Без права выбора

Глава 21

С Агфаром мы больше не виделись.

Ни по пути в столицу, ни следующие пять дней у него дома. Он попросту исчез. Сбежал, словно трус, испугавшись своего признания. Взял лошадь и ускакал в неизвестном направлении, предварительно приказав кучеру доставить нас с мисс Пампли в Ришвуд.

А ведь оставалось совсем немного. Лишь шаг в воду отделял меня от заветной свободы. Лучше бы сейчас я была возле отца и помогала ему справляться с проблемами, чем сидела в библиотеке графа и искала способы, как разорвать связь с лифарой. Будто мне одной это нужно!

Чувства — ничто, когда они осквернены предательством. Поступок Агфара слишком сильно меня ранил. Задел за живое, вырвав с корнями все светлое, что было по отношению к нему. А тот поцелуй в пещере и мое желание поддаться — лишь навязанные взявшейся невесть откуда страстью. Все это мелочи. Пустяк!

Да, я убеждала себя. Искала оправдание своему поведению. Но благодаря этим мыслям мне удалось немного прийти в себя. Мир по-прежнему казался черно-белым скоплением темных пятен, однако теперь у меня появилась цель. Я, будто обезумев, день и ночь проводила за книгами, изучая тонкости разных видов связи между мужчиной и женщиной.

Оказывается, эши не так проста, как могло показаться на первый взгляд.

Дар Богини — это что-то вроде воплощения нашей души. Она может быть щитом, подобно тому, как я выстраивала невидимые барьеры от нападок Найриты. Или служить благодатной почвой для цветов, что способно взрастить наше сердце. Эши — не просто материальные крупицы, но и нечто незримое, помогающее более полно чувствовать, привязываться к кому-то сильнее, защищаться надежнее и при неосторожности разочаровываться больнее.

Знак Потоков — это отображение течения самой жизни. Пока ты не нашел пару, у тебя на руке только половина символа бесконечности, который и работает неправильно. Словно бессмысленный кусок, не значащий абсолютно ничего. А знак Пары — своеобразный помощник. Этакая подсказка, с кем твой знак Потоков станет цельным, замкнутым, завершенным.

Я захлопнула очередную книгу и помассировала висок. Что-то после возвращения в дом графа в голове постоянно шумело. И ни сон, ни долгие прогулки во дворе, ни бодрящие отвары не помогали от него избавиться. Видимо, это все последствия недавнего путешествия. Поступок Агфара сказался на мне сильнее, чем показалось изначально.

Теперь даже Молли не могла поднять мне настроение. Я лишилась самого желания жить, потому хотя бы существовала. И с каждым днем это состояние усугублялось. Я вроде бы ложилась спать, поднималась утром, ела безвкусную еду и пила приторно-сладкий чай, бродила по дому, читала… Ничего ведь не изменилось. Но изменилось абсолютно все!

А когда на шестой день появился Агфар, во мне ничего не всколыхнулось. Не возникло радости или огорчения. Ни трепета, ни волнения, ни раздражения или злости по отношение к нему. Это известие вообще не тронуло меня. И переданная через Молли просьба зайти к нему прозвучала пустым звуком. Я положила на столик книгу. Выудила из маленькой стопки написанных отцу писем два листа и пошла к графу.

— Вот, — протянула их ему, едва вошла в кабинет.

Агфар не взял. С угрюмым видом сцепил руки в замок, продолжая сидеть и давить на меня своим молчанием. Но его метод не действовал. А внешние изменения вовсе не заботили. Потухший взгляд, многодневная щетина, заостренные черты лица. Он сейчас был воплощением моего внутреннего мира — такой же мрачный, уставший и опустошенный.

Там, в поездке, я потеряла важную часть себя. Утратила возможность различать краски, оттенки звуков, ощущать вкус, запах, реагировать на те или иные слова. И даже последнее эмоциональное признание Агфара не произвело должного эффекта. Казалось, не хватило совсем немного. Он не завершил начатое. Не заставил…

Да и само признание было своеобразным. Это страсть, не более. К тому же во всем виновата эши! Мужчина сам сказал, что связь влияет на нас: объединяет, окрыляет, скорее всего, даже влюбляет. И все те проблески теплых чувств ко мне — иллюзия!

— Это список, — вздохнула я после пары секунд прямого взгляда в глаза графа. — В нем указаны способы разрыва разных видов связи. Там и про дар тресанки, который вы собирались использовать первым. И про озеро Очищения. Другие методы сложнее, но вполне осуществимы.

