Безудержная любовь

СЕМЬ

Остин

НА НЕСКОЛЬКО СЕКУНД, я был настолько потрясен, что даже не смог поцеловать ее в ответ. Я просто стоял там, словно окаменелый, даже не закрывал глаза.

Затем она открыла свои и отстранилась, прикрыв рот руками. — О Боже! — ее слова были приглушенными. — Боже мой, мне так жаль.

Я, казалось, потерял дар речи. Все, что я мог слышать, голос Ксандера в моей голове.

Ты чертов идиот.

Вероника закрыла рот и захлопала в ладоши. — Я не знаю, что на меня нашло. Наверное, я сошла с ума. Пожалуйста, прими мои извинения.

— Все в порядке. — мой голос дрогнул, и я прочистил горло. — Это просто удивило меня. Ты была права насчет крепких объятий.

Взволнованная, она начала говорить бессвязно. — Это был такой странный день, и я чувствовала себя такой подавленной, как будто я не справляюсь ни с одной из тех вещей, с которыми должен справляться взрослый человек, будь то мои собственные деньги, работа или жилье. Все выходит из-под моего контроля.

Я хотел сказать ей, что все в порядке, а также уточнить, могу ли я еще раз попробовать засунуть язык ей в рот, но она продолжала говорить и не замолкала.

— А потом горе снова накрыло меня с головой, я была здесь в слезах, и ты наконец-то стал добр ко мне после того, как был таким подлецом, а потом мне, наверное, не следовало прикасаться к тебе, но у тебя очень красивое тело, и это как бы сделало со мной то, чего я не ожидала и чего не чувствовала очень, очень долгое время, и я подумала, что ты собираешься поцеловать меня, но ты этого не сделал, поэтому я взяла ситуацию под контроль и поцеловала тебя, но потом стало очевидно, что ты этого не хочешь, и…

— К черту это. — не дожидаясь, пока она закончит, я схватил ее за затылок и заставил замолчать, накрыв ее рот своим.

На этот раз настал ее черед замирать от шока, и я воспользовался ее неподвижностью, приоткрыв ее губы своими и проводя между ними языком. Придя в себя, она подняла руки вверх по моей груди и вцепилась в переднюю часть моей рубашки, пока я пожирал ее рот, как изголодавшийся зверь. Когда ее язык встретился с моим, такой же голодный и отчаянный, я одной рукой обхватил ее поясницу, притягивая ее тело к себе и приподнял на носочки. Запустив одну грубую ладонь в ее мягкие светлые волосы, я провел ртом по ее шее, улавливая аромат ее духов, пробуя его на вкус на ее теплой коже. Она застонала, и звук ее голоса у моих губ послал молнию прямо к моему члену.

Я убрал руку из ее волос и провел ею по бокам, под рубашкой, проводя пальцами по ее грудной клетке. Мой большой палец коснулся нижнего изгиба ее груди, и когда она обвила руками мою шею, я воспринял это как разрешение продолжать, позволив большому пальцу провести по упругому пику ее соска. Черт возьми, как же мне хотелось прижаться к нему ртом. Мой разум сходил с ума от мысли сорвать с себя одежду и войти в нее прямо здесь, под луной. Или мы могли бы подняться в квартиру в гараже. Или я мог бы пригласить ее в свою спальню.

В мою спальню… с моими детьми прямо напротив по коридору.

Блядь.

Я выпустил ее из своих объятий и отступил назад. — Господи. Прости.

— Все в порядке. — она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Ее набухшие соски были видны сквозь тонкую белую ткань футболки, и я хрустнул костяшками пальцев, просто чтобы чем-то занять руки.

— Ну, мне нужно вернуться в дом. Проверить, как там дети. Если над гаражом станет слишком жарко, ты можешь включить кондиционер, — сказал я, потому что сгорал от нетерпения. — Он быстро охлаждает помещение.

