13 марта, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/03/13/
В июне 1948 года из ворот тюрьмы Аллендорфе на свободу вышел один из главных военных преступников 20-го века. Советская сторона на трибунале в Нюрнберге требовала его наказания за преступления, совершенные в 1941-м году, за расстрелы его войсками наших пленных. С обвинением не согласились союзники, сославшись на отсутствие прямых приказов. Результат — 2 года в комфортной тюрьме и освобождение по состоянию здоровья. После освобождения этот тип засел за написание мемуаров «Воспоминания солдата». Да, это был он, «Быстроходный Гейнц», Гейнц Вильгельм Гудериан, считающийся гением танковых войск.
В 1953 году был освобожден укрытый от Международного трибунала англичанами еще один мемуарист, Эрих фон Манштейн. Лучший оперативный ум Германии, как называл его Адольф Гитлер. Которого, так же, как и Гудериана, советская сторона считала военным преступником, достойным быть удавленным, как собака.
В 1950-е годы и Гудериан, и Манштейн получили теплые местечки советников при бундесвере. Участвовали в разработке военной доктрины ФРГ, армия которой стала ударным кулаком НАТО в Европе. Трудно сказать, что могли насоветовать эти военные банкроты и кто бы рискнул воспользовался их советами, но зато их мемуары НАТО были крайне необходимы. Этими мемуарами была заложена основа современной исторической концепции о ходе Второй мировой войны на европейском театре. Полностью, до прямо противоположных смыслов, альтернативная исторической действительности. Концепция, имевшая сугубо идеологический, пропагандистский характер.
Нужно понимать, как отозвался в Европе май 1945 года, когда капитулировала фашистская Германия. Это был даже не страх. Животный ужас перед мощью страны Советов и ее армией. Разгром фашистской Германии и ее союзников, сателлитов, всей Европы, фактически, был настолько показательно сокрушительным, так сильно ударил по психологии европейцев, особенно немцев, что ни о каком военном строительстве, направленном против СССР, невозможно было вести речи без масштабной идеологической обработки населения. И как только противостояние империалистического блока с СССР приняло открытый характер в 1946 году, когда Черчилль произнес в Фултоне свою речь, так сразу началась интенсивная пропагандистская компания, направленная на преодоление страха перед Советской армией. Именно для этой цели значительное число фашистских военных преступников в погонах союзниками было укрыто от справедливого возмездия за совершенные ими на территории СССР военные преступления, заслуженную смертную казнь им заменили на тюремное заключение, а потом, через короткое время, выпустили и посадили за написание мемуаров. Этих горе-полководцев, манштейнов и гудерианов.
Началось промывание европейских мозгов. Оказывается, это не липовый гений танковых войск Гудериан провалил наступление на Тулу, столкнувшись с частями Катукова и ополченцами города, которые его наголову разгромили, во всем был виноват Гитлер, один только Гитлер.
«Утерянные победы» Манштейна. Опять же, всё из-за Гитлера. Никак не из-за «лучшего оперативного ума Германии», который 250 дней (250 дней!) штурмовал почти не укрепленный Севастополь, уложив под ним массу резервов вермахта.
И войска у этих мемуаристов были хорошо обученными, и солдаты храбрыми, и командиры грамотными и умелыми, противостояли им большевики-фанатики, которые толпами, как орки, пёрли на пулеметы и падали мертвые штабелями, и сами мемуаристы — полководческие гении, только… Гитлер мешал. Из-за него утеряли все победы. Уже почти разгромили Советский Союз, уже всю его армию перебили, но помешал Гитлер. Тупица и параноик с мозгами ефрейтора. Мудрых советов опытных военных не слушал, заставлял их следовать своим дурацким, губительным приказам.
Одновременно с мемуарами разбитых нашими впух немецких полководцев стали издаваться и книги асов-танкистов, асов-летчиков. Пилот «Штуки» Рудель в одиночку разбомбил пару советских танковых армий, судя по тому, какое число уничтоженных танков он себе приписал. Еще бы парочку таких асов в люфтваффе и у Красной армии совсем танков не осталось бы, одни казаки на лошадях вошли бы в Берлин.
Эрих Хартманн в одиночку подбил советских самолетов на целую воздушную армию. 347 самолетов наших уничтожил. Почти в шесть раз больше, чем Покрышкин немецких. Жаль только, что с Покрышкиным он так и не встретился в бою, «момента истины» не случилось.
Танковый ас Отто Кариус не уступал своим воздушным коллегам в вопросе «пиши больше, чего жалеть супостата». Жёг русские танки по полку до обеда и столько же до вечера, причем он даже брезговал подбивать Т-34, только ИС-2 считал достойной целью.
Артиллеристы, саперы, пехотинцы, эссовцы, рядовые и командиры вермахта… — все отметились своими воспоминаниями о войне на Восточном фронте. Насколько масштабной была эта мемуарная пропаганда в Европе, при том, что ее поток с 90-х годов захлестнул и нашу страну, наводнив книжные магазины переведенными сочинениями битых фрицев, мы даже представить себе не можем. Следом за этими книгами пошли публикации западных историков, такой же вал исследований. Слово исследования стоит взять в кавычки, конечно, потому что они основывались на весьма «объективном» материале, на этих самых мемуарах горе-полководцев и горе-героев.
В результате, исторический пейзаж военных действий на Восточном фронте приобрел завершенный характер исторического фэнтази. Война с русскими, описанная немецкими и другими европейскими историками стала выглядеть, если читать их труды, примерно, как сюжет сказки нашего детского писателя Волкова «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Это без всякой попытки иронизировать. Так она и стала выглядеть.
У всех немецких мемуаристов и историков красной линией проходит одно и тоже: неумеющие воевать русские массами гибнут, горят тысячи русских танков, едва освоившие «взлет-посадку» русские летчики тысячами падают на землю в пылающих самолетах, но на смену погибшим, подбитым и сгоревшим волшебник Сталин, живое воплощение Урфина Джюса, шлет против героев вермахта и его союзников всё новые и новые, еще более многочисленные орды, армады танков и самолетов. И чем больше фрицы уничтожают «деревянных солдат», тем больше этих «фениксов» атакует их позиции. В конце концов, у «героев» стали заканчиваться патроны и снаряды, пришлось героически отступать, не забывая при отступлении сжигать бесчисленные русские танки и расстреливая орды монголов.
Конечно, стоит только европейскому читателю открыть географический атлас и посмотреть на карту СССР, сравнить размеры территории нашей страны с Европой, так сразу в голове европейца появляется мысль: как Гитлер рискнул напасть на такую громадину?
На это и был сделан психологический расчет в той военной пропаганде, на сопоставлении потенциалов небольшой Германии и огромного Советского Союза. Европеец знает, что есть такой край — Сибирь, где людям жить очень и очень тяжело, холодно, полгода в году зима, хорошо родятся только сосновые и еловые шишки, самый каторжный край, но европейцу невдомек, что эта «сибирь», приполярье, заполярье, зона вечной мерзлоты, где можно на оленях или собаках проехать сотни километров и не встретить ни одного дыма человеческого жилья, занимает процентов 80 территории страны, окрашенной в красный цвет на географических картах, а с юга эту территорию подпирают безводные сухие степи и пустыни Средней Азии, почти такие же безлюдные пространства.
К слову, компанию европейскому географическому кретинизму сегодня составили и некоторые российские политики, мечтающие о «русском миллиарде», о миллиардном населении России, непонимающие, что даже половину от миллиарда, то население, численность которого прогнозировал Д. Менделеев, на территории нашей страны разместить в более-менее пригодных для жизни людей условиях почти невозможно, а уж прокормить абсолютно нереально. Да, площадь черноземов у нас самая большая в мире, только на этих черноземах два урожая в год, как в Китае, не вырастишь.
А к 1941-му году СССР подошел с населением в 196 миллионов человек. Большое преимущество перед Германией, если сравнивать численность советских людей и немцев. 196 миллионов против… А сколько же было граждан Третьего Рейха, одних только германских подданных?
К 50-м годам прошлого века манштейны и гудерианы, засевшие за написание своих мемуаров, кое-что «забыли». А именно, о том, как они сами прославляли своего фюрера, в результате политики которой население «Великогерманского рейха» выросло к 41-му году до 109,5 миллионов.
Разница по сравнению с СССР в 91 миллион человек, меньше, чем в два раза. А если прибавить к этой цифре совсем не малолюдные оккупированные Францию, Чехословакию, Польшу, Голландию, Бельгию, Данию…? Или там были одни партизаны, все ушли в леса и никто на Рейх не работал, никто за него против большевиков не воевал?
А если еще и союзников — Финляндию, Венгрию, Румынию, Италию, Болгарию? Уже порядка 300 миллионов против наших 196 получается.
Так с какой стороны и на чьи пулеметы шли бесчисленные орды «орков»? С Востока на немецкие? Или с Запада на русские?
Это только людские ресурсы. А что было с экономикой, с разницей в экономических потенциалах, откуда у Красной Армии было такое подавляющее преимущество в танках, пушках и самолетах?..
Это только людские ресурсы. А что было с экономикой, с разницей в экономических потенциалах, откуда у Красной Армии было такое подавляющее преимущество в танках, пушках и самолетах?
Как вам такая таблица?
Показатели | Германия и Австрия | Европейские союзники и страны, оккупированные Германией | Всего | СССР |
---|---|---|---|---|
Население (млн. чел.) | 76 | 207 | 283 | 196,7 |
Электроэнергия (млрд. кВт/ч) | 52 | 58 | 110 | 48,3 |
Каменный уголь (млн. т.) | 185 | 163 | 348 | 165,9 |
Нефть (млн. тонн) | 0,5 | 9,5 | 10 | 31,1 |
Сталь | 22,3 | 23,6 | 45,9 | 18,3 |
Автомобили (тыс. шт.) | 333 | 343 | 676 | 211,1 (1938 год) |
Наличие металлорежущих станков | 1700 тыс. | Нет сведений | Нет сведений | 710 тыс. |
Внушает? Какие мысли? Если с населением картина — полуторное превосходство агрессора над СССР, то с экономикой — совсем страшно. Там уже — разы, в 2–3 раза по производству основных стратегических материалов. К этому еще нужно добавить, что в СССР многие отрасли экономики, такие, как приборостроение, химическая промышленность, автомобилестроение, самолетостроение, станкостроение, возникли за считанные годы перед войной, все еще страдали детскими болезнями.
Мы вам пока предлагаем забыть о том, что вам внушала десятилетиями пропаганда не только современная российская, но и советская, начиная с 1956 года, и пораскинуть собственными мозгами. У противника людских резервов в полтора раза больше, экономический потенциал — в 2–3 раза выше… что случится, если вы будете в войне терять людей, техники, оружия больше, чем противник? Думаю, ответ для любого здорового интеллекта однозначен — войну вы проиграете с треском. Что случится, если вы будете нести равные с противником потери? Вы войну так же проиграете, вы будете разбиты, потому что у противника останутся резервы, а у вас их не будет. Ни людей, ни оружия.
А если ваши потери будут в полтора раза меньше, чем у такого противника? Так это только паритет, ничья по итогу, взаимное истощение и заключение какого-нибудь мирного соглашения. Обычная логика, ничего более. Если, конечно, не вмешаются в эту логику могущественные высшие силы. Но наступление немцев на Москву остановила не икона, которую возили вокруг столицы на самолете, а под Курском сама Богородица явление свое на небе явила только в фантазиях перепивших монастырского кагора или обкурившихся ладана православных на всю голову.
Хотя, в научной среде есть любители чудес, которые любого попа легко переплёвывают. Вот один из таких представителей науки, генеральный директор Института проблем энергетики, доктор экономических наук Булат Нигматуллин, из его интервью ресурсу Pravda.ru о причинах поражения Германии:
«Было несколько моментов. Немцы в 1942 году не наращивали военное производство. Наоборот. Уже в 1941 году они считали, что война выиграна, и прекратили производство боеприпасов, взрывчатки. Запаса хватит на 1942 год, а дальше не надо. Чего там сильно напрягаться?… А у нас через неделю после начала войны было решение Президиума Верховного совета об увеличении продолжительности рабочего дня до 11 часов и без отпусков. В Германии 8-часовой рабочий день был до 1944 года.
Мужчины ушли на фронт, но у нас их заменили женщины. Около миллиона подростков 14–17 лет работало. Число работников в промышленности и строительстве в 1940 году было — 12 млн., в Германии — 10 млн. В 1942 году у нас — 8 млн., в Германии — 10 млн, из них 10–12 процентов — иностранные граждане и военнопленные, в 1944 году — они уже 20 процентов составляли. Меньшим количеством людей, меньшими ресурсами, но собрав главное в цель: все для фронта, все для победы, только вооружение, мы произвели оружия в три раза больше.
А немцы думали, что все — победа в кармане, они раскрутились только в 1944 году, произвели оружия в 3–4 раза больше, чем в 1941 году. В 1944 году была тотальная мобилизация, но было уже поздно. Мы уже научились делать оружие и воевать, производили оружия больше, чем терялось на поле брани. И этим самым мы экономически и обыграли Германию. И стратегически.
— Все-таки войну экономикой можно выиграть или нет?
— Вот ту войну — только экономикой.»
Есть такая религия — экономическая наука. В ней, как мы видим, происходят чудеса похлеще тех, которые в Библии описаны. Если в Библии города разрушались с помощью волшебных иерихонских труб, то экономическая наука одной экономикой мировые войны выигрывает. Я даже не буду здесь касаться очевидной глупости, высказанной доктором экономических наук об 11-часовом рабочем дне для советских рабочих в каком-то только ему ведомом решении Президиума Верховного совета, о том, что, немцы в 41-м году решили, что у них победа в кармане уже… На самом деле, и мы вам дальше это покажем, немецкое Верховное командование уже в июле 1941 года не только не думало о том, что у него победа в кармане, но даже, как в одной известной песне, «пребывало в пессимизьме» и не знало, как выпутаться из той авантюры, в которую вляпалось, начав войну с СССР. Уже в июле 1941 года!
Но выиграть войну одной экономикой — это нечто! И зачем только Сталину нужны были Жуков и Рокоссовский? Нужно было на их должности назначить профессоров-экономистов, экономия на маршальских окладах получилась бы при одинаковом результате — победе.
А мы с вами не адепты религии «экономическая наука», поэтому наша логика нам подсказывает, что если у вашего противника полуторное превосходство в людских ресурсах, кратное превосходство в материальных, то победу вам может обеспечить наличие такой армии, которая нанесет врагу урон, не только уравнивающий силы, но и кратно больший. Поэтому наши нынешние, признанные военной исторической наукой, потери в Великой Отечественной войне Германии и СССР, ни в какую логику не ложатся. По данным известной комиссии Кривошеева, эти потери, касающиеся личного состава воюющих армий, соотносятся, как 1 к 1,3. Что это означало бы, если бы эти цифры соответствовали бы реальности? Только одно, при явном преобладании немецкой стороны в людских ресурсах, СССР не победил бы, несмотря ни на какой массовый героизм при всех чудесах социалистической экономики.
Самое же замечательное, что наша современная военная историография не только людские потери воюющих армий так посчитала, такая же картина по основным видам вооружения, там даже все гораздо печальнее. Самолетов и танков мы потеряли уже в разы больше, чем немцы. Как при этом Советский Союз ухитрился выйти победителем в войне известно только шаманам от экономической и исторической науки, которые могут нас обвинять в том, что мы пытаемся изобразить историю Великой Отечественной войны в альтернативном виде.
Ну ведь разве это научно, взять простые данные по населению и основным экономическим показателям, как мы сделали, и на основе этих простых данных прикинуть, какие потери должны были понести воюющие стороны, чтобы одна из них победила? Никакой научной тайны и никаких «теорем Ферма», всё элементарно просто, как в колхозной бухгалтерии, даже диссертацию не на чем защищать. Конечно, мы не ученые историки-экономисты, а антинаучные фантазеры.
Хотите еще одного такого же фантазера? Получите:
«За 4 месяца войны мы потеряли убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем 1 миллион 20 тысяч человек. За этот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек. Не может быть сомнения, что в результате 4-х месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только теперь разворачиваются в полном объеме.»
Иосиф Виссарионович Сталин — так этого «фантазера» звали…
Нет, конечно, Сталин врал. Не просто, конечно, врал, а в политических целях. Что бы советский народ не пугался катастрофы Красной Армии, не упал духом и продолжал сопротивляться. Сталин постоянно врал. Называл себя учеником Ленина — врал. Называл себя марксистом — врал. Когда в этой же речи он говорил, что наши войска пока отступают из-за того, что у нас меньше танков и самолетов, чем у немцев — врал, потому что, согласно всем самым достоверным архивным данным, у нас танков и самолетов было в разы больше, чем у немцев. Вообще, в стране каждый второй был танкистом, а каждый третий — летчиком, в пехоту некого было брать. Войск, встретивших войну на Западе в 41-м году, было в три раза меньше, чем у немцев, а самолетов и танков было больше в 5–6 раз. Об этом не даст соврать наша самая научная историческая наука. Эта же наука нам с вами самым научным языком объясняет, почему Красная Армия, имея 20 тысяч танков против 3 тысяч немецких, отступала до Москвы: дуракам танки давать бесполезно. Дурак деревянное сломает, железное погнёт, стеклянное разобьёт. Вот когда немцы наших дураков-военных научили воевать, тогда… Тогда как раз и танки подоспели из начавших работать в эвакуации заводов, но это просто дуракам повезло. Им всегда везет. И Сталину повезло, ведь он сначала врал, что отступаем, потому что танков мало, повезло, что начали наступать, когда танки появились.
Не везет только умным, даже местами гениальным. Как гитлеровским полководцам. У них то распутица, то мороз, то Гитлер…
В этой книге будет много об уме и сообразительности немецких полководцев. Если вы смотрели фильмы о войне 40-х годов, то обязательно вам бросилось в глаза почти карикатурное изображение этих вояк, они там натуральными паяцами показаны. Это уже потом Георгий Жуков, заслуженный наш маршал, в конце жизни ставший, так же заслуженно, сказочником дядей Жорой, высказывался, что нельзя немцев считать дурачками, ведь это же нашу воинскую славу умаляет. Правда, дядя Жора не объяснил, почему эти умные немцы, имея в своём распоряжении людские резервы и арсеналы всей Европы, гениально отступали до самой рейхсканцелярии.
А как они грандиозно врали своему фюреру! Причем, еще задолго до 22 июня 1941 года. Пик этого вранья пришелся как раз на окончание советско-финской войны. Немецкий генералитет представил Гитлеру анализ итогов той войны, согласно которому Красная Армия в боевом отношении почти нуль, война с финнами закончилась… позором для наших войск и, фактически, победой Маннергейма. Еще бы не победой, если германская военщина принимала самое деятельное участие в строительстве финской армии. Как можно было признать, что нарком обороны Ворошилов, слесарь без военного образования, создал армию на голову превосходящую ту, которую Маннергейму выстроили инструктора-академики?!
Мы эту книгу с финской войны и начнем, невозможно ничего понять в Великой Отечественной войне без событий той, как ее теперь называют наши военные историки, «неизвестной войны». Почему она была неизвестной — это вы не у нас, а у них спрашивайте. Вообще-то, она была очень известной, Советской правительство ее от народа не скрывало, даже обнародовало цифру наших потерь — порядка 40 тысяч человек.
Интересно и то, что там с потерями получилась такая же петрушка, как и в Великой Отечественной, наши потери, после изучения «архивов» выросли в несколько раз, а финские усохли тоже в несколько раз.
И не будь вранья немецкого генералитета фюреру про ту войну, еще неизвестно, решился бы он напасть на СССР или нет. Ведь именно генералы его убедили в том, что Красная Армия с финнами показала свою крайне низкую боеспособность, именно это позволило Гитлеру назвать Советский Союз «колоссом на глиняных ногах».
А фигура Климента Ефремовича Ворошилова, главнокомандующего советскими войсками в войне 39–40-х годов — лакмусовая бумажка для всей нашей военно-исторической науки. Именно отношение этой науки к Ворошилову определяет всю ее «научность». Покажите нам хоть одного военного историка, который не отметился высказыванием, что Ворошилов не смог себя проявить в качестве полководца в современной войне, поэтому после Ленинграда ему командовать фронтами не доверяли? Гарантируем — ни одного военного историка вы не найдете. «Ни одного военного историка вы не найдете» — это не фраза неудачная. Мы специально пишем, не что нет ни одного военного историка, который другого мнения о Ворошилове, а именно, что у нас не существует военных историков. И это не преувеличение. Это факт. Если бы, например, все ученые-медики считали, что мозг находится не в черепной коробке, а в ягодицах, правое полушарие — в правой, левое — в левой, то вы бы стали считать этих придурков учеными-медиками?
Так желание наших военных историков послать командовать фронтами К. Е. Ворошилова, члена Государственного Комитета Обороны, высшего органа власти во время войны — это такое же перемещение мозга из черепа к заднице. Сравните сами уровень должностей — член ГКО, один из пяти самых высших должностных лиц государства, и командующий фронтом.
И этого мало, если касаться фигуры Климента Ефремовича. Его же наши историки за провальную финскую войну из наркомов обороны уволили… с повышением. И всё на основании архивных документов.
Раньше мы еще сомневался в том, шизики они, эти наши военные историки, или просто притворяются, но после того, как начали заниматься биографией К. Е. Ворошилова, все сомнения развеялись. Там столько откровенного бреда откровенных психов обнаружилось, что теперь сам вид наших признанных историков у нас вызывает хохот. Мы на них без смеха смотреть не можем.
Документов по Ворошилову введено в оборот историками очень много. Выглядят эти документы почти как настоящие. Почти все о том, каким тупым мудаком был Климент Ефремович. Особенно в роли наркома обороны и командующего войсками.
Только если основываться на этих архивных документах, то… должны в архивах найтись еще кое-какие бумажки, иначе получаются серьезные нестыковки с биографией Первого маршала.
Я могу даже примерный текст, который должен быть в этих бумажках, написать. Вот как должна выглядеть стенограмма одного из заседаний Политбюро в 1940-м году:
«И. Сталин. Товарищи политбюровцы, сегодня я предлагаю разобрать персональное дело одного нашего товарища, которому мы все безгранично доверяли, но он наше доверие цинично не оправдал и поставил партию, правительство, весь советский народ в очень некрасивую позу. Речь идет о товарище Ворошилове, которого я сегодня на Политбюро не позвал, мы этот вопрос рассмотрим в его отсутствие. Почему в его отсутствие? Да это же головорез! Разве вы не знаете? Не дай бог обидится! Он же нас или саблей здесь порубает, или из нагана перестреляет. Поэтому — будем его песочить за глаза. Слово для доклада предоставляется товарищу Молотову.
В. Молотов. Товарищи, считаю своим долгом, как Предсовнаркома, доложить о том, в какое идиотское положение поставил нас мой подчиненный нарком обороны Ворошилов относительно войны с финнами. Присутствующие знают, что в планах нашего правительства было воевать с Финляндией в течение года и закончить войну сокрушительной победой, малой кровью и могучим годовым ударом. Чтобы этим прихвостням Гитлера мало не показалось. Как поступил товарищ Ворошилов? Товарищ Ворошилов, командуя нашей армией, зная о планах правительства, тем не менее сразу начал получать от Маннергейма звездюлей. Подставил войска под меткий огонь финских „кукушек“…
Голоса. А своих метких „Ворошиловских стрелков“, гад такой, на войну не послал. С какой целью он их бережет?
В. Молотов. Я продолжу. Таким образом, через три месяца Клим потерпел от Маннергейма позорное поражение, наглядно продемонстрировав всему цивилизованному человечеству, что Красная Армия воевать всего один год, как это мы планировали, не в состоянии. Нанеся Ворошилову тяжелейшее поражение, опасаясь, что войскам под его общим командованием, которые просочились через линию Маннергейма, придется наносить еще раз тяжелое поражение на улицах Хельсинки, столицы Финляндии, если кто географию плохо помнит, финское правительство вынудило нас заключить непредусмотренный нашим пятилетним планом тяжелейший мир и навязало нам свои болотистые территории, содержание которых крайне обременительно для бюджета.
Голоса. Там комаров столько, что даже на пикник не выедешь! Вернуть их финнам нужно!
В. Молотов. Вам бы все на пикники ездить! А у меня пятилетний план под угрозой. По плану год на победную войну отводили, а этот… редиска этот, за три месяца сдался финнам и куда теперь совать мне пятилетний план? Кобыле Буденного под хвост? Предлагаю изгнать Ворошилова с поста наркома обороны и отдать его следакам НКВД на расправу, как Блюхера. А наркомом — маршала Тимошенко. Маршал Тимошенко не виноват, что Клим им так командовал в этой войне.
И. Сталин. Ты бы, Вячеслав, шашкой так не махал. Тем более, что ты плохо владеешь боевым холодным оружием. А Клим владеет, и у меня нет желания испытать это владение на себе.
Голоса. Еще не надо забывать про его террористическую организацию „Ворошиловские стрелки“!
И. Сталин. Правильно, товарищи. Нужно трезво смотреть на ситуацию. Предложение Вячеслава я поддерживаю, только нужно как-то… деликатнее. Может дать Климу орден Ленина сначала?
Голоса. Дать! Да что ему этот орден? У него орденов полная гимнастерка на груди и еще дома в комоде запасные… Но дать надо, конечно.
Л. Каганович. Товарищи, как коммунист-еврей, иду на жертву. Предлагаю метро моего имени переименовать в имени Ворошилова.
И. Сталин. Моисеич, ты как обычно, что ни ляпнешь — всё мимо. Сам подумай: метро и маршал! Вот какой-нибудь корабль, эсминец или подводную лодку…
Голоса. Лодку не пойдет! Он гордый! Крейсер — минимум.
И. Сталин. Согласен. Назовем один из крейсеров нашего флота „Ворошилов“. Достаточно ему?
А. Микоян. Мало. Как армянин предупреждаю — Клима этим не умаслишь. Что ему крейсер, если уже города его имя носят? Нужно бы еще что-нибудь для его полководческой славы придумать. Может летному училищу в Каче его имя присвоить?
В. Молотов. Идея. Академии Генштаба — имя Клима. Всё-равно там одни бараны учатся, которых немцы потом разобьют сначала, и научат воевать, надеюсь. Так пусть они учатся в Академии имени Ворошилова.
И. Сталин. Кто — за? Единогласно. Расходимся?
Голоса. А должность? На пенсию отправим?
И. Сталин. Вот чуть не упустили. Спасибо, товарищи. Должность ему надо дать, конечно. Может, наркомом каким-нибудь вместо наркомата обороны? Вячеслав, есть вакансии в правительстве?
В. Молотов. Да все места заняты и свободных портфелей не имеется. Единственное — замом Предсовнаркома может?
И. Сталин. Так это же повышение! А ты его сам выгнать предлагал.
В. Молотов. Ну это я сгоряча. Буду терпеть. Куда ж деваться?!
И. Сталин. На этом считаю вопрос исчерпанным…
Л. Берия. Э-э, батоно Иосиф! Вы здесь все хитрожопые, как я погляжу. Скинули с себя проблему?! На кого? А всё на Берию! Всегда всё на меня, я за вас уже заманался тянуть всю работу.
В. Молотов. Ты чо пургу гонишь, ментяра? Бросай свои дешевые подковырочки и по делу базарь.
Л. Берия. А ты на понт меня не бери, понял? Я и так по делу. Батоно Климентий Ефремович — человек военный и обидится, если кто-то вместо него станет главным военным. А обиженный он горячий. Возьмет и скажет: „А кто вместо меня наркомом обороны? А вот я возьму и этого карьериста всего саблей порежу!“. А Берия потом отвечай перед партией, что не сохранил жизнь наркома обороны Тимошенко?
В. Молотов. И чо делать? Ты-то чо предлагаешь?
Л. Берия. А чо я? Ты эту муйню затеял, ты и предлагай.
И. Сталин. Чтобы вы без меня делали, щенки? Вечно всё за вас решать приходится. Вот такой вариант: Клима ставим на Председателя комитета обороны при Совнаркоме. И нарком обороны будет у него в подчинении. Как вам вариант?
Голоса. Принимается. Коба — гений! Да здравствует Великий Вождь Сталин!
И. Сталин. Тогда выносим резолюцию. Диктую: „За развал армии и позорное поражение в войне с белофиннами Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет: Климента Ворошилова с поста наркома обороны снять и повысить в должности до заместителя председателя Совета народных комиссаров, возложив на него руководство наркомом обороны в Комитете обороны при СНК. За проявленное раздолбайство и пофигизм при исполнении должностных обязанностей в качестве Главнокомандующего войсками в войне с белофиннами наградить Ворошилова орденом Ленина, присвоить его имя Академии Генштаба и назвать крейсер Черноморского флота „Ворошилов“.“ Пусть подавится, сволочь. Ничего, пройдет время и я ему все припомню. Он еще у меня в английских шпионах походит…»
Вас что-то не устраивает в этой «стенограмме»? Типа, какой-то бред? А мы здесь причем, если в нашей историографии именно так кусок биографии Климента Ефремовича выглядит?..
Мне даже мои товарищи по партии нет-нет, да возразят, что эти историки не психи, они очень умные, только за деньги так заказ власти отрабатывают. Вот — не уверен. То, что за деньги — ясен пень. Но насчет ума я бы не спешил. Наглости хватает у них, а вот с умом проблемы серьезные, потому что человек даже с легким налетом интеллекта не смог бы вляпаться в такую лужу, которая называется «Сталин надеялся оттянуть начало войны».
Только подумайте, к июню 1941 года у границ СССР уже стояла развернутая группировка войск Германии и ее союзников численностью в 8 млн. человек, тысячи танков, орудий и самолетов, сотни тысяч автомобилей, с положенными ко всему этому тысячами эшелонов боеприпасов, горючего, продовольствия, а Сталин все надеется и надеется, что Гитлер в 41-м году не нападет… Эта гигантская армия со всем ее снаряжением так и простоит еще один год у границ СССР? Сталин не мог сообразить, что никакая экономика не выдержит содержания такой огромной полностью отмобилизованной армии, что после сосредоточения войск у рубежей нашей страны у Гитлера не было другого выхода, как напасть летом 41-го года?
Существует еще версия, будто Гитлер убедил наше руководство, что вся эта махина не для войны с Советским Союзом, что это подготовка для войны с Англией. Впрочем, Адольф, действительно, об этом информировал советское руководство, но даже этот фигляр удивился бы, если бы ему кто-то сказал, что Сталин поверил в такую чушь.
Мы не знаем, сам ли бывший выдающийся полководец Г. К. Жуков писал свои «Воспоминания и размышления», всё ли он сам в них написал, что за него дописали, что отредактировали из того, что он, может быть, сам написал, нас сейчас это меньше всего интересует… Хотя, дедушка Жора и без всяких редакторов, на камеру, давая интервью, нёс настолько выдающуюся ахинею, что уши в трубочку сворачиваются. Но его мемуары — это нечто особенное. Любимец нынешней патриотической публики, историк А. Исаев, называет Георгия Константиновича гением войны. Насчет его военной гениальности можно спорить, соглашаться или нет, это вопрос дискуссионный, зато насчет бессовестности, хвастливости и брехливости, которые, закономерно, к старости привели его к черте крайней глупости — никаких дискуссий быть не может. Он сам это продемонстрировал достаточно наглядно. Даже если он не единственный автор своих «Воспоминаний и размышлений», будь у Г. К. Жукова к старости хоть крупицы ума и стыда, он бы криком кричал: «Люди! Это не я! Я здесь не причем!», когда ему приносили поклонники эти книги для получения авторского автографа.
Не кричал. Потому что в этих мемуарах — весь Жуков. Извините, если кого-то из его поклонников обидят мои слова, но там он весь — тупая и хвастливая скотина. Хотя, чего извиняться и перед кем? Поклонники у тупой и хвастливой скотины сами намного лучше своего кумира?
«Шедевров» в «Воспоминаниях и размышлениях» столько, что их невозможно читать без слез от смеха. Книга круче «Похождений бравого солдата Швейка», только, по недоразумению, считается литературой другого жанра. И эти мемуары историками еще рассматриваются в качестве исторического источника. Какие источники, такая у нас и история.
Впрочем, вот примеры художественного свиста дедушки Жоры:
«В своей книге „Накануне“ адмирал Н. Г. Кузнецов пишет в связи с моим назначением начальником Генерального штаба: „Сперва я думал, что только у меня отношения с Г. К. Жуковым не налаживаются и что с ним найдет общий язык его коллега, начальник Главного морского штаба И. С. Исаков. Однако у Исакова тоже ничего не вышло“.
Я сейчас уже не помню, то ли у названных товарищей со мной „ничего не вышло“, то ли у меня с ними „ничего не получилось“, — это не имеет ровным счетом никакого значения. Но в целях исторической достоверности я должен сказать, что вообще на обсуждение флотских вопросов у И. В. Сталина ни нарком обороны С. К. Тимошенко, ни начальник Генерального штаба не приглашались.»
Это в 9-ой главе «Накануне Великой Отечественной войны» своих мемуаров Жуков повествует о подготовке флота к войне и своих отношениях с флотскими. Когда адмирал Н. Г. Кузнецов писал свою книгу, Жуков был в жестокой опале, поэтому критика его со стороны Кузнецова в нежелании работать совместно с флотским руководством, вполне понятна. Понятно, почему С. К. Тимошенко с Г. К. Жуковым к Сталину не ходили для обсуждения флотских вопросов — флот был отдельным наркоматом. Флотский нарком не был подчиненным наркома Обороны, тем более, все адмиралы не были подчиненными начальника Генштаба. Но дальше наш «Швейк» заливается соловьиными трелями, когда расписывает свои выдающиеся усилия в попытке противодействовать Сталину, мешающему привести войска в боевую готовность к 22 июня:
«В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил „Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний“.
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому.»
Разумеется, гений войны не может быть только выдающимся полководцем, он должен быть еще и выдающимся флотоводцем, поэтому командующие флотами плюют на своего непосредственного начальника — наркома ВМФ, и звонят с докладами начальнику Генштаба, получая от него руководящие указания, в том числе — «доложите своему наркому».
И это далеко не всё про субординацию в «Воспоминаниях и размышлениях», флотскими всё не заканчивается:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.»
Т. е., начальник штаба округа не своему непосредственному начальнику, командующему войсками округа докладывает, а, через его голову, начальнику Генштаба, а начальник Генштаба считает своего начальника, наркома Обороны, чем-то навроде хвоста собачьего, поэтому напрямую лезет к Сталину с важными новостями. Сам же Сталин не отваживается этого наглеца поставить на место и не указывает С. К. Тимошенко, что его подчиненный берега попутал, а через Жору тут же передает указание наркому явиться на прием.
Разумеется, такой ситуации не было в реальности. У Сталина в кабинете стоял не городской телефон, на который мог звонить любой, кто знал его номер, все звонки шли через секретаря Поскребышева, который, перед тем, как соединить Жору со Сталиным, поинтересовался бы, почему о таком происшествии сам нарком стесняется докладывать. Да и С. К. Тимошенко не был институткой, за такое грубое нарушение субординации Жуков из Генштаба полетел бы ласточкой в форточку с понижением в звании и должности.
Но это всё только цветочки, самое шедевральное у дедушки Жоры насчет того, как наше командование готовилось к войне, вот это особенно:
«Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был уже налицо, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года.
О чем говорил этот опыт?
Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника. Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особый эффект производили их пикирующие бомбардировщики.
Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развернутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях.»
Т. е., нарком Тимошенко, сам Жуков, Шапошников, Мерецков, весь руководящий состав Генштаба были идиотами? Они видели, как немцы рубят Европу танковыми клиньями, но в ожидаемой войне с ними на это… не рассчитывали? При этом, даже на совещаниях командного состава обсуждали опыт, но — не рассчитывали.
Вы как хотите, но при всем нашем крайне критичном отношении к фигуре Г. К. Жукова, мы не можем поверить, что он эти строки написал добровольно, сам себя обвинив в кретинизме. Рычаги давления на него были и еще какие! У кого? Да у того, кто приказал переписать историю войны в свете руководящих указаний КПСС, прозвучавших… Но не будем спешить, всему свое время.
Только вот в чем дело, именно опыт действий немцев в Европе при подготовке плана отражения их агрессии как раз и был учтен. Красная Армия именно так готовилась к предстоящей войне, чтобы не дать возможности вермахту повторить то, что ему удалось во Франции. И не дала, поэтому сначала через полторы недели после начала войны начальник германского Генштаба Гальдер сделал вывод — война выиграна, а в июле у его начальника Браухича, как сам Гальдер признался, настроение упало до уровня подавленного.
Дело в том, что период, который в нашей историографии значится как катастрофа РККА летом 41-го года, в реальности является периодом катастрофы вермахта и его союзников. Уже в июле 41-го немецкое командование осознало, что их переиграли, их план «Барбаросса» оказался тухлой авантюрой…
Очень много ведется споров о том, была ли растерянность у Сталина и нашего командования в первые дни войны, когда неожиданно, смяв приграничные заслоны, вермахт, сломя голову, попер в глубь нашей территории, да еще и главный удар был нанесен в том месте, где этого никто не ожидал.
Нам этот вопрос мало интересен, мы не спиритисты-экстрасенсы, чтобы вызывать дух Сталина и пытать его насчет психологического состояния на дату 22.06.41. Но, судя по тому, как начали войну немцы, любой вменяемый человек растерялся бы. Причем, германская военная невменяемость начала проявляться задолго до вторжения.
Так, например, перед самой войной, германская сторона пригласила к себе группу советских конструкторов вооружения и ознакомила наших со своими новейшими разработками. Цель этой акции была ясна с самого начала — запугать противника мощью своей армии. Наши конструкторы увидели их танки и выставили претензии: вы обещали нам показать самое новое оружие, а водите нас по цехам, где производится какая-то устаревшая дребедень.
У части немцев закралось подозрение, в Советском Союзе, если их конструктора не верят в то, что танки Т-3 и Т-4 — новейшее оружие, есть что-то гораздо более мощное. Но, судя по всему, эти тревожные мысли после принятия дозы шнапса с баварским пивом были отброшены.
В результате, наши, анализируя тенденции развития бронетанковых сил в мире, пришли к выводу, что их основу будут составлять танки с нормальным противоснарядным бронированием, поэтому в СССР были прекращены разработки противотанковых ружей. Посчитали, что их возможностей в предстоящей войне будет явно недостаточно.
Когда же на поле боя столкнулись с «панцерами», оказалось, что немцев очень сильно переоценили, в спешном порядке кинулись разрабатывать ПТР.
Немцы, наоборот, отбросив всякие подозрения насчет возможного наличия у Советов более тяжелых танков, ввязались в драку, рассчитывая, что противник слаб, получили результат — танкобоязнь, обусловленный отсутствием адекватных средств борьбы с новыми русскими машинами.
Вот вам два разных подхода к подготовке к войне. Одна сторона рассчитывает встретить на поле боя умного и сильного противника, даже переоценивает его силы, вторая — делает расчет на слабого и глупого. Сколько вам нужно попыток, чтобы угадать результат столкновения этих двух, так скажем, концепций?
И когда читаешь записи начальника германского Генштаба в его рабочем блокноте о том, что у русских обнаружились неизвестные ранее новые танки, самолеты, артиллерийские системы… Понимаете, эти болваны напали на нас, даже не удосужившись узнать, чем вооружена Красная Армия?
У нас, вообще, есть подозрение, что только к моменту, когда Паулюс начал тупо биться лбом в развалины Сталинграда, наше военное руководство стало осознавать, что имеет дело с почти клиническими идиотами. Почти все проблемы начала войны были обусловлены именно тем, что планы германского командования становились неожиданностью для наших, потому что никто не ожидал именно таких решений от немцев, рассчитывая на их интеллектуальную полноценность. И только к Курску советское руководство окончательно убедилось — планировать нужно с расчетом, что твой враг поступит максимально глупо…
Курск — это апофеоз! Это даже оперативно-стратегической тупостью назвать мало. Операцию «Цитадель» в том виде, как она была спланирована, могли задумать только конкретные психи. Нет, совершенно верно в военных фильмах сталинского времени изображались гитлеровские военачальники. Психи и паяцы.
Замысел «Цитадели» был таков: сначала создаются чудо-танки с самой толстой броней в мире, потом эти танки концентрируются на виду у русских у оснований курского выступа. Специально на виду, чтобы русские побольше людей и техники собрали против этих чудо-танков. Потом этими танками обрезается выступ, в окружение попадают большие силы Красной Армии, во фронте образуется огромная дыра и снова можно мечтать о параде вермахта на Красной площади.
Причем, замысел «Цитадели» у Гитлера и его генералов родился под впечатлением структуры бронетанковых войск нашей армии. В 1941 году немцы, считавшие себя непревзойденными специалистами в использовании танков, увидели в деле наш КВ, танк прорыва, который почти беспрепятственно утюжил тогда их любую оборону, идею такого танка они и использовали под Курском. До танка прорыва немецкая военная мысль самостоятельно дойти не смогла, нашу оборону они прорывали обычными средними и даже легкими танками, неся при этом колоссальные потери в бронетехнике, теряя, в дальнейшем, возможности полноценного развития наступления на участках прорывов. Умом гансы не дошли и до того, что танки прорыва только подсобное средство, они своими глазами видели, что русские их оборону рвут артиллерией, но это совершенно другая военная доктрина, обкатанная Красной Армией еще во время войны с финнами. Здесь нужны совершенно другие мозги и даже другая военная промышленность. Учиться нашим у придурков только потому нечему было, что у нас военные доктрины в корне друг от друга отличались. А вот немцы — копировали, не соображая, что копирование частей целого не заменяет всего целого, только создаёт уродства. Их бронетанковые войска к началу Курской битвы и стали таким уродцем.
Несколько месяцев гитлеровцы стаскивали к дуге свои новейшие танки, а наши всё это время готовили несколько линий обороны, нашпиговав их артиллерией и минами, готовясь измотать наступающего противника и потом перейти самим в наступление… Всё можно понять, при желании, конечно, но — готовить наступление на виду у противника, который готовиться к его отражению… Это, несомненно, вершина стратегической мысли! Новое слово в военной стратегии, чего уж тут?!
5 июля 1943 года «Тигры» и «Пантеры» двинулись на нашу оборону. Оказалось, что местность перед наступающими танками была плотно заминирована и чудо-танки стали на минах подрываться. Кто бы мог подумать, что унтерменши применят такое коварство?! Можно хоть плакать, хоть смеяться, но сплошные минные поля перед нашими позициями для немцев стали неожиданностью. Дальше стало только хуже — огневые мешки противотанковой артиллерийской обороны. И оказалось, что «больше двух — не собираться», как только фашистское командование начинало концентрировать танки перед атакой, так они сразу становились удобной целью для советской штурмовой авиации, с неба на скопления техники градом сыпались кумулятивные бомбы.
Апофеоз Курской битвы — Прохоровка. Поле, на котором «Тигры» и «Пантеры» сожгли 5-ю гвардейскую танковую армию Ротмистрова. Именно так это значится в нашей нынешней историографии. Только 5-я гвардейская через несколько дней после «сожжения» перешла в наступление, а тех, кто ее жег, как корова языком слизала.
А жаль, что более-менее глубокий прорыв удался только у Манштейна на участке Воронежского фронта. Модель, наступавший против Центрального фронта Рокоссовского, подвергся особенно жестокому избиению. А вот если бы клещи немецких танковых дивизий, уже значительно повыбитых, сомкнулись за войсками Ватутина и Рокоссовского, то тут немцев ожидал еще один сюрприз — Степной фронт Конева. Конфигурация наших сил явно свидетельствует, что если бы замысел «Цитадели» в плане окружения войск Воронежского и Центрального фронтов удался, то для немцев эта удача привела бы еще к более тяжелой катастрофе вермахта, его войска, ослабленные после прорыва линий нашей обороны, попадали сами в окружение, оказавшись под ударами войск Степного фронта.
Т. е., гениальность планирования «Цитадели» заключалась именно в том, что в случае успеха операции вермахт понес бы еще более тяжелое поражение. Результат и так был таким, что после Курска у Красной Армии главной задачей было не дать всем немцам успеть до Днепра добежать. А если бы в районе Прохоровки встретились Манштейн и Модель, то и до Днепра у немцев некому было бы бежать…
По итогам немецкой операции «Цитадель» высказался Гейнц Гудериан, бывший в период ее подготовки и проведения генерал-инспектором танковых войск вермахта. Он констатировал, что собранные с огромным трудом танковые войска в ходе боев под Курском понесли невосполнимые потери и с тех пор инициатива полностью перешла к русским.
Понятное дело, что опять был во всем виноват один только Гитлер, который назначил Гейнца, лучшего танкового генерала Германии, уже один раз отправленного в отставку после того, как его в ходе «Тайфуна» русские цинично отмудохали (ну нельзя подобрать другого определения тому, что с его танковой группой произошло в конце 41-го года), но к советам «быстроходного Гейнца» Адольф Алоизович предпочитал не прислушиваться, поэтому строительство бронетанковых сил вермахта шло в направлении создания уродливой техники и уродливых соединений вопреки мнению генерал-инспектора танковых войск.
Конечно, после того, как Алоизович хлебнул яду, на него можно было вешать всех собак, только у меня есть подозрение, что сам Гудериан приложил немало усилий для создания уродца в виде танковых войск Германии, потому что любой вменяемый танкист, увидев «лучший танк Второй мировой войны» «Тигр» должен был подать в отставку. С этим танком воевать против русских было категорически нельзя, потому что танк должен хотя бы по полю ездить быстрее, чем ползает черепаха. А как свидетельствует один из лучших танкистов вермахта Отто Кариус в своей книге «„Тигры“ в грязи», данная монстра даже задним ходом могла передвигаться лишь в условиях, когда один из членов экипажа снаружи управлял действиями механика-водителя, в противном случае монстра гарантированно «разувалась» на все гусеницы.
В воспоминаниях Отто Кариуса есть еще пара интересных моментов. Оказывается, преимущество немецких танкистов перед советскими было в том, что наши командиры танков управляли сидя внутри танка, а немецкие это делали, сидя на башне, снаружи. Т. е., немцы видели поле боя, а наши видели это поле очень плохо. Как в таком случае сам Отто ухитрился остаться живым — мне совершенно непонятно, потому что — второй момент. Почти все свои победы над русскими танками этот лучший танкист вермахта одержал на предельно малых дистанциях, как сам он об этом в своей книге рассказал — от 50 до 200 метров. То, что на таких дистанциях у «Тигра» даже против Т-34-76 шансов практически не было — одно. Второе, разве командиры немецких танков имели статус сотрудников миссии «Красного креста», которых нельзя было убивать? А может имел место и следующий момент — обзор из «Тигра» был настолько паршивым, что его командиру приходилось почти гарантированно самоубиваться, высовываясь по пояс из башенного люка в разгар боя? А если сам лучший танкист вермахта остался жив, несмотря на это, то, подозреваю, он, если и доехал до Восточного фронта, то русских даже толком разглядеть не успел, как его «Тигр» был подбит. Не успел даже из люка высунуться.
Но монструозные танки — это ладно, нам немного другое интересней. Немецкие генералы, оставившие воспоминания, дружно отмечают, что к «Цитадели» вермахт был уже не «айс», точнее — немецкий солдат был уже не тот, он был гораздо хуже солдата образца 41-го года. По сравнению с тем войском, которое вошло в войну, войско немцев 43-го года боевой подготовкой отличалось далеко не в лучшую сторону. Наши военные историки, и позднесоветские, и современники, справедливо отмечают этот факт, как действительный — качество немецких войск к 43-му году снизилось значительно.
Здесь всё понятно. Немцы за два предыдущих года понесли настолько значительные потери, что в Германии была объявлена тотальная мобилизация, призывались все призывные возраста, чего в СССР никогда не было. Если же на место хорошо обученных и прошедших боевую закалку из тыла идут наспех мобилизованные и наспех подготовленные солдаты, качество такой армии неизбежно снижается. Это нормальная практика жизни. Нормальная логика нормального ума нормального человека только такой вывод и сделает.
Но, одновременно, и позднесоветские, и современные российские историки, утверждают, что качество войск РККА к 43-му году значительно повысилось… Нет, здесь всё правильно, повысилось. Только у этих историков, одновременно, число наших потерь за первые два года в разы большее, чем у немцев. Модный в наших нынешних патриотических кругах историк А. Исаев (невероятный баклан!) любит повторять, что весь 41-ый и 42-ой годы наши, хоть и несли тяжелейшие потери, гораздо большие, чем потери немцев, «снимали стружку» с вермахта. В результате, «дострогали» вермахт до того, что он стал по боевой подготовке уступать РККА. При этом, понеся кратно большие потери.
Как наши умудрялись это сделать — совершеннейшая загадка. Разве что, взамен погибших войск призывали боевых монголов Чингисхана, не иначе. Простая логика подсказывает, что если боевая подготовка РККА только росла по сравнению с немецкой армией, значит, в составе нашей было значительно больше военнослужащих, имевших хорошую боевую подготовку, т. е., закаленных в боях войск, а не наскоро мобилизованных и наскоро обученных.
Учитывая тот факт, что в войну Германия вступила, имея подавляющее превосходство в численности войск, простая логика приводит к выводу, что за первые два года потери немцев и их союзников по сравнению с нашими были… правильно, чудовищными.
В этой книге мы и покажем, за счет чего были достигнуты первоначальные успехи немцев, это было натуральным заваливанием трупами, они перли вперед, ни с чем, ни с какими потерями, не считаясь. Причем, не только в пехоте. Даже в авиации у них была такая же картина. В результате, к 1944 году их самолетами управляли обученные по программе «взлет-посадка» (мне категорически не нравится фильм «В бой идут одни старики»), даже летчики их знаменитой своими асами группы «Зеленое сердце» дружно закрасили на фюзеляжах своих машин эмблему своей эскадрильи. Они сами свою группу стали именовать, простите, «Зеленая жопа», потому что советские летчики стали за ними целенаправленно охотиться, как на фазанов. Им стало страшно…
Алексей Исаев, нынешняя звезда нашей военно-исторической «науки» в этой книге и будет нашим одним из основных оппонентов. Какая наука, такой и ученый этот Исаев. Хотя, он даже имеет научную степень — кандидат исторических наук. Ведь ученый не может не иметь научной степени и научного звания, правда? Разве Ленин со Сталиным были учеными, ведь они даже кандидатами и доцентами не были?!
Но если ты ученый, то ты должен исследованиями заниматься, совершать научные открытия, двигать вперед науку в своей области, правильно? Если же ты тупо повторяешь давно известные прописные истины в своих «исследованиях» и трудах, то ты никакой не ученый, ты обычный долдон. Но это если — истины прописные, а если ты под видом прописных истин пропагандируешь самую наглую и откровенную ложь, то назвать тебя долдоном — оскорбление для долдонов. А. Исаев — не долдон, конечно, как и не ученый. Он и подобные ему — псевдоученая сволочь, зарабатывающие свой хлеб с маслом откровенным обманом публики.
Кстати, при случае спросите у Исаева, как он относится к Никите Сергеевичу Хрущеву. Мы гарантируем, что вы получите в ответ: Хрущев всё врал про Сталина и про войну. 300% гарантии даем.
Только вот Хрущев сведения ЦСУ о 20 миллионах демографических потерь СССР в Великой Отечественной войне взял и озвучил, как прямые потери, что потом послужило базой для советских ревизионистов, ставших увеличивать потери РККА в первые годы войны до настолько диких цифр, что вся Красная Армия, согласно этим цифрам оказалась убитой или в плену. И спросите у Исаева, сколько наша страна потеряла в той войне. Получите ответ — 26 миллионов человек. Сравните правдивость Исаева и Хрущева. Вот так нынешние «патриоты», клеймя Никиту Сергеевича лжецом, его на этом поле делают на раз.
И вся их «наука» заключается именно в том, чтобы откровенной брехне Хрущева придавать наукообразную форму, при этом они еще, такое впечатление, как маньяки, стремятся сбрехать грандиознее, чем Хрущев.
А все их «открытия» были сделаны задолго даже до их рождения.
«Если взять многие наши романы, кинофильмы и исторические „исследования“, то в них совершенно неправдоподобно изображается вопрос о роли Сталина в Отечественной войне. Обычно рисуется такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так называемой „активной обороны“, то есть ту тактику, которая, как известно, допустила немцев до Москвы и Сталинграда. Применив такую тактику, Советская Армия только-де благодаря гению Сталина перешла в наступление и разгромила врага. Всемирно-историческая победа, одержанная Вооруженными Силами Советской страны, нашим героическим народом, приписывается в такого рода романах, кинофильмах и „исследованиях“ всецело полководческому гению Сталина.»
И еще:
«…игнорировалось все: и предупреждения отдельных военачальников, и показания перебежчиков, и даже явные действия врага. Какая же это прозорливость руководителя партии и страны в такой ответственный момент истории?
А к чему привела такая беспечность, такое игнорирование очевидных фактов? Это привело к тому, что в первые же часы и дни противник истребил в наших пограничных районах огромное количество авиации, артиллерии, другой военной техники, уничтожил большое количество наших военных кадров, дезорганизовал управление войсками, и мы оказались не в состоянии преградить ему путь вглубь страны.»
Если из этого вранья, а это из знаменитого доклада на 20-м съезде, выбросить имя Сталина, то, в сухом остатке остается, что не было тактики «активной обороны», а в первые же дни войны началось истребление наших войск в пограничных районах, в результате враг дошел до Москвы. Всё, как в современных исследованиях таких ученых, как Исаев. Если Лёша стал кандидатом наук, то Никите Сергеевичу нужно присвоить доктора, как минимум.
Но будем справедливы, А. Исаев не воин-одиночка на поле битвы истории, эта компания оскорбительной для нашей Красной Армии и нашего народа лжи началась именно в день, когда Хрущев зачитал свой доклад, завершив его словами о задачах партии, среди которых было обозначено следующее:
«…нам предстоит провести большую работу над тем, чтобы с позиций марксизма-ленинизма критически рассмотреть и поправить получившие широкое хождение ошибочные взгляды, связанные с культом личности, в области исторической, философской, экономической и других наук, а также в области литературы и искусства. В частности, необходимо в ближайшее время провести работу по созданию полноценного, составленного с научной объективностью марксистского учебника по истории нашей партии, учебников по истории советского общества, книг по истории гражданской войны и Великой Отечественной войны.»
Это было началом политики ревизионизма в СССР. Мы этой книгой постараемся сделать только первый шаг к возвращению нашей истории о Великой Отечественной войне, о ее начале, именно к тому состоянию, в котором она находилась то того, как подвиг советского народа и его армии стал объектом ревизионизма со стороны пришедшей к власти троцкистской шайки в КПСС, подвергся оскорбительному охаиванию. Да, всё, что творилось с историей Великой Отечественной войны со времен Хрущева, потом при Брежневе и дальше — оскорбительно для советского народа…
18 апреля, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/04/18/
А начнем мы эту главу совершенно неожиданно для читателя. С одного вопроса, который нам пришел от одного из сторонников Движения. Наше Коммунистическое Движение имени «Антипартийной группы 1957 года» сейчас переживает все болезни становления и развития партии, осложненные еще и тем, что мы находимся в роли изгоев в среде, так называемого, левого движения России. Наша идеологическая и политическая позиция настолько сильно пугает наших «левых», что они боятся не только вступать с нами в открытые дискуссии (анонимных хамов, засылаемых с их стороны на наши ресурсы, конечно, хватает, но это не дискуссия, это нечто иное), но боятся даже упоминать о нас. Они делают вид, что не знают о нашем существовании, правда, не брезгуют плагиатить у нас вплоть до использования целых кусков текстов, выдаваемых за собственные. Но, тем не менее, от всех более-менее значимых медиа-ресурсов, наиболее действенных в плане пропаганды, мы напрочь отрезаны, что, разумеется, осложняет широкую пропаганду наших взглядов и идей, тормозит наш рост.
И вот один из наших сторонников задал вопрос: почему бы нам не использовать уже раскрученных медиа-персон из «левых», заплатить им за создание и тиражирование пропагандистских материалов о Движении? Это существенно подвинуло бы дело нашего расширения, путем завоевания популярности.
Более того, не только от сторонников, но даже от самих членов Движения время от времени в наш ЦК поступают такие предложения. На первый взгляд, предложения вполне разумные и конструктивные, поэтому, когда ЦК их отклоняет, дело доходит до горячей обиды.
На самом деле, позиция ЦК совершенно верная. И понять ее не составляет никакого труда. Да, мы уже сейчас обладаем необходимыми ресурсами, чтобы заказать у какого-нибудь раскрученного «левого» блогера, медийной личности достаточно объемный материал о нас. Пусть даже этот «левый» когда-то с нашей стороны подвергался жесткой критике — не проблема. Мы эту публику знаем, они за звонкую монету мгновенно забудут все обиды. Мы можем даже не один материал у них заказать. Мы можем даже их сделать нашими постоянными рупорами пропаганды. Это решаемый вопрос. А что дальше?
Ну, наберем мы в Движение за счет этого массу народа, привлеченных таким образом к нам, дальше что? А дальше — Движение будет представлять из себя не партию, а группу импотентов, которые совершенно ничего не умеют в плане политической деятельности. На чужом горбу, ребята, вы далеко не уедете. Строить настоящую партию, целью которой является захват власти, это совершенно не то, что делает, например, такой «социалист», как Платошкин, нанявший в качестве работников-пропагандистов пару-тройку известных публике персон. С такими помощниками можно пытаться пролезть на депутатское кресло в Думу. Можно даже несколько человек своей организации в Думу притащить, не более того. Да если даже ваша партия таким образом захватит власть, то кого вы возьмете в наркомы? Наемных менеджеров?
Строительство партии это и есть процесс, когда в недрах организации появляются и растут свои собственные пропагандисты-агитаторы, организаторы и руководители масс, которые в будущем станут политическими и хозяйственными руководителями государства. Поэтому нам не нужны «нанятые специалисты», наша собственная студия имени Молотова, постепенно развивается, наши товарищи, работающие в ней, становятся всё более профессиональными, их работа становится всё более высокой по уровню. Из них и вырастут, в будущем, кадры, которые будут руководить средствами информации в государстве победившего пролетариата. Но пропаганда и агитация не ограничиваются умением говорить на камеру, не заикаясь, и монтировать сюжет. Невозможно вести эффективную политическую пропаганду, критикуя правящий режим, не будучи специалистом в тех областях, которые являются объектом твоей критики. Будущие наркомы земледелия, промышленности, иностранных дел — это кто-то из вас, сегодняшних членов Движения, это вам предстоит на партийной работе вырасти до их уровня, до уровня специалистов и организаторов такого масштаба.
Когда большевики в 1917 году пришли к власти, у них не было вопросов, кто возглавит правительство, у них был лидер, который, возглавляя партию, ведя партийную работу, еще до революции вырос в крупнейшего специалиста в вопросах экономики. У них не было проблем с наркомом по делам национальностей, у них в обойме был человек, который в данном вопросе был крупнейшим теоретиком, о его практической деятельности я даже не говорю. И когда самой насущной проблемой после 25 Октября стало наведения порядка в революционном Петрограде, у большевистского правительства была готова на должность градоначальника кандидатура… Но ладно, мы же про войну.
Так вот, генералам Колчака даже в ночных кошмарах не могло присниться, что в Южную группу войск красных Восточного фронта приедет командовать абсолютно штатский человек, который даже курсантом юнкерского училища не был, оценит обстановку, примет решение о концентрации сил на фланге наступающих белых, нанесет им удар и развалит колчаковский фронт к чертовой матери. Такой сон им не снился, но зато они наяву столкнулись с военным талантом М. В. Фрунзе. Какую же военную академию закончил Михаил Васильевич?
Еще раньше на Украине наступающие на Харьков немцы, стремящиеся захватить базирующуюся там промышленность, неожиданно попали под удары отрядов, которыми командовал абсолютно штатский человек, их наступление было приостановлено и 80 эшелонов с оборудованием оборонных заводов из-под их носа ушли к Царицыну. К. Е. Ворошилов.
М. В. Фрунзе и К. Е. Ворошилов. Старые друзья еще по подпольной деятельности. Самородки, на которых неожиданно снизошло божественное озарение в виде военных талантов? Такое можно подозревать, если не знать партийных биографий этих двух большевиков.
Сам Климент Ефремович в своей автобиографии «Рассказы о жизни» пишет, военное дело пришлось начать изучать руководимым им большевикам Луганска еще в 1905 году, когда начали создаваться их боевые отряды. Такая же биография была и у Фрунзе, руководителе в первую русскую революцию в Иваново-Вознесенске, Михаил Васильевич во главе ивановских рабочих участвовал и в боях в Москве во время Декабрьского вооруженного восстания. Так что, совсем не божественное озарение… И, разумеется, большевики знали, что власть им просто так никто не отдаст, за нее придется драться, в том числе и на фронтах, и делать за них это никто не будет, всё придется самим. Только самим. И к этому они готовились. Вот откуда неожиданно появившиеся способности у них к военному делу.
И после победы в Гражданской войне они сразу же стали готовиться к новой войне, не будучи клиническими идиотами. Никто из них не надеялся, что капиталистическое окружение оставит в покое молодое Советскую государство, да само это окружение не скрывало своей враждебности к нам, краткую передышку давало только то, что Антанта хоть и вышла победительницей в Первой мировой войне, но сама этой бойней была значительно ослаблена, ей требовалось время зализать раны, Германии, которая позднее стала антибольшевистским тараном, тем более.
Именно потому, что большевики были людьми реальных представлений в политике, в 1921 году в журнале «Красная новь» вышла статья Фрунзе «Единая военная доктрина и Красная Армия». Михаил Васильевич первым в Республике предложил заняться разработкой будущей военной доктрины и выдвинул основные положения, которые должны были лечь в ее основу.
К сожалению, ему самому к этой работе пришлось только приступить, 31 октября 1925 года Фрунзе умирает на операционном столе и его на посту наркома по военным и морским делам СССР сменяет его старый друг и заместитель Климент Ворошилов.
Мы здесь не будем отвлекаться на все политические перипетии, связанные с уходом Троцкого в отставку, который напоследок развалил армию до состояния, которому комиссия ЦК дала заключение: Красной Армии, как боевой силы, не существует.
Нам сейчас важен факт — возглавил разработку военной доктрины и строительство вооруженных сил СССР, начал эту работу почти с нуля, Климент Ефремович Ворошилов.
Личность, пожалуй, самая ненавидимая после Сталина… Да еще больше, за Сталиным даже наша современная официальная историография признает заслуги, но в адрес Ворошилова — только самая откровенная, оскорбительная клевета.
Клевета настолько явная, что именно на ней самые известные историки, в том числе, «левые», демонстрируют свое истинное лицо фальсификаторов и лжецов. Личность Климента Ефремовича, отношение к нему — это индикатор.
Подумать только, эти горе-историки, дружно, хором приписывают ему техническую безграмотность, игнорирование и некомпетентность в технических вопросах перевооружения Красной Армии, ставя в пример образованного в данной области Тухачевского! Ложь настолько наглая, что публика даже не в состоянии осознать, как так можно. Нормальный человек не может поверить, что люди, обладающие высокими учеными степенями, могут на чистом глазу так нагло врать и… верят этим историкам.
Техническая безграмотность — это только семечки. Наши военные историки также, хором, отказываются признавать его военным, хором заявляют о том, что Ворошилов никогда не занимал командных должностей, был в армии комиссаром, политработником. Это уже даже не наглость. Это за всякими пределами.
В реальности, биография Климента Ефремовича еще до того, как он стал наркомом, свидетельствует совершенно об обратном. Во-первых, он еще в 17 лет вошел в ряды, так называемой, рабочей аристократии, став машинистом электрокрана в сталелитейном цеху. Самая сложная на тот момент в промышленности техника и самая сложная специальность. В 17 лет! Сам по себе этот факт свидетельствует о несомненных технических дарованиях будущего наркома. Тогда как «технарь» Тухачевский за всю свою жизнь лично не имел дело с техникой более сложной, чем пулемет.
Во-вторых, непосредственная военная деятельность Ворошилова началась… с техники. Прибыв в 1918 году в Луганск, увидев, что наступление немцев несет угрозу захвата ими Донецкого промышленного района, Климент Ефремович начинает формировать боевой отряд из луганских рабочих и, первым делом, они строят бронепоезд. На бронепоезде луганский отряд навстречу немцам и выдвигается. Не пешком, и не на повозках с вилами и косами, а на бронепоезде с пулеметами и пушками. В скором времени Ворошилов, вступив в командование 5-ой армией, отражает наступление немецкого корпуса, имея в армии отряд бронепоездов, созданный по его приказу. Эвакуирует оборудование заводов Харькова и Луганска в Царицын, имея в своем распоряжении уже и отряд бронемашин. Отряд бронепоездов им активно используется и при обороне Царицына против Краснова. Стоп! Да ведь бронепоезд по тем временам — самая грозная и одна из самых технических сложных боевая техника.
А потом, в Первой Конной у них с Буденным, которому тоже приписали игнорирование техники, был… авиаотряд. И отряд броневиков. И бронепоезда. А вы думали, что только одни тачанки?
Насчет того, что Ворошилов занимал только политические должности — совсем катастрофа. Начинаем перечислять эти «политические» должности. Командир Луганского социалистического отряда — раз. Командир, а не комиссар. Командующий 5-ой армией, с которой он прорывался от Харькова к Царицыну — два. Командующий, а не комиссар. Потом командующий Царицынской группой войск и командующий 10-ой армией — три. Снова — не комиссар. В начале 1919 года — командующий Харьковским военным округом. Затем, командующий 13-ой армией, командующий внутренним Украинским фронтом. Опять с комиссарством не клеится. А, вот! Член Военного Совета Первой Конной при командарме Буденном! Комиссар! Только у Буденного спросите, какая это была чисто политическая должность, прочтите «Пройденный путь» Семена Михайловича, где он прямо пишет о том, что в руках Климента Ефремовича находилась не только вся политическая работа в армии, но он еще принимал непосредственное участие в разработке и руководстве всеми боевыми операциями. Сам Буденный прямо написал, что его бойцов правильнее называть не буденновцами, а ворошиловцами. Кстати, кроме Ворошилова, в Первой конной был еще один член Военного совета — Ефим Щаденко, который совсем не комиссарил, зато занимался формированием и подготовкой пополнения. Кстати, Ефим Щаденко, почти совсем ныне забытый, этим же занимался и в годы Великой Отечественной войны уже на государственном уровне.
После Гражданской войны первая же должность Климента Ефремовича — командующий Северо-Кавказским военным округом. Никак у него с комиссарством не получается в биографии. Дальше — командующий Московским военным округом и оттуда — заместителем наркома, нарком по военным и морским делам.
А может, Климент Ефремович на этих должностях не проявил своих военных талантов, может сам Владимир Ильич Ленин ошибался насчет этого, когда признавал за своим любимцем несомненный военный талант?
Так чтобы внушить публике полководческую неспособность Ворошилова, потребовалось еще во времена Брежнева его имя и заслуги вычеркнуть, фактически, из истории Гражданской войны.
Заслуги же Климента Ефремовича таковы, что рядом с его фигурой, если брать военных, только Фрунзе и можно поставить.
Судите сами, в первой половине 1918 года Климент Ефремович успешно осуществил грандиозную операцию по выводу из-под немецкой оккупации заводов Донбасса. Его луганский отряд оказался единственной реальной силой, которая могла противостоять германским частям, дальше он берет под командование разлагающуюся 5-ю армию, делает из нее боевую единицу и с ней прорывается через 500 км казачьих областей, уводя с собой 80 эшелонов, к Царицыну. Операций такой сложности еще никто до Ворошилова в мировой военной истории не проводил.
В Царицыне он вступает в командование группой войск, обороняющей город. Снова берет под командование части, в которых царил, если выражаться мягко, полный бардак, наводит там железный порядок, и отбивает наступление почти втрое превосходящих сил Краснова. В нашей историографии заслуга в обороне Царицына полностью отдана Сталину. Да, Иосиф Виссарионович был руководителем обороны, его роль в ней была главной, недаром город стал носить его имя. Но военной составляющей руководил именно Ворошилов, близкий друг Сталина.
А по масштабу и кровопролитности бои под Царицыным, получившем название «красный Верден», превосходили всё, что потом было на фронтах Гражданской войны.
Это был самый критический момент в той войне, падение Царицына неминуемо вело к падению Советской Республики.
Когда на том участке миновала серьезная угроза и немцы, основные спонсоры Краснова, стали покидать Украину, Климента Ефремовича в первый раз «понизили» в должности. У него этих «понижений» с легкой руки наших историков, будет еще не одно. С командующего армии «понизили» до наркома внутренних дел Украины. Почему? Потому что там после ухода немцев остался такой грандиозный зелено-бандитский бардак, что потребовалась железная рука выдающегося организатора.
Едва началось наступление Деникина, как Климент Ефремович понадобился снова на командном посту, ему всучили 13-ю армию, которая разбежалась по хуторам еще до того, как он успел вступить в командование ею. Профессионалы же ее формировали, военспецы! Куда там слесарю до них!
Из остатков разбежавшихся войск Ворошилов сколачивает пластунскую бригаду, отбивает и задерживает наступление Деникина на Киев, руководит эвакуацией города, дальше вступает в командование группой войск, которая прикрывает стык фронтов, не давая деникинцам окончательно дезорганизовать оборону Республики.
И еще находясь на Украине, Климент Ефремович направляет телеграмму своему бывшему подчиненному в Царицыне, Семену Буденному, в которой ставит задачу Конному корпусу догнать и разбить Мамонтова. Буденный, игнорируя все приказы своего непосредственного фронтового начальства, бросает корпус за конницей Мамонтова, разбивает его и спасает от очередного, вроде бы неизбежного, краха Советскую Республику.
Так и конный корпус, который потом был реорганизован в Первую Конную армию, еще под Царицыным начал формироваться по прямому указанию Ворошилова. Не будь этого указания, не было бы у Красной Армии и реальной силы в борьбе с казачьей конницей. И с поляками без Первой Конной… Лучше даже не представлять того, что случилось бы, если бы на польском фронте не действовала армия Буденного и Ворошилова. Хотя, до поляков дело не дошло бы, всё на Деникине закончилось бы, Мамонтов фронт, которым командовали военспецы, развалил качественно.
Идет 10 съезд ВКП(б). По времени с ним совпал Кронштадтский мятеж. Время мятежа было выбрано удачно, через несколько дней должен был начать сходить лед на Финском заливе и к Кронштадту могла подойти английская эскадра. Перспектива весьма печальная для Советской власти. Недаром Ленин назвал тот момент самым опасным за ее историю, опаснее колчаковщины.
Командует подавлением мятежа Тухачевский. У меня создалось устойчивое мнение, что он после польского фронта панически сам боялся командовать, это даже в Тамбове проявлялось. А в Кронштадте его войска тупо стояли и ждали… у моря погоды, наверно.
Тогда на съезде к трибуне выходит Ворошилов, предлагает создать из делегатов съезда ударную группу, едет с ней в Кронштадт, берет командование в свои руки, во главе добровольцев по льду заливу идет на штурм крепости. Два дня — и нет мятежа.
«Первый красный офицер». Помните? Слышали, как в армии тогда называли Климента Ефремовича?
Я уверен, что если наших историков перенести во времени в те годы, да если бы они осмелились при бойцах Красной Армии ляпнуть, что Ворошилов не военный, никогда не командовал, а политический комиссар — им бы морды разбили. Их наглые лживые морды.
Но нам нужно определиться с оценкой фигуры, которая возглавила военное ведомство СССР в период самого начала, по сути заново, строительства Красной Армии. Даже только то, что я перечислил, уже достаточно, чтобы понимать масштаб этой фигуры. Это по-настоящему легендарная личность. Личность такого уровня, которой даже близко не было ни в одной из тех стран, которые могли оцениваться, как потенциальные противники СССР в будущей войне…
Сейчас, когда пишутся эти строки, готовится к изданию книга «Миф о Большом терроре». На ресурсах наших леваков нет-нет да и промелькнет, что Петр Балаев чуть ли не памятника достоин за то, что он эту гнусную антикоммунистическую провокацию накрыл медным тазом. Были и попытки этих леваков приписать себе заслугу в раскрытии механизма фальсификации расстрелов по приговорам никогда не существовавших троек НКВД 656 тысяч человек в 37-м году. Наше Движение сразу их предупредило — не позволим. Нам в ответ заявляют, что мы в таком случае враги коммунизма, потому что не хотим широкой огласки, ведь если норот узнает, какая подлость была совершена и совершается насчет 37-го года, то это делу коммунизма очень сильно поможет, а значимых ресурсов для пропаганды Движение не имеет, значит, мы обязаны отдать приоритет в разоблачении мифа тем левым, у кого такие ресурсы есть.
Господа левые, да нам было бы наплевать на наш приоритет, если бы это, действительно, помогло делу коммунизма в нашей стране. Мы не из-за приоритета. Мы — из-за вас, уродов. Отдать вам в руки разоблачение провокации о 37-м годе, это значит, закопать его на помойке. Всё, что попадает в ваши руки, сгнивает и протухает. Да и не является миф о Большом терроре самой важной частью антикоммунистической пропаганды. Есть миф более губительный для коммунизма и восстановления социализма в нашей стране, а вашими усилиями этот миф как раз и живет. Именно за то, что мы, наше Движение, заявляем — Советской власти и социализма в СССР не существовало после смерти Сталина и последовавшего за нею троцкистского антисоветского переворота, вы нас и ненавидите со всей силой своей подлости.
Ваша подлость патриотов того СССР, в котором улицы стали носить имена членов троцкистско-фашистского заговора, расстрелянных в конце 30-х годов, принята вами по наследству от ваших духовных учителей, хрущевско-брежневской партийной сволочи. При всем том, что происходит в современной России, подлее времени, чем время правления троцкистской КПСС, не было. Кажется, нет ничего такого, чтобы не изгадила, выполняя решения 20-го съезда, эта троцкистская сволочь, для которой не было ничего святого.
В книге о Ворошилове «Клим Ворошилов — первый маршал страны Советов» приводились примеры, как в 90-е годы в мемуарах К. К. Рокоссовского появились ранее не публиковавшиеся вставки с признаками явной фальсификации, не мог Константин Ксаверьевич написать ту дурь. 90-е подлое время, спору нет. Но давайте откроем опубликованный еще при жизни автора вариант «Солдатского долга», цитата:
«Еще в начале боев меня обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем. Ну а пехота? Дал задание группе товарищей изучить обстоятельства дела и в то же время решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее оживленных участков.
Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Но увы! Война показала другое…
Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил сидевшего там солдата и остался один.
Сознание, что где-то справа и слева тоже сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не слышал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.
Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..
Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить, словом, влиять на людей и держать их в руках.
Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной. Мы обсудили в своем коллективе и мои наблюдения и соображения офицеров, которым было поручено приглядеться к пехоте на передовой. Все пришли к выводу, что надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи. В тот же день всем частям группы были даны соответствующие указания. Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами. Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему.»
Вот так вот тупой слесарь Ворошилов готовил армию к войне, утвердив уставы, в которых окопы были заменены ячейками. Только здесь и сам Рокоссовский в роли командира-идиота, не интересовавшегося тем, как оборудованы позиции его корпуса в обороне перед боем. Ага, только когда жаренный петух клюнул, когда выяснилось, что пехота по врагу почти не стреляет, ему пришло в голову посмотреть на оборудование позиций.
Теперь покажите нам хоть одного военного историка, который возмутился этой явной ложью. Хоть одного! Обрадуйте нас таким сюрпризом! Советую даже не стараться, ничего не получится.
А мы вам процитируем из Полевого Устава РККА 1939 года, утвержденного наркомом К. Е. Ворошиловым:
«380. Инженерное оборудование местности производится, в зависимости от обстановки, в следующем порядке.
Работы первой очереди:
а) силами войск — расчистка обзора и обстрела, постройка окопов полной профили для стрелков, пулеметов, гранатометов, минометов и орудий с щелями для укрытия и запасными позициями; устройство противопехотных препятствий, приспособление местных предметов к обороне, постройка скрывающихся огневых точек для станковых пулеметов и пехотной артиллерии, обеспечение укрытого сообщения на важнейших участках…»
И никаких ячеек. Окопы полного профиля. Только так. Невозможно обороняться, оборудовав позицию одними ячейками для стрелков. А вот оборудование ее начинается с ячеек. Пехотинец, занимая позицию для обороны, первым делом в точке, указанной командиром подразделения, копает ячейку. С нее начинается оборудование позиции. Если неожиданно начнется обстрел или атака противника, у стрелка будет хоть какое-то укрытие. Но после оборудования ячеек, стрелки подразделения немедленно начинают соединять их между собой ходами сообщения, сначала неполного профиля, чтобы, опять же, на случай атаки противника, иметь хоть какую-то возможность для подноса боепитания, передачи приказов, эвакуации раненных, маневра силами, смены пристрелянных врагом огневых позиций. Дальше оборудование обороны продолжается устройством окопов уже полного профиля, щелей укрытия.
Та партийная сволочь в издательстве, которая редактировала «Солдатский долг», всё сочинила за маршала, взяв источником для своей фантазии военные фотографии с бойцами в ячейках, фото, сделанные на еще до конца не оборудованных позициях. Это не в Перестройку происходило, это — 1968 год, когда мемуары были изданы…
…Самая большая подлость, произошедшая с мемуарами К. К. Рокоссовского состоит в том, что Константин Константинович не дожил до момента их публикации, т. е., та сволочь, которая вписала ему в книгу строки о том, что он, будучи командиром механизированного корпуса, стоявшего в обороне летом 1941-го года, даже не удосуживался хоть в полглаза глянуть на передний край обороны своего корпуса, только тогда догадался на него посмотреть, когда стали поступать доклады, что пехота огонь почти не ведет по противнику, его приходилось отражать почти одним артиллерийским огнем, сделала это после смерти автора. Такой смачный плевок на могилу полководца, которого по праву можно считать нашим народным героем. На что только не приходилось идти коммуниздам-редакторам времен дорогого Леонида Ильича, который на 23-м съезде, заменив Хрущева во главе партии, заявил, что от решений 20-го съезда он не отступится.
Сказано же было дорогим Никитой Сергеевичем, передавшем по наследству звание «дорогой» Леониду Ильичу, что Сталин страну к войне не подготовил, так историю войны и переделывали в таком разрезе неготовности, солдат даже окопы рыть не научили. Да и танков было мало, пушек мало, снарядов мало, даже ружей не хватало. Сказано же было на 20-м съезде, что если даже во время войны, потеряв промышленность Украины, мы смогли превзойти Гитлера в вооружении, то что было бы если бы Сталин по-настоящему готовил СССР к войне?! Можно было перед войной столько всего наклепать! Но Сталин в войну не верил, а верил Гитлеру…
Но когда наступила эпоха Резуна-Суворова, в палате, именуемой нашей военно-исторической наукой, произошло настоящее восстание пациентов против санитаров. Каким был Резун разведчиком — я не знаю, есть высказывания его бывших коллег, что он к англичанам перебежал только потому, что руководство, убедившись в его профессиональной непригодности, хотело отозвать на Родину. Но когда я впервые, много лет назад, прочитал у него, что Советский Союз планировал напасть на Германию и в качестве доказательства автор привел популярный в довоенное время фантастический роман Н. Н. Шпанова «Первый удар», то подумал, злоупотребление виски привело к приходу в гости к Резуну белочки.
На самом деле, если в фантастическом романе Шпанова были озвучены планы СССР на будущую войну, то в фантастическом романе А. Толстого «Аэлита» были планы Советского правительства, касаемые завоевания Марса. Только чего-то не срослось в обоих случаях.
По Резуну получалось, что у нас было столько танков, и почти исключительно «автострадных», что это доказывает — Сталин был кораблем-ледоколом, планировал напасть на несчастных немцев. А так как Гитлер просчитал его, то напал превентивно и эти танки, готовые уже мчаться по европейским автобанам, сгорели на русских полях.
Немедленно российская военно-историческая публицистика ответила на резуновскую шизоидную концепцию. Но так, как белочка любит не только виски, но и нашу водку, то ответ получился таким же безумным, только в зеркальном отражении. Да, у нас танков было, как грязи, только толку от них не было. Во-первых, на них не было раций. Во-вторых, танковыми войсками наши командиры командовать еще не научились, поэтому все танки просрали. Потом, когда у немцев подсмотрели организацию…!
Да ведь как, черти, всё расписали убедительно! Только лично мне одно не совсем понятно. Если по данным всех этих историков, что резуновского, что анти-резуновского направления, танков в 1941 году в РККА было столько же, сколько во всех танковых армиях в 44–45 годах, то почему мехкорпус К. К. Рокоссовского получил всего несколько изношенных БТ? Почему в 44-м году танков хватало на формирование танковых армий, а в 41-м году примерно такое же число танков не хватало для формирования каких-то задрипанных мехкорпусов?..
Причина того, что наша историография о Великой Отечественной войне, особенно периода подготовки к войне, периода строительства РККА после Гражданской войны, фактически заново, начального периода войны стала объектом бесконечных спекуляций и таких же споров, в которых рождаются все новые и новые «научные» версии, одна фантастичнее по своей шизоидности другой, очевидна, она лежит на поверхности. Но труднее всего найти черную кошку не в темной комнате, а если она сидит на белом рояле, особенно если сильно не желать ее там заметить.
В нашей истории таких «черных кошек» — пруд пруди. Как начали с 20-го съезда КПСС бороться с культом личности, объявив, что культ личности — явление антимарксистское, так дошли до того, что вообще личность из советской истории исчезла. Остался только один народ. Народ построил, выстоял и победил.
Я сейчас напишу одну, на первый взгляд, возмутительную вещь. Вот это самое, «народ построил, выстоял и победил», даже если к этому добавляется «под руководством Партии», но исключаются из процесса вожди народа, настолько отвратительно, мерзко, похабно по отношению к самому народу. Особенно к той части народа, которая, действительно, построила, выстояла и победила. Или вы уверены, что прямо вот так весь советский народ, поголовно, строил и побеждал?
Если уверены, то стройте свою патриотическую идеологию на этом. У вас получится именно то, что у нашей нынешней власти с патриотическим воспитанием получается. Т. е., вообще ничего не получается. Да и не сегодня это началось, когда в конце 80-х годов прошлого века вдруг советский народ превратился в космополитов, почти весь скопом, некоторые личности очень сильно огорчались, не понимая, почему это произошло. Эти личности до сих пор обвиняют советский народ в зараженности мещанством и мелкобуржуазности. Они умудрились не заметить того, как этому народу десятилетиями исподволь внушали — за Родину погибают только дураки.
Сталину приписали фразу, что у нас нет пленных, у нас есть только предатели. Разумеется, никогда Иосиф Виссарионович такой глупости не произносил. Попасть в плен — само по себе не преступление. Здесь решающее значение имеют обстоятельства пленения и поведение в плену. Вот если ты, даже оказавшись в окружении, бросил оружие и задрал лапы кверху — это преступление. Тебя в армию призвали не для того, чтобы ты за свою шкуру дрожал, оправдывая свою трусость тем, что тобою плохо командиры командовали. Добровольная сдача в плен, когда не использованы все возможности сопротивления — воинское преступление. И не надо здесь вилять хвостом. Это такое же преступление, как и дезертирство, только преступник побежал в противоположную от линии фронта сторону. Всего лишь.
И приравнивание всех, скопом, бывших в германском плену к ветеранам войны — это было тоже преступлением. Антигосударственным.
Кстати, я еще в детстве наблюдал, с каким презрением относились настоящие фронтовики к этим «ветеранам». На тридцатилетний юбилей Победы, в нашем селе перед памятником погибшим односельчанам проходил торжественный митинг, когда к трибуне вышел один такой ветеран и начал рассказывать про свои страдания в плену, старики, пришедшие на митинг в костюмах с боевыми наградами, чуть ли не строем ушли с него.
«Сука, только на фронт прибыл, пошел в карауле за угол поссать, там его немецкая разведка прихватила, всю войну в плену просидел, теперь он — ветеран.»
Это близко к тексту, к тому, что настоящие солдаты, те, кто выстояли и победили, говорили, уходя с митинга Только самые крепкие выражения опущены. И это справедливо. Никакие твои страдания в плену не делают тебя героем и примером для воспитания подрастающего поколения, если ты либо по своей глупости и разгильдяйству, либо по трусости, выпал из процесса «выстояли и победили».
Но зато этот ветеран плена в нашей школе был самым желанным гостем на ежегодных уроках Мужества, каждый год долго и нудно рассказывал нам, пионерам и комсомольцам, о своих страданиях в концлагере, пока его Советская армия не освободила. Настрадался он, конечно, зачетно. Но причем здесь мужество?!
Нынешняя государственная патриотическая пропаганда, подхватив эстафету брежневской, продолжает ее славные традиции. Только доведя это дело до полнейшего маразма. В связи с дефицитом живых ветеранов, у нас полагающимся ветеранам почетом чествуют вообще всё поколение, которое едва успело родиться в те годы, наделив его заслугой «они эту страну построили», даже не пытаясь определиться с конкретным вкладом конкретного человека в строительство страны.
И чиновники перед каждым государственным праздником лихорадочно ищут, кого бы из ветеранов поздравить, осчастливив своим визитом и подарком в виде продуктового набора. Да чтобы это действо еще и на видео записать, потом в новостях показать, отчитаться о своей работе по направлению патриотического воспитания. Принцип отбора ветеранов для посещения один — возраст.
Помните, как в недавно присоединенном к России Крыму, местные чиновницы пришли к каким-то старухам с пирогами? Досталось им за то, что они пришли в гости в норковых шубах. Кажется, поувольняли. А что это были за старухи? Что они такого совершили, что их должны были чиновники чествовать? Вклад их каков конкретно в «страну построили»? А неважно!!! Они же старухи — этого достаточно.
Да, надо стариков уважать и заботиться о них. Детям этих стариков надо. Государству, если детей у них нет. Но! Нельзя использовать старость и прикрываться показным чествованием старости в качестве работы по патриотическому воспитанию. Старость — это только возраст. Сама по себе она почета не заслуживает. Даже если она настолько глубокая, что помнит Куликовскую битву. Профанацией патриотического воспитания патриотов не воспитаешь. Приравниванием пребывания в плену к воинскому подвигу не воспитаешь воина, защитника Отечества. Приравниванием старости к жизненному подвигу не воспитаешь вообще ничего. Абсолютно ничего.
Но и пути другого у нашей сегодняшней пропаганды патриотизма нет. Потому что у нее нет фундамента. Даже такие герои советского народа, как Зоя Космодемьянская, в отсутствии этого фундамента, уже не могут служить целям этой пропаганды. Вы же из под Зои выбили опору, как немцы стул, когда ее вешали. «Сталин с нами! Сталин придет!». Так вы Сталина сами назвали преступником. Поэтому сейчас судорожно стали придумывать для Космодемьянской православие, сделали ее жертвой, а не героиней.
Только на примерах христианской жертвенности можно еще с каким-то успехом пытаться вырастить воцерковленную паству, но не бойцов батальонов, которые пойдут в бой за Родину.
Бойцам нужны другие примеры, им нужны не жертвы, а герои. И не фальшивые, а настоящие. А если настоящие герои заменены фальшивками, то результат для вас, господа, будет плачевным. Примерно, как в Первую мировую войну. И то, если сильно повезет, может быть всё гораздо хуже.
У вас даже нет нормального собственного буржуазного национализма, без которого не может быть абсолютно никакого вашего буржуазного патриотизма. Вы смеетесь над украинцами, которые выбрали в качестве своего национального героя Степана Бандеру, правильно смеетесь. Эту ничтожную личность себе в кумиры могли выбрать только полные придурки. Националисты — вообще придурки. Но бандеровцы — это даже не националисты, а просто придурки.
Так и русские националисты — такие же. Не существует никакого русского национализма по определению. Национализм не может существовать без национального героя. Бесполезно героизировать весь народ скопом, как у нас пытаются делать. Это не работает. Сразу весь народ невозможно в воспитательном процессе сделать примером для подражания. Примером для подражания может быть только ЛИЧНОСТЬ.
Если у идеологов национализма нет в качестве примера такой личности, которая может быть безусловным примером для выстраивания вокруг нее воспитания чувства гордости за свою национальность, то говорить о существовании национализма глупо. Его не существует. Есть только группы разной степени шизанутых придурков, некоторые из которых уже дошли до того, что знаменем русского национализма пытаются сделать барона Унгерна.
И ладно, если бы проблема выбора личности для русских националистов существовала! Но такой проблемы нет. Именно эта «черная кошка» сидит в светлой комнате на белом рояле. И никто из наших националистов ее не замечает.
Не замечают ее и наши историки, исследующие вопросы подготовки к войне и ее начального периода. Они эту «черную кошку», ключевую фигуру в данном вопросе, выкинули из истории строительства Красной Армии… Да не просто выкинули, а еще и оболгали, приписав некомпетентность в военном деле…
Согласитесь, если из истории строительства и подготовки к войне вооруженных сил выбросить деятельность наркома Обороны, то что мы вместо истории получим? Правильно, что угодно, но не историю. Сказки авторства какого-нибудь Лёши Исаева.
И про начальный период войны — так же. Все тогда и будет выглядеть, как одни провалы и крахи на фоне немецких побед.
Так мало того, что первые месяцы войны, когда Красная Армия похоронила план «Барбаросса», у нас именуется катастрофой Красной Армии. Еще и отступление до Сталинграда — катастрофа!
Ну, правильно! Вам кто-то из наших военных историков говорил, что еще 29 марта 1942 года на экраны вышла первая серия фильма братьев Васильевых «Оборона Царицына»? Серия называлась «Поход Ворошилова». Начинается она с того, что Климент Ефремович руководит отражением наступления немцев… А Сталинградской битвой еще и не пахло. Еще и наступление войск Тимошенко под Харьковом, после чего начался наш отход к Дону, не начиналось…
Сами посудите, какие из наших русских националистов русские националисты. Кого только они не пытаются сделать своим знаменем. Унгерн — это еще не предел. Даже предателя Власова!
Ладно, Ленин им не подходит. Еврейскую кровь они у него нашли. В этом случае, наверно, кто ищет — тот всегда найдет даже то, чего нет. Одновременно, для почитания царя Александра Третьего, в жилах которого была одна немецкая кровь без всяких примесей, никаких препятствий они не видят. Что-то очень сильно смахивает наш посконный национализм на идеи тех, против кого выстояли и победили…
Но на самом видном месте, эта черная кошка на белом рояле, в нашей истории есть фигура, к которой настоящие националисты, если бы они существовали, никаких претензий не смогли бы предъявить.
Во-первых, если так важна чистота крови — стопроцентный русак.
Во-вторых, нужен для примера подрастающему поколению воин-герой — так вот он! Человек отчаянной храбрости. Его поведение в боях было таким, что даже известные смельчаки удивлялись.
Нужен для примера выдающийся полководец — он. Когда деятели РВИО присобачили в Петербурге на стену дома доску с Маннергеймом, много было возмущений, только одного в этом потоке возмущений не было, никто не вспомнил, что этого барона, как паршивого щенка, во время «незнаменитой» войны главнокомандующий нашими войсками унизил, опустил до уровня плинтуса, нанеся ему позорное поражение. Но у нас же, в нашей историографии, та война — почти неудачная…
Нужен для примера выдающийся государственный деятель, организатор и вдохновитель — он же.
Даже дипломатов можно воспитывать на примере его дипломатической деятельности. За чтобы не брался этот человек — везде результаты выдающиеся.
Берите, как говорится, пользуйтесь. Мешают, правда, его революционная деятельность и коммунистические убеждения. Но, при желании, это преодолимо. Сталина же пробуют приспособить и даже местами получается…
Правда, к свержению Романовых, немецкой династии, веками терроризировавшей русский народ, этот человек неплохо руку приложил. Так вы выбирайте, кто у вас будет символом русского национализма, царь с домашним именем Никки или русский мужик Клим.
Да, я про Климента Ефремовича Ворошилова, как вы уже, наверно, догадались. Конечно, вы должны были понять, что мое предложение его фигуры в качестве символа для националистов — только сарказм.
Ворошилов — безусловный русский национальный герой. Настоящий русский националист обязан признать его таковым, но после этого признания националист непременно станет интернационалистом, как сам Ворошилов…
Еще до того, как во всю силу громыхнула Перестройка, в среде отечественных диссидентов появилась странная для здорового ума идея: когда откроются архивы, тогда мы всю правду о советском государстве и узнаем.
Если учитывать факт курирования и даже культивирования нашего диссидентства со стороны КГБ, можно предполагать, что готовилось в этих самых архивах. Да чего там предполагать, если КГБ и выбросил для реабилитационной Комиссии Политбюро в 1988 году статистику о 656 тысяч бессудных расстрелов за период 37–38 годов?! А сам председатель КГБ подписался под Запиской этой комиссии, в которой К. Е. Ворошилов был обвинен в избиении командных кадров РККА, что привело к поражениям начала войны.
А еще до Перестройки, еще даже до 20-го съезда, следственные дела на троцкистов, военных в том числе, которые хранились в архивах КГБ, стали иметь вид «невиноватая я».
И нет ничего странного в том, что диссидентскую идею о тайнах архивов подхватила наша историческая наука и положила эту идею в основание своего методологического подхода к истории нашего государства. И теперь наши ученые мужи, сотрудники Института истории РАН, в чьи руки попала часть государственных архивов СССР, выуживают из них одну страшную тайну за другой о преступлениях сталинского режима.
А публика, с благоговением воспринимая эти «научные» открытия (они же из архивов!), не может осознать двух простых вещей. У этой публики, в результате «самого лучшего в мире образования», оказалось искалеченным логическое мышление. Да и вообще с мышлением у нее проблемы серьезные.
Вроде бы две элементарные вещи. Первое, Институт истории РАН — структура нашего буржуазного государства, а его сотрудник — чиновник государства. В интересах этого государства Институт истории РАН и работает. И сотрудники института работают в интересах этого государства. А в интересах нашего нынешнего государства представить историю сталинского периода преступной. И если архивы попали в руки структуры буржуазного государства, а сотрудники этой структуры вам заявляют, что только они историки, потому что в архивах работают, они имеют допуск к тайнам, то у вас никакого подозрения насчет тайн не появляется?
И второе. Часть этих историков прямо называет Сталина подозрительным маньяком, который всю жизнь боялся заговоров. Другая часть, подыгрывая публике, маньяком Сталина не считает, но преступный террор 37-го года считает несомненным фактом, опираясь на документы, которые обнаружили и ввели в оборот историки из первой группы. А зачем подозрительный маньяк Сталин хранил в архивах документы о преступлениях режима, который он возглавлял? Для истории? Ничего в сохранности этих документов вам подозрительным не кажется?
Вообще-то, история людей — это то, что происходит с людьми, что совершают люди в реальной действительности, какие последствия имеют их действия, поступки, намерения. В архивах история не творится. В архивах заводы не строятся, корабли не тонут, самолеты на города бомбы не сбрасывают. В архивах только бумаги хранятся. И далеко не все бумаги, которые являются документальными свидетельствами истории. Но если вдруг оказывается, что реальная жизнь реальных людей, само восприятие людьми этой жизни, вступают в непримиримые противоречия с документами, обнаруженными в архивах, как это случилось с Большим террором, который был не замечен поколением советских людей, которые должны были быть его очевидцами, то… А вы продолжайте свято верить в архивы. По вере вам и отломится.
Хотя, давно уже нужно было осознать, что ученый-историк, заявляющий, что историк обязан работать в архивах — шулер и прохвост. Архивные документы — это только часть исторических источников, и далеко-далеко не основная. С учетом же того, кто в архивах ныне хозяйничает — часть весьма и весьма сомнительная.
Самое смешное, что публика не заметила, как наши историки, с головой уйдя в архивы, напрочь игнорируют те источники, которые являются самыми прямыми свидетельствами эпохи, которые невозможно никоим образом фальсифицировать, которые не могут быть в смысле достоверности подвергнуты сомнению.
Самое смешное, именно в этих официальных документах самые тайны тайн. Стоит только заглянуть в них! Сколько ученые историки уже сломали копий насчет вопроса, что стало с социализмом и Советской властью, почему они потерпели крах в СССР?! И до сих пор ломают, ища документы в архивах. Но назовите хоть одного из них, который занялся бы исследованием важнейшего документа истории — стенограммы 22-го съезда КПСС. Хоть одного! Да ни одного вы не найдете, потому что это страшный документ для нынешних историков. Копья-то ломать, оказывается, не было никаких причин. О ликвидации Советской власти было объявлено в официальном, опубликованном документе, в этой стенограмме. Еще в 1961 году.
Но мы же немного отвлеклись от армии и войны. Отвлечься было необходимо, чтобы перейти к самому вопросу. Есть целый пласт документов по вопросу, который нашей исторической наукой просто не замечается. Оказывается, всё, что исходило от наркома Обороны СССР нашей исторической наукой элементарно игнорируется. Выбросили из истории Красной Армии Ворошилова, оставив ему роль прихлебателя Сталина, и вместе с Климентом Ефремовичем выбросили самые основные документы по вопросу.
Мне один мой товарищ по Движению сделал бесценный подарок — сборник статей и речей Ворошилова 1936 года издания. Основные выступления за период 1925–1936 гг… Нужно сказать, что большую часть из этого я читал, выуживая всё по кускам где придется. Но эффект от книги, в которой всё скомпоновано в хронологическом порядке — потрясающий. Там — вся история по оборонной работе в СССР из первых рук, от самого наркома. И эта история ничего не имеет общего с утвердившимся у нас историческим взглядом на процесс и на личность самого Климента Ефремовича…
Вы помните, что когда немцы подходили к Ленинграду, Москве, Туле и Сталинграду, наше командование в спешном порядке стало формировать народное ополчение, рабочие батальоны? Надеюсь, вы не будете возражать на наше утверждение, что историки формирование ополчения связывают с катастрофой, постигшей РККА. Я сейчас вас огорошу. Цитирую:
«…в случае надобности мы без труда справимся с резервными формированиями, использовав имеющиеся людские ресурсы для обороны тех пунктов, которым будут угрожать враги. Там, где численность Красной армии окажется недостаточной, сами рабочие и крестьяне будут отстаивать свои фабрики, заводы и землю.»
Теперь дата статьи — «Правда» от 29 августа 1928 года. Занавес, как говорится.
5 сентября, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/09/05/
31 октября 1925 года, совершенно неожиданно для всех, после операции на желудке, умер Михаил Васильевич Фрунзе, Председатель Реввоенсовета СССР, нарком по военным и морским делам СССР. Тема и замысел этой книги не предусматривают разбирательства с версиями смерти Фрунзе, мы и не будем заострять внимание на этой детективной, в полном смысле слова, истории. Отбросим врачебную историю в сторону. Главное, если бы Михаил Васильевич так не вовремя не умер, то, гарантируем, оценка его, как военного деятеля, в нашей историографии стала бы почти полной копией оценке Климента Ефремовича Ворошилова, его друга еще со времени съезда РСДРП(б) в Стокгольме.
Они и были друг с другом очень похожи, эти два выдающихся революционера, их биографии даже очень схожи. Единственное, если Ворошилова обзывали слесарем, не получившим военного образования, то на Фрунзе приклеили бы ярлык студента-недоучки, возомнившего себя полководцем и военным теоретиком. Благо, несвоевременная смерть позволила отделить Фрунзе от Ворошилова, даже поставить его в оппозицию к Сталину, поэтому вся советская историография с 1956 года в отношении Михаила Васильевича — одни панегерики. Особые похвалы Фрунзе в этой историографии хрущевско-брежневского розлива удостаивался, как автор программной статьи «Единая военная доктрина и Красная армия». Хвалили взахлёб. Цитировали к месту и не к месту. Выборочно. И до сих пор современные российские военные историки то ли найти не в состоянии полный текст этой статьи, то ли, скорей всего, боятся даже открывать ее, потому что сразу придется отнести на помойку все их труды о том, как Красная Армия готовилась к войне и какой нашему военному и политическому руководству виделась будущая война. Это обычная, академическая, если так можно выразиться, практика нашей историографии — из источников выбирать удобные для концепций места, а неудобные замалчивать. Результатом такой академической практики может быть только то, само собой, что царит в нашей историографии — полнейший антинаучный ревизионизм. Именно то, что предписано Никитой Сергеевичем в его секретном докладе. А мы с вами сейчас посмотрим, что именно из Фрунзе неудобно нашим военным историкам.
Михаил Васильевич в статье, касаясь военных доктрин основных сторон, принимавших участие в Первой мировой войне, выделяет доктрину германской армии, как передовую, наступательную, выражающею агрессивность, стремление к экспансии, завоеванию колоний правящего класса Германии. Немцы сознательно и целенаправленно готовились к будущей войне, как к войне завоевательной, подчинив этой цели вопросы военного строительства. В итоге, они вступили в войну, имея самую сильную армию. Доктрина французов была обусловлена трусливой жадностью французского империализма:
«В своих спорах с конкурентами из-за добычи ей недоставало той откровенной наглости и самоуверенности, которой отличалась германская правящая клика… Этот оппортунистический, неуверенный в себе, в своих силах, чуждый активности дух французской буржуазии, стоявшей у руля правления, определял собой и общий характер французской военной политики. Несмотря на наличие во французской армии богатейших военных традиций, начиная с великого Тюреня и кончая Наполеоном, несмотря на данные ими блестящие образцы военного искусства в духе смелой нападательной стратегии, — и тактика, военная доктрина армии III республики далеко уступала германской. Ее отличало чувство неуверенности в своих силах, отсутствие широких наступательных планов, неспособность искать смело решения боем, стремясь навязать свою волю противнику и не считаясь с волей последнего. В своем положительном содержании сущность доктрины, на которой воспитывалась французская армия последней эпохи, заключалась в стремлении разгадать план противника, заняв до этого выжидательное положение, и лишь по выяснении обстоятельств искать решения в общем наступлении. Таковы были существенные черты французской военной доктрины, наложившей свой отпечаток на весь облик французской армии в минувшую войну, особенно в первый маневренный ее период.»
Английская военная доктрина имела в своей основе упор на морские силы, действиям сухопутных армий англичане отводили второстепенное место.
Россия специально разработанной военной доктрины не имела, тем не менее, Фрунзе определяет ее как существующую, хотя и неоформленную:
«доктрина, хотя и неоформленная царской армией, все-таки была, и хотя ничего положительного собой не представляла, все же и на этом отрицательном примере видна теснейшая связь учения о войне с общим укладом жизни.
Политическая сторона этой доктрины сводилась к триединой идее православия, самодержавия и народности, вбивавшейся в головы молодых солдат на уроках знаменитой словесности. Что же касается военно-технической части ее, то она в наших руководящих наставлениях являлась простым позаимствованием у иностранных оригиналов большей части в отсталом и ухудшенном издании, но и в этом своем виде доктрина являлась детищем наших немногочисленных военных теоретиков, оставаясь чуждой не только всей массе рядового командного состава армии, но и ее высшим руководителям. Здесь ярко сказывалось все беспримерное убожество, внутренняя гнилость и дряблость царской России последних времен. В самом деле, армия всегда была предметом особого попечения царей, и тем не менее эта самая армия в их руках оказалась никуда не годной силой.»
Фрунзе определяет, что военного столкновения с империалистическим окружением не удастся избежать в любом случае, война обязательно придет к границам Советского государства, будет войной масштабной, военные действия будут происходить на обширном театре. Это положение из его статьи цитируют. А вот как они будут происходить, на что может рассчитывать Красная Армия и к какой войне она должна готовиться… Сейчас для всех, интересующихся военной историей, особенно Великой Отечественной войны, будет сюрприз. Первый сюрприз в этой книге. Вы этого не найдете ни у одного военного историка — всё, что происходило на фронтах Великой отечественной войны было предсказано еще в 1921 году и Красная Армия готовилась к войне и с 1941 года действовала по плану, представленному в общих чертах М. В. Фрунзе в статье «Военная доктрина и Красная армия». Удивились?
Начинаем читать у Михаила Васильевича то, что «проглядели» историки:
«Анализируя вероятную обстановку наших грядущих военных столкновений, мы заранее можем предвидеть, что в техническом отношении мы, несомненно, будем ниже наших противников. Обстоятельство это имеет для нас чрезвычайно серьезное значение, и мы, помимо напряжения всех сил и средств для достижения технического совершенства, должны искать пути, могущие, хотя до известной степени, уравновесить эту, невыгодную для нас, сторону.»
На 20-м съезде Хрущев заявил, что наша промышленность имела все возможности обеспечить нашу армию всем необходимым, чтобы остановить врага на границе, только Сталин думал, что с Гитлером миром всё решить можно и не приложил достаточных усилий для вооружения армии. В 1921 году Фрунзе еще не знал, что Сталин будет верить Гитлеру. Зато он знал, если Советское государство встанет на путь милитаризма, начнет клепать танки и пушки вместо масла, то такая политика только приблизит войну и она начнется еще раньше, только СССР будет не защищающейся от агрессии стороной, а стороной подготавливающей агрессию, получившей справедливый превентивный удар. Пусть Резун и Солонин скушают чего-нибудь от диареи. Их опровергает сам Фрунзе в статье, написанной за 20 лет до Великой Отечественной войны.
Дальше еще интереснее — пути, которые позволяют уравновесить техническое превосходство противника:
«Некоторые из них имеются. Первым и важнейшим является подготовка нашей армии к выполнению маневренных операций крупного масштаба.»
Прочитали. Что вы предполагаете под этими маневренными операциями? Наступление от Бреста до Варшавы 22 июня 1941 года? Как бы не так:
«Размеры наших территорий, возможность отступить на значительное расстояние, не лишаясь способности к продолжению борьбы и прочее, представляют благоприятную почву для организации маневров стратегического характера, т. е. вне поля боя.»
Отступление? На значительное расстояние? Конечно, а как вы хотели встретить войну с милитаризованным противником, заранее готовившимся к агрессии? Шапками на границе закидать танки Гудериана? Поражение наших войск в приграничном сражении, как нам описывают начало войны всякие Леши Исаевы… Гражданин Исаев, вам товарищ Фрунзе советует постучать головой по дереву. Слышите стук деревяшки о деревяшку?
И дальше у Михаила Васильевича:
«Второе средство борьбы с техническими преимуществами армии противника мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территориях возможных театров военных действий. Если государство уделит этому делу достаточно серьезное внимание, если подготовка этой „малой войны“ будет производиться систематически и планомерно, то этим путем можно создать для армии противника такую обстановку, при которой, несмотря на все свои технические преимущества, они окажутся бессильными, пред сравнительно плохо вооруженным, но инициативным, смелым и решительным противником.»
Согласитесь, иногда очень полезно читать некоторые первоисточники самому, а не в интерпретациях историков. Картинка получается почти обратной тому, что историки рисуют, используя методы интерпретаций. Про партизанское движение сам Михаил Васильевич добавляет:
«Но обязательным условием плодотворности этой идеи „малой войны“ является заблаговременная разработка плана ее и создание всех данных, обеспечивающих успех ее широкого развития. Поэтому одной из задач нашего генерального штаба должна стать разработка идеи „малой войны“ в ее применении к нашим будущим войнам с противником, технически стоящим выше нас.»
Готовился СССР к ведению партизанской войны до нападения немцев? Готовился. Мемуары нашего самого прославленного партизана Ковпака вам в помощь — базы снабжения для партизан еще до войны были созданы. И кадры до войны готовились.
Удивительно, правда? Оказывается еще в 1921 году первый теоретик в Красной армии в первой же своей теоретической статье описал то, как у нас проходило начало войны с гитлеровцами.
Да еще принято противопоставлять военному самородку Фрунзе лошадников Ворошилова и Буденного. Ну-ну.
«В связи с тем же маневренным характером наших будущих операций стоит вопрос о пересмотре, под этим углом зрения, роли и значения в современном бою кавалерии. Позиционный характер минувшей империалистической войны в умах многих создал представление о том, что стратегическая конница, как самостоятельная активная сила, особой роли играть уже не может и должна отойти на второстепенное место.
Правда, опыт гражданской войны вновь дал блестящие образцы самостоятельных действий конницы как с нашей стороны, так и со стороны нашего противника и вернул ей былое значение, но известно, что опыт только гражданской войны не всеми считается достаточно убедительным, а поэтому вопрос еще далеко не может считаться ясным для всех.
По нашему глубокому убеждению, в будущих операциях Красной коннице будет принадлежать чрезвычайно важная роль, а по сему забота о ее подготовке и развитии должна явиться одной из первейших наших задач.»
Согласитесь, я имею полное право утверждать, что если бы Михаил Васильевич так трагически и несвоевременно не умер, то его имя, как и имя Ворошилова, историки смешали бы с конским навозом…
…Вообще, история человечества — штука скучнейшая в плане ее научного изучения, если ее рассматривать через призму реальной мотивации поступков действующих в истории исторических персонажей. История истории исторических… Если отбросить фантазии ученых мужей насчет того, что стояло за конкретными решениями и поступками конкретных людей, то и диссертации писать не о чем было бы разным паразитам на бюджете, выделяемом на научные исследования. Паразитировать на бюджете им позволяет только одно — их фантастические представления о мире о и людях в этом мире. Сознательное это искажение реальности или это так мир отражается в головах профессиональных историков — большого значения не имеет. У значительного числа — сознательное. По заказу сильных мира сего, тех, кто им выделяет гранты на их «научную» деятельность. Поэтому у нас даже школьные учебники истории приобрели вид сочинений шизофреников, у которых все главные действующие лица в истории ведут себя, как совершенные безумцы. Например, либералы, как их называют, свергнувшие царя. Да-да, подняв для свержения рабочее восстание в Петрограде. Безумцы, выстрелившие себе в ногу. Даже не выстрелившие, а севшие на ящик с динамитом и поджегшие своими руками фитиль.
Подняли рабочее восстание, если следовать логике принятой у нас официально концепции о свержении царя либералами, владельцы фабрик и заводов. Это вам для полного осознания того, что у нас в исторической науке происходит.
Еще в «Анти-Стариков-1. Почему история все-таки наука» написано, чего хотели либералы, организовав заговор против Николая Второго. Заговор был на самом деле. Но он был ликвидирован министром внутренних дел Протопоповым, который за его ликвидацию получил свою порцию «комплиментов». Доходило до того, что Протопопова даже сифилитиком обзывали. Никакого свержения царя либералы не хотели, у них была цель вынудить Николая пойти если не на урезание самодержавия до конституционной монархии, то, хотя бы, на формирование «ответственного правительства», которое могло бы в кратчайшее время завершить войну победой над Германией и ее союзниками.
В «Анти-Старикове-1» прямо написано, что Николай Второй и его правительство сознательно затягивали войну. Приведены и доказательства этого, в том числе история со «снарядным голодом». По свидетельству начальника ГАУ Маниковского к моменту наступления «голода» было израсходовано всего 30% довоенного запаса снарядов.
Да, русская армия образца 1914–1917 годов была той еще армией. Брусилов не даст соврать, который четко написал, что если бы Франция выбыла из войны, то Россия тут же войну проиграла бы. Не могла русская армия в одиночку противостоять Тройственному союзу, даже обладая подавляющим преимуществом в людских ресурсах. Но Россия не была же игроком-одиночкой в той игре. Потенциал одной Франции не уступал германскому. Еще Великобританию добавьте. Во всяком случае, Австро-Венгрию русская армия имела все возможности выключить из игры, и Брусилов почти сделал это, но его тут же притормозили, лишив резервов. А без Австро-Венгрии судьба самой Германии повисла бы на волоске.
Критики «Анти-Старикова-1» писали, что там какая-то абсолютно безумная версия о затягивании царем войны. Ну да. Если самого Николая Кровавого и всё его правительство считать пациентами дурдома — версия безумная. Уважаемые критики, скажите, зачем нашему царю нужно было спешить с победой над супостатом, если еще не были достигнуты договоренности с союзниками насчет послевоенного раздела мира? Знаете, когда были подписаны тайные соглашения с союзниками насчет Проливов и всего остального? Те соглашения, которые потом обнародовали большевики. В конце 1916 года. Только с конца 1916 года были созданы внешнеполитические условия для победоносного завершения войны с Германией. А можно было еще в 1915 году путем сверхусилий, уложив на фронте дополнительно сотни тысяч человек, надорвав в сверхусилии экономику, опрокинуть австро-германский фронт и прийти к столу переговоров с союзниками, имея за спиной обескровленную армию и коллапсирующую экономику. А союзники в 1915 году — еще свеженькие. Еще не те, какими они стали к 1917 году, согласные уже и на Проливы…
…Есть еще известная записка царю Дурново. Любимый документ у наших историков-«государственников», потенциальных пациентов медицинских учреждений, где выдают рубашки с длинными рукавами. Эти ученые мужи и женщины пеняют Николаю Второму за неверный выбор союзника. Мол, даже министр Дурново советовал с немцем задружиться, который для России естественный союзник, брат и сват. Против кого с немцем царь дружить должен был? Да только против французов, больше не против кого. Других претендентов против кого дружить не было. Но кузен Никки Вильгельм никогда не скрывал, что ему нужны французские колонии, которые можно получить только разбив в войне Францию.
Представим, что задружились два кузена и Вильгельм, даже без помощи русских, разбил Францию. Что русские от такой дружбы получают? А ничего. Совсем ничего, кроме того, что теперь Германия становится геополитическим монстром, самой мощной державой планеты. А России — шиш с маслом, ведь Балканы, все сербы, мечта царей, остаются у союзника Германии Австро-Венгрии. И Проливы, мечта царей, остаются у союзника Германии Турции. И эта мечта при усилении Германии становится совсем неисполнимой.
Поэтому, уверен, Николай Второй, как только прочел записку своего министра Дурново, понял, что у него министром работает человек с интеллектом, близким к интеллекту профессионального историка, и выгнал того в отставку.
Понимаете, не действуют в реальности люди, ответственные за принятия решений, тем более решений государственного масштаба, как в литературных сочинениях про попаданцев. И волшебного кристалла, через который можно увидеть будущее и его исправить, наука еще не создала. Люди принимают решения и действуют, сообразуясь с наличными обстоятельствами и условиями, корректируя эти решения в соответствии с возникающими уже по ходу действия факторами. А над государственными деятелями еще довлеют интересы того класса, которые они представляют, который им доверил штурвал управления государством. Поэтому у нашего последнего царя (и не только у последнего) была цель — Проливы. А полноценный контроль за Проливами невозможен без контроля над Балканами. А панславизм и остальная муть насчет братушек-славян — только идеологическая подпорка для этих планов. Не более того.
Проливы — это удешевление экспорта зерна, основным производителем которого являлся господствующий в Российской империи класс помещиков, имеющий своего представителя на троне. Вот, как представитель своего класса, Николай Второй действовал в рамках отстаивания его интересов грамотно. Не надо изображать из него недалекого мягкотелого ушлепка, по глупости профукавшего империю. Трагедия Николая Второго, представителя уходящего с политической арены класса, и счастье для русского народа в том, что ему пришлось столкнуться с более сильным противником, представителем более передового, прогрессивного класса.
Мог Николай Второй отказаться от Проливов, уйти от политики «недоедим, но вывезем», начать проведение либеральных экономических и политических реформ в интересах еще молодой российской буржуазии? Мог. Но не надолго. Эта политика, направленная против правящего класса землевладельцев, царю дорого обошлась бы. У него были примеры, как его родственников табакерками насмерть затюкивали и шарфиками душили. Гучковы и компания в реалиях начала 20-го века царю еще не могли быть оплотом и опорой. Да буржуазии, вообще-то, царь и нужен, как телеге пятое колесо. Буржуазии нужен парламент, в котором можно лоббированием заниматься.
Неизбежной была война царской России с Германией. При любых условиях. В условиях этой неизбежности принимались решения. Где-то более грамотные, где-то менее грамотные. Да, они были преступными по отношению к русскому народу, его рабочим и крестьянам, но Николай Кровавый не был Председателем Совнаркома, он был царем, если что.
И сменившие царей, потом февралистов у власти, большевики могли действовать и действовали только исходя из сложившихся условий. Уже в 1921 году стало ясно, что надежды на революцию в Европе, в Германии в первую очередь, не оправдались, поэтому условия сложились, как пишет М. В. Фрунзе, такие:
«При первом удобном случае волны окружающего наш пролетарский остров буржуазного капиталистического моря вновь ринутся на него, стремясь смыть все завоевания пролетарской революции.»
И продолжает:
«И в то же время пламя революционного пожара все чаще и ярче вспыхивает в разных странах буржуазного мира, и грозный топот готовящихся на его арене пролетарских колонн говорит о таких же попытках и с другой стороны. Это противоречие может быть разрешено и изжито только силой оружия в кровавой схватке классовых врагов. Иного выхода нет и быть не может.»
Всё так и случилось…
Немедленно с критикой статьи М. В. Фрунзе выступил, разумеется, наш незабвенный «создатель Красной Армии» Лев Давидович Троцкий, написавший по данному поводу целую брошюру «Военная доктрина или мнимо-военное доктринерство».
По мнению Троцкого разработка военной доктрины, да еще с марксистским подходом к этому вопросу, являлась никому не нужной и вредной ерундой, позднее он даже так характеризовал попытку Фрунзе применить марксистский подход к этому вопросу, с явным намерением оскорбить Михаила Васильевича:
«Думать, что можно, вооружась марксистским методом, решить вопрос о наилучшей организации производства на свечном заводе, значит — не иметь понятия ни о марксистском методе, ни о свечном заводе.»
Смешно про свечной заводик? Это стиль Троцкого. У него постоянно так — высмеивать оппонента, приписывая ему глупости, к которым оппонент никакого отношения не имел. Хотя, даже в этой фразе он сам себя высмеял. Можно решить и вопрос организацией производства, вооружась марксистским методом. Еще как можно. Только понимать нужно, что такое этот марксистский метод.
По мнению Троцкого, тогда еще Председателя Реввоенсовета, про доктрину нужно было забыть, ввиду ее ненужности, а заняться вот чем, мы даем цитату, которой завершается его брошюра, чтобы вы отчетливо поняли уровень «создателя Красной Армии»:
«Всё внимание должно быть ныне направлено не на фантазийную перестройку, а на улучшение и уточнение. Правильно доставлять в части пищу, не гноить продуктов, варить хорошие щи, научить истреблять вошь и содержать тело в чистоте, правильно вести занятия и поменьше в комнате, побольше под открытым небом; толково и конкретно подготавливать политические беседы; снабдить каждого красноармейца служебной книжкой и правильно вести записи; научить чистить винтовку и смазывать сапоги, научить стрельбе, помочь командному составу превратить в свою внутреннюю сущность уставные заповеди о связи, о разведке, донесениях, охранении; учиться и учить применению к местности; правильно наматывать портянки, чтобы не натирать ноги; еще раз смазывать сапоги — такова наша программа на ближайшую зиму и на ближайшую весну. Кто эту деловую программу назовет в праздничный день военной доктриной, с того не взыщется.»
Думаю, что когда Фрунзе с Ворошиловы дочитали до конца последнюю страницу творения наркома по военным и морским делам, они долго смотрели друг на друга недоумевающими глазами, в которых был вопрос: «Это что мы сейчас прочли?».
Как следует из всего текста статьи Троцкого, он не понимал, что есть командиры роты, командиры взводов и отделений с их обязанностями и есть Генштаб и Академия Генштаба. Т. е., на ближайшую зиму и весну Академии Генштаба нужно было заняться научными исследованиями по теме влияния неправильно намотанных портянок на состояние эпидермиса стопы красноармейца, обутого в неправильно смазанные сапоги?
Но этот вывод можно сделать, не зная натуры самого Лейбы Давидовича и его отношений с Фрунзе и Ворошиловым. Я специально здесь упоминаю рядом с Фрунзе Климента Ефремовича. Троцкий знал об их дружбе, знал, что они являются единомышленниками. Статья Троцкого — выпад не против военной доктрины, а выпад в сторону конкретного человека, выдвинувшего такую идею.
Как?! Кто посмел бежать в этом вопросе впереди «батьки в пекло», впереди наркомвоенмора?! То, что полемика, развязанная Троцким, наносит вред Красной Армии в плане подготовки, пока еще теоретической, к будущей неизбежной войне, Троцкому было плевать. Главное — амбиции.
Дальше обсуждение необходимости военной доктрины проходило во время 11-го съезда ВКП(б), на совещании военных делегатов, которое открыл своим докладом Председатель Реввоенсовета:
«Настоящие прения, возникшие по инициативе т.т. Фрунзе и Ворошилова, имеют задачей своей выяснение все того же вопроса о военной доктрине… Единая военная доктрина предполагает; очевидно, что у нас есть единая промышленная доктрина, единая торговая доктрина и т. д., так что из совокупности их созидается единая доктрина советской деятельности…»
Согласитесь — болван. Натуральный. Он даже не понимал, что принятый к тому времени план ГОЭЛРО — это уже промышленная доктрина…
Стенограмма этого совещания — текст удивительный. В своем роде неповторимый. Глава военного ведомства (которого до сих пор даже считают выдающимся в своем роде человеком) откровенно нес настолько дикую ахинею, что даже из текста стенограммы, из выступлений оппонентов, складывается впечатление, Троцкого сидевшие в зале слушали с открытыми от удивления ртами: «Товарищ, ты вполне здоров?!».
Лев Давидович, войдя в раж, заявил, что наступательная доктрина — вредная выдумка, что Фрунзе выдумал особую пролетарскую военную науку, на что ему, старательно подбирая выражения, Михаил Васильевич отвечал:
«Должны они или не должны говорить о том, что в известной обстановке, при известных условиях мы можем пойти в наступление за пределы нашей земли? Я отвечаю — должны. Наш комсостав и армия должны это знать. Нельзя в этой части воспитание вести в духе оборончества… Я не являлся и не являюсь сторонником той идеи, что мы создаем особую пролетарскую стратегию и тактику. Когда на страницах покойного „Военного Дела“ появилось несколько статей товарищей коммунистов, которые заявляли, что мы произвели в военном деле полный переворот, что нами опрокинуты все старые принципы и создана новая стратегия и тактика, то для меня это было только смешно.»
Ворошилов поддержал Фрунзе:
«Нельзя оборонять Россию, сидя у себя. Но когда наша конница подошла к Польской границе, то она, не знавшая ранее трусости, однако, заявила, что дальше не пойдет, и нам пришлось напрягать все наши силы, чтоб это настроение, абсолютно вредное грозившее нам весьма чреватыми последствиями, переломить и пойти дальше. Вот как отражается на настроении и на операциях такая проповедь…»
Глупость и вздорность тезисов наркомвоенмора были настолько очевидны, что против него даже выступил его любимчик Тухачевский. Впрочем, Тухачевский и другие ставленники Троцкого уже понимали, что песенка «создателя Красной Армии» спета. Еще тогда, когда Ленин продвинул в командующие анти-Врангелевским фронтом Фрунзе, враждовавшего с наркомвоенмором, стало всё ясно — в армии создавалась самим Лениным оппозиция Троцкому, и эта оппозиция после изгнания из Крыма войска «черного барона» получила заслуженную славу. А к прославленному Фрунзе еще присоединялось командование легендарной Первой Конной. За самим же Троцким славных побед не числилось. Да-да, не по чину наркомвоенмору разрабатывать планы операций — для этого у него военспецы были. Они разрабатывали, только всё исходящее из штаба Троцкого игнорировалось, как он сам признавался. А руководить военными советами фронтов при самых кризисных ситуациях партия направляла Сталина. Краснов — Сталин. Юденич — Сталин. Деникин — Сталин. Врангель — Сталин. Даже война с поляками, там где в военном совете был Сталин — поражения не было. А за Сталиным, опять же, Фрунзе и Ворошилов, легендарный Буденный.
Здесь даже не очень умный Тухачевский понял, Лев Давидович задрал хвост на героев Гражданской войны. А эти герои не оставляли впечатления терпил. Значит, хвост наглецу они оторвут.
Единственно, ситуация осложнялась болезнью Владимира Ильича, он физически не мог вмешаться, поэтому Лев Давидович пока продолжил занимать посты Предреввоенсовета и наркома. И руководил послевоенным сокращением армии. Ну, как руководил… Как всегда руководил. Приказал своим военспецам сократить армию с 3 миллионов до 500 тысяч. Те и сократили, оставив в ней максимально возможное число своих собратьев-военспецов и вышвырнув на улицу обученные за время войны и прошедшие боевую подготовку на поле боя кадры из рабочих и крестьян. Остались в армии имеющие «военное образование». Оно у них было каким-то специфическим это военное образование. Генерал Бонч-Бруевич оставил в своих мемуарах красноречивые описания того пьяного бордильеро, которое царило в штабах, возглавляемых этими «спецами» в самые кризисные моменты, к тому же, на фронтах. Что было в штабах в мирное время — только догадываться можно. Как результат работы военспецов, Красная Армия стала стремительно деградировать. Казалось бы, при сокращении в армии должны были остаться отборные кадры, лучшие командиры, боевая подготовка, учеба, повседневная деятельность, забота о личном составе должны подняться на более высокий уровень… Всё произошло наоборот.
Обеспокоенный состоянием сооруженных сил Центральный Комитет в 1924 году проинспектировал ведомство Троцкого. Вывод был убийственный — Красной Армии, как вооруженной силы, не существовало. Троцкий с военспецами ее уничтожили. Остались только люди в шинелях и с пайками. С пайками и в шинелях — не все. Многим не доставалось ни пайков, ни шинелей. Командный состав голодал. Жены краскомов подрабатывали проституцией, чтобы прокормить семьи. Командиры от безысходности стрелялись чуть не массово.
ЦК после «разбора полетов» усилил Реввоенсовет, введя в него заместителем Председателя Михаила Васильевича Фрунзе. Троцкий в знак протеста покинул свой пост. Скатертью дорога. Не очень то и переживали. Заменили «раненую клячу» на Фрунзе.
Фрунзе здесь же перемещает с Северо-Кавказского округа (где порядок сохранялся, в отличие от всей остальной армии) на Московский округ своего друга Ворошилова, потом Климент Ефремович становится заместителем Фрунзе в Реввоенсовете и в наркомате. Началась работа по строительству Красной армии. Лицами, не получившими военного образования. После того, как военнообразованные довели армию до ручки.
Так что, если Троцкий и создавал Красную Армию (интересно, в присутствии Буденного такое кто-либо рисковал ляпнуть?), то от этой Красной Армии он ничего не оставил, кроме кодлы военнобразованных, которые ее, фактически, пропили.
К сожалению М. В. Фрунзе недолго руководил ведомством. В момент его смерти Троцкий находился в Кисловодске. Два снаряда в одну воронку. Когда умер Ленин, он тоже на Кавказе здоровье, подорванное командировками на колесах в своем знаменитом поезде, поправлял. На похоронах, естественно, не был.
На смерть Михаила Васильевича разразился большой статьей-некрологом, в которой всячески превозносил заслуги и личность умершего. Можно только представить, как плевались все, кто знал об отношениях Фрунзе и Троцкого, и как они оценивали реверансы Льва Давидовича в сторону умершего.
Попал Лев Давидович. И промолчать нельзя в момент, когда армия и партия скорбит, и написать, что ты с покойным был на ножах — тем более. Пришлось делать мину…
…Военный историк Алексей Исаев. Частый гость в блоге у Балаева. Живой журнал позволяет видеть при просмотре статистики и тех, кто заходит в блог. Но Исаев делает вид, что Балаева не знает. Исаев заходит под ником Доктор Гильотен. Он под этим ником и свой блог ведет. Какие-то странные комплексы у некоторых людей. Чем тебе не нравятся собственные имя и фамилия, если ты выдумываешь для себя что-то подобное тому, как у Исаева? Доктор Гильотен — кому-то голову отрезать морально готовишься, Лёша? Или это твое прозвище-самоидентификация должно пониматься, что ты правду-матку режешь, как гильотина шею?
Ну, режешь. Еще как режешь, гильотинёр ты наш. Сам не порежься. Я тоже давно слежу за историком Исаевым. Мне стало понятно, куда он клонит еще с появления его первой книги «Анти-Суворов». Но я не делаю вид, что такого историка не знаю. Да, он же кандидат исторических наук, а кто Балаеву такую ученую степень присвоит с его ветеринарным образованием? Лёша, давно ли ты стал кандидатом наук и какое у тебя образование? Интересно еще, какие ты научные открытия совершил на своей стезе научного работника.
Одно из них я знаю. Еще с 2010 года оно тобой было озвучено. В этом году, 22 июня 2021 года, в интервью для издательства «Яуза» ты с ним повторно публику ознакомил. Любуйтесь:
«Что сообщала советская разведка о планах Гитлера? Была ли разведчиками названа точная дата вторжения?
— К сожалению, точную дату стали называть уже в последние дни, когда реагировать было уже поздновато, не оставалось времени на масштабные перевозки войск. До этого шел достаточно хаотичный поток сообщений, в котором правда была перемешана с вымыслом. Также здесь надо понимать, что сама по себе группировка войск у советских границ не являлась признаком агрессивных намерений. Это мог быть заслон на время высадки на Британские острова. Заслон, способный выдержать удар Красной армии, если она вдруг захочет вмешаться в избиение англичан, требовал 100–120 дивизий. А вот танковые дивизии и корпуса, действительно подтверждающие агрессивные намерения, немцами были выдвинуты буквально в последний момент и при тщательной маскировке. Утром 22 июня они пошли в бой буквально „с колес“, не давая шанса вскрыть заблаговременно свое появление.»
Вы теперь понимаете наш крайне язвительный тон, за гранью фола, по отношению к А. Исаеву? Оказывается, сосредоточение отмобилизованного вермахта (еще и войск союзников Германии) у границ СССР — это не признак агрессивных намерений. Порядка 8 млн. одних войск, да еще сотни эшелонов для снабжения их чем покушать, хотя бы, да еще техника, тысячи эшелонов с горючим, боеприпасами… Это на лето свободную от работы часть мужского населения немцы вывезли отдохнуть в лагерях прямо к границе СССР? Да нет! Исаев же сделал открытие — это защититься от РККА, если она вдруг захочет вмешаться в избиение англичан!
А Сталин об этом хоть догадывался, Лёша? Исаев считает, что Сталин не знал, что Германия нападет, потому что… ну мало ли зачем Гитлер 100 дивизий у границы поставил? Так ему захотелось. Поэтому Сталин не спешил перебрасывать войска к границе, он еще не уверен был, что немцы нападут. Надеялся, постоят и уйдут. Назад. В Баварию. Пить пиво.
Лёша, ты, конечно, не имеешь военного образования. Войсками в сражениях не командовал. Но ты же военный историк, ты должен знать, что такое стратегическая инициатива, все преимущества, связанные с нанесением первого удара, поэтому, написав «…не оставалось времени на масштабные перевозки войск», ты признался в том, что являешься идиотом. Немцы-то как раз и рассчитывали, что вся РККА будет у границы…
…Смотрите, Курская битва. Наши войска ждут начала наступления немцев. И знаете, что меньше всего волнует наше командование? Специально еще раз поднимите всё, что можете о том сражении, если нам не верите, потому что это для вас будет неожиданным — меньше всего Ставка ВГК заботилась об установлении точной даты начала операции «Цитадель». Если немцы несколько месяцев концентрируют войска в районе выступа, то, коню понятно, они там готовятся к наступлению. Подготовятся и его начнут. Когда? Да когда подготовятся и когда это для них удобно будет. Рано утром, с рассветом, чтобы наступающие войска имели больше времени действовать при естественном (можно похихикать?) освещении. Ночью наступать тяжелее, чем днем. И чтобы погода в этот день летная была. В пасмурную авиацию трудно использовать. А во время проливных дождей танкам по полям ездить тяжело.
В какой именно день? Да в праздничный или воскресный. Во-первых, понедельник — день тяжелый. Во вторник — нужно отдохнуть после понедельника. В среду начнешь — до вечера пятницы не успеешь. А в субботу или воскресенье — хорошо. У противника выходной, красноармейцы ушли из окопов в увольнительные смотреть кино «Волга-Волга»… А если серьезно, командирам войск, стоящих в обороне и ждущих наступления противника, точная дата начала наступления нужна чисто для заключения пари между командирами: нападут в этот день или нет. Могут напасть, а могут на следующий день отложить. Или, вообще, на неделю раньше начать могут. Потому что метео-прогноз будет неблагоприятный на запланированный день и последующие несколько, а на предыдущую неделю — ясная сухая погода.
А еще свято верующие в разведку подобны свято верующим в предсказания гадалок. Особенно в агентурную разведку. Даже если ваш агент прокрался в штаб врага с украденными ключами от сейфа с секретными планами и эти планы сфотографировал, то где гарантия, что вражеская контрразведка специально так не запланировала, создав условия вашему агенту для проникновения в сейф, с целью вашей дезинформации? Да просто командование вашего противника, даже если агент сообщил вам абсолютно достоверную информацию о его планах, на всякий случай, для полной гарантии неожиданности, перенесло срок начала операции на день-два раньше. А у вас в это время бойцы отпущены в увольнение в ближайший населенный пункт пообщаться с гражданским населением. Вы же в разведу поверили. Или, враги накануне вечером решили, что именно в это воскресенье они еще не готовы и перенесли срок на неделю позже. А вы свои войска подтянули к передовым окопам и с рассветом вражеская разведка в стереотрубу наблюдала и фиксировала точные координаты ваших оборонительных рубежей. Через неделю по ним будет нанесен точный артудар.
К Рокоссовскому перед началом немецкого наступления под Курском разведчики привели пленного сапера. Тот сообщил — утром 5 июля начнется наступление, уже снимается заграждение на рубежах атаки. Константин Константинович не бросился в панике к телефону орать в трубку: «Тревога! Тревога!» — войска и так сидели в окопах и ждали немцев. Еще до того, как точная дата атаки стала известна. Уже давно сидели. И охранение выставляли, и наблюдение вели, и боекомплект у них был в наличии, всё было.
Информация пленного о точном часе наступления была, конечно, полезна. Только не в вопросе приведения войск Центрального фронта в боевую готовность. Рокоссовский решил рискнуть — нанести артиллерийский удар по рубежам, на которые гипотетически могли выйти войска противника для развертывания атакующих порядков. Ставка разрешила ему рискнуть. Сомнения были в информации от пленного. Немцы могли специально его подсунуть. Рискнули. И до последнего момента не были уверены, что информация точная. Только когда на Воронежском фронте началось, а у Рокоссовского было еще тихо — поняли, что рискнули не зря, снаряды даром не пропали, срок начала атаки был сорван.
Но это в условиях соприкосновения фронтов! Когда своя разведка боем захватила языка и язык стал давать показания. И то сомневались в этих показаниях до последнего момента, пока они не подтвердились действиями противника.
Масштаб всего лишь одного из фронтов и драматическая ситуация насчет полученной точной даты начала операции. Константин Константинович ее как драматическую и описывал.
А теперь представьте не масштаб фронтовой операции, а масштаб обороны ВСЕЙ страны. И на фоне этого масштаба Сталин ждет, когда ему разведка сообщит о точном времени нападения Германии. Ему край как нужна эта дата. А наша разведка только и делает, что занята установлением этой даты. Причем, Сталин даже еще не нарком обороны. Нарком обороны Тимошенко. Но начальник ГРУ информацию разведки направляет Сталину, а не своему прямому начальнику — Тимошенко. Так в нашей историографии это зафиксировано. Как не подлежащий сомнению момент.
Это всё происходило потому, наверно, что Сталин военным не был. А Семен Константинович был военным, поэтому ему точная дата нападения была неинтересна. Абсолютно неинтересна. Наверно, Семен Константинович так своей разведке и сказал: «Вы мне от этих Зорге разных всякую лабуду не носите. Отправляйте это шпаку Сталину, он читать любит и читает много, по 500 страниц в день, а у меня нет времени на всякую ерунду».
А 21-го июня Тимошенко со своим начальником Генштаба Жуковым сами прибежали к Сталину с донесением о немецком перебежчике-ефрейторе и стали уговаривать его разрешить поднять войска по тревоге. У Рокоссовского свои разведчики языка взяли и то — сомневались. А тут какой-то перебежчик и начальник Генштаба Жуков, отвечающий за разведку, ни разу не сомневался.
Для кино эта история — в самый раз. И для рассказов дяди Жоры про его полководческие подвиги. Для реальности — ей нет в реальности места. Потому что в реальности Сталин если бы сразу не уволил без разговоров с их должностей Тимошенко и Жукова, то, хотя бы, начал эту процедуру с вопроса: «Э-э, военные люди, а что, когда немцы начнут переходить границу и завяжется перестрелка с пограничниками Берии, вы не успеете поднять войска по тревоге и вывести их на оборонительные рубежи?»
На этом вопросе всё и закончилось бы. Этим вопросом можно закончить и всю нашу позорнейшую историографию о начале войны. Понимаете, даже в абсолютно мирное время войска приграничных округов, те из них, которые должны встретить еще абсолютно гипотетический первый удар противника, дислоцируются и живут по распорядку такой боеготовности, при которой они в состоянии успеть подняться по тревоге, выдвинуться к рубежам обороны и приготовиться к отражению наступления врага по расчетному времени, определяемому не с момента получения шифровки от какого-нибудь Зорге, а с момента начала перехода войсками противника границы.
Картина, знакомая нам по фильмам о начале войны, когда бойцы Красной Армии просыпаются утром 22 июня в казармах, разбуженные взрывами снарядов и бомб между кроватями, к реальности никакого отношения не имеет. Не располагаются казармы частей даже приграничных округов на расстоянии дальности действия артиллерии вероятного противника. Насчет действий авиации противника — а зачем тогда в РККА создавались войска ВНОС?.. Исключения бывают, как в Бресте. Но до Бреста нам еще рано…
Пока остановимся на том, что только 25 февраля 1956 года стало известно, насколько было важным узнать точную дату начала войны. До этого дня никто о важности данного вопроса даже не догадывался. Спасибо дорогому Никите Сергеевичу, а то бы так и не узнали…
Узнали советские люди после 20-го съезда КПСС и нечто еще более для них неожиданное:
«Если взять многие наши романы, кинофильмы и исторические „исследования“, то в них совершенно неправдоподобно изображается вопрос о роли Сталина в Отечественной войне. Обычно рисуется такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так называемой „активной обороны“, то есть ту тактику, которая, как известно, допустила немцев до Москвы и Сталинграда.»
Оказалось, что всё это неправда. Не так всё было. Оказалось, что
«До войны в нашей печати и во всей воспитательной работе преобладал хвастливый тон: если враг нападет на священную советскую землю, то мы ответим на удар врага тройным ударом, войну будем вести на территории противника и выиграем ее малой кровью. Однако эти декларативные заявления далеко не во всем подкреплялись практическими делами, чтобы обеспечить действительную неприступность наших границ.»
Т. е., декларировали неприступность границ, а сами отступали до Москвы. Не исполнили обещаний, данных в декларациях.
Вы давно обновляли ваши знания о знаменитом секретном докладе Н. С. Хрущева? Я вам советую текст этого доклада всегда держать перед глазами, когда вы читаете исследования историков наподобие А. Исаева. Для понимания того, чьи уши торчат из исследований этих историков. Уши дорогого Никиты Сергеевича.
А теперь кое-что из резолюции по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР, принятого на последнем предвоенном съезде партии:
«Обеспечить должный контроль за выполнением решений ЦК ВКП(б) и СНК СССР о запрещении строительства новых предприятий в Москве и Ленинграде, а также распространить это постановление на Киев, Харьков, Ростов-на-Дону, Горький, Свердловск, в которых впредь запретить строительство новых предприятий.
б) В таких экономических очагах страны, как восточные районы, Урал и Поволжье, в третьей пятилетке создать предприятия-дублеры по ряду отраслей машиностроения, нефтепереработки и химии, чтобы устранить случайности в снабжении некоторыми промышленными продуктами с предприятий-уникумов.
в) Предусмотреть более быстрый рост объема капитальных работ и строительство новых предприятий в восточных и дальневосточных районах Союза ССР. Продолжать всемерно развитие металлургической базы в этих районах, для чего из общего количества доменных печей три четверти их построить в третьей пятилетке в восточных районах страны.
Создать новую крупную производственную базу текстильной промышленности на востоке СССР с переработкой среднеазиатского хлопка. На Дальнем Востоке предусмотреть быстрые темпы развития добычи угля, а также цемента в размерах, обеспечивающих полностью его потребности.»
И еще раз из статьи Михаила Васильевича Фрунзе:
«Анализируя вероятную обстановку наших грядущих военных столкновений, мы заранее можем предвидеть, что в техническом отношении мы, несомненно, будем ниже наших противников. Обстоятельство это имеет для нас чрезвычайно серьезное значение, и мы, помимо напряжения всех сил и средств для достижения технического совершенства, должны искать пути, могущие, хотя до известной степени, уравновесить эту, невыгодную для нас, сторону… Размеры наших территорий, возможность отступить на значительное расстояние, не лишаясь способности к продолжению борьбы и прочее, представляют благоприятную почву для организации маневров стратегического характера, т. е. вне поля боя.»
Сложился пазл? Каких-то деталей вам еще не хватает? Наверно, единственной — почему тогда нарком обороны Ворошилов на каждом своем публичном выступлении, касаясь вопросов будущей войны обещал малую кровь и на чужой территории? Вообще, не на каждом публичном и не в каждом выступлении. В своем докладе 18-му съезду партии Климент Ефремович прямо сказал, что будущая война будет длительной и изматывающей. Но, вы правы, и Хрущев прав — обещал тройной удар и чужую территорию.
Обманывал Климент Ефремович советский народ и мировую общественность, нужно было ему честно и откровенно докладывать о планах своего ведомства:
«Враг пусть не рассчитывает на легкую победу. Мы от границы будем отступать, изматывая врага контрударами в ходе маневренной обороны, одновременно эвакуируем промышленность на Восток, там на новых предприятиях и предприятиях-дублерах развернем выпуск вооружения и боеприпасов, ликвидируем техническое и материальное отставание. А в тылу врага будет вестись партизанская война, его растянутые коммуникации станут объектами партизанских диверсий…».
Именно так и должен был говорить Ворошилов. Только так и не иначе. А то получилась какая-то ерунда, начальник германского Генштаба Гальдер рассчитывал, что вся Красная Армия отмобилизована и стоит на границе, через две недели после 22 июня сделал вывод, что войну они выиграли, а по факту оказалось, что война только начинается. А всё почему? Потому что Ворошилов обманывал насчет планов!..
…В наши дни появился такой феномен, который можно назвать «школота за Навального». Даже закон специальный ГД приняла об ответственности родителей за участие их чад в несанкционированных политических акциях. Только мало кто понимает, чем этот феномен вызван, даже когда «школота» прямо говорит, что хочет таких же возможностей, какие были в 90-е годы. Поколения сменяются, а молодежь — всё такая же. Нынешние родители нынешней школоты, хватаясь за ремень, как за средство воспитания, пытаются объяснить подрастающему поколению, что в 90-е возможности были, но только мимо этих возможностей подавляющее большинство народа пролетело, как фанера над Парижем. И мало кто из родителей себя вспоминает, свою молодость в 90-е, когда им казалось, что рынок подарит им большие возможности, они, такие умные и талантливые, станут миллионерами, как американцы, главное не зевать и крутиться, рынок деятельным и талантливым миллионы в награду отвалит обязательно.
По такому же принципу работает память поколений о прошедших войнах. От тех, кто застал войну, моего деда и его сверстников, я никогда не слышал, что Сталин и остальное советское руководство, советское командование совершили какие-то фатальные ошибки, в результате которых пришлось врагу оставить такие большие территории и так долго воевать. Ни одного слова не слышал. Если бы в 50-е годы появился какой-нибудь Резун и начал втирать этим людям о том, как Сталин готовил превентивный удар по Гитлеру, этого умника, скорей всего, посчитали бы даже не английским шпионом, а сумасшедшим, в 50-е годы им бы психиатры занимались, а не историки, доказывающие несостоятельность таких «открытий». И ниспровергателя Резуна-Суворова А. Исаева тоже в 50-е годы ждали бы люди в белых халатах, как явного их пациента. Какой-то губошлеп возомнил себя полководцем и начал выявлять ошибки и недочеты нашего командования в войне?! Да он же «наполеон»! Лечить! Принудительно!
Но уже к Перестройке уходило поколение фронтовиков и подросло поколение, той войны не нюхавшее, поэтому пришло время Резунов. Молодежи можно было внушить мысли о том, что если бы умнее воевали и сами не нарывались, то прямо от Бреста можно было наступать, не оставляя под оккупацию ни пяди родной земли. Это примерно такая же психология, как про рынок у поколения молодежи 90-х и про возможности 90-х у нынешней молодежи.
В 1941 году советская молодежь тоже ничем не отличалась от наших детей и от нас с вами в молодости. Сами представители того поколения оставили многочисленные воспоминания, как они спешили на фронт, осаждая военкоматы, боясь, что повоевать не успеют, пока им выдадут шинели и винтовки Красная Армия немцев разобьет. И не понимали, почему взрослые с такими хмурыми лицами слушали выступление Молотова. Как нынешнее поколение молодых не понимает, почему их родители так злятся, когда слышат о возможностях ельцинского времени. Наши ровесники, те, кто застал 90-е в сознательном возрасте, чьи дети сейчас тоскуют по тому времени «свободы», помнят его несколько другим. И родители юношей и девушек 40-х годов помнили войну с германцем. Отделяло их от той войны столько же лет, как и нас от 90-х.
Поэтому молодежь после 22-го июня побежала в военкоматы, а люди постарше — в магазины за солью и спичками. В массе народа было чувство страшной беды. Люди осознавали, какой страшный враг напал на нашу Родину. Но они помнили только войну с германцем и австрийцем. А к 41-му году Германия в результате аншлюса уже всосала в себя Австрию, заняла Чехию и Словакию, осколки Австро-Венгрии, Балканы, Венгрия была у немцев в союзниках. Италия — в союзниках. Турция — в союзниках. В 1914 году всей этой коалиции, вместе с Россией противостояла остальная Европа, Англия и Франция. В 1940-м Франция занята Гитлером. За 40 дней. Мощная, с сильной армией Франция, которая держала Вильгельма на Западном фронте, в 40-м году рухнула под немецкими танками почти моментально. И теперь французская экономика усиливала и без того сильную германскую. Бельгия, Голландия… В союзниках Румыния и Финляндия. Польша, войска которой разбили Красную Армию в 1920 году — две недели и готова, теперь их заводы работают на германца. А англичане заперты на своих островах.
Нужно понимать, что думали советские люди, когда услышали известие о нападении Германии. На нашу Родину в 1941-м году обрушилась страшнейшая сила, какой еще не знала история войн. Остановить такого врага на границе? Не дать ему вторгнуться в пределы СССР? Как??? Мобилизовать заранее Красную Армию, подтянуть из внутренних округов войска и поставить их на границе перед таким врагом, если бы вовремя получилось узнать точный срок нападения, как уверяет нас штатский военный историк А. Исаев? Лёша, болван ты малахольный, французы именно так и сделали…
Это при том, что французская армия отличалась от РККА в лучшую сторону по одному немаловажному показателю… Но даже если бы советская сторона смогла выставить против немцев на границе равнозначные по силе части — стратегическая инициатива. Она решала почти всё. Нападающая сторона имела возможность не растягивать войска по всему фронту (обороняющаяся сторона это вынуждена была делать), а скрытно концентрировать ударные части на участках намеченных прорывов, создавая там необходимый численный перевес, подтягивать к этим участкам мобильные части, предназначенные для ввода в прорыв и развития наступления в глубину обороны противника, для выхода к тылам, перехвата транспортных путей и последующего окружения. И здесь уже не имело значения, сколько войск противника ты имеешь перед собой. Войска, отрезанные от снабжения, будут обречены на разгром.
Единственная возможность для РККА не отдать в 1941 году немцам стратегическую инициативу — самим нанести упреждающий удар. По Суворову-Резуну. И для аудитории, которая совершенно не в курсе того, как создавалась вооруженная сила Советского государства, аргументы Суворова-Резуна зашли, как говорится. Проблема только в том, что пока Красная армия не смогла бы нанести превентивный удар ни при каких обстоятельствах. Она не была готова к таким действиям. Снова обратимся к статье Михаила Васильевича Фрунзе:
«В организационном отношении основой наших вооруженных сил для ближайшего периода может быть только постоянная Красная армия. Это вытекает из всего, что говорилось выше об общем характере наших боевых задач. Вопрос этот в настоящее время может считаться окончательно решенным в связи с соответствующими постановлениями X съезда Российской Коммунистической партии и последующих правительственных декретов. Переход к милиционной системе, на основе Всевобуча, допустим лишь в той мере, в какой он позволяет достигнуть определенных сбережений в расходовании государственных средств, не подрывая способности Красной армии к разрешению активных целей.»
Постоянная, другими словами — кадровая. У нас и была постоянная армия. Только вплоть до окончания войны с Финляндией численность ее составляла порядка 800 тысяч человек. Всего. Большую по численности армию страна не могла еще содержать на постоянной основе. И не только по причинам экономическим, в главе о строительстве армии мы остановимся на этих причинах. Но, как видим, даже Фрунзе в 1921 году видел, что армия милиционная к разрешению активных целей мало пригодна. Но до 1940 года наша армия формировалась по смешанной, кадрово-милиционной системе.
