Без обмана F (СИ)

Глава 4

Внутри меня, может быть, и скрывается циничный детектор лжи, но Цуцуи Хана не такая. Она единым порывом кинулась на шею бывшему мужу, а что там у них происходило дальше, мне помешал подсмотреть громадный букет. По характерным звукам угадывались поцелуи.

Буду ли я хорошо себя чувствовать, зная, что добрую женщину, воспитавшую отличных дочерей, обманывает ее бывший муж? Но и вот так в лицо заявить Цуцуи Субару о том, что он врет и никакого раскаяния нет, тоже ведь невозможно. Хотя бы потому, что и Мияби уже отца обнимает, рассказывая ему, как скучала всё это время. Вступлю в схватку открыто, как образцовый самурай, и, вполне возможно, докажу свою правоту, но скандал будет огромный, а моя девушка сильно расстроится. Нужно ли мне такое? Конечно нет. Наша с Ринне-тян коалиция победит, не сделав ни одного выстрела.

— Дочка моя, какая же ты большая выросла! А красивая какая! Уже тебя на спине не покатаю, ты на голову меня выше, — звучало из-за барьера в виде двух женщин и одного букета. Хотя бы тут без обмана. — Я понимаю, что никакими подарками пять лет разлуки не отменить, поэтому, пожалуйста, возьми это по причине, что у нашей семьи должно быть всё самое лучшее.

Шуршание пакетов, видимо с подарками и удивленное восклицание:

— Папа, не стоило, это же так дорого!

— Не для твоего отца, моя милая звездочка. Я потратил эти пять лет на то, чтобы достичь успеха и вернуться не с пустыми руками. Старался изо всех сил, с целью стать человеком, с которым твоей матери будет не стыдно находиться рядом, — ложь! Вот буквально каждое слово пронизано обманом. Имею ли я моральное право проявлять недовольство? Конечно, да! Я, может быть, и сам обманщик с момента появления Хидео-сана, но очень стараюсь себя контролировать и близким без крайней необходимости не врать.

Наконец, затор в прихожей рассосался. Субару-сан снял туфли, переобулся в тапочки, которые ему подала Хана-сан и зашел в гостиную.

— Папа, разреши тебе представить Нииду Макото, мы с ним встречаемся. Макото, а это мой отец, Цуцуи Субару.

На долю секунды мне почудилось, что в комнату Хидео-сан зашел. Конечно же нет, но типаж внешности тот же самый. Невысокий даже по стандартам нашей страны, худой, с красивым лицом и аккуратно уложенными в модельную прическу не без помощи геля или лака густыми темными волосами. Внешность телезвезды, с какой было бы сподручно вести шоу на кабельном канале. Сразу ясно, откуда у моей девушки настолько удачная генетика. Она красавица не только в маму, но и в папу. И, возможно, набор хромосом — это всё хорошее, что отец смог дать дочерям. И костюм у будущего тестя получше моего, сшитый на заказ. Темно-синий, в мелкую белую полоску. Очень похожий я видел на премьер-министре.

— Приятно с вами познакомиться, Цуцуи-сан, пожалуйста, будьте благосклонны ко мне, — вскочил я с дивана и низко поклонился. Примерно так же, как своему начальнику. Бывшему. С Ашино-саном мы общаемся очень неформально. С Окане-куном тоже. Если свидетелей поблизости нет.

Соврал? Не совсем. Это скорее лицемерие. Проявление вежливости потому, что так принято, а не из настоящего уважения к собеседнику. Ну и забегать вперед, пожалуй, не стоит. Первое впечатление о человеке не всегда правильное. Пока я буду придумывать способ защитить своих близких от Субару-сана, не став при этом выглядеть в их глазах хуже, у него будет время, чтобы себя проявить и реабилитироваться.

— Видел вас в рекламном буклете благотворительного фонда, молодой человек. Считаю, что вы делаете очень важное дело, — ложь! — Я не считаю себя в праве хоть как-то влиять на выбор моей дочерью спутника жизни, — ложь! — Но все-таки, как беспокоящийся отец, я хотел бы с вами позже обстоятельно поговорить о ваших намерениях и планах на будущее, — ложь! По большей части. Тот самый разговор наверняка состоится, но никакого родительского беспокойства и в помине нет. Вот и кто тут у нас чудовище?