— Хорошо. — она заколебалась. — Еще раз спасибо, что разрешил мне остаться. Честно говоря, я не знаю, что бы я делала, если бы ты этого не сделал.

— Без проблем. Спокойной ночи. — стремясь попасть внутрь, прежде чем потеряю контроль и снова поцелую ее, я направился к задней двери, осторожно обходя ее, чтобы не поддаться искушению прикоснуться.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она.

Поднявшись наверх, я проверил, крепко ли спят дети, затем проскользнул в свою спальню и закрыл дверь. Стянув с себя рубашку, я не смог удержаться, чтобы не подойти поближе к окну и снова не выглянуть из-за шторы.

В квартире над гаражом горел свет, а штора на окне, выходящем в сторону дома, была поднята. Она подошла к окну и выглянула наружу.

Я знал, что она меня не видит, но все равно затаил дыхание. На секунду подросток внутри меня понадеялся, что она снимет рубашку. Эти дразнящие соски, проступающие сквозь белый хлопок, не выходили у меня из головы. Я практически чувствовал их между кончиками пальцев, под языком.

Но через мгновение она опустила штору, и свет погас.

Я забрался в постель и лег на спину, преодолевая желание засунуть руку в штаны и снять напряжение быстрым оргазмом. Мой член был таким твердым, и это было бы так приятно. Я развязал шнурок и спустил пояс ниже бедер, обхватив член кулаком.

Закрыв глаза, я думал о ней. Я представлял ее длинное, стройное тело. Я ощущал ее вкус на своем языке. Я вдыхал аромат ее кожи. Я слышал нежный, сладкий стон вырвавшийся из ее губ. Я чувствовал ее руки на своей спине.

Я представил, на что это могло бы быть похоже, если бы наши обстоятельства были другими. Если бы сегодня вечером дом был в моем распоряжении. Если бы она была сейчас со мной в постели. Голая. Задыхающаяся. Жаждущая моего члена. Может быть, она стала бы говорить со мной непристойности, или ей понравилось бы, когда их говорил я. Может быть, ей бы понравилось, как я провожу языком по ее клитору, как заставляю ее кончать пальцами. Может быть, она встала бы передо мной на колени и позволила бы мне трахнуть ее великолепный рот. Может быть, она умоляла бы меня трахнуть ее. Я практически мог слышал свое имя на ее губах, чувствовать запах секса в комнате, ощущать, как ее киска сжимается вокруг меня, когда она шепчет — да, да, да…

Проглотив рвущийся наружу стон, я сжал кулак и двигая им сильнее и быстрее, кончая быстрыми, горячими импульсами, которые оставили липкое месиво на моём животе.

Господи.

Когда сердцебиение успокоилось, а дыхание пришло в норму, я направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Через две минуты я снова лежал в постели, заложив руки за голову и глядя в потолок.

Спала ли она? Думала ли она обо мне? Я задавался вопросом, правильное ли принял решение не нанимать ее, или я слишком быстро отказался от этой идеи. Было бы так плохо, если бы она была рядом этим летом?

Голос Ксандера все еще звучал в моей голове.

Ты чертов идиот.

На следующее утро первое, что я сделал, это достал телефон и погуглил её. Похоже, у нее не было аккаунтов в социальных сетях, что меня удивило, пока я не вспомнил, что Мейбл говорила мне, бывший Вероники заставил ее удалить их. Я увидел несколько статей, связанных с ее карьерой, — у нее брали интервью в различных блогах и новостных изданиях, — но больше всего меня привлекло свадебное объявление из чикагской газеты.

Я нажал на него и затаил дыхание, когда на экране появилась фотография. Она выглядела прекрасно, сидя на стуле перед своим женихом, который стоял, положив руку ей на плечо, как будто удерживая ее. Но она также выглядела какой-то несчастной. Ни улыбки, ни огонька в ее в глазах, никаких признаков любви или химии между ними. Она была похожа на птицу в клетке.