А теперь цитата из речи И. В. Сталина 6 ноября 1941 года на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями:
«Конечно, наша армия и наш флот ещё молоды, они воюют всего 4 месяца, они ещё не успели стать вполне кадровыми, тогда как они имеют перед собой кадровый флот и кадровую армию немцев, ведущих войну уже 2 года.»
Вот и всё с превентивным ударом. Нечем его было Сталину наносить, даже если бы он очень сильно этого захотел. У него не было армии, способной на такие действия.
А немцы в 1940 году ударили по кадровой французской армии. Сопоставимой с вермахтом по численности и вооруженности. Результат обладания стратегической инициативой по итогам той войны виден…
30 сентября, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/09/30/
Быть великой нацией — задача ох какая непростая! Это ж надо чтобы была такая история у великой нации, в которой победы над врагами и чтобы обязательно был такой национальный герой, который эти победы одержал. Великий полководец. Великий полководец — это обязательно. Нация без великого полководца, всё равно, что никакая не нация, а так, историческое недоразумение. Обязательно требуется исторический персонаж, который «…выделяется как… человек чести и отцовская фигура, на нравственную целостность и интеллект которого всегда можно было положиться». Это очень сокращенная цитата, как вы видите. Позднее я ее приведу в неурезанном виде.
Конечно, просто тем, через чьи улусы проходила орда Чингисхана, покорителя Вселенной. Можно на него, как на «отцовскую фигуру» опереться. Правда, по преданиям старины глубокой, эта орда в улусах никого, кто вырос выше тележной оси, не оставила, но зачем на такие мелочи обращать внимания, если «отец» народу нужен, а взять его больше негде. Правда?
А если нация жила вообще в каком-то медвежьем углу и не сохранилось преданий, согласно которым ее хоть каким-то образом можно притянуть к какому-нибудь «покорителю Вселенной», если единственные войны, которые вела эта нация под предводительством собственных полководцев, заканчивались грандиозными люлями и подписаниями позорного мира под диктовку победителей?
Вот где задача — так задача! Но ничего. Нет таких задач, которые были бы не по плечу историкам, особенно национальным.
«В глазах финнов он выделяется как маршал преклонного возраста, человек чести и отцовская фигура, на нравственную целостность и интеллект которого всегда можно было положиться» —
это полная цитата, обещанная мною. Автор ее Тимо Вихавайнен — финский историк и профессор исследований России Хельсинского университета.
Речь о маршале Карле Густаве Эмиле Маннергейме. Финском «отце нации». Несколько портит картину только шведское происхождение финского «отца». И не несколько… До вхождения в состав Российской империи финны принадлежали шведской короне, с 12-го века, с момента завоевания шведами. А та корона к ним относилась совсем не по-отечески. Правила финнами преимущественно шведская знать, которая местного языка не знала. Да и не было у финского языка статуса государственного вплоть до 19-го века. Т. е., фигура Карла Густава Эмиля, который принадлежал к племени завоевателей и угнетателей финнов, уже смотрится оригинально в роли «отца нации».
Конечно, сам Маннергейм утверждал, что он всегда стоял за независимость и суверенитет Финляндии. Еще когда в русской лейб-гвардии служил. Он много чего утверждал. Проблема только в том, что национальность Карла Густава Эмиля — еще не самая большая проблема в разрезе его применения в качестве национального героя Финляндии. «Нравственная целостность». Вот что есть у него — так это нравственная целостность. Только она особого рода.
Молодой хлыщ-кавалергард из обедневшей семьи шведских дворян страдал в гвардейцах от безденежья. Он мечтал о карьере гвардейского офицера, но мешало отсутствие богатого наследства. Без денег же — какой ты к черту гвардеец?! Без денег в русской гвардии карьеру сделать было нельзя. Это вам не карьера офицера в полку гвардейских реактивных минометов. То была другая гвардия.
Деньги можно было в карты, конечно, выиграть. «Тройка, семерка, туз». Только «пиковую даму», знавшую этот секрет, уже Герман успел погубить. Грабить банк — это не по-гвардейски. А больше способов никаких не было. За исключением — выгодно жениться. Конечно, если любовь-морковь и всё такое, да еще невеста случайно с приданным, то — ничего предосудительного. Так звезды сошлись. Особенно если невеста красивая — тут никто не скажет ничего. Сразу видно, что любовь. Но, как назло, Карлу Густаву никак красивые и богатые невесты не попадались. То ли в Петербурге с ними случился дефицит, то ли им был неинтересен гвардеец со специфическим кругозором, за который его сослуживцы обозвали «лошадиной мордой». Главной страстью Маннергейма была — лошади.
Как бы то ни было, но приятель познакомил бедного гвардейца со своими дальними родственниками — дочерьми генерала Арапова. И Карл делает предложение старшей сестре Анастасии. По Петербургу сразу насчет этого поползли нехорошие слухи. Вроде бы, сначала Карл хотел руку и сердце предложить младшей — Софье, она была симпатичнее. Но генерал давал за старшей большее приданное. Отец, всё-таки. Ему нужно было обеих девчонок замуж выдать, если дать одинаковое приданное обеим, то возьмут младшую, а старшая в девках засидится. Карл выбрал менее симпатичную, но более богатую невесту.
Брак продлился недолго, как вы начали уже подозревать, наверно. Как только молодой гвардейский поручик поправил свое материальное положение, даже на деньги жены завел большую конюшню дорогих скакунов, что благотворно сказалось на гвардейской карьере, так он сразу утратил интерес к супруге. Да и как появляться в обществе с некрасивой женой, если ты блестящий гвардеец? Ведь подойдет кто-нибудь и спросит: а ты чего на этой кикиморе женился, из-за денег?
Потом — дуэль и всякие скандалы. Оно кому это надо? Справедливости ради, кикиморой Анастасия Арапова не была. Обычная женщина с обычной внешностью. Но Карл же — блистательный гвардейский поручик! Поэтому в свете он блистал с блистательными великосветскими блядями, даже не скрывая это блистание. Ему плевать было, что его жена, успевшая родить уже двух дочек, опозорена этими его связями. Опозоренная женщина успела собрать оставшуюся, еще не размотанную часть приданного, взяла двух дочерей и уехала навсегда от мужа в Париж. Больше она с этим негодяем не виделась.
Такая вот история семейной жизни Карла нашего Густава. Уважаемые финны, вам не кажется, что на место «отца нации» вам подсунули персонажа, которых описывал в своих пьесах классик русской сатирической драматургии Островский?
Я не просто так уделил в книге о войне столько места любовным похождениям барона. Есть такие моменты в жизни каждого человека, которые его характеризуют с такой выпуклостью, которую не скроешь никакими панегериками. Выпирают эти моменты в каждом поступке. Брак по расчету и потом скотское отношение к жене — в этом весь Маннергейм. Таких в приличном обществе называют только негодяями и никак иначе. С чем я финнов и поздравляю. С национальным героем, в которые им выбрали негодяя…
…В конце концов наш барон достиг желаемого — стал свитским офицером, сопровождал царскую чету на всех более-менее важных мероприятиях. За счет своих несомненных достоинств, разумеется. Только за их счет. Зачем он вступил в половую связь с одной из придворных дам, графиней Шуваловой (Барятинской), которая была старше его на 10 лет, к моменту связи графине уже исполнилось 40, что для того времени был для женщины возраст весьма серьезный, мы с вами гадать не будем. Это всё было по большой и чистой любви. Вы подозреваете, что графиня кое-кому при дворе могла нашептать превосходные рекомендации для своего молодого пылкого любовника? Как вы можете так плохо думать про графинь?! И про их пылких любовников! Такого при петербургском дворе, отличавшегося особенной нравственной чистотой, просто быть не могло.
Первую мировую войну Карл Густов встретил в должности командира Отдельной гвардейской кавалерийской бригады в Варшаве. Закончил он свои военные приключения на русской службе командиром кавалерийского корпуса, генерал-лейтенантом. Характерно, что в своих мемуарах Маннергейм выставляет себя… финским националистом еще будучи на службе русскому царю. Ага, офицер царской свиты. И сочувствующим польской независимости.
Врет, сволочь, как дышит:
«Как финн и убежденный противник политики русификации, я думал, что понимаю чувства поляков и их точку зрения на те вопросы, которые можно было считать взрывоопасными.»
В каком месте шведский барон стал финном? В том, где шведская знать Финляндии финнов не вполне за людей считала?
Но как бы то ни было, после революции этот брачный аферист оказался на своей исторической родине. В возрасте 50 лет. Вы можете себе представить, насколько сильно такие люди «любили» большевиков. Ведь вся жизнь прахом! Сколько сил и нервов было потрачено, чего только женитьба ради приданного стоила, да половая связь со стареющей графиней! И тут приходят какие-то хамы: всё, ваше благородие, это всё теперь не считается.
Пришлось начинать следующую «брачную аферу». Пришлось страстно полюбить историческую родину — Финляндию. Осложняло ситуацию то, что правительство получившей независимость Финляндии состояло из на всю голову больных личностей.
Каким финским националистом был Карл Густав — еще поглядеть нужно, но вот то, что он был англофилом — точно. Впрочем, окружение Николая Второго англофилы, в большинстве своем, и составляли. Германофилам там делать было нечего. Они из свиты были вытравлены дустом еще при жизни Александра Третьего, который женился на датской принцессе. Дагмара вражду Дании и Пруссии принесла с собой в наследство русскому престолу.
Когда же Карл Густав оказался в гуще финских событий в 1918 году и был главой правительства Свинхувудом назначен главнокомандующим, выяснилось, что молодая Финляндия делает ставку на немцев. Маннергейм пытался этим невменяемым объяснить глупость такой позиции, Германия уже была на пороге поражения в войне, «хромой лошадью» — бесполезно. Пришлось примириться. Тем более, что оказалось воинских дарований Карла Густава недостаточно для борьбы с местными большевиками, занявшими промышленный юг Финляндии. Более многочисленные отряды шюцкура под командованием Маннергейма, пока не прибыл экспедиционный корпус немцев, не могли взять и Тампере. Победители, начав резню большевиков, в азарте закончили ее резней и всего русского населения Финляндии. А Маннергейма назначили национальным героем, освободителем от красной чумы. Ну не фон дер Гольца же, командующего немецким экспедиционным корпусом, назначать в герои! Каждой стране нужен свой национальный герой. Правда, он даже финского языка почти не знал… Ничего, выучит!
Когда же Германия потерпела поражение, правительству Свинхувуда пришлось уйти в отставку, регентом Королевства Финляндии (так оно называлось!) стал Маннергейм. Фактически, верховным правителем. И сразу он начал торговать задницей перед победителями Германии, Англией и Францией, чтобы те признали Финляндию. Мало того, он стал с ними оговаривать возможность участия финнов в интервенции против Советской России, прося взамен за участие займы.
Более того, Карл Густав наш стал вести переговоры с русскими белогвардейцами насчет совместного военного похода на Советскую Россию, выставляя им только условием подтверждение независимости Финляндии. Белогвардейцы этого сделать никак не могли. Они ему и о непризнании Финляндии не говорили, и о признании не говорили. Барон был хоть и туповатым, но он понимал причину молчания Юденича. Если белые шли на признание независимости хоть одной из окраин бывшей империи, то от их лозунга «Единая и неделимая» ничего не оставалось. А без этого лозунга вся идеология белого движения превращалась в ничто.
Но финским националистам на идеологические проблемы белых было наплевать. Они, визжали, как некормленные поросята, что большевиков нужно уничтожить, одновременно считали, что русские белые еще больше угрожают своей «единой и неделимой» независимости Финляндии. В результате, первые президентские выборы Маннергейм проиграл, его противники обвинили в политике, угрожающей независимости страны. Карл Густав от этих придурков уехал в Европу, где занялся налаживанием контактов с англичанами и французами.
Вы должны хорошо знать, что в Советском Союзе после заключения договора о ненападении с фашистской Германией, в прессе и в выступлениях политических деятелей почти полностью исчезли все упоминания Германии и ее правящей партии в негативном ключе. Более того, приводятся даже телеграммы советского руководства гитлеровскому с уверениями в дружбе. Это еще Троцким было использовано, как обвинение Сталину в сотрудничестве с Гитлером. Нынешними российскими историками из либерального лагеря это тоже трактуется так же. Эти историки уровнем интеллекта сопоставимы с правителями Финляндии 30-х годов.
Ты можешь сколь угодно сильно не любить своего соседа за его политические воззрения, но ты же с ним договор о ненападении заключил! Ты же с ним договорился, что ни он на тебя, ни ты на него нападать не будете! Так прекрати кричать, что он представляет угрозу для всего прогрессивного человечества и его политический режим должен быть уничтожен! Все эти заявления — уже фактическая денонсация договора о ненападении. Сталин и советское руководства эту элементарную вещь понимали. Даже Гитлер это понимал, поэтому и в Германии после подписания договора антибольшевистская пропаганда была приглушена.
Но горячим финским парням элементарные вещи для понимания были недоступны. В 1932 году между Финляндией и СССР был заключен договор о ненападении. Думаете, финны заткнулись насчет того, что большевизм угрожает всему демократическому человечеству? Как бы не так!..
…1 апреля 1944 года из Москвы в Хельсинки вернулась делегация, которая сообщила требования советской стороны: границу вернуть к состоянию 1940 года, 600 млн. долларов репараций, немецкие войска интернировать.
Правительства Рюти отклонило советские условия. Этот болван заявил, что никогда Финляндия не пойдет на заключение мира, который не одобрила бы Германия. Обозначил себя верным союзником Гитлера.
Ну, ладно. У Сталина не было столько свободного времени, чтобы долго, как в 1939 году, уговаривать горячих финских парней. К тому же, Верховному было гораздо приятнее общаться с нормальными людьми, чем с этими уродами. Поэтому он переговорил с нормальными, товарищами Говоровым и Мерецковым, командующими Ленинградским и Карельским фронтами и те начали проводить несколько последовательных наступательных операций.
Я думаю, что товарища Мерецкова Иосиф Виссарионович специально всю войну держал на Карельском фронте не потому, что Кирилл Афанасьевич хорошо знал тот район боевых действий. Товарищ Сталин, как известно, юморист известный. Он хотел, чтобы наш «брачный аферист» еще раз испытал радость «победы» именно от Кирилла Афанасьевича, который уже один раз унизил этого вшивого маршала Финляндии.
10 июня наши фронты начали наступление, а 25 августа в советское посольство в Хельсинки заявилась финская правительственная делегация с просьбой о мире. Точнее, о пощаде. А еще перед этим 1 августа правительство Рюти ушло в отставку и президентом стал Маннергейм. Влупили Говоров с Мерецковым армии Суоми от всей души, нужно было убирать фигуру, которая сорвала переговоры в первый раз и менять ее на более сговорчивую. Для таких целей финны всегда «брачного афериста» использовали. Он получил советские условия, которые должен был выполнить для прекращения огня: разрыв с Германией, вывод немецких войск до 15 сентября, при отказе — интернирование.
Всё выполнил, как миленький. Более того, горячие финские парни, еще вчера воевавшие с русскими, стали еще отважней воевать с немцами, которые было уперлись.
19 сентября 1944 года было подписано перемирие. Третья сторона была представлена Великобританией. Финны плакались англичанам, что 600 млн. репараций для них непосильно. Ладно, наши пошли на уступки. В деньгах. Зато район Петсамо (Печенгу) добавили к условиям. С месторождением никеля. Раз денег нет — натурой возьмем. Горячие финские парни поняли, что лучше бы деньгами… но было уже поздно. Плюс полуостров Порккала наши в аренду забрали. Плюс — транзит войск через территорию Финляндии. Плюс — снятие запрета на деятельность компартии.
Ну и какой смысл был упираться в апреле, если в результате пришлось отдавать еще больше?
Теперь посмотрите на сроки. С июня по сентябрь в 1944 году самая сильная в мире на тот момент армия принудила финнов к выходу из войны и перемирию на советских условиях. А сколько дней длилась «неудачная» зимняя война 39–40-х годов?
И вы хоть смейтесь, хоть плачьте, но в результате наступления советских войск в 1944 году победу одержали войска маршала Маннергейма, которые отстояли независимость Финляндии! Так в финской историографии значится.
Ну вот как можно победить такой мужественный народ?! Да никак! Хоть что ты с ним делай, все равно они себя победителями считают!..
…До сих пор идут споры между историками, почему Сталин не настоял после войны на суде над Маннергеймом, как над военным преступником, хотя тот же Ристо Рюти, президент Финляндии 1940–1944 годов, получил 10 лет по суду. Есть вопросы, по которым можно спорить до бесконечности, как по этому. У Сталина уже не спросишь. Можно только предполагать. В ситуации с Карлом Густавом можно предполагать, что Сталин не захотел руки марать об это полнейшее ничтожество, которым финские националисты вертели, как хотели.
Чтобы знать и понимать, какое положение занимал Маннергейм в Финляндии, мало знать о занимаемых им государственных постах. И даже если вы посмотрите, когда Карл Густав выдвигался на высшие государственные должности, заметите одну явную вещь. Как только горячим финским парням требовался козел отпущения, так они сразу бежали на луг, где пасутся козлы, накидывали козлу Маннергейму на рога веревку и тащили его в президентское кресло.
Думаю, поэтому советское руководство после войны показательно плюнуло на барона и настояло на суде над высшим руководством Финляндии, напрямую ответственным за втягивание страны в войну на стороне Германии. Судили этнических финнов, которые определяли политику государства.
Проблема Маннергейма была в том, что он финном-то не был. Он же был шведом. Конечно, финские националисты по отношению к русским страдали неприязнью в форме ненависти. Но даже сегодня в толерантной Финляндии, где шведы составляют этническое меньшинство, но шведский язык является государственным наряду с финским, отношения между двумя национальностями не совсем простые. Правда, межнациональных конфликтов нет, но на бытовом уровне у них далеко все не безоблачно. Даже сегодня в глазах шведского меньшинства финны — что-то вроде чукч из наших анекдотов. Шведов бесит стремление финнов причислить себя к числу скандинавских народов.
Это сегодня. А в начале 20-го века всё было еще острее. Не надо забывать, что Финляндия более 400 лет являлась шведской колонией, правила страной знать шведского происхождения, даже финский язык считался языком необразованного простонародья.
Поэтому само шведское происхождение Маннергейма вызывало к нему подозрительность. Он не был своим для финнов, представителей национального большинства. Его, фактически, нанимали на службу, как военного специалиста по причине отсутствия таковых среди этнических финнов. И еще срочно выдвигали в президенты страны, когда назревала ситуация с подписанием позорного мира после поражения войск, руководимых этим специалистом.
Военные дарования Маннергейма, точнее, их отсутствие определялись характером военной карьеры барона. Да, собственных полководцев у финнов не было. Но назначить на роль полководца кавалергарда — это уже слишком. Это все равно, что командира роты почетного караула послать командовать на фронте стрелковой ротой. Роте кранты придут гораздо раньше, чем этот командир сможет понять что-то в своей должности.
Да и пример использования придворной гвардии в реальных боевых действиях имеется. При Петре Первом создавались Преображенский и Семеновский гвардейские полки, их ранняя история — история боевая. Но потом они стали придворной гвардией. В 1914 году их бросили на фронт, наверно, рассчитывая, что они также прославятся, как в войне со шведами. Славы не получилось. Гвардейской фанаберии было много, только она привела почти к полному уничтожению немцами гвардии. Война — это не рабочие дружины на Красной Пресне расстреливать.
Сам Маннергейм отлично осознавал, какой он полководец и военный руководитель. Когда возникла перспектива предстоящей войны с армией Ворошилова, барон запаниковал. Он стал уговаривать правительство согласиться с требованиями СССР. В правительстве его не понимали: ты же сам руководил созданием финской армии, пел песни, что она сможет отстоять независимость страны, разобьет любого агрессора, тебе всего-то несколько месяцев нужно продержаться, пока помощь союзников не подоспеет, чего ты сдулся?
А армия была такая мощная, что 30 ноября наши только начали наступление, а уже 1 декабря по настоянию Маннергейма были смещены со своих постов премьер-министр Каяндер и министр иностранных дел Эркко, ответственные за срыв переговоров с СССР. Замена их фигур требовалась, чтобы начать новые переговоры о прекращении военных действий. Уже 1 декабря! На второй день войны. На второй день войны выяснилось, что РККА финскую армию громит с особым цинизмом. Даже в своих мемуарах Маннергейм не смог скрыть удивления от того, насколько быстро развивается советское наступление.
Да, мы знаем, что война приняла затяжной характер. Целых три месяца… В 1944 году тоже советское наступление было затяжным? Оно примерно столько же длилось до момента выбивания Финляндии из войны…
…То, что Финляндия жаждала войны — очевидно даже из того, как закончились московские переговоры 1939 года. Эти политические аферисты, не согласившись ни с одним предложением советской стороны, выдвинули встречное требование — обоюдный отвод войск на 25 км от границы. Учитывая тогдашнюю конфигурацию границы, это означало вывод войск из Ленинграда даже. Наше правительство поняло, что это издевка и прямой вызов. Дальше вести переговоры не было смысла, нужно было приводить в чувство горячих финских парней. Но и этого было мало. После срыва переговоров финны провели мобилизацию. А войска к границе начали стягивать еще во время их проведения.
Если это не прямо желание развязать войну, то тогда я даже не знаю, что еще нужно.
И то, что Советский Союз не хотел этой войны, тем более, ему не нужна была эта Финляндия в своем составе, более чем очевидно. Даже из тех предложений, которые наша сторона представляла на переговоры. Нам нужно было только обеспечить безопасность Ленинграда со стороны сухопутной и морской границы. И всё. Значение Ленинграда, и как промышленного центра, дававшего 30% оборонной продукции, и как политического центра, было исключительно велико. Городом нельзя было рисковать. А риск было более, чем реальным. Финское правительство, даже подписав договор о ненападении, в отношении СССР высказывалось всегда с крайней степенью враждебности. Литвинов, заместитель министра иностранных дел СССР, говорил, что ни одна страна не позволяет себе такую антисоветскую риторику, как Финляндия, за всякой степенью разумности, совершенно разнузданную. Финны сами показывали, что если возникнет какая-нибудь серьезная военная опасность для СССР, они потенциально примут участие в антисоветском блоке.
Советское руководство, вело себя максимально миролюбиво. Финляндии предлагалась территория по площади в 5 раз (в 5 раз!) больше, чем ей предстояло уступить при пересмотре границы у Ленинграда. Плюс — аренда островов за вполне приличную сумму, которая была нелишней для финского бюджета. Предложения советской стороны были крайне выгодны для финнов. Отказ от них уже был подозрительным.
Никаких планов у советского правительства по присоединению Финляндии быть не могло по определению по двум причинам. Первая, даже если ее оккупировать, то не имелось необходимой социальной базы для создания там просоветского правительства. За годы после революции и обретения независимости в Финляндии в ходе жесточайшего антикоммунистического террора, все силы, которые могли быть просоветскими, были сведены к нулю. Не одному же товарищу Куусинену с кучкой соплеменников из финских большевиков управлять страной?!
Второе. Оккупация Финляндии принесла бы такие проблемы во внешней политике, которые многократно перекрывали все даже иллюзорные плюсы от ее присоединения. Одно объявление финнам войны повлекло исключение СССР из Лиги Наций. Оккупация привела бы к международной блокаде СССР. Оно того стоила, эта страна болот и озер?
Тем не менее, до сих пор в историографии значится положение о намерении Сталина захватить Финляндию. На чем оно основано? На том, что в декабре в Москве было создано «народное правительство» во главе с Отто Куусиненом. И когда в первых числах декабря, после замены премьер-министра и министра иностранных дел Финляндии, эти горячие парни, уже попавшие под холодный душ наступления РКАА, попытались начать новый этап переговоров, правительство Куусинена их заблокировало. Попали! Как кур во щи! Финны, конечно, попали.
Финнам ясно дали понять, что теперь никаких переговоров в прежнем формате не будет. Будут переговоры, на которых советская сторона будет диктовать все условия, а вы будет их молча выполнять. Либо — правительство Куусинена. И сам Сталин это четко, русским языком сказал на совещании с военными по итогам войны:
«Перед финнами мы с начала войны поставили два вопроса — выбирайте из двух одно: либо идите на большие уступки, либо мы вас распылим и вы получите правительство Куусинена, которое будет потрошить ваше правительство. Так мы сказали финской буржуазии. Они предпочли пойти на уступки, чтобы не было народного правительства. Пожалуйста. Дело полюбовное, мы на эти условия пошли, потому что получили довольно серьезные уступки, которые полностью обеспечивают Ленинград и с севера, и с юга, и с запада, и которые ставят под угрозу все жизненные центры Финляндии. Теперь угроза Гельсингфорсу смотрит с двух сторон — Выборг и Ханко. Стало быть, большой план большой войны не был осуществлен, и война кончилась через 3 месяца и 12 дней, только потому, что наша армия хорошо поработала и потому, что наш политический бум, поставленный перед Финляндией, оказался правильным. Либо вы, господа финские буржуа, идите на уступки, либо мы вам даем правительство Куусинена, которое вас распотрошит, и они предпочли первое.»…
…Теперь представьте, что вы командир стрелковой дивизии. По штату у вас в дивизии 14 200 человек. Вам противостоит противник с дивизией в 17 000 человек.
У вас в дивизии на вооружении 11 000 винтовок, у противника — 14 000. Уже немного больше. Зато у вас автоматов 250, а у противника — 0. О-о! Уже можно воевать, правда? Но не спешите. Ручных пулеметов у вас 250, а у противника — 419. А ручной пулемет — штука посерьезней автомата, то бишь, пистолета-пулемета под пистолетный патрон, как было в те времена. Т. е., у вас в стрелковом вооружении уже нет вообще преимущества, несмотря на наличие автоматов, оно уже у противника. Дальше «веселее». Станковых пулеметов у вас 116, у противника 200. Крупнокалиберных пулеметов 12,7 мм у вас… нетути, а у противника — 6.
Зенитных пулеметов (четырехствольных) у вас — …опять нету. А у противника — 16.
Минометов 82-мм — поровну, по 18. Зато минометов 120-мм у вас — 0, у противника — 12.
Орудий 37–45-мм у вас — 18, у противника — 48. Орудий 75–90-мм — 24 против 38. Орудий 105–152-мм — 12 против 40.
И это еще не всё. Еще вот это:
«Если же учесть, что у русских имелись еще отдельные танковые подразделения, солидный артиллерийский резерв верховного главнокомандования, а также неограниченное количество боеприпасов и господство в воздухе, то диспропорция становится намного более явной.»
Эти сведения я взял из мемуаров Маннергейма, а не откуда-нибудь еще. Сам Карл Густав приводит такие данные. Так вот, оцените перспективы в бою вашей дивизии, если бы вы воевали за финнов, а вам противостояла дивизия РККА. Согласитесь, что хоть в обороне, хоть в наступлении, у вас шансов против нее ровно — 0.
В обороне вас противник накроет шквалом артиллерийского огня и потом подведет к вашим окопам пехоту под прикрытием шквала пулеметного огня, против которого ваши пистолеты-пулеметы — тьфу! пукалки. А еще вас предварительно выбомбят и добавьте танки. Вас просто сомнут. В наступлении у вас шансов даже не 0, они уходят в отрицательные величины. Вы свою пехоту не сможете довести даже до дистанции ружейно-пулеметного огня, ваши цепи с землей артиллерия противника перемешает. А противодействовать вам артиллерии противника нечем. Если ваши пушкари попробуют вести контрбатарейную стрельбу — вы вообще без артиллерии останетесь.
Опыт командиров и личного состава? Может быть он вам поможет? Так откуда он у финнов? Да, большинство командиров РККА имело опыт гражданской войны. Но у финнов-то и того опыта не было! А-а! Еще у вас личный состав более грамотный и обученный! Правда? Это финны-то с хуторов, которые и трактора ни разу в жизни не видели более грамотные, чем бойцы РККА? Кстати, сам Маннергейм написал, что когда финские солдаты увидели танки, они ударились в панику. Они даже танки до этой войны не видели. Танки в финской армии были экзотикой.
Но при всем этом, финны закончили войну со счетом 10-1. На каждого убитого финна они умудрились убить 10 советских бойцов! Маннергейм привел данные, по его подсчетам наши потеряли 200 000, а финны — 20 000, даже меньше.
Нет, немцы считали наших дедов унтерменшами… Но то хотя бы немцы! Неужели наши деды и по сравнению с финнами были недочеловеки? Да как они тогда умудрились так свою армию вооружить? Почему сверхчеловеки финны во главе с бароном-кавалергардом этого не смогли сделать?..
Осенью 1945 года под удар наших войск попала хваленная Квантунская армия Японии. Три недели и от японцев ни фига не осталось. Если посмотреть на карте район боевых действий, то сразу возникает подозрение, что квантунцы не смогли оказать даже мало-мальски организованного сопротивления, такие расстояние прошли советские войска до момента капитуляции японцев. Сами расстояния показывают, что войска двигались почти без остановок на преодоление линий обороны. Т. е., преимущество наших войск было настолько подавляющим, что сравнивать боевые возможности Советской армии и японской попросту невозможно. У Японии была не армия, а полное дерьмо. Да она никакой другой и не могла быть, потому что не может быть армией банда грабителей, насильников и убийц, в которую превратили японцы свои войска в Китае и Корее. Это аксиома. Как только ты позволил своим солдатам начать терроризировать мирное население, грабить его, так сразу можешь забыть про то, что эти солдаты будут воевать с сильным противником. Воевать с почти безоружными корейскими и китайскими крестьянами они могли. Первый же удар настоящей армии — все рассыпалось.
При этом, вы не найдете ни одного воспоминания нашего ветерана войны с Японией, который позволил себе пренебрежительное высказывание в отношении японской армии. У всех — японцы достойный и сильный противник, с ними воевать было тяжело. Да-да, так тяжело, что даже на мирных маневрах войска не смогли бы быстрее пройти те расстояния, которые прошли, преодолевая сопротивление «сильного противника».
Почему так говорили о японцах наши ветераны? Да потому что, они — победители. Наши, естественно, победители, а не японцы. Победителю нет смысла рисовать своего противника слабым и тупым. Это обесценивает победу. Чем сильнее противник, тем больше славы.
Зато проигравшему нужно совершенно другое. Быть битым более сильным, храбрым и умелым? Щас! Как же! Меня и так отфигачили, так еще я признаю, что отхватил от того, кто лучше меня воевать умеет?! Нет. Никогда. Я, отфигаченный, все равно был сильнее, храбрее, умнее, просто их в переулке было семеро, и еще за углом двенадцать стояло. Я шестерых отметелил, а на седьмом устал.
Именно так описывали свои подвиги немцы. Их было мало, а на них шли бесчисленные монгольские орды, всех бы перестреляли, но закончились патроны. Маннергейм, конечно, не немец, а швед, но:
«Русский пехотинец храбр, упорен и довольствуется малым, но безынициативен. В противоположность своему финскому противнику, он привык сражаться в массах. Но если он оказывается вдалеке от командования и теряет связь со своими товарищами, то не в состоянии действовать самостоятельно. Поэтому русские и прибегали, особенно в начале войны, к наступлению большими массами, которые огнем нескольких хорошо расположенных пулеметов скашивались вплоть до последнего человека. Несмотря на это, наступление продолжали волнами, следовавшими одна за другой, с теми же результатами. Случалось, что русские в боях начала декабря шли с песнями плотными рядами — и даже держась за руки — на минные поля финнов, не обращая внимания на взрывы и точный огонь обороняющихся. Пехоте свойственна поразительная фатальная покорность.»
Всё один в один. Куда русскому Ваньке до культурного немца и финна-европейца?! Но даже не Маннергейм удивляет, с ним и так всё понятно, отфигаченный пёс скулит о своих подвигах. Баир Иренчеев, на сегодняшний день самый признанный, пожалуй, авторитет среди тех, кто занимается историей «зимней» войны. Авторитет и у наших российских патриотов. Он же везде рассказывает о мужестве и храбрости наших солдат, о том, с каким сильным противником им пришлось сражаться. Только приводит те же самые цифры потерь сторон, как и Маннергейм. Один в один почти. И получается, что храбрые русские солдаты сражались под командованием тупого начальства, потому что… читаем Карла Густава. Откуда еще могли быть такие потери? Потому что
«…русские и прибегали, особенно в начале войны, к наступлению большими массами, которые огнем нескольких хорошо расположенных пулеметов скашивались вплоть до последнего человека.»
Знаете, еще что удивительным может показаться? Если немцы в 1941 году не смогли выполнить ни одной задачи плана «Барбаросса», то они все равно побеждали Красную Армию, потому что наши отступали. А если в войне с финнами наши наступали, но не смогли финнов разгромить за три недели, то все равно наши от финнов терпели поражения…
…На что рассчитывали финны, когда напрашивались на войну с Советским Союзом? А они из хода переговоров, когда советская сторона сразу предложила выгодный финнам обмен территорий и потом стала предлагать еще более выгодные варианты, когда финны закочевряжились, сделали вывод, что Советы побаиваются войны, сомневаются в своих силах. А значит, бояться самой Финляндии войны не стоит, значит, Красная Армия слаба. Да и не могли финны не знать, что только в 1939 году Красная Армия становилась кадровой. Она ею не успела стать, забегая вперед, и к 22 июня 1941 года. Милицейская же армия слаба уже по факту того, что она не кадровая. А значит, даже если Советы начнут мобилизацию и получат численное превосходство, то война все равно затянется, а там подоспеет международная поддержка. Большевиков в том мире никто не любил, на международную помощь финны рассчитывали вполне обосновано. Т. е., финны рассчитывали, что война перерастет в международную агрессию против СССР, что повлечет поражение нашей страны, а после поражения сбудутся мечты о Великой Суоми.
Была у нашей страны еще одна серьезная проблема. Если громить финнов, то можно было это делать только на одном направлении — к Выборгу. Это было на том театре военных действий единственное стратегическое направление. Взятие Выборга ставило под угрозу Хельсинки. Остальные направления, через леса и болота к полупустынным районам Финляндии — малоперспективны для наступления. Но граница к Ленинграду на выборгском направлении подходила настолько близко, что не было возможности концентрации более-менее значительной войсковой группировки для начала наступления. Не в городе же армии развертывать! Нужен был плацдарм. На этом плацдарме сосредотачивать войска и с него начинать наступление с целью прорыва линии долговременных оборонительных сооружений (линии Маннергейма), прикрывающих Выборг. В качестве плацдарма могла быть использована только местность перед линией Маннергейма. Но она была занята финскими войсками и тоже подготовлена к обороне. Т. е., финны рассчитывали, что даже до линии Маннергейма нашим придется идти довольно долго. И не факт, что вообще дойдут, потому что отсутствие плацдарма предполагало, что предполье перед линией будут брать слабые, малочисленные войска, которым финская армия вполне может противостоять. Кроме того, перед войной там находились только войска Ленинградского военного округа. А они были очень слабыми, даже их предстояло сначала усилить, начинать наступление только ими было безумием. Вот так Кирилл Афанасьевич Мерецков характеризовал их:
«Возвращаясь к вопросу о шести советских армиях, замечу, что армией в полном смысле этого слова была вначале только 7-я, возглавляемая командармом 2-го ранга, автором этих строк. Она занимала крайний левый фланг фронта. Правее нее находилась группа комкора В. Д. Грендаля из трех дивизий. В конце декабря ее развернули в 13-ю армию. На других направлениях действовали небольшие общевойсковые группы.»
Т. е., Маннергейм вполне обосновано рассчитывал, что РККА не начнет наступление, пока не проведет концентрацию войск и не создаст необходимого численного перевеса, а на это уйдет много времени, потому что даже соответствующего плацдарма у наших не было. Фактически, наше командование находилось в стратегическом тупике. Если подходить к вопросу в соответствии с академической военной наукой.
Но для кого тупик, а для кого не очень. События стали разворачиваться так, как Маннергейм не ожидал. Из мемуаров Мерецкова:
«26 ноября я получил экстренное донесение, в котором сообщалось, что возле селения Майнила финны открыли артиллерийский огонь по советским пограничникам. Было убито четыре человека, ранено девять. Приказав взять под контроль границу на всем ее протяжении силами военного округа, я немедленно переправил донесение в Москву. Оттуда пришло указание готовиться к контрудару. На подготовку отводилась неделя, но на практике пришлось сократить срок до четырех дней, так как финские отряды в ряде мест начали переходить границу, вклиниваясь на нашу территорию и засылая в советский тыл группы диверсантов. Последовало правительственное заявление со стороны СССР, и в 8 часов утра 30 ноября регулярные части Красной Армии приступили к отпору антисоветским действиям. Советско-финляндская война стала фактом.
Войскам был дан приказ отбросить противника от Ленинграда, обеспечить безопасность границы в Карелии и Мурманской области и заставить марионетку империалистических держав отказаться в дальнейшем от военных провокаций против СССР. Основной задачей при этом являлась ликвидация военного плацдарма на Карельском перешейке.»
Т. е., наше командование, а главнокомандующим был К. Е. Ворошилов, приняло решение нанести удар по финскому предполью без предварительной подготовки, неожиданно для финнов. Заведомо более слабыми, чем у финнов войсками. Маннергейм этого не ожидал. И события стали разворачиваться очень для него неожиданно, он сам признавал, что:
«Наши войска досконально были знакомы с приграничной зоной, и в их подготовку почти догмой входило обучение ведению активных сдерживающих боев на перешейке. Я, следовательно, исходил из предположения, что они смогут в этой первой и, может быть, последней фазе маневренной войны нанести серьезный удар по противнику, который, как мы и полагали, не привычен к местности, покрытой лесами. Это подняло бы боевой дух, который, несомненно, подвергался бы тяжелым испытаниям в процессе оборонительного сражения. И местность на Карельском перешейке содействовала ведению сдерживающих боев. Длинные, узкие и пока еще не покрытые льдом озера и болота образовывали дефиле, по которым вынуждены были продвигаться войска противника и в которых по ним удобно было наносить фланговые удары. Расположение основной позиции увеличивало возможности такой тактики, но, конечно, предпосылкой было то, что бои в предполье велись бы крупными силами и в тесном взаимодействии с дивизиями на основной линии обороны.
Вопреки моим указаниям бои начали вести слишком слабыми силами, что сделало невозможной долговременную задержку противника. Так мы потеряли блестящую возможность наносить еще более чувствительные удары по наступающим войскам.»
Что там указывал Маннергейм — черт его знает. Только очевидно, что «долговременной задержки» не получилось. Ворошилов переиграл барона вчистую…
…Наступление наших было для финнов настолько неожиданным, что кое-где они просто драпанули:
«Поздно вечером 2 декабря штаб армии, дислоцировавшийся в Иматра, получил информацию, что противник высадился за правым флангом войск прикрытия и что центр прорван вплоть до деревни Сормула, которая находится перед главной линией обороны. Если бы дело обстояло так, это означало бы разрыв предполья на две части. Следствием такой информации явилось то, что оба фланга войск прикрытия получили приказ отойти, войска прибрежной полосы — на позиции Ууденкиркко, а левый фланг — частично через Суванто, а частично на запад мимо позиций 2-го армейского корпуса. Но тревога оказалась ложной: центр прорван не был, да и десанта никакого не было. Решение об отводе флангов осуществили так быстро, что уже нельзя было выполнить мой приказ о вторичном захвате оставленной местности. Так противник без особых усилий получил в свое распоряжение драгоценную территорию.»
Впрочем, не просто. Им еще зима помешала. Думаете, только немцам она мешала? Нет, финнам тоже. Сначала мешала тем, что было мало снега:
«Однако у противника было техническое преимущество, предоставленное ему погодой. Земля замерзла, а снегу почти не было. Озера и реки замерзли, и вскоре лед стал выдерживать любую технику. В особенности Карельский перешеек превратился для больших масс войск и механизированных частей в пригодную местность. Дороги окрепли, легко было прокладывать и новые. К сожалению, снежный покров продолжал оставаться слишком тонким, чтобы затруднять маневрирование противнику.»
А потом тем, что было очень холодно:
«Вскоре начались исключительно жестокие морозы, поставив как нападающую, так и обороняющуюся стороны перед самыми тяжелыми испытаниями. Нам пришлось пережить такую холодную зиму, что более низкая средняя температура была отмечена всего два раза за последние 112 лет. Поскольку все строения на потерянной приграничной полосе были сожжены, вопрос размещения для русских войск стал трудной проблемой, а холод стал причиной обморожений и снижения боеспособности.»
Здесь барону отдать нужно должное, он уже прямо не называл Деда Мороза русским генералом, финские горячие парни тоже мерзли. Главное, конечно, не мороз, а то, как барон подготовил свою армию к войне, я специально беру сведения из его же сочинения:
«…средства для борьбы с танками практически были ничтожны, мы располагали всего лишь несколькими батареями тяжелой и зенитной артиллерии… По количеству автоматов и минометов русская дивизия в среднем вдвое, а по количеству артиллерии — втрое превосходила финскую. Если же учесть, что у русских имелись еще отдельные танковые подразделения, солидный артиллерийский резерв верховного главнокомандования, а также неограниченное количество боеприпасов и господство в воздухе, то диспропорция становится намного более явной… Боевые средства авиации не достигали даже половины штатной численности, резервных самолетов не было вообще. Недостаток средств связи достигал 45–100 процентов, и те мелочи, которыми мы располагали, по большей части представляли собой устаревшую технику. Саперного оборудования не хватало, а запасы колючей проволоки мирного времени уже были израсходованы в течение октября–ноября. Потребность в противотанковых минах была кричащей.
Что касается обмундирования и оборудования, то всего здесь было примерно 80 процентов от нормы, в связи с чем полевая армия на пункты своего сосредоточения прибывала большей частью в гражданской одежде, а потребность в палатках была удовлетворена лишь в самой малой степени. Почти так же плохо обстояло дело с медикаментами, но здесь щели мы смогли заполнить запасами, которые имелись на складах.»
Что здесь сказать? «Мальбрук в поход собрался…». Больше нечего…
…И вот ведь что удивительно — все нации в мире, как нации, что японцы, что финны, что немцы, все воевать умеют не числом, а уменьем. И учатся воевать еще до войны, а не во время неё. Только русские какие-то недоразвитые. Японцев на Хасане трупами завалили, на Халхин-Голе японцы у этих недоразвитых все танки пожгли и только по недоразумению, чтобы хоть какие-то танки у Жукова остались, сдались в плен, финны русских кровью умыли и войну выиграли, только из жалости потом занятую нашими войсками территорию отдали, немцы два года били-били, кое-чему научили, но на Зееловских высотах… Главное ведь, что это не какие-то европейцы на наших дедов так клевету разводят, а собственные, российские историки.
Интересно, а может те из них, кто историей «зимней» войны занимается, внебрачные потомки барона Карла? Как еще объяснить их такую любовь к финскому солдату и презрение к нашему, советскому? А? Почему они все данные по той войне почти точь в точь приводят, как у Маннергейма?
А барон — великолепен. Как настоящий кавалергард.
«…можно с полной уверенностью считать, что русские потеряли 872 самолета, а если добавить и „неуверенные случаи“, то потери составят 975 самолетов. В этой связи вклад нашей зенитной артиллерии заслуживает особого упоминания. Она в общей сложности сбила 314 машин и повредила более 300. Число выстрелов относительно одного сбитого самолета в среднем составило 54, а у автоматического оружия — 200, что следует считать хорошим результатом. Потери летного состава у противника были в 2–3 раза больше, чем потери среди нашего гражданского населения. Такая воздушная война не стоит свеч!»
Это при том, что он сам заявлял — РККА против него выставила 2500 самолетов и имела полное господство в воздухе всю войну. При этом потеряла 975 самолетов. При полном господстве в воздухе! Как, блин, так?!
Как у этого фокусника неавтоматическим оружием сбивался один наш самолет на 54 выстрела, или на 200 автоматическим? Что там за снайперы у него служили в зенитчиках?
Но если у вас уже успела от удивления отвиснуть челюсть, держите ее двумя руками, иначе совсем без нее остаться можете, потому что это были наши потери в самолетах только за 39-ый год. А был еще 40-ой:
«На пороге 1940 года у Советского Союза, по расчетам, в европейской его части, было примерно 5000 самолетов первой линии, примерно половина из них была задействована в войне против Финляндии. Из этих последних уничтожена была примерно половина. Потери были тем более чувствительны, поскольку большинство из сбитых машин представляло новейшие советские модели. В конце февраля все больше стало появляться самолетов старых моделей. Напряженность обстановки характеризовало то, что противник был вынужден слать на фронты в Финляндию самолеты с довольно далеких баз, вплоть до Дальнего Востока.»
Такое можно назвать одним словом — погром советских ВВС. Чем финны нагих погромили? Да вот:
«В финских ВВС в начале войны было всего лишь 96 машин, и из них большая часть устаревшие. Общее число самолетов во время войны достигло 287 машин, из них 162 истребителя. Мы потеряли 61 самолет, или 21 процент всего их количества.»
Это, еще раз повторю, при том, что у русских было постоянное подавляющее господство в воздухе. Как такое можно объяснить? Не знаю. Наверно только тем, что Гитлер был прав, утверждая, что славянам недоступно искусство высшего пилотажа. Финнам доступно. Славянам нет. Знал бы это Сталин заранее, так всех летчиков набирал бы не из русских, а из мордвы, те родственны финнам, значит, им высший пилотаж доступен. А так получилось, что даже выдающиеся славянские асы Кожедуб и Покрышкин по сравнению с немецкими и финскими — курята против орлов.
Финские снайперы. Вася Зайцев пусть покурит в сторонке… Но за финских снайперов чуть позже. Еще за танки. 5000–6000 их было на финском фронте. Наших. Со слов барона. Половина сгорела навсегда. Выше вы читали, что сам барон признавался, у него противотанковой артиллерии не было, практически. Чем витязи Суоми пожгли наши танки? Коктейлями Молотова!
Я не стебаюсь!!! Не верите — сами прочтите мемуары Маннергейма. И работы российских историков…
…Кукушки. Самый знаменитый финский снайпер Симо Хяюхя по прозвищу Белая Смерть. 500 убитых красноармейцев из винтовки и 200 из пистолета-пулемета Суоми и просто из пистолета. Два наших батальона перебил. Всего за три месяца войны. Такого результата ни один советский снайпер и в ВОВ не достигал, чтобы за такое короткое время — столько много настрелять. Есть только один момент, даже в статье о «Белой Смерти» в Википедии он указан:
«…за один только день 21 декабря 1939 года Хяюхя застрелил рекордное количество — 25 советских солдат. Хотя в журнале потерь с советской стороны в этот день было 8 убитых и 54 раненых, то есть Симо „убил“ втрое больше, чем весь его батальон в тот день.»
Так то чего не убивать этих русских, правильно? Сколько хочешь, столько и убивай…, т. е., зарубок себе на прикладе снайперской винтовки делай. Хотя, я загнул про снайперскую винтовку. Ее не было у Симо. Он стрелял из обычной. Главное, чем обычная винтовка от снайперской отличается — отсутствием у нее специального прицела, который позволяет вести огонь на поражение с большой дальности. Оптического прицела, разумеется, никакого другого. Так вот, на винтовке «Белой Смерти» оптического прицела не было. Он Симо мешал. Во-первых, оптика блестела, демаскировала. Во-вторых, на морозе запотевала. В-третьих, в оптический прицел долго цель ловилась у него.
С учетом того, что близкой дистанцией для снайперской стрельбы является дистанция в 600 метров, возникает вопрос: Симо Хяюхя был снайпером? Если вы сами никогда из винтовки не стреляли и не представляете, как выглядит даже ростовая цель на разных дистанциях, то проведите эксперимент. Поставьте вашего товарища, отсчитайте от него примерно 800–900 шагов, это и будет примерно 600 метров. Вам станет всё понятно. Без оптического прицела стрельба на такую дистанцию практически невозможна. Нет, попасть можно. Вероятность такая есть. Вероятность. Но даже при попадании без оптики вы не сможете установить степень поражения цели — убили или ранили, а может цель просто легла.
Кроме того, оптический прицел снайперской винтовки не только увеличивает, но с помощью его еще определяется расстояние до цели с использованием специальной шкалы. Определить расстояние до цели на глаз… Я просто промолчу. У Симо должна быть шкала на сетчатке глаза нанесена волшебным финским офтальмологом. Еще оптический прицел служит для внесения поправок на боковые отклонения, например, при сильном боковом ветре. Но ладно, наверно, Симо стрелял только при попутном ветре, ему везло с погодой.
Скептики и защитники славы горячих финских парней меня будут критиковать и утверждать, что снайперы стреляют и с более близких дистанций, со 100–200 метров, поэтому Сима мог наколотить наших и без оптического прицела. Да-да, стреляют и с 200 метров. При бое в городе, например, когда есть возможность быстро менять огневую позицию и вокруг идет такая пальба, что на каждого отдельного снайпера внимания почти не обращают. Но в каких финских городах воевал Симо Хяюхя???
В тех условиях, в которых воевал Симо, на открытой местности, выстрел снайпера с дистанции 200 метров — верная смерть. С такой дистанции противник определит примерное месторасположение снайпера даже по звуку выстрела. Самое главное для снайпера — маскировка, этому их учат даже дольше, чем меткой стрельбе. Обнаруженный снайпер — почти гарантированный труп. Война с финнами называлась «зимней», т. е. Симо маскировался в снегу. Попробуйте взять винтовку, лечь с ней в снег и выстрелить. Если только под вами не плотный наст, то вам всё станет ясно сразу же. Вырвавшиеся из ствола газы поднимут перед вами снежное облачко. Это понимали сочинители легенды о «Белой Смерти», поэтому Симо приписали такую тактику, тоже из Википедии:
«Он, например, замораживал водой наст перед стволом винтовки, чтобы при выстреле снег не взлетал…»
Я так и представляю, как этот «снайпер» полз к нашим позициям, чтобы приблизиться к ним на расстояние выстрела из открытого прицела, волоча за собой термофлягу литров на 10, как минимум, с водой, чтобы полить перед собой сектор стрельбы. Если вы думаете, что для этого достаточно воды из обычной армейской фляжки… Покажите мне, как вы это сделаете?!
Именно поэтому весь день финский батальон вел бой, по результатам которого у нас зафиксировано 8 погибших, а Симо один, ведя бой в составе этого батальона, убил 25 красноармейцев. Скептики могут даже усмехаться: этот «снайпер» 21 декабря 1939 года, во время этого боя, хоть в кого-то из наших попал? Но это скептики. Такие они ехидные по натуре.
Еще он убивал из пистолета. Но это уже нужно было оборудовать засаду в 50 метрах, максимум, от позиции противника и после выстрела быстро-быстро бежать, петляя, по снегу куда глаза глядят, пока тебя не шлепнули из обычной трехлинейки, как заяца.
И пистолет-пулемет Суоми. Это вам не наш ППШ с его мощным патроном. У «Суоми» был такой же патрон, как у немецкого МП-38, «шмайсера», и начальная скорость пули была такая же. Т. е., пукалка. Вооружить снайпера пукалкой могли только в войсках, отличающихся весьма сильной тактической подготовкой, как охарактеризована финская армия в одном документе, хранящемся в архиве Политбюро ЦК КПСС, и обнаруженном там в годы Перестройки во время работы знаменитой комиссии Кривошеева. Да-да, опять «особая папка».
Вот именно стреляющие из «пукалок» с деревьев финские снайперы получили название «кукушек» в наших войсках. По имеющимся сведениям, эти «кукушки» доставляли Красной Армии много неприятностей. Знаете, комары летом на рыбалке тоже много неприятностей доставляют. Про эти неприятности от «кукушек» есть рассказ очевидца. Больше того, человека, который непосредственно с ними сталкивался.
Итак, «Бои в Финляндии. Воспоминания участников: 2 части. — М.: Воениздат, 1941». Рассказ младшего политрука Кулыпина:
«Перейдя границу, мы углубились в лес, вышли на опушку и, встреченные пулеметным огнем белофиннов, залегли у оврага. Выставив на флангах два станковых пулемета, мы открыли ответный огонь.
Минут через пятнадцать я и командир разведывательной роты тов. Мишкин заметили, что среди пулеметчиков появились раненые. Это удивило нас. Бойцы с фронта были хорошо укрыты, откуда же их обстреливают?
Мы отошли к опушке леса и стали наблюдать. Замечаем: пули ложатся вокруг нас. Откуда они? Вдруг падает пулеметчик. Спрашиваем:
— Куда ранен?
— В затылок, — отвечает наклонившийся к нему товарищ…»
Заметьте, что попадание пули в затылок привело не к гибели, а к ранению бойца. Значит, пуля была уже на излете, потеряла свою убойную силу. Если она была бы выпущена из винтовки — это расстояние за пределами 1000 метров. А вот если из «Суоми»… Продолжаем читать рассказ младшего политрука:
«Значит, стреляют с тыла. Начинаем осматривать деревья. Ветви густые, завалены снегом. Замечаю, что ветви одной из елей чуть-чуть колышутся. Всматриваюсь через прицел снайперской винтовки и вижу; „люлька“, а на ней ноги в пьексах. Стреляю. С дерева падает человек. Подбегаем: белофинн с автоматом.»
Да, у нас в каждой стрелковой роте по штату было 2 снайпера. Со снайперскими винтовками. Это вам не какие-нибудь «кукушки». Поэтому замполиту было у кого взять винтовку с оптическим прицелом. Дальше:
«Осматриваем другие деревья; на некоторых замечаем тоненькие полоски — круговые срезы коры, вглядываемся — на каждом из таких деревьев устроены „люльки“, но людей нет, очевидно, эти деревья подготовлены „про запас“.
Вскоре обнаруживаем еще одного автоматчика, снимаем и его, но убитый белофинн роняет автомат, а сам не падает. Оказывается, он был привязан к дереву веревкой, охватывающей поясницу, так что, не держась руками, он мог свободно ходить по „люльке“ вокруг ствола.
В первые минуты мы думали, что сбитые нами белофинны — случайные люди, отрезанные от своих и спрятавшиеся на деревьях, чтобы вредить в наших тылах. Тогда мы еще не знали, что подобный способ войны — система, которую враг станет применять по всему фронту.»
Правильно, советские офицеры сначала даже не предполагали, что кто-то может применять такую дурацкую, самоубийственную тактику — стрельба с тыла, с деревьев, из «пукалок». Поразить противника из «Суоми» «снайпер» мог только с дистанции 200 метров максимум, правда, о прицельности огня с такой дистанции из того пистолета-пулемета говорить трудно. Разве что лупить в направлении цели очередями. Но это стрелка сразу демаскирует. В ответ он получает очередь из нормального ручного пулемета и его труп летит с дерева, задевая ветки. Достаточно даже просто по кроне дать длинную очередь из пулемета.
Так наши и поступали:
«В другой раз, когда „кукушки“ начали нас обстреливать из автоматов, лейтенант Одинец приказал расчлениться и открыть огонь из ручных пулеметов. Этим огнем сразу же были сбиты три белофинна, а остальные затихли. Но едва рота поднялась и снова двинулась по лесу, белофинские автоматчики забрались на другие деревья и опять начали обстрел. Пришлось и нам действовать иначе. Решили выделять специальных бойцов с ручным пулеметом, которые прочесывали лес, двигаясь впереди роты. „Кукушки“ исчезли, а мы без задержек двигались дальше.»
Оцените. Пулеметчики с ручными пулеметами идут впереди роты, прочесывая лес. Что с ними должно было стать, если бы в лесу прятались снайперы? Правильно, снайперы перестреляли бы пулеметчиков. Но снайперов не было. На ветвях елок сидели «кукушки», которых сбивали оттуда пулеметным огнем. Правильнее этих финских стрелков нужно было назвать не «кукушками», а рябчиками. И, как видно, из рассказа младшего политрука, их быстро отучили от древолазанья.
Так что насчет того, сколько реально на счету «Белой Смерти» Симо Хяюхя — неизвестно. Изображать из себя снайпера с винтовкой без оптического прицела против войск, в которых в каждой стрелковой роте по два штатных снайпера с винтовками с оптическими прицелами можно. Но не долго. Тебя быстро застрелят прямо в голову. Симо в голову и получил пулю, ему оторвало половину челюсти. На этом его снайперская биография, а если точнее — история приписок, закончилась…
…Едва только отгремели залпы «зимней» войны, в Москве 26 марта 1940 года собрался Пленум ЦК ВКП(б) со следующей повесткой:
1. Об изменениях в политике заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов (А. И. Микоян)
2. О внешней политике СССР (В. М. Молотов)
3. Уроки войны с Финляндией (К. Е. Ворошилов)
4. Перестройка работы Экономсовета (В. М. Молотов)
5. О созыве Всесоюзной партийной конференции ВКП(б).
Нас интересует третий вопрос повестки. Но только что там докладывал Климент Ефремович не было известно до 1993 года. 53 года этот доклад никто не видел, кроме тех, кто его писал, корректировал и слушал на Пленуме. Вполне возможно, даже, скорей всего, такого доклада не было. Я почему пишу — вполне? Потому что даже протокола этого Пленума пока никто не опубликовал. А заседания его не стенографировались, как объясняют историки. О нем и о его повестке есть всего лишь сведения в различных изданиях.
Почему еще я сомневаюсь в том, что на Пленуме Ворошилов мог докладывать об уроках (само название пункта повестки — УРОКИ!) войны? Да потому, что война только три недели как закончилась, еще коней не успели распрячь, т. е., еще разбор полетов в войсках не был проведен, не были с командующими и командирами внимательно рассмотрены и разобраны все аспекты и недостатки. Любой более-менее грамотный управленец сначала бы вместе со своими подчиненными определился с «уроками», потом уже докладывал вышестоящему органу.
Согласитесь, что если бы вы участвовали в какой-нибудь операции, каком-нибудь серьезном мероприятии, а по завершении их ваш начальник, даже не разобрав с вами и другими своими подчиненными итоги этой операции (мероприятия), побежал к вышестоящему начальству со своими выводами, а в тех выводах обвинил вас в некомпетентности и разгильдяйстве (такое в докладе есть), даже не выслушав вас предварительно на своем совещании, то степень уважения к этому вашему начальнику с вашей стороны была бы выражена в форме презрения.
Может быть, конечно, что сам Климент Ефремович плохо разбирался в вопросах служебной этики, но тут ситуация усугубляется тем, что правил ему доклад об «уроках» сам Сталин… Да и невозможно без совещания с исполнителями выяснить, какие же «уроки» нужно усвоить. Это еще одна аксиома управленческой деятельности.
Впрочем, появление в печати этого доклада имеет свою предисторию. В 1988 году в архивах МО СССР начала работать известная комиссия историков во главе с генерал-полковником Кривошеевым. Задачей этой комиссии было установить число реальных человеческих потерь в войнах и военных конфликтах, в которых участвовал Советский Союз. Насчет того, что еще шло «исполнение интернационального долга» в Афганистане — ладно, допустим, что наше военное командование не знало, сколько у них потерь, поэтому этим вопросом занялась комиссия Кривошеева. Да, она даже потери в Афганистане считала. Эта Комиссия. Сам Генштаб, понятное дело, сосчитать не был в состоянии.
Но зачем этой Комиссии понадобилось начать наводить «прожектор Перестройки» (она именно в рамках политики Перестройки и Гласности работать начала) на годы ВОВ? Какой в этом был практический смысл? Почему именно в 1988 году так остро встал вопрос, сколько мы потеряли убитыми солдат, офицеров и генералов в годы ВОВ?
И не только этот вопрос. В 1988 году начала работать известная реабилитационная Комиссия А. Яковлева, которая озадачилась числом пострадавших от сталинских репрессий. Наверно, она хотела реабилитировать всех незаконно пострадавших с расчетом на то, что реабилитированные и их потомки, обрадованные реабилитацией, включатся в активную работу по строительству «обновленного социализма», которое объявил М. С. Горбачев. Результат нам сегодня известен. Не включились, падлы. Обманули ожидания настоящих коммунистов Горбачева и Яковлева.
А наши военные, маршалы и генералы образца 1988 года, кажется, ждали, что как только Кривошеев выдаст реальные цифры потерь, так сразу прекратится межнациональная резьба по дереву в казармах Советской Армии образца 1988 года.
Я призвался летом 1987 года. Нас, полсотни бывших студентов, наскоро переодетых в солдатскую форму, поместили в казарму нашей роты, где уже было полсотни призывников из Средней Азии, их примерно на месяц раньше призвали. Первая моя солдатская ночь в казарме ознаменовалась небольшим межнациональным конфликтом. Недавно у нас в московском метро трое дагестанцев избили русского парня, вступившегося за девушку. Ух, как все коммунизды возмущались! И не только коммунизды. Не всё в порядке с межнациональными отношениями в Эрэфии. Трое на одного. То ли дело, в СССР, когда в казарме 50 на 50. Ремни, табуреты, дужки спинок кроватей… Выстрелы из пистолетов дежурных офицеров.
Осмелюсь предположить, что, наверно, потому срочно МО понадобилось узнать число погибших в ВОВ, чтобы в казармах СА прекратился такой бардак. И вообще все неуставные взаимоотношения, из-за которых «косьба» от армии приняла характер бедствия, угрожающего обороноспособности страны.
Наверно, министр Обороны СССР маршал Язов рассчитывал, что как только Комиссия Кривошеева выдаст реальные цифры потерь в войнах, так сразу обороноспособность СССР повысится и укрепится. А еще лучше, чтобы обороноспособность сильнее укрепилась, и по «зимней» войне дать реальные цифры потерь. Комиссия их и выдала:
— убитых и умерших на этапах санэвакуации — 71 214
— умерло от ран и болезней в госпиталях — 16 292
— пропало без вести — 39 369
Итого безвозвратных потерь — 126 875 человек
Санитарные потери (раненные, возвратившиеся в строй) — 264 908 человек
По сравнению с тем, что озвучило Советское правительство в 1940 году — бойня. Забрасывание трупами врага — финских горячих парней. Ладно. Ну что, помогло это СССР сохранить? Эти правдивые цифры? Или, может быть, в армии сразу наступила тишь и благодать вкупе со строгим уставным порядком?
Так в чем был смысл создания Комиссии Кривошеева и ее работы?..
…Зачем правительству СССР нужно было считать потери в войне — понятно. И нужно было их считать не после победы и парада, а уже в первый же день войны. И каждый последующий. И все потери, потери разных категорий. Убитых — чтобы знать, сколько у тебя войск осталось, сколько тебе нужно еще призвать, чтобы убыль восполнить, сколько нужно тебе новых сапог и шинелей для обмундирования призыва, сколько пенсий и пособий вдовам и сиротам, в конце концов, тебе придется платить и т. д… Раненых — чтобы знать, имеешь ли ты возможность наличными госпитальными мощностями закрыть эту проблему, нужны ли тебе дополнительные койко-места и врачи-медсестры-санитары, сколько из них в строй вернутся, а сколько станут инвалидами, а им тоже пособия и пенсии планировать надо. Пленных — сколько тебе понадобится фильтрационных мощностей и сколько сотрудников органов нужно будет отвлечь для фильтрации и проверки… Или вы думаете, что после пребывания вашего военнослужащего у врага в плену этого военнослужащего нужно встречать после освобождения с оркестром и сразу за страдания вручать Орден Великой Отечественной войны с приложением к нему государственной пенсии? А насчет проверки на предмет его возможной вербовки врагом — это ненужная подозрительность? Ведь все в плен попадали только после тяжелого ранения на поле боя, в беспомощном состоянии и все как один стойкие патриоты, которых никакой враг завербовать не смог бы. Так ведь? Да и нужно же было знать, сколько из освобожденных пленных можно вновь в армию направить, сколько в тыл с инвалидностями и с причитающимися к ней выплатами, а сколько — в места не столь отдаленные страдать от режима за «героическую» сдачу в плен с оружием и сотрудничество в плену с врагом.
Понятно, что профессиональный историк, особенно российский, отличающийся от всех остальных историков особым умом и особой сообразительностью, может думать, что Сталин так и не узнал реальные цифры наших потерь, потому что он не догадался для этого создать специальную комиссию, наподобие кривошеевской. Российский историк — это особый вид интеллекта. Настолько особый, что он даже не в состоянии сопоставить уровень должностей тех исторических персонажей, которых он изучает. Но об этом чуть дальше.
А пока про потери. В конце концов, их нужно было знать, чтобы иметь возможность предъявить претензии и поверженному агрессору, и обоснование этих претензий союзникам, с которыми решался вопрос насчет раздербана поверженного агрессора на предмет возмещения ущерба от агрессии. И здесь не занижать потери выгодно, а, напротив. Особенно если их предъявлять в качестве обоснования своей политики по отношению к тем, кто участвовал в агрессии. В качестве обоснования, почему тебе там нужны политические режимы, которые гарантируют для тебя мир, поэтому ты свои военные базы в тех государствах имеешь.
Поэтому В. М. Молотов после окончания «зимней» войны заявил, что наши потери составили 38 тысяч погибшими. Большая цифра. 38 тысяч мужчин во вполне трудоспособном возрасте — это много. Это треть населения областного города тех времен. Три дивизии армейских. Финны должны были знать за что они лишились 10% своей территории, вместо того, чтобы ее увеличить, как раньше предлагал им СССР — вот за эти жертвы они и понесли наказание. И не только финны должны это были знать.
Зачем В. М. Молотову, главе Советского правительства, нужно было знать о потерях в 1940 году — понятно. А зачем через 48 лет после той войны с финнами потери СССР стала заново считать Комиссия Кривошеева? Неужто хотели финнам предъявить, что не 38 тысяч, а 126 тысяч, поэтому еще нужно от Финляндии отрезать кусок территории? Что, еще не полностью финны расплатились?…
Разумеется, всё, что сочинялось про «зимнюю» войну в российской историографии с конца 80-х годов прошлого века шло в том же самом контексте, согласно которому сама КПСС, в лице его высшего руководства, объявила о существовании секретного дополнения к Пакту Молотова-Риббентропа, делавшего сталинское правительство одним из виновников развязывания Второй Мировой войны. Т. е., не англо-французская сторона, вкупе с поляками, сорвавшая в 1939 году переговоры в Москве насчет совместных действий против фашистской Германии, виновна в почти прямом поощрении агрессора и направлении агрессии в сторону СССР, а Советская, после срыва переговоров заключившая договор о ненападении с Германией.
И не правительство Финляндии, откровенно демонстрировавшее свою антисоветскую позицию, свою враждебность СССР, поощряемое англо-французскими союзниками, виновно в том, что эта позиция привела к вооруженному конфликту, а советская сторона, приложившая все возможные условия для мирного решения вопроса обеспечения безопасности своих границ со стороны Финляндии, которая своей позицией прямо демонстрировала, на чьей стороне она будет, если какой-нибудь агрессор станет угрожать Советскому Союзу.
Когда же армия Маннергейма потерпела поражение, у англо-французской стороны возникла серьезная проблема. Англичане и французы уже находились в состоянии объявленной войны с Германией. Договор о ненападении между СССР и Германией от 1939 года спутал им все планы, они остались один на один с Гитлером, направить агрессию Германии в сторону СССР им тогда не удалось. Если же еще признать, что война с Финляндией показала силу Красной Армии, которая смогла всего за три месяца поставить на колени государство, вооруженные силы которого создавались при активном участии французских и английских инструкторов, Финляндии оказывалась большая помощь в снабжении оружием со стороны англичан и французов, туда направлялись добровольцы, то вопрос о дальнейших планах переориентирования Германии на войну с СССР становился проблемным. Гитлер мог и не решиться напасть на Советский Союз.
Поэтому еще во время «зимней» войны была начата масштабная пропагандистская кампания и самими финнами, и их союзниками, в которой финская сторона подавалась, как маленький героический народ, армия которого умело и храбро отражает натиск агрессора, уничтожая его многочисленные, плохо обученные орды. Когда же, после развала финской обороны, наше наступление было остановлено и Финляндия была вынуждена подписать мирный договор на условиях Советской стороны, гораздо более жестких, чем то, что им предлагалось в 1939 году, это союзниками финнов преподносилось, как поражение Красной Армии, потому что Советской стороне приписывалось намерение полностью оккупировать Финляндию. То, что эта оккупация Советскому Союзу в плане обеспечения безопасности границы у Ленинграда ничего не давала, более того, могла вывести из позиции нейтралитета (и так условного) Швецию, толкнуть ее напрямую в сторону Германии, было очевидно. Но кому эта очевидность была нужна, кроме Советского правительства?!
Таким образом, к Пакту Молотова-Риббентропа, якобы, приведшему к началу Второй Мировой войны, добавлялось «поражение» в войне с Финляндией, которое поощрило нападение Германии, уверенной в слабости нашей армии, на СССР.
Таким образом, советское правительство и лично Сталин становились виновниками не только в том, что они пошли на сговор с Гитлером по разделу Восточной Европы, послужившему началом мировой войны, но и в том, что, не подготовив свою армию к войне, продемонстрировав ее слабость, напрямую виновны в том, что немцы решились напасть на СССР.
И так же, как вдруг обнаружилась в архивах фальшивка в виде секретного дополнения к Пакту Молотова-Риббентропа, также из архивов выплыли документы о неудачной «зимней» войне, которые показывали полный провал нашего наркомата Обороны, что повлекло за собой даже снятие с поста наркома К. Е. Ворошилова. Да, снятие с повышением, но об этом дальше.
И в 1993 году в № 4 журнала «Новая и новейшая история» был впервые опубликован документ такого уровня, после которого, после его публикации говорить о российской военно-исторической науке можно только, как о недоразумении.
Мы уже с вами занимались вопросом Большого террора, точнее, вопросом фальсификации документов о нем, созданием этой гнусной антисталинской клеветы. И мы знаем фамилии лиц, которые фабриковали эти документы. Настоящая шваль из Общества «Мемориал». Теперь пришло время познакомиться со швалью из сообщества военных историков.
Итак, «Уроки войны с Финляндией. Неопубликованный доклад наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова на пленуме ЦК ВКП(б) 28 марта 1940 г.»…
Итак, «Уроки войны с Финляндией. Неопубликованный доклад наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова на пленуме ЦК ВКП(б) 28 марта 1940 г.»…
Сразу же обращает внимания на себя дата «доклада». Да, не доклада, а «доклада». Оказывается, нарком Обороны уже был готов доложить об уроках войны еще до того, как прошло совещание по итогам войны с командным составом, принимавшем участие в войне. Почти за месяц до этого совещания. Зачем тогда нужно было собирать это совещание, да еще и Сталина на него приглашать, если и так все уроки были известны и необходимые мероприятия были намечены (план этих мероприятий в «докладе» есть) — вопрос очень интересный.
Согласитесь, что командиры, которые прибыли на то совещание, могли в адрес своего наркома только плеваться: «Мы что, клоуны? Уже все уроки есть, выводы сделаны, мероприятия намечены, а мы зачем? Что от нас хотят услышать?»
И зачем лично Клименту Ефремовичу нужно было вызвать к себе неприязнь своих подчиненных таким образом — не знаю. Те историки, которые готовили к публикации «доклад», наверно, знают. Но молчат.
Дальше. «Доклад» зачитывался на Пленуме ЦК, как следует из названия. Пленум ЦК, конечно, состоял из членов ЦК. Большинство членов ЦК — это первые секретари республик, обкомов и крайкомов. Плюс — кандидаты в члены ЦК. Сидят в зале больше 100 человек партаппаратчиков, выходит на трибуну нарком Обороны и начинает свою речь:
«Война с Финляндией продолжалась 104½ дня и носила чрезвычайно ожесточенный характер. Должен сказать, что ни я — Нарком Обороны, ни Генштаб, ни командование Ленинградского Военного Округа вначале совершенно не представляли себе всех особенностей и трудностей, связанных с этой войной. Объясняется это прежде всего тем, что Военвед не имел хорошо организованной разведки, а следовательно, и необходимых данных о противнике; те скудные ведения, которыми мы располагали, о Финляндии, ее вооружениях и укрепленных районах, не были достаточно изучены и обработаны и не могли быть использованы для дела. Военное ведомство подошло к подготовке войны с Финляндией недостаточно серьезно…»
На этом месте в зале раздаётся, как пулеметная очередь, звук лязгающих о паркет отвалившихся челюстей партаппаратчиков. Ничего себе начало! Сам Ворошилов рванул на груди мундир, посыпались на пол пуговицы, и начал каяться: разведки у него не было и к подготовке к войне вредительски подошел! Враг народа!..
«1. Стрелковых войск, артиллерии и танков, сосредоточенных на Карельском перешейке и в Карелии к началу военных действий, было явно недостаточно для того, чтобы прорвать укрепленную линию на Карельском перешейке и разгромить финляндскую армию.
2. Не зная как следует противника и театра военных действий, мы считали возможным применение наших тяжелых дивизий и танковых войск на всех участках финляндского театра.
3. Начиная войну зимой, войска не были должным образом обмундированы, оснащены и снабжены для действий в суровых зимних условиях.
4. На вооружении наших стрелковых войск не оказалось легкого пистолета-пулемета и ротного 50-мм миномета. Эти и целый ряд других не менее серьезных недочетов в подготовке Красной Армии и особенно в подготовке к войне с Финляндией, о которых скажу ниже, не замедлили сказаться в процессе войны самым тяжелым образом.»
Точно — враг народа! Сидевшие в зале члены ЦК уже были уверены, что это было последнее выступление Ворошилова в качестве наркома. Из зала он должен был отправиться прямо в пыточную камеру к Берии…
Вопрос о том, зачем нарком Обороны рассказывал всё это секретарям парткомов я оставляю открытым. Только есть один момент. Сколько времени прошло после процессов над троцкистской оппозицией, среди которой были выявлены и прямые агенты вражеских спецслужб? Еще даже в расстрельных коридорах Лубянки кровь из прострелянных черепушек этих оппозиционеров не успели отмыть. И очень интересный момент, 70% предыдущего состава ЦК были среди этих оппозиционеров.
Нет, понятно, теперь, в 40-м году, все члены ЦК были только верными сталинцами и патриотами. Их можно было уже не подозревать, им надо было безоглядно верить, поэтому никаких военных тайн, им даже совсем не нужных в их партийной работе, от них можно было не скрывать. Им можно было все военные тайны рассказывать…
…А тайну Ворошилов поведал членам ЦК такую, что половину из них должен был хватить инфаркт прямо на Пленуме от испуга.
«Разведки как органа, обслуживающего и снабжающего Генеральный Штаб всеми нужными данными о наших соседях и вероятных противниках, их армиях, вооружениях, планах, а во время войны исполняющего роль глаз и ушей нашей армии, у нас нет или почти нет.
Военную разведку, достойную нашей страны и Армии, мы обязаны создать во что бы то ни стало и в возможно короткий срок. Необходимо ЦК выделить достаточно квалифицированную группу работников для этой цели.»
Это же военная тайна самая страшная из всех военных тайн! Сам нарком обороны признал, что у него нет военной разведки! Правда, он не сказал, зачем ему тогда нужен и Генеральный штаб, что там эти бездельники планировали и организовывали, если у них не было данных о вероятных противниках, их армиях и вооружениях. Столько лет сидели в красивом здании в центре Москвы и чем они там занимались? В преферанс резались?
Но даже это признание Ворошилова можно с известной долей допуска признать, все-таки Разведывательное управление РККА (5-е управление наркомата Обороны с 1939 года) возглавляли временами личности мутноватые, некоторые даже осуждены были за шпионаж. Правда, если за шпионаж был осужден Тухачевский, начальник Главного управления вооружений РККА, то у нас не было и управления вооружений? Так ведь?
Проблема в другом. Доклад-то Ворошилова был несекретным. Да, на нем грифа нет, он не рассекречивался, он просто не публиковался. И сам Пленум был несекретным. Если бы сам Климент Ефремович не догадался, что нельзя в таком формате озвучивать вопросы, касающиеся секретов обороны, то Сталин, наверняка, ему подсказал бы:
«Клим, зачем секретарям обкомов знать, что ты так обгадился в должности наркома, даже разведки у тебя нет? Чем секретарь обкома, член ЦК тебе поможет в деле создания разведки? Он из обкома тебе направит инструктора-разведчика? Где, екарный бабай, ЦК тебе возьмет квалифицированную группу работников для этой цели? Квалифицированные работники для разведки только у тебя в наркомате могут быть, а не в кадрах обкомов. Если их у тебя там нет, то всё — осталась Красная Армия без разведки. А главное, вот эти сто с лишним рыл партаппаратчиков после Пленума разъедутся по своим областям и республикам и кто-нибудь из них по пьянке проболтается, что в РККА нет военной разведки, у Генштаба отрезаны уши и выколоты глаза, и эта информация уйдет к нашим врагам геополитическим, что мы потом делать будем? На нас же сразу наши геополитические противники нападут! Воевать с теми, у кого нет военной разведки — одно же удовольствие».
Понимаете, главное даже не информация, которую озвучил Ворошилов, а публика, которая эту информацию услышала. Зачем первому секретарю Узбекистана нужно было знать о том, в каком состоянии находится разведка Красной Армии? Чем он мог Красной Армии помочь в этом плане и что он вообще понимал в разведке?
Но здесь вообще всё запущено. Данный доклад сам Сталин предварительно читал, корректировал, внося в него свои правки и замечания. Вот так! И теперь самое время вам напомнить о чем я писал в предыдущих книгах, об одном человеке, который хвастался тем, что его почерк от сталинского никакой эксперт не отличит. Владимир Жухрай-Мироненко. Известный автор книг о Сталине. Отчим бывшего директора Росархива С. В. Мироненко. Именно в этом архиве, куда был передан архив Политбюро, «доклад» Ворошилова и был обнаружен.
А в одной из своих книг Жухрай опубликовал еще один документ, который приведен в предисловии к публикации «доклада» Ворошилова в журнале «Новая и новейшая история». Этот документ даже в ПСС Сталина включен Р. Косолаповым. Только Косолапов на него дал ссылку — из книги Жухрая, а в предисловии — Архив Политбюро ЦК КПСС, ф. 3, оп. 50, д. 126, л. 83.
Наслаждаемся:
«Спустя два года Сталин вспомнит о докладе Ворошилова в марте 1940 года в связи с ошибками Ворошилова в Великой Отечественной войне. В постановлении политбюро ЦК ВКП(б) „О работе тов. Ворошилова“, принятом 1 апреля 1942 года будет сказано:
„Война с Финляндией в 1939–1940 годах вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылась большая запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное Артиллерийское Управление, Управление Боевой Подготовки, Управление ВВС, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др.
Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам. Тов. Ворошилов, будучи в то время Народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 года обнаружившуюся несостоятельность своего руководства НКО. Учтя положение дел в НКО и видя, что тов. Ворошилову трудно охватить такое большое дело, как НКО, ЦК ВКП(б) счел необходимым освободить т. Ворошилова от поста Наркома обороны“.»
После этого вопрос о военной разведке в РККА можно снять. Теперь у нас вопрос насчет военно-исторической науки. И вопрос насчет наших архивов. В Предисловии постановление «О работе тов. Ворошилова» приведено не полностью. У него есть продолжение:
«2. В начале войны с Германией т. Ворошилов был назначен Главнокомандующим Северо-Западного направления, имеющего своею главною задачей защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, т. Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. В своей работе в Ленинграде т. Ворошилов допустил серьезные ошибки: издал приказ о выборности батальонных командиров в частях народного ополчения — этот приказ был отменен по указанию Ставки, как ведущий к дезорганизации и ослаблению дисциплины в Красной Армии; организовал Военный совет обороны Ленинграда, но сам не вошел в его состав — этот приказ также был отменен Ставкой, как неправильный и вредный, так как рабочие Ленинграда могли понять, что т. Ворошилов не вошел в Совет обороны потому, что не верит в оборону Ленинграда; увлекся созданием рабочих батальонов со слабым вооружением (ружьями, пиками, кинжалами и т. д.), но упустил организацию артиллерийской обороны Ленинграда, к чему имелись особенно благоприятные возможности, и т. д. Ввиду всего этого Государственный Комитет Обороны отозвал т. Ворошилова из Ленинграда и дал ему работу по новым воинским формированиям в тылу.
3. Ввиду просьбы т. Ворошилова он был командирован в феврале месяце на Волховский фронт в качестве представителя Ставки для помощи командованию фронта и пробыл там около месяца. Однако пребывание т. Ворошилова на Волховском фронте не дало желаемых результатов. Желая еще раз дать возможность т. Ворошилову использовать свой опыт на фронтовой работе, ЦК ВКП(б) предложил т. Ворошилову взять на себя непосредственное командование Волховским фронтом. Но т. Ворошилов отнесся к этому предложению отрицательно и не захотел взять на себя ответственность за Волховский фронт, несмотря на то что этот фронт имеет сейчас решающее значение для обороны Ленинграда, сославшись на то, что Волховский фронт является трудным фронтом и он не хочет провалиться на этом деле.
Ввиду всего изложенного ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Признать, что т. Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.
2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу.»
Использование данного «постановления» в научно-историческом журнале окончательно поставило точку в истории нашей военно-исторической науки. У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
Использование данного «постановления» в научно-историческом журнале окончательно поставило точку в истории нашей военно-исторической науки. У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу.
Хотя, а почему бы не про архивы? Лёша Исаев, например, часто хвастается, что он умеет в архивы. А мы разве хуже? И мы тоже в архивы умеем. И не хуже некоторых. Мы и нашли архивный документ про Ворошилова. Даже два. Один как раз про политбюро от 1 апреля 1942 года. Оказалось, что заседание стенографировалось и стенограмма сохранилась, как ее нам удалось обнаружить — позже, сейчас вы впервые увидите ее текст.
…Председательствующий Сталин. У нас остался последний и самый важный вопрос. О товарище Ворошилове.
Ворошилов. Опять орден Ленина мне хотите? Ну сколько можно?!
Сталин. Ошибаешься тов. Ворошилов. Тебе об орденах теперь надолго забыть предстоит. Разрешите, товарищи, зачитать проект нашего постановления, который мы на двоих с товарищем Хрущевым набросали?
Голоса. Разрешаем. Читай, не тяни кота за хвост.
Сталин. Читаю:
«Война с Финляндией в 1939–1940 годах вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве НКО. В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск, войска не имели продовольственных концентратов. Вскрылась большая запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное Артиллерийское Управление, Управление Боевой Подготовки, Управление ВВС, низкий уровень организации дела в военных учебных заведениях и др.
Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам…»
Ворошилов. Стоп-стоп. Ну-ка придержи коней своих грузинских друг мой, Коба. Вона чо вы удумали на вашем парткоме с Хрущевым на двоих! Ну ты сам выпросил. Товарищи, прошу, как подозреваемый и обвиняемый, ответить на клевету и оскорбления. Где мой адъютант? Полковник Китаев сбегай ко мне в кабинет и возьми там на полке толстую папку, на ней написано «СОВЕЩАНИЕ при ЦК ВКП(б) НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА ПО СБОРУ ОПЫТА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ПРОТИВ ФИНЛЯНДИИ». Принеси ее сюда мне. Прошу 5 минут перерыва, чтобы Китаев сходил за ней.
Сталин. Ставлю на голосование перерыв. Кто — за? Все. Это что, подстава, хотите дать Климу выкрутиться?
После перерыва.
Ворошилов (открыл папку с материалами, послюнил палец и листает страницы). Так-так. Вот. Заседание 7-мое, 17 апреля 1940 года. Что ты мне, Коба, предъявил:
«В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций»? Ну, держи подачу. Твое выступление на этом заседании, цитирую: «Второй вопрос, а не поторопилось ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два–три–четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября, в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки.»
Как вам это, товарищи члены Политбюро, нравится? Оказывается, ты, Коба, знал, что вы мне тогда не дали как следует к войне подготовиться, сами в спину толкали — начинай, не тяни, потому что международная обстановка, а теперь меня за неподготовленность схарчить надумали? Ладно. Читай дальше, Коба. Только знай: вот она папочка и в ней документики.
Сталин (откашлявшись). Продолжаю.
«Все это отразилось на затяжке войны и привело к излишним жертвам.»
Ворошилов. Тпррууу! Я же предупреждал — вот они документики. Снова я тебя цитирую, Коба:
«…мы знали и считали, что возможно война с Финляндией продлится до августа или сентября 1940 г., вот почему мы на всякий случай учитывали не только благоприятное, но и худшее и занялись с самого начала войны подготовкой плацдармов в пяти направлениях. Если бы война продлилась и если бы в войну вмешалось какое-либо соседнее государство, мы имели в виду поставить по этим направлениям, где уже имеются готовые плацдармы 62 дивизии пехоты и 10 в резерве, 72 всего, чтобы отбить охоту вмешиваться в это дело. Но до этого дело не дошло.»
Что это у вас руки задрожали, товарищ Сталин? Думали, что я на помойку выбросил эту стенограмму или вообще ее не читал. А-а, меня на последнем заседании тогда не было и ты решил, что я про твою речь не знаю! Но это еще не все, ты там еще такое командирам рассказывал:
«Стало быть большой план большой войны не был осуществлен и война кончилась через 3 месяца и 12 дней, только потому что наша армия хорошо поработала.»
Калинин. Ах, какая некрасивая история у нас получается.
Хрущев. Михаил Иванович, вы же сами были за этот проект постановления. Я же с вами обговаривал.
Калинин. Склероз, батенька, склероз. Забыл, старый, как мы Климента Ефремовича чествовали за победу над финнами. Забыл. Каюсь. Теперь признаю и ваше постановление не поддерживаю.
Ворошилов. Ну давай, Коба, дальше зачитывай ваше с Никитой сочинение. Публика просит.
Сталин (смущенный, заикаясь).
«Тов. Ворошилов, будучи в то время Народным комиссаром обороны, вынужден был признать на Пленуме ЦК ВКП(б) в конце марта 1940 года обнаружившуюся несостоятельность своего руководства НКО. Учтя положение дел в НКО и видя, что тов. Ворошилову трудно охватить такое большое дело, как НКО, ЦК ВКП(б) счел необходимым освободить т. Ворошилова от поста Наркома обороны.»
Ворошилов (аплодируя). Браво! Браво! Это кто там моё признание на том Пленуме тебе сочинил? Твой начальник твоей аналитической разведки Вовка Жухрай, в девичестве Мироненко? Оказывается, это вы тогда меня с поста наркома так сняли. Сняли, Коба?
Сталин. А разве нет?
Ворошилов. А я-то думал, чего от меня тогда Лазарь глазки прятал и кататься на паровозе больше не приглашал?! Ну-ка, Моисеич, признавайся, какую вы тогда мне бяку заготовили.
Каганович. Да я то здесь причем? Это всё Берия, он на тебя бочку катил, что твои «Ворошиловские стрелки» террористическая организация и надо опасаться, как бы ты того… с их помощью… Сталина…
Ворошилов. Вон оно что! В троцкизме меня подозревали! Да знаете ли вы, что я Троцкого… Эх! Товарищи, называется.
Сталин. Володька, ну ты чего?! Ведь с повышением сняли же! Тебе же вместо министерского портфеля дали вице-премьера.
Ворошилов. Подкупили, значит. И Орден Ленина потом и Академии Генштаба имя Клима Ворошилова… А я думал — это вы от чистого сердца.
Жданов. Климент Ефремович, веришь — не знал. Без меня это они провернули. Еще тебя Председателем Совета Обороны тогда назначили, чтобы Тимошенко у тебя в подчиненных был. Чтобы вообще вся оборона у тебя в руках была. Так мне объяснили. А на самом деле…
Ворошилов. Эх, Андрюха! А ведь мы за них в Ленинграде жизни и здоровья не жалели! Помнишь, как ополчение там собирали?
Жданов. Помню, Климент Ефремович. Такое не забудешь.
Сталин. Ишь, кореша ленинградские. Еще взасос здесь расцелуйтесь, как политрук Брежнев. Дойдем и до вашего ополчения…
…Ворошилов. Даже так?! Ладно, читай дальше, товарищ Главнокомандующий.
Сталин.
«В начале войны с Германией т. Ворошилов был назначен Главнокомандующим Северо-Западного направления, имеющего своею главною задачей защиту Ленинграда. Как выяснилось потом, т. Ворошилов не справился с порученным делом и не сумел организовать оборону Ленинграда. В своей работе в Ленинграде т. Ворошилов допустил серьезные ошибки: издал приказ о выборности батальонных командиров в частях народного ополчения — этот приказ был отменен по указанию Ставки, как ведущий к дезорганизации и ослаблению дисциплины в Красной Армии; организовал Военный совет обороны Ленинграда, но сам не вошел в его состав — этот приказ также был отменен Ставкой, как неправильный и вредный, так как рабочие Ленинграда могли понять, что т. Ворошилов не вошел в Совет обороны потому, что не верит в оборону Ленинграда…»
Ворошилов. Стоп-стоп. Ты откуда, Коба, взял эту белиберду про Военный Совет Ленинграда?
Сталин. Как откуда? Из архива, конечно. Вот наши с тобой и Ждановым переговоры по телеграфу, зачитываю Ваш ответ мне:
«Организуя Военный Совет Обороны Ленинграда…, мы вообще не предполагали, что это может послужить поводом для тех замечаний, которые только что выслушали. Это наше решение нигде не публиковалось, а приказом он издан как совершенно секретный.»
Жданов. Разрешите вставить замечание? Может, как раз в это время я жевал пирожное, чтобы оно не досталось зимой голодающим ленинградцам, но такого не припомню. Зачем совершенно секретный Военный совет обороны Ленинграда, если даже Военный Совет Ленинградского фронта не секретный? Климент Ефремович, мы с тобой вроде не наркоманы, почему нас так глюкнуло?
Ворошилов. Это не нас, Андрюха, глюкнуло. Я знаю, кого глюкнуло. Коба, твой наркоман Мироненко доиграется в твоих архивах. Ты там еще найдешь приказ Ставки иконами немцев пугать с самолета. Помяни мое слово. Он тебе насочиняет в архивах совершенно секретных без опубликования постановлений и указов столько, что ты сам потом не отмоешься. Читай дальше свою писульку.
Сталин.
«…увлекся созданием рабочих батальонов со слабым вооружением (ружьями, пиками, кинжалами и т. д.)»
Ворошилов. …мечами, палицами, аркебузами и кольчугами. Это уже не Мироненко Вовка. Узнаю руку Никиты Сергеевича. Он же мемуары у нас пишет. «Время. Люди. Власть». Там и про тебя, Коба. Как ты Михаил Ивановича в корзину с яйцами сажал. Про пики он мне читал сам из своих мемуаров, я даже в блокнот свой маршальский кое-что выписал:
«Вот и оказалось: винтовок нет, пулеметов нет, авиации совсем не осталось. Мы оказались и без артиллерии. Маленков говорит: „Дается указание самим ковать оружие, делать пики, делать ножи. С танками бороться бутылками, бензиновыми бутылками, бросать их и жечь танки“.»
Маленков. Никита, когда я тебе про пики и ножи говорил? Ты чего там насочинял, троцкист недорезанный?
Калинин (сквозь слезы). Меня, старого большевика, в корзину с яйцами! Иосиф, как ты мог?!
Ворошилов. Давай сюда этот проект, Коба. Я сам дальше читать буду.
«Ввиду всего этого Государственный Комитет Обороны отозвал т. Ворошилова из Ленинграда и дал ему работу по новым воинским формированиям в тылу.»
Враки, товарищи. Никакие не формирования, а для работы с английской и американской делегациями по ленд-лизу. Или где я еще месяц болтался до октября, когда был назначен представителем Ставки по новым формированиям?
«Ввиду просьбы т. Ворошилова он был командирован в феврале месяце на Волховский фронт в качестве представителя Ставки для помощи командованию фронта и пробыл там около месяца. Однако пребывание т. Ворошилова на Волховском фронте не дало желаемых результатов. Желая еще раз дать возможность т. Ворошилову использовать свой опыт на фронтовой работе, ЦК ВКП(б) предложил т. Ворошилову взять на себя непосредственное командование Волховским фронтом. Но т. Ворошилов отнесся к этому предложению отрицательно и не захотел взять на себя ответственность за Волховский фронт, несмотря на то что этот фронт имеет сейчас решающее значение для обороны Ленинграда, сославшись на то, что Волховский фронт является трудным фронтом и он не хочет провалиться на этом деле.»
Коба, ты хоть соображаешь, что ты тут понаписал? Тебе самому почему бы фронтами не покомандовать, а то Жуков считает, что тебе еще годик на Главкома поучиться нужно, пока ты в стратегии не очень понимаешь, только через годик станешь достойным Главнокомандующим. Так постажируйся хоть командующим фронтом.
Сталин. Правда, что ли, Жорка так про меня?
Ворошилов. А ты его мемуары не видел? Он же, как Никита, тоже мемуары пишет. «Воспоминания и размышления». Там он всё про тебя, и как ты войну профукал там написано.
Сталин. Сниму на хрен подлеца с Генштаба!
Ворошилов. И ты меня хотел с члена ГКО разжаловать до командующего фронтом? Эх, товарищ Сталин, так-то ты со своим другом еще со Стокгольма! И про Царицын забыл! А сколько мы вместе пережили!
Сталин. Клим, родной. Да не думал даже про ГКО. Ты бы совмещал. Утром — фронт, а после обеда, как я проснусь — ГКО. Я бы тебе всё обеспечил: скайп, телеграмм, ватсап, телекс, факс и принтер. Как живой на каждом ежедневном совещании ГКО сидел бы.
Ворошилов. Вайбер и безлимитный интернет еще забыл.
«Ввиду всего изложенного ЦК ВКП(б) постановляет:
1. Признать, что т. Ворошилов не оправдал себя на порученной ему работе на фронте.
2. Направить т. Ворошилова на тыловую военную работу.»
Всё, Иосиф Виссарионович, больше ко мне со своими фронтами даже не подходи. Будешь блокаду Ленинграда прорывать или Крым освобождать — меня даже не проси. Вон, Никиту представителем Ставки туда посылай. Или Вовку Жухрая. И пусть он сразу в архив пишет секретные приказы без опубликования. А я буду военным в тылу…
Дальше — подпись Сталина «Ст», печать Политбюро и пометка «Хранить вечно».
Мы на время эту стенограмму из архива Политбюро взяли. Для экспертизы на подлинность. Найдем независимого эксперта, он проверит документ, заключение составит и мы его на место вернем. В ту же папку, из которой выдрали. Будет лежать там, как будто и не уходил никуда. Без экспертизы, согласитесь, никак. Без экспертизы мы не докажем подлинность.
Наверняка даже в программе ТВ «Звезда» от почти двухчасового интервью со мной оставят лишь то, что никоим образом не противоречит принятой в нашей историографии установке о неспособности К. Е. Ворошилова к командованию войсками в современной войне, поэтому ему и не доверяли во время ВОВ командовать фронтами. А остальные приглашенные в программу историки вновь подтвердят этот тезис. А что еще в программе о Клименте Ефремовиче может сказать военный историк А. Исаев, который этот тезис постоянно повторяет? Эта мнимая неспособность Ворошилова стала аксиомой в нашей историографии. И это диагноз нашей историографии. Диагноз неизлечимой болезни. Пилюли бесполезны. Только ампутация. Со всей той кодлой, которая окопалась в Институте истории РАН.
На самом деле, 30 июня 1941 года был создан орган чрезвычайной власти военного времени — Государственный Комитет Обороны. В составе пяти его членов. Во время войны вся исполнительная и законодательная власть была сосредоточена в ГКО, который ведал всеми военными, политическими и хозяйственными вопросами государства. Т. е., пять членов ГКО — это пять человек, которые осуществляли в СССР всю полноту власти. Властная верхушка самого высшего уровня. Выше — уже некуда. Пять самых главных человек в СССР.
Председатель ГКО — И. В. Сталин. В подчинении у него должны быть люди, которые являются наивысшими авторитетами в тех областях, за которые они отвечают в качестве членов этого органа. Член ГКО, отвечающий за одно из направлений государственной деятельности — это высший авторитет, самый компетентный специалист в этом направлении. Государственная деятельность во время войны подразделяется на следующие направления:
1. Хозяйственно-экономическое. Первое по порядку.
2. Военное.
3. Вопросы внутренней безопасности.
4. Вопросы политической системы государства.
Члены Государственного Комитета Обороны — В. М. Молотов. До 1941 года руководивший Совнаркомом в годы первых пятилеток. Самый компетентный в стране хозяйственник, лучше всех знающий вопросы экономики. Одновременно Вячеслав Михайлович являлся заместителем Председателя ГКО.
Л. П. Берия. Нарком внутренних дел. Самый компетентный человек в стане в вопросах внутренней безопасности. Без обеспечения безопасного тыла — никакая победа в войне невозможна.
Г. М. Маленков — секретарь ЦК и начальник управления кадров ЦК. Вся политическо-кадровая работа в его руках. Самый компетентный человек в СССР в вопросах подбора и расстановки партийных кадров — основном вопросе стабильности политической системы.
Что у нас остается? Военные вопросы? И кто остается? Ворошилов? Нарком обороны с 1926 по 1940 годы, Председатель Совета Обороны СССР с 1940 года. Самый компетентный военный СССР. Или он в ГКО попал потому, что со Сталиным Царицын оборонял?
Почему никто из историков не посылает Молотова из ГКО руководить каким-нибудь наркоматом вроде наркомата черной металлургии? Почему Берию не посылают руководить из ГКО милицией? Почему Маленкова не отправляют секретарем в обком? Почему у нас в истории только член ГКО Ворошилов должен из высшего органа государственной власти отправляться с понижением на несколько ступеней командовать фронтами?
Да всего лишь потому, что, как мы неоднократно уже писали, фигура Климента Ефремовича — одна из ключевых в истории Советского государства, особенно в истории Красной Армии и Военно-Морского Флота.
Та концепция в нашей военной истории, которая начала складываться со времен Хрущева и приобрела свой сегодняшний законченный вид цирка с клоунами-придурками возможна только если настоящего Ворошилова в ней заменить на того, кто не мог справиться с командованием на фронте… являясь, одновременно, в Государственном Комитете Обороны ответственным за все военные вопросы. Высшим военным авторитетом во власти периода ВОВ.
Положение К. Е. Ворошилова, как высшего военного авторитета СССР, никогда, ни при каких условиях никто из наших официальных военных историков не признают. Потому что это признание моментально обнулит все их «научные» изыскания о создании армии, подготовке ее к войне, о всех вооруженных конфликтах до ВОВ и о самой ВОВ. Поэтому они вынуждены будут до последнего врать про то, что «зимняя» война была неудачной, что Ворошилов после нее попал в опалу и был снят с поста наркома Обороны. Да-да, чтобы через год после снятия с наркома стать членом ГКО. Находясь в опале, стать одним из пяти высших руководителей государства.
Вы теперь, надеюсь, понимаете, что вести какую-то научную дискуссию с нашими признанными военными историками так же продуктивно, как и с клоунами репетировать постановку оперы? Жанр не тот…
Текст стенограммы совещания при ЦК ВКП(б) начальствующего состава РККА по сбору опыта боевых действий против Финляндии впервые был опубликован в книге «Зимняя война 1939–1940. И. В. Сталин и финская кампания». Предисловие к книге написал академик А. О. Чубарьян, доверенное лицо кандидата в президенты России В. В. Путина на выборах 2018 года, Председатель совета Национального комитета российских историков, член редколлегии «Военно-исторического журнала». Я еще прямо из Википедии скопирую данные о некоторых его наградах, чтобы более-менее адекватное представление у вас было об этом академике-историке:
Орден Почётного легиона (Франция, 2005)
Офицерский крест ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия»
Орден Святого Григория Великого (Ватикан).
Наверно, всё это он получил исключительно за историческую правду про Сталина. Или вы в этом сомневаетесь? Наверно, сомнения навевает награда от Ватикана, ведь Папа Римский Сталина причислил к выродкам рода человеческого. Так ведь? Я думаю, что вы где-то правы, если сомневаетесь. Но если вы этих фактов о Чубарьяне раньше не знали, то теперь можете представлять, что такое у нас — Национальный комитет российских историков, какая это жуткая клоака.
Я из предисловия, написанного Чубарьяном, приведу обширные цитаты:
«В предлагаемой читателям книге впервые публикуется рассекреченная стенограмма Совещания при ЦК ВКП(б) 14–17 апреля 1940 г., которое было созвано с целью подведения итогов и учета опыта войны с Финляндией. Председательствовали на совещании К. Е. Ворошилов и Г. И. Кулик. Фактически его работой руководил И. В. Сталин. На совещании, проходившем в Кремле, выступило 46 командиров полков, дивизий, корпусов, командующих армиями, фронтом, а также представители высших инстанций Красной Армии. В конце последнего (седьмого) заседания Сталин произнес большую речь, в которой подвел итоги совещания и изложил свои взгляды по вопросам военной политики.
Стенограмма во многом раскрывает реальную картину зимней войны, дает возможность более объективно судить о событиях, которые по сей день привлекают внимание отечественных и зарубежных специалистов…
Обращает на себя внимание критический настрой участников совещания. Представители различных родов войск, командующие армиями, командиры корпусов, дивизий, другие военачальники и политработники вскрывали недостатки и ошибки в состоянии вооруженности и оснащения армии, в тактике и в системе подготовки войск. Подобный настрой свидетельствовал об обеспокоенности советского руководства положением в армии и итогами войны с Финляндией.
Большой интерес представляют и те выступления, в которых говорилось о просчетах разведки, проглядевшей оборонительные возможности линии Маннергейма. При этом многие отмечали негативную роль излишней секретности, которая привела к тому, что сведения о состоянии финских укреплений и армии не доходили до военных округов. Любопытно, что Сталин активно включился в эту „критику секретности“, словно не зная, что подобная система была санкционирована сверху и являлась составной частью общей политики запретов и ограничений.
Читатель заметит также, что критический тон не касался высшего звена и просчетов руководства страны. Ни слова не было сказано и о том, что репрессии 30-х годов лишили армию многих тысяч опытных командиров и военачальников.
В заключительной речи Сталин поддержал критический настрой участников совещания. Вместе с тем он дал в целом положительную оценку итогов войны, заявив, что Советский Союз достиг в ней своих целей. Сталин попытался также как-то сгладить просчеты, связанные с созданием правительства Куусинена, хотя ему самому и его окружению, без сомнения, было ясно, что идея привести к власти в Финляндии так называемое „народное правительство“ оказалась нереальной.
Материалы совещания являются ценным источником для изучения международных отношений, истории Советского Союза и Красной Армии, для понимания механизмов принятия решений советским руководством в драматический период начала второй мировой войны, особенностей диктаторского единовластия, которое во многом определяло жизнь СССР и его Вооруженных Сил.»
«Диктаторское единовластие» — особенно мне нравится. Настоящий Академик! Историк! Только таким наш российский историк и может быть, особенно если он академик. Лёшам Исаевым есть с кого пример брать.
Бараны тупорылые! Извиняюсь, не сдержался снова. Ну если вы так хотите обгадить Сталина, то делайте это хотя бы с минимальным уровнем аккуратности. Ну нельзя же настолько нагло и с такой тупостью!
Первый день работы совещания. Вечернее заседание 14 апреля 1940 года. Оно же первое заседание, как следует из опубликованной стеннограммы.
Выступают по очереди ХРЕНОВ (комбриг, начальник инженеров Северо-Западного фронта), ПАРСЕГОВ (комкор, начальник артиллерии 7-й армии), СЕМЕНОВ (бригадный комиссар, военком 50-го стрелкового корпуса), РОСЛЫЙ (полковник, командир 245-го стрелкового полка, Герой Советского Союза), ПШЕННИКОВ (комбриг, командир 142-й стрелковой дивизии), КИРПОНОС (комдив, командир 70-й стрелковой дивизии)…
Именно в таком порядке выступающие в стенограмме, в первый день совещания, на первом заседании. Доходим до выступления Кирпоноса, который с трибуны начинает говорить:
«Товарищи, здесь выступал целый ряд командиров дивизий, которые говорили…»
Целый ряд командиров дивизий! Весь ряд из одного Пшенникова, командира 142-ой дивизии. Куда делся из стенограммы целый ряд командиров дивизий? Публикация стенограммы не содержит никаких указаний, что она сокращенная. Представлена как полная.
У меня к этим академикам, к этой швали, которая резвится в наших архивах, только один вопрос: «Вы, мрази, понимаете, что эти старые бумаги — не ваша личная собственность, а достояние народа, культурная, историческая, научная ценность, принадлежащая всему народу? Более того — человечеству. Или вам ваши ученые степени настолько отморозили совесть, что такая мысль вас не беспокоит?»
Я думаю, что полного текста стенограммы этого совещания мы с вами уже никогда не увидим. С ним уже поработали «оптимизаторы». Я не кровожадный человек, но за такую «научную» деятельность двумя руками голосовал бы за возвращение в Уголовный Кодекс смертной казни. К стенке! Стрелять! Только стрелять. Это даже не вооруженный грабеж в составе банды. Это тягчайшее преступление — лишение народа его исторического прошлого. ВМН. Расстрел.
Из всех участников того совещания оставили воспоминания 5 человек: К. А. Мерецков, Н. Н. Воронов, А. Ф. Хренов, И. П. Рослый, И. В. Ковалев. Еще Чуйков писал мемуары, но он в них этого периода не касался. Ему, наверно, не очень хотелось вспоминать, как Сталин его отодрал на том Совещании и прямо назвал тем, кто никак не может перестроиться, продолжает воевать, как в Гражданскую.
Только у Кирилла Афанасьевича в мемуарах вообще нет упоминания об этом совещании.
Воронов Н. Н. На службе военной. — М.: Воениздат, 1963:
«В конце марта состоялся Пленум Центрального Комитета партии, который уделил много внимания рассмотрению уроков войны. Он отметил серьезные недостатки в действиях наших войск, в организации воспитания и обучения воинов. Мы еще не научились использовать все возможности новой техники. Критиковалась нечеткая работа тыла. Войска были плохо подготовлены к действиям в лесах, в условиях сильных морозов и бездорожья. Партия требовала всесторонне учесть боевой, опыт, накопленный на Хасане, Халхин-Голе и Карельском перешейке, совершенствовать вооружение, улучшить организацию и обучение войск. Возникла необходимость срочно переработать уставы и наставления, привести их в соответствие с требованиями современной войны.»
Опять этот Пленум. Но нужно учитывать, что мемуары Главного маршала артиллерии из себя представляют:
«Сталин по-прежнему полагал, что война между фашистской Германией и Советским Союзом может возникнуть только в результате провокации со стороны фашистских военных реваншистов, и больше всего боялся этих провокаций. Как известно, Сталин любил все решать сам. Он мало считался с мнением других. Если бы он собрал в эти дни военных деятелей, посоветовался с ними, кто знает, может быть, и не произошло бы трагического просчета.
Сталин, безусловно, совершил тогда тягчайшую ошибку в оценке военно-политической обстановки, и по его вине страна оказалась в смертельной опасности.
Огромных жертв стоила советскому народу эта ошибка.
Во многом был виновен и Молотов, с декабря 1930 года занимавший должность Председателя Совета Народных Комиссаров и председателя Совета труда и обороны, а с мая 1939 года по совместительству и Народный комиссар иностранных дел.
Невольно вспоминается, с какими трудностями решались некоторые вопросы, связанные с обороной, на заседаниях, проводимых Молотовым в канун Великой Отечественной войны. Он тоже должен держать ответ за то, что мы пришли неподготовленными к войне.»
Они были изданы в 1963 году, писались как раз после 22-го съезда КПСС, на самом пике антисталинизма, борьбы с «антипартийной группой» во время Хрущева. Сам ли Главный маршал артиллерии вписывал в них разнообразную чушь или это работа редакторов — теперь уже не узнаем.
Ковалев И. В. Транспорт в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.). — М.: Наука, 1981:
«Однако победа в этом конфликте далась нелегко. По указанию Центрального Комитета партии было проведено расширенное заседание Высшего Военного Совета под председательством И. В. Сталина, на котором были рассмотрены и обсуждены уроки военных действий, сделаны соответствующие выводы. В частности, на заседании отмечалась неудовлетворительная организация автомобильно-дорожной службы.»
У него — Высший Военный Совет вместо Совещания начальствующего состава.
Более конкретная информация есть у Хренова и Рослого.
Хренов А. Ф. Мосты к победе. — М: Воениздат, 1982:
«Участники заседания собрались в Кремле 14 апреля. Впервые я оказался здесь, впервые близко увидел И. В. Сталина, других членов Политбюро, все высшее руководство Красной Армии. Сталин открыл заседание. В короткой речи он отметил, что минувший вооруженный конфликт позволил нам увидеть свои недостатки, показал, как нужно воевать в современных условиях, обогатил нас опытом. Этот опыт необходимо взять на вооружение, быстро устранить выявленные недочеты, усилив подготовку к будущей большой войне, которую нам, несомненно, рано или поздно навяжут империалисты.
Начались выступления участников заседания. Первому слово предоставили мне. Этот факт, как я понял, свидетельствовал о возросшем престиже инженерной службы, которая успешно выполнила новую роль в минувших боях. Справившись с волнением, я высказал все, что продумал, не сглаживая острых углов, не приукрашивая общей картины.»
Рослый И. П. Последний привал — в Берлине. — М.: Воениздат, 1983:
«В работе расширенного заседания Главного военного совета принимали участие члены Политбюро ЦК партии, руководители Наркомата обороны, командующие войсками, члены военных советов и начальники штабов военных округов и армий, начальники военных академий, ответственные работники Генерального штаба, а также командиры корпусов и дивизий, участвовавших в боях. Из командиров стрелковых полков был приглашен только я.
За столом президиума находились трое: Нарком обороны Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, И. В. Сталин, В. М. Молотов. Открывая заседание, Климент Ефремович попросил присутствующих рассказать, как проходили боевые действия войск, что при этом было хорошо и что плохо, какие коррективы нужно внести в организацию, вооружение и боевую подготовку нашей армии.
Мысль Ворошилова продолжил Сталин. Включившись в разговор, Иосиф Виссарионович сказал, что здесь, на заседании, надо смелее критиковать наши уставы и приказы, которые мы сами создавали и сами, если нужно, заменим.
По рядам прошел легкий шепот: присутствующие в зале с одобрением восприняли эти слова.
Затем начались выступления. Говорили главным образом те, кто был на фронте. Из состава 7-й армии выступили: командующий армией командарм 2 ранга К. А. Мерецков, начальник артиллерии комдив М. Н. Парсегов, командир 50-го стрелкового корпуса комдив Ф. Д. Гореленко, командир 123-й ордена Ленина стрелковой дивизии комбриг Ф. Ф. Алябушев и другие. Многие из них упоминали удачные действия 245-го Краснознаменного стрелкового полка и называли мое имя. Это было приятно.
Во второй половине дня слово предоставили мне. К выступлению я готовился довольно основательно и все же здорово волновался. Мое состояние многие заметили и потом шутя говорили, что воевать, по-видимому, легче, чем рассказывать о войне. И в той шутке была немалая доля правды.»
Разночтения есть. У одного совещание открыл Ворошилов, у другого — Сталин. Но, как бы то ни было, начало Совещания предваряли вступительные речи. По-другому нельзя. По-другому — даже не проявление неуважения со стороны руководства к собравшимся, по-другому никакие Совещания не проходят. Невозможно собрать людей в зале и не объяснить им, что от них хотят услышать, не конкретизировать вопрос. Однако, в опубликованной стенограмме, в самом оглавлении значится, что первый день работы Совещания, вечернее заседание открывается:
«ВОРОШИЛОВ (председательствующий)
Вступительная речь „Обмен опытом начсостава войск, участвовавших в войне против белофиннов“»,
только в тексте стенограммы вступительная речь выглядит вот так:
«ВОРОШИЛОВ (председательствующий)
Вступительная речь
Совещание начальствующего состава войск, участвовавших в войне против белофиннов, объявляю открытым.
Товарищи, настоящее совещание созвано по инициативе Главного Военного Совета с целью подведения итогов и учета того опыта, который был вынесен начальствующим составом из войны с Финляндией.
Главный Военный Совет считает, что на этом совещании не нужно выступать специальным докладчикам; а просто приступить к заслушиванию товарищей, которые непосредственно принимали участие в этой войне.
Прошу подавать записки всех тех, кто желает выступить и поделиться своими впечатлениями и опытом за этот последний период, который пережила наша армия и страна.»
Всё. Еще и Рослый и Хренов вспоминают, что И. В. Сталин говорил, у одного он
«Включившись в разговор, Иосиф Виссарионович сказал, что здесь, на заседании, надо смелее критиковать наши уставы и приказы, которые мы сами создавали и сами, если нужно, заменим.
По рядам прошел легкий шепот: присутствующие в зале с одобрением восприняли эти слова.»
У второго:
«В короткой речи он отметил, что минувший вооруженный конфликт позволил нам увидеть свои недостатки, показал, как нужно воевать в современных условиях, обогатил нас опытом. Этот опыт необходимо взять на вооружение, быстро устранить выявленные недочеты, усилив подготовку к будущей большой войне, которую нам, несомненно, рано или поздно навяжут империалисты.»
Открываем текст опубликованной стенограммы, после вступительной речи Ворошилова, которая только на реплику тянет:
«СТАЛИН. Недостатки отметить.»
Всё! Это короткая речь? Или два слова? Еще интересней, что комполка Рослый прямо пишет, что ему слово предоставили во второй половине дня, т. е., еще должна быть первая половина дня. Но ее нет. Стенограмма начинается с вечернего заседания, которое обозначено, как первое. Что-то публикаторы, вероятно, из этой стенограммы выбросили. Что-то, что не устраивало в ней кавалеров орденов от Папы Римского, что позволяет трактовать это Совещание, как вскрытие сплошных недостатков и провалов в подготовке армии к войне. Особенно нужно было показать провал в работе Наркомата Обороны, лично К. Е. Ворошилова. Только провальную работу наркомата в этой стенограмме, даже в том виде, в котором она до нас дошла, может увидеть чучело со званием академика-историка, которое даже прочитав данную стенограмму продолжает про диктатора Сталина…
Странно в стенограмме выглядит то, что сам нарком Ворошилов присутствовал только на заседаниях первых дней. Куда он был отозван с заседания — в стенограмме нет объяснения, хотя, председательствующий должен был объяснить собравшимся причины отсутствия их прямого начальника. А у меня из текстов докладов выступающих возникло подозрение, что Сталин сам попросил своего друга на совещании не присутствовать. Такое возможно. Начальствующий состав РККА — прямые подчиненные наркома. Их могло стеснять присутствие прямого начальника. Это хорошо из стенограммы видно. Выступления в дни, когда Ворошилов присутствовал, очень сильно отличаются от того, что говорили в его отсутствии. Во-первых, на совещании началась натуральная грызня, как будто исчез какой-то сдерживающий фактор.
Во-вторых, сразу выявились подхалимы, у которых через слово пошло «под руководством великого Сталина». Особенно в этом плане выделялись те, о ком в справочнике к стенограмме значится «необоснованно репрессирован». Например, командарм 2-го ранга Штерн, командующий 8-ой армией:
«ШТЕРН. Тов. Сталин, только Вы, при Вашем авторитете в стране, могли так необыкновенно быстро поставить все на службу победе и поставили, и нас подтянули всех и послали лучшие силы, чтобы скорее одержать эту победу. Это же факт, что мы использовали артиллерию, как Вы нам говорили, за авиацию Вы нас били очень крепко, и авиация резко подняла свою работу, начав действовать как Вы указали, и все прочее, ведь все здесь это знают, было именно так, как я сейчас сказал.»
А выступление своё Штерн начала так:
«Я командовал 8-й армией с 16 декабря до конца войны. 8-я армия не может похвалиться большими успехами, как армии Северо-Западного фронта, находившиеся под командованием тов. Тимошенко и члена Военного совета фронта тов. Жданова. 8-я армия в непрерывных тяжелых боях нанесла финской армии огромные потери, но поставленной ей главным командованием задачи выполнить полностью не сумела.
Правда, мартовское наступление, которое мы основательно готовили по детально указанному лично тов. Сталиным замечательному плану, наступление, по которому из восьми дивизий армии шесть дивизий, около 90% артиллерии и вся авиация наносили мощный удар на узком фронте, начало успешно развиваться.
План, данный 8-й армии тов. Сталиным, является примером смелого сосредоточения максимума сил на главном направлении. Особенно интересны и оригинальны указания тов. Сталина по оперативному и тактическому использованию артиллерии при прорыве. Хотя это наступление не было нами в связи с заключением мира доведено до конца, высшему командному составу РККА необходимо изучить указания тов. Сталина по этому плану и самый план и ход Лоймоловской операции.»
Конечно, армия полностью выполнить задачу не сумела, но ведь она действовала по гениальному плану товарища Сталина и по его указаниям. Кто виноват, что армия полностью задачу не выполнила?
Еще армия Штерна отличилась тем, что ее 56-ой корпус попал в окружение и оставался там почти до конца боевых действий, понеся тяжелые потери. Попал по вине командарма, прозевавшего возможность своевременного отвода корпуса. И когда Штерн начал оправдываться, Сталин саркастически спросил:
«Товарищ Штерн, у нас в уставе или в наставлении нет ли специального раздела, что должна делать часть, если она окружена?
ШТЕРН. Есть, товарищ Сталин, в уставе. Она должна прорваться из окружения. Но сейчас на основе этой войны и целого ряда эпизодов других войн надо будет раздел боя в окружении основательно расширить и отработать.»
Дальше началась натуральная комедия. Оказывается, что во всем был виноват и командующий Ленинградским округом К. А. Мерецков. Все виноваты, только не сам Штерн.
«Штерн. Какую обстановку, я, новый командующий, застал, прибыв в 8-ю армию.
8-я армия в первые недели войны попала в тяжелое положение. Театр военных действий по-настоящему подготовлен не был, я бы сказал, ни в каком отношении. Первоначальный оперативный план командования 8-й армии, утвержденный командованием Ленинградского военного округа, был неправильный.»
Дальше началась такая перепалка, что ее нужно привести целиком:
«Штерн. …Войск для столь широкого и хорошо оборудованного для обороны фронта и для столь важного направления было слишком мало. Всего шесть дивизий, наступавших по пяти изолированным одна от другой дорогам на тристакилометровом фронте. К моменту моего вступления в командование все эти шесть дивизий были в бою до последней роты и имели тяжелые потери. Я товарищам потом покажу эту обстановку на схеме, чтобы сейчас не терять времени. В армии было только около 10 CБ и примерно столько же истребителей. Это в армии на важнейшем направлении, в армии, которая должна была освободить наши войска Карельского перешейка от штурма линии Маннергейма и могла это сделать, если бы там было сосредоточено сразу дивизий 14–15 и эти дивизии пошли бы не растопыренными пальцами, и примерно, в соответствии с тем планом, который дал потом тов. Сталин, т. е. двумя–тремя настоящими сильными группами.
МЕРЕЦКОВ. Еще Суворов говорил, что воюют не числом, а умением.
СТАЛИН. Чего же вы все время просили подвоза дивизий, если воюют не числом?
ШТЕРН. Тов. Мерецков, я рад учиться у тебя.
МЕРЕЦКОВ. Я говорю, что Суворов говорил.
ШТЕРН. Давай говорить прямо, ты хорошо прорвал линию Маннергейма.
МЕРЕЦКОВ. Не я.
ШТЕРН. Фронт был под командованием тов. Тимошенко, но ты там командовал 7-й армией…
ГОЛОС. Тимошенко ему много помогал.
СТАЛИН. Все друг другу помогали.
ШТЕРН. Тов. Тимошенко наша армия знает очень хорошо, так, что не наше дело здесь делить, но нужно сказать прямо, тов. Мерецков, тебя наградили крепко, по заслугам, все мы тебя целуем и поздравляем, но, тов. Мерецков, подготовил ты, правда (не один ты виноват, многие были виноваты) эту войну плохо.
МЕРЕЦКОВ. Я просил, чтобы меня перевели в 8-ю армию, когда там были окружения.
ШТЕРН. Тов. Мерецков, то, что хорошо, то хорошо, а что плохо, то плохо. Я сделал ряд ошибок в армии, я о них говорю, так как понимаю, если плохо понимаю, меня вразумят и мне разъяснят.
СТАЛИН. Он хочет сказать, округ-то ваш, Ленинградский, а подготовили войну плохо.
ШТЕРН. В 8-й армии было к моему вступлению в командование два корпуса 1-й и 56-й. О положении 56-го корпуса я уже сказал. 1-й корпус (139-я и 75-я дивизии) был уже сильно побит и отходил в беспорядке, так что сразу по приезде мне пришлось вместе с находившимся в армии тов. Куликом ехать в 1-й корпус и организовывать его вывод из боя и наведение хоть какого-нибудь порядка.
Я продолжаю и об обстановке. Командование 8-й армии, абсолютно не считаясь с обнаруженным и все возрастающим сопротивлением противника, истощением войск, огульно требовало только наступления. Резервов не было буквально ни одной роты на всю армию, и в таких условиях соответствующая директива была, Кирилл Афанасьевич, очень крепкая и от вас.
МЕРЕЦКОВ. Вы страховаться умеете. Я смотрю, что противник в двух километрах, а вы 600 орудий бросаете; двух батальонов достаточно, чтобы их отвести. Вот смотрите — открытые фланги, кто же будет идти на прорыв в этой обстановке. Философствуете, философию разводите, 600 орудий бросили.»
Тут уже у Штерна окончательно подгорело:
«Штерн. …Нечего греха таить, товарищи, начинали мы с вами в этой войне не блестяще. И то, что мы добились относительно быстрой, в труднейших условиях, исторической победы над финнами, этим мы обязаны, прежде всего тому, что тов. Сталин сам непосредственно взялся за дело руководства войной, поставил все в стране на службу победе. И „штатский человек“, как часто называет себя тов. Сталин, стал нас учить и порядку, прежде всего, и ведению операций, и использованию пехоты, артиллерии, авиации, и работе тыла, и организации войск.
СТАЛИН. Прямо чудесный, счастливый человек! Как это мог бы сделать один я? И авиация, и артиллерия…
ШТЕРН. Тов. Сталин, только Вы, при Вашем авторитете в стране, могли так необыкновенно быстро поставить все на службу победе и поставили, и нас подтянули всех и послали лучшие силы, чтобы скорее одержать эту победу. Это же факт, что мы использовали артиллерию, как Вы нам говорили, за авиацию Вы нас били очень крепко, и авиация резко подняла свою работу, начав действовать как Вы указали, и все прочее, ведь все здесь это знают, было именно так, как я сейчас сказал.»
Обосновано это тело было репрессировано или нет… Но, согласитесь, этого кадра к командованию войсками в следующей войне категорически нельзя было допускать…
…Из чтения стенограммы складывается впечатление, что с каждым днем и с каждым выступающим раздражение И. В. Сталина всё возрастало и возрастало. Выяснялось, что некоторые командиры так и не поняли, что от них требовалось, они никак не могли понять, что из себя представляет та армия, в которой они служили. Им видите ли, не хватало валенок и лыж, наркомат плохо армию к войне подготовил, сухарей вовремя не завезли… Всё своё раздражение Иосиф Виссарионович выплеснул в своей заключительной речи. Заключительное выступление Сталина — это выступление до крайности раздраженного человека.
Забегая вперед — Крымская катастрофа 1942 года. Мы с вами не говорим о катастрофе РККА на начальном этапе ВОВ, не та сторона катастрофу потерпела, но у нас был целый ряд поражений и неудач, которых не должно было случиться. Локальные катастрофы. Понятно, что ни в какой большой войне с сильным противником не может быть одних побед. Но то, что случилось в Крыму, не должно было произойти. Поражение армии Козлова от Манштейна не имеет объективных причин. Причина сугубо субъективная.
Последний день заседания. К трибуне выходит полковник Мамсуров из 5-го управления наркомата:
«Я командовал особым отрядом лыжников 9-й армии. Прежде чем сказать по вопросам, о которых я хотел бы говорить, мне хочется остановиться на таком моменте. Я слушал выступление тов. Чуйкова, и мне непонятно, почему тов. Чуйков на вопрос тов. Сталина ответил неправдой…»
Во время выступления Чуйкова Сталин задал ему вопрос: вам никто не мешал командовать? Чуйков ответил: нет. Именно этот его ответ Мамсуров назвал неправдой:
«Я думаю, что из всех, кто был в 9-й армии, мало кто знал, кто командующий в этой армии. Думаю, что 90% командного состава до сих пор не знают, кто у них был командующий армией. Мне кажется, что такое положение, когда членом Военного совета армии назначен зам. наркома, немножко было неправильное положение и оно отражалось на роли командующего. Когда командующий вынес решение по вопросу использования отряда, оно оказалось недействительным с приходом члена Военного совета армии. Вообще в штабе армии говорили, что зам. наркома здесь хозяин, а командарм не может решать вопросов.»
Зам. Наркома и член Военного совета армии — Мехлис. Он сразу отреагировал на слова Мамсурова:
«Может быть, вы назовете это решение.»
И дальше началась на совещании перепалка:
«МАМСУРОВ. Начальником штаба армии тов. Никишовым мне было передано приказание Военного совета армии идти на выручку 54-й дивизии. Мне было сказано, что я должен взять из лыжных батальонов людей на усиление своего отряда. Командующий армией мне дал это приказание в своем кабинете. Вы вошли и сказали: „Ни одного человека не дам!“ А я уже получил приказание. Командующий армией встал и сказал: „Товарищ зам. наркома, вы сказали, что не дадите ни одного человека!“
МЕХЛИС. Ничего подобного, от начала до конца сплошная, сплошная ложь.
МАМСУРОВ. Тов. Чуйков и Никишов могут подтвердить.
МЕХЛИС. Я знал, что тов. Проскуров посылает вас и чтобы выяснить положительные стороны отряда, поручил тов. Рыкову созвать совещание и доложить о положительной работе отряда. Это все клевета, я вас видел один-два раза.
МАМСУРОВ. Мне клеветать нечего. Я говорю то, что есть.
МЕХЛИС. Это сплетня.»
Насчет клеветы и сплетни сам Сталин осадил Мехлиса:
«О клевете не может быть и речи. Тов. Мамсуров говорит, тов. Рычагов говорил и мое такое мнение. Я должен сказать, что у нас собирался Военный совет и мы с тов. Ворошиловым были такого же мнения.»
Уж на что Василий Чуйков известен, как волевой и жесткий командир, но и его Мехлис сумел подмять под себя, в результате, как рассказал Мамсуров, в армии Чуйкова сложилась такая обстановка:
«Я видел на практике ненормальное положение в работе целого ряда командиров батальонов, когда я шел на лыжах выполнять задачи. Так, у командира батальона человек 10 стоит и контролирует его работу, и неизвестно, кто из них командир батальона или командир части: тут представитель штаба дивизии — если не два, так три, представитель штаба корпуса, представитель ПУАРМа, представитель газеты армейской, в общем человек 10 наберется и командир батальона. Вот я знаю два случая, когда командир отходил в сторону и мне говорил, я не знаю, что делать, бросить часть, пусть сами командуют. Вот такое положение имеется.»
Понятно, что если член Военного совета армии вместо помощи командиру (кстати, член Военного совета Сталин при Главнокомандующем Ворошилове себя вел соответствующим образом, не подменял Главкома), стал контролером, то во всей армии сразу за каждым командиром развелось по своре контролеров. И это при Чуйкове. Что было в Керчи при гораздо более мягкохарактерном Дмитрии Тимофеевиче Козлове можно себе представить. Василий Иванович за командование 9-ой армии получил на совещании заслуженное от Сталина:
«…посылались телеграммы — партии Ленина-Сталина, сидели, кормили дармоедов. Как у вас, еще героев нет?»
Но сам Мехлис никаких выводов, как показала жизнь, не сделал. Когда они с Козловым после Керчи стояли перед Сталиным и оправдывались, одному было сказано, что он всё-таки являлся командующим армией и он несет ответственность за армию, а Мехлису — вы не контролером за командующим были поставлены…
А заключительное выступление Сталина совсем никак уже не ложиться в устоявшуюся версию о вине Ворошилова за неготовность наркомата к войне и совсем ни в какие ворота не лезет устоявшееся представление о двух этапах «зимней» войны, первым из которых был неудачный штурм линии Маннергейма. Господа историки, вы сами читаете хотя бы те архивные документы, которые публикуете? Или совсем не хватает ума понять, что в них написано? Впрочем, поговорка «читаю книгу — вижу фигу» не совсем про вас. Упёртость в непонимании того, что написано, в данном случае вызывает у меня подозрение в желании получать бонусы от стороны, которая прямо занимается попытками возродить реваншистские настроения в Финляндии. Судя по тому, какую активность проявляют финские военные историки и определенные политические круги Финляндии в последние годы, горячим парням не терпится попробовать еще раз пробежаться по полю с граблями. Мешает только полученный опыт в 40-х годах, когда они уже два раза попробовали. Поэтому опыт там творчески перерабатывается. Финнов, которых опыт поражений привел в миролюбивое настроение, в соответствии с идеологией реваншизма — нужно теперь привести в состояние боевой агрессивности. Для поднятия боевого духа, опущенного Красной Армией в район нулевой отметки, необходимо пересмотреть историю своих поражений так, чтобы они выглядели победами. Нас принудили к миру и заставили подписать его на условиях противника? Ну и что?! Зато нас не победили, а русских мы наложили целые штабеля, они поэтому и заключили с нами мир, что мы не сдались, а у них все войска убиты были.
А если еще победившая сторона (настоящая победившая сторона) согласна с этим, то тогда себя героями чувствовать совсем нет препятствий. Тогда — «если нужно — повторим» даже. Поэтому представителям победившей стороны можно и бонусов отослать, чтобы стимулировать пробуждение чувства «исторической объективности». Даже музеи их финансировать, если в этих музеях будет экспозиция:
«Задача этой новой музейной экспозиции — рассказать общественности о войне 1939–40 годов, увековечить память тех, кто сражался на финской войне — как советских, так и финских воинов, и дать возможность молодым людям по обе стороны границы задуматься о ценности мира.»
«…молодым людям по обе стороны границы задуматься о ценности мира». Нам-то, находящимся по нашу сторону границы, чего о ценности мира задумываться? Это разве наши деды мечтали о Великой Финляндии с границами далеко за Ленинградом? Я привел цитату, как вы сами поняли, не с финского сайта, а с сайта музея Карельского перешейка, создатель которого российский гражданин Баир Иренчеев, ведущий бизнес в Финляндии. Еще один наш «Коля с Уренгоя». Увековечить память как советских, так и финских воинов! Баир-Коля, тебя не напрягает, что недобитые на той войне финские воины через год с небольшим вместе с их союзниками творили такое на нашей земле, что волосы на голове шевелятся, когда с их «подвигами» знакомишься?
Увековечивайте. Поиграйте с историей и памятью народа. Ставьте памятники и финнам, и немцам. Посмотрим, как это поможет задуматься о ценности мира. Сволочи…
…Вернемся к выступлению Сталина. Начал Иосиф Виссарионович с того, что объяснил причины войны с финнами:
«Правильно ли поступило правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии.
Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30–35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны. Прорваться к Ленинграду, занять его и образовать там, скажем, буржуазное правительство, белогвардейское, — это значит дать довольно серьезную базу для гражданской войны внутри страны против Советской власти.»
Почему-то это положение из его выступления опускается при анализе причин войны, при рассмотрении важности обеспечения безопасности Ленинграда. Вторая столица. Это мы сегодня уже привыкли к Москве, как к столице. Но в 1939 году Ленинград был не просто культурной столицей. Представляете, насколько опасно было положение города у самой границы для Советского Союза?
Дальше Иосиф Виссарионович продолжил:
«Второй вопрос, а не поторопилось ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два–три–четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября, в начале декабря.»
Это уже был ответ на многочисленные выступления во время Совещания командиров, которые сетовали на недостаточную подготовленность войск и тыла с прямыми упреками в адрес наркомата Обороны. Валенков, видите ли, не хватало. Нужно отметить, что на совещании начальник снабжения Красной Армии Хрулев высказался насчет валенок. В действительности, их всем хватало, даже с излишком. Только сами командиры не знали, что у них на складах лежит и развели панику насчет нехватки, в результате чего стали приниматься даже экстренные меры по производству валенок, которых и так было запасено в избытке. Но я бы даже не стал этот момент ставить в вину командующим округам и армий. Война началась для всех неожиданно, поэтому бардак во многих случаях был обусловлен срочностью. Паника, одним словом. Прямо вчера нужно было собираться. В спешке всегда такие моменты возникают.
Но, согласитесь, как-то слова Сталина не совсем стыкуются с некоторыми положениями неопубликованного доклада Ворошилова на Пленуме, который еще, к тому же, сам Сталин лично правил:
«Начиная войну зимой, войска не были должным образом обмундированы, оснащены и снабжены для действий в суровых зимних условиях.»
Так ведь знали же, что не готовы! Но спешить надо было. Ворошилов в этом виноват или непредвиденные обстоятельства, которые вынуждали начать войну неподготовленными?
«Все это зависело не только от нас, а скорее всего от международной обстановки.»
Еще из неопубликованного доклада Ворошилова:
«Стрелковых войск, артиллерии и танков, сосредоточенных на Карельском перешейке и в Карелии к началу военных действий, было явно недостаточно для того, чтобы прорвать укрепленную линию на Карельском перешейке и разгромить финляндскую армию.
Не зная как следует противника и театра военных действий, мы считали возможным применение наших тяжелых дивизий и танковых войск на всех участках финляндского театра.»
И опять сам Сталин, якобы лично правивший этот доклад, его же в пух разносит:
«Третий вопрос. Ну, война объявлена, начались военные действия. Правильно ли разместили наши военные руководящие органы наши войска на фронте. Как известно, войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн. Одна наиболее серьезная колонна наших войск — на Карельском перешейке. Другая колонна наших войск и направление этой колонны — было северное побережье Ладожского озера с основным направлением на Сердоболь. Третья колонна — меньшая — направлением на Улеаборг. Четвертая колонна — с направлением на Торнио и пятая колонна — с севера на юг, на Петсамо.
Правильно ли было такое размещение войск на фронте? Я думаю, что правильно.»
Войск на Карельском перешейке недостаточно было, как каялся Ворошилов под редакцией Сталина? А куда эти войска можно было воткнуть, если плацдарма не было, и Сталин это объясняет:
«Во всяком случае, расположение войск на Карельском перешейке преследовало три цели: создать серьезный заслон против всяких возможностей и случайностей против Ленинграда; во-вторых, устроить разведку территории и тыла Финляндии, что очень нужно было нам; и в-третьих, создать плацдарм для прыжка, куда войска будут подвезены.»
Господа историки, вы теперь сами определяйтесь, что у вас в архивах фальшивка — неопубликованный доклад Ворошилова или стенограмма Совещания. Эти два документа между собой никак не стыкуются.
А если они оба не фальшивки, то история весьма дикая получается. Сначала Сталин правит доклад Ворошилову, в котором перед Пленумом ЦК Климент Ефремович предстает человеком, «профукавшим полимеры», а перед начальствующим составом РККА сам Сталин встает на его защиту, объясняет всё про «полимеры». Да так логично объясняет!..
…Из того, что в своем заключительном слове сказал Иосиф Виссарионович на Совещании вытекает совершенно не то, что преподносит нам историческая наука о «зимней» войне. До такой степени «совершенно не то», что почти до противоположного.
Во-первых, повторюсь, сама неподготовленность войск РККА к войне вытекала не из того, что планировалось закидать финнов буденовками (шапок-ушанок еще не было в Красной Армии), не из недооценки противника, а из сложившихся международных условий и имеющегося театра военных действий. Если бы наше правительство объявило мобилизацию и начало ее проводить, затратив на нее довольно значительное время, оно этим показало бы свое намерение начать войну, дало время союзникам для оказания противнику помощи. В результате конфликт мог перерасти в войну с целой коалицией государств. Но даже мобилизация не решила бы проблему с отсутствием плацдармов для развертывания войск, их негде было элементарно размещать, особенно на единственном стратегическом направлении в районе Карельского перешейка. Там можно было развернуть дивизии только в самом Ленинграде, настолько близко граница подходила к городу. Прямо на Невском проспекте поставить пушки и расположить склады боеприпасов и ГСМ?
Казалось, у советского командования ситуация патовая. Мобилизация давала финнам и их союзникам время на создание коалиции и переброску коалиционных сил. И даже отмобилизованную армию негде было развертывать. Но всё пошло не так для финнов, поэтому даже через много лет в мемуарах Маннергейма панические строки — Советы неожиданно начали быстро продвигаться от границы.
Наше командование, а Ставку нашего Главнокомандования возглавлял Ворошилов, приняло решение начать наступление еще до мобилизации и предварительной подготовки, силами, имеющимися в округах по штатам мирного времени, не обладая преимуществом в силах перед финской армией. И сразу с пяти направлений.
И тут бы гордиться нашим историкам-патриотам, как они себя обозначают, тем, как воевала Красная Армия в начале войны, но вместо гордости — обвинения в адрес наших бойцов и командиров в неумелости.
В результате начавшегося наступления с пяти направлений, наша Ставка лишила Маннергейма возможности маневрирования резервами, финские войска оказались растасканными и связанными на обширном театре военных действий, что дало возможность нанести главный удар на Карельском перешейке. Что-то это вам, наверно, напоминает из 1942 года? Я не прав?!
И ведь не просто по полю гнали финнов до линии Маннергейма! Всё предполье перед ней было подготовлено к обороне, перекопано, перемотано колючей проволокой, насыщено ДЗОТами и сплошь заминировано. Сам Маннергейм писал, что даже все леса были заминированы. И если бы финские бойцы и командиры представляли бы из себя равноценную по уровню подготовки и воинского мастерства силу для наших, то они наших дедов еще на предполье умыли бы кровью. Но 7-я армия К. А. Мерецкова, не имея даже не трехкратного, положенного в наступлении, преимущества, а вообще его не имея, продвигалась со скоростью до 7 км в сутки. По сплошь укрепленной и заминированной местности. И она не только не истекла кровью, но полностью очистив предполье от финнов, создав плацдарм для развертывания войск, прибывающих из резервных округов и отмобилизованных войск, еще и начала штурм долговременных оборонительных позиций в соответствии с поставленной Мерецкову задачей.
Но как связать добротную оперативно-тактическую подготовленность войск Ленинградского округа, подготовку наших бойцов и командиров, которая выявилась на первом этапе войны, с тем что были репрессированы разные уборевичи и тухачевские, в результате в Красной Армии остались одни тупые командиры-лошадники? Да никак, разумеется. Поэтому нам отводят глаза на локальные неудачи на других направлениях, где наши соединения, гораздо более слабые, попадали в финские засады и несли потери. Что ни читаешь о той войне, так там всё переполнено этими окружениями-обморожениями. А Сталин об этих «славных победах» войска Суоми сказал так:
«Оборона с глубокой фетишизированной верой, верой в неуязвимый край. Я не могу назвать такую армию современной. На что она способна и чему завидовали отдельные товарищи? На небольшие выступления, на окружение с заходом в тыл, на завалы, свои условия знают и только. Все эти завалы можно свести к фокусам. Фокус — хорошее дело — хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе прожить невозможно. Раз обманул — зашел в тыл, второй раз обманул, а третий раз не обманешь. Не может армия отыграться на одних фокусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет, она неполноценна. Вот вам оценка финской армии.»…
…Да, а Мерецкову же поставили задачу штурмовать линию Маннергейма. Без разведки. В стенограмме Совещания встречаются сожаления командиров на плохую разведку. Особенно те сожалели, кто, как метко выразился товарищ Сталин, рапортовали партии Ленина-Сталина о героизме своих войск, находившихся в окружении. Некоторые так даже доходили до отрицания существования у нас военной разведки.
Именно начав разбираться с разведкой, я понял, как сочинялся неопубликованный доклад Ворошилова. Конечно, Ворошилов и Сталин к его написанию никакого отношения не имеют, потому что они ставили задачу Мерецкову прорвать линию Маннергейма без разведки. Сочинитель, подозреваю, носил фамилию Мироненко, а псевдоним Жухрай и почерком Сталина на своем сочинении понаписал всяких замечаний. А так как дедок был обладателем не очень выдающегося интеллекта, да еще и с некоторой степенью прибабахнутости, но он ничего лучшего не придумал, как взять положения из речей выступавших начальников, в которых те жаловались на отсутствие разведки, неготовность, отсутствие концентратов и валенок и на основе этих положения сочинил неопубликованный доклад. А потом еще и Постановление ЦК от 1942 года. Там одна рука.
Но в своих выступлениях и Мерецков, и начальник Генштаба Шапошников, в чьем ведении была разведка РККА, ничего об отсутствии разведки не говорили. Они говорили о недостатке разведданных о долговременных оборонительных сооружениях финнов. И не только о них одних, а еще о составе финских формирований. Они говорили о недостатке агентурных данных.
Да, конечно, это провал в работе разведки. Вот к Гитлеру удалось подсадить красивую актрису Ольгу Чехову, которая ночью даже под кроватью, на которой Ева Браун скучала с импотентом Адольфом, лежала и слушала, как фюрер компенсировал свою мужскую несостоятельность рассказами о планах завоевания мирового господства. Под кровать к Маннергейму никого не удалось положить. Больше красивых актрис-шпионок у нас не было.
Если серьезно, то агентурные сведения о военных планах противника, укреплениях, вооружениях и прочих особо охраняемых секретах — такая вещь, что особо на нее рассчитывать не стоит. Эти секреты относятся к роду особо охраняемых, поэтому получить о них достоверные агентурные сведения почти всегда — удача, везение. И там еще есть вопрос об их достоверности, насчет намеренной дезинформации, которую агенту могла подсунуть контрразведка врага.
Зато есть другой вид разведки на войне, которая даёт почти абсолютно объективные сведения о противнике. Этот вид разведки широко применялся еще в Гражданскую Ворошиловым и Буденным в Первой Конной армии. В книге о Ворошилове я приводил высказывание белого генерала, который хвалил разведку нашей Конармии. У Ворошилова с Буденным всегда впереди шли целые эскадроны в качестве разведывательных подразделений, эти эскадроны не только наблюдали противника, но и постоянно ввязывались с противником в бой, прощупывая его силы. Называется этот вид разведки — разведка боем. Благодаря тому, что именно такой вид разведки в Конармии был хорошо поставлен, буденовцы всегда действовали с «открытыми глазами», как писал белый генерал.
И разведка боем широко использовалась во время Великой Отечественной войны. Весьма широко. Разве кто-нибудь может сказать, что во время ВОВ наша армия не имела разведки? Ведь именно разведка боем — это уже разведка.
А Мерецкову поставили задачу прорвать линию Маннергейма без разведки! Почему ему не поставили задачу провести разведку боем укреплений врага? И не только Мерецкову, кстати. Может товарищ Сталин ответит нам на этот вопрос:
«Мы не раскрывали карты, что у нас имеется другая цель — создать плацдарм, произвести разведку. Если бы мы все карты раскрыли, то мы расхолодили бы наши армейские части.»
Есть вопросы еще к тому неопубликованному докладу Ворошилова, в котором он говорит об отсутствии разведки? Согласитесь, что по этому докладу может быть единственный вопрос — вопрос к профессиональной компетенции тех, кто им пользуется в качестве источника.
И получается, если верить Сталину, что никакого неудачного штурма линии Маннергейма на первом этапе войны с финнами не было. Мерецкову специально была поставлена задача прорвать ее, чтобы «не расхолодить армейские части», чтобы он всерьез ее прорывал. Он ее всерьез и прорывал, а по его войскам лупили из всех ДОТов финны, в результате вся линия их обороны была вскрыта. А в это время за спиной атакующих Тимошенко производил концентрацию войск на отвоеванном плацдарме, которые уже и должны были прорвать оборону финнов, вскрытую разведкой боем.
Так о каком неудачном первом этапе той войны, о неудачном прорыве линии Маннергейма, талдычат, как попки, все наши военные историки? О разведке боем? Так разве она неудачной была, разве после нее Тимошенко не опрокинул оборону Маннергейма?
У нас есть много маркеров, которые позволяют определять профессиональную… Профессиональную? Нет, умственную полноценность военных историков. Неудачный первый период финской войны — это еще один маркер. Любой из остепененных человекообразных приматов, повторяющий эту чушь, должен быть исключен из сообщества военных историков и переведен в категорию… Да я боюсь не то, чтобы шимпанзе, даже макак обидеть сравнением их с нашими военными историками…
…Про макак я серьезно. Вполне осознаю, что вся эта катавасия вокруг войны с финнами и Великой Отечественной войны, в которой наши деды, плохо обученные колхозаны, героически большой кровью сопротивляются лучшим воинам планеты, живёт на гранты, выдаваемые именно за такой образ наших дедов. Но у всей этой грантожорной компании нет ума хоть как-то более-менее правдоподобно свои выкладки обосновывать. А когда с отдельными их представителями сталкиваешься, так и макак сравнением с ними обидеть боишься.
Например, живет и творит на ниве исторической науки такой представитель рода приматов, как Олег Киселев. Любитель исследовать историю авиации Финляндии. Разумеется, итогом его исследователей стало противопоставление финских асов нашим колхозанам-авиаторам. Тех мало и обученных, а наших много необученных. Поэтому наша авиация в войне с финнами показала себя… малополезной.
В моем блоге Олег Киселев хотел со мной прояснить один вопрос. Ему было непонятно, чем и как я доказал, что совещание с начальствующим составом по рассмотрению итогов войны должно было предшествовать докладу об итогах на Пленуме ЦК. Я ему даже не стал отвечать на этот вопрос. Я давно уже понял бесполезность вести с людьми такого уровня интеллекта дискуссии и споры. Еще на заре моей блогерской деятельности я написал короткую заметку о романе Булгакова «Мастер и Маргарита», в которой Михаила Афанасьевича назвал гениальным советским сатириком. Сатира Булгакова, действительно, гениальна. Особенно в этом романе. Автор сумел так тонко высмеять богемное окололитературное общество, подмешав в свою сатиру всякой философско-мистической чепухи, что представители этого общества, высмеянные в романе, стали поклоняться книге Булгакова, как культовой. Они даже не поняли того, что в этом романе открытым текстом Маргарита и Мастер — объекты издевательской сатиры автора. Я об этом написал.
И я получил массу гневных отзывов за то, что… раскритиковал роман и Булгакова. Да-да, назвав автора гением, а роман гениальным. Разгневанные граждане мои высказывания в адрес Маргариты и Мастера, героев сатирического романа, восприняли как критику автора и романа.
Казалось бы, причем здесь роман Булгакова и военные историки. Да при том, что уровень мыслительных способностей таких, как Олег Киселев, колеблется в районе защитников чести и достоинства Михаила Булгакова. Такие люди, будучи обученными грамоте и даже в высших учебных заведениях, ума, которого им хватало бы для адекватной оценки получаемой информации, в том числе при чтении, не получили.
Олег Киселев прочитал мои выкладки о невозможности доклада об итогах до подведения итогов, но там ничего не понял. Он захотел дополнительного объяснения. Я же ему объяснял не стал. Я давно понял — это бесполезно. Один из моих товарищей прямо этому историку написал: всё было написано. «Где?» — спросил историк Киселев.
Потом в комментариях я своему товарищу написал, что поведение этих историков, отстаивающих честь и достоинство финских и немецких тварей, вызывает подозрение, что их бабушки когда-то переспали с финнами или немцами, поэтому в крови потомков кипят унаследованные гены.
Знаете, что дальше произошло? Киселев стал требовать у меня извиниться перед его бабушкой! Этот господин даже не понял, что его бабушка тут совершенно не причем. Это он, Олег Киселев, финская подстилка. Это ему нужно извиняться перед своей бабушкой, труженицей тыла. Группа таких же подстилок, которые активно задвигают о неудавшихся планах Советского правительства на скоротечное покорение Суоми, сами себе клеймо поставили подстилок Маннергейма, который придумал, что у наших наступающих войск финны захватили приказ не переходить границу Швеции, что война планировалась на две недели. И Маннергейм хвастался, что ему удалось войну перевести в затяжную, поэтому Финляндия отстояла свою независимость. И в 40-м отстояла, и в 44-м.
Маннергейм, записав в своих мемуарах подобное, умственными способностями не отличался от таких, как Киселев. Он сам, не осознавая этого, выставил себя посмешищем. Ну хоть бы про 44-ый год промолчал, макака шведская, как он тогда осознал меру, степень, глубину и сам же стал браво изгонять немцев с финской земли, а закончилось тем что Финляндия объявила войну своему немецкому союзнику.
И уж совсем крайним нахальством было со стороны барона утверждать, что в 40-м году против него Советы сосредоточили 65 дивизий. Сосредоточить-то сосредоточили, но против кого? И. В. Сталин это объяснил:
«Если бы война продлилась и если бы в войну вмешалось какое-либо соседнее государство, мы имели в виду поставить по этим направлениям, где уже имеются готовые плацдармы 62 дивизии пехоты и 10 в резерве, 72 всего, чтобы отбить охоту вмешиваться в это дело. Но до этого дело не дошло.»
А дело не дошло потому, что Советское руководство даже не рассчитывало, что финны так быстро сдуются:
«…считали, что возможно война с Финляндией продлится до августа или сентября 1940 г.»