— Конечно, Цуцуи-сан, в любое удобное вам время, — поклонился я еще раз.

— Но что-то я не вижу самого важного члена семьи. Где же малышка Ринне-тян? Кому я покупал Барби и новейшую игровую консоль?

Он это что, серьезно? Попробовал представить обеих девочек устраивающими чаепитие с куклами. Не смог. А вот приставка — уже тот подарок, который способен подкупить ребенка. Я в свои четырнадцать бы такому порадовался искренне.

— Ринне! Спускайся сюда, папа пришел! — позвала Хана-сан, причем в её тон, кроме уже знакомых радостных ноток, подмешалось и что-то из разряда «живо сюда, пока не влетело».

Публичный подростковый бунт не произошел. Выглядящая мрачной школьница покинула свою комнату и к нам присоединилась. Пакеты с подарками равнодушно переложила на журнальный столик, не заглянув в них.

— Не дуйся, мой маленький колокольчик, папка вернулся и никогда больше вас не оставит, — ложь! — Я знаю, как вам было нелегко без меня все эти годы, но всё произошло для блага семьи.

Пожалуй, мне стоит прекратить мысленно фиксировать, когда именно будущий тесть обманывает. Узнать, что Субару-сан врет, предельно просто. Характерные признаки — он открывает рот и губы шевелятся. Очень избитая и банальная шутка, предельно точно подходит под ситуацию.

Украдкой показал Ринне-тян большой палец и подмигнул, намекая, что всё у меня под контролем, чем сумел вернуть на детское личико подобие улыбки. Конечно же, «счастливый отец» принял промелькнувший признак радости на свой счет.

— Теперь, когда все собрались вместе, позвольте мне сказать главное. Эти долгие пять лет я ни на секунду не забывал о вас. Кроме тебя, Макото-сан, ты в нашей семье человек новый. Нами, взрослыми, было сделано множество ошибок, какие отразились на детях. Недопустимо и требует немедленного исправления. Моя дорогая Хана, позволишь ли ты мне дать второй шанс нашим отношениям?

Субару-сан встал на одно колено и протянул бывшей жене кольцо, извлеченное из кармана пиджака. Демонстративный жест в западном стиле. У нас в стране Ямато так поступать не очень принято.

— Я хочу снова быть частью нашей семьи. Примешь ли ты меня? — не поднимая взгляда, соврал мой потенциальный тесть.

Я же всё понял уже по глазам Ханы-сан. Никакие протесты дочери во внимание приняты не станут.

— Мама подумает, — объявила Ринне, вызвав тень недовольства на лице отца, скорее всего, замеченную одним лишь мной. — Посоветуется с нами всеми и тогда всё решит.

— Ринне! — привычно возмутилась Мияби. — Кто мы такие, чтобы старшие с нами советовались? Это их взрослое дело.

— Мои дети, — примирительно поднял руки отец семейства. — И конечно же, вы имеете право голоса. Времена изменились, сейчас уже не тот патриархат, что сто лет назад. Я смиренно приму любое ваше решение и если получу отказ, готов уйти навсегда.

По тому, как Хана-сан вцепилась в руку этого подлого манипулятора понятно, что уходить ему не придется.

— Мама подумает, — повторила младшая девушка и набычилась.

— Субару-сан, расскажите, а кем вы работаете? — спросил я, чтобы разрядить обстановку.

— Папа депутат муниципального собрания, — не без гордости поведала мне Мияби.

— Уже префектурального, звездочка, — блеснул белозубой улыбкой обманщик. — Избран неделю назад в собрание префектуры Точиги от либерально-демократической партии. И не могу не разделить счастье со всеми вами. Да-да, Ниида-сан, не стесняйтесь, порадуйтесь вместе с нами. Учитывая те заявления, сделанные моей дочерью на ТВ, вы уже практически часть нашей семьи.