Отложив телефон в сторону, я накинул на себя какую-то одежду и спустился вниз, раздумывая, что делать.

Я плохо спал, поэтому был немного не в себе, когда потягивал первую чашку кофе, глядя из кухонного окна на задний двор. На секунду я подумал, что мои глаза меня обманывают — на лужайке лежала Вероника?

Прищурившись, я глотнул еще кофеина: она уперлась руками в землю и оторвала верхнюю часть тела от травы и подняла лицо к ярко-голубому небу.

Черт, она занималась йогой.

На ней был черный спортивный бюстгальтер и маленькие черные шорты, которые подчеркивали ее ноги. Ее светлые волосы были собраны в пучок на макушке, а ноги босыми. Я немного ближе придвинулся к окну.

Она на мгновение застыла в этой позе, а затем перешла в другую, перейдя из позы планки в позу перевернутой буквы V, ноги идеально прямые, пятки стоят на земле, руки вытянуты, голова спрятана между бицепсами. Я был загипнотизирован идеальными линиями ее тела — особенно позвоночником, который образовывал нежный вогнутый изгиб от копчика до задней части шеи.

Я был еще более впечатлен, когда она медленно, драматично подняла одну ногу к небу. На мгновение она замерла в таком положении, пальцы ног заострены, ноги разведены в идеальную прямую линию — произведение искусства. Затем она опустила ногу на землю и повторила процесс с другой ногой. Я был так увлечен, что даже не услышал, как Аделаида спустилась по лестнице.

— Папа?

Я повернулся так быстро, что мой кофе выплеснулся за край чашки и упал на пол.

Аделаида стояла там в своей пижаме и странно смотрела на меня. — Что ты делаешь?

— Доброе утро, июньский жучок. Ничего. — я схватил бумажное полотенце и вытер пролитую жидкость. Мое сердце билось неровно, как будто меня застукали, когда я опускал руку в банку с печеньем.

— Ты что-то высматривала в окне. — она подошла к задней двери и выглянула через стекло. — Это Вероника!

— Адди, не надо…

Но было уже поздно, она уже распахнула заднюю дверь и выбежала на улицу. — Привет! Что ты делаешь?

Вероника вышла из своей позы и вскочила на ноги. Мне стало интересно, каково это — иметь кости и мышцы, которые так легко двигаются по утрам. Я всегда чувствовал себя скованным, как доска, в течение нескольких часов. Хотя, должен признать, что моя шея и плечо выглядели не такими напряженными, как вчера. Возможно, массаж подействовал в отместку. Стоя у двери с москитной сеткой, я посмотрел на кострище, где мы целовались прошлой ночью. Горячая искра пробежала по моему позвоночнику.

— Я занимаюсь йогой, — с улыбкой сказала Вероника. — Хочешь присоединиться ко мне?

— Я не знаю, как заниматься йогой. — Аделаида сложила руки за спиной. — Ты можешь меня научить?

— Конечно! Давай же. Начнем с самого простого. — Вероника выпрямилась во весь рост. — Это называется "Поза горы". Встань вот так, чтобы большие пальцы твоих ног соприкасались, но не пятки.

Аделаида полностью развернула ноги внутрь, так что она была на цыпочках. — Вот так?

— Не так много места между ногами. — Вероника наклонилась и поправила ступни Аделаиды. — Вот так. Теперь встань прямо, почувствуй землю всеми пальцами ног, подушечками пальцев и пятками. Вытяни ноги и подтяни пупок к позвоночнику. — она положила ладонь на живот и копчик Аделаиды. — Хорошо, очень хорошо.

Аделаида засияла. — Что мне делать с моими руками?

— Вот так. — Вероника встала напротив Аделаиды, как будто та была зеркалом. — Поверни ко мне свои ладони и растопырь пальцы. Хорошо! Теперь удлини шею. Отведи плечи назад — нам нужна красивая широкая грудная клетка для глубоких вдохов. Представь, что на тебе есть длинные висячие серьги и ты хочешь ими похвастаться.