Т. е., правительство рассчитывало, что придется воевать до сентября, а Ворошилова сняли с наркома за то, что война в марте закончилась? Всё правильно. Именно так и было. В архивах хранится соответствующий документ, стенограмма заседания Политбюро в 40-м году:
И. Сталин. Товарищи политбюровцы, сегодня я предлагаю разобрать персональное дело одного нашего товарища, которому мы все безгранично доверяли, но он наше доверие цинично не оправдал и поставил партию, правительство, весь советский народ в очень некрасивую позу. Речь идет о товарище Ворошилове, которого я сегодня на Политбюро не позвал, мы этот вопрос рассмотрим в его отсутствие. Почему в его отсутствие? Да это же головорез! Разве вы не знаете? Не дай бог обидится! Он же нас или саблей здесь порубает, или из нагана перестреляет. Поэтому — будем его песочить за глаза. Слово для доклада предоставляется товарищу Молотову.
В. Молотов. Товарищи, считаю своим долгом, как Предсовнаркома, доложить о том, в какое идиотское положение поставил нас мой подчиненный нарком обороны Ворошилов относительно войны с финнами. Присутствующие знают, что в планах нашего правительства было воевать с Финляндией в течение года и закончить войну сокрушительной победой, малой кровью и могучим годовым ударом. Чтобы этим прихвостням Гитлера мало не показалось. Как поступил товарищ Ворошилов? Товарищ Ворошилов, командуя нашей армией, зная о планах правительства, тем не менее сразу начал получать от Маннергейма звездюлей. Подставил войска под меткий огонь финских «кукушек»…
Голоса. А своих метких «Ворошиловских стрелков», гад такой, на войну не послал. С какой целью он их бережет?
В. Молотов. Я продолжу. Таким образом, через три месяца Клим потерпел от Маннергейма позорное поражение, наглядно продемонстрировав всему цивилизованному человечеству, что Красная Армия воевать всего один год, как это мы планировали, не в состоянии. Нанеся Ворошилову тяжелейшее поражение, опасаясь, что войскам под его общим командованием, которые просочились через линию Маннергейма, придется наносить еще раз тяжелое поражение на улицах Хельсинки, столицы Финляндии, если кто географию плохо помнит, финское правительство вынудило нас заключить непредусмотренный нашим пятилетним планом тяжелейший мир и навязало нам свои болотистые территории, содержание которых крайне обременительно для бюджета.
Голоса. Там комаров столько, что даже на пикник не выедешь! Вернуть их финнам нужно!
В. Молотов. Вам бы все на пикники ездить! А у меня пятилетний план под угрозой. По плану год на победную войну отводили, а этот… редиска этот за три месяца сдался финнам и куда теперь совать мне пятилетний план? Кобыле Буденного под хвост? Предлагаю изгнать Ворошилова с поста наркома обороны и отдать его следакам НКВД на расправу, как Блюхера. А наркомом — маршала Тимошенко. Маршал Тимошенко не виноват, что Клим им так командовал в этой войне.
И. Сталин. Ты бы, Вячеслав, шашкой так не махал. Тем более, что ты плохо владеешь боевым холодным оружием. А Клим владеет, и у меня нет желания испытать это владение на себе.
Голоса. Еще не надо забывать про его террористическую организацию «Ворошиловские стрелки»!
И. Сталин. Правильно, товарищи. Нужно трезво смотреть на ситуацию. Предложение Вячеслава я поддерживаю, только нужно как-то… деликатнее. Может дать Климу орден Ленина сначала?
Голоса. Дать! Да что ему этот орден? У него орденов полная гимнастерка на груди и еще дома в комоде запасные… Но дать надо, конечно.
Л. Каганович. Товарищи, как коммунист-еврей, иду на жертву. Предлагаю метро моего имени переименовать в имени Ворошилова.
И. Сталин. Моисеич, ты как обычно, что ни ляпнешь — всё мимо. Сам подумай: метро и маршал! Вот какой-нибудь корабль, эсминец или подводную лодку…
Голоса. Лодку не пойдет! Он гордый! Крейсер — минимум.
И. Сталин. Согласен. Назовем один из крейсеров нашего флота «Ворошилов». Достаточно ему?
А. Микоян. Мало. Как армянин предупреждаю — Клима этим не умаслишь. Что ему крейсер, если уже города его имя носят? Нужно бы еще что-нибудь для его полководческой славы придумать. Может летному училищу в Каче его имя присвоить?
В. Молотов. Идея. Академии Генштаба — имя Клима. Всё-равно там одни бараны учатся, которых немцы потом разобьют сначала и научат воевать, надеюсь. Так пусть они учатся в Академии имени Ворошилова.
И. Сталин. Кто — за? Единогласно. Расходимся?
Голоса. А должность? На пенсию отправим?
И. Сталин. Вот чуть не упустили. Спасибо, товарищи. Должность ему надо дать, конечно. Может, наркомом каким-нибудь вместо наркомата обороны? Вячеслав, есть вакансии в правительстве?
В. Молотов. Да все места заняты и свободных портфелей не имеется. Единственное — замом Предсовнаркома может?
И. Сталин. Так это же повышение! А ты его сам выгнать предлагал.
В. Молотов. Ну это я сгоряча. Буду терпеть. Куда ж деваться?!
И. Сталин. На этом считаю вопрос исчерпанным…
Л. Берия. Э-э, батоно Иосиф! Вы здесь все хитрожопые, как я погляжу. Скинули с себя проблему?! На кого? А всё на Берию! Всегда всё на меня, я за вас уже заманался тянуть всю работу.
В. Молотов. Ты чо пургу гонишь, ментяра? Бросай свои дешевые подковырочки и по делу базарь.
Л. Берия. А ты на понт меня не бери, понял? Я и так по делу. Батоно Климентий Ефремович — человек военный и обидится, если кто-то вместо него станет главным военным. А обиженный он горячий. Возьмет и скажет: «А кто вместо меня наркомом обороны? А вот я возьму и этого карьериста всего саблей порежу!». А Берия потом отвечай перед партией, что не сохранил жизнь наркома обороны Тимошенко?
В. Молотов. И чо делать? Ты-то чо предлагаешь?
Л. Берия. А чо я? Ты эту муйню затеял, ты и предлагай.
И. Сталин. Чтобы вы без меня делали, щенки? Вечно всё за вас решать приходится. Вот такой вариант: Клима ставим на Председателя комитета обороны при Совнаркоме. И нарком обороны будет у него в подчинении. Как вам вариант?
Голоса. Принимается. Коба — гений! Да здравствует Великий Вождь Сталин!
И. Сталин. Тогда выносим резолюцию. Диктую: «За развал армии и позорное поражение в войне с белофиннами Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет: Климента Ворошилова с поста наркома обороны снять и повысить в должности до заместителя председателя Совета народных комиссаров, возложив на него руководство наркомом обороны в Комитете обороны при СНК. За проявленное раздолбайство и пофигизм при исполнении должностных обязанностей в качестве Главнокомандующего войсками в войне с белофиннами наградить Ворошилова орденом Ленина, присвоить его имя Академии Генштаба и назвать крейсер Черноморского флота „Ворошилов“.» Пусть подавится, сволочь. Ничего, пройдет время и я ему все припомню. Он еще у меня в английских шпионах походит…
…Всё это, конечно, не выглядит как научная работа, текст у нас получается на уровне почти «Камеди-клаб» (это, кстати, черновик. В окончательном варианте многое будет отредактировано). Фи, какая вульгарность, правда? Но как еще можно описывать то, что творится в нашей военной истории и тех, кто это творит?
Посудите сами. Войну начали без подготовки, даже не получив разведданных о противнике, о его оборонительных укреплениях и формированиях, но планировали войну закончить за две недели, только кто планировал так быстро ее закончить не понятно, потому что сам «диктатор» заявил: предполагали воевать до осени, почти год, опасались вмешательства других государств, поэтому больше 70 дивизий собрали, но армия так хорошо поработала, что закончили за три месяца. Но за то, что армия была не готова к войне и она затянулась на три месяца, наркома Обороны сняли и назначили с повышением заместителем председателя правительства, попутно присвоив Академии Генштаба его имя и наградив Орденом Ленина.
И уже в 1944 году, когда наступление на финнов начала сильнейшая в мире армия, армия Победы, операция по выводу Финляндии из войны длилась тоже 3 месяца. Опять затяжная война? Почему тогда наркома Обороны не сняли с должности за плохую подготовку к войне и не отправили куда-нибудь с повышением? Ой, да ведь наркомом был Сталин, его повышать уже некуда было, чтобы снять с наркомов! Ограничились награждением Орденом Победы.
Одновременно, армия, не готовая к войне, имела над противником подавляющее преимущество в танках, артиллерии и авиации, расход бомб и снарядов по сравнению с противником был ужасающим. А у противника даже путней противотанковой артиллерии не было, приходилось на танки идти с бутылками. Сам глава Советского правительства заявил, что:
«Война в Финляндии потребовала, как от нас, так и от финнов больших жертв. По подсчетам нашего Генерального Штаба на нашей стороне количество убитых и умерших от ран составляет 48.745 человек, то есть немного меньше 49 тысяч человек, количество раненых — 158.863 человека. С финской стороны делаются попытки преуменьшить их жертвы, но жертвы финнов значительно больше наших. По минимальным подсчетам нашего Генерального Штаба у финнов количество убитых достигает не менее 60 тысяч, не считая умерших от ран, а количество раненых не менее 250.000 человек. Таким образам, исходя из того, что численность финской армии составляла не менее 600 тысяч человек, нужно признать, что финская армия потеряла убитыми и ранеными более половины своего состава.»
Но проходит 50 лет и наши историки в том же Генштабе находят «архивы», из которых узнают, что безвозвратных потерь у нас было почти в три раза больше — 126 тысяч человек. А финны у себя насчитали всего 20 тысяч. И то, что у себя финны «насчитали» в 1940 году, так и осталось через 50 лет. У нас через 50 лет потери выросли в три раза, а у финнов они не росли. Суровый северный климат, там всё плохо растет.
Да как так случилось, что Красная Армия, обладая подавляющим преимуществом в танках, артиллерии, авиации, израсходовав по врагу несопоставимое с финнами количество бомб и снарядов, умудрилась потерять в три раза больше людей? Из чего белофинны убили столько наших дедов? Из снайперских винтовок без оптических прицелов и автоматов Суоми?
А случиться такие потери могли только в одном случае: если артиллерия, танки, самолеты, бомбы и снаряды достались недоразвитым унтерменшам, которые непонятно по каким целям стреляли, но в финнов попасть так и не смогли. Правда, есть вопрос, почему унтерменши имели столько танков, пушек и самолетов, а европейская нация обходилась винтовками без оптических прицелов и бутылками с бензином. Да, конечно, это были, в полном смысле этого слова, европейцы:
«…когда в одном из районов севернее Ладожского озера финны окружили наши санитарные землянки, где находилось 120 тяжело раненых, все они были уничтожены белофиннами, часть их сожжена, часть найдена с разбитыми головами, остальные заколоты или пристрелены. Несмотря на наличие смертельных ран, значительная часть погибших здесь, как и в других местах, имела следы пристрелов в голову и добивания прикладами, а часть убитых огнестрельным оружием имела ножевые раны, нанесенные финками в лицо. Некоторые трупы были найдены с отрубленными головами и головы не были обнаружены. В отношении попавших в руки белофиннов женщин-санитарок применялись специальные издевательства и невероятные зверства. В некоторых случаях трупы убитых приставлялись к деревьям вверх ногами.»
Теперь у наших патриотов уважением и почетом пользуется создатель Музея Карельского перешейка, который своей целью ставит увековечивание памяти советских и финских воинов. Баир Иренчеев его зовут.
Мы потому и спрашиваем этих «патриотов»: вы чьи потомки? Точно советских воинов? Ничего в своих родословных не напутали?
Мы можем, конечно, написать текст в стиле научной работы, опровергнув «заваливание трупами» финнов. Текст зубодробительным языком науки, как у А. Исаева, писать гораздо легче, чем языком публицистики. Только куда мы эту диссертацию отнесем? В институт истории РАН? Вы уверены, что там обрадуются тому, что Красная Армия по своей структуре, концепции элементарно не была предназначена для «заваливания трупами»? Что «малой кровью, могучим ударом» — не просто слова маршала Ворошилова на парадах, а именно идеология, положенная в основу советской военной доктрины?..
27 октября, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/10/27/
О, Триандафиллов! О, теория глубокой операции! Кого ни возьми из наших историков, так только возведенные к небу очи и глубочайшее почтение к этому гению военно-теоретической мысли. Оно ж оказало такое решительное влияние на военную мысль в СССР. Все наши знаменитые полководцы учились на Триандафиллове. Все его «глубокую операцию» упоминают в своих мемуарах.
Есть только один «небольшой» нюанс. Если мы с вами откроем любую военно-теоретическую работу, начиная с конца 30-х годов, то вправе ожидать ссылок и отсылок к трудам Владимира Кириаковича Триандафиллова, правильно? Если его работы оказали влияние на военно-теоретическую мысль, так и должно быть. По-другому быть не должно.
Но, например, «Генерал-майор П. С. Смирнов. Прорыв укрепленной полосы. 1941 год. Воениздат НКО». С такой аннотацией:
«Книга посвящена исследованию вопроса об организации тактического прорыва укрепленных полос и эволюции форм прорыва в зависимости от изменений вооружения, организации войск и форм обороны. Книга предназначается для начальствующего состава Красной Армии.»
Так генерал-майор П.С.Смирнов вообще о Триандафиллове не был в курсе. Он ни его не знает, ни его работ.
В чем причина? Наверно, просто стоит прочитать основной труд Триандафиллова, чтобы понять это. «Характер операций современных армий». На сайте Министерства Обороны РФ, на странице, посвященной В. К. Триандафиллову, его труд так охарактеризован:
«Триандафиллов показал, что современная операция представляет собой важный процесс вооруженной борьбы, требующий точных научно-технических расчётов. Новое в организации и ведении боя он видел в основных возможностях одновременного удара по всей тактической глубине противника путём использования различных групп (эшелонов), танков, штурмовой авиации, дальнобойной артиллерии, считая при этом главным условием в бою взаимодействие между всеми средствами борьбы. Триандафиллов внёс существенный вклад в разработку теории последовательных операций и теории глубокой операции и боя. Эти теории, обогащённые и развитые позже усилиями советских военных учёных и военачальников, получили подтверждение в ходе Великой Отечественной войны и сохраняют определенное значение в современных условиях.»
Мне особенно нравится в этой характеристике фраза «получили подтверждение в ходе Великой Отечественной войны». Вроде бы, не поспоришь, если даже маршал Василевский упоминал о Триандафиллове. Только когда Василевский писал мемуары, произошли некоторые политические процессы в СССР, после которых кое-что в этих мемуарах не могло не появиться. Я очень глубоко сомневаюсь, что в книге воспоминаний Александра Михайловича, коль она издавалась бы до 1953 года, даже некоторые фамилии лиц, упомянутых в ней, не прозвучали бы, а если бы прозвучали, то совершенно не в том разрезе, как они представлены в издании брежневского времени.
Интересно, а сам Александр Михайлович Василевский именно так воевал:
«Одна ударная армия может решительно атаковать только на участке 25–30 км. Это по отношению к 400 км фронта — буквально булавочный укол. Такая операция может иметь только ограниченные, местные цели.
Для решительного успеха на фронтах указанной выше протяженности требуется атака на участке не менее 150–200 км, для чего нужно развернуть силы, исчисляемые только в 1-м эшелоне полсотней и более дивизий.
Удар на фронте в 150–200 км, если он производится на театре, где развернуты главные силы противника, заденет сразу не менее 15–20 его пехотных дивизий (считая на главном театре не менее 40–45 дивизий).
При правильном выборе направления первого удара значительная часть этих сил будет расстроена. Чтобы организовать сколько-нибудь значительный контрудар против нескольких ударных армий наступающего, не имеющих перед собой серьезного сопротивления, нужно перебросить в район операции еще не менее 15–20 пехотных дивизий, не считая многочисленного пополнения, которое потребуется для приведения в порядок первых 20 пехотных дивизий. Такая крупная перегруппировка для армии, располагающей всего 60–65 пехотными дивизиями, в высшей степени затруднительна: она не может быть произведена за счет свободных резервов. Эти новые 15–20 пехотных дивизий должны быть сняты с других участков фронта.»?
Что-то мне кажется, что если бы в Великую Отечественную войну именно так наши войска прорывали оборону немцев, то они ее ни на одном участке вообще никогда не прорвали бы. А это именно из знаменитого теоретического труда В. К. Триандафиллова.
Если вы раньше не читали «Характер операций современных армий», обязательно прочтите, уж коль вы интересуетесь военной историей. Автор в своей работе много правильных вещей написал, которые, действительно, получили подтверждение в ходе Великой Отечественной войны. Пехота, например, как написал автор, должна быть обучена, кавалерия должна быть обучена не только скакать, но и действовать в пешем строю. Оборону противника нужно крушить артиллерией, глубину обороны забрасывать бомбами с самолетов, в прорыв нужно вводить танки и механизированные части. А как эти банальности не могли подтвердиться в ходе Великой Отечественной войны?
Вы же против этого не будете спорить:
«Пехота, пущенная в атаку на современную, богато снабженную автоматическим оружием и глубоко эшелонированную оборону без достаточной артиллерийской поддержки, будет очень быстро расстроена и выведена из боя. Пехоте надо обеспечить благоприятные условия для боя, пехоту надо беречь, не вынуждать нести излишние потери, не доводить ее до бесплодных и безуспешных атак. Иначе она потеряет свои обученные кадры, должна будет пополниться наспех обученными и неподготовленными бородачами или, безусыми мальчиками. Такая пехота быстро потеряет боевой порыв.»?
Только вы, несомненно, обратите внимание, что Триандафиллов анализируя действия армий разных стран, главное внимание уделяет армиям Франции и Германии в первой мировой войне… и действиям армий Западного фронта в войне с поляками в 1920 году. Из поля зрения автора совершенно выпали действия Первой Конной армии, которая в годы Гражданской войны и как раз во время войны с Польшей проводила именно «глубокие операции». Да и вероятным противником в своей работе Триандафиллов именно Польшу рассматривал. Но он видел только действия войск Тухачевского, по мнению Триандафиллова командованием Западного фронта совершенно правильно был спланирован прорыв обороны поляков, только нужно на будущее учесть, что фланги войск прорыва должны быть сильнее центра. И нет ни слова, что командование Западного фронта в той войне потерпело полное банкротство, зато даже есть прозрачный намек на обязанность Первой Конной оттянуть на себя часть польских сил. У читателя должно сложиться мнение — если бы Первая Конная оттянула, то всё было бы очень хорошо. А про то, что получилось не совсем, мягко говоря, хорошо, Триандафиллов умолчал.
И вообще, читателю должно быть понятно, что из всего опыта прорыва обороны противника и «глубоких операций» заслуживают внимания только действия немцев, французов и Западного фронта под командованием Тухачевского. Действия других войск и военачальников этот выдающийся теоретик даже рассматривать побрезговал.
В результате у читателя складывается впечатление, что заслуживает изучения, обобщения и развития только опыт полководца Тухачевского. Опыт всех других совершенно не годится для изучения при подготовке к будущей, современной войне. Ну еще бы было по-другому, если
«Их сближение состоялось еще в Академии, где Тухачевский внимательно следил за молодыми и способными командирами. На них он и опирался, борясь с влиянием в РККА бывших генштабистов. Последние не ценили ни таланты Тухачевского, ни его знания и не делали из этого тайны. Будущих соратников объединили, однако, не полемические упражнения. Триандафиллов сдержанно участвовал в инициированной Тухачевским дискуссии против А. А. Свечина, на последней стадии, которой было трудно отличить академический спор от политического доноса. Их связь была сложнее и глубже, чем простые тактические комбинации.»
Оттуда же:
«„История Красной Армии будет заполнена сотнями страниц о Владимире Кириаковиче, товарищи напишут много поучительного о его работах и идеях“ — утверждалось в одном из некрологов после трагической смерти В. К. Триандафиллова в мае 1931 г. в авиационной катастрофе. Этого не произошло. Писали мало и глухо, и реже всего в конце 1930-х–1950-х гг. Единственное исключение — статья А. В. Голубева, глубокая и откровенная. С 1960-х гг. о нем иногда упоминали и мемуаристы — в их числе Г. К. Жуков, А. М. Василевский, М. В. Захаров, К. А. Мерецков. Его облик стал отчетливым, но мозаичным. Он был известен — но в этой известности нет ничего индивидуального, его трудно выделить из когорты аналитиков 20-х гг. В начале 1930-х гг. ситуация была другой. Его часто вспоминал и цитировал Тухачевский. Книга „Характер операций современных армий“ была самой популярной среди командиров РККА.»
Наверно, вы уже поняли, что как только Тухачевский встал у стенки по обвинению в участии в троцкистском заговоре и шпионаже на Германию, так и про Триандафиллова все забыли. Оказалось, что его книга совершенно никому не нужна, хотя сам Владимир Кириакович погиб в авиакатастрофе задолго до вскрытия заговора Тухачевского. Просто некому было рекламировать «выдающегося теоретика».
И как только Тухачевский был реабилитирован, так сразу в мемуарах наших полководцев появилась фамилия Триандафиллова (и Тухачевского, конечно), о котором они и не вспоминали до реабилитации Тухачевского. Связаны эти два имени.
Выкормыш Тухачевского своими работами прославлял отфигаченного поляками маршала, как главного полководца СССР, маршал рекламировал работы Триандафиллова, потому что в них он был единственным заслуживающим внимания полководцем в СССР, как работы выдающегося теоретика.
Потом, когда понадобилось выставить Сталина и Ворошилова виновными в уничтожении цвета наших командных кадров, выплыл горе-полководец Тухачевский и такой же теоретик Триандафиллов. Выплыл, да так и плавает, благодаря усилиям уже современных военных историков и прочих теоретиков…
…Удивляться тому, что «теория глубоких операций» оказалась заброшенной на полку и оттуда ее, всю в пыли и мертвых тараканах, достали только после реабилитации Тухачевского, особенно не стоит. Никакого другого значения она, кроме как антисталинской пропаганды, не имела. Нет у нее никакого военно-прикладного значения, есть только политическое. Дело в том, что труд Триандафиллова «Характер операций современных армий» никакого отношения к современным армиям не имел, точнее, к тем армиям, которые должны были действовать в предстоящей войне. Эта теория, в основе которой было — ломи по всему фронту, отжила своё еще на полях Первой мировой войны. Всё новое у Триандафиллова — это больше танков и авиации, тяжелой артиллерии, т. е. ломи по всему фронту и на большую глубину. И всё.
Похоже, что Владимир Кириакович, обучаясь в Академии Генштаба в начале 20-х годов, пользовался теми знаниями, которые ему преподаватели, читавшие лекции еще при царе-батюшке, вложили в голову. Опираясь на них он и придумал… нет, не теорию, а только название для того, что и так всеми военными использовалось при организации общевойскового боя. Такая греческая хитрость, он был греком по национальности. Я имею ввиду хитрость грека-торгаша.
Но всё это уже уходило в историю. Военное дело претерпевало революционные перемены. На арену битв выдвигались подвижные соединения и их массированное использование. Пока только в виде кавалерии. Но принцип применения конных и танковых армий один и тот же. Не случайно, когда 10 июля 1941 года командующим Юго-Западным направлением был назначен С. М. Буденный в дневнике начальника немецкого Генштаба Ф. Гальдера появилась тревожная запись об этом с пометкой, что Буденный стал первым применять массированно подвижные соединения. Раньше Гальдеру об этом думать надо было. И внимательно изучать опыт Буденного, глядишь и не появилось бы их немецкое извращенное использование танковых соединений, которое привело их к поражению.
Опыт Первой мировой войны роль кавалерии, как самостоятельного рода войск, способного решать задачи оперативного плана, свел почти к нулю. Попытки использовать конницу при прорыве обороны в условиях насыщения войск артиллерией и пулеметами ни к чему хорошему не приводили, в результате кавалерийские соединения использовались в качестве разведывательных и небольших рейдовых групп.
Прорыв в использовании конницы случился в Гражданскую войну. Еще при обороне Царицына К. Е. Ворошилов поставил перед Семеном Михайловичем задачу формирования крупного кавалерийского соединения на базе того отряда, с которым Думенко и Буденный пришли из Сальских степей. Ворошилову нужно было противопоставить адекватный ответ казачьей коннице Краснова. Конный корпус Буденного таким ответом и стал. Только разница была в том, что казаки Краснова пытались повторить то, чего не смогла сделать кавалерия в германскую, а Буденный сразу от этого отказался. Оборону противника конармейцы тоже прорывали, разумеется, но не это было их главной задачей. Главная задача — проникновение в тылы противника, разгром там резервов, баз снабжения, путей сообщения и питания, связи, штабов. В результате этого тылы охватывала паника, управление войсками нарушалось, противник оказывался без резервов и снабжения, фронт рассыпался.
Белые тоже массировано использовали конницу именно для этих же целей. Классический пример — рейд Мамонтова. Приоритета в этом вопросе Мамонтову я бы не отдавал, потому что корпус Буденного задолго до этого размотал войско Краснова именно разбив его тылы.
Кроме того, у Мамонтова была именно казачья кавалерия. У Буденного нечто иное. Казачья кавалерия при столкновении с буденовцами всегда терпела разгром. Без всяких шансов, даже если имели внушительное численное превосходство. Буденовцы превосходили казачью кавалерию по насыщенности огневыми средствами, артиллерией и пулеметами на тачанках, активно использовали бронепоезда, отряды бронеавтомобилей, имели собственную авиацию. А в качестве оси наступления, как выражался Семен Михайлович — пехота. И не просто пехота, а возимая. Т. е., механизированная, хоть механизация и была тележно-лошадной, если так можно выразиться.
В первый раз введение в прорыв армии Буденного в направлении удара на Донбасс обрушило фронт Деникина на Украине. Второй раз — был взят Ростов. Потом пришла очередь поляков.
Нащупав в их обороне слабое место Первая конна, приданная Юго-Западному фронту, эту оборону прорвала и хлынула в их глубокий был, неся смерть и хаос. Пилсудский Первую Конную называл легендарной. А в это время войска Западного фронта Тухачевского попали под фланговые удары и там началась катастрофа. Имевший военное образование бывший поручик стал требовать себе на помощь конницу бывшего унтера Буденного, но было уже поздно. Потом Тухачевский несколько дней не могли отыскать. Будущий расстрелянный маршал долго пребывал в шоке от результатов своей военной гениальности. Наверно, забившись под какую-то лавку, вспоминал свою первую встречу с Буденным и Ворошиловым, как он тогда пробовал на них хвост задрать…
…Проблема для европейской военной мысли заключалась в том, что польская армия строилась изначально по передовым на тот момент европейским канонам, главным образом, французским. И тут оказалось, что против красной конницы не существует никаких средств. Даже после разгрома советских армий на Висле, когда против Юго-Западного фронта были брошены все резервы, Первая Конная осталась непобедимой. Замкнувшееся кольцо окружения Буденный без особых усилий прорвал и вывел армию.
Казалось бы, после польской компании, где буденновцам пришлось участвовать в тяжелых боях, потребуется много времени для восстановления армии, но она скоро оказывается перед войсками Врангеля и принимает участие в ликвидации последнего очага белогвардейщины. И опять ввод в прорывы больших подвижных масс приводит к быстрому развалу всего фронта.
В 1932 году Семен Михайлович Буденный заканчивает Академию имени Фрунзе. Получает высшее военное образование. Зачем оно нужно было командарму, на примерах операций которого должны были учиться слушатели Академии, которые должны изучать профессора Академии, понять читателю будет тяжело, если он сам никогда не был руководителем «высокообразованного» тупоголовья.
Нужно отметить, что на первую просьбу отпустить его на учебу Климент Ефремович Ворошилов Буденному отказал.
«Нарком обороны, выслушав однажды мою просьбу, усмехнулся:
— Вам скоро пятьдесят, Семен Михайлович. А в академии учатся молодые. И на вас лежит ответственная работа.»
Литературный талант Семена Михайловича таков, что он понимающим мог многое сказать даже правильной интонацией.
Ворошилов — усмехнулся. Если вы думаете, что разговоры и разнообразная писанина о том, что такие, как Буденный, не имели военного образования и вообще были малообразованными людьми, в отличие от Тухачевского, Егорова, Уборевича и прочих, в 20–30-е годы были невозможны потому, что первоконники были командирами легендарной армии, то плохо вы людей знаете.
Впрочем, об этом даже гадать нет необходимости. В 1926 году вышел роман Бабеля «Конармия». Давнюю связь автора с троцкистской оппозицией подтвердило и следствие, перед тем как суд поставил точку в его биографии. Уже в те годы оппозиция начала противопоставлять блестяще образованного Троцкого семинаристу Сталину. Правда, насчет образования Троцкого по сравнению с образованием Иосифа Виссарионовича, если вы поинтересуетесь этим вопросом, у вас возникнут некоторые сомнения.
Оппозиция не могла, разумеется, пройти и мимо армии. Поэтому герои романа Бабеля, сам командарм и комдивы Первой Конной, в книге высмеяны, как необразованное мужичье с какими-то дикими, даже по сравнению с атаманами Степана Разина, повадками.
Но, секундочку, к моменту выхода этого пасквиля Семен Михайлович Буденный являлся членом Реввоенсовета. Одно из высших должностных лиц в армии. И его комдивы занимали не последние должности. То, как они описаны Бабелем — клевета на высший командный состав Красной Армии. Дюжину лет лишка Исаак на свободе провел.
Разумеется, не только шпаки читали «Конармию» и хихикали над Буденным и его комдивами. В армии тоже книгу читали. Первоконники возмущались, они своих командиров знали. Реакции Тухачевского и Уборевича на этот пасквиль история не зафиксировала. Они не возмущались тем, что какой-то писака так изобразил высших командиров РККА.
Если вы думаете, что история с «Конармией» закончилась в 1926 году, когда было первое издание книги, то ошибаетесь. Она переиздавалась до 1933 года. И все эти годы за спиной Семена Михайловича раздавались смешки по поводу его образования и культурного уровня.
Поэтому Ворошилов — усмехнулся. И отказал. Было слишком много работы как раз в то время, когда ставилась задача определиться с обликом будущих вооруженных сил, на первый план выходил вопрос механизации Красной Армии.
Семен Михайлович не успокоился и обратился к Сталину, от него получил одобрение, при Академии была сформирована специальная группа для бывших командиров Первой Конной. И в 1932 году они успешно закончили Академию.
Теперь уже вставал вопрос насчет военного образования и вообще образованности академиков Буденного, Городовикова, Апанасенко по сравнению с Тухачевским и Уборевичем.
Ставить рядом образованность и компетенцию в военном деле Семена Михайловича, на кителе которого красовался академический значок и юнкерскую школу, а это среднее, не высшее, образование, Михаила Тухачевского было смешно. Академика с юнкером сравнивать?!
Так не только же, повторяю, Буденный закончил Академию. Какой-нибудь из военспецов с юнкерским училищем в багаже посмел бы поучать по вопросам оперативного искусства сына простого табунщика Оку Ивановича Городовикова, если на груди Оки Ивановича сверкал эмалью значок Академии? У кого-нибудь хватило бы наглости?..
На самом деле, я даже не могу себе представить ситуацию, при которой Семену Михайловичу Буденному принесли бы книжку Триандафиллова со словами: «Товарищ инспектор красной кавалерии, посмотрите, что из разработок теоретика можно взять для включения в Уставы и наставления».
Буденный даже не понял бы такого прикола. Дело в том, что Владимир Кириакович не был вольным художником. Он являлся заместителем начальника штаба РККА, т. е., все те расчеты, которые он привел в своем труде, он не производил вечерами дома, в свободное время от службы, потому что… А чем он тогда на службе занимался, если не этими расчетами, которые в его книге приведены? Расчеты по артиллерии, противовоздушному прикрытию, расчеты по движению маршевых колонн подразделений… все те расчеты, которые представлены в книге Триандофиллова — это рутинная повседневная работа штабов. Более того, такую работу невозможно проделать чисто теоретическими методами. Нельзя посчитать сколько времени займет передвижение на расстояние 100 км конного обоза с боеприпасами на основании того, что лошадь, таща телегу с весом 500 кг, идет со скоростью 5 км в час, допустим. Одна идет, другая не идёт, да еще колесо телеги сломалось. Это всё сначала проверяется практикой, на реальной дороге в условиях реального обоза, потом из практического опыта уходит в уставы и наставления. Также — с расходом боеприпасов каждой артиллерийской системы по подавлению каждого типа цели. Стрелять приходится из конкретной пушки по конкретной цели, чтобы определить расход. И уже на основе этого штабисты рассчитывают, сколько снарядов необходимо тащить обозами за каждой артиллерийской батареей, выдвигаемой для выполнения конкретной задачи. И все эти расчеты после утверждения в штабе уходят в уставы и наставления, а не сначала в книгу «Характер операций современных армий», чтобы потом из этой книги Буденный вычитывал, что там какой-то штабной придумал про использование стратегической конницы.
Да еще, как заявил мне один оппонент, сами немцы пользовались разработками Триандофиллова, когда свою армию создавали. Это мнение, кстати, весьма распространенно и среди наших военных историков. С гордостью — немцы тоже Триандофилловым пользовались.
Какая падла, враг народа, передала немцам в пользовании теоретические разработки наших штабистов? Расстреляли ее за это или просто в лагере сгноили?
Самое смешное, хоть это и трагическое, действительно, почти все наши выдающиеся, так называемые, военные теоретики были того… Сталиным и Ворошиловым репрессированы.
Откроем мемуары маршала А. М. Василевского (не оставившего ни одной теоретической работы, подобной Триандофиллову) на странице про этих теоретиков:
«ЦК ВКП(б) и Советское правительство настойчиво требовали крепить оборонную мощь СССР и проводили твердую линию на дальнейшее всестороннее развитие и совершенствование РККА. Успехи советского народа в осуществлении первой и второй пятилеток, торжество политики индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства обеспечивали создание надежной экономической базы и для наращивания оборонной мощи Красной Армии. Мы готовились отразить возможную агрессию, бить захватчиков на их же территории, ответить быстрым контрударом, с использованием новейших достижений военной науки и боевой техники. Вот почему теория глубокой операции становилась все более актуальной…»
Конечно, память у людей короткая обычно, а у Ворошилова она еще короче, кажется, чем у обычных людей. Недостаток образования, наверно. Поэтому Климент Ефремович, нарком Обороны, быстро забыл о том, как его друг Фрунзе начал разработку военной доктрины, согласно которой в будущей войне предполагалось и партизанское движение организовывать, по забывчивости стал готовить технически и морально армию к быстрому контрудару. А то, что на съезде партии сам говорил о будущей длительной и изматывающей войне… Ну, попутал, «Всё смешалось в доме Облонских», т. е. в голове Первого маршала. Но продолжим читать из Александра Михайловича:
«Большую роль в дальнейшей разработке этой теории сыграли Штаб РККА, командующие родами войск и военными округами, начальники их штабов, работники УБП, начальники военных академий, видные теоретики и практики военного дела. Неослабное внимание ей уделяли замнаркома М. Н. Тухачевский, командующий Белорусским военным округом И. П. Уборевич, командующий Украинским военным округом И. Э. Якир, командующий Военно-Воздушными Силами Я. И. Алкснис. Важные проблемы разрабатывались в трудах М. Н. Тухачевского „Характер пограничных операций“ (1934), И. П. Уборевича „Оперативно-тактические и авиационные военные игры“ (1929), Г. С. Иссерсона „Эволюция оперативного искусства“ (1932), С. Н. Красильникова „Организация крупных общевойсковых соединений“ (1933), В. Л. Меликова „Проблема стратегического развертывания“ (1935), в трудах В. К. Триандафиллова. В результате теоретической и практической деятельности видные талантливые военачальники армии разработали в ходе командно-штабных учений, военных игр, полевых поездок и войсковых маневров новые и оригинальные формы и методы ведения вооруженной борьбы. Этот багаж был весьма полезен в годы Великой Отечественной войны.»
Вот оказывается, кто у нас настоящие теоретические творцы будущей победы над фашизмом, у кого учился будущий маршал Василевский воевать. А поступили с этими творцами победы следующим образом: Тухачевский, Уборевич, Якир, Алкснис, — к стенке, Иссерсон — ВМН заменили на 10 лет, после отсидки работал мотористом на насосной станции, Меликов — арестован в 1942 году умер в тюрьме во время следствия,
Триандофиллов погиб в авиакатастрофе, судя по всему, успел погибнуть, любимца Тухачевского гарантировано ждала судьба патрона, вряд ли его не завербовали бы заговорщики.
Из всего списка уцелел один Красильников, по странному совпадению его военная биография была тесно связана с Первой Конной, он командовал стрелковой дивизией, приданной армии.
И что у нас получается? А получается, что цвет военной мысли перед войной был выкошен почти под корень. Кого не скосили, тот сам неудачно на самолете полетал. Плюс ко всему кровавый режим наработками этих военных гениев воспользовался в планировании операций против Германии. Если верить мемуарам маршала Василевского.
И эти фамилии не только в мемуарах Василевского, почти любые написанные воспоминания наших маршалов возьмите, там будут эти фамилии. Только два момента нужно понимать: время написания этих мемуаров и решение 20-го съезда КПСС:
«…нам предстоит провести большую работу над тем, чтобы с позиций марксизма-ленинизма критически рассмотреть и поправить получившие широкое хождение ошибочные взгляды, связанные с культом личности, в области исторической, философской, экономической и других наук, а также в области литературы и искусства. В частности, необходимо в ближайшее время провести работу по созданию полноценного, составленного с научной объективностью марксистского учебника по истории нашей партии, учебников по истории советского общества, книг по истории гражданской войны и Великой Отечественной войны.»
Написали книги по истории Великой Отечественной войны. В которых реабилитированная после 20-го съезда КПСС военно-теоретическая тупость, способная только вляпаться в заговоры и шпионаж, стала светилами советской военной науки, у которых учились наши прославленные полководцы. А Сталин с Ворошиловым стали виновниками того, что пришлось далеко отступать, потому что истребили лучшие военные кадры. Планировали же, как сказано было на том же 20-м съезде:
«До войны в нашей печати и во всей воспитательной работе преобладал хвастливый тон: если враг нападет на священную советскую землю, то мы ответим на удар врага тройным ударом, войну будем вести на территории противника и выиграем ее малой кровью.»
Вот отсюда у наших военных историков их триандофиллиада, никак они не могут выпрыгнуть из штанов Хрущева, которые он имел обыкновение натягивать на себе до самых подмышек…
…Заодно с развитием триандофиллиады в нашей военной истории, куда-то подевались роль и дела тех, кто ставил задачи этим теоретикам, по чьим заданиям они производили расчеты, кто оценивал их работу, отбирал из нее нужное, отсеивал всякую ерунду, кто нес прямую ответственность за создание армии и руководил этой работой.
А выбор у советского правительства после гражданской войны специалистов, которые могли потянуть эту работу, был не особенно труден. Люди, которым это можно было поручить, были на виду. Еще не пришло время ревизионизма, когда их стали изображать тупыми лошадниками. Сегодня даже чиновники нашего буржуазного правительства начинают проговариваться о выдающейся компетенции Сталина в подборе и расстановке кадров. «Кадры решают всё». Они, действительно, всё решали. Только не в вопросах обороноспособности государства. На должность наркома Обороны Сталин зачем-то выдвинул некомпетентного в военных вопросах человека, не имевшего опыта командования, зато лично преданного, как нам рассказывают историки. Потому что Сталин был подозрительным, никому не доверял, а Ворошилову доверял.
И какая польза от личной преданности, если некомпетентному можно подсунуть любую чушь, только обосновав ее, конечно, «теоретическими» выкладками с применением «умных» терминов и слов, смысл которых некомпетентному непонятен? Тем более, что эти же историки, которые именно так обосновывают назначение Ворошилова, одновременно приписывают Иосифу Виссарионовичу недоверие к военспецам, начавшее проявляться еще с Царицына, когда некоторые из них оказались на барже под арестом. И получается, что наркоматом Обороны руководил некомпетентный, зато лично преданный человек, под руководством которого работали военные специалисты, которым Сталин не доверял, а нарком ничего не смыслил в той «теории», которой занимались эти специалисты. Может нашим историкам галоперидол поможет, как вы думаете?
Семен Михайлович Буденный вспоминает, как именно началась работа по реформированию Красной Армии после гражданской войны, когда в штабе РККА и в Академии Генштаба было еще полным полно военных специалистов. Сразу после выхода статьи Фрунзе о военной доктрине, он встретился с Ворошиловым:
«— Ну как, прочитал? — спросил он меня. — Каково впечатление?
— Все правильно! — ответил я.
— Тогда берись за дело. Начинай.
— Сознаю и это. Только с чего начинать? За что браться в первую очередь?
— А за конницу, — снова усмехнулся Ворошилов. — Обобщай опыт Первой Конной, готовь проекты наставлений. Скоро правительство официально поручит нам это…»
Это еще был 1921 год. Еще Троцкий занимал должность Председателя РВС, а В. И. Ленин был председателем правительства. Осознайте это, обобщением опыта Первой Конной, подготовкой проектов наставлений занимались не Штаб РККА, не Военная Академия, в прямые обязанности которых эти задачи входили. Что-то, кажется, В. И. Ленин знал про этих «теоретиков», что-то такое, что больше полагался на опыт и знания бывших унтер-офицера и слесаря.
Хотя, чего там было особенно знать, если всё на глазах Владимира Ильича происходило. Поручить это дело бывшему генералу Снесареву, занимавшему тогда должность начальника Академии Генштаба РККА? Так результат будет таким же, как и оборона Царицына под руководством этого военспеца, едва не сдавшего город Краснову. Благодаря тому, что Сталину удалось заменить Снесарева на Ворошилова, город выстоял и белым армиям не удалось замкнуть кольцо вокруг Советской республики, оставив ее умирать от голода без хлеба.
А что военспецы творили с Первой Конной, главной ударной силой Красной Армии в гражданской войне?! Еще даже до ее создания, Троцкий, с голоса этих «специалистов» прямо заявлял — не по Сеньке шапка. Конница — дело аристократов, а не мужиков. Т. е., образования у мужиков для кавалерии недостаточно. Ума не хватит.
Сегодня считается — что там кавалерия! Подумаешь — лошади! Только подготовка кавалериста — дело не менее трудное и долгое, чем подготовка механика-водителя танка.
И сама кавалерийская лошадь по сравнению с крестьянской лошадкой — это как трактор по сравнению с танком. Плюс — логистика совсем не сравнимая с пехотой. Кроме того, что лошади нужны «ремонтные мастерские»: подковы, сбруя, ветеринарное обслуживание, — так еще и «ГСМ». Всё это нужно рассчитывать, определять возможности и пути снабжения. Военспецов эти задачи отпугивали. С. М. Буденный их успешно решал.
Уже Конный корпус Семена Михайловича под Воронежем белых разбил, чем спас Республику, как прямо ему Ленин сказал, а создание армии всё никак не удавалось протолкнуть в РВС Троцкого, пока не вмешались Сталин и сам Владимир Ильич.
Дальше началось такое, что теперь даже непонятно, это была некомпетентность Штаба РККА или прямое вредительство. То загонят Конармию туда, где фураж получить невозможно и подвезти его неоткуда, то в болота. Ворошилову с Буденным приходилось напрямую к Сталину и Ленину обращаться, чтобы предотвратить превращение Конной Армии в спешенную армию.
Переброска на польский фронт — показательная история. «Логистики» в Штабе посчитали маршрут поездами, о чем сочинили приказ и вручили командованию Первой Конной.
Коней в пути поить нечем, почти все водокачки по маршруту разрушены! Кормить нечем будет — на станциях фураж не заготовлен и взять там его негде!
Буденный с Ворошиловым телеграммами забросали Штаб и РВС. Бесполезно. Пришлось добиваться приема у самого Ленина и Владимиру Ильичу объяснять ситуацию. И только под нажимом Председателя правительства Главком и РВС нехотя согласились, что армия должна двигаться своим ходом.
Было вполне очевидно, что компетенции (как минимум — компетенции) тех военных специалистов, которые служили в Штабе РККА и преподавали в Академии, явно было недостаточно для того, чтобы дать им в руки вопросы реформирования армии.
Поэтому правительство могло, конечно, доверить тем военным баранам, имевшим военное образование даже академическое, реформу армии, особенно кавалерии, но в результате армии не было бы. Да они и успели ее ликвидировать, проведя сокращение, еще до того, как Троцкого сменил Фрунзе. Так ведь Михаил Васильевич именно Ворошилова взял себе в заместители. Интересно, кто же должен был после смерти Фрунзе возглавить наркомат, если не его заместитель? Есть какие-нибудь варианты?..
В 1975 году МХАТ показал новую постановку — «Конармия». Бабелевщина получила новое рождение, была сделана даже телеверсия спектакля, ее и сегодня можно найти в интернете. Только смотрите, зажав нос. Пахнет очень сильно. Впечатление кошмарное, там не красные командиры и бойцы, а какие-то Бени Крики, мелкие уголовники, даже разговаривающие, как барыги с одесского Привоза.
И по всей советской историографии полилась снова эта вонючая жижа про Буденного и Ворошилова, тупых лошадников. Апогеем стал роман В. Пикуля, самого популярного советского писателя в жанре исторического романа, «Барбаросса». Пикуль Бабеля переплюнул. Исторический роман — это не всегда, далеко не всегда, описание реальной исторической картины. И не диссертация это, конечно. Но по воздействию на массового читателя даже научно-популярная литература с романом не сравнится. Во многом именно такой беллетристикой, активно издаваемой в СССР, сформировано мнение о Клименте Ефремовиче. У меня даже сложилось впечатление, что и наши историки о Ворошилове знают только из беллетристики.
У них откуда-то появилось хоровое мнение, что Климент Ефремович не занимал командных должностей в армии, был всего лишь комиссаром и на должности наркома продолжал комиссарить, отвечая только за политическую лояльность армии. Якобы, в этом качестве он Сталину только и был нужен.
Только проблема в том, что прославляемый советской историографией Тухачевский к тому моменту, когда Ворошилов бил регулярные немецкие части, из всех достижений в войне с германцами имел только одно — попадание в плен.
Нам нужно здесь обязательно кратко остановиться на некоторых моментах военной биографии Климента Ефремовича, чтобы читатель понял, каким «комиссаром» был Первый маршал.
Началась его боевая деятельность с Луганского отряда, с которым он в начале марта 1918 года выступил в сторону Харькова, где только что сформированная 5-я армия, имевшая задачу остановить наступление германских войск на промышленный район Украины, почти сразу после формирования начала разлагаться и разбредаться во все стороны под «чутким руководством» имевшего военное образование недавнего эсера Антонова-Овсеенко, Главкома войск юга России.
Характерно, что из Луганска отряд Ворошилова выступил не пешим порядком, не на подводах или верхом на мулах, а на бронепоезде, который сконструировали сами луганские рабочие под руководством будущего маршала. А бронепоезд в то время — самая передовая военная техника, за исключением авиации, конечно. Т. е., начало военной деятельности «лошадника» связано с самой передовой техникой, а его отряд оказался единственным боеспособным подразделением на фронте против немцев. Действия отряда Ворошилова, задержавшего наступление немцев, позволили провести эвакуацию Харькова. И почти сразу Антонов-Овсеенко просит Ворошилова возглавить 5-ю армию.
Командуя войсками армии, которая только-только под его началом стала организовываться в боевую силу, Ворошилов наносит германским частям чувствительное поражение под станцией Меловая. Он многократно превосходящего в силах противника обращает в бегство, захватывает в качестве трофеев 20 пулеметов, 2 артиллерийские батареи и даже 2 самолета.
А в это время Тухачевский только болтается в военном отделе ВЦИК. И — да, в то время, когда Ворошилов каждый день ходит в атаки на немецкие цепи, обеспечивая эвакуацию Донбасса, нашего наполеончика принимают в члены РКП(б). Интересно, за какие это такие революционные заслуги?
Дальше — поход Ворошилова к Царицыну. 5-я армия под его командованием выводит из-под немецкой оккупации 80 эшелонов с военным снаряжением и оборудованием харьковских заводов, с беженцами через районы, занятые поднявшими мятеж казаками. 80 эшелонов! Через 500 километров, контролируемых казаками, восстанавливая по пути движения разрушенные пути. Этого никто и никогда в мире не делал ни до Ворошилова, ни после. Один этот поход показывал, что воинские дарования Климента Ефремовича намного превосходят таковые у тех, кто ему противостоял в этом походе — царских генералов Фицхелаурова и Мамонтова. Намного превосходят? Да их сравнивать нельзя. Никто из имевших «военное образование» на такой рейд даже не решился бы.
Зато в Царицыне от бывшего генерал-лейтенанта Снесарева Ворошилов получает убийственную характеристику:
«Лично т. Ворошилов как войсковой начальник не обладает достаточно нужными качествам… недостаточно проникнут чувством долга и не придерживается элементарных правил командования войсками.»
Действительно, нужно было обязательно закончить Николаевскую академию Генерального штаба, чтобы углядеть за т. Ворошиловым отсутствие необходимых для войскового начальника качеств. Жаль, очень жаль, что невозможно перемотать историю назад и поменять Ворошилова со Снесаревым местами, дать этому генералу под командование деморализованную толпу в виде 5-ой армии в районе Харькова и посмотреть на результат. Хотя, чего там перематывать и чего смотреть?!
Я в «Ворошилове» писал, что будь на месте Снесарева настоящий военный, то он бы не чепуху про качества Климента Ефремовича, как войскового начальника, нёс, а набил саквояж коньяком и лично поехал к нему расспрашивать, как можно подробнее, о том, как проводилась эта грандиозная и сложнейшая операция, каковой являлся переход 5-ой армии в Царицын. Но не всякий закончивший инженерный факультет становится инженером, не всякий, получивший диплом врача, даже ставший главным врачом больницы, становится врачом. Вы это хорошо знаете из своей повседневной жизни, на собственном опыте. Так и военным становится далеко не всякий, закончивший Академию и даже до генерала дослужившийся. Снесаревы — яркие тому примеры. Их, таких царских генералов, не одна дюжина пошла служить большевикам. Казалось бы, кто перед ними Ворошилов и Буденный — даже не недоучки, полные нули в плане военной образованности. Так делайте карьеру у большевиков — командуйте армиями и фронтами, проявляйте способности и таланты! Становитесь легендарными героями! Но в итоге получился пшик. Нарисовать на картах стрелки можно, научившись этому в академиях. Но вот понять, что за стрелками стоят бойцы — дано далеко не каждому. Ворошилов это понимал, поэтому он из толпы создавал армии. А Снесарев, получив толпу, кое-как организованную в армию, не мог осознать, что командует всего лишь толпой. Это несколько сложнее, чем научиться читать карту. Поэтому Снесарев по Царицыну в 1918 году разгуливал в своей генеральской форме, гордясь полученным высоким воинским званием. Форма ему была важнее того дела, которым он занимался — обороной города. Маникенщицей он был, демонстрационной вешалкой для генеральской формы, а не военным.
Поэтому И. В. Сталин, как только группа Ворошилова прорвалась к Царицыну, эту маникенщицу сменил на своего старого друга, уже делом доказавшего, что все эти военспецы с академическим образованием ему в подметки не годятся. И Ворошилов с обороной города справился. Он не только отбил два наступления Краснова, а второе так отбил, что войска этого атамана оказались на краю катастрофы. Но Ворошилов оставил после себя, когда его перевели на Украину, уже настоящую армию и в ее составе конную дивизию Буденного, силами которой, в основном, назначенный руководить войсками бывший полковник Егоров окончательно добил Краснова. И Егоров получил лавры полководца, в штабе Троцкого решили, что это тело теперь может командовать фронтами.
Ставленник же Егорова, такой же бывший полковник Лебедев, назначенный в Царицын, город позорно сдал гораздо более слабой, чем красновцы, армии Врангеля, несмотря на то, что С. М. Буденный настойчиво предлагал реальный план разгрома противника.
А Климента Ефремовича после Царицына понизили до… наркома внутренних дел Украины. С командующего армией до наркома Республики. Именно так в нашей историографии о нем — сняли с командования. Это будет не последнее «понижение» в его биографии…
На Украине, когда началось наступление Деникина, повторилось один в один, практически, то же самое, что и на Донбассе год назад. Наступление Деникина должна была отражать 14-я армия. Она и начала отражать, в соответствии с тактикой «хрен догонишь», так как значительную часть этой армии составляло войско батьки Махно. Зрела катастрофа. Тут военспецы-академики, отвечавшие за оборону Украины, вспомнили, что есть человек, который не имеет военного образования, но который способен совершить чудо. Бросились к Ворошилову, умоляя его стать командующим 14-ой армией. Климент Ефремович согласился и поехал командовать, только пока он ехал к армии, эта армия уже почти вся разбежалась по хуторам. Это даже не преувеличение. Чуда не случилось. Тогда военспецы вместе с Троцким обвинили Ворошилова в развале обороны Украины и хотели отдать под суд трибунала. Пока собирались судить, деникинцы продолжали наступать. Пришлось обвиняемого в развале обороны назначить командующим всем внутренним фронтом Украины. И Климент Ефремович чудо все-таки совершает, он собирает всё более-менее способное воевать в одну бригаду и этой бригадой останавливает наступление войск Деникина, давая возможность провести эвакуацию из Киева. Сам Деникин потом написал, что Ворошилов «железной рукой» эвакуирует Киев.
И еще из Украины Климент Ефремович отправляет телеграмму С. М. Буденному, в которой ставит задачу Конному Корпусу разбить конницу Мамонтова, действия которой несли прямую угрозу Советской Республике.
Это нужно осознать! Конный корпус Буденного подчинялся не Ворошилову, а командующему Западным фронтом военспецу В. М. Гиттису (будущей жертве «сталинского террора»), Гиттис задачи единственному крупному конному подразделению фронта по борьбе с конницей противника не ставит. Мамонтов безнаказанно громит тылы его фронта и уже мечтает о «белокаменной», а буденновцев посылают на всякую ерунду. И когда Буденный, получив указание Климента Ефремовича, обращается к командующему фронтом с просьбой дать найти и разбить Мамонтова, получает запрет. Категорический.
Гиттис — прямой начальник Буденного. Ворошилов — только бывший командир по Царицынской группе войск. Не выполнить указание Ворошилова — ничего не будет тебе, он не начальник. Не выполнить приказ Гиттиса — трибунал. Больше того, Мамонтов действовал перед фронтом Гиттиса, а Ворошилов ситуацию видел аж из Украины.
Но, видно, Семен Михайлович что-то такое знал про «военное образование», что наплевал на своего начальника и, выполняя указание «слесаря», погнался за Мамонтовым, догнал его и разгромил, чем спас Советскую Республику.
Дальше начинается история Первой Конной. Продавить ее создание — продавили. Теперь — где ее использовать. Ворошилов и Буденный стали планировать — на Донбасс. В штабе Троцкого военнообразованные — на Дон, через казачьи области. Климент Ефремович и Семен Михайлович по-всякому пробовали им объяснить, и по-плохому, и по-хорошему, что у казаков и фуражом не разживешься, не то, что пополнением — бесполезно. Пришлось давить через Сталина и Ленина. Продавили. Придали Конармию Западному фронту, которым стал уже командовать Егоров. Тоже будущая жертва «сталинских репрессий».
Эта «жертва» начала с того, что навтыкала палок сразу в начале формирования армии, в результате чего она недополучила одну дивизию, а потом категорически игнорировала поддержание с ней связи, вопросы материального обеспечения, когда буденновцы пошли в прорыв и двинулись на Донбасс. Целым полком в ПМВ командовал. Про то, что за связь отвечает вышестоящий штаб был совершенно не в курсе, судя по всему. Или вредил специально, что более вероятно, так как Ворошилова и Буденного военспецы ненавидели неописуемо. Оно и понятно, какому полковнику приятно, что унтер и слесарь в военном деле соображают «малость» побольше?! В польскую компанию Егорову снова досталась эта проклятущая Конармия. Там унижение бывшего полковника началось прямо с планирования операции по прорыву обороны поляков. Унтер и слесарь его прямо мордой по карте возили, пытаясь добиться хоть каких-то сведений о противнике, уже получив на руки приказ о прорыве обороны: где оборона? Кто противник?
И снова — без связи и снабжения. И в обоих случаях Первая Конная выполнила задачу ВСЕГО фронта.
С самой знаменитой, среди военных, «жертвой» сталинизма Ворошилову и Буденному пришлось столкнуться при операции по окончательному разгрому Деникина на Северном Кавказе. Там снова Конармия выполнила задачу фронта. Только самого командующего фронтом командованию армии, основной ударной силы фронта, удалось увидеть лишь после того, как задача фронта была выполнена, Деникин был разгромлен. До этого Ворошилов и Буденный не знали даже, кто фронтом командует. Про связь я здесь даже промолчу.
А тот, такое у меня сложилось впечатление, даже желанием не горел познакомиться с ними. Или был занят штудированием Клаузевица. «Клаузевица особо почитает» — так отрекомендовал этого типа Ворошилову и Буденному Серго Орджоникидзе, когда те приехали познакомиться со своим начальством после того, как добили Деникина. Серго откровенно потешался над этим «стратегом». Тухачевский его фамилия.
Впервые Ворошилов и Буденный увидели перед собой командующего, который был настоящим военным, только когда ликвидировали Врангеля. Там и личное знакомство было перед операцией и личная, командующим фронтом, постановка задач командармам, и разведка, и связь, и снабжение. Совпало так, что у этого командующего фронтом не было военного образования. Его в академиях связи и разведке никто не учил, никто не учил ставить подчиненным задачи лично. Фрунзе его фамилия, этого настоящего военного.
И снова продолжилась «комиссарская» карьера Климента Ефремовича. После Врангеля он «комиссарил» в должности командующего Северо-Кавказским военным округом. Дальше — командующим Московским военным округом, с него — заместителем у своего друга Фрунзе.
И это же давно и общеизвестные сведения из военной биографии Климента Ефремовича, из которой к комиссарству только членство в Военном Совете Конармии можно притянуть за уши, но в историографии закрепилось — командных должностей не занимал, был комиссаром. Как такое возможно?
Да в нашей историографии всё возможно. Фоменко и Носовский курят в сторонке по сравнению с нашими официальными историками.
Я в своей биографии, занимаясь по долгу службы пресечением преступлений в экономической сфере, да еще и в сфере внешнеэкономической деятельности, сталкивался с такими проходимцами, промышляющими разводиловом и кидаловом, если выражаться на их жаргоне, что, казалось бы, меня удивить уже ничего не может. Каким я был наивным! Я еще не знал тогда, что представляют из себя наши историки, особенно профессиональные.
Судите сами, недавно известный историк спецслужб А. И. Колпакиди в одном из своих выступлений назвал Л. Д. Троцкого великим революционером наряду с Лениным, да еще и соратником Ленина. По идее, после такого человеку с греческой фамилией… от него в приличном доме мельхиоровые ложки нужно прятать. Но он в среде наших историков — уважаемый человек, даже основатель КЛИО, клуба левых историков и обществоведов. Категорически вам не советую заходить в этот клуб с портмоне в кармане. Это я вам как бывший опер советую. Не рискуйте.
Главное, где и в каком месте Троцкий был революционером, да еще и великим — неизвестно, зато известна его биография. Вся его революционная биография ограничена буквально несколькими днями выступлений в 1905 году с трибуны Петербургского Совета и несколькими днями участия в Октябрьском перевороте. Всё остальное время — либо меньшевистская деятельность, либо внефракционный социал-демократ, как он сам себя называл, т. е., борец-одиночка, наподобие нынешнего Константина Семина. Вы еще и Семина назовите революционером для смеха. И не было у Ленина более злобного противника, чем Лев Давидович. До 25 октября он Владимиру Ильичу гадил, как кот, обожравшийся тухлой селедкой, и сразу после — Брестский мир. «Ни мира, ни войны». Вплоть до 10-го съезда партии гадил.
Каким-то образом наши историки сумели забыть, что Ленин схлестнулся с этим «великим революционером» еще по одному вопросу. По Колчаку. Там ситуация была такая: РВС Троцкого задумал после того, как наступление колчаковских войск было отбито, перебросить основную часть войск и резервов для борьбы с контрреволюцией на юге. Не добивать адмирала. К чему это могло привести — прогноз не сложен. Колчак, после того, как угроза со стороны Красной армии была бы снята, высвободившимися с фронта войсками подавил бы у себя в тылу восстания сибирских крестьян, собрался бы с силами и, уже имея за спиной спокойный тыл, ударил бы во фланг Советской Республики. Получили бы сразу два фронта. Бросить недобитого Колчака, как хотел Троцкий — это был план поражения.
И самому Льву Давидовичу пришлось признать, что ни один его «стратегический проект», как Председателя РВС и наркомвоенмора, по обороне страны, Лениным и Советским правительством принят не был. Вообще ни один. Все предложения Ленин зарубил на корню. А на 10-м съезде партии Владимир Ильич продавил запрет на фракционную деятельность, которую «иудушка» уже активно вёл, сделав из «великого революционера» политического маргинала.
10-ый съезд ВКП(б) — событие в истории партии знаковое. И запрет фракционной деятельности, и НЭП. Но для обороны страны, для армии знаковым был следующий, 11-ый съезд. На нем по вопросу строительства вооруженных сил, по вопросу военной доктрины с Троцким схлестнулись Фрунзе, Ворошилов и Буденный.
Я вообще не представляю себе, как можно называться военным историком, ковыряясь пальцем в собственных соплях рассуждать о «катастрофе» 1941 года, при этом даже не удосужиться ознакомиться с тем, какая военная доктрина была принята на 11-м съезде партии. Разгром троцкистов по вопросу военного строительства на 11-м съезде и был, фактически, принятием основных положений доктрины, разработку которой начал Фрунзе…
24 ноября, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/11/24/
Признаюсь, что я когда-то всерьез верил тому, что Г. К. Жуков арестовал Л. П. Берию. Нет, а как было не верить, если в куче исторических работ на эту тему так и написано, как Жуков вспоминал о том своем подвиге?! Одну умную книгу открываешь — арестовывал и вспоминал. Вторую — арестовывал и вспоминал. Третью… десятую… Даже я сам в одной из своих первых книг написал — арестовывал. Каюсь. Нет, я сейчас не стану отрицать, что Георгий Константинович не причастен к аресту самого лучшего менагера всех веков и народов. Я вообще не знаю, кто его конкретно арестовывал на совместном заседании Президиума ЦК и Совета Министров. То, что это было распоряжением Г. М. Маленкова — почти не вызывает у меня сомнений, остальное — похоронено завалами исторических тайн и секретов. Но зато именно на истории о Берии я пришел окончательно к выводу о том, каким историческим, так сказать, методом пользуется, в основном, наша российская историческая школа. Метод этот — придумай сплетню и повторяй ее пока она не станет историческим фактом. Я серьезно — пока она не станет историческим фактом. Не в реальной жизни фактом, конечно, а в нашей историографии, которая давно уже, с 1956 года, приобрела вид, прошу прощения, записок из дурдома с вывеской «Институт истории». Психиатрам необходимо изучать этот феномен в позднесоветской и затем в российской исторической науке, его изучение позволит им выявить механизм заражения шизофренией. Заразная она! Совсем недавно, когда писалась эта книга, вступил со мной в переписку один из писателей-историков на тему начала войны Олег Козинкин. Он, конечно, не профессиональный историк, закончил Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище, служил в армии, скорей всего где-то на складе, «пензяки», в основном, там и служат, специальность у них такая артиллерийская, очень нужная для организации хранения и учета боеприпасов. Но с профессиональными историками ситуация еще хуже, особенно с теми, которые имеют в своем распоряжении архивы. Такие, как Козинкин, хотя бы не имеют возможности сочинять «архивные документы». Те — сочиняют. Сначала сплетню сочинят, а потом под эту сплетню — документы. И дальше — под эти «документы» сочиняют целые диссертации.
Например, о том, как Сталин не поверил разведчикам, которые предупреждали о близкой войне с Германией, да на этом предупреждении наложил матерную резолюцию. И целые тома научных исследований на тему: правильно наложил или неправильно.
Вот текст донесения разведки, приложенный к сопроводительному письму, на котором Сталин начертал некультурные слова:
«Сообщение из Берлина
Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:
1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
2. В кругах штаба авиации сообщение ТАСС от 6 июня воспринято весьма иронически. Подчеркивают, что это заявление никакого значения иметь не может.
3. Объектами налетов германской авиации в первую очередь явятся: электростанция „Свирь-3“, московские заводы, производящие отдельные части к самолетам (электрооборудование, шарикоподшипники, покрышки), а также авторемонтные мастерские.
4. В военных действиях на стороне Германии активное участие примет Венгрия. Часть германских самолетов, главным образом истребителей, находится уже на венгерских аэродромах.
5. Важные немецкие авиаремонтные мастерские расположены: в Кенигсберге, Гдыне, Грауденц, Бреславле, Мариенбурге. Авиамоторные мастерские Милича в Польше, в Варшаве — Очачи и особо важные в Хейлигенкейль.
Источник, работающий в министерстве хозяйства Германии, сообщает, что произведено назначение начальников военно-хозяйственных управлений „будущих округов“ оккупированной территории СССР, а именно: для Кавказа назначен Амонн, один из руководящих работников национал-социалистической партии в Дюссельдорфе, для Киева — Бурандт — бывший сотрудник министерства хозяйства, до последнего времени работавший в хозяйственном управлении во Франции, для Москвы — Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте. Все эти лица зачислены на военную службу и выехали в Дрезден, являющийся сборным пунктом.
Для общего руководства хозяйственным управлением „оккупированных территорий СССР“ назначен Шлоттерер — начальник иностранного отдела министерства хозяйства, находящийся пока в Берлине.
В министерстве хозяйства рассказывают, что на собрании хозяйственников, предназначенных для „оккупированной“ территории СССР, выступал также Розенберг, который заявил, что „понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты“.
Верно:
Начальник 1-го Управления НКГБ Союза ССР
Фитин»
Что-то вам кажется подозрительным в этом тексте? Мне — нет. Начальник 1-го Управления НКГБ Фитин заверил своей подписью сообщение из Берлина с информацией от двух источников. Кто-то в Берлине, у кого на связи состояли эти два источника, получив от них информацию, направил ее в Москву в одном сообщении. В одном! Сообщении! Информацию от двух источников!
Так энту же информацию нужно срочно Сталину дать прочесть! «…удар можно ожидать в любое время»! Аллярм! Срочно надо войско в боевую готовность приводить!
И нарком НКГБ Меркулов на черной машине с мигалкой и сиреной (знаю, что без мигалки) мчится в Кремль с Лубянки, бежит, спотыкаясь, по лестнице, покрытой персидским ковром, завернутым в который потом Берию выносить будут, спеша ознакомить Сталина с важнейшей информацией, приложив к этой информации сопроводительное письмо. Сталин неспеша раскурил трубку, прочел информацию и на ней зеленым карандашом написал резолюцию, потом эти две бумажки, информацию и сопроводительное письмо, бросил в морду лица Меркулова: «Пшел вон, паникёр. Я Гитлеру верю, а не твоему агенту».
Вот это сопроводительное письмо с резолюцией Сталина. Как новенькое, т. е., как старенькое из архива. Как будто там и лежало прямо с июня 1941 года.
И теперь каждый год накануне 22 июня идут баталии чуть не с мордобоем между историками-патриотами и историками-либералами. Бьются насмерть. Одни доказывают, что Сталин правильно по-матушке обложил, потому что немцы не бомбили электростанцию, а другие доказывают, что усатый тиран сильно верил Гитлеру, а не доблестной разведке, поэтому 22 июня случилась катастрофа, трешь, угар, жесть и прочие большие неприятности. А есть еще и третьи — любители проводить экспертизы таких документов, они сомневаются, что резолюция и подпись Сталина настоящие: почему зеленым карандашом, а не желтым или сиреневым написано?
Наверно, нам самим все же придется сходить в этот архив и посмотреть на эту бумажку с матерной резолюцией, ее нужно посмотреть с обратной стороны, там должно быть продолжение резолюции Сталина. Обязательно должно быть. Примерно такой текст:
«Тов. Меркулов, если вы в органах еще не успели даже узнать, чем агент отличается от резидента, то могли бы об этом спросить у тов. Фитина, если он сам вам не сказал, что из Берлина получено сообщение резидента с информацией от двух источников, состоящих у него на связи».
Шутка юмора, конечно. Это такой историк спецслужб, как Колпакиди, может не знать, что у агента не может быть информации от источников, потому что агент сам является источником информации и более ничем, но это точно знали и Фитин, и Меркулов, поэтому они ни в какой реальности не могли в сопроводительном письме Сталину назвать сообщение резидента из Берлина агентурным сообщением.
А-а-а! Балаев архивам не верит! А бумажка же как настоящая! А-а! Конспирология!
Тьфу на вас, придурки! Я понимаю, что некоторые из вас знают, что такое агентурное сообщение, некоторые даже писали его сами, сидя перед опером КГБ на явочной квартире, собственноручно текст, начинающийся со слов «Источник сообщает…» (обязательно в третьем лице, открою страшную тайну. Так принято), но вы бы хоть перед тем, как сочинять «архивные» документы, проконсультировались с теми сотрудниками органов, которым на коллег по историческому цеху стучали…
Но зачем ходить за консультацией к специалисту, если до архива ближе, правда? Поэтому самый признанный среди историков историк спецслужб верит в матерную резолюцию и так оценивает этот «документ»:
«…тот (Сталин — авт.) наложил на донесение следующую резолюцию: „Товарищу Меркулову. Можете послать свой источник из военно-воздушных сил Германии к… матери. Это не источник, а дезинформатор. И. Сталин“.»
На следующий день, 17 июня, Сталин вызвал к себе наркома госбезопасности Меркулова и начальника внешней разведки Фитина! По словам Фитина, встреча происходила следующим образом:
«В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, он сразу обратился ко мне: „Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений“. Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы, на которые я отвечал. Потом он долго ходил по кабинету, курил трубку и что-то обдумывал, а мы с Меркуловым стояли у дверей. Затем, обратившись ко мне, он сказал: „Вот что, начальник разведки. Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить. Ясно?“ Я ответил: „Ясно, товарищ Сталин“. Далее он сказал нам: „Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне“. Разумеется, фраза Сталина о Вильгельме Пике не означает, что тот имел сведения, отличные от получаемых советской разведкой. Просто этим Сталин отметил, что информаторы ИНО были не коммунистами, а членами НСДАП, офицерами вермахта, и поэтому их сведения могут быть дезинформацией.
Так почему же Сталин до последней минуты не верил во внезапное немецкое нападение которое должно вот-вот начаться и о котором ему докладывали как ИНО НКВД, так и Разведупр РККА, направившие с июля 1940 по июнь 1941 года в общей сложности около 120 сообщений о военных приготовлениях Германии? Здесь, как нам кажется, надо учесть следующие факторы…»
Юморным все-таки мужиком был товарищ Иосиф Виссарионович, ишь как он: «Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить». Ага, и нет евреев, кроме Маркса, которым можно верить. Только если Кагановичу совсем немного. А среди греков можно верить одному Колпакиди, остальным грекам лучше не верить.
Читаешь подобные тексты и даже глазам своим не веришь. То он пишет матом резолюции про источника, то вызывает к себе начальника разведки с его шефом и приказывает рассказать про источник, о котором матом написал (вдруг сгоряча поспешил?), да еще и добавляет, что все-равно источнику верить нельзя. Про товарища Сталина я, разумеется. Какой-то непоследовательно вспыльчиво недоверчивый человек. А эти двое, Меркулов и Фитин, руководятлы долбанные, бегут к высшему должностному лицу государства со всякой информацией, не догадавшись ее предварительно проверить! Все сплетни сразу — Сталину. Сам, товарищ Предсовнаркома, решай, кому верить, а кому нет, наше дело — разведчицкое, слухи и сплетни собирать, остальное — мы как бы сбоку, и за войну мы не отвечаем. Пусть отвечает Сталин, у него усы и трубка.
На этом история с матерной резолюцией и Фитиным в кабинете у Сталина, получившим инструкцию насчет немцев, которым можно верить, не заканчивается. Колпакиди в своей книге защищает Сталина от клеветы, от обвинений что он не верил разведке, поэтому войну проспал на даче, доказывает, что были некоторые факторы, которые сомнения внушали, на помощь Колпакиди бросается его хороший друг (сам Александр Иванович это утверждал, про дружбу) Арсен Беникович Мартиросян.
Мартиросян на сайте «Великая оболганная война» https://liewar.ru/ 23 сентября 2015 года размещает свою статью «Так начертал ли Сталин матерную резолюцию на донесении разведки? (ответ „критикам“)». И долбает критиков цветом карандаша и тем, что Берии в рассылке нет. Не может быть такого, чтобы Берии не было в рассылке, если Берия главный по разведке. Правда, тогда разведка была у Меркулова, а у Берии одни менты остались, но кто такой Меркулов?! Вошь какая-то мелка. И какая такая матерная резолюция, если Сталин был человеком вежливым и даже Меркулова с Фитиным к себе позвал насчет источника переговорить, которому верить нельзя. Армянам, кстати, тоже нельзя верить никому, кроме Мартиросяна, тому верить можно, как немцу Вильгельму Пику.
Правда, есть такой момент, что Меркулов в тот день, когда Сталин Фитина работе с источниками учил, в кабинете у Сталина был, а самого Фитина в журнале посетителей, который вел Поскребышев, не записано. Мартиросян это недоразумение сходу множит на ноль: «А то, что П. М. Фитин не отражен в журнале записей лиц, принятых Сталиным — так ничего удивительного в этом нет. И не надо по этому поводу устраивать вакханалию бессмысленных поисков. Он пришел туда вместе со своим наркомом, секретарь Сталина Поскребышев отразил в журнале именно Меркулова, как наркома госбезопасности, и его заместителя Кобулова»
Понятно, что начальник разведки это навроде доставщика пиццы, каждого такого в журнал записывать — журналов не напасешься и перо в чернильницу макать устанешь. Пусть так проходит, без записи. И так двое уже записаны — Меркулов и Кобулов.
Но всё это только начало комедии с Фитиным и резолюцией. Точнее, конец. Финиш, на котором эта комедия приобрела вид исторического факта. Когда мы увидим, когда и как она началась, у нас с вами появится горячее желании потрогать руками лица этих «левых» историков, Колпакиди и Мартиросяна, защищающих Сталина от клеветы либералов. Конкретно так потрогать…
Я специально оговорился, что в самом сообщении резидента из Берлина не вижу ничего подозрительного. Гы-гы-гы! Это чтобы разделить информацию о «матерной резолюции» на два блока, чтобы легче было с ней разобраться. Но, вообще, подозрительного там ничего нет. За исключением того, что это галиматья, сочиненная каким-то любителем шпионских детективов наподобие «Семнадцать мгновений весны».
Как видно из этих «документов», Фитин получил сообщение из Берлина, заверил это сообщение и оно с сопроводительным письмом было направлено Сталину. И подлинник этого сообщения находится вот здесь: АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 50. Подлинник. Машинопись.
Именно с таким исходником этот подлинник опубликован и на сайте Международного фонда демократии А. Яковлева https://alexanderyakovlev.org/almanah/inside/almanah-intro/2 АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 50–52. Имеется резолюция: «Т[овари]щу Меркулову. Можете послать ваш „источник“ из штаба герм[анской] авиации к еб-ной матери. Это не „источник“, а дезинформатор. И.Ст[алин]». Подлинник.
Именно там, в архиве Президента РФ увидел этот подлинник А. В. Исаев и привел его в своей книге «Десять мифов Второй Мировой» М.: Эксмо, Яуза, 2004. [АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 50–52].
Т. е., письмо как попало Сталину, так назад в НКГБ не вернулось, осталось в архиве Сталина, потом ушло в архив ЦК, оттуда в АП РФ. Только так это можно понять. А зачем тогда Сталин на нем написал резолюцию «Меркулову…»? Не понимаете? Резолюция на документе нужна для того, чтобы этот документ потом получил тот, кому предназначена резолюция, и осознал, проникся тем, что ему резолюцией предписано. Но Меркулов документ не получил, он остался у Иосифа Виссарионовича Сталина.
А, наверно, Сталин сделал так: резолюцию матерную написал, потом вызвал к себе Меркулова, тот пришел с Фитиным, которого Поскребышев в журнал не записал, и показал этим двоим свои слова, сделанные зеленым карандашом, на их письме: «Читайте, сукины сыны Родины, что я о ваших источниках думаю! Положу себе в сейф, чтобы вы не сожгли эту бумажку спичками в пепельнице, как Штирлиц шифровки, и если война не начнется, историки ее найдут и все узнают, что вы не разведчиками были, а говнюками». Вполне такое может быть. Чтобы не просто на словах отматерить, устно, а резолюцией шарахнуть. И потом лист с этой резолюцией в свой сейф спрятать. Жаль только, что война началась и этим самым на букву «г» оказался Сталин с зеленым карандашом. Как у наших историков, конечно, оказалось, а не в реальности.
Но на этой сопроводиловке есть еще нечто непонятное: «Разослано Сталину, Молотову». Где экземпляр, с которым Молотов ознакомился? В каком архиве? Если с этим же, на котором Сталин зеленым карандашом разные слова начертал, то почему нет подписи об ознакомлении Молотова?
И это всё цветочки. Если первый экземпляр сопроводиловки уходит адресату, то второй должен остаться у отправителя, так испокон веку ведется делопроизводство. И второй экземпляр нашелся, сам Мартиросян даже об этом в курсе:
«Речь идет о записке № 2279/М от 17 июня 1941 г. наркома госбезопасности В. Н. Меркулова И. В. Сталину, В. М. Молотову и Л. П. Берия с приложением сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР „Старшины“ и „Корсиканца“. Впервые с указание координат архивного хранения — ЦА ФСБ. Ф. 3 ос. Оп. 8. Д. 58. Л. 1914–1916 — копия документа была опубликована под № 72 в подготовленном ФСБ и СВР РФ в содружестве с „Мосгорархивом“ сборнике „Секреты Гитлера на столе у Сталина“, М., 1995, стр. 161–163.»
Серьезный сборник. ФСБ, СВР и целый «Мосгорархив» делали. Есть он у меня. Щас мы глянем на второй экземпляр того письма, которое Сталину ушло. Глянем и офигеем. В натуре. Потому что второй экземпляр, копия, не такой, какой ушел Сталину, судя по тому, как приведен его текст в сборнике:
«ЗАПИСКА НАРКОМА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ В. Н. МЕРКУЛОВА И. В. СТАЛИНУ, В. М. МОЛОТОВУ, Л. П. БЕРИЯ С АГЕНТУРНЫМ СООБЩЕНИЕМ О ГОТОВНОСТИ ГЕРМАНИИ НАПАСТЬ НА СССР…»
Вы видите суслика, т. е., Берию на фотокопии первого экземпляра, направленного в адрес Сталина и Молотова? Я тоже не вижу, а в архиве ФСБ этот суслик на копии, оказывается, есть. А! Это копирка была плохая у машинистки и не отпечатался Берия.
И сам текст письма, он у Сталина заканчивается подписью Меркулова, а в архиве ФСБ под подписью Меркулова слова:
«Основание: Сообщение Старшины и Корсиканца № 4261 и № 4262.»
Т. е., я ошибся, приняв информацию из Берлина за сообщение резидента, это сообщение двух агентов, Старшины и Корсиканца. Правда, в самой сопроводиловке «Направляем агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина», но ничего страшного, это для Сталина же писали, с грузинским акцентом «Адын агентурный сообщений, два агентурный сообщений, три агентурный сообщений». Но уже не только Берия через копирку не отпечатался, но… Да наоборот! Лента в машинке закончилась, а машинистка не заметила, продолжала долбить по буквам, на оригинале Берия не отпечатался, «основание» не отпечаталось, а на копии через копирку отпечатались.
Скажите, что я не Шерлок Холмс?! У меня даже трубка есть. Только на скрипке играть не умею.
Но теперь даже настоящий Шерлок Холмс смог бы голову себе свернуть, потому что всё еще более странным выглядит. Здесь либо Фитин с Меркуловым сами не знали, что есть такие люди — резиденты, которые собирают от агентов информацию и направляют ее в Центр, поэтому сообщение резидента обозвали агентурным сообщением, либо — «грузинский акцент» и у Старшины с Корсиканцем были у каждого свой канал связи с Центром, у каждого своя радистка Кэт. Шикарно жили наши берлинские шпионы! Трель морзянки в радиоэфире так звенела над столицей рейха, что бедные берлинцы по радио даже оперу Вагнера не могли нормально послушать, перебивало музыку пипипи-пипи-пи.
Но зачем тогда был нужен в Берлине наш резидент Александр Михайлович Коротков, которого СВР давно рассекретила и сообщила, что Старшина и Корсиканец были у него на связи? У вас не возникает подозрения, что всё, связанное с этим «агентурным сообщением» настолько абсурдно, что, вероятно, Сталин его вообще никогда не видел?
А впрочем, зачем Меркулов Сталину направлял сообщения агентов? На тот случай, вдруг немцы войну не начнут, а мы станем по тревоге войска поднимать и случайно в их сторону стрелять, так пусть за это ответят Старшина и Корсиканец персонально, а не руководство НКГБ, в должностных обязанностях которого было организовывать разведку, оценивать информацию агентуры, делать выводы из нее и докладывать выводы Правительству, отвечая за них головой? Или еще круче: читай ты, Сталин, сам то, что отбили морзянкой наши агенты, и сам оценивай, ошибешься — сам и виноват будешь, тиран усатый!..
Согласитесь, всё это выглядит каким-то нелепым абсурдом, допустимым для пьесы третьесортного кабаре, а не для поступков и действий высших руководителей государства. Ну никак невозможно себе представить наркома Госбезопасности, который бегает по Кремлю с сообщениями агентов, пугая ими Председателя Правительства, а тот его, как мальчишку, оперативника-стажера, отчитывает: «Проверять надо информацию агентуры. А вдруг дезинформация?!».
Но оказалось всё еще гораздо хуже. Не в действительности, разумеется. В действительности Меркулов был опытным чекистом и руководителем, который точно не стал бы подобной ерундой заниматься, напрашиваясь на выводы Сталина в его некомпетентности. В историографии всё гораздо хуже оказалось. Настолько хуже, что я вполне серьезно, ни капли не преувеличивая, полагаю, что советская историография, получив пинка для движения в определенном направлении решениями 20-го съезда КПСС, пришла в ее нынешнем состоянии российской историографии к тому, что даже приблизительно не похоже на науку. Какие там к черту научно-исторические труды?! Вы, господа, фрики. Позорные фрики, которых можно на площади показывать в гастролирующем цирке уродов. Я не преувеличиваю, сейчас сами убедитесь.
Исаев, Колпакиди, Мартиросян и куча всяких, подобных им фриков, дают ссылку на информацию о посещение Меркуловым и Фитиным — Правда, 8 мая 1988 г… Поглядим, что в газете «Правда» от 8 мая 1988 года есть по данному вопросу. Открываем ее и находим статью, в которой рассказывается о визите Меркулова и Фитина к Сталину. Называется статья: «ПО ДАННЫМ РАЗВЕДКИ…»[8]
Интересная статья. Особенно редакторское предисловие к ней:
«Предлагаемая сегодня публикация интересна тем, что ученый, избравший предметом своего исследования историю разведки (не вообще, а именно определенной службы органов государственной безопасности), пытается нащупать узловые моменты в связке государство-политика-разведка. Может быть, выводы, которые он делает, ломают (и даже взрывают!) привычные стереотипы, но для обретения исторических истин это наверняка необходимо. Впервые в открытой печати делается попытка научного анализа по столь неординарному предмету исследователя. Наверное, это своего рода конспект более широкой публикации. Важнее другое: перестроечные процессы дали нам возможность перевернуть еще одну страницу отечественной истории, прочесть то, что еще совсем недавно, образно (и буквально) говоря, носило гриф „Сов. секретно“.»
Ох, какая прелесть! «Перестроечные процессы». Да, напоминаю, что в 1988 году курировал идеологические вопросы в ЦК КПСС известный А. Н. Яковлев, это в его ведении находилась и газета «Правда», ставшая рупором и прожектором Перестройки. Что же этот прожектор высветил в нашей истории, носившее гриф «Сов. секретно»? Я буду цитировать особо значимые по нашей теме куски статьи:
«О том, что в фашистской Германии вынашиваются агрессивные устремления тротив СССР, знали как в нашей стране, так и за рубежом. Конкретные данные о подготовке гитлеровцев и их союзников о войне советские органы госбезопасности начали получать с ноября 1940 года. Эта информация направлялась руководству страны.
Приведу, на мой взгляд, наиболее важные из этих сведений, которые были получены в апреле-июне 1941 года.
10 апреля 1941 года были получены г доложены И. В Сталину и В. М. Молотову агентурные данные о содержании беседы Гитлера с югославским принцем, в которой Гитлер заявил, что он решил открыть военные действия против СССР в конце июня 1941 года.
22 апреля 1941 года поступило и доложено — „наверх“- сообщение о доверительных высказываниях представителя ставки Гитлера в Румынии барона Рамменгена, из которых следовало, что в Румынии широко ведутся военные приготовления к войне против СССР, на румыно-советской границе сосредоточено много немецких войск.
5 мая 1941 года сообщены полученные агентурным путем данные о том, что „военные приготовления в Варшаве и на территория Польши гитлеровцами проводятся открыто и о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом немецкие офицеры и генералы говорят совершенно откровенно, как о решенном уже деле. Война должна начаться после окончания весенних полевых работ.“
5 июня 1941 года доложена телеграмма главной румынской полиции от 31 мая 1941 года, адресованная всем инспекторам румынской полиции, в которой говорилось: „Согласно распоряжению генерала Иона Антонеску — главы правительства — примите меры к тому, чтобы все жители провинциальных городов с немецким населением в своих дворах вырыли специальные канавы, служащие местом самозащиты на случай воздушной бомбардировки, во время которой оставаться в помещении очень опасно… Работа по рытью канав должна быть закончена до 15 июня 1941 года.“
6 июня 1941 года докладывалось сообщение, полученное из Софии, о том, что „из Болгарии и Греции продолжается отвод немецких войск в Румынию к советской границе. За последние дни через Пловдив прошли три дивизии: 16-я моторизованная, 24-я с тяжелой артиллерией, номер одной дивизии не установлен. Главный штаб немецкого командования на Балканах переносится из Салоник в Софию, туда же приезжает маршал Лист“.
В этот же день И. В. Сталину были доложены разведывательные данные о том, что на советско-германской границе сосредоточено около 4 млн. немецких и румынских солдат. 9 июня 1941 года Сталину доложены агентурные материалы, в которых говорилось: — „В последние дни в Берлине распространяются слухи о том, что отношения между Германией и Советским Союзом урегулированы. Советский Союз сдаст Украину в аренду Германии. Сталин прибудет в Берлин на встречу с Гитлером…“
„Эти слухи, — отмечал наш источник, работавший в штабе Геринга, — распространяемые германским министерством пропаганды и верховным командованием германской армии, преследуют цель: замаскировать подготовку нападения и максимально обеспечить неожиданность этого нападения. В штабе авиации издан приказ о необходимости усиления строжайшей конспирации в связи с тем, что сведения о германских планах в отношении Советского Союза проникли вовне…
По сведениям, имеющимся в германском штабе авиации, все подготовительные военные мероприятия, в том числе составление карт расположения советских аэродромов, сосредоточение немецкой авиации на аэродромах вблизи границы, должны быть закончены к середине июня 1941 года… По словам майора авиации Герца, все начальники аэродромов в генерал-губернаторстве (в Польше.-Д. Б.) и в Восточной Пруссии получили задание подготовиться к принятию самолетов, Спешно оборудуется большой аэродром в Истенбурге…
Сформировано будущее административное управление оккупационных (так в тексте сообщения, -А. Б.) территорий СССР во главе с Розенбергом… Для хозяйственного руководства оккупационными территориями Советского Союза создается особый орган под названием „Хозяйственная организация особого назначения“, составленная примерно из 2.000 немецких руководящих хозяйственных и промышленных деятелей и специалистов в различных областях промышленности. Все они с 5 июня 1941 года зачислены на военную службу и получили звания военно-хозяйственных советников, равные званию армейского майора.“
…9, 11, 13 июня в адрес И. В. Сталина и В. М. Молотова было направлено три информации, в которых подробно, почти стенографически, сообщалось о заседании финского правительства, на котором обсуждался вопрос о вступлении в войну против СССР на стороне Германии, излагались различные точки зрения членов правительства и командования финской армии по поводу принятия этого чрезвычайного решения.
Сообщалось также, что из Норвегии в Финляндию прибыла одна немецкая дивизия, а в Або 9 июня прибыл немецкий транспорт, который доставил примерно 1.500 солдат и 40–50 автомашин для мотопехоты. Все это направлено в сторону Таммерфорса. Всего в Финляндию прибыли три немецкие дивизии, а около двух немецких дивизий ожидают погрузки в Штеттине. По требованию немцев началась частичная мобилизация в Финляндии, все мобилизованные отправляются на восточную границу.
12 июня 1941 года доложены агентурные сообщения из Берлина, в которых говорилось: „В руководящих кругах германского министерства авиации и в штабе авиации утверждают, что вопрос о нападении Германии на Советский Союз окончательно решен. Будут ли предъявлены Советскому Союзу какие-либо требования, неизвестно, и поэтому следует считаться с возможностью неожиданного удара. Главная штаб-квартира Геринга переносится из Берлина, предположительно, в Румынию, Туда 18 июня должен прибыть Геринг“.
Далее сообщалось, что по документам, проходящим через руки источника, видно, что объектами главного удара немецкой авиации первоначально должны быть Мурманск, Мурманская железная дорога, Вильно, Белосток, Кишинев, потом авиазаводы в Москве, порты на Балтийском море и другие города.
В этот же день руководство госбезопасности СССР доложило И. В. Сталину о постоянных нарушениях фашистами советской границы. С октября 1940 года по 10 июня 1941 года со стороны Германии было совершено нарушений границы самолетами — 185 раз, в том числе только за май и десять дней июня — 91 раз. Причем в ряде случаев самолеты пролетали над нашей территорией до 100 и более километров. С1 января по 10 июня 1941 года на границе с Германией было задержано 2.080 нарушителей, из них было разоблачено 183 германских агента, заброшенных на нашу территорию с целью разведки.»
Вау! Огромнейший поток разведывательной информации, направляемой Сталину о подготовке Германии к войне. Тут уж только дурак не мог понять, что готовится нападение на СССР. Причем, этот дурак должен еще и верить Гитлеру, как католик Папе Римскому, уверяющему, что все войска рейха не против СССР собираются на границе, а против Англии. Однако:
«Следует прямо сказать, что руководство наркоматов госбезопасности и обороны СССР не сделало, на мой взгляд, полностью все для того, чтобы убедить Сталина и других руководителей страны в неизбежности близкого столкновения с немцами. Но главная вина в просчете с определением времени начала войны в том, что страна своевременно не была превращена в боевой лагерь, не была приведена в состояние полной боевой готовности, лежит на политическом руководстве СССР того периода.»
Т. е., автор прямым текстом пишет, что всю героическую работу наших доблестных разведчиков руководство наркоматов госбезопасности и обороны слило в унитаз. А главная вина лежит на политическом руководстве, которое своевременно не превратило страну в боевой лагерь. То, что такое превращение неизбежно дало бы повод Гитлеру обвинить СССР в подготовке агрессии, мы пока опустим. Мы чуть позже покажем, где автор этой статьи откопал свои «гениальные» мысли. Пока нас интересуют Меркулов и Фитин. Так что же, по мнению автора этой статьи, должно было сделать руководство НКГБ, чтобы убедить Сталина? Автор считает, что
«…когда назревают критические ситуации, как это было с подготовкой гитлеровской агрессии против СССР, нельзя было, видимо, ограничиваться сообщениями в инстанции определенных сведений, поступающих по этому вопросу от источников из разных стран. Нужно было подготовить обобщающий документ с глубоким анализом всего фактического материала и соответствующими выводами, который мог бы явиться предметом специального рассмотрения руководящих органов страны.»
Да ведь всё правильно. Именно так и надо было Меркулову поступить. Это понял даже профессиональный историк, немного завесу о личности автора приоткрою. А почему Меркулов так не сделал, наркому НКГБ такая простая для руководителя спецслужбы мысль в голову не пришла? Оказывается, да, не пришла, и вот почему:
«П. М. Фитин рассказывал мне, что они такой документ подготовили, но нарком госбезопасности СССР не подписал его, заявив: „Там, „наверху“, лучше нас умеют анализировать“.»
Потому что «наверху» лучше умеют анализировать! Фитин подготовил документ, но Меркулов считал, что пусть Сталин сам разгребает информацию от разведчиков, у него голова больше. Пусть за наркома НКГБ поработает, если он такой умный и ученик Ленина.
Именно так всё и было, потому что П. М. Фитин это рассказывал автору. Сам П. М. Фитин лично рассказывал. Своим ртом. В ухо автору. Это же — исторический факт, если Фитин рассказывал. Правда, к моменту публикации статьи сам Фитин уже 16 лет как помер, подтвердить уже ничего не мог, но он же рассказывал! Он и про визит к Сталину с сообщениями Старшины и Корсиканца тоже автору рассказывал:
«Бывший начальник разведки госбезопасности генерал-лейтенант П. М. Фитин, ныне покойный, рассказывал мне, что на следующий день после указанного спецсообщения, 17 июня 1941 года, в 12 часов, Сталин вызвал к себе наркома госбезопасности Меркулова и его, Фитина. По его словам, встреча происходила так. „В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, то он сразу обратился ко мне: — „Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений?“. Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы, на которые я отвечал. Потом он долго ходил по кабинету, курил трубку и что-то обдумывал, а мы с Меркуловым стояли у дверей. Затем, обратившись ко мне, он сказал: „Вот что, начальник разведки. Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить. Ясно?“ Я ответил: — „Ясно, товарищ Сталин“. Далее он сказал нам: „Идите, все уточните, еще раз перепроверьте эти сведения и доложите мне“.“
Я спросил П. М. Фитина: „Как вы поняли фразу Сталина, что нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить? Что, от В. Пика были другие сведения?“ — Фитин ответил: — „Нет, сказано было в том смысле, что ваши источники, это же не коммунисты, а члены фашистской партии, офицеры вермахта, поэтому это может быть дезинформация. Придя в наркомат, мы подготовили подробную шифротелеграмму в Берлин для уточнения ряда вопросов. Но ответа не было. Началась война“.»
А вы думали откуда взялась эта история про то, как Сталин советовал только одному на свете немцу верить? Да Фитин рассказывал!..
Как в любой науке принято поступать с полученными данными экспериментов, исследований, наблюдений и т. п.? Принято их фиксировать методами объективного контроля, в крайнем случае, протоколировать, подкрепляя подтверждениями незаинтересованных свидетелей. Ни один ученый ни в одной области знания не решится никогда и ни за что опубликовать результат наблюдения или эксперимента, который не имеет документального подтверждения либо, в крайнем случае, подтверждения сторонних наблюдателей. Потому что за подобное сразу последует обвинение в незнании или игнорировании методов научного исследования, позор, заслуженный ярлык фрика и жулика.
В любой отрасли знаний, кроме истории. «Рассказывал». Тебе Фитин рассказывал, так запиши его рассказ, принеси рассказчику и попроси поставить под текстом автограф: «С моих слов записано верно. Подпись. Дата». Это если у тебя нет диктофона. Лучше рассказ на диктофон записать. После пленку провести через экспертизу — подлинная, не монтаж. И тогда рассказ будет научным фактом. Фактом того, что Фитин, действительно, тебе что-то рассказывал. Не успел подписать текст у Фитина, так подпиши его у свидетелей, который присутствовали при рассказе: «Я такой-то подтверждаю, что тогда-то Фитин именно это в моем присутствии рассказывал. Подпись. Дата.».
Нет ничего этого? Тогда, извиняюсь, если даже тебе Фитин что-то такое и рассказывал, можешь этот его рассказ бабушкам на лавочке у подъезда пересказывать. И то, скорей всего, бабушки над тобой смеяться будут: «Ой, милок, горазд же ты заливать!»
Если на экзамен к профессору-историку придет студент и отвечая на вопрос билета о наступлении РККА под Москвой, скажет, что зимой наступать лично Сталину посоветовала Лидия Русланова, которая в кабинете у Верховного напела: «Валенки-валенки, ой-да неподшиты, стареньки… Товарищ Сталин, а у немцев и таких нет, дождитесь морозов», — какую оценку за ответ получит студент? А если он на вопль профессора ответит, что ему самому это Русланова рассказывала, когда он после концерта автограф у нее брал и предъявит билет с подписью певицы?
Так в истории с Фитиным даже «билета» нет. В журнале Поскребышева его нахождение 17 июня 1941 года в кабинете Сталина не зафиксировано.
Почему я про профессора-историка? Потому что автор этой статьи, где Фитин рассказывал — А. Байдаков, профессор, доктор исторических наук. Доктор! Исторических! Наук!
Кто откровенному фрику, который сочиняет «рассказы Фитина», присвоил степень доктора наук и звание профессора? Это возможно в научном сообществе? Нет, естественно. Это могли сделать только такие же фрики от науки.
Но, смотрите, какая у нас «научная» история. Фрик-профессор сочинил байку о Фитине у Сталина, эту байку, сославшись на нее, растиражировали по массе работ такие же фрики-историки и она стала в нашей историографии историческим фактом.
Да, конечно, только в исторической науке фрик А. Исаев, который сослался на анекдот авторства фрика-профессора А. Байдакова, в своей книге как на исторический факт, и мог получить кандидата исторических наук.
Суки позорные из Института истории РАН, вы что натворили в нашей историографии?! Вас даже не на Колыму! Вас стрелять надо, как бешенных собак…
Это на самом деле удивительно. У нас сегодня читающая публика почти массово стала считать, что история никакая не наука, а голая пропаганда, потому что в настоящей науке должна быть объективность, у нас же в истории каждый субъект-историк творит свою историю, опираясь на собственные «источники». Именно в кавычках — источники.
Да наука — история! Нормальная наука. Проблема в так называемых историках. Которые полностью игнорируя самый важный для специалиста-историка раздел собственной науки «Источниковедение», превратили историографию черт знает во что, даже не в пошлейшую пропаганду, а в сборник баек и анекдотов, подобных хождению Фитина в кабинет Сталина. А уже к профессиональным историкам, забывшим основы собственного ремесла, подключилась рать любителей, научившихся у профессионалов такому же подходу. Ну что, если доктору исторических наук профессору А. Байдакову можно, то почему нельзя этого же Олегу Козинкину, одному из тех, кто ныне продолжает исследование «катастрофы РККА 1941-го года». Такими же методами.
Когда я задал вопрос Козинкину откуда он взял воспоминания В. М. Молотова, тот даже не понял меня сначала. Да и как дилетант-любитель Козинкин мог меня понять, если на эти «воспоминания» ссылаются всё профессионалы, которые занимаются вопросами историографии сталинского СССР?
Уже когда я ему объяснил, что Молотов лично никаких воспоминаний не оставил, либо оставил, но нам о них неизвестно, а то, что фигурирует под его воспоминаниями является всего лишь рассказами писателя и поэта Ф. Чуева о встречах с Вячеславом Михайловичем. И эти рассказы не подкреплены никакими объективными данными. Не имеется личного подтверждения от самого Молотова достоверности записанного Чуевым, не имеется диктофонной записи бесед, заверения подписью Молотова рукописи «Сто бесед с Молотовым». Ничего не имеется. У нас имеется только сочинение Феликса Чуева о том, что ему, якобы, рассказывал Вячеслав Михайлович, представляющее из себя такую же историческую ценность, как и рассказ Фитина А. Байдакову.
Уже понимая, что все его ссылки на то, что говорил Молотов о подготовке к войне и ее начале, разоблачают самого Козинкина, как малограмотного дилетанта, это перепуганное тело (другими словами я его не могу назвать) стало изворачиваться, выдумывая, что магнитофонная запись бесед Чуева с Молотовым хранится у жены Чуева, которая никому эту запись не хочет отдавать и прочую чепуху.
Господин Козинкин, вот когда жена Чуева представит эту запись, тогда мы и будем говорить, что у нас есть какие-то воспоминания Молотова, записанные Чуевым. Ферштейн? А до той пор все ваши выкладки, опирающиеся на подобные «воспоминания» о том, как наше руководство оценивало вероятность нападения Германии и сроки этого нападения, являются лепетом малограмотного дилетанта, абсолютного невежды в том, что вопрос неожиданности нападения Германии был впервые поднят Никитой Сергеевичем Хрущевым, заявившем на 20-м съезде КПСС:
«В ходе войны и после нее Сталин выдвинул такой тезис, что трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом „внезапности“ нападения немцев на Советский Союз. Но ведь это, товарищи, совершенно не соответствует действительности.»
Единственное, что в этих словах соответствует действительности, так это то, что они никакой действительности не соответствуют. Никогда Сталин не списывал 41-ый год на «внезапность», никогда он не говорил о внезапности нападения. В своей речи, обращаясь 3 июля 1941 года к советскому народу, Иосиф Виссарионович произнес:
«Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, — продолжается.»
Снова о вероломном нападении было заявлено им в речи 6 ноября 1941 года по случаю 24-ой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции:
«Он (1941 год — авт.) является вместе с тем годом войны с немецкими захватчиками, вероломно напавшими на нашу миролюбивую страну.»
Мало Сталина. Так давайте приведем еще слова В. М. Молотова, и не из рассказов Чуева, а те слова, которые услышал весь советский народ 22 июня 1941 года:
«Граждане и гражданки Советского Союза!
Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством.»
Т. е., ни одного слова про неожиданность, внезапность и прочую диарею никогда руководители Советского государства в лице Сталина и Молотова не произносили. Только — вероломно. Если же у вас вероломность стала синонимом внезапности, то лишь остается вас искренне поздравить с вашим знанием русского языка.
Более того, ничего из того, что Хрущев приписал Сталину насчет «трагедии», результатом которой стала внезапность, абсолютно не соответствует тому, что сам Иосиф Виссарионович говорил о начале войны в упомянутом выше выступлении 6 ноября 1941 года, назвав причины временных неудач Красной Армии (неудач! А не трагедии или катастрофы):
«Где причины военных неудач Красной Армии? Одна из причин неудач Красной Армии состоит в отсутствии второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск. Дело в том, что в настоящее время на европейском континенте не существует каких-либо армий Великобритании или Соединенных Штатов Америки, которые бы вели войну с немецко-фашистскими войсками, ввиду чего немцам не приходится дробить свои силы и вести войну на два фронта — на западе и на востоке. Ну, а это обстоятельство ведёт к тому, что немцы, считая свой тыл на западе обеспеченным, имеют возможность двинуть все свои войска и войска своих союзников в Европе против нашей страны… Другая причина временных неудач нашей армии состоит в недостатке у нас танков и отчасти авиации.»
И всё. Две причины: отсутствие второго фронта и недостаток танков и самолетов. Никакой «внезапности» Сталин не вспомнил, даже слова об ней не обмолвился, т. е. утверждение Хрущева о том, что «…трагедия, которую пережил наш народ в начальный период войны, является якобы результатом „внезапности“ нападения немцев на Советский Союз» — ложь. Никогда Сталин не приводил внезапность в качестве причин временных неудач нашей армии. Это было специально выдумано Хрущевым, чтобы обвинить Иосифа Виссарионовича в этих неудачах, обвинить в том, что Сталин верил Гитлеру, а не советским разведчикам. Даже Черчиллю не верил! Именно и про Черчилля, предупреждавшего Сталина, есть в докладе Хрущева.
И если мы глянем, какие задачи Н. С. Хрущевым были поставлены на 20-м съезде, зачитанные в конце доклада, то поймем откуда растут ноги всей этой беготни к Сталину руководителей разведчиков с сообщениями агентов:
«нам предстоит провести большую работу над тем, чтобы с позиций марксизма-ленинизма критически рассмотреть и поправить получившие широкое хождение ошибочные взгляды, связанные с культом личности, в области исторической, философской, экономической и других наук, а также в области литературы и искусства. В частности, необходимо в ближайшее время провести работу по созданию полноценного, составленного с научной объективностью марксистского учебника по истории нашей партии, учебников по истории советского общества, книг по истории гражданской войны и Великой Отечественной войны.»
Вам, надеюсь, теперь понятно, как и почему А. Байдаков, сочинитель сказок про Меркулова и Фитина в кабинете Сталина, стал профессором и доктором исторических наук? Нужно еще понимать, что именно на решениях 20-го съезда, в верности которым клялся и Брежнев, была выстроена вся платформа в советской историографии о Великой Отечественной войне (и не только о ней)…
За каноническую же версию о начале войны, о том, как она «внезапно» началась была принята история, поведанная маршалом Победы. Нет, ну а кто бы еще должен был поведать её, как не маршал Победы, к кому было бы самое большое доверие? Тем более, что удачно получилось с его опалой при Хрущеве. Всенародная ненависть (да, так. Ни больше, ни меньше) к дорогому Никите Сергеевичу вполне удачно сработала в сторону доверия к повествованиям Г. К. Жукова. Разумеется, особенно у той части народа, которая Хрущева застала, а вот саму войну не очень, тем более предвоенное время и начало войны.
У моего деда «Воспоминания и размышления» появились сразу после выхода первого издания, тогда еще в одном толстенном томе. Книги еще не было в нашей сельской библиотеке и к деду ходили ветераны-фронтовики, брали ее почитать. Когда я дорос до возраста чтения подобной литературы, том был уже прилично замусолен. Не растрепан или разорван, но обрез был далеко не белоснежным. Читал я быстро, за несколько вечеров после школы одолел книгу. Сознаюсь, что напрасно дед пытался мне объяснить некоторые моменты в ней, обозначая их враньем. Кто такой был мой дед по сравнению с маршалом Победы?
Вот именно на этом, на авторитете Георгия Константиновича, было выстроено самое гнусное обвинение, предъявленное Сталину — в неготовности к войне, в преступном игнорировании сведений о сроках нападения Германии, что привело к многомиллионным жертвам народа, к временной потери большой части территории. Но, одновременно, в книге были моменты, которые не стыковались с этим. Автор в некоторых моментах сам себе противоречил.
В следующий раз к «Воспоминаниям и размышлениям» я вернулся уже после того, как по стране разошлись произведения Суворова-Резуна, который прямо обвинил наследников маршала в том, что в последующих изданиях они много от себя присочинили. Дополнили, так сказать. Удивительно, что многие Резуну поверили, я часто встречался с людьми, которые считают наиболее аутентичными прижизненные издания «Воспоминаний и размышлений». Почему? Потому что последующие издания выглядят еще намного бесстыднее.
Знаете, если у вас есть сомнения насчет аутентичности мемуаров, найдите интервью Жукова писателю К. Симонову, которое записано в 1966 году. Лучше в видеозаписи. И посмотрите, послушайте внимательно. Я здесь словом, обозначающим женщину непристойного поведения, маршала Победы называть не буду. Но то, чем были дополнены мемуары после его смерти, то, что даже в 70-е годы не пропустила цензура — им написано. Лично. Спаситель Москвы и Ленинграда, Жора-Победоносец…
…Не просто Победоносец, а Бог войны, каковым Г.К.Жукова считает военный историк А. Исаев. Думаю, Исаев не только мемуары Типпельскирха освоил, но еще и мемуары Жукова прочел, если он так считает. В «Воспоминаниях и размышлениях» — автор бог, несомненно. Даже так — Бог. Марс, Арес. Крым взял! Потом Сталину писал оправдательное письмо, когда до Иосифа Виссарионовича дошло, что Жуков приписывает себе авторство плана освобождения полуострова, что совсем не про Крым он хвастался, его не так поняли, он рассказывал про операцию под станицей Крымской. Рассказчик. Освободитель станиц. Лучше бы рассказывал, как сейфы потрошил в брошенных домах Берлина. Потом еще и маршал Конев возмущался, почему Жуков в кругу собутыльников хвастается тем, что он лично разрабатывал все важнейшие операции. Наверно, не одну станицу Крымскую освободил, были и другие важные в стратегическом плане станицы.
В 1946 году Георгий Константинович допрыгался:
№ 009 9 июня 1946 г. г. Москва. Совершенно секретно.
Совет Министров Союза ССР постановлением от 3 июня с. г. утвердил предложение Высшего военного совета от 1 июня об освобождении маршала Советского Союза Жукова от должности главнокомандующего сухопутными войсками и этим же постановлением освободил маршала Жукова от обязанностей заместителя министра Вооруженных Сил.
Обстоятельства дела сводятся к следующему… маршал Жуков, несмотря на созданное ему правительством и Верховным Главнокомандованием высокое положение, считал себя обиженным, выражал недовольство решениями правительства и враждебно отзывался о нем среди подчиненных лиц.
Маршал Жуков, утеряв всякую скромность, и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая при этом себе, в разговорах с подчиненными, разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения… Вопреки изложенным выше заявлениям маршала Жукова на заседании Высшего военного совета было установлено, что все планы всех без исключения значительных операций Отечественной войны, равно как планы их обеспечения, обсуждались и принимались на совместных заседаниях Государственного Комитета Обороны и членов Ставки в присутствии соответствующих командующих фронтами и главных сотрудников Генштаба, причем нередко привлекались к делу начальники родов войск.
Было установлено далее, что к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и к проведению этого плана, которые приписывает себе маршал Жуков, он не имел отношения: как известно, план ликвидации немецких войск был выработан и сама ликвидация была начата зимой 1942 года, когда маршал Жуков находился на другом фронте, вдали от Сталинграда.
Было установлено, дальше, что маршал Жуков не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как к проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными.
Было установлено, далее, что ликвидация Корсунь-Шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом, а маршалом Коневым, а Киев был освобожден не ударом с юга, с Букринского плацдарма, как предлагал маршал Жуков, а ударом с севера, ибо Ставка считала Букринский плацдарм непригодным для такой большой операции.
Было, наконец, установлено, что признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя отрицать, как это делает маршал Жуков [умалчивать о том], что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в тот срок, в какой он был взят».
И поехал наш хвастун с должности Главкома сухопутных войск командовать округом в Одессу. Рассказывать одесситам анекдоты о том, как он все операции разрабатывал. В Советском Союзе одесситы имели репутацию своеобразную, думаю, что Иосифу Виссарионовичу чувство юмора не отказало, когда он выбирал округ, в котором «бог войны» должен был продолжить службу.
Но на этом неприятности для Жукова не закончились. К огорчению Сталина (да, к огорчению) уже после отъезда «бога войны» ближе к Привозу, вскрылись крайне неприятные факты воровства трофейного имущества, история известная, отдельно здесь ее описывать нет смысла, я приведу всего лишь решение Политбюро от 20 января 1948 года:
«…Признавая, что т. Жуков за свои поступки заслуживает исключения из рядов партии и предания суду, сделать т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания.
2. Освободить т. Жукова с поста командующего Одесским военным округом, назначив его командующим одним из меньших округов.
3. Обязать т. Жукова немедленно сдать в Госфонд все незаконно присвоенные им драгоценности и вещи.»
Как «бог войны» после всего этого мог любить товарища Сталина, тем более, что ему пришлось еще в письме к товарищу Сталину оправдывать и каяться:
«Все допущенные ошибки я глубоко осознал, товарищ Сталин, и даю Вам твердое слово большевика, что ошибки у меня больше не повторятся. На заседании Высшего военного совета я дал Вам слово в кратчайший срок устранить допущенные мною ошибки и я свое слово выполняю. Работаю в округе много и с большим желанием. Прошу Вас, товарищ Сталин, оказать мне полное доверие, я Ваше доверие оправдаю.
Да никакой любви, конечно, к товарищу Сталину за все эти унижения достоинства от нашего Марса-Ареса ждать нельзя. Вместо любви — злоба. В «Воспоминаниях и размышлениях» это видно особенно отчетливо. Книга пересыпана оскорбительными высказываниями в адрес Верховного, наподобие такого:
«Основных законов оперативно-стратегического искусства И. В. Сталин не придерживался. Он был подобен темпераментному кулачному бойцу, часто горячился и торопился вступить в сражение. Горячась и торопясь, И. В. Сталин не всегда правильно учитывал время, необходимое для всесторонней подготовки операции. Мне и А. М. Василевскому стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена.»
Одновременно, Георгий Константинович в мемуарах, ненавидя Сталина, прямо хвастался своей ролью «единственного заместителя», приближенным к Сталину положением. Везде и всё решали он, Жуков, и Сталин. Точнее, он, Жуков, подсказывал Сталину как надо делать, а когда тот упирался — можно и в грубом тоне…
Таких людей, как этот «бог войны» приличные люди называют одни словом — холуи. И почитание холуев весьма и весьма характеризует почитателей, так ведь господин А. Исаев?..
Конечно, человек-говно (и это еще самое мягкое определение для Жукова) ненавидел не только Сталина. Это рефлекс у подобных «богу войны» — ненависть к тем, кто является их противоположностью в плане человеческих качеств. Поэтому Семен Михайлович Буденный и Климент Ефремович Ворошилов вызывали у Жукова прямо изжогу. Он не остановился перед тем, чтобы откровенно оклеветать людей, мизинца которых не стоил. Так, например, он описывает первое знакомство с Семеном Михайловичем, когда тот вместе Тимошенко приехал посмотреть дивизию, в которой полком командовал Жуков:
«Как-то утром весной 1927 года раздался телефонный звонок. Звонил комдив Дмитрий Аркадьевич Шмидт.
— У вас в полку, наверное, будет Семен Михайлович Буденный, надо его встретить.
— В какое время и как надо встретить?
— Когда — точно не знаю. Вначале он будет в 37-м полку, потом будет в 38-м, а затем у вас, в 39-м. А как встретить — решайте сами, вы командир.
Я понял, что комдив не имеет в виду какие-либо особо торжественные церемонии и что С. М. Буденного надо встретить обычно, как положено встречать по уставу старшего начальника.
Днем мне позвонил командир 38-го полка В. А. Гайдуков:
— Встречай гостей, поехали к тебе.
Разговаривать не было времени. Собираю своих ближайших помощников: заместителя по политчасти Фролкова, секретаря партбюро полка А. В. Щелаковского, завхоза полка А. Г. Малышева. Выходим вместе к подъезду и ждем. Минут через пять в ворота въезжают две машины. Из первой выходят С. М. Буденный и С. К. Тимошенко. Как положено по уставу, я рапортую и представляю своих помощников. С. М. Буденный сухо здоровается со всеми, а затем, повернувшись к С. К. Тимошенко, говорит: „Это что-то не то“. С. К. Тимошенко ответил: „Не то, не то, Семен Михайлович. Нет культуры“. Я несколько был обескуражен и не знал, как понимать этот диалог между С. М. Буденным и С. К. Тимошенко, и чувствовал, что я допустил какой-то промах, что-то недоучел при организации встречи…
Просмотрев конский состав, Семен Михайлович поблагодарил красноармейцев за отличное содержание лошадей, сел в машину и сказал: „Поедем, Семен Константинович, к своим в Чонгарскую“ — и уехал в 6-ю Чонгарскую дивизию. Когда машины ушли мы молча смотрели друг на друга, а затем секретарь партбюро полка А. В. Щелаковский сказал: „А что же мы — чужие, что ли?“ Фролков добавил: „Выходит, так“.
Через полчаса в полк приехал комдив Д. А. Шмидт. Я ему с исчерпывающей полнотой доложил все, что было при посещении С. М. Буденного. Комдив улыбнувшись сказал: „Надо было построить полк для встречи, сыграть встречный марш и громко кричать „ура“, а вы встретили строго по уставу. Вот вам и реакция“. Замполит полка Фролков сказал: „Выходит, что не живи по уставу, и живи так, как приятно начальству. Непонятно для чего и для кого пишутся и издаются наши воинские уставы“.»
Т. е., Буденный и Тимошенко особенно ценили не командирские качества подчиненных, а подхалимаж, чтобы было «приятно начальству». Обиделись за отсутствие оркестра. Вот настоящий коммунист Жуков и настоящий большевик Шмидт были другими. Поэтому Шмидт оказался одним из участников троцкистского заговора, а Жукова от путешествия на Колыму за воровство спасло звание маршала Победы. И дальше о Семене Михайловиче:
«В последующие годы моего командования Семен Михайлович трижды посетил дивизию, и каждый его приезд был исключительно приятным для всего личного состава. Надо сказать, что С. М. Буденный умел разговаривать с бойцами и командирами. Конечно, занятий, учений или штабных игр с личным составом он сам не проводил. Но ему этого в вину никто не ставил.»
Куда уж Буденному, командовавшему в войну армией, до учений и штабных игр?! Это ведь не дивизии Пилсудского и Деникина разбивать! Это военную науку надо знать! Понимать надо — штабная игра! Не война какая-нибудь.
И про Ворошилова:
«…как знаток военного дела, он, конечно, был слаб, так как, кроме участия в гражданской войне, он никакой практической и теоретической базы в области военной науки и военного искусства не имел, поэтому в руководстве Наркоматом обороны, в деле строительства вооруженных сил, в области военных наук он должен был прежде всего опираться на своих ближайших помощников, таких крупных военных деятелей, как М. Н. Тухачевский, А. И. Егоров. С. С. Каменев. В. К. Триандафиллов, И. Э. Якир, И. И. Уборевич, и других крупнейших знатоков военного дела.»
Сталин оперативно-стратегическим искусством не владел, Буденный даже штабных игр не умел проводить, а Ворошилов вообще никакой базы в области военной науки не имел, зато — Уборевич, Тухачевский!
Уборевич и Тухачевский у Жукова в мемуарах не просто для цензора-редактора вставлены. Там написано так о них, что чувствуется — страсть. Почитание. Любовь…
Но я едва не забыл еще нечто про Ворошилова. Как раз сегодня попалось мне выступление Е. Ю. Спицына на «Радио Аврора», где Спицын рассказывает о снятии Климента Ефремовича с поста наркома Обороны. Два наших гуру у левоориентированной публики, Спицын и Исаев. Похожи друг на друга тем, что периодически, когда задевается их «профессиональное достоинство», срываются на лексикон, характерный для базарных торговок, с обильным употреблением слов и выражений непечатного характера. С них сразу слетает «культурный слой» профессиональных историков, если ткнуть их носом в ту чушь, которую они несут.
Так вот, впервые эту чушь про снятие Ворошилова запустил именно Жора-Победоносец в своих «Воспоминаниях и размышлениях», во всяком случае, я не нашел более ранних источников. Вернулся, значит, Жуков-комкор после битвы с японцами на Халхин-Голе и немедленно героя пожелал лицезреть лично Сталин, при лицезрении он с героем начал советоваться насчет того, как дальше оборону страны крепить. Советоваться больше не с кем было, как вы сами понимаете, потому что кругом одни дураки, практической и теоретической базы в военном деле не имеющие, да и сам Сталин в оперативно-стратегическом искусстве мало что смыслил:
«— К сожалению, в войне с Финляндией многие наши соединения и армии показали себя в первый период плохо. В неудовлетворительном состоянии армии во многом виноват бывший нарком обороны Ворошилов, который длительное время возглавлял вооруженные силы. Он не обеспечил должной подготовки армии и его пришлось заменить. Тимошенко лучше знает военное дело.»
Вот так вот. Вызвал к себе для совета глава Партии и Правительства командира корпуса и ему, да еще в присутствии Калинина, Председателя Президиума ВС СССР, как у Жукова описано, выложил про Ворошилова, теперь уже заместителя Предсовнаркома, своего заместителя, члена Политбюро всю правду-матку и резанул: сволочь неграмотная, завалил подготовку армии.
Вот это всё по нашей историографии и гуляет. Профессионалы Спицын и Исаев ничего в этом подозрительного не видят. О том, как Ворошилова «сняли» с повышением и награждением мы уже писали. Но у Жукова, кажется, к тому времени, когда он это писал, были уже серьезные проблемы с алкоголем, как и у Спицына, судя по всему, начинался распад личности, поэтому он не соображал, какую чушь изложил. Кто такой командир корпуса, чтобы с ним Сталин обсуждал наркома Обороны? Со своим персональным шофером Иосиф Виссарионович, случайно, насчет кандидатов в члены Политбюро не советовался?
И как только Жуков, послужив после Халхин-Гола в Киевском особом округе, попал на должность начальника Генштаба, так для Семена Константиновича Тимошенко сразу наступило облегчение по службе. Появился подчиненный, с которым можно к Сталину на доклады ходить, а то сам Тимошенко недалеко от Буденного насчет базы, Сталин спросит что-нибудь, нарком путается и запинается, а вот Жора Константинович — четко, грамотно, по-деловому. «Бог войны» же…
…И «бог любви» тоже. Эрот. Или Купидон. Не хватает только крылышек за спиной в прорезях маршальского мундира и арбалета со стрелами.
Существует такой исторический анекдот, как Сталину доложили о том, что некий генерал на фронте завел себе молодую любовницу и на вопрос, что делать с этим, Иосиф Виссарионович ответил: ничего, завидовать будем. И этот анекдот с удовольствием пересказывают наши сталинизды.
Чему завидовать? Генеральскому стояку (извиняюсь за это слово)?! За кого эти сочинители подобных анекдотов принимают Сталина?
На самом деле, институт, если так можно это назвать, ППЖ — походно-полевых жен — позорное явление, грязное пятно на нашей армии, вина за которое прямо лежит на таких выкормышах уборевичей-тухачевских, как Жуков. Характерно, что именно те командиры, которые особенно высоко оценивали при Хрущеве и Брежневе жертв репрессий 30-х годов, особенно сильно и отличались на этом «втором фронте». Школа.
На Военном Совете при наркоме Обороны СССР 1–4 июня 1937 года, после вскрытия органами НКВД заговора военных, всплыло многое, в том числе и факты морального разложения самих Тухачевского и Уборевича. Про Тухачевского Ворошилов прямо сказал, что у того в каждом городе было по жене, а про Уборевича — мразь такая, что даже слов нет. Хорошую школу прошел будущий маршал Жуков у Уборевича в Белорусском военном округе. Поэтому он о нем и написал с таким восторженным придыханием.
Сам Жуков, служа в округе Уборевича, жил на две семьи. С любовницей, связь с которой тянулась с Гражданской войны, медсестрой, и с женой-учительницей, с которой уже в Минске познакомился. А чего такого здесь для командира-коммуниста, правда? Сердцу ведь не прикажешь. Тем более, что командующий округом не осуждает.
А уже на фронте, во время Великой Отечественной, появилась у нашего Марса-Купидона новая пассия — фельдшерица Лидочка Захарова. Обслуживала маршала в боевых походах. Моталась с ним по фронтам героически сражаясь с фашизмом за что наполучала на героический бюст боевых орденов. Наверно, еще и выламывалась: «Что-то у меня голова сегодня болит, даже на гимнастерку никакого ордена надеть у меня нет».
После войны маршалу пришлось даже объясняться по поводу этих орденов. Это когда Сталин, действительно, узнал о том, чему в анекдоте завидовал.
Мол, это не я ее награждал, хоть она и в моей свите была, это командование фронтов, куда я представителем Ставки выезжал, награждало. Типа, с них и спрашивайте, зачем они моей шлюхе ордена оформляли, я-то здесь причем?
Ладно бы, духи-сережки на свою маршальскую зарплату… Но боевые ордена! И эта зараза поползла по штабам и командирским блиндажам, забрызгав и сотни тысяч тех девчонок, которые зарабатывали боевые ордена и медали настоящим ратным трудом, отдавали жизни для Победы. Мерзость.
А уже получив после разбирательств в 48-м году пинка на Урал, наш «бог военной любви» завел у себя в округе новый роман, с молоденькой военврачом. Тянуло его на медичек. Конечно, была страстная любовь, вы не подумайте только, что я намекаю на разницу в возрасте в 30 лет и то, что военврач была его подчиненным. Да еще и с маршалом. Как не полюбить маршала?! Маршал по тем временам, что ныне олигарх.
Вы много ожидаете найти правды в мемуарах типа, подобного этому «богу войны»?..
И знаете, что особенно поражает? Эти «боги любви» даже не осознавали, насколько они омерзительны, не понимали, что они делают, как это сказывается на самой армии, какими глазами на них бойцы и командиры смотрят. Моральное разложение ушло настолько далеко, что они свое поведение считали нормальным. Нормальным!
Яркий пример — генерал А. В. Горбатов. Тоже жертва репрессий. Тоже, как командир, формировался в Киевском военном округе при командующих-жертвах Якире и Федько.
Этот генерал любовницу на фронте себе не завел. Был примерным семьянином. Поэтому на фронт к себе выписал жену. Вот так просто. Интересно, жена варила Горбатову обеды из генеральского пайка, а вот сама кушала продукты полученные на свои карточки иждивенки? На каком военном складе её карточки отоваривали?
Конечно, то, что жена обжирала солдат и командиров — пустяки. От каждого по крошке — ей тарелка. Но какими глазами смотрели на этот «домашний уют» бойцы, генерала не волновало совсем. Он же генерал — ему положено. Каким уставом положено?
И главное, он даже в мемуарах это описал. Он считал это нормальным и даже хвастался, что у него жена такая верная боевая подруга. Это даже вошло в перестроечный фильм о нем «Генерал», в котором Горбатов и Жуков правильные мужики, а комфронтом Рокоссовский — подлый интриган, который своего командарма всячески подставлял. И Мехлис всё чмырил Горбатова, пока Сталин не сказал: «Не надо. Он хороший».
Конечно, Мехлис не доверял Горбатову из-за того, что тот сидел по политической статье, но был оправдан. Вот Рокоссовскому Мехлис почему-то доверял, а Горбатову нет. И Рокоссовский этого генерала недолюбливал. Горбатову этого почти не удалось скрыть в мемуарах.
Вот и посмотрим, что насочиняли эти двое про начало войны, что легло в основу принятой еще при их жизни исторической версии о «внезапном» нападении Германии.
…Итак, вспоминает Жуков Георгий Константинович:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.»
Да, молчал член Политбюро Молотов, молчал член Политбюро Микоян, и члены Политбюро Андреев, Каганович молчали. Все молчали. Молчал и Ворошилов. Сидел с открытым ртом и молчал. Смотрел округлившимися глазами на вытянувшихся во фрунт посреди кабинета Тимошенко и Жукова и молчал, только правая рука маршала пыталась нащупать на ремне кобуру нагана. Автоматически. Нагана, конечно, не было. В кабинет к Сталину с наганом заходить было нельзя. Сталин заметил движение руки своего старого друга. Молчание прервал, как опять же Жуков повествует, нарком Тимошенко:
«— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.»
— Клим, чего по портупее рукой шаришь? Наган ищешь? Застрелиться хочешь? Не стоит, я согласовывал назначения этих двух придурков. Мне тоже стреляться?
— Сначала я их пристрелю. Коба, сделай исключение, разреши за короткостволом сходить, — попросил Ворошилов.
Нарком Обороны и начальник Генштаба стояли столбами, не понимая, что происходит, чем они так сильно провинились.
— Клим, по-моему, они не вкурили насчет причин твоего гнева. Мне так кажется, — Сталин стал раздраженно ломать одну за одной всю пачку папирос «Герцеговина флор»: — Объясни им.
— Вы только от перебежчика узнали, товарищи Тимошенко и Жуков, о том, что завтра подлые фашисты вероломно и неожиданно нападут на нашу социалистическую Родину? — вкрадчивым голосом задал вопрос Климент Ефремович.
— Так точно, товарищ маршал и заместитель Председателя Совета народных комиссаров, — дружно гаркнули Тимошенко и Жуков.
— А если бы не было перебежчика так бы и не узнали?
— Так точно. Никак нет. Так бы и не узнали.
— Т. е., если бы какой-то ефрейтор сегодня не предал фюрера или утонул бы, переплывая реку на границе, то завтра наша Красная Армия была бы разгромлена в казармах вместе с авиацией на аэродромах в результате неожиданного и коварного нападения врага?
— Так точно, товарищ маршал и заместитель Председателя Совета народных комиссаров, — снова дружно гаркнули Тимошенко и Жуков.
— Клим, по-моему, они идиоты, — вмешался в разговор Сталин: — У них в личных делах есть справки от психиатра, что они не идиоты? Они у тебя медкомиссию проходили? Или их обследовал тот же врач, что и историка Исаева?
— А скажите нам, членам Политбюро, граждане (при слове «граждане» нарком Обороны и начальник Генштаба побледнели, а сидевший за столом Л. П. Берия сжал кулаки) военные, что мы будем делать, если завтра на рассвете немцы не нападут, но зато в ярких лучах восходящего солнца увидят, как к границе движутся наши приведенные в боевую готовность войска, а некоторые уже даже с пулеметами находятся в окопах? Что мы сможем ответить Гитлеру, который заявит о готовящемся на него нападении со стороны СССР?
— Скажем, что он нас сам спровоцировал, подослав к нам своего шпиона-перебежчика и этого фельдфебеля Лискова расстреляем, — нашелся начальник Генштаба.
Сталин от удивления уронил на пол уже набитую табаком трубку. Спрятав голову под стол рыдал Молотов, видны были только его вздрагивающие плечи.
— А что у вас, гражданин Тимошенко, в красной папке? Там наверно какая-то директива, так я понимаю? — обратился Иосиф Виссарионович к наркому Обороны.
— Нет, ничего там нет. Это я так, для солидности ее взял.
— Ну-ну, вы не Штирлиц, гражданин Тимошенко, а я не Шелленберг, давайте сюда вашу папку, посмотрим, что вы там сочинили.
Тимошенко трясущимися руками достал лист и положил его на стол перед Сталиным.
— «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота», — стал читать вслух Сталин: — Ну и почерк, каракули, как будто человек с диагнозом «болезнь Паркисона» писал. Ваш почерк, гражданин Жуков? С похмелья сочиняли? Сами и читайте дальше.
Жуков взял протянутый ему лист, набрав побольше в грудь воздуха, стал читать текст хорошо поставленным голосом актера Ульянова:
— В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО…
Во весь голос гоготал Ворошилов, сморкаясь в носовой платок с вышитой на нем надписью «Ворошиловскому стрелку», вытирал потрепанным рукавом единственного кителя слезы, выступившие от смеха, Сталин. Запотели стекла пенсне у Берии. Молотов уже лежал под столом и только всхлипывал, выкрикивая:
— на фронтах 1-м и 2-м Украинских! 1-м и 2-м Прибалтийских! На Ленинградском и Волховском! Вам где эту директиву сочиняли, там, где мемуары Жукова печатались, в Военном издательстве?
Мчалась по Москве, ревя сиреной карета «Скорой помощи», увозя в дурдом зафиксированных санитарами Тимошенко и Жукова…
Это наша история, братья. Вот такая она у нас. Вам не кажется, что в дурдом нужно и всех наших историков скопом отвезти?..
…Однако, когда санитары ввели доставленных в приемный покой Канатчиковой дачи, известной также как больница имени Кащенко, дежурный врач замахал руками:
— Не-не-не, вот этого, А Вэ Исаева, оставляйте, а этих двоих, Тимошенко и Жукова, назад грузите, они не наши клиенты, уже из Кремля звонили, везите откуда взяли.
Снова, гремя сиреной и сверкая блеском фар, карета понеслась по Москве, которая после 14 июня вся думала, что с немцами навсегда будут мир и дружба, как писала газета «Правда».
В кабинет Сталина наркома Обороны и начальника Генштаба завели уже в наручниках. Жуков еще попробовал трепыхаться в лапах конвоя: «Сатрапы, дайте мне катану, я харакири сделаю, как японцы на Хахин-Голе!» — но его успокоили ударом по печени и бросили обмякшее тело к столу, за которым сидели и зло скалились члены Политбюро.
— Ми напрасно думали, что ви, товарищ Тимошенко и товарищ Жюков, обмывали свои должности пока не допились до бэлочки и фронтов, — когда Сталин волновался, его грузинский акцент становился заметнее: — Но ми ошибались, не проявили большевистской принципиальности и чуть не лишились классового чутья. Ви — враги, вредители и шпионы, которые замыслили уничтожить нашу авиацию, погубить моих соколов и сделать это хотели в самое опасное время, перед самым вероломным нападением врага на нашу Родину.
С гладко выбритой головы Тимошенко за воротник маршальского мундира потекли ручейки холодного пота. Жуков выл и катался по полу, грызя затоптанный сапогами ковер.
— Читай, товарищ Ворошилов, их директиву № 1 дальше, а товарищ Берия пусть конспектирует и конспект следователю передаст.
Ворошилов схватил уже помятый и местами разорванный лист с Директивой № 1 и, волнуясь, срывающимся от волнения голосом, почти выкрикнул:
— «Приказываю… б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать». Всё. Пипец вам. Это ваш приговор. Обвиняетесь в том, что планировали поднять ночью, перед рассветом, неготовую к ночным полетам авиацию и угробить ее сразу всю. Скопом. Одним махом. Именем народа, Лаврентий, пристрели их прямо здесь!
— Тихо-тихо. Не надо так кипятиться, уважаемый Климент Ефремович, — отозвался товарищ Калинин, листавший дело из Российского Государственного Военного Архива: — Сейчас разберемся. Товарищ Тимошенко, этот приказ «О маскировке аэродромов, войсковых частей и важных военных объектов округов № 042 от 19 июня 1941 г.» вы подписывали? Это в минувший четверг было. Вы себя хорошо чувствовали в тот день?
— А что там, уважаемый Михаил Иванович? — заинтересовался Сталин.
— «Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены…», — стал читать Калинин: «К 1.7.41 г. засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлетные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону». Вот. Я хоть и не лётчик, стар я для сталинского сокола, но никогда не видел крашенной взлетной полосы. Хотите я еще кое-что прочитаю?
Все заинтересовано закивали головами. Калинин продолжил:
— «ПРИКАЗ О МАСКИРОВКЕ АЭРОДРОМОВ И МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ ВОЕННО — ВОЗДУШНЫХ СИЛ № 0367 27 декабря 1940 г…
Все аэродромы, намеченные к засеву в 1941 году, засеять обязательно с учетом маскировки и применительно к окружающей местности путем подбора соответствующих трав. На аэродромах имитировать: поля, луга, огороды, ямы, рвы, канавы, дороги, с тем чтобы полностью слить фон аэродрома с фоном окружающей местности.»
В кабинете Сталина повисла тяжелая, как приговор Военной Коллегии Верховного суда тишина.
— Я забыл приказать рельсы и шпалы на железной дороге покрасить под цвет местности, — встрепенулся Каганович: — Разрешите удалиться, чтобы исправить упущение и недогляд, товарищ Сталин.
— Сиди, Лазарь! — придавил наркома-железнодорожника тяжелым взглядом Сталин: — Мы сейчас и шоссейные дороги все побежим красить. Как летчики будут сажать на аэродромы самолеты, если с воздуха они вместо взлетно-посадочной полосы видят нарисованные огороды, ямы, рвы, овраги? Исполнить успели?
— Никак нет, — сдавленным голосом ответил Тимошенко.
— Фу, — облегченно выдохнул Сталин: — Спасает от нашей дурости только необязательность исполнения таких приказов. Сдайте это всё назад в архив. Историкам пригодится, будут потом сочинять про катастрофу ВВС РККА, потому что взлетные полосы покрашены не были и ночью на полевые аэродромы не успели вылететь. А эту Директиву № 1 я подпишу, только ты, Жуков, ее так отправь, чтобы она в войска не успела попасть. Потому что, если попадёт в войска до утра и там дуболомы прикажут насчет авиации всё исполнить, заставят моих соколов полететь в темноте на полевые аэродромы, я тебя расстреляю лично. Понятно тебе, начальник Генерального штаба?..
…А наш герой, к старости окончательно сменивший белого парадного коня на ослика Ходжи Насреддина повествует:
«К 8 часам утра 22 июня Генеральным штабом было установлено, что:
— сильным ударам бомбардировочной авиации противника подверглись многие аэродромы Западного, Киевского и Прибалтийского особых военных округов, где серьезно пострадала прежде всего авиация, не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам…»
И сам же перед этим пишет, что немецкая авиация была поднята в воздух в 3 часа утра. Я даже не могу толком осознать, как и почему это «не успевшая подняться в воздух и рассредоточиться по полевым аэродромам» вошло в официальную историографию и в ней закрепилось. У меня не хватает воображения для этого. Я осознаю и понимаю, что нужно было выставить Сталина виноватым за «внезапное» нападение, но хоть какая-то степень правдоподобности должна присутствовать. Нет, всем было до лампочки, диссертации, научные труды, степени, звания — толпы историков кормились, отстаивая и «научно» разрабатывая эту вопиющую глупость. В ПВО Москвы на момент, когда она отражало налеты немцев осенью и зимой 41-го года, летчиков, подготовленных к ночным полетам, было порядка 18% от всего летного состава. И это ПВО Москвы, там специально готовились к отражению ночных налетов.
В обычной армейской и войсковой авиации готовы были к ночным и слепым полетам буквально единицы пилотов. Да и оборудования не было на самолетах и аэродромах для таких полетов. Их нельзя было поднять в воздух до рассвета, чтобы к 3 утра вывести из-под удара немцев ни при каких условиях.
А вообще, разве задача авиации была попрятаться по полевым аэродромам, а не отражать налет германской авиации? Какая-то запредельная глупость в Директиве № 1, которую никто замечать не желает.
Ах, да! Я же упустил — эту Директиву № 1 в архиве нашли. Лежит там, как самая настоящая.
Ну, хорошо, что хоть флот Черноморский достойным отпором встретил противника. Только благодаря будущему маршалу Жукову, само собой.
Мне, в связи с тем, что написано в «Воспоминаниях и размышлениях» по поводу флота, вспоминается история из моей армейской службы.
Я еще только службу начинал, только призван был в ШМАС, учебку ВВС, даже еще присягу не принял, курс молодого бойца проходил, к нам в роту прибыли 4 парня из Армении, позже нас призвались. И они почему-то решили, что я в роте какой-то важный начальник, старше всех сержантов. Парни сельские, русский язык знали плоховато и очень по-сельски добросовестные и наивные.
Не знаю, почему они так на меня реагировали, такого же, как и они духа. Может потому, что я выглядел старше (меня в 23 года призвали), может потому, что вид был не такой перепуганный, как у всех молодых солдат обычно (в 23 года уже мало что может пугать нормального мужика, даже армия), может, потому что у меня фигура как будто для военной формы сделана и выглядел я не как дух. Есть такая особенность у военной формы, некоторые люди в гражданке — как люди, наденет форму, как ее не подгоняй — чмо-чмом. Не знаю, короче. Но если замкомвзвода назначал этих армян в какой-нибудь наряд, они бежали спрашивать сразу ко мне:
— Балаев, сержант сказал на кухню идти. Нам идти?
Я в полном опупении реагировал:
— Да идите вы…
— Есть. Пойдем на кухню.
Так длилось несколько дней, пока они как-то не подошли ко мне:
— Балаев, разреши в чипок идти?
Чипок — это на нашем сленге был магазин-кафетерий в части. Я отреагировал как всегда:
— Да идите вы…
Прикол еще в том, что они даже не в одном взводе со мной были. Рота строится на занятия, этих нет. ЧП. Рота вся на поиски дезертиров. Нашли их в кафетерии. Сидят, кушают печенье, запивая его лимонадом.
— Вас кто сюда отпустил?
— Балаев.
Вот у командующего Черноморским флотом была фамилия Октябрьский. Кажется, не настоящая это его фамилия. У армян таких не бывает. Был он, без сякого сомнения, земляком тех моих сослуживцев. И также сам себе выбирал начальников. Судите сами, прав я или нет, Г. К. Жуков считает, что прав:
«В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил: „Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний“.
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С. К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф. С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому.»
Не знаю, может, на Жукове форма лучше сидела, чем на адмирале флота Кузнецове, наркоме ВМФ, может у него вид более геройский был, но, как видим командующий Черноморским флотом считал его своим главным начальником, а не своего начальника наркома ВМФ Кузнецова. Хотя Жуков даже служил в другом взводе…, извиняюсь, в другом ведомстве, которое тогда никакого отношения к флоту не имело.
Разве я не прав насчет национальности адмирала Октябрьского?..
…А был еще один известный армянин в РККА, который взял себе русскую фамилию. Генерал Горбатян. Записал он себе паспорт фамилию Горбатов. Хитрющий армянин. Только утрите слюни, если намереваетесь заплевать меня ими, как националиста. Я имею ввиду всего лишь образ хитрого армянина, который сложился у нас после общения с представителями этого народа, занятыми в торговом бизнесе. Мне лично пришлось много сталкиваться и с другими армянами, которых от русских мужиков отличает только форма носа.
Так вот, генерал Горбатов после освобождения из лагеря поступил именно как карикатурный хитрый армянин. Ему нарком Тимошенко предложил должность командира кавалерийской дивизии, на что Горбатян ответил резким отказом, хотя до лагеря командовал именно кавалерийской дивизией, был опытным кавалеристом. Потому и отказался, что был опытным кавалеристом и имел натуру хитрого армянина. А в своей книге он это описал так, что по смыслу выходит — устарела кавалерия. Ага, поэтому попросился в стрелковую дивизию, ведь пехота никогда не устареет.
Ну, еще, не дай бог, война, так кавалерия — подвижный род войск, это — уходить в прорывы, рейды. Опасное дело. Трудное. Командовать подвижным соединением тяжело и беспокойно. И без войны даже, кавалерийская лошадь — это не мустанги из прерии без подков, на которых индейцы без седел скачут, это целая канитель со всякой сбруей и прочей амуницией, да ветеринарной службой и фуражом в придачу.
Ладно, посмотрел нарком Тимошенко в хитрые глаза генерала Горбатяна и выделил ему стрелковый корпус. Стал генерал командовать пехотой и напряженно готовить ее к предстоящей войне, потому как:
«Я ознакомился с дивизиями. Они были полностью укомплектованы, но настоящей слаженности я в них не почувствовал, и общее состояние их оставило у меня впечатление неважное. Чем больше вникал я в дело, тем больше убеждался в правильности своих первоначальных впечатлений. Не было необходимого порядка, организованности и должной воинской дисциплины. Хуже всего было то, что многие командиры не замечали этих недостатков. Вернувшись в управление корпуса, я без преувеличений, но ясно и четко доложил обо всем виденном командиру. Он со всем согласился. Но на устранение недостатков времени у нас уже не было — в воздухе пахло войной»
Мало того, что времени на устранение недостатков не было, так еще 14 июня открыл генерал свежую газету «Известия», а в ней:
«Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года
Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о „близости войны между СССР и Германией“. По этим слухам:
1. Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними;
2. СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР;
3. Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней.
Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым, ввиду упорного муссирования этих слухов, уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.
ТАСС заявляет, что:
1. Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места;
2. по данным СССР, Германия также неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям;
3. СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными;
4. проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо.»
Удар ниже пояса, вот как это называется. Уже и времени не было подготовить корпус к войне, так еще и войны не будет, как понял из этого Сообщения ТАСС Горбатов, поэтому врасплох война застала:
«Ее ждали все, и не так уж много было среди военных людей, у которых теплилась еще надежда на то, что войны можно избежать. Однако, когда было объявлено о внезапном нападении авиации противника на Житомир, Киев, Севастополь, Каунас, Минск, на железнодорожные узлы и аэродромы и о переходе дивизий противника через нашу границу, это сообщение всех поразило. Почему? Причин тому было много. Но я, пожалуй, не ошибусь, если скажу, что главная наша беда заключалась в роковом заблуждении Сталина, Ему мы тогда верили безропотно, а он оказался слеп и дезориентировал всех пресловутым Сообщением ТАСС от 14 июня 1941 года.»
Как вас, генералов, Сталин дезориентировал этим Сообщением, я лично, в армии служивший, понять не могу. Вы что, прочитав Сообщение в газетах, в запой от радости, что войны не будет, ушли? Тебе, Горбатов, какая разница была, будет завтра война или только в следующую сталинскую пятилетку? У тебя есть корпус, в котором бардак, у тебя есть уставы, которые определяют твои должностные обязанности, а в них — ты ВСЕГДА должен быть готов к войне. Это твоя профессия — Родину защищать.
Почему-то, когда я служил в абсолютно мирное время, а в это время в штабе полка сидели проверяющие и чуть не по секундомеру засекали время выхода подразделений полка на рубежи обороны от вероятного противника по тревоге, никто в полку не задавал вопроса: зачем это нужно, если войны даже в отдаленном будущем не предвидится и на границе от армии вероятного противника нет даже батальона?
Служба — она и есть служба. Но Горбатова Сталин ввел в заблуждение и дезориентировал. Поэтому, наверно, Горбатов на бардак в корпусе махнул рукой — войны все-равно не будет. Тем более, что и времени не было. Чушь какая-то.
А Г. К. Жуков в это время бегал к Сталину с докладами о нарушении нашей границы немецкими самолетами и требовал реагировать. А Сталин вместо того, чтобы ноту приказать направить германскому послу, вот так отреагировал — Сообщением ТАСС.
А на границе у нас уже было, как сам же Жуков пишет, и Сталину об этом докладывали:
«На 5 мая 1941 года, по докладу генерала Ф. И. Голикова, количество немецких войск против СССР достигло 103–107 дивизий, включая 6 дивизий, расположенных в районе Данцига и Познани, и 5 дивизий в Финляндии. Из этого количества дивизий находилось: в Восточной Пруссии — 23–24 дивизии; в Польше против Западного округа — 29 дивизий; в Польше против Киевского округа — 31–34 дивизии; в Румынии и Венгрии — 14–15 дивизий.
Большие работы осуществлялись противником по подготовке театра военных действий: проводились вторые железнодорожные пути в Словакии и Румынии, расширялась сеть аэродромов и посадочных площадок, велось усиленное строительство военных складов. В городах и на промышленных объектах организовывались учения по противовоздушной обороне, строились бомбоубежища и проводились опытные мобилизации.
Из числа войск венгерской армии до четырех корпусов находилось в районе Закарпатской Украины, значительная часть румынских войск располагалась в Карпатах.
В Финляндии высадки производились в порту Або, где с 10 по 29 апреля было высажено до 22 тысяч немецких солдат, которые в дальнейшем следовали в район Рованиеми и далее на Киркенес. Генерал Ф. И. Голиков считал возможным в ближайшее время дополнительное усиление немецких войск за счет высвободившихся сил в Югославии.
Весной 1941 года гитлеровцы не опасались серьезных действий со стороны западных противников, и главные вооруженные силы Германии были сосредоточены на всем протяжении от Балтийского до Черного моря.
На 1 июня 1941 года, по данным разведывательного управления, против СССР находилось до 120 немецких дивизий.
К июню 1941 года Германия довела общую численность войск до 8 миллионов 500 тысяч человек, увеличив ее с 1940 года на 3 миллиона 550 тысяч человек, то есть до 214 дивизий. У нас к июню с учетом призыва дополнительных контингентов в вооруженных силах было свыше 5 миллионов человек.
Наиболее массовые перевозки войск на восток гитлеровское командование начало проводить с 25 мая 1941 года. К этому времени железные дороги немцами были переведены на график максимального движения. Всего с 25 мая до середины июня было переброшено ближе к границам Советского Союза 47 немецких дивизий, из них 28 танковых и моторизованных.»
Ну, вроде здесь всё понятно. Война вот-вот случится. Но Сталин, как об этом не даст соврать вся советская и нынешняя историография, еще надеялся, что не случится, еще на год хотел войну оттянуть. Насчет того, что на год — это целый год полностью отмобилизованные армии Германии и ее союзников будут активно уничтожать бюджеты стран и через год можно будет вообще не воевать по причине экономического краха в Германии и у ее союзников, я этим историкам даже намекать опасаюсь, они и так возмущаются, что я их всякими нехорошими словами обзываю.
Вон Лёша Исаев, который меня обозвал в переписке тупым, да еще матерком приложил, считает, что Сталин мог думать, будто вся эта махина Германии и ее союзников нужна, чтобы прикрыться от возможного нападения с тыла СССР, если Гитлер будет высаживаться десантами в Англии. Я понимаю, почему так возбуждаю Исаева. Лёша, ишак ты педальный, а Финляндия зачем отмобилизовалась и там части вермахта с какой целью разместились? Сталин думал, что и там Гитлер свой тыл прикрывает, чтобы РККА не отправилась в поход на Германию через Финляндию?
Еще А. Б. Мартиросян, такой же педальный, придумавший измену маршала Тимошенко, считает, что Сообщение ТАСС было проверкой — если Гитлер не отреагирует, то точно нападет. Т. е., по Мартиросяну, Сталин еще думал, что отмобилизованную армию Гитлер даже по домам сможет распустить. А все экономические затраты на мобилизацию и подготовку войск к войне Гитлеру кто потом возместить должен был, господин Мартиросян? Папа Римский?
Мы же считаем Иосифа Виссарионовича грамотным политиком, поэтому не будем ему приписывать откровенной глупости насчет надежд избежать войны, когда армия противника уже стоит у границ, к войне полностью готовая.
Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года — явно показывает, что наше правительство ждало, что Германия со дня на день готова объявить войну СССР. Объявить войну! Нападение после объявления войны уже не вероломное, это могло помочь Гитлеру избежать многих внешнеполитических проблем. Все карты Гитлеру спутало Сообщение ТАСС. Такого подлого удара под дых Германия не ждала и даже не предполагала.