— Поздравляю, Субару-сан, это значительное достижение и важная для страны должность, — я внутренне ужаснулся, представив, как изгнанный токийским охотником на духов кицунэ вселяется в такого вот политика, доведя его навыки лжеца, и так уже очень неплохие, до потустороннего идеала. Так вот и рождаются диктаторы, да?

— И это не предел, но не не буду забегать вперед. Сегодня у нас вечер примирения и взаимного признания ошибок, а не хвастовства грядущими успехами.

— А можно я не буду признавать ошибки, я их не делала? — едко спросила маленькая заноза. Лучше бы она с тем же энтузиазмом заранее мне ситуацию обрисовала, а не бросалась многозначительными туманными фразами. Ответить девочка никому не позволила, убежала в свою комнату. Мой тонкий слух уловил щелчок задвижки. Заперлась.

— Хана, жена моя, пожалуйста, не нужно ругать дочь. Я не сержусь на нее ни капли, так как заслужил холодный приём. Клянусь тебе, вам всем, что приложу все силы, чтобы получить прощение.

А ведь и правда приложит. Дело раскрыто! Холмс-сан мог бы гордиться таким учеником, как я. Субару-сану не нужны Хана-сан, Мияби и Ринне-тян. Ему необходима семья. Консервативно настроенные избиратели не пожелают отдавать голоса разведенному мужчине, забросившему двух дочерей. Другое дело — красивая история любви и трогательного воссоединения вопреки чему-то. Какая именно преграда помешала депутату находиться рядом с женой и детьми — придумают политтехнологи, когда он будет баллотироваться в национальное собрание или на пост мэра.

С этой позиции наличие у старшей дочери жениха только плюс. Не придется тратить на нее ни деньги, ни время, притворяясь любящим родителем. Да еще какого жениха! Соучредитель благотворительного фонда, победитель минамигона, член ассоциации сумо, звезда телешоу. Да меня самого хоть завтра бери и продвигай в парламент регионального уровня. Основное препятствие — не хочу. Мне комфортно на своем нынешнем месте.

И теперь внимание, главный вопрос. А нужно ли мне вообще вмешиваться? Да, обманщик, но с жены и дочерей он должен будет пылинки сдувать, добывая их расположение. Ринне получит тот университет, какой захочет, причем без ученического кредита. Хана-сан женой премьер-министра, безусловно, не станет, а вот первой леди какой-нибудь префектуры — почему бы и нет в перспективе лет десяти-пятнадцати. А еще Точиги — японская столица пельменей. Считается, что самые лучшие гёдза готовят именно там. Кому-нибудь, может быть, и не аргумент, а я покушать люблю. Обязательно съезжу независимо от того, как с тестем разрешится.

— А ведь вы, наверное, голодные, дети, — предположила вдруг возможная будущая губернаторская супруга. — Я знаю, во сколько у вас рабочий день заканчивается. Прошу за стол, у меня было мало времени подготовиться, но ужин вас ждет, — вероятно, опытная леди заметила тоску по пельмешкам в моем голодающем взгляде и сделала правильные выводы.

Ужин прошел внезапно неплохо, если не считать того, что Ринне так и не захотела к нам присоединиться. Не знаю, что там стало причиной размолвки и развода в семье Цуцуи, но готовку Ханы-сан вполне себе стоит рассматривать как серьезный аргумент за то, чтобы ее муж осознал и вернулся. Во время еды выдержал небольшой допрос из вопросов, что любой отец обязательно задаст кавалеру своей дочери. Прямо хоть конспектируй их, чтобы затем Синдзи-куну на правах временного опекуна Тики задать.

Как мы познакомились с его дочерью? Почему я хочу связать с ней свою жизнь? Насколько крепки мои чувства и насколько я в них уверен? Какие ее качества мне нравятся сильнее всего? Какого числа у нее день рождения? Кто она по традиционному и по гайдзинскому гороскопу?

Тут всё просто. Пятнадцатое февраля, год Водяной Лошади и Водолей. Хвалить. Много и искренне. Есть за что. Свою девушку я честь по чести люблю.

Кем я работаю, каков мой доход и имеются ли у меня накопления? Кем я вижу себя через десять лет? Есть ли у меня собственное жильё?