Я словно зачарованная посмотрела в окно. Из-за своего угнетенного состояния потеряла нить рассказа, но быстро опомнилась и продолжила:

— Методы… Да, методы. Можно отправиться в действующий храм Айны и обратиться к Богине. Так как я лишь лифара, то она предложит пройти испытание. А вот мужа и жену не разлучит. Или разлучит, но тогда лишит обоих эши и в придачу накажет. Есть способы менее проверенные. Оказалось, что отрезание уха с серьгой тоже не поможет.

«Отчего же так шумит в голове?!» — поморщилась я. Меня заштормило, но всего на одно мгновение. Я часто заморгала, сосредоточилась на своих словах, удивившись, что не должна была ничего этого говорить, но почему-то не остановилась:

— А еще встречались случаи со скандалами. К примеру, измена. Женщина освободилась, а мужчина наложил на себя руки. Почему-то при каждом подобном упоминании кто-то заканчивал жизнь самоубийством, и этот кто-то был преданной стороной. Вообще, эши мне нравится все меньше. То женщины умирают при родах, то люди сходят с ума. И еще… Я нашла сведения про тресанские обряды, на этих листах они тоже выписаны. Перевод слов я не знаю, но попыталась переписать точь-в-точь. Тут нужен одаренный некой прощупывающей способностью человек. Не встречала таких, поэтому мне некого посоветовать. Но могу поискать о них упоминания. Так что возьмите, список вам пригодится.

— Не беспокойся по этому поводу, — мрачно отозвался Агфар на мой длинный монолог.

— Прошу прощения за грубость, — вновь вздохнула я, посмотрев на свою протянутую руку с листами, — но вам уже доверять нельзя.

— Вот как?

— К сожалению, да, милорд. Не будь вы столь вспыльчивы, мы закончили бы с этим «фарсом» уже на озере. А теперь не сможем даже зайти в пещеру — на все дается одна попытка, и из-за вас мы ее упустили.

— Если забыла, то именно ты отказалась раздеваться, — поджал губы Агфар.

— Хорошо, пусть вина лежит на мне. Держите список, — положила я листы на стол. — Могу идти или от меня еще что-то требуется?

Граф всмотрелся в мои глаза, нечто выискивая, и нехотя кивнул. Словно ожившая, управляемая незримыми силами кукла, я вышла из кабинета и направилась в библиотеку. Снова читала. Мне физически необходимо было отвлечься, однако образ расстроенного Агфара стоял перед внутренним взором. Я думала о нем и жалела… обо всем.

Хотелось замуроваться в непробиваемый кокон. Закрыться ото всех. Но даже в мыслях мужчина неустанно был рядом. Мне не удавалось отгородиться от него — как бы ни укрывалась, постоянно захватывала его с собой, словно физически не могла выстроить между нами стены. И это угнетало.

Дни понеслись с завидной скоростью. Время с какой-то стати пустилось таким ошеломительным галопом, что оставалось лишь ужасаться. Я не успевала проснуться, как снова приходилось ложиться в кровать. Вроде бы что-то делала. С кем-то разговаривала. Шла, когда звали. Слушала, когда говорили. Ела, пила, гуляла… Казалось, снова и снова писала письма отцу. Но отправляла ли? Вроде бы виделась с Илинаей и даже мило беседовала с ней. Вот только в памяти не отложилось ни слова.

А граф…

Он был везде.

В мыслях и передо мной. Настоящий, выдуманный, злой, слегка расстроенный и… улыбчивый. Я терялась, где сон, а где явь. Сходила с ума. Хотела разобраться в происходящем, но вновь встречалась с реальным или вымышленным Агфаром. Потом злилась и радовалась, возмущалась, негодовала… и просыпалась.

— Что-то не так, — одним утром прошептала я, устремив взор в потолок.

Лежала в постели. Ощущала легкую слабость в теле. Меня не на шутку беспокоило собственное состояние. Подобного быть не должно! Вечный туман в голове — это признак некой хвори, о которой я до недавнего времени не догадывалась. Но как бы ни пыталась найти ее источник — лишь погружалась в это сумасшествие еще глубже.

Вдох — и события снова понеслись с невообразимой скоростью. Там снова была Илиная. Я часто встречала ее улыбку и располагающий к общению тон. Мы находились в ее покоях. Или нет? Гостиная!