После Сообщения ТАСС от 13 июня хоть объявляй войну, хоть не объявляй ее — ты вероломный агрессор. Там же русским языком написано, что мы верим немцам как самым честным в этом мире людям, все предупреждения насчет них считаем враками и клеветой, ни к какой войне мы не готовимся и близко, потому что, опять же, верим немцам и в Договор о ненападении.
Теперь, господин Гитлер, ты можешь хоть за неделю до нападения объявить войну, ты все-равно подлый и вероломный агрессор. Ты вляпался.
Вот такой у нас получается товарищ Сталин, «доверявший Гитлеру». Есть доля правды в том, что Сталина называли коварным азиатом…
(Здесь насчет назначения Горбатова командиром корпуса у меня ошибка. Исправлю при редактировании. Извиняюсь, если что. Хотя, смысла написанного это не меняет.)
…Это ведь с подачи дяди Жоры-Победоносца стало гулять в нашей военной историографии про умного противника. Жуков так и выразился, почти дословно, мол, разве мы с дурачками какими-то воевали, если до самой Москвы отступали и возились с ними целых 4 года. Да-да, конечно, не с дурачками. С гениями. Которые, имея в своем распоряжении гигантские людские и промышленные ресурсы всей Европы, брошенные против страны, только дюжину лет назад начавшей индустриализацию, умудрились травиться и стреляться в подвалах рейхсканцелярии под музыку в исполнении советской артиллерии. По мысли Жукова, если у нас был глупый противник, то наша Победа этим обесценивается и заслуги наших воинов умаляются. Какая такая может быть слава в победе над дурачками? Правда?
Нет, конечно, гитлеровское командование и сам Гитлер не были дурачками, умственно неполноценными в медицинском смысле этого слова. Но если вы смотрели фильмы о войне, созданные при жизни Сталина, то вам должно было обязательно броситься в глаза явное несоответствие показанных там немцев образу умного противника. Они там почти карикатурные. Конечно, это глупая советская пропаганда так изображала немцев. Мы с вами и привыкли к этому утверждению, ставшему постулатом. Врала сталинская пропаганда. На самом деле гитлеровцы такие, как в фильме «Семнадцать мгновений весны». Ух, там папаша Мюллер — голова! Умный, опасный противник советского разведчика Исаева-Штирлица. Особенно доставляет то, как Штирлиц выкрутился насчет отпечатков своих пальцев на чемодане с рацией. Самому шефу гестапо мозги запудрил. Будь на месте шефа гестапо обычный оперативник из Смерша, я бы посмотрел, как бы он оценил алиби Штирлица. Даже у создателей этого сериала, имевших явное намерение изобразить противника максимально умным, получилась карикатура, родившая многочисленные анекдоты. Всё правильно. Как вы не старайтесь изображать идиотов умным противником, у вас только карикатура и может получиться.
Никто, разумеется, в советском руководстве никогда не скрывал, что на нашу страну напал сильный и опасный враг, что это нападение всерьез угрожало самому существованию СССР. Только сильный и опасный не синонимы умному. Еще раз — обладание людским и промышленным потенциалом всей Европы делало гитлеровское нашествие опасным для страны. Если бы этот потенциал оказался в руках умного противника, нашествие стало бы для СССР фатальным. И страна под руководством Сталина готовилась встретить умного противника в лице гитлеровцев, все расчеты советского военного командования строились на том, что немцы выберут самый грамотный, реальный план поражения СССР.
Именно на такое развитие событий, основанное на предполагаемом реальном плане немцев, рассчитывало советское руководство, но столкнулось с действиями противника, которых никак не ожидало. Так называемые, победы вермахта в начале войны именно этим и обусловлены. Ситуация примерно такая же, которая часто возникает среди шахматистов, когда опытный гроссмейстер сталкивается с начинающим любителем, не зная того, что соперник из шахматной премудрости освоил только «ход конем». В таких случаях часто случается, что гроссмейстер на первых ходах начинает терять и значимые фигуры, не понимая, что происходит на доске, подозревая за ходами дилетанта какой-то хитрый план. Потом доходит — да он же играть не умеет!
«Гитлеровские дурачки из Берлина» — это характеристика самого Сталина, данная «шахматистам» 6 ноября 1941 года. Вроде, идет операция «Тайфун», враг Москве угрожает, но наш Главнокомандующий произносит эти слова — «гитлеровские дурачки из Берлина». И даёт оценку планам немецкого командования:
«Предпринимая нападение на нашу страну, немецко-фашистские захватчики считали, что они наверняка смогут „покончить“ с Советским Союзом в полтора-два месяца и сумеют в течение этого короткого времени дойти до Урала. Нужно сказать, что немцы не скрывали этого плана „молниеносной“ победы. Они, наоборот, всячески рекламировали его. Факты, однако, показали всю легкомысленность и беспочвенность „молниеносного“ плана. Теперь этот сумасбродный план нужно считать окончательно провалившимся.»
Легкомысленность, беспочвенность, сумасбродный план.
Жора-Победоносец с этим не согласен. «Разве мы с дурачками воевали?». Как же, не у дурачков ты, конечно, отбил станицу Крымскую!
Мы с вами теперь уже знаем в деталях весь план «Барбаросса», план блицкрига, молниеносной войны против Советского Союза. Хотя, у нас еще путают сам блицкриг с его инструментом. Тот же Исаев считает, что блицкриг — это удары механизированных подвижных групп на большую глубину с окружениями войск противника. На самом деле, это только тактика блицкрига и далеко не обязательная для него. Блицкриг, как его задумывал Мольтке, это уничтожение основных сил противника до того, как он успеет провести мобилизацию. Это и есть план молниеносной войны.
Но для осуществления блицкрига необходимо главное условие — иметь перед собой основные силы противника, которые ты собираешься разгромить. Разгромить молниеносно. Так быстро, чтобы не дать противнику провести мобилизацию, лишить его возможности к сопротивлению.
Но наше командование знало, что его основные силы не находятся у границы, там немцам еще нечего особенно было и громить, кроме жидкого прикрытия. Более того, наше командование знало и том, что немцы располагают сведениями о наличии советских сил на границе, полеты немецкой разведывательной авиации над советской территорией носили характер почти демонстративный.
Какой дурак начнет осуществлять блицкриг, если для него нет цели — основных сил?
Представим себе, что немцы начали войну не так, как было, а как ждало наше командование, о чем в послевоенных мемуарах написано более, чем внятно: объявление войны и приграничные сражения.
В этом случае Гитлер мог рассчитывать, что советские войска вторых и третьих эшелонов начнут подтягиваться к границе, после завершения их концентрации выбрать места ударов, прорвать оборону и ввести в прорывы танковые группы, охватывая кольцами окружения части РККА. Именно то, что было сделано во Франции в ходе «странной войны».
Задачей советского командования было в этом случае не купиться так, как французы. Действовать именно так, как предлагал еще Фрунзе. Не подставлять под удар свои главные силы, отступать, заставляя противника растягивать коммуникации, ослаблять свой тыл. Запрет строительства на Западе новых предприятий и строительство предприятий-дублеров на Востоке, определенный директивой к пятилетнему плану в 1938 году, явно показывает, какой стратегии собиралось придерживаться Советское правительство в предстоящей войне.
Нужно еще учитывать, что советское руководство свои планы никогда и не скрывало, материалы съездов публиковались в газетах. Бери и читай, гражданин фюрер! Нет у тебя шансов ждать, что РККА подставится под блицкриг. В любом случае ты втянешься в затяжную войну. Единственная для тебя возможность — в ходе быстрого наступления, упредив вывоз на Восток промышленных предприятий, оккупировать Украину с ее главной тогда в СССР промышленной базой и выйти через нее к Кавказу, лишив СССР нефти, без которой «война моторов» невозможна. Другого пути победить СССР у Германии не было. При любом раскладе.
А что сделали немцы? Они начали осуществлять блицкриг против частей приграничного заслона, считая их основными силами РККА, планируя прорвать в центре фронт, а потом развернуть силы группы армий «Центр» на север и юг с целью охвата советский войск. Фронт они прорвали. Через две недели начальник германского Генштаба в блокноте записал: война выиграна, можно считать.
Но неожиданно перед прорвавшимися войсками группы армий «Центр» нарисовывается второй эшелон РККА. И в дневнике Гальдера появляется новая запись: Главком, Браухич, в подавленном состоянии. Кончился блицкриг…
…Но пока отложим блицкриг и гитлеровских дурачков из Берлина. У нас и свои дурачки не в дефиците, можем с нуждающимися поделиться. Кое-где их даже больше, чем нам нужно, пусть те, кому их не хватает, отправляют заявки, удовлетворим. Например, в МО у нас их избыток, если на сайте этого ведомства можно прочитать такое:
«Воспоминания очевидцев и непосредственных участников первых дней войны, безусловно, не лишены субъективности, тем не менее их рассказы — это доказательство того, что советское правительство и высшее командование реально оценивая обстановку периода 1940–1941 годов, чувствовали неполную готовность страны и армии к отражению нападения со стороны фашистской Германии — противника сильного и хорошо вооруженного за счет ограбления стран Западной Европы, с двухлетним опытом ведения боевых действий. Исходя из объективной реальности того времени, приказом привести войска в полную боевую готовность руководство страны не хотело дать повод Гитлеру для развязывания войны в крайне невыгодных для нас условиях, надеялось оттянуть войну.»
Я так понимаю, если верить этому тексту, что советское правительство и высшее командование надеялись оттянуть войну, потренироваться пару лет в боевых действиях, чтобы сравняться с немцами в воинском мастерстве, кого-нибудь пограбить еще хорошо бы было, Монголию, например, а потом можно уже и войска смело в боевую готовность приводить, давать Гитлеру повод. Может быть, я с сарказмом переборщил, но как эти писатели видят полную готовность страны и армии к войне? У границ стоит развернутая гитлеровская армия, а мы ему такие: «Проклятый агрессор, ты не нападай, пока мы повода тебе не дали, сейчас мы проведем мобилизацию, переведем промышленность на военные рельсы, наделаем танков Т-34 и самолетов ЯК-1, приведем потом войска в полную боевую готовность, тогда уж ты и начинай, у тебя повод будет. Ну, или до зимы подожди, хотя бы. Ну, хоть до осени!»
Куда уже тянуть — конец июня! Треть лета прошла! До осенних дождей с распутицей, чтобы прикольней было на танках буксовать по раскисшим от дождей полям?
На самом деле, до меня так и не доходит уровень этой тупости. С одной стороны, даже А. Исаев подтверждает, что Сталину на стол ложились доклады о сосредоточении войск Германии и ее союзников у границ, сам Жуков пишет, что ж/д перевозки войск и снаряжения в мае достигли пика, всё это прёт к границам СССР, мобилизация проведена, на календаре июнь заканчивается, но Сталин надеется «оттянуть войну». Куда ее уже можно оттянуть?!
И так оттянули насколько могли, отвлекая немцев на Югославию в мае. Не будь Югославских событий, война еще раньше на месяц началась бы. Ну, очевидно же, что близилась вторая половина лета, истекало время года, самое удобное для действий моторизованных войск в условиях местности, где не было бетонных и асфальтированных автобанов, да просто самое удобное время для войны. Очевидно же, что, отмобилизовав такую массу войск, Германия не может откладывать войну еще на год, до следующего лета (вы же не будете приписывать Гитлеру планов повоевать зимой?!).
Всё настолько очевидно! Два фактора: 1) сосредоточение у границы отмобилизованных войск противника; 2) время года, — вывод может быть только один. Вывод — вот-вот нападут. Нападут именно тогда, чтобы успеть основные операции завершить до осени, до распутицы…
Но нет, уперлись в это — «надеялось оттянуть войну». Еще и Ф. Чуеву В. М. Молотов рассказывал, что Сталин хотел «оттянуть». Настолько очевидная дурость, что рядом с ней можно поставить только то, что Сталин мог предполагать, будто Гитлер, основные свои силы поставив на границу с СССР, прикрывал свой тыл, планируя десант на Британские острова.
Очевидно, решения 20-го съезда КПСС — штука настолько серьезная, что через них историки доныне боятся перепрыгивать. Как сказал Никита Сергеевич: надеялся Сталин, не верил разведке, — так оно и стоит, как гранитная скала в историографии ВОВ.
Особенно смешно, что я цитату привел со страницы сайт МО, на которой размещены материалы известной комиссии генерала Покровского с документами об опросе наших военных в 1952 году.
Начнем смотреть эти документы, пожалуй, с авиации, которую Директивой № 1 хотели ночью отправить на полевые аэродромы. Если кто не в курсе, я еще процитирую с этой страницы сайта МО РФ:
«В 1952 году в Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской Армии была создана группа под руководством генерал-полковника А. П. Покровского, которая приступила к разработке описания Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.
Для более полного и объективного изложения событий начального периода Великой Отечественной войны 1941–1945 годов были сформулированы вопросы, относящиеся к периоду развертывания войск Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов по „Плану обороны государственной границы 1941 года“ накануне Великой Отечественной войны.
Эти вопросы получили военные, которые встретили войну в приграничных округах. И маршал Баграмян (на момент опроса — генерал армии), находившийся в июне 1941 года в должности начальника оперативного отдела штаба Киевского особого военного округа получил. Вопросы были такие:
„1. Был ли доведен до войск в части их касающейся план обороны государственной границы. Если этот план был доведен до войск, то когда и что было сделано командованием и войсками по обеспечению выполнения этого плана.
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто для обороны границы до начала военных действий.
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидающимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня. Какие и когда были отданы войскам указания во исполнение этого распоряжения и что было сделано.
4. Почему большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях.
5. Насколько штаб части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны.“»
Так вот, начальник оперативного отдела штаба округа Баграмян ни про Директиву № 1, ни про полеты авиации на полевые аэродромы ночью вообще ничего не слышал в 1952 году. Из его ответов Покровскому:
«Через оперативный отдел штаба Киевского Особого военного округа никаких распоряжений о приведении войск в боевую готовность не поступало. Получали ли такие распоряжения лично Командующий войсками и Начальник штаба округа мне неизвестно… В ночь с 21-го на 22-е июня командиры всех авиасоединений ВВС округа получили приказание из штаба округа о рассредоточении и маскировке самолетного парка на аэродромах. Это приказание было приведено в исполнение. Благодаря этому потери ВВС округа от внезапных ударов авиации немцев были резко сокращены.»
И никаких полетов перед рассветом на полевые аэродромы. И еще из ответа Баграмяна:
«Мне известно лишь о том, что по распоряжению Генерального штаба 21 июня, т. е. накануне нападения фашистской Германии на нашу Родину, штаб Киевского Особого военного округа выступил из Киева в г. ТАРНОПОЛЬ, на восточной окраине которого был заблаговременно подготовлен КП фронта. Штаб закончил выход на КП в ночь с 21 на 22 июня и к началу боевых действий был полностью развернут.»
Т. е., пока Жуков с Тимошенко только уговаривают Сталина подписать Директиву № 1, киевляне уже начинают переезжать на заблаговременно подготовленный КП фронта, наконец, в 00 часов 30 минут Директива передана в Округа, а из ТАРНОПОЛЯ ответ:
«Ку-ку, а мы уже на КП фронта! Раньше, чем вы в Генштабе со Сталиным вместе догадались, что войну оттянуть нельзя»…
Вы, наверно, заметили, что вопросы Комиссии генерала А. П. Покровского командирам, встретившим войну, сформулированы были довольно подленько с явным намеком: а чего вы так в начале войны обкакались? План обороны не знали, с выходом на оборонительные рубежи запоздали, войска в боевую готовность не привели, артиллерия у вас вся училась на сборах, в штабах царил бардак…
Ай-ай-ай, господа ученые-историки из МО РФ, которые эту страницу на сайте оформляли, так ведь поступать некрасиво! Зачем вы написали:
«В 1952 году в Военно-историческом управлении Генерального штаба Советской Армии была создана группа под руководством генерал-полковника А. П. Покровского, которая приступила к разработке описания Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.»?
И выложили именно те документы, в которых ответы на разосланные Покровским вопросы. Так не было ведь никакой отдельной группы Покровского! И не в 1952 году приступили к описанию Великой Отечественной войны, а в 1947-м. В 2017 году были изданы два тома «Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны.», «Русский фонд содействия образованию и науке», в которых собраны ответы военачальников на вопросы группы Военно-исторического управления Генштаба, той группы, которая почему-то называется группой Покровского. В предисловии к изданию читаем:
«…в 1949 г. Военно-историческое управление разослало письма офицерам и генералам, занимавшим командные должности в приграничных округах в 1941 г., с просьбой представить воспоминания по начальному периоду войны (с июня по сентябрь 1941 г.). К сожалению, абсолютное большинство запросов осталось без ответа. Всего в течение 1949–1950 гг. было направлено 202 письма, прислали воспоминания 33, 15 человек отказались отвечать по различным причинам, от 164 ответы не были получены (из них пять человек к тому времени умерли).»
Как видим, работа началась не в 1952 году, а на три года раньше. Только с ней происходили странные вещи:
«В отчете Главного военно-научного управления за 1951 г. было отмечено, что работа над „Кратким стратегическим описанием“ тормозится из-за неподготовленности авторов, а также отсутствия необходимого материала. Задачей на 1952 г. было поставлено издание проекта рукописи для обсуждения.»
Только ни в 1952 году, ни в 1953-м, ни в 1956-м рукопись так и не была закончена, наконец,
«В 1956 г., после смены руководства Военно-научного управления, в очередной раз было принято решение об уточнении рукописи и интенсификации работы над трудом. Учитывая объем предстоящей работы и возможности Военно-исторического отдела, срок выхода труда был отнесен на три года. С целью улучшения работы над трудом был вновь сформирован авторский коллектив, улучшены условия работы, в том числе получены все необходимые разрешения на работу с архивными документами. В 1955–1956 гг. была продолжена работа по сбору воспоминаний о начальном периоде войны. С этой целью были разосланы письма с вопросами лицам командного состава полкового и дивизионного звена. На завершающем этапе работы (1957–1960 гг.) работу над главами о начальном этапе войны (в том числе по обработке полученных документальных материалов) вели полковники А. Н. Грылев, К. А. Черемухин, Н. М. Черепанов. Работа над „Стратегическим очерком“ была завершена в 1960 г. и в 1961 г. труд был издан „Воениздатом“ под грифом „Совершенно секретно“ под названием „Стратегический очерк Великой Отечественной войны. 1941–1945 гг.“.»
И дальше в предисловии указано, что
«В 1989 г. в „Военно-историческом журнале“ были опубликованы выдержки из ответов генералов и офицеров на вопросы Военно-научного управления, заданные в 1952–1953 гг. (публикация была подготовлена редактором по проблемам истории стратегии и оперативного искусства журнала полковником В. П. Крикуновым), однако публикация была сопровождена неточной информацией о причинах возникновения публикуемых материалов.»
Оказывается, не ставился отдельно вопрос выяснить причины поражения в 1941-м году, работа велась в рамках составления «Стратегического очерка…», просто для публикации были отобраны соответствующие материалы с целью показать неготовность к началу войны, и то получилось довольно неоднозначно. Впрочем, у самого составителя сборника «Пишу исключительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны», опубликованный материал не очень сильно соответствует заявленному в названии, а конкретней — совсем не соответствует. Я даже думаю, что если бы те военачальники, ответы которых Военно-историческому управлению Генштаба были включены в сборник, узнав, что называется он «катастрофой», выразили бы редакторам свое неудовольствие в крайне резкой форме.
Например, есть ответ генерал-лейтенанта артиллерии Парсегова 1 октября 1949 года.
«В организационном отношении артиллерия Советской Армии до начала Великой Отечественной войны претерпела целый ряд изменений, и непосредственно перед Отечественной войной она имела уже стройную организационную систему, начиная от батальонной артиллерии и кончая артиллерией стрелкового корпуса, корпусной артиллерии, плюс к этому существовали артиллерийские полки РВГК… организационная структура артиллерии Советской армии вполне соответствовала требованиям данного периода войны и обеспечила разумное ее использование… Описываемый мною период, как известно, характеризуется исключительно маневренным действием войск, однако сравнительно успешные действия войск Юго-Западного фронта в период июнь-сентябрь 1941 г. по сравнению с другими фронтами следует объяснить, помимо многих других причин, организованным действием и правильным использованием артиллерии Юго-Западного фронта, как правило, артиллерийские части (группы) никогда не отрывались от стрелковых подразделений. Достаточно сказать, что твердая организация и управление огнем артиллерии не позволили противнику, как бы он и хотел, быстро форсировать реку Запад. БУГ; противник понес значительные потери, прежде чем ему удалось перейти ее. Наконец, наличие артиллерийских штабов и средств артиллерийской инструментальной разведки позволили достаточно прочно организовать оборону г. КИЕВА.»
Разумеется, были и успехи, и неудачи, даже локальные катастрофы, но заявлять о катастрофе всей РККА! Это бессовестная манипуляция, по крайней мере.
Ладно, пока оставим, пока мы о «Директиве». Абрамидзе Павел Ивлианович, генерал-майор, в июне 41-го командующий 72-й стрелковой дивизией 8-го стрелкового корпуса 26-й Армии Киевского особого военного округа:
«20.6.41 я получил шифровку от Генерального штаба следующего содержания: „Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, т. е. на рубеж подготовленных позиций. Ни на какие провокации со стороны немецких частей не отвечать; пока таковые не нарушат государственную границу. Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24.00 21.6.41года“.»
Абзац. Жуков еще Сталина не уговорил, что война начнется, еще фельдфебель Лисков не переплыл пограничную реку, а Генштаб уже разослал шифровки о приведении в боевую готовность командирам дивизий на границе.
Может это только в Киевском округе такое было, а адресов остальных округов в базе данных Генштаба не было и там не получали никаких шифровок? Так вот начальник автобронетанкового управления Прибалтийского особого военного округа П. П. Полубояров пишет о действиях механизированных корпусов округа, 12-ый механизированный корпус:
«В 23.00 16.6 из штаба ПрибВО была получена директива о приведении корпуса в боевую готовность, о чем было доложено шифром командиру корпуса генерал-майору тов. Шестопалову.»
О 3-м механизированном корпусе:
«Директива штаба ПрибВО о приведении корпуса в боевую готовность и выходе к государственной границе была получена также 16.6.41 года. К 19–20.6.41 г. соединения корпуса вышли в районы…»
Здесь уже почти за неделю до «внезапного» нападения какой-то провокатор из штаба ПрибВО приводит в боевую готовность механизированные корпуса. Только провокатор! А кто еще, если Сталин продолжал надеяться, что войну можно оттянуть и Тимошенко с Жуковым даже не приступали к сочинению Директивы № 1?
Если серьезно, то никакая армия, за исключением той мифической Красной Армии 41-го года, образ которой создан хрущевско-брежневской пропагандой, в русле которой послушно следовала советская историография, выполняя решения 20-го съезда, не приводится в боеготовность к часу «Х» по щелчку пальцев наркома Обороны после подписания какой-то директивы. Растащить самолёты по аэродрому и их замаскировать, нужно одно время, стрелковую дивизию отвести на несколько километров и посадить в окопы — другое, механизированный корпус вывести из парков и выдвинуть к границе — третье. Отсюда и такой разнобой в сроках получения шифровок о приведении частей в боеготовность. Всё это свидетельствует только об одном — армия последнюю неделю жила приготовлением к ожидаемой войне, ее части приводились в готовность с таким расчетом, чтобы по тревоге вступить в бой, как только война начнется. А дата, время начала войны в условиях, когда на границе развернуты отмобилизованные войска противника с тысячами танков и орудийных стволов определяются элементарно просто — по расчетному времени для выдвижения на рубежи атаки ударных группировок. Это не проблема даже для свежеиспеченного лейтенанта. Поэтому заместитель начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа К. Н. Деревянко написал на вопросы Покровского:
«Данные о времени начала боевых действий со стороны гитлеровской Германии, добываемые разведотделом, начали поступать в штаб округа по крайней мере в первых числах июня. В последнюю предвоенную неделю эти сведения поступали почти ежедневно, причем за 3–4 дня в них указывалось довольно точно не только о дне, но и о вероятном часе начала боевых действий. Все эти сведения вне очереди докладывались начальнику штаба округа и доносились в Разведуправление шифром.»
А у нас Сталин всё матерные резолюции на донесения разведки накладывает и Рихард Зорге из Японии азбукой Морзе шифровки отстукивает. На донесениях Разведуправления Прибалтийского округа матерных резолюций Сталина еще не нашли в архивах?..
Мы еще такой момент упустили: почему Гитлер тянул с началом войны почти до конца июня, если он в 1941 году воевать намеревался, пропустив полтора месяца, с середины мая, самое удобное время года для войны? Каким бы клоуном не был фюрер, какими бы глупцами не были его генералы, но они точно знали, что в СССР автобанов от границы до Волги не имеется, им придется гнать войска по шоссейно-грунтовым дорогам, которые механизированные колонны вермахта, а в колоннах будут не только автомобили, но и танки — страшная штука для грунтовки, гарантировано превратят в непроходимое месиво из грязи, если передвижение будет сопровождаться дождями, тем более затяжными.
И езда по грязи — только половина проблемы. Без поддержки с воздуха наступление танковых войск, да любых войск вермахта не предусматривалось их тактической и оперативной доктринами. В условиях сезона дождей, облачности, ни полноценной воздушной разведки, ни огневой поддержки с воздуха невозможно. И не только из-за облачности, немцев не ждали в европейской части СССР приготовленные специально для них аэродромы с бетонным покрытием взлетно-посадочных полос. А с раскисших от дождей полей взлетать не всегда возможно.
Значит, войну нужно было планировать в сроки, максимально удобные по погодным условиям и иметь запас времени, на всякий непредвиденный случай.
Сезон весенних дождей в России заканчивается в мае, к середине мая на большей территории европейской части Союза устанавливается преимущественно сухая погода, подсыхают дороги и поля, а с сентября, примерно с середины, начинается сезон осеннего ненастья.
Фактически, на войну с СССР, если немцы ее планировали завершить в один год, сама структура их войск, то, как они их использовали и снабжали, дорожная инфраструктура СССР и погодные условия на театре военных действий, отводили гитлеровцам всего 4 месяца. Раньше мая начать было нельзя, потому что сразу встали бы проблемы снабжения войск и авиационной поддержки в самом начале наступления, позже середины сентября заканчивать — такие же проблемы, только еще усугубленные большими расстояниями.
Больше того, немцы это не только понимали, они и рассчитывали именно на середину мая, как на срок начала войны с СССР. Из Директивы № 21 от 18 ноября 1940 года, которая и называлась планом «Барбаросса», подписанной Гитлером:
«Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советской России я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций.
Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.5.41 г.»
Но, как свидетельствует Г. К. Жуков, только с 25 мая перевозки по железнодорожной сети у немцев приняли характер окончательной концентрации войск.
Начав операции по плану «Барбаросса» в конце июня, немцы сами себе «откусили» полтора месяца времени, которого у них и так в обрез было. Сами? А здесь очень интересный вопрос.
Обратимся к Дневнику Ф. Гальдера:
«3 мая 1941 года
Из утренних донесений:
1. Операция по ликвидации остатков войск противника в Сербии (Пропастика) требует лишь незначительного напряжения наших сил. Операция протекает явно сама по себе…
Переброска войск с Юго-Востока: Лейбштандарт СС „Адольф Гитлер“ убывает из Салоник 25–29.5. Пополнение и отдых он закончит к 21.6. Успеет принять участие в боевых действиях соединений Клейста с самого начала.
2-я танковая дивизия выступает 14 и 15.5 из Патраса (гусеничные части) и Спалато (колесные части). Отдых и пополнение — с 31.5 в Мюнхене. К 20.6 дивизия будет готова к отправке из Мюнхена и, если будет необходимо, успеет прибыть к началу боевых действий на Востоке.
5-я танковая дивизия выступает 31.5 из Салоник (гусеничные части) и 6.6 из Белграда (колесные части). Отдых и пополнение — с 25.6 в 3-м военном округе. К началу боевых действий подойти не успеет…»
Здесь уже всё перенесено на конец июня, а 5-я танковая дивизия только 6 июня выступает из Белграда. Планировалось, что 15 мая все приготовления должны быть закончены, но вмешались непредвиденные обстоятельства в виде проблем с Югославией.
В 1940-м году Германия предложила югославскому правительству присоединиться к Тройственному пакту и этот договор был подписан 25 марта 1941 года. Балканский тыл вермахта был обеспечен. На два дня. Уже в день подписания договора в Белграде начались беспорядки, протесты. А 27 марта в стране произошел государственный переворот, прежнее правительство было арестовано. Гитлер вынужден был начать подготовку военной операции против Югославии. 5 апреля 1941 года новое правительство Югославии подписывает с СССР договор о ненападении, и в этот же день в страну вторгаются немецкие войска.
И вот что по этому поводу написал сам Гитлер в своем воззвании к немецкому народу от 22 июня 1941 года:
«Антигерманский государственный переворот в Сербии произошел не только под английскими, но и, прежде всего, под советскими знаменами. Поскольку мы промолчали и об этом, советское руководство сделало следующий шаг. Оно не только организовало путч, но и несколько дней спустя заключило со своими новыми ставленниками известный договор о дружбе, призванный укрепить волю Сербии оказать сопротивление умиротворению на Балканах и натравить ее на Германию. И это не было платоническим намерением. Москва требовала мобилизации сербской армии… Офицеры сербских ВВС улетели в Россию и были приняты там как союзники (это те офицеры, которые совершили в Югославии государственный переворот — авт.).»
Т. е., Сталин так сильно не хотел провоцировать Гитлера на войну, надеясь ее оттянуть, что влез в балканскую заварушку, создав там для немцев проблемы? Или Сталин уже видел, как концентрируются отмобилизованные войска вермахта на границе СССР и понимал, что война будет этим летом, точнее, должна начаться весной, в мае, поэтому советское правительство вмешалось в Югославские события?
А у немцев от 4-х месяцев, в течение которых были хоть какие-то надежды на блицкриг, отвалилось сразу полтора месяца. И план «Барбаросса» после Югославии окончательно приобрел вид авантюры. Советский Союз начал войну выигрывать еще до ее начала. Одними дипломатическими усилиями правительство Сталина задержало наступление немцев на полтора месяца. Как раз уже под Москвой этих полутора месяцев вермахту и не хватило…
Нам еще чего-то не хватает, чтобы сложить все фрагменты в одну картину, где Сталин не дебил-маньяк, убивший за диагноз психиатра Бехтерева, веривший Гитлеру, но не веривший своей разведке (и собственным глазам), надеявшийся оттянуть войну еще на год (или уж до зимы, по крайней мере), как рассказывал Ф. Чуеву Вячеслав Молотов на магнитофон, который вместе с пленками потерялся (поэтому Чуеву пришлось записывать разговор по памяти, ничего в рассказе не искажая. Видел ли вообще Чуев Молотова в своей жизни — вопрос тоже имеет место быть), а нормальный, здравомыслящий человек, понимавший, что не может отмобилизованная 8-миллионная армия ждать еще один год, она сожрет весь бюджет Германии?
То, что Сталин не был царем, который всё решал сам по утверждению Хрущева, мы даже опустим. Некому было Иосифу Грозному в Политбюро подсказать насчет трат на содержание развернутой армии. Там же ни у кого экономического образования не было.
Для наглядности давайте соберем все фрагменты. Начнем с самого начала, с появления Гитлера на политической арене Германии. В 1926 году стал известен его политический манифест, книга «Майн кампф», точнее, это манифест НСДАП. Возражений не будет, надеемся, насчет НСДАП? Книга сразу была переведена на русский язык в СССР и никто из нашего высшего руководства иллюзий насчет того, что будет творить эта шельма, если финансовый капитал Германии приведет его к власти, не строил. Там всё было более, чем понятно. Главный враг — большевизм. Направление экспансии — территория СССР. Франции тоже нужно было приготовиться к неприятностям. Как французы приготовились — другой вопрос.
Во время Перестройки широко расплескалось из помойного ведра «гласности» обвинение Сталину в том, что он противодействовал блоку социал-демократов и коммунистов Германии против национал-социалистов, в результате Гитлер победил на выборах в рейхстаг и стал канцлером. Слава Марксу, в последние годы эти помои уже не плещутся. Слишком очевидно, что это помои. Именно социал-демократы сорвали объединение против нацистов. И вообще, ни на каких выборах партия Гитлера не побеждала, его канцлером назначил Гинденбург, президент Германии.
До 1939 года всё, что изрекало наше высшее руководство по поводу Гитлера и германского фашизма — враг. Опасный и непримиримый. Именно советское руководство выступало против мюнхенского сговора, прямо заявляя, что его цель — направить гитлеровскую агрессию в сторону Советского Союза. Первые прямые столкновения с фашизмом у СССР произошли в Испании. СССР — единственное государство, которое оказывало реальную помощь испанской республике, выступая непримиримым противником фашизма.
Вдруг всё поменялось в 1939 году. Из партийной и государственной печати СССР исчезли любые негативные высказывания в адрес Германии и НСДАП. Что случилось? И вновь — к Перестройке. Демшизовские выползни придумали, что Сталин договорился с Гитлером о разделе Европы, что бывшие непримиримые враги решили что национал-социализм и марксистский социализм — две маленькие разницы, из-за которых не стоит ломать копья. Подружились. Слали друг другу приветственные телеграммы и дурачок Сталин даже 22 июня отправлял эшелоны с зерном в Германию. Даже секретный протокол подписали, в котором — раздел Европы.
Знаете, очень трудно слова подбирать. Представители моего поколения нынешнюю молодежь считают зомбированной, а сами хвастаются и гордятся тем, что получили самое лучшее в мире образование у самых лучших в мире училок. Но огромная масса людей моего поколения не только в годы Перестройки этот бред приняла за чистую монету, но и до сих пор верит в него, верит даже в секретный протокол. Сами не зомбированные? По части зомбированности вы молодежи сто очков дадите.
Есть «небольшой» нюанс только. В 1939 году перед тем событием, после которого в прессе СССР исчезли ругательные слова в адрес фашистов, в Москве была с визитом англо-французская делегация. Переговоры с ней вел К. Е. Ворошилов. Переговаривались насчет противодействия германской агрессии. И Климент Ефремович прямо предлагал англичанам и французам надавить на Польшу с тем, чтобы она пропустила через свою территорию советские войска для борьбы с германской агрессией. А как еще Советскому Союзу было бороться с ней? Забрасывать в Германию через Польшу воздушные десанты?
Так переговоры зашли в тупик. Польша не согласилась, но ее не очень-то и уговаривали. Ворошилов понял, что англо-французская сторона не переговоры ведет, а имитирует их, а в это время идут консультации англичан с немцами насчет заключения договора о ненападении.
Наши опередили. Заключили Договор о ненападении с Германией раньше. Даже Черчилль признал, что это была большая дипломатическая победа Советского Союза.
И всё. В наших газетах и по нашему радио гитлеровцев перестали ругать. Почему? Только полная зомбанутость не даёт возникнуть в головах, травмированных «лучшим в мире образованием» элементарной мысли: низзя ругать того, с кем ты подписал Договор о ненападении! Совсем низзя! Потому что враждебная риторика, тем более в официальных государственных печатных органах, из уст руководителей государства, будет противной стороной расценена как намерение не соблюдать условия Договора о ненападении, как демонстрация агрессивных намерений. Ферштейн, граждане зомбанутые советской школой?
С конца августа 1939 года из советской прессы исчез любой негатив в адрес Германии не потому, что Сталин полюбил геноссе Адольфа, а потому, что такая риторика была несовместима с заключенным Договором о ненападении. Ее наличие дало бы возможность Германии разорвать этот договор в любое удобное ей время с полным на то правом.
Пример вам, как не надо себя вести после заключения Договора о ненападении — Финляндия. В 1932 году финны с нами подписали такой договор, но антисоветская риторика их правительства только усилилась, приняла масштабы беспрецедентные, как мы писали в главе о финской войне. Чем это закончилось?
А уж секретные соглашения (еще и на бумаге, с подписями!) между двумя непримиримыми противниками: коммунистами и фашистами, — такое впечатление, что верящие в эту дичайшую клевету, озвученную в 1989 году членом Политбюро Яковлевым, находятся под постоянным воздействием травмирующих психику веществ.
И вот, Сталин, который стал верить Гитлеру после заключения Пакта Молотова-Риббентропа, неожиданно просит финнов границу отодвинуть от Ленинграда. Он боялся, что финны захватят Ленинград в одну харю? Или все-таки предполагал, что не в одну? А с чьей помощью? Уж не с помощью того, кому он доверял, подписав с ним даже секретный протокол, нет такого подозрения у вас?
Конечно, война с Финляндией — это подготовка к неминуемой войне с Германией. То, в какой спешке наше правительство начало переговоры с финнами насчет обмена территории, что сама война началась зимой, в самое неблагоприятное время года, значило только одно, сталинское правительство опасалось, что Германия нападет уже в 1940 году…
Показательно, что война с Финляндией привела к исключению СССР из Лиги Наций, в которой заправляла англо-французская коалиция. И не только к исключению, эта коалиция вполне серьезно рассматривала и планы нападения на СССР со стороны Кавказа, планируя удары по нефтепромыслам. При этом Финляндия еще со времени завершения Первой мировой войны заигрывала перед Германией, как дешевая потаскуха, в финском правительстве прогерманская фракция имела решающее влияние, но в момент нашей войны с финнами Германия была в состоянии объявленной войны с Францией и Англией. Т. е., стремление Советского Союза обезопасить свою вторую столицу со стороны Финляндии, потенциального союзника Гитлера, вызвало негодование и даже желание объявить Советскому Союзу войну со стороны тех, кто с Гитлером находился в состоянии войны. Это что было? Шизофрения или продолжение «мюнхенской политики», целью которой было — помочь Германии получить плацдармы для нападения на СССР, направить агрессию Германии на Восток?
Показательно и то, что, разгромив Францию, Гитлер ни на йоту не отступил от своей политической программы, изложенной в «Майн Кампф». Он избегал войны на два фронта и в самой Европе он такую опасность для себя ликвидировал по состоянию на 41-ый год. Враждебная Франция ему в затылок не дышала. Но тут же демонстративно выпустил из Франции английский экспедиционный корпус, чем продемонстрировал — ему война с Британией не нужна, он хочет с ней мира. И воздушная война с Англией велась именно как попытка вынудить англичан пойти на мир. Наконец, вишенка на торте — Рудольф Гесс 10 мая 1941 года улетает в Англию.
И англичане быстренько Гесса спрятали от посторонних глаз подальше. Джентльмены, если Гесс прилетел к вам в тайне от Гитлера, как противник Гитлера, то покажите его публике, пусть он журналистам расскажет всё, чего вам скрывать, если вы с Гитлером воюете самолетиками вовсю, правда ведь? Ну а если вы молчите, как воды в рот набрали, то могут возникать самые нехорошие подозрения насчет ваших закулисных шашней с гитлеровским режимом.
И в любом случае, при таких раскладах приписывать Сталину сомнения в том, что концентрация немецких войск на границе с СССР — это подготовка для нападения на Англию или для прикрытия этого нападения от возможного удара со стороны СССР, как делает А. Исаев, значит, подозревать Сталина в умственной неполноценности на уровне доверчивости деревенского дурачка. Пусть Исаев свой уровень умственного развития на Иосифа Виссарионовича не распространяет. «Немного» разный уровень.
Вмешательство СССР в дела Югославии, демонстративное вмешательство, с подписанием договора о ненападении с новым правительством, которое сменило после переворота прогерманское правительство… Только представьте себе, у нас с немцами договор о ненападении и Гитлер уверяет Сталина, что он никаких агрессивных намерений против СССР не имеет, а дивизии вермахта в Польше — это против Англии. Но как только Германия заключает с Югославией союзнический договор, там происходит правительственный переворот, прогерманское правительство свергается, а с новыми властями Советский Союз тут же заключает договор о дружбе и ненападении. С антигерманскими властями. У вас есть какие-нибудь варианты насчет мотивов действий советской стороны, кроме того, что СССР таким образом стремился хоть на месяц, но задержать нападение Германии именно в 1941 году, что Сталин этим прямо показывал Гитлеру: то, что ты намалевал маслом насчет подготовки вторжения на Британские острова, господин австрийский художник, меня нисколько не убеждает, твои планы мне известны, дурачков ищи себе где-нибудь в районе Фридрихштрассе, а не в Москве, но шансов тебе обвинить СССР в нарушении договора о ненападении никто давать не собирается, поэтому вот тебе Сообщение ТАСС от 13 июня, получи и распишись.
Именно поэтому даже утром 22 июня, когда самолеты люфтваффе перелетали границу СССР, в обратном направлении шли эшелоны с зерном в Германию. Настебались над этими эшелонами кто как мог, приписывая глупому Сталину веру в нерушимость германо-советской дружбы. А мысль, что прекращение поставок по торговым соглашениям могла быть истолкована как нарушение договорных обязательств, связанное с подготовкой к агрессии и дальше — обвинение в подготовке к нападению и объявление войны… Да если бы 21 июня через границу ни один грузовой поезд по расписанию не проследовал бы, то уже 22 июня Гитлер заявил бы: Советы прекратили с нами железнодорожное сообщение, они планируют напасть на нас, я вынужден объявить им войну, чтобы предупредить большевистскую агрессию. То-то радовались бы англичане: сцепились два агрессора, а мы постоим в сторонке и пока будем пить английский чай с молоком с Гессом.
И, наконец, в то время, когда Жуков уговаривает Сталина привести армию в боевую готовность, потому что завтра будет война, а Сталин всё надеется войну оттянуть, уже почти как неделю войска получают приказы о приведении в готовность и начинается выдвижение частей и подразделений к границе. А кое-где, наоборот, войска от границы отводятся, целыми дивизиями — это тоже подготовка к нападению, потому что войну ждали, как это некоторым странным не покажется, нужно было вывести приграничные части из-под первого удара.
Был ли СССР готов к войне? Был. Абсолютно и полностью. В максимально возможной степени был готов. Нет, следуя логике доклада Хрущева, нужно было перевести промышленность заранее на военные рельсы, провести мобилизацию…? И получить звание идиотов, которые таким образом сами дали в отношение себя повод подозревать в подготовке агрессивных планов, остаться без союзников, ленд-лиза и второго фронта. Да еще отмобилизованную армию, только что вышедшую из милицейской системы формирования, далекой от готовности кадровых частей, всю разом ахнуть под блицкриг. Собственно, сделать именно то, на что Гитлер и рассчитывал.
В заключение поставим точку в теме насчет «воспоминаний» В. М. Молотова, в которых он Ф. Чуеву рассказывал, что Сталин надеялся войну еще на полгода оттянуть. Ага, чтобы немцы начали «Барбароссу» в канун рождественских морозов. Глядишь, пока к Москве дойдут и весенняя распутица наступит… Отрывок из «140 бесед с Молотовым», 14 января 1975 года Молотов Чуеву сказал:
«Мне пришлось и Ворошилова снимать в Ленинграде тоже.
— Не справился.
— Справился — он в окопах ходил все время!»
Так вот можно сочинить беседу с Молотовым по мотивам романа Чаковского «Блокада», в котором Ворошилов в атаки бегает с матросиками.
15 декабря, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/12/15/
«Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убежденными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своем большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т. д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоев, чем наши собственные.
…Фюрер полностью разделяет мое мнение. Наш генералитет слишком стар, изжил себя и, абсолютно чужд национал-социалистическому, идейному достоянию. Значительная часть наших генералов, даже не желает победы национал-социализма. В отличие от них советские генералы не только фанатично верят в большевизм, но и не менее фанатично борются за его победу, что, конечно, говорит о колоссальном превосходстве советского генералитета.»
Когда это откровение Геббельса привел в своей книге «Очищение» В. Резун-Суворов, в контексте, что репрессии 30-х годов не ослабили военное руководство РККА, а напротив, он едва анафему не заработал себе со стороны тех, кто его ранее активно пропагандировал.
В этих словах Геббельса — всё правда. Жаль только, что понимание к этим нелюдям Геббельсу и Гитлеру, пришло поздновато. Лет на двадцать позднее, чем нужно.
У нас закрепилось, что вермахт, его структура, тактика были настолько совершенны, что Красная Армия в начале войны ничего этой машине противопоставить не могла, пришлось учиться, перенимать опыт, подтягиваться до уровня и потом уже начинать воевать с немцами на равных. А у множества наших военных историков прямо преклонение перед идеальной структурой и организацией вермахта. У них и связь, и взаимодействие родов войск, и штаты — куда там нашим сиволапым! Несколько портит картину только то, что сиволапые ухитрились сорвать полностью план «Барбаросса», но тут есть объяснение у отечественных унтерменшей, как например, у А. Исаева — потери несли большие, с вермахтом несопоставимые, но «стружку снимали» все же. Как обстрогали, да еще передового опыта набрались у противника, так и стали побеждать. Правда, как при таких потерях, понесенных за время «снимания стружки» вообще смогли хоть какую-то армию выставить против немцев, портянок не нюхавший Исаев не понимает. Ему не дано понять, что подготовка резервов из мобилизационного контингента — штука не быстрая, при тех потерях, которые он приписывает РККА, план «Барбаросса» и был бы реализован еще до того, как первые дивизии из мобилизованных погрузились в эшелоны для отправки на фронт.
Мы начнем не со структуры, организации и тактики противоборствующих сторон. Чтобы было понятней и легче стряхнуть с ушей лапшу насчет гениальных немцев и отстающего в мастерстве воевать русских, начнем с персоналий. Со сравнения тех, кто занимался вопросами строительства армий Германии и СССР.
С самого верха начнем. Сталин и Гитлер. О Сталине — в главе о том, как создавалась РККА после ее фактической ликвидации Троцким, член Военных Советов рядов фронтов Гражданской войны, т. е. лицо, принимавшее прямое участие в планировании действий фронтов. Руководитель обороны Царицына, который заслужил название «Красного Вердена», руководитель операций по разгрому Юденича, Деникина, Врангеля. Член Военного Совета Западного фронта во время войны с поляками, того фронта, который поражение от Пилсудского не потерпел. Это военный опыт Сталина кратко.
Гитлер. Ефрейтор во время ПМВ… И всё. Совсем всё. И ладно бы, ефрейтор в каком-нибудь подвижном соединении, которое в прорывы уходило, рейды совершало, где он мог хоть с ефрейторской должности увидеть современную маневренную войну, но нет — телефонист на статичном Западном фронте ПМВ. Всё. По сути, если брать стартовые позиции на момент 1933 года, на момент прихода Гитлера к власти, он по сравнению со Сталиным, как с военным руководителем представлял из себя ноль без палочки.
Любой адекватный человек на месте Гитлера, сравнив свою биографию и биографию советского лидера, понял бы, что он не сможет конкурировать с противником такого уровня подготовки в военной сфере. В сфере экономики, политической деятельности — там совсем всё печально, но мы здесь рассматриваем военный аспект. Будь на месте этого психопата разумный человек, он бы ответил тем финансовым кругам, которые привели его к власти и толкали на войну с СССР: я вам не самоубийца.
Военных министров сравним? В 1938 году военное министерство Германии было упразднено, вместо него создано Верховное командование вооруженными силами (ОКВ), с 1933 до 1938 года военным министром был Вернер фон Бломберг. Такая же должность, как и у К. Е. Ворошилова.
Собственно, участие в войне, в ПМВ, больше ни в каких войнах он не участвовал, Бломберг закончил начальником оперативного отдела штаба армии в звании майора. Уже не ефрейтор, но по сравнению с нашим Климентом Ефремовичем — жалко мне его. Тем более, что Ворошилов имел солидный опыт операций подвижных соединений, а Бломберг — Западный фронт ПМВ. Еще Бломберг считается создателем люфтваффе и танковых войск. Вам уже становится тревожно за люфтваффе и танковые войска Германии, которые создавал штабист с гнившего в окопах Западного фронта? Не напрасная тревога.
У Бломберга есть только один плюс — он сам себя реально оценивал, поэтому был категорическим противником военных планов Гитлера. Он предупреждал его о том, что всё это приведет еще к более тяжелой катастрофе, чем в 1918 году. Как в воду глядел. От Вернера фон Бломберга Гитлер избавился, покопались в его семейном грязном белье и выяснили, что его вторая жена до замужества подрабатывала проституткой. Что тоже красноречиво свидетельствует об уровне умственного развития министра обороны Германии. По-умному женился, нечего сказать. И такому кадру было доверено создание армии! Бломберга уволили, после чего самым главным военным у немцев стал Гитлер, возглавив ОКВ.
Ах, да! Военное же образование было у Бломберга, которого не было у Ворошилова! Я сознательно игнорирую этот вопрос. У Константина Константиновича Рокоссовского тоже не было никакого военного образования, за исключением курсов усовершенствования комсостава, но кто-то рискнет назвать его военно-необразованным? Есть такие? Но зато считается, что генералитет вермахта был более образованным в военном плане, да еще имел опыт первой мировой войны, а у нас все «от сохи». Пойдем от высших кругов, от тех, кто возглавлял военные ведомства, вниз. Кто там дальше? Вальтер фон Браухич — командующий сухопутными войсками. Почти аналогичная должность у С. К. Тимошенко, флот у нас был отдельным наркоматом.
ПМВ Браухич закончил майором, службу проходил в штабах дивизий. Даже командного опыта не имел в военное время, штабист. И тоже — Западный фронт. Первую командную должность, командира дивизии, занял только в 1933 году. Наш Семен Константинович уже в 1918 году командовал кавалерийской бригадой, в 1920 — кавалерийской дивизией. Насчет образования, так Семен Константинович закончил Высшие военно-академические курсы. Браухич участвовал в должности командующего сухопутными войсками в польской и французской компаниях, так Тимошенко тоже в польской и еще в финской командующим фронтом. Конечно, финны — не французы. Отличились французы тем, что после первых же поражений запаниковали и лапки вверх подняли. Тем более, финны — не поляки. Но с учетом всего, реального боевого опыта, причем опыта маневренной войны, у Тимошенко было не меньше, как минимум, чем у Браухича.
Дальше — начальники Генеральных штабов. Франц Гальдер. В ПМВ командовал корпусом на Западном фронте, потом — по штабам. В 1937 году получил под начало дивизию. Наш Жуков дивизией уже 4 года как командовал, потом Жуков еще и командиром корпуса был, а Гальдер с дивизии — по штабам, до начальника Генерального штаба. За один год с командира дивизии до начальника Генштаба в 1938 году.
Как мы видим, никакого преимущества в высшем командовании, насчет опыта, у немцев не было и в помине. Если у них был опыт войны с Польшей и Францией, то у наших это компенсировалось опытом участия в Гражданской войне, в войне с финнами и в конфликтах с японцами. Но структура, организационные принципы двух армий складывались еще до войны с Францией. А до этого периода советский высший командный состав имел подавляющее преимущество в боевом опыте и использовании подвижных, маневренных соединений. Мы априори не могли уступать немцам в этих вопросах.
Единственное — люфтваффе, которое возглавил Геринг. С Герингом никакой наш военачальник из военно-воздушных сил сравниться не мог, конечно. Подозреваю, что Гитлер, перед тем как отравиться, очень хотел пристрелить сначала Геринга за ВВС Германии.
Если же брать боевой опыт и подготовленность немецких генералов уровня — командующие групп, корпусов, дивизий до войны с Францией по сравнению с нашими комкорами и комдивами, то там совсем всё печально. Если объективно смотреть. У немцев там капитанишки ПМВ, да в рейхсвере они — командиры рот, батальонов, полков — максимум.
Я напоминаю, что мы рассматриваем период до войны с Францией, тот период, когда происходило формирование сухопутных сил. Кто-то хочет нас убедить, что командный состав германской армии в вопросах подготовки армии к войне, в вопросах разработки структуры, организации вооруженных сил, тактики, оперативного использования соединений превосходил наш командный состав?..
…Это положение уже стало общим местом, неоспоримой истиной — превосходство командного состава вермахта над нашим в уровне подготовки и опытности. Добавляется к этому значительное число уволенных в конце 30-х годов — до 40 тысяч («сталинские репрессии в армии») и быстрый рост Красной Армии непосредственно перед войной, что влекло за собой массовый призыв из запаса командиров, которые, конечно, не могли сравниться по уровню подготовки с кадровыми. Тем более, не могли сравниться с кадровым немецким офицерством… Точно не могли? Ну да, ну да…
Только почему-то те, кто придумал неопытность наших командиров по сравнению с немецкими «псами войны», забыли, что у нас РККА до 1939 года была — порядка 800 тысяч человек, а вермахт вырастал из рейхсвера, в котором было всего-навсего 100 тысяч. Сокращение армии Германии по условиям Версальского мира привело к тому, что она утеряла львиную долю кадрового офицерского состава, имевшего опыт войны. Да, фон Сект старался сохранить офицерство, как мог, но если у тебя всего армии 100 тысяч, то как ни старайся, ты ничего реального не сделаешь. Поэтому высший командный состав вермахта таким и получился — майоришки да капитанишки времен Первой мировой. Никого даже невозможно сравнивать по опыту и подготовке с Буденным и Тимошенко. О Ворошилове я даже молчу. О Сталине, как о Верховном по сравнению с бывшим ефрейтором… Всё-всё, издеваться больше не буду.
Вниз же по кадровой лестнице было совсем не лучше. Да, наши командиры полков, корпусов, дивизий росли в должностях, как на дрожжах, когда армия стала переводиться на кадровую основу и резко увеличиваться в численности, возникало много новых командных должностей, поэтому не соблюдались никакие сроки выслуги по должностям.
А что было у немцев? Возьмем знаковую фигуру для вермахта образца 1941 года — Гейнц Гудериан. Не просто командир, но командир танковых войск, войск, составлявших основу блицкрига. Глянем на его воинскую биографию, как он рос в должностях. И на его военное образование.
В 1907 году закончил полугодичные офицерские курсы, был произведен в лейтенанты. С 1913 года до начала ПМВ учился в военной академии. Год. Всё. На этом его военное образование закончилось.
В годы ПМВ до 1917 года служил… интендантом. Высшая командная должность в той войне — командир батальона. После войны начал с командира роты и только в 1930 году дослужился до командира автотранспортного батальона, потом начальник штаба инспектора автотранспортных войск. Да, под автотранспортными войсками в рейхсвере маскировались танковые войска. Ага, в виде автомобилей. До хрена можно опыта вождения танковых войск набраться в таких формированиях?!
В 1935 году стал командиром танковой дивизии, а в 1938 — командующим танковыми войсками вермахта. Правда, все эти танковые войска представляли из себя всего лишь моторизованный корпус, когда они и были в него преобразованы, он стал командиром этого корпуса. Во время вторжения в Польшу и Францию Гудериан корпусом и командовал, в 1941 году он заявился к нам в «гости» командующим танковой группой.
И сравним «личное дело» Гудериана с одним из наших танковых командиров. Военная биография нашего командира началась в 1919 году, рядовым, конным разведчиком. В 1920 году он закончил пехотные курсы, стал командиром взвода. Последовательно поднимался в должностях до помощника командира батальона. В 1927 году закончил стрелково-тактические курсы «Выстрел», к 1931 году дорос до начальника штаба полка. В 1934 году — курсы усовершенствования комсостава. В 1935 году еще одни курсы — усовершенствования комсостава при Военной академии механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина. Вам уже становится страшно за военное образование «быстроходного Гейнца»?
Дальше наш командир стал начальником штаба бригады, потом командиром танковой бригады в 1938 году, командиром дивизии, с которой в польском походе участвовал.
И что было бы с Гудерианом, с его военным образованием и командным опытом, если бы он на поле боя столкнулся нашим «лаптем»? Так то и было бы, что произошло. Фамилия нашего «лаптя» — Катуков. Бригада под командованием Катукова стала гвардейской зимой 1941 года, а «быстроходный Гейнц», гений танковых войск, получил от Гитлера поджопника и вылетел в отставку.
Вроде бы, известно, как Сталин подходил к кадрам — «кадры решают всё». Но почему-то когда военных кадров это касается, то войну мы встретили хрен знает с какими кадрами, а у немцев были сплошь «танковые гении». Может, нужно головой потрясти хорошенько, а если тряска не получится, то и по чему-нибудь твердому постучать ею, чтобы выбить из нее дурь про превосходство командного состава вермахта и понять, что нападение на СССР с их командным составом изначально было самоубийством…
Нет, мимо еще одно тевтонского гения, названного Гитлером лучшим оперативным умом вермахта, мы не пройдем. Манштейн. Фриц Эрих Георг Эдуард. Фон. Выходец из прусской аристократии. Самое-пресамое военное сословие. Автор бестселлера «Утерянные победы». Все утеряны из-за Гитлера. Нет, а кто вас, прусских аристократов, заставлял присягать этому безродному ефрейтору и находиться у него в подчинении? Вы хотели, чтобы этот клоун был достойным Главнокомандующим? Верили же в него своими лучшими оперативными умами.
Но сам Манштейн — это нечто. Ярчайший показатель, что у Германии было с кадрами высшего командного состава. Биография до войны с СССР почти один в один с биографией Гудериана. ПМВ — майор, в рейхсвере — рота-батальон. С ростом вермахта поперла карьера. Как на дрожжах. К нам в «гости» пожаловал в должности командира корпуса группы армий «Север». Прославился тем, что отхватил от Ворошилова таких — даже штабные документы потерял. После эпопеи с наступлением на Ленинград перебросили его командующим армией брать Крым. Хотя, по уму, его нужно было на корпусе и сгноить за все его успехи. Проблема была у Гитлера в том, что, не только Манштейну, другим «оперативным умам» в 1941-м году наши навтыкали еще конкретней. Особо выбирать не из чего было.
К 42-му году выбор сузился до катастрофичных размеров. К слову, назначение Паулюса на 6-ую армию — это от полной безысходности. Доверить командование группировкой, которая решала главную задачу кампании штабной крысе, совершенно не имевшей опыта самостоятельного командования можно было только в состоянии тяжелого нервного потрясения, в состоянии полной невменяемости. Либо — в положении, когда выбирать уже не из кого было.
Крым Манштейн взял. Заслужил фельдмаршальский жезл, с которым потом везде и ходил. В Крыму же находился город Севастополь. Крепость. За взятие крепости полагалось звание фельдмаршала. Перед тем, как приступить к штурму Севастополя, Манштейн разгромил армию Козлова на Керченском полуострове. Вроде, как выразился товарищ Сталин, и у нас не все Гинденбургами были. Только Козлова за Керчь задвинули за плинтус — вся разница. Хватало кадров, из которых Гинденбурги получались.
Приступил Фриц Эрих Георг Эдуард к штурму Севастополя. 250 дней штурмовал. 250 дней! Сколько он войск там положил — мама дорогая! Сколько резервов сожрал! Пушки какие ему туда привезли!
У товарища Сталина за такой штурм ему бы не жезл светил. Но у геноссе Гитлера после всего этого Манштейну было доверено выручать Паулюса из окружения. Выручил так, что не только Паулюс остался в котле, но и на месте войсковой группы самого выручалки образовалась гигантская брешь.
И дело не в том, что Гудериан и Манштейн были недоразвитыми приматами (хотя, есть и такие признаки), дело в объективных факторах. После ПМВ в рейхсвере — смена поколений. Ушли по старости те, кто имел опыт вождения в реальных боях армий, крупных подразделений. На их место пришли капитаны и майоры, да еще штабисты, в массе своей. И до самых предвоенных лет они командовали ротами и батальонами. И все учебные маневры — это маневры ротами и батальонами. Ничего другого им рейхсвер предложить не мог, потому что вся его численность — 100 тысяч.
Будущий противник — численность армии, кадровой — 800 тысяч. Уже в 8 раз больше. Плюс — части милиционной системы, чего не было у рейхсвера. Пусть не кадровые, но на сборы и маневры собираются. Плюс — командиры времен Гражданской войны, те, что имели боевой командный опыт.
Да, вермахт был армией кадровой, когда начал расти. Кадровой РККА стала на два года позже, но за два года преодолеть 20-ти летнее отставание невозможно.
Да, война в Европе, Польша и Франция, но если у вас война длится полтора месяца, то это не совсем война, а подобие учебных маневров, опыта настоящей, реальной войны вы иметь не будете. Зато получите жестокую контузию в виде ложного чувства собственного превосходства над тем противником, с которым вам придется воевать по-настоящему.
Они эту контузию и получили. Симптомы этой контузии описаны сами Гальдером, тоже контуженным, в его Дневнике:
«Заметки о совещании у Гитлера 5.12 1940, 15.00:
16. Россия: Опыт прежних военных кампаний показывает, что наступление должно начинаться в соответствующий благоприятный момент. Выбор благоприятного времени зависит не только от погоды, но и от соотношения сил сторон, вооружения и т. д. Русские уступают нам в вооружении в той же мере, что и французы. Русские располагают небольшим количеством современных полевых артиллерийских батарей. Все остальное — модернизированная старая материальная часть; наш танк T-III с 50-мм пушкой (весной их будет 1500 шт.), как нам представляется, явно превосходит русский танк. Основная масса русских танков имеет плохую броню.
Русский человек — неполноценен. Армия не имеет настоящих командиров. Смогли ли они за последнее время серьезно внедрить правильные принципы военного руководства в армии, более чем сомнительно. Начатая реорганизация русской армии к весне еще не сделает ее лучше.»
И еще:
«Русское вооружение: Материальная часть устарела. Новое только то, что взято из-за границы. Командование безынициативно. Не хватает широты мышления.»
Хотя, я, наверно, ошибаюсь. Дело не в том, что РККА — 800 тысяч, а рейхсвер — 100 тысяч. Наверно, в рейхсвер все-таки набрали обезьян из Берлинского зоопарка. Планировать войну, предполагая заранее иметь перед собой не сильного противника, а «Русский человек — неполноценен. Армия не имеет настоящих командиров… Командование безынициативно. Не хватает широты мышления» — могли только обезьяны.
Зачем интересоваться, какими пушками и танками на самом деле обладала Красная Армия, если «Русский человек — неполноценен… Командование безынициативно, не хватает широты мышления»?
«Мальбрук в поход собрался, наелся кислых щей…»
Разница по сравнению с нашим руководством колоссальная! Наши, планируя войну с финнами, заведомо более слабым противником, предполагали срок военных действий почти в четыре раза более длительный, чем оказалось в реальности. Дивизий собрали столько, что почти половина их даже в бой не успела вступить. У немцев — всё наоборот. Они стали планировать войну в расчете на то, что противник будет неполноценным человеком. Это всё, практически, что нужно знать об уровне высшего командного состава вермахта. Муфлоны.
Но быть может, это генералы и фельдмаршалы, а вот их гансы-ротные — те хорошие офицеры? Особо подготовленные? Такие, как написал о них Юрий Веремеев, уже покойный, в своей книге «Die Wehrmacht (Вермахт) 1935–1945»:
«При всей неприязни к фашистам невозможно не отметить, что немецкий офицерский состав был выше всяких похвал, что отмечал в своих воспоминаниях и маршал Г. К. Жуков.
Офицеры знали солдат, были близки к ним, умели организовать бой, вести его упорно, нестандартно, с инициативой; рвались к победе, стараясь сберечь солдат. Они не боялись отступить от устава, ради достижения успеха. Солдаты верили своим офицерам, зная, что каждый из них был в свое время в солдатской шкуре; охотно шли за ними в бой, видели в них своих более опытных и старших товарищей, оберегали в бою.»
Вообще-то Жуков больше вспоминал про другое, про тупую приверженность схемам и шаблонам. Даже не удивительно, что Веремеев — бывший советский офицер образца 70–80-х годов. Как и Козинкин. Что-то в Советской Армии произошло такое, что ее офицеров в солдатской среде стали называть шакалами. И эти шакалы мечтали быть офицерами прусского образца, Веремеев даже чуть не плачет из-за несбывшейся мечты:
«Жаль только, что этот жестокий урок так и остался не усвоенным; так никто у нас и не понял, что деньги, время, средства, затраченные на обучение офицеров в мирное время, сберегут массу солдатских жизней во время войны. Не усвоили этот урок наши теперешние руководители страны, и мы вновь учимся воевать во время войны, оплачивая учебу кровью неумелых солдат и необученных офицеров.
А немцы в послевоенной Германии (и после 1-й и после 2-й мировых войн) бережно сохранили свой унтер-офицерский и офицерский состав, нашли возможность выделять из скудного бюджета деньги на пенсии бывшим военным, на их тайное обучение и переподготовку (в том числе и в СССР), и когда понадобилось, в кратчайший срок сумели развернуть первоклассную армию.»
А потом эту жалобную песню подхватили историки наподобие Ю. Мухина и А. Исаева. У них офицерский корпус вермахта, система его подготовки — образец. Именно так и нужно готовить командиров, а не так, как делалось в армии Ворошилова — тяп-ляп.
И Веремеев описывает процесс обучения и подготовки немецкого офицерья:
«В Германском Вермахте существовала уникальная система подготовки офицерских кадров, которая гарантировала комплектование войск высококачественным офицерским составом. Примерно подобная система существует и сегодня в Бундесвере.
Желающий стать офицером после проверки его благонадежности по линии гестапо, сдачи экзаменов по физической подготовке по линии „Юнгфольк“ и „Гитлерюгенд“ сдавал вступительные экзамены в училище.
Затем кандидат посылался в боевой полк (во время войны обязательно в полк, ведущий боевые действия) на год солдатом (во время войны срок сокращался).
После окончания срока при условии положительного отзыва командования полка кандидат получал звание „фаненюнкер“ равное званию „ефрейтор“ и после непродолжительных теоретических занятий (от 2 до 6 месяцев) вновь посылался в другой боевой полк на ефрейторскую должность на срок от 4 до 6 месяцев. В этот период ему должны были предоставить возможность часть времени выполнять обязанности командира отделения. Не отвечающие требованиям командования фаненюнкеры в училище не возвращались, а оставались служить в части ефрейторами.
По возвращении в училище фаненюнкер получал звание „фаненюнкерунтерофицир“, проходил 2–6 месячный курс теоретического обучения и отправлялся в третий боевой полк командиром отделения. Часть времени он должен был исполнять обязанности заместителя командира взвода и старшины роты.
При условии положительного отзыва командования по возвращении в училище он получал звание „фенрих“ и после непродолжительного теоретического курса посылался в четвертую боевую часть командиром взвода (на офицерскую должность) и после установленного срока службы командиром взвода в училище сдавал выпускные экзамены.
После этого он в звании „оберфенриха“ отправлялся в полк для постоянной службы. Присвоение звания „лейтенант“ зависело от командования полка и дивизии. В основном, время от поступления в училище до присвоения офицерского звания составляло более трех лет (даже и во время войны, а для обеспечения достаточного пополнения войск офицерами увеличивался набор в училища). Для присвоения каждого очередного офицерского звания требовалось пройти 4–6 месячное обучение в соответствующем училище или академии по той должности, на которую планировалось направить офицера, пройти стажировку по новой должности.
Таким образом, происходило постоянное фильтрование качественных кандидатов от случайных и неспособных руководить солдатами. К моменту получения офицерского звания кандидат имел боевой опыт, теоретические знания; умел пользоваться всеми видами оружия, умел командовать солдатами, знал особенности управления различными подразделениями, имел авторитет. Стажировки в различных частях у разных командиров и их решающее заключение о пригодности кандидата гарантировали, что офицерское звание не получат недостойные (по блату, за папины заслуги, за происхождение и т. п.). Более того, в мирное время на каждую следующую ступень подготовки могло быть принято не более 75% от числа лиц, прошедших предыдущую ступень.
Значительная часть офицеров в военное время комплектовалась из числа отличившихся, способных унтерофицеров. При необходимости им давалась возможность получить военное образование, и перед присвоением офицерского звания они также проходили курс теоретического обучения.»
Что здесь можно сказать? Наверно, так самого Веремеева и нужно было готовить, а то закончил военно-инженерное училище дундук-дундуком. Где он высмотрел такую систему в вермахте, да еще во время войны — я не знаю. Лично я не нашел ничего подобного по этому вопросу. Такая система существовала в рейхсвере и в первые годы вермахта, когда он по численности от рейхсвера почти не отличался. Здесь выглядит странным срок нахождения будущего офицера в войсках на должностях рядового и ефрейтора — два с половиной года. Зачем? Два с половиной года учиться командовать отделением? Так при такой системе только научишься взводом командовать, глядишь, уже и пенсия подошла.
Всё очень просто. Веремеев, как полноценный дундук, не понял, какое время он взял для образца подготовки немецких офицеров. Вот известный любителям военной истории Отто Кариус, автор «Тигры в грязи», воевавший на Восточном фронте с 1941 года. Мечтал с юных лет стать офицером, но был маленького роста, не прошел по физическим параметрам в военное училище. Попал в танкисты. С фронта, с должности рядового, был направлен на учебу в офицерскую школу и — вуаля! — полгода учебы, лейтенантские погоны и никаких стажировок ефрейтором.
А то, что расписал Веремеев, это он взял, скорей всего, из книги Корум Дж. С. «Корни блицкрига: Ганс фон Зект и германская военная реформа».
Там именно такая система. Только Корум приводит и число подготовленных по такой системе офицеров в главе «Обучение рейхсвера»:
«В начале 1920-х Рейхсвер планировал принимать на службу только 250 кандидатов в офицеры в год. К концу эпохи Рейхсвера для их приема было свободно только 120–180 вакансий ежегодно. С таким количеством кандидатов в офицеры Рейхсвер мог позволить себе их тщательный отбор.»
Если у вас всего 120–180 вакансий в армии, то вы можете курсантов даже 10 лет по частям на стажировках гонять. Их все-равно девать некуда, пусть рядовыми или ефрейторами служат. Но когда припечет, когда очень надо — полгода. Будете тянуть дольше с обучением — не успеете, у вас ротами ефрейторы и будут командовать.
Но ведь в РККА было 800 тысяч, а в рейхсвере и вермахте до его развертывания — 100 тысяч. Можете прикинуть, с какой спешкой немцы готовили свой офицерский состав в офицерских школах и каково было его качество по сравнению с советскими офицерами?..
…Судя по тому, как ворошиловский наркомат Обороны высмотрел систему подготовки офицеров запаса в высших учебных заведениях и внедрил ее в ВУЗах СССР, зарубежный опыт внимательно изучался и всё, что имело практическое значение, перенималось. Но почему тогда наш наркомат не обратил внимания на ту систему, по которой обучались будущие офицеры вермахта, самого вероятного противника Советского Союза в предстоящей войне, если эта система была настолько передовой?
Наверно, потому, что Ворошилов с головой дружил и видел явную глупость принятой у немцев системы. В самом деле, из трех лет, отводимых на производство офицера, два с половиной года будущий командир занимался какой-то ерундой вместо реальной учебы.
Два с половиной года его испытывали на должности командира отделения! Т. е., вместо двух с половиной лет реальных теоретических занятий в классах и практических на полигонах по программе подготовки офицера, будущий офицер вермахта всё это время муштровал отделение, показывая, насколько он готов быть командиром. А за месяц, ну за два, в крайнем случае, нельзя было проверить наличие у кандидата элементарных наклонностей командира? С какой целью эта явная глупость была принята в системе рейхсвера и вермахта?
Вот Веремеев пишет:
«Стажировки в различных частях у разных командиров и их решающее заключение о пригодности кандидата гарантировали, что офицерское звание не получат недостойные (по блату, за папины заслуги, за происхождение и т. п.).»
Именно это! В точку! Когда в Германии вооруженные силы назывались рейхсвером, в стране была дикая безработица, армия же давала гарантированную занятость и гарантированное жалованье. Если ты туда пролезешь, конечно. Можешь даже университет закончить во времена Веймарской республики, но найдешь ли ты работу потом — большой вопрос. То ли дело — офицером. Поэтому — блат, папины заслуги, происхождение. И т. п… А т. п., тому подобное — умение вылизать галифе на заднице командования той части, где проходишь стажировку. Не угодишь — получишь такую характеристику, после которой придется возвращаться на гражданку и становиться на учет на бирже труда.
Конечно, командиры немецких частей только и думали, как бы из числа кандидатов отобрать именно тех, кто в будущей войне будет настоящими командирами, а не всяких подхалимов и блатных сыночков. У немцев же не может быть кумовства, взяточничества и прочего воровства, они же не русские, правда? То, что командующий ВВС Геринг на свои замки потратил больше, чем на люфтваффе, это не показатель, правда? Он один такой был. Все другие — другие.
Это ж как сильно нужно влюбиться в немецкий орднунг, чтобы с таким восхищением описывать их подготовку офицеров, не замечая, что как раз эта система максимально приспособлена для того, чтобы заполнить армию массой блатной швали?!
А в СССР по блату стать офицером? Я вас умоляю! Нет, генеральский сынок, особенно в поздние времена, это не рабоче-крестьянский сын в армии, разумеется. Но речь то идет вообще о комплектовании офицерского корпуса! Как раз в СССР, в 20–30-е годы особенно, никакого блата, чтобы стать офицером, совершенно не требовалось. Требовалось здоровье, физическая подготовка и соответствующий уровень образования. Всё. Как раз советский офицерский корпус имел в этом плане подавляющее преимущество перед вермахтом. У нас он комплектовался не из тех, кто устраивал командиров частей, в которых проходили стажировку кандидаты, что не исключало «папины связи», а способствовало им, а из юношей, который шли в училища, чувствуя призвание к службе, успешно прошли курс обучения, в том числе и стажировку курсантами в войсках.
И не полгода обучались в военных училищах, а три до 1938 года и два после него. Т. е., на теоретическую и практическую подготовку будущего офицера в РККА отводилось времени в 4 раза больше, как минимум, чем на подготовку офицера вермахта.
Что же касается того, что в вермахте в офицерские школы попадали те, кто проверился на службе в армии сначала рядовым, а у нас шли в них вчерашние школьники… Да не меньше в РККА было тех парней в военных училищах, которые прошли школу срочной службы:
№ 224 27 сентября 1938 года
В связи со значительным повышением общеобразовательной подготовки молодежи, поступающей в военные училища, что позволяет сократить срок обучения в военных училищах без ущерба для качества подготовки молодых командиров, и в целях быстрейшего накопления командных кадров приказываю:
1. Начиная с осеннего набора 1938 года, все артиллерийские, бронетанковые, автомобильно-технические, пехотные, специальные, технические, кавалерийские и военно-хозяйственные училища перевести на двухлетний срок обучения.
2. В военные училища принимать молодежь в возрасте 17–23 лет, а кандидатов из частей РККА и долгосрочного отпуска — в возрасте до 24 лет.
3. Восемь артиллерийских училищ: 1-е и 2-е Ленинградские, 1-е и 2-е Киевские, Одесское, Московское, Севастопольское и Ростовское комплектовать исключительно лицами с законченным средним образованием (10 классов).
4. Остальные артиллерийские училища, все специальные и технические училища комплектовать лицами с образованием не ниже 9 классов средней школы и только при недостатке кандидатов принимать лиц с 8-классным средним образованием.
5. Пехотные, кавалерийские, бронетанковые (кроме технических) и военно-хозяйственные училища комплектовать лицами с образованием не ниже 8 классов средней школы.
6. Для кандидатов из красноармейцев второго года службы, младших командиров срочной службы и сверхсрочников, а также для первых трех младших возрастов долгосрочного отпуска требования по общеобразовательной подготовке при приеме в училища снизить соответственно на 1 класс и принимать их в первую очередь.
7. Для лиц с законченным средним образованием (10 классов), поступающих в артиллерийские училища, установить преимущества по окончании артиллерийского училища:
а) после двух лет службы в войсках на командных должностях предоставить право поступления в военные академии не по конкурсному экзамену, а по конкурсу результатов испытания на выпуске из училища;
б) лиц, желающих поступить на инженерный факультет, принимать на 2-й курс.
8. Выпуск из всех военных училищ (сухопутных) производить 1 сентября.
9. Курсантам 3-го курса (набор 1936 года) сухопутных военных училищ РККА произвести выпуск в период с 15 декабря 1938 г. по 1 января 1939 г., за исключением училищ: военных сообщений, военно-топографического, Ульяновского военно-технического, медицинских и ветеринарных фельдшеров, выпуск в которых произнести 1 мая 1939 г.
10. Курсантам 2-го курса (набор 1937 года) всех сухопутных военных училищ произвести выпуск 1 сентября 1939 г.
11. Взамен выпускаемых курсантов 3-го курса к январю 1939 г. укомплектовать училища младшим комсоставом сверхсрочной службы с образованием за 7 классов как из кадра, так и из запаса. Срок обучения для них установить в 8 месяцев и выпустить 1 сентября 1939 г. младшими лейтенантами, а по выслуге одного года в РККА присвоить звание лейтенанта.
12. Начальникам центральных управлений НКО:
а) пересмотреть программы обучения в военных училищах таким образом, чтобы сокращение срока обучения в минимальной степени отразилось на качестве подготовки лейтенантов;
б) не позднее 5 октября дать соответствующие указания начальникам военных училищ.
13. Начальнику Артиллерийского управления РККА немедленно дать указания начальникам артиллерии округов об отпуске училищам к 15 октября с. г. необходимых огнеприпасов для практических стрельб декабрьского выпуска.
14. Начальникам Управления обозно-вещевого снабжения РККА и финансового отдела НКО обеспечить училища к 15 октября с. г. всем положенным довольствием для производства выпуска.
15. Приказы НКО 1938 г №№ 031, 090 и 78 — отменить.
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза К. Ворошилов»
Так что, не надо о том, будто в наркомате Обороны СССР не понимали, как готовить будущих офицеров, что немцы в этом вопросе нас превосходили. Как раз, наоборот, германская система была глубоко ущербной, именно она оставляла даже не лазейки, а дырища для проникновения в офицерский корпус «по блату», отводимого для подготовки будущего офицера времени у немцев было явно недостаточно для полноценного теоретического и практического обучения.
Как раз выстроенная в СССР широкая сеть военных училищ и школ, продуманная система подготовки офицеров запаса в ВУЗах позволила нашей армии иметь полноценный комплект офицерских кадров, своевременно восполнять их убыль в годы войны и порвать вермахт в клочья.
Такие, как Ю. И. Мухин стонут, что у нас был излишек офицерских должностей в армии, дармоедов, мол, развели, которые только пайки жрали. Не Мухину, дня в армии не служившему, учить Ворошилова!
Это немецкая система привела к тому, что в пехоте у них взводами командовали фельдфебели, в роте было, фактически, две офицерские должности — командир и его заместитель (и то не всегда). Стрелковый взвод РККА имел преимущество перед таким же взводом вермахта уже только потому, что им командовал лейтенант, умевший в тактику, так сказать, а не фельдфебель. Больше того, советское командование имело возможности отбирать из числа командиров взводов наиболее зарекомендовавших себя на вышестоящую должность, командира роты. У немцев на уровне роты уже не было такой возможности, а это дальше передавалось по цепочке — рота, батальон и далее. Советская система, дававшая возможность такого отбора командиров, прошедших испытание боем, на каждой следующей ступени должностей выставляла против аналогичных кадров вермахта всё более и более качественный командный состав. Чем выше должность, тем больше вырисовывался проигрыш офицерского состава вермахта.
Поэтому Гитлер с Геббельсом с такими удрученными мордами смотрели на сведения о советском генералитете. Генералами становятся бывшие лейтенанты. Вас, господа, немцы, сделали еще на уровне подготовки лейтенантов.
А насчет того, что у немцев пригодность к службе будущих курсантов проверялась службой в солдатской казарме — это чепуха. В мирное время эта чепуха имела смысл. Если вы воевать не хотели (смешно, но те, кто «подарили» Гитлеру такую систему подготовки офицеров, воевать именно и не хотели), то так и нужно было готовить и отбирать курсантов. Во время войны пригодность офицера к командной должности определяет — БОЙ. Ничего другого.
В казарме офицер мог быть каким угодно бравым и авторитетным. Реальный бой всё расставлял по своим местам. И далеко не всегда обладатель зычной глотки и безупречной выправки, образцовый офицер армии мирного времени показывал себя настоящим командиром в бою. Таких парадоксов, если можно так выразиться, было навалом. Даже в многочисленных воспоминаниях ветеранов — не единичные случаи.
Да вот, хотя бы, единственный нормальный после 50-х годов советский фильм о войне «На войне как на войне» по одноименной повести Курочкина, автобиографической, практически. Младший лейтенант Малешкин. Свежеиспеченный. Придурок-придурком, объект придирок командира батареи самоходок. До первого боя. Первый бой младшего лейтенанта высветил всё. На поверку оказался волевым, грамотным, не теряющимся в сложной обстановке командиром. И высветилась его подготовка в училище — вполне соответствующая. И не один Малешкин таким был в армии. Как там высказался член его экипажа, заряжающий, когда балбес-механик стал критиковать Малешкина за недостаточно командирский вид: «Мой первый командир таким же был, сейчас полком командует»?!
Пусть битые немцы в своих мемуарах сколько угодно расхваливают подготовку своих офицеров, у них судьба такая — расписывать свои достоинства, оправдываясь тем, что русские их трупами завалили. Но вы, господа российские историки, тем более, из числа бывших советских офицеров, из-за какой корысти подпеваете битым фрицам, выставляя наших командиров тупыми колхозанами перед офицерами вермахта? Ваше омерзительное лакейское низкопоклонство оплачивается или из чистого альтруизма вы гадите на Красную Армию и ее командиров?
Только война показала, что германское военное руководство, сохранив с небольшими изменениями систему подготовки командных кадров, сложившуюся еще до ПМВ, совершенно не соответствующую условиям войны механизированной, современной, требующей насыщенности войск офицерским составом, прошедшим соответствующую теоретическую и практическую подготовку, допустило фатальный просчет, во многом и приведший вермахт к поражению.
А уж планировать войну в расчете на то, что у противника командный состав тупой и не инициативный, могли только откровенные дегенераты. Именно эти дегенераты и были продуктом германской офицерской школы, которой так поклоняются нынешние наши историки…
…Самое комичное, что советской руководство никогда не скрывало, как идет процесс подготовки командных кадров РККА. Нарком Обороны К. Е. Ворошилов и на съездах партии, во всех своих выступлениях постоянно говорил об этом. Если его выступления смотреть в хронологическом порядке, то и последнему дуболому станет видно, какое внимание наркомат уделял этому вопросу, как год за годом рос уровень образованности и подготовки командиров Красной Армии, как укреплялся ее кадровый командный состав, рос резерв командирских кадров. Репрессии 30-х годов? Так армия только очистилась от тех, кто и по возрасту, и по своим качествам был непригоден к войне. В том числе, и от тех высших командных кадров, которые были замешаны в заговорах. Ай-ай! Командармов первого ранга почти всех порубили! Ну и что? При том комплекте командных кадров, который имел СССР, заменить их не было никакой проблемы. Опыт командования у новых командармов? Так мы уже видели, что у немцев он был еще меньше. Но только информация о наличии в СССР военных школ, военных училищ, академий, различных курсов подготовки, переподготовки, усовершенствования командного состава должен был Генштабу Германии показать бесперспективность конкурирования с Советами в этом плане. Главное оружие в войне — это не танки и самолеты, их можно наклепать сколько угодно, но без командного состава техника — металлолом. Достаточно было немецким стратегам открыть выступление маршала Ворошилова на 18-м съезде партии, прочитать его раздел, касающийся кадровой работы, и понять — воевать с СССР нельзя!
Большевики именно тем в своей политике отличались, что умели найти главное звено проблемы и начать с него, уже вместе с этим звеном вытягивали всю цепь. Как было с коллективизацией. Она изначально решала только зерновую проблему в СССР, Сталин это всё внятно объяснил в статье «Головокружение от успехов»; вытянув зерновую проблему, Советская власть решила и всю проблему сельского хозяйства. Такой же подход был к обеспечению обороноспособности страны. Главное звено — командные кадры. Один только перечень образовательных учреждений наркомата Обороны показывает, какие средства туда направлялись, какое внимание этому вопросу уделялось (подробно будет в главе о строительстве армии), ничего подобного в Германии и близко не было. Германия проиграла СССР эту гонку — подготовку командиров.
Уже в ходе войны, начав получать первые «сюрпризы», немцы вынуждены были признать, что русские — мастера импровизации. Начало доходить. Так эта «импровизация» как раз и есть свидетельство уровня подготовки командиров, способность их принимать самостоятельные, нестандартные, наиболее целесообразные в данной обстановке решения без оглядки на шаблоны уставов. А вот у самих немцев с «импровизацией» были серьезные проблемы. Начиная с уровня самого высшего командования. Планирование войны не только с СССР, но даже с Францией — это какая-то комедия. Я серьезно.
Тупость германского Генштаба — это нечто такое, что представить себе сложно. Нам до конца не дано осознать этот уровень тевтонской гениальности.
Такое впечатление, что когда им Гитлер приказал разработать план войны с Францией, эти дундуки ломали-ломали головы, но ничего умного в этих головах не рождалось. Когда устали от напряженного мыслительного процесса, проходившего в холостую, кого-то из них озарило: «А давайте в архиве Генштаба посмотрим, может там что-то есть?».
Пошли в архив, запросили папки с названиями «Планы войны» и: Вот! Вот же оно! Мольтке и Шлиффен! А мы ломали головы!
Быстренько переписали всё это на новые листки бумаги, поменяв только названия стран (и то не всех) — всё. Готово. Можно нести на подпись…
Какой-то идиотизм в самой завершенной форме. Победа в франко-прусской войне 1870–1871 годов снесла крышу с голов прусской военщины: Мы самые великие вояки в мире! Всех победим своим тевтонским духом!
То, что воевали с государством, находившимся в жестоком и экономическом, и политическом кризисе, как-то в сознании не поместилось. Главное — победили. Первый раз за всю историю немецкой нации кого-то победили, после этого захотели вообще всех победить, развить успех, так сказать.
Да, немцы себя считали почему-то великими воинами. Воевали — да, много. Только результаты этих войн были, мягко выражаясь, так себе. И от русских, и от французов при Наполеоне, им доставалось по самые гланды. И австрийским немцам, и прусским немцам.
Можно было здраво о своих воинских способностях поразмыслить и успокоиться. Но не тут-то было. Стали рисовать планы завоевания Франции, с которой собачились исторически традиционно. Мольтке придумал — с флангов, с двух сторон, как дадим лягушатникам, в котел как всех окружим! Блицкриг! Развил идею Мольтке Шлиффен: через два фланга сил не хватит, надо через один — через Бельгию, а потом стрелочка загибается, загибается и вот уже вся французская армия внутри загнутой стрелочки…
С такими идеями вступили в Первую мировую войну. С блицкригом. План был простым до гениальности. Тевтонской. Так как Франция и РИ были связаны союзным договором, то воевать светило на два фронта. Поэтому спланировали сначала разгромить Францию, а после Россию. Очередность определили по времени мобилизации армий Франции и России. Россия большая — там долго мобилизация проходить будет, пока русские на войну соберутся, лягушатников можно завоевать. А когда русские будут готовы к войне — они уже одни останутся…
…Ну, начали! Марширен! Марширен! Через Бельгию. Ведь оттуда французы удара не ждали. Гениальный план! Неожиданно всё с самого начала пошло наперекосяк, хоть план-то был гениальным. Бельгийцы не разбежались, а начали сопротивляться и стали в жесткую оборону. И французы быстренько поняли, что в красных революционных штанах воевать время прошло, на поле боя царили пулеметы, быстренько переодели свою пехоту в штаны защитного цвета, мобилизовали весь автотранспорт страны для скорейшей переброски резервов. А тут и русские вдруг вступили в войну, не закончив мобилизацию. Не иначе, какие-то шпионы сдали им гениальный план.
Но ничего. «Ура! Ура! Русские армии Самсонова и Ренненкампфа потерпели катастрофу!» — ликующие статьи в берлинских газетах. Ба-бах! — война на два фронта и Версальский мир сюрпризом с бантиком, как приложение к гениальному плану.
В «Майн кампф» Гитлер рассуждает о причинах поражения Германии в ПМВ и делает вывод — нельзя воевать на два фронта. Германия потому проиграла, что воевала на два фронта и еще пропагандой плохо занималась. Если бы не на два фронта и не слабая пропаганда, то кайзер всех бы сделал. Вообще, в поражении Германии виноваты идиоты-политики.
Идиотов-политиков сменил самый гениальный политик, который своим гениальным умом пришел к выводу, что
«Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловно правильность нашей расовой теории.»
Гениальность на всё арийское лицо вместе с ушами. Самое поразительное, что он это — серьезно. Это не юмор такой был у него, это он — серьезно. Георгий Константинович Жуков говорил, что мы воевали с умным противником. А у этого «умного» противника был вот такой Верховный Главнокомандующий. И умные немецкие Генштабисты, получив такого Верховного, не разбежались из армии в разные стороны. В умных головах не возникло мыслей, что при таком Верховном финал будет намного кошмарней образца 1918 года. Они, напротив, по заданию Гитлера стали рисовать на картах планы будущей войны. Гениальные. Прямо как у Шлиффена. Почти под копирку, как мы выше писали. Блицкриг.
С Польшей прокатило, с Францией прокатило… И закружились головы. Решили и в третий раз тем же самым. Это какая-то прусская традиция, похоже. Был у них император Фридрих Великий, который изобрел гениальную «косую атаку». Раз с этой атакой прокатило, два прокатило… Все уже знали, что сейчас битва начнется с «косой атаки» пруссаков — гениальная же стратегия! — и никогда Фридрих ожиданий не обманывал. Уже в Кенигсберг и Берлин после его «косых атак» вошли русские войска, но он упорно, как баран, всё продолжал и продолжал.
Такая же картина с блицкригом. Гениальная тактика: ударными танковыми группами на флангах рвется оборона и «Танки — вперед!», далеко впереди смыкаются клещи танковых групп, войска противника в окружении, война сделана. Раз пролезло, два пролезло, почему и в третий не попробовать? А если русские придумают лекарство против этой «косой атаки»? Русские??? Да куда им! Неполноценная раса!
И рождается такой план войны, Директива № 21, план «Барбаросса»:
«I. Общий замысел
Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной части России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых крыльев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.
Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на территорию Германского рейха. Конечной целью операции является создание заградительного барьера против азиатской части России по общей линии Волга-Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у России на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации.
В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, неспособным продолжать борьбу.
Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.»
В третий раз — «косая атака»:
«Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий.
Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее нее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после обеспечения выполнения этой неотложной задачи, за которым должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы как важного центра коммуникаций и военной промышленности.
Только неожиданно быстрый провал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно.»
Обратите внимание на выделенный последний абзац. Это все неожиданности, которые предполагались планом «Барбаросса». У них неожиданность — неожиданно быстрый провал русского сопротивления. Других неожиданностей не предполагалось.
А если русские вдруг, неожиданно, догадаются о том, что будет снова «косая атака» и главных сил ни в Белоруссии, ни в Прибалтике не окажется, то что вы, гениальные вояки, делать дальше будете? А если русские смогут отступить, если они тупо не будут сидеть неподвижно в окопах, а будут отступать, обороняясь? Вдруг не получится предотвратить отход боеспособных сил русских? Ведь на этот случай должен быть какой-то дополнительный план?
А нет на этот случай никаких дополнительных указаний! Всё должно получиться. И Фридриха Паулюса посадили составлять план к этой гениальнейшей Директиве. Гениальнейшей по степени авантюрности. Даже не верится, что можно быть такими тупыми, чтобы придумать подобный план войны, правда?..
…Все-таки, наверно, есть доля правды в утверждении Гитлера о германском государствообразующем ядре у русских. Во всяком случае, если судить по военным планам немцев, русское «авось» не совсем и русское. Есть подозрение, что «авось пронесет» изначально — немецкая жизненная установка. Судя по войне с японцами в 1904–1905 годах, немцы на русском троне как раз этим «авось» и руководствовались. У этнических русских — «Понадеялся на авось, и дело сорвалось». Во всяком случае, чистокровный русак Ворошилов армию готовил к войне серьезно. Шапкозакидательских настроений у него никогда не было. И не только у Ворошилова. У Сталина тем более. Самое страшное для немцев не сам по себе план блицкрига, как военная доктрина, самое страшное — армия строилась в соответствии с этой доктриной. Т. е., вермахт был армией, рассчитанной на «авось пронесет и пролезет». И тут у нас во всей красе встает вопрос о наших военных историках, которые дружно и взахлеб испытывают восхищение перед организацией вермахта, как перед самой сильной армией мира на момент 1941-го года. Перед тем, как у немцев были организованы танковые дивизии, как было отлажено взаимодействие между родами войск, структура, связь и прочий орднунг.
Да, всё было великолепно. С присущей немцам немецкой педантичностью и аккуратностью. На «авось». Если пролезет с блицкригом — авось великолепный. Но это если пролезет. А если «косая атака» не пролезет, то — Кунерсдорф?
Именно в расчете на то, что противник так и не догадается насчет «косой атаки» всё и строилось. Начиная с люфтваффе. 22 февраля начальник немецкого Генштаба записывает в свой блокнот данные разведки об организации советских ВВС:
«ВВС не являются самостоятельной частью вооруженных сил (организация).»
Хи-хи-хи! Какой глюпий рюсский мужьик! У него летчики (летчики!) не самостоятельно летают, а находятся в структуре других вооруженных сил: сухопутных и флота. То ли дело — асы Геринга! Я, серьезно, даже не могу понять, какой фарш был в головах этих генералов и фельдмаршалов вермахта, которые допустили такое положение вещей с авиацией в Германии.
В Советском Союзе были не только военно-воздушные силы. Были еще и бронетанковые войска, артиллерия, инженерные войска, войска связи… Командующие этими войсками были. Но они самостоятельными не были. И в вермахте они не были самостоятельными. Все. Части этих войск входили в штаты армий и фронтов, подчинялись командованию армий и фронтов. Это же правильно! Как выглядело бы, если бы танкисты и саперы подчинялись не командующим армиям и фронтами, а своим командующим бронетанковых и инженерных войск? Бардак был бы, правильно?
А чем авиация лучше? Или танки — отдельно, мухи… прошу прощения — самолеты — отдельно? По какой такой причине? Я не могу даже придумать такую причину. Но у немцев они были отдельно! Люфтваффе не подчинялась наземному командованию! И не только летчики, зенитчики тоже относились к люфтваффе и не подчинялись наземному командованию. Десантники тоже относились к люфтваффе и не подчинялись наземному командованию.
И немцы это считали своим достижением и преимуществом перед организацией ВВС в РККА. Почему? Загадочная немецкая душа и завертоны сумрачного тевтонского гения.
Именно поэтому, когда люфтваффе завоевала в начале войны полное превосходство в воздухе и истребило на спящих аэродромах всю советскую авиацию два раза по два раза, на Северо-Западном направлении командование сухопутных войск немцев ругалось ругательски: русские самолеты охотятся за каждым отдельным автомобилем. Или вы думаете, что в 41-м году такая картина была только у нас? Тогда вас ждет впереди очень много неожиданного.
Но Гальдера разведка еще, к тому же, неправильно информировала насчет авиации. Она у нас не вся была несамостоятельной частью вооруженных сил. Кроме фронтовой авиации была еще АДД — авиация дальнего действия, дальнебомбардировочная авиация Главного командования. Стратегическая авиация.
А у Германии стратегической авиации не было вообще. Т. е., воздействовать на дальние тылы войск и промышленные центры люфтваффе было нечем. А зачем, если — блицкриг и война рассчитана на полтора месяца. Какой смысл бомбить дальние тылы и оборонные предприятия, если бац-бац — и в дамках. Даже в директиве к плану «Барбаросса» так и написали:
«В целях сосредоточения всех сил для борьбы против вражеской авиации и для непосредственной поддержки сухопутных войск не следует во время операции подвергать нападению объекты военной промышленности. Подобные нападения, и прежде всего в направлении Урала, будут стоять на повестке дня только по окончании маневренных операций.»
Ну, правильно, кому нужна продукция военной промышленности, если основные силы противника должны быть разгромлены в ходе быстротечных операций? Пока Харьковский тракторный выпустит танки, на этих танках уже ездить будет некому.
Иногда даже кажется, что опубликованная Директива № 21 — какой-то прикол, фейк…
…Отсутствие у командующих сухопутными соединениями в прямом подчинении авиационных частей — это абсурд, нонсенс, дикая глупость. Именно эта структура вермахта и привела к тому, что у немцев так и не появилось нормального самолета поля боя, имеющего возможность реального воздействия на противника именно на поле боя.
Ныне яйцеголовые исследователи авиации Второй мировой войны сравнивают известный немецкий пикировщик Ю-87 «Штука» с нашим штурмовиком ИЛ-2. С какого перепуга? Даже еще смешнее, наш фронтовой бомбардировщик Пе-2 сравнивается с немецкими Ю-88 и Не-111. Это запредельная наглость в попытке натянуть дырявую сову на глобус, чтобы выставить наше военное руководство и наших авиастроителей недотепами по сравнению с немцами, попытка показать, насколько более эффективной была германская авиация.
Взлетный вес Пе-2 — 7,5 тонны, взлетный вес Ю-88 — 14 тонн, Не-111 — больше 10. Это разные классы машин. Поэтому этим немецким бомбардировщикам Пе-2 уступал в 2 раза в бомбовой нагрузке. Но вес Ю-87 «Штуки» — почти такой же, как и у «Пешки». Поэтому они несли почти аналогичную бомбовую нагрузку.
«Штука» и «Пешка» — машины одного класса, фронтовые бомбардировщики. И если эти две машины относить к одному классу, как это и есть в реальности, то эта реальность оборачивается к люфтваффе неприятной частью человеческого тела.
Да, «Штука» проектировалась и использовалась, как машина, предназначенная для бомбометания с крутого пикирования, считающегося самым точным бомбометанием. Но! В Ю-87 не было штурмана! Бомбардировщик не имел штурмана! Члена экипажа, который во время бомбометания отвечает за наводку на цель! Гениально!
Пилоту «Штуки» приходилось высматривать цель с высоты начала пикирования — 3 км через окошечко в полу… Ай! Много же он мог увидеть?! Кто смотрел на землю из самолета с такой высоты, тот понимает, насколько зоркими должны были быть пилоты Ю-87. Там была проблема высмотреть даже незамаскированную цель, а уж если цель маскировалась, то — всё, бомби наугад. Так еще высматривать нужно было, одновременно пилотируя самолет, штурмана ведь не было.
И бомбить без штурмана, срывая самолет в крутое пике, в состоянии, при котором пилот испытывал сильные перегрузки. Тут уж не до приборов, как говорится. Поэтому скорость пикирования определялась по… звуку. Вот те сирены, которые устанавливались на «Штуки», предназначались не для запугивания противника на земле, а для определения по их звуку скорости пикирования. А кто будет считать снос падающей бомбы при встречном, и не дай бог — боковом, ветре? А будем считать, что бомбим только в безветренную погоду — так ведь?
Но зато ведь все немецкие летчики — асы, это не наши «взлет-посадка». Немецкому асу рекорд поставить — раз плюнуть. Они и поставили мировой рекорд по числу разбившихся самолетов в одной авиакатастрофе. 13 штук. «Штук». 15 августа 1939 года люфтваффе проводило показательные учения с бомбометанием, на бомбометание вылетели три эскадрильи Ю-87. Метеослужба дала им облачность на высоте 900–2000 метров. Ведущий зашел на цель и начал пикировать, начал проходить облачность, она не кончалась, значит, высота еще допустимая, падаем дальше. Внезапно облачность рассеивается и — земля перед носом! Ведущий смог вытянуть машину, но за ним 13 «Штук» врезались в землю. Это учебное бомбометание в осложненных метеоусловиях, в мирное время. Асы!
Наличие у нашего фронтового бомбардировщика штурмана и отсутствие такового у немцев, нивелирует всю пресловутую точность бомбометания с пикирования. А если еще к этому прибавить скорость, пилотажные качества Пе-2 по сравнению со «Штукой» — у нас было превосходство во фронтовых бомбардировщиках.
Да, Ганс Рудель, знаменитый пилот «Штуки». 500 русских танков уничтожил. Танковую армию в одиночку. Если твои отчеты об уничтоженных русских танках уходят не в штаб наземного командования, которое видит, как твои сгоревшие танки утюжат окопы и перемешивают с грязью русских дорог тылы, то можно и 5000 тысяч заявить, лишь бы были бланки, которые нужно для отчета заполнять.
Ну и, конечно, если люфтваффе не подчинялась сухопутным войскам, то на фиг нужна была такая ерунда, как самолет поля боя, штурмовик? Правильно же? Задача же — оказывать воздушную поддержку (по возможности), а не вместе с какой-то пехотой драться в наступлении и обороне.
Чем штурмовик отличается от фронтового бомбардировщика? Да тем, что он работает на малой высоте, у него наземные цели — как на ладони. Для него и замаскированные цели — не особая проблема. Бомбометание — с малых высот, здесь уже штурман — ненужная роскошь. И по земле еще работают пушки и пулеметы. И к цели штурмовик подходит на малой высоте, а не на высоте 3 км, поэтому над целью он появляется неожиданно. Эта неожиданность — плюс еще к эффективности. Если вы идете в колонне, до подлет «Штуки» заметите намного раньше, чем подлет Ил-2, у вас будет время рассредоточиться.
Да и не могла «Штука» штурмовать в условиях противодействия наземной ПВО по причине незащищенности от поражения зенитными средствами.
Да и зачем немцам нужен был штурмовик, если — блицкриг? Прорвали оборону на границе и — марширен-марширен. Воевать-то всерьез не собирались. Ил-2 — самолет для рубилова на земле, для серьезной войны, поэтому у нас он и разрабатывался. Немцы на серьезную войну не рассчитывали, поэтому провалили вопрос штурмовой авиации почти полностью. Фирма «Хейншель» попыталась сделать штурмовик уже в ходе войны, но получилось плохо. И не потому, что авиаинженеры косорукими были, просто задача такая всерьез не ставилась.
Особыми талантами полководца тот же фон Бок не обладал, но у него должно было быть хоть что-то от военного в мозгах, поэтому я не думаю, что он не осознавал необходимость иметь в собственном подчинении фронтовую авиацию, которой мог ставить задачи непосредственно, без лишней инстанции в виде командования люфтваффе и спрашивать лично с командиров авиаподразделений за выполнение задач. Но фон Бок даже не вякал насчет этого. Почему? Да потому что против Германа Геринга кишка тонка была. Это ради амбиций папаши Геринга в вермахте сложился такой дурдом с ВВС, дружку Гитлера западло было, если бы его асы подчинялись еще кому-нибудь. Только ему! А сам Гитлер был настолько гениальным военным, что не понял глупость этого положения. В результате в катастрофу Германии люфтваффе внесло свой весомый вклад.
О том, что одних самолетов Герингу показалось мало и он даже наземные части люфтваффе начал создавать, чтобы показать сухопутным лохам, как воевать нужно — это уже какой-то наркоманский глюк, наверно был у него. В то время он уже плотно сидел на наркотиках. В результате огромные средства, вооружение ушли на формирование частей, которые на фронте нашими войсками просто в пыль превращались после первых же боестолкновений.
Про то, как их асы всю нашу авиацию два раза за неделю уничтожили по их отчетам — это впереди. Но здесь нелишне про Сталинград упомянуть. Это же лично Геринг уморил голодом армию Паулюса. У него получилось воздушное обеспечение окруженной группировки под Демянском. Да, наши не ожидали этого. Да и не готова была еще наша авиация в условиях только начавшегося развертывания эвакуированной оборонной промышленности что-то серьезное противопоставить. И тут снова — «косая атака». Немцы это же решили повторить под Сталинградом. Геринг лично пообещал Гитлеру обеспечить снабжение окруженной армии Паулюса по воздуху, тем более, что по отчетам асов советские ВВС уже в третий или в пятый раз были полностью уничтожены. Успокоенный Гитлер приказал Паулюсу держаться и не думать о прорыве от города. Паулюс и держался, а его армия дохла от голода…
…Невероятно тяжело было воевать нашим летчикам по сравнению с немецкими. Вот в каждой наступающей танковой группе немцев были авиа-наводчики, представители люфтваффе. С рациями, автомобилями, двигались вместе с наступающими наземными частями и своевременно вызывали воздушную поддержку. Всё было организовано умно и грамотно — орднунг. На земле рации, на самолетах — рации. Только одного не было. Наш командующий фронтом мог вызвать к себе командующего авиацией фронта и, не стесняясь в выражениях, сделать замечание насчет работы авиации, которая не смогла обеспечить выполнение задачи наземным войскам. И наш командир летунов только каблуками щелкал бы и слюни глотал, да от командующего фронтом побежал бы рысью к себе в штаб и оттуда по авиасоединениям понеслись «просьбы» помочь пехоте, не щадя своей жизни.
А попробовал бы тот же фон Бок на птенцов папаши Геринга, второго человека в рейхе, наехать! Поэтому советские летчики-истребители совершенно не понимали, чем занимаются их германские коллеги. Вроде летит группа немецких бомбардировщиков с сильным истребительным прикрытием. Но в самом начале воздушного боя они, истребители, бросают подопечных и начинают гоняться за нашими истребителями, в это время вторая группа наших соколов разгоняет и сбивает немецких бомберов, не давая им отбомбиться по наземным целям. И такая картина — с первых до последних дней войны. А у нас каждый потерянный бомбер — отдельное разбирательство, если по вине истребительного прикрытия, можно и в трибунал угодить виноватому. Конечно, вертеться вокруг тихоходных Ил-2, прикрывая их от немецких асов, задача весьма сложная и опасная, истребитель, выполняя ее, находится в заведомо проигрышных условиях по сравнению с атакующим: ни высоты, ни скорости. А кто сказал, что на войне легко должно быть? Так вот немцы, допустив нахождение всей своей авиации в отдельной от наземных войск структуре, да еще подчиненной амбициозному влиятельному в рейхе лицу, обеспечили легкую жизнь своим летчикам. Особенно летному командованию, у которого по отчетам — «всё хорошо, прекрасная маркиза», асы все русские самолеты сожгли на аэродромах, а тех, что взлетели — сбили, но с первых дней войны немцы в воздухе стали нести большие потери, чем в небе над Англией, а командующие сухопутными силами уже в июле стали докладывать Гальдеру о воздушном превосходстве русских на отдельных участках фронта. Причем, именно там, где шло наступление.
Танковые войска вермахта. Объект восхищения и преклонения наших нынешних военных историков. Ай, какая там была организация! Какая продуманная структура! Какое умное командование! Нашим военным лохам пришлось учиться, перенимать и внедрять… Это насколько нужно любить баварское пиво, чтобы заразить свои мозги подобным низкопоклонством?! Ведь явно все несколько, мягко говоря, было иначе.
Да, как орудие блицкрига, танковые войска вермахта были идеальны. Только нужно понимать, как планировался блицкриг: массой танков на узком участке фронта, там, где сами выбрали место прорыва, обладая стратегической инициативой, и — вперед, марширен-марширен по бескрайним русским полям в глубокий тыл, не встречая организованной и оборудованной обороны, смыкая клещи окружения. Всё должно идти по плану. Орднунг! А если противник с этим планом не согласен? Тогда появляются, так сказать, некоторые трудности.
Начнем с тактической подготовки немецких танкистов. Я не А. Исаев, у меня она восхищения не вызывает. Уверен, что она не вызывала восхищения и у старшего лейтенанта Зиновия Григорьевича Колобанова. который со своим танком, прикрывая направление на Красногвардейск (Гатчину) из засады уконтрапупил 22 немецких танка из 8-ой танковой дивизии вермахта. Бой достаточно известный.
Старший лейтенант Колобанов поставил свой КВ в засаду у дороги, по обеим сторонам которой находились заболоченные луга. Пропустил немецкую мотоциклетную разведку, дождался подхода колонны танков и расстрелял ее, предварительно подбив несколько машин в голове и в хвосте колонны, закупорив ее. Да, танк у Колобанова был хорошим — КВ-1. У немцев почему-то такого танка не оказалось — но об этом дальше. Но дело не в танке КВ-1. Дело в том, что почему-то исследователи этого боя стараются не замечать — в потрясающей тактической неграмотности тех немецких танкистов, которые попали под Колобанова.
Мотоциклетная разведка проехала по дороге. Что она разведывала? Что на дороге ям нет? Место идеальное для засады — болота по сторонам дороги. Разведка не догадалась прикинуть сектора обстрела этого участка и не осмотреть на предмет нахождения огневых средств противника окружающую местность, откуда мог вестись огонь. Просто проехали по дороге. Колобанов, кажется, знал что-то об уровне тактической грамотности немцев.
Но даже если разведка не обнаружила огневых средств противника, то участок — засадо-опасный. Преодолевается рассредоточено. Отделениями. Взводом — максимум. Здесь даже устав зубрить не нужно, обычная осторожность в боевой обстановке. Немцы шли плотной колонной — 22 танка. Наверно, командир этого подразделения 8-ой танковой дивизии вермахта начал службу рядовым, три года в частях тренировался командовать отделением, демонстрируя свои командирские качества, потом, когда их продемонстрировал, отучился на офицера в военной школе. Т. е., получил ту подготовку, которой так восхищаются Веремеев и Мухин. И угробил за час свою танковую роту. Всю, до единой машины. Не причинив противнику совершенно никакого урона, за исключением вмятин от снарядов на броне КВ-1…
…Но Колобанов был не просто командиром танка. Он был командиром роты танков КВ, в роте было всего 5 машин, по 2 в каждом из двух взводов и машина командира. В тот же день рота Колобанова уничтожила 43 немецких танка, не потеряв ни одной своей машина. Какие-то чудеса тактического мастерства советских танкистов, правда? Только в природе, в жизни, и даже на войне чудес не бывает. Если вы выставите против танка, которым командует лейтенант, прошедший подготовку в военном училище, танк с командиром сержантом после сержантской школы, почти чудом будет победа второго экипажа. Нельзя сравнивать тактическую подготовку офицера и унтер-офицера, сержанта. Это разные уровни. Да, есть хреновые офицеры, как есть и умные, сообразительные сержанты. Два полюса. Но между ними — средний, массовый результат.
Смотрите сами. У немцев не было тяжелых танков в начале войны. Их взвод средних танков — 4 машины. Командирской машиной командовал лейтенант, остальными — фельдфебели. У нас всеми средними и тяжелыми танками командовали только офицеры.
Т. е., средний результат встречи на поле боя 4-х немецких и 4-х наших танков будет каким? Да, у немцев должность командира танка была отдельной, у нас командир совмещал в начале войны и обязанности наводчика. Командиру нашего танкового взвода было сложнее на поле боя управлять взводом, но у него и все командиры машин были офицерами, самостоятельно тактически мыслящими единицами. А если немцы в бою теряли командира взвода, если в его танк прилетал снаряд и «Гитлер капут»? Всё, приехали. Теперь взводом продолжал командовать фельдфебель. У нас в такой обстановке — офицер, лейтенант или младший лейтенант. Средний унтер-офицер и средний лейтенант — результат для немцев плачевный, в среднем.
И это хорошо, если весь немецкий танковый взвод сгорит синим пламенем на поле боя — у командира танковой роты меньше проблем будет насчет того, кто дальше этим взводом станет рулить. Потому что негде взять замену, кроме как ждать из резерва. И если погибнет командир роты, его должность замещает командир 1-го взвода. А кто будет 1-м взводом командовать? Снова фельдфебель?
Т. е., в случае напряженных боев, когда подразделения несут потери, в том числе и в командном составе, немецкие танковые войска будут всё больше и больше чувствовать некомплектность командного состава, что, закономерно, будет приводить к снижению управляемости подразделениями и к заметному снижению их боевых возможностей.
После первого же боестолкновения одинаковых по числу танков немецких и наших подразделений, при одинаковых потерях в танках и командном составе, у подразделения РККА не возникает никаких особых проблем с командирами, а у вермахта — офицерские должности начинает замещать унтер-офицерский состав. И к следующему бою подразделения, понесшие одинаковые потери, выходят уже не на равных. Немцы только за счет того, что у них должности офицеров некому замещать, кроме унтеров, будут гораздо слабее. И это всё с каждым боем будет нарастать и нарастать.
Вот такая грамотная организация панцерваффе. А зачем немцам нужна была другая, зачем нести лишние «неразумные» траты на подготовку офицеров (очень недешевая штука), если — блицкриг? На полтора месяца блицкрига хватит офицеров, а дальше они и не нужны, потому как — победа и дележ поместий на захваченных землях унтерменшей.
Только проблемы с командирами подразделений панцерваффе — еще полбеды. Проблема вообще с их высшим командованием и с концепцией применения танков. Самое смешное, что немцев даже ВМВ ничему не научила. Уже после войны их «танковый гений» Гудериан написал книгу «Танки — вперед». К главе «Общие принципы боевого использования танков» он взял эпиграф:
«Использование танковых соединений соответствует использованию прежних рыцарских армий и фридриховской кавалерии, однако танковые соединения превосходят их в подвижности, радиусе действия и ударной силе.
Нет, танк, разумеется, не рыцарь в латах на боевой кобыле. Он весь железный и без копыт, если кто не знает. Такое впечатление, что у этих наследников прусской военной славы, что ни мыслитель, то умственно недоразвитый. Как фон Кнобельсдорф. И как «быстроходный Гейнц», даже после войны продолжающий вот это:
«Для прорыва сильно укрепленной обороны противника необходимо массированное применение танков. От этого зависит быстрота достижения успеха и уменьшение потерь своих войск.»
Продолжающий двигать концепцию, которая похоронила и блицкриг, и весь третий Рейх. Здесь к нему только один вопрос: а сколько у тебя останется танков после прорыва ими сильно укрепленной обороны, чтобы ими решать дальнейшую задачу, после прорыва обороны, которую Гейнц видит так:
«Все боевые свойства танка полностью используются лишь в том случае, если наступление ведется на большую глубину и войска, прорвав оборону противника, переходят к преследованию.»?
Судя по эпиграфу и мыслям самого Гудериана, немецкие создатели панцерваффе мыслили еще категориями Семилетней войны. Две большие армии встречаются на большом лугу, тяжелая кавалерия в плотном строю атакует, сминает своими латами пехоту в зипунах, а за пехотой уже нет ни окопов, ни минных полей, ни 28-ми панфиловцев, можно скакать до самой Вены, рубя палашами бегущих в панике гренадеров. Блицкриг!
Именно поэтому, когда весной 1941 года, перед самой войной, делегация советских инженеров и конструкторов посетила танковые заводы Германии и им показали новейшие немецкие танки, наши технари даже ничего не поняли. Точнее, они не поверили, что им показали новые танки. То, как немцы будут использовать панцерваффе, было к тому времени хорошо известно. Но у них же не было танков для прорыва хорошо укрепленной обороны! На что они рассчитывали? Похоже, только на то, что пусть при прорыве обороны у границы и будут какие-то танки потеряны, но дальше, до Днепра, никакой обороны нет, а за Днепром война закончится.
Рвать хорошо укрепленную оборону танками, не имея в своем арсенале специального танка прорыва, тяжелого танка, одними легкими и средними (которые от легких у них почти не отличались) танками… Вы чего обкурились в 41-м году, господа немецкие генералы? «Гитлеровские дурачки из Берлина»…
Теперь хваленный штат танковой дивизии вермахта, вызывающий восхищение у наших любителей баварского, притворяющихся русскими историками-патриотами. Как там у немцев всё грамотно было устроено — ужас какая красота! Особенно сталинизд Ю. И. Мухин восхищается этой идеальной машиной войны. Как немцы грамотно использовали танки. И как наши глупо танками бросались в контратаки на панцерваффе, у которого в дивизиях было завались противотанковой артиллерии. Да и всякой другой.
Начнем с противотанковой артиллерии панцерваффе. Кстати, а на черта она нужна там? Разве на танках не было пушек? Нет, ну какая-никакая нужна на всякий пожарный, например, в танковом корпусе Советской армии по штату 1945 (1945! — воевать-то уже научились, правда, господа баварские патриоты?) было противотанковых пушек — 28 штук. Три дивизиона.
А что у немцев, у которых наши учились в начале войны оргштатке и всякой структуре? У немцев в 1941 году за танками волочились аж 101 противотанковая пушка. При практически равном числе в дивизиях немцев и в нашем корпусе (я беру штат нашего корпуса 45-го года) танков — порядка 200. У вермахта на два танка — одна противотанковая пушка. А зачем так много? ПТО — оружие обороны, преимущественно, а не наступления. Что-то наши лапти плохо у немцев учились структуре танковых войск, если даже в 45-м году ПТО в наших танковых корпусах было в 4 раза меньше, чем в немецких дивизиях.
Остальная артиллерия у немцев в дивизии — полевых пушек — 58, минометов — 54, 63 зенитки. У нас в корпусе образца 45-го года: 122-мм гаубиц — 12, 76-мм пушек — 12, минометов — 94. В принципе, туда-сюда, по артиллерии почти равны. Но 101 противотанковая пушка! Ваша дивизия панцерваффе, Фрицы, вообще что собиралась делать — наступать или обороняться?
Пока отвлечемся на секунду. Люблю я старые издания читать! В них отчетливо видно, как с требованиями времени со временем корректировалась история. Вернусь к книге Гудериана (в 1956 году издана). Глава «Танки против танков»:
«В кампании во Франции танки противника были мощнее, но имели меньшую маневренность и худшую управляемость. На Востоке у русских долгое время было мало танков, и их радиооборудование было неудовлетворительным. Однако уже через несколько месяцев после начала войны у русских появился танк Т-34, который своей броневой защитой, вооружением и проходимостью значительно превосходил немецкие танки…»
Потом открываются архивы и оттуда извлекаются тайны, о которых знать не знали очевидцы событий. По каким лесам прятались в 41-м году 30 000 наших танков, незамеченных Гудерианом, который танковой группой вермахта командовал? Может не в лесах, а в архивах?…
28 декабря, 2021 https://p-balaev.livejournal.com/2021/12/28/
Я не скрою, что к историку А. Исаеву испытываю резкую антипатию. До уровня отвращения. Сам его внешний вид у меня вызывает чувство брезгливости. Разумеется, реакция на внешний вид — экстраполяция того, что он делает в процессе своих исторических «исследований». И я прекрасно понимаю, чем он подкупает часть публики, интересующейся историей ВОВ, в которой Исаев копошится, изображая из себя стратега: приятно за чашкой кофе на мягком диване читать подробные описания боевых действий, вслед за автором представляя, как бы ты, будь на месте Тимошенко и других полководцев той войны, организовал разведку, снабжение, связь и другой порядок в «танковых войсках». Эх, попаданцем бы туды, на фронт, а лучше — в приемную Сталина! Эх, я бы там в Ставке все их планы крест на крест красным карандашом и новые начертил бы!
Я не удивлюсь, если А. Исаев любит на досуге играть на компьютере в военные стратегии (и его поклонники тоже), эта забава как раз для его интеллектуального развития, все его работы по истории войны — именно игра в военные стратегии: здесь ошибка, там недомыслие, туда наступать нельзя было, а здесь всё правильно, но можно было лучше… У читателя складывается впечатление, что автор — гениальнейший полководец, руководитель и организатор. Уважаемый читатель, как при таких военных талантах это тело еще не в Генштабе занимается обороной рубежей Отечества и разработкой планов разгрома НАТО?! Почему министр Обороны Шойгу не обратил внимание на этого выдающегося теоретика и не призвал его руководить войсками РФ?
Может быть, потому, что даже гражданский человек Шойгу понимает ценность такого «военного теоретика», не понимающего ничего ни в должностях, ни в том, что вообще такое — приказ в армии. Он совершенно ничего в армии не понимает. Но он же историк — зачем ему что-то в этом понимать. Это дом строить нельзя без знания в какой пропорции нужно смешивать песок с цементом для раствора, потому что дом — объект материальный и развалиться может у «историка», а писать книги на исторические темы — книга-то не развалиться, а если развалится, то ее полиграфисты делали, а не историк, он только текст писал. Поэтому у Исаева Сталин после 1942 года Семену Константиновичу Тимошенко фронтами не доверял командовать, и Ворошилову, и Буденному.
Впрочем, Исаев это мнение о наших самых выдающихся полководцах высказывает, как свое личное, забывая поставить в известность слушателей и читателей, что такое положение в исторической науке стало общепринятым после 20-го съезда КПСС. Но у читателей Исаева должен был возникнуть элементарный вопрос: а разве командовать фронтами члену ГКО и заместителям наркома Обороны, членам Ставки — по должности?
Так ты, Лёша, кто — долдон тупо повторяющий то, что еще до тебя такие же долдоны в угоду Хрущеву стали сочинять о членах Ставки ВГК или тупо не разбираешься в уровне должностей? И с таким мозгом ты полез в военные историки?!
И не только в должностях, ты же не имеешь даже малейшего понятия, что такое ПРИКАЗ в армии? Такое написать мог только конченный шпак:
«Как ответ на столь благостную картину происходящего вечером 22 июня (это из донесений из округа, что на границе отбиты первые атаки немцев — авт.) из Москвы последовала Директива № 3. Директива была отправлена из Москвы в 21.15. В ней констатировалось, что „противник, понеся большие потери, достиг небольших успехов“, и приказывалось перейти в решительное наступление. Задачи армий Юго-Западного направления формулировались следующим образом:
„г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 Армий, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления. д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать рр. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева“.
Сегодня для нас текст этой директивы выглядит дикостью. О каком Люблине может идти речь, когда обладающие огромным численным перевесом немецкие войска перемалывают приграничные дивизии? Если задаться вопросом: „Соответствовала ли Директива № 3 сложившейся на границах обстановке?“ — то ответ будет однозначным: нет. Но если поставить вопрос по-другому: „Соответствовала ли Директива № 3 дневным донесениям округов?“ — ответ будет положительным.»
Дикостью выглядит не эта Директива, дикостью выглядит нахождение Исаева в ряду военных историков. Нахождение там человека, который не имеет понятия, совершенно никакого понятия не имеет о том, что такое ПРИКАЗ в армии. Заниматься вопросами военной истории, не имея в багаже знаний даже основ военного дела — нечто из ряда вон выходящее. Впрочем, чему удивляться? У нас историки почти поголовно занимаются историей того, о чем они никакого представления не имеют.
К счастью, С. К. Тимошенко, подписавший эту Директиву, был военным, а не историком. Ему плевать было на «дневные донесения», поэтому отдав приказ на контрудар, он, как настоящий военный, поставил сразу задачу-максимум, на окружение и уничтожение. Лёша, все приказы в армии во все времена, от взвода до армии, фронта, именно так отдаются и отдавались: атаковать, уничтожить — если наступление, не пропустить, не дать прорваться — если в обороне. Что получится — другое дело, и тот, кто отдает приказы знает это.
Шпаку Лёше неведомо, что даже на учениях в мирное время, командиру мотострелкового взвода командир полка, планируя, что действия взвода будут носить лишь отвлекающий характер, не ставит задачу на атаку деревни, которую обороняет цельный вражеский батальон — провести атаку с целью привлечения внимания противника, чтобы он резервы к деревне подтянул. Такого в армии нет по определению. Взводному будет поставлена задача — взять деревню и уничтожить в ней противника. Объяснять — почему такая «дикость» в армии существует считаю излишним. Умный читатель поймет. А идиотам объяснять бесполезно. Идиоты пусть себя чтением Исаева развлекают.
В 1941-м году историки войсками не командовали, поэтому на «дикость» Директивы Тимошенко командующие войсками Юго-Западного фронта отреагировали не телеграммами в адрес Ставки: мы же не смогём, отмените окружение! — а приступили к выполнению приказа со всем рвением. И Тимошенко, за то, что окружить и уничтожить не удалось, не отдал их под суд за невыполнение приказа. Но как это понять Исаеву, если он в качестве факта приводит такой рассказ немецкого ветерана:
«…наши противотанковые снаряды просто отскакивают от танков. Не останавливаясь, танки неприятеля продолжают приближаться к нам, ведя огонь из всех орудий. Затем происходит нечто неожиданное: оправившись от испуга перед стальными колоссами, наши пехотинцы начинают атаковать, забрасывая машины ручными гранатами. Во 2-м взводе 13-й роты 98-го полка находится наш чемпион мира по лыжам Берауер, который, запрыгнув на один из Т-34, проталкивает гранату ему в дуло. Один за другим танки противника выводятся из строя, — бойцам надо отдать должное за невероятное мужество и решительность!»???
Это ж насколько нужно быть патриотом, чтобы в своих исторических трудах цитировать такие байки фашистов про их эпические подвиги? Господин Исаев, шпак ты педальный, сходи в музей, посмотри на Т-34, залезь на него и попробуй в дуло его пушки, стоя на наклонной лобовой броне засунуть хоть свой палец. Получится это сделать, не схватившись рукой за ствол пушки? А, ты же не чемпион по лыжам! Но ты хоть из автомата стрелял хоть раз в своей жизни? Тебя не предупреждали, что после нескольких выстрелов подряд за ствол автомата рукой хватать нельзя — вава будет? Так ствол пушки танка нагревается также после выстрелов (и остывает дольше, чем ствол винтовки), поэтому чемпион Берауер, попробовав в ствол Т-34 засунуть гранату, вопя от боли, вместе с гранатой метался бы по полю, дуя на обожженную ладонь. Лёша, кроме детского водяного пистолета, какое-нибудь оружие тебе в руках приходилось держать, наш ты стратег и военный теоретик? Да только атака немецкой пехоты на танки — уже впечатляет!
И это всё происходило под Дубно во время крупнейшего танкового сражения ВМВ, сравнимого с Прохоровкой, как обнаружили уже после Перестройки наши военные историки. И назвали это — танковый погром РККА под Дубно. Там группа Клейста в 800 танков сожгла 2000 наших. Колоссаль! Тьфу, мрази.
Ну, что ж, посмотрим, что там Клейст нажег на самом деле и куда делись танки РККА на примере сражения под Дубно…
…А сначала про мехкорпуса. Мне историки не дадут соврать, что создание их перед войной было ошибкой, просчетом и недомыслием нашего командования. Танков-то ведь не хватало для стольких корпусов, тем более, что там штат был — по тыще машин бронированных с пушками. О чем Председатель Совета Обороны Ворошилов и нарком Обороны Тимошенко думали, когда этой гигантоманской ерундой начали заниматься и почему Сталин им строго не указал на эту глупость и вредительство? Да еще и техники ремонтно-эвакуационной в мехкорпусах было — кот наплакал. Чистое вредительство. И с автотранспортом для подвоза ГСМ и снарядов, и с пехотой на колесах — всего мало было. Вот кто так корпуса создает?! Так ведь?
Вот мне нравится читать, как критикуют то командование РККА — аж в груди восторг и изумление. Много ж страна потеряла в те годы, что не успели эти критики родиться и заменить на постах в наркомате Обороны тупых лошадников! Правда, на деле оказалось бы, что и страны после них не осталось бы. Потому как более грамотного решения, чем создание именно таких мехкорпусов, с которыми встретили войну, даже придумать нельзя.
Итак, я выбрал сведения о произведенных в СССР до 41-го года танках, за исключением КВ и Т-34:
Тип | Количество | Год принятия на вооружение |
---|---|---|
Т-27 | 3295 | 1931 г. |
Т-18 | 959 | 1927 г. |
Т-26 | 11218 | 1931 г. |
Бт-2 | 620 | 1932 г. |
Бт-5 | 1836 | 1933 г. |
Бт-7 | 5328 | 1935 г. |
Т-37А | 2552 | 1933 г. |
Т-38 | 1340 | 1936 г. |
Т-40 | 722 | 1939 г. |
Т-28 | 503 | 1933 г. |
Т-35 | 61 | 1933 г. |
Всего — 25 882 штуки. Самое большое количество — Т-26. Почти половина. Самый массовый довоенный советский легкий танк. Создан на базе английского 6-тонного танка «Виккерс». По сути, он у нас был экспериментальным танком, в каких только модификациях не выпускался, даже двух-башенным. При лобовой броне в 13-мм. Консервная банка. Полюбуйтесь, этой «грозой поля битвы»:
Это с пушкой, выпускался он и в варианте пулеметного.
К этому «монстру» добавим 3295 Т-27, чтобы вообще все враги поняли, как им страшно от русских танков будет:
Ну и любимые танки Резуна-Суворова, которые ничем не уступали немецким и могли по автобану проехать до Берлина и обратно два раза, БТ-7 5328 штук:
Будем справедливы, уже похоже на танк, уже не «Виккерс». Но их примерно пятая часть от всего танкового парка РККА. Остальное — такая дребедень, что даже жутко фотографии рассматривать, вплоть до всех экспериментальных, многобашенных монстров и т. п..
Вдобавок ко всему этому художественному многообразию, эти танки уже… поездили. Хасан, Халгин-Гол, Финляндия, Бессарабия, Польша. И танковые войска у нас были кадровыми, призывники три года служили, учились управлять этими машинам, гоняли на них по полигонам и танкодромам. Вдобавок, когда учатся на машине ездить — машина особенно сильно это «любит». Молодому водителю даже современный джип сломать — как два пальца об забор, а уж танк, тем более сырой и собранный на недавно заработавшем заводе — это и опытный механик легко сделает. В итоге, вся эта «грозная броня» к 1941 году в массе своей была либо совсем металлоломом, либо уже приближалась к этому состоянию.
Что в этом случае, имея настолько изношенный и устаревший парк машин сделали бы разумные люди? Конечно, списали бы их к чертовой матери, оставив только то, что может воевать. Правильно же?
Но Тимошенко, кажется, с ума сошел и начал из них формировать мехкорпуса. Да еще сделал это Постановлением СНК, втянув в эту вредительскую деятельность правительство. Да еще и корпуса по тысяче танков в штате! Зачем такая махина нужна? Глупость ведь, правильно?
Глупость не у Тимошенко, а у тех, кто его критикует. Нужно иметь мозги военного, чтобы понимать смысл его действий. Корпус выполняет задачу — корпуса! Не батальона, не армии, а — КОРПУСА!
Если ты из этого металлолома сляпаешь корпус в том штате, который должен быть в нормальном корпусе — штук 200–300 танков, то этот идеальный по штату корпус задачу свою не выполнит. Почему? Потому что до поля боя доедет едва-едва полк, остальной металлолом заглохнет и его столкнут на обочину на марше. И тот корпус уже будет способен выполнить задачу всего лишь полка. Ферштейн, господа историки?
И сразу — ремонт и эвакуация. Зачем, если этот металлолом — одноразовый? Дай бог, чтобы он доехал до рубежа атаки и там расстрелял свой боезапас. На этом его функция и завершена, тащить в тыл подбитый «Виккерс» и там его ремонтировать — смысл какой, если он уже свой моторесурс полностью выработал и даже запчасти к нему промышленность не даёт, потому что она приступила к производству новых танков?…
…Еще и на все мехкорпуса техники не хватало, поэтому 9-ый мехкорпус К. К. Рокоссовского получил всего 300 танков, меньше, чем должно было быть по штату в одной дивизии. Да еще там и не танки были, а натуральнейший хлам. Ах, какая ужасная проблема и какая недальновидность! Это решение наркомата тоже историки подвергают изощренной критике, и даже Г. К. Жуков пишет об этом, как об ошибочном решении. Я даже очень сильно подозреваю, что это в «Воспоминания и размышления» Жуков вписал по горячей просьбе редакции, иначе его книга никогда в печать не пошла бы. С чего это стало глупым решением, я не знаю. Единственное, во исполнение решений 20-го съезда, нужно было обгадить всё, что делалось в СССР в плане подготовки к войне, к чему были прямо причастны люди, которые либо этим решением обвинялись в провале подготовки, либо не выразили горячее одобрение антисталинской политики КПСС.
Значит, пушки, снаряды, патроны в резерве иметь надо было, а лишний мехкорпус — так сильно карман оттягивал, что шагать к полю брани мешал? Не хватило Рокоссовскому танков, так его корпус дрался как полу-стрелковый, полу-механизированный и дрался весьма и весьма неплохо. В чем трагедия? Но зато — он был. Был — понимаете? Со всей организационно-штабной структурой механизированного корпуса. На всякий случай. Про запас. Мало ли, как и что на той войне, которая еще не началась, когда подразделение формировалось, стало бы происходить… Вдруг немцы не так по-дурацки полезли бы на рожон и было время для дополнительного производства вооружения… А если бы, например, немцы разбомбили штаб другого корпуса и там погиб весь командный состав, то что делать с самим корпусом? А на этот случай есть недоформированный техникой — вливай его туда и никаких проблем. Да мало ли еще что. В любом случае, недоформированный 9-й мехкорпус обузой на войне не был. К слову, Рокоссовский тоже принимал участие в сражении под Дубно, дальше посмотрим, как ему немцы там «танковый погром учинили».
Но на самом острие сражения находился 8-ой мехкорпус. Командиром которого 4 июня 1941 года был назначен 47-летний генерал Дмитрий Иванович Рябышев. Военная биография Дмитрия Ивановича — лишнее свидетельство того, что никакой такой острой проблемы с кадрами командиров в РККА перед войной в помине не было, несмотря на все репрессии. Рябышев начал службу еще во время ПМВ… Какая ПМВ?! О чем это я?! Рябышев — донской казак, он еще до той войны служивым был. В Красной гвардии еще с 1917 года, в Петрограде вступил, прошел весь боевой путь с Первой конной армией, командуя в ней бригадой, закончил Курсы усовершенствования командного состава, а в 1935 году — Военную Академию им. Фрунзе, на мехкорпус пришел с командира кавалерийского корпуса, как и Рокоссовский. У Клейста, с которым предстояло схватиться Рябышеву, и близко не было командиров такого уровня. Уже только наличие таких командиров в РККА должно было немцам показать, что им устроят кровавую баню.
Так под Дубно Клейст эту кровавую баню и получил. У нас в историографии — танковый погром РККА, неудачное приграничное сражение! Ну как так можно?! Совесть где у вас, господа историки? Но это я вперед забежал.
В начале июня 1941 года Дмитрий Иванович принял мехкорпус, состояние которого так описал в своих мемуарах «Первый год войны»:
«К июню 1941 года корпус имел около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка (по штату полагалось 1031). Однако тяжелых и средних танков КВ и Т-34 поступило только 169. Остальные 763 машины были устаревших конструкций, межремонтный пробег их ходовой части превышал 500 километров, на большинстве истекали моторесурсы. 197 танков из-за технических неисправностей подлежали заводскому ремонту. Артиллерии имелось также недостаточно. Из 141 орудия 53 были калибра 37 и 45 миллиметров. Средства противовоздушной обороны представляли четыре 37-мм орудия и 24 зенитных пулемета. Вся артиллерия транспортировалась тихоходными тракторами.»
932 танка. 763 устаревших, 197 из них еще до войны «подбиты и сгорели», фигурально выражаясь — требовали заводского ремонта. Т. е., их в дивизии нельзя было отремонтировать, нужно было тащить на ж/д станцию, грузить на платформы и отправлять на завод на… переплавку. С этим старьем больше ничего нельзя было сделать. Итого, еще до войны корпус сократился до 735 машин без всяких боев. Остальные из старых танков своё, практически, отбегали уже. Если что-то из них и доедет до поля боя, то только благодаря тому, что красноармейцы, как известно, в большинстве вчерашние крестьяне, с техникой были плохо, в отличие от немцев, знакомы. Поэтому часть старых танков у Рябышева до Клейста доехали. У немцев они бы и из боксов не вышли.
Конечно, если бы бой предстояло принять прямо у парков мехкорпуса, то можно было выкатить на встречу супостату весь металлолом, но танки обычно едут к противнику, совершая марши. Значит, Рябышев мог надеяться только на 169 танков, точно предполагать, что они в состоянии более-менее длительный марш совершить.
А за 10 дней до начала войны к нему в корпус пожаловал генерал-лейтенант Федоренко. И Дмитрий Иванович попросил у него разрешения обучить экипажи на новой технике, на КВ и Т-34. Т. е., эти танки в дивизии поступили, но к ним даже притрагиваться запрещали, разве только от пыли протирали.
Яков Николаевич категорически запретил делать это. Беречь моторесурс! Тоже издеваются над нашими танкистами — опыта у них не было. Моторесурс берегли. Конечно, посади того же Исаева на танк, так он без опыта даже рычаг фрикциона не выжмет. Ему сначала нужно года три в спортзал ходить. Но нормальные люди, получив практику на старых танках, за час смогут к новому приспособиться. Ничего критичного в этом не было. Наставления есть — изучайте особенности эксплуатации техники, сдавайте по теме зачеты, готовьтесь ее осваивать в боевых условиях. Придет час «Ч» — на маршах и на стоянках успеете башнями покрутить, колесики наводки повращать — принципы управления механизмами что у старых танков, что у новых — одинаковы, а даунов в Красную Армию, тем более в танковые войска, не брали. И в боях танкисты Рябышева показали, что они не дауны.
Генерал-лейтенант Федоренко к запрету бить моторесурс новых танков добавил, что скоро практики у танкистов будет с избытком, поэтому — беречь моторесурс.
А Сталин, как известно, всё надеялся войну оттянуть. Уже и начальник бронетанковых войск не надеялся, а Сталин всё надеялся…
…22 июня в 10 часов дня Рябышев получил приказ командующего 26-ой армией сосредоточить корпус в районе Самбора, предстоял марш в 70–80 км от места дислокации подразделений корпуса в Дрогобыче и Стрые. К вечеру корпус подошел к месту сосредоточения, начальник штаба доложил командиру:
«Войска корпуса сосредоточены в указанных им районах. Экипажи приводят в порядок материальную часть, дозаправляют машины. В исходном районе, готовые к бою, находятся 700 танков. Остальные машины из числа находящихся на вооружении корпуса оставлены на капитальный ремонт в местах дислокации частей. Личный состав корпуса готов к выполнению боевого приказа.»
Уже 232 танка счастливо избежали «танкового погрома», потому что этот металлолом остался в местах дислокации. Но на этом всё не закончилось. Командир корпуса в тот же день получил следующий приказ — на восток, назад, ко Львову, в распоряжение командующего 6-ой армией генерал-лейтенанта Музыченко. Еще 120 км. В 23 часа, ночью, корпус выдвинулся. На следующий день, к 12 часам подразделения Рябышева стали подходить к армии Музыченко. За ночь танковый корпус отмотал еще 120 км. Ночной марш — особо сложный марш. А в 22 часа Рябышев получает новый приказ из штаба Юго-Западного фронта — на Броды, оттуда нанести удар по танковой группировке противника.
Поехали! Еще 300 км. Итог этого марафона Рябышев так описывает:
«25 июня, к 15 часам передовые отряды корпуса достигли города Броды, а к исходу дня сосредоточились в указанном районе и главные силы корпуса. Здесь мы подвели итоги нашего четырехсуточного напряженного 500-километрового марша по дорогам войны. Итоги были нерадостными: большое количество танков старых конструкций вышли из строя и не смогли достичь района сосредоточения. Танки Т-35, например, все были оставлены на маршрутах движения. Далеко не весь прибыл и огнеметный танковый батальон (Т-26) 24-го танкового полка 12-й танковой дивизии. Остались на дорогах и другие танки старых конструкций. К этому времени выявились большие дефекты и у танков КВ. Их тормозные ленты от частых поворотов при длительном непрерывном движении перегревались и выходили из строя.»
Конечно, это глупость гонять танковые корпуса на такие расстояния. 500 км и на танках Т-72 проехать — та еще задача. А для старья 8-го мехкорпуса, даже для новых Т-34 — это нечто почти запредельное. Можно же было разведать планы противника, определиться с направлением его ударов, выбрать место откуда наносить контрудар заранее, не гоняя танки по разбитым дорогам под налетами вражеской авиации, к тому же… Так нынешние диванные стратеги и считают, оценивая действия того советского командования. Некоторые даже высказывают подозрение: а не были ли эти гонки мехкорпусов реализацией планов поражения СССР недобитыми троцкистами? Ну, чтобы все танки заглохли еще по дороге, не доехали до фашистов. Нет, конечно, когда сейчас смотришь на карты военных действий тех лет, то всё понятно — вот туда надо было сразу ехать! Только ни одного попаданца в штабах фронтов того времени не служило, а обладание противником стратегической инициативой и превосходством в механизации, в подвижности, именно такое положение создавало. Это Клейст выбирал — куда и когда ударить, и скорость движения группировок его войск не позволяла упреждать его удары. Приходилось гнать войска туда, где предполагался удар. Но предполагать — не значит знать точно. Противник начал наступать не там, где ждали… А, я и забыл, что Г. К. Жуков в кино про войну, когда Мехлис в кабинете у Сталина его ехидно спросил, откуда вы знаете, как будет действовать противник, также ехидно отвечал: из оценки обстановки знаю, что он будет действовать так, а не иначе. Только в те дни как раз сам Жуков и был от Ставки на Юго-Западном фронте. И с Рябышевым встречался. И на глазах Жукова эти метания мехкорпусов происходили. Ничего другого в 41-м году быть и не могло по определению. Стратегическая инициатива за противником. С 43-го года также будут немцы метаться, утратив эту инициативу. Только они не смогут сорвать ни одного плана советского командования, а в июне 41-го Клейст вляпался…
В те дни Гальдер в своем дневнике сделал запись:
«В полосе группы армий „Юг“ 8-й русский танковый корпус наступает от Броды на Дубно в тыл нашим 11-й и 16-й танковым дивизиям. Надо надеяться, что тем самым он идет навстречу своей гибели.»
Ну-ну, надейтесь.
27 июня, когда у наступающего на Броды корпуса наметился успех, были раздавлены передовые части немцев, можно было идти дальше на перерез дороги Сокаль–Дубно в тылу Клейста, Рябышев получает приказ отвести корпус и встать во фронтовой резерв:
«Таким образом, развить достигнутый 26 июня успех и нанести сокрушительный удар во фланг танковой группировке генерала Клейста нам не удалось. Видимо, у командования фронта не было ясного представления о сложившейся на этом участке обстановке. А может быть, у него были какие-то другие соображения? Не знаю.»
Понимаете, это писалось уже после войны. Но генерал Рябышев даже тогда не оценивал решение вышестоящего командования как однозначно неправильное. То ли неясное представление, то ли другие соображения. Человек прошел войну и те первые, самые трудные, её дни, он понимал сложность обстановки.
Но этот приказ выполнить 8-ой мехкорпус не успел, поступил новый — на Дубно. Тут и начинается то самое знаменитое танковое сражение наших мехкорпусов с группой Клейста.
Как нынешние военные историки оценивают тактику немецких танковых войск при встречном танковом бое? Немцы же не готовились танками против танков воевать, правильно? Они, если танками наступали и напарывались на наши танки, то свою бронетехнику отводили назад, прикрываясь пехотой и противотанковой артиллерией. ПТО немцев уничтожала наши машины, после этого снова «панцеры — форвертс!». Да-да, грамотно, ничего не скажешь, танки целые… А пехота? Я выше приводил штат нашего корпуса 1945 года, так там противотанковая артиллерия — самый минимум. Так и не научились у немцев грамотной тактике?
С учетом же того, что у немцев в 41-м ПТО — пушки калибра 36-мм, дверные колотушки, как сами фрицы их обозвали, тактика немцев выглядит каким-то изощренным садизмом по отношению к своей противотанковой артиллерии и пехоте. Александр Васильевич Егоров, командир 63-го танкового полка 32-й танковой дивизии 4-го мехкорпуса, участвовавшего в том же сражении в мемуарах «С верой в победу. Записки командира танкового полка» вспоминал, что ему приходилось подчиненным делать внушение: вы хоть немного постреляйте, когда прёте на КВ и Т-34 на немецкие пушки и окопы, а то всё гусеницами и гусеницами, звери вы этакие.
А встречный танковый бой, при котором немцы применяли тактику укрытия за спинами пехоты и своей противотанковой артиллерии — бой, когда нет времени для оборудования оборонительного рубежа. Т. е., хорошо, если успели наспех щели отрыть. Тут уж — фрау новых нарожают, больше нечего сказать. Танки целые, гансы-пехотинцы на гусеницы КВ и Т-34 намотаны.
Только насчет целых танков, картина маслом тоже не получается. Нам представляют сражение под Дубно в виде атак наших танкистов на ПТО немцев, в которых мы теряли танки, пока все не потеряли. А как еще иначе объяснить этот «танковый погром», если у нас танки закончились, а у Клейста еще оставались? Только глупостью наших командиров, бросавших свои машины на верную гибель. Насчет того, что у нас танки закончились… В книжках они закончились. В реальности было несколько иначе.
Всё в реальности было несколько, мягко говоря, иначе. К исходу 27 июня части 8-го мехкорпуса начали операцию против прорвавшейся в район Дубно немецкой танковой группировки. Подвижная группа под командование комиссара Попеля, имея задачу захватить район Дубно, Смордва, Пелча и там перейти к круговой обороне, прорвала фронт разгромила тыловые подразделения и танковый полк 11-й танковой дивизии гитлеровцев, застигнув их на марше. Продвинулась еще на 30–35 километров, овладела районом Пелча. Там под ее удар попали части 16-ой танковой дивизии, танкисты Попеля ворвались в Дубно и вышли в тыл 3-го моторизованного корпуса немцев.
Остальные части 8-го мехкорпуса заняли круговую оборону у реки Пляшувка. И тут началось то, что у наших историков делали советские танкисты, но в реальности — немцы.
Вот что пишет Рябышев:
«К исходу дня против двух наших неполных дивизий вражеское командование ввело в бой 75-ю и 111-ю пехотные дивизии, помимо 16-й танковой и 16-й моторизованной, ранее втянувшихся в бой против нас. Кроме того, по данным разведки, в этот район гитлеровцы подтягивали новые силы. Следовательно, в районе Дубно, Броды против войск 8-го мехкорпуса враг развернул четыре-пять дивизий. Наши части были вынуждены перейти к обороне. После перегруппировки и мощной артиллерийской подготовки противник неоднократно бросал в атаки крупные силы пехоты при поддержке 40–50 танков. Его авиация в это время бомбила наши тылы. Но артиллеристы и танкисты подпускали немецкие танки на короткие расстояния и расстреливали их дружными залпами. Горящие и подбитые вражеские боевые машины обозначили линию фронта.»
И так — 2 дня. 29 июня части 8-го мехкорпуса прорвались из окружения, Дмитрий Иванович подвел итоги 4-х дневных боев:
«Итак, мы выходили из боя. По далеко не полным данным, соединения корпуса нанесли противнику тяжелый урон. Наши танкисты разгромили четыре мотоциклетных и пять пехотных батальонов, уничтожили более 100 орудий разных калибров, сожгли и подбили более 150 танков; наши зенитчики сбили девять самолетов. В итоге огнем оружия всех видов корпус уничтожил и вывел из строя несколько тысяч вражеских солдат и офицеров. Более 300 фашистов мы взяли в плен.»
И свои потери:
«В результате четырехдневных боев с 26 по 29 июня в районе станции Рудня, Хотин, Леншюв наши части (без группы Попеля) потеряли 96 танков, из них танков КВ — 3, Т-34 — 18 и 75 танков старых систем — БТ-5, БТ-7 и Т-26. Кроме того, лишились значительной части артиллерийских орудий, главным образом во время бомбежек противника. Но самой тяжелой утратой были люди: погибло 635 и ранено 1673 человека.»
Пока для этого мехкорпуса «танковый погром» обошелся в 96 танков. Но людские потери — кратно выше у немцев. И — по неполным данным. Конечно, Рыбышев всё приукрасил, свои занизил, немецкие завысил. Насчет занижения своих — будет документ, который полностью подтверждает сведения Дмитрия Ивановича.
Насчет же немецких потерь, немецкие источники этого не подтверждают. У них почти все фрицы остались живые и здоровые. Только Клейст на десять дней встал, как вкопанный, хотя по плану блицкрига должен был скакать дальше, как рысак. Ситуация примерно такая же, как в 43-м под Прохоровкой. Там немцы все танки Ротмистрова сожгли, своих три потеряли, но через три дня Ротмистров начинает наступать, а немецкие танки куда-то испарились.
А. Исаев в книге «От Дубно до Ростова» аналогию между двумя сражениями и проводит:
«Дубно и Прохоровка. Исторические аналогии. „Дубно“ и „Прохоровка“ — это, конечно, не более чем символы. Боями у станции Прохоровка и в окрестностях города Дубно танковые сражения на южном фасе курского выступа и на Западной Украине в июне 1941 г., разумеется, не ограничивались. И в том и в другом случае имели место масштабные сражения с использованием механизированных соединений. 8-й механизированный корпус и 5-я гвардейская танковая армия П. А. Ротмистрова были лишь самыми известными участниками этих событий.
…Технология отражения наступления немцев была и в том и в другом случае схожей.»
Алексей Валерьевич, вы с дуба не падали случайно? Клейст два дня лупился танковым лбом в оборону Рябышева — это на Прохоровку похоже? Вроде всё наоборот было. Под Прохоровкой Ротмистрову пришлось атаковать немцев, вставших в оборону. А под Дубно — Клейсту. Только результаты были разными. На Курской дуге планы нашего командования по разгрому фашистов сорваны не были, а вот в результате сражения под Дубно блицкриг на Юго-Западном направлении… да кончился он там. Чего уж тут?!..
На этом пока на ближайшие два дня — всё. Всех читателей поздравляю с Наступающим, здоровья вам, благополучия! Новый год будет лучше старого обязательно, всё у нас будет хорошо, даже не сомневайтесь. Мы с вами коммунисты, марксисты, у нас такая идеология — идеология оптимистов. Спасибо Вам за всё, за внимание, за помощь, поддержку, добрые слова. В Новом году снова будем вместе.