Учитывая, что про работу в фонде Цуцуи-сан уже знал, а про найденный клад половина Японии в курсе, эти вопросы также относятся к числу простых, не требующих подсказок из зала.

Придерживаюсь ли я традиционных семейных ценностей и как провожу свободное время? За кого я голосовал на минувших выборах? А почему не за либеральных демократов? Отдал бы свой голос за Субару-сана?

Честно соврал, что проголосовал бы и за него, и за его партию по-родственному, но последние выборы пропустил, так как помогал в этот день отцу в деревне. Повинился за аполитичность и пообещал исправиться.

И несмотря на то, что отвечал я охотно и сам, а вместо каленого железа за столом присутствовали сашими, якитори и великолепный удон, всё равно притомился. Еще и подаренное мной же к столу вино продегустировать пришлось. А я не люблю алкоголь.

В общем-то, в нашей культуре пристальное внимание родителей к кандидату на роль второй половинки для их дочери или сына совершенно нормально. Для меня лично это был первый подобный опыт, не считая дачи показаний полиции. Но вот Хидео-сан в моих снах через такую беседу проходил больше дюжины раз. Времена меняются, но люди остаются людьми.

Хана-сан, такое ощущение, уже видела себя женой влиятельного человека, подтверждая мои предыдущие выводы. Полностью ее Цуцуи Субару захватил. Сидела рядом с бывшим и, вполне возможно, будущим мужем и поддакивала на большинство вопросов, как бесплатное к нему приложение, а не самостоятельная личность. Вот она, настоящая одержимость, а не та ерунда про кицунэ, каковую я сам себе придумал!

Мияби во время дознания держалась тихо, как и полагается женщине, пока мужчины ведут важные разговоры. Когда ее отец уехал в большой черной машине, ради разнообразия решила переночевать в доме матери. Не иначе как, чтобы вдоволь посплетничать.

Меня же по возвращению домой уже новый допрос ждал от сестренки. Она весь вечер переписывалась с лучшей подругой и концептуально в курсе происходящего, но не деталей ужина-собеседования на должность зятя. Кратко, очень кратко, его пересказал.

— Субару-сан сегодня пытался быть хорошим отцом, — подытожил я свой рассказ. — Возможно, у него получится.

— Да он попросту наше с тобой золото захапать собирается! Думает, что ты, как лошара, с ним поделишься, дашь денег на избирательную кампанию. Потому и объявился, — предположила девочка, когда я закончил. — Может быть, его вообще те уроды подослали. Инвестиционная фирма, которая с нами судиться будет.

Молча пожал плечами. Разбрасываться необоснованными обвинениями я не стану.

— Если он обидит сестренку Мияби, Ринне или их мамку, я с ним лично разберусь. Так, как на улицах Токио учат, — пригрозила Тика. В руках ее замаячил призрак бейсбольной биты, видимый одному лишь мне. Нет, не таинственная магия одержимых, а попросту моё богатое воображение.

— Не обидит, — пообещал я, добавив мысленно «Мы с Кагешуго позаботимся». Собрать немного информации на потенциального родственника — это ведь совсем не преступление. Сам господин депутат префектурального совета весь вечер этим сегодня занимался, с особым пристрастием информацию собирал.

Стоило мне лечь спать одному, в большую пустую и холодную постель, Хидео-сан принялся наверстывать упущенное. И нет бы раскрыл мне тайны кицунэ и показал мистическую сторону вселенной, как она есть. Сегодня у нас в программе передач был артхаус. Хидео-сан приходил к огромному валуну, мирно дремлющему где-то на горном склоне, наносил тому ровно четыре удара большим деревянным молотком и уходил. Возвращался через несколько месяцев или лет для того, чтобы выполнить еще одну итерацию. Различались эпохи, года, сезоны, время суток, одежда на мошеннике и его физическое состояние. Менялись плотничьи инструменты. Когда-то для исполнения ритуала, иначе и не сказать, приходил холеный щеголь, а в следующий раз нищий оборванец или высокомерный самурай, подпоясанный катаной. В последний раз рукоять киянки держали покрытые язвами руки неизлечимо больного. Но одно оставалось неизменным — четыре удара.