Шея Аделаиды внезапно стала казаться длиннее.

— Отлично! У тебя так хорошо получается. Теперь представь одну прямую линию от макушки головы да позвоночника.

— Я представляю себе скелет, — сказала Аделаида.

Вероника рассмеялась. — Это хороший способ сделать это. Однажды у меня была учительница танцев, у которой в студии был пластиковый скелет, чтобы она могла показать нам, как должны выглядеть наши кости.

— Я все правильно делаю? — спросила Аделаида.

— Да. Разве не приятно стоять так прямо и высоко?

Действительно, приятно — понял я, что неосознанно следовал нескольким последним инструкциям о том, как расправить плечи, расширить грудную клетку и удлинить шею. Даже мои ладони были обращены к двери.

— Что ты делаешь, папа?

Снова застигнутый врасплох, я обернулся и увидел, что Оуэн стоит там в пижаме, волосы спутаны на одной стороне, выражение лица любопытное.

— Ничего. Просто смотрю, как твоя сестра осваивает некоторые позы йоги. — я подошел к холодильнику и достал миндальное молоко, налив немного в свою вторую чашку кофе. — Ты голоден? Я могу приготовить тебе…

Но Оуэн уже мчался через заднюю дверь.

— Доброе утро, Оуэн, — услышал я ее бодрый голос.

— А можно мне тоже заняться йогой? — спросил он.

— Конечно. Мы как раз собираемся делать "кошку-корову". Сначала ты ложишься на пол вот так.

Наблюдая из окна кухонного окна, я мысленно застонал, когда Вероника опустилась на четвереньки. В этих шортах ее задница выглядела просто потрясающе.

— Хорошо, итак, для кошки ты должен сделать радугу спиной. Вот так. Представь, что твой пупок тянется к небу — к самой вершине радуги. — ее великолепный позвоночник стал выпуклым, и я практически почувствовал, как моя рука скользит по каждому ее позвонку, пока я выстраивал бы свои бедра позади ее.

— Вот так? — дети подражали ее позе, и я чувствовал себя полным извращенцем из-за того, что фантазировал о сексе с ней, пока она давала моим детям урок йоги.

— Ты ужасный человек, — пробормотал я себе под нос. Но я продолжал смотреть.

— Да, но не забывай о голове, — терпеливо сказала Вероника. — Пусть это будет горшок с золотом в конце радуги. Опустите его вниз.

Они последовали ее указаниям, и она кивнула. — Отлично. Теперь корова.

На этот раз я поймал себя на том, что стону вслух. Но я ничего не мог с собой поделать — теперь она выгибала спину, что привлекало внимание к ее румяной роскошной попке и пышным бедрам. Я думал о поцелуе с ней прошлой ночью в темноте, о моих руках в ее волосах, о том, как ее пальцы вцепились в мою рубашку, как вцепились бы в простыни, если бы я…

Не думай об этом.

Она подняла голову. — Теперь представьте, что ваш пупок опускается обратно к земле. Ваша спина приобретает форму чаши. Хорошие коровы, ребята!

— Му-у-у, — сказал Оуэн.

— Папочка, иди сюда! — позвала Аделаида. — Иди посмотри на наших коров!

Черт. Я еще не был готов встретиться с ней лицом к лицу. Я пытался придумать причину, по которой я не мог пойти туда, но не смог придумать ничего, кроме того факта, что почувствовал приближающуюся эрекцию. — Секундочку! — Я сделал несколько глубоких вдохов, заставляя себя думать о обыденных, несексуальных вещах. Когда я убедился, что меня можно увидеть, не опозорившись, я провел рукой по волосам и вышел на улицу.

Вероника вскочила на ноги. — Доброе утро.

— Доброе утро. — я старался держать свои глаза на прежнем месте. — Что здесь происходит?

Она взглянула на детей, которые все еще стояли на четвереньках. — Я просто учила их нескольким позам йоги.