…Удивительное дело, как только отрываешься от «научных исследований» и сам стараешься разобраться в тех событиях, так сразу же мир переворачивается с ног…, да нет, наоборот, всё в этих «исследованиях» именно на голове и стоит, как начали ставить после 20-го съезда, так и продолжают. Ведь то, что у Исаева и прочих приписано нашим бойцам и командирам, творили …немцы. Всё было наоборот. Причем, эта наоборотость следует из тех же источников, на которые эти историки и опираются. Ведь у того же Исаева насчет событий под Дубно — есть ссылки на Рябышева. Но генерал Рябышев, командовавший 8-м мехкорпусом пишет совершенно не то, что у Исаева. Не гробил Рябышев танки в атаках на немецкие позиции с сильной ПТО, это немцы двое суток бились в оборону 8-го корпуса, теряя танки и пехоту.
Но ведь есть же ДОКУМЕНТ, из которого следует, что мехкорпуса от Дубно отошли почти без танков! Вот он, красноречиво всё:
«Сов. секретно.
Докладываю о состоянии механизированных корпусов:
4-й механизированный корпус сосредоточен районе Ивница (25 км юго-восточнее Житомир), имея в своем составе 126 боевых машин.
8-й механизированный корпус сосредоточен районе Казатин, имея в своем составе 43 боевые машины.
9-й механизированный корпус сосредоточен в районе Коростень, имея в своем составе 164 боевые машины.
15-й механизированный корпус сосредоточен в районе Березовка (25 км юго-восточнее Любар), имея в своем составе 66 боевых машин.
19-й механизированный корпус сосредоточен в районе Корчевка, имея в своем составе 66 боевых машин.
22-й механизированный корпус сосредоточен в районе Коростень, имея в своем составе 340 боевых машин.
24-й механизированный корпус, после упорных боев в районе Волочиск, выходит из боя за Проскуровский укрепленный район, имея в своем составе 100 боевых машин.
В личном составе за период боев с 22.6.41 г. все корпуса имеют потери около 25–30%.
Военный совет Юго-Западного фронта полагает целесообразным переформировать за счет механизированных корпусов (мотострелковых полков и мотострелковых дивизий) моторизованные дивизии согласно существующим штатам.
Управления механизированных корпусов и танковых дивизий, корпусные и дивизионные части, а также танковые полки танковых дивизий и все тыловые учреждения отвести в следующие районы:
8-й механизированный корпус — Нежин; 4-й механизированный корпус — Прилуки; 22-й механизированный корпус — Яготин; 15-й механизированный корпус — Пирятин; 9-й механизированный корпус — Нежин; 19-й механизированный корпус — Прилуки; 24-й механизированный корпус — Яготин.
Переформированные дивизии оставить на фронте с дислокацией: 215-я мотострелковая дивизия — Коростень; 213-я мотострелковая дивизия — Курное; 212-я мотострелковая дивизия — Березовка; 81-я мотострелковая дивизия — Ивница, не выводя их из состава механизированных корпусов.
Командующий войсками Юго-Западного фронта
генерал-полковник Кирпонос
Член Военного совета
Хрущев
Начальник штаба
генерал-лейтенант Пуркаев
7 июля 1941 г.
Насчет 8-го мехкорпуса в нем — осталось всего 43 танка. Из почти 900. Вот это повоевали, правда? Правда, да не вся. Во-первых, 200 танков остались на месте базирования еще 23 июня. Они вообще с места не тронулись. Во-вторых, пока шли маршами, еще машины из строя выходили и до немцев даже не доехали. Их бросили прямо на дороге? Оружие бросить? Танк? Вы с ума сошли! Трибунал за это.
В-третьих, когда вышли из боя, Рябышев часть танков отправил на ремонт:
«134 танка и 5 тракторов, выбывших из строя на маршах, нам удалось отправить по железной дороге в Харьков для ремонта. Часть танков вместе с экипажами по техническим неисправностям отстала во время отхода, и, по всей вероятности, их подчинило себе командование 6-й армии.»
Это командир корпуса докладывал Хрущева, члену Военного совета фронта, вот еще из его доклада, как это приведено в мемуарах:
«На сегодня корпус имеет исправных и готовых к бою только 10 танков и 21 бронемашину.
— Сколько у вас в наличии экипажей? — спросил меня член Военного совета.
— Всего 246 экипажей.
Хрущев записал эту цифру в блокнот.
— Колесных машин, — продолжал я, — корпус имеет 1940 единиц, орудий — 36, минометов — 46, зенитно-пулеметных установок — 8, пулеметов — 788. Некоторая часть артиллерийских орудий на тракторной тяге отстала в пути из-за большого несоответствия скоростей с танками и автомашинами. Приняты меры к их подтягиванию.
Выслушав мой доклад, Хрущев сказал:
— На основании директивы Ставки Военный совет фронта принял решение укомплектовать 12-ю танковую дивизию материальной частью и вывести ее из состава 8-го мехкорпуса. 7-ю моторизованную дивизию передать в состав 26-й армии, а управление корпуса развернуть в управление 38-й армии.»
10 танков. Так это не всего 10, а исправных, боеготовых. Остальные не значит, что подбиты, остальным просто ремонт требовался, а подбитых «Всего в боях потеряно 96 танков» — слова Рябышева.
А дальше у него еще интересней:
«Штаб корпуса быстро подготовил перечень работ по укомплектованию дивизий, и его отделения приступили к выполнению запланированного. Работа снабженческих органов была исключительно четкой. Буквально за каких-то семь дней в Нежин по железной дороге доставили до 250 средних и тяжелых танков Т-34 и КВ.»
Как вам? Буквально через неделю после боев, соединения 8-го мехкорпуса, выдвинувшись против Клейста с 169 танками КВ и Т-34, да с грудой старого металлолома, уже имели 250 танков КВ и Т-34. Только КВ и Т-34! Легкие танки Рябышев даже не назвал.
Так где «танковый погром», если в результате перед немцами стояла сформированная из корпуса дивизия, ставшая даже еще более сильной с учетом наличия нормальных танков, чем был корпус?
Да, у Клейста было всего 800 танков в 4-х танковых дивизиях, но ему к началу войны из фатерлянда в числе этих танков тоже доставили такой же утиль, как и у Рябышева, который даже из боксов своим ходом не выехал, и полуутиль с убитым моторесурсом тоже был у Клейста? Нет, конечно, у него все танки на 22 июня были боеготовыми, готовыми к блицкригу, т. е. должны были еще дай бог как ездить. Поэтому сравнивать только число наших и немецких машин — глупость.
Но еще бойцы 8-го мехкорпуса подбили 150 немецких танков, фактически, одну дивизию немецкой танковой группы распылили. Поэтому блицкриг у Клейста забуксовал, ему не на чем стало дальше ехать, требовалось восполнить потери. Что-то отремонтировать на месте, что-то погрузить на ж/д платформы и отправить для заводского ремонта, а убыль возместить за счет машин, находящихся в резерве и идущих к фронту для восполнения потерь. И тут возникает вопрос: сколько вообще было у немцев танков, почему считают только те, что находились в штатах дивизий? А пулеметов у немцев тоже было столько, сколько на руках у солдат находилось и ни одного лишнего в запасе?
Знаете, когда смотришь на данные о выпуске танков в Германии и СССР, то возникает подозрение, что немецкий рабочий класс еще до начала войны объявил забастовку, которая только к 1943 году закончилась. Данные, конечно, из немецких источников насчет танковой промышленности Германии.
У них вообще данные удивительные. Например, Манштейн брал Крым и штурмовал Севастополь совсем без танков. Ни одного танка ему не дали. Так он в своих Мемуарах написал. И А. Исаев в книге «Битва за Крым 1941–1944 гг.» это подтверждает. Как Исаев может не поверить Манштейну? Лёша даже стебется в книге над генералом Батовым, который занимался строительством противотанковых оборонительных рубежей в Крыму. Зачем противотанковые рвы рыли с таким усердием, если у фрицев даже танков не было?!
Такое впечатление, что Исаев мечтает получить какую-нибудь премию от правительства Германии за вклад в «историческую правду» насчет подвигов солдат вермахта. Бывший директор Росархива уже разоблачил подвиг 28-ми панфиловцев, теперь ждем, когда историк Исаев разоблачит подвиги моряков Севастополя, бросавшихся со связками гранат на фашистские танки, чему посвящена работа художника Дейнеки «Оборона Севастополя». Знаменитая картина. Видите там на заднем плане подбитый немецкий танк, которых у Манштейна ни одного не было?
Конечно, российский историк не может верить советскому художнику, если гитлеровский фельдмаршал утверждает — не было. Такие у нас российские историки-патриоты. Что воспитывали — то и выросло. А мы как-то больше верим советским людям, даже если они художники, чем гитлеровским битым прихвостням. Мы, то, что эти битые шакалы утверждают, всегда проверяем и перепроверяем. И тут с танками, которых не было у Манштейна, интересная история получается. Вообще, с немецкими танками, которых по документам было или очень мало, или вообще местами не было.
Картина похожая с массовыми расстрелами 1937 года. Только там документы есть, а трупов нет, с танками наоборот — танки есть, а документов нет. Есть танки, есть! Вот немецкая кинохроника о взятии Крыма, из германских архивов https://www.youtube.com/watch?v=BYdOclrpLoE&t=138s [Актуальный вариант — https://www.youtube.com/watch?v=EZIuJjmlIIw&t=4s — Гриня]. По документам у Манштейна ни одного танка, а кинооператоры, немецкие кинооператоры запечатлели на пленку целые колонны какой-то гусеничной техники с башнями, из которых стволы пушек торчат. И танки, и САУ — вполне в нормальном количестве по Крыму разъезжают, но Манштейн о них ничего не знает. Но раз Манштейн ничего не знает, то их и не было, правда? Так ведь, господин Исаев?..
…И я не касаюсь здесь 22 танковой дивизии вермахта, которую придали Манштейну для борьбы с нашей группировкой в Крыму. Батов видел немецкие танки на Перекопе, о чем написал в «Походах и боях». Может он их с САУ перепутал? Батов-то? Даже в 70-х годах, когда писал мемуары, всё путал танки и САУ, как будто никогда в жизни их не видел? А куда же тогда отправился из Франции 224-й отдельный танковый батальон, вооруженный французскими тяжелыми танками В-2?
Интересные люди — немцы. Если мы возьмем, например, Курскую битву, то советские маршалы и генералы с гордостью сообщают, сколько там было нашей артиллерии, танков, пехоты, авиации против немцев, с гордостью — мы превосходили, нам удалось достичь превосходства в людях и вооружении. Поэтому мы на головы немцев вывалили тучи снарядов и бомб, залили свинцом их атакующие порядки, а когда сами перешли в наступление, то превратили в лунный ландшафт их оборону, прорвали ее и пустили в прорывы армады танковых армий. Но так ведь любой дурак сможет воевать, даже русский Иван-дурак. А вот как немцы попробуйте, у тех всегда всего мало, а приходится драться с русскими бесчисленными ордами.
Правда, на деле, орды появляются в фантазиях гитлеровских фельдмаршалов, как у Манштейна, о чем написал генерал Батов:
«В крымских главах книги „Утерянные победы“ он по крайней мере в четыре раза преувеличил количество наших войск, оборонявших Перекопский перешеек и Ишуньские позиции; например, он приписал нам три дивизии из 9-й армии, отходившей из-за Днепра по северному берегу Сивашей (мы были бы счастливы, если бы в действительности получили их в то время); особенно разыгралась его фантазия при описании обилия современной военной техники, которой якобы были оснащены наши войска. Сошлюсь лишь на следующие анекдотические сведения: в боях за Перекоп и Турецкий вал, пишет, не стесняясь, фашистский генерал, было захвачено 10 тысяч пленных, 112 танков и 135 орудий. Если бы генерал Черняев имел тогда такие силы, вряд ли Манштейн носил бы кратковременные лавры „покорителя Крыма“.»
Почему же немцам пришлось так откровенно врать, особенно о периоде начала войны, когда они имели несомненное превосходство в силах? Да потому, что их хваленная организация войск, особенно танковых групп, этого «идеального инструмента блицкрига» на деле оказалась частью той авантюры, каким и был блицкриг. Для нормальной войны структура вермахта была не приспособлена. Она именно под авантюру блицкрига создавалась. Во Франции прокатило. Там даже не французская армия, а само французское правительство отказалось от сопротивления и подняло вверх лапки. Решение повторить то, что делалось во Франции, с Советским Союзом было безумием, самоубийством. Во-первых, вы уже показали потенциальному противнику, как воюете, уже можно было предполагать, что противник будет искать противоядие. Но нет — решили повторить.
Во-вторых, а если противник откажется сдаваться, не ударится в панику и станет оказывать сопротивление? Так на это блицкриг и не был рассчитан. Даже в Директиве № 21 все неожиданности заключались в быстром развале сопротивления советских войск. Другого авантюристы даже не предполагали. Поэтому такой и была структура танковых групп вермахта. Из неё прямо следует, как немцы видели войну: выбор уязвимого участка обороны советских войск, прорыв ее танковыми массами при жидкой поддержке артиллерии и авиации, дальше — бросок в глубокий тыл, клещи окружения. За танковыми массами танковых дивизий следуют средства ПТО с пехотой, в далекий тыл разрезанных войск противника, там организуется оборона как против пытающихся отойти войск Красной Армии, так и против попыток прорвать котел извне оставшимися у русских силами. Дальше — подтягивание пехотных дивизий, которые должны плотно замкнуть кольцо окружения. Дело сделано, война выиграна. На карте в штабной игре.
На деле получилось неожиданно иначе. Танковая группа Клейста — яркий тому пример. Во-первых, русские почему-то не собрали всё войско прямо у границы, наши мехкорпуса оказались в отдалении и смогли нанести фланговые удары по Клейсту. Да, не всё получилось идеально. Как сказал Рябышеву начальник штаба Юго-Западного фронта Пуркаев, воевать еще толком не умели, только учились. Можно было всё сделать лучше. Но, тем не менее, вместо броска вперед сразу после прорыва обороны войск приграничного района, Клейст был вынужден танками ликвидировать прорывы на флангах. В результате это он получил танковый погром, потеряв в боях только против 8-го мехкорпуса 150 машин подбитыми. После таких потерь дальше развивать наступление было нельзя, нужно было время для восстановления боеспособности дивизий. Но ведь — блицкриг! Блиц! А время уходит, русские отходят, тоже восстанавливают боеспособность, план «Барбаросса» летит к чертям, он не допускал отхода противника. Теперь нужно снова искать слабое место в обороне русских, подтягивать туда силы, снова прорывать оборону танками, теряя их, снова отражать удары с флангов…
Да, против войск генерала Павлова удалось достичь значительного успеха, потом Клейсту удалось неожиданно ударить во фланг войск, оборонявших Киев, удалось скрытно танковую группу перебросить к Ленинграду, создав для обороны города тяжелую ситуацию. Всё на удачу. Как там Сталин говорил на совещании с командным составом по итогам войны с Финляндией:
«Фокус — хорошее дело: хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе прожить невозможно. Раз обманул — зашел в тыл, второй раз обманул, а третий раз не обманешь. Не может армия отыграться на одних фокусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет, она неполноценна. Вот вам оценка финской армии.»?
По-большому счету, это оценка и гитлеровской армии. Имея за собой людские и материальные ресурсы всей Европы, гитлеровские стратеги ухитрились выстроить армию, основанную на «фокусах», внушив самим себе убежденность в собственной непобедимости (кстати, о непобедимости Сталин тоже на том совещании сказал: не существует непобедимых армий), к зиме 41-го года лимит на «фокусы» стал исчерпываться, нужно было начинать воевать по-настоящему, но тогда нужно было и весь вермахт переделывать заново, только война для этого времени не оставляла — армию нужно строить до войны.
Последней попыткой вылезти на «фокусе», на структуре армии, созданной для блицкрига, была Курская дуга. Только танков других наделали, кое-чему научились у русских в этом плане (правда, с тевтонских извращением), решили одним ударом смять оборону войск на выступе, окружить их и открыть себе дорогу на Москву. Всё как в 41-м, калька. Единственная разница, в 41-м теряли танки от границы до Москвы, а в 43-м сдохли прямо на Курском выступе, прошибая в лоб 5–6 линий обороны советских войск. Там и угробили свои танковые войска, как признался генерал-инспектор танковых войск Гудериан.
Есть вопросы: почему немцы с такой армией дошли до Москвы и был ли план у Сталина заманить немцев к Москве?
Открывайте доклад Хрущева на 20-м съезде, там написано почему немцы дошли до Москвы. Потому что Сталин не отмобилизовал перед войной армию и промышленность. А на нас напал враг полностью отмобилизованный. Если бы в 40-м году мы прекратили выпускать трактора и стали бешено штамповать танки — был шанс не пустить немцев дальше Днепра. Не факт, но был. Только обвинение СССР в подготовке агрессии было бы не шансом, а фактом. К чему это привело бы — объяснять нужно? По-моему, излишне.
Отразить на границе нападение агрессора, отмобилизовавшего армию и экономику, значительно превосходящего в силах, обладающего, как агрессор, стратегической инициативой, что удваивает преимущество — это не ко мне, это к Козинкину или Мартиросяну. После Хрущева — к ним.
Планировал ли Сталин отступать до Москвы? Не планировал. И до Смоленска не планировал, и до Киева не планировал, до Ленинграда не планировал. Советское правительство готовилось к войне по-настоящему, поэтому ПРЕДПОЛАГАЛОСЬ, что отступать придется, и даже далеко. Докуда? Это могла только война показать. Предполагать — это не планировать.
Немцы готовились к войне, как авантюристы, надеясь на свою непобедимость, поэтому к войне по-настоящему оказались не готовы, наше правительство предполагало самый тяжелый сценарий развития событий, поэтому к войне СССР был готов. Мы были готовы потерять большие территории, но победить.
Да, миллионы советских людей оказались в оккупации, под пятой фашистов. Трагедия. Так война и не комедия. Не мы эту войну развязали.
В этой связи вспоминается сюжет из романа К. Симонова «Живые и мертвые», там персонаж, старый пердун, жалуется, что Красная Армия под немцем русских людей оставляет, что она от немцев не защитила, а он сам на заводе работал и налоги платил, так почему она его не защитила.
Понятно, что это на мотив речи Хрущева. Только почему-то юная партизанка Зина Портнова не стала обвинять Красную Армию в этом, а пошла сражаться с фашистами. Наверно, потому, что пионерка Зина Портнова была советским человеком, а писатель Симонов еще должен был подняться в развитии от вассала сеньора времен феодализма. Это тогда вассал платил налоги, а сеньор его обязан был защищать. Если не защищает, вассал имел право уйти к другому сеньору.
Поэтому кто-то из советских граждан пошел служить немцам — сеньор-Сталин не защитил, а другие взяли в руки оружие и ушли в леса партизанить. У них не было сеньоров, у них была — Родина. К тем, у кого была Родина, сам Сталин и обращался с призывом развертывать партизанскую войну.
Такие, как бывший офицер со склада, писатель Козинкин, думающий, что никак немцев нельзя было дальше границы пустить, потому что нельзя советских людей под оккупацию отдавать, а Красная Армия — драпанула, Родины не имеют. Такие оправдывали своё предательство именно тем, что их армия не сумела от оккупации защитить.
9 января, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/01/09/
Для начала предлагаю посмотреть на схему штата подразделения, подобного которому в вермахте никогда не существовало
Те, кто хоть что-то понимают в военном деле, кто имеет хоть какое-то воображение, представив только один залп всего того, что входит в это подразделение, зажмурят глаза. Не дай бог оказаться в обороне на пути той армии, которая идет на прорыв с такими дивизиями! А если еще учесть, что наши предпочитали не по три снаряда на орудие выстрелить, а лупить по несколько часов артподготовки, то сами можете представить, по какому ландшафту после нее шла на прорыв пехота, поддержанная танками прорыва и САУ. Ландшафт примерно, как в Хиросиме. Оставалось только добить остатки оглушенного и деморализованного противника…
Предисловие к советскому изданию книги Гудериана «Танки — вперед!», вышедшему в конце 50-х годов написал маршал бронетанковых войск П. А. Ротимистров. Предисловие, как и сами мемуары Ротмистрова, все, без исключения, мемуары советских военачальников времен ВОВ, имеют одну общую характерную черту. Советские военачальники не писал о том, какие ошибки допустили немецкие военные, строя свою армию. В том смысле, что не критиковали оперативно-тактические установки, концепции родов войск, их применение. Павел Алексеевич раскритиковал в предисловии Гудериана за то, что он оправдывает свои поражения погодными условиями, но ни слова не написал об общей концепции танковых войск Германии, хотя, это выглядит очень и очень странно. На первый взгляд только, конечно. Он и не мог написать критический разбор к книге, которая не имела грифа «Совершенно секретно», концепции применения танков немцами. Цензура не пропустила бы.
Да, в нормальном государстве всё, написанное людьми, которые имеют допуск к гостайне, обладают сведениями о государственных секретах, к каковым и военная тайна относится, перед публикацией в обязательном порядке проходит цензуру. Потому что то, что напишет о военном деле историк Исаев, к военному делу непричастный ни с какой стороны (да и я тоже — ваш покорный слуга, хотя и служил офицером-артиллеристом), вероятному противнику совершенно не интересно.
Другое дело — маршал, генерал, военачальник. Интерес к их работам совершенно другой. Недаром же и у нас Воениздат публиковал книги таких, как Гудериан. Военным ФРГ, которая уже к тому времени входила в блок НАТО, было бы крайне интересно узнать, как советские маршалы и генералы оценивают вермахт с точки зрения организации, структуры, применения вооружения. Но этого у нас ни в каких изданиях, не носящих грифа «секретно» и близко нет. Во всех воспоминаниях наших маршалов и генералов — советский народ-победитель, мужество воинов, трудовая доблесть работников тыла, партия — организатор и описание самих войсковых операций.
Но куда какой полк маршировал — немцы и так видели, без мемуаров. Гораздо важнее мнение победителей о том, какие ошибки были допущены побежденными в строительстве вооруженных сил. Чтобы учесть это при подготовке к следующей войне. Именно это интересно вероятному противнику. Но то, что интересно вероятному противнику — военная тайна. Правильно?
Поэтому в предисловии к «Танки — вперед» Павел Алексеевич Ротмистров даже не намекнул ни словом о том, что советские бронетанковые войска применялись совсем не так, как в вермахте. Принципиально не так.
Уверен, что когда Павел Алексеевич читал книгу «быстроходного Гейнца», он думал:
«Ну и болван! Ничему его война не научила! Массой танков в сопровождении пехоты идти на прорыв обороны! На дистанции досягаемости артиллерийского огня тебя накроет тяжелая артиллерия противника, пехота понесет тяжелые потери, часть танков будет выведена из строя. Дойдешь до рубежей обороны пехоты и противотанковой артиллерии — минометно-ружейно-пулеметный огонь по твоей оставшейся пехоте и огонь противотанковой артиллерии по танкам. А если не один рубеж обороны? Сколько у тебя останется танков и пехоты? Курск ничему не научил?!»
Если бы такое к книге Гудериана написал советский маршал, это было бы фактом госизмены: битый в прошлом и вероятный в будущем противник не осознал свои ошибки, а у тебя ретивое зачесалось ему подсказать?!
Сегодня многое из опыта той войны в части строительства и применения родов войск уже мало актуально. Техника и вооружение другие. Кажется, время таких фронтовых операций, как в ВОВ, ушло навсегда. Но сегодня нет в живых тех маршалов и генералов, которые могли бы объяснить, каким оружием, точнее, какими оргштатными структурами родов войск они побеждали.
Зато у нас развелось военных историков, да еще и в структуре самого Министерства Обороны, занятых тем, что описывают операции Великой Отечественной войны так, чтобы это описание дало в итоге объяснение, откуда взялись больше 8 млн. безвозвратных потерь Красной Армии.
А чтобы эта цифра выглядела убедительной, всячески превозносится вермахт. Ай, какая была классная армия! Ай, какой порядок у них был в танковых войсках! Не то, что у советских — и противотанковых пушек мало, и пехоты на бронетранспортерах нет, и ремонтных машин, тягачей не хватало, и вообще грузовиков за танками мало ехало. Зато у немцев сколько всего!
Я приведу отрывок из статьи одного такого почитателя орднунга в вермахте. Вроде бы человек всё видит, бывший офицер, как никак, вроде бы трезво оценивает то, как гудерианы сляпали свои танковые войска насытив их всем, чем можно, так, что танки терялись в этой массе техники:
«…немцы подходили к вопросам численности своих подразделений исходя из того, что боевой солдат должен только сражаться, а всем остальным его обеспечат тыловики.
С одной стороны, это разумно, поскольку позволяет максимально продуктивно использовать каждого боевого солдата и каждую единицу оружия.
С другой стороны, при общей большой численности частей и подразделений в самом бою может использоваться не больше, чем две трети или три четверти людей. Это приводит к тому, что даже рота фактически вынуждена строить себя в два эшелона — боевой и тыловой. Тыловая зона уже батальона, не говоря о полку и дивизии, оказывается перегружена личным составом и машинами.
Если в позиционной обороне такое положение вполне приемлемо, то при наступлении дороги, ведущие к фронту оказываются забитыми обозами, что мешает выдвижению боевых резервов. Положение становится совсем критичным, если приходится поспешно отходить. Тылы всегда менее подвижны, нежели боевые подразделения, и последние в отходящем движении натыкаются на собственные обозы и не могут оторваться от противника. Им приходится останавливаться и принимать бой в невыгодном положении, пока тылы не отойдут и не освободят дороги. Заблаговременный отвод обозов подальше в тыл тоже малоприемлем, т. к. удлиняется плечо подвоза и боевые подразделения не получают грузы снабжения (боеприпасы, продовольствие, горючее) вовремя и достаточно быстро.
Вот что пишет в своих мемуарах немецкий генерал Ф. Мелентин начальник штаба 48-го танкового корпуса о поспешном отступлении весной 1944 года в районе Житомира:
„В узлах дорог скоплялись тылы всех соединений первого эшелона…,
…и в это время машин там было столько, что создавались огромные пробки, которые невозможно было ликвидировать… пробки на дорогах препятствовали важным передвижениям танковых частей, которые буквально тонули в этом водовороте людей и машин…
…все тыловые части скоплялись в населенных пунктах, являвшихся узлами коммуникаций.“»
Всё же верно, любому более-менее военному видно и понятно, уже танковому батальону вермахта и наступать тяжело, а отступать — совсем непросто. А танковой дивизии — кошмар и ужас. Видно, что то, для чего собственно танки и предназначены — стремительного броска по тылам прорванного фронта, структура танковых войск вермахта для применения танков исключала. Но как же не хочется автору этой статьи признавать тупость немецкого генералитета, поэтому вывод он делает такой:
«В общем, это сложный вопрос что лучше, то ли советская система штатов, предусматривающая минимум тыловых служб, то ли немецкая с максимально развитыми вспомогательными силами. На сей счет ожесточенный спор в высших штабах шел всегда и идет сегодня. Золотой середины не находят. Все время приходится идти на компромиссы. А компромиссы это всегда половинчатое решение, не удовлетворяющее никого.»
Какой такой насчет этого шел спор в высших штабах — черт его знает. Павел Алексеевич Ротмистров точно этого не знал. Ему не нужна была «золотая середина», т. е., ни рыба, ни мясо, ему нужны были стремительные броски дивизий и корпусов его танковой армии…
…Но какие могут быть стремительные броски, если за той техникой, которая должна идти на острие стремительного наступления тащится огромный цыганский табор, а сразу за танками нечто такое, в количестве 100 штук на одну танковую дивизию, один взгляд на которое вызывает вопрос насчет умственной полноценности тех, кто выдавал заказы на производство данной штуки и принимал ее на вооружение. Речь идет об артиллерии. Мы начнем разбираться с артиллерией вермахта с самого начала, т. е., с самого мелкого ее калибра. Противотанковая артиллерия, с которой вермахт вступил в войну. Как раз вся тевтонская гениальность максимально проявилась на двух полюсах этого вида оружия — на самом малом калибре и на самом большом.
В 1931 году Советский Союз приступил к созданию оружия, способного бороться с танками. Нормальные люди, прежде чем изобретать что-то, сначала подумают, а не изобретают ли они велосипед? Поэтому советские военные стали изучать имеющиеся на вооружении других стран средства ПТО, изо всего что было их заинтересовала пушка немецкой фирмы «Рейнметалл», образец закупили в 1931 году, изучили ее. По своим основным характеристикам пушка подходила к ее основному предназначению, за исключением некоторых «нюансов». Было принято решение ее доработать и в доработанном варианте принять на вооружение, так родилась наша знаменитая «сорокапятка».
Но немцы ее приняли на вооружение именно в таком виде, в каком она попала в СССР, в первоначальном. Как бы ни ругали маршала Кулика, отвечавшего за артиллерию, как бы его не клеймили некомпетентным, но он не догадался сделать того, что сделали военные «лучшей армии в мире». Ему не понравилась Pak 36, эта 37-мм противотанковая пушка фирмы «Рейнметалл». Вернее, концепция была правильной, но нужна была доработка. Наверно потому, что Григорий Иванович был боевым командиром, в Германскую служил в артиллерии, ему приходилось воевать на поле боя, в Гражданскую участвовать в обороне Царицына, в Первой Конной командовать артиллерией армии. Он знал, при всех его недостатках и даже сумасбродстве, для чего нужна пушка и какая она должна быть. А строительством вермахта руководили, как мы писали раньше, штабные крысы, имевшие смутное представление о том, что происходит в реальном бою.
Что было хорошего в Pak 36? Мобильность, высокая скорость транспортировки — именно то, что нужно для средства ПТО, чтобы успевать реагировать этими средствами на воздействие высокомобильных танковых группировок противника. Малый вес — важно для средства ПТО, противотанковая пушка должна отвечать требованиям по быстрой смене огневой позиции. С тяжелым орудием это проблематично. Низкий силуэт, малые размеры, которые позволяют эффективно маскировать орудие — расчет пушки броней не укрыт, он подвержен воздействию и пулеметного, и орудийного огня танка, преимущество пушки в том, что она первой открывает огонь и поражает бронированную цель до своего обнаружения. Автоматика затвора — скорострельность еще одно преимущество и необходимое качество для ПТО. Всё остальное в Pak 36 пушке никак не соответствовало, это пока было одно недоразумение. И это недоразумение было принято в вермахте в качестве основного средства ПТО.
Главное — калибр, вес снаряда. Кажется, немцы хотели, чтобы боезапас, снаряды к этой «пушке» расчет мог переносить в карманах шинелей. Другой версии, зачем они этой пукалкой вооружили армию, у меня нет.
Весил снаряд Pak 36 порядка 600 грамм. Легкие танки пробивались, средние советские в борта — тоже. Дырок им можно было наделать. Но даже если немцы ничего не знали о советских средних и тяжелых танках, то и против легких — это не средство. Мало подбить и даже поджечь танк, танков можно наделать новых, еще важнее самого танка — экипаж, его нужно вывести из строя. «Производство» экипажа танка — процесс более длительный, чем производство самой бронированной машины. Снаряд противотанкового орудия, пробивая броню, поражает экипаж как осколками отколотой брони, так и собственными, разрушаясь внутри танка. Чем больше калибр противотанкового снаряда, тем больше его поражающее воздействие на экипаж. Малюсенький снаряд Pak 36 таким воздействием обладал очень незначительно.
А если на поле боя нет бронированных целей, то по каким другим можно было применять эту пушку? А ни по каким. Она становилась бесполезной, ее можно было даже не приводить в боевое положение, если на позиции шла в атаку одна пехота. Вес взрывчатого вещества в осколочном снаряде Pak 36 — 44 грамма. Т. е., если этим снарядом выстрелить даже в грузовик с солдатами противника, то не факт, что вообще какой-то из солдат получит тяжелое ранение. Обойдется все несколькими легкоранеными, способными продолжать вести бой. Осколочный эффект — почти никакой при таком снаряде. О воздействии на противника, находящегося даже в легких укрытиях, и говорить смешно.
Поэтому недоразумение фирмы «Рейнметалл» советские оружейники по заказу военных доработали. На тот же лафет (на тот же!) установили орудие калибра 45 мм. И снаряд нашей «сорокапятки» стал весить больше 2 килограмм, в 3 раза больше, чем у Pak 36. Сами посудите, насколько больше теряли немцы танкистов по сравнению с нами, если им прилетал в танк такой снаряд. И насколько более тяжелые повреждения получали их танки.
Но и это не всё. Осколочный снаряд «сорокапятки» давал порядка 100 осколков. Это уже кое-что, уже нормально. Осколочно-фугасного эффекта вполне доставало для борьбы с легкоукрытыми целями. Больше того, для нее были разработаны снаряды с картечью — это вполне эффективное средство для борьбы с наступающей пехотой.
Т. е., из сырой разработки фирмы «Рейнметалл», усмотрев в этой разработке правильность концепции, у нас сделали нормальную пушку. Немцы свою же разработку не догадались довести до ума и приняли на вооружение в ее первоначальном виде.
В результате сразу за колоннами танков панцердивизии тянулась на автомобильной тяге, сжирая бензин, вереница из 100 штук пукалок, почти совершенно бесполезных в бою даже против танков, если на них выходили Т-34 и КВ. И это еще хорошо, если дороги сухие, проходимые, а если на русской равнине прошел дождь, то через этот табор становилось сложно протащить обеспечение для самих танков — пробка из этого дерьма «Рейнметалла».
Это даже сложно вообразить — такую тупость. 100 противотанковых пушек на дивизию, а основным средством борьбы с русскими танками уже летом 1941 года стала вот эта дура:
Зенитные орудия и наши использовали против танков. Эпизодически. Во время обороны Москвы, Тулы, под Сталинградом. Случаи такие были, но они были единичными, обусловленные критическими ситуациями. Но у немцев, в мемуарах почти всех их военачальников, прямо говорится, что 88-мм зенитная пушка FlaK 18/36/37 при появлении на поле боя танков КВ и Т-34 стала основным орудием борьбы с ними. Нужно еще учесть, что подразделения ПВО не подчинялись сухопутному командованию, т. е., чтобы решить вопрос о выдвижении расчетов зенитных орудия на танкоопасное направление, приходилось сначала обращаться к командованию люфтваффе, что уже само по себе говорит о сложности ситуации с противотанковой обороной немцев. Вы сегодня в интернете найдете много статей от почитателей вермахта насчет того, как эффективно использовалась эта дура в качестве противотанковой пушки. Жаль, что авторов этих восторгов нельзя перебросить в 41-ый год и включить в расчет к немцам. Посмотрите на силуэт орудия — чтобы его замаскировать хоть как-то, расчету нужно выкопать даже не ров, а котлован глубиной 2 метра, да еще в этот котлован нужно откопать съезд, по которому спустить ее на прицепе и потом вытащить. В результате таких земляных работ на месте огневой позиции вырастет холм из грунта, который тоже нужно как-то маскировать. А как менять огневую позицию, если возникнет такая необходимость? Т. е., использовать FlaK 18/36/37 даже в условиях стационарной обороны — та еще проблема.
При отражении же контратак противника, например, когда нужно выдвигать средства ПТО в условиях дефицита времени, эта дура будет стоять в чистом поле, как монумент ее расчету из 11 человек. Попадание даже в радиусе 10–15 метров от нее осколочно-фугасного снаряда КВ или Т-34 — половину расчета можно сразу на месте и хоронить. А памятником ставить над могилой это изделие.
И вся эта глупость с противотанковой пушкой становится совсем непонятной, если учитывать, что уже во время войны с Францией стала очевидной недостаточность бронепробиваемости Pak 36. Да еще перед войной в Германии была разработана Pak 38, 50-мм противотанковая пушка. Характеристики заметно хуже по сравнению с советской ЗИС-2 при сопоставимом весе, с танками КВ могла бороться лишь на близких дистанциях. Осколочный снаряд был почти такой же, как у «сорокапятки», однако отсутствие картечных снарядов применение ее против пехоты было почти таким же бесполезным, как и Pak 36. В принципе, если сову не сильно натягивать, чуть-чуть лучше нашей «сорокапятки», но почти в два раза тяжелее. Да и к лету 1941 года этих пушек было произведено чуть больше одной тысячи, они на советско-германском фронте потерялись в массе Pak 36. А когда только было начато их массовое производство выяснилось, что, во-первых, пушка уже устарела, во-вторых ее бронебойные снаряды имели стержень из очень дефицитного карбида вольфрама и она была с производства снята в 1943 году.
В начале 1942 года, запаниковав, осознав, что оставили свою армию без противотанковой артиллерии, немцы начали срочно разворачивать производство новой пушки, Pak 40 калибра 75-мм. У них появилось первое адекватное орудие для борьбы с советскими танками, выпущено всего 23 336 орудий, но пить боржоми было поздно.
Если же сравнить число выпущенных Советским Союзом и Германией противотанковых орудий, разработанных до 1942 года, становится даже жутковато. Так, наших «сорокапяток» было произведено всего 46 100 штук. ЗИС-2 — 13 710. Ф-22-УСВ — 75-мм дивизионная пушка Грабина, применявшаяся и как противотанковая, по своим характеристикам превосходившая до 1942 года все немецкие пушки — 9350. Всего — почти 69 тысяч.
У немцев: Pak 36 — 16 539, Pak 38 — 9 568 и… всё. Около 28 тысяч. Это провал. Катастрофа. Если еще учитывать, что Pak 36, прозванная самими немцами колотушкой, пушку напоминала лишь силуэтом, то катастрофа еще наглядней. И Pak 38 с танками бороться уже могла, но против пехоты почти бесполезна…
Как можно было умудриться от положения, когда советские оружейники закупали образцы, на базе которых создавали собственное оружие, от законодателей моды, так сказать, прийти к такой катастрофе с обеспечением своих войск противотанковыми орудиями? Это, конечно, возможно только если план войны составляли штабные штафирки с расчетом повоевать полтора месяца и потом загорать на волжских пляжах. Это возможно, если заранее планировать противоборство с противником, рассчитывая на его слабость, думая, что у русских танки из крашенной фанеры.
Да, в войну СССР вступил, уступая немцам в числе противотанковых орудий. У нас было к июню 1941-го года произведено их всего чуть больше 7 тысяч. Немцы имели почти двукратное превосходство. Только у них — колотушки, у нас — адекватная пушка. Недостаток пушек удалось на первое время компенсировать производством противотанковых ружей, которые, кстати, были средством борьбы с бронированной техникой почти на уровне «колотушек». Но уже в 1942 году было произведено одних «сорокапяток» 19 тысяч штук. Уровни противотанковой обороны вермахта и Красной Армии к исходу 1942 года стали несопоставимыми.
И тут немцы бросились наращивать толщину брони своих танков. Заметьте, наших танкистов вполне удовлетворяла броня Т-34 вплоть до Курской дуги. Паника была у немцев, потому что у них танки были основным средством прорыва обороны, но к 43-му году бронетехника, с которой вермахт начал войну, прорыв советской обороны могла только обозначить своими пылающими танками. Прорывать противотанковую оборону им было нечем. Стали искать решение. Нашли его. Реализация этого решения окончательно добила танковые войска Германии…
…Поражает не столько то, что после войны немецкие танковые начальники стали писать, что они не планировали воевать танками против танков, то, что русские стали с первых дней бросать в контратаки танки, якобы, стало для немцев неожиданностью, поэтому пришлось пересматривать взгляды на то, каким, собственно, танк и должен быть. Ну, если глупые русские так решили воевать, то куда деваться — приходилось подстраиваться. Поражает больше, что этот наглый свистёшь подхвачен нынешними военными историками и всяческими экспертами.
Пардон, господа, а бронебойные снаряды в боеукладке немецких танков, которые 22 июня 1941 года пересекли государственную границу СССР, для поражения каких целей были предназначены? И заранее, еще до войны, номенклатура этих снарядов для чего выпускалась? Для борьбы с бронепоездами?
Немецким генералам, которые и задавали конструкторским бюро параметры машины, было неудобно, мягко говоря, признавать, что они проявили потрясающую глупость, заказав танки слабые как в плане вооружения, маневренности, так и в плане бронирования. Концепция того, как должен был выглядеть современный танк, у немцев изначально была ошибочной.
Но не только это. Наши эксперты кажется, как посмотрели в детстве фильм Озерова «Освобождение», в котором первая часть «Огненная дуга» начинается с того, как на немецком полигоне из трофейной «тридцатьчетверки» стреляют в присутствии Гитлера по «Тигру», так и живут с этим представлением в головах, что «Тигры» были сделаны против Т-34.
Но проблема в том, что это одна сторона медали — танк против танка. Главное же, доктрина вермахта предусматривала прорыв обороны противника танками. Но под Сталинградом выяснилось, что оборона советских войск теми танками, которые были на вооружении вермахта уже не прорывается.
Первые звоночки, разумеется, уже под Москвой прозвенели. Но именно провал «Зимней грозы» показал, что всё, приплыли.
Поначалу никакой паники по поводу 6-ой армии, попавшей в котел, у немцев не было. Быстренько сформировали группу армий «Дон» во главе с Манштейном… Удивительный дуб — этот лучший оперативный ум вермахта. Впрочем, остальные умы там были не лучше…
Перед Манштейном стояла элементарная задача — деблокировать Паулюса. Все возможности, вроде бы, для этого у него были. У самого Паулюса еще хватало горючего для танков 6-ой армии (6-я армия и сам Паулюс были в составе группы «Дон», находились в подчинении у Манштейна), у Манштейна танков… не было почти совсем. У него всегда танков почти не было. Как не дадут соврать немецкие архивы, которые все почему-то оказались в ФРГ.
На самом деле, у Манштейна был мощный танковый кулак, которым он и планировал пробить нашу оборону и соединиться с Паулюсом. Более 500 танков. Последние доехали до речки Мышкова. Чуть-чуть не хватило. То, что пролазило в 41-м году, на исходе 42-го стало невозможным. Доктрина вермахта разбилась о противотанковую оборону Красной Армии, основу которой составляла артиллерия. Но менять доктрину во время войны уже было поздно, для этого нужно было кардинально перестраивать всю свою военную промышленность. Тогда они решили, что их спасут «Тигры» и «Пантеры»…
…Но мы здесь не про танки, а про артиллерию. Хотя, артиллерия — это пушки и минометы, у танков тоже основное оружие — пушка. Вот пушка знаменитого «Тигра» наглядно показывает, как немцы, выдвинув доктрину танка, как основного средства борьбы, средства блицкрига, загнали в угол собственную артиллерию. Военная доктрина вещь суровая и безжалостная, ошибок не прощает, исправить их во время ведения войны невозможно, война на это не оставляет времени и не дает возможности. Если до войны основное финансирование шло тем конструкторским бюро, которые разрабатывали танки, артиллерийская конструкторская мысль была в загоне, то во время войны почти ничего исправить уже не хватало времени. При нормальном положении, как это было у нас, артиллерийские КБ, кроме того оружия, которое ставилось на вооружение, имели в запасе шлейф перспективных разработок, пока еще не своевременных, пусть еще сырых, но разработки уже были, при необходимости их доводили и принимали. Так было с танковыми пушками. И не только с перспективными разработками танковых пушек, мощные конструкторские бюро позволяли выдавать большую номенклатуру обычных пушек, предназначенных для самых различных специальных целей, при необходимости из этой номенклатуры выбиралось то, что подходит в данный момент для перевооружения танка.
Как пример, пушка Т-34-85, основного танка, с которым СССР закончил войну. Разработка 85-мм танковых орудий в СССР началась еще в 1939 году, но тогда посчитали (и правильно посчитали), что принятие такого орудия преждевременно. Но даже после этого работа не прекратилась, к декабрю 1941 года КБ «Уралмашзавода» представило пушку конструкторов Сидоренко и Усенко У-12, на основе которой затем и было создано орудие для Т-34-85.
А при создании танка прорыва ИС-2 была взята в качестве прототипа его орудия 122-мм корпусная пушка образца 1937 года. На ее основе создана танковая Д-25Т.
У немцев такой возможности брать перспективные отложенные разработки или выбирать из номенклатуры обычных пушек не было. Так, изначально в «Тигр» предполагалась установка 75-мм танковой пушки, но к 1942 году стало очевидным, что она слишком слаба. Изначально, с нуля, делать пушку — это долго, можно было и до конца войны не успеть. А возможности выбора, как у советских конструкторов ИС-2, не было. Поэтому Т-6 «Тигр», танк прорыва, получил в башню… зенитку. Немцы ничего лучшего не придумали, как отпилить от лафета той дуры, которая ими использовалась не столько против самолетов, сколько против советских танков, ствол с казенником и засунуть его в башню танка прорыва. И теперь нынешние военные эксперты захлебываются слюнями восторга — какая она замечательная 8,8 cm KwK 36. Точная, скорострельная, с великолепной бронепробиваемостью, могла гасить наши танки на дальних дистанциях.
Но «Тигр» же задумывался как танк прорыва, у него несколько другие задачи — подавление обороны, прорыв ее. Да, у ИС-2, которым комплектовались гвардейские полки прорыва, пушка была с раздельным заряжанием, не такая скорострельная (а вот по точность она «тигриную» превосходила), но зато снаряд — ухнет, так ухнет! Даже если не брать бетонный дот, попадание его снаряда в район цели, противотанкового орудия, например, надежно эту цель вместе с расчетом уконтрапупливало. Превосходное осколочно-фугасное действие.
А пушка «Тигра» не только в полтора раза уступала в калибре, но снаряд, выпущенный из этой зенитки, имел очень высокую начальную скорость, что влекло за собой утолщение стенок снаряда и уменьшение в нем количества взрывчатого вещества, иначе оно при выстреле сдетонировало бы. Т. е., фугасное действие было паршивым, для танка прорыва никак не подходящим.
У нас же сравнивают ИС-2 и «Тигр» выставляя их друг против друга в единоборстве. Кто из них кого первым подобьет. Хотя и тут, у «Тигра» проблемы в связи с малой подвижность данного сарая и большим силуэтом, в который попадать гораздо легче, чем в приземистый и достаточно маневренный ИС-2, но это же — танки прорыва! Сравнивать их нужно не в противоборстве друг с другом, а по возможностям проходить укрепленную оборону. Поэтому их эксперты по этой возможности и не сравнивают никогда. Очень наши эксперты немецкий военный гений почитают.
И наконец, кульминация немецкой военной мысли и техники в плане противотанковой артиллерии. В бытность Тухачевского замнаркома обороны по вооружению активно продвигалась идея универсализма в артиллерии. В частности, считалось, что дивизионные орудия должны иметь возможность борьбы с воздушными целями. Хотели получить гибрид полевой пушки с зениткой. Идея, разумеется, дурацкая, вовремя эта дурь была пресечена, но кое-что успели сделать — пушку Ф-22. Создание этой дряни еще и задержало разработку нормальной дивизионной пушки, к которой приступили только тогда, когда выяснилось, что это — дрянь. Но успели их настрогать 2932 штуки. В 1939 году их производство было прекращено, в связи с тем, что была принята на вооружение пушка Грабина УСВ. На начало войны на вооружении оставалось примерно 2868 Ф-22. В первые месяцы войны их использовали в качестве противотанковых, затем стали от этого отказывать, применяли преимущественно как полевые. Достаточно посмотреть на ее фотографию, чтобы понять, насколько мало она подходила в качестве противотанковой.
Примерно тысяча их досталась немцам в качестве трофеев. А вот немцы оценили её. И именно как противотанковую использовали. Нет, наши тоже использовали трофейное оружие. Почему бы и нет, если к нему есть боеприпасы, захваченные у противника?! Закончились трофейные снаряды — пушку на переплавку. Но немцы развернули выпуск боеприпасов для Ф-22, которую они переделали и присвоили ей название 7,62 cm Pak. 36.
Мало того, что свою оружейную промышленность загрузили производством боеприпасов для трофейного орудия, значит — малосерийным производством, в условиях войны крайне неудобным, так еще и заводы по производству своих пушек привлекли для модернизации трофеев, растачивали камору, устанавливали дульный тормоз, переделывали противооткатные устройства, механизмы наведения. Насколько всё это дорого и затратно по сравнению с производством собственного изделия, поставленного на конвейер — проконсультируйтесь у любого производственника.
Только другого выхода у немцев не было. Приходилось идти и на это, потому что вопрос с собственной противотанковой артиллерией они провалили полностью…
…На противотанковой артиллерии немецкая своеобразная гениальность не заканчивается. Она себя проявила во всех аспектах вооружения, дальше у нас идут системы, которыми на поле боя воевали роты, батальоны, полки и дивизии, пехотные в вермахте, стрелковые в РККА.
Дело в том, что немецкие военные гении еще во время ПМВ решили, что пехоте не нужны… пушки. Фигня эти пушки, гаубицы лучше. Опыт, конечно, не пропьешь. Особенно опыт Первой мировой войны, преимущественно позиционной, в которой пушки, действительно, были малоприменимы. Но это прошлый опыт и прошлая война. Удивительно, что это отношение к артиллерии вызывает восторг у массы наших «экспертов». Для примера, показательного примера, я возьму Юрия Игнатьевича Мухина. Почему именно его? Потому что он себя обозначает как сталиниста. У него Сталин — высший авторитет. Казалось бы, при такой позиции, отношение к вермахту и Красной Армии должно было быть соответствующим, все-таки Иосиф Виссарионович не был германским Главнокомандующим, был советским, и лично уделял большое внимание вопросам строительства вооруженных сил и тому оружию, которым армия вооружалась.
Но вот что делает с мозгами людей въевшаяся в подкорку многолетняя хрущевско-брежневская пропаганда: Мухин, страстно защищающий имя Сталина от хрущевской клеветы, всю ложь Хрущева взял и подтвердил. И не только Хрущева — прихватил и новейшие разработки, если можно так выразиться. Хрущев Сталина назвал немарксистом? Так Мухин доказал, что Сталин и не был марксистом, только притворялся им, чтобы членов партии не взбудоражить. Доказал, конечно, путем передергиваний и самого наглого вранья. Но надо же было как-то оправдать Сталина в его немарксизме! А как? Только тем, что Маркс выдумал теорию, которая Сталину не нужна была. Вот этим Юрий Игнатьевич и занимается.
И так по всем вопросам. У Хрущева — Сталин не был ленинцем. У Мухина — Ленину нужна была мировая революция, а Сталину она и на фиг не сдалась. А потом, когда А. Яковлев и деятели «Мемориала» вывалили свои фантазии о 656 тысячах расстрелянных в 1937–38 гг., Мухин стал оправдывать Иосифа Виссарионовича, основываясь на версии историка Жукова, что это не Сталин виноват, а партноменклатура. Конечно, в стране идет страшная бойня, а Сталин, руководитель партии, ничего сделать с партноменклатурой, которая эту бойню развязала, не может. Потому что, оказывается, у Сталина еще власти не было в 37-м году. Он только секретарем партийным был.
И по нашей теме — Сталин заявил о примерно 7 млн. погибших, военных и мирных граждан, в результате гитлеровской агрессии, а Хрущев — 20 млн… Так тоже Мухин Сталина защитил, мол, не мог Иосиф Виссарионович сказать правду, потому что американцы могли узнать, что мало народа в СССР осталось и начали бы войну. И тут, во время Перестройки еще вылез со своими исследованиями о потерях нашей армии полковник Генштаба Кривошеев. Через полвека после войны очень сильно понадобилось узнать, сколько же Красная Армия в битвах с немцами людей потеряла, край как необходимо было узнать. 50 лет не могли сосчитать, наконец-то руки дошли. Генштабу на излете 80-х, когда всё прямо на глазах разваливалось, армия в том числе, больше заняться было нечем особо важным, кроме подсчета потерь в Великой Отечественной войне. Как нам теперь объясняют, чтобы правду узнать, а то дерьмократы говорили, что трупами завалили немцев. Оказалось — не завалили, оказалось всего-то за двух гансов трех иванов отдали. Это аналогично как у дерьмократов со сталинским террором, говорили — мильёнов 40, историк Земсков доказал — брехня, всего-то каких-то 656 тысяч «тройки» приговорили. Правда, Земсков сам сначала писал, что это данные Комиссии Яковлева, который у дерьмократов был главным гуру…
Но как ни крути — по данным Кривошеева потери в полтора раза больше. Если Сталин такой великий руководитель и Главнокомандующий, это ж надо как-то объяснять, правильно? Своих солдат в полтора раза больше угробить, чем солдат противника — так еще надо умудриться воевать. И как Сталина защитить в данном случае?
И Мухин придумал, что сам Иосиф Виссарионович был великим руководителем, конечно, но вот все его генералы — дерьмо дерьмом. Ну, может парочка более-менее, Рокоссовский и Голованов. Остальные — немецким и в подметки не годились. Правда, при таком подходе, у нормального человека возникнут сомнения в величии Сталина, как руководителе, потому что у любого руководителя кадровая работа — главное. Но это у нормального. А у человека, который ищет оправдания тому, чего не было, как Мухин, например, защищает Сталина от клеветы Хрущева, но всю клевету за чистую монету принимает, в мозгу начинаются процессы, которые очень для психики опасны. В конце концов, Юрий Игнатьевич и сбрендил. Натурально. Он сейчас самый главный специалист по бессмертию.
А в своих работах по теме войны он нашел причину наших высоких потерь по сравнению с немцами в том, что советские генералы были тупыми, военного дела не знали, на вооружение всякого дерьма напринимали, армию построили и уставы написали так, что пришлось за это большой кровью расплачиваться. И если бы не Сталин — вообще войну проиграли бы. Нет, еще Берия Сталину помогал. Остальные — только мешали.
И вот как в сборнике «Война и мы» Мухин характеризует нашу артиллерию времен войны:
«У нас как-то вошло в привычку считать, что наша артиллерия во время войны была лучше немецкой. По крайней мере в отличие от самолетов и танков формальные цифры в таблицах технических данных конкретных орудий и систем выглядят благополучно, и количество орудийных стволов в стрелковых дивизиях тех времен смотрится внушительно. Но по воспоминаниям немцев, причем не только генералов, а и воевавших на полях битв офицеров-фронтовиков, артиллерия вермахта, особенно в начале войны, значительно превосходила нашу и не только потому, что они имели лучшую артиллерийскую разведку и связь. В чем дело?»
Конечно, если наши маршалы и генералы утверждали, что РККА по артиллерии вермахт превосходила наголову, то они врали. Если превосходила по основному виду оружия, которым потери противнику наносились, то почему тогда людей в полтора раза больше потеряли? Такого же быть не может, правда? Мы же не будем себе голову забивать вопросом, зачем Генштабу перестроечной страны вдруг понадобились объективные данные о потерях в ВОВ… Нет, то, что офицеры Генштаба были все членами КПСС и, как партийные, подчинялись решениям партии, которая к тому времени стала вести политику огульного охаивания сталинского периода — это уже совсем сложно, наверно, для чьих-то мозгов. Поэтому будем верить немцам, у которых артиллерия была лучше, «значительно превосходила нашу». Да этих немцев почитаешь и послушаешь, так у них всё лучше было: пулеметы, артиллерия, танки, самолеты… Только мало. И дальше Юрий Мухин, шпак, закончивший военную кафедру института на танкиста, начинает рассуждать о том, какое хорошее у немцев было 75-мм пехотное орудие.
Вот это орудие, один взгляд на фотографию которого вызывает вопрос: гансы, а на фига вам ЭТО вообще сдалось?
И здесь же Мухин описывает, как по-дурацки наши принимали на вооружение дивизионную пушку Грабина:
«Тухачевский требовал, чтобы дивизионная пушка была универсальной (он перед этим прочитал, что США собираются вооружать свои дивизии универсальными пушками), то есть, кроме стрельбы по пехоте и укреплениям противника могла бы пробивать броню танков и сбивать самолеты. Для исполнения двух последних назначений пушка должна была иметь высокую скорость снаряда — быть большой удельной (в расчете на калибр) мощности.
А Кулик был недоволен большой мощностью дивизионной пушки и по этой причине требовал воспроизвести боевые характеристики русской трехдюймовки образца 1902 г. Это дает повод различным литераторам выдать Кулика за ретрограда, хотя сам Грабин никогда не высказывал сомнений в профессионализме Кулика. Но, как реакция на критику, — он недоволен обоими маршалами и пушку все же сделал хотя и не универсальную, но мощную. С Тухачевским все ясно, но вот нигде не объясняется, почему Кулик хотел снизить скорость снаряда дивизионной пушки, почему хотел снизить ее мощность.»
Где и в каком месте Кулик хотел снизить мощность пушки — я так и не нашел. Ни в мемуарах Грабина, ни где бы то еще. Единственное, чего требовал Кулик от конструктора ЗИС-3 — увеличение угла возвышения. На первых образцах он был порядка 17 градусов, что, конечно, приемлемо для противотанковой пушки, но никак не для дивизионной. На таких углах возвышения резко уменьшаются возможности вести навесную стрельбу — даже огневую позицию выбрать трудно, если только она не в чистом поле. Малый угол возвышения — невозможно перекинуть снаряд через впереди стоящие деревья или постройки, если они будут не совсем в отдалении. Естественно, и дальность стрельбы уменьшается. Грабин требование выполнил, увеличил угол до 27 градусов и пушка стала почти идеальной.
А вот то, что сам Сталин хвалил пушки Грабина за большую мощность, Мухин умолчал. Это в его стиле. Зато проехался по самому конструктору:
«Но, как ни странно, сам Грабин не обращал внимания на то, что и сама пушка не уничтожает врага, его уничтожает снаряд. Он — главное, а пушка, каким бы она ни была произведением искусства, — вторична. Во всей интереснейшей книге воспоминаний В. Г. Грабина „Оружие победы“ нет ни малейшего упоминания о снарядах, которыми стреляли его пушки. Его, похоже, этот вопрос очень мало интересовал.»
Нравятся мне эти самоучки-стратеги. Эх, их бы в Совнарком! Уж они показали бы, как надо пушки делать, войска водить и побеждать супостата прямо на границе. Но, кажется, Юрий Игнатьевич, не знает, что снаряды конструируют не конструкторы пушек, а конструкторы снарядов. А пушка делается именно для того, чтобы этим снарядом выстрелить по цели и поразить цель, для которой конкретный снаряд предназначен. Тем более, Грабину при создании дивизионных 76-мм пушек и не нужен был новый снаряд, он пушки делал для стрельбы теми снарядами, которых на складах скопилось тьма-тьмущая еще с ПМВ. Снаряд был хороший, только нормальной пушки для него не хватало.
Зато немцы у Мухина! Он много пишет, что снаряд должен падать на цель вертикально, чтобы давать больше поражающих осколков, что немцы именно этим подходом пользовались, когда отказались от мощных пушек и вооружили свою артиллерию пехотных частей короткоствольными уродцами и гаубицами. Грамотно же, правда?
А вот наши тупни:
«А наши стрелковые войска, получив дивизионную пушку ЗИС-3, остались без эффективного дивизионного и полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника.»
Ну потому, что стреляла ЗИС-3 не как гаубица, а настильно — мощная пушка, поэтому снаряд не вертикально на цель падал, а под острым углом. А для такой стрельбы по мнению Мухина осколочный снаряд был бесполезен:
«Еще немного для пояснения разницы в подходе к дивизионной артиллерии у нас и у немцев. Для борьбы с танками они создали нечто подобное 76-мм дивизионной пушке Грабина ЗИС-3 — свою 75-мм противотанковую пушку. Она уступала грабинской по маневренности, но, будучи чисто противотанковой, превосходила ЗИС-3 по скорости снаряда и бронепробиваемости. Так вот, для этой пушки немцы вообще никогда не производили никаких снарядов, кроме бронебойных. Зачем? Зачем стрелять из нее осколочным снарядом, если при разрыве он практически не дает убойных осколков?»
На противотанковую артиллерийскую глупость немцев мы уже посмотрели. Там видно, как штабные штафирки вооружили свою армию против танков. Кстати, Грабин в мемуарах описывает почти драматичную ситуацию с принятием на вооружение дивизионной пушки. И Сталин, и Ворошилов, и Кулик! Из воспоминаний нашего конструктора видно, как придирчиво относилось руководство к тому оружию, с которым нашим бойцам пришлось воевать. Докапывались до малейших деталей. Потому что этим занимались люди, которые имели представление о реальном бое.
Теперь посмотрим, как их пехота себя чувствовала при столкновении с нашей в типичных ситуациях нескольких видов общевойскового боя.
Представим, что наступающий немецкий пехотный батальон встретил на своем пути окапывающуюся стрелковую роту РККА. Ждать, когда подтянется артиллерия больших калибров — нет времени. Пока будешь ждать, те щели, которые сейчас русские оборудуют, превратятся в полноценные окопы и потом уже артиллерией большого калибра замучаешься их выбивать. Нужно атаковать сходу, пока оборона противника еще не совсем готова.
Передовая рота немецкого батальона разворачивается в цепь и пошла вперед. За ротой движется их полковая артиллерия в виде вот этих уродцев калибра 75-мм.
Естественно, русские встретили огнем винтовок и пулеметов. Выявились огневые точки, их теперь можно подавить. Как раз и пушчонки подоспели для этого.
И всё нужно делать быстро, потому что русские поливают пулеметно-винтовочным огнем пехоту, она несет потери. Быстро — это выкатить пушки на прямую наводку и начать лупить по огневым точкам.
Мне даже не нужно смотреть ТТХ этого 75-мм недоразумения. С таким стволиком дальность прямого выстрела 400 метров максимум и то уже разброс будет таким, что вспотеешь в цель попадать. Расчет немецкого орудия начинает выдвижение на дистанцию прямого выстрела. Но у русских внезапно имеется старший лейтенант, который командует ротой, а во взводах лейтенанты и младшие лейтенанты, а еще есть командиры отделений.
И лейтенанты не из табельных пистолетов ТТ стреляют по наступающим гансам, как в кино показывают, а занимаются своими прямыми обязанностями — руководят огнем вверенных им подразделений, у некоторых даже бинокли имеются. Но и без бинокля русский лейтенант видит, что немцы катят свою пушку по полю и лейтенант знает, внезапно, что когда докатят до дальности выстрела на прямой наводке, они начнут стрелять. Поэтому командир советского стрелкового взвода дает команду пулеметному расчету: «Цель— пушка, правее куста рябины 10 метров!». 400 метров, с которой немецкая полковая пушка может вести огонь на прямой наводке — вполне на дистанции прицельного пулеметного огня. И тут уже — кто не спрятался — у того проблемы. Расчет пушки кто получил свои 9 граммов, кто вжался в землю и лежит, боясь шелохнуться.
Ладно, допустим, докатили всё же немцы своё чудо-орудие. Начали стрелять по нашим пулеметчикам. Как там Мухин написал: пушка слабенькая, снаряд летит с малой скоростью? — так он и летит, только стреляют же прямой наводкой, поэтому он летит в цель не сверху вниз, а по настильной траектории, т. е. в сам полуотрытый окоп, из которого ведут огонь пулеметчики, не попадет. Он попадет либо в бруствер перед окопом, либо за окопом. Но скорость снаряда маленькая, поэтому он не углубится сколь-нибудь сильно в бруствер, а взорвется прямо на нем. Осколки вверх. Пулеметчики потрясли головами, слегка оглушенные близким разрывом, и со злостью опять начали долбить по расчету пушки.
Так не пойдет, правильно? Нужно тогда стрелять, чтобы снаряды в окоп попадали. Это не прямой наводкой, а навесным огнем. И катить по полю орудие под пулями противника не надо. Но это совершенно другая стрельба.
Я не знаю, преподавали ли Мухину на танковой военной кафедре стрельбу с закрытых позиций. Судя по всему, если и преподавали, то он проспал эти занятия. В танковых военных училищах преподают. Танки могут стрелять с закрытых позиций, в башнях у них есть даже такой длинный ящик, в котором лежит панорама. При необходимости такой стрельбы, она устанавливается на орудие и торчит из открытого люка. Но танкисты стреляют так очень редко и через год-два после окончания училища благополучно всё забывают. Но, хотя бы, знают, насколько это не совсем просто. А Мухин вообще не знает.
Он и не знает, что навесную стрельбу расчет орудия самостоятельно вести не может. Не учат этому командиров орудий и наводчиков. Это другая степень подготовки — офицерская.
Ладно, немцы стали готовиться к стрельбе по русской обороняющейся роте. Начинается подготовка с того, что теперь нужно делать массу всего, что не нужно при стрельбе прямой наводкой. Сначала определить местонахождение орудий на карте, установить их координаты. Топопривязка называется. А время идет, пока немцы вертят буссоль, снимая азимуты с точек на местности, русская пехота лупит по немецкой. Можно без карты. Можно это делать на приборе управления огнем. Прибор для этой штуки — название громкое. Планшет наподобие раскладывающейся шахматной доски и с горизонтальной, двигающейся по вертикали линейкой и на этой линейке — еще бегунок.
Но даже с этим прибором (ПУО) нужно все-же определять расстояние то цели, до пулемета, направление на нее. Уже дальномер нужен. А время идет. А еще нужно орудия сориентировать по направлению. А еще нужно выбрать для орудий точку наводки. Смотрели кино «Сын полка»? Там Ваня Солнцев смотрит в панораму пушки и удивляется, что видит дерево (кажется, дерево) сзади: как так, пушка стреляет вперед, а наводчик целится назад?
Вроде точку наводки выбрать — не такая уж сложная задача. Какое-нибудь заметное дерево или угол какого-нибудь строения. Но это в спокойной обстановке и если такие деревья или строения есть. А если поле и одни кусты. А если даже есть деревья, но они ветром раскачиваются, поэтому точка наводки будет плавать и она такая не годится? Тогда за орудиями выставляется штуковина — коллиматор. И в этот коллиматор наводятся панорамы орудийные. А время идет и идет, пехота несет потери.
Наконец, изготовились к стрельбе. Теперь командир огневого взвода немцев достает таблицы стрельбы, книжечку такую, и начинает вычислять установки прицела и доворота. Или сам или батарейный вычислитель-сержант. Посчитали по формулам, какой нужен прицел и доворот. Передали установки командирам расчетов, те — наводчикам. Навели. Наконец-то! А пока вся эта катавасия с изготовкой к стрельбе длилась, свою пехоту отвели назад. Зачем ей лежать на поле под огнем противника? И русские получили передышку, во время которой углубили свои щели и ячейки.
Изготовились к стрельбе. Пошла немецкая пехота снова вперед, по заранее засеченным целям — пулеметчикам, немецкие пушки открыли огонь. Первый, пристрелочный, пошел!
Почему пристрелочный? Потому что стрельба навесным, аналогичная стрельбе с закрытых позиций— такая. Первым снарядом в цель попасть — дикая случайность. Со мной такое происходило два раза, но я человек насчет случайностей счастливый. Первый раз, когда сдавал госэкзамен на военной кафедре. Считал установки стрельбы из Д-30 по окопу. Нужно было третьим снарядом подавить цель в окопе, т. е., чтобы снаряд разорвался хотя бы близко к цели. Мой первый пристрелочный попал в сам окоп. Экзаменационная комиссия рассмеялась, мне в зачетку «отл.» поставили и отпустили. Я даже расстроился немного, хотелось побольше пострелять.
Второй раз уже комбатом на полигоне. Мне дали батарею «Градов». Стрельбу смотрел командующий армией. Он показал начальнику артиллерии полка отдельно стоящий куст: «Накрой его». Начальник артиллерии стал объяснять, что «Грады» по одиночным целям не стреляют, генерал Морозов, командующий армией, слушать не стал его. Мне на НП передали приказ. Первый пристрелочный — точно в куст. «А ты мне говорил! Как фамилия комбата? Благодарность ему от меня» — отреагировал Морозов.
Но это — случаи дикого везения. Когда не дикое везение первый пристрелочный — недолет или перелет с отклонением от цели по направлению. Снова — формула, снова — считаются данные, на огневую позицию подается команда с новыми данными для стрельбы, наводчики наводят орудия. Огонь! Если был недолет, к примеру, с отклонением вправо, а получился со второго выстрела перелет с отклонением от цели влево — уже очень хорошо. Вилка! Теперь делить «вилку» пополам и «Три снаряда (к примеру) — беглый огонь!» — приступаем к подавлению цели.
Так у русских дебилов в армию не призывали. Дебилам клиническим выдавали белый билет. Расчет русского пулемета увидел первый пристрелочный разрыв, потом второй, увидел, что его в вилку взяли, убрал пулемет с бруствера и вообще позицию сменил. Если сам расчет проморгал пристрелку по себе, ему командир отделения или командир взвода прикажет. И что толку от того, что немецкий снаряд дает много осколков?
А ленивые пулеметчики и позицию менять не будут. Просто лягут на дно окопчика и переждут, потому что даже при стрельбе несколькими снарядами попасть в сам окоп — большая удача. Чтобы гарантировано там всё закопать — лупить нужно дай бог сколько. Но это нужно, что бы за пушками обоз со снарядами двигался.
Отстрелялись немцы, их пехота поднялась в новую атаку. И снова легла под огнем русских пулеметов, понеся потери. Снова немецкие пушкари стреляют. Отстрелялись, снова пехота поднялась…
Смешно? Ну так немцы же были грамотными артиллеристами, не то, что Сталин, который требовал от Грабина мощную дивизионную пушку. Это Мухину ЗИС-3 не подходит в качестве дивизионной, ему и Сталин-марксист не подходит, а в Красной Армии эту пушку любили, потому что если мы теперь поменяем в описанной ситуации немцев и наших местами, то смешно (немцам!) совсем не будет…
…Ну что, поменяем наших с немцами местами? Даже фору гансам дадим — пусть они окопались уже по самые каски, оборудовали запасные позиции для своих пулеметов, приготовились отражать атаку нашей стрелковой роты, усиленной взводом (2 пушки) ЗИС-3.
Начали наши метров за 600–700 развертываться в цепи, немцы открыли пулеметный огонь, пока еще, на такой дистанции, беспокоящий, чтобы помешать развертыванию. Долго играть в дискотеку гансам не удастся. Потому что пушка ЗИС-3 обладает существенным недостатком, как считает Мухин. Она мощная. И дальность прямого выстрела ее больше 1 км. Расчет смело ее выкатывает на такую дистанцию от расположения противника, потому что на 1 км попасть из пулемета — только патронами сорить.
Конечно, стрельба на прямой наводке настильная, половина осколков в землю без толку уйдет, не то, что у немецкой коротконосой…, там, как мы видели всё уйдет черт знает куда.
Но стрелять же будет не танкист-металлург Мухин с бессмертной душой, а более-менее грамотный артиллерист, командир орудия. Да при такой стрельбе офицер не нужен, сержант, командир орудия, сам справится. Он уже знает, на каких установках взрывателей снарядов подобные цели нужно поражать, поэтому расчету отдаёт команду: «Взрыватель — фугасный!».
Член расчета — установщик, специальным ключом устанавливает взрыватели в положение — «фугасный». Что такое — «взрыватель — фугасный»? Это не значит, что снаряд без осколков взорвётся, с одним дымом и ударной волной. Это значит, что, прежде чем взорваться, он, в отличие от осколочного, успеет глубоко углубиться в грунт. Т. е., взрыватель срабатывает с замедлением.
Командир расчета видит стреляющий немецкий пулемет, дает наводчику ориентиры, а тот уже знает, что целиться нужно не в сам пулемет, а в бруствер под пулеметом. Первый выстрел, конечно, пристрелочный. Даже на прямой наводке. До третьего выстрела по таким целям дойти — совсем рукожопым нужно быть. После первого командир орудия дает наводчику поправку. Тот быстро в прицел ее вводит и пошел второй! Гансы-пулеметчики даже опомниться не успели после первого близкого разрыва, как второй снаряд русской пушки попал в бруствер под пулеметом, прошел этот бруствер насквозь (или почти насквозь) и разорвался почти в самом окопе, между ног немецкого пулеметчика. Скорей всего даже у него прямо в кишках. Все осколки — в окопе. Сам пулемет улетел, кувыркаясь в воздухе, расчет — в мясо.
И зачем, спрашивается, русским нужна была мощная дивизионная пушка? Почему, как вспоминал Грабин, Сталин ему сказал: «Красивая пушка, в нее можно влюбиться. Хорошо, что она и мощная и легкая»? Может быть потому, Юрий Игнатьевич, что Сталин не только немного больше немцев понимал в артиллерии, но и чуточку больше вас?
Но что там у нас дальше происходит с боем, в котором советская рота выбивает немцев с рубежа обороны? А там лейтенант, командир огневого взвода приданных роте ЗИС-3, пока расчет одного его орудия, выдвинутого на прямую наводку, подавлял пулеметы, что-то прикидывал на карте, прикладывая к ней свою офицерскую линейку, листал книжечку «Таблицы стрельбы пушки ЗИС-3» и в своем блокноте какие-то формулы писал и что-то по ним высчитывал. Когда закончил, отдал расчету второго орудия какую-то команду. Орудие начало стрелять, но снаряды почему-то стали разрываться не от удара о землю, а в воздухе, над окопами немцев. А это лейтенант посчитал установки для стрельбы рикошетом, при которой снаряд, рикошетируя от земли, разрывается над головами противника и осыпает его массой осколков.
В нашем случае — разрывы над немецкими окопами. И тут гансам совсем поплохело. От такого укрыться можно только в блиндажах, но их еще сделать не успели.
А вот из немецкой пушки так стрелять не получится. Из гаубицы стрельба на рикошетах невозможна, 75-мм короткоствольная полковая пушка немцев по сути своей гаубицей и была. Стоп. Гаубицей? Да у нее дальность стрельбы 4 км при попутном ветре! Это характеристики не пушки, а миномета! Поэтому даже нет смысла сравнивать 75-мм полковую пушку немцев с ЗИС-3. Дивизионная пушка ЗИС-3 — другой класс орудий, который у немцев отсутствовал по факту, они умудрились оставить свою армию без дивизионных пушек.
Зато вооружились пушкой, стреляющей как гаубица, только на дальность выстрела миномета, да еще с раздельным заряжанием, т. е. с малой скорострельностью. Фактически — хреновейший миномет, но в несколько раз тяжелее миномета, и в несколько раз дороже в производстве как самого орудия, так и боеприпасов к нему.
А у нас же немецкий батальон шел на оборону советской роты. Теперь — советский батальон на оборону немецкой роты. И тут немцам совсем не позавидуешь, потому что у командира советского батальона еще был взвод 82-мм минометов уже в 41-м году, дальше число минометов в батальонах увеличивалось. С дальностью стрельбы 3 км и скорострельностью 30–40 выстрелов в минуту. И тут на головы обороняющихся немцев, уже лишившихся большинства своих пулеметов, разбитых дивизионными пушками, начинает сыпаться нечто, почти в 2 раза превосходящее по силе взрыва снаряды их полковых пушек. Да густо! Сверху! И уже это попадает прямо в окопы, не всё, конечно, но попадает, потому что плотность огня высокая.
А такой системы у немцев не было до 1943 года. Они провалили минометное дело. В их ротах были минометы калибра 50-мм и дальше — провал. Но этих 50-мм было и у нас завались, их выпустили больше 160 тысяч. Интересно то, что и у нас эти минометы в 1943 году выпускать прекратили, и немцы тоже прекратили их производство в 1943 году, перешли на 120-мм, скопированные с советских. 50-мм минометы оказались слишком слабым оружием.
Только к тому времени, когда вермахт начал получать на вооружение нормальный миномет, их в РККА уже было, как грязи, их вообще произвели дикое количество — 171 000. Только представьте, какой град мин сыпался на головы немецкой пехоты! И не 50-мм ерунды, а мины, сравнимой по действию со снарядом 100-мм орудия.
Фактически, если учитывать воздействие огнем артиллерии, пехотный батальон вермахта по сравнению со стрелковым батальоном РККА был полубезоружен, при таком положении он нес бóльшие по сравнению с нашими потери как в наступлении, так и в обороне. Поэтому гансам после войны, когда они вспоминали «о доблестях, о подвигах, о славе», вспоминалось, как они косили орды монголов из своих пулеметов. Тем из них, кому посчастливилось выжить под градом советских мин и снарядов, вспоминать, точнее, фантазировать больше не о чем было…
P.S. Я знаю про немецкий 80-мм миномет образца 32 года, в продолжении напишу про эту «вафлю», не спешите.
Ах, да! Немецкий 80-мм миномет образца 1932 года! Как я мог о нём забыть?! «Забыл». Странная штука, согласитесь, иметь свой одного калибра с русскими миномет, разработанный задолго до войны, т. е., уже без «детских» болезней, освоенный промышленностью, и зачем-то начать в самый разгар войны копировать вражеское оружие того же калибра, аналогичной системы. Что случилось и почему так?
Чтобы понять, что случилось, раз немцы засунули подальше свою арийскую гордость и стали копировать оружие унтерменшей (с танками также хотели, но не получилось), отвлечемся немного от собственно минометов, обратимся к воспоминаниям одного фрица, служившего в артиллерии — Алоис Цвайгер «Кровавое безумие Восточного фронта».
Эти воспоминания выбиваются из ряда обычных мемуаров гитлеровцев, уже во вступлении автор пишет:
«Как очень и очень многие молодые люди я отнюдь не по своей воле отправился на эту окаянную службу, чтобы превратиться в пушечное мясо для приспешников Гитлера. Меня погнали в Россию сражаться за якобы лучшее будущее. После трех по счету отступлений я оказался в плену и должен благодарить бога и судьбу, что смог выбраться оттуда живым. События новейшей истории вложили нам в руки оружие и погнали на войну. Никогда мне не пришлось побыть ни в одном штабе. Да и вникнуть в стратегию, равно как и в политическую обстановку у меня не было никакой возможности. Все мы до единого были оглуплены и оглушены нацистской пропагандой.
Эти записки не претендуют на героический эпос. Не было, нет и не будет никакого сверхчеловека-солдата. Все солдаты — просто человеки, как мы с тобой, со всеми слабинками и достоинствами, треволнениями, заблуждениями и заботами.
Если кто-то рассчитывает отыскать в них примеры беззаветного героизма, того ждет разочарование. И я сам явно не гожусь в герои: всего-то две побрякушки, с этими наградами только на обер-ефрейтора и потянешь.»
Вроде бы, человек относится критически к своему фронтовому прошлому, однако вступление начинается так:
«Солдаты Второй мировой вынуждены были провести лучшие годы жизни на фронте и в плену. И что больше всего меня расстраивает, что в наших средствах массовой информации нас честят за это как военных преступников куда чаще, чем в союзнических.»
Ну хоть не героем, так и военным преступником не хочется быть!
Ладно. Мы про артиллерию. Родился автор в 1924 году. В 1938 году закончил школу. Тут-то его биография не совпадает с тем, что немецкое воинство всё поголовно имело среднее образование. Законченная в 14 лет школа — образование 7 классов, как и у большинства наших призывников. Призвали Алоиса в 18 лет:
«15 октября 1942 года настал и мой черед — я был вырван из привычной жизни. Как тысячи других австрийцев, и я понадобился вермахту. Пунктом сбора стала казарма в городе Олмютц в Чехии. Нас разместили в Штархембергских казармах, отделение 102, артиллеристы. На изучение материальной части — артиллерийских орудий — было отведено полтора месяца — 6 недель. После это считалось, что нас можно отправлять воевать.»
Это какая-то жесть в полном смысле слова. У нас даже пехотинцев дольше готовили. Если в вермахте с подготовкой артиллеристов была в 1942 году такая спешка, то, значит, в армии с кадрами была ситуация совсем жуткой. Куда делись их артиллеристы? Куда-куда, не надо было принимать на вооружение такие системы, как их минометы…
После полуторамесячной подготовки наводчик Алоис был отправлен на формирование 332-го артиллерийского полка во Францию, где уже в составе полка прошел непродолжительное дополнительное обучение:
«Проводились и боевые стрельбы — мы палили из наших пушек по водам Атлантики. Стоило кому-нибудь из нас допустить хоть малейшую оплошность, как нас за это сурово наказывали. В прямом смысле втаптывали в грязь: „Лечь! Встать! Лечь! Встать! Бегом марш! Лечь!“ — и так далее. Ночами часто нас поднимали по тревоге. „Тревога! Англичане на побережье! К орудиям! Подготовиться к открытию оборонительного огня!“ Учения, тревоги, проверки — ни днем ни ночью покоя. „Это вам для закалки — на Восточном фронте выживают самые выносливые и умелые!“ Постоянные придирки, издевательства наших наставников порой было труднее вынести, чем жуткие физические нагрузки.»
Обучать артиллеристов сухопутных войск, проводя стрельбы по морю — отдельная песня. Уж такие профи точно себя на фронте покажут! Берегитесь, иваны! На вас иду злые от муштры голворезы!
Пришли. 21 января их погрузили в эшелоны и отправили в Россию. Боевой путь Алоиса начался на Курской дуге. Вроде бы все шло нормально сначала:
«Начиная с 15 часов над нами с равными интервалами стали пролетать целые эскадрильи наших пикирующих бомбардировщиков, истребителей и штурмовиков, отправлявшихся бомбить позиции русских. До нас доносился непрерывный гул взрывов. Наш полк тоже открыл огонь из всех калибров. Грохот стоял такой, что ушам было больно. Приходилось суетиться — навести орудие, потом заряжай, огонь, и снова, и снова, и так до бесконечности. Тут уж думать и размышлять было некогда. Только успевай поворачиваться. Лица наши почернели от пороховой гари, мы оглохли, несмотря на защитные наушники. Так продолжалось до ночи. Со стороны русских ответного огня не последовало.
На следующий день мы передвинули наши изрыгающие огонь и металл чудища немного вперед. И снова артобстрел. И снова грохот, гарь и беготня у орудий до упаду.
После нескольких дней обстрелов и продвижений вперед мы почти вплотную приблизились к позициям русских. Нашим танкам при поддержке авиации и нас, артиллеристов, удалось даже на отдельных участках прорвать оборону противника. Вот тогда я и увидел первые трупы, ими была усеяна перепаханная снарядами земля у окопов русских, а мы шли, перешагивая через них, по только что отвоеванной территории дальше на восток.
Уже к 13 июля мы с боями дошли до деревни Прохоровка, наш путь усеивали трупы погибших красноармейцев.»
Хотя, страшно уже становилось:
«Я благодарил судьбу за то, что мне выпало служить в артиллерии — мы как-никак располагались все-таки в известном отдалении от передовой, но в любую минуту можно было ожидать того, что тебя накроет снарядом противника.»
На этом, собственно, весь боевой путь молодого австрияка и закончился. Вся остальная война для него была драпом. Началось русское наступление:
«Ночь с 3 на 4 августа мы провели в землянке под Прохоровкой. До 3 часов утра все было относительно спокойно, но потом русские открыли ураганный артиллерийский огонь. В канонаде участвовали и знаменитые „сталинские органы“ (многоствольные реактивные минометы). К этому следует добавить и действовавших с воздуха штурмовиков, осыпавших нас градом бомб и щедро поливавших из бортовых пулеметов. Земля тряслась, снаряды в буквальном смысле перепахивали ее, грохот стоял такой, что хоть уши затыкай, но и это помогало мало. Ужас, да и только. Я не мог представить себе в кошмарном сне, что мне придется пережить подобное. Чувствуя неотвратимый конец, мы инстинктивно пытались зарыться поглубже. Признаюсь, такого безграничного страха я не испытывал никогда, казалось, что вот еще немного, и тебя накроет очередным снарядом.
Создавалось впечатление, что Красная Армия только и ждала нашего наступления, чтобы продемонстрировать нам свою безграничную мощь и тем самым обозначить коренной перелом в ходе этой войны.
Какое-то время спустя поступило распоряжение: „К орудиям! Открыть ответный огонь!“ Но все мы были в таком состоянии, что об ответном огне и речи быть не могло. Все словно окаменели в своих временных укрытиях. К тому же никто не знал, сколько вообще осталось в живых из нашего дивизиона — отовсюду раздавались крики раненых и призывы о помощи. Сомневаюсь, что в этом хаосе удалось оказать им помощь.
К 18 часам этот ад понемногу стих. Мы стали выбираться из окопов и полузаваленных землянок на воздух, но вскоре на нас стали надвигаться русские танки „Т-34“. И снова команда: „К орудиям! Открыть ответный огонь!“
Дрожа от страха, мы кое-как стали наводить еще оставшиеся целыми орудия на танки и все же открыли ответный огонь. Чего только не сделаешь из желания выжить. И нам даже удалось подбить несколько машин врага. Но танки продолжали наползать на нас, следуя извилистым курсом, петляя, как зайцы, чтобы не дать нам прицелиться. Они вели по нам огонь из пушек, а потом проехались по нашим позициям. Все попытки удержать позиции перед натиском стальной армады были бессмысленны, все, кто еще стоял на ногах, брали эти самые ноги в руки и покидали позиции. Я в панике тоже выскочил из своей землянки и без оглядки понесся вперед. Справа и слева земля вздыбливалась от разрывов танковых снарядов, но я, невзирая ни на что, чесал вперед, подгоняемый лишь одной мыслью: „Прочь отсюда!“ И многие мои оставшиеся в живых товарищи тоже спасались бегством. Мы мчались, огибая воронки, едва не спотыкаясь о тела погибших. Это был не организованный отход, а просто паническое бегство, отчаянная попытка спасти свою жизнь, когда тебе надеяться уже не на кого и не на что, а лишь на себя самого. Не знаю, сколько я километров отмахал, страх свел на нет чувство времени, я не прислушивался к себе, не забивал себе голову мыслями вроде, мол, выдержу ли я, не упаду ли я, нет — я просто несся вперед. И вскоре понял, что все-таки спасся, что я уже вне досягаемости русских танкистов. Да и грохот боя ощущался здесь слабее. Но я все равно по инерции продолжал бежать.»
Ничего, что я длинные цитаты привожу? Но это последняя. Потому что дальше цитировать нечего из книги об участии автора в боевых действиях в составе артиллерийских подразделений вермахта. Следующая попытка повоевать была под Корсунь-Шевченковским. Но там произошло еще всё быстрее, под огнем русской артиллерии снова начался драп. По пути и пушку потеряли — в грязи завязла, вытащить не смогли. Добежали до штаба своего полка там офицер пригрозил их пристрелить за утрату орудия и погнал за пушкой. Пошли, но было уже поздно, там уже русские.
И, наконец, Алоис оказался в 1944 году в Белоруссии. Только начал там воевать, как опять сразу пришлось драпать, на этот раз далеко убежать не успел, попал в плен, чему был несказанно рад.
Только еще одна цитата:
«Май 1944 года. Когда меня перестали использовать как корректировщика огня, наш лейтенант отправил меня наводчиком на второе орудие. Командиром расчета был 16-летний кандидат в офицеры, только что из военного училища.»
Как вы понимаете, с личным составом в немецкой артиллерии, если у них командирами орудий назначались 16-летние сопляки, было совсем плохо. А в артиллерийские военные училища уже видно 15-летних брали. Это катастрофа. Это свидетельство того, что там личный состав выбивало с не меньшей интенсивностью, чем в пехоте. Выкашивало, в прямом смысле этого слова.
А по-другому быть и не могло, если вы так вооружили свою армию, такими пушками, что оставили ее почти беззащитной перед артиллерией противника. Тот же Юрий Игнатьевич Мухин, расписывая умных немцев, знавших, как взрываются снаряды, забыл (да и не знает он), что кроме стрельбы по пехоте и танкам, существует еще один вид артиллерийского боя. Забыли об этом и те, кто отвечал за подготовку артиллерии вермахта к войне.
Поэтому расчеты немецких 80-мм минометов образца 1932 года, которых в вермахте было на лето 1941 года порядка 14 тысяч штук, являлись подобием смертников. Если кто-то из них выжил в той войне, то, подозреваю, он сломал свой миномет и убежал подальше от фронта. Дело даже не в том, что немецкие конструкторы к этой трубе придумали мину с таким чувствительным взрывателем, что даже в дождь стрелять нельзя было, а уж оборудовать позицию в лесу и оттуда кидать по русским мины — тем более. Если мина случайно за ветку заденет — она над расчетом и разорвется. Т. е., стрелять можно было только в чистом поле. Но в чистом поле расчет этого миномета чувствовал себя как в тире, если русские выставляли против него аналогичную систему. Только не стрелками в тире себя немцы чувствовали, а мишенями, которые безнаказанно расстреливаются…
…К сожалению, в подавляющем большинстве даже советских фильмов о войне совершенно никак не показана работа командиров уровня от батальона и ниже во время боя. И не только в фильмах, даже в книгах. Даже в повестях такого писателя, как Юрий Бондарев, относящегося к категории так называемых лейтенантских писателей. Более-менее — «В окопах Сталинграда» В. Некрасова. Но это почти исключение из общего правила. Общее правило — показать героизм. Не мастерство, умение, командирскую работу, а героизм. Поэтому всё, что читатель военной прозы и зритель военных фильмов читает и видит — это взводные и ротные в героической истерике мечутся по окопам и орут в телефонную трубку с оборванным проводом. Я даже почти не утрирую.
Истоки такого положения в том, как в СССР формировался писательский корпус. Наглядный пример, если брать писавших о войне — Константин Симонов. Родился в 1915 году, захотел стать писателем, в 1935 году, в двадцать лет, поступил в Литературный институт имени Горького, закончил его и в 1939 году был направлен военным корреспондентом на Халхин-Гол. После командировки стал специализироваться на военной теме. Но сам по себе Симонов — не военный, хотя во время войны и носил военную форму, как корреспондент «Красной Звезды». Грубо выражаясь, он не был специалистом в той теме, которая была основной в его творчестве. Он не жил в ней, он видел ее со стороны и даже больше не видел, а слышал, опрашивая военных, как корреспондент.
И Симонов — типичный пример. Выучился на писателя и стал писать о войне. И такая же проблема с советской прозой, называемой производственной. Писателей пытались гонять по командировкам туда, где они должны были изучать ту тему, о которой нужно было сочинять романы и повести, оплачивали им эти командировки, всячески стимулировали. Кто-то из писателей добросовестно пытался вникнуть, кто-то халтурил, но всегда получалось, в среднем, уже литературная халтура в смысле описания как самой войны, так и производства в мирное время. Характеры, герои, развитие сюжета — этому в Литературном институте учили. Не учили только той специальности, людей которой будущий писатель изображал.
Производство, так сказать, писателей в специальном институте — конечно, глупость. Не делаются писатели в специальных институтах. Но Советской власти, получившей в наследство от РИ писательскую интеллигенцию, массе которой было совершенно чуждо то, чем живут какие-нибудь рабочие, даже инженеры, да еще и убежавшей в эмиграцию, в большинстве своем, деваться было некуда. Приходилось заниматься производством своих, «пролетарских» писательских кадров, чтобы не завалить на бок идейно-воспитательную работу с населением. В принципе, с задачей справились, писатели появились, даже были очень хорошие писатели. Только литература, в массе своей, превратилась именно в описание трудового и военного подвига без всяких «нюансов», о которых пишущие были не в курсе.
Был сформирован такой своеобразный стиль советской литературы, в которой тон задавали выпускники Литературного института. В почти любом рассказе, романе, любой повести о военных и людях труда можно было прочитать о душевных терзаниях и порывах героев, но о специальности, профессии этих героев читатель не получал почти никакого представления. И откуда оно могло там взяться, это представление, если сам писатель этой специальностью, профессией не владел?
Да, пожалуй, еще и по рукам дадут, если в редакцию какой-нибудь военный или производственник принесет свою повесть, в которой будут «нюансы», раскритикуют за увлеченность «бытом», укажут, что дело писателя — характер и эпоха, а не то, как ключом гайку на болт закручивать. Даже если примут к печати, то кривясь. Как пример, повесть фронтового лейтенанта В. Курочкина «На войне как на войне». Шедевр именно лейтенантской литературы. Ее вершина. Напечатали, сдержанно похвалили. Даже фильм сделали. Но ни премий, ни наград. Так Курочкин еще и Литературный институт заочно окончил, так бы «На войне как на войне» осталась вообще только в виде рукописи.
Может быть, я преувеличиваю, но вы в романе К. Симонова «Живые и мертвые» сможете найти хоть что-то, касаемое самой командной деятельности одного из главных героев — Серпилина. Там только командирские дрязги и всякие высокопарные словеса о войне, на которые в боевой обстановке у человека, занимавшего должность аналогичной Серпилинской, элементарно не было бы времени.
Такой литературный подход, именно в литературе, рассчитанной на массового читателя, в художественной, оказался весьма вредным в итоге. Массовый советский читатель не получил почти абсолютно никакого представления о том, что происходило на поле боя, как там действовали советские солдаты и командиры, зато осознал — трудности и героизм. Особенно трудности. Причем, трудности и лишения — одной стороны, советской. Что там было у немцев — читателю никто не доносил. Немецкая сторона в нашей литературе и нашем кинематографе стала какой-то темной, бездушной силой, у которой не было таких трудностей и лишений. Я это серьезно. Общий образ советской военной литературы и кинематографа — мы преодолеваем трудности, лишения, проявляя героизм в противостоянии с сильным, коварным до зубов вооруженным противником.
Я не напрасно ушел в такое обширное отступление насчет литературы. Именно на ее образ прекрасно легла, как на подготовленную почву, вся постперестроечная и современная историография о превосходстве вермахта. В том числе и в артиллерии. Теперь российскому читателю, после советской литературы, не составляет труда впарить, что только благодаря героизму, вопреки колоссальным потерям, была сломана немецкая военная машина. Ведь массовому читателю так и не объяснили, что на самом деле происходило с этой машиной на поле боя, когда она сталкивалась с советскими бойцами и командирами, вооруженными коряво и глупо сляпанным оружием, как нам сейчас объясняют всяческие эксперты, наподобие Широкорада. Чтобы понять, насколько труднее и страшнее воевать было именно немцам, нужно знать хотя бы основы того, чем в бою занимались командиры и бойцы нашей армии, да не только нашей, обеих воюющих сторон.
И тогда станет понятно, почему немцы пришли к необходимости копировать советский 120-мм миномет и вооружать им свои батальонные минометные подразделения, тогда как у наших на вооружении батальонов так и оставался 82-мм. До 43-го года, пока не получили копию миномета Шавырина, немецкие батальонные минометчики были настоящими смертниками. Проблема в том, что дальность стрельбы их 80-мм миномета была меньше, как минимум, на 600 метров, чем у советского. Это очень много для этой системы оружия. Это оружие переднего края. Огонь из него ведется по целям прямой видимости. Т. е., и стреляющие видят по кому стреляют, и те, по кому стреляют, видят стреляющих. Если минометная батарея немцев, вот эти 80-мм штуки, открывает огонь по нашим позициям, то первое, что делает командир нашей минометной роты (у нас они не батареями, а ротами назывались) — начинает организовывать подавление огня противника.
Для этого ему не нужно даже выдвигать расчеты на дистанцию поражения противником. Он выставит свои орудия дальше, чем немцы могут достать его из своих минометов и расстреляет немецкую батарею. Безнаказанно расстреляет.
А наша минометная рота может вести огонь по переднему краю противника за пределами досягаемости огня немецких минометов. Немцам же, чтобы подавить наших, придется выходить на дистанцию нашей досягаемости. Да они на это и не пойдут, если не самоубийцы. Они будут задействовать артиллерию полка, пушки. Но это — время. И у артиллеристов это время не секундами измеряется. А с пушками — еще хуже…
Поэтому к 1944 году командирами орудий в вермахте ходили 16-летние юнцы. Даже в пушечной артиллерии. А уж минометчиков у них выкашивало хлеще, чем пехоту…
…Вернемся к советской литературе и кинематографу. Если у кого-то «подгорать» начало, то, повторяю — я касаюсь не редких жемчужин, а основного массива, который формировал взгляды публики на то, что происходит непосредственно на поле боя, что породило, в итоге, таких специалистов в военной истории, как А. Исаев и Ю. Мухин. Недаром же у Исаева любимый фильм — «Горячий снег». Фильм-то хороший, с точки зрения драматургии, и повесть Бондарева хорошая. Но они страдают именно теми недостатками, которые я указывал. У читателя и зрителя складывается впечатление, что должности командиров орудий, огневых взводов и командира батареи — это легко, там особенно ничего знать не надо и во время боя ничего не надо делать, только героически погибать. А командир батареи Дроздовский, один из героев «Горячего снега» вообще выпал из боя, от его командирской работы остались только приказ на преждевременное открытие огня и приказ коноводу ползти к самоходке с гранатой. Поэтому у тех, кто вырос на таком агитпропе, сформировалось убеждение, что они легко могут разобраться в военном деле, эти люди полезли в историографию войны и теперь высокомерно судят о действиях советских военачальников. «Профессионалы».
На самом деле всё не так, работа командира взвода, роты, батареи, командира батальона во время боя опасна, сложна, трудна, требует особой подготовки, специальных знаний и умений. От того, насколько командир подготовлен по своей должности, как он на поле боя руководит своим подразделением, зависят исход боя и жизни его подчиненных. Его главная задача — организовать и провести бой так, чтобы противник понес максимальные потери при собственных минимальных. А для этого нужно видеть бой, постоянно наблюдать его, изучать само поле боя, изучать противника на максимально возможную глубину, оценивать все изменения, происходящие на этом пространстве, своевременно выявлять возникающие угрозы и предпринимать меры по их ликвидации.
Только не зная и не понимая этого, человек, подобный Ю. Мухину, мог написать такую глупость:
«…немецкое пехотное 75-мм орудие, стрелявшее почти таким же по весу снарядом, как и ЗИС-3, имело вес всего 400 кг. Этот вес обеспечивал максимальную скорость снаряда 221 м/сек. А немецкое тяжелое пехотное орудие калибра 150 мм имело вес всего 1750 кг, но стреляло снарядом весом 38 кг с начальной скоростью 240 м/сек. Оба немецких орудия имели приемлемую дальность стрельбы 3,5 и 4,7 км. Этими орудиями у немцев была вооружена полковая артиллерия.»
Чем руководствовались немцы, выбирая в качестве артиллерийского вооружения своих пехотных полков подобное, сказать трудно. Разве что, недооценка противника, его артиллерии. Скорей всего, они предполагали, СССР вступит в войну с теми системами, которые были еще в ПМВ, что русские неспособны не только к высшему пилотажу в авиации, как считал Гитлер, но и разработать собственные артиллерийские системы. Тем более, что советское руководство предприняло меры о сохранении в тайне не только характеристик наших танков, которые для вермахта стали неприятным сюрпризом, артиллерии, да и всех видов вооружения, это тоже касалось. Даже маршал артиллерии Воронов об этом написал в мемуарах:
«Как-то в „Красной звезде“ я прочел насторожившую меня статью по стрельбе артиллерии. Очень не хотелось, чтобы на страницах нашей печати разбалтывалось то, над чем мы работаем. Ко мне то и дело обращались с настойчивыми просьбами представители военных газет и журналов, уговаривали поделиться с читателями боевым опытом, думами и пожеланиями на будущее. Настойчиво требовали статей. Но я оставался непреклонен. И правильно делал! Фашистская Германия многого не знала тогда о нашей артиллерии и не учла ее возможностей в своих планах „блицкрига“.»
Дело в том, что Мухин, как и большинство экспертов, изучавших артиллерийский вопрос в ВОВ, изучают его не в комплексе применения систем в бою, а по отдельным параметрам: дальность, масса снаряда, его действие по цели, — и у них получилось, что пушки с пушками не воюют.
Да, немцы не рассчитывали, что русские будут применять танки против танков. Кажется, они не думали, что русские будут из пушек стрелять по пушкам. Мухин тоже не думает, что пушки по пушкам должны стрелять. Поэтому у него даже мысли не возникло, что «приемлемая дальность» в артиллерии определяется не только расстоянием, с которого ты можешь поразить основную цель для данной артиллерийской системы. Но тебе еще нужно, чтобы до того, как ты выстрелишь по цели, твои пушки противник не расстрелял.
И тут уже 4 км, дистанция предельной дальности для немецкой полковой артиллерии, выглядит как дистанция самоубийственная. Фактически, немцы лишили свою полковую артиллерию возможности вести огонь с закрытых позиций, а огонь с закрытых позиций — основной вид артиллерийского огня. Закрытая позиция — это не значит, что она накрыта крышей сарая или находится в овраге. Это стрельба с дистанций, с которых противник не может визуально наблюдать огневую позицию и выстрелы орудий.
А 4 км в реальности — это расстояние визуального наблюдения на подавляющем большинстве театров боевых действий той войны до 1944 года. Тем более, что для немецких пехотных орудий это предельная дистанция огня, а на предельных дистанциях огневые позиции не оборудуют, иначе невозможен будет перенос огня в глубину, вообще будет невозможен маневр огнем. Т. е., немцы были вынуждены свои орудия подтаскивать на расстояние 2–3 км от нашего переднего края.
А на переднем крае стрелкового полка РККА находятся не только пехотинцы с винтовками и пулеметами, там еще располагаются взвода артиллерийской разведки батарей. И эта разведка не за языками через нейтралку ползает, а изучает противника на возможно доступную для визуального изучения глубину. И во время боя, и тогда, когда бой не ведется. Разведка работает постоянно. В ее задачах — постоянное наблюдение и выявление целей. Если перед боем немцы станут оборудовать огневые позиции для своих маломощных пушек со снарядами с хорошим фугасно-осколочным действием, артиллерийская разведка почти гарантированно выявит эти позиции, они будут отмечены на картах, по ним заранее будут рассчитаны установки для стрельбы и как только наступит время «Ч» по ним будет открыт огонь. И во время боя разведка работает, всё, что перемещается по полю боя из огневых средств обнаруживается, наносится на карту и сведения передаются на огневые позиции для расчетов и ведения огня.
И какой прок от ваших фугасных 150-мм снарядов, если вы их не можете добросить до противника с дистанции, на которой ваши пушки не видны? По вам же сразу начнут лупить из чего попало, даже из минометов, не говоря уже о полковой артиллерии русских?!
И тут мы опять обратимся к Мухину. Мне очень понравился один из комментариев к статье с выкладками Мухина, опубликованный на Яндекс-Дзене:
«…почитайте мухина. война и мы. там неплохо описана история пта в ркка. благо автор сам профессиональный инженер. знает о чем пишет.»
Я орфографию сохранил.
Вот так вот. Инженер знает, о чем пишет — об артиллерии. Инженер-металлург. Только пишет он не о сплавах, из которых отливают орудийные щитки. Профессионал.
У профессионала получается так:
«Кулик был недоволен большой мощностью дивизионной пушки и по этой причине требовал воспроизвести боевые характеристики русской трехдюймовки образца 1902 г. Это дает повод различным литераторам выдать Кулика за ретрограда, хотя сам Грабин никогда не высказывал сомнений в профессионализме Кулика. Но, как реакция на критику, — он недоволен обоими маршалами и пушку все же сделал хотя и не универсальную, но мощную…
Так что Кулик в общем-то понимал, чего он хочет, когда требовал от Грабина снизить мощность дивизионной пушки. (Зачем же было делать противотанковой еще и артиллерию, которая должна была бороться с живой силой?) Но… соблазнились мощностью ЗИС-3, в результате получили вместо дивизионной пушки еще одну противотанковую…
А наши стрелковые войска, получив дивизионную пушку ЗИС-3, остались без эффективного дивизионного и полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника. И только в 1943 г. была разработана 76-мм полковая пушка, весившая 600 кг и стрелявшая снарядом, имевшим начальную скорость 262 м/сек и летевшим на 4,2 км. А в дивизионных артполках осталась все та же 76-мм пушка Грабина. Это видно по темпам производства боеприпасов. Если в 1944 г. промышленность СССР выпустила снарядов к 122-мм гаубице в 3,8 раза больше, чем в 1941 г, то к 76-мм дивизионной пушке в 10 раз больше.»
Только «профессионал» может такое придумать. Причем здесь дивизионная пушка, если ты ведешь речь о полковой артиллерии немцев? Это два разных класса орудий! У немцев дивизионной пушки не было по определению. У них провал в этой системе.
Да, в 1943 году была разработана и в 1944 году было начато производство полковой пушки образца 1943 г., но только ее разработка была начата именно с целью увеличения противотанковых свойств уже имевшейся на вооружении полковой пушки под начавшийся производится кумулятивный снаряд. И в то время, когда полковая артиллерия немцев сметалась, как метлой, с поля боя именно нашими дивизионными пушками, которыми были насыщены войска. И то, военные остались недовольны малой дальностью ее стрельбы, хотя к моменту начала ее поступления в войска ландшафт театра военных действий кардинально изменился. И выпустили ее до конца войны чуть больше 3000 штук, в основном для вооружения подвижных кавалерийских частей, требовавших легко-транспортируемого орудия.
А до 1944 года было выпущено больше 18 тысяч именно 76-мм полковых пушек образца 1927 года. И зачем Кулику требовалось уменьшать мощность 76-мм дивизионной пушки, если заводы уже производили 76-мм полковую пушку меньшей мощности чем дивизионная, но того же калибра?
Главное, чем отличалась наша полковая 76-мм пушка от немецких — дальностью стрельбы. Больше 8 км. Что это значит в реальном бою? А то, что для ведения огня по пехоте, пулеметам и тем нелепым полевым пушкам немцев, она была приспособлена к стрельбе с закрытых позиций. Для нее не нужно было оборудовать огневые позиции на виду у немцев. Т. е., командир взвода артиллерийской разведки нашей батареи полковых пушек, наблюдая с переднего края, как немцы выдвигают свои маломощные пушчонки на огневые позиции, передавал их координаты и по немцам открывала огонь наша полковая артиллерия, расположенная на таком удалении, с которого их немцы не видели и достать своими полковыми пушками не могли. Это, как и в случае с минометами — безнаказанный расстрел. Как в тире.
И что толку из того, что у тебя тяжелый и отвесно падающий снаряд, если при попытке даже не выстрелить этим снарядом, а просто пушку выкатить на огневую, по тебе начинают пулять снарядом худшего фугасно-осколочного действия? Да, пока эти снаряды не начнут падать близко от тебя — не страшно. А ты будешь ждать, когда противник пристреляется и они уже прямо в тебя полетят?
Не каждый «профессионал» знает, что пушки еще и с пушками воюют. У наших летчиков-истребителей, кстати, основной задачей было не столько сбить немецкий бомбардировщик, сколько не дать ему отбомбиться по цели. Контрорудийная, контрбатарейная стрельба преследует ту же цель — не столько уничтожение вражеской матчасти, сколько не дать возможности врагу вести стрельбу, заставить сняться с позиции и уйти.
А немецкая полковая артиллерия вообще могла работать по нашему переднему краю только в том случае, если за окопами нашей пехоты нет ни одной пушки.
А ведь передний край — это там, где противоборствующие силы несут наибольшие людские потери. А наибольшие людские потери наносятся артиллерией…
…Больше всего поражает и возмущает, конечно, как наши историки (я о тех, кто работает в патриотичном, если так можно выразиться направлении, о Солонине и Соколове мне и писать скучно, у них даже выражения лиц такие, что там медицине заниматься нужно) изо всех сил восхваляют «подвиг народа», одновременно выставляя наших военных законченными кретинами.
Вот что значит — скурить газету с выкладками комиссии Генштаба и Госкомстата СССР, известной, как комиссия Кривошеева. Марихуана отдыхает. Мозг восстановлению не подлежит. Аллес капут!
Теперь стоит только на йоту усомниться в результатах Кривошеева, так сразу — истеричный вопль: науку не признаешь?! В Генштабе посчитали!
Господа наркоманы и токсикоманы, вы бы хоть сначала задались вопросом, на кой ляд Генштабу и Госкомстату понадобилось считать потери нашей армии через 45 лет после войны, какой был в этом практический смысл? Именно практический, потому что подобные работы стоят серьезных государственных денег.
Для Сталина и советского правительства был смысл знать точные данные о потерях, страна только из войны вышла, необходимо было иметь четкие сведения о мобилизационных и трудовых ресурсах. Да в бюджет нужно было закладывать суммы пенсий и пособий вдовам, сиротам, инвалидам! Это невозможно было рассчитать, не зная, сколько в войну людей потеряли по всем возрастным категориям.
Но на излете 80-х, в Перестройку, когда эта комиссия начала работу, для чего, с какой практической целью на нее тратили деньги? Получится придумать хоть одну причину, зачем в 1990 году понадобилось знать точные данные о потерях в ВОВ?
Наверно, чтобы прекратить политические спекуляции. Я прямо из Википедии цитирую:
«Генерал Кривошеев стал широко известной личностью после публикации в 1993 году своей книги, посвящённой раскрытию числа потерь советских Вооружённых Сил в Великой Отечественной войне. Под общей редакцией Кривошеева книга была подготовлена историками и основывалась на рассекреченных советских военных архивах. Книга представляет собой, возможно, первую серьёзную попытку обозначить величину потерь РККА/СА в ходе Второй мировой войны. До этой работы точное количество военных потерь СССР было предметом политических спекуляций и цифры варьировались в соответствии с политической ситуацией в обществе.»
Как раз в 90-е годы самое время было прекращать политические спекуляции! Ий-йа, натюрлих! Наконец-то настало время честности и объективности. Наконец-то идеологический сектор ЦК возглавил фронтовик А. Н. Яковлев и начали бороться со спекуляциями. И политическая ситуация в 90-е была абсолютно нейтральной, она позволяла не варьировать. Никто в 90-е уже политически не спекулировал, тем более фронтовик, раненый в попу, А. Яковлев.
Причем здесь А. Яковлев и идеологический сектор ЦК? А вы не знали, что даже для поступления на истфак абитуриенту требовалась рекомендация парторганизации? Ыыыы! Может быть вы не знали, что история — общественная наука и всё, что в ней происходило в СССР было под жестким контролем ЦК КПСС, его идеологического сектора? Книга Кривошеева была опубликована в 1993 году, но работу комиссия начала еще при СССР и вполне себе властном ЦК.
Но почему-то современные историки даже не затрудняют себя вопросом: зачем и кому потребовалось именно в конце 80-х годов знать точные цифры потерь в ВОВ, какой в этом был практический смысл? Наверно, потому, что даже постановка этого вопроса их пугает.
Если же принять за чистую монету данные Кривошеева (8,6 млн. боевых потерь наших против 6,3 немецких), да приложить эти данные к числу произведенных в СССР в годы войны самолетов, танков, орудий, снарядов, то получится такое:
«Мы иногда хвалимся, что из 1 млн. тонн стали делали в войну в десяток раз больше пушек, танков, снарядов и самолетов, чем Германия. Но ведь им и не надо было больше, поскольку они очень разумно расходовали то, что производили. И делали это потому, что их военные очень точно представляли себе, как будут протекать бои будущей войны, а наши стратеги тухачевские — нет.»
Причем здесь Тухачевский — я не знаю. Это у автора цитаты, у Мухина, надо спрашивать. Но немцам, как он полагает, больше пушек, танков, снарядов, самолетов и не надо было. Им и так их хватило. Даже чуток лишних оказалось, когда из Берлинских окон белые флаги были вывешены, все даже израсходовать не успели.
Это шизофрения. Согласны? Просто у Мухина она ярче выражена, чем у таких, как А. Исаев, который в полемике с Юрием Игнатьевичем все-таки пытался нашу артиллерию защитить, но начал защиту с такого:
«Неужели дела в отечественной артиллерии обстояли именно так, как написал уважаемый Юрий Мухин? Да, все было именно так прискорбно…»
Прискорбно. А как вы еще хотели? Если немцы наших поубивали больше, а пушек, танков и самолетов у наших было больше, то при совмещении этого, данных Кривошеева о потерях и данных о производстве оружия в СССР… А это совместить можно только если:
а) оружие было дерьмом, у немцев всё было лучше;
б) оружие было нормальным, но оно попадало в руки идиотов;
в) и оружие было дерьмом и в руки идиотов оно попадало, потому что только такие идиоты, как наши военные, могли заказать такое оружие у промышленности.
У Мухина и получается, что все наши военные были идиотами, у него даже Сталин учился воевать у Гитлера, но не успел всему научиться, потому что война неожиданно закончилась. Гитлер не успел Сталину передать все свои знания и опыт…
Поэтому у Мухина наши самолеты — дрянь, танки — дрянь, пушки — дрянь. Сталин в этой дряни не виноват, конечно. Это всё генералы натворили, в артиллерии тоже:
«Претензий к советской артиллерии ни у кого нет, есть претензии к тем, кто ее заказывал у конструкторов. Да, советские артиллеристы сполна рассчитались с немцами, и не их вина, что рассчитались они кровью советской пехоты и расчетов артиллерийских орудий.»
Представляете, сделали пушку ЗИС-3, которая не могла стрелять за бугор?! Как так можно было?!
Когда читаешь такие выкладки у Юрия Игнатьевича, не сразу даже понимаешь, о какой войне он это пишет, и где военные действия происходили. В горах Кавказа и на Карпатах? Были и там бои, но не только там же и не столько там. В горах из ЗИС-3 стрелять, конечно, за гору невозможно. Там гаубица нужна или специальная горная пушка. Но на европейских равнинах из ЗИС-3 можно лупить почти за каждую, за редким исключением, высоту без всяких проблем. Это я как бывший командир батареи пушек БС-3 утверждаю. Та пушка еще мощнее. Но установки для стрельбы из нее даже за сопку в Приморском крае, я вполне себе считал. Кажется, Мухин, рассуждая о пушках, представления о баллистике не имеет. Думаю, он полет снаряда представляет в виде параболы. Ошибается. Снаряд летит по баллистической кривой и на предельной дальности выстрела из пушки эта кривая становится все более крутой, снаряд падает на землю почти отвесно, как при выстреле из гаубицы. Поэтому никакой проблемы для ведения навесной стрельбы из ЗИС-3 в условиях европейского равнинного ландшафта, на котором и происходило большинство сражений ВОВ, не существует. Естественно, если пушку поставить за 1 км перед холмом, то на его обратном скате ты никакой цели не поразишь. Но зачем так близко катить орудие? Посчитай с какой дальности ты будешь накрывать обратный скат, с этой дальности и стреляй. Любой лейтенант после артиллерийского училища это сделает почти на автомате…
…Самое же токсичное, что произвел Ю. Мухин в «Война и мы» — это оборона немцев на обратных скатах высот. Я и в соцсетях постоянно наталкиваюсь на это, и в жизни встречаю массу знакомых, которые утверждают о тактической гениальности гансов, придумавших копать окопы там, где их не видит противник. Удивительно, как очевидная для любого более-менее даже не военного, а человека, обладающего зачатками воображения, хоть когда-то стрелявшего из чего-то с дулом длиннее, чем у пистолета, на полигоне, глупость набрала популярность и въелась в мозги.
Сам Мухин пишет, что его еще на военной кафедре института преподаватели тактики, бывшие фронтовики, учили, что оборону нужно занимать на скате перед противников. Однако, Мухин так ничего и не усвоил. Он откуда-то взял, что немцы строили оборону наоборот, на обратном склоне. Честно говоря, я не знаю, откуда он это взял. Тактический прием построения обороны на обратном скате высоты известен еще со времен Наполеона. Изредка он применяется, но для него требуются особые условия. В частности, когда нужно незаметно для противника накопить силы, пропустить его на высоту и потом сбить контратакой, дальше на его плечах перейти в наступление. Но это всё сложно и опасно.
А по Мухину получается, что «ёжик ел кактус, кололся, плакал, но ел», т. е., наши фронтовики видели, как гениально немцы обороняют высоты, но этот опыт перенимать не желали, воевали по шаблону и уже даже после войны будущих командиров запаса учили «кушать кактус»:
«На военной кафедре меня учили (кстати, фронтовики), что оборону нужно занимать (рыть траншеи) на скатах высот, обращенных к противнику, чуть ниже их гребня (чтобы головы не торчали на фоне неба). Потому что с этих наиболее высоких точек дальше всего видно, и огонь по противнику можно открыть, когда он еще далеко. Это классика.
Но вот в Красной Армии в дивизионной артиллерии возобладала 76-мм пушка, орудие, стреляющее почти параллельно земле. Этими пушками очень удобно стрелять именно по передним скатам высот. И немцы, оставив побоку классическое построение обороны, стали строить оборону на задних скатах высот. Подавить эту оборону пушками стало очень трудно — мешает гребень высоты, а гаубичной артиллерии и минометам не видно, куда они стреляют. Вы скажете, что ведь и немцам из-за высоты ничего не видно. Да, но немецкие генералы хорошо представляли себе реальный бой. Они знали, как наши войска будут наступать, по какому шаблону.»
Какие хорошие генералы были у немцев! Даст ист фантастиш! Нет, я понимаю, что когда долго стоишь в обороне, можно и ходы сообщения прорыть через гребень к обратному скату и там еще окопов нарыть, да вести спокойную «хозяйственную» деятельность, ходить в полный рост, не опасаясь огня снайперов и пулеметчиков противника. Это нормально. Но чтобы вообще оборону вынести за обратный скат — это, действительно — даст ист фантастиш!
А что будет, если русские пойдут в наступление, как обороняться? Мухин и объясняет:
«На гребне у них были наблюдатели и редкие пулеметчики. Когда наша артиллерия начинала вести артподготовку, т. е. стрелять по передним скатам высот и по площадям за высотами, то наблюдатели и пулеметчики уходили вниз, и наша артиллерия молотила по пустому месту. Далее в атаку шли наши танки. Пока они поднимались по переднему гребню высоты, целей у них для стрельбы просто не было. А когда они уже были на вершине, то перед ними открывалась совершенно неизвестная, неразведанная ими местность. Им требовалось время, чтобы найти что-нибудь, по чему выстрелить.
При этом наши танки становились на фоне неба идеальными мишенями, и хорошо замаскированная немецкая противотанковая артиллерия сразу же их расстреливала. А затем минометы и стрелки огнем сгоняли с высоты нашу пехоту.»
Все-таки, жаль, что подобных Мухину стратегов и тактиков РККА была лишена в годы войны. Уж они бы показали немчуре, как воевать надо и наших олухов научили бы. Если бы только их из трибунала за грубейшие нарушения уставов не отвели за угол ближайшего сарая и не пристрелили.
Я думаю, что и те немцы, воевавшие против наших, узнав от Мухина, как они оборонялись, признали бы сего типа клиническим идиотом. Ведь если танки вышли на гребень холма и за ними туда подтянулась пехота, то зачем советские танкисты сразу дуром пёрлись дальше, если высота уже была… взята? В азарте остановиться не могли? И так раз за разом «кушали кактус»?
А немцы совсем дураки просто так впустить русских на гребень? Они не знали, что тут же артиллерийские разведчики русских поднимутся на гребень и станут в бинокли изучать, что там находится внизу, где располагаются огневые позиции противник, станут эти данные передавать на огневые позиции своей артиллерии и та будет долбить уже по немцам, которые так гениально окопались на обратном скате?
Еще и русская пехота, стрелки и пулеметчики, оказались вверху, на гребне, а немцы внизу. Немцы перед нашей пехотой, занявшей высоту, как на ладони, расстреливай — не хочу. А немцам приходится стрелять снизу вверх.
Да, танкисты наши специально прямо на гребне включат только первую передачу и на малом газу — тихо-тихо. Чтобы у немецких расчетов противотанковых пушек хватило времени налюбоваться красивым танком конструкции Кошкина на фоне неба. Вопрос, зачем танкистам лезть на рожон, не зная брода, я даже считаю излишним.
Конечно, всё это ерунда, бред серьезно захворавшего головой человека на почве преклонения перед немецкой техникой, тактикой и стратегией. Он в этом бреду выдумывает даже то, чего у немцев и не было. Впустить вражескую пехоту на гребень высоты — это сдать высоту без боя. Это не оборона на обратных скатах и ничего общего с этим тактическим приемом это не имеет.
А вот огневые позиции немецкой полковой артиллерии, имевшей недопустимо низкую дальность стрельбы, только за обратным скатом высоты передовой линии обороны и можно было размещать. Нигде больше ей не было места. С такой полковой артиллерией невозможно было держать оборону на ровном месте, даже если это было необходимо для перекрытия какой-нибудь транспортной важной магистрали. Приходилось искать высоту, даже если для этого нужно было отходить. Без укрытия немецкая полковая артиллерия будет выбита дальнобойной русской полковой артиллерией. А одними пулеметами много не наобороняешься. Да и долго из них не постреляешь, из пушек перебьют.
Сам же Мухин приводит высказывание немецкого генерала и его комментирует:
«Вот немецкий генерал Ф. Меллентин критикует наших генералов: „Они наступали на любую высоту и дрались за нее с огромным упорством, не придавая значения ее тактической ценности. Неоднократно случалось, что овладение такой высотой не диктовалось тактической необходимостью, но русские никогда не понимали этого и несли большие потери“. Ну, а спросить Меллентина: что же тогда немцы защищали эту „высоту“, если она не представляла „тактической ценности“?
Ведь если не взять высоту, то тогда некуда посадить артиллерийских корректировщиков и невозможно использовать с толком свою артиллерию. А в таких случаях артиллеристы вынуждены стрелять по площадям, фактически впустую расходуя боеприпасы.»
Но здесь же Мелентина начинает защищать:
«Даже в 1943 г. на Курской дуге, когда наши войска открыли по изготовившимся к наступлению немцам мощнейший артиллерийский огонь, они вели его не по конкретным танкам, ротам или автоколоннам, а по „местам предполагаемого скопления противника“. Да, нанесли потери немцам, так как кое-где противник был там, где и предполагали. Но остальные-то снаряды…
А у Меллентина таких забот не было. Если он не знал, куда стрелять его артиллерии, то вызывал самолет-разведчик. (Уже по штатам 1939 г. немецкие танковые дивизии обслуживали по 10 таких самолетов). У немцев не было тухачевских, поэтому по их заказу чехи произвели в общем-то небольшое количество самолетов-корректировщиков FW-189 (846 ед.), но эту верткую проклятую „раму“, вызывающую артиллерийский огонь немцев точно на головы наших отцов и дедов, помнят все ветераны войны.»
Так а зачем тогда немцы обороняли высоты, если им на них было по фигу, потому что из «рамы» они и так всё видели?
О «раме». Надоедала она нашим бойцам, конечно. Но почему наши военные, зная о такой немецкой разработке, за всю войну так и не догадались заказать у конструкторов что-нибудь аналогичное? Да и после войны никаких разработок в этом направлении не велось. Даже в странах НАТО аналогичные самолеты не выпускались, насколько мне известно.
Да потому, что «рама» — тупая дурь гитлеровских дурачков. Тупая! Как только эта безобразина появляется в небе над нашими позициями, так сразу на земле все понимают — сейчас немцы сюда начнут стрелять, нужно уходить в укрытия. Ведь это специальный самолет-корректировщик, его силуэт не перепутаешь с каким-нибудь истребителем. В результате, пока эта хреновина подлетела, пока в ней экипаж сориентировался, засек цели, пока это все передали немецким артиллеристам, пока те посчитали данные для стрельбы, пока навели орудия и открыли огонь — те, по кому должны были стрелять, уже ушли в укрытия. Да и много ли с этой дурынды накорректируешь, если смотреть на землю с высоты 4 000 метров даже в оптику? Много ты там, внизу, увидишь? А ниже нельзя, ниже — высота, на которой летают снаряды гаубиц, ты их своим фюзеляжем ловить будешь.
Другое дело — пролетел какой-нибудь истребитель или бомбардировщик. Если даже на нем написано крупными буквами «разведчик», ты с земли прочитать надпись не сможешь. А чего он пролетел — бог его знает, их много летает таких.
Так вот, у нас вполне себе использовались для разведки целей и Пе-2, и ПО-2 и истребители. И даже для корректировки огня использовались. Даже одноместные истребители. Специальные даже не эскадрильи были, а авиационно-корректировочные полки…
Так что, Юрий Игнатьевич, нашим высоты нужно было брать не для того, чтобы видеть далеко. У наших с разведывательной авиацией нормально всё было, даже лучше, чем у немцев. Это пусть гитлеровская битая сволочь Мелентин выдумывает, что наши штурмовали высоты, которые не представляли никакой тактической ценности. Гитлеровская битая сволочь только и может, что врать. Всё, что эти мелентины написал, нужно понимать в обратном, буквально, смысле. Любая высота, занятая немцами, представляла тактическую ценность. А иногда и оперативную. Потому что полковая артиллерия немцев оборону позволяла выстраивать только по высотам, чтобы за ними прятать от артиллерийского огня дальнобойных орудий русских свои короткоствольные пушки. Потеря немцами высоты сразу влекла за собой провал в обороне. Немцы не могли ее держать на равнинных участках. Как только их с высоты сбивали — они были вынуждены бежать до следующего бугра. И это хорошо, если бугор был хотя бы в километрах десяти. А если дальше?
Наделать себе оружия, которое позволяло обороняться только на определенном ландшафте — это гениально, нечего сказать…
…Я не первую книгу выкладываю в соцсетях еще в процессе написания, в черновиках. Это очень удобно для самого процесса написания. К тому же, я не Ю. И. Мухин, который настолько уверен в своей непогрешимости, что на любую критику отвечает визгом: вы все дебилы!
Абсолютно всё, как бы ты глубоко не погружался в тему, в этой теме знать невозможно. Что-нибудь обязательно пропустишь. И еще хорошо, если пропущенное не приведет к концептуальной ошибке. Поэтому особенно важно, чтобы твоё мнение и твою информацию кто-то заранее оценил и проверил. Для этого соцсети — почти идеальный инструмент. Это дает возможность исправить в процессе написания книги ошибки, исключить их в окончательном варианте книги.
Так, например, случилось с моим утверждением о том, что в СССР во время войны и после не занимались разработкой самолета-корректировщика, подобного «раме». Я получил критику от читателей за это ошибочное утверждение. Оказывается, был такой проект КБ «Сухого» — Су-12. Почти копия «рамы», такой же двухбалочник. Разработки начались в 1943 году. Очень быстро был представлен проект двухбалочного разведчика-корректировщика. А дальше началось… А ничего не началось. Всё так и осталось. С начала войны в качестве основного разведчика-корректировщика использовался Су-2, а потом, после перепрофилирования завода, занимавшегося выпуском «Сушки», Ил-2, в специальной модификации — Ил-2Кр.
Вероятней всего, КБ Сухого занялось копированием «рамы» потому, что было недогружено заказами. Но очевидно, что какой-либо особо острой потребности в данном самолете не существовало, поэтому даже опытный образец сделан во время войны не был.
Вернулись к этой проблеме уже после войны, главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов направил Сталину такое письмо:
«ДОКЛАДЫВАЮ:
Первое. Военно-воздушными силами никогда не уделялось должного внимания развитию разведывательной авиации. Для выполнения дальней авиационной разведки и ближней (войсковой) разведки военно-воздушные силы никогда не имели необходимых высококачественных разведывательных самолетов. Естественно все просьбы и заявки артиллерии в мирное и военное время на создание специальных разведывательно-корректировочных самолетов не встречали должной поддержки ни в ВВС, а тем более в авиационной промышленности.
Артиллеристам приходилось довольствоваться наблюдением с аэростатов и с помощью приспособленных для корректировки огня самолетов Ил-2. То и другое в настоящем не обеспечивает и в будущем не обеспечит артиллерии выполнение поставленных ей боевых задач.
Второе. Советской артиллерии необходимо иметь свою артиллерийскую авиацию, оснащенную техникой по тактико-техническим требованиям артиллеристов:
1. САМОЛЕТЫ: — для разведки целей наблюдением, для разведки целей фотографированием, для подготовки огня артиллерии и минометов путем создания точных фотопланов и для корректировки огня своей артиллерии, находясь над расположением противника.
Выполнение этих задач требует постройки специального самолета артиллерийской авиации, который может быть использован и для частей военно-воздушных сил, выполняющих задачи ближней (войсковой) авиационной разведки.
2. ГЕЛИКОПТЕРЫ. Для разведки целей наблюдением из своего расположения, для разведки целей и целеуказания путем перспективной фотосъемки и для корректировки огня своей артиллерии из своего расположения.
Опытный образец геликоптера системы БРАТУХИНА создан, проверен заводскими испытаниями, во время войны был дан заказ тов. МАЛЕНКОВЫМ авиационной промышленности по моей просьбе изготовить опытную серию в количестве 10 штук геликоптеров для дальнейших испытаний, накопления опыта конструирования, подготовки кадров и исследовательских целей. В данное время построен всего лишь один геликоптер заводом № 473 (Киев) из числа десяти заказанных. Таково отношение авиационной промышленности к геликоптеростроению и к удовлетворению нужд артиллерии…
Самолет должен иметь хороший круговой обзор и вниз, бронезащиту для экипажа, мотора и жизненных частей самолета. Допуск резкого снижения высоты до 1500–2000 м. Способность к маневру должна обеспечить самолету быстрый переход к отвесному пикированию и быстрому выходу из него Управление радиостанцией и фотоаппаратурой должно производиться из кабины летчика-наблюдателя.
Наиболее подходящим типом мог бы быть немецкий Фокке-Вульф-189 (русское фронтовое название „РАМА“), но с вышеизложенными тактико-техническими данными.»
Конечно, склоки, дрязги и ругань. Вроде бы, некрасивая ситуация в отношениях между двумя военными ведомствами — артиллеристами и летчиками. Но это на взгляд кабинетного теоретика, не сталкивавшегося с реальной жизнью. Ситуация, как раз, нормальная. Такими отношения между ведомствами, вовлеченными в выполнение одной задачи (в данном случае — воздействие артиллерией на противника), и должны быть. Это признак, во-первых, отсутствия кумовства, когда начальник артиллерии пьёт водку под шашлыки с начальником авиации, а там, на поле боя, пусть всё подчиненные расхлёбывают. Во-вторых, нет даже признаков того, что кто-то из начальников ведомств имеет возможность пользоваться близостью к «телу», поэтому его лучше смежникам не трогать, как это было у немцев с люфтваффе. Попробуй покритикуй Геринга!
Всё это только на пользу дела. Из таких свар и склок рождается что-то путное, а вредное отбрасывается. Как это случилось с советской копией «рамы».
Еще одно нужно понимать. Кто несет ответственность за подавление и уничтожение целей, по которым ведет огонь артиллерия, если разведкой целей и корректировкой огня занимается авиация? Конечно, авиация. Пушкари всего лишь лупят из пушек туда, куда им указывают летчики. Поэтому если после стрельбы выяснится, что цель осталась неподавленной, хотя корректировщик и направлял на нее огонь батарей, то спрашивать будут с того, кто давал целеуказания для ведения огня — с корректировщика.
Так кому лучше было знать, какой самолет был нужен для артиллерийской разведки и корректировки огня: летчикам или артиллеристам?
Поэтому Главком ВВС направил Сталину своё письмо:
«По представляемому проекту постановления о создании корректировочно-разведывательного самолета докладываю:
Задача корректировки артогня может быть решена двумя видами самолетов, отличающихся один от другого летными качествами.
Первый — специальный корректировщик с максимальными удобствами для наблюдения и малой горизонтальной скоростью, но с усиленным вооружением и усиленной бронезащитой.
По размерам такой самолет будет не менее Ту-2.
Но таком типе самолета настаивает т. ВОРОНОВ и предлагается настоящий проект постановления.
Недостатком такого типа является:
— вследствие больших размеров и малой скорости — большая уязвимость с земли от зенитного огня;
— вследствие тех же причин — большая уязвимость от истребителей противника.
При использовании такого самолета необходим большой расход истребителей сопровождения.
Наряду с наличием корректировщика необходимо будет создавать самолет для ведения ближней разведки. Второй — с меньшими удобствами для наблюдения, с худшими взлетными качествами, но с большой скоростью, по типу, приближающемуся к одномоторному двухместному истребителю.
Такой самолет будет менее удобен для корректировки, но и менее уязвим. Его можно использовать и для ближней (тактической) разведки.
Учитывая настойчивое желание тов. ВОРОНОВА иметь строго целевой самолет для корректировки артиллерийского огня, на совещании пришли к выводу о целесообразности удовлетворения его просьбы.»
Почти (почти!) все недостатки «рамы» здесь и перечислены. Если наземные войска в достаточной мере имеют артиллерию ПВО, зенитки — «раме» нечего делать, как корректировщику, она рискует быть сбитой. Если на ее перехват вылетят истребители — прощай корректировка, придется сматываться. Либо требуется истребительное прикрытие, но тогда придется вести корректировку в условиях, когда над тобой идёт воздушный бой, истребители, прикрывающие тебя, дерутся с истребителями противника.
Именно так ведь и приходилось экипажам «рам» жить. И под зенитным огнем с земли и драпать от советских истребителей. Даже если их не сбивали, то насколько была эффективной такая корректировка?
Ситуация почти комическая. Главный артиллерист настойчиво хочет дать летчикам самолет-корректировщик в таком виде, который ему нравится. А летчики от этого самолета отпихиваются руками и ногами. В конце концов, предложение Воронова всё же было принято, сделали макет. Макет посмотрели, председатель макетной комиссии генерал-майор инженерно-авиационной службы П. Я. Федрови доложил Главкому ВВС:
«…Анализ предъявленного проекта и макета приводит к следующему выводу:
— Размещение огневых точек на самолете требует включения в состав экипажа 4-го человека (стрелка).
— Установка на самолет артразведчик и корректировщик высотных моторов М-93 с трехскоростным нагнетателем и взлетной МОЩНОСТЬЮ по 2100 п.с. — нецелесообразна, т. к. высота боевого применения этого самолета не превышает 6000 м.
— Двухфюзеляжная схема самолета корректировщика типа „Рама“ не имеет преимущества против нормальной схемы, а относительная демаскировка „Рамы“ несравнимо велика.
— Постройка специального 4-х местного самолета данного типа для артразведки и корректировки с полетным весом около 9 т не оправдывает своего назначения.
По предполагаемым летным данным, самолет-корректировщик не может быть успешно использован ДЛЯ другого боевого применения, кроме как ночного бомбометания переднего края фронта, при условии установки наружных бомбодержателей для двух бомб по 500 кг, что увеличит полетный вес до 10 т.»
Выделенным — то, что я ранее писал: только олухи из люфтваффе могли заказать для артиллерийской корректировки такой самолет, сам вид которого, если его видели с земли, кричал: сейчас будут сюда из пушек стрелять! Слава советской авиации, в рядах её командования подобных баранов, как в люфтваффе, не было. В результате, ничего с Су-12 толком так и не получилось. Самолет сделали, пробовали даже в Чехословакии его в серию запустить, в конце концов, плюнули и забыли.
Именно те, кто должен был из него корректировать огонь артиллерии, пришли к выводу, что его можно только в качестве ночного бомбардировщика использовать. Как корректировщик он не годился.
А почему он годился у немцев? Да здесь, Ватсон, всё элементарно. У нас авиационные подразделения, обеспечивающие воздушную поддержку фронтов и армий, находились в прямом подчинении командующих фронтов и армий. Поэтому за выполнение задач армий и фронтов командиры авиационных подразделений награждались, а за невыполнение наказывались командующими армиями и фронтами. Если ставилась задача авиации корректировать огонь артиллерии, то она считалась выполненной после уничтожения или подавления наземных целей. Отговорок, что мы корректировали, а почему батареи противника, по которым мы наводили пушкарей, как стреляли, так и стреляют — не знаем, а если есть претензии, обращайтесь к Главкому ВВС, не прокатывали.
Командир воздушной армии, приданной 1-му Белорусскому фронту, не мог сказать его командующему Г. К. Жукову: «Я не виноват, что при одном виде моего самолета-корректировщика (если бы он был в виде „рамы“) противник разбегается по укрытиям и свои пушки с позиций в лес утаскивает». Жуков его даже слушать не стал бы. И Главкому ВВС не пожалуешься. Главкома ВВС самого в Ставке порвут за то, что он согласился с принятием на вооружение такого летающего барахла, один вид которого приводит к тому, что противнику становятся ясны твои намерения нанести по нему удар артиллерией.
У немцев же любой наезд на асов люфтваффе их шеф Герман Геринг воспринимал как личное оскорбление. Потому что асы не подчинялись командованию наземных сил, они лично Герингу подчинялись. Если люфтваффе срывало выполнение задачи, то Геринг не мог сказать командующим армий — это ваши подчиненные, вы ими так руководите. Виноватым был сам Геринг. Второй человек в рейхе, друг Гитлера. Попробуй его сделать виноватым!
Поэтому надоедливая немецкая «рама» жужжала над нашими войсками, изображая, что она корректирует огонь немецкой артиллерии, немецкая артиллерия лупила туда, откуда уже ушли и попрятались наши, увидев «раму». И у всех всё было хорошо: специальный самолет-корректировщик, которого сразу было видно, что это самолёт-корректировщик, меткий огонь из пушек туда, где уже противника нет, потому что он увидел самолет-корректировщик… А наши военные не догадались заиметь такую отличную во всех отношениях «раму» перед войной. И после войны тему с этой «рамой» слили. Не хватило нашим военным немецкой гениальности, так ведь?..
…Наконец, еще один комментарий от читателя:
http://www.airwar.ru/enc/spyww2/fw189.html:
«Оказалось, что, хотя FW.189 и более живуч, чем Hs.126, он мог успешно действовать лишь в условиях господства в воздухе. Оценив изменившуюся обстановку, немецкое командование отказалось от планов полного перевооружения войсковой авиации на „рамы“. В начале 1943 г. разведгруппы NAG 2, 3, 5 и 8 были пополнены истребителями-разведчиками Bf.109 и Bf.110, а затем и FW.190.»
И еще:
«Летом 1944 г. фашистское руководство сделало очередное заключение: „рамы“ даже при сильном прикрытии истребителями не смогут больше днем вести войсковую разведку. Многочисленные советские перехватчики рассматривали их как цели N1 и старались сбить в первую очередь. Уцелевшим „Фокке-Вульфам“ предстояло освоить еще одну роль — ночного фоторазведчика.»
На этом с «рамой», гениальным выкидышем тевтонского гения можно и закончить.
Теперь поставим точку на обратных скатах. И про них мне прислали. Статью из газеты «Красная Звезда» № 170 от 19 июля 1944 года. Автор майор X. ЛЕЙБОВИЧ.
Что же пишет майор Лейбович?
«Нередко противник строит свою оборону на обратных скатах высот, что создает для наступающих частей дополнительные трудности в ведении разведки и подавлении неприятельской огневой системы. Оборона немцев на обратных скатах организуется следующим образом. Избирается местность, располагающая двумя или тремя грядами высот, которые тянутся параллельно линии фронта. На обратных скатах первой гряды оборудуется первая позиция в две-три линии траншей…»
Оказывается, не всегда, не в подавляющих случаях, а НЕРЕДКО немцы так строят свою оборону. И для этого нужны условия — две-три гряды высот, параллельные линии фронта. Не будет таких условий — придётся всё делать также, как и русские — на скате, обращенном к противнику. Вот и все. Остаётся только прочитать, как наши штурмовали такую оборону:
«Опыт показывает, что немецкая оборона, построенная на обратных скатах высот, может быть успешно преодолена нашими войсками. Наступательным действиям должна предшествовать тщательная разведка системы обороны. Для этой цели организуются все виды разведки. Особенно эффективными будут аэрофотосъемка (с последующим дешифрированием) и артиллерийская инструментальная разведка… Когда система обороны в основном уточнена, необходимо частью сил сбить боевое охранение противника, и овладеть гребнем первой гряды высот. В ходе этой частной атаки и по ее окончании ведется доразведка огневой системы переднего края обороны и глубины ее. Заняв гребень высот, наступающий получает возможность хорошего наблюдения, от которого во многом зависит успех дальнейших боевых действий.»
Именно то, что я написал выше о преодолении такой обороны, еще до того, как получил статью майора Лейбовича. И ничего из того, что насочинял Ю. И. Мухин, в этой статье нет. Никто дуром не пёр сразу за бугор и танками на фоне неба не рисовался — на войне дураков убивают быстро. Если не противник, то по приговору трибунала за игнорирование уставов и неоправданные потери. Нет, могут «отчаянного» командира еще пожалеть, расстрел заменить тремя месяцами в штрафном батальоне.
Конечно, нельзя пройти мимо еще одной фишки Юрия Игнатьевича. Насчет универсализма, в котором он обвиняет наших военных. Это еще одна его кислотная тема, очень многим загадившая мозги. Вот что он пишет, касаемо артиллерии:
«Профессионал, специалист никогда не пользуется универсальным инструментом. Только специализированный инструмент может дать настоящую продуктивность. А немцы были профессионалами войны и готовили себе специализированный инструмент: для борьбы с танками — противотанковые пушки, для борьбы с пехотой — гаубицы и минометы, с артиллерией — гаубицы и дальнобойные пушки, с авиацией — зенитные пушки.»
Перед тем, как дать слово одному из немецких фельдмаршалов, который от приписанной Мухиным немцам тупости, ничего не оставляет, даже мокрого места, нужно понять, откуда Мухин откопал, что универсальная пушка — очень плохо.
Это даже смешно. Юрий Игнатьевич узнал, что Тухачевский требовал от наших конструкторов создать универсальное орудие, способное бороться как с наземными, так и с воздушными целями. В теории это красиво. Когда едут танки — все пушки могут стрелять по танкам. Полетели самолеты — все пушки начали пулять в небо по самолетам. Это же ого-го какая будет противовоздушная оборона! Ни один стервятник через нее не прорвется. Проблема только в том, что ствол задирать нужно очень высоко, а у пушки есть казенная часть, куда снаряд засовывается, если ствол задран высоко, то казенная часть опускается низко. И тут нужно либо каждый раз под казенник выкапывать яму, потому что иначе и ствол не поднимешь, потому что казенник в землю упрется и снаряд не засунешь — он же не резиновый, не гнется. Либо пушку делать очень высокой, казенная часть должна быть очень высоко от земли. Но тогда пушка будет иметь силуэт, который ее сделает совершенно непригодной в качестве противотанкового и даже просто полевого орудия. Ее же ни замаскировать, ни укрыть.
Вот именно с этим универсализмом Тухачевского насчет совмещения в одном изделии противотанкового, полевого и зенитного орудия шла борьба. А насчет того, что противотанковая пушка должна стрелять только по танкам, а по пехоте ей стрелять нельзя — об этом никаких споров не было. Это уже сам Юрий Игнатьевич додумал и за Тухачевского, и за немцев.
Снова приведу выдержку из комментария читателя. Мне прислали цитату из мемуаров Манштейна:
«Хорошим усилением артиллерии было то, что командир 8 авиационного корпуса, генерал фон Рихтгофен, выделил для участия в наземном бою несколько зенитно-артиллерийских полков.»
Это Манштейн писал о подготовке к штурму Севастополя. Шах и мат вам, Юрий Игнатьевич. Специально еще раз вашу цитату приведу:
«Профессионал, специалист никогда не пользуется универсальным инструментом. Только специализированный инструмент может дать настоящую продуктивность. А немцы были профессионалами войны и готовили себе специализированный инструмент: для борьбы с танками — противотанковые пушки, для борьбы с пехотой — гаубицы и минометы, с артиллерией — гаубицы и дальнобойные пушки, с авиацией — зенитные пушки.»
Ах, да! Манштейн не совсем немцем был — Фриц Эрих Георг Эдуард фон Манштейн (Левински). Славянские корни у далеких предков. Засланный к германцам казачок…
…Но когда такие, как Мухин, сравнивают артиллерию, стоявшую на вооружении пехотных дивизий вермахта и стрелковых дивизий РККА, они допускают ошибку колоссальной глупости. Проблема в том, что артиллерийскими подразделениями дивизий не исчерпывалась артиллерийская мощь Красной Армии. Более того, то, что состояло в штатах дивизий, не было даже основным артиллерийским вооружением в нашей армии.
Вермахт проиграл вчистую не только в типах орудий, принятых на вооружение, но и в самой структуре артиллерии, как вида сухопутных войск. В 1942 году немцы начали пытаться сделать то, с чем наша армия вступила в войну, но у них ничего не получилось, было уже поздно.
Это еще к тому, кто кого копировал и кто у кого учился воевать. С артиллерией такая же картина, как с танковыми войсками. Как наши танковые корпуса и армии не были абсолютно похожими на тот цыганский табор, который из себя представляли танковые соединения вермахта, так и с артиллерией была такая же ситуация. С полным основанием мы имеем право утверждать, что артиллерия у Германии, как род войск, не состоялась. Впрочем, не только у немцев. Никто, даже из числа стран антигитлеровской коалиции, кроме Советского Союза не смог спрогнозировать, что основной, главной ударной силой в предстоящей войне, которая принесет победу, будет именно артиллерия. Только в Советском Союзе артиллерия сразу строилась как отдельный, самостоятельный род войск.
Именно развитию артиллерии в Красной Армии уделялось всегда особое внимание. Далеко не случайно, что даже два сына Сталина, родной и приемный, стали офицерами-артиллеристами. Артиллеристы были элитой армии. Именно артиллеристы, а не танкисты или летчики.
В фильме «На войне как на войне» по повести Виктора Курочкина есть эпизод, когда замполит полка расспрашивает главного героя, младшего лейтенанта, командира самоходки, о биографии. Тот ему рассказывает, что закончил 8 классов, девятый бросил, потом пошел работать трактористом. Только в самой повести этого нет. Советский кинематограф в те годы болел своего рода мазохизмом — изображением военных лет в максимально страдальческом виде. Поэтому офицер-артиллерист Малешкин получил в фильме образование восьмиклассника. У зрителя складывается впечатление, что это обычная ситуация. На самом деле, с 8-ю классами в артиллерийские училища принимали только в исключительных случаях, при нехватке абитуриентов. А в восемь базовых училищ — только со средним образованием.
Сам автор повести Виктор Курочкин в 1942 году был принят в танковое училище, но в 1943 году переведен во 2-е Киевское артиллерийское училище, эвакуированное в Саратов. 2-е Киевское артиллерийское училище входило в перечень училищ, в которые принимались только лица со средним образованием. Скорей всего, именно потому Курочкина перевели из танкистов в артиллеристы, что у него были 10 классов. Думаю, исправили ошибку, когда десятиклассника первоначально направили в танковое училище.
Требования к уровню образования будущих курсантов артиллерийских училищ были самыми высокими по сравнению с теми училищами, которые готовили офицеров других родов войск. Более низкий уровень образования не позволял из вчерашнего школьника подготовить офицера-артиллериста. Низкий уровень математической подготовки мешал. Артиллерия — это математика, математика и еще раз математика.
И выпускнику гимназии нечего было делать в артиллерийском училище. Гимназическое образование, основной вид среднего образования в Германии, делает упор на гуманитарных науках. Программа по математике советской школы очень значительно отличается от гимназической. Т. е., чтобы подготовить офицера-артиллериста для вермахта требовалось доучивать его по математике уже в самом училище. Это задерживало подготовку кадров для артиллерии. А та структура артиллерийских войск, которую пробовали немцы скопировать у нас, требовала массового, образованного офицера-артиллериста, очень большого числа офицерских кадров. Пушек и гаубиц наделать можно было сколько угодно много. Даже командиров орудий подготовить можно было, хотя, как мы видели, и с командирами орудий у немцев была ситуация удручающая. Но все эти пушки и гаубицы без офицера-артиллериста — металлолом.
Уже само число артиллерийских училищ и школ, открытых перед войной в Советском Союзе, требования к их абитуриентам показывали в каком направлении будет развиваться этот род войск Красной Армии.
Уже к началу войны у нас более 8% артиллерии не входило в штаты стрелковых и бронетанковых дивизий. Это была артиллерия Резерва Главного Командования. Шло формирование крупных артиллерийских соединение, пока еще полков и бригад, за штатами общевойсковых соединений. Замысел советского командования понятен — такая структура позволяла эффективно маневрировать большими массами артиллерии в интересах фронтов и армий, решая оперативные и стратегические задачи.
Тевтонская же гениальность в подходе к артиллерии Резерва Главного Командования проявилась в полной мере всего своего идиотизма. У немцев была такая артиллерия. В виде отдельных дивизионов, числом больше восьмидесяти, со своими отдельными штабами. Дивизион, разумеется, это не дивизия, всего три батареи, как правило. Остальная артиллерия была распылена по танковым и пехотным соединениям. Конечно, при такой слабости и раздробленности артиллерии РГК попытка ее концентрации на каком-нибудь приоритетном направлении влекла за собой грандиозный организационный бардак, требовала, по меньшей мере, значительного времени.
Но и отдельных штабов дивизионов немцам показалось мало. Я из монографии А. В. Харука «Артиллерия вермахта» приведу весь этот бардак:
«По состоянию на 15 апреля 1940 г. в составе артиллерии РГК насчитывалось:
— 45 командований артиллерии (Arko);
— 34 штаба артиллерийских полков;
— 33 дивизиона 105-мм пушек;
— 21 смешанный дивизион (по две батареи 150-мм гаубиц и одной 105-мм пушек);
— 43 дивизиона 150-мм гаубиц;
— два смешанных дивизиона мортир (по две батареи 210-мм мортир и одной 170-мм пушек);
— 10 дивизионов 210-мм мортир;
— два дивизиона тяжелых мортир (в каждом одна батарея 210-мм мортир и две двухорудийные батареи чешских 305-мм мортир);
— дивизион сверхтяжелых мортир (батарея с 420-мм мортирой „Гамма“, батарея с чешской 420-мм гаубицей и батарея 355-мм мортир);
— четыре дивизиона 150-мм пушек;
— два дивизиона 240-мм пушек (в каждом по две двухорудийные батареи).
