Безмерно счастливая. Св. блаж. Матрона Московская. Жизнеописание

11. ВОЙНА

Как-то в 1939 или 1940-м году (по словам москвички Прасковьи Сергеевны Аносовой) Матрона сказала: «Вот сейчас вы все ругаетесь, делите, а ведь война вот-вот начнется. Конечно, народу много погибнет, но наш русский народ победит».

В начале 1941 года двоюродная сестра З.В. Ждановой Ольга Носкова спрашивала у матушки совета, идти ли ей в отпуск (давали путевку, а ей не хотелось отдыхать зимой). Матушка сказала: «Нужно идти в отпуск сейчас, потом долго-долго не будет отпусков. Будет война. Победа будет за нами. Москву враг не тронет, она только немного погорит. Из Москвы уезжать не надо».

Сразу обратим ваше внимание на то, что в обоих случаях Матрона уверенно и радостно предсказывала победу Красной Армии, не отделяя её от русского народа. «Мы победим, русский народ победит, победа будет за нами», — вот её постоянные слова того времени. В этом вся матушка Матрона. В то время как многоумные эмигрантские мыслители предвкушали, как в грядущей войне русский народ «обратит оружие против внутреннего врага» и предпочтёт власти большевиков немецкое иго, святая Матрона — живое сердце России ХХ века — лишь борьбу с иноземцами считала делом святым и богоблагодатным, а внутренние распри, предательство и братоубийство — беснованием.

Матушка часто говорила, что незримо бывает на фронтах и молится как о победе всего русского оружия, так и об отельных солдатах и командирах. Земляков обнадёживала: «В Тулу немец не войдёт!» Так оно и вышло… Но вот её родное Себино всё же побывало под немцем. Это были страшные дни для всех, кто оставался в деревне. Несладко было, когда враг вошёл в село, но много хуже стало, когда он уходил. Гитлеровцы, применяя тактику выжженной земли, спалили Себино дочиста: шли по улице и поливали из огнемётов дом за домом… Крестьяне, разумеется, заблаговременно ушли из деревни, и с тех пор до конца войны жили в холодных, сырых землянках… Не перенеся этих страшных испытаний, умерла в 1945 году престарелая Наталья Никонова, мать блаженной Матроны, оставив по себе самую светлую память в сердцах односельчан… Не сохранилось ни одного рассказа о том, как приняла Матрона известие о смерти матери, но нет сомнений: сердцем и молитвою блаженная всегда была с ней.

Когда началась война, Матрона, по свидетельству очевидцев, просила своих гостей приносить ивовые ветки. Она разламывала эти ветки на палочки одинаковой длины, очищала их от коры и молилась, перебирая палочки в руках, точно чётки. Видимо, каждая такая палочка символизировала для неё душу человеческую, и каким-то непостижимым образом помогала наладить духовную связь с тем, о ком она молилась. Очищая палочки от коры, Матрона зачастую ранила пальцы до крови, наглядно являя известную истину: «Молиться за людей — собственную кровь проливать». Не надо видеть в манипуляциях с палочками какой-то магии: веточки ивы — это не более чем символы, памятные знаки. Нередко русские блаженные «играли в куклы», и с помощью такого самодельного «кукольного театра» показывали людям их будущее, разъясняли необходимые истины… Вспомним и саму Матрону, — как в детстве она использовала кукол, как с их помощью пыталась уберечь женщин недалёкого будущего от страшного греха детоубийства.

З.В. Жданова вспоминает:

— Я знаю случай, когда матушка охраняла одного человека. Это было в войну. Этот человек был на фронте, потом его направили в город на Волге, держать экзамен на десантника. Семья его находилась в Москве, он не имел известий от неё: писал, но ответа не было. В школу он был не принят, надо было возвращаться на фронт, но тут его охватил соблазн заехать в Москву, узнать, что с семьей. Это считалось дезертирством, т.к. нужно было ехать в обратном направлении. Чтобы ехать в Москву, в условиях военного времени, надо было иметь билет, соответствующие документы и проходить в поезде несколько проверок… Этот человек молился, просил Николая Чудотворца и Матрону помочь. Чудом доехал до Москвы: в поезде у всех проверяли документы, а мимо него проходили, как будто бы его не было. В Москве на вокзале стояли шеренги проверяющих, — и через этот заслон он прошёл с молитвою. Приехал, разыскал семейство, мать его поехала тут же к Матроне, а она ей: «Пусть сын твой поживет дома, ходит по Москве не боясь. Я буду всё время с ним — и всё благополучно устроится». Страшно было: ведь по закону — это дезертирство! Но человек этот верил в Бога без сомнений и поступил, как матушка велела. Потом он чудом Божиим и молитв ради матушки снова влился в армию, и воевал ещё до конца войны.

Надеемся, никто не выведет из этого рассказа мысль, будто Матрона поощряла дезертирство. Но, разумеется, она стояла выше земных законов, выше Уголовного кодекса и армейского Устава, и знала, что кратковременное свидание с родными только придаст человеку сил в тяжком подвиге защиты Отечества.

Ксения Гавриловна Потапова вспоминала:

— В войну я не работала: перед самой войной у меня родился ребёнок. Жила тем, что с сумками, мешками ездила в Тульскую область, в город Плавск — торговать. Обычно от Серпухова всех проверяла милиция, и мешочников арестовывали. Я перед каждой поездкой заходила к Матронушке: «Матушка, благослови!» — «Поезжай, никто не тронет». И милиция, едва дойдя до меня, заканчивала проверку и поворачивала назад. А мешки я носила по пятьдесят-шестьдесят килограммов…

Государство безжалостно к нарушителям закона, — в том его сила и правда. А Божия правда — в любви, и каждый грешник судится у Него особо…

Разумеется, в те годы главной заботой страны был фронт, главной заботой людей живущих в тылу была судьба тех, кто находился на фронте. И к Матроне в те годы приходили, как правило, с одним вопросом: «Жив ли? Нет ли? Вернётся ли? Или не ждать?» Матрона без лишних слов отвечала: «Ждите» — и солдат возвращался домой; или столь же кратко: «Отпевайте» — и тогда уж сама молилась вместе с близкими за упокой души павшего воина.

Был такой случай: некая женщина получила похоронку на мужа, и пришла к Матроне за утешением. Матушка, не взглянув на документы, сказала только: «Жди!» Вскоре пришло известие о том, что муж жив. Но за этой радостью пришло новое горе — новая похоронка. Матрона опять сказала: «Жди!», — и вновь выяснилось, что известие о смерти было ошибочным. Но женщина получила похоронку и в третий раз, и теперь уже не поверила в чудо, — Матрона же стояла на своём: «Жди!» — «Да разве возможно такое?» — «Жди. Он жив, и вернётся домой на Казанскую. В окно постучит…» Наступил 1945 год, пришла Победа, а муж домой не возвращался… Шли месяц за месяцем, а никакого известия от пропавшего нет… И лишь в 1947 году, на праздник Казанской иконы Божией Матери вернулся домой чудом оставшийся в живых солдат. Узнав, кто молился о его спасении, он взял Казанскую икону, и пешком прошёл от Кутузовки в Москве, до Царицина, где в ту пору жила матушка. Звали этого человека Тимофей Фёдорович Хиров.

В целом отношение блаженной Матроны к войне можно определить её же собственными словами: «Если народ теряет веру в Бога, то его постигают бедствия, а если не кается, то гибнет и исчезает с лица земли. Сколько народов исчезло, а Россия существовала и будет существовать. Молитесь, просите, кайтесь! Господь вас не оставит и сохранит землю нашу!»