Мы пили чай и разговаривали о стоявшей последние несколько недель хорошей погоде. Я на миг подумала, что у нас нет поводов для сближения, как снова погрузилась в поразительное забытье.

Передо мной непрерывной чередой всплывали лица: улыбчивая мисс Пампли, задумчивая Молли, добродушная Илиная и… настороженный Агфар.

Он что-то спрашивал. Я сразу закрывалась в себе.

Казалось, мир перевернулся с ног на голову. Я словно тонула в нем и не могла всплыть на поверхность, но и не дотягивалась ногами до дна. Застряла где-то посередине. Вроде бы боролась… из последних сил рвалась к свету, но видела лишь Илинаю.

Она заполнила собой мои будни. Не похожая на себя, милая, смеющаяся, рассказывающая маленькие секреты, обсуждающая со мной своих подруг и даже родителей Агфара.

— Когда все это закончится? — как-то вырвалось у меня во время одного из приемов пищи.

Я испугалась своего же бесцветного голоса. Подняла голову и увидела графа, сидевшего во главе стола, у которого играли на скулах желваки. Но в тот же миг он насторожился и, отложив вилку, подался вперед:

— Лисая?

Почему я в обеденном зале? С каких пор завтракаю здесь? И где же делась его супруга?

Илиная не заставила себя долго ждать. Распахнула двери. С разгневанным видом приблизилась к столу и стукнула по нему рукой. Приборы зазвенели. Несколько виноградинок сорвались с тарелки и покатились по белоснежной скатерти.

— Воровка! — воскликнула женщина и посмотрела на меня с отвращением. Поморщилась, будто разочаровавшись во мне. Даже нижняя губа затряслась от обиды. Словно мы на самом деле стали близкими подругами, но я оказалась змеей, которая воспользовалась ее доверием. Илиная на миг прикрыла глаза и отвернулась к графу. — Эта дочь купца украла у меня фамильные украшения. Я обыскала почти весь дом!

— Зачем тебе понадобились фамильные украшения? — еще больше заинтересовался Агфар.

— Хотела примерить к новому платью, — мотнула головой женщина. — Нет, ты только представь, где я их обнаружила!

— Копалась в вещах Лисаи?

— Нет же! Молли нашла их сегодня утром и сразу принесла мне. Она горничная твоей лифары, так?

Граф устало вздохнул и посмотрел на меня.

— Ох, какая пойдет молва, — продолжила Илиная. — Уже все слуги знают! Эта девица нас опозорит.

— Еще вчера ты души в ней не чаяла, — без должной злости произнес мужчина, не отводя от меня испытующего взгляда. — Лисая, что ты скажешь по поводу обвинения?

Я еще не успела сориентироваться и понять, почему сижу в обеденном зале с Агфаром, смириться с мыслью, что все те видения с чаепитием не выдумка, и уж точно не нашлась бы, что ответить на заданный вопрос. Потому молчала, переводя взгляд с графини на ее мужа.

Сколько прошло времени после поездки к озеру Очищения? Почему я трезво размышляю лишь сейчас? И что с отцом? Все ли с ним в порядке, смог ли вернуть лицензию, наладил ли дела? Я думала обо всем, но точно не об украшениях, которые даже в глаза не видела.

— Лисая? — позвал Агфар, привлекая к себе мое внимание.

— Ее мнение не имеет значения! — в сердцах воскликнула графиня. — Молли, иди сюда!

В дверях появилась горничная. Она посмотрела на меня и тут же виновато опустила голову. Послушалась, стоило Илинае подозвать к нам. Пару раз кивнула в ответ на задаваемые женщиной вопросы, тем самым подтверждая ее обвинения.

— Занятно, — заметно насторожился Агфар. — Хорошо, я тебя услышал. А теперь выйдете, я побеседую с Лисаей наедине.

— Да что с ней разговаривать?! — графиня махнула в мою сторону рукой. — Все ясно! Ее нужно немедленно отдать властям. Пусть накажут эту мошенницу.

Мужчина перевел осуждающий взгляд на свою супругу. Та подобралась и, гордо вздернув подбородок, вышла из столовой. За ней поспешила Молли.

— Поговорим? — обратился ко мне граф.

Он торопливо встал и обошел стол. Остановился возле меня. Но не успела я поднять голову, как Агфар подтянул к себе соседний стул и сел рядом со мной.