Кроме того, имелась железнодорожная артиллерия — два штаба полков, семь штабов дивизионов, а в их составе — 16 батарей (в общей сложности 33 артустановки калибров 150, 170, 240 и 280 мм).»
С какой целью всё это было немцами создано — даже сказать трудно. У меня нет никаких вариантов, кроме того, что гениальные тевтоны таким образом создали кучу генеральских должностей.
И насколько даже неспециалисту очевидна более разумная структура в Красной Армии:
10 противотанковых бригад, 60 гаубичных полков (27 — с 48 152-мм гаубицами и 33 — с 24 203-мм гаубицами), 14 орудийных полков (по 48 122-мм и 152-мм орудий), 15 артиллерийских дивизионов большой мощности (БМ), 2 отдельных артиллерийских батарей особой мощности (ОМ) и 12 отдельных мортирных дивизионов…
…А к концу войны группировка артиллерии Резерва Главнокомандования Советской Армии выглядела уже так:
10 артиллерийских корпусов прорыва;
105 дивизий: 31 артиллерийская дивизия прорыва, 2 тяжелые пушечные артиллерийские, 1 пушечная артиллерийская, 3 артиллерийские, 61 зенитно-артиллерийская, 7 дивизий реактивной артиллерии;
147 отдельных артиллерийских и миномётных бригад (43 пушечные армейские, 11 реактивной артиллерии, 56 истребительно-противотанковых, 8 миномётных, 29 тяжелых гаубичных, гаубичных и легких);
2 отдельных артиллерийских полка большой мощности, 19 отдельных артиллерийских дивизионов и 2 отдельные артиллерийские батареи особой мощности;
60 отдельных артиллерийских полков (пушечных, тяжелых пушечных и гаубичных);
78 отдельных истребительно-противотанковых полков;
77 отдельных миномётных полков и 11 отдельных горно-вьючных миномётных полков:
114 полков и 38 отдельных дивизионов реактивной артиллерии;
195 отдельных зенитных артиллерийских полков.
На этот перечень даже смотреть жутко. Нужно просто представить, что такое артиллерийская дивизия и ее один, хотя бы, залп. А что такое корпус прорыва — я сам не могу представить. Точнее, в моем представлении, если этот корпус на участке прорыва жахнет, то перед ним уже ничего живого не будет. В этом шквале огня и металла выжить невозможно. Там и хоронить некого будет. И убитых супостатов даже невозможно будет посчитать. Или кто-то будет собирать расчлененку, прошу прощения, и складывать из них тела?
Вот как выглядела картина после артподготовки нашей армии, когда эта мощь была еще только на середине пути своего развертывания:
«Позже, на скатах Сапун-горы, мы увидели следы этой прошумевшей грозы. Все три километра склона были изрыты, всё было в свежих огромных ямах. Земля здесь вся перевёрнута травой вниз.
Сперва нас поразило малое количество трупов, — мы знали, что вся гора была занята немцами. Но, бродя по склону и натыкаясь на торчащие из земли руки и ноги, на стволы орудий, заваленные камнями, на прутья арматуры дотов, которые выглядывали из жёлтой ямы причудливыми букетами засохших, перепутавшихся ветвей, — мы поняли, что видимых следов здесь ожидать не следует: между двумя соседними воронками было едва три-четыре шага не тронутой металлом земли.»
Это из книги военного корреспондента Леонида Соболева «Батальон четверых», своими глазами видевшего последствия артиллерийского удара по немецким позициям при штурме Севастополя в 1944 году.
Концепция применения советской артиллерии, принятая еще до войны с Финляндией, о чем Сталин каждому второму выступающему командиру на совещании по итогам этой войны напоминал: стреляем по площадям, никаких заморочек с ведением точного огня, равняем с землей ВСЁ, — в действии.
И когда такие, как Мухин, превозносят немецкую артиллерию за точность огня, ругая нашу за стрельбу по площадям, они прямо показывают свою некомпетентность и глупость. Точный огонь артиллерия может вести только на прямой наводке. Имеется в виду, когда снаряд непосредственно попадает в цель. К этому стремились немцы. У них и выхода другого не было при слабости их артиллерии.
Только они к этому стремились при стрельбе с закрытых позиций, при основной стрельбе, которую ведет артиллерия. Но точность при стрельбе с закрытых позиций — это попадание снаряда не в цель, а в РАЙОН цели. Чтобы уничтожить цель, нужно выпустить по району ее нахождения несколько снарядов. И чем больше снарядов израсходовано на подавление цели, тем больше вероятность, что какой-нибудь из них попадет прямо в нее. Но при стрельбе из орудий большого калибра часто и прямого попадания не требуется.
А чтобы гарантированно подавить хорошо укрепленную эшелонированную оборону бессмысленно пытаться вести точный огонь по целям, огневым точкам, нужно накрывать огнем всю площадь обороны противника, только это даст результат. Только при такой системе артиллерийского огня на рубежах обороны противника будет ликвидировано организованное сопротивление, останутся лишь разрозненные очаги.
К слову, очень часто упрекают Г. К. Жукова за штурм Зееловских высот в лоб, приписывая этой операции какие-то жуткие наши потери в людях. Да без разницы в 1945 году было как штурмовать — в лоб или в скулу. Нужно только знать, что из себя стала представлять советская артиллерия, вот это наше ноу-хау — артиллерия Резерва Главного Командования, ее мощь. Чем больше противник войск и средств сконцентрирует на рубеже обороны — тем ему же хуже и будет. Так и получилось с группировкой немцев на Зееловских высотах. С этих высот нечего было после их штурма отводить в Берлин, для обороны города. Всё — в фарш.
Для сравнения мощи советской артиллерии по сравнению с немецкой можно привести слова Манштейна:
«В целом во второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь. И все же, каким незначительным кажется это количество по сравнению с тем, которое Советы считали необходимым для осуществления своих прорывов на открытой местности! Под Севастополем наступающий имел (не считая зенитной артиллерии) 208 батарей на фронте в 35 км, то есть едва 6 батарей на километр фронта. На участках, где собственно, велось наступление, эта цифра, конечно, была в несколько раз выше. Советы же в планах своих наступательных операций в 1945 г. исходили из расчета 250 стволов на километр фронта наступления!»
250 стволов — это примерно 60 батарей на километр фронта. У Манштейна — 6 батарей. В десять раз! И это при том, что Манштейну под Севастополь свезли всё, что только было можно. Он сам указывает, что такой сильной артиллерийской группировки вермахт никогда не имел. В 10 раз! Даже если сравнивать с самой сильной группировкой немцев.
Поэтому Манштейн штурмовал Севастополь 250 дней. Наши войска, действия которых координировали Ворошилов и Василевский, 15 апреля 1944 года вышли к Севастополю, а уже 9 мая город был освобожден. Сам штурм длился 3 дня.
А потери советских войск, освобождавших Крым, были в 14 раз меньше потерь вермахта. Потерь обороняющихся! На хорошо укрепленных позициях, в неприступности которых немцы были уверены.
Это и было — «малой кровью, могучим ударом». Слова Климента Ефремовича Ворошилова, который еще до войны предупреждал будущих агрессоров, что ничем хорошим для них война с СССР не закончится. Сейчас любят над этими словами подхихикивать. Жаль, что хихикающих нельзя посадить в немецкие окопы и блиндажи там, где напротив них развертывались части артиллерии Резерва Главнокомандования, наша «атомная бомба» той войны…
…Но, вообще, Манштейн настолько брехло, что он не может не врать ни в чем. Буквально каждое слово — вранье. Даже там, где вроде бы пишет о силе Красной Армии. 250 стволов для 45-го года — это далеко не предел. Уже в самом начале 1943 года этот показатель мы превосходили, что для немцев стало неприятным сюрпризом. Они увидели «атомную бомбу» только тогда, когда случились первые «Хиросимы».
Больше того, даже наши командующие фронтами полностью в курсе того, что Ставка делает с артиллерией, не были. Создание «атомной бомбы» держалось в секрете.
Сам Сталин, выступая в Моссовете 6 ноября 1941 года, сказал, нужно делать больше танков и самолетов, чтобы переломить ход войны. Он почти не обмолвился о том виде вооружения, которое советская промышленность выпускала в масштабах в разы больших, чем самолеты и танки. Даже в своих выступлениях Иосиф Виссарионович старался этот секрет не разглашать.
Уже во время битвы за Москву артиллерия РГК обозначила свою роль. Но пока лишь обозначила. У нас пока только развертывалось производство артиллерийских систем и боеприпасов. Первый звоночек для немцев прозвенел при ликвидации окруженной группировки Паулюса. Прозвенел так, что у окруженных из ушей кровь текла.
В 50-е годы было записано интервью с нашими полководцами, которые участвовали в ликвидации окруженных под Сталинградом немецких войск: маршалами Рокоссовским и Казаковым и генералом армии Батовым. Это интервью можно найти на ютубе и посмотреть https://www.youtube.com/watch?v=nrC9Nn-bccA&t=1109s
Константин Константинович там рассказывает, что Донской фронт, которым он командовал, получил в качестве усиления для проведения операции по уничтожению группировки Паулюса, 2-ю гвардейскую армию под командованием Малиновского. Но Ставка была вынуждена эту армию у Донского фронта забрать и перебросить на отражение деблокирующего удара Манштейна.
Фронт остался без усиления и скорейший разгром окруженных встал под вопросом. Рокоссовский запросил у Ставки дополнительных войск. Усиливать фронт дополнительными дивизиями и армиями не стали. Вместо этого прислали Н. Н. Воронова, командующего артиллерией. С собой Воронов в «саквояже» привез 7500 орудий ствольной артиллерии, 1655 установок «Катюш», более 5 млн. снарядов. Из резерва ГВК.
Что такое залп из 1655 установок «Катюш» — я вообще не могу себе представить. Это Апокалипсис!
А армия генерала Батова, наносившая главный удар, получила 120 полков (120!) только ствольной артиллерии. У него было 300 орудий на 1 километр фронта. 300 — в феврале 1943 года, а не 250 в 1945 году, как писал Манштейн.
Рокоссовский в этом интервью рассказывает, что, наблюдая поле боя, он даже пехоты почти не видел, одни артиллеристы, которые перекатывали орудия, переходя на новые позиции. Войска Паулюса были, в буквальном смысле слова, перемешаны с землей нашей артиллерией. Из 300 тысяч окруженных в плен попали 90 тысяч полностью деморализованных до животного состояния.
Вы начали думать, что это было первое массированное применение артиллерии Резерва ГВК? Нет. «Неудачную» операцию «Марс», за которую ее инициатор И. В. Сталин получил звание маршала, мы пока отложим…
17 сентября 1943 года в США начались срочные работы по «Манхэттенскому проекту». Не было ли это связано с тем, что наши «союзники» увидели в действии советскую артиллерию Резерва Главнокомандования?
7 февраля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/02/07/
Есть такой бородатый анекдот: собрались звери строить мост через реку, стали решать, кого послать в Министерство мостостроения ходоком выбить стройматериалы. Никто особенно не желал, кроме осла. Тот изо всех сил напрашивался на командировку. Ладно, послали осла. Через некоторое время начали поступать материалы. Бросились мост строить. Построили, а материалы всё идут и идут, машины их везут и выгружают, и выгружают. Завалили все берега реки, весь лес, лосям и кабанам негде стало пастись, экология нарушена, катастрофа у лесного народа. А материалы всё идут и идут, поток не прекращается. Наконец, в один прекрасный день появляется сам осел. Его вызвали на совет зверей и начали спрашивать за эту катастрофу: «Ты зачем столько досок и цемента запросил?». А осел отвечает: «Так я в Министерство пришел, а там все наши сидят, ослы. Мы посовещались и решили мост строить не поперек реки, а вдоль».
Я этот анекдот вспомнил, когда 05.02.22 на «Красном Радио» главный редактор издательства «Алгоритм», по совместительству историк спецслужб и основатель Клуба левых историков и обществоведов А. И. Колпакиди рассказал, что именно он поспособствовал тому, что А. Исаеву была открыта дорога в военно-историческую литературу. Колпакиди продвигал его первые книги. Сейчас этих книг — как у зверей-мостостроителей материалов. Вдоль «реки».
А когда Лёша принес свою первую книгу «Анти-Суворов» в издательство, в которой он раздолбал перебежчика Резуна, в издательстве Колпакиди сразу в Исаеве узнал своего. «Осла». Сам Колпакиди прославился в качестве историка советских спецслужб тем, что переделал эмигрантскую литературу с клеветой на Сталина и НКВД в причастности к политическим убийствам на манер: убийства были, но так им и надо. И еще Сталин советских разведчиков несправедливо репрессировал.
Исаев раскритиковал Резуна-Суворова, который Сталину приписал планы напасть первым на Германию, но пропустившим превентивный удар Гитлера, что привело к катастрофе 41-го года. По Исаеву получается, что катастрофа была (как у Резуна), но не потому, что Сталин первым хотел напасть, а потому, что к войне не подготовился и наши воевать совсем не умели, поэтому «Барбароссу» завалили трупами.
Всё, как завещал незабвенный дорогой Никита Сергеевич. У которого Сталин политический преступник-террорист и еще верил Гитлеру, поэтому подготовку к войне прошляпил. Разумеется, «ослы», которые засели в нашей исторической науке и литературе еще со времен Хрущева, передавая эстафету достойной ослиной смене, приняли Исаева, как своего. «Давай, Лёша, пиши исчо! Вдоль фарватера!».
Лёша и строчит, как из Maschinengewehr 42. Книгу за книгой про то, как наши с немцев «стружку снимали», уложив своих 8 млн. 600 тысяч, согласно расчетам перестроечного генерала Кривошеева.
Про то, как наши все танки под Дубно потеряли за два дня, атакуя ими немцев, хотя, в реальности, это немцы своими танками наших танкистов атаковали, вы читали. Но Исаеву надо же куда-то распихивать и на что-то списывать страшные потери РККА, которая с немцев могла только «стружку снимать». Поэтому у него на войне всё наоборот, то, что делали немцы, понесшие в самом начале блицкрига такие потери, что про этот самый блицкриг они уже через две недели поле начала войны забыли — приписано нашим.
Еще по Исаеву, оказывается, немцы не только в тактике и стратегии, организации и орднунге превосходили наших, но и в вооружении. У нас же были бардак и разгильдяйство в этом вопросе. Даже со снарядами! Уже где-где, но и там смогла советская бестолочь накосячить.
Есть у Лёши книжка «Операция „Багратион“. „Сталинский блицкриг“ в Белоруссии». В ней глава «Позиционный фронт: русский Верден». Чувствуете стиль и направление у этого «ослика»? «Русский Верден»! Это он о нашем наступлении в декабре 1943 года на Оршу 33-ей армии Гордова. И о причинах не совсем удачного наступления:
Собственно, советская тяжелая артиллерия проигрывала дуэль тяжелой артиллерии противника. Дьявол здесь, как обычно, в деталях. В «Отчете о боевой деятельности 119-й гаубичной артиллерийской бригады БМ РГК в составе 33-й армии (за время с 17.12 по 31.12.1943 г.)» указывалось:
«23.12.1943 года дивизионы бригады с 9.40 участвовали в артиллерийском наступлении согласно плана и вели плановый огонь по участкам подавления дер. Дуброво, выс. 188, 6, дер. Мятли, ст. Крынки, Купреево, а также выполняли неплановые заявки командиров стрелковых полков».
Казалось бы, все хорошо. Однако проблемой было то, что бригада большой мощности с 203-мм орудиями вела огонь исключительно… бетонобойными снарядами. Всего за период с 23.12 по 30.12.1943 г. бригадой было израсходовано 2612 бетонобойных снарядов, других боеприпасов она не использовала. Разумеется, это сильно снижало эффективность огня, ведь он велся совсем не по ДОТам противника. Немцы из близких по ТТХ 210-мм гаубиц били практически исключительно осколочно-фугасными снарядами. Мощные и дальнобойные орудия большой мощности могли оказать неоценимую услугу в борьбе, например, с артиллерией противника. Но этого не произошло.
«Дьявол здесь, как обычно, в деталях» — еще одно любимое выражение Исаева, оно его к месту и не к месту везде вставляет. Нашел наш историк «деталь» — придурки-артиллеристы стреляли одними бетонобойными снарядами, причем, они ими не по ДОТам стреляли. Ну, придурки! Не то, что немцы — осколочно-фугасными.
А уже после написания книги, наш «ослик» установил, что придурками были не артиллеристы, это в промышленности были придурки, и в своем блоге https://dr-guillotin.livejournal.com/ он этим новым открытием поделился:
«То неловкое чувство, когда находишь правильный ответ… Меня занимал вопрос „Почему???“. Ответ нашелся в РГАЭ и оказался довольно простым. Вот отчетная ведомость производства 203-мм боеприпасов (склеена из нескольких фотографий большого „полотенца“), тысячи штук. Товарищи артиллеристы стреляли тем, что подсовывала родная промышленность, а до 1944 г. она подсовывала исключительно бетонобойные.»
Почему у немцев, стоявших в обороне, по которым лупила из гаубиц 119-я бригада БМ РГК, не было ДОТов, Исаев не объясняет. Наверно, он ДОТом считает что-то из бетона, с него это станется. На самом деле ДОТы бывают еще из деревянных бревен. И их даже больше было в ту войну, чем из бетона.
А-а! По таким деревянным ДОТам, точнее — ДЗОТам, нельзя стрелять бетонобойными снарядами! Да, Лёша? Это ж бетонобойный снаряд! По бетону только работает! По деревянным ДОТам нужно было стрелять деревобойными снарядами. «У немцев был более узкоспециализированный подход» — как утверждает в своем блоге Исаев.
Только в реальности для 203-мм гаубиц артиллерии большой мощности никаких других снарядов, кроме бетонобойных, особо и не требовалось. Как раз узкоспециализированный подход здесь не к месту «ослик» присобачил. Гаубицы артиллерии БМ были специально предназначены для разрушения долговременных укреплений. Им не нужны были для этой цели осколочно-фугасные снаряды. Поэтому промышленность и выпускала, в основном, бетонобойные этого калибра. Даже в 1944-м и в 1945-м годах, как видно из ведомости, которую сам же Исаев и нашел, выпуск для данной системы фугасных снарядов по сравнению с бетонобойными был мизерный.
Но «Товарищи артиллеристы стреляли тем, что подсовывала родная промышленность, а до 1944 г. она подсовывала исключительно бетонобойные» — это, действительно, открытие. Директор снарядного завода сам решал, из чего артиллеристы стрелять будут?
Т. е., у нас военная промышленность работала именно так, как у немцев? Это я уже вперед забежал немного, но и здесь наш «ослик» сумел приписать немецкое раздолбайство советской стороне.
Так вот, Лёша, за то, что снарядный завод или даже весь наркомат боеприпасов стали бы выпускать не то, что армии нужно, а «подсовывали» бы, и наркома не пожалели бы — Колыма большая. И патронов на врагов народа хватало.
Но почему бетонобойными снарядами нельзя было вести контрбатарейную стрельбу и почему та же 119-я бригада БМ РГК проиграла дуэль тяжелой артиллерии немцев — никто, кроме Исаева, не знает. Немцы тогда наши гаубицы своими осколочно-фугасными снарядами разбили? Вроде нет. Таких сведений ни в одном архиве не имеется. А-а! Это Исаеву так хочется, потому что он такое открытие сделал — промышленность подсовывала одни бетонобойные!
Но эта же бригада вполне спокойно расстреливала бетонобойными снарядами и вражеские батареи. В ней же артиллеристы служили, а не системные аналитики. Ставь взрыватель бетонобойного снаряда в положение малого замедления и он будет взрываться, как фугасный. И даже осколков не намного меньше даст, чем фугасный снаряд. И вот выписки из Журнала боевых действий 119-ой бригады, которые я взял на сайте «Память народа»:
«19.8.44. Пр-к, оказывая упорное сопротивление, отходит в зап. направлении.
В течение дня 12-я батарея вела огонь по батареи пр-ка на выс. 258,4. Израсходовано 7 б/б снарядов. Батарея подавлена…
21.09.44. Бригада занимает прежний боевой порядок и в течении дня вела неплановый огонь по приказаниям командира 6 Гв. АД по без. выс., что ю.з. д. ЛУКСТИ 300 метров (2-ой дивизион). Израсходовано 10 бетонобойных снарядов.
7-я БАТАРЕЯ в течении дня вела огонь по НП противника в лесу сев. д. БРИЭЖИ 1000 метров. Израсходовано 6 бетонобойных снарядов. Снаряды легли в районе цели.
11-я БАТАРЕЯ по минометной батареи противника в районе выс. 211.6 (X=11700 Y=11800). Израсходовано 5 бетонобойных снарядов. Батарея подавлена.
2-ой ДИВИЗИОН по заявке командира 200 CП вел огонь по участкам № 26, 38. Израсходовано 13 бетонобойных снарядов. Результаты стрельбы неизвестны.»
Всего 5–7 бетонобойных «чемоданов» из этих гаубиц и батареи подавлены. Великолепный результат! Кстати, и по живой силе вполне успешно эта бригада вела огонь бетонобойными, как следует из журнала боевых действий. Лёша, если 100- килограммовый бетонобойный «чемодан» из этой гаубицы взорвется от тебя метрах в 20-ти, то тебе вполне может взрывной волной и голову оторвать. Ферштейн? Даже осколков для тебя не понадобится, хотя, их в нем предостаточно. Он же не из бетона, а стальной…
В подтверждении того, что артиллерия у немцев была ого-го какая, Исаев в своей книге приводит такую фотографию их чудо-оружия:
И комментирует эту фотографию:
«Одно из самых страшных фото войны. Раненые солдаты на экскурсии по выставке трофеев в Москве рядом с немецкой 210-мм гаубицей — тяжелым орудием полевой артиллерии вермахта. Эти орудия, несмотря на немногочисленность, играли важную роль в системе обороны немецких войск.»
Конечно, страшная фотография. Одноногие инвалиды на экскурсии. Страшная для тех гансов, которым оторвало ноги русскими снарядами. Как раз такие фотографии показывают, какой заботой и вниманием были окружены бойцы Красной Армией, получившие ранения и увечья. И экскурсии, и выступления артистических бригад, люди видели, что они дороги власти. Покажите мне фотографию, на которой одноногие инвалиды вермахта на экскурсии или слушают в госпитале романсы в исполнении оперного певца. Получится?
Но мы про оружие. Вопрос Исаеву: а что, советские войска шли в наступление на оборону вермахта, прикрывшись бетонными плитами, если немцы важную роль в обороне отвели вот этому мастодонту? В наступлении противник не шагает вместе с ДОТам, для разрушения которых такие орудия и нужны. Наступающий противник вообще, как известно, ни ДОТов, ни ДЗОТов не строит. Применять по неукрытому противнику «чемоданы» как-то не очень целесообразно, согласитесь. Мы тоже так делали, вели огонь под Ленинградом и Севастополем из больших калибров береговой и корабельной артиллерии. Но это было вынуждено и использование таких орудий в обороне не было основным, не играло важной роли для всего фронта. Это очень дорого — лупить по неукрытым целям такими снарядами. Задачи уничтожения открытых целей решаются эффективней более мелким калибром.
У нас был аналог этого немецкого мастодонта, 203-мм гаубица М-4, которая как раз и стояла на вооружении 119-ой бригады. Но ее основное предназначение — не оборона, а прорыв долговременной, хорошо укрепленной обороны противника, как раз противоположная задача.
И где здесь хваленная немецкая специализация? Может это не наша, а немецкая промышленность «подсовывала»? Вам нужно орудие для обороны? Берите, что дают!
Как раз уровень специализации применения орудийных систем в Красной Армии был намного выше, как видим на этом примере. Номенклатура орудийных систем, которую потом мы будем рассматривать и сравнивать, у нас была с вермахтом несопоставимой, намного более специализированной, рациональной. А начнем мы не со сравнения оружия, а с системы принятия его на вооружение, которая существовала у нас и у немцев.
Тот «орднунг», который существовал в Германии в вопросе принятия на вооружение систем и их производства, наиболее красочно, пожалуй, обрисовал Гейнц Гудериан. С чего начнем? Да, наверно, с того, как германское промышленное лобби и сам Генштаб сорвали «Барбароссу» еще до ее начала. Сразу после войны с Францией, как пишет Гудериан:
«На основе опыта западной кампании Гитлер требовал довести выпуск танков до 800–1000 машин в месяц. Расчеты управления вооружения сухопутных сил показали, что для этого потребуется истратить 2 млрд. марок и использовать до 100000 квалифицированных рабочих и специалистов. Вследствие таких громадных расходов Гитлеру, к сожалению, пришлось отказаться от своего намерения.»
Вы уже подумали, что именно из-за этого блицкриг был сорван — из-за недостатка танков? Нет, пока не спешите с выводами. Это пока про то, как у Гудериана получалось врать о том, что танков было мало. Вообще, судя по его мемуарам, Гейнц был человеком удивительно неумным, ближе к конкретно тупому. Думаю, что в Красной Армии ему даже батальона не доверили бы. А еще вероятнее — на взводе сгноили бы. У него не хватило ума даже более-менее правдоподобно соврать в своих книгах.
Если кто-то думает, что битые немецкие полководцы свои мемуары писали после войны для того, чтобы поделиться боевым опытом, нужным для оценки и применения его в войсках бундесвера и НАТО, членом которого к тому времени стала ФРГ, то таким нужно постучать чем-нибудь деревянным себе по голове. Слышите, как звучит — дерево об дерево? Оценивается боевой опыт армий, чтобы его использовать для строительства и подготовки вооруженных сил, не в тех книгах, которые в книжных магазинах продаются любому желающему.
То, что пишется для широкой публики, непричастной к принятию решений по вооруженным силам — пропаганда. Все мемуары немецких военачальников — пропаганда. И цель ее очевидна — поднять боевой дух европейцев, напуганных мощью Советской Армии. Главный мотив в этих мемуарах — если бы не Гитлер, то можно было СССР победить. Для этого наши «союзники» и сохранили жизнь таким, как Гудериан и Манштейн — чтобы они вели пропаганду своими мемуарами. Больше ни для чего эти военные преступники «союзникам» и не были нужны.
И настоящие исследования о применении вооруженных сил, ошибках, просчетах, недочетах, путях избежать их в будущем, какой опыт использовать в будущей войне — этого вы не найдете в книгах на книжных развалах. Это закрытая информация. Военная тайна, скрываемая от потенциального противника в будущей войне. Исследования Мюллера-Гиллебранда — это не про войну и армию. Это про то, что должны думать о войне и армии будущие «котлеты», то мясо, которое, в перспективе, обуют в сапоги и оденут в шинели, пошлют в мясорубку и на прожарку. Это такие, как А. Исаев и почти все наши военные историки берут у Мюллера-Гиллебранда сведения о вермахте. Там нет никаких сведений о вермахте, не будьте лохами. Там про то, что слабый вермахт наносил русским колоссальные потери и если бы не Гитлер…
Я подозреваю, что и Исаев об этом знает. По крайней мере, в Министерстве Обороны, где он сейчас историком работает, ему это объяснили бы. Другое дело, что наша нынешняя отечественная пропаганда идет параллельным путем с Миллером-Гиллебрандом, проложенным еще решениями 20-го съезда. Поэтому Исаев работает историком-пропагандистом в МО…
И Гудериану объяснили, что должно быть в его книгах. Он, как мог, это исполнил. Поэтому, сразу после того, как Гитлер захватил всю Европу, он не нашел 2 млрд. марок на танки. Йа-йа! Франки, гульдены и кроны не нужны! Только марки! Завтра воевать с русскими, а денег на войну, после захвата всей Европы, не нашлось. На главную силу блицкрига — нет денег. И 100 тысяч квалифицированных рабочих. Самое смешное, уже во время войны эти деньги и рабочие нашлись. А до войны, когда еще мобилизации не было, никак не смогли найти. И плюнули на танки.
Только к тому времени, когда Гудериан писал мемуары, еще, кажется не решили, что делать с устаревшими немецкими танками, которых в танковых дивизиях вермахта, как не дадут соврать историки, было, как грязи, и «быстроходный Гейнц» с этими историками не попал в струю:
«Уменьшение количества танков в дивизии до некоторой степени компенсировалось вооружением дивизии танками новых типов T-III и Т-IV, которые почти полностью вытеснили старые танки типов T-I и Т-II.»
Их, оказывается, к началу «Барбароссы» уже почти не было. Но Гейнцу уже донесли, что у русских танков должно быть больше:
«К началу войны против России мы думали, что сможем рассчитывать на техническое превосходство наших танков над известными нам в то время типами русских танков, что смогло бы до некоторой степени сократить известное нам значительное численное превосходство русских (в начале войны с Россией у нас было 3200 танков).»
Правда, он это, будучи слегка недоразвитым, плохо запомнил, то, что сам же написал и уже в своей же книге «Танки — вперед!», как мы ранее указывали, написал, что в начале войны у русских танков было мало.
Конечно, мало, если к окончанию войны с Францией у немцев оставалось, как указывает Гудериан, 2200 танков. Плюс 1000 произведенных за год (Гитлер хотел 1000 в месяц, но не смог в обменнике франки на марки поменять) — всего 3200. Баланс сошелся.
Но у французов же тоже были танки! Это же трофеи вермахта. И наш мемуарист про них не забыл:
«Англо-французские вооруженные силы на западе в мае 1940 г. имели в своем распоряжении около 4800 танков.»
Конечно, глупо было бы эти трофеи пустить на переплавку, их можно было еще использовать. Ну, так и использовали:
«…материальную часть вновь сформированных по приказу Гитлера дивизий составляли главным образом французские машины. Эта материальная часть никоим образом не отвечала требованиям войны в Восточной Европе.»
И именно в Восточной Европе. Только не в Польше, конечно. Как их в Польше использовать, если Польша к тому времени уже была генерал-губернаторством? От Восточной Европы, где можно было еще использовать танки, оставалась только Европейская часть СССР. И куда исчезли из всех данных по танковым дивизиям вермахта на 22.06.41 французские танки, где те танковые дивизии, в которых были почти одни французские танки?
Потерялись несколько дивизий, в которых было по 200 танков. В среднем по 200, как не дадут мне соврать всякие мюллеры-гиллебранды и их отечественные подпевалы. Всё подтверждено документально немецкими архивами, которые все оказались в ФРГ. И штаты немецких дивизий были самыми большими в 41-м году, к 43-му в них уже поменьше техники было. А Гудериан эти архивы еще не видел, если он приводит в мемуарах свой доклад на совещании у Гитлера в 43-м году:
«Немецкая танковая дивизия состоит из четырех батальонов и насчитывает 400 танков.»
Здесь, конечно, у него опечатка, правильно — два полка из четырех батальонов. Но генерал-инспектор танковых войск вермахта плохо знал штаты танковых дивизий и в числе танков в них ошибся в два раза?
Т. е., если верить Гудериану, что к началу войны немцы имели 3200 танков в танковых дивизиях по 400 танков в каждой, то тогда число танковых дивизий нужно напополам поделить. Или, если танковые дивизии не делить, то число танков в них нужно удвоить. Гейнц, ты в каком месте соврал: в числе танков в дивизии или в общем числе танков?
А может тебе кураторы из НАТО подсказали забыть про более чем 4000 французских танков на Восточном фронте, потому что Франция уже числилась в числе победительниц над Германией и не очень красиво выглядело бы, если она дала вермахту танков больше, чем германская промышленность? Да не только в виде трофеев, эти же танки нужно было обеспечивать запчастями и расходниками, ремонтировать, так ведь?
Насчет того, что французские машины были непригодны для Восточной Европы по сравнению с немецкими — это как смеяться? В голос? Или в ладошку? Немецкие танки были как Т-34, что ли?
Сколько на самом деле было танков в вермахте, когда он напал на СССР, да и в течение всей войны, мы уже, по всей видимости, никогда не узнаем точно. Но из того, как запутался в своем вранье Гудериан, видно, что документы всяких мюллеров-гиллебрандов, на которые опирается наша отечественная военная историография — те еще документы.
Примерно такие же, как документы по Большому террору 37-го года. Я там нашел следы настоящего приказа НКВД № 00447. Он касался деятельности «милицейских» троек, они же «тройки НКВД», они же «тройки НКВД/УНКВД и УРКМ», точнее эти «тройки», подразделения Особого совещания на местах, этим приказом введены и были. Это не расстрельные «секретарские» тройки, которые введены тем приказом 00447, который обнаружен в архиве кодлой из «Мемориала». Настоящий приказ 00447 был изъят из архивов и подменен фальшивкой.
Но после его подмены оказалось, что реально существовавшие «милицейские» тройки, имевшие полномочия ОСО — 5 лет максимум, введены приказом… а ничем они не введены. Сами по себе на местах образовались! Вот ведь незадача, правда? Наверно, кому-то нужно срочно бежать в архивы и искать там приказ по «милицейским» тройкам.
А военным историкам — сочинять директиву Гитлера об отправке французских танков на переплавку…
…И, конечно, Гудериан в этом своем докладе ставит шах и мат и Мюллеру-Гиллебранду, и всем нашим военным экспертам, которые 200-танковым дивизиям вермахта приписали мощь идеального орудия блицкрига. Господин Исаев, особенно вы хвалите такую организацию, в которой за танками следуют колонны артиллерии и пехоты на автомобилях. Как всё сбалансировано было в вермахте! Так ведь?
Мы в другой главе писали, что такая организация немецкой танковой дивизии, в 200 танков, с цыганским табором на хвосте, является глупостью. Такая дивизия не то, чтобы быть орудием блицкрига, она вообще воевать с трудом может. Нам до вас, военных экспертов, разумеется, далеко. Куда уж нам до вас! Но с вами и «быстроходный Гейнц» не согласен. Читаем его доклад дальше:
«Полностью боеспособной танковая дивизия считается в том случае, когда число ее танков находится в соответствующей пропорции к остальным боевым средствам и машинам. Немецкая танковая дивизия состоит из четырех батальонов и насчитывает 400 танков. Если число танков станет значительно меньше 400, то обслуживающий аппарат (количество людей и колесных машин) не будет соответствовать подлинной ударной силе дивизии. К сожалению, в настоящее время у нас нет уже ни одной, полностью боеспособной танковой дивизии.»
Вашего «ферзя» господин Исаев, сам Гудериан скушал. 400 танков — боеспособная дивизия. Чем меньше танков — тем меньше боеспособность. Но вам Мюллер-Гиллебранд подсунул ТД в 200 танков и вы с соплями радости стали расхваливать её, как высшее совершенство. Будете отрицать, что писали и рассказывали, что немцы не количеством танков били наших, а за счет организации?
Вот мы вам объясняем, что при ширине прорыва фронта, который может обеспечить 200-танковая дивизия, ее транспортные колонны будут двигаться на узком участке и такое количество транспорта создаст колоссальные пробки, что приведет к коллапсу снабжения ударных танковых группировок. Такая дивизия даже в отсутствии противодействия противника вынуждена будет остановиться. Элементарно у танков закончатся горючее и боеприпасы. Нужно элементарно понимать, что тот грузовик, который сейчас подвез к танкам бензин, должен за следующей партией канистр с ним (немцы его в канистрах возили) разворачиваться и ехать в далекий тыл, там снова загружаться и снова догонять танки. Но ехать ему в тыл придется через заторы из массы транспортируемой артиллерии, машин с пехотой и машин обеспечения, и на обратном пути — эти заторы обходить. Даже никакие расчеты не нужны, достаточно только посмотреть на количество автотранспорта, входившего в штат танковой дивизии вермахта и можно ужаснуться. Единственное спасение — в 2 раза расширить участок прорыва, т. е. и дорог для транспорта будет в два раза больше. Но тогда и танков должно быть не 200, а в два раза больше. Так их и было в два раза больше! Сам Гудериан об этом написал:
«Если число танков станет значительно меньше 400, то обслуживающий аппарат (количество людей и колесных машин) не будет соответствовать подлинной ударной силе дивизии. К сожалению, в настоящее время у нас нет уже ни одной, полностью боеспособной танковой дивизии. Однако успех боевых действий, как этого года, так и последующих лет зависит от того, удастся ли нам снова создать такие соединения.»
Этот доклад он готовил перед «Цитаделью», его мы еще будем касаться. Но обратите внимание — «снова создать такие соединения». Значит, они уже были — танковые дивизии в 400 танков. А самые полнокровные ТД вермахта были в июне 1941 года.
И других их быть не могло. Немецких генералов мы никогда особенно умными не считали, но в элементарную логистику они умели. Только ширина прорыва фронта, обеспеченная 400 танками, могла позволить более-менее успешно протолкнуть за танками технику, транспорт, который включен в штат дивизии. Иначе дивизия будет не боеспособной. А сократив ее до 200 танков в своих трудах Мюллер-Гиллебранд вообще остановил танки вермахта. А вы, российские военные историки, с этой дурью не только согласились, но и стали ее превозносить, как величайшее достижение в организации танковых войск.
Сокращать же количество транспорта за танками, приводя его в соответствие с шириной прорыва, немцы не могли. В таком случае они оставляли свои и так сокращенные танки с сокращенной поддержкой артиллерии и пехоты, такие дивизии наши сразу бы расколошматили в пух и прах.
Вот уже и вашего «короля» съел Гудериан. Мат. Успехи вермахта в начале войны основывались не на какой-то пресловутой организации танковых дивизий, а на том, что немцы бросили в прорывы огромные массы танков (в два раза больше, чем вы теперь приняли за аксиому), эти массы танков позволили сделать прорывы такой ширины, которая позволяла нормально снабжать «острие удара». Но наши их танки выбивали с такой скоростью, что вермахт не успевал компенсировать потери, и участки прорыва танковых дивизий постепенно сужались и сужались вместе с сокращением числа танков в частях. И на это наложилась еще осенняя распутица. Но именно — НАЛОЖИЛАСЬ. Не более того. К «Тайфуну» вермахт пришел уже с сокращенными танковыми дивизиями, они не могли обеспечить необходимую ширину прорыва, что автоматически сокращало число дорог, по которым они снабжались. И эти дороги были вдрызг разбиты следующим на танками транспортом. Не распутица главное, а именно то, что немцы должны были снабжать «острие удара» по недостаточному числу дорог. Они бы эти дороги и без осенних дождей убили бы, достаточно было и летом небольшого ливня.
И тогда немецкое командование стало, как чукотские шаманы, камлать, выпрашивая у погоды морозов, чтобы разбитые дороги замерзли. Так что «генерал Мороз», сволочь такая, был немецким шпионом и предателем. Без него «Тайфун» еще раньше закончился бы.
Так что, Гейнц Гудериан сам популярно объяснил, что нужно убрать из Мюллера-Гиллебранда почти все устаревшие танки Т-1 и Т-2 из дивизий вермахта на 22 июня 1941 года, а имеющиеся умножить на 2.
Нет, мы понимаем, что Виктор Суворов-Резун написал в «Ледоколе», что у немцев основная часть танков была из устаревших машин, это он у Мюллера-Гиллебранда взял, а наш Лёша Исаев, споря с Резуном, в этом согласился, но первые успехи танкистов вермахта приписал тому, что у них организация была грамотной, поэтому они успешно воевали малым числом танков и старыми танкетками. А наши проигрывали потому, что автомашин не хватало. И поэтому под Дубно был «танковый погром». Вам не кажется, что патриот Исаев — это оборотная сторона медали предателя-перебежчика Резуна?…
…Когда писались эти строки о Гудериане, один из читателей обратил мое внимание на то, что в 1942 году Разведуправлением Генштаба РККА был составлено Дополнение к «Краткому справочнику по вооруженным силам Германии» от 1940 года. И в этом Дополнении в штате танковой дивизии вермахта числится 201 танк. Я сразу дал совет написавшему быть внимательней и вменяемый человек сразу всё понял.
Действительно, в Дополнении есть таблица со штатом танковой дивизии, но не 41-го года, а 42-го. В самом «Кратком справочнике…» приводятся данные, полученные разведкой о штатах и вооружении на 1940 год. И в нем нет полного штата танковой дивизии с числом танков, только танковых взводов. Вероятно, нашей разведке еще не удалось добыть этих сведений, формирование этих дивизий, основной ударной силы вермахта, шло с соблюдением секретности. В 1942-м году было проще, источниками сведений служили пленные. По добытым в 1942 году сведениям, штат ТД вермахта Дополнение к справочнику на странице номер 9 обозначает в 201 танк.
Казалось бы, мне теперь нужно извиниться перед Мюллером-Гиллебрандом и А. Исаевым, но… внимательным нужно быть! И читать документы полностью. Поэтому — никаких извинений, в описании, данным РУ Генштаба к Дополнению, сказано:
«По данным справочника РУ Генштаба РККА, с 1940 г. в состав танковой дивизии входили: два танковых полка двухбатальонного состава, два мотострелковых полка и артиллерийский полк двухдивизионного состава. Изменение в организации этой дивизии выражается в следующем: вместо двух танковых полков танковая дивизия имеет в своем составе только один танковый полк, два мотострелковых полка…»
Т. е., в ТД 201 танк — это после того, как из штата дивизии был исключен один танковый полк. С одним танковым полком двух-батальонного состава у немцев в дивизии остался 201 танк. По состоянию на 1942 год. Но до этого в дивизии было 2 танковых полка, значит, не 201 танк, а 402.
Всё именно так, как написал Гудериан: в танковой дивизии 4 батальона (по два в каждом полку) и 400 танков. Нужно учесть, что Дополнение составлялось не для каких-то историков, а для практического применения в войсках, там каждая цифра проверена и перепроверена.
Вы теперь видите, какой трюк был проделан с немецкими танками: за число танков в ТД вермахта образца 1941 года взяли число танков в дивизии образца 1942 года. Дивизии вермахта, понесшие огромные потери в результате боев 41-го года, урезанные до одного танкового полка, наполовину, нам подсовывают как дивизии начала войны. И получается, что олухи-командиры Красной Армии, имея в Западных округах двукратное превосходство в танках перед вермахтом, не смогли своими корпусами разгромить танковые группы немцев. И все наши военные историки, почти поголовно, бросились искать причины наших неудач в приграничных танковых сражениях, объясняя это выдающейся степенью организации немецких танковых войск.
Презренные унтерменши и низкопоклонники-космополиты! Это я не про командиров РККА, а про наших историков, таких, как А. Исаев и Ю. Мухин и всю их кодлу, которые вслед за немецкими историками-фальсификаторами стали клеветать на нашу армию, восхваляя вермахт.
Реальность же была несколько, мягко говоря, другой. Вермахт имел на начало войны в своих танковых дивизиях число танков, сопоставимое с нашими. Только у фашистов все танки были в боеготовом состоянии, почти исключительно новейшие, а у нас по большей части металлолом с убитым моторесурсом. Плюс — у немцев самоходные артиллерийские установки, тоже бронетехника. Сколько их было — неизвестно, потому что, как вы теперь, надеюсь, поняли, данным немецких историков доверять совершенно нельзя. И мы уже видим не какую-то пресловутую грамотную организацию танковых войск вермахта и особую подготовку немецких танкистов, а подавляющее их превосходство в материальной части.
Кому-то не хватило слов самого Гудериана, генерал-инспектора танковых войск Германии, от нас стали требовать документального подтверждения. Так вот оно вам, документальное подтверждение от Разведуправления Генштаба РККА. Подавитесь!
И кто-то ругает нас за употребление оскорбительных эпитетов в отношение таких, как А. Исаев. Так вот — смотрите сами! Какие эпитеты можно применить к людям, которые оклеветали наших бойцов и командиров, пойдя на поводу у немецких фальсификаторов, подпевая этим битым тварям? И эта наша отечественная мразь еще смеет называть себя патриотами!!! Патриотами какого государства? Германии?..
…Но 200 танков на дивизию — мало что говорит эта цифра, правда? Точнее, она говорит, на первый взгляд, только о том, насколько сильно наши деды «пропололи» вермахт к 1942 году. На первый взгляд. Но давайте посмотрим на эту цифру внимательней и под другим углом.
Наша армия закончила ту войну победой, разровняв вермахт почти как асфальт на автобане, имея в составе 6 танковых армий. В каждой нашей танковой армии было порядка 400 танков. Как в танковой дивизии вермахта образца 1941 года.
В 1941 году в вермахте в 4-х танковых группах было 16 ТД. Каждая дивизия — это одна наша танковая армия со штатом 1942 года. Т. е., мы закончили войну с самой сильной армией в мире, имея 6 танковых армий. Немцы на нас напали, имея 16 таких соединений, со штатом, равным советской танковой армии.
Есть еще вопросы, почему мы вынуждены были отступать до Москвы?
В 1942 году наша промышленность только-только начала развертывать после эвакуации производство вооружения. В конце 1941 года Сталин сам распределял танки по фронтам поштучно. Вермахт даже уполовиненный, даже больше чем уполовиненный, имел, приблизительно, потому что число танковых дивизий плавало, некоторые были разбиты уже в пыль, от 10 до 12 танковых дивизий. Да, в них уже было не 400 танков, а по 200, но это примерно равно 5–6 нашим танковым армиям в 1944–1945 годах.
Таким образом, летом 1942 года, когда мы еще только начинали массовое производство танков, перед нашими дедами стояла такая же сила, с которой Советская армия прикончила фашизм.
Так наглядней, чем число танчиков в штатах? Есть теперь вопросы, почему немцы в 1942 году дошли до Волги?
Не зависело от Тимошенко ничего! В 1942 году, имея еще значительное превосходство в силах, немцы обладали стратегической инициативой. На стратегические наступательные операции по трем направлениям они уже были не способны, но на одном — очень и очень даже.
Кстати, насчет того, что Тимошенко толкал Юго-Западный фронт в бесперспективное наступление летом 1942 года, что привело к катастрофе фронта и отходу к Волге и Кавказу, советские газеты того времени категорически несогласны. И Совинформбюро тоже. В сводках Совинформбюро говорилось, что войска Юго-Западного фронта упредили своим ударом немецкое наступление, сорвали его сроки. Да, фронт потерпел поражение. Но некоторые поражения равноценны победе. И паническая запись в дневнике Гальдера: Тимошенко уводит войска. Те войска, которые немцы должны были полностью уничтожить в ходе операции «Блау». Несмотря на окружение части сил фронта в Барвенсковском выступе, войска Семена Константиновича, выведенные из под удара, измотали и нанесли такие потери 6-ой армии Паулюса, после которых он уже был не в состоянии взять город. И пока уже во время Хрущева и Брежнева Семена Константиновича не оклеветали и не выкинули из истории ВОВ почти всю его боевую биографию, он пользовался со стороны Сталина величайшим уважением. Сталину не стыдно было и породниться с ним.
Но вернемся к танкам. 16 танковых армий! Сдержать удар такой силы в 1941 году! Да, отступая, но срывая блицкриг… Я даже не могу подобрать слова, как назвать тех писак, которые, как Олег Козинкин, прямо пишут — драпали до Москвы. Суки? Да нет, даже не буду пытаться подобрать эпитеты. Нет в русском языке тех слов, которых они заслуживают.
А надо отдать должное немецкому верховному командованию и немецким промышленникам — они внесли свой посильный вклад в нашу победу. Это сарказм, разумеется. Но, тем не менее.
Да, нашим дедам было трудно в 1941 году. Потребовалось всё их мужество, стойкость, боевое умение, чтобы истреблять бронированную саранчу Гитлера, уравнивая силы. Но у наших танкистов были Т-34 и КВ. Которые демонстрировали превосходство в резкой форме над немецкими машинами, как выразился Гудериан. Как бы протекала война, если бы вермахт имел такое же оружие — гадать не будем. Но он его не имел. Хотя, ничего не мешало немецким конструкторам и инженерам такие танки создать. Абсолютно ничего. Советская конструкторская мысль немецкую не опережала. Только у немцев было другое — орднунг. Их знаменитый порядок, который на поверку оказывается идиотским бардаком…
В 1980 году вышел на экраны подленький фильмец — «Генеральный конструктор» о создателе танка Т-34 Михаиле Кошкине. Еще при Брежневе. Именно при Брежневе советский кинематограф (да и литература тоже) уверенно двигался в сторону того, что потом стало перестроечной чернухой. Сюжет фильма — скотский до предела. Выдающийся конструктор Кошкин сделал на свой страх и риск танк, а военная приемка этот гениальный танк, очень нужный Красной Армии, бюрократически рубила и гноила. Победил Кошкин, потому что вставил военной приемке пистон, прокатившись на танке от Харькова до самой Москвы.
Всё это ерунда, разумеется и гнусная ложь, состряпанная показать, что совершенно случайно, благодаря таким, как Кошкин, мы победили. Из фильма так и лезет — вопреки системе. Кошкин, конечно, выдающийся танковый конструктор, недаром еще в 1936 году он возглавил КБ Харьковского паровозостроительного завода, на котором делали танки. Но конструкторы не создают оружие по собственному хотению, какое хотят (не-не, создают, конечно, и создавали, но только не в СССР, вы это увидите), они его конструируют по тем требованиям, которые выставляются военными. Не конструкторам воевать с этим оружием, а военным. Военные задают параметры. Эти параметры не в головах конструкторов рождаются по наитию.
Но когда сравниваешь танк Кошкина и танки немцев того же периода… То, что танк на вражеские позиции ползет не боком или кормой, очевидно. Спереди его и нужно защищать больше всего. Толщиной брони. А если броню наклонить, то можно выиграть на ее толщине и еще часть снарядов, попадающих в броневой лист, будут давать рикошеты. Я понимаю, что все изобретательские находки — это результаты поисков, но — ведь элементарно, Ватсон! Для Кошкина — элементарно. Немецкая инженерная мысль до этого не додумалась. А если бы и додумалась, то все-равно не получилось бы, потому что трансмиссию немецкие конструкторы всобачили впереди. Агрегатам трансмиссии требовалось пространство, поэтому броня их «обтекала». Закруглять броню — это совсем муторно, поэтому — «закруглили» в форме ящика. Лоб танка получился таким, что снаряды в него летели под прямым углом.
Почему трансмиссия впереди у них была? Трудно сказать. Я не нашел на это внятного ответа. Скорей всего потому, что двигатель имел недостаточную мощность и поэтому целесообразней было иметь ведущими передние катки. Но при сборке на заводе запихать агрегаты трансмиссии в переднюю часть броневой коробки — проблем нет. А если они получили повреждение на фронте — как их вытаскивать для ремонта? У Т-34 — элементарно, снял кормовую бронеплиту и — вот она! А у Т-3 и Т-4 — снимай сначала башню.
А как немецкий экипаж чувствовал себя в бою при такой компоновке? А как в памперсах при поносе! Трансмиссия — не дополнительная броня, если в лоб прилетал бронебойный снаряд, то он херачил по всем ее шестеренкам и осколки этих шестеренок начинали «гулять» по внутреннему пространству танка. К поражающему действию снаряда добавлялось поражающее действие осколков разбитых агрегатов трансмиссии.
И если ведущие передние катки, то от жопы, от двигателя, нужно через весь танк тянуть карданный вал. Но его же через уши механика-водителя не протянешь, поэтому танк очень чувствительно подпрыгивает в «росте». Он становится значительно выше. Наводчик вражеского орудия радостно потирает руки — промазать меньше шансов.
Но ведь можно же было поставить на танк дизель, который изначально более тягловитый, чем карбюраторный двигатель? Здесь нам скажут — нельзя. Потому что в Германии не было нефти и она из угля производила синтетический бензин. Конечно, из угля солярку — экономически невыгодно, быстрое отравление катализатора. А мотор помощнее сделать совсем не судьба была? Или немецкие инженеры на это были не способны?
Да на всё они были способны! Только их не просили об этом. Вы можете обмочиться от смеха, но немецким конструкторам немецкие военный выставили главное требование относительно конструкции танка: чтобы мог по мостам ездить, не разваливать их. Остальное — как получится. Ну, что бы еще пушка была и из нее стрелять куда-то можно было… Я не шучу. Это я вполне серьезно…
…Зато получилась просторная коробка. Правда, башня уехала назад, чтобы уравновесить трансмиссию и не сажать башнеров на плечи механика и радиста, да, если вдруг понадобится засунуть в башню пушку побольше — не получится. Башню сделать больше нельзя, ее погон не расширишь, потому что балансировка нарушится, возрастет нагрузка на передний ведущий каток и полетит трансмиссия. Да, если передний каток ведущий, а не направляющий, то он большого диаметра — понятно почему. У советских танков он направляющий, поэтому маленький и расположен так, что гусеница от него образует скос до катка подвески. Если впереди будет препятствие в виде большого бревна или невысокой отвесной стенки, то для нашего танка — это не препятствие. В него не упрется ведущий каток. Скос гусеницы от направляющего позволит танку взобраться на это препятствие. А немцу придется объезжать, подставляя борт ПТО, если такое случится во время атаки.
Нет, но зато просторно, коробка передач впереди, механику-водителю легко управлять… «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет». И даже вспотеть перед смертью не успеет. Управлять легко, зато ездить не очень. Двигатель — 200 лошадок, бензиновый, масса 20 тонн. Хотя это и не автомобильный двигатель, но все-же… Примерно, как если бы современный джип, навроде «Ленд-Круизера», вдруг потяжелел раз в восемь. И далеко на нем уедешь? Нет, по автобану или по степи, высохшей до каменистой твердости, можно. Но даже по европейским полям с сыроватой почвой уже сильно не разгонишься. Движок будет перегружаться. Он же даже не тягловитый дизельный. А живучесть танка в бою не только толщиной брони определяется, но еще и его скоростью и маневренность. Чем быстрее ты доедешь до противотанковой пушки, тем меньше из нее в твою сторону успеет снарядов прилететь. И хорошо бы еще ехать зигзагами. Объехать ПТО противника по каким-нибудь буеракам — совсем хорошо. Но не с такими двигателями, как на Т-3 и на Т-4!
Но все-таки и броня нужна. Как ее толщина рассчитывается? Конечно, из способности артиллерии вероятного противника к бронепробитию. Больше никак. А толщина брони прямо связана с весом танка. Значит, вес определяется именно этим параметром. Но это у нормальных людей. У немцев же, как поведал Гудериан, генерал Лутц, командующий механизированными войсками, выставил требование:
«Общий вес танка не должен был превышать 24 т. Исходным пунктом для установления этих данных служила грузоподъемность мостов на дорогах Германии. Скорость танков была определена в 40 км/час.»
Так какой просили — такой вам и сделали. Едет по шоссе со скоростью 40 км/ч? Ну и радуйтесь. Чтобы мосты под ним не разваливались? Так на просторную коробку налепили брони такой толщины, чтобы вес не вышел за требуемые параметры — и все дела. Никто же не ставил задачу — вес 24 тонны, но, чтобы броня была нормальной и творите, пробуйте, изобретайте, господа конструкторы, но такой танк нам дайте, правильно?
В нашей матушке-России сегодня развелось столько всяких… оригиналов, которые хвалят и нахвалить не могут немецкие комфортные для экипажей танки, что пора дустом от этих оригиналов опылять необъятные просторы нашей Родины. К сожалению, невозможно переместить этих любителей немецкой техники в 41-ый год и предложить им на выбор Т-34 и Т-4. На каком они бы повоевать желали? С комфортом и не потея на немецком танке или на советском, с нормальной броней и нормальной маневренностью?
Главное, у немцев был шанс перед войной узнать, что их впереди ждут неприятности в виде новых советских танков. Сам Гейнц написал, что в 40-м году немецкие танковые заводы посетила советская делегация, нашим инженерам и военным показали новые танки, похвастались. Наши не впечатлились, стали возмущаться: обещали новые разработки показать, а подсовываете какую-то рухлядь.
Вроде тот же Гудериан пишет, что закралось подозрение насчет русского танкостроения. И, вроде бы, должен был кто-то в вермахте, наподобие нашего начальника бронетанкового управления Наркомата Обороны генерала Федоренко, поставить на уши Генштаб со всей его разведкой и самого Гитлера возбудить: срочно добудьте сведения о русских танках, чтобы я успел скорректировать нашу танковую программу и вы потом меня не расстреляли за халатность, из-за которой мои танки будут хуже, чем у противника.
Но ничего такого не произошло. Абсолютно ничего не произошло. Даже не пытались ничего сделать. Хотя бы у финнов, своих союзников, спросили: какие русские танки утюжили линию Маннергейма? Ноль. Глухо. Как в танке.
Но ведь был же у них с 1934 года командующий механизированными войсками генерал Лутц! Почему он не встрепенулся? Да, был. Только всем на него пофигу было, если Гейнцу верить:
«По вопросу о калибре орудий наше мнение разошлось с мнением начальника управления вооружения и инспектора артиллерии, которые считали, что легкому танку вполне достаточно иметь пушку калибра 37 мм, в то время как я полагал, предвидя усиление брони танков иностранных армий, что на легком танке нужно иметь пушку калибра 50 мм. Однако ввиду того, что пехота была вооружена тогда 37-мм противотанковой пушкой, я и генерал Лутц были вынуждены в целях упрощения производства согласиться на вооружение легких танков 37-мм пушкой. Нам, правда, удалось договориться об изготовлении башни легкого танка такого диаметра, чтобы он допускал в дальнейшем установку на нем пушки калибра 50 мм.»
Ну, вы поняли. Договориться им удалось. Командующий механизированными войсками, в которые танковые войска входили, договаривается. А ему в танки засовывают такие пушки, какие желает инспектор артиллерии. За использование танков в бою тоже инспектор артиллерии отвечать будет?
Да что там генерал Лутц?! В этом орднунге и на Гитлера болт клали, не стесняясь:
«18 апреля Гитлер при осмотре материальной части танковых дивизий, на котором я не присутствовал, заметил, что управление вооружения сухопутных сил не выполнило его приказ и вооружило танк типа T-III вместо 50-мм пушки „L-60“ 50-мм пушкой „L-42“. Это самоуправство особенно разозлило Гитлера, потому что управление не выполнило его личного требования. Фирма „Алкетт“, в Шпандау, к концу апреля выполнила это его желание, но управление вооружения оказалось в чрезвычайно неудобном положении.»
Т. е., орднунг представлял из себя такой бардак, в котором крайнего никогда не найдешь. В конце концов, Гитлер решил порядок в танковом орднунге навести и назначить Гудериана инспектором танковых войск. Тот долго выламывался и отказывался, но его всё-таки уговорили. Всё-таки ценный кадр, выдающийся теоретик танковых войск, он по заданию генерала Лутца даже книгу написал «Внимание! Танки!». Но его книгу в вермахте то ли вообще никто не читал, то ли там все такими теоретиками были. Потрясающие строки:
«Артиллерия обороняющегося может серьезно задержать продвижение танков лишь при особенно неблагоприятных для них обстоятельствах. Однако, как только танкам удалось прорваться и достигнуть огневых позиции артиллерии противника, артиллерийские батареи немедленно умолкают и перестают быть опасными также и для пехоты. Традиционная тактика артиллерии — ведение „заградительного огня вдоль угрожаемого участка в условиях пониженной видимости“ — как раз не оправдала себя в последней войне. Конечно, пыль, поднимаемая снарядами противника, ограничивает видимость из танков, но это препятствие не является непреодолимым. Мы изучаем способы преодоления такого рода препятствий. Танки уже получили возможность передвигаться даже ночью и в тумане, пользуясь компасом.»
Здесь только один вывод возможен: автор — дурак, дебил и идиот. Расово неполноценный. Списать кретина к чертовой матери в пехоту. Нет, в каптернармусы. Пусть сапоги и мыло на складе выдаёт. Перед этим его в гестапо отправить, к папаше Мюллеру, пусть он его поспрашивает: «А ты, падла, случайно не троцкист… тьфу! — не агент большевиков и не задумал план поражения Германии в будущей войне?».
По крайней мере, когда Гудериан свою книгу про танки написал, было понятно, что Тулу он не возьмет, он по пути к ней все свои танки сгоревшими оставит.
Но, тем не менее, все-таки появился в вермахте генерал-инспектор танковых войск. Хоть такой. Теперь есть кому отвечать и с кого спрашивать. Как бы не так!
«Я был произведен в генералы танковых войск, назначен генерал-инспектором подвижных войск и приступил к организации своего очень небольшого управления, которое было размещено на Бендлерштрассе. Мне дали двух офицеров генерального штаба — подполковника фон ле Суир и капитана Роттигер; адъютантом у меня был подполковник Рибель. Кроме того, по каждому роду подчиненных мне войск мне было выделено по одному референту. Затем я приступил к работе. Это было равноценно тому, что лить воду в бездонную бочку. Бронетанковые войска до этого времени не имели почти никаких наставлений по боевой подготовке. Мы составили наставления и представили их в отдел боевой подготовки главного командования сухопутных сил для утверждения. Однако в отделе боевой подготовки не было ни одного офицера-танкиста. Наши наставления рассматривались не применительно к требованиям бронетанковых войск, а с совершенно другой точки зрения. На большинстве наших проектов наставлений была наложена следующая резолюция: „Основная организация не соответствует организации, принятой в пехоте. Поэтому проект отклонить“. Единство организации и единство „номенклатуры“ — вот в основном те вопросы, которые принимались во внимание при оценке нашей работы. Потребности войск при этом совершенно не учитывались.»
«Бронетанковые войска до этого времени не имели почти никаких наставлений по боевой подготовке» — ну и дальше им не посчастливилось их иметь, потому что даже после французской компании:
«У меня не было контакта с главным командованием сухопутных сил и с генеральным штабом, поэтому я не участвовал в обсуждении вопроса реорганизации бронетанковых войск и проблемы дальнейшего ведения войны.»
Они даже не закрыли вопрос с наставлениями по боевой подготовке! А мы ломаем головы, зачем немцы на Т-3 поставили пушку, которая ни с пехотой, ни с танками КВ и Т-34 бороться не могла, а на Т-4 — обрубок, который прямой наводкой стрелять мог уверенно только метров до 400. Наши ыкзперды утверждают, что немцы не планировали танки против танков использовать. Правда, с этим Гудериан не согласен: «я полагал, предвидя усиление брони танков иностранных армий, что на легком танке нужно иметь пушку калибра 50 мм». Проблема в том, что никто не знает, почему они так танки вооружили. У них в этом вопросе крайнего не было.
Как А. Исаев выразился — промышленность подсовывала. Немецкая. Немцам. Хваленному вермахту…
Знаете, что мне особенно у Ю. И. Мухина нравится? То, как он расхваливает ум и сообразительность немецких конструкторов танков, поставивших на Т-4 короткоствольную 75-мм пушку: снаряд летит с малой скоростью и падает отвесно, им удобно в окопы попадать.
Я так и представляю себе картину, как торчит из башни Т-4 выносная панорама, а командир немецкого танка считает установки для стрельбы, чертя остро отточенным карандашом на карте и копаясь в таблицах стрельбы, командует наводчику установки прицела и угломер. Да, сначала еще танк нужно привязать к местности, выбрать точку наводки и т. п… По другому навесной огонь вести нельзя хоть из гаубицы, хоть из танковой пушки. Да, еще и танк при этом двигаться, понятное дело, не должен.
Не знаю, кто, как и чему учил Мухина в институте на военной танковой кафедре, скорее даже это не в кафедре дело, а в его общении с силами потустороннего мира, но из танковой пушки стреляют исключительно только прямой наводкой. Исключительно. Нет, можно и навесной огонь вести, когда делать совсем нечего от скуки. Но на войне редко скучно бывает. А огонь прямой наводкой всегда настильный.
И это снаряд из 76-мм пушки Т-34 с высокой начальной скоростью на фугасной установке взрывателя может пробить бруствер окопа и взорваться в нем. Снаряд немецкого Т-4 на такое не способен по определению, скорость слишком мала. Да и не стреляют из танковых пушек по пехотинцам с винтовками в окопах. Танкисты ведут стрельбу по огневым точкам: средствам ПТО, артиллерии, минометам и пулеметам. А у немцев же Т-4 был самым тяжелым танком в начале войны, он и шел в голове прорыва, в первых линиях атаки. За ним — пехота. Так эффективная дальность стрельбы из его обрубка прямой наводкой не больше дальности эффективного пулеметного огня обороняющихся. Пока он доползет к нашим окопам на 400 метров, советские пулеметчики из «Максимов» пехоту, идущую следом за танками, хорошенько проредят. Да она вообще ляжет и дальше не пойдет, потому что дальше, т. е. ближе к окопам обороняющихся, она уже будет находиться на дистанции поражения винтовочно-автоматным огнем. Поэтому немецкие танки на позиции обороняющихся придут уже без пехоты. В принципе, так оно и было почти всегда. Какие потери несла немецкая пехота танковых дивизий — это мне даже представить жутко. Но и такие, как у немцев, танки, дошедшие до русских окопов без пехоты — страшное дело. Для этих танков. Я встречал знатоков военного дела, которые отказываются верить, что панфиловцы жгли немецкие танки бутылками и гранатами. А чего их не жечь то бутылками с керосином? Это Т-34, юркий и быстрый, ты еще его напугать попробуй успеть гранатой. А Т-4 или Т-3 нужно еще на бруствер вскарабкаться с его движком…
А потом выяснилось, что не только из пушки или гранатой этот зверинец можно жечь. Судя по тому, что до войны у нас никто не думал о производстве противотанковых ружей, слабая броня немецких танков явилась сюрпризом для нашего командования. Приятным. Бонусом…
В 1942 году попытались сделать из Т-4 что-то адекватное. Поставили нормальную 75-мм пушку, навешали дополнительной брони и обвесов. И стал он еще на 10 тонн тяжелее. Теперь уже редкий советский наводчик-якут не попадал этой «белке», медленно ползущему драндулету, с первого выстрела в «глаз». А советское ПТО вполне на дальностях реального боя усиленную броню Т-4 пробивало. Понятно, что это не решение вопроса. Вопрос нужно было решать кардинально, создавать средний танк заново.
«Да найн проблемс!» — зиганули немецкие конструкторы: — «Хайль! Сделаем! Даже лучше Т-34! Неуязвимого!».
Во время войны разрабатывать что-то новое, разные узлы, которые меняют традиционную для инженерной школы концепцию — поздно. Время торопит, времени нет. Поэтому компоновку оставили прежней, с трансмиссией впереди. Но герои панцерваффе хотели танк, похожий на советский. Раз хотели — получите. Наклонный передний броневой лист? Легко. Американцы на своих танках, тоже с трансмиссией впереди, передний лист гнули, чтобы в изгиб засунуть агрегаты. Немцы гнуть не умели. На Т-3 и Т-4, как мы выше писали, они под трансмиссию варили коробку. Создатели «пантеры» решили ни гнуть, ни коробку делать, они просто сварили передние броневые листы под наклоном, не парясь, туда засобачили коробку передач и муфты. В результате впереди перед агрегатами трансмиссии образовалось пустое, ничем не заполненное пространство у стыка листов броневых плит, что дало дополнительный ненужный вес и дополнительную нагрузку на трансмиссию. Ну и механика-водителя пришлось еще дальше назад отодвинуть. Всё пришлось еще больше назад отодвинуть, чтобы трансмиссию разгрузить. Башню тоже. Передний броневой лист, под углом над трансмиссией устремленный в небо, дал еще больший прирост в высоту, что прибавило габаритов и добавило веса. Лишний вес потребовал более массивных, габаритных агрегатов трансмиссии, и двигатель нужен был мощнее, тоже габаритнее — добавилась и ширина. Коробка получилась впечатляющих размеров. Ну и броня должна быть соответствующей толщины, чтобы ее из пушек русских танков пробить было затруднительно. Показали результат героям панцерваффе. Те долго молчали, потом спросили от удивления на ломанном английском: «Ит из средний tank?». «Й-а–Й-а, — ответили немецкие конструкторы: durchschnittlich». Герои панцерваффе молча ушли в пивную пить коктейль из баварского и шнапса.
Советский тяжелый танк прорыва со 122-мм дурой весил 46 тонн. Т-5, немецкий средний танк «Пантера» с 75-мм пушкой весил… 46 тонн. И более мощное орудие в него поставить уже нельзя было — мощность двигателя, балансировка не позволяли. Он и так был перетяжелен.
«Тридцатьчетверка» — мощность двигателя 500 лошадок. «Пантера» — 700. Но она на 15 тонн тяжелее самых последних модификаций Т-34. В полтора раза. Вроде бы — паритет. Только на Т-34 движок дизельный! А танкисты «Пантеры» сразу получили инструкцию — на больших оборотах движку будет хана, поэтому он больше 500 л.с. не давал, перегревался. А что такое в бою перегревшийся и заглохший двигатель? Это капут экипажу и танку.
Т. е., при весе в полтора раза большем, Т-5 имел двигатель такой же мощности, как и Т-34, да еще и бензиновый.
Вес и подвижность в принципе, как у советского тяжелого танка прорыва ИС-2. Только ИС-2 не предназначен был петлять по буеракам, обходя ПТО, и крутить пируэты в танковых дуэлях. Его предназначение — переть напролом через оборону, круша ее своими 122-мм «чемоданами». А у Т-5 пушка была чисто противотанковой, уж для танка прорыва она абсолютно не подходила.
И этот сок немецкой конструкторской мысли сейчас еще называют лучшим средним танком Второй мировой войны! Доннер веттер! Гитлер капут!
Первые танки «Пантера», попавшие на Курскую дугу, даже до наших батарей не доехали, они по дороге сгорели. Ю. И. Мухин утверждает, что не сами по себе, из-за неполадок в электрооборудовании, а под кумулятивными ПТАБ с наших «илов». Опровергать в этом случае Мухина не буду. Вполне такое может быть. Только у меня есть подозрение, что герои панцерваффе, прикинув, что с такими средними танками сделает русская артиллерия, сами их и сожгли. Все. Не сговариваясь. Жить всем хочется.
Про «Тигр» мы уже писали. 57 тонн. Пушка 88-мм. Двигатель 500 л. с… Как у ИС-2. Только вес ИС-2 — на 10 с лишним тонн меньше, и пушка — 122-мм. И при меньшем весе — сопоставимая броня.
Закономерно, что чем дальше в лес, т. е. ближе к штурму рейхстага, тем броня немецких танков становилась всё хуже и хуже. Не хватало никеля, легирующих добавок. Промышленность Германии страдала от их дефицита.
Только, как надеюсь, вам понятно, на самом деле она не от дефицита никеля страдала, а от дефицита мозгов. Если бы мы стали производить вместо нормальных танков таких монструозных уродов, то и у нас никеля не хватило бы…
И не надо винить немецких конструкторов и инженеров в тупости, безмозглости. Неправда это. Немецкая конструкторская мысль как раз была самой передовой в мире. Это даже обсуждению не подлежит. Но волшебниками они не были. Невозможно просто так взять и завтра выложить готовое изделие заказанных параметров, если никогда раньше даже концепция этого изделия не разрабатывалась. Нельзя было при самом большом желании повторить в металле русский танк, если всё производство танков до этого строилось, чтобы выпускать машины принципиально другой схемы.
Думать о том, какие танки потребует война, нужно было еще задолго до войны. Что характерно, первые немецкие танки, Т-1 и Т-2, принципиально от последующих отличались только весом, броней, тем, что в башнях у них находится. Увеличивался вес — усиливалась подвеска, двигатель, а принцип оставался прежним.
И сравните линейку советских танков, которые разрабатывались и выпускались до войны. Вот где было — твори, выдумывай, пробуй. Пока не придешь к самому перспективному варианту. Юрий Мухин в «Война и мы» хвалит немецких военных за то, что они смогли заказать у промышленности еще до войны то оружие, которым в войну и воевали, а наши, как он утверждает, этого не сумели сделать, не угадали. Что наши не угадали — мне, честно говоря, не известно. Как раз всё было наоборот. Особенно по танкам это видно.
Почти вся линейка советской бронетехники, выпускаемой во время войны, являлась по сути модернизацией разной степени глубины довоенных разработок. Тяжелые ИСы — это всё из КВ. Основные самоходные артиллерийские установки — шасси КВ или Т-34. СУ-76 — единственное, пожалуй, исключение.
Проблема в том, что советские военные понимали — невозможно сесть, хорошо подумать и сразу придумать идеальное оружие. Оно не рождается в кабинете. Для того, чтобы выбрать из многих вариантов то, что подходит для боя, нужны — полигон, опыт применения в войсках, опыт реального боя.
У немцев всё это выпало. Они сразу определились — каким должен быть танк. И ошиблись. Закономерно и неизбежно ошиблись. Когда ошибка выявилась, было уже поздно разрабатывать танк с нуля. Времени не было. Цейтнот. И немецкие конструкторы вынуждены были лепить на старую схему, которая ни к черту не годилась, дополнительную броню и более мощное вооружение. Другого выхода не было, если тебя пихают в спину: дай нам прямо вчера непобедимое и всесокрушающее чудо-оружие, иначе рейху труба. Очнулись. Почему раньше не видели? А некому было видеть. Мы уже писали в чем заключался коренное порок высшего командования вермахта. Это еще из рейхсвера шло. Гинденбург совершил фатальную ошибку, назначив руководить рейхсвером штабную крысу — фон Секта.
Кто хоть немного служил в армии, тот знает, что строевые командиры и штабные начальники — почти как две разные Вселенные. Грубо выражаясь — две мафии. Поставь командиром части штабного, так у него все командные должности штабные и займут. Что в рейхсвере и случилось. Тот же Гудериан — из штабных. Но на войне они сидят в штабах, они не видят войну из окопов или из атакующей цепи. Реальный бой они не представляют, мыслят схемами. Исключения бывают, но исключения только правило подтверждают. И строевые командиры назначение на штабную должность считают унижением и понижением. Пример Г. К. Жукова — ему друг Рокоссовский даже характеристику написал: штабную работу ненавидит. Уверен, на всякий случай, чтобы друга на штаб не поставили.
В РККА при Ворошилове на командных должностях, тем более в Наркомате обороны, на управлениях родов войск, штабных не было. Климент Ефремович понимал, кто где должен сидеть. Кто — в Генштабе, кто — на войсках. Фон Сект и потом Гитлер этого элементарно не понимали.
Поэтому в немецкую армию пошло оружие, заказанное штабными. И что удивительного в том, что с 1944 года немцы жили ожиданиями — когда, как обещал им Гитлер, немецкие конструкторы создадут чудо-оружие, которое сокрушит большевистские орды и спасет Германию?
Но немецкие конструкторы, действительно, волшебники. Заставить этих монстров, называемых теперь германофилами лучшими танками ВМВ, еще хоть как-то ездить и стрелять… Волшебники!..
Да! Командирской башенки до 1944 года Т-34 не имел. И отдельной должности командира не было, он совмещал функции наводчика. Как ухитрялись только воевать на таком танке, из которого ничего не видно и командир всё время пялился в прицел пушки?!
В наше время развелось довольно много экспертов, утверждающих, что «тридцатьчетверка» была не танком, а братской могилой для четверых, поэтому их немцы жгли сотнями и тысячами. Не догадались русские сделать из танка нормальный обзор, вслепую наши парни воевали, немцы их видели и жгли, а наши танкисты немцев не видели и горели.
А еще в 1942 году американцы получили по экземпляру Т-34 и КВ-1, испытали их на Абердинском полигоне и выдали заключение — танк не очень чтобы того. 343 км проехал и двигатель сдох. Гусеницы быстро изнашивают. Трансмиссия ненадежна. Управление трудное. Основываясь на заключении американцев, эксперты доходят до выводов, что танк был едва ли не худшим танком ВМВ.
Правда, самого американского отчета никто в глаза не видел, есть только информация, что он на 600 листах. А сведения об испытании танков взяты из этого документа:
Т. е., это всего лишь развединформация, нуждающаяся в проверке. Работнику ГРУ (работнику!) кто-то из сотрудников полигона (кто именно — неизвестно, не представился, наверно, или был советским шпионом, поэтому его личность не стали расшифровывать в ГРУ) рассказал об испытаниях. На 9 листов текста наговорил. Наш «работник» во время рассказа старательно записывал всё в блокнот, конспект вел. Информация же крайне важная для обороны и танкостроения. Поэтому сразу была направлена из ГРУ командующему бронетанковыми войсками РККА генералу Федоренко.
Мол, смотри товарищ Федоренко, какие недостатки американцы выявили у Т-34 на полигоне. Тебе это жизненно необходимо знать, потому что у тебя ни полигонов, ни испытателей нет. Ты эти танки не испытываешь, принимаешь с заводов и гонишь в войска страшный брак, так хоть устрани то, что американцы выявили.
А чтобы товарищ Федоренко под сукно не положил информацию разведки, ее сразу направили еще в несколько адресов: Сталину и Малышеву.
Малышеву, наркому танковой промышленности — чтобы он застрелился от огорчения или чтобы успел застрелиться, пока к нему люди Берии с ордером на арест не пришли.
А Сталину — чтобы он Берии приказал арестовать и пытать Малышева и Федоренко, негодяев, которые в войска бракованные танки отправляют.
Конечно, это всё ерунда. Этот отчет, внимание к нему, всего лишь показывают, насколько серьезно советское руководство относилось к тому оружию, которое шло в войска. Не только собственные испытания интересовали, но и то, что могут выявить специалисты других стран, что сами могли по какой-либо причине пропустить.
Есть такой автор — Юрий Пашолок. Пишет о танках. Он в своем блоге ЖЖ подробно разбирает этот отчет и указывает на реакцию на него:
«В ГАБТУ довольно оперативно ответили на комментарии американских военных.»
Отреагировал заместитель начальника Главного бронетанкового управления РККА генерал-лейтенант Лебедев, вот последняя страница «реакции»:
Т. е. полигон-полигоном, но вот боевое применение расставляет всё по своим местам. «…значительно выше американских».
Дальше Пашолок приводит следующий документ, приложенный к отчету испытаний танков на Абердинском полигоне, сопровождая его таким комментарием:
«Как можно заметить, с рядом комментариев в ГАБТУ согласились. История, впрочем, имела продолжение.»
Продолжение в виде этого:
Прекрасные боевые качества: быстроходен, маневренен, имеет отличную броневую защиту и пушку. Избегать открытых столкновений с танками этого типа. Мнение врага, который видел наши танки в бою, а не на полигоне. А вот о «Шерманах», которые уже были в нашей армии по ленд-лизу, немцы ни словом не обмолвились. Не интересовал их «Шерман» в качестве противника на Восточном фронте.
А ведь едва мы не лишились этого танка, который сыграл такую исключительно важную роль в войне.
С октября по декабрь 1940 года Наркоматом Обороны были проведены испытания трех серийных танков Т-34 производства Харьковского завода (ХПЗ), выводы по результатам испытаний были убийственными:
«…огневая мощь танка не может быть использована полностью вследствие непригодности приборов наблюдения, дефектов установки вооружения и оптики, тесноты боевого отделения и неудобства пользования боеукладкой; при достаточном запасе мощности дизеля максимальные скорости, динамическая характеристика танка подобраны неудачно, что снижает скоростные показатели и проходимость танка; тактическое использование танка в отрыве от ремонтных баз невозможно вследствие ненадежности основных узлов — главного фрикциона и ходовой части. Заводу было предложено расширить габариты башни и боевого отделения, что дало бы возможность устранить дефекты установки вооружения и оптики; разработать заново укладку боекомплекта; заменить существующие приборы наблюдения новыми, более современными; переработать узлы главного фрикциона, вентилятора, коробку передач и ходовую часть. Увеличить гарантийный срок дизеля В-2 минимум до 250 часов.»
На военном совете результаты испытаний были рассмотрены и утверждены маршалом Куликом. Военным представителям на заводе было дано указание прекратить приемку Т-34 и возобновить приемку БТ-7. Фактически, это решение ставило на «тридцатьчетверке» крест. Одновременно производить один танк и доводить до ума другой, означало, что сроки подготовки к выпуску новой машины значительно затянутся и не факт, что вообще она станет на конвейер. Если бы это решение прошло, а до войны оставалось уже полгода, то встретили бы ее без новых танков. Пусть и недоработанных, пусть к ним масса претензий, но это же не БТ!
С решением Кулика не согласилось руководство завода, при поддержке заместителя наркома среднего машиностроения Горегляда и представителя ГАБТУ Лебедев. Да, тот самый будущий генерал-лейтенант, который давал заключение по американским испытаниям Т-34. Они обжаловали решение Кулика у Климента Ефремовича Ворошилова.
И К. Е. Ворошилов, к тому времени уже находившийся в опале за провал в финской войне, снятый с поста наркома Обороны, взял и отменил приказ маршала Кулика, заместителя наркома Обороны. Руководство харьковского завода, не знавшее еще, по всей видимости, что за провал в финской войне маршал Ворошилов удостоился опалы и удален от военных дел (а откуда оно бы узнало, если еще не были изданы соответствующие труды историков о Ворошилове?), немедленно возобновило выпуск нового танка, устраняя недоделки и претензии в ходе серийного производства.
И Кулик ведь не побежал к Сталину жаловаться на самоуправство Ворошилова. Кажется, Григорий Иванович, грешным делом, подозревал, что «снятый» с наркомов обороны Ворошилов занял пост заместителя Предсовнаркома и Председателя Совета Обороны, в этой должности курировал наркомат обороны и всю оборонную промышленность. И новый нарком обороны С. К. Тимошенко заходил в кабинет к «снятому» четким строевым шагом и докладывал о состоянии дел в наркомате, вытянувшись в струнку. Как подчиненный.
Но интересная картина получается: выходит, если бы не Ворошилов, то тех 967 «тридцатьчетверок», которые встретили войну в Западных округах, которые явились основным танковым средством сдерживания блицкрига у нас и не было бы? Так ведь?..
…Конечно, дело здесь не только в Ворошилове. Ситуация с выпуском Т-34 ХПЗ невозможна ни в какой другой экономике, кроме социалистической. Судите сами, у завода есть отработанное изделие, которое сам заказчик желает получать. Так в чем проблема? Гони вал того, что уже не создает проблем с производством и со сдачей заказчику. Никакой владелец завода не понял бы директора, который стал бы в этой ситуации кочевряжиться и продавливать изделие, которое заказчик не готов принять. Да еще лишние затраты на доводку машины. Это серьезные деньги, которые из прибыли улетают. Но у нас в 1940-м году руководство ХПЗ стало бегать по министерствам и само требовать снять с производства беспроблемный у приемщиков танк, технология выпуска которого была давно отработана. Это дикая ситуация для частнособственнической экономики. И, само собой, кадры решают всё. Руководителем, объединившим по своей должности военное и оборонно-промышленные ведомства, оказался человек, который смог разобраться в проблеме и выбрать правильное решение, потому что его назначение на эту должность не было результатом лоббистских интриг корпораций или ведомств. Компетенция и государственный подход — вот что открывало вход в «социальные лифты» того государства.
Но мы же забыли про командирские башенки, которых не было до 1944 года на наших танках. А в экипаже Т-34 не было отдельной должности командира, он был еще и наводчиком. Какая печаль! Юрий Мухин так и пишет, что некогда командиру нашего танка было командовать, он всё время смотрел в прицел пушки. Прямо как сядет в танк, так сразу уставится в прицел и смотрит в него, и смотрит. Некогда ему отвлекаться на командование экипажем. И что видно в прицел, то он и видит, а по сторонам не смотрит. И все остальные члены экипажа заняты. Заряжающий смотрит всё время на снаряды, ждет команды командира, которому некогда на командование отвлекаться, какой снаряд загнать в пушку. Радист тоже только на рацию смотрит. Механик-водитель вообще никуда не смотрит, он только едет туда, куда командир скажет, которому некогда на командование отвлекаться. Главное, и смотреть-то некуда, потому что командирской башенки нет, со всех сторон глухая броня без щелей.
Всё это, разумеется, бред от человека, который вбил себе в голову, что немцы умнее наших генералов, которые не смогли додуматься до командирской башенки. И под это подгоняет всё подряд. На КВ-1 и без немцев додумались до отдельной должности командира. Размеры башни позволяли посадить пятого члена экипажа. Как только промышленность освоила Т-34 с более просторной башней, так сразу в экипаж и этого танка ввели 5-го человека. Но так ли уж критично было совмещение должности наводчика и командира на ранних танках?
Нет, конечно. Наводчик не смотрит всё время в прицел пушки, тем более во время движения танка. Стабилизаторов орудий тогда еще не было, поэтому во время движения наводчик в прицел почти всегда видел то небо, то землю. Какой смысл ему было любоваться этим калейдоскопом. Он начинает работать, когда получает от командира целеуказания и по ним приступает к наводке на цель орудия. Всё остальное время наводчик свободен. Если он одновременно и командир танка, то он в свободное время, так сказать, сам осматривает поле боя и ищет цели. Этим же занимаются и все остальные члены экипажа с различной степенью слаженности, потому что многое из того, по чем стреляет танк из пушки, может стрелять и по самому танку, а жить все хотят. И заряжающий, и механик-водитель, и стрелок-радист, все члены экипажа во время боя во все глаза глядят в смотровые приборы и щели, выискивая цели и орут координаты обнаруженного в ларингофон своему командиру-наводчику. Конечно, хорошо, когда должность командира отдельная, но особо ничего нет критичного и в совмещении должностей, вопрос только в том, как танк оборудован смотровыми приборами, как экипаж может визуально исследовать местность. И тут выясняется, что у немцев с этим были проблемы гораздо серьезней даже при наличии командирских башенок.
Это гансы, те из них, которым посчастливилось не намотать свои кишки на гусеницы русских танков, рассказывали, как русский танк переехал пушку и как слепой поехал дальше, потому что из танка русские танкисты ничего не видели. Немецкие видели. Отто Кариус, их танковый ас, критиковал русских за то, что они никогда не работают в бою, высунувшись из люка. А Кариус всегда из него торчал по пояс. Из танка «Тигр» с командирской башенкой. Над этой башенкой и торчал, высунувшись по пояс, наслаждаясь свистом пуль и осколков снарядов. Потому что «Тигр» даже по сравнению с ранними Т-34 был слепой напрочь. Именно из него не было почти ничего видно.
По наводке моего читателя — статья на сайте «Военное обозрение» от 15 сентября 2012 года «Приборы управления огнем советских и немецких танков второй мировой войны. Мифы и реальность»:
«Средний танк Т-34 (экипаж 4 человека)
Наводчик (он же командир) для наведения на цель имел:
— телескопический прицел ТОД-6,
— для подсвета цели в темное время суток на маске пушки был установлен прожектор [2].
Радист-стрелок для стрельбы из переднего 7,62-мм пулемета ДТ использовал:
— оптический прицел ПУ (увеличение 3х).
Командир (он же наводчик) для обнаружения цели имел:
— командирскую панораму ПТ-К (на некоторых танках заменялась на поворотный, перископический прицел ПТ4-7),
— 2 перископических прибора по бортам башни.
Механик-водитель имел в своем распоряжении:
— 3 перископических наблюдательных прибора.
Приводы наведения пушки по горизонтали электрические, по вертикали механические. Стабилизация отсутствует. Количество дневных оптических приборов — 8. Ночных оптических приборов — 1. Визирных щелей нет. Командирская башенка отсутствует.»
И автор приводит отзыв американцев, испытывавших танк на Абердинском полигоне:
«Мнение американских специалистов об оптике Т-34: „Прицелы отличные, а смотровые приборы не отделаны, но весьма удовлетворительные. Общие пределы обзорности — хорошие“.»
Уже не так всё однозначно, правда? Но что у немцев?
«Средний танк Pz.Kpfw IV Ausf. F (экипаж 5 человек)
Наводчик для наведения на цель имел:
— телескопический прицел TZF.Sa.
Командир для обнаружения цели имел 5 визирных щелей в командирской башенке. Наводчик и заряжающий могли использовать 6 визирных щелей расположенных на лобовой плите башни (две), на бортах башни (две) и на бортовых лючках башни (тоже две).
Механик-водитель имел:
— поворотный перископический прибор KFF.2 и широкую смотровую щель. Радист-стрелок располагал двумя смотровыми щелями.
В итоге: привод наведения по горизонтали электрический, по вертикали механический, стабилизации нет, командирская башенка есть, количество дневных оптических приборов — 2, количество ночных оптических приборов — 0, количество визирных щелей — 14 (!).
Таким образом можно сказать, что на начало войны наши танки еще мирного времени имели несравненно более богатое и разнообразное оснащение оптическими приборами, чем их немецкие оппоненты. При этом количество архаичных визирных щелей было сведено к минимуму (КВ-1, Т-26), либо они отсутствовали вовсе (Т-34). Отсутствие командирской башенки объясняется ее ненужностью на танках KB-1 и Т-34, (чтобы не увеличивать высоту танка) имеющих для обнаружения цели специализированные оптические наблюдательные приборы командира ПТ-К, обеспечивающие круговой обзор.»
И общий вывод автора по приборам наблюдения:
«…советские танки изначально, еще до войны имели в среднем более богатое оснащение оптикой, нежели их немецкие оппоненты, если не считать „ложку дегтя“ в виде небольшого количества „Пантер“ с ночными приборами наблюдения. Там, где у немецких танков был один прицел, советские располагали двумя. Там, где у советских танков был специализированный командирский прибор для обнаружения целей, немецкие обходились примитивной башенкой с узкими визирными щелями. Там, где у немецких танков были визирные щели — советские имели перископические приборы.»
И уже ясно, почему советские танкисты не хотели перенимать «передовой» немецкий опыт — управление танком в бою, высунувшись из башни. У наших танкистов такой необходимости не было. А то, как немцы модернизировали трофейные Т-34 первых выпусков, приделывая к ним командирские башенки и сажая и так в тесную башню пятого члена экипажа — отдельная песня. Подозреваю, что подготовка танковых экипажей у немцев была такой, что ни о какой слаженности их работы в бою и речи не шло, поэтому приходилось втискивать в башню, сам размер которой этого не предусматривал, дополнительного человека, командира танка. Кажется, во время боя заряжающий у немцев только на снаряды и пялился.
Наверно, они своих танкистов готовили так же, как и пехоту:
«28 августа 1941 (четверг) Во вторник ничего примечательного не произошло. Обучал молодое пополнение бросать ручные гранаты. Вечером был в штабе батальона.»
Сам Гейнц Гудериан, «танковый гений», был еще тем кадром. Мы уже ранее писали, что в РККА такому вряд ли даже батальон доверили. Он совершенно не годился в качестве командира. Да, кампания во Франции, которую за настоящую войну считать можно весьма и весьма условно, сделала ему славу. И с головы снесло последние листы шифера. Гнать его из армии надо было еще когда он только Буг со своей танковой группой 22 июня пересек. Там он выкинул свой первый фортель в русской кампании. Фон Бок ему приказал начать наступление с артиллерийской подготовки. Но Гудериан решил по-своему, без артподготовки бросил на прорыв танки. Сошло с рук. Еще больше уверенности появилось в собственной гениальности. В таком духе и продолжал действовать, пока не закончились танки в его танковой группе. Впрочем, другого и выбирать ему почти не из чего было. Он же сам и разрабатывал тактику действия танковых подразделений вермахта, поэтому артиллерийский прорыв обороны в вермахте и не был предусмотрен. И когда сжег свои последние танки под Тулой, вопреки приказу командования санкционировал отход, который сразу же перешел в драп, за что его пинком под зад Гитлер выкинул в отставку.
Но к 1943 году уже самому Гитлеру не из чего было выбирать в резерве командующих. Там все такие же оставались, униженные и оскорбленные. Поэтому вытащили из отставки и Гудериана, ему предложили должность генерал-инспектора танковых войск. Наверно, кто-то должен был окончательно угробить танковые войска Германии. Не иначе, какой-нибудь советский разведчик в абвере, какой-нибудь Максим Максимович Исаев-Штирлиц, сумел провернуть оперативную комбинацию с назначением на эту должность Гейнца.
Гудериан так описывает то, как узнал о предложении Гитлера возглавить танковые войска:
«Утром 20 февраля прибыл шеф-адъютант Гитлера генерал Шмундт. Началась обстоятельная беседа о намерениях Гитлера и о возможностях их осуществления. Шмундт признался мне, что бронетанковые силы Германии вследствие все возрастающего превосходства русских бронетанковых сил находятся в таком тяжелом положении, что больше уже никак нельзя отказываться от их обновления. Мнения генерального штаба и министерства вооружения и боеприпасов по этому вопросу сильно расходятся, бронетанковые войска вышли у главного командования из доверия, а напряженная обстановка настойчиво требовала поставить во главе этого рода войск энергичное и компетентное командование.»
«Бронетанковые войска вышли у главного командования из доверия». Я плачу. Допрыгались. Главное командование перестало доверять одному из родов войск, которым командовало. Теперь нужно было во главе этого рода войск поставить энергичное и компетентное командование. А раньше кто командовал: сонные мухи, ничего в танках не соображающие? Да никто! Должности такой не было. Некому было отвечать за использование танков, как рода войск. Думаете, теперь Гудериан стал отвечать? Как бы не так. Во всяком случае, он сам написал, что все его предложения по реорганизации бронетанковых частей вызвали споры и были положены под сукно. Сам Гудериан, с его слов, был категорически против наступательных операций летом 1943 года на Восточном фронте. И об этом говорил Гитлеру. Гитлер не слушал и начал планировать «Цитадель», свою очередную авантюру. У Гитлера и выхода другого не было. В Касабланке состоялась конференция, ныне почти забытая, Рузвельта и Черчилля, на которой было решено добиваться полной капитуляции Германии и ликвидировать ее как государство раз и навсегда.
К слову, пусть немцы благодарят Сталина, который в Ялте это перерешал. Нашему МИДу стоило бы немцам это напомнить и напоминать почаще.
Поэтому у Гитлера не было другого выхода, как разбить СССР. Он уже понимал, что в противном случае Германию добьют без вариантов. Нужна была победоносная кампания на Восточном фронте. Последнее напряжение сил.
Стали напрягаться. Сделали новую ставку на танки. Решили ими разбить самую большую воинскую группировку Красной Армии — на Курском выступе, что открывало путь на Москву. С теми машинами, с которыми вошли в войну, лезть на противотанковую оборону русских в 43-м году было делом бесперспективным. Вряд ли и до второй линии обороны дошли бы. Нужно было неуязвимое чудо-оружие — неуязвимые для русских пушек танки. Они уже были — «Тигр» и «Пантера», и еще САУ «Фердинанд». В лоб хрен чем пробьешь. Только дорогущие! Но они же нужны были для последнего напряжения, планировалось войну летней компанией 43-го года закончить.
По идее, военное ведомство Германии должно было быть особенно озабоченным приемом на вооружение этих танков и САУ. Они же — последняя козырная карта! Если она будет бита — катастрофа. Новые танки должны быть если не идеальным оружием, то где-то близко к этому. Но результат оказался каким-то черным юмором. Как сам же Гудериан и свидетельствует:
«Мои опасения о недостаточной подготовленности танков „пантера“ к боевым действиям на фронте подтвердились. 90 танков „тигр“ фирмы Порше, использовавшихся в армии Моделя, также показали, что они не соответствуют требованиям ближнего боя; эти танки, как оказалось, не были снабжены в достаточной мере даже боеприпасами. Положение обострялось еще и тем, что они не имели пулеметов и поэтому, когда врывались на оборонительные позиции противника, буквально должны были стрелять из пушек по воробьям. Им не удалось ни уничтожить, ни подавить пехотные огневые точки и пулеметные гнезда противника, чтобы дать возможность продвигаться своей пехоте. К русским артиллерийским позициям они вышли одни, без пехоты. Несмотря на исключительную храбрость и неслыханные жертвы, пехота дивизии Вейдлинга не смогла использовать успех танков.»
Называется, сделали танк прорыва. Он прорвался на наши оборонительные позиции. Прорвался, так стой там! «Им не удалось ни уничтожить, ни подавить пехотные огневые точки и пулеметные гнезда противника…».
А куда смотрел сам Гудериан, будучи генерал-инспектором бронетанковых войск, если в войска шли танки прорыва, не имеющие средств подавления огневых средств пехоты? «Неслыханные жертвы». Сколько осталось немецкой пехоты на Курских полях, выкошенной нашими пулеметчиками, которых нечем было подавлять из «Тигров» — страшно даже представить.
Кто-нибудь в Рейхе вообще отвечал за этот бардак, в котором войска получали дорогущее, но почти бесполезное в бою оружие? Кажется, там вообще никто ни за что не отвечал, потому что принимали вооружение таким образом:
«19 марта я был в Рюгенвальде, где Гитлеру демонстрировались орудие „Густав“, установленное на железнодорожной платформе, танк T-IV с броневым экраном и самоходное орудие „Фердинанд“. Самоходное орудие „Фердинанд“ было сконструировано на базе танка „тигр“ профессора Порше с электродвигателем и 88-мм пушкой L-70, установленной в неподвижной башне. Кроме длинноствольной пушки, у танка не было другого оружия, т. е. для ближнего боя он был непригоден. В этом, несмотря на его сильную броню и хорошую пушку, была его слабость. Так как был уже сделан один выпуск этих танков (90 штук), я должен был найти им применение, хотя я и не мог разделять с тактической точки зрения восхищения Гитлера этим „сооружением“ его любимца Порше. Из 90 самоходных орудий „Фердинанд“ был сформирован танковый полк в составе двух батальонов по 45 орудий в каждом.»
Т. е., на фирме сами придумали самоходку, наделали их 90 штук и поставили генерал-инспектора (у нас эта должность — командующий бронетанковыми войсками) перед фактом — куда хочешь, туда их и девай, теперь ты должен придумать, как использовать то, что мы придумали. Я даже не могу представить в этой ситуации нашего маршала Федоренко. У нас такая ситуация вообще была невозможна. Не получив предварительно требования от военных к разрабатываемому новому оружию, на наших заводах и конструкторы не начали бы работу, они просто финансирования и материалов не получили бы. У немцев, как свидетельствует сам Гудериан, всё часто было через задницу. Примечательно, что сам Гудериан ничего дикого в такой системе не видел, он только сетует на то, что танки и самоходки к бою были совершенно не пригодны.
Итог он сам подвел:
«В результате провала наступления „Цитадель“ мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Их своевременное восстановление для ведения оборонительных действий на Восточном фронте, а также для организации обороны на западе на случай десанта, который союзники грозились высадить следующей весной, было поставлено под вопрос. Само собой разумеется, русские поспешили использовать свой успех. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику.»
Только он не отвечает на вопрос, почему своевременное восстановление бронетанковых войск было невозможно. Ему не хочется признаваться, что при нем, как генерал-инспекторе танковых войск, промышленность Германии была переориентирована на такие типы танков, когда средний немецкий танк стал по массе равен русскому тяжелому танку прорыва. Уйдя на производство таких мастодонтов, промышленность Германии уже априори не могла достичь приоритета с производством танков в СССР.
Начали войну, имея стратегическую инициативу, с танками, которые для блицкрига совершенно не годились, потому что не соответствовали своей главной задаче — прорыву обороны. Поняли, что нужны другие танки. Сделали. И под Курском выяснилось, что новые танки совершенно не соответствуют задаче прорыва обороны. Почему так случилось? Ответ есть у Гудериана, он сам пишет, что, принимая должность генерал-инспектора, предлагал:
«…я должен оказывать влияние на разработку различных образцов материальной части танков, которой занимаются управление вооружения и министр вооружения и боеприпасов, так как без такого влияния восстановить боевую мощь этого рода войск немыслимо.»
Если бы начальник ГАБТУ РККА пришел к Сталину на прием и сказал такое, Иосиф Виссарионович даже не понял о чем речь, подумал бы, что у маршала Федоренко высокая температура и он бредит…
19 февраля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/02/19/
Очень много человек настойчиво просят написать о 28-ми панфиловцах и о сержанте Добробабине. Я сделаю так — напишу отдельной главой в книге о начале войны. Тем более, что такие бои, какой провели 28 наших героев, очень показательны для 41-го и даже 42-го годов.
Снова и снова буду повторять, что к людям своего поколения, 50–70 годов рождения, я отношусь весьма скептически. Именно среди людей моего поколения прибабахнутых на всю голову на несколько порядков больше, чем среди нынешней молодежи. Даже с возрастом у большинства в головах шарики и ролики на свои места не встали, так и живут с разбалансированным сознанием. И огромная их масса сегодня льет слезы по СССР, утверждая, что страну можно было сохранить, если бы не Горбачев.
Нельзя было сохранить! Психиатров в СССР столько не было, сколько требовалось для сохранения. То, что творилось в 80-х годах, особенно в конце их… Если бы из нашего времени кто-нибудь чудом попал в те годы, то этот человек сразу решил бы, что его забросило в какой-то дурдом, населенный буйными психами. Еще в 80-е годы. То, что тогда творилось, переплевывало и клятые 90-е кое в чем. К 90-м многие сбрендившие уже устали и подсели на транквилизаторы.
Как можно было сохранить страну и государство, главная газета которого в 1988 году опубликовала очерк «Судьба Ивана Добробабина — одного из 28 героев-панфиловцев», автор Г. Куманев, «Правда», 18.11.1988 г.? Если точнее, то еще раньше появилась публикация о Добробабине: Мясников И. Один из двадцати восьми. Московская правда. 1988, 25 октября.
Но особо интересна, конечно, статья Куманева. Все-таки признанный историк, известный публицист. Я процитирую из нее отрывок, касающийся того, как Куманеву, начавшему заниматься биографией выжившего у разъезда Дубосеково героя, запретили продолжать эту работу:
«Вооруженный богатым и интересным материалом, я вернулся в Москву и приступил к подготовке статьи о Добробабине для „Комсомольской правды“.
Но тут последовал вызов на Старую площадь. В полученной открытке, которую храню до сих пор, значился номер телефона, по которому я должен был позвонить т. Осташеву С. П. Молодой голос в трубке подтвердил приглашение, поинтересовавшись, нет ли у меня возражений, если беседа будет проходить в присутствии военного прокурора. Отвечаю, что это, конечно, дело того, кто приглашает.
В кабинете С. Осташева — молодого приветливого человека, уже находился другой собеседник в зеленых погонах подполковника, плотного сложения, с густыми черными бровями, непроницаемым лицом и немигающим пристальным взглядом.
— Какими документами, связанными с историей подвига 28 панфиловцев, Вы располагаете? — спросил С. Осташев.
Я показал все, что захватил с собой, включая ряд документов из Центрального архива Министерства обороны СССР, различные свидетельства, подтверждения.
— Вот что, молодой человек, — жестко заметил военный прокурор. — Народ надо воспитывать на мертвых героях.»
Теперь вы скажите мне, что это написал психически адекватный человек? И это было написано, еще раз повторю, в главной газете государства, в центральном печатном органе ЦК КПСС. Это вам не желтая пресса. Хотя, совсем скоро после выхода этой статьи во многих центральных газетах уже не стесняясь ничего публиковали рекламу борделей, на целые развороты.
А с этих публикаций началась история одного из героев-панфиловцев, сержанта Ивана Естафьевича Добробабина, оказавшегося, по совместительству, еще и осужденным трибуналом за измену, за службу немцам в должности полицая. В 80-е и 90-е году это всё побурлило-побурлило, да понемногу затихло. Даже настолько забылось, что создатели фильма «28 панфиловцев», режиссер Шальопа, в 2016 году не вспомнили про эту историю и вляпались в скандал, когда директор Росархива вытащил документы об осуждении Добробабина и расследовании подвига панфиловцев.
Я тогда сразу написал, что документы из Росархива о панфиловцах и Добробабине настолько явно кричат о собственной поддельности, что там никакая экспертиза не нужна, и указал на явно не принадлежащие прокурору выражения в этих документах, подписанных главным военным прокурором Афанасьевым. Прокурор не мог даже в пьяном виде не то, чтобы написать самому секретарю ЦК Жданову, но даже обронить такую фразу: «арестован за измену». Это журналист и историк мог написать, но только не юрист.
Но, наверно, с сержантом Добробабиным нужно разобраться подробнее. Давайте попробуем. Только сначала определимся, с каким именно сержантом Иван Евстафьевичем Добробабиным мы будем разбираться. Я не оговорился. Их оказалось больше одного. Два сержанта Ивана Евстафьевича Добробабина, о них двоих имеются сведения в ЦАМО, ныне выложенные на сайте «Память народа» вместе с фотографиями документов.
Если еще точнее, первый на сайте значится, как Дабробабин Иван Евстафьевич. Фамилия через «а» в первом слоге. Относительно его на сайте имеется фото оригинала «Именного списка безвозвратных потерь 23-го стрелкового гвардейского полка за 16.11.41 г. 26 героев-панфиловцев». Подписан командиром полка и начальником штаба полка. Так документ и называется. В нем сержант Дабробабин Иван Евстафьевич идет вторым по списку после политрука Клочкова.
На самом деле, конечно, правильно Добробабин. В Именном списке именно так. Тот, кто вносил на сайт информацию о сержанте-панфиловце, то ли просто ошибся, то ли так прочитал букву «о» в фамилии. Хотя, она ясно читается, как «о».
Еще об этом сержанте Добробабине есть следующие сведения: место рождения — Чуйский район Киргизской ССР, год рождения 1913, призван Чуйским РВК Киргизской ССР, последнее место службы 8-я гвардейская стрелковая дивизия, дата выбытия — 16.11.41., причина выбытия — убит. Звание сержант, должность — командир стрелкового отделения. Место захоронения Московская обл. Волоколамский район, разъезд Дубосеково. Есть сведения о жене — Фролова Ольга Филипповна, Киргизская ССР, Чуйский район, с. Токмак, ул. Советская, 45.
А теперь еще один Добробабин Иван Евстафьевич. Там же, на сайте ЦАМО «Память народа». На него есть фото наградного листа к «Славе» 3-ей степени. Итак, что в нём?
Фамилия, имя, отчество — Добробабин Иван Евстафьевич, сержант, командир отделения. Но год рождения — 1914.
Призван — Нарымским РВК Западно-Сибирского края. В Красной Армии с 25.06.41 по 05.12.41. и потом с 18.03.1944 г..
Проходил службу в частях Западного фронта с июня по декабрь 1941 года и 2-ой Украинский фронт с марта 1944 года.
Сведения о ранениях и контузиях: имел контузию в ноябре 1941 года.
Ранее не награждался, наградной лист заполнен 15 декабря 1944 года.
Сведения на сайте о награждениях: орден Славы 3-ей степени, орден Ленина и медаль Золотая Звезда ГСС.
Так у нас что, есть два сержанта Добробабина Ивана Евстафьевича, оба Герои Советского Союза, только у одного еще Слава 3-ей степени, один родился в 1913 году, второй в 1914, призваны из разных военкоматов, один исключен из списков части 16.11.41, как погибший, а второй еще в декабре 41-го служил на Западном фронте, потом был перерыв почему-то и продолжил службу в 1944 году?
Да, оба Героев получили одним и тем же Указом от 21.07.1942!!!! Только в этом Указе фамилия Добробабин — один раз, а не два.
Вы, наверно, начали догадываться, что на «Памяти народа» одному из Добробабиных приписали награждение ГСС. Разумеется, не тому, кто на сайте внесен, как Дабробабин и похоронен у разъезда Дубосеково.
И теперь мне тоже интересно, с кем из этих двух Добробабиных познакомился историк Г. Куманев, после чего накатал в «Правду» свой гнусный очерк?..
Я вполне серьезно — мы с вами имеем двух разных сержантов Добробабиных. И это не мои измышления, вот официальные документы, выложенные ЦАМО:
Кроме совпадения фамилии, имя отчества (редкого совпадения, но насчет этого совпадения будет дальше), эти два документа явно показывают — они принадлежат разным людям. Я подозреваю, что когда заполнялись данные сайта ЦАМО, это выявилось. Сотрудник ЦАМО, набивавший на сайте сведения, скорее всего просто технический работник, обратил на это внимание и самостоятельно внес на сайт две разные фамилии, Дабробабин и Добробабин, чтобы разнести документы по разным людям. Нельзя было поместить вместе документы на одного и того же человека с почти полностью несовпадающими сведениями об этом человеке.
И это не выявилось бы, если бы я не начал подозревать, что с тем человеком, который нам известен, как осужденный за измену сержант Добробабин, что-то не ладно. Судя по тому, что он рассказывал о бое у разъезда Дубосеково Куманеву, Мясникову и под кинокамеру, он там вообще никогда не был. Не может свидетель и участник события так путаться в показаниях. Так может только фантазировать тот, кто хочет себе присвоить чужую славу. И разве это такой уж редкий случай? У нас мало было подобных фальшивых героев-проходимцев?
А мне было интересно, почему заключение по жалобе этого Добробабина И. Е., когда он в 1988 году добивался реабилитации, начинается с такой шапки: «Заключение по архивному уголовному делу в отношении Добробабина (Добробаба) И. Е.». И почему Главный военный прокурор Катусев в своей статье «Чужая слава» в ВИЖ, № 8, 1990 г. об этом деле написал так:
«Не успели в Главной военной прокуратуре осмыслить сполна поступившее заявление от И. Е. Добробабы (это настоящая фамилия нашего „героя“, поэтому в авторском комментарии она будет звучать именно так)…»
Меня очень удивило, что, оказывается, настоящая фамилия того, кто в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21.07.42 года о присвоении звания ГСС значится, как Добробабин — Добробаба. Такого по определению быть не может. Звания ГСС, тем более в 1942 году, не присваивались после заполнения представления на коленке. И в газетной публикации Указа может быть ошибка в фамилии, может быть не та буква, но не так же кардинально.
Поэтому я стал искать возможные совпадения и забил в поисковик сайта ЦАМО «Иван Евстафьевич», без фамилии. Так и вышел на Дабробабина, который значится погибшим у разъезда Дубосеково. Это почти случайная находка, просто помог мой оперской опыт. А потом полезло еще более замечательное https://mius-front.livejournal.com/10883.html:
«Иван родился в украинском селе Перекоп в Харьковской губернии. Отец его, Евстафий Тарасович Добробаба, был крестьянином, пользовался уважением среди односельчан, возглавляя баптистскую христианскую общину. Иван Евстафьевич, смеясь, говорил — папа никогда бы не поверил, что кто-то из его детей взял в руки оружие. В семье помимо него было еще два брата и четыре сестры. Шепотом, Иван Евстафьевич рассказывал, как красноармейцы с обозами продразверстки забирали зерно у его семьи, как потом раскулачивали и арестовали отца, посадив в Харьковскую тюрьму. Сам он, окончив три класса школы, полуголодным пареньком перебрался в Харьков, чтобы не быть семье обузой и лишним ртом. В городе работал на строительстве Харьковского тракторного и параллельно учился на слесаря в ФЗУ. Но работать на заводе Иван не остался. Поехал на всесоюзную стройку в Среднюю Азию, возводить великий Чуйский канал. Эта земля стала его малой Родиной, отсюда он ушел в армию на свою первую войну. В военкомате настоящую фамилию Ивана, Добробаба, поменяли на более благозвучную — Добробабин. Он не возражал. „В армии с новой фамилией было легче служить“, — говорил Иван Евстафьевич.»
Насчет того, что в военкомате, глядя в паспорт (а без паспорта в те годы нельзя было путешествовать по стройкам), вписали такую фамилию, которая понравилась писарю — пусть этот Добробаба свистит имеющим большие и доверчивые уши. А про отца-кулака он проговорился. И тут у нас вылазит место призыва в армию одного из двоих Добробабиных, того, кто в 1944 году Славу 3-ей степени получил: Нарымский РВК Западно-Сибирского края. Место ссылки спецпоселенцев, раскулаченных.
И теперь я имею право на версию, которая выгляди гораздо более убедительной, чем все то, что насочиняли про «выжившего» панфиловца И. Е. Добробабина.
Некто Иван Евстафьевич Добробаба, сын ссыльного кулака-баптиста, был призван в РККА с места проживания, там где обосновалась семья, Нарымским РВК Западно-Сибирского края. Попал на фронт под Москвой, там был пленен немцами в декабре 1941 года, после чего его из списков части исключили. Сам перешел или пленен — насчет этого гадать не будем. Но, однозначно, перешел на службу к немцам и возглавлял подразделение полиции в с. Перекоп, на своей родине. Что для тех лет было совсем не редкостью. Полицаев, бывших кулаков, вступивших на службу в полицию и потом терроризировавших односельчан, мстя им за раскулачивание, было немало.
В 1943 году, как написал Г. Куманев со слов Добробабы, и как указано в заключении по его делу ГВП, после освобождения села частями Красной Армии он был арестован органами СМЕРШ. Но немцы наших из села выбили и Добробаба смог сбежать из-под ареста. В Заключении — был освобожден. Да-да. Йа-йа. Освобожден. Никак иначе. И дальше продолжал служить фашистам. Из Заключения:
«В начале сентября 1943 года накануне освобождения района советскими войсками, боясь расстрела за совершенное преступление, эвакуировался из села, длительное время проживал у знакомых в Кировоградской (Одесской) области, после чего полевым военкоматом призван в армию и участвовал в боях с немцами.»
Вот тогда-то Добробаба и подделал свои документы, исправив фамилию на Добробабин, чтобы замести следы пребывания у немцев в полицаях. Внезапно, он оказался по профессии фотографом. Т. е., был хорошо знаком с техникой ретуширования, очень нужным навыком при подделке документов. Но покоя ему прошлое не давало, требовалось поменять биографию кардинально, чтобы жить дальше спокойно. И тут Добробаба узнаёт о 28-ми панфиловцах. О том, что они не все погибли, тогда не афишировалось. Значит, никто из них не мог его узнать. В газетах было — все погибли. Свидетелей нет. Значит, можно было, не опасаясь разоблачения, воспользоваться совпадением фамилии (уже переделанной), имени и отчества с погибшим героем, получить не только чистую биографию, но еще и биографию знаменитого героя.
Это не единственный случай такой, опять же. Тоньку-пулеметчицу вспомните — самый известный случай самозванства подобного рода, которая представлялась партизанкой. И пролазило, долго жила в ореоле славы.
Но Добробабе не свезло. Когда он «признался» в части, что является выжившим панфиловцем и в Кремле его ждет неврученная Звезда ГСС, СМЕРШ начал проверку. Прокурор Катусев приводит в своей статье и спецсообщения СМЕРШа о поведении этого сержанта. Проверка уже после войны и выявила факт службы Добробабы-Добробанина в полиции. Следствие, как следует из ныне опубликованных документов, вела военная прокуратура и оно не смогло установить, что арестованный Добробаба никакого отношения к панфиловцам не имеет. Не смогло опровергнуть легенду арестованного, что он остался жив после боя у Дубосеково, попал в плен контуженным и невольно оказался на службе в полиции. По какой причине следствие был неполным — не знаю. Но такое бывает. Даже в более поздние времена были случаи, когда преступники меняли документы, чтобы скрыть прошлую биографию и прошлые преступления, и попадали в лагеря осужденными под новой фамилией. И даже не всегда это выяснялось при жизни этих оборотней.
Так и остался один Добробабин лежать у разъезда Дубосеково, а второй Добробабин-Добробаба под его именем был осужден на 15 лет ИТЛ, лишен наград, отсидел 7 лет, вышел на свободу и продолжал изображать из себя героя-панфиловца…
«Хрущевская оттепель». Вот когда самое время было Ивану Добробабе начать ходатайствовать о своей реабилитации, если он действительно был одним из 28 панфиловцев и считал себя несправедливо осужденным. Даже если бы ему отказали в реабилитации (что для тех времен — вряд ли. Написал бы в ходатайстве — под пытками заставили себя оговорить, и со свистом прокатило бы), то что он терял? Ничего. Срок он уже отбыл, нового не добавили бы. Но Иван сидел тихо, как мышка под плинтусом. Да-да, скромный человек. Молча переживал незаслуженную обиду и клеймо предателя. Так и ходил по селу с этим клеймом.
Или боялся, что могут чуть глубже копнуть его биографию? Зачем будить лихо, один раз уже попробовал.
И никогда он не пробовал разыскать своих однополчан-панфиловцев, ни с кем из них никогда не встречался. Что вообще очень и очень странно, согласитесь. Уже когда он с зоны откинулся, было известно, что не все из 28-ми погибли у разъезда. Вернулись из плена и получили свои заслуженные Звезды Героев Иван Демидович Шадрин и Дмитрий Фомич Тимофеев после того, как прошли положенную в таких случаях проверку. Еще были живы Илларион Романович Васильев и Григорий Мелентьевич Шемякин, о них будет дальше, когда коснемся «фальсификации» подвига корреспондентом Кривицким. И никто никакой секретности из судьбы выживших не делал. А зачем? Чтобы молодежь воспитывать только на мертвых героях, как придумал Г. Куманев?
Когда состоялась премьера фильма Шальопы «28 панфиловцев», журналисты разыскали дочь Ивана Шадрина Любовь Ивановну Морозову. На сайте «Российской газеты» есть интервью с ней от 16.12.2016:
«В конце 1941 года на отца пришла похоронка, — рассказывает Любовь Ивановна. — О том, что он выжил, мы узнали только в 47-м… Оказалось, в том бою папа был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. Три с половиной года он находился в концлагере Дахау, а после освобождения прошел многочисленные проверки и допросы в застенках НКВД.
Судьбу Шадрина решили сослуживцы — Илларион Васильев и Григорий Шемякин: их с поля боя вынесли, а потом выходили местные жители.
— После того, как они подтвердили, что отец до конца был с ними, ему вернули звание Героя и вручили награду, — продолжает Любовь Ивановна. — Пока были живы, они крепко дружили, часто встречались, ездили на могилу к погибшим однополчанам. Он, кстати, в эти поездки часто с собой внуков брал, особенно Женьку, которого больше всех любил.
Спрашиваю Евгения, что отец рассказывал о войне?
— Да не любил он о ней вспоминать, — говорит внук. — Спрашиваю: „Дед, за что тебе звездочку дали, расскажи“, а он в ответ: „За то, что фрицев стрелял, так тогда все их стреляли. Я не считал, сколько их побил. Помню, как самолет фашистский хотел подбить, но ничего не вышло“.»
На встречах не было Дмитрия Фомича Тимофеева, он умер в 1950 году. Но и Добробабы, дожившего до 1996 года, тоже не было. И на могилу к однополчанам он никогда не ездил. Жил, затаившись, в своем селе, работая фотографом. Стыдно было перед однополчанами за службу в полиции? Так расскажи своим фронтовым друзьям, как все было и что ты невиновен! В глаза скажи! Но насчет стыдно — это не к Добробабе. Когда из однополчан никого из живых не осталось, весь стыд как рукой сняло. Сдуло сразу. Но он даже избегал встречи с тем, кого ему упорно навязывал Г. Куманев, одним из тех, кто считал себя незаслуженно обойденным и наказанным за измену, но действительно служившим в полку Капрова и знавшего настоящего Добробанина — Даниилом Кожубергеновым. Он считается связным политрука Клочкова и получил срок за добровольную сдачу в плен. Куманеву так и не удалось Добробабу свести с Д. Кожубергеновым.
Есть подозрение, что этот Добробаба старательно избегал тех, кто знал настоящего Ивана Добробабина и мог опознать в Добробабе самозванца? Думаю, есть. И вы со мной согласитесь.
А в 1988 году, когда страна стала напоминать палату № 6, историк Куманев решил на этом самозванце сделать сенсацию. Он от его имени составил жалобу в Военную коллегию Верховного суда СССР с просьбой пересмотреть приговор от 1948 года и реабилитировать. К тому времени никого из 28-ми панфиловцев в живых уже не было, и Д. Кужебергенов умер. В жалобе указывалось, что признание у Добробабы в сотрудничестве с фашистами было выбито следствием с применением незаконных методов, а так-то он даже помогал жителям оккупированных сел и даже хотел в партизаны уйти, но в округе не было партизан.
Жалобу рассматривала Главная военная прокуратура СССР и в реабилитации было отказано. Оказалось, что и партизан в округе было полным полно, и служил немцам Добробаба добросовестно.
Но несмотря на отказ в реабилитации, Добробаба, уже не опасавшийся того, что его могут опознать, как самозванца, остатки скромности окончательно растерял. Он даже кинозвездой стал. У него в доме не переводились журналисты и кинодокументалисты, которым он расписывал свои подвиги у разъезда Дубосеково. В одно рыло 4 танка сжег и 3 бронетранспортера. Хотя. Его рассказы никак не стыковались с тем, что успели поведать об участии в бою реального Добробабина выжившие однополчане, на глазах которых настоящий Добробабин и погиб, но это же были 90-е годы! В психушке кто мог сопоставить бред с реальностью?!
И все-таки реабилитации эта сволочь добилась. Но только на Украине, его в 1993 году Верховный суд Украины реабилитировал. Уже в независимой от клятых москалей Украине. Это клятые москали гнобили героя, отнимая у него заслуженную славу. А на Украине реабилитировали и наши «патриоты» поставили ему памятник в Цимлянске.
Мне в блог пишут украинские историки. Подозреваю, что это украинские историки, потому что пишут они анонимно, но по всем признакам — они. Написали и про Добробабу:
«Автор написал замечательную фантазию. В своем стиле. Прикол в том, что уголовное дело Добробабина давно опубликовано. В нем есть всё: и подлинник его свидетельства о рождении и справка о смене фамилии, и призывное. Материалы уголовного дела, допросы, просьбы о реабилитации все остальное. Фамилию он поменял в 30-х годах, работая на харьковском тракторном заводе. Призван в 1941 году Чуйским военкоматом города Токмак. При этом на обложке уголовного дела написано Добробабы (Добробабина). Дело находится в архиве СБУ по Харьковской области за номером 036809 и выдается по письменному запросу на руки в течении недели.»
Я давно уже пишу и говорю, что эти изготовители фальшивок, украинские историки, от безнаказанности и вседозволенности края потеряли. «Подлинник свидетельства о рождении». Через годы и расстояния, через все тернии к звездам, сражения на полях битв, муки плена и службы в полицаях — через всё Добробаба пронес свой подлинник свидетельства о рождении. Наверно, даже не помялось.
У меня лично, нет подлинника моего свидетельства о рождении, я его сдал в 16 лет, когда получал паспорт гражданина СССР. У Добробабы сохранился.
Мне еще предлагают его уголовное дело посмотреть. Вот с такой обложкой:
Ни стыда, ни совести! Только такие люди, как изготовители этого «дела» могли и из самозванца-полицая Добробабы состряпать несправедливо гонимого героя-панфиловца.
Не существует в природе настоящего уголовного дела в отношении Добробабы, которое вел КГБ. Дело было возбуждено и находилось в производстве военной прокуратуры. И причем здесь КГБ УССР, если в то время, когда велось производство по уголовному делу, КГБ УССР еще не существовал? МГБ еще было!..
Надо сказать, что с самого начала, с 1947 года, следствие по Добробабе велось даже не халатно, а за гранью халатности. Следователь военной прокуратуры Бабушкин даже не удосужился принять меры к установлению личности подозреваемого. Ни одной очной ставки. Хотя, у него оснований для этого было более, чем достаточно. Во-первых, он знал, что Добробабин по свидетельству очевидца боя погиб во время первой атаки немецких танков. Во-вторых, из представления о награждении орденом видно, что там не совпадает дата рождения, РВК призыва, не указан номер части Западного фронта, несовпадение в периоде службы на Западном фронте. В-третьих, у него имелись живые свидетели, которые сообщили очень интересный факт о Добробабине. Сам Добробаба заявлял, что в плен попал контуженным и раненным, но эти свидетели, как указал в статье ВИЖ прокурор Катусев, факт ранения и контузии опровергали:
«Надежда Васильевна Макарова, на допросе 25 марта 1948 г. напрочь отвергла эти сведения. „Я помню, что после боя 16 ноября 1941 года… пришел к нам в будку Добробабин. Что это был Добробабин, я помню, потому что он называл свою фамилию, и потом с ним вся моя семья и я разговаривали… Помню, что мы его накормили, ранения у него не было…“ Старшая дочь Н. В. Макаровой — Тамара Викторовна, допрошенная неделей спустя, в своих свидетельских показаниях уточнила, что Добробаба „ранен… не был и [на то], что контужен он был, также не жаловался, крови на нем не видно было“. Это же подтвердила в тот самый день вторая дочь — Ольга Викторовна. „Ранений у него не было, — показывала она. — На контузию, боль в голове он не жаловался“.»
При таких обстоятельствах следователь просто обязан был провести очную ставку. Дело в том, что после того, как немцы заняли позиции у Дубосеково, их оттуда 16-го же числа выбили наши части, на выручку были направлены 50 бойцов, которые атаковали роту немцев, занявших разъезд. Тогда и был вынесен раненный Натаров, который успел рассказать об обстоятельствах боя. Разъезд нашими был оставлен только ночью. Отошли по приказу. Выбитые немцы утащили с собой раненных Шадрина и Тимофеева. А в то время, когда разъезд был в наших руках, в будке обходчика прячется не раненный и не контуженный боец, называющий себя Добробабиным. Это уже свидетельствует о намерении добровольно сдаться в плен. Разъезд в руках наших войск, только что прошел бой, в результате которого из Дубосеково выбили немцев, а в будке обходчика, прямо там же, прячется живой и здоровый боец и не уходит вместе с нашей частью. И у следователя не возникло вопросов по этому поводу, он показания женщин принял как доказательство добровольной сдачи в плен Добробабина. Прямо все перебежчики так и говорят случайным свидетелям: «Моя фамилия Пупкин, запомните меня и передайте людям, что меня запомнили Пупкиным. Я сейчас собираюсь совершить воинское преступление, хочу, чтобы все знали, что это я его совершил, Пупкин».
Больше того, было известно, что после окончательного освобождения Дубосеково в декабре, там работала целая комиссия, местные жители указали, где захоронили политрука Клочкова, потом была проверка НКВД обстоятельств боя, но никто не сказал о невредимом Добробабине, который отсиживался в будке.
При таких обстоятельствах просто необходимо было этапировать задержанного Добробабу в Волоколамск и предъявить Макаровым: именно этот человек прятался у вас и называл себя Добробабиным?
Да, вполне вероятно, что у них скрывался совсем другой человек, собиравшийся перебежать к немцам после того, как наши оставят разъезд и назвавшийся не своей фамилией. Любой фамилией из тех, кого знал по службе в части. Даже специально фамилией того, к кому питал личную неприязнь. И никакого отношения это человек, скорей всего, не имел ни к Добробабину, ни к Добробабе.
А может он вообще своей фамилии не называл, может Макаровы его фамилию «вспомнили», когда на допросе им задали уточняющий вопрос:
— А не Добробабиным ли называл себя тот, кто у вас прятался?
— Ой! А наверно!
Такое в следственной практике бывает сплошь и рядом. Далее, у следователя имелось, если верить Катусеву, и это:
«Донесение помощника начальника Главного управления контрразведки „Смерш“ генерал-лейтенанта Москаленко и начальника отделения управления контрразведки „Смерш“ подполковника Белова начальнику управления контрразведки Смерш 2-го Украинского фронта генерал-лейтенанту Королеву.
Произведенной нами проверкой установлено, что Добробабин И. Е. в июле 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР по представлению Военного совета Западного фронта в числе 28 человек героев-панфиловцев посмертно награжден званием Героя Советского Союза. В действительности же во время боя под Москвой он был взят немцами в плен (а возможно сдался добровольно) и некоторое время находился в концлагере. В начале 1942 г. уехал к себе на родину. Добробабин в ноябре и декабре 1944 г. в личных беседах с начальником политотдела 7-й гвардейской армии генерал-майором Зыковым и начальником политуправления фронта генерал-лейтенантом Тевченковым рассказывал явно неправдоподобные сведения, вызывающие подозрение о его переброске немцами для шпионажа в частях Краской армии. В своем рапорте в политотдел 297-й стрелковой дивизии и беседах с начальниками политорганов армии и фронта Добробабин скрывал свое пребывание на родине и указал, что все время скрывался в поселке Тарасовка Одесской области до освобождения частями Красной армии.»
Другими словами, Добробаба излагал легенду, которая при проверке органами СМЕРШ, выявила неправдоподобность сведений и вызвала подозрение в том, что легенду ему сочинили немцы для заброски в качестве шпиона.
Сейчас уже, конечно, не спросишь следователя Харьковской военной прокуратуры Бабушкина, почему он расследование ограничил только установлением обстоятельств пленения этого Добробабы и службы его в полиции. Может быть, 47 год — таких дел было у военных прокуроров завалы. Сроки следствия поджимали. Казалось всё очевидным.
И у Главного военного прокурора Катусева уже не спросишь, почему он лично выявил массу нестыковок в биографии Добробабы, установил, что и про Халхин-Гол и про награды тот врал, врал про довоенную службу в РККА, врал о посещении Токмака, откуда был призван Добробабин в 1941 году, не обратил внимания на то, куда делась его жена Фролова Ольга Филипповна, которая должна была получить на Добробабина похоронку, почему он ее никогда и нигде не упоминал… Застрелился прокурор Катусев при весьма странных обстоятельствах. С Добробабиным не связанных, конечно. В бизнесе, вероятно, запутался. Тот еще кадр был.
Но, как бы то ни было, в ЦАМО значится похороненный под Дубосеково сержант Дабробабин, призванный Чуйским РВК Киргизской ССР, а называл себя героем-панфиловцем Добробаба (Добробабин), который, как следует из наградного на Славу 3-ей степени, призванный полевым военкоматом 1944 года, дал о себе сведения, как о призванном в 1941 году Нарымским РВК Западно-Сибирского края. Где Киргизия и где Нарым? Даже нарочно не перепутаешь.
Зато вся свистопляска вокруг дела Добробабы послужила толчком к тому, что по отношению к героям-панфиловцам была совершена провокация потрясающей бессовестности и наглости.
Конечно, не только по отношению к панфиловцам. 28 панфиловцев, Зоя Космодемьянская, Николай Гастелло, Александр Матросов, молодогвардейцы — это реперные точки, если можно так выразиться, героизма советского народа в Великой Отечественной войне. Если всё это оплевать… Что будет потом с народом, его памятью?
В 90-е годы и начали оплевывать. Дошло до того, что мать Олега Кошевого сожительствовала с немецкими офицерами… Я не кровожадный человек, но — СТРЕЛЯТЬ! Без права помилования. Как собак!
Ладно, о панфиловцах. В 1997 году в журнале «Новый мир» вышла статья Н. Петрова и О. Эдельмана «Новое о советских героях», в котором впервые были приведены документы за подписью Главного военного прокурора Афанасьева о фальсификации подвига корреспондентом Кривицким. В те годы подобной паскудщины был такой вал, что это вызвало у людей, как у собак Павлова, торможения в центральной нервной системе. Раздражители были такими сильными, что народ даже перестал на них реагировать. Понемногу это забылось. Безумие 90-х стихло. И эта паскудщина осталась лежать в тишине, ждать своего времени.
Время 28 панфиловцев пришло, когда вышел фильм Шальопы. В ответ на этот добротный патриотический фильм директор Росархива С. В. Мироненко вытащил на свет божий архивные документы, свидетельствующие о том, что подвига такого не было, 28 панфиловцев — фальсификация. Начался страшный кипеш. Создателей фильма обвинили еще и в том, что они сделали одним из центральных героев предателя Добробабина. А наши маститые военные историки сошлись в том, что, хотя и не было именно того, о чем писали о 28 панфиловцах газеты военных лет, но вся дивизия сражалась храбро. Они подтвердили, что архивные документы из мотни Мироненко действительно свидетельствуют о том, что 28 панфиловцев журналистская выдумка. Вот как об этом высказался А. Исаев в одном из интервью:
«— Почему эта справка-доклад 1948 года (это тот документ, который представил Мироненко — авт.) не имела никаких последствий для тех, кто упоминался в ней в негативном ключе?
После тяжелой войны советская власть иногда проявляла мягкость, причем иной раз труднообъяснимую. Это касается и наказания власовцев, и данного случая, где есть серьезное нарушение профессиональной этики журналистами. На мой взгляд, было бы разумнее, если бы за это Кривицкого „закатали“ в Верхоянск. Тогда история была бы крайне поучительной и осталась бы в учебниках по журналистике как пример того, как не надо делать. Но советская власть в лице такого человека, как А. А. Жданов (член Политбюро ЦК ВКП(б), с апреля 1946 года возглавлял Управление пропаганды и агитации ЦК — прим. „Ленты.ру“), проявила мягкотелость. И это было, пожалуй, последней ошибкой Жданова.»
Я предлагаю самого Исаева сначала подвергнуть психиатрической экспертизе. Если окажется вменяемым — его самого закатать туда, в Верхоянск. Пожизненно. На особо строгий режим. Курва. Пусть притворяется шизиком, в психушке ему будет легче.
О чем эта справка-доклад? Это «документ» за подписью Главного военного прокурора Афанасьева в адрес секретаря ЦК Жданова, в котором прокурор информирует ЦК, что подвиг панфиловцев является результатом журналистской выдумки, фальсификации корреспондентов «Красной Звезды». Что прокуратура, расследуя дело Добробабина, решила проверить и насчет всех 28-ми. И выяснила, что ничего такого у Дубосекова не было. Всё придумали журналисты. И даже журналистов и командира полка, в котором служили панфиловцы, допросили и те признались — выдумка.
Я даже не собираюсь разбирать эту «справку-доклад». У меня только есть один вопрос ко всем, не только к Исаеву, кто считает эту дрянь архивным документом: что случилось с вашей психикой, уроды? Особенно это касается поголовно всех наших историков, которые все поголовно согласились с тем, что это подлинный документ.
Мрази, скоты, твари, гниды позорные, на дату посмотрите — 1948 год! Ублюдки, генетический мусор!
В 1948 году военная прокуратура по собственной инициативе начинает расследовать вопрос фальсификации подвига 28 панфиловцев, вызывать на допросы корреспондентов и писателей, военных и добивается от них признания, что они всё выдумали! И об этом прокурор с гордостью информирует секретаря ЦК, ответственного за идеологическую работу. Мол, вы тут советскую молодежь воспитываете на подвиге героев-панфиловцев, так знайте, товарищ Жданов, что подвиг фальшивый.
Господин Исаев, довожу до вашего сведения, что 1948 год — это не 1998 год, Перестройка еще не началась, если бы какая-нибудь прокурорская мразь вызвала на допрос журналиста Кривицкого и стала бы ему задавать вопросы насчет того, не выдумал ли он про 28 панфиловцев, Кривицкий сразу после допроса написал бы жалобу в ЦК и эта прокурорская мразь со свистом летела бы до «Верхоянска» сама. И туда же в 1948 году полетели бы все историки, которые попробовали бы усомниться в подвиге панфиловцев. На лесоповал. Если бы суд счел нужным не применить к ним ВМН за антисоветскую пропаганду.
То, что достал из архива директор Росархива Мироненко, эта справка-доклад, абсолютно несовместимо с эпохой, со временем, когда, якобы, эта справка писалась. Ни один прокурор в здравом уме… ему даже в голову не пришло бы это в 1948 году!
Нам нужно ждать, когда из недр Росархива вытащат еще и документ за подписью Абакумова с такими словами:
«Мать руководителя молодежной организации Кошевого, Кошевая Е. Н., в работе подпольной организации „Молодая гвардия“ не участвовала, а, наоборот, поддерживала близкую связь с немецкими офицерами, проживавшими в ее квартире.»?
Это из той же публикации в «Новом мире».
И кто-то нам будет говорить, что в наших архивах нет фальшивок после того, как сам уже бывший директор Росархива оттуда извлекает нечто такое, что могло родиться только в дурдоме 90-х?..
Так что же все-таки произошло у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года и почему этому бою советская пропаганда уделила такое внимание? Или там вообще ничего не происходило, как в интервью утверждает наш А. Исаев, немецкая подстилка:
«— Я знаю, что два года назад вы разбирались в этой истории, участвовали в дискуссиях. Вы говорили тогда, что дело о 28 панфиловцах надо подтверждать или опровергать на основании не только наших, но и немецких документов. Какие-то немецкие документы есть о том бое у разъезда Дубосеково?
Да, они существуют. Эти документы говорят, что немцы проехали через Дубосеково, особо ничего не заметив. Никакие люди, которые выбили у них 18 танков, в этих документах не упоминаются.»
Да, Лёша, если писать нашу историю нашей Великой войны по немецким документам, а у тебя это хорошо получается, то ничего немцы не заметили. Вы будете возражать, что я его немецкой подстилкой назвал? Не слишком ли я груб, да?
Ну так ждите его закономерной эволюции, как историка. Он вам еще напишет, что и эсэсовцы были доблестными рыцарями. Дождетесь.
Но историк, занимающийся историей ВОВ обязан знать, что немецкие журналы боевых действий велись так, чтобы их можно было использовать как средство пропаганды для последующих описаний подвигов воинов вермахта после победы. Исаев не в курсе о подобной инструкции? Вот уж вряд ли.
Именно поэтому в журналах боевых действий вермахта о тех моментах, когда вермахту накладывали так, что из-за шиворота вываливалось, абсолютно ничего нет. Там только победы. Даже отступления у них описаны как победные схватки с ордами большевиков.
В реальности же события у Дубосеково нет никакой трудности восстановить чуть ли не в хронометрическом порядке. И, да — очерки корреспондента «Красной Звезды» Кривицкого — практически документальны. В них всё совпадает до малейших деталей со словами очевидцев и прямых участников боя. И всё это найти не составляет абсолютно никакого труда. Даже в архивы ходить не надо. Как это ни удивительно, но мы почти привыкли к тому, что у Дубосеково все погибли и поэтому точно неизвестно, что там произошло. Привыкли и к тому, что слова Клочкова «Отступать дальше некуда, за нами Москва» — красивая легенда, придуманная Кривицким. Удивительно, что почти дословно он именно такие слова и говорил! И это подтверждено перекрестным опросом свидетелей, слышавших эти слова.
И не с бухты-барахты, только на основании очерка корреспондента всем 28-ми присвоили звания Героев. Никто не присваивал в СССР при Сталине эти звания просто так. Каждый подвиг должен был быть подтвержден железобетонно. Малейшие сомнения — представление не проходило. Кстати, тем же героям-танкистам: Лавриненко стал Героем на излёте СССР в 1990 году, Колобанову Героя так и не дали.
Даже насчет их были сомнения. Мизерные, но тем не менее. А с панфиловцами разбирались почти 6 месяцев. Только через 6 месяцев после публикации очерка о них было принято решение, выраженное Указом Президиума ВС СССР. Полгода шла проверка.
И первый бой эти 28 героев приняли еще 11 ноября у деревни Жданово. Точнее, они уже были не новичками на фронте. Просто эта группа, 30 человек тогда их было — добровольцы, отряд истребителей танков, она была скомплектована незадолго до событий у разъезда и ее сразу возглавил политрук Клочков. Если выражаться по-современному, оценивая их подготовку — псы войны. Терминаторы. У одного из них, бойца Шемякина, к тому времени на личном счету было уже 57 фрицев. Так под Жданово наступала немецкая полурота. 30 человек немцев остались лежать на поле, остальные убежали. У нас потерь не было. Когда кончились патроны, Клочков приказал отойти к деревне Красиково, там к этим терминаторам попала немецкая разведка, 5 гансов. Двоих взяли в плен, двоих кокнули, один убежал. И 13 числа заняли позиции у разъезда Дубосеково.
То, что произошло там, даже после всего, что мы знаем о войне, кажется почти неправдоподобным. Как Сталин выразился в речи 6 ноября: наши бойцы пролили потоки немецкой крови?! Именно!..
Завтра, к Празднику, обязательно постараюсь закончить. Это будет мое вам поздравление с 23 Февраля!
Рано утром 16 числа занявшим оборону у Дубосеково панфиловцам старшина привез зарплату, по очереди сходили получили, расписались в ведомостях. Почти сразу же после этого начался налет немецкой авиации, примерно 35 самолетов. Бомбили очень сильно, но потерь от бомбежки не было. Потом произошло то, что очень хорошо характеризует грамотное, в кавычках, немецкое командование и всю их хваленую тактику. Примерно в 7 утра на позиции панфиловцев пошла немецкая пехота, примерно рота. Одна пехота. Почему атака началась без танков — объяснения нет. Скорей всего, гансы решили, что там люфтваффе всё выбомбило и сильного сопротивления не ждали.
Сержант Добробабин распределил огневые точки, пехоту подпустили почти к самым окопам. И по сигналу, Добробабин свистнул, открыли огонь. Почти вся рота немцев на поле и осталась, насчитали примерно 80 трупов. Уже до начала главных событий того боя поле перед позициями панфиловцев было усеяно трупами немцев. Потерь среди панфиловцев у Дубосекова еще не было, а немцы уже потеряли почти в три раза больше людей, чем было оборонявшихся.
В это время фашисты начали атаку на левом фланге от позиций группы Клочкова.
Из стенограммы беседы с Джетпысбаевым Балтабеком, гвардии майором, командиром 3-го батальона 1073-го полка. Запись беседы сделана 2 января 1947 года в Алма-Ате.
«В ночь с 15 на 16 ноября сидели с Клочковым до 2-х часов ночи. Потом легли отдохнуть, готовиться к бою. Моя рота стояла метрах в 500 от Клочкова. Клочков стоял со своей ротой у самой железной дороги, я стоял левее. Малик Габдулин командовал ротой автоматчиков. С утра 16 ноября начали бой. К нам подошли 4 немецких танка. Два из них подбили, два вырвались. Два раза атака была. Атака была отбита. Большинство танков пошло в район разъезда Дубосеково, где Клочков погиб. Мы видели: поворачиваются и туда идут танки. Там шёл бой.»
Т. е., прощупывая нашу оброну, встретив отпор на левом фланге, гансы решили всей массой танков нанести удар по правому флангу, там, где были бойцы Клочкова. На разъезд пошли сразу 20 танков.
Илларион Романович Васильев 22 декабря 1941 года, когда с ним беседовали в госпитале, рассказал:
«Политрук Клочков заметил колонну танков. Говорит: „Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь“. Танков шло штук 20. Он говорит: „Танков много идёт, но нас больше. 20 штук танков, не попадёт на каждого брата по танку“. Мы все обучались в истребительном взводе. Ужаса сами себе не придавали такого, чтобы сразу в панику удариться. Мы в окопах сидели.
— Ничего, — говорит политрук: — сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва.
Стали на той почве, что не будем отступать и всё.»
Вот и весь «журналистский вымысел» насчет слов Клочкова. Корреспондент Кривицкий впервые эту фразу услышал от раненного Натарова, эта фраза ушла в первую публикацию о 28-ми панфиловцах. Ее же слово в слово повторил боец Васильев. Потом в 1942 году ее повторил Шемякин Григорий Мелентьевич, еще один выживший герой.
Немецкие танки в атаку шли без поддержки пехоты. Никто из свидетелей того боя о пехоте, следовавшей за танками, даже вскользь не упомянул. Скорей всего, та пехота, которая должна была сопровождать танки, осталась лежать мертвой на поле в начале боя, свежее усиление не успело подойти.
И, как следует из рассказов участников, нужно понимать, насколько страшно было немецким танкистам. Экипажи в танках сидели в мокрых памперсах. Поле перед окопами панфиловцев танкам проскочить можно было за считанные минуты, по танкам не велся огонь артиллерии. Но немцы боялись того, что ждет их перед окопами русской пехоты. Уже учеными были. Первая линия танков приблизилась к окопам и остановилась. Из башни одной машины показался немецкий офицер и начал кричать: «Рус, сдавайся!». Доорался, его пристрелили. Пристрелили и одного своего, 29-го, который выскочил на бруствер с поднятыми руками.
Здесь нужно отдать должное чрезвычайной деликатности советской пропаганды того времени, фамилия этого труса, конечно, была известна, но она вообще никогда и нигде не упоминалась. У него же осталась семья, родные, может быть жена и дети, каково им было бы, если бы фамилию их родственника, как труса, стали бы склонять в газетах? «Сын за отца не отвечает». Это для того времени было законом.
Из первых 20 танков панфиловцы подбили, как вспоминал Г. М. Шемякин, 15, а 5 развернулись и ушли. Сам Шемякин в первой атаке из ПТР подбил 2 танка. В группе было всего 2 противотанковых ружья. В основном, танки подбивали гранатами и поджигали бутылками с горючей смесью. К самим окопам танки старались не подпускать, потому что, если он заедет на окоп и начнет на нем крутиться, с ним мало что сделаешь, он завалит тебя грунтом. Это в кино танк проскакивает окоп, из окопа встает боец и бросает на корму танка гранату. В реальном бою такого ждать нельзя, поэтому приходилось под огнем из танков выскакивать с гранатами и бутылками из окопов.
Передышка перед второй атакой длилась примерно полчаса. Следующая волна — 30 танков.
И. Р. Васильев рассказывал:
«Мне пришлось два танка подорвать тяжёлых (в первой атаке — авт.). Мы эту атаку отбили, 15 танков уничтожили. Танков пять отступили в обратную сторону за деревню Жданово. После этой схватки небольшая передышка была, так минут 30, наверное. В первом бою потерь не было. Может быть, были потери с правого фланга. На моём левом фланге потерь не было. Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: „Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу родины. Пусть родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва — сзади, отступать нам некуда“. Так нам говорил всем. Танки стали приближаться к нам совсем близко. Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы за ним.»
И слова Шемякина:
«После того, как мы сбили 15 танков, а 5 танков повернули назад, на нас пошли ещё 30 танков. Политруку Клочкову говорят:
— Вы ошиблись: вы говорили, что не хватает по танку на брата, а сейчас больше, чем по два. Он говорит:
— Ничего, не страшно. Велика Россия, но отступать некуда: позади Москва.
Вначале было страшно, но потом озверели так, что и страха не было. Когда дрались с последними танками, осталось танков 6 или 7. Два кинулись на меня. Я в первом успел перебить гусеницу, второй наступает на меня. Я забегаю в окоп. Танк перебегает через окоп. Когда танк перескочил через окоп, я выскочил из окопа, перебиваю гусеницу. Когда танк загорелся, откуда-то получился взрыв. Меня ударило в левую сторону, ногу перебило, я потерял сознание. Очнулся в Москве.»
Разъезд немцы заняли, когда из 28-ми панфиловцев все были или убиты, или раненные и контуженные, потерявшие сознание. Но немецкие танки после таких потерь дальше не пошли. Сколько всего было подбито танков — никто уже сказать точно не сможет. Что-то сгорело, что-то немцы оттащили и отремонтировали, это не важно. Важно, что эти 28 не пропустили их. Они сражались насмерть. Выжившие — это случайность и счастье. Благодаря им мы знаем, что происходило 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково в подробностях.
Да, сегодня такие, как Исаев, ищут подробности в немецких документах. Эта мразь хуже, чем тот, который поднял руки перед немцами. Тому, хотя бы страшно было…
После того, как немцы отвели танки, окопы заняла подошедшая их пехота. Но уже на выручку 28-ми шли пятьдесят бойцов, направленных командиром полка Капровым. Немцев выбили, вынесли трех наших раненных бойцов: Натарова, Шемякина и Васильева. Немцы, по всей видимости, посчитали их мертвыми, а Шадрина и Тимофеева они утащили с собой. Эти двое очнулись уже в плену.
Добробабин. Тяжелораненый Натаров успел рассказать корреспонденту Кривицкому, что Добробабин погиб еще во время первой танковой атаки. Теоретически он мог быть контужен и принят за мертвого. Только есть одно но. Шадрин и Тимофеев его не видели вместе с собой в плену. Их же одна и та же группа немцев должна была забрать, они вместе должны были быть. Если же Добробабина не взяли немцы, то его забрали бы наши бойцы, пришедшие на выручку, как Ивана Моисеевича Натарова, Шемякина и Васильева.
Не могли наши оставить раненного там. И не мог тот человек, который был убит на глазах у Натарова, потом прятаться в домике обходчика без признаков ранения и контузии. Это исключено.
Тому самозванцу, которому сейчас стоит памятник в Цимлянске, помогло выдавать себя за настоящего Добробабина то, что в очерках Кривицкого события 16 ноября 1941 года у Дубосеково были описаны с документальной точностью. Оставалось только себя назвать сержантом Добробабиным. Я в этом абсолютно уверен, в том, что Добробаба — самозванец.
А подвиг 28-ми панфиловцев, решивших умереть, но не пропустить немцев к Москве, грудью встретивших 50 танков, умывших, в прямом смысле этого слова, немцев кровью у разъезда Дубосеково — подвиг беспримерный. Подвигом 28-ми панфиловцев вдохновлялись советские воины и у стен Сталинграда, на рубежах Курской дуги. Его значение переоценить невозможно.
И пусть будут прокляты те сволочи, которые сегодня мажут грязью этих людей, доходят до того, что вбрасывают в архивы фальшивки о том, что ничего такого не было, всё придумали журналисты ради сенсации (они уже и газету «Красная Звезда» военных лет приравняли к желтой прессе), и те, кто своими смрадными ртами булькает: немцы там ничего не заметили. Я всей этой сволочи искренне желаю долгих лет жизни, чтобы они дожили до того времени, когда им отломится по заслугам, как гитлеровским подстилкам, геббельсовской мрази.
С Праздником вас, дорогие мои товарищи! С Днем Советской Армии и Военно-морского флота! Нет у этого праздника другого названия. И нет у нас с вами другого Отечества, кроме того, которое мы еще должны завоевать — Социалистического. Того, за которое отдали жизни герои-панфиловцы.