— Вот это — корова, — сказал Оуэн.

— А это — кошка. — Аделаида выгнула спину так, как показала ей Вероника. — Попробуй, папочка. Это приятно.

— Может быть, в другой раз. Вы, ребята, готовы завтракать?

— Мы можем пойти куда-нибудь позавтракать? — спросил Оуэн.

— Я думаю, мы могли бы. Куда ты хочешь пойти?

— “ У Мо”! — закричали близнецы. Это был их первый выбор для завтрака, обеда или ужина, потому что они любили играть песни на музыкальном автомате. За все эти годы я, наверное, отдал им четвертаков на сотню баксов. Но еда была вкусной, цены приемлемыми, а Мо и его жена Джуди хорошими людьми. После смерти моей мамы Джуди набила нашу морозилку таким количеством запеканок, что им можно было накормить целую армию. Их дочь Ари была лучшей подругой Мейбл.

— Хорошо, — сказал я. — Идите одевайтесь.

— Ты тоже можешь пойти, Вероника? — спросила Аделаида, поднимаясь на ноги.

Вероника улыбнулась моей дочери. — Спасибо, но я не могу.

— Не хочешь ли пойти позавтракать? — я спросил ее, зная, что она, вероятно, голодна, но у нее очень мало денег. — Мы угощаем.

— Ты уверен? — ее брови поднялись вверх.

— Считай, что это плата за урок йоги.

Она улыбнулась, и воспоминание о том поцелуе снова нахлынуло на меня. — Хорошо. Я пойду.

— Ура! — Аделаида захлопала в ладоши и запрыгала вверх-вниз. Даже Оуэн выглядел взволнованным, когда они наперегонки побежали в дом.

— Заправьте свои кровати! — крикнул я им вслед, что вызвало хихиканье у Вероники.

— Что смешного? — спросил я.

— Вчера, когда вы с Мейбл были наверху, а я осталась одна с детьми, они давали мне советы о том, как получить работу няни, и одним из них было сказать тебе, что я всегда заправляю свою постель.

Я покачал головой. — А ты?

— Практически никогда.

— Что еще они тебе сказали?

Она перенесла вес тела на одно бедро и начала загибать пальцы. — Давай посмотрим. Никогда не оставляй свет включенным, потому что ты не являешься владельцем электрической компании. Твое любимое блюдо — барбекю. И было бы неплохо, если бы у меня было несколько таблиц с расписанием домашних дел, чтобы показать тебе, потому что ты очень ответственный и организованный человек.

— Господи, — проворчал я. — С их слов, я не казался таким уж веселым, правда?

Улыбка заиграла на ее губах. — На самом деле, ты сам произвел на меня такое впечатление.

Я сделал еще один глоток кофе, глядя на нее поверх края чашки.

— Но потом ты искупил свою вину позже, — добавила она.

Наши взгляды встретились, и мое тело мгновенно потеплело.

— И кто знает? — ее красивые плечи приподнялись. — Может быть, если бы у меня была карта или две, я бы получила эту работу.

— Вероника, я…

— Все в порядке, — сказала она и снова засмеялась, положив руку мне на плечо. — Я просто подшучиваю над тобой. Ты был прав, Остин. Я неквалифицированная. Я не говорю, что не справилась бы с работой хорошо, но я понимаю. Я не та, кого ты ищешь.

На самом деле, прямо сейчас я боялся, что она именно то, что я искал.

— Можно мне пятнадцать минут, чтобы подготовиться к завтраку? — спросила она. — Я просто хочу быстро ополоснуться и переодеться.

— Конечно. — не думай о ней в душе. Не думай о ней в душе. — Просто постучи в заднюю дверь, когда будешь готова.

— Спасибо. — она улыбнулась мне в последний раз, прежде чем повернуться к гаражу.

Я смотрел, как она уходит от меня, представляя, какой была бы моя жизнь, если бы я попросил ее остаться.