Безумная вечеринка зомби

Глава 12 Да прольется кровь

Милла

Девушка, которая бросила меня на кладбище, тоже новобранец. Она же девушка, которая ходила в туалет.

Вернувшись в спортзал, она попятилась к двери. На всякий случай. Наши взгляды встретились, и когда я ахнула, она поняла, что я узнала ее. Я бы узнала иссиня-черные волосы и веснушчатое лицо где угодно.

Именно тогда она включила сигнализацию.

Несколько минут назад я чуть не сбила ее с ног, но первый же крик Льда отвлек меня, и она ускользнула. И поскольку она жила здесь в качестве новобранца, то знает то, чего не знаю я, — планировку дома. Теперь все, что я могу делать, это преследовать ее тень.

Она поднимается по лестнице и поспешно сворачивает за угол. Преследуя ее, я оказываюсь в другом коридоре, на этот раз сплошь состоящем из множества дверей. Всего их двенадцать, и все они закрыты. Мое сердце бешено колотится, когда я останавливаюсь, а уши дергаются, когда я прислушиваюсь.

— Камилла! — голос Льда раздается вдалеке.

Его голос звучит обеспокоенно, но я знаю, что это не так. Он хочет убедиться, что я не устанавливаю бомбы и не продаю их секреты. И все же, часть меня жаждет окликнуть его, сообщить, что со мной все в порядке. Но я этого не делаю. Не хочу, чтобы девушка засекла меня, и я не знаю, что она сделает теперь, когда ее обнаружили. Нападет? Даже собаки сопротивляются, когда их загоняют в угол. Я не буду подвергать Льда риску. Не стану причиной его боли.

Медленно продвигаясь вперед, я держу пистолет поднятым, а палец на спусковом крючке. Петли скрипят, когда я открываю первую дверь. Я не вхожу в комнату, просто протягиваю руку, чтобы включить свет. Спальня без мебели, пыль на полу. Никаких следов ног.

Я продолжаю идти вперед, открывая дверь за дверью, но не нахожу никаких следов. Где, черт возьми?..

Слева от меня раздается грохот. Я поворачиваюсь. Ошибка. Справа мелькает мокрое от пота лицо и темные волосы… девушка с кладбища… прежде чем чувствую острую боль в шее. Внезапно я падаю назад… приземляюсь с глухим стуком и хватаю ртом воздух, который не могу вдохнуть. Теплая жидкость льется по моему телу, пропитывая рубашку.

Я роняю пистолет и поднимаю замерзшие и дрожащие руки. Они мгновенно пропитываются чем-то теплым и влажным. Мне… перерезали горло?

От торопливых шагов дерево подо мной дрожит. Слышен хлопок двери, а вместе с ним и осознание. Девушка оставила меня здесь, одну, истекать кровью.

Моим легким не хватает воздуха. Я умираю, хотя никогда по-настоящему и не жила. Это та самая судьба, которую я чуть не уготовила Али, и я заслуживаю этого, знаю, что заслуживаю, но я не готова. Не здесь, не сейчас. Не так. Не раньше, чем спасу Льда.

Меня охватывает паника, но от этого кровотечение только усиливается. Лед может… Туман заполнил голову… Мне больно… да, больно… о! Боль. Ожог… Мне нужно предупредить остальных об угрозе, но… но… если у меня есть хоть какая-то надежда выжить, мне тоже нужна помощь. Да, помощь… Туман сгущается с каждой секундой… Думай, думай…

Мне нужен… Лед.

Да! Лед! Он все еще ненавидит меня, но желает добра, чтобы Кэт продолжала навещать его. Он единственный человек, который не посмотрит на меня и не подумает: «Скатертью дорога».

Нет, нет, неправда. Джастин. Он поможет мне.

Но я хочу Льда.

Когда мои силы иссякают, а боль усиливается, я нащупываю на полу свой пистолет. Как только мои пальцы обхватывают рукоятку, я направляю ствол в сторону от своего тела и нажимаю на спусковой крючок. Бум! Я пытаюсь выстрелить снова, но мышцы руки не слушаются.

Я жду, но проходит мгновение, целая вечность.

Тьма начинает сгущаться. Я борюсь за то, чтобы оставаться в сознании. Для меня все должно было закончиться не так. Верно? Если я умру, как спасу Льда? Что с ним будет?