26 февраля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/02/26/
Понять, почему немцы оставили свою артиллерию без пушек, практически вооружив почти одними гаубицами, вообще никак невозможно, даже с учетом того, что вермахт строили, как военную структуру, исключительно штабные офицеры, почти никто из которых толком в реальных боях не участвовал, если не знать о таком понятии, как лоббизм…
Это было какое-то в полном смысле этого слова безумие — воевать без пушек. Ту их 37-мм противотанковую пукалку я пушкой считаю весьма условной, по характеристикам эта «дверная колотушка» недалеко ушла от противотанкового ружья, только на колесах и с расчетом в 5 человек. Еще один момент, число номеров орудийных расчетов у немцев. Почему-то оно у них больше, чем у советских артиллеристов. Наш расчет вполне себе пушки-«сорокапятки» — 4 человека. Этому безумию подвел итог сам Гейнц Гудериан, когда написал, что к 1943 году танковые войска вермахта были не в состоянии противостоять противотанковой обороне русских, а противотанковая оборона немцев ничего не могла противопоставить противнику. В плане противотанковой обороны немцы оказались банкротами. Основа противотанковой обороны — пушка. Из гаубицы по танку стрелять можно только от большого отчаяния.
Немцы и стреляли. Ю. Мухин даже хвалит их 105-мм полковую гаубицу, мол, она вполне себе была способна бороться с танками и как противотанковое средство вполне себе применялась. Вот это вот применялось как противотанковое средство:
Мне даже жалко немного немецких артиллеристов. Сколько они танков сумели подбить из этого — бог его знает, но даже японские камикадзе по сравнению с расчетами этих гаубиц — слабаки. Выкатить такое на прямую наводку против танковой атаки — самоубийство такое же, как и харакири.
Отличие танка, как цели, от пушки или гаубицы в том, что для поражения танка нужно попасть непосредственно в него (о поражении взрывной волной и осколками снарядов больших калибров мы не говорим), а танку, если у него нормальное орудие, достаточно попасть в район такой цели, как пушка или гаубица. Если наводчик танка видит противотанковое орудие и уже наводит орудие танка на него, то расчету ПТО нужно прыгать в окопчик, который он оборудует на огневой позиции. Поэтому противотанковые орудия конструируются так, чтобы они были малозаметными целями.
Но малые габариты орудия, его низкий профиль, еще не всё. Из ствола пушки при выстреле — дым и пламя. Если много дыма, даже маленькую пушку из танка быстро заметят. Чем меньше калибр орудия, тем меньше и легче его снаряд, значит, нужно меньше пороха для выстрела, меньше будет дыма и пламени. Здесь нужно балансировать между калибром, который обеспечивает поражаемость бронированной цели, и демаскирующим фактором вспышки при выстреле. И, наконец, ПТО должно обладать соответствующей скорострельностью. С первого выстрела поразить движущуюся цель почти никогда не удается, почти всегда нужна пристрелка, т. е. стрелять орудие должно с таким темпом, чтобы попасть в танк до того, как его экипаж засечет, откуда ведется огонь.
А если вы выкатываете на огневую позицию на танкоопасном направлении 105-мм гаубицу, то у вас ничего этого нет. Замаскировать надежно в связи с высоким профилем орудия (гаубицы всегда выше пушек, потому что они предназначены для стрельбы с большим возвышением ствола, люлька орудия у них всегда выше расположена, чем у пушки) ее невозможно. Калибр 105-мм, снаряд гаубичный, т. е., изначально более тяжелый, чем даже у пушки того же калибра — после выстрела облако дыма и пыли, если погода сухая, над огневой позицией. Скорострельность — никакая. У гаубицы раздельное заряжание. Это у Ф-22 полуавтоматика затвора: выстрел — гильза вылетела, заряжающий вгоняет следующий снаряд, затвор закрылся, орудие к стрельбе готово. У гаубицы такого нет. Там после выстрела нужно затвор открыть, потом сам снаряд дослать, потом гильзу. Время уходит, цель уже значительно сместилась, расстояние до нее значительно изменилось, снова нужна пристрелка. А еще после выстрела тяжелым снарядом такого калибра наводчик некоторое время в прицел ничего, кроме пыли и дыма, не видит, нужно ждать, когда они осядут или их ветром отнесет.
Поэтому мы часто встречаем описываемую ситуацию, когда советские танки во время атаки даже огонь по артиллерийским позициям немцев не открывали. А зачем? Немецкие артиллеристы, хоть их и сделали в такой ситуации камикадзе, умирать особенно не спешили. Первый же выстрел из 105-мм гаубицы ее полностью демаскировал и немецкий расчет видел, как в его сторону начинал на ходу разворачиваться русский танк, наводя пушку. Ждать когда танк сделает короткую остановку, наводчик донаведет орудие и произведет выстрел? Как говорят на братской Украине: дурних нема. Советские танкисты видели, как немецкий расчет бежал от гаубицы в мокрых штанах и предпочитали не тратить снаряды — гусеницами…
…Но нашим артиллеристам приходилось еще хуже, потому что у них гаубиц не было, если верить Ю. И. Мухину:
«Для того, чтобы выстрелить по „бронедеталям“ ДОТа, надо выкатить пушку руками на прямую наводку в виду расчета ДОТа, который уже пристрелял всю местность, и под огнем ДОТа пристреляться к „бронедеталям“. Это же Вам не кино! И если так делали в войну, то только потому, что в дивизиях не было гаубиц подавить ДОТ с безопасного расстояния.»
Почему Мухин решил, что пушкой нельзя подавить ДОТ с безопасного расстояния — я, честно говоря, не знаю… Да знаю! Потому что Мухину так хочется, ему хочется, чтобы немцы были умными, а наши глупыми. Поэтому у него ДОТ можно поразить, если только снаряд на его крышу упадет сверху только строго вертикально. Если чуть под углом, из пушки — ДОТ останется стоять, как новенький. Кроме того, у нас и гаубиц хватало, в том числе и большой мощности, даже поболее их было, чем у немцев. А насчет того, что «Это же вам не кино!» — да, не кино. Это в кино, Юрий Игнатьевич, из пулемета можно стрелять и поражать цели дальше, чем из пушки. А в реальности с безопасного расстояния из пушки ДОТ можно подавить не только если пушку поставить дальше прямого выстрела и стрелять с закрытых позиций, навесным огнем, но и с дальности прямого выстрела.
Только у Юрия Игнатьевича получается, что немцы так точно издалека гаубицами стреляли, что после их артподготовки у нас ни одного ДОТа не оставалось и им не надо было выкатывать пушки на прямую наводку, чтобы добить уцелевшие в ДОТах огневые точки. Фантазер он неимоверный!
Ни одна артподготовка перед атакой еще не приводила к полному подавлению огневого сопротивления противника и уничтожению всех его укреплений. Даже во время нашего штурма Кенигсберга. Вот для этого легкие дивизионные пушки и нужны — додавить то, что уцелело при артподготовке.
Но какая жесть — оказывается, наши артиллеристы-смертники катили по полю, пристрелянному немецкими пулеметчиками, свои пушки, чтобы выстрелить из них прямой наводкой в бронедетали ДОТа! А зачем они это делали? Самоубийцы, что ли? Дело в том, что прицельная дальность стрельбы из немецких пулеметов — 1 км примерно. Но ты целиться-то можешь по цели на таком удалении, но еще попробуй попади в нее, да еще в суматохе боя попробуй заметить появившуюся на таком удалении новую цель. Да еще попробуй порази с такого удаления из пулемета расчет орудия, укрывшегося за орудийным щитком. А вот дальность прямого выстрела из наших дивизионных пушек — тоже примерно 1 км, но попасть с такого расстояния из пушки в амбразуру ДОТа совсем не проблема, даже если для этого понадобится несколькими снарядами пристреляться. Это из пушки, даже прямой наводкой, пулеметная точка в ДОТе будет подавлена с такого расстояния, на котором орудийный расчет будет в безопасности от пулеметного огня. Это немецким пулеметчикам нужно хватать свой МГ и бежать из ДОТа, если они заметили, как русские на прямую наводку выкатывают ЗИС-2. Либо умереть в ДОТе во славу фюрера.
А вот кто по-настоящему были смертниками в подобных ситуациях, так это немецкие артиллеристы. И сам Мухин описал такую ситуацию, но этот шпак-металлург, кажется, сам не понял, что он написал:
«А немецкое 150-мм пехотное орудие стреляло исключительно точно. Об этом можно прочесть в воспоминаниях человека, который поставлял в Вермахт это орудие, — у министра вооружения фашистской Германии А. Шпеера. В конце 1943 г. он посетил советско-германский фронт на полуострове Рыбачий и там: „На одной из передовых позиций мне продемонстрировали, какой эффект производит прямое попадание снаряда нашего 150-мм орудия в советский блиндаж… я своими глазами видел, как от мощного взрыва в воздух взлетели деревянные балки“. Чтобы это было не слишком тяжело читать, процитирую и следующую фразу Шпеера: „Сразу же стоявший рядом ефрейтор молча рухнул на землю: выпущенная советским снайпером пуля через смотровое отверстие в орудийном щите попала ему в голову“.»
Читать это вообще не тяжело. Не надо переживать за наших солдат, которые в блиндаже были. Их в блиндаже уже не было к тому времени, когда немцы по нему ахнули из этой дуры:
Мухин, кажется, думает, что снаряд из этой дуры попал в блиндаж сверху, что немцы из нее выстрелили для Шпеера навесным, с безопасного расстояния. Только один из членов расчета получил пулю в голову от советского снайпера. Ага, безопасное расстояние. Примерно 400–500 метров от наших позиций, на расстоянии работы снайперов. Не больше, если учитывать поражение ганса-ефрейтора через смотровое отверстие в орудийном щитке.
Извините, гражданин Мухин, но с такого расстояния эта гаубица могла стрелять только прямой наводкой, настильно. И блиндаж был уничтожен выстрелом прямой наводкой, никак иначе. И пока 12 человек расчета катили эту дуру и устанавливали ее на немецких позициях напротив наших, чтобы ахнуть по блиндажу, из блиндажа все наши бойцы ушли в окопы. Гарантировано ушли, потому что клинических идиотов даже в ВОВ в армию не призывали.
Стреляли немцы для Шпеера, конечно, не по блиндажу, а по ДЗОТу. Блиндажи оборудуются так, что их прямой наводкой не поразишь. Шпеер тот еще военный, ему всё, что из бревен — блиндаж. А почему немцам пришлось катить свою дуру на расстояние от русских позиций, с которого они попали под огонь снайпера? Нельзя было, как нашим из ЗИС-2 жахнуть с километра? Нельзя, потому что гаубица — не пушка. Начальная скорость снаряда очень маленькая, снаряд тяжелый, соответственно, маленькая дальность прямого выстрела. Порядка 500 метров, как у этой гаубицы.
В том же самом примере, который привел Мухин, всё выпукло. Наши войска, имея на вооружении дивизионные пушки, могли поражать огневые точки обороны противника с безопасного для расчетов орудий, даже при стрельбе прямой наводкой, расстояния. У немцев же вредители в Рейхе вооружили вермахт одними гаубицами, в результате немецкие артиллеристы были вынуждены выкатывать свои орудия до пределов эффективности огня стрелкового оружия русских, чтобы стрелять прямой наводкой. И прямо на глазах одного из таких вредителей, рейхсминистра вооружения Германии Шпеера, советский снайпер расстреливал расчет гаубицы, как белок в глаз, через смотровое окошко щитка.
Вот почему уже в 1944 году командирами орудий в немецкой артиллерии становились 16-летние юнцы. Воевать с таким оружием — это нужно смертниками быть…
…Харук Андрей Иванович в монографии «Артиллерия вермахта» пытается объяснить причины сложившейся ситуации:
«Следует отметить, что решение о „гаубизации“ казалось отнюдь не бесспорным. На страницах специализированной прессы велась острая дискуссия по этому поводу. Сторонники пушек приводили, в частности, тот аргумент, что при одинаковом калибре гаубичные снаряды существенно дороже пушечных. Высказывалось и мнение, что с изъятием пушек дивизионная артиллерия утратит тактическую гибкость. Тем не менее, руководство прислушалось к мнению „гаубичной фракции“, стремясь стандартизировать вооружение, избежать многотипности в производстве и в войсках. Существенным аргументом в пользу гаубиц было стремление обеспечить огневое преимущество над армиями стран-соседей — в большинстве из них основу дивизионной артиллерии составляли пушки калибра 75–76 мм.»
Вот что значит — специалист подобен флюсу. Можно досконально разбираться в системах вооружения, откопать все мельчайшие подробности разработки и применения, но флюс — он и есть флюс. Конечно, штабные крысы в вермахте так и представляли себе огневое преимущество — тупо по весу снарядов. Но не надо путать зеленое с соленым, и систему принятия на вооружение образцов в Германии и СССР. Это в СССР слово в данном вопросе было за наркоматом Обороны. В Германии — даже не то, что за рейсхминистром вооружений, но даже и не за Гитлером.
Гудериан описал интересную ситуацию уже почти накануне Курской битвы. Дело было 19 марта 1943 года на полигоне в Рюгенвальде. Гудериана позвал Гитлер:
— Гейнц! Гейнц! Беги сюда, живей поршнями двигай! У нас теперь есть вундерваффе! Капут русским танкам!
«Быстроходный Гейнц», весь в мыле примчался на зов фюрера, спеша увидеть новый «капут» и остолбенел, когда фюрер показал на эту вундерваффе пальцем. На поле полигона, размещенная на сдвоенной железнодорожной колее стояла махина высотой с трехэтажный дом, с длиннющим стволом, в который мог спокойно пролезть, согнувшись, русский танкист средней комплекции:
— Доннер веттер! Матка боска! Идрить твою!.. — Гудериан вовремя прикусил язык, чтобы нечаянно не произнести ругательство и на еврейском языке, а Гитлер радостно бегал вокруг этого чуда немецкой инженерной мысли, двумя руками, по привычке, держась за мотню.
Да, это было новое немецкое противотанковое орудие. Вам смешно? Это и Гудериану было бы смешно, но он сам изложил эту историю:
«„Густав“ представлял собой мощное 800-мм орудие на железнодорожной установке, которая могла продвигаться только по двухпутной линии. Это орудие не имело отношения к моим войскам, и после демонстрации, заряжания и стрельбы я хотел было уйти, как вдруг меня окликнул Гитлер: „Послушайте! Доктор Мюллер (представитель фирмы Крупна) сказал мне, что из „Густава“ можно стрелять также по танкам. Что вы думаете об этом?“ В первый момент я растерялся и уже видел „Густава“ в серийном производстве, но быстро собрался с мыслями и ответил: „Стрелять — да, но не попадать!“ Доктор Мюллер начал страстно протестовать. Но как можно использовать орудие для уничтожения танков, если на один выстрел из него требуется 45 минут? Вопрос о минимальной дальности выстрела заставил даже доктора Мюллера отказаться от своего утверждения.»
Это была не первая такая дурища у немцев, кстати. Гудериану показывали «Толстого Густава». До «Толстого Густава» немцы сделали «Дору», это орудия на одной платформе. «Дору» начали проектировать в 1936 году и предназначалась она для разрушения укреплений линии Мажино. В принципе, тогда где-то было оправдано создание подобного «ахтунга». Но к французской компании ее сделать не успели, первая пушка была готова только в 1941 году.
Куда ее деть и как применить уже никто не знал. На Восточном фронте для нее элементарно не было целей, ничего подобного линии Мажино у нас не строили. Для советских ДОТов и капониров «линии Сталина» вполне достаточно было обычных гаубиц.
В конце концов, в 1942 году Манштейн стал плакаться, что не может взять Севастополь, потому что это не просто город, а супер-крепость (когда наши брали Кёнигсберг, то немецкая пропаганда утверждала, что прусская крепость никогда не падет, потому что слабая крепость Севастополь и то 250 дней стояла. Кёнигсберг и без вундер-вафлей наши за три дня взяли), поэтому «Дору» отправили в Крым разрушать «циклопическую» оборону русских. Поставили ее под Бахчисараем. Бабахнула первым выстрелом так, что в Бахчисарае все стекла вылетели. Там, куда упал снаряд, на нашей стороне, заметили только пук. Толстенный и тяжеленный чемодан ушел глубоко в землю, взорвался на глубине, а на месте входа в грунт — небольшой фонтанчик.
Гальдер, начальник Генштаба, тогда высказался по поводу «Доры»: произведение искусства, но совершенно бесполезное.
Никакого более-менее значительного ущерба обороне Севастополя эта пушка не нанесла. Сделано было порядка 70 выстрелов, после чего ствол отправили на завод Круппа на ремонт, а лафет отвезли под Ленинград.
Если учитывать, что под Севастополем ее только охраняли порядка 300 солдат вермахта плюс над ней постоянно барражировали истребители 8-го авиакорпуса Рихтгоффена, то она больший ущерб нанесла не советской обороне, а немецкому наступлению.
Вроде бы всем было ясно, что такая артиллерийская система вермахту совершенно не нужна — нет для нее целей. Просто и элементарно — не по чем этой дурой стрелять. А стоит она колоссальных денег. Но в 1942 году Крупп запускает производство следующей — вот этой, «Толстого Густава», которого показывали Гитлеру и Гудериану в 1943 году.
Уже после Сталинграда в Германии и объявлена тотальная война, судьба Рейха повисла на волоске, все силы брошены для подготовки сокрушения русских под Курском, а тут из ворот завода на полигон выкатывают огромную и совершенно бесполезную пушку, на которую пошло металла не меньше, чем на танковый полк и представитель завода гордо показывает это чудо инженерной мысли Верховному Главнокомандующему, предлагая скинуть на счет Круппа рейхсмарок, приобрести для вермахта ЭТО.
Представьте на месте Гитлера товарища Сталина и какие жуткие, но справедливые репрессии, обрушились бы на всех, кто был бы причастен к этому делу и нанес обороне такой тяжелый ущерб.
Думаете, Гитлер отказался оплатить Круппу пушку, которую мог сделать только явный враг Рейха? Как бы не так. Как миленький оплатил, потому что сразу после «Толстого Густава» фирма приступила к созданию третьего орудия — «Длинного Густава».
Согласитесь, что это было чистой воды вредительство. Семья Круппов должна была умереть под пытками в подвалах гестапо. Но еще раз — не надо путать зеленое с соленым.
Крупп на своих заводах что хотел, то и мог делать. Частная собственность. И если на создание первой пушки, «Доры», были затрачены колоссальные средства только на разработку, там конструкторской и инженерной работы — на миллионы рейхсмарок, то эти средства на ветер выбросить что ли? Как же! Они уже потрачены, чертежи готовы, специальные станки для ствола готовы… И теперь всё это пусть валяется и не приносит прибыли?! Это же не по-хозяйски. Вот поэтому Крупп стал делать и вторую пушку, а потом и третью.
Гитлер мог, конечно, отказаться покупать эти пушки. Но кто такой Гитлер по сравнению с Круппом? Какой-то никому не нужный художник и бывший ефрейтор, которого Крупп с компанией и поставили Главнокомандующим. Или вы не знали, что фашизм — это террористическая диктатура финансовой олигархии? Вот этих самых круппов.
И с гаубицами у немцев была ситуация аналогичная пушкам «Дора» и «Густавы». Удивительно, что этого исследователи, подобные Харуку, не понимают. Ведь почти все системы гаубиц в вермахте были либо разработаны в Первую мировую войну, либо на основе разработанных в те годы создавались. Но война, способы ее ведения, с ростом механизации стала совершенно другой, уже требовалась артиллерия другого качества, пушечная, в основном. Ей нужна была «тактическая гибкость».
Только вот в чем дело, разработка новой орудийной системы — очень и очень дорогая штука. Это не стиральная машинка вам. На одних испытательных отстрелах стволов — тысячи выстрелов. Деньги совершенно бешенные. Эти деньги вылетают из прибыли, которую потом можно получить, продавая армии новую систему, принятую на вооружение. Разработка, потраченные на нее средства — это издержки, они увеличивают себестоимость.
Не проще ли взять уже готовое орудие, только чуть его модернизировать, например, на деревянные колеса натянуть резиновую шину, и продать его вермахту, сэкономив на разработке. Поэтому как вышла Германия из ПМВ с гаубицами, так она и вошла во ВМВ с теми же, практически, гаубицами, которые Мухину и Исаеву нравятся…
…Например, пехотная полевая пушка 75-cm IG-18, это вот тот окурок, о котором мы раньше писали, с дальностью стрельбы меньше, чем у миномета, прототип создан фирмой «Крупп» в 1918 году, после небольших доработок первые образцы были готовы в 1927 году, принята на вооружение в 1932 году, наклепали их всего 11 тысяч штук. Воюйте ими, фрицы, как хотите, 3 км дальность стрельбы.
105-мм гаубица leFH-18, основа полевой артиллерии вермахта, всего лишь модернизированная 105-мм гаубица leFH-16, принятая на вооружение еще в 1916 году. Тоже было выпущено больше 11 тысяч штук.
Вот то тяжелое пехотное орудие, стрельбу из которой показывали Шпееру, 15 cm sIG 33, была создана в 1930 году. Но сразу не зашло, военные эту почти двухтонную дурынду справедливо посчитали слишком тяжелой для полкового звена. Причем, дальность стрельбы у нее всего 4700 метров. Сколько было занесено рейхсмарок в управление вооружений вермахта, чтобы там согласились принять на вооружение ее, остается только гадать. Но Крупп подошел к делу по-хозяйски: раз система была создана, на создание потрачены деньги, значит, она должна производиться и у нее должен быть покупатель. В результате сделали их 4600 штук.
150-мм тяжёлая полевая гаубица обр. 1918 года:
Считается, что 1918 год — это для введения в заблуждение комиссий, которые проверяли соблюдение Германией условий Версальского мира, на самом деле она была разработана позднее, когда Германии было запрещено вести разработки новых видов вооружений. Но, тем не менее, она создана на базе гаубицы 15 cm sFH 13 времен ПМВ. Всего сделано 5400 штук.
По ТТХ это немецкое орудие почти аналогично нашей пушке-гаубице МЛ-20. И наши пушки-гаубицы стояли на вооружении подразделений корпусной артиллерии, а немецкие — в дивизиях. Т. е., немцы выбросили дикие суммы денег на производство орудий, огневая мощь которых была совершенно излишня, не строили советские войска по всей линии обороны такие долговременные полевые укрепления, для сокрушения которых нужны были орудия большой мощности. Тем более, мощность этих гаубиц для операций блицкрига совсем не нужна была.
Зато для блицкрига нужна была массовая противотанковая артиллерия, способная купировать возможные контрудары бронетехники противника, и артиллерия, обладающая высокой подвижностью, способная бороться с легкими полевыми укреплениями, которые мог возводить отступающий перед ударными группировками блицкрига противник.
И еще в 1936 году немцам стало известно, что французские танки Рено имеют броню 40-мм, поэтому бронепробиваемость основной противотанковой пушки вермахта, 37-мм Pak 36, совершенно недостаточна. Нужна была новая, более мощная пушка, ее и начали разрабатывать, работы по созданию в принципе несложной системы шли не шатко ни валко больше 3 лет и новая пушка, 50-мм Pak 38, к началу французской компании не успела. Зато в войска гнался вал бесполезных против брони французских танков «дверных колотушек».
По-хозяйски, чего уж там! Если покупатель берёт уже отработанное в производстве изделие, то зачем перенастраиваться на выпуск нового и нести излишние издержки?! А что было бы, если бы французская оборона так быстро не развалилась и пришлось вести войну всерьез, как бы чувствовала себя противотанковая оборона вермахта с «дверными колотушками»?
И в войну с СССР Германия вступила с 37-мм бесполезной против новых русских танков «колотушкой», которых наделали больше 16 тысяч штук. Вдруг неожиданно выяснилось, что она для кампании на Востоке совершенно непригодна. Ой, что делать? Решение нашли быстро — если более мощная 50-мм пушка уже разработана, то, значит, ее и нужно теперь производить. И погнали! Наклепали больше 9000 Pak 38. К 1943 году снова неожиданно выяснилось, что Pak 38 против русских танков почти также бесполезна, как и «колотушка», ее сняли с производства.
Как же так случилось, что сделали больше 25 тысяч противотанковых пушек, не способных эффективно бороться с русскими танками, в результате, как констатировал Гудериан, к 1943 году противотанковая оборона немцев потерпела катастрофу?
Совершенно парадоксальная ситуация. С одной стороны, пехотные дивизии вооружили дорогущими гаубицами, для которых элементарно не было целей, стреляли по воробьям из пушек, с другой — в эти же дивизии набили противотанковых пушек явно недостаточной мощности. Вот этот парадокс и надо иметь ввиду, когда говорят о том, что Великая Отечественная война показала преимущество социалистической экономики перед капиталистической. Вот что бывает, когда экономика одной воюющей стороны заточена под получение прибыли, а другая работает на победу. Есть в этом мире вещи несовместимые…
…Вообще, ситуация с гаубицами у немцев, то, как наши повернутые на умном вермахте историки, восторгаются ими, выглядит почти юмористической, если знать, что РККА в наследство от ПМВ тоже достались свои «ахтунги». Да еще помощнее, чем у немцев. Если бы и у нас вопросами вооружения занимались также, как у немцев, то Шпееру и наши могли показать, как от выстрела нашей гаубицы на прямой наводке разлетается в куски ДЗОТ, да еще на более мелкие. От выстрела вот такой штуки:
Нет, я ничего не перепутал. Это не немецкая 150-мм гаубица. Это наша 152-мм образца 1910 года, разработана фирмой Шнейдера, выпускалась на Путиловском и Пермском заводах с 1911 по 1927 годы. Согласитесь, что внешне почти идентичная немецкой 150-мм. Всего было сделано 348 штук. В 1936 году выпущенные орудия прошли модернизацию, но с 1927 года не было сделано ни одного орудия. А ведь можно было поступить также, как немцы, заменить колеса и гнать вал уже освоенной заводом продукции. Тем более, что по ТТХ она значительно превосходила немецкое орудие, у нее при почти равном весе дальность стрельбы была почти в 2 раза выше — около 8 000 метров. Казалось бы, чего еще надо? А надо было, что бы артиллерия обеспечивала действия войск в маневренной войне, поэтому такие пушки были не нужны.
РККА изначально, следуя доктрине, которую Фрунзе начал разрабатывать, готовилась к войне маневренной. Но и немцы к ней готовились. Вермахт готовился. Только Круппу и другим производителям оружия генералы вермахта, кажется, не успели рассказать, для какой войны им пушки и гаубицы нужны.
Почему дальность стрельбы артиллерийских систем так важна для маневренной войны? Это всё просто. Если ваше орудие стреляет на 4 км, как у немцев, то оно с закрытых позиций может обеспечить огнем только прорыв первой линии обороны противника. Ну не поставишь ты орудие ближе к линии обороны противника, чем на два километра, чтобы стрелять с закрытой позиции, тебя элементарно противник видеть будет и из минометов подавит. В результате, прорвав первую линию, твои части прорыва останутся без артиллерийского сопровождения на значительное время. Орудия с малой дальностью стрельбы нужно будет снимать с огневой позиции и передвигать вслед за движущимися на прорыв частями, потом устанавливать на новой огневой позиции, эту позицию готовить — это всё долго, это не пулемет перетащить.
Другое дело, если твоя артиллерия бьёт на 8 километров, она обеспечит прорыв и второй линии обороны без паузы на смену огневых позиций.
И при маневренной обороне, когда войска оставляют одну позицию и переходят на следующий рубеж, нужны именно дальнобойные орудия. Их заранее расставляют на таком удалении, чтобы обеспечить непрерывное огневое прикрытие своих отступающих войск.
Но командованию РККА уже и эта дальность огня орудий казалась недостаточной, поэтому никто у нас даже не думал уже с конца 20-х годов производить 152-мм гаубицу образцу 1910 года. Она не нужна была в войсках, считалась устаревшей. Сами можете судить, с каким устаревшим артиллерийским хламом Германия ввязалась в войну с СССР.
Но россказни про превосходство вермахта в гаубичной артиллерии, потому что немцы почти полностью от пушек отказались, удивительны еще и в том плане, что… РККА в гаубицах превосходила вермахт на голову. Немецкая гаубичная артиллерия по сравнению с советской выглядела просто позорно даже если брать их лучшие системы.
У них ничего подобного этим орудиям не было:
152-мм гаубица М-10 образца 1938 года, выпущено 1338 орудий.
122-мм гаубица образца 1938 года М-30, выпущено 19 531 орудие (19 531!). Девятнадцать тысяч штук — более, чем в два раза больше, чем самая массовая немецкая гаубица 10,5 cm leFH 18M. Какое уж тут превосходство у немцев в гаубицах! Юрий Игнатьевич Мухин, вы со своим взглядом на немецкую артиллерию выглядите в позорнейшем свете. И эта наша артиллерийская система, которую можно прямо назвать — опередившая свое время. Она до сих пор стоит на вооружении в нескольких странах.
До сих пор еще в строю и 152-мм гаубица Д-1, которая пришла на смену М-10. М-10, равной которой вермахт не имел всю войну, уже в 1941 году стала у нас считаться устаревшей, ее производство прекратили, сменили на эту красавицу:
…То, что с гаубицами проще артиллеристам — здесь вопросов нет. Большие углы возвышения дают больше возможностей в выборе огневой позиции. Нет особых заморочек с тем, что если перед тобой более-менее высокое строение или лесной массив, то ты не можешь вести огонь, потому что снаряд даже на максимальных установках прицела заденет крышу или верхушки деревьев. Выбрать огневую позицию для пушки сложнее, чем для гаубицы. Ну и, разумеется, сложнее поразить цель, если она укрыта между строениями или в лесном массиве.
Но, фрицы, вы когда войну с СССР планировали, то на карту смотрели? Или в вермахте не умели карту читать? Так хотя бы тех, кто видел русский ландшафт своими глазами поспрашивали бы, нет на европейской части СССР непроходимой тайги с редкими полянками на опушках сопок, не застроена она и сплошь городами с многоэтажными зданиями. Войну предстояло вести на огромных открытых пространствах с редкими перелесками и невысокими холмами, среди населенных пунктов, в которых здание в три этажа — уже небоскреб. Театр военных действий почти идеальный для применения именно пушек, которые имеют в таких условиях явное преимущество перед гаубицами: точность и дальность огня.
Но мы забыли, что у немцев танки с танками не воевали, а пушки с пушками. Точнее, не планировали они так воевать. Это их русские вынудили. Поэтому вступили в войну с бронетехникой, которая оказалась бессильной против новых советских танков, и с артиллерией, которая ничего не могла противопоставить советским орудиям.
Хотя, мысль у фрицев такая возникала — нужно средство контрбатарейной борьбы, т. е. мощная пушка с хорошей дальностью стрельбы, которая способна бить по батареям противника, оставаясь вне зоны поражения ответным огнем. И даже пушку такую они сделали — 10 cm schwere Kanone 18, 105-мм тяжелое полевое орудие, с приемлемой дальностью стрельбы — 19 км:
Как даже на этом фото видно, немецкие конструкторы просто на лафет гаубицы насадили длинный ствол. Пушка готова, пользуйтесь. Причем, разрабатывать ее начали еще в 1926 году отдельно «Рейнметалл» и фирма Круппа. И только в 1934 году начались испытания. 8 лет валандались. А производили интересно, лафет — Крупп, ствол — «Рейнметалл». Вот способом такой кооперации всего сделали их примерно полторы тысячи штук аж до 1945 года. Слёзы. Впрочем, мощности снаряда этой пушки было недостаточно для контрбатарейной стрельбы. И в вермахте чувствовали это, чувствовали, что оставляют свои войска без эффективного средства борьбы с вражеской артиллерией, поэтому просили у промышленности что-нибудь мощнее. Им сделали 15-cm Kanone 18, 150-мм пушку:
Отличное орудие в плане мощности и дальности. Только весил этот «ахтунг» 18 тонн, для нее нужен был специальный гусеничный тягач. В результате произвели 101 штуку до 1943 года и потом с производства сняли. Т. е., фактически, полевая артиллерия вермахта осталась без пушек калибра выше 75-мм, с одними гаубицами.
А что было у РККА, которая и в гаубицах имела подавляющее превосходство перед вермахтом, с пушками? А здесь совершенно кошмарная для немцев ситуация, я беру только две самые массовые наши артиллерийские системы:
122-мм корпусная пушка образца 1931/37 годов — произведено почти 3000 штук. Только одной А-19 (индекс этого орудия), которое по ТТХ превосходило и так немногочисленные пушки вермахта — в два раза больше.
Но советские конструкторы артиллерийских систем вермахту преподнесли главный неприятный сюрприз, они совместили в одном орудии свойства пушки и гаубицы, причем без особого ущерба для гаубичных и пушечных характеристик:
152-мм гаубица-пушка образца 1937 года МЛ-20, знаменитейшее орудие Великой Отечественной войны наряду с ЗИС-3. Мой дед воевал командиром этого орудия. Всего их произведено более 8600 штук.
Как мы видим, положение с артиллерийскими системами калибра от 100-мм, что с гаубицами, что с пушками, у вермахта по сравнению с Красной Армией было не просто тяжелое, оно было катастрофическим. Калибры меньше — там совсем ужас, там только одних ЗИС-3 сделано в СССР за годы войны 103 тысячи.
Что значит, иметь такое превосходство в пушках? Это значит, что твои войска насыщены артиллерийскими системами, которые способны вести огонь вне досягаемости огня менее дальнобойных гаубиц противника, т. е. твоя артиллерия может расстреливать войска противника почти в полной безнаказанности. Это с одной стороны. С другой, артиллерия противника, менее дальнобойная, будет постоянно находиться в зоне поражения твоими пушками, ничего не имея противопоставить тебе.
Особенно выпукло это проявилось уже во время Сталинградской битвы. Сегодня почти никто уже и не вспоминает, какой вклад внесли артиллеристы в победу на Волге, не только в период нашего наступления, окружения и разгрома войск Паулюса, но еще и в период оборонительных боев. Дом Павлова, наши штурмовые группы, бои за каждый этаж — это всё было. Но случилось так, что в истории боев за Сталинград почти только это и осталось. Так удобней рисовать гигантские потери нашей пехоты, оборонявшей город. И началась эта ревизия истории Сталинграда еще при Хрущеве. По какой-то причине артиллерию Никита Сергеевич особенно не любил, его известные военные реформы ВС сопровождались не только сокращением численности армии, он еще и порезал нашу ствольную артиллерию так, что от нее только крохи остались, решил одними ракетами воевать.
В реальности Сталинград — это начало триумфа советской артиллерии, которая набрала к тому времени силу, заложенную еще предвоенными планами по ее строительству. Еще до того, как немцы приблизились к городу, артиллеристы Красной Армии нанесли войскам 6-ой армии вермахта настолько серьезные потери, что у Паулюса не хватило сил для штурма города. Так, только в ходе боя 7 августа, когда немцы стремились овладеть Калачом и выйти в тыл 62-ой армии, нашими артиллеристами было уничтожено более 100 немецких танков и САУ, а пехоту, попавшую под массированный артиллерийский огонь даже никто не считал, сколько немцы 200-х получили.
Но, конечно, особенно проявила себя наша артиллерия при боях в самом городе. Не будь у нашей пехоты сильной артиллерийской поддержки немцы ее неизбежно смяли бы массой своих войск. Но преобладание в мощности и дальности ведения стрельбы позволило нашему командованию оказывать артиллерийскую поддержку защитникам города с левого берега Волги, где наши огневые позиции были вне досягаемости контрбатарейного огня немцев. Вот вам и ваши гаубицы, фрицы!..
В середине сентября 1942 года Юго-восточным фронтом (30 сентября переименован в Сталинградский фронт второго формирования) была создана мощная артиллерийская группа фронтового подчинения, включающая в себя 250 стволов орудий калибра 76–152 мм. Эта группа явилась основным средством артиллерийского реагирования на действия противника с левого берега Волги. Наблюдательные пункты артчастей располагались на правом берегу в боевых порядках обороняющихся войск, управление огнем осуществлялось по радиосвязи. Такое управленческое решение позволяло концентрировать, в случае необходимости, артиллерийский огонь с плотностью до 100 орудий на 1 км, достигая небывалой до Сталинградской битвы концентрации огня в обороне.
В результате этого войска Паулюса были вообще лишены возможности концентрации сил на решающих направлениях с целью проведения операций по прорыву советской обороны. Немцам было элементарно небезопасно собираться «больше трёх». На любую более-менее значимую группировку фрицев, изготовившуюся к атаке, сразу обрушивался с левого берега губительный огонь.
Так, например, к концу сентября Паулюс планировал решительный штурм, направляя удар в район Мамаева кургана свеженькой 100 пехотной дивизии, усиленной частями еще двух дивизий. Кстати, это о масштабе боев в самом городе, которые сейчас воспринимаются, как столкновения небольших групп, защищающих остатки разрушенных здания. Численность немецкой пехотной дивизии — 19 тысяч человек. Т. е., в Сталинграде действовали вполне себе так значительные группы войск со стороны немцев в наступательных боях. Советское командование вовремя заметило сосредоточение войск Паулюса и в момент, когда они изготовились к атаке, нанесло по ним артиллерийский удар с левого берега силами более чем 200 орудий ствольной артиллерии и установок залпового огня. Наступать после этого немцам было нечем, остатки их войск после артиллерийского удара были способны только на незначительное воздействие на нашу оборону. А эта 100-я пехотная дивизия, понесшая тяжелые потери еще до того, как приняла свой первый бой в Сталинграде, окончательно была уничтожена в январе.
Но удары по районам сосредоточения гансов были даже не… основная часть снарядов даже не на их накрытие тратилась. Огонь артиллерии с левого берега велся непрерывно весь период борьбы за город. То, что применялось в войне с финнами 1939–1940 года в качестве эксперимента, если так можно выразиться, в Сталинграде стало практикой работы советской артиллерии — постоянное, непрерывное давление на противника артиллерийским огнем. Не только в передовых частях войск Паулюса, но даже в ближнем тылу немцам элементарно небезопасно было высунуть нос из укрытия, когда и куда прилетит советский снаряд — даже их немецкий бог не знал. Небезопасно было везде и постоянно. Это артиллерийское давление не только выбивало живую силу противника, затрудняло обеспечение войск, но и оказывало сильнейшее психологическое давление на него. Так применять артиллерию было нельзя, это антигуманно было, это нужно было запретить международными конвенциями, это садизм и издевательство над человеком… А вот не надо было этим человекам переться туда, куда их не приглашали!
Ну и теперь о самоходной артиллерии. То, что у гансов называлось штурмовыми орудиями, а у нас самоходными артиллерийскими установками. Именно история самоходной артиллерии немцев вызывает подозрение, что в Германии были полностью легализованы тяжелые наркотики, а в артиллерийском управлении вермахта служили поголовно наркоманы. В других управлениях тоже была тяжелая ситуация, но артиллерийское — поголовно.
В феврале 1941 года фирма «Рейнметалл-Борзиг» представила первую самоходную мортиру «Карл», которая создавалась под штурм линии Мажино. Но где уже была эта линия Мажино к февралю 1941 года?! Опоздали. В нормальном государстве и в нормальном военном ведомстве производителю задали бы вопрос: а зачем ты ее продолжал делать, если уже видел, что она не нужна? — и это самоходное чудо повисло бы убытками на фирме, ее армия не купила бы.
А это было в полном смысле этого слова — чудо. Агромадное, весом в 126 тонн:
Ну, ладно. Сделали так сделали, фирма не виновата, что так быстро Франция сдалась и Мажино взяли без этих мортир. Но на фига они еще 6 штук их после этого сделали?! И вермахт их взял!
7 дорогущих, абсолютно не нужных в войне с СССР вундер-вафель, на которые ушли бешенные деньги, бешенное количество человеко-часов и металла.
Дальность стрельбы этих дур знаете какой была? 4 км! Всего 4 километра! Ездила она сама (ведь это же самоходная артиллерийская установка) с максимальной скоростью 10 км/ч и только по шоссе. С шоссе, сами понимаете, ей съезжать было нельзя. Поэтому на огневую доставлялась разобранной на три куска трейлерами.
Так как дальность стрельбы была мизерной, она на огневой позиции была в опасности от поражения огнем нашей дивизионной артиллерии и даже минометами, поэтому под нее копали котлован, чтобы укрыть, глубиной 3 метра, шириной 10, длинной 15.
Батарею из двух штук этих дур притащили под Брест. Стрельба в первый день закончилась тем, что в обеих установках заклинили снаряды. Целый день устраняли. Всего было сделано 31 выстрел по крепости. Ни один снаряд в бетонные бункеры, по которым велся огонь, не попал.
Еще одну батарею направили группе армий «Юг» к Перемышлю. Из двух установок одна сломалась еще до того, как доехала до огневой — лопнула гусеница, починить ее на фронте не смогли. Вторая выпустила 4 снаряда без всякого результата. На этом всё закончилось, участие в войне заняло у этой батареи один день. 23 июня командование 4-го корпуса 17-ой армии, которому придали батарею, взмолилось: заберите их! И установки отвезли в Германию.
Потом Манштейну под Севастополь привезли еще одну батарею этих… САУ. Результат их использования был таким же «выдающимся».
И ведь никого гестапо не повесило за это вредительство! А говорят — гитлеровский режим — гитлеровский режим, тоталитарная диктатура… Какая диктатура?! Полная свобода предпринимательства — твори, выдумывай, пробуй! Что хочешь. Никто даже пальчиком не погрозит, всё творчество из казны Рейха оплатят…
…Чем отличается самоходная артиллерийская установка (САУ, штурмовое орудие) от танка? Конечно, отсутствием вращающейся башни, в которой находится орудие. Вращающаяся башня — очень удобная для ведения боя штука, недаром она появилась на танках. Первые танки ее не имели. Башня облегчает прицеливание в условиях динамичного боя, особенно если огонь ведется по движущимся целям. Она позволяет наводить орудие силами одного наводчика, не подключая к этому дополнительного члена экипажа — механика-водителя. Но сама по себе башня — дополнительный вес. Если ее убрать, устанавливать орудие не в башне, то можно на шасси поставить более тяжелое, значит, более мощное орудие. Даже гаубицу, если шасси позволяет.
И тогда, если установлена более мощная пушка, чем на танке с таким же шасси, то САУ может вести огонь по целям с более дальних дистанций, когда угловые смещения движущихся целей не такие критичные для наводки орудия, т. е. когда углов горизонтального наведения пушки хватает для наводки. Например, если на танке стоит пушка, которая позволяет пробивать броню танков противника с 500 метров, то на том же шасси можно установить более мощную пушку, которая поражает с 1000–1500 метров. В этом случае, как средство борьбы с танками противника, САУ имеет даже преимущество. Особенно если у нее пушка, способная поражать бронетехнику противника с дистанций, когда орудия противника не способны поразить САУ.
Пример этому — наша СУ-85, та самоходка, которая была в фильме «На войне как на войне». Идея ее создания появилась после того, как танковая пушка Д-5 была забракована, как орудие для танков прорыва на базе КВ. Наши военные справедливо посчитали, что 85-мм Д-5 не подходит по своим фугасным свойствам для будущего танка ИС. КВ-85, с ней, так и остался экспериментальным танком.
Но зато Д-5 была намного мощнее той пушки, которая устанавливалась на танках Т-34-85, хотя и была одного с ней калибра. Но заметно тяжелее. В Т-34 ее пробовали ставить, сделали с нею 255 танков, но потом отказались от этого, заменили на однокалиберную С-53, которая имела еще и меньшие габариты, что для размещения в башне было гораздо удобнее.
А для более мощной, но более тяжелой и габаритной Д-5 нашли свое применение. Ее поставили на шасси Т-34 без башни. Получилась превосходная самоходка, способная поражать танки немцев с больших дистанций — СУ-85:
Но так поступают разумные люди, которые если и употребляют наркомовские 100 грамм, то не на службе и в них никаких одурманивающих порошков не подсыпают. Никому в РККА не пришла в голову мысль убрать башню с шасси Т-34 и на это шасси поставить ту же пушку, которая была на танке. Зачем? Ну не умели в РККА мыслить креативно!
Зато в вермахте умели. Вот плод их креативного мышления — StuG.IV или Jagdpanzer IV:
Да, они сняли с танка Т-4 башню и установили на его шасси ту же самую пушку, которая была на этом танке 7,5 cm KwK 40.
Когда об этом узнал генерал-инспектор танковых войск Гудериан, он попробовал протестовать. Нет, понятно, раньше на шасси была башня с пушкой, которая могла стрелять во все стороны — танк был. А теперь на том же шасси та же пушка, которая только вперед стреляет. 1944 год. Вермахту танки нужны, как воздух. Но немцы сами вместо танка делают самоходку с той же пушкой, которая была на танке, и получают значительное ухудшение боевых свойств нового оружия.
Зачем они это делают? Оказывается, у них танки проходили по бронетанковому управлению в вермахте, а самоходки — по артиллерийскому. Управлению артиллерии нужны самоходки, штурмовые орудия, ему плевать на танки бронетанкового управления.
Поэтому артиллерийское управление вермахта продавливает решение о производстве САУ на базе танка Т-4 с той же пушкой, которая стояла на танке, и артиллерийские части вермахта получают самоходку. А то, что она гораздо хуже, чем танк, на шасси которого она сделана — плевать. Главное — теперь у них есть САУ.
1944 год. Враг у ворот, как говорится…
…Понятно, что спиливать с танка башню, чтобы вместо нее поставить танковую же пушку — это глупость, следствие внутриведомственной склоки в руководстве вермахта. Что еще свидетельствует о качестве взаимодействия в нем родов войск, если уж верхушка командования даже на пороге поражения в войне продолжало свои интриги, то что уж говорить о том, что творилось вниз «по вертикали».
Но иметь артиллерию более мощную, чем танковые пушки, с такой же подвижностью, как танки, да еще защищенную броней, что позволяет ее использовать для непосредственной поддержки пехоты — штука очень заманчивая. И немцы, надо отдать им должное, в этом вопросе были пионерами. В РККА ни до войны, ни в начале войны самоходных артиллерийских установок вообще не было. Да и не могло быть, потому что не было лишних шасси для установки на них пушек, войска еще дефицит танков испытывали.
А немцы после компании во Франции в качестве трофеев получили большое количество английских и французских танков, шасси которых они начали использовать для создания самоходных артиллерийских установок. И вполне разумно использовали — снимали башни и ставили более мощные орудия. Так, они на шасси английского танка Mk.VI ставили 105-мм полевую гаубицу:
И свои устаревшие Т-1 они тоже не пустили на переплавку, на них стали устанавливать более мощные пушки, так, например, появилась САУ Panzerjäger I с чехословацкой 47-мм противотанковой пушкой:
И на базе своих Т-3 и Т-4 они делали самоходки. Весьма оригинально, причем. А эта оригинальность была связана с тем, что запас прочности шасси их новых танков (на 1941 год) был минимальным, поэтому никакой существенно более мощной артиллерийской системы на них поставить было нельзя. С Т-3 снимали башню и ставили короткоствольную 75-мм пушку с танка Т-4, а на шасси Т-4 устанавливали более мощную противотанковую пушку. Вот и все. Те же танки, только без башни. Т. е., никакого существенного усиления артиллерии в результате производства этих САУ не получалось.
Попытались на основе унифицированного танкового шасси Geschutzwagen III/IV (проект был закрыт в связи с тем, что в Т-4 все-таки сумели засунуть более мощную пушку) сделать нормальную САУ, с нормальным артиллерийским орудием. Получилось Hummel, самоходка со 150-мм гаубицей:
Внешне вроде бы нормально. Только ствол установленной гаубицы настолько длинный и тяжелый, что ее пришлось задвинуть к самой заднице шасси, иначе она при движении клевала бы стволом землю, разрушая передние опорные катки, в результате боевое отделение скукожилось до мизера вместе с боекомплектом, который составлял всего 18 выстрелов. Выход немцы нашли. Они на каждые три таких самоходки на том же шасси стали делать один бронированный транспортировщик снарядов. Мало того, что шасси использовалось не экономно, так скажем, но еще и догружать боекомплект под огнем противника во время боя — экипажи этих машин быстро излечивались от любви к фюреру, думаю. Дополнительный бонус — даже лобовая броня всего 28-мм. Толще ее сделать было уже нельзя — и так вес предельный.
Отличная машина получилась. Медленно ползущая по полю габаритная цель с броней, которую в лоб противотанковое ружье пробивало без всяких проблем. В качестве мишени, отличная, разумеется.
На той же базе еще была — Насхонр (Носорог), с 88-мм танковой пушкой. И с противопульным бронированием.
Слабость шасси и двигателей серийных танков загоняла немецкую самоходную артиллерию в тупик. Вроде бы, ситуация должна была измениться после начала выпуска танков «Пантера» и «Тигр», появилась платформа для установки более мощных орудий, тем более, что потребность в этом была очень острой, на Курской дуге предстояло ломать советскую оборону, нужны были тяжелые орудия для непосредственной поддержки пехоты и танков. Но здесь встала другая проблема — кроме шасси еще ведь и орудие нужно. А где его взять, если что пушки, что гаубицы были в загоне, и у вермахта, в результате, имелся весьма ограниченный спектр артиллерийских систем.
Есть платформа танка «Тигр». Снять с него 88-мм орудие и что вместо него поставить? Полевую 105-мм гаубицу? Так будут потеряны противотанковые качества без заметного выигрыша в калибре. 150-мм гаубицу, как на Хуммеле? Так получится такая же проблема с балансировкой и так уже ненадежной платформы «Тигра».
Решили эту проблему просто. Значит, нужно орудие мощное, но с коротким стволом. Получите и распишитесь, Штурмтигр:
Один внешний вид этого «чудо-оружия» позволяет обойтись без комментариев. В принципе, этих носорогов было всего 18 штук и сделано. Даже в Рейхе понимали, что русские от смеха все равно не сдадутся.
Ничего более-менее путного не вышло и с платформой «Пантеры». Всё, что получилось — это Ягдпантера с более мощной противотанковой пушкой на ней. Но зато потеряна башня! В чем выиграли? Тем более, что бронепробития пушки «Пантеры» и так хватало.
Единственный успешный проект в качестве САУ у немцев — это Хетцер на базе чешского танка:
Точнее, он был бы вполне успешным для 42–43 годов. Однако, его производство началось только в 1944-м, а в 44-м 75-мм противотанковая пушка и броня в 60-мм уже ничего серьезного из себя не представляли.
Известное недоразумение в виде «Фердинанда» я здесь даже не рассматриваю. Я приводил слова Гудериана об этом вредительстве почти в чистом виде.
Вообще, почти всё, что немцам удалось в САУ — это более-менее успешно ставить на имеющиеся танковые шасси противотанковые пушки. Конечно, заманчиво иметь противотанковое орудие с высокой мобильностью и защищенное броней, но это не решает всех проблем поддержки пехоты и танков. Плюс — противотанковые пушки немецких САУ были просто танковыми пушками, этими же пушками были вооружены, собственно, и танки.
Нет подходящей платформы, нет подходящего спектра артиллерийских орудий — нет и нормальной номенклатуры самоходной артиллерии. Я даже здесь не буду касаться того, что немцы пытались ставить пушки на всё, на любые платформы, которые им под руку попадались, в результате у них был такой мелкосерийный «зоопарк», что одно его снабжение запчастями должно было тыловые службы приводить в ужас…
…Неизвестно какой марксистский бог надоумил руководство наркомата Обороны СССР сразу заказывать у конструкторов танки Т-34 и КВ, платформы которых давали очень широкие возможности модернизации. Там был и запас мощности двигателей, и запас прочности шасси.
Бог, конечно, ни при чем. Это был подход в полном соответствии с советской военной доктриной, разрабатывать которую начал М. В. Фрунзе. Еще на совещании в 1937 году, когда разбирались с Тухачевским и прочими участниками троцкистского заговора среди военных, Климент Ефремович Ворошилов изложил суть вредительской концепции нашего «буонапарте», реализация которой привела бы к тому, с чем пришлось мучиться немцам. По Тухачевскому необходимо было начать производство вооружения в таких масштабах, которые обеспечивали армию для условий ведения войны. Т. е., начать гнать вал оружия, которое было разработано к 37-му году, наделать танков и пушек в таком количестве, которого хватило бы для войны. А это значит, что прекратились бы разработки новых видов вооружения. Само собой, это еще и по развитию промышленности нанесло бы серьезный удар, но, главное, страна получил бы огромную массу военной техники, которая устарела бы в ходе войны и пришлось бы уже, ведя войну, т. е. в самых неблагоприятных условиях, вести разработки новых, перспективных видов вооружения. И не успели бы, как не успели немцы.
Климент Ефремович тогда на совещании прямо сказал, что нельзя рассчитывать на то, что придется закончить войну с тем оружием, с которым ты в войну вступил. Повторю, что советское руководство прогнозировало длительную и изматывающую войну, о чем Ворошилов прямым текстом объявил на 18-м съезде партии. А то, что задвигал Тухачевский, было рассчитано на краткосрочную военную компанию. План Тухачевского можно было считать опасной авантюрой, если бы он не шел вразрез с советской военной доктриной и было вполне очевидным техническое отставание советской техники по сравнению с техникой вероятных противников. Войти в войну, имея оружие, которое заведомо уступает оружию врага и потом не иметь возможности ликвидировать техническое отставание — вот главное во вредительстве «буонапарте». Если бы не получилось сразу противника задавить массой легких танков (танки — к примеру), если бы военная кампания стала затягиваться — катастрофа. Та, что произошла у немцев.
У немцев, конечно, своего вредителя-Тухачевского не было. У них вместо вредителей были авантюристы во главе с Гитлером, рассчитывавшие, что их технического превосходства на начальном этапе войны хватит, чтобы с этим превосходством и войну закончить, поэтому разработки перспективных видов вооружения у них были заморожены, фактически, еще до войны с Францией. И это не только танков и артиллерии касается.
Специально об авиации главы не будет. Но обозначить проблему немцев с самолетами нужно. О том, что они так и не успели сделать нормальный штурмовик — всем известно.
Но они же и истребитель нормальный сделать не смогли! Казалось бы — автор загнул, а Мессер?! А что, «Мессершмидт» нормальный истребитель? Да, наши летчики его хвалили — скорость хоть горизонтального полета, хоть при наборе высоты, хоть при пикировании. Сволочь такая, ни уйдешь от него, ни догонишь…
Но, смотрите, немцы вошли в войну, имея один истребитель Ме-109 (Ме-110 — это слезы и дальнейшего развития он не получил). А у нас три разных типа машин: ЛАГГ с мощным вооружением, машина для борьбы с фронтовыми бомбардировщиками, МИГ — высотный, для борьбы с высотными, дальними бомбардировщиками, ЯК — маневренный, для прикрытия своих ударных самолетов.
Наше руководство в деле истребительной авиации даже перестраховалось, оказалось, что у немцев дальняя авиация была недоразвитой, МИГ не понадобился. И вообще немецкие бомбардировщики были вполне по зубам Яку, они не обладали сколь-нибудь серьезной защитой.
В результате наша авиация дальнего действия на немецкие истребители почти не обращала внимания, их истребители не работали на той высоте, на которой наши дальние бомбардировщики ИЛ-4 летали. А немецкая фронтовая авиация не получила нормального истребительного прикрытия. Ме-109 был почти идеальным охотником, но для прикрытия ударных самолетов он не годился.
Наши летчики хором вспоминали, что немцы не любили «собачьей свалки», бросали свои бомбардировщики и начинали гоняться за советскими истребителями. Объясняют это тем, что им были важны лишь личные счета.
Ну да, ну да… Только если не вертеться вокруг своих бомберов, то бой с истребителями противников можно вести на вертикалях, пользоваться мощностью своей машины, ее скороподъемностью и превосходством на пикировании. Но твоя скороподъемность при прикрытии бомберов нужна постольку-поскольку. При прикрытии на первое место маневренность выходит, время виража, тебе нужно крутиться вокруг своих бомбардировщиков, отгонять от них истребители противника. Но ЯК уступал Мессеру в скороподъемности и на пикировании, зато превосходил на виражах. И заметно превосходил, он более маневренным был. Вести с ним бой на виражах, а это именно тот бой, который ведется вокруг бомбардировщиков, для немецких летчиков было очень опасно. Три-четыре виража и ЯК заходит в хвост. Какая уж тут «собачья свалка»?! Одно спасение — набор высоты или пикирование, бросать своих бомберов.
А так-то — да, Ме-109 хороший истребитель. Наверно, он особенно нравился пилотам бомбардировщиков люфтваффе…
…Насколько танковая мысль в СССР опережала немецкую особенно хорошо видно на примере танков КВ, их модернизации и использовании платформ. Так получилось, что слава Т-34, как лучшего среднего танка ВМВ, КВ оставила в тени, что совершенно незаслуженно. Уже на начальном этапе войны советские танкисты предъявляли к нему претензии по поводу недостаточной маневренности при том же вооружении, что и у Т-34.
Только оснований для этих претензий не было, если исходить из того, что предназначения КВ и Т-34 были совершенно разными. Т-34 — это танк, который вводится в прорывы, для операций по разгрому коммуникаций и тылов прорванного фронта. Вот ему и нужна маневренность. А КВ — танк прорыва, его предназначение — пробить в лоб оборону противника. Его первое боевое крещение было на линии Маннергейма. И там выяснилось, что мощности 76-мм пушки недостаточно для преодоления долговременной обороны, опирающейся на бетонированные ДОТы. Этот просчет был связан с тем, что советское руководство не имело каких-либо точных сведений об обороне финнов, не ожидали, что на линии Маннергейма будут возведены столь мощные укрепления. Тем не менее, свою довольно весомую долю в победу над Финляндией КВ-1 внес. И сразу начались работы по усилению его вооружения. Мелочиться не стали, установили ему в башню 152-мм гаубицу. И запас прочности, заложенный в платформу, позволил это. Да, нагрузка была предельной, но и КВ-2, если судить по тому, что их было сделано примерно в 10 раз меньше, чем КВ-1, был, в сущности, танком экспериментальным, испытать его на финской обороне не пришлось, война закончилась раньше, чем первые танки поступили в войска. На нем отрабатывались технические решения по установке и более тяжелой башни и более тяжелой пушки, изучались возможности его боевого применения. А с началом войны выпуск КВ-2 вообще был прекращен. Пока не требовалось на танке такое мощное орудие, для него не было целей в условиях начавшейся войны. Но работы с его платформой велись очень активно, если я не ошибаюсь, последним опытным был КВ-13. Модификации разрабатывались самые разнообразные, доводили вес машины даже до 100 тонн. Одно это показывает, насколько серьезно в СССР подходили к вопросу изучения перспектив в танкостроении, сейчас кажется, что не было смысла тратить деньги на разработку такой линейки машин, но именно на них опробовались те технические решения, которые в итоге позволили создать на шасси КВ ИС-2, лучший тяжелый танк ВМВ.
Одновременно, платформы КВ и Т-34, обладающие большим запасом прочности и наличие необходимого спектра артиллерийских систем позволили сделать линейку самоходных артиллерийских установок с мощнейшим для того времени вооружением:
ИСУ-152 с гаубицей пушкой МЛ-20
ИСУ-122
СУ- 122
Даже внешний вид этих машин — яркое доказательство того, насколько немцы отстали в техническом плане, их «фердинанды» рядом с советскими машинами смотрятся, как монструозные уроды, сделанные пьяными шизофренниками, не говоря уже о том, что советские войска получали полноценную самоходную артиллерию, а у немцев, в лучшем случае, более сильная противотанковая пушка на шасси.
И наконец, самая массовая советская система — СУ-76:
К 1942 году советская промышленность начала наращивать выпуск средних танков и появилась перспектива замены ими легких Т-60 и Т-70, освобождаемые шасси стали прекрасной платформой для установки на них пушки ЗИС-3. Получилась великолепная машина непосредственной поддержки, самая массовая наша самоходка, всего было сделано более 14 000 штук. Причем, это полноценная пушка на самоходном шасси, не только с неплохими противотанковыми качествами, но еще и орудие, которое могло вести огонь как прямой наводкой, так и с закрытых позиций, с дальностью стрельбы до 13 км.
Немцы, кстати, трофейные ЗИС-3 тоже использовали, устанавливая их на самоходные бронированные платформы, они прекрасно понимали необходимость в войсках такой установки. Но далеко на трофеях не уедешь. Отсутствие у Германии нормальной линейки артиллерийских систем и отставание в танковых платформах, обусловленное тем, что они к войне готовились именно так, как эта подготовка виделась Тухачевскому, привело к провалу их самоходной артиллерии. Ничего адекватного в этом плане они Красной Армии противопоставить не смогли…
О провале немцев в деле вооружения минометами мы уже упоминали. Вроде бы, простое, совершенно несложное оружие, крайне необходимое в условиях той войны, никаких особых проблем насытить им войска не было. И тут не смогли. Как до войны, так и в ходе ее.
Даже 50-мм ротных минометов сумели поставить в войска к 1941 году порядка 14 тысяч против почти 30 тысяч, произведенных в 1941 году у нас. При том, что у нас с 1943 года эта система стала изыматься в войсках, ее характеристики не удовлетворяли военных — слабое осколочно-фугасное действие и недостаточная дальность стрельбы. Считалось, что на тех дистанциях, на которых расчет ведет стрельбу, он слишком сильно подвержен поражению от стрелкового оружия противника. Но немцы свой 50-мм миномет использовали до конца войны, при этом дальность стрельбы советского была 800 метров, у немецкого — 500 метров.
Но никто не стреляет, заранее выбрав огневую позицию на дистанции максимальной дальности стрельбы, стреляют обычно со средних дистанций. Тут у немцев 200–300 метров. Сколько минометчиков вермахта было выкошено пулеметным и винтовочным огнем остается только догадываться.
Батальонные минометы, у немцев 81-мм, у нас 82-мм — даже по состоянию на 1941 год отставание. Вермахт имел их порядка 11 тысяч, РККА — 14 тысяч. И наш БМ еще и имел дальность стрельбы больше на четверть. Всего же у нас было произведено их более 171 тысячи.
Полковой 120-мм миномет. Мы вступили в войну имея их 3 800 штук. У немцев — ни одного. Производство полковых минометов они наладили только в 1943 году, скопировав наш ПМ-38. А в Красную Армию всего поступило свыше 52 тысяч этих орудий против 8 с половиной тысяч у немцев.
Представьте теперь себя на месте солдат вермахта, когда противник обладает 5–6 кратным превосходством в артиллерийских системах, которые используются для ведения реального боя — в обороне, при прорыве обороны, в наступлении. Превосходство именно в тех системах, которые наносят самые большие потери живой силе врага. И как только Красная Армия умудрилась понести потери на треть большие, если верить данным комиссии Кривошеева? Вам не кажется, что эти данные — тупое издевательство над здравым смыслом? А, нет, не кажется, правда? Вы же все-таки верите, что в 1989 году очень нужно было, жизненно важным было узнать, сколько же всего бойцов и командиров нашей армии убили немцы. Вот именно в 1989 году это и нужно было узнать. Не в 1945, а в 1989.
Остались у нас еще реактивные системы залпового огня. Но здесь проблема — что с чем сравнивать? Нашу БМ-13 «Катюшу» с чем сравнивать? С Nebelwerfer, 6-ти ствольным «Ишаком» как наши бойцы его называли?
Есть такая категория самоубийц, которые не хотят сами себя кончать, им обязательно нужно, чтобы это кто-то другой сделал. Среди европейцев — очень распространенное явление. Отсюда их эвтаназия. Вроде бы, жизнь тебе стала невыносимой, так фрамугу открой и — вниз башкой на асфальт. Мало того, что если окно достаточно высоко от земли, то смерть мгновенная и безболезненная, так еще и радость полета напоследок испытаешь. Так, нет, нужно чтобы это врач сделал, чтобы не ты сам себя убил, а другой твоим убийцей стал. А самому греха на душу не надоть.
Вот расчеты «Ишаков» — примерно тоже самое. Эвтаназия. Можно было из парабеллума самому застрелиться от невыносимой жизни под фашистской диктатурой, но это — грех. Нужно чтобы русские уконтрапупили.
Мы с вами не найдем, конечно, даже приблизительных данных о потерях личного состава дивизионов «Ишаков», а было бы очень интересно посмотреть на них. Я помню, как мой дед с его братом, вспоминая войну за рюмкой, смеялись над этим немецким «братом» Катюши. Кроме жуткого противного скрипа, который издавал он при выстреле, и который был сигналом для наших бойцов: «Прыгай в окоп на всяких случай», — у него была еще одна совершенно замечательная особенность — снаряд оставлял за собой потрясающей заметности дымный шлейф. Прямо от самого места пусковой установки. При небольшой дальности стрельбы, порядка 7000 м, в условиях нашей русской равнины это было даже не демаскировкой, а прямым указанием противнику на свои координаты.
Тут уж немцам было не до пристрелки. Из «Ишака» пристрелочный огонь в связи с демаскировкой, вести вообще нельзя было. Попал-не попал — делай ноги… то бишь, тащи быстрее тягач к огневой, цепляй орудие и быстро-быстро оттуда, если еще успеешь до того, как прилетит снаряд из русской пушки. А, не дай бог, если где-то поблизости летели русские самолеты — обязательно крюк к тебе сделают, тут уж — не свезло, так не свезло, ничего не поделаешь.
Это при стрельбе из «Катюши» не нужна была пристрелка, наши БМ-13 с одного залпа накрывали большие площади, поэтому сразу с позиций снимались, их мобильность была несравнимой с мобильностью немецкой реактивной артиллерии, а «Ишак» — 6 снарядов, и те вдвое слабее, чем наши реактивные — по площадям он не мог стрелять, мощей не хватало. Оружие самоубийц в полном смысле этого слова.
Да оно изначально и не проектировалось для той войны, в которой ему пришлось принимать участие. Nebelwerfer предназначался для стрельбы химическими снарядами, это еще одна артиллерийская система немцев, которая опоздала, не на ту войну попала.
Единственное, что оно могло — пугать необстрелянный молодняк. Вой его снарядов, действительно, был жутким.
У моего деда был свояк — дед Бабенко. Семьи породнились, мой дядька Вася женился на тете Любе Бабенко. Дед Бабенко воевал в пехоте под Ленинградом с самого начала блокады и до полного ее снятия. А мой дед был артиллеристом, и его свояк как-то рассказал, как они, бойцы Ленинградского фронта, относились к пленным немецким артиллеристам. Точнее, никак не относились, они их в плен вообще не брали, сразу кончали и командование на это сквозь пальцы смотрело. Причина такого отношения к пленным немецким артиллеристам известна — на поле боя ничего с советскими войсками сделать не могли, так решили напугать, обстреливая город и убивая женщин и детей.
Вот это нужно знать и помнить тем отечественным историкам, которые восхищаются артиллерией вермахта. Повезло им, что уже таких, как дед Бабенко, в живых нет. Они бы им повосхищались.
12 марта, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/03/12/
«Каждый военачальник, допустивший неправильные действия, не имеет морального права уходить от ответственности и ссылаться на вышестоящих. Войска и их командиры в любой обстановке в соответствии с уставом должны всегда быть готовыми выполнить боевую задачу. Однако накануне войны, даже в ночь на 22 июня, в некоторых случаях командиры соединений и объединений, входивших в эшелон прикрытия границы, до самого последнего момента ждали указания свыше и не держали части в надлежащей боевой готовности, хотя по ту сторону границы был уже слышен шум моторов и лязг гусениц.»
Я пока не буду раскрывать автора слов, которые взял в качестве эпиграфа к этой главе. И вы не гадайте, когда узнаете, кому они принадлежат, у вас несколько шаблонов, связанных с вопросом начала войны гарантировано треснут. Поперек шва.
А история с генералом Дмитрием Павловым, точнее с тем, что его осуждение и расстрел по приговору Военной Коллегии Верховного суда СССР стали предметом исторических спекуляций, берет своё начало, как очень многое, почти всё, связанное со сталинским временем, с 20-го съезда. Снова и снова нужно повторять — наша отечественная историческая наука с 1956 года стала рисовать события сталинского времени в полностью альтернативном виде, чтобы, как говорил герой известного фильма, это дошло до печенки, до самого ливера[9]. Без понимания этого не будет ничего хорошего в истории нашей Родины и в дальнейшем. 20-ый съезд КПСС — точка бифуркации, с него и по сегодняшний день у нас нет историографии СССР, у нас есть только пропагандистская школа, сформированная согласно решений злосчастного съезда партии.
Что касается судьбы командования Белорусского военного округа, преобразованного 22 июня 1941 в Западный фронт, то после обвинений Н. С. Хрущева в адрес Сталина:
«…грозная опасность, которая нависла над нашей Родиной в первый период войны, явилась во многом результатом порочных методов руководства страной и партией со стороны самого Сталина», —
встал вопрос насчет генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова, командующего округом, а затем и фронтом. Как встал, так и сел. Генерала армии Павлова реабилитировали в 1957 году. Раз Сталин всё сам решал и во всем сам виноват, то причем здесь какой-то генерал?!
И сразу же, во исполнение решений 20-го съезда, К. Симонов пишет свой знаменитый роман «Живые и мертвые», и почти сразу же после выхода в свет романа начинаются съемки одноименного фильма по нему. Выслужил Костя себе должность секретаря Союза писателей. Все, кто не за страх, а за совесть исполняли решения 20-го съезда себе должностишки выслужили. И партийные деятели, и писатели со всякой прочей творческой интеллигенцией, и историки, в том числе.
В «Живых и мертвых» главный герой — политрук Синцов, ставший потом строевым офицером. Но он не главная фигура в романе. Весь роман, и фильм по нему, выстроены вокруг недорепрессированного комбрига Федора Федоровича Серпилина. И главный замысел автора на примере судьбы Серпилина и его участия в войне — Сталин репрессировал самые подготовленные командные кадры, в результате чего командование Красной Армии оказалось неспособным противостоять гитлеровскому нашествию. Недаром главных героев Симонов поместил в начальных главах на Западный фронт, туда, где сложилось особенно тяжелое положение летом 41-го года.
Еще до того, как читатель романа и зритель одноименного фильма видят Серпилина, действие разворачивается на фоне развала нашего сопротивления немецким войскам. Бардак и драп эпические. Никто никем не командует, никто ничего не знает, все бегут, но бегущих обгоняют немцы.
А когда Синцов с группой бойцов делают ноги на попутной машине, пытаясь хоть кого-то воюющим отыскать, над их головами разыгрывается трагедия в виде безнаказанного расстрела немецкими истребителями наших бомбардировщиков. Потом появляется наш одинокий «ишачок», сбивает одного немца, но и его тоже. Летчик выбрасывается с парашютом, тяжело раненный, затуманенным сознанием принимает наших бойцов и Синцова за немцев, стреляет в них из пистолета, а последний патрон — в себя. Геройская смерть.
Синцов смотрит потом его документы и узнают в этом летчике командующего авиацией округа, выведенного в романе под фамилией Козырев. А Симонов вкладывает в голову застрелившегося такие предсмертные мысли:
«Он впервые в жизни проклинал тот день и час, которым раньше гордился, когда после Халхин-Гола его вызвал сам Сталин и, произведя из полковников прямо в генерал-лейтенанты, назначил командовать истребительной авиацией целого округа.
Сейчас, перед лицом смерти, ему некому было лгать: он не умел командовать никем, кроме самого себя, и стал генералом, в сущности оставаясь старшим лейтенантом. Это подтвердилось с первого же дня войны самым ужасным образом, и не только с ним одним. Причиной таких молниеносных возвышений, как его, были безупречная храбрость и кровью заработанные ордена. Но генеральские звезды не принесли ему умения командовать тысячами людей и сотнями самолетов.
Полумертвый, изломанный, лежа на земле, не в силах двинуться с места, он сейчас впервые за последние, кружившие ему голову годы чувствовал весь трагизм происшедшего с ним и всю меру своей невольной вины человека, бегом, без оглядки взлетевшего на верхушку длинной лестницы военной службы.»
У миллионов советских людей, читавших роман (а он был и в школьной программе) и смотревших фильм (почти каждый год по телевидению его крутили) формировалось четкое отношение к тому, что произошло в Белоруссии летом 41-го года и кто в этом был виноват. Ну, а если даже у кого-то сомнения возникали — не художественный ли это вымысел, если кто-то пытался проверить это, листая мемуары и научные труды по истории ВОВ, то там он только подтверждение находил: да, вот так получилось, что у немцев командовали войсками опытные военачальники, а у нас вчерашние лейтенанты. Потому что… А кто в этом был виноват? Так Сталин же вчерашнего лейтенант назначил командовать авиацией округа! Из полковников прямо в генерал-лейтенанты! А в полковники, выходит, из старших лейтенантов?
Прототип Козырева, разумеется, командующий авиацией Западного фронта Иван Иванович Копец. Только вот в чем дело, не дожил Иван Иванович до присвоения ему звания генерал-лейтенанта, застрелился генерал-майором. В звании его повысил до генерал-лейтенанта не Сталин, а Костя Симонов. Чтобы читателю лучше зашло, насколько неподготовленными к войне были командные кадры РККА. Авиационными армиями командовали те, кому еще бы в звании старшего лейтенанта на командовании эскадрильей попрактиковаться.
В реальности, Копец не только не был генерал-лейтенантом, но и его неопытность, мягко говоря, под большущим вопросом. Родился Иван Иванович в 1908 году, к началу войны ему было всего 33 года. Да, молод. Но и советская авиация не имела еще седин почтенного возраста. Зато Копец службу начал в армии с 1927 года, закончил Качинскую школу военных пилотов, Ленинградскую военно-теоретическую школу (будущая академия имени Можайского), курсы усовершенствования командного состава при Академии имени Фрунзе. Т. е., военное образование у «старшего лейтенанта» было даже посолиднее, чем у маршалов Жукова и Рокоссовского.
А с 1936 по 1939 года воевал в Испании, да не простым летчиком, а целым командиром авиационной группы. И с командованием справлялся, хотя там была должность не старшего лейтенанта, а полковничья, как минимум. Заслужил и Красное Знамя, и Орден Ленина со Звездой Героя. После Испании — заместитель командующего ВВС Ленинградского округа. О! Уже за три года до войны он занимал должность всего на одну ступень ниже! Во время войны с финнами — командующий ВВС 8-ой армии. И второй орден Ленина получил за финскую кампанию, т. е. на уровне своей должности был, как минимум.
Так что в реальности получается с нашим «старшим лейтенантом»? А в реальности он с его военным образованием и опытом командования мог еще и фору дать почти всем генералам люфтваффе, несмотря на молодость. Но мы привыкли смотреть на всё через призму такого дерьма, которое насочиняли с подачи Хрущева советские писатели. А теперь еще попробуйте найти хоть одного советского историка, который хотя бы сомнение выразил в том, что Копец не был готов к должности командующего авиацией округа. И современного историка тоже…
Т. е., понятно, что реальное положение дел с командными кадрами Красной Армии ничего не имеет общего с тем, как оно стало преподноситься в свете решений 20-го съезда, обозначенное в докладе Хрущева расстрелом в конце 30-х годах опытных военачальников, что повлекло за собой то, что армиями командовали «старшие лейтенанты». Это всё брехня и мы уже показывали, что по уровню подготовки командиры РККА не уступали, во всяком случае, командованию вермахта. А по уровню образования еще и превосходили. Если же взять самого Дмитрия Григорьевича Павлова и посмотреть на его довоенную биографию, то и фон Бок на его фоне (такой каламбур получился) никакого преимущества в этом плане не имеет. Мягко говоря. А уж начальник штаба Западного особого военного округа Климовских… У-у! Он еще до ПМВ Алексеевское военное училище закончил, в Академии имени Фрунзе преподавал…
А в 1985 году на экраны вышел фильм Юрия Озерова «Битва за Москву». Не одному же Симонову решения 20-го съезда выполнять! В этом фильме история трагедии Западного фронта получила своё продолжение. Дмитрия Павлова в фильме играет актер Филиппенко, а Жукова — Ульянов, как всегда.
Хорошо снята сцена встречи Жукова с Павловым перед его арестом. Очень сильно в художественном плане. Филиппенко приходит в штаб Жукова и начинает ему тереть, что типа хотите меня козлом отпущения сделать. А актер Ульянов резкими движениями раскладывает перед Филиппенко самую настоящую военную карту и рубит по ней ладонью: помнишь наши штабные игры в декабре 40-го, я тебе там показал, что будет с твоими войсками на Белостокском выступе, вот так и так будет!
На что актер Филиппенко отвечает актеру Жукову: кто ж знал, что фон Бок будет действовать, как Жуков?!
А перед этим диалогом киношный Павлов оправдывается, что никто не ожидал такого от немцев, что они сразу нанесут рассекающие удары механизированными соединениями на большую глубину. Киношный Жуков отвечает ему суровым тоном именно теми словами, которые стоят в эпиграфе к этой главе. Юрий Озеров их взял в сценарий из «Воспоминаний и размышлений», почти ничего в них не изменив.
Только теперь, оказывается, что никакой Директивы № 1, которая фигурирует и в фильме «Битва за Москву» и в самих мемуарах Жукова, для приведения войск приграничных округов в боевую готовность вовсе и не нужно было, они и так должны были находиться в боевой готовности, я еще раз процитирую из эпиграфа:
«Однако накануне войны, даже в ночь на 22 июня, в некоторых случаях командиры соединений и объединений, входивших в эшелон прикрытия границы, до самого последнего момента ждали указания свыше и не держали части в надлежащей боевой готовности, хотя по ту сторону границы был уже слышен шум моторов и лязг гусениц.»
В фильме Павлов пытается оправдываться, что он боялся, перестраховывался, поэтому ждал указаний сверху, ведь их так воспитывали.
Блин, опять Сталин виноват! Всех запугал и все стали перестраховщиками. Вот из-за чего Дмитрий Григорьевич стал жертвой: боялся Сталина, докладывал ему не то, что на границе происходило, когда немцы уже были готовы к нападению, а то, что Сталин хотел слышать. В результате немцы разгромили Западный фронт. Из-за Сталина, конечно.
Правда, киношный Жуков строго Павлову указал, что генерал армии не имеет права бояться. Даже самого Сталина. У Озерова в фильме один Жуков Сталина и не боится, остальные все как Павлов, некоторые даже хуже. Поэтому благодаря бесстрашию Жукова Москву и отстояли.
Но в 1985 году кино показывало, что Павлов был виноват хотя бы в том, что Сталина боялся. А в 1990 году новый фильм «Война на Западном направлении» по роману Стаднюка. Там уже Сталин вообще виноват за пропавшие полимеры полностью. Это он придумал, что немцы главный удар нанесут по Украине, а они обманули, по Белоруссии ударили. Сталин там еще военным, всяким Тимошенко и Ворошиловым, так и говорит: а чего вы мне не возражали про Украину? Чего вы на меня смотрите теперь, как будто я виноват? Почему молчали и где были ваши аргументы?
Дмитрий Павлов же у Стаднюка — весь из себя невиноватый козел отпущения. Из-за Сталина его войска были не готовы отразить наступление немцев, потому что сил не хватало, мало их было, не ждали, что у вермахта главный удар будет на Москву. А кому отвечать? Павлову, конечно. Поэтому злобный Мехлис, угадав желание Сталина сделать из Дмитрия Григорьевича козла отпущения, стал катить на него бочку. А садист Берия уже арестованного и немного побитого бывшего комфронтом уговаривал признаться, что он вредитель и помереть с еще не до конца разбитой палачами НКВД физиономией. Дмитрий Григорьевич не согласился, что он вредитель, поэтому ему физиономию очень сильно разбили и все-равно расстреляли.
Вы, конечно, вправе меня спросить, почему я, занимаясь вопросом виновности Павлова, ссылаюсь не на научные исследования и исторические документы, а на художественные фильмы и романы?
Да разве ж я виноват, что все научные исследования про его вину как раз изложены в этих художественных фильмах? А документы будут. Куда ж без них?!
Вы разве найдете что-нибудь другое в исторических исследованиях, кроме того, что Д. Г. Павлов был осужден за развал Западного фронта, за то, что его войска попали в окружение? Ищите, пробуйте, успехов вам. Можете даже перерыв сделать на поиски. А потом продолжить читать.
Да, в действительности, все, так называемые, исторические версии о виновности Павлова вертятся вокруг судьбы Западного фронта, насколько было обосновано обвинение командованию фронта в том, что его войска попали в окружение и оказались разгромленными. Так называемые — потому что ничего общего с историзмом эти версии не имеют. Они все растут из того, что во всем виноват Сталин.
Есть, конечно, совсем экзотические, так сказать. У Мартиросяна и Мухина Павлов был предателем, он специально войска фронта под немцев подставил. А куда смотрели Тимошенко и Жуков? Они не видели, что в Белостокском выступе наши армии попадают под фланговые удары? И они были предателями!
Вот такое даже может получиться, если искать виноватого в том, в чем виноватых нет. Нет никакой вины Дмитрия Павлова и его штаба в том, что немцам удалось окружить войска Западного фронта. Это было неизбежно.
Действительно, советское руководство считало, что главный удар немцы нанесут по Украине. И правильно считало. Это давало немцам единственный шанс на победу. Только наши военные и Сталин не предполагали, что Гитлер пойдет на такую авантюру, как план «Барбаросса».
Возьмите карту 1941 года и посмотрите на нее внимательно. От Бреста до самой Москвы — ни одного предприятия оборонного значения. Потеря этой территории — неприятность, конечно, но совсем не фатальная. А приобретение ее противником никаких преимуществ стратегического плана ему не дает, больше того, только отвлекает массу войск на захват и удержание.
Зато южнее находится самый крупный в те годы промышленно-экономический район с Днепрогэсом, заводами Харькова, углем Донбасса, за ними выход на Волгу и отсечение СССР от нефти Кавказа. Именно там, на Украине, лежали ключи от победы Германии.
Даже если бы Сталину разведчики принесли копию плана «Барбаросса», заверенную собственноручно Гитлером, он не имел права располагать войска прикрытия именно так, чтобы они соответствовали ответу на немецкую авантюру. Все-равно основные силы должны были прикрывать украинское направление. План вермахта был настолько безумен, что его можно было считать только дезинформацией.
И Западный фронт подвергся фланговым ударам двух из четырех танковых групп вермахта. Для разгрома Франции хватило одной танковой группы. Удар был настолько сильным, что никаких шансов избежать окружения войскам фронта, значительно, к тому же, уступающим немцам в мобильности, не было. Окружение войск фронта было предопределено. Чтобы Павлов ни делал, как бы геройски его армии не сражались, немцы все равно смяли бы фланги. И выводить перед войной войска с Белостокского выступа было нельзя. 300 км территории с Минским укрепленным районом сдать немцам без боя? Выступ обязательно оборонять нужно было.
Так получается, генерал Павлов был козлом отпущения, стрелочником, на котором отыгрались за разгром Западного фронта? Стрелочника ищут, чтобы на кого-то вину свалить. Виноватый ищет, чтобы оправдаться таким образом. Перед кем было оправдываться Сталину, если он был виноват в том, что войска Павлова оказались слабее немецких? Перед Мехлисом что ли?
А может это Тимошенко с Жуковым сделали Павлова козлом отпущения за собственные промахи? Ну тогда, Сталин совсем дурак. Он не видел и не понимал, что нарком обороны и начальник Генштаба в курсе того, что находится в армиях Западного особого округа, что Павлов здесь не причем?
Вы, наверно, совсем запутались. Получается, что если Павлов не виноват в том, что его войска попали в окружение, то и вины его нет никакой?
Да есть! И еще какая! Только виноват он не в том, что ему приписали историки. Я уже далеко не в первый раз указываю на подобные моменты в нашей исторической науке, эти ученые, то ли как по пословице, смотрят в книгу — видят фигу, то ли уже не могут не врать, вынуждены врать настолько бессовестно, чтобы не потерять кормушку…
…В субботу вечером 21 июня 1941 года Дмитрий Павлов со своим заместителем сидели в ложе минского Дома офицеров и смотрели спектакль «Свадьба в Малиновке»:
«Мы искренне смеялись. Веселил находчивый артиллерист Яшка, иронические улыбки вызывал Попандопуло. Музыка разливалась по всему залу и создавала праздничную атмосферу.»
Праздник у них был и праздничное настроение. Штабы других округов уже были на запасных командных пунктах, ждали нападения немцев, а эти «Свадьбу в Малиновке» смотрели. Еще не закончился спектакль, как у этих театралов началась своя «Свадьба в Малиновке».
В ложу пришел начальник разведотдела штаба округа полковник Блохин и что-то сказал на ухо командующему.
«— Этого не может быть, — послышалось в ответ. Начальник разведотдела удалился.
— Чепуха какая-то, — вполголоса обратился ко мне Павлов. — Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы.
Затем Павлов слегка коснулся моей руки и, приложив палец к губам, показал на сцену, где изображались события гражданской войны. В те минуты они, как и само слово „война“, казались далеким прошлым.»
Чепуха, конечно. Не надо из-за чепухи отвлекаться от спектакля. Хотя, та оперетта, которая происходила в последние предвоенные дни в штабе Западного особого округа, мало чем от «Свадьбы в Малиновке» отличалась, если верить Болдину:
«Командующий 3-й армией генерал-лейтенант В. И. Кузнецов сообщил из Гродно: вдоль границы, у дороги Августов–Сейни, еще днем были проволочные заграждения. К вечеру немцы сняли их. В лесу в этом районе отчетливо слышен шум многочисленных моторов.
Далее, разведка установила: к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточнопрусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях. Основная часть германских войск находится в тридцатикилометровой пограничной полосе. В районе Олыпанка (южнее Сувалки) установлена тяжелая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжелые и средние танки. Обнаружено много самолетов.
Отмечено, что немцы ведут окопные работы на берегу Западного Буга. В Бяля-Подляска прибыло сорок эшелонов с переправочными средствами — понтонными парками и разборными мостами, с огромным количеством боеприпасов.
Пожалуй, можно считать, что основная часть немецких войск против Западного Особого военного округа заняла исходное положение для вторжения… А спектакль продолжается. В зале по-прежнему царит атмосфера покоя. Кажется, никто и ничто не в силах ее нарушить…»
Да, в самом деле, зачем отвлекаться, если у Гитлера есть еще второй фронт в виде Англии, а само Белорусское направление не приоритетное, главный удар умные немцы должны были на Украине наносить, тем более, какой идиот начнет войну без ее объявления? Это же сразу клеймо коварного агрессора. Немцы всегда войну объявляли сначала, с провокациями, но объявляли… Поэтому можно было «Свадьбу в Малиновке смотреть». Досмотрелись.
После спектакля Болдин пошел домой, но чего-то ему не спалось, смотрел на звезды и думал, пока
«Из тяжелой задумчивости вывел телефонный звонок. Оперативный дежурный передал приказ командующего немедленно явиться в штаб. Значит, я был прав! Через пятнадцать минут вошел в кабинет командующего. Застал там члена Военного совета округа корпусного комиссара А. Я. Фоминых и начальника штаба генерал-майора В. Е. Климовских.
— Случилось что? — спрашиваю генерала Павлова.
— Сам как следует не разберу. Понимаешь, какая-то чертовщина. Несколько минут назад звонил из третьей армии Кузнецов. Говорит, что немцы нарушили границу на участке от Сопоцкина до Августова, бомбят Гродно, штаб армии. Связь с частями по проводам нарушена, перешли на радио. Две радиостанции прекратили работу — может, уничтожены. Перед твоим приходом звонил из десятой армии Голубев, а из четвертой — начальник штаба полковник Сандалов. Сообщения неприятные. Немцы всюду бомбят…
Наш разговор прервал телефонный звонок из Москвы. Павлова вызывал нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Командующий доложил обстановку.»
Заметьте, первый заместитель командующего Западным фронтом даже ни словом про Директиву № 1 не вспомнил. Но оперетта уже началась. Какая-то чертовщина, как выразился Павлов.
Вскоре его начали терзать звонками из Генштаба и Наркомата — доложи обстановку. Обстановку докладывать было трудно — связи с войсками почти не было. Провода порезаны, рации разбомблены. А что вы хотели, если округ жил до самого часа «Ч» мирной жизнью? Немецкие самолеты над ним летали, как у себя дома, всё давно разведали и запеленговали.
Болдин изо всех сил в мемуарах старался выгородить своего начальника. Оно и понятно, он был первым заместителем Павлова, он наравне с ним нес ответственность за тот бардак, который они развели.
Похоже, когда Тимошенко уже стало нечего отвечать, Дмитрий Григорьевич стал искать куда бы и под каким предлогом смыться из штаба фронта, хотел за себя отдуваться Болдина оставить.
Тут как раз выяснилось, что нет связи со штабом 10-ой армии Голубева. И Павлов стал собираться в «командировку», лично намеревался найти штаб армии и вести в бой ее героические войска. Только чтобы не отвечать на телефонные звонки из Москвы.
Болдин просек, что его командующий оставляет за стрелочника, сам уедет геройски сражаться, а заместителя будут рвать на куски Тимошенко и Жуков. И Иван Васильевич через голову своего командующего позвонил Наркому. Доложил, что командующий намеревается в 10-ю армию смыться. Тимошенко немного офигел от этого, запретил Павлову покидать штаб, а в 10-ю армию приказал послать Болдина.
Иван Васильевич сел в самолет и полетел искать штаб 10-ой армии. Это и спасло ему жизнь.
В штабе же Западного фронта уже шла не оперетта, там был настоящий кордебалет. Когда его исполнение по телефону надоело созданной уже Ставке, в штаб Западного фронта были отправлены Кулик и Шапошников. Шапошников по дороге заболел, а Кулик потерялся.
Потеряться Григорию Ивановичу было не так уж и трудно, потому что он искал штаб фронта в Минске, но там его найти было нельзя:
«Из ОПЕРАТИВНОЙ СВОДКИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 010
На 20 ч 00 мин 26 июня 1941 г.
В течение 26.6 подвижные части противника, действующие на Минском направлении, вели бой с нашими войсками, оборонявшими Минский Укрепленный Район. На Луцком направлении с утра идут крупные бои танковых соединений. Данных о боевых действиях на Львовском и Черновицком направлениях нет. На Бессарабском участке фронта идут бои за Скулени. На советско-финляндской границе боевых столкновений не было. Авиация противника в течение 26.6 особой активности не проявляла…
…3. Западный фронт. Данных об отходе войск фронта до 20.00 26.6 добиться не удалось. Штаб фронта с утра 26.6 переходил из района Минска в Могилев…»
В результате маршал Кулик в Минске нашел только штаб корпуса Минского укрепрайона, у которого не было связи… ни с кем ее не было. И теперь Кулика никто найти не мог.
А Павлов со своим штабом уже сидели в Могилеве, в далеком тылу, подальше от своих армий, за которыми сжималось кольцо окружения.
Вы представьте, что Паулюс, в самом начале советского наступления под Сталинградом бросил бы свою 6-ю армию и убежал куда-нибудь под Харьков. Я думаю, что Гитлер сильно бы удивился этому.
Сильно удивился и прибывший в Могилев Ворошилов, когда увидел там генерала армии Павлова со всем штабом фронта…
…Я очень сильно сомневаюсь, что товарищи военные мужчины посмотрели в театре «Свадьбу в Малиновке» и разошлись по домам в задумчивости любоваться звездами, размышляя о сложной военно-политической международной обстановке. Болдин врет, пытается приукрасить ситуацию, в которой и сам оказался, более того, за бардак в округе, он, как заместитель командующего, тоже нес ответственность. Его спасло от расстрела, справедливого, между прочим, только то, что он оказался в 10-ой армии и там не струсил. Можно сказать, пощадили его. Храбростью искупил.
Сто процентов, после спектакля штабные во главе с Павловым хорошенько на грудь еще приняли в праздничной атмосфере. Последнее мирное воскресенье праздновали, что ли? Вот их в праздничной атмосфере война и застала.
Для тех, кто сам не служил и не занимал руководящих должностей, происходившее в Западном особом округе кажется чем-то невероятным. Тем более, что прямо накануне у них был с проверкой зам. наркома Обороны К. А. Мерецков, проверял боевую готовность округа. Мерецков уехал от Павлова в полном опупении от бардака, даже во время объявленной тревоги по ВВС округа на один из аэродромов приземлился немецкий самолет. В мемуарах Кирилл Афанасьевич описывает эту ситуацию, только, уверен, не теми выражениями и фразами, которыми он чехвостил командующего ВВС Копеца. Прямо у него спросил:
— Что ты будешь делать, если завтра война?
А тот лыбился, как дурачок:
— Застрелюсь…
Я в книге о Ворошилове уже писал, что, на самом деле, ничего загадочного и необычного в таком поведении товарищей военных мужчин Западного округа не было. Конечно, никакого заговора открыть фронт врагу путем неприведения войск в боевую готовность там и близко не было. Заговорщики так себя не ведут, у заговорщиков внешне все чики-чики, никакая проверка не докопается. И не стреляются потом они, если действовали в интересах врага, они к врагу на самолетах и улетают.
Никто из командования округом не был немецким шпионом тем более, иначе немцы в первые дни войны не удивлялись бы наличию в Красной Армии неизвестных им новых танков, самолетов и пушек. Уж шпион точно передал бы сведения о вооружении, тем более новейшем.
Я не историк, конечно, а бывший таможенник, за время службы в правоохранительных подразделениях таможни мне не один раз приходилось бывать примерно в таких же ситуациях, как Мерецкову, когда он Западный округ проверял.
Меня оперативная таможня, наш правоохранительный Главк, привлекала и когда я был заместителем начальника таможни по правоохранительной деятельности одной из таможен региона, к подготовке правоохранительных подразделений других таможен к проверкам из Москвы, и когда сам отвечал за оперативно-розыскную деятельность в таможнях региона, ездил по другим таможням с проверками.
Должность заместителя начальника таможни по правоохранительной деятельности в нашей системе вполне себе самостоятельная, начальнику таможни его зам по правоохране подчиняется только в вопросах финансово-хозяйственной деятельности, остальное — самостоятельная должность. Главк, оперативная таможня, далеко, ты главный по вопросам борьбы с контрабандой и другими правонарушениями в сфере таможенного дела во всей области, зачастую. Царь и бог на своей территории. И далеко не каждому «царская корона» мозги набекрень не сворачивает.
Обычно, когда приезжаешь к такому «царю» с проверкой, он тебя сразу приглашает в театр, т. е., в ресторан пообедать. Он уже знает, где в его городе хорошо «Свадьбу в Малиновке» исполняют, т. е. кормят…
Просит тебя руководство съездить в командировку в другую таможню, проверить, как у них там с правоохранительной деятельностью дела обстоят, выявить недостатки, чтобы они успели их устранить перед грозящей проверкой из Москвы.
Приезжаешь, ведут в театр… Вот привязалось! В ресторан, конечно. Местное руководство и директор ресторана хорошо знает, чуть не сам обслуживает. И тут ты понимаешь, что придется тебе лопатить все дела и материалы, потому что у местного заместителя начальника таможни по правоохранительной деятельности, который тебя и пригласил в ресторан, на башке «царская корона».
Эта любовь к «театру», этот пофигизм на службу, как короновирус, как особо заразная инфекция передается от руководителя сверху вниз до самого последнего подчиненного. Два-три года такого руководства и на подразделении можно ставить крест.
— Иван Иваныч, меня к тебе прислали проверить твои дела, чтобы ты потом устранил недостатки, к тебе вполне вероятно приедет комиссия из Москвы. Будут смотреть всё, найдут нарушения — расстреляют, получишь неполное служебное.
— Да вряд ли ко мне приедут, у меня таможня не особо значимая, показатели более-менее нормальные, ЧП больших не было…
— Приедут или не приедут, это они решать будут, тебе готовым нужно быть…
Проверяешь его дела, выявил нарушения и недостатки, составил справку, оставил один экземпляр ему — устраняй, пока время есть.
Картина маслом — к нему приехала проверка. Тебя вызывает твой начальник, который тебя отправлял к «Иван Иванычу» и начинает высказывать:
— Мы зачем тебя к нему посылали? У него московская комиссия выявила кучу нарушений и недостатков, сейчас и мне выговор, и ему неполное служебное. Вот справка москвичей.
Читаешь эту справку и офигеваешь. Просишь из секретки принести твою, экземпляр которой оставил «Иван Иванычу». Показываешь ее своему начальнику — там всё тоже самое, что и в справке москвичей.
— Так он что, после тебя вообще ничего не устранил????!!! Он же, когда в главке служил, был вполне нормальным человеком, мы его и на повышение послали. Что с ним случилось?
Загадочна душа некоторых руководителей, попавших на самостоятельную должность…
…Можете мне сказать, что пример неудачный, правоохранительные органы не совсем армия. Да, не совсем. Правоохранительные органы, в отличие от армии, воюют постоянно, они своей непосредственной «боевой» деятельностью занимаются, не прерываясь на мирные передышки. Поэтому и порядка там гораздо больше. Да, там не ходят строем и не щелкают каблуками, четко разворачиваясь через левое плечо (и то — как сказать), но внешние атрибуты стройности рядов еще не означают порядка.
Армия ведет ту деятельность, для которой она собственно и предназначена, только во время войны и показывает, насколько она к ним готова — на учениях. Война — дело редкое. А учения — периодичное, сроки их заранее известны, да и учения — это «война» со многими условностями, насчет которых можно договориться с проверяющим. Если у командира подразделения нет возможности договориться, то еще куда ни шло…
Мне пришлось служить в полку, которым командовал племянник бывшего командующего округом. В дивизии, в состав которой полк входил, стало известно о сроках проведения проверки. Дивизия готовилась. Но у нас в полку как выносил дневальный из кабинета командира дважды в день мусорную корзину, полную пустых банок из-под джин-тоника (вот у человека было пристрастие к этому пойлу!), так и выносил. После утреннего развода офицерский состав разбредался кто куда и занимался кто чем.
Мои коллеги-артиллеристы резались в преферанс. Каждый день. С утра до вечера. Вполне могли в чемпионатах мира по преферансу участвовать. В тяжелом весе.
Я, еще совсем недавно штатский, хотя и служивший срочную, офигевал от всего этого. Честно говоря, объявил у себя на батарее подготовку к проверке из-за скуки. Карточную игру я не люблю, а других развлечений не было. Я развлекался с техникой и пушками батареи. А полк проверки не ждал, дядя командира должен был решить, что бы именно в наш полк она не приехала.
Но однажды под утро ко мне домой прибежал посыльный: тревога! Бегу в штаб, начальник штаба трясущимися руками выдает мне пакет. По тревоге батарею выводить в назначенный район. Проверка приехала! По слухам, дядя, наоборот, решил проверить, как племянник служит. По слухам, что там было на самом деле — не знаю.
Едва-едва получилось натянуть полку «троечку», не без помощи дяди, конечно. Не было бы дяди, командира за тот бардак, который комиссия обнаружила, порвали бы в клочья, погоны с мясом оторвали бы от кителя.
А что вы хотели от полка, командир которого жил «мирной» жизнью? Поэтому на стрельбах выяснилось, что артиллеристы забыли, какой стороной надевается тормозное кольцо на выстрел «Града», недолет получили такой, что едва НП с командующим армией и проверяющими не накрыли.
И в Западном особом округе 21 июня 41-го года еще шла мирная жизнь. Дом офицеров округа — это не городской театр, там не идут спектакли каждый день. Уж если какая-нибудь театральная труппа там давала представление, и на этом представлении присутствовал сам командующий округом, то, значит, о войне в округе вообще никто не думал. А если сам командующий присутствовал на спектакле, то, само собой, в зале находился и почти весь офицерский состав штаба округа, за исключением дежурных и наряда.
Считанные часы оставались до того, как на казармы в Брестской крепости обрушатся бомбы и снаряды. А командующий со штабом смотрят «Свадьбу в Малиновке». Нарочно не придумаешь — именно эту комедию, в которой отряд красногвардейцев разгромил банду, не ждавшую нападения. Какая-то издевка судьбы.
У меня спрашивают, как так получилось, что в Юго-Западный, Одесский, Прибалтийский округа уже несколько дней как приводили части в боевую готовность и выдвигали их на рубежи обороны по приказам из Москвы, а Западный округ даже приказов таких не получал?
В обстановке того времени, когда нельзя было дать повода Гитлеру объявить войну в ответ на агрессивные приготовления СССР, приказ о выдвижении войск к границе и о занятии ими оборонительных рубежей могла отдать только Москва. Те округа, разведка которых докладывала о сосредоточении немецких войск для нападения, такие приказы и получали. Павлов докладывал — на границе всё спокойно.
Я более, чем уверен, что начальник разведотдела штаба Западного фронта тоже что-то на границе замечал. Разведкой в войсках заведуют штабы, он мог даже докладывать Климовскому, начальнику штаба округа об этом, но ему, наверняка, совали под нос карту:
— Смотри сюда! Южное направление — заводы и шахты, порты Черного моря, выход к Кавказу! Северное направление — порты Балтийского моря, базы флота, экономический район Ленинграда! Смотри что у нас — леса и болота, ни хрена нет! Куда немцы ударят? Ты здесь панику не разводи! На фашистскую провокацию поддался?..
…Только не надо думать, что совсем никаких основания для командования Западного особого округа ходить в театры накануне войны не было. Были. И еще какие. Нужно учитывать, что Дмитрий Григорьевич Павлов за год до начала войны был начальником не только ГАБТУ, но еще являлся членом Главного военного совета РККА, т. е., был вполне осведомленным человеком в вопросах планирования на предстоящую войну. Он точно знал, что наш наркомат Обороны считал украинское направление самым опасным, по прогнозам нашего наркомата немцы туда и должны наносить главный удар. Это сегодня мы знаем Белоруссию как развитый промышленный район, в 1941 году там было все, мягко говоря, иначе. Это был почти полностью сельскохозяйственный регион. И не только недавно присоединенная Западная Белоруссия. Любой более-менее грамотный военный даже не стал бы рассматривать белорусское направление в качестве основного для вероятного противника, если он хотел в войне нанести Советскому Союзу фатальное поражение. Даже взятие Москвы для поражения было мало. Да, нынешние «стратеги» любят говорить, что Москва — узел транспортных путей и ее потеря привела бы к разрыву транспортных связей между областями. Такое есть, но особо ничего фатального в этом не просматривается. И московский промышленный район — весомая часть экономики СССР, но там нет сырья для промышленности, особенно для оборонной. Потеря Москвы еще не означала потерю возможности сопротивления.
А вот Украина и открывающийся за ней путь на Волгу и Кавказ — это был бы почти смертельный удар для СССР, если бы противник успел захватить эту территорию до эвакуации промышленных предприятий. И нефть Кавказа, конечно. Почти единственный источник нефти для СССР в те годы, потерю его нечем было бы компенсировать.
Второе по значению направление — через Прибалтику на Ленинград с перспективой выхода к портам северных морей. Мало того, что терялся промышленный район, который давал до трети продукции в Советском Союзе, так еще СССР отрезался от морских поставок от возможных союзников. Через порты Дальнего Востока много не прогонишь, учитывая протяженность доставки грузов до европейской части по ветке ДВЖД, тем более, что и японцы… Даже если бы немцы решились не на один главный удар, а на два сразу, то и в таком случае Белоруссия не могла в качестве основного направления рассматриваться. Естественно, никто и помыслить не мог, что вермахт будет наносить сразу три удара, на Ленинград, на Москву и на Кавказ через Украину. Это явная авантюра. Если бы наркому Тимошенко или Сталину сказали перед войной, что это будет в планах у немцев, они бы утверждающего подобное сразу назвали дезинформатором. Даже если бы они узнали, как я раньше писал, действительный план «Барбароссы»: рассечь оборону Красной Армии через Белоруссию, выйти к Днепру и оттуда развернуть ударные силы на север и на юг, охватывая все советские войска в два гигантских котла, — они бы этот план тупой дезой признали. Такое только сумасшедший мог придумать. Не рассчитывало советское руководство, что Гитлер со своими придурками были уверены в том, что промышленность СССР способна вооружить только те войска, которые стояли к 41-му году у границы.
Еще со времен Хрущева Сталина начали упрекать, что он просчитался в планах на войну, считая украинское направление для немцев приоритетным. Упрекать Сталина можно только за то, что он планировал войну с умным противником, а на деле оказалось — авантюристы и придурки. Но не мог Сталин относиться к будущему противнику, как к придуркам, иначе он сам таким же придурком был бы.
Именно поэтому командование округов южнее Белоруссии и в Прибалтике так внимательно смотрели на то, что делается у них на границе, как только выявили начало выхода немецких войск на исходные рубежи для наступления, сразу стали просить разрешения у Москвы начать приводить округа в готовность встретить это наступление. И такое разрешение получили заблаговременно. Будь на месте Павлова в Минске тот же Кирпонос, я не уверен, что он по-другому оценивал бы обстановку. Скорей всего, и при Кирпаносе то же самое было бы.
Но это только один аспект той ситуации. Есть еще и другой. Дмитрий Павлов участвовал в войне с финнами, он отлично понимал, что значит, когда страна считается агрессором. Это хорошо, что финнов удалось разгромить так быстро, не успели вступить в войну третьи страны, а то бы неизвестно во что тот конфликт перерос. И советское правительство предпринимало все меры, чтобы Гитлеру не удалось представить СССР агрессором, не дать ему повода объявить войну СССР, как стороне подвергшейся нападению. Да, для Великобритании Германия была врагом, с которым англичане находились в состоянии войны, но не нужно забывать, что Черчилль был еще тем другом Советского Союза, с такими друзьями и врагов не надо. Если бы Гитлер начал войну с провокации и ему удалось представить свое нападение защитой, то неизвестно еще какую бы позицию заняли Англия и США. Выжидательную, как минимум.
В таких условиях допустить возможность осуществления немцами провокации на границе было преступлением. Уж лучше встретить их войска неготовым к обороне, чем дать возможность Германии разыграть роль жертвы.
Любой нормальный человек в той обстановке предполагал, что немцы обязательно будут искать повод объявить СССР войну как агрессору. Но это если самого Гитлера нормальным считать. Кто мог подумать, что этот паяц решил, будто он разгромит Советский Союза в скоротечной компании за полтора месяца, поэтому плевать, кто в мире как будет относиться к нему, как к агрессору или как к жертве, пока США и Англия будут со своим отношением определяться, дело будет сделано.
Теперь представьте весы и положите на одну чашу стратегическое положение Западного особого округа, которое не могло нормальными людьми оцениваться, как главное для возможного удара, а на другую чашу — возможная провокация на границе, любое неосторожное действие со стороны твоих войск, которое можно расценить как агрессию или подготовку к ней. Что перевесит?
Да, это сегодня мы знаем всё. Но вы посмотрите на ту ситуацию глазами Павлова и его штаба.
Вот именно поэтому у Павлова даже за день перед нападением не были отменены никакие мероприятия в округе, которые были запланированы как мероприятия мирного времени. В округе продолжалась плановая летняя учеба войск, разбросанных по летним лагерям. Артиллерия была выведена в лагеря на летние сборы. А с самолетов в некоторых частях даже бензин слили и вооружение сняли — не дай бог, какой-нибудь сокол заблудится и залетит куда не надо, на территорию, занятую немцами, да еще пульнет там из пулемета… А если среди соколов будет немецкий агент?!..
Вы согласны, что Павлов выбрал правильный приоритет, учитывая всё — не допустить во вверенном ему округе немецкой провокации? Если согласны, то вы не военный человек и никогда вам военным не быть, как не был им Дмитрий Павлов. Военных людей не так уж и много даже среди тех, кто не просто форму с погонами носит, но еще и штаны с лампасами к этой форме. Некоторые даже в боях участвовали и ордена получили, но военными так и не стали. Просто «момент истины» для них не наступил. Для Павлова наступил. Он испугался ответственности, струсил того, что если он Тимошенко будет докладывать реальную обстановку на границе, то нарком станет требовать проведения мероприятий по повышению боеготовности войск, и здесь нужно будет нести ответственность, если в ходе проведения этих мероприятий произойдет ЧП, связанное с немцами. Это страшно. Это страшнее, чем на амбразуру ДОТа грудью лечь.
Кузьма Никитович Галицкий командовал дивизией Западного особого округа в те дни. Описывает предвоенную ситуацию в мемуарах «Годы суровых испытаний. 1941–1944 (записки командующего армией) — М.: Наука, 1973». Еще весной 1940 года начальник разведки округа Блохин командующим армиям и дивизиям доводил, что немцы на границе начали концентрацию войск. Еще весной 1940 года! А потом в книге Галицкого какая-то невнятица вплоть до последних предвоенных дней. Там уже даже группы диверсантов появляются на советской территории. За несколько дней до войны! И у Павлова тревожное настроение, хотя при этом он отправляет дивизию Галицкого в летние лагеря на учения. Путаницы в мемуарах Галицкого очень много. То ли он сам врет, то ли, скорей всего, его мемуары в редакции «поправили» в соответствии с решениями 20-го съезда, сделали упор на том, что из Москвы поздно войска в боевую готовность привести разрешили, но вот как он описывает отдание Павловым распоряжения о направлении дивизии на летние учения:
«— Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Все делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову. Неясные вопросы уточните у начальника штаба округа.
Речь шла, казалось бы, о повседневных мероприятиях. Но по тону командующего, говорившего необычно резко, отрывисто, было заметно, что он чем-то взволнован. И мне после разговора с секретарем Вилейского обкома партии было нетрудно понять, что генерал Д. Г. Павлов обеспокоен обстановкой на границе.»
«Никаких письменных указаний от меня…». И при этом еще нужно учесть, что Галицкий Павлова выгораживает, он пятой точкой чувствует свою вину за то, что произошло. Он, как командир дивизии, стоявшей на границе, обязан был доложить через голову командующих и армией, и округом вышестоящему руководству о том, что творится на границе и приказ о выводе дивизии в летние лагеря — преступный. Да, для некоторых военных, так называемых, Сталин в одном из приказов им дал точное определение, я приказ этот приведу в дальнейшем, начальство страшнее врага.
Потом еще Галицкий и сетует:
«…что еще очень и очень важно: штабы армий, корпусов, дивизий могли бы занять подготовленные полевые командные пункты и обеспечить достаточно твердое управление войсками. Но… директива о боевой тревоге пришла в дивизии лишь за один-два часа до первого удара немецко-фашистских войск, а многие соединения ее и совсем не успели получить. Войска выходили по тревоге уже под огнем фашистских войск и авиации.»
Сталин поздно директиву им отправил! А то, что когда немцы уже колючую проволоку перед своими позициями снимали, а вы по устному указанию командующего округом в летние лагеря пошли — это тоже Сталин?!..
А что значит — штабы армий, корпусов и дивизий не заняли полевые командные пункты? А это значит, что их штабы находились в местах постоянной дислокации, в гарнизонах, в городах и поселках, и связь между ними была проводная телефонная по столбовым линиям. Эти линии им и порезали немецкие диверсионные группы, да разбомбила авиация. Вот и всё. Большинство подразделений фронта, до полка включительно, остались без связи, изолированными друг от друга.
Сейчас такие, как Мухин и Мартиросян (особенно активно они) любят обвинять Генштаб и лично Г. К. Жукова в пренебрежении радиосвязью, где-то даже откопали, что Генштаб из округов изъял перед войной радиостанции. Радисты-любители.
Будь я на месте Жукова, тоже их изъял бы. Оставив самый минимум. В те годы радиосвязь нельзя было рассматривать основным видом связи в войсках. Методов передачи шифрованных сигналов еще не было. А зашифровывать разговор двух командиров во время сеанса связи — та еще проблема. А у немцев не было особых проблем расшифровать эти разговоры. И запеленговать места расположения радиостанций. И разбомбить их. Вместе со штабами. Что они и делали на Западном фронте.
Что там изъяли по приказу Жукова — черт его знает, только по боевым донесением Западного фронта за июнь видно, что радиостанции были и в армиях, и в корпусах, и в дивизиях. Были, но недолго. Вскоре они почти все замолчали. Да их даже пеленговать немцам необходимости не было, они же были при штабах в местах постоянной дислокации, а сведения об этих местах у немецкой разведки давно имелись. Штабы соединений фронта в первый же день подверглись интенсивной бомбардировке, во время которой большинство радиостанций было выведено из строя.
Но ведь подготовленные полевые командные пункты были! Если они были подготовлены, то от них шли линии проводной полевой связи. От штаба фронта — к штабам армий, от штабов армий — к штабам корпусов, от штабов корпусов — к штабам дивизий и т. д… Полевая проводная связь — это не телефонные провода на столбах, это пусть еще попробуют диверсанты обнаружить эти линии, им придется с граблями ходить по полям и перелескам. Если бы штабы вовремя передислоцировались на запасные КП, то со связью катастрофы не случилось бы. Сложности в условиях прорыва немцами фронта были бы, но большинство соединений оставались бы управляемыми и штаб фронта имел бы информацию о положении.
Да, проводная полевая связь — это не спутниковый телефон. Та еще с ней морока, особенно при нестабильном фронте, хоть при наступлении, хоть при отступлении. Связисты в мыле бегают, сматывая одни линии и прокладывая другие. Но ничего запредельно сложного и нерешаемого с ней нет. Всю войну ею пользовались и на жизнь не жаловались, на то войска связи и существовали, чтобы связь обеспечивать. Бегали с катушками как перед отступающими своими войсками, чтобы проложить линии от новых рубежей обороны, так и за наступающими.
Но связь в войсках, как и материально-техническое обеспечение, организовывается не снизу вверх, а сверху вниз. Штаб фронта отвечает за связь со штабами армий. Штаб армии отвечает за связь со штабами корпусов, корпуса — с дивизиями, и так вплоть до взвода.
А если штаб Западного фронта из места своей дислокации в первые дни так и не перебрался на полевой КП, то вся система связи фронта по вине командующего фронтом рассыпалась. Павлов имел возможность получать только отрывочные сведения по радиосвязи, пока она еще была. И только из тех соединений, которые имели радиостанции — не ниже дивизий. Но сами штабы армий, корпусов и дивизий на местах постоянной дислокации оказались оторванными от полков, батальонов и рот.
И в ситуации, когда штаба фронта нет на полевом КП, штабам армии нет смысла занимать свои полевые КП, потому что связь с полевым КП фронта у них будет, но там же нет штаба фронта! Остается только сидеть в городе, где дислоцировался штаб армии и наяривать ручку городского телефона, пытаясь до Минска дозвониться:
— Барышня, дайте мне штаб фронта!
А почему даже когда немцы перешли границу, рассекая войска фронта, Павлов не выдвинулся со штабом на свой полевой КП? Да потому что, полевой КП находился гораздо западнее Минска, в Обуз-Лесна, в 25 километрах от Барановичей. И хотя, на полевом КП к 22-му числу находились заместитель Павлова генерал-лейтенант Курдюмов, начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Семенов и начальник связи фронта генерал-майор Григорьев, ни Павлов, ни его начальник штаба Климовских там так и не появились. Они вместо того, чтобы срочно занимать полевой КП, через 4 дня после начала войны умотали в Могилев, подальше в тыл…
Была ли дезорганизация управления войсками фронта настолько фатальной, что командующему со штабом ничего не оставалось делать, как только смазывать лыжи в Минске и шпарить до Могилева, сохраняя свои драгоценные жизни обученных военачальников для будущих битв с коварным врагом?
Нет, конечно. У начальника связи Григорьева даже еще не были до конца использованы имеющиеся радиостанции, как ему потом предъявили на следствии. И большинство частей и подразделений фронта не бросили позиции и не ударились в бегство. Фронт сражался, когда командующего в Могилеве застали сидящим под деревом и жрущим кашу из солдатского котелка…
Нет у меня совершенно никакого сочувствия к Дмитрию Григорьевичу и его компании, разделившей судьбу своего командующего.
Очень многие люди у нас не понимают, почему военные и к ним приравненные сотрудники имеют всяческие льготы, как например, более ранний выход на пенсию, чем гражданские. У многих гражданских специалистов работа часто не легче, а то и тяжелее, чем офицерская служба в армии. Несправедливость, правда же?
Я попробую объяснить, в чем здесь «несправедливость». К сожалению, у нас даже часть людей в погонах не понимает, за что им государство льготы предоставляет.
Меня как-то командировали в одну из отдаленных таможен исполнять обязанности заместителя начальника таможни по правоохранительной деятельности, разобраться что там происходит. Если я скажу, что мне хватило часа, чтобы ознакомиться с оперативными материалами местного оперативно-розыскного отдела, то совру. Нескольких минут хватило пролистать их тоненькие папочки. Вызвал в кабинет начальника этого отдела:
— Слушай, дружок, я всё могу понять — бывает лень работать, работа не нравится и тому подобное, но… Но! Ты же каждый день приходишь на службу, торчишь здесь минимум 8 часов, тебе самому от скуки хотя бы не хотелось хоть чем-нибудь относящимся к службе заняться? Ты же приходишь утром и до вечера ни хрена не делаешь! Это же от скуки элементарно сдохнуть можно!
— Вы местных условий не знаете, Петр Григорьевич. У нас весь город и весь бизнес под бандитами. Здесь если куда-нибудь залезешь — сразу закопают.
Потом это тело умоляло меня дать ему дослужить несколько месяцев до пенсии. И находились сочувствующие ему, у меня за спиной шептавшиеся, что я жестоко поступил с этим человеком. Не дал, конечно, я ему дослужить. А не слишком ли жирно?
Сегодня удивляет насколько много женщин идет служить в органы правопорядка. Смотришь, как иногда в новостях показывают выпуски курсантов учебных заведений МВД и не понимаешь, что тебе показывают — то ли новоиспеченных офицеров, то ли конкурс красоты. Я очень сильно сомневаюсь, что все эти девушки осознают, куда они пошли служить. Хотя, вместо того коня педального в должности начальника оперативно-розыскного отдела по моей рекомендации назначили девушку и она вполне себе так ничего с местными бандитами разбиралась. Некоторые женщины кой-каким мужчинам еще фору могут дать.
Но девушки, идущие служить в правоохранительные органы, вы все точно понимаете, куда идете служить? Вы знаете, что это продавщица магазина может идти по улице, увидеть, как некоторые граждане совершают преступление против личности с использование даже холодного или огнестрельного оружия и пройти мимо? И продавщица имеет на это право. Имеет право не рисковать жизнью. А девчонка с погонами лейтенанта МВД, проходящая службу даже не в следствии, а в каком-нибудь пресс-центре, должна подойти к гражданам, совершающим преступление, представиться, предъявить им удостоверение, потребовать прекратить совершать преступные действия и принять меры к задержанию правонарушителей. Можно, конечно, прошмыгнуть мимо, если свидетелей нет, но если есть — тогда прощай надежда на раннюю пенсию и здравствуйте гражданин следователь, который будет вести ваше дело по статье 293 УК РФ.
А у военных еще строже. Вот за это и пенсия раньше, чем у гражданских. Никто и не при каких условиях не имеет права потребовать от гражданского человека рисковать своей жизнью, тем более привлекать его к ответственности, если он не рискнул.
У военных — по-другому. Да, хорошо, если за 20 лет службы ни одной войны не случилось и ни в какую командировку, где стреляют по человекам, тебя не отправили. Но пенсия через 20 лет выслуги именно за то тебе положена, что Родина имеет право потребовать от тебя в любой момент отдать за нее жизнь. И ты не имеешь права отказаться, иначе шиш тебе, а не пенсия, да еще и статья УК в довесок.
Моя офицерская служба начиналась с должности командира взвода артиллерийских полукапониров в отдельном пулеметно-артиллерийском батальоне. Командир батальона привез меня в сопки у границы, на линию укрепрайона, показал мой полукапонир с пушками.
— Вот здесь ты и будешь стоять насмерть, пока идет мобилизация и подтягиваются к границе части дивизии.
— Судя по тому, сколько я здесь из пушек могу навалить трупов вражеского войска, плен мне не грозит, пристрелят.
— Даже не надейся! Как раз грозит, и из тебя в плену вытянут всё, что ты знаешь. Можешь даже не заикаться про всякие конвенции. А потом, когда враг будет разбит и придет победа, тебя из плена освободят и будут судить за разглашение врагу военной тайны. Так что, пистолет с последней пулей — самое лучшее…
«…Около десяти–одиннадцати часов вечера в вагон приехал Павлов, докладывать свои предложение по обстановке. Минут через 20 после его приезда и доклада, произошла сцена которую я до конца жизни не забуду. Когда Павлов доложил какие-то предложения, Ворошилов начал вдруг ему говорить о его несостоятельности как командующего округом и напомнил ему: „Помнишь, как ты на меня жалобу написал товарищу Сталину, что я не даю расти молодым кадрам, что я зажимаю твой рост, а теперь ты видишь что ты стоишь, понял ли теперь что тебе не только округ, тебе дивизию трудно доверить“. Павлов вдруг совершенно неожиданно для всех повалился на колени перед Ворошиловым и начал произносить: „Простите меня дурака товарищ маршал Советского Союза, виноват перед Вами товарищ маршал Советского Союза, простите меня“, и вдруг начал ловить руками и губами целовать ноги товарища Ворошилова обутые в сапоги. Ворошилов растерялся сперва от такой неожиданности, а потом крикнул на Павлова и брезгливо поморщившись сказал: „А я все же был лучшего мнения о тебе“, и сильно выругавшись отошел…»
«…Около десяти — одиннадцати часов вечера в вагон приехал Павлов, докладывать свои предложение по обстановке. Минут через 20 после его приезда и доклада, произошла сцена которую я до конца жизни не забуду. Когда Павлов доложил какие-то предложения, Ворошилов начал вдруг ему говорить о его несостоятельности как командующего округом и напомнил ему: „Помнишь, как ты на меня жалобу написал товарищу Сталину, что я не даю расти молодым кадрам, что я зажимаю твой рост, а теперь ты видишь что ты стоишь, понял ли теперь что тебе не только округ, тебе дивизию трудно доверить“. Павлов вдруг совершенно неожиданно для всех повалился на колени перед Ворошиловым и начал произносить: „Простите меня дурака товарищ маршал Советского Союза, виноват перед Вами товарищ маршал Советского Союза, простите меня“, и вдруг начал ловить руками и губами целовать ноги товарища Ворошилова обутые в сапоги. Ворошилов растерялся сперва от такой неожиданности, а потом крикнул на Павлова и брезгливо поморщившись сказал: „А я все же был лучшего мнения о тебе“, и сильно выругавшись отошел…»
Это описание попытки Павлова облизать сапоги маршала Ворошилова взято из воспоминаний полковника Мамсурова Хаджи-Умара Джиоровича, бывшего порученцем при маршале с 24 июня 1941 года.
Мамсуров написал, что еще накануне войны к Павлову были направлены маршалы Кулик и Шапошников. Шапошников — по вопросу укрепленных районов, а Кулик инспектировать войска. Это, как будто, Мамсурову сообщил Ворошилов, когда они выезжали в Минск. Еще Ворошилов сообщил своему порученцу, что с 22 июня связи со штабом Западного фронта не было.
Я вполне верю Мамсурову, что ему это рассказал маршал. Порученец должен быть в курсе общей задачи лица, к которому прикреплен и владеть обстановкой хотя бы в общих чертах.
Еще воспоминания Мамсурова особенно ценны тем, что он ни разу не сталинист, в голове у него тараканов 20-го съезда насчет необоснованных репрессий навалом было, поэтому можно было ждать и отношения к генералу Павлову соответствующего, как к необоснованно репрессированному, но этого нет. Напротив, у полковника Мамсурова у нему совершенно противоположное отношение. Т. е., вполне можно доверять тому, что описано и характеристике командующему округом.
Получается, что после того, как Дмитрию Григорьевичу не удалось сбежать из штаба округа в 10-ю армию, он вообще перестал отвечать на звонки из Москвы. Если даже линию ВЧ-связи перерезали диверсанты, в чем я очень сильно сомневаюсь, то еще при штабе была радиостанция. А на ней батарейки сели?
Я даже подозреваю, что уже 22 июня штаб округа вместе с командующим стал грузиться в автомобили и выехал в сторону Могилева.
Когда поезд Ворошилова прибыл в Могилев, железнодорожное сообщение с Минском уже было перерезано немцами, это стало известно от самих железнодорожников. В Могилеве Мамсуров и нашел Павлова, сидящим под сосной и жрущим гречневую кашу из солдатского котелка. Вместе с Павловым нашли и его штаб под Могилевом на лесной поляне. Да, и Шапошникова нашли, действительно, больного.
Как только Павлов узнал от Мамсурова, что в Могилеве Ворошилов и он его ищет, еще непереваренная гречневая каша едва у него в галифе не оказалась. Испугаться было чего, выше приводилась Оперсводка Генштаба от 26 июня, в которой значилось, что штаб округа только 26 июня начал выдвигаться в сторону Могилева. Но 27 июня уже в Могилеве Павлова увидел порученец Ворошилова. Штаб округа из Могилева сообщал в Москву, что они из Минска выдвигаются. Невозможно так оперативно быстро смотать штаб целого округа и потом развернуть его на новом месте, пролетев расстояние почти в 200 км, между Минском и Могилевом, за одни сутки. Передислоцировать штаб округа — это не с портфелем на автобусе проехать.
Уже при первой встрече с Ворошиловым Павлова, когда он докладывал обстановку, трясло, как мокрую собаку на морозе, он уже тогда понимал, к чему привело его командование и трусость, что это всё обнаружилось.
А Мамсуров приводит описания всех предыдущих своих встреч с Дмитрием Григорьевичем, еще с Испании. И пишет, что трезвым его почти никогда не видел, постоянно под мухой. Здесь, конечно, вопрос: кто ж его такого, красивого, на округ поставил? Кто виноват в этом кадровом просчете? Кого за этот просчет спросить?
Такой вопрос могут задавать только те, кто сам никогда не занимался кадровой работой и живет в стране розовых пони, в которой вышестоящие начальники всегда виноваты в том, что их выдвиженцы оказались не готовы к новым должностям. Вышестоящий начальник должен выдвигать на руководящие должности только достойных и если на них оказались недостойные, то снимать и даже сажать в тюрьму за то, что натворили выдвиженцы, нужно и тех, кто их выдвигал.
Тем более, как такое может быть при социализме и Советской власти — карьеристы-дураки делают карьеру? Да еще и при Сталине?! Ведь такая должность, какая была у Павлова, обязательно должна проходить утверждение в Политбюро!
Только реальная жизнь не похожа на поляну с голубой травой и розовыми лошадками на ней, какая существует в головах идеалистов, руководящей работой никогда не занимавшихся.
Переходишь на другую должность, оставляешь вместо себя своего подчиненного, да еще его кандидатуру отстаиваешь со скандалом почти, но этот человек, бывший при тебе вполне нормальным работником и подававший надежды, даже во время твоего отпуска справлявшийся с твоими обязанностями, вдруг, почувствовав самостоятельность, начинает класть на службу болт и бухать каждый день, даже на совещания в Главк приезжает синим после вчерашнего. Вот так вот. Не все проходят испытание самостоятельной должностью.
Да вы об этом у китайцев еще спросите. Вроде и партийный контроль, и партийный отбор, но нет-нет, да ловят тех, кто прошел этот контроль и отбор, на коррупции и ставят их к стенке. Чужая душа — потемки. Хорошая поговорка.
А Павлов, как видно по рассказу Мамсурова, вообще проскочил в командующие мимо Ворошилова. Самому Сталину жаловался, что Климент Ефремович его, молодого и талантливого, зажимает. Может, и Сталина нужно было расстрелять за то, что трус и пьяница оказался на округе? Вот китайцы так и не дошли до идеи расстреливать вместе с чиновниками-коррупционерами тех, кто их выдвигал и назначал. Наверно, китайцы осознают, что голубые поляны с розовыми пони к реальной жизни и кадровой работе никакого отношения не имеют.
В самом штабе фронта, по рассказу Мамсурова, начальник этого штаба Климовских представлял из себя полностью растерявшегося и потерявшего ориентацию человека, а начальник связи Григорьев ходил с видом, как будто у него все отлично и его ничего не касается.
Всё отлично! Только за их спинами погибали 4 армии, оставшиеся без управления, связи и снабжения. Из-за трусости командования округом. Дело в том, что даже при прорыве немцев на флангах и угрозе окружения войск округа, ничего особо катастрофичного не произошло бы, если бы Павлов не бросил свои войска. У округа вполне хватало сил и средств вести бои в полном окружении.
Даже Г. К. Жуков написал, что он, получив связь с Климовских 27 июня, указывал на необходимость:
«Первое. Срочно разыскать все части, связаться с командирами и объяснить им обстановку, положение противника и положение своих частей, особо детально обрисовать места, куда проскочили передовые мехчасти врага. Указать, где остались наши базы горючего, боеприпасов и продфуража, чтобы с этих баз части снабдили себя всем необходимым для боя.
Поставить частям задачу, вести ли бои или сосредоточиваться в лесных районах, в последнем случае — по каким дорогам и в какой группировке.
Второе. Выяснить, каким частям нужно подать горючее и боеприпасы самолетами, чтобы не бросать дорогостоящую технику, особенно тяжелые танки и тяжелую артиллерию.»
Гальдер в своем Дневнике тоже отметил, что, судя по тем запасам на базах и складах, сделанным в приграничных районах, русские готовились к долговременной обороне.
К слову, эти запасы Резун-Суворов объяснил тем, что наши готовились к наступлению. Правда, Гальдер с ним категорически не согласен.
Да, пришлось бы вести бои в окружении. И что в этом такого трагичного для военных, если у вас базы полны горючим и боеприпасами?
Но снабжение, как и связь, организуется не снизу вверх, а сверху вниз, из вышестоящих штабов, только вышестоящий штаб вместо его организации сдрыснул в глубокий тыл, оставив войска фронта без горючего, боеприпасов, фуража и продовольствия, которых хватило бы для ведения боевых действий в условиях окружения. Вот на грани исчерпания этих запасов армии и должны были искать пути прорывов, а до этого держать оборону и уничтожать противника.
Сослагательное наклонение — оно сослагательное, конечно. Но если бы Павлов не струсил, то фон Боку пришлось бы забыть о наступлении дальше Минска и разворачивать танковые группы для ликвидации окруженных войск Западного фронта. А если бы эти окруженные войска получили снабжение с баз фронта, то еще и большой вопрос насчет того, смогли бы немецкие танковые группы армий «Центр» продолжать наступление даже после ликвидации котлов из-за понесенных потерь…
…Там же, в Могилеве, 29 июня прибыл к Павлову начальник штаба 4-й армии полковник Сандалов. Сам командующий армией Коробков остался под Бобруйском, Сандалов так об этом пишет:
«Командарм вызвал меня и приказал немедленно ехать к командующему фронтом.
— Я заболел, — пояснил он. — А член Военного совета не решается ехать без меня. В штабе фронта вы — свой человек, а значит, и доложить там сумеете лучше.
И я поехал…»
Не зря ты, Александр Андреевич заболел. Надо было вообще от болезни помереть, зря выздоровел потом.
Если Павлов со своим штабом накануне войны смотрели «Свадьбу в Малиновке» в Минске, то командарм 4-ой Коробков со своим штабом были на оперетте «Цыганский барон» в Бресте. Только член Военного совета армии Шлыков с начальником политуправления отпросились в Минск, на «Свадьбу в Малиновке».
Театралы. Не округ, а общество любителей театра. Причем, сам Сандалов достаточно красноречиво описывает, насколько тревожной была обстановка, он даже тещу свою, приехавшую погостить, хотел отправить назад. Но ему Шлыков отсоветовал, теща приехала на месяц, об этом все в штабе знали, отъезд ее через несколько дней породил бы слухи нехорошие.
Это удивительно просто! Кирпонос на Украине уже на запасной командный пункт выдвинулся, уже несколько дней как дивизии он от границы стал отводить, чтобы они не попали под первый удар немцев, а эти всё спектакли смотрят и бедную тещу домой не отпускают!
И в курилках все перетирают насчет Заявления правительства в Сообщении ТАСС — будет война или нет.
Да вам, граждане военные, какое собачье дело до Сообщения ТАСС?! Вы совсем рамсы попутали, забыли, что вы обязаны в любую минуту выступить на защиту Социалистического Отечества и всегда, постоянно должны быть готовы выступить, вы и подчиненные вам войска должны быть постоянно готовыми. Два красных свистка и по тревоге — 45 секунд напялить обмундирование!
По злой иронии судьбы зрители «Цыганского барона» находились на самом угрожаемом участке будущего Западного фронта — у Бреста, их армия занимала брестский укрепленный район.
Георгия Константиновича Жукова можно сколько угодно ругать, но написал он вполне справедливо, что условия брестского укрепленного района позволяли организовать такую оборону, что Гудериан там кровью захлебнулся бы.
Организовали… Сандалов в своих мемуарах красочно описывает, как геройски сражалась 4-я армия, как они то в одном, то в другом месте навтыкали Гудериану. Части армии, лишенные общего управления и снабжения, конечно, сражались геройски, ее командиры и бойцы в условиях, когда армия была дезорганизована до мелких, не связанных между собой подразделений, в плен не бежали, кровью своей платили за любовь некоторых граждан военных к театру.
Только сам штаб 4-ой армии во главе с командующим генералом Коробковым через 5 дней оказался аж под Бобруйском. Почти 400 км даже по прямой от Бреста!
Понятно, что сделали они Гудериана! Так драпать — никакой «быстроходный Гейнц» не догонит!..
…Достоверен или нет ответ маршала Тимошенко на вопрос, почему он не пишет мемуары: правду никто не напечатает, а неправду писать не хочу, — точно неизвестно.
Но я уверен, что значительную часть текста мемуаров наших военачальников, особенно того, что касается предвоенных событий и начала войны, никто из них сам не писал. Либо многое было написано под давлением редакции и идеологов ЦК, Главпура — ты коммунист, ты обязан именно это написать.
Ну какой нормальный советский военачальник сам, по доброй воле мог написать добрые слова о выдающемся полководце Тухачевском? Советские военачальники не знали, как этого полководца отмудохали поляки? Об Уборевиче — таланте из талантов и учителе из учителей?! Никто из наших военачальников не знал, что Иеронима постоянно драли за бардак в округах, которыми он командовал?
Василевский прямо так в жизни и по службе восторгался теоретическими разработками Триандафиллова, что даже в мемуарах их упомянул? Он что, не читал его книгу про «глубоководную операцию» на основе анализа «победоносного» похода в Польшу Тухачевского?
Здесь даже вторая извилина в мозгу не нужна, чтобы понять, раз дорогой Никита Сергеевич сказал, что Сталиным были репрессированы самые выдающиеся военные кадры, то во всех мемуарах должно быть про то, что они выдающиеся. И забыть, что они были выдающимися только в отношении пьянок и прочего разврата!
И такая же ерунда про разоружение УРов на старой границе. Во всех мемуарах! У Сандалова тоже. Ага, на новой границе не достроили, а на старой — разоружили, утащили оттуда пулеметы и пушки. Ай, какие болваны! Враги народа какие-то ослабили оборону Родины! Куда только Сталин смотрел?! А он не знал, наверно, это дурак Тимошенко такое натворил.
А найдите мне хоть одного современного историка, который написал или сказал, что разоружение УРов на старой границе было мероприятием абсолютно грамотным и оправданным. Очень сильно прошу! Хоть одного! Я перед этим человеком шляпу сниму. Хоть я и не ношу шляп, но специально куплю ради этого.
Я понимаю, что если очень стыдно, то можно сделать вид, что это не ты в трамвае пукнул. Но за обещанный доллар ходить по улице без штанов — это слишком. Здесь уже ничего не стыдно, здесь доллар выше стыда. Наши историки уже давно ходят «без штанов», променяв свой «стыд», свою ученую совесть за подачки в виде грантов, зарплат на кафедрах, за должности и прочие кормушки.
Тот же Лёша Исаев, который согласен с необоснованностью разоружения УРов, не может быть настолько тупым… Нет, то, что у этого директора Центра истории военной экономики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, даже лицо, как отражение интеллекта, всё больше становится похожим на лицо больного синдромом Дауна, очевидно. Но даже даун-историк должен знать про мосты, которые сжег Цезарь, когда перешел Рубикон. И про Дмитрия Донского, который сжигал за своим войском мосты перед Куликовской битвой. Если со знанием античной истории туго, то хотя бы отечественную знать надо. Если ты историк, конечно, а не что-то в рукомойнике.
Советское командование в лице наркома обороны просто обязано было снять всё вооружение на укрепрайонах старой границы и довести это до сведения военачальников всех рангов — мосты сожжены, вам некуда отступать, стоять вам насмерть на новой границе, пока страна проводит мобилизацию и вывозит заводы на восток.
И это было сделано! Оставили бы вооружение в старых УРах, не довели бы до командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями, что там нечем обороняться, эти командиры в надежде на то, что стоит отступить до готовых к обороне позиций на старой границе и там дать отпор врагу, почти без боя отдали бы территорию, присоединенную к СССР с 1939 года. И не факт, далеко не факт, что их войска добежали бы до тех ДОТов быстрее немцев, что немцы, обладая большей мобильностью, не заняли эти укрепленные районы раньше.
«Многие укрепленные районы оказались к моменту нападения беспомощными, так как старое вооружение с них было снято, а новое еще не введено» —
напомнить откуда это?
И по всем мемуарам, по всем военно-историческим исследованием эта глупость понеслась вскачь! И до сих пор скачет! Самые вменяемые наши сограждане давно уже поняли, что ныне правящая «Единая Россия» — это переименованная КПСС хрущевско-брежневско-горбачевского образца. Да в ЕР почти одни бывшие члены КПСС и состоят, во главе с Президентом Путиным. А решения 20-го съезда КПСС никто не отменял.
Кстати, знаете одно из любимых выражений Алексея Исаева? «Выспимся на том свете, отдохнем после войны». Автор — Эрвин Роммель. Это всё, что нужно знать о нашей отечественной исторической науке, в которой таким, как Исаев только и место…
Не мог сам Сандалов в своих мемуарах собственноручно написать и такое:
«Мы располагали здесь только легкими тихоходными Т-26 с лобовой броней в 15 миллиметров и 45-миллиметровыми пушками. Немецкие же танковые дивизии имели в своем составе значительное число новых машин Т-4 с лобовой броней в 30 миллиметров и вооруженных 75-миллиметровыми пушками. Наши танки могли вести действительный огонь по танкам врага лишь с расстояния, не превышающего километр, а враг предпочитал стрелять с дальних дистанций. У нас боевые машины заправлялись бензином и при попадании снарядов мгновенно воспламенялись, а враг использовал тяжелое, а значит, и менее огнеопасное топливо. К тому же немецкие танкисты обладали боевым опытом, а у экипажей наших танков, сильно разбавленных новобранцами, не хватало даже элементарной выучки.»
К это цитате одни вопросы, главный из которых: автор вообще хоть что-то о той войне и армии знает?
Если бы Т-26 с километра мог прошибать немецкие танки, то… А какое топливо, кроме бензина, немцы использовали в танках? Неужто соляру или даже мазут? И насчет боевого опыта немецких танкистов — его имели только те, которые служили в единственной танковой группе, воевавшей с Францией. Но на СССР шли целых 4 танковых группы! Ой, как мало было немецких танкистов, имевших боевой опыт!
Кроме того, новобранцев у нас в танковых экипажах 4-ой армии не было. Описывая ситуацию перед войной, сам Сандалов пишет, что были в экипажах призванные из запаса. Это две большие разницы. Явно кусок в его мемуарах чужеродного происхождения. Либо я слишком хорошо думаю о некоторых военных.
Но вот этому верю:
«Коробков, не глядя на нас, тихо проговорил:
— Все эти дни меня не раз охватывало сожаление, что на мои плечи взвалили непосильный груз командарма. Думалось, что, если бы меня не выдвинули на этот пост, я куда увереннее командовал бы своим корпусом в районе Вильно. А теперь вот выяснилось, что на виленском направлении обстановка сложилась такая же тяжелая, как и у нас…
Сознание, что командование и штабы других армий фронта находятся примерно в таком же положении, как и мы, заметно изменило поведение командарма. Он стал менее угрюмым и замкнутым. Грубые нотки в обращении с окружающими исчезли. Надо сказать, что перемена в настроении командарма в какой-то мере коснулась и меня, и Федора Ивановича Шлыкова.»
Это Коробков разоткровеничался, когда со штабом, якобы, вышел из окружения. В окружении они не были, конечно, ни часа. Их немцы не успели окружить. Скорости немцам не хватило.
Выдвинули его… Как бы этот его монолог не казался диким, но у меня такое было. Даже с моим одним непосредственным начальником, тоже на генеральской должности. Тоже был крутым и разговаривал только командным голосом с подчиненными. Пока не пришла «война».
— Петр Григорьевич, разве они не знали, что я в таможенном деле еще не разбираюсь?
Да-да, «они» не знали, а ты сам знал, когда на генеральскую должность соглашался в той структуре, о которой ты понятия раньше не имел? За уши тебя притащили? Теперь тебя нужно простить за всё, что ты накомандовал? Может, еще и наградить?
Но это не совсем к Коробкову относится, который полком командовал еще в 1924 году, в 1936 — дивизией, в 1939 — корпусом, армию получил через два года командования корпусом. Может, его надо было 10 лет перед войной тренировать на армии? Может, потому не справился, что опыта было мало?
А вот известный товарищ Константин Константинович только за год до войны стал командиром корпуса, а всего через месяца 4 после начала войны принял армию и ничего, справился. Да еще как!
Гражданин Коробков, а когда вы заходили в театр и там все военные вскакивали по стойке «смирно», а дамы восторженно вздыхали — какой красивый генерал! — вы тогда чувствовали, что справлялись?
Конечно, когда Коробков узнал, что в Могилеве уже работает Ворошилов и он начинает из тех войск, которые бросили эти «неопытные» генералы, сколачивать части и строить оборону, да сама фигура Ворошилова… здесь уже оставалось только жаловаться на то, что тебя рано назначили. Что это не ты виноват, а те, кто тебя, неопытного, поставили… Ага, подставили.
Когда Климент Ефремович увидел из Могилева, что эта струсившая генеральская шваль натворила, как свидетельствует Мамсуров, он сказал:
«Ну что же, придется готовиться и перейти к старой русской пословице — допустить до Можая, а от Можая гнать при этом.»
Сволочи!..
…Мой дед мне много рассказывал о Ворошилове, о том, как Климента Ефремовича в войсках любили. Я не помню уже подробностей того, что Павел Карпович говорил мне о Тухачевском, с которым ему пришлось пару раз сталкиваться, но запомнилось — хам и барин. Мой дед не был генералом, в 30-м году закончил службу старшиной-сверхсрочником, поэтому у него мнение было о Тухачевском с низов, так сказать. Не любили красноармейцы этого «Страдивари».
Уже более зрелым человеком, перечитывая «Пройденный путь» Семена Михайловича Буденного, я понял, почему Михаил Тухачевский так закончил жизнь. В книге Семена Михайловича красочно описана первая встреча с будущей жертвой репрессий. Тогда Буденный и Ворошилов, разгромив основные силы Деникина на Северном Кавказе, приехали в штаб фронта и увидели впервые своего командующего. Нарвались на хамскую выходку. Я не буду здесь пересказывать эту сцену, лучше прочтите ее у Семена Михайловича. Только присутствие и вмешательство Серго Орджоникидзе тогда спасло, подозреваю, этого поручика, выскочившего в комфронтом, от конкретных люлей по хамской барской роже.
Если у вас есть хоть какой-то жизненный, служебный, административный опыт, то вы со мной согласитесь: хам-начальник всегда трус. Абсолютно всегда. Исключений вообще не бывает. Психологи знают этот феномен, когда грозное с виду тело при первой же более-менее серьезной опасности, когда надо на себя ответственность брать и нести ее, сразу превращается в тряпку.
Поэтому Михаил Николаевич, едва попав на фронт, чуть ли не в первом бою, угодил в плен. А поведение его во время польской компании — особенно показательное. Когда он получил известие о разгроме своих войск (штаб его от театра боевых действий был настолько «близко», что известие пришло, когда Пилсудский его армии уже шинковал, как капусту), то забился в свой вагон и несколько дней… переживал, никому на глаза не показываясь. Это трусость.
И немцы его вербанули потому, что он был трусом. Подробностей вербовки мы не знаем, конечно, но у меня хватает опыта представить, как оно было. Сведений о моральном разложении, как тогда говорили, Михаила Николаевича, хватает. На аморалке немецкая разведка его и прихватила. А трусость не позволила отвергнуть вербовочное предложение.
И как только его арестовали, после первого же допроса это дрожащее от страха тело поплыло, сдало всех подельников и собственноручно, в подробностях, написало, что он планировал по заданию немецкой разведки.
Выше уже были слова Сандалова о грубости с подчиненными командующего 4-ой армии Коробкова. Которая сменилась — «на мои плечи взвалили непосильный груз командарма». Начал плакаться этим же подчиненным, на которых раньше покрикивал. Омерзительнейшее зрелище — опустившийся из-за страха от предстоящей ответственности начальник, командир, который теперь ищет оправдание в том, что его ошибочно выдвинули. Вышестоящее руководство виновато. Это тело считало себя военным. Наверно, оно само пощадило бы рядового бойца-дезертира, который тоже стал бы плакаться, что его ошибочно военкомат призвал, потому что у него плоскостопие и тонкая душевная организация, неспособная вынести грохота рвущихся снарядов?
А потом Сандалов в Могилеве увидел и Павлова:
«Под Могилевом встретили два броневика и легковой автомобиль, именовавшийся в просторечии „эмкой“. Мелькнула мысль: „Уж не командующий ли фронтом едет?“ Действительно, это был генерал Павлов. Он осматривал позиции в районе Могилева. Меня поразили происшедшие в нем изменения. Это был уже совсем не тот самоуверенный человек, каким я привык его видеть. Павлов как-то осунулся, сгорбился. Голос стал тихим, в глазах светилась тревога. Чувствовалось, что теперь ему самому стало ясно, насколько непосильно для него командование фронтом, да еще в такой сложной обстановке.»
Такая же картина. Орёл стал мокрой курицей. Вполне правдив Мамсуров, когда описывал, как этот «орёл» порывался облизать сапоги Ворошилова. Простите, мол, неспособного фронтом командовать. Так-то я парень ничего себе из себя, только с фронтом не справился.
Не справился с фронтом? Осознал, что натворил? Так возьми в руки винтовку, иди на передовую в окоп, умри, как человек, да еще фрица хоть одного с собой прихвати. Если ты как командующий говно, так хоть докажи, что — солдат.
Но нет, в окопе тоже страшно. Лучше лобызать сапоги Ворошилову, вымаливая себе прощение. Ворошилову! От страха вообще уже ничего не соображал. 30 июня был создан Государственный Комитет Обороны, Климент Ефремович в нем отвечал за военную составляющую. Без его согласования ни один вопрос, касаемый Вооруженных Сил, не решался, в том числе и такой, как отстранение от должности и предания суду кого-то из военных высокого ранга. Мимо Ворошилова вопрос о Павлове не прошел бы. Так что облизыванием маршальского сапога Дмитрий Григорьевич сам свою судьбу решил. Трусость на войне карается смертью. Мамка, которая пожалеет, успокоит и конфетку даст — осталась в тылу. На войне трусов ставят перед строем и после прочтение приговора расстреливают. Если еще до строя есть возможность довести…
То, что сейчас опубликовано из материалов следственного дела по Павлову, где он признаётся в участии в заговоре — ерунда. Не фальшивки, а следствие трусости Павлова. Он после ареста окончательно в тряпку превратился, безвольное тело для следствия еще та проблема в том смысле, что оно признается в чем угодно. И, конечно, то, что в кино показано, как Павлова избивали следователи — чушь. Какая нужда бить того, кто и так сапоги от страха лижет? Суд никаких доказательств участия его в заговоре не нашел. Но эта тряпка успела на следствии оговорить К. А. Мерецкова. Того арестовали и тоже крутили насчет заговора. Думаю, Кирилл Афанасьевич, если бы его спросили о Павлове, много «ласковых» слов в его адрес произнес бы.
Еще до оглашения приговора во всех частях прочли Постановление ГКО:
№ ГКО-169сс (№ 00381)
Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.
Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником.
Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты меры против трусов, паникеров, дезертиров.
Паникер, трус, дезертир хуже врага, ибо он не только подрывает наше дело, но и порочит честь Красной Армии. Поэтому расправа с паникерами, трусами и дезертирами и восстановление воинской дисциплины является нашим священным долгом, если мы хотим сохранить незапятнанным великое звание воина Красной Армии.
Исходя из этого Государственный Комитет Обороны, по представлению главнокомандующих и командующих фронтами и армиями, арестовал и предал суду военного трибунала за позорящую звание командира трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций:
1) бывшего командующего Западным фронтом генерала армии Павлова;
2) бывшего начальника штаба Западного фронта генерал-майора Климовских;
3) бывшего начальника связи западного фронта генерал-майора Григорьева;
4) бывшего командующего 4-й армией Западного фронта генерал-майора Коробкова;
5) бывшего командира 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майора Кособуцкого;
6) бывшего командира 60-й горнострелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Селихова;
7) бывшего заместителя командира 60-й горнострелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Курочкина;
8) бывшего командира 30-й стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майора Галактионова;
9) бывшего заместителя командира 30-й стрелковой дивизии Южного фронта полкового комиссара Елисеева.
Воздавая должное славным и отважным бойцам и командирам, покрывшим себя славой в боях с фашистскими захватчиками, Государственный Комитет Обороны предупреждает, вместе с тем, что он будет и впредь железной рукой пресекать всякое проявление трусости и неорганизованности в рядах Красной Армии, памятуя, что железная дисциплина в Красной Армии является важнейшим условием победы над врагом.