Я занервничала. Чего ожидать? Наверное, следовало бы замкнуться в себе, вспомнить о своей обиде, ухватиться за нее двумя руками, чтобы снова не обжечься. Чтобы отстоять свою позицию и не дать себя в обиду. Граф ведь не будет ко мне добр. Он не станет пропускать мимо ушей обвинение супруги и обязательно примет меры.

— Ты подумала над моими словами?

— Какими?

Агфар недовольно вздохнул. Провел подушечками пальцев по ребру моей ладони, а я дернулась назад, окончательно растерявшись.

— Тебе самой не надоело? — рассердился мужчина. — Уже прошло полтора месяца, Лисая. Тебе еще раз повторить, что я ничего не делал твоему отцу? Там была ошибка, обычные слухи! Хватит, слышишь?

— Ничего не делали?

— Да что с тобой творится? — подался ко мне Агфар.

Он хотел обхватить ладонями мое лицо, но я вжалась в спинку стула, окончательно испугавшись.

Полтора месяца…

Во рту пересохло. Голова едва не пошла кругом, но я попыталась удержаться за реальность, чтобы вновь не погрузиться в туманное забытье. Значит, мне не почудилось. На самом деле творилось нечто странное.

— Полтора месяца, — в неверии повторила я.

Мысли начали путаться. Я прижала пальцы к виску, лихорадочно копаясь в прошлом. Где та ускользающая нить? Что я пропустила? Почему мне постоянно плохо? До недавнего момента ответ был один, и он отчасти объяснял мое состояние, ведь поступок Агфара стал ударом под дых, от которого весь мир перевернулся. Но если граф не вредил отцу, если об этом уже много раз говорил, если я знала о его невиновности, то…

— Помогите… — различила собственный голос, перед тем как вновь провалиться в забытье.

Меня будто не было. Иногда появлялся знакомый запах, а еще реже через заволакивающий разум туман прорывался гневный голос. Я хваталась за него. Пыталась опереться, чтобы вновь всплыть. Мне хотя бы на миг вдохнуть свежего воздуха, почувствовать себя человеком, а не тряпичной куклой, которой вертят, как кому-то заблагорассудится.

И мои старания не прошли даром. Я открыла глаза и облегченно замычала, различив очертания своей комнаты.

Смотрела в темноту. Наслаждалась этими крохотными мгновениями, которые в любой миг могли закончиться. Радовалась тому, что жива, способна думать, видеть, шевелить пальцами. Чего еще для счастья нужно?

Слеза скатилась по виску. Я замотала головой, не желая предаваться грустным мыслям, ведь если бы не Агфар, то ничего подобного не случилось бы. Возможно, это сделал со мной не он, но именно его поступки привели к тому, что я имела на данный момент. И ведь помощи ждать не откуда.

Протяжный выдох.

— Нужно сосредоточиться, — прошептала я и поразилась сухости во рту.

Прикоснулась к губам и поморщилась, так как они ужасно потрескались. Поднялась. Как-то встала и на негнущихся ногах двинулась к зеркалу, чтобы взглянуть на себя. Оперлась на столик. Зажгла свечу.

— Какой ужас!

На меня из отражения смотрел чуть ли не призрак. Бледная, с почти потерявшими цвет глазами и торчащими во все стороны волосами, я выглядела пугающе. Едва не расплакалась. С трудом опустилась на стул и взяла щетку.

Руки тряслись. Я всхлипывала, ощущая жгучую обиду, и зло смахивала слезы. Расчесывала себя с остервенением, не заботясь о боли, вырывая волосы, намерено причиняя себе боль. Но не справилась и с одной прядью.

Щетка выпала из ослабевших пальцев на пол. Натянутая до предела нить самообладания лопнула, и я разрыдалась, спрятав в ладонях лицо.

За что?! Почему мне нельзя просто пожить для себя? Я хочу всего лишь насладиться последними днями, перед тем как отправиться в Чернолесье. И сил все это терпеть не осталось… Вот кому я причиняю вред? Неужели представляю угрозу и нужно издеваться надо мной подобным образом?

— Илиная, — всхлипнула я и, глянув на свое отражение, потянулась за щеткой.

Но не удержалась. Из-за головокружения свалилась сама, сбросив по пути все, что стояло на столе. Больно ударилась плечом и застонала, вновь ощущая обволакивающий разум туман.

Была яркая вспышка. Я почувствовала опаливший кожу жар и даже запах гари. Пожар?! Попыталась хотя бы повернуть голову. Понимала задворками разума, что нужно позвать на помощь, но уже не смогла выдавить и слова.