— Камилла! — внезапно чьи-то лихорадочные руки прижимают что-то, возможно, тряпку, к моей ране. — Кто, черт возьми, это с тобой сделал? — он зовет Коула… Бронкса.

«Девушка с кладбища», — пытаюсь я сказать ему, но не могу произнести ни звука. Я бы хотела открыть глаза, но у меня нет сил. «Кладбище. Дротик». И снова никаких слов не вырвалось из моего рта. Кровь пузырится в моем горле и с бульканьем вытекает из уголков рта.

Лед ругается с жестокостью, которая в любой другой ситуации могла бы заставить меня ухмыльнуться. Мгновение спустя ткань исчезает.

— Будет больно, — говорит он. — Прости.

Сквозь прикрытые веки я вижу внезапную вспышку света. В воздухе разливается тепло. Он только что вызвал динамис?

О, да. Он сделал это… и теперь помещает часть своей души в мое тело, как поступает с зомби, позволяя пламени поглотить мое сердце. Мои губы приоткрываются, и из меня вырывается истошный крик. Моя спина выгибается, огонь пронизывает меня насквозь, обугливая все вокруг. Боль… боль… совершенно невыносимая, хуже всего, что я когда-либо испытывала. И мне перерезали горло! Я сгораю. Я должна была.

— Что, черт возьми, произошло? — спрашивает Коул.

— Я не знаю, — рычит Лед. — Помогите ей. Динамис остановил кровотечение, но она потеряла так много крови… слишком много. И, черт возьми, рана еще не закрылась.

— Боже мой, нет, нет, нет, — лепечет Али. — Этого не может быть. Она еще не должна умереть.

«Еще?»

Неважно. Что я считала невыносимым несколько секунд назад? Вскоре меня мучают по-другому. Другие проталкивают огненные руки в мою душу, и это уже слишком. Тьма окутывает мой разум, и я больше ничего не знаю… пока сильные руки не подхватывают меня под плечи и колени, поднимая.

Я перестала гореть, а тело стало ватным. Я не контролирую себя, пролетая тысячи миль, и путешествие становится нескончаемым. Я прижимаюсь к чему-то твердому и горячему… к груди Льда. Чувствую, как быстро бьется его сердце, ощущаю восхитительный запах… Подождите. Я чувствую! Я дышу.

— Сюда. — я слышу знакомый девчачий голос. Наверное, Рив. — Осторожно… Да, вот так. Осторожно!

Меня качает.

— Милла? Милла! — раздается голос Ривера. — Черт возьми! Отдай ее мне!

Движения прекращаются, но я чувствую себя неловко, и моя голова мотается, натягивая кожу на горле. Я всхлипываю.

— Уйди с дороги, — говорит Лед.

— Отдай ее мне, — требует Ривер. — Сейчас же.

— Убирайся. Прочь. С моей. дороги. — произносит злобно Лед. Большинство людей сейчас наложили бы в штаны от страха, но мой брат не из большинства людей.

— Ты мне нравишься, друг мой, но я убью тебя, чтобы добраться до своей сестры.

— Ты не проживешь достаточно долго, чтобы убить меня, — говорит Лед. — Убирайся или умри. Я собираюсь спасти ее, а ты стоишь на моем пути. Даю тебе последний шанс.

Боль только усиливается, когда еще одна теплая струйка жидкости стекает по моей груди. Я снова истекаю кровью, туман сгущается, а темнота наступает, выбрасывая меня из настоящего в потаенный уголок сознания, где я храню худшее из своего детства…

— Ты думаешь, что видишь монстров, маленькая девочка? Я покажу тебе монстра. — из папиного рта вылетает слюна. Он расстегивает ремень и медленно вынимает кожаный шнурок из петель. Я знаю, что он специально не торопится, давая время панике поселиться глубоко внутри меня.

Когда он наконец делает первый взмах, пряжка врезается мне в бедро. Вскрикнув, я отшатываюсь от него, но он преследует меня, и удары продолжаются.

Кожа и мышцы рвутся. Кости ломаются. Как бы я ни ненавидела это… боялась этого… я предпочла бы, чтобы он ударил меня, а не Кэролайн. Мою близняшку. Мою любовь. Мою жизнь. Она слабее, и ей требуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться. Не только физически, но и морально. Я боюсь, что однажды ее рассудок сломается.

