нет, честно говоря, было не до него, да и полутемно было в коридорчике. Я спешил сделать два-три снимка, потому что Гилевский торопил нас.

— А у вас сохранился тот снимок, где этот человек влез в кадр, как вы говорите?

— Сохранился, разумеется. Остался на пленке, я ее потом еще доснимал. Все пленки я храню. У меня архив.

— Вы не могли бы напечатать для меня тот кадр? — чувствуя, как нервно запульсировала жилка на шее, спросила Кира.

— Это не проблема. Сегодня вечером сделаю, завтра занесу.

— В котором часу?

— Я перед работой могу, часов в десять утра, если вам годится.

— Вполне!

— Значит договорились…

«Кто же там у него на снимке? — взволнованно гадала Кира, когда фоторепортер ушел. — Пестерев, Жадан, Чаусов?..»