Как только отец отступает, чтобы нанести еще один удар, картинка меняется, и я оказываюсь запертой в шкафу, настолько темном, что не могу разглядеть свою руку. Но это неважно; я должна оставаться неподвижной и тихой. Так сказал Ривер, перед тем как поддел ручку, чтобы никто не смог открыть его без боя.

Через дверь я слышу, как мой отец кричит на моего брата, обзывает его ужасными словами и требует сказать, где я. Кэр мертва, и он хочет обвинить меня в этом. Он сказал, что я проведу некоторое время в колонии для несовершеннолетних, но, если его обвинят, он проведет остаток своей жизни за решеткой.

Я хочу, чтобы он оказался за решеткой. Он сделал это. Сделал это, сделал это, сделал это, и я ненавижу его. Ненавижу его так сильно, что задыхаюсь от этого. И в этот момент я также ненавижу маму. Она бросила нас, чтобы спастись самой, сделав нам только хуже.

Она такое же чудовище, как и папа.

Без нее мы с Кэр остались единственными женщинами в доме. Мы отвечали за папин завтрак, обед и ужин. Но Кэр — ужасный повар, поэтому я готовила еду сама.

Проблема в том, что мы задержались в парке дольше, чем я планировала, ожидая появления существ из моих кошмаров. Я хотела, чтобы Кэр увидела их хотя бы раз, чтобы она поняла, что мы с Ривером не сумасшедшие, и чтобы она послушалась, когда мы скажем ей бежать и прятаться.

Ривер даже поспрашивал в городе и встретил другого парня… Мэйса… который сказал ему, что нам больше не нужно бояться, он научит нас драться.

Я хотела научиться драться. Больше никакой беспомощности. Больше никакого страха.

Я просто… Я хотела начать этот день сначала. Хотела спасти Кэр.

Грохот сотрясает шкаф. Я слышу глухой стук, стон. Дверь шкафа распахивается, открывая вид на сломанные петли, вокруг меня сыплются деревянные осколки. Внутрь проникает свет, и мои глаза слезятся от яркого света. Внезапно передо мной оказывается мой отец, черты его лица искажены яростью. Я отшатываюсь, пытаясь спрятаться за зимними пальто, но он находит меня… и улыбается.

— Тебе не спрятаться от меня, девочка.

— Нет. — я отползаю в сторону. — Я не скажу, что причинила боль Кэр.

— Ты сделаешь это.

Я отворачиваюсь, не желая смотреть, как он снимает ремень. Я вижу Ривера, лежащего на полу. Его глаза закрыты, а губа разбита. На челюсти шишка. Он обнимает Кэр, словно защищая, и он неподвижен, очень неподвижен. Он тоже мертв?

Ярость закипает во мне. Папа убил мою сестру и, возможно, брата. Я ненавижу его, ненавижу его, ненавижу его! Сейчас я убью его.

С визгом я бросаюсь на него. Бью его изо всех сил, какие у меня есть, но этого недостаточно. Он смеется и замахивается на меня кулаком.

Картинка сменяется, но на этот раз я не застряла в прошлом. Боль ушла. Страх ушел. Я стою на открытом пространстве, залитом светом, в окружении пушистых белых облаков. Ощущение покоя окутывает меня. Я глубоко вдыхаю, и, о, вау, воздух пропитан весенним дождем и летними цветами, и это пьянящее сочетание.

Я… Я хмурюсь. Я подключена к какому-то аппарату, и миллион разных мыслей, кажется, проносятся в моей голове одновременно. Мысли, которые я не могу понять. Так было, есть и всегда будет.

«Свет побеждает тьму. Битва уже выиграна, но последняя битва еще не состоялась. Настоящее едино с будущим, а прошлое стерто с лица земли. У меня есть цель, судьба, но я позволила мелким эмоциям преградить мне путь».

Что это за место?

Кэт появляется передо мной, качая головой. На ней больше нет футболки и шорт, в которых я видела ее каждый раз, когда она приходила в гости ко Льду. Теперь ее невысокую фигуру прикрывает длинный белый халат.

— Нет, — говорит она, все еще качая головой. — В твоем прошении отказано. Твое время еще не пришло.

«Еще». Опять это слово.

— Сражайся, Камилла. Сражайся. — она отталкивает меня назад, и я чувствую ее прикосновение. Ее руки крепко сжимают мои плечи. Я падаю, теряя с ней связь, бесконечный поток мыслей прекращается, покой покидает меня, боль возвращается, пока в моем сознании снова не становится пусто.