Государственный Комитет Обороны требует от командиров и политработников всех степеней, чтобы они систематически укрепляли в рядах Красной Армии дух дисциплины и организованности, чтобы они личным примером храбрости и отваги вдохновляли бойцов на великие подвиги, чтобы они не давали паникерам, трусам и дезорганизаторам порочить великое знамя Красной Армии и расправлялись с ними, как с нарушителями присяги и изменниками Родины.
Государственного Комитета Обороны
№ 1 Протокольная часть ГОКО
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
И. СТАЛИН
Главнокомандующим, Военным Советам фронтов и армий, командующим военными округами, командирам корпусов и дивизий.
Настоящее постановление Государственного Комитета Обороны прочесть во всех ротах, батареях, эскадронах, авиаэскадрильях.
Согласитесь, что наличие в этом Постановлении некоторых фамилий ставит крест на том, что Сталин искал в лице Павлова и командования Западного фронта козлов отпущения. Комиссара Курочкина тоже лично Сталин сделал козлом отпущения?..
Протокол судебного заседания по делу Павлова и компании давно рассекречен, находится в Центральном архиве ФСБ России, прочесть его можно в электронной библиотеке исторических документов Российского исторического общества. Чтение того заслуживает. Как они друг друга топили на суде — просто песня! Павлов кричал, что это Коробков виноват, он ему дал приказ привести войска 4-ой армии в боевую готовность, тот доложил, что выполнил, а на самом деле нет, и армия в первый же день войны разбежалась. Коробков отрицал, никаких приказов ему Павлов не отдавал. За связь Павлов переводил стрелки на начальника связи Григорьева, тот ничего не сделал. Григорьев — это Павлов сказал ничего не делать, он даже, получив 18-го июня из Генштаба директиву о приведение войск в готовность, ничего не делал…
Да-да. Не 21-го в ночь на 22-е, а 18-го июня в округ пришла директива о приведении войск в готовность. Не ждал Сталин войны…
Там же, на суде всплыло о неготовности укрепленных районов к обороне. Климовских сдал Павлова — это он ничего не делал для оборудования и вооружения укрепрайонов.
Я представляю, как товарищам Ульриху, Орлову и Кандыбину, членам Военной Коллегии Верховного Суда СССР, было тошно смотреть на этих бывших военных граждан.
Суд вынес им приговор:
«…обвиняемые Павлов, Климовских, Григорьев и Коробков вследствие своей трусости, бездействия и паникерства нанесли серьезный ущерб Рабоче-Крестьянской Красной Армии, создали возможность прорыва фронта противником на одном из главных направлений и тем самым совершили преступления, предусмотренные статьями 193–176 и 193–206 УК РСФСР.
Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 319 и 320 УПК РСФСР, Военная коллегия Верховного суда СССР
приговорила:
Павлова Дмитрия Григорьевича, Климовских Владимира Ефимовича, Григорьева Андрея Терентьевича и Коробкова Александра Андреевича лишить воинских званий: Павлова — „генерал армии“, а остальных — „генерал-майор“, и подвергнуть всех четверых высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества.»
Трусость, бездействие и паникерство!
И приговор этой компании из Западного фронта тоже в войсках зачитали:
«№ 0250 28 июля 1941 г.
По постановлению Государственного Комитета Обороны были арестованы и преданы суду военного трибунала за трусость, самовольное оставление стратегических пунктов без разрешения высшего командования, развал управления войсками, бездействие власти бывший командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Д. Г., бывший начальник штаба того же фронта генерал-майор Климовских В. Е., бывший начальник связи того же фронта генерал-майор Григорьев А. Т., бывший командующий 4-й армией генерал-майор Коробков А. А.
Верховный суд Союза ССР 22 июля 1941 г. рассмотрел дело по обвинению Павлова Д. Г., Климовских В. Е., Григорьева А. Т. и Коробкова А. А.
Судебным следствием установлено, что:
а) бывший командующий Западным фронтом Павлов Д. Г. и бывший начальник штаба того же фронта Климовских В. Е. с начала военных действий немецко-фашистских войск против СССР проявили трусость, бездействие власти, отсутствие распорядительности, допустили развал управления войсками, сдачу оружия и складов противнику, самовольное оставление боевых позиций частями Западного фронта и этим дали врагу возможность прорвать фронт;
б) бывший начальник связи Западного фронта Григорьев А. Т., имея возможность к установлению бесперебойной связи штаба фронта с действующими частями и соединениями, проявил паникерство и преступное бездействие, не использовал радиосвязь в результате чего с первых дней военных действий было нарушено управление войсками;
в) бывший командующий 4-й армией Западного фронта Коробков А. А. проявил трусость, малодушие и преступное бездействие, позорно бросил вверенные ему части, в результате чего армия была дезорганизована и понесла тяжелые потери.
Таким образом, Павлов Д. Г., Климовских В. Е., Григорьев А. Т. и Коробков А. А. нарушили военную присягу, обесчестили высокое звание воина Красной Армии, забыли свой долг перед Родиной, своей трусостью и паникерством, преступным бездействием, развалом управления войсками, сдачей оружия и складов противнику, допущением самовольного оставления боевых позиций частями нанесли серьёзный ущерб войскам Западного фронта.
Верховным судом Союза ССР Павлов Д. Г., Климовских В. Е., Григорьев А. Т. и Коробков А. А. лишены военных званий и приговорены к расстрелу.
Приговор приведен в исполнение.
Предупреждаю, что и впредь все нарушающие военную присягу, забывающие долг перед Родиной, порочащие высокое звание воина Красной Армии, все трусы и паникеры, самовольно оставляющие боевые позиции и сдающие оружие противнику без боя, будут беспощадно караться по всем строгостям законов военного времени, невзирая на лица.
Приказ объявить всему начсоставу от командира полка и выше.
Народный комиссар обороны СССР И. Сталин
— Приказ N 0250 от 28 июля 1941 года.
Реабилитация Павлова и компании началась с ходатайства бывшего начальника штаба 4-ой армии Сандалова, который как раз в мемуарах и описывал этих трусов, в 1956 году:
«Почему был арестован и предан суду именно командующий 4А Коробков, армия которого, хотя и понесла громадные потери, но все же продолжала существовать и не теряла связи со штабом Западного фронта? К концу июня 1941 года был предназначен по разверстке для предания суду от Западного фронта один командарм, а налицо был только командарм-4. Командующие 3-й и 10-й армиями находились в эти дни неизвестно где и с ними связи не было. Это и определило судьбу Коробкова. В лице генерала Коробкова мы потеряли тогда хорошего командарма, который, я полагаю, стал бы впоследствии в шеренгу лучших командармов Красной армии. Генерала Коробкова реабилитировать следует в первую очередь.»
«По разверстке». Это они «по разверстке», штаб 4-ой армии, драпали так, что их Гудериан догнать не смог? А Василий Иванович Кузнецов, командующий 13-ой армией, не убежал со своим штабом, остался в армии, дрался с ней в окружении, только 28 июля вышел из окружения. Как раз в тот день, когда приказ, касающийся Коробкова, был подписан. Командующей 10-ой армией Голубев только 19-го июля вышел из окружения.
Но вы-то, товарищ военный Сандалов со своим Коробковым даже в окружении не были! Вы просто удрали подальше в тыл. Ну и попали под «разверстку». Точнее, Коробков попал, но начальник штаба армии обязан был не бежать вслед за своим командующим, теряя портки, а пресечь трусость и панику, при необходимости взять командование на себя… Не я был на месте товарища Сталина в те дни — не пришлось бы Сандалову писать мемуары! Товарищ Сталин часто проявлял почти преступную мягкотелость. Грузин, одним словом…
Под «разверстку» попал и только один комиссар Курочкин с Южного фронта. На Северо-Западный, Западный и Юго-Западный фронты разверстка по комиссарам не дошла. Потерялась по дороге разверстка на командиров дивизий и корпусов Западного фронта. По корпусным пришла только на Северо-Западный, а по дивизионным только на Южный. Какая-то странная разверстка была.
Почему-то не попал под разверстку заместитель Павлова, генерал Болдин. Именно судьба генерала Болдина ставит крест на всех выкладках таких, как Мухин и Мартиросян, которые придумали, что Павлова со штабом расстреляли за измену и участие в заговоре, за то, что они, не приводя войска в боеготовность и разместив их удобным для немцев образом, готовились фронт врагу открыть. Начальник штаба и начальник связи Западного фронта вместе с командующим готовились, а заместитель командующего ничего не знал? Чушь ведь!
Дело в том, что Климент Ефремович Ворошилов в Могилеве, почти за полтысячи километров от фронта, от ведущих бои с немцами войск фронта, 27 июня, на 6-ой день войны, не увидел Ивана Васильевича Болдина. Тот дрался в это время в окружении с 10-ой армией. Вот именно, те, кто войска не бросил и не удрал в тыл, изображая в тылу командование, под «разверстку» не попали.
Болдина не только никто не обвинял в бездействии, неумелом командовании и участии в каких-то мифических заговорах, но его еще в Приказе Ставки отметили:
«Приказ № 270
Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии
16 августа 1941 года.
He только друзья признают, но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой прямо героически. Даже те части нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окружение, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения. Известно, что отдельные части нашей армии, попав в окружение врага, используют все возможности для того, чтобы нанести врагу поражение и вырваться из окружения.
Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 8 ручных пулеметов, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты, 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил по немцам с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения 1654 вооруженных красноармейца и командира, из них 103 раненых…»
Мартиросян и Мухин еще придумали, что Павлову со штабом измену и заговор в приговор не влепили, так как Сталин побоялся, что в войсках красноармейцы станут везде искать генеральскую измену и будут генералов стрелять.
Интересно, что эта парочка, Мухин и Мартиросян, сами все из себя сталинисты, я не удивлюсь, если они себе на левой стороне груди сделали тату с портретом Сталина, но считают, что Иосиф Виссарионович бойцов Красной Армии принимал за какое-то быдло, которому только кинь кость в виде «генеральской измены», так оно и воевать не будет с немцами, вместо этого на штыки командиров поднимет и с фронта убежит. Огорчу я Мухина и Мартиросяна, не считал Сталин свой народ и бойцов Красной Армии быдлом. Это вы, господа сталинизды, его быдлом считаете. Достаточно прочесть этот Приказ Ставки № 270 до конца, чтобы всё понять:
«…Комиссар 8-го мехкорпуса бригадный комиссар Попель и командир 406 сп. полковник Новиков с боем вывели из окружения 1778 вооруженных человек. В упорных боях с немцами группа Новикова–Попеля прошла 650 километров, нанося огромные потери тылам врага.
Командующий 3-й армией генерал-лейтенант Кузнецов и член Военного совета комиссар 2 ранга Бирюков с боями вывели из окружения 498 вооруженных красноармейцев и командиров частей 3-й армии и организовали выход из окружения 108-й и 64-й стрелковых дивизий.
Все эти и другие многочисленные подобные факты свидетельствуют о стойкости наших войск, высоком моральном духе наших бойцов, командиров и комиссаров.
Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен врагу. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам.
Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам. Штаб группы Качалова из окружения вышел, пробились из окружения части группы Качалова, а генерал-лейтенант Качалов предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу.
Генерал-лейтенант Понеделин, командовавший 12-й армией, попав в окружение противника, имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги.
Командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов, оказавшийся в окружении немецко-фашистских войск, вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен.
Следует отметить, что при всех указанных выше фактах сдачи в плен врагу члены военных советов армий, командиры, политработники, особоотдельщики, находившиеся в окружении, проявили недопустимую растерянность, позорную трусость и не попытались даже помешать перетрусившим качаловым, понеделиным, кирилловым и другим сдаться в плен врагу.
Эти позорные факты сдачи в плен нашему заклятому врагу свидетельствуют о том, что в рядах Красной Армии, стойко и самоотверженно защищающей от подлых захватчиков свою Советскую Родину, имеются неустойчивые, малодушные, трусливые элементы. И эти трусливые элементы имеются не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава. Как известно, некоторые командиры и политработники своим поведением на фронте не только не показывают красноармейцам образцы смелости, стойкости и любви к Родине, а, наоборот, прячутся в щелях, возятся в канцеляриях, не видят и не наблюдают поля боя, при первых серьезных трудностях в бою пасуют перед врагом, срывают с себя знаки различия, дезертируют с поля боя.
Можно ли терпеть в рядах Красной Армии трусов, дезертирующих к врагу и сдающихся в плен, или таких малодушных начальников, которые при заминке на фронте срывают с себя знаки различия и дезертируют в тыл? Нет, нельзя! Если дать волю этим трусам и дезертирам, они в короткий срок разложат нашу армию и загубят нашу Родину. Трусов и дезертиров надо уничтожать.
Можно ли считать командирами батальонов или полков таких командиров, которые прячутся в щелях во время боя, не видят поля боя, не наблюдают хода боя на поле и все же воображают себя командирами полков и батальонов? Нет, нельзя! Это не командиры полков и батальонов, а самозванцы. Если дать волю таким самозванцам, они в короткий срок превратят армию в сплошную канцелярию. Таких самозванцев нужно немедленно смещать с постов, снижать по должности, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из рядов младшего начсостава или из красноармейцев.
Приказываю:
1. Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров.
Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава.
2. Попавшим в окружение врага частям и подразделениям самоотверженно сражаться до последней возможности, беречь материальную часть, как зеницу ока, пробиваться к своим по тылам вражеских войск, нанося поражение фашистским собакам.
Обязать каждого военнослужащего, независимо от его служебного положения, потребовать от вышестоящего начальника, если часть его находится в окружении, драться до последней возможности, чтобы пробиться к своим, и если такой начальник или часть красноармейцев вместо организации отпора врагу предпочтут сдаться в плен, — уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи.
3. Обязать командиров и комиссаров дивизий немедля смещать с постов командиров батальонов и полков, прячущихся в щелях во время боя и боящихся руководить ходом боя на поле сражения, снижать их по должности как самозванцев, переводить в рядовые, а при необходимости расстреливать их на месте, выдвигая на их место смелых и мужественных людей из младшего начсостава или из рядов отличившихся красноармейцев.
Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах…»
В этом приказе Сталин еще нашел точное определение для таких, как Павлов, граждан в военной форме, которые до войны изображали из себя важных генералов, но при первой же опасности бросали войска, убегали в тыл или сдавались в плен — САМОЗВАНЦЫ. Именно так.
А пытаясь придумать Павлову и компании что-то другое, кроме трусости, наши сталинизды, как всегда, защищая Сталина, только подтверждают всю хрущевскую клевету на него. Это сам Павлов и его штабные пытались завести суд в дебри обсуждения о неготовности частей округа к войне, что им поздно из Москвы позвонили и сообщили о готовящемся нападении, что у них опыта маловато было. Суд не пошел у них на поводу.
31 июля 1957 года Военная коллегия Верховного Суда СССР вынесла определение № 4п-09510/57, которым приговор от 22 июля 1941 года в отношении Павлова Д. Г., Климовских В. Е., Григорьева А. Т. и Коробкова А. А. был отменен по вновь открывшимся обстоятельствам, и дело было прекращено за отсутствием состава преступления. В определении указывалось, что
«…прорыв гитлеровских войск на фронте обороны Западного особого военного округа произошел в силу неблагоприятно сложившейся для наших войск оперативно-тактической обстановки и не может быть инкриминирован Павлову и другим осужденным по настоящему делу как воинское преступление, поскольку это произошло по независящим от них причинам.»
Это вот такая хрущевская реабилитация. Прорыв фронта инкриминирован. Это такое преступление — допустили прорыв фронта? Т. е., по факту каждого прорыва фронта нужно было возбуждать уголовное дело? А за каждый облизанный сапог маршала Ворошилова — по ордену?
27 марта, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/03/27/
Давайте, для начала, посмотрим на кое-какие цифры, принятые нашим официальным историческим сообществом за аксиому.
Западный фронт к началу Смоленского сражения имел численность 579 400 человек. В ходе сражения понес безвозвратных потерь — 309 959, санитарных — 159 625, всего — 469 584 человек. Т. е., общие потери фронта в сражении составили более 81% от всего личного состава.
Если учитывать, что число потерь группы армий «Центр» вермахта к концу смоленского сражения оценивается примерно в 75 000, то вывод — вермахт войска Красной Армии в ходе Смоленского сражения распылил. От Западного фронта остались только тыловые службы.
Плюс к этому, войска РККА, принимавшие участие в Смоленском сражении, потеряли танков 1348, орудий 9290, самолетов 903. Т. е., абсолютно все, что имелось перед сражением.
С учетом того, что перед этим в Литве и Латвии было потеряно 88 486, в Белоруссии 417 790, на Западной Украине 241 594, в Заполярье и Карелии — 135 713, под Киевом — 700 544, под Ленинградом — 344 926, всего — 1 929 053 человека, вместе с Западным фронтом — 2 398 637 человек.
А всего в западных округах перед войной было 2,9 млн. человек. Из них на Северо-Западном фронте — 498 000, на Западном — 627 300, на Юго-Западном — 864 600, на Северном — 358 390, всего 2 348 290.
Про разницу в почти 600 тысяч человек вопросов мне не задавайте, пожалуйста. Куда целый фронт потерялся — это к авторам издания, из которого я взял сведения, обращайтесь. Вы, думаю, уже начали догадываться, кто авторы.
Представленные цифры показывают, что за два месяца войны было потеряно убитыми, пленными, раненными столько же войск, сколько их встретило немцев в западных округах. Подчистую.
Согласитесь, что это какая-то бойня. За два месяца войны умудриться просрать столько же войск, сколько их было в тех округах, которые войну встретили.
А кто же тогда с сентября 1941 года против немцев воевал? В этом же издании приводится численность войск действующей армии в 4-м квартале 1941 года — 2 818 500.
Т. е., если даже не учитывать «потерянный фронт», брать максимальное число войск в западных округах — 2,9 млн., то сокращение численности действующих фронтов произошло всего на 100 тысяч человек.
А откуда, из каких резервов, возродилась, так сказать РККА? Цитирую авторов этого издания, из которого я взял данные:
«А всего к июню 1941 г. в армии и на флоте в наличии было — 4,8 млн. чел. личного состава.»
Получается, что резерв был за счет того, что 1 млн. 900 тысяч войск не находились в действующих фронтах и их можно было использовать для пополнения убывающих армий. Но из этих 1,9 млн. в составе Дальневосточного фронта было 1 млн. 568 тыс. человек. А еще Закавказский военный округ — 4 армии общей численностью 350 тысяч человек. И… резерва-то не было, нельзя было в начале войны снимать дивизии с Дальнего Востока и Закавказья, позиции Турции и Японии были неопределенные. Негде было брать войска для пополнения столько катастрофичных потерь, кроме как из призыва по мобилизации.
Но вы считаете, что за 2 месяца можно по мобилизации восполнить потери действующей армии, которую на ноль помножил враг? Вы тогда кто? Ботаник? Даже ваньку-пехотного нужно еще с военкомата отправить на сборный пункт, скомплектовать команду из этих свежепостриженных, одеть его, обучить элементарному строю, уставам, в том числе и несению караульной службы, крайне важной на фронте, обучить стрельбе (даже «Ворошиловских стрелков» — они нормативы сдавали из мелкашки, а уж пулемет — это не совсем просто), окапываться, действовать в составе подразделения в бою… Если вы считаете, что достаточно послать в атаку с черенком от лопаты — это не сюда вам, это к Никите Михалкову.
А уж пополнение для артиллерии — тут совсем сложно и совсем другие сроки. В дальнейшем мы вам покажем, что подготовка пополнения по мобилизации даже в пехоту занимала 3 месяца. Но если вы нам не верите, то хотя бы дедушку Астафьева «Прокляты и убиты» читайте, он описал, как и сколько мучился новобранцем в запасном полку.
Какие-то маршевые батальоны, конечно, можно было в срочном порядке сформировать, но как ни крути, если бы потери РККА были такими катастрофичными, то немцы через два месяца после войны перед собой видели бы голый советский фронт. Кстати, Гитлер так и считал, что у русских войска закончились.
Еще цитата из художественного произведения, которое сегодня принято считать самым объективным исследованием по потерям в ВОВ:
«Если, к примеру, взять Западный фронт, его среднемесячная численность в 1941 г. была 501 120 человек, а безвозвратные потери за этот год составили 956 293 чел. Следовательно, в 1941 г. фронт потерял 190,8% своей списочной численности, при этом каждый месяц из строя безвозвратно выбывало 30,3% его личного состава. Вместе с санитарными потерями за этот же период убыло 259% среднемесячной численности. Таким образом, с учетом восполнения каждый месяц в 1941 г. в войсках этого фронта терялось 41,1% личного состава.»
Если даже армию времен ВОВ представлять по типу средневековой княжеской дружины, и то получится какая-то ерунда. Даже в дружине у каждого всадника был слуга, который с запасным конем не скакал на вражеские копья — тыл, так сказать, обеспечение. В современной армии, а армия 1941 года мало чем отличалась от нынешней в принципе, тыл — громадная штука. Чтобы один боец стрелкового взвода мог выстрелить из винтовки во врага — за ним 3, а то и больше «тыловых крыс» копошится. Бойцу нужно и боеприпасы на передовую доставить, и кашу сварить и привезти, и в медсанбат его отвезти, в случае ранения, там его лечить. И связь нужно тянуть от штаба фронта к самому стрелковому взводу, и почту бойцу доставить, и газету во взвод… И многое-многое другое, чтобы он воевать смог. А если он воюет в артиллерии, к примеру, то — еще больше.
Т. е., если принимать во внимание, что минимум половины состава фронтов составляли «тыловики», которые напрямую не были подвержены огневому воздействию противника, то огневые подразделения фронта выкашивались немцами каждый месяц под ноль. Извините, но это дурь. Так воевать не может никакая армия, даже рабоче-крестьянская. Любая армия при таких потерях разбежится. Западный фронт, потерявший за 1941 года только в виде безвозвратных потерь почти два состава — это дурь глупейшая. Это еще без санитарных потерь. Жукова, его командующего, каким образом потерять не ухитрились?
Причем, это исследование, из которого я цитирую, подается даже в статье о руководителе группы, которая занималась вопросом потерь в ВОВ в Википедии так:
«Генерал Кривошеев стал широко известной личностью после публикации в 1993 году своей книги, посвящённой раскрытию числа в Великой Отечественной войне. Под общей редакцией Кривошеева книга была подготовлена историками и основывалась на рассекреченных советских военных архивах. Книга представляет собой, возможно, первую серьёзную попытку обозначить величину потерь РККА/СА в ходе Второй мировой войны. До этой работы точное количество военных потерь СССР было предметом политических спекуляций и цифры варьировались в соответствии с политической ситуацией в обществе.»
Вы теперь уже поняли, конечно, что я о работе Кривошеева и компании «Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование».
Именно в 1993 году — самое время, чтобы на государственное финансирование проделать работу, которая поставит точку в «предмете политических спекуляций». Точнее, с 1991 по 1993 годы.
Еще один честный историк-ученый, который хоть и либерал, но объективный, как и В. Земсков, о котором я в предыдущей книге писал.
Почему я Кривошеева либералом назвал? Может, переборщил, но вот вам его высказывание:
«Чтобы объективно осознать причины наших больших людских потерь, особенно в первый период войны, надо обратиться к обстановке, которая предшествовала этому трагическому для нашего народа событию. Известно, что Советское государство, его Вооруженные Силы приняли на себя вероломный удар в крайне неблагоприятных условиях. Последние возникли в результате просчетов И. В. Сталина и его окружения в сроках возможной войны. Отрицательную роль сыграла и политика „вождя“, направленная на уничтожение военных кадров. Состояние Вооруженных Сил, их боевая готовность были значительно ослаблены.»
А вы раньше не знали, что Кривошеев — записной антисталинист? И после «уничтожения военных кадров» у вас насчет объективности этого кренделя никаких сомнений не возникает?
Еще я давно удивляюсь тому, что Кривошеев посчитал потери нашей армии в 8 млн. 600 тысяч. Этой цифре удивляюсь, которую постоянно приводят в своих работах историки, ссылаясь на Кривошеева.
Прошу прощения, а это откуда:
«А всего за Великую Отечественную войну (включая кампанию на Дальнем Востоке) безвозвратные потери армии и флота составили 11 млн. 285 тыс. и санитарные (по донесениям из войск) — 18 млн 344 тыс. чел.»?..
Некоторые сентенции авторов уже с предисловия заставляют подозревать, что за этой работой проглядывается четкий политический заказ:
«До недавнего времени статистические данные о потерях советских войск во Второй мировой войне хранились под грифом „секретно“. Практика временного засекречивания этих сведений была принята во многих странах. Однако период закрытости в ряде государств, в том числе и в СССР, „затянулся“. В создавшейся ситуации отдельные историки и публицисты начали определять масштабы военных утрат самодеятельными методами. Их расчеты основывались, как правило, на ориентировочных или приблизительных данных, на непроверенных сведениях мемуарной литературы, а также на собственных суждениях, не подкрепленных документами. В некоторых средствах массовой информации публикуются сомнительные данные о людских потерях советских войск, взятые из зарубежных источников. Все это приводит к искажению истинного положения дел в данном вопросе, нередко способствует преднамеренному извращению фактов отдельными авторами с целью принизить величие подвига наших солдат и офицеров, умалить заслуги полководцев, а в конечном итоге — обесценить саму победу советского народа в Великой Отечественной войне.»
Вот оно что, оказывается! «Когда откроются архивы» — вы помните этот перестроечный гвалт? Интересно, какие такие статистические данные о потерях хранились под грифом секретно? Может, авторы в книге показали нам эти рассекреченные статистические данные? Даже не надейтесь! Вы не найдете в книге ни одного рассекреченного статистического документа. Совершенно ни одного.
Но разве, к примеру, сведения о наших потерях в советско-финской войне 1939–1940 годов были засекречены? Вячеслава Михайловича Молотова судили за разглашение секретной информации, когда он после ее окончания назвал цифру в 40 тысяч погибших? Вы, кстати, в книге Кривошеева не найдете даже намека на это заявление главы Советского правительства, зато наши потери в той войне авторы выдули в 126 тысяч безвозвратных, что намного превосходило не только данные Советского правительства (более, чем в трое!), но и все оценки наших потерь до комиссии Кривошеева. Финны были очень довольны. Наконец-то, у них появилось научное обоснование их героического сопротивления Красной Армии и воинского мастерства полководцев и бойцов Суоми. Если безвозвратные потери РККА сложить с санитарными, согласно Кривошееву, но горячие финские парни выбили половину войск СССР, участвовавших в той войне, учитывая и те дивизии, которые не успели в войну вступить, потому что она раньше закончилась.
Разумеется, это никак не относится к принижению подвига наших бойцов и к умалению заслуг полководцев, потому что авторы оговорились, что принижение и умаление — это насчет Великой Отечественной войны. Насчет всего остального — можно, наверно. Дружба с финнами важнее какой-то борьбы с принижениями и умалениями.
Но, простите, каким образом, 11 миллионов боевых безвозвратных потерь и больше 18 миллионов санитарных в ВОВ способствуют борьбе с умалением заслуг полководцев и принижением подвига? Когда Сталин назвал цифру в 7 млн. общих безвозвратных потерь, включающую в себя и погибших военнослужащих, и мирное население, он принизил и умалил? Т. е., чем больше наши полководцы теряли в боях людей, тем их заслуги были величественнее?
Но авторы посчитали потери немецких войск и их союзников примерно в 6 млн. человек. Извините, но тогда получается, что немцы истребляли наши войска, как стада баранов. Я как-то не очень сильно понимаю, каким образом Кривошеев с компанией поспособствовали не умалению и не принижению.
И, собственно, зачем в 1991 году вдруг понадобилось организовывать и оплачивать работу большой группы специалистов (а генерал Кривошеев вряд ли согласился бы за зарплату дворника работать) для определения потерь Советского Союза в войнах, особенно в ВОВ?
В 1991 году правительство еще не знало, какие мобилизационные и трудовые ресурсы у него остались после той войны? Сколько заложить в бюджет на пенсии и пособия вдовам, сиротам и инвалидам войны? Конечно, нет. В 1991 году правительству это было по барабану, ему эти сведения были абсолютно не нужны. Никакого практического смысла считать потери войны в 1991 году не было. К слову. О том, что Сталин не знал точной цифры потерь — а как же тогда Советское правительство после войны планировало развитие промышленности, вело комплектование Вооруженных Сил, рассчитывало пенсии и пособия, если оно — НЕ ЗНАЛО? На глазок? Если вы так считаете, то у вас есть хоть какое-то понятие о планировании народно-хозяйственного комплекса и формировании бюджета?
Согласитесь, что никакого другого смысла в работе комиссии Кривошеева, кроме политического, не было. А 1991–1993 годы, время ее работы, время разнузданнейшего антисталинизма, само нам показывает, какой был политический заказ. Впрочем, авторы этого и не скрывают:
«Самыми тяжелыми для Советского Союза последствиями Великой Отечественной войны являются его людские потери — военнослужащих и гражданского населения, составившие 26,6 млн. чел. Эта цифра была получена в результате обширных статистических исследований ученых-демографов и последующей работы (в конце 80-х годов XX в.) государственной комиссии по уточнению людских потерь. Обнародовали ее в округленном виде („почти 27 млн. чел.“) на торжественном заседании Верховного Совета СССР 8 мая 1990 г., посвященном 45-летию Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне.[29]»
Здесь, как говориться, оговорка по Фрейду в чистейшем виде. Оказывается, еще в 1990 году потери были посчитаны, и гражданских, и военных. Всего — почти 27 млн. человек. Нет, а если не были посчитаны, то откуда эта цифра взялась? И зачем тогда Кривошеев еще раз их считал?
Но я намеренно вместе с цитатой привел и номер ссылки — 29. Идем по ней и находим «Горбачев М. С. Уроки войны и победы. — Известия. 1990, 9 мая».
У меня вопрос ко всем, кто ссылается на данные комиссии Кривошеева, как на источник исторических и статистических сведений, а вы точно эту книгу читали? А если читали, то насколько внимательно?
До вас начинает доходить, что никакой научно-исторической ценности эта работа абсолютно не представляет, что это типичный перестроечный шлак. Или еще туго?
Тогда идем дальше.
«В фашистской Германии военные кадры готовились, совершенствовались в условиях милитаризации страны и подготовки ее к осуществлению замыслов гитлеровского руководства по „завоеванию мирового господства“, начиная с избавления от пут Версальского Договора при возрождении вермахта до практических действий по завоеванию стран западной Европы, а затем подготовки к нападению на СССР. Офицеры и генералы вермахта во второй половине 30-х годов XX в. получили практику в тактическом, оперативном и стратегическом масштабах управления войсками, в организации их материального, технического и боевого обеспечения в реальных объемах и времени, требуемых войной, военными действиями.
Советские военные кадры в своей подавляющей части, за исключением участвовавших в советско-финляндской войне, в боях на р. Халхин-Гол и освободительном походе в Западную Украину и Западную Белоруссию, опытом управления войсками в боевых условиях или близким к ним не обладали. Таких в Красной Армии было около 75%.»
Т. е. 75% советских военных кадров элементарно не были подготовлены к войне. А когда немцы успели подготовить все свои военные кадры, если вермахт в период вторжения во Францию насчитывал 2,5 млн. личного состава, а в ВОВ вступил с почти 8-ми млн. армией? Простая арифметика показывает, что у них также 75% военных кадров войны еще не успели понюхать. Но это ладно, главное — откуда эта цифра в 75%? Как ее авторы обосновывают? А никак! Просто 75%. Им хочется, что три четверти советских военных были не подготовлены к войне и всё.
Дальше.
«Из таблицы 114 видно, что более 55% командных кадров перед войной находились на своих должностях менее, чем полгода и лишь четверть их можно считать имеющими опыт, которые занимали должности более одного года. Такое положение с кадрами сложилось из-за того, что с 1939 г. численность Красной Армии увеличилась почти вдвое. В то же время происходило формирование танковых, авиационных, артиллерийских соединений, шло дальнейшее техническое оснащение Красной Армии, требовавшие перемещения кадров по должностям, в том числе из одного вида вооруженных сил или рода войск в другой.
Из-за необходимости назначать на вакантные должности большого количества командиров, многие из них занимали посты, особенно в тактическом звене, не имея даже военного образования (13,6%)[26].»
Понятно, что в волшебной Германии, как бы быстро армия не росла, командные кадры все опытные, а у нас 13,6% даже не имели военного образования. Это как? 21 июня товарищ был зоотехником в колхозе, а 22 июня ему выдали гимнастерку с петлицами лейтенанта и сказали: будешь теперь взводом командовать? И даже на курсы взводных перед этим не направляли? Наверно, и Г. К. Жуков не имел военного образование, разные курсы комсостава — какое это образование? На этих курсах только пьянствовали, наверно, и селедку на военных картах резали?
И откуда цифра — 13,6%, как ее посчитали? Может быть, расчеты или источник есть по ссылке 26? Идем по этой ссылке и находим такое:
«В исторической литературе и других публикациях нередко преувеличивается ущерб, нанесенный сталинскими репрессиями. Всего было уволено и репрессировано около 40 тыс. командиров различных рангов. Это менее 7% всей численности командно-политического и технического состава Красной Армии. Подавляющая часть репрессированных была реабилитирована до войны или в начале ее. Безусловно, кадрам был нанесен значительный урон.»
И всё. Т. е., 13,6% (даже с десятыми!) авторы просто взяли, поковырявшись в носу. Если только в носу…
И если бы это было единственное, что из носа Кривошеева появилось. Идем в главу о Белорусской оборонительной операции 1941 года, там в таблице приводятся сведения о силах Западного фронта: дивизий — 44, бригад — 3, УР-8. И общее число войск — 627 300.
Даже с первого взгляда для тех, кто знаком со штатами подразделений РККА, эти данные выглядят, мягко говоря, подозрительными. 3 бригады и 8 Укрепленных районов, это примерно, по численности соответствует 3 стрелковым дивизиям РККА. Т. е., можно считать примерно 47 дивизий в составе Западного фронта. 627 300 делим на 47 и получаем 13 346. С учетом того, что штат стрелковой дивизии образца 1941 года — 14 438 человек, а их в штате фронта — примерно половина, остальные дивизии — моторизованные, танковые, кавалерийские по числу людей гораздо меньше, получается, что авторы просто взяли штатную численность всех формирований Западного фронта. Тупо — сплюсовали всю штатку.
Честно говоря, с настолько наглой халтурой редко даже в исторических трудах приходится сталкиваться. Дело в том, что далеко не все фронтовые формирования к 22 июня 1941 года имели штатный численный состав. Даже отмобилизованные. А большинство дивизий фронтов еще отмобилизование к началу войны не прошли, они еще только должны были получить приписной состав.
Но дело не только в явном завышении численности сил фронта. В таблице не имеется сведения о составе ВВС фронта. Авиация оттуда выпала. Вместе с летчиками, техниками и аэродромными командами.
Но и это ерунда. В первых изданиях «Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование» коллектив авторов еще осторожничал, стеснялся, поэтому, в частности, в главе о Белорусской наступательной операции не приводились данные о силах немцев, противостоявших Западному фронту. В издании 2011 года…
Чтобы это спокойно читать, нужно… Да это нельзя спокойно читать!
«Состав войск противоборствующих сторон
Немецко-фашистские войска, нацеленные на Белоруссию, представляли наиболее мощную группу армий „Центр“ (командующий фельдмаршал Ф. Бок). В неё входили 4-я и 9-я армии, 2-я и 3-я танковые группы. С воздуха группу армий поддерживал 2-й воздушный флот (командующий фельдмаршал А. Кессельринг). Выделенные группе армий „Центр“ силы для первого удара по войскам Западного фронта насчитывали 634,9 тыс. чел., 12,5 тыс. орудий и минометов калибром свыше 50 мм, 810 танков и 1677 самолетов. В дальнейшем, в ходе наступления, в состав группы была введена 2-я полевая армия вермахта…»
Хвалебное предисловие к этому изданию написал член британской академии Джон Эриксон. Оно в русском переводе в книге есть. Еще бы не хвалить! Тут и Суворов-Резун от зависти язву желудка должен получить.
Только, понимаете, если бы фон Бок рискнул с такими силами сунуться даже против Павлова, то весь блицкриг где-нибудь в пригороде Бреста и закончился бы.
Я еще и еще раз задаю вопрос всем, кто ссылается на труды Кривошеева, как на имеющие какую-то научную ценность: вы, вообще, читали ЭТО?
Чтобы получить представление, насколько халтурно работала Комиссия, достаточно даже посмотреть на таблицу 120, в которой показан подсчет безвозвратных потерь. Кривошееев пишет:
«В результате анализа общего числа людских утрат, учтенных в оперативном порядке штабами всех инстанций и военно-медицинскими учреждениями за годы Великой Отечественной войны в том числе и за кампанию на Дальнем Востоке в 1945 г. демографические потери Вооруженных Сил СССР (убито, умерло от ран и болезни, погибло в результате несчастных случаев, расстреляно по приговорам военных трибуналов, не вернулось из плена) составили 8 668 400 чел. военнослужащих списочного состава.»
Посмотрим, как эту цифру посчитали.
№ п.п. | Виды потерь | Всего потерь тыс. чел. | В том числе | ||
---|---|---|---|---|---|
Красная Армия и ВМФ | Пограничные войска* | Внутренние войска | |||
1 | Убито и умерло от ран на этапах санитарной эвакуации (по донесениям войск) | 5226.8 | 5187.2 | 18.9 | 20.7 |
Умерло от ран в госпиталях (по донесениям лечебных учреждений) | 1102.8 | 1100.3 | 2.5 | ||
Итого | 6329.6 | 6287.5 | 18.9 | 23.2 | |
2 | Небоевые потери: умерло от болезней, погибло в результате происшествий, осуждено к расстрелу (по донесениям войск, лечебных учреждений, военных трибуналов) | 555.5 | 541.9 | 7.1 | 6.5 |
3 | Пропало без вести, попало в плен(по донесениям войск и сведениям органов репатриации) | 3396.4 | 3305.6 | 22.8 | 68.0 |
Неучтенные потери первых месяцев войны(погибло, пропало без вести в войсках, не представивших донесения) | 1162.6 | 1150.0 | 12.6 | ||
Итого | 4559.0 | 4455.6 | 35.4 | 68.0 | |
Всего потерь военнослужащих | 11444.1 | 11285.0 | 61.4 | 97.7 | |
4 | Кроме того, пропало без вести по пути в части военнообязанных, призванных по мобилизации, но не зачисленных в списки войск | 500.0** | |||
Исключены из числа безвозвратных потерь (всего) | 2775.7 | ||||
Из них: | |||||
— военнослужащие, ранее находившиеся в окружении и учтенные в начале войны как пропавшие без вести(вторично призваны в армию на освобожденной территории) | 939.7 | ||||
— вернувшиеся из плена после войны советские военнослужащие (по данным органов репатриации) | 1836.0 | ||||
Демографические потери военнослужащих списочного состава (фактическое число всех погибших, умерших и не вернувшихся из плена | 8668.4 |
* В том числе войска и органы государственной безопасности.
** Включены в общие потери населения страны (26,6 млн. чел.).
Убито и умерло от ран на этапах санитарной эвакуации (по донесениям войск) 5226,8. Никаких вопросов не возникает? У меня первый: откуда эти сведения взяты? Эта цифра ничем не обоснована. Абсолютно ничем, просто указано — по донесениям войск. Т. е., Комиссия сидела и лопатила ВСЕ донесения войск, ни одного не пропуская? А зачем тогда Сталину, Верховному Главнокомандующему, нужен был Генеральный штаб, если в нем не собирали и не суммировали все донесения войск и не считали потери армии, поэтому бедному Кривошееву, ради борьбы за историческую правду, пришлось потеть?
Такого, конечно, быть не может. Все эти сведения обязательно стекались в Генштаб и там суммировались по дням, месяцам, кварталам и годам. Иначе и быть не могло. Так покажите нам не донесения войск, а сведения Генштаба, полученные из этих донесений. В чем проблема? Где та «строевая записка», которую Василевский принес Сталину 9 мая 1945 года, в которой суммированы эти сведения и показано общее число убитых и умерших «по донесениям войск»?
Ах, да! Сомневаешься — иди в архивы и проверь. Так ведь? Вам хватит жизни, чтобы откопать в архивах хотя бы донесения штабов фронтов, ежедневно направляемые в Генштаб. Не хватит? Так хавайте и не кривите морду. Правильно?
И даже нет никаких указателей — какие именно архивные дела смотреть, чтобы проверить. Вообще ничего! Голая цифра, которой нужно верить.
Кроме того, в главе о «28 панфиловцах» мы приводили донесение командира полка, в котором погибших 26 панфиловцев. И это донесение ушло в дивизию, там сплюсовали с донесениями из других полков, из дивизии — в армию, там сложили с данными из других дивизий, далее, фронт и Генштаб. Так и ушло — 26 погибших. Но погибло-то, фактически, 24.
Конечно, панфиловцы — случай единичный и обращать внимания на такие мелочи не стоит… Ну да, конечно. Бабке моей вы бы это сказали, которая получила похоронку на деда, а он из госпиталя приехал домой долечиваться.
Ведь любому болвану очевидно, что брать донесения из войск для расчета потерь через несколько десятков лет после войны — это глупость. Халтура. Эти донесения нужны и важны были в годы войны, по ним определялись штабами наличные силы и необходимость направления резервов. Для подсчетов числа погибших после войны — это научный идиотизм.
Особенно, конечно, мне это нравится:
«Неучтенные потери первых месяцев войны (погибло, пропало без вести в войсках, не представивших донесения) 1162.6.»
Т. е., все окруженцы, дивизии и полки которых были отрезаны от вышестоящих частей и не имели возможность отправлять донесения, пошли в неучтенные потери. И даже если они вышли из окружения группами и поодиночке, без штабов, то они так и не отправили донесения, и авторы их приплюсовали к общим потерям.
Ясное дело, что пока эти «неучтенные» были в окружении, то они шли в категории потерь. Но когда вышли, они уже были учтены вполне как военнослужащие и включены в составы частей и подразделений. Например, те бойцы и командиры, которые вышли из окружения под Минском, уже в 1941 году были из числа общих потерь исключены. Но у Кривошеева они еще по состоянию на 1991 год считаются в потерях и плюсуются.
Такая же история с пропавшими без вести. Это же не все попавшие в плен, часть была убита и их судьба была позднее установлена, часть ранена так же, часть была в окружении, опять же, но пробилась позднее к своим. Они же уже по состоянию на 41–45 годы исключены из числа потерь, но у Кривошеева числятся в них и в 1991 году. И он это всё плюсует, получая цифру в 11 млн. 444 тысяч.
А потом из этой цифры вычитает: военнослужащие, ранее находившиеся в окружении и учтенные в начале войны как пропавшие без вести (вторично призваны в армию на освобожденной территории) 939,7; вернувшиеся из плена после войны советские военнослужащие (по данным органов репатриации) 1836,0.
Постойте, а если не призвали после освобождения территории кого-то по болезни, например, или вместо призыва в армию срок впаяли за сотрудничество с врагом — эти так и остались в безвозвратных потерях? Они так и остались в числе фактически погибших, умерших и не вернувшихся из плена?
Согласитесь, что элементарная научная добросовестность требует, чтобы из числа потерь были исключены бойцы и командиры, которые попали в окружение либо просто не имели связи с вышестоящими штабами, поэтому не представили донесения, но затем вышли из окружения и восстановили связь. Должны быть исключены все те, кто считался без вести пропавшим, но потом вышел к своим, кто на оккупированной территории ушел в партизанские соединения, об этих бойцах партизанских отрядов сведения на «Большую землю» обязательно передавались… Это же элементарно.
Но у Кривошеева и компании все они до 1991 года числятся в безвозвратных потерях. Т. е., если красноармеец Иванов попал в окружение в июне 1941 года, через месяц вышел из окружения, то он всё равно у Кривошеева числится в безвозвратных потерях. С чем заместителя командующего Западным фронтом генерала Болдина и всю группу, которую он возглавлял, можно поздравить. Вас, товарищ генерал, Кривошеев потерял. Безвозвратно.
Таким образом, авторы, включив в безвозвратные потери полностью всех бойцов и командиров частей, попавших в окружения, временно утративших связь с вышестоящими штабами, смогли число потерь накрутить до 11 с лишним миллионов, что дало, в итоге, 8 млн. 600 тысяч безвозвратных потерь.
Картина маслом — те части и бойцы, которые выходили из окружения под Минском, считавшиеся уже в числе пропавших без вести, здесь же ставившиеся Ворошиловым в оборону и потом погибшие под Могилевом, уходили снова в число безвозвратных потерь уже как погибшие. Больше того, они уже числились, как пропавшие без вести, но при освобождении Белоруссии их не нашли и не призвали снова в армию (они же под Могилевом погибли!), а после капитуляции Германии они из плена не возвратились (они ведь под Могилевом погибли!), поэтому они так и остались в числе безвозвратных потерь.
Вы поняли, чего в исследовании Кривошеева не хватает? А там совершенно ничего нет о тех, кто вышел из окружений, бежал из плена, о тех частях, которые восстановили связь с вышестоящими штабами и доложили сведения о своем личном составе. А ведь это в условиях 1941 года — огромное число.
И я понимаю, что это невозможно проделать — через 50 лет после войны точно установить (да хоть приблизительно!), кто из бойцов и командиров вышел из окружения, считавшийся уже без вести пропавшим, кто снова встал в оборону… Органы НКВД, которые занимались фильтрацией бывших окруженцев, такие сведения дать хоть в приблизительном объеме не могут. Они одиночками занимались. Те, кто вышел в составе частей и соединений, а их было большинство, проверке НКВД не подлежали.
И Комиссия это знала. Генерал Кривошеев не такой лопух, чтобы это не понимать. Поэтому он этим и не заморачивался. А зачем ему этим нужно было заморачиваться, если стояла задача накрутить за первый период войны потери в максимально возможном размере, чтобы обвинить Сталина и Советское правительство в том, что страна к войне была по их вине не готова?! Эта цель работы Комиссии прямо в глаза бросается, если текст книги «Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил» читать внимательно…
И, наконец, очень болезненный вопрос о пленных. Как Кривошеев ни старался, но боевые потери больше 5 млн. 226 тысяч у него не получились. Этого для обвинения Сталина в неоправданных жертвах не очень хватало. Нужно было найти еще миллиона три обязательно, чтобы точно больше, чем у немцев, было.
Тут у меня вопрос ко всем нашим, так называемым, патриотам: а вы точно все не евреи? Причем, евреи не в национальном, а в плохом, если так можно выразиться, смысле этого слова?
Евреи жертвы Холокоста определили в 6 млн. человек. И молодцы! Так и надо! И всем, кто это число оспаривает — срок на нарах. Это грамотный государственный подход. 6 миллионов или не 6 миллионов, меня лично, в отличие от некоторых наших патриотов, называющих себя русскими по паспорту, совершенно не волнует. Я даже — за шесть. Двумя руками. Потому что среди евреев, которые погибли от рук немцев, абсолютное большинство старики, женщины и дети. Даже если их не шесть миллионов, а меньше — пусть наследники «славы отцов» платят за шесть миллионов. Слава — товар дорогой.
Но когда вопрос касается наших пленных, то мне хочется у «патриотов» спросить: вы за них, как евреи, хотите денег с ФРГ слупить? Так не дадут, успокойтесь.
Вопрос к вам, господа патриоты, имеет под собой основание. Вы любите говорить о том, сколько много наших пленных немцы уморили и убили в своих лагерях. Звери, конечно, кто бы спорил. Если я вам сейчас напишу, что не столько много, сколько вам представляется, то вы же на ядовитую слизь изойдете — я фашизм оправдываю. Только у вас соображалка работает, как у «евреев», и то — наполовину. У евреев много уничтоженных стариков, женщин, детей и прочего непризывного населения, которое в плен в бою не сдалось. Как будет на иврите «ферштейн»? А наши «патриоты» додумались до того, что немцы погубили почти столько же пленных красноармейцев, сколько и непризывной категории еврейского населения.
Евреям немцы платят за погубленных в Холокосте. А вам кто платит? У меня есть подозрение, что тоже немцы за то, чтобы вы соглашались с тем, что русские в плен сдавались охотнее, чем за Родину и Сталина умирали. Иначе, как можно было погубить в плену миллионы наших солдат, если бы они в плен не попали?
Опять к Кривошееву:
«В зарубежной печати (главным образом в Германии) приводится число советских военнопленных в пределах 5 200 000–5 750 000 человек, причем основная их масса относится на первый период войны (июнь 1941 – ноябрь 1942 г.)»
И наш доблестный генерал-историк это оспаривает:
«Цифры внушительные, но не достаточно точные, так как фашистское руководство в число военнопленных включало не только военнослужащих, но и всех сотрудников партийных и советских органов, а также мужчин, независимо от возраста, отходивших вместе с отступающими и окруженными войсками.»
А если вычесть гражданских, которых немцы хватали, то сколько будет? Генерал посчитал:
«В результате изучения различных материалов авторы пришли к выводу, что фактически в немецком плену находилось около 4 млн. 559 тыс. военнослужащих, в числе которых и военнообязанные (500 тыс. чел.). Эти сведения не совпадают, да и не могут совпадать с данными, публикуемыми в зарубежной печати. Расхождения объясняются главным образом тем, что в немецких сведениях учитывались кроме военнослужащих также гражданские лица, захваченные в районе боевых действий, личный состав спецформирований различных гражданских ведомств (путей сообщения, морского и речного флотов, оборонительного строительства, гражданской авиации, связи, здравоохранения и др.), донесения о которых в армейские (флотские) штабы и в Генеральный штаб не представлялись.»
Может, я не так смысл этого понял, но по-моему, русским по белому написано, что если гражданских учесть, то нормально, с данными немцев будет тютелька в тютельку. Или не так? Да и чего там какие-то 700 тысяч гражданских по сравнению в 4 млн. 559 тысячами военных? Было бы из-за чего копья ломать?!
Вы порядок цифр представляете себе? Понимаете, что в плен сдалось почти столько же, сколько было на фронтах действующей армии в среднем за год?
Самое интересное, что сами немцы с этим категорически несогласны… (но продолжение завтра — по возможности)
…Немцы-немцы… Но сначала еще пара пассажей из самого фундаментального труда о потерях.
«Необходимо также учитывать существовавшее в то время в армии презрительное отношение к плену, что заставляло командиров и начальников уменьшать число попавших в плен и показывать их в донесениях как пропавших без вести.»
И это написано под редакцией целого генерал-полковника! Я даже не про то, что ни в одной армии мира никогда сдачу в плен не считали подвигом, но как командиры могли докладывать наверх о сдаче своих подчиненных в плен и как вышестоящее командование на это реагировало?
— Товарищ капитан, за сутки из моего взвода два гаврика ушли в плен к немцам.
— Как????
— Вылезли из окопа, руки вверх подняли и ушли.
— И ты их не пристрелил? Ты их отпустил? Сдать оружие и шагом марш в трибунал, сволочь!
Генерал-полковник Кривошеев за всю свою службу так и не узнал, что любую попытку подчиненного сдаться в плен командир обязан пресечь, в том числе и с применением оружия. Поэтому не докладывали наверх в донесениях о сдавшихся в плен. Наверх в таких случаях докладывали о расстрелянных за попытку сдаться.
Исключение, конечно, если подразделение с самим командиром попало в плен. Но тут уж и докладывать некому было. Немцы просьбы: «Доложите в штаб моего полка о том, что мой взвод в числе стольких-то человек попал к вам в плен», — игнорировали, как правило.
«К сожалению, долгие годы, военные и послевоенные, эта тема была закрытой для печати. А ведь речь шла о миллионах советских солдат и офицеров, оказавшихся в руках фашистов.»
Вот из-за таких сентенций этой книге место на той же помойке, что и перестроечным «Огонькам», вместе с той макулатурой, в которой тиражировалось «у нас нет пленных, у нас есть предатели».
Народный Комиссар Иностранных Дел тов. В. М. Молотов направил всем Послам и Посланникам стран, с которыми СССР имеет дипломатические отношения, ноту следующего содержания:
„По поручению Правительства Союза Советских Социалистических Республик имею честь довести до Вашего сведения следующее:
Советское Правительство располагает многочисленными фактами, свидетельствующими о систематических зверствах и расправах, чинимых германскими властями над пленными красноармейцами и командирами Красной Армии. За последнее время эти факты стали особенно многочисленны и приняли особенно вопиющий характер, разоблачая тем самым еще раз германскую военщину и германское правительство как банду насильников, не считающихся ни с какими нормами международного права, ни с какими законами человеческой морали…
Советское Правительство с негодованием протестует против зверского обращения с пленными красноармейцами со стороны германских властей, нарушающих самые элементарные нормы человеческой морали, и возлагает всю ответственность за эти бесчеловечные действия германских военных и гражданских властей на преступное гитлеровское правительство Германии.
В. МОЛОТОВ“
Я не привожу здесь полный текст этой ноты, в которой масса описаний зверств фашисткой сволочи над нашими пленными, но «закрытая для печати» — это очень наглая ложь. Вот вам эта печать с этой нотой:
Вот еще вам «закрытая для печати»:
Целая книга напечатана. Уже в 1942 году! Комиссия Кривошеева в архивах работала (пару раз заходила в них, вряд ли больше, дальше я вам это покажу, как они «в архивах работали»), так сходили бы в архив, где хранятся газеты фронтовых лет, полистали бы их подшивки, увидели бы, сколько там напечатано всего про немецкие зверства над нашими пленными. Из напечатанного в газетах и составлена книга, фото обложки которой вы видите.
Никогда Советское правительство не избегало темы о военнопленных, как видим, оно предпринимало все возможные в тех условиях шаги по облегчению их участи, вплоть до привлечения к проблеме внимания международной общественности. Увы, но больше ничего сделать тогда, по большому счету, нельзя было.
И после войны, вопреки брехне всяких мразей, к которым и покойный генерал-полковник Кривошеев относится, бывшие военнопленные изгоями в советском государстве не были. Судьба генерала Лукина тому доказательство. В 1946 году, после возвращения из плена Михаил Федорович не только в звании был восстановлен, но и Орденом Ленина награжден…
Но, конечно, советское правительство при Сталине никогда и не спекулировало на том, что немцы уничтожили несколько миллионов наших военнопленных. Хотя, в правительстве был и еврей Каганович. Но он был евреем в хорошем смысле этого слова, по национальности. А вот Кривошеев — русский, но еврей в плохом смысле этого слова.
Поэтому у него немцы уничтожили:
«По данным управления по делам военнопленных верховного главнокомандования вермахта, к 1 мая 1944 г. общее число истребленных советских военнопленных достигло 3 291 157 чел., из них: умерло в лагерях 1 981 000 чел., расстреляно и убито при попытке к бегству 1 030 157 чел., погибло „в пути“ 280 000 человек. По другим данным фашистского командования, „к середине 1944 г. было уничтожено около 3,3 млн. советских военнопленных [53]“.»
Вот они — архивы! «По данным управления по делам военнопленных верховного главнокомандования вермахта»! Значит, Комиссия работала в немецких архивах и там нашла эти сведения. Наверно, ссылка 53 указывает на архивные документы. Глянем по этой ссылке: «Совершенно секретно. Только для командования. — М, 1967, с. 102–103».
Но ведь это не архивные документы командования вермахта, а книга. Ну, ладно, наверно в этой книге есть архивные документы?! Посмотри, что в ней на с. 102–103:
«Эта политика приносила дьявольские плоды к началу 1942 г из 3,9 млн советских пленных в живых осталось, по данным чиновника министерства труда фашистской Германии Э. Мансфельда, 1,1 млн (18). Из 5,75 млн советских военнопленных к 1 мая 1944 г в лагерях умерло 1,981 млн человек, 1,030 млн было „убито при попытке к бегству“ или передано гестапо для „ликвидации“, 280 тыс. погибло в пересыльных пунктах и лагерях (19). Таким образом, по весьма неполным данным, около 3,3 млн. советских военнопленных к середине 1944 г. были зверски замучены и убиты в фашистском лагерном аду.»
И в этой книге нет никаких документов, только данные чиновника. Может по ссылкам 18 и 19 удастся найти документальное подтверждение? Посмотрим.
Уже идем по ссылкам в книге «Совершенно секретно. Только для командования»:
18. G. Reitlinger The House built on Sand London, 1960, p
19. A. Hillgruber Op. cit., S 577, H. Buchheim, M. Broszat, H.-A. Jacobsen, H. Krausnik. Anatomie des SS-Staates, Bd. II. Olten-Freiburg, 1965, S. 279.
Книгу по ссылке 18 я не читал, врать не буду. Но основные данные должны быть в следующей, «Анатомия СС-государства».
Так нет там никаких документов. Только авторский пересказ, якобы, слов чиновника, который никакого прямого отношения к военнопленным не имел.
Вот и все вам архивы. Но Кривошеев еще сведения приводит:
«Стремясь к массовому уничтожению советских военнопленных, германские военные власти обрекали красноармейцев на вымирание от голода, тифа и дизентерии, не оказывая им никакой медицинской помощи. Например только на территории освобожденной Польши, по данным, установленным польскими органами власти, захоронено 883 485 советских военнопленных, расстрелянных, замученных в многочисленных фашистских лагерях [52].»
Тут уж точно должно быть документальное подтверждение, полученное от поляков. Смотрим по ссылке 52: «Семиряга, М.И. Тюремная империя нацизма и ее крах. — М., 1961, с. 126». Снова какая-то книга! Где, наконец, те архивы, в которых, как хвастаются авторы издания, они трудились, как рабы на галерах:
«При подготовке книги использованы документальные материалы Генерального штаба и главных штабов видов Вооруженных Сил, МВД, ФСБ, погранвойск, а также материалы ряда архивных учреждений бывшего СССР и Российской Федерации: Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО); Центрального государственного архива Советской Армии (ЦГАСА), ныне Российского государственного военного архива (РГВА); Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА); Центрального государственного архива Военно-Морского Флота (ЦГА ВМФ), ныне Российского Государственного архива ВМФ (РГА ВМФ); Центрального военно-морского архива (ЦВМА); Архива Военно-медицинского музея Министерства обороны; Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма (ЦПА ИМЛ), ныне Российского государственного центра хранения и изучения документов новейшей истории (РГЦХИДНИ); Центрального государственного архива Октябрьской революции (ЦГАОР), ныне Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ); Особого архива, ныне Центра хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК), и других.»
Ладно, тогда хоть посмотрим, что в книге Семиряги на странице 126 про захоронения в Польше:
«Всего же на территории Польши по данным, установленным польскими властями, захоронено 883 485 советских военнопленных, погибших в фашистских концлагерях.»
И никакой информации, откуда взяты эти сведения. Никаких вам архивов. Есть в книге Семиряги на той же странице еще кое-что:
«По подсчетам советских специалистов, фашистские захватчики только на оккупированной территории Советского Союза уничтожили 3,9 млн. советских военнопленных.»
Здесь уже Семиряга приводит источник этих сведений — «Великая Отечественная война 1941–1945. Энциклопедия».
В энциклопедиях, конечно, всё точно. До миллиграмма. Но теперь складываем 883 485 похороненных в Польше и 3,9 млн. уничтоженных на территории СССР, получаем больше 4,7 млн. только тех наших военнопленных, которые были уничтожены в Польше и СССР.
Прибавляем к этой цифре число вернувшихся после войны из плена, эти данные берем из книги Кривошеева — 1 368 849. Складываем — больше 6 млн.
И это далеко не полные данные, не только же в Польше и СССР умирали наши пленные, как вы понимаете.
Но уже 6 млн. пленных! Если брать данные того же Кривошеева, что в действующей армии в среднем за год находилось 4–5 млн. военнослужащих, то… волоса дыбом! Почти треть действующей армии сдалась в плен!
Не спешите пока ужасаться такому «героизму», ведь сам же Кривошеев приводит другие данные о пленных:
«После тщательного анализа всех источников предварительно было определено, что за годы войны пропало без вести и оказалось в плену 5 млн. 599 тыс. советских военнослужащих.»
Уже на один миллион меньше. Уже легче. Но тут у самого Кривошеева ничего не бьет. Снова смотрим табл. 120:
Пропало без вести, попало в плен (по донесениям войск и сведениям органов репатриации) 3396,5
Неучтенные потери первых месяцев войны (погибло, пропало без вести в войсках, не представивших донесения) 1162,6
Итого 4559,0
Каким образом у него получилось, что в плену оказалось на миллион больше, чем даже все без вести пропавшие, в том числе и неучтенных потери, окруженцев, из которых потом даже больше 900 тысяч были призвано после освобождения оккупированных территорий?
Фундаментальный труд! Компанию, которая этот «фундаментальный труд» сочиняла, нельзя даже продавцами в ларёк брать на работу. Они сдачу с рубля посчитать не смогут…
А сейчас я вам покажу, почему первым же изданием книги Кривошеева я растопил от злости печку. Такое бывает, когда покупаешь что-то, поверив рекламе, а потом разворачиваешь эту «конфетку»…
В аннотации книги было заявлено, что авторы работали в архивах, публикуя до них неизвестное. Когда я начал читать, пришел в полное недоумение. У меня тогда личная библиотека, до того, как я ее подарил городской библиотеке имени Фадеева во Владивостоке, была побольше, чем тот «архив», которым пользовался Кривошеев.
Судите сами. Я сюда скопирую с электронного издания все ссылки к разделу о военнопленных. Считайте, сколько там архивной информации:
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] В том числе четыре танковые группы, переименованные в октябре 1941 г. и в январе 1942 г. в танковые армии.
[2] В том числе итало-немецкая группа войск, переименованная: 1 февраля 1942 г. в ТА «Африка», 1 ноября 1942 г. — в итало-немецкую ТА, 1.2.1943 г. в итальянскую армию.
[3] Создавалась в ОКХ 4-я танковая армия, которая, не завершив формирования, была расформирована.
[4] Сформирована 5-я ТА.
[5] Финские Карельская и Юго-Восточная армии переформированы в оперативные группы: «Масельская», «Онежская» («Олонецкая»), «Карельский перешеек», которые как армейские объединения не учитываются.
[6] В том числе две танковые армии.
[7] Убывшие с советско-германского фронта армии были разгромленными.
[8] В сухопутных войсках воюющих государств, наряду с общевойсковыми, создавались и другие соединения: артиллерийские, минометные, истребительные, самоходно-артиллерийские, инженерные и т. д. Количественный анализ этих формирований в книге не приводится, хотя их значение и влияние на рост боевой мощи противоборствующих армий непрерывно повышались (при неизменной решающей роли общевойсковых соединений).
[9] В это число не включена 1-я пограничная дивизия Румынии.
[10] С учетом испанских дивизии и легиона.
[11] В колонках «пд, кд» указано количество пехотных, народно-гренадерских, парашютных, авиадесантных, авиаполевых, легко-пехотных, горно-стрелковых, морской пехоты, охранных, кавалерийских дивизий. Не включено 16 дивизий, формирование которых не было завершено.
[12] В колонках «Всего расчетных дивизий» при обозначении числа расформированных по оргмероприягиям соединений (в скобках) две бригады приравнены одной дивизии.
[13] В строках «Восстановлено» указано количество дивизий, восстановленных после разгрома, но только тех, которые поте ряли более 2/3 своего боевого состава.
[14] В строках «Разгромлено, уничтожено, пленено» под «разгромленными» принято считать дивизии и бригады, потерявшие в боях более 2/3 своего боевого состава.
[15] В скобках (в соответствующих колонках) указано количество бригад, расформированных по оргмероприятиям.
[16] В таблице не учтены: 250-я пд (испанская), действовавшая в составе вермахта с 24.8.1941 г. по 19.11.1943 г. (разгромлена) и испанский легион, приравниваемый к бригаде и действовавший на советско-германском фронте с 22.11.1943 г. по 1.3.1944 г. (разгромлен).
[17] В числителе указано количество дивизий, в знаменателе — бригад. В том числе учтены: в составе финской армии 1-я тд с 5.6.1943 г. по 4.9.1944 г.; в венгерской армии 1-я тд с 29.6.1942 г. по 7.2.1943 г. и с 16.9.1944 г. по 20.2.1945 г., 2-я тд с 7.4.1944 г. по 17.4.1945 г; в румынской армии 1-я тд с 28.8.1942 г. по 11.1.1943 г. и с 9.4.1944 г. по 25.8.1944 г.; в итальянской армии 101-я мд с 1.11.1941 г. по 13.5.1943 г., 102-я мд с начала войны по 1.1.1943 г., 131-я тд с 1.11.1941 г. по 19.5.1943 г., 132-я тд сначала войны по 13.5.1943 г., 133-я тд с 1.2.1942 г. по 3.5.1943 г., тд «Муссолини» с 1.2.1943 г. по 2.3.1945 г.
[18] В строках «сформировано» учтено количество дивизий и бригад, формировавшихся как на фронтах, так и в тылу.
[19] В скобках указано количество бригад, расформированных по оргмероприятиям.
[20] ЦАМО, ф. 19-А, д. 1, л. 5–6.
[21] Там же.
[22] В это число не включены три дивизии народного ополчения, формировавшиеся в Ярославской и Ивановской областях, которые учтены как кадровые, т. к. при создании им были присвоены номера кадровых дивизий.
[23] Штаты военного времени.
[24] Боевая летопись Военно-Морского Флота. 1941–1942. — М., 1992, с. 474.
[25] ЦВМА. Ф. 864, оп. 1, д. 1195, л. 340–341.
[26] Без учета соединений (див. — 97, бр. — 190, расч. див. — 182), не входивших в состав действующей армии на советско-германском фронте.
[27] С учетом 250-й пехотной дивизии (исп.) и испанского легиона, приравниваемого к бригаде.
[28] Без учета количества капитулировавших немецких соединений в мае 1945 г.
[29] Горшков С. Г. Морская мощь государства. — М., 1979, с. 211.
[30] При анализе потерь офицерского состава использованы справочно-статистические материалы ГУК МО СССР. — Военные кадры Советского государства в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. — М., 1963.
[31] Людские потери СССР в период второй мировой войны. Сборник статей. — СПб., 1995, с. 100–103.
[32] Военно-исторический журнал. 1988, № 8, с. 74.
[33] Там же. С. 75.
[34] ЦАМО. Ф. 13, оп. 3029, д. 269.
[35] Военно-исторический журнал. 1998, № 8, с.77.
[36] Там же.
[37] Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. — М., 1976. Т. I, с. 17.
[38] Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентом США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. — М., 1976. Т. II, с. 17.
[39] История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 — М., 1963. Т. 4. с. 82.
[40] Правда, 11 ноября 1944 г.
[41] История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. — М., 1963. Т. 3, с. 495.
[42] Великая Отечественная война 1941–1945: Энциклопедия. — М., 1985, с. 519.
[43] Литвин Г. А., Смирнов Е. И. Освобождение Крыма. Документы свидетельствуют. — М., 1994, с. 55.
[44] Пономаренко, П. К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1945. — М., 1982, с. 442–443.
[45] Пономаренко П. К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1941–1945. — М., 1982, с. 452.
[46] Россия в мировой войне 1914–1918 г. (в цифрах). — М., 1925, с. 30, 41.
[47] Военно-исторический журнал, 1991, № 11, с. 21–22.
[48] Там же. С. 21–22.
[49] Штрайт Кристиан. Они нам не товарищи. — Военно-исторический журнал, 1992, № 11, с. 28.
[50] Штрайт Кристиан. Они нам не товарищи. — Военно-исторический журнал, 1992, № 10.
[51] Военно-исторический центр ВС РФ, вх. № 42, л. 94–95, 102.
[52] Семиряга, М. И. Тюремная империя нацизма и ее крах. — М., 1961, с. 126
[53] Совершенно секретно. Только для командования. — М, 1967, с. 102–103.
[54] Федеральный архив Германии. RH 23/5-155; RH-53-23/65; R-41/168; Н-3/729.
[55] ЦГАОР. Ф. 7021, оп. 148, д. 258, л. 420–421.
[56] Военно-исторический журнал, 1991, № 3. с. 40.
[57] Составлено по немецким учетным данным, хранящимся в федеральном и военном архивах Германии и Центральном архиве Министерства обороны РФ (ф. 500, оп. 12450, д. 86), а также материалам военно-исторических трудов, изданных в ФРГ.
[58] В период с февраля 1942 по август 1943 г. в этих сведениях не учтены военнопленные, содержавшиеся в сборных и пересыльных лагерях, находившихся в зоне ответственности командования сухопутных сил Германии (ОКХ). С осени 1943 г. они перешли в подчинение верховного главнокомандования Германии (ОКБ).
[59] Фуллер Д. Вторая мировая война 1939–1945 гг.. — М., 1956, с. 164.
[60] ЦАМО РФ. Ф. 13, оп. 3028, д. 8, л. 1–2.
[61] ЦАМО РФ. Ф. 19А. оп. 1900, д. 3, л. 39–41.
Шесть отсылок к архивам. Правильно? Из 61 ссылки. Всё остальное — литература. Общедоступная. А по архивным ссылкам — 12 станиц документов. На всю проблему учета военнопленных авторы «фундаментального» труда нашли 12 страниц архивных документов. Но вы еще больше офигеете: все эти сслыки на архивные документы Кривошеев со своей шайкой взяли… из той литературы, которая приведена ими в ссылках. Ни в какой архив они, ведя подсчеты военнопленных, вообще не заходили.
И так у них по всем главам и разделам. Один в один…
…Так сколько же все-таки пленными потеряла Красная Армия в 1941 году? Точной цифры, разумеется, наше командование не знало ни во время войны, ни после нее. И эту цифру никто и никогда не сможет установить, не направляли немцы в адрес нашего Генштаба этих сведений. А брать немецкие сведения — глупость колоссальных размеров, потому что, как сам Кривошеев пишет, они гребли в начале войны в лагеря военнопленных вообще всех мужчин призывного возраста на оккупированной территории, кого только могли захватить, и учитывали их как военнопленных. Поэтому если вы внимательно будете смотреть на фотографии наших пленных, сделанные самими немцами, то увидите очень много людей в гражданской одежде. И это с учетом того, что фотографы, несомненно, ракурс выбирали.
Зато мы точно знаем число наших военнопленных, попавших в плен в 1941 году и доживших до освобождения в 1945, авторы «Потерь…» сами приводят его из сведений Управления уполномоченного Совнаркома СССР по делам репатриации генерал-полковника Ф. И. Голикова — 672 705.
Однако, выступая в Моссовете 6 ноября 1941 года, Иосиф Виссарионович Сталин озвучил, что за 4 месяца 1941 года Красная Армия потеряла без вести пропавшими — 378 тысяч человек. Конечно, не все без вести пропавшие попали в плен. И не все числившиеся по донесениям войск погибшими погибли. Опять же, пример 28-ми панфиловцев. Двое из них были пленены и оба освобождены в 1945 году, но в донесении штаба полка числятся погибшими. Кроме того, далеко не всегда командиры подавали реальные сведения о пропавших без вести и погибших. Перекос всегда был в сторону погибших. Это любому понятно, кто хоть какое-то представление об армии на войне имеет: зачем потом у особиста писать объяснительную как, при каких обстоятельствах твои бойцы потерялись и что ты сделал, чтобы этого не допустить.
Но теперь у нас просматривается серьезное несовпадение с тем, что озвучил Сталин, и сведений Голикова. 300 тысяч потерялись. Опять Сталин врал, преуменьшая наши потери, чтобы народ не пугать?
А когда в своем знаменитом Приказе № 227 Иосиф Виссарионович доводил до войск, что страна потеряла уже столько, что даже преобладания в людских ресурсах над одной Германией не имела, он тоже врал? Понятное дело, что у людей, привыкших в жизни постоянно врать, и Сталин всегда врал.
Но, во-первых, 378 тысяч без вести пропавших — это не за весь 1941 год, а за 4 месяца, до конца года еще 2 месяца было.
И, во-вторых, сам же Кривошеев приводит данные, что в плен попали более 500 тысяч красноармейцев, которые были призваны по мобилизации, но до своих частей не дошли. Но эти люди не попали в донесения частей, которые ушли в Генштаб и на основе которых Сталин назвал число пропавших без вести, они же еще не были включены в списки частей. Но в 1945 году они попали в число красноармейцев, плененных в 1941 году. Красноармейцами-то они были с 1941 года, с момента их мобилизации.
Вот об этих людях, которых безоружными, но уже в форме, в составе мобилизационных команд, направлявшихся в свои подразделения, захватили быстронаступающие части вермахта, у Сталина никаких сведений не было. И теперь, если прибавить полмиллиона этих пленных к 378 тысячам, то получается, что Голиков недосчитался в 1945 году более 200 тысяч наших пленных, взятых немцами в 1941 году.
Получается, что больше четверти советских солдат и офицеров, плененных немцами в 1941 году, были убиты и умерли в лагерях военнопленных и на принудительных работах. Каждый четвертый из числа здоровых, молодых мужиков, пригодных к военной службе, не дожил до освобождения. Причем, в отличие от армии Паулюса, которая капитулировала тогда, когда в ней свирепствовали тиф и дизентерия, в войсках РККА, солдаты которой были пленены, эпидемий не было. Больше 200 тысяч потерь наших военнопленных целиком и полностью на совести фашистской сволочи.
Мало? Не так ужасно преступления гитлеризма выглядят, если сравнивать с официально принятой цифрой — 3 млн.? Кому-то 200 тысяч мало? Вы какими масштабами тогда, живодеры, мыслите? Почти две общевойсковые армии, уморенные в плену, вам мало? Вам надо 10 армий?
И 378 тысяч пропавших без вести со слов Сталина — вам тоже мало? Сталин приукрашивал? Когда Германия узнала, что в Сталинграде 300 тысяч окруженных гансов гавкнулись, то у немцев был траур… У нас 378 тысяч без вести пропавших — Сталин врал и приукрашивал… Что у вас с головами? Что в них от мозгов осталось? Вытекли вместе с соплями, когда вы плакали по 3 млн. сдавшимся в плен красноармейцам в 1941 году?
Наконец, как выше писалось, сами же немцы не согласны с тем, что Красная Армия в 1941 году почти в полном составе драпанула в плен. Сам же Кривошеев указывает, что согласно сведениям, составленным по немецким учетным данным, хранящимся в федеральном и военном архивах Германии и Центральном архиве Министерства обороны РФ (ф. 500, оп. 12450, д. 86), а также материалам военно-исторических трудов, изданных в ФРГ, на 1-е февраля 1942 года в немецком плену числилось — 1 168 267 человек.
Ели учесть, что там даже не половина, а больше, гражданских лиц, то — баланс почти сошелся. Получается, что за 1941 год в плену у немцев оказалось примерно 800 тысяч наших военнослужащих, в числе которых полмиллиона тех, кто даже оружие не успел получить, только мобилизован был.
Вам этого мало? Два с половиной Сталинградских «котла» — мало? На нашу Родину обрушилось колоссальных размеров беда — мы только за полгода потеряли пленными в два с половиной раза больше людей, чем было в котле у Паулюса, но этого нашим историкам и всяким разнообразным «патриотам» недостаточно — им надо в 3 раза больше…
Сталин назвал общую цифру убитыми фашистами наших людей — 7 млн. Мало! Давай нам 20! В три раза! В три раза? Маловато будет! Сделали 27 млн. Уже и это мало — уже до 42 млн. довели. Чего этих «басурманов» жалеть?!
800 тысяч потерять пленными только за полгода — конечно, очень много. Но если учитывать, что наша Родина подверглась нападению самой страшной военной силы в истории человечества, какое людское и техническое превосходство было у напавшего, фактор стратегической инициативы у него, то 800 тысяч, в числе которых 500 тысяч элементарно безоружных — это свидетельство того, с какими мужеством и стойкостью Красная Армия встретила врага.
Но кое-кому потребовалось «сдать» в плен не 800 тысяч, а в три раза больше, всего за войну — почти 6 млн. И чтобы немцы из этих 6 млн. четыре уморили в плену. Зачем и с какой целью это было сделано?
Вы с евреев пример берете, у которых 6 млн. погибли в Холокосте? Но только евреи слупили за 6 миллионов своих соплеменников с наследников «славы отцов» миллиарды марок. Поэтому они всё делают правильно.
Но вам же за 4 миллиона убитых пленных ни марок, ни ЕВРО теперь, не светило никогда и не светит, так зачем вы с помощью этих цифр изображаете Сталина преступником, не подготовившим страну к войне и, одновременно, бойцов и командиров Красной Армии баранами, которые бежали толпами в плен? В чем ваш гешефт?..
…Почему главу о катастрофе вермахта в 1941-м году мы начали с потерь советских войск? Потому что без точного учета потерь как своей воюющей армии, так и армии противника, никакое военное планирование невозможно. Нет, конечно, возможно, но это будет либо пораженческое пессимистическое планирование, если свои потери преувеличиваются, а потери противника преуменьшаются, либо, если наоборот — победно-авантюристическое планирование.
А у немцев получилось еще авантюристичнее. План «Барбаросса» был рассчитан на полтора месяца победной войны. Директива, вводившая его в действие, абсолютно не предусматривала ситуацию «а вдруг пойдет что-то не так». За полтора месяца разгромить основные силы русских в скоротечных приграничных сражениях и выйти на линию Архангельск–Астрахань — да какая вам разница, сколько в ходе такой компании будет убито, ранено, пленено вражеских солдат, сбито их самолетов и сожжено танков? Правильно же? Один черт вся армия противника будет уничтожена.
Ну и свои потери учитывать не имело при таком планировании никакого смысла, потому что за полтора месяца даже уже сформированные в тылу к началу войны маршевые батальоны не смогут догнать войска действующей армии до конца войны, до победы над русскими. Свои же потери учитывать нужно, прежде всего, для того, чтобы знать, куда направлять резервы в первую, вторую, третью и т. д. очередь, сколько нужно призывать в армию по мобилизации людей. А зачем, если война на полтора месяца рассчитана?
Ведь это очевидно, если вы приготовились победить за такой короткий срок, то вам нет смысла продумывать, организовывать и проводить такую ужасно нудную, кропотливую и сложную работу, как учет потерь своих и противника. Это же такая обширная и зубодробительная бюрократия! Так начальник штаба в войсках — это главный бюрократ, а начальник Генштаба — генеральный бюрократ.
Но вот вам запись в дневнике Гальдера:
«3 июля 1941. В целом теперь уже можно сказать, что задача разгрома главных сил русской сухопутной армии перед Западной Двиной и Днепром выполнена. Я считаю правильным высказывание одного пленного командира корпуса о том, что восточнее Западной Двины и Днепра мы можем встретить сопротивление лишь отдельных групп, которые, принимая во внимание их численность, не смогут серьезно помешать наступлению германских войск. Поэтому не будет преувеличением сказать, что кампания против России выиграна в течение 14 дней.»
Это бюрократ написал? У бюрократа были бы цифры, цифры и еще раз цифры — сколько чего у русских было, куда чего делось и сколько еще осталось. А мы видим запись, сделанную каким-то гусаром, а не бюрократом. Пленный сказал: отдельные группы, — так тому и быть!
Судя по тексту, так называемый Дневник Гальдера, это именно рабочий блокнот начальника Генштаба сухопутных сил Германии, куда он записывал наиболее важные информацию и вопросы. Но там вообще нет ни одной цифры о потерях противника.
Как Генштаб ОКХ планировал операции на фронте, не зная этих данных, совершеннейшая загадка. Такого априори быть не могло. Но ведь было!
Вот Гальдер записывает 2 июля 1941 года:
«В полосе группы армий „Центр“ закончена ликвидация окруженной группировки противника в районе Белостока.»
И всё. А сколько войск у русских было под Белостоком, сколько их попало в окружение, сколько окруженцев убито, сколько взято в плен — ничего нет. А зачем, если война и так уже выиграна?
Поэтому для командования вермахта, для того же Гальдера и главнокомандующего сухопутными силами Браухича стало полной неожиданностью, когда группа армий «Центр» напоролась на нашу оборону под Могилевом. Именно тогда, когда они уже считали войну выигранной.
По всей видимости, положение на фронте у фон Бока начало беспокоить Браухича, он отправился в штаб армий «Центр». И тут выясняется, что
«Мешок западнее Минска медленно ликвидируется. Со вчерашнего дня (включительно) захвачено 52 тыс. пленных.»
Оказывается, то, что было ликвидировано 3 дня назад, теперь только медленно ликвидируется. Зато пленных за пару дней — 52 тысячи. Там, где уже всё как три дня было ликвидировано. Зато хоть пленных к приезду Главкома набрали, благо в Белорусских селах еще хватало мужиков, которых мобилизовать в армию не успели. Почему пленные были в крестьянской одежде? У Гальдера этому есть объяснение: окруженные русские переодевались в крестьян. А потом в плен сдавались, да-да.
В конце-концов, в июле еще раз ликвидировали Белостокскую группировку. Насовсем уже. Как сообщили Гальдеру. Только ему фон Бок не доложил о группе генерала Болдина, которая 11 августа вышла оттуда из окружения, по пути устроив грандиозный шухер в немецких тылах, разгромив штабы двух их полков и при прорыве уложив до тысячи гансов. И это только одна из наших групп окруженцев, вышедших из «ликвидированного» котла.
8 июля в Ставке Гитлера состоялось очередное совещание:
«Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет „народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще“.»
Ага, раскатали губу! Оставалось еще несколько дней до того, как Браухич, осознав, что творится на фронте, впал, так скажем, в меланхолию. У главкома совершенно подавленное настроение — записал Гальдер.
Интересно, с чего такая грусть и печаль у фельдмаршала Браухича образовалась, если
«Потери на 3.7: Ранено — 38809 человек (в том числе 1403 офицера); убито — 11822 человека (в том числе 724 офицера); пропало без вести — 3961 человек (в том числе 66 офицеров)»?
Самым веселым в те дни был, конечно, Герман Геринг. Его асы полностью разгромили русскую авиацию. Так он фюреру и сообщал. Вот какой красавец:
Красивее даже Пиночета. Только этот красавец своему фюреру не докладывал, что в небе над одной лишь Белоруссией уже 23 июня разгромленная на аэродромах авиация нашего Западного фронта сбила в 4 раза больше асов люфтваффе, чем они теряли за день воздушной войны над Англией.
А зачем огорчать фюрера, если через полтора месяца был запланирован разгром русских…?
О том, как немцы наголову разгромили войска Западного фронта, в результате вермахту пришлось эти же войска еще раз наголову разгромить под Могилевом, а потом еще раз их, вместе с подошедшими частями второго эшелона, под Смоленском, начнем с авиации фронта.
Ну, её-то точно немцы впух! Историки нам не дадут соврать. Правда, военные, те, кто командовал нашей авиацией в годы войны, не совсем с этим согласны. Будем разбираться.
Начнем с всеобщего заблуждения, что наш Боевой Устав истребительной авиации предписывал использовать звено в составе трех самолетов, а немцы летали парами, построение парой более удобно, позволяет легче маневрировать в бою, поэтому наши летчики подсмотрели это у немцев, к 1942 году уже и мы летали парами. Даже в мемуарах Покрышкина это есть! Ну, то, что мемуаров Покрышкина рука редактора совсем не касалась — вы даже не сомневайтесь.
Проблема только в том, что БУИА-40 вообще не определял состав звена. Ну и наши летчики не в 1941 году увидели, что у немцев авиа-звено — 2 самолета. В небе над Испанией это было замечено.
Только вот в чем дело, у нас с 1942 года состав авиа-звена был не сокращен до 2-х самолетов, а увеличен до 4-х. Почему?
Потому что 3-самолетное авиа-звено обладало несомненным преимуществом перед 2-х самолетным. Ума и фантазии не много надо, чтобы представить бой 2-самолетного звена немцев и 3-х самолетного нашего. В этом бою у немецкого аса-ведущего хоть какие-то шансы были, а уж ведомый был обречен. Он сразу попадал в «клещи» к двум нашим. Но маневрировать было сложнее, конечно, 3-самолетное звено требовало летчиков более высокой квалификации. А к 42-му году, в связи со значительным количественным ростом советской истребительной авиации, выросло число молодых пилотов, такой квалификацией не обладавших. Молодому пилоту уже было трудно даже за хвостом ведущего удержаться. Поэтому число самолетов в советском авиа-звене… увеличили до 4-х.
Не сократили звено до пары, а увеличили его до 2-х пар!
Это тяжело даже осмыслить, правда? Мы привыкли к тому, что наши у немцев учились, поэтому даже в авиации переняли их тактику — 2-самолетное звено. На самом деле, 3-самолетное у нас было потому, что советские пилоты до войны и в первые месяцы войны обладали более высоким летным мастерством, чем немцы, поэтому летали «тройками». И только снижение уровня подготовки летчиков потребовало перейти к… не к парам, а к «четверкам»…
К слову, наш знаменитый летчик Северного флота Борис Сафонов почти все свои вылеты сделал в составе трех-самолетного звена. И не мешала ему такое тактическое построение сбивать немецкие бомбардировщики. Большинство сбитых Сафоновым немецких самолетов — бомбардировщики. Вот как описал один из боев звена Сафонова его ведомый Владимир Покровский (газета «Североморский летчик» № 6 от 15.09.1943):
«Атакуем бомбардировщиков мы втроем — Сафонов, Максимович и я. Коваленко с ведомым прикрывает нас от неминуемого нападения „Мессершмиттов“. Сафонов бьет по облюбованному им бомбардировщику сверху под углом 15 градусов, я бью по избранному мной фашисту под тем же углом, но снизу. Вражеский самолет, сбитый Сафоновым, уже валится на землю, когда я второй очередью приканчиваю ещё одного бомбардировщика.
Было уже сбито четыре немецких машины, когда Коваленко, следивший за ходом боя, просигнализировал Сафонову о приближении „Мессершмиттов“. Жалко было расставаться с фашистскими бомберами, которые, ошеломленные внезапностью и яростью наших атак, настолько перепугались, что спасаясь бегством, начали бросать бомбы на собственные позиции, на собственные войска. „Мессершмитты“ находились уже в 800 метрах. Нам было ясно видны их желтые носы и желтые консоли. Сафонов, собрав свою группу и возглавив ее, устремил нас навстречу фашистским истребителям. Они шли на нас парами, строем пеленга, лобовой атакой. Мы, конечно, приняли атаку. С обеих сторон понеслись трассы.
Мы не дрогнули. Дрогнули немцы. Строй их рассыпался. Теперь наша задача заключалась в том, чтобы прикрыть друг друга, не дать численно превосходящему противнику перебить нас поодиночке. Сафонов приказал нам войти в вираж по горизонтали („карусель“). Фашисты находились над нами, они били по нашим самолетам, но держались на почтительном расстоянии и урона нам пока не причиняли. Когда же отдельные фашистские истребители пытались, снижаясь, приблизиться к нам, мы, подняв носы наших самолетов, парой очередей отражали атаку и опять входили в круг.
Так мы „прокаруселили“ несколько минут, как вдруг заметили, что у „мессеров“ что-то случилось: неожиданно они стали уходить, предоставив нам возможность в целости и невредимости вернуться на аэродром.»
Здесь и тройка атакующая и пара прикрывающая. Т. е., в зависимости от цели и задачи применяли то или иное тактическое построение. И результат — 4 сбитых бомбардировщика, своих потерь нет, а «мессеры» ушли не солоно хлебавши. И бомберов своих не прикрыли, не дали им возможность выполнить задачу, и русских не наказали.
Так получается, что советские летчики, в среднем, были более опытными пилотами, чем немцы, которые летали только парами?
А почему нет? Какие вообще существуют объективные предпосылки для того, чтобы пилоты люфтваффе были лучше сталинских соколов? Да, у немцев развитие авиации значительно опережало русскую еще со времени ПМВ, они еще в те годы произвели более 49 тысяч самолетов. Но ПМВ закончилась в 1918 году, а люфтваффе создано в 1935 году. 17 лет прошло. Те немецкие асы воздушных боев, которых условия Версальского мира «приземлили», к 1935 году уже не годились в авиацию по возрасту. Тем более, в истребительную. Да, фон Сект пытался что мог делать в вопросе авиационных кадров, создавая резерв в Люфтганзе, в гражданском флоте. Но гражданский флот — это и есть гражданский флот. Как там ни мудри, но полноценного боевого летчика из него сразу не получишь, придется еще учить и учить. Тем более, истребителя, опять же.
А Военно-воздушный флот СССР был образован в 1924 году, и даже не просто образован, а переименован из Рабоче-крестьянского Красного воздушного флота. Мы на 11 лет опережали немцев в этом вопросе. Когда немцы только выбрались из-под Версальских ограничений, СССР имел уже полноценные Военно-воздушные силы. И число подготовленных для них пилотов было несопоставимо с тем, что имело Люфтваффе. Так эти же летчики наших ВВС не просто синие петлицы носили, они же служили. Т. е., летали, набирались опыта.
Ах, да! Вам скажут, что немецкие летчики перед тем, как в боевые части попасть, имели больший налет в часах. По сравнению с кем: с курсантами, которые в начале войны выходили из летных училищ или с теми, кто еще до войны несколько лет служил в строевых частях?
Да и налет в часах… Вспомним еще танкистов, которые мало на танках ездили…
Я в 1995 году принял батарею противотанковых пушек. Буксировщики у меня были МТЛБ. Я до того с этой техникой не сталкивался, но как только выдалось свободное время, пришел к себе в парк, самостоятельно завел одну машину, здесь же, в парке, без всякой посторонней помощи, освоил ее вождение. За каких-то полчаса. И гонять потом на МТЛБ по сопкам у меня не было никаких проблем. Вполне уверенно водил.
Захотелось, ради интереса, на танке поездить, обратился к своему приятелю, командиру танкового батальона в нашем полку. Он объяснил мне, как управлять, я сел на место механика-водителя и несколько кругов по парку сделал. Вполне нормально.
Дело в том, что еще в школе я получил профессию тракториста-машиниста в учебно-производственном комбинате. И довольно неплохую практику работы на тракторе, у комбината было свое большое поле, которое мы обрабатывали. И пахали, и сеяли, бороновали, культивировали. Почти все мои одноклассники овладели профессией тракториста. Были, конечно, исключения. Паре ребят не далась профессия, их даже инструктора-преподаватели старались не ставить на полевые работы. Опасно было. Даже с инструктором в кабине. Да и вождение автомобиля не всем даётся. Некоторых учить бесполезно.
Поэтому говорить о том, что наши механики-водители, почти все бывшие трактористы МТС, уступали немецким потому, что на танках мало ездили — глупость. Тот, кто уверенно овладел трактором, танком овладеет без всяких проблем.
Тоже самое касается авиации. Большинство наших курсантов военных летных училищ были выходцами из аэроклубов. У немцев подобная структура была, но только она существовала в виде планерных школ. А планер — это не совсем самолет. В СССР же было в 1940 году 205 аэроклубов, из них 191 летных, которые подготовили десятки тысяч учлетов. Только в 1938 году курсантами летных школ стали 14106 бывших учлетов. Учлет — это уже почти готовый летчик, он самостоятельно выполнял полеты. Да, на учебном самолете, но не на планере. Кадры, прошедшие отбор и подготовку в аэроклубах, уже не нуждались в таком налете, как сырой курсант после освоения планера. Усвоивший программу подготовки в аэроклубе — это уже не тот курсант училища, которого, может быть, и учить бесполезно, как некоторых в автошколах. Брак уже в аэроклубе отсеялся.
Более того, на базе аэроклубов были созданы еще 30 военных авиационных школ первоначального обучения, там еще более опытный курсант выпускался. Может, немцам больший налет требовался потому, что их курсанты были не способны за меньшее время усвоить то, что советские усваивали?
Так что, никаких объективных причин считать, что советские летчики были в начале войны хуже немецких, совершенно не существует. Более того, наши истребители летали на И-16. Самолет крайне сложный в управлении. Основная масса наших летчиков-истребителей, прошедших довоенную подготовку, освоили эту машину. Пилот, пересевший с И-16 на ЯК-1 — это летчик совершенно другого качества, чем тот, кто сразу с ЯКа начал. Сами советские летчики вспоминали, что тот, кто летал на «ишаке», летать сможет на чем угодно.
И в небе над Испанией советские летчики показали, что они превосходят асов люфтваффе. И над Халхин-Голом японцев согнали с воздуха, лишив превосходства. Хотя, как это всегда у побежденных водится, там японцы сбили больше, но советских самолетов было очень много. И наши историки в этом японцам подыгрывают.
С финнами уже наигрались, согласившись, что потери РККА были больше, что финны воевали лучше, что только массой задавили их и то, не задавили, а пошли на заключение мира, потому что выдохлись, понесенные потери завоевать Суоми не дали возможности… Помогли горячим финским парням восстановить боевой дух. Наши историки помогли. Теперь горячие парни намылились в НАТО. Заслуга в этом таких, как Баир Иренчеев, есть весомая.
Так же с японцами доиграются. Всё к этому идет.
В реальности же, советские пилоты всегда, еще в небе над Китаем, показывали, что они японцев бьют в воздухе. Но те же американцы никогда не считали японских летчиков очень уж слабыми. А кто-нибудь будет утверждать, что подготовка американских летчиков была хуже немецкой? А подготовка английских летчиков?
Так вот, вместе с англичанами нашим истребителям пришлось плечом к плечу воевать против немцев на Севере. И англичане не видели среди наших летчиков «ускоренный выпуск взлет-посадка».
«Они все были очень опытными пилотами и быстро научились летать на „Харрикейнах“, первоклассные ребята», — вспоминал участник совместных операций с советскими ВВС Питер Нэптон в фильме «Hurricanes to Murmansk»…
Еще у нас в ВВС и аварийность была — мама дорогая! Даже Рычагов Сталину в глаза сказал: вы нас на гробах заставляете летать, — когда ему за аварийность предъявили.
Я уже встречал в публикациях, что это написал адмирал Исаков в своих мемуарах. На самом деле, это написал не Исаков, а Константин Симонов, которому, якобы, Исаков такое рассказал. У меня есть насчет Симонова большущее подозрение, что он сам очень многое сочинил за тех, кому рассказы приписывает. Для антисталиниста и хрущевской подстилки это характерно.
Но где есть самолеты и летчики, там есть и аварийность, разумеется. У нас она была большой, насчет чего даже можно посмотреть приказы Ворошилова по наркомату, как он летунов в них разделывает.
У немцев не было аварийности, конечно. У них везде орднунг был. Только 13 «Штук» на показательном бомбометании друг за другом в землю воткнулись. Но это не аварийность — это ошибка ведущего.
А у нас лихач и раздолбай даже «Максима Горького» умудрился угробить на глазах публики. Удивить трюком народ хотел. Удивил.
Вот есть разница между аварийностью, правда? В одном случае — лихачество, в другом — элементарное неумение оценить обстановку, вся немецкая группа пикировщиков тупо повторила маневр ведущего, допустившего ошибку.
И вообще, у нас не только в авиации, у нас во всей армии всё было плохо. И до войны, и во время войны. Нигде порядка не было. Какой приказ Ставки с разбором операций и действий ни возьмешь — в каждом всё плохо. Всё просто отвратительно.
Вот у немцев — всё хорошо всегда. Всё они знали, всё они умели, во всем были лучшими. Только результат, вот у этих всё всегда было плохо:
А у этих — всё всегда было хорошо и все они подряд были асами:
У нас в авиации на Южном фронте в первый день войны тоже всё было плохо. Александр Иванович Покрышкин не даст соврать:
«Наша армия, конечно, готовилась к обороне, к тому сражению, которое будет навязано нам. Мы учились упорно, не теряли ни одного дня, чтобы освоить новую технику. Но фашисты напали на нас внезапно, они застали нас врасплох. Если бы более остро чувствовалась опасность нападения, мы могли бы встретить врага как положено. Главное же — нельзя было допускать такого состояния, какое оказалось в нашем полку в первое утро войны. Эскадрильи разбросаны, люди рассеяны, самолеты не подготовлены…»
И первый день войны был очень тяжелым в полку Покрышкина:
«Вечером, собравшись неподалеку от стоянки самолетов, мы почтили молчанием память летчика Овчинникова и техника Комаева, погибших в первый день войны, а затем поговорили о наших неудачах, о том, что нам мешает успешно воевать.»
Еше Александр Иванович своего же, «сушку» подбил, подбитый на вынужденную в поле сел. Летчики-истребители полка не видели еще некоторые типы новых самолетов, путали их с немецкими. Ну всё было очень грустно. Не то, что у немцев: и к войне готовились, и напали неожиданно, и самолеты у них новейшие. Сильный противник, одним словом. Асы.
Но после того, как командир полка сказал о потерях:
«…Затем Иванов повел речь о том хорошем, что случилось за минувший день. Мы узнали, что младший лейтенант Миронов сбил в районе Бельцев немецкого разведчика „хеншель-126“. Капитан Атрашкевич там же свалил командира вражеской авиагруппы, награжденного Железным крестом. Капитан Морозов таранил над Кишиневом фашистского истребителя, а сам остался невредимым… Капитан Карманов во время налетов на Кишинев сбил три неприятельских самолета. В общей сложности мы уничтожили за день более десяти самолетов противника.»
Т. е., полк потерял одного летчика и одного техника, разменяв их на десять немецких самолетов. В первый день войны. В самый тяжелый день. Приключения Люфтваффе на Восточном фронте только начинались. Вы нигде не встретите в воспоминаниях немецких летчиков о том, что им уже в первый же день советские коллеги, так сказать, начали отсыпать «приключений» полными горстями.
Это именно разница в подходе к делу у нас и немцев такая была: у нас — всё плохо, у немцев всегда всё хорошо. А наказание за идеализирование самих себя всегда бывает очень жестоким.
Да, на Западном фронте у нас было гораздо хуже, чем на Южном, где Покрышкин воевал. Благодаря тому, что командующий округом Павлов и командующий ВВС округа Копец так старались немца не спровоцировать, что пришлось одному потом к стенке лбом прислониться, а другой не стал этого дожидаться и сам себе пулю в лоб пустил. В Журнале боевых действий Западного фронта так и записано: Копец струсил и застрелился.
И авиация фронта, разумеется, осталась без головы. Мало того, что там и так всё было плохо и с аэродромами, и с подготовкой летчиков… Есть такой документ — «ОТЧЕТ О БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА 1941 г. (с 22 июня 1941 г. по 1 января 1942 г.)». Там всё расписано. Там перед войной вообще всё настолько плохо, что даже складывается впечатление — всю авиацию этого фронта можно в расчет не принимать. Можно считать ее несуществующей.
Так мало того, что она абсолютно не была к войне готова, немцы еще в первый день войны на земле сожгли больше восьмисот самолетов, как уже подсчитали историки, правда, в Отчете:
«22.6.41 г. авиацией противника были уничтожены на аэродромах и в воздушных боях 538 самолетов при 143 самолетах, потерянных противником.»
Несколько настораживает только то, что и потери Люфтваффе 143 самолета. Причем, большинство наших потерь — машины, сгоревшие на аэродромах. Летчики остались целыми. А у немцев почти все — в воздушных боях. Многие асы из числа сбитых тоже погибли.
А следующий день был еще хуже, ведь авиация Западного фронта была уже гансами на аэродромах сожжена, поэтому в Отчете зафиксировано:
«…На следующий день потери сторон соответственно составляли 125 и 124 самолета…»
Ничего вам здесь странным не кажется? Вот-вот, каким-то образом после уничтожения авиации Западного фронта на аэродромах в первый день войны потери сторон… сравнялись.
Перед войной шеф Люфтваффе Герман Геринг излечился от опиумной наркомании. Во время войны снова на опиум подсел. Как вы думаете, почему? Не от того ли, что в люфтваффе было все очень хорошо?..
…В Отчете о действиях ВВС Западного фронта с 22.06 по 30.06 приводятся общие данные по имеющейся на начало войны технике —
«В строю находилось 1909 самолетов, из коих 1022 истребителя и 887 бомбардировщиков.»
Даже больше, чем у немцев. Я данные по немцам привожу из книги Кривошеева, которые на 100% соответствуют тому, что после войны показывали немецкие историки — 1677 самолетов.
Но вопрос в том, сколько было летчиков на 1909 самолетов? Кажется, вопрос глупый. Если он немцев касается, конечно. Немецкий 2-ой флот изготовился к нападению, у него не было одной проблемы, которая была в ВВС РККА, поэтому каждый летчик имел по самолету.
Но у нас, на примере 9-ой смешанной авиадивизии (истребительно-бомбардировочной) из Отчета:
«9-я смешанная авиационная дивизия к началу войны получила 262 самолета МиГ-1 и МиГ-3 и приступила к их освоению. Всего было на МиГах выпущено до 140 летчиков и продолжался выпуск остальных.
На новых самолетах производились только аэродромные полеты и отстрел пулеметов в воздухе. Материальная часть к началу войны была не освоена и дивизия имела ряд тяжелых катастроф в процессе ее освоения. Старая материальная часть (И-16, И-153) осталась в дивизии.
Самолеты ПЕ-2 были получены в количестве 420 штук и находились в 13-м авиационном полку 9-й смешанной авиационной дивизии и 15-м авиационном полку 11-й смешанной авиационной дивизии.
Таким образом, с начала войны округ переживал период перевооружения на новую материальную часть, а интерес к старой материальной части заметно снизился. Все сверху до низу были охвачены скорейшим выпуском летчиков на новой материальной части.»
Как мне нравится Лёша Исаев! Я даже не могу сказать, как он мне нравится! Исаев считает, что немцы применили в первые дни войны губительную для нашей авиации тактику — несколько дней подряд бомбили аэродромы. В первый день много наших самолетов сожгли, во второй меньше, в третий еще меньше, с каждым днем наносили хоть и уменьшающиеся потери, но нашу авиацию основательно выбомбили. Орлы! И Исаев орел! Как на гербе Третьего рейха.
Наши же летчики, понятное дело, были баранами, плохо умевшими летать, поэтому сидели на аэродромах, которые немцы бомбили, и, как бараны, ждали, когда немцы им все самолеты разбомбят. Новый канцлер ФРГ Шольц, внук генерала СС, просто обязан российского историка Исаева наградить большим немецким орденом.
Только у нас есть большие сомнения, что наши летчики были такими баранами, тем более, что и само советское командование во время войны не знало, что именно так дело обстояло. Оно Исаева опровергает:
«Первые удары врага в силу их внезапности причинили серьёзные потери нашей авиации. Это, видимо, окрылило немцев надеждой на возможность добиться господства в воздухе ударами по нашим аэродромам. В последующие дни они продолжали нападать на наши аэродромы с тем же остервенением, с каким действовали и в первый день войны. Однако обстановка быстро и резко менялась; так, например, уже на третий день войны в воздухе немцы потеряли самолётов больше, чем было потеряно нашей авиацией. Это произошло в силу того, что значительная часть нашей авиации успела перебазироваться на новые, полевые, неизвестные для немцев аэродромы.»
Мы пока не раскрываем этот источник по соображениям… конспирации. Чуть позже его назовем. Но так что же, какие самолеты немцы выбомбили в течение нескольких дней на аэродромах (они несколько дней подряд бомбили одни и те же аэродромы)?
Так на примере 9-ой смешанной авиадивизии мы видим, что большинство ее летчиков к началу войны имело… по два самолета. Старый, который оставался в дивизии, и новый, который этот летчик осваивал. А один летчик, один летный экипаж, одновременно на двух самолетах летать не могут. И какой из двух своих самолетов они перегонят на неизвестный немцам аэродром, уходя от ударов люфтваффе? Старый или новый?
В итоге, получился интересный результат с разгромом советских ВВС на Западном фронте. Из Отчета командующего ВВС фронта, по состоянию на конец дня 30.06.41 года противник имел около 800 самолетов против сил фронта.
На самом деле, думаю, что меньше. Данные, разумеется, приблизительные, полученные в результате разведки, как от пленных, так и при налетах нашей авиации на немецкие аэродромы (еще как бомбили немецкие аэродромы!), в результате подсчета самолетов противника, обнаруженных в воздухе. Но командующему ВВС фронта данные о силах противника занижать не было никакого смысла. Занизишь — тебе выделят меньше средств для борьбы с ним. И это не данные какого-нибудь историка. С историка никто не спросит, почему твои сведения привели к неверной оценке сил противника и нашему поражению. Историк поэтому всегда даёт абсолютно верные сведения. Правда же? Он ответственный человек, не то, что советский генерал Науменко, командовавший авиацией Западного фронта 30.06.41. Согласны?
Но 22.06.41 2-ой воздушный флот немцев имел 1677 самолетов. Через 8 дней осталось около 800. А куда делась половина авиации 2-го флота Кессельринга? Сломались, когда бомбили «спящие» аэродромы русских? Точнее, несколько дней подряд сбрасывали бомбы на оставленные на аэродромах устаревшие типы советских самолетов, которые перегнать некому было, потому что летчиков и экипажей для этих самолетов не хватало?
Это даже смешно, но в 1943 году немецкие асы запланировали дать над Кубанью решительный бой советской авиации и согнать ее с неба, как написал Александр Иванович Покрышкин, немцы хотели это сделать так:
«В конце мая немецкое командование для усиления своей авиации на Кубани, понесшей большие потери в предыдущих боях, перебросило из-под Харькова на Таманский полуостров новую истребительную эскадру. Как выяснилось позже, при допросе пленных, ей была поставлена задача ударами по аэродромам наших истребителей нанести потери частям и психологически подавить советских летчиков.»
Решили повторить июнь 41-го года — выбомбить наши самолеты на аэродромах. Почему снова наступили на одни и те же грабли? Так потому, что асы люфтваффе, имевшие в несколько раз больший в часах налет, чем наши «кузнечики», в своем подавляющем числе даже в начале войны единственное, что могли в бою — это удрать из него на пикировании на своих самых лучших «мессерах». В подавляющем числе.
И от Покрышкина удирали на пикировании. Недолго. Пока Александру Ивановичу не пришлось полетать на трофейном «мессере» и не узнать об его одной особенности. После этого драп на пикировании у асов люфтваффе заканчивался продолжением пикирования до встречи с русским черноземом…
…Сколько советских самолетов сбили немецкие летчики — известно в точности. Эрик Хартманн, по прозвищу «Bubi» (здрыщ по-русски) — 344. Кажется, он столько их видел за всю свою жизнь. Всё, что видел — сбил. Воевал он в составе истребительной эскадры Jagdgeschwader 52, на счету которой более 10 тысяч сбитых советских самолетов. Каждый фриц этой эскадры сбил, в среднем, по 100 наших. Каждый летчик этой эскадры — не просто Покрышкин и Кожедуб, а полтора Покрышкина и Кожедуба. Словом, вся настоящая правда о войне такая — Берлин в 1945 году наши бомбили с дельтапланов. Потому что все наши самолеты сбили немецкие асы. Всё остальное — неправда. И с танками такая же, кстати, историческая правда. Витманы сожгли все русские танки, фанерными танками Берлин штурмовали.
Уверен, что Покрышкин и Хартманн встречались в небе. Полк Александра Ивановича и эскадра этого здрыща участвовали в знаменитой воздушной битве над Кубанью, во время которой полк Покрышкина, в составе которого была эскадрилья Александра Ивановича, сформированная из одних молодых летчиков (ему шефство в нагрузку дали), за один день завалил сразу 30 немецких самолетов, не понеся потерь. Встречались непременно. Встреча только была короткой и издалека. Как только главный здрыщ люфтваффе услышал в наушниках «Покрышкин ин дер люфт», так сразу и сдрыснул подальше от греха, за пределы видимости советских пилотов. Так что, со счетами немецких асов нет никаких проблем.
А вот со сбитыми Покрышкина проблема. Первые десять, за первые месяцы войны (хотя в те месяцы Александру Ивановичу не до сбития было, его гоняли почти исключительно на штурмовку и на разведку, сбивал тех, кто случайно под руку подвернулся), «простили» — штаб полка при отступлении едва не попал в окружение и штабные сожгли всю документацию. И почти до конца 1943 года была еще одна проблема, о чем Покрышкин даже говорил на совещании с командующим авиацией фронта. Не засчитывали сбитые, если не было подтверждения наземных служб. «Но мы ведь вражеским самолетам не даем долететь до наших позиций и большую часть сбиваем их над территорией немцев, их не видят наши наземные службы!» — возмущался Александр Иванович. Так что, проблема со счетами советских асов есть.
Почему же так получилось, что у немцев огромные счета, но самолеты и летчики закончились к 1945 году, а у наших героев сбитых, как у немецких «кузнечиков», но уже с 1943 года советская авиация царила в небе?
Причин много. В том числе, и в технике. Начинал воевать Покрышкин на МиГ-3. Вы сможете найти очень много всего про этот самолет от всяких экспертов по самолетам, которые его оценивали, как неподходящий для всего, что не касается очень больших высот. Высотный истребитель. На средних и малых высотах — бревно бревном.
Читаю мемуары Покрышкина и не нахожу там никакой подобной критики МиГа. Покрышкин элементарно не замечал этих особенностей МиГ-3. И на вертикалях, и на горизонталях он гонял «мессеров» без всяких проблем, сбивая тех, кто не успевал удрать. И преимущества в скорости не замечал. В принципе, оно ему и не нужно было особо, это преимущество. Он был нацелен на бомбардировщики, для тех скорости хватало. Если же в это время на него нападали «мессеры», то хватало скорости и маневренности, чтобы с ними биться. Если «мессеры» удирали — зачем за ними гнаться, пусть удирают, у них же бомб нет, наземным войскам они вреда не нанесут. Да и догонял, когда ему это нужно было. Единственное, «мессеры» несколько раз ушли от него на пикировании. Было досадно.
И вот когда он получил трофейный Ме-109 и полетал на нем, выяснилось, что «худой» пикирует хорошо, только из пике выходит медленно. Александр Иванович прикинул, как на этом можно ловить гансов, и при первом же случае попробовал. Гансу пришел капут. Немедленно с этим опытом были ознакомлены наши истребители в войсках. Немцев стали сбивать на выходе из пикирования.
Потом у Покрышкина был Як-1. Тоже никаких претензий. На вертикалях и на виражах он немцев превосходил, пока у люфтваффе не появилась новая модификация Me-109. Тот высоту быстрее набирал. Набирал и набирал. А зачем лезть за ним в бой на вертикалях? На виражах Як был лучше — навязывай немцу свою тактику. Уже на «Аэрокобре» Покрышкин совершенно не задумывался о каких-то преимуществах немцев. Их не было. «Аэрокобра» превосходила все типы немецких истребителей. И советские следующие истребители, которые с 1942 года стали поступать в войска, превосходили.
Можно сравнивать скорость «мессеров» и скорость наших самолетов. А только зачем? Ну быстрее Me на полсотни километров был, и что? Догонял советские истребители? Так ему только рады были.
Впрочем, когда заканчивался боезапас, Покрышкин хоть на МиГе, хоть на Яке, хоть на Аэрокобре уходил без проблем. А для боя советские самолеты и Аэрокобра были лучше, они превосходили немецкие. Насчет удрать из боя — да, гансам было легче. И то, потому, что за ними не гнались особо. Но как выше было сказано, скоро насчет удрать на пикировании для немецких асов стало равноценно самоубийству.
Понятное дело, что Покрышкин в авиации не эксперт-историк. У него всей информации о летных данных немецких самолетов не было. Куда ему до какого-нибудь Моторина, который в ютубе рассказывает, что немцы сбивали наших, как курей!
Что понравилось Покрышкину в «мессере» — это радиостанция и бронестекло кабины. Но плача по этому поводу не было, Александр Иванович так и написал, что нужно время для налаживания производства бронестекла и раций. Со временем они и появились.
Да, отметил Покрышкин, что «мессер» был очень простым в управлении. Тоже любимая тема экспертов — автоматический шаг винта и т. п… А какой автомобиль лучше — с коробкой-автоматом или механикой? А это смотря какой водитель за рулем, так ведь?
Так что, дело не только в самолете, а еще и в «прокладке» между сиденьем пилота и штурвалом (ручкой в истребителе). В 1943 году полк Покрышкина пересадили на американские самолеты. Каких-то преимуществ, кроме более сильного вооружения, по сравнению с советскими он не заметил. Но и Аэрокобра, и советские истребители были лучше немецких. Только американские летчики, имевшие большие часы налета во время обучения, боялись летать на Р-39, поэтому эти самолеты выпускались специально для ленд-лиза. Советским летчикам строгая в пилотировании из-за задней центровки Аэрокобра нравилась. Привыкшим летать на МиГах и «Ишаках» на строгое пилотирование было наплевать. Даже у молодого пополнения каких-нибудь особых трудностей в освоении Р-39 Покрышкин не отмечал. Хоть у пополнения и налет был небольшой.
Хотя, насчет маленького налета, «ускоренный выпуск, взлет-посадка» у молодого пополнения Александр Иванович ни одного слова не написал. Понятное, дело, что молодняк, перед тем, как выпустить в бой, нужно было учить. Его и учили. Месяцами. Пока летчик не будет готов. И в бой вводили постепенно.
Более того, большой налет у летчика-истребителя в мирном, так сказать, небе, влёк за собой одну серьезную проблему. У Покрышкина есть пример — летчик Воронцов. Прибыл в 1942 году с Дальнего Востока. Имел налет более 1 000 часов. Ужас сколько много. Воронцова стали навяливать Покрышкину. Александр Иванович отбрыкивался всеми четырьмя конечностями.
Казалось бы, что еще надо — 1000 часов налета, ас готовый?! Так и не получилось из Воронцова истребителя, хотя пилотировал он самолет отлично. Но пилотировал так, как привык в небоевых условиях. Настолько сильна эта привычка была, что не получилось ее сломать.
Так что, когда сравнивают подготовку советских и немецких «кузнечиков» по числу часов налета — это сравнивают апельсин с морковкой…
Ни Александр Иванович Покрышкин, ни Иван Никитович Кожедуб, ни другие наши асы (вот советские летчики, действительно, были асами), оставившие воспоминания, никогда не недооценивали немецких «коллег». Их даже прямо коллегами назвать невозможно. И недооценивали — не совсем подходящее слово. Точнее — оценивали правильно. Твари были опасными. В чем была их опасность — чуть дальше.
Читая книги Покрышкина и Кожедуба в первый раз, почти на каждой странице, где описаны бои, испытываешь сначала тревогу за наших летчиков: летит наша двойка или четверка истребителей. Их атакует 10–20 немцев. Даже читателю становится страшно от того, что сейчас может произойти. Но всё заканчивается почти всегда стандартно: наши разворачиваются навстречу, идут в лоб, немцы не принимают боя и уходят. Почти всегда. Только не все успевают удрать.
Ситуация обратная. Но не до наоборот. Наша патрулирующая район двойка–четверка первой замечает в небе группу из 10–20 немецких истребителей. Казалось бы, немцы их еще не видят, поэтому нужно уходить, пока не заметили, силы явно неравны. Не тут-то было. Атака! На ведущего немецкой группы! Сбивают ведущего и всё почти. Немцы врассыпную, кто куда. Наши еще сбивают тех, кто не успел удрать.
Такая же история с немецкими бомбардировщиками. Идет строй из 10–20–30 немецких бомберов, их прикрывает столько же истребителей. Наших в небе 2–4. Кажется, что-то сделать, как-то остановить бомберов невозможно. Щас! Атака! Мимо немецких истребителей — на ведущего группы бомбардировщиков. Сбили. Остальные бомберы высыпают бомбы, даже если они падают на позиции своих войск, и — дёру.
И всё это раз за разом повторяется. Как по шаблону. Еще ситуация до наоборот, условно. Летит наша двойка–четверка–шестерка. Прозевали атаку немцев, 10–20. Немцы сбили нашего. Попали гансы. Даже если у наших была двойка, остался один ведомый в небе — он прямо сейчас гансам будет мстить. А если 4–6 наших истребителей было, то дело для асов люфтваффе совсем труба. Надо удирать срочно. Советские летчики, теряя в бою товарища, тем более ведущего группы, зверели натурально. Тут уж пощады никому не было, тут удрать даже было проблематично. Гнали, догоняли и сбивали.
Как немецкие истребители прикрывали своих бомберов? Да никак. Только изображали прикрытие. Наши, атакуя бомбардировщиков, выделяли группу для связывания истребителей прикрытия противника. Группа связывания нацеливалась на ведущего, если его сбивали, то немецкое прикрытие рассыпалось, если сразу сбить не получалось, то — «карусель», из которой немцы старались удрать.
Как немецкие истребители боролись с советскими бомбардировщиками? Такое впечатление, что у них такой задачи не было. С нашими бомберами должны были бороться зенитчики люфтваффе. Идет группа наших бомберов, их прикрывают истребители, немецкие истребители болтаются где-то в стороне. Атаковать никогда не будут. Наши бомберы вышли на объект, отбомбились, кто-то из них получил повреждения от зенитного огня, тут-то в дело «асы» и вступают, они будут добивать наш поврежденный, отставший, самолет. На основную группу бомбардировщиков они так и не рискнут напасть.
Из-за чего и при каких обстоятельствах погибали почти все наши летчики-истребители? У молодняка, которого только в бой вводили, потерь почти никогда не было. Потери появлялись, когда молодняк уже приобретал какой-то опыт. Он переставал бояться немцев и появлялось чувство самоуверенности.
Перестал головой крутить на 360 градусов, прозевал атаку немцев — собьют. Оторвался от ведущего, понадеялся на своё мастерство — собьют.
Далее. Самолет получил повреждение в бою, вышел из боя и пошел на свой аэродром — гарантированно, если обнаружат немцы — нападут и собьют.
Оторвался от основной группы — нападут и собьют. Если только получится напасть неожиданно. Атаковать неожиданно, лучше самолет, имеющий повреждения, сбить и сразу удрать — основа тактики немецкой истребительной авиации.
При потере ведущего группы (начальника-а сбили!), группа почти всегда рассыпалась, в ней некому было взять на себя управление боем. «Карусель» немцы не любили, ее боялись. В 1943 году Покрышкину пришло пополнение из летчиков, которые еще в 1943 году воевали на И-16 и даже на И-15, с первого дня войны. В основном, на штурмовку ходили, но и с истребителями вели бои. Два года люди воевали на «Чайках» и их немцы сбить так и не смогли.
Шакалы и гиены — опасные твари. Но даже они оскорбятся, если их с асами люфтваффе сравнивать…
…Говорить о том, что с первого дня войны гансы демонстрировали такие шакальи повадки, было бы ошибочно. Начиналось всё как в любой нормальной истребительной авиации. Ведь как ни крути, истребители должны прикрывать своих бомберов и уничтожать вражеских. Это их основные задачи. А вот во время выполнения этих задач они и сбивают истребители противника. Но это — бой. В этом бою всё решает качество самолета и, особенно, мастерство пилота.
Начали немцы в уверенности в превосходстве своих машин и в своем мастерстве: кто такие эти русские, какие-то унтерменши на своих «крысах»?
В зоне группы армий «Север» действовала одна из самых элитных истребительных групп Люфтваффе Jagdgeschwader 54, имевшая эмблему в виде изображения карточного символа «черви» зеленого цвета, ее рисовали на самолетах эскадры. По этому символу эскадру называли «Зеленое сердце», «Грюнхерц».
Спустя месяц после начала войны из 112 пилотов «Зеленого сердца» 37 числились в убитых или пропавших без вести. Треть эскадры. Элитной эскадры. За один месяц. Это только убитые и пропавшие без вести. У истребителей, как правило, не все сбитые погибают. Потери самих самолетов гораздо выше. Конечно, если продолжать такими темпами демонстрировать унтерменшам свое летное мастерство, то никакого пополнения людьми и самолетами не напасешься, эскадра так сама собой прекратит через несколько месяцев свое существование, потому что истощит возможности резервов.
И командир «Зеленых» майор Траутлоф издаёт широко известный приказ о запрете вступать в бой с советскими истребителями:
«Нельзя приветствовать увлечение некоторых наших товарищей манёвренными боями с „крысами“ и „Иванами“. Рыцарские поединки не для Востока. Мы должны просто побеждать.»
После этого Гальдер записывает в своем Дневнике, что в группе армий «Север» в воздухе господствует советская авиация. А что еще может быть в воздухе, если асы люфтваффе вознамерились не воевать, а «побеждать». Т. е., шакалить в воздухе.
Разумеется, советские истребители не собирались прощать гансам такого подлого поведения. Шакалов нужно наказывать. Примерно так, как это делал летчик Василий Голубев из 4-го ГИАП. Он специально отставал от своей группы и летел неровной змейкой, чтобы немцы подумали либо о повреждении самолета, либо о ранении пилота. Самая вкусная добыча для шакалов, которым и начальство разрешило только «побеждать».
12 мая 1942 года самолет Голубева обнаружила очередная парочка шакалов в лице одних из самых прославленных асов «Зеленых» — Хейнц Бартлинг (67 побед — Кожедуба за год войны обошел!) и Херман Лейште (29 побед, ГСС Речкалов, как минимум). Если бы Кожедуб летал в паре с Речкаловым, то вокруг его пары в радиусе 1000 км ни один немецкий самолет в воздух не рискнул бы подняться, наверно. Всё, что эта пара на своем пути встретила бы — упало на землю.
Но Бартлинг и Лейште решили добить одинокий советский истребитель, который им представлялся легкой добычей. Догнали Голубева уже у самого советского аэродрома. На краю нашего аэродрома оба и грохнулись сбитыми, даже выпрыгнуть не успели. Причем, Голубев завалил этих «кожедубов» на устаревшем И-16.
И «побеждать» так, как приказал майор Траутлоф, не очень-то у асов получалось. Только русских своей шакальей тактикой обозлили. Скоро пилоты эскадры стали свое подразделение называть «Зеленой жопой». Попасть служить в «Грюнхерц» — это, действительно, была, прошу прощения, жопа. Смертники. Потому что русские стали целенаправленно охотиться за самолетами с их эмблемой. Если самолет с «зеленым сердцем» русские заметили в воздухе, разглядели эмблему — лучше сразу выпрыгнуть из него с парашютом.
В конце концов, асам «Грюнхерц» пришлось, глотая слезы и сопли позора, закрасить изображение задницы на фюзеляжах своих «мессеров».
Закономерен вопрос: почему же тогда, уступая нашим в летном мастерстве, имея самолеты по своим летным качествам хуже, чем новейшие советские, немцы так долго удерживали превосходство в воздухе?
Насчет того, что прямо уж на всех участках фронта они удерживали превосходство до 1943 года — это неправда. Советское командование, когда это требовалось, там, где проводились важнейшие операции, без особых проблем обеспечивало господство в воздухе своей авиации. Это уже к осени 1941 года стало очевидным и генерал-инспектор люфтваффе Эрнст Удет начинал всё чаще поглядывать на свой «вальтер».
А Александр Иванович Покрышкин описал, как он пытался вытащить свой поврежденный МиГ из окружения, рискуя собой. Целая эпопея. Ему настойчиво советовали самолет сжечь, но он отказывался, пока ситуация стала совершенно уж безвыходной. Дело было не в том, что этот МиГ был ему так уж дорог, но потеря самолета приводила к тому, что лётчику не на чем потом было воевать. Техника в войска поступала в мизерных количествах. Начиналась эвакуация промышленности на Восток, и не только авиационной. Выпуск самолетов эвакуируемые заводы прекращали и нужно было время для возобновления производства. У немцев такой проблемы не было, их авиазаводы работали в штатном режиме. Наши, хоть и несли потери в воздухе уже с первых дней войны меньшие, чем немцы, но испытывали проблемы с пополнением техникой. А у немцев на место каждой потерянной машины немедленно вставала новая.
Но немцы несли такие потери, что даже не успевали компенсировать их новыми самолетами, и северный пушной зверек начинал маячить на горизонте перед люфтваффе уже к осени 1941 года…
Глава о катастрофе вермахта, но мы здесь люфтваффе уделили довольно много места. Дело в том, что состояние люфтваффе после разгрома (в кавычках, конечно) советской авиации, явилось одним из самых главных факторов в катастрофе немецких войск под Москвой.
Вы сегодня это не найдете ни у кого из историков — люфтваффе подставило фон Бока под Москвой. И А. Исаев об этом ни слова не говорит и не пишет. Но в 1944 году об этом отлично знали…
А пока разгромленные ВВС Западного фронта перебазируются из аэродромов, попавших в зону окружения и, одновременно, утюжат пехоту и танковые части группы армий «Центр». За восемь дней на штурмовку, бомбардировку и разведку ВВС фронта осуществили 2969 самолето-вылетов. Вполне прилично. Количество сбитых немецких самолетов стало по дням снижаться. Это и понятно, главной задачей авиации фронта было не охота за асами, а поддержка своих войск, борьба с пехотой и танками врага.
И здесь нужно привести строки из Отчета командующего ВВС фронта:
«Судить о полных результатах работы авиации за этот начальный этап войны нет возможности, ввиду убытия тех частей, которые вели боевую работу в те дни, и слабого учета авиации в то время. По сохранившимся отрывочным данным за период с 22 по 30.6.41 г. сделано 2969 самолето-вылетов и сброшено 107 тонн 550-кг бомб. Основной бомбой, применяемой в тот период, была ФАБ-100. О количестве подбитых танков противника сведений нет. За этот период уничтожено 442 самолета противника.»
Выделенное показывает, насколько принципиально разным был подход в Красной армии по сравнению с вермахтом в отношение оценки потерь противника. Наше командование, хотя его историки и любят в этом обвинять, не рисовало коней из воздуха. Что можно было учесть достоверно, то и учитывали. Лучше недосчитать убитого супостата, чем завысить его потери, а потом изумляться, как это делали немцы неожиданно появившимся ордам монголов. Уже уничтоженных по отчетам.
Да, с авиацией дело было таким же, как с монголами в пехоте. В июле изумленный Гальдер делает запись в Дневнике: русские сравнялись с нами по числу современных самолетов. Приплыли. Очевидно, командование люфтваффе поспешило оправдаться за то, что уничтоженные русские самолеты продолжают штурмовать колонны вермахта, тем, что русских оказалось неожиданно много. Уже почти всех сожгли на аэродромах, но даже оставшихся — столько же, сколько у люфтваффе.
А в это время с Востока подтягивались авиационные резервы из внутренних округов. И «разгромленная» авиация Западного фронта под Смоленском почти полностью уничтожает танковый корпус Гудериана.
И даже не пробуйте в нашей историографии об уничтожении этого танкового корпуса советскими летчиками искать сведений. Всё стерто. Что не удивительно, уже с 1961 года все сведения о немецких войсках и их потерях даже в академических советских изданиях стали основываться на немецких источниках.
Даже о составе танковых войск вермахта. ГРУ в 1942 году издает справочник для войск, в котором после сокращения одного танкового полка в ТД вермахта остается 200 танков. В советских изданиях — 200 танков в ТД по состоянию на начало войны. И указание на источник сведений — Мюллер-Гиллебрандт…
Но источник об уничтоженном танковом корпусе Гудериана таков, что не доверять ему невозможно. Невозможно? Ну это мы погорячились. Нашим историкам всё возможно. Так ведь, господин Исаев?..
…К 6 июля 1941 года даже военный идиот Гальдер, начальник Генштаба, начал подозревать что-то неладное. В этот день он записывает:
«Русская тактика наступления: трехминутный огневой налет, потом — пауза, после чего — атака пехоты с криком „ура“ глубоко эшелонированными боевыми порядками (до 12 волн) без поддержки огнем тяжелого оружия, даже в тех случаях, когда атаки производятся с дальних дистанции. Отсюда невероятно большие потери русских.»
Так если тебе было мало пленных в первые дни войны, дорогой Франц, о чем ты тоже не забыл в своем блокноте записать, то тебе пленных наделали, согнав за колючку всех мужиков в цивильном. И объяснили, что они сначала переоделись в гражданку, а потом сдались. Потерь мало? Так пожалуйста, сколько хочешь? 100 тысяч? 300? Миллион? Без проблем, так и пишем: всё, что по штату было в русской дивизии — убито. Ты даже удивлен такими цифрами? Так у русских такая тактика — 12 волн. Пока не закончатся комиссары, которые стада русских гнали на немецкие пулеметы. И немецкая контора в их Генштабе всё это записывала и складывала. Через полторы недели подвела итог — война выиграна, у русских уже все убиты, сопротивляться некому.
Не умели наши деды воевать так, как немцы. Это наши деды плотными цепями шли на немецкие пулеметы 12 раз, пока их всех не перестреляют. А вот немцы — штурмовыми группами. А. Исаев:
«В то время как у нас занимались дорогостоящими социальными экспериментами, на полях сражений последних двух лет Первой мировой войны рождалась новая тактика пехоты…»
Дорогостоящие социальные эксперименты — это, как можно понять, революция. Мой «нежно любимый» весь из себя сторонник социализма А. И. Колпакиди считает Исаев левым честным историком. Что-то мы уже совсем не понимаем — где у них лево, а где право, пора этим господам приматывать сено и солому к сапогам.
Но читаем, что Ляксей родил про новую тактику пехоты, которая родилась на полях ПМВ (это ж целое научное открытие в военной истории!):
«По опыту позиционных боев 1914–1916 гг., помимо короткой, но мощной артиллерийской подготовки, было предложено создавать тактические штурмовые группы. Эти группы хорошо подготовленных бойцов за складками местности подбирались к окопам, забрасывали их гранатами и выжигали огнеметами. Далее они просачивались в глубь обороны противника, атаками с фланга и тыла уничтожали огневые точки и узлы сопротивления. Появлением штурмовых групп объясняется рождение полковой и батальонной артиллерии, по иронии судьбы родившейся из трофейных русских „трехдюймовок“. Тактика штурмовых групп позволила немцам, не имевшим танков, достичь внушительных успехов на Марне в 1918 г., захватить сильно укрепленные позиции у Капорето на итальянском фронте.»
На этом месте в опусе Исаева, простите, выматериться хочется. Ну если ты шпак шпаком, никакого военного образования не имеешь, то хоть возьми какой-нибудь учебник по тактике и прочти его. Да хоть поймай на улице какого-нибудь лейтенанта из любого рода сухопутных войск и спроси у него насчет таких штурмовых групп. Даже связист тебе пальцем у виска покрутит насчет подобраться к окопам по складкам местности. Лёша, пень ты стоеросовый, если перед окопами и есть складки местности, то любой, самый малограмотный пехотный ванька-взводный, огневые средства своего подразделения, занимающего окопы, расположит так, что эти складки местности будут простреливаться насквозь. В первую очередь — складки местности. Не ровное поле перед окопами, а именно складки. Потому как даже малограмотному ваньке-взводному в училище это в голову вдолбили, пока у него от зубов это не будет на зачетах и экзамене отскакивать — ему погоны лейтенанта не выдадут.
Ладно, с тактикой Исаев опростоволосился. Но, как историк, должен же знать, что было на Марне и у Копоретто. Какие к чертям собачьим штурмовые группы в складках местности перед окопами, если у Копоретто итальянские укрепления завалили снарядами и залили газами?! В основном, газами. И при прорыве итальянской обороны немцы потеряли убитыми и раненными около 70 тысяч, а итальянцы — около 40.
Ага, прорывали итальянскую оборону так, что пару тысяч штурмовых групп потеряли. На Марне еще веселее было. Во-первых, Людендорф проводил там в 1918 году отвлекающую операцию. Во-вторых, потери немцев — почти 140 тысяч и пленными почти 30 тысяч на узком фронте Марнского выступа.
В-третьих, перед началом немецкого наступления, перед артподготовкой, французская пехота ушла из первой линии окопов во вторую. Немцы даром расстреляли снаряды, их пехота заняла оставленные окопы и на этом все успехи закончились. Да-да, внушительные успехи — занятие пустых окопов, сидели там пока их не выбили в результате контрнаступления. И все поля перед окопами усеяны трупами «штурмовых групп». 48 германских дивизий в гигантской мясорубке.
«Многие авторы сходятся во мнении, что блицкриг уходит своими корнями в действия штурмовых групп, быстро и эффективно взламывавших позиционный фронт.» —
согласитесь, что ни цитата из Исаевских фантазий о штурмовых группах, то потрясающая глупость и невежество. Шлиффен-то хоть знал, какие корни у блицкрига?
«Противник у наших отцов и дедов был серьезный, копанием траншей полного профиля его испугать, а тем более остановить было проблематично.» —
это так Исаев подводит итог по штурмовым группам. Да наши деды, если бы немцы на окопы ползли этими штурмовыми группами, из трехлинеек, посмеиваясь над идиотами, перещёлкали бы эти группы.
И насчет штурмовых немецких групп — у Исаева любимая тема. Почти во всех книгах и выступлениях. Это ж он лично такое открытие сделал — «корни блицкрига». Здесь даже немецкие авторы не при делах. Лично Лёша. А как еще обосновать мизерные потери вермахта и огромные наши? Только так. Немцы ползли по складкам местности к нашим окопам и забрасывали русских идиотов гранатами. А наши — по 12 волн.
На самом деле, никакого открытия немцы насчет штурмовых групп не делали. Это не их изобретение. В ПМВ и русская армия так действовала, но только никто в мире, кроме Исаева, не догадался окопавшуюся пехоту выбивать штурмовыми группами. Они предназначались для подавления долговременных огневых точек. Если пехотное охранение ДОТа выбито, ДОТ ослеплен артиллерией, то дальше в дело вступает пресловутая штурмовая группа, которая под прикрытием артиллерийского и ружейно-пулеметного огня выдвигается в мертвую непростреливаемую зону и подрывает ДОТ. Такое и немецкие авторы описывали при штурме наших укрепрайонов. Но они только описывали сами действия штурмовых групп, а тот «верден», который предшествовал этому, пропускали…
…Но то, как действовали немцы при штурме наших укрепленных районов с первых дней войны, еще на «линии Молотова», вызывает к их штурмовым группам много-много вопросов. Гансы, а вы, вообще, умели в это играть, если у вас на уничтожение отдельных ДОТов уходило времени больше порой, чем у наших на взятие Кёнигсберга?
Нужно предварительно оговориться о наших укрепленных районах на старой и новой границах, этих линиях Молотова и Сталина, как их немцы называли. Всяческие ыкзперды утверждают, что своей роли они не сыграли, их быстро взяли. Я насчет таких «экспертиз» только недоумеваю. Никто в СССР что-либо подобное укреплениям Мажино даже в самых смелых фантазиях не планировал. Не та протяженность границы, чтобы таким баловаться. Даже уже в послевоенном СССР таким не занимались. Наши укрепленные районы не предназначались для долговременной обороны. Это знать нужно! Немцы, лукавя, называли их «линиями». Что бы было похоже на «линию Мажино». Ага. «Линия Сталина» и у того, кто это слышал сразу впечатление — ого!
Я служил в пулеметно-артиллерийском полку, который как раз находился на такой линии, Пограничный укрепленный район. Очень серьезная система огневых сооружений. Артиллерийские полукапониры, ДОТы, вкопанные танки, всякой разной ерунды, в том числе кривоствольных пулеметов, замаскированных под камни — навалом. Но даже эта мощная система укреплений не предназначалась для долговременной обороны. Мне, как командиру взвода АПК, ставилась задача — сутки. Я должен был сутки удерживать свой участок, пока на пункты приема личного состава дивизии идет приписной личный состав, собираемый по срочной мобилизации. Задача подразделений укрепленного района — задержать противника, что бы успели отмобилизоваться приграничные части. И всё. Дальше либо контратакой этих частей противник будет отброшен, либо — ты тратишь последний снаряд и можешь после этого пробиваться к своим. Что маловероятно. Но пока у тебя остался хоть один снаряд, ты не имеешь права уйти из своего артиллерийского полукапонира. Не нравится такая перспектива на случай войны — пиши рапорт на увольнение. Но вот такая специфика службы в приграничных частях — в начале войны тебя убьют с высочайшей степенью вероятности.
Но неделю штурмовать пулеметный ДОТ — это, извините, что за самая лучшая армия в мире была, да еще та, которая штурмовые группы придумала?!..
…Пока герой романа «Живые и мертвые» Синцов драпал за Березину, подбирая по пути сбитых истеричных летчиков, напрасно ища хоть какой-то подвиг, который он, газетчик, мог описать, чтобы от этих напрасных поисков еще советский зритель и читатель проникся тем, как Сталин плохо страну к войне подготовил, какая катастрофа приключилась с нашими войсками в Белоруссии, на самой границе немцы сожгли деревню Слохи Аннапольские, предварительно расстреляв в ней всех мужчин от 16 до 60 лет. Зачем они это сделали? А это они так применяли тот опыт, наверно, который получили в ПМВ, пока наши занимались «дорогостоящими социальными экспериментами». Да, господин российский патриот Исаев?
У деревни части 293-й пехотной дивизии вермахта напоролись на ДОТы Брестского укрепрайона. Для их уничтожения не хватило, кажется, штурмовых групп. Поэтому наш гарнизон не только все атаки немецкой пехоты отбил, но еще (вот ведь наглецы!) совершил вылазку, устроил засаду, кокнул какую-то немецкую шишку, захватил штабную машину с документами. Командовали там младший лейтенант А. В. Еськов и политрук В. К. Локтев.
Немцы пытались даже газами травить защитников ДОТов. И только когда стали у наших заканчиваться боеприпасы, они, во главе с Локтевым, пошли в последнюю атаку. Вместе с бойцами шла в атаку и жена старшины Горелова Анна. Немцы взяли в плен раненного политрука Локтева и расстреляли его. Обозленные своими огромными потерями мастера штурмовать перебили мирных жителей от злости.
А у местечка Семятичи располагались позиции ДОТов 17-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона, командир — бывший пограничник капитан А. В. Постовалов. 17-ый ОПАБ защищал железнодорожный мост через Буг и шоссе на Семятичи. 12 дней! Двенадцать дней ушло у немцев, чтобы уничтожить последний ДОТ «Орел» этого ОПАБ. Уже шли бои под Могилевом, но немецкие дивизии всё штурмовали «линию Молотова» у Бреста. «Орел» они взяли, когда у его защитников закончились боеприпасы, только тогда хваленные немецкие штурмовые группы смогли подобраться к ДОТ, залить его газами и из огнеметов. Наши погибающие бойцы пели «Интернационал». «Дорогостоящие социальные эксперименты». Дорогую цену немцам пришлось заплатить, согласен.
Вообше, это скотство — спросите любого, получившего самое лучшее в мире образование насчет ДОТа «Орел» и вам любой опрашиваемый в ответ состроит круглые удивленные глаза. От всего, что было на границе Белоруссии в июне 1941 года осталась только Брестская крепость. Всё остальное никак не попадало в колею хрущевско-брежневской пропаганды. А ведь о защитниках «линии Молотова», которые сражались до последнего патрона, и, погибая, пели «Интернационал», еще в СССР можно было написать целые библиотеки романов и снять целые сериалы.
Но чтобы представить, сколько фрицев легло перед ДОТом, который штурмовали 12 дней — это нужно быть хоть немного военным. Мне даже страшно представить эту цифру. Там полк, как минимум, лег.
Про 12 волн… К югу от Бреста располагался 18-ый ОПАБ. Его ДОТы отразили 11 атак, к ним немцы сумели подойти только после того, как кончились боеприпасы у защитников. Только вторая рота этого ОПАБа уложила больше 400 немцев. Одной волны гансам не хватило, чтобы сравняться с русскими. Недотянули. Слабаки.
А главный герой «Живых и мертвых», наконец-то, после задержки в госпитале, излечившись после ранения, полученного от командующего ВВС Западного фронта, оказался под Могилевом. И здесь он уже увидел то, что можно написать для газеты — подбитые немецкие танки. Здесь у Симонова все верно, потому что он сам лично написал статью в «Красную звезду» о том, как один полк подбил за день 39 немецких танков.
Только вот в чем дело, командир этого полка, тоже комбриг, как и герой романа Симонова, никогда репрессированным не был, и, следственно, никогда не имел сына, который от отца отрекся. Тот, кто выведен в романе, как Серпилин — Семен Федорович Кутепов, будь он жив, газетчику и писаке-поэтишке Костику Симонову всю морду разбил бы, прочитав его пасквиль, который считается у нас одним из самых главных романов о Великой Отечественной войне…
…Упустил один момент, хорошо Юрий Ларин в переписке напомнил — почему же немцам приходилось бросать на ДОТы 11 волн «штурмовых групп»?
А за это пусть мутеры тех гансов, которые лежать остались перед нашими укреплениями, благодарят гениальных создателей вермахта, самой передовой армии мира. Очень жаль, что невозможно Алексея Исаева нарядить в настоящую немецкую форму, дать ему настоящий немецкий огнемет и послать поджигать настоящий советский ДОТ, из которого ведут огонь настоящие советские солдаты из настоящих советских пулеметов. Этот наш военный историк либо от своего дебилизма военного излечился бы, либо… неизлечимому идиоту жить долго не полагается, он должен умереть от своего идиотизма. Пусть бы он под огнем «Максимов» пошарил там по полю в поисках складок местности. Покойный генерал Карбышев, который участвовал в проектировании этих укреплений, тебе, Лёша, дули крутит: какие непростреливаемые складки местности, я что, враг народа, тратить дорогой бетон на то, к чему по складкам местности проползти можно со взрывчаткой и огнеметом?
Нечем было немцам воевать против наших «линий Сталина и Молотова», кроме как укладывая перед ними свою пехоту штабелями, пока у русских не закончатся снаряды и патроны. Танков, подобных КВ, предназначенных для прорыва таких укреплений, у них не было. ОПАБ — отдельный пулеметно-артиллерийский батальон, который занимал эти ДОТы был не только, как даже из его названия следует, пулеметами вооружен, у него в пушечных ДОТах и орудия стояли, эти укрепления проектировались так, что пространство простреливалось пулеметно-пушечным огнем. При попытке атаковать их танками или самоходками, которые были у вермахта, поле перед ДОТами покрылось бы горящей бронетехникой. Тем более, что в пехотных дивизиях немцев, которые их штурмовали, не было танков, одни слабенькие САУ.
Не было у немцев и дивизионной пушечной артиллерии. По факту ее не было. Даже чего-нибудь подобного «сорокапяткам» не было, из которых с дистанции недосягаемости для пулеметного огня можно было лупить по амбразурам прямой наводкой. О дивизионных пушках Грабина даже говорить не приходится.
Как вышли фрицы с короткоствольными полковыми гаубицами из ПМВ, так они и подошли с ними к 1941 году, о чем мы писали, когда рассматривали вопросы артиллерии. Даже их 105-мм гаубицу тащить на дистанцию выстрела прямой наводкой — лучше самим расчет расстрелять, не дожидаясь, пока русские перебьют обслугу этого громоздкого для таких целей орудия. Полковая артиллерия вермахта — тем более, короткоствольные гаубицы времен ПМВ, только с резиновыми колесами, на прямой наводке были легкими целями.
Поэтому и воевали, брали укрепления так, как в ПМВ, у них же не было «дорогостоящих социальных экспериментов»: артобстрел из гаубиц с закрытых позиций, после него — атака пехоты. Маломощные гаубицы большого урона бетонным укреплениям нанести не могли, а русские не такие дураки, чтобы начинать стрелять по пехоте, пока она на дистанцию эффективного огня не подойдет. Атака захлебнулась. Снова артналет, снова атака. И так — 11 раз, пока у русских не заканчивались патроны. Вот тогда в дело вступали «штурмовые группы» со взрывчаткой, огнеметами и газами. Всё, как в Первую мировую войну.
Как привыкли на Марне класть свою пехоту штабелями до полного своего и противника истощения, так и продолжали. Не заметить этого — нужно точно быть Исаевым…
Вообще, хорошо было бы, конечно, не только историкам, но и писателям романов про войну, хоть немного армией интересоваться, чтобы не сочинять глупости. В советской литературе есть брат-близнец Алексея Исаева — писатель Константин Симонов. У него такое же представление об армии, как у нашего современника-историка, хотя их и отделяют друг от друга целые поколения. Не надо только делать удивленные глаза и обвинять меня в поклепе на самого известного, пожалуй, советского военного корреспондента времен ВОВ.
Проблема Симонова-корреспондента была в том, что им он стал уже будучи известным поэтом и драматургом, знаменитостью. Какой же командир дивизии позволит, чтобы эта знаменитость, прибывшая в его часть собрать информацию о подвигах бойцов и командиров, была убита на передовой? Запаришься потом оправдываться. Конечно, если знаменитость при свидетелях топнет ножкой и грозно скажет: «Вам меня не удержать, я должен бой своими глазами видеть», — то тут никуда не денешься, придется уступить. Но зачем это нужно самой знаменитости — погибнуть в зените творческой славы? Судя по тому, что Симонов понаписал в своих романах, погибнуть в зените творческой славы ему не очень остро желалось. Пока он писал свои фронтовые репортажи, расспрашивая очевидцев в каком-нибудь штабе, получалось еще ничего, но как только сам начинал сочинять — кошмар и ужас. Кроме того, человек, послушно прогибавшийся под «линию партии», принципиальным быть не может по определению, а беспринципность — закадычная подружка трусости. Не пускают на передовую — да и не больно надо. Поэтому главный герой «Живых и мертвых», газетчик Синцов, стал у Симонова строевым командиром. В Синцове все комплексы писателя Симонова.
Прибыл Синцов в штаб полка Серпилина под Могилевом поздно ночью. Командир полка сначала отругав его за ночные хождения и пригрозив, что заставит лежать на земле до утра, потом зачем-то заявил, что он слышать не желает ни о каких диверсантах. А чего тогда ругался?
Утром знакомство газетчика Синцова с Серпилиным началось с того, что командир полка начал хвалить немцев за тактику, без всякого к тому повода:
«— Как вы думаете, товарищ комбриг, — спросил Синцов, — что будет сегодня: бой или тишина? — Ему передалось сдержанное волнение Серпилина, и смутная догадка шевельнулась в его душе.
— Боюсь, что тишина, — подумав, ответил Серпилин, — боюсь, что сегодня попробуют проткнуть там, где послабей. Я был и остаюсь высокого мнения о тактике немцев, они неплохие тактики, — добавил он с каким-то непонятным для Синцова вызовом и усмехнулся жестко и напряженно чему-то, о чем вспомнил, но не сказал.»
По ходу «пьесы» выясняется, что за восхваление немецкой армии Серпилина в 1937 году на десятку в лагеря и закатали:
«Непосредственным поводом для ареста послужили содержавшиеся в его лекциях и бывшие тогда не в моде предупреждения о сильных сторонах тактических взглядов возрожденного Гитлером вермахта.»
Сам Ежов, лично, его делом занимался. Четыре года отсидел, пока не освободили совершенно неожиданно, ничего не сказав, и уже на второй день после освобождения отправили на фронт. Ну, мы-то знаем, что Сталин, как только началась война, испугался немцев, которых он считал дурачками, поэтому сажал всех, кто их хвалил за сильную тактику, поэтому всех посаженных талантливых военных, которых не успел расстрелять и сгноить на Колыме Ежов (на Колыме Серпилин сидел, ага), распорядился освободить и отправить на фронт спасать его, Сталина. Сразу на фронт из лагеря, без заезда в санатории для поправки здоровья, подорванного на северах, из лагерных бушлатов переодевались в гимнастерки и шинели уже в окопах.
Само собой, такие, как Серпилин, оторванные Колымой от подготовки к войне, были намного образованнее всяких иных:
«Сколько помнил себя Серпилин, после гражданской войны он почти всегда учился: пройдя курсы переподготовки, опять командовал полком, потом готовился в академию, кончал ее, потом, переучиваясь на танкиста, служил в первых механизированных частях и, снова вернувшись в пехоту и два года прокомандовав дивизией, получил кафедру тактики в той самой Академии Фрунзе, которую пять лет назад кончил сам. Но и здесь он продолжал учиться, все свободное время зубря немецкий — язык наиболее вероятного противника.»
Мало того, что заведовал кафедрой тактики в Академии, так еще и немецкий язык зубрил. И немецкие уставы изучал:
«Когда его в тридцать седьмом году вдруг арестовали, то, как ни странно, поставили ему в вину даже этот немецкий язык и подлинники немецких уставов, отобранные на квартире при обыске.»
После этого читатели, те, кто имеет хоть какое-то представление об армии, уверен, согласятся со мной, что не зря я обвинил Симонова в абсолютном незнании армии. Этот военный корреспондент и беллетрист даже книжки уставов никогда в руках не держал. Боевых уставов, разумеется. Зачем Серпилину, преподавателю тактики, нужен был на квартире устав гарнизонной службы вермахта?
Я бы на месте Николая Ивановича Ежова не просто интересовался делом любителя держать дома подлинники немецких уставов, но лично его с пристрастием допрашивал бы: «Откуда у тебя, сволочь, эти книжки с грифом „секретно“?»
Армейские уставы не продаются в книжных магазинах, чтобы преподаватели тактики могли их там покупать и дома конспектировать. Эта литература выдается военнослужащему строго под роспись и в случае утраты ее — военнослужащему грозят всяческие кары, как за утрату секретов.
Подлинник устава — это типографская книжка, которая поступает только в войсковые части и хранится только там. Если бы у Серпилина на квартире нашли даже книжки советских уставов, и то ему несладко пришлось бы, их нельзя за пределы воинской части выносить. А немецких… Он нелегально в Германию выезжал, там проник в воинскую часть вермахта и похитил подлинники уставов?
Но ладно, с этими немцами многое непонятно. Они могли свои боевые уставы и в газетных киосках продавать, с них станется, но сам же Симонов пишет, что Серпилин в Академии тактику преподавал, так ты, писатель, когда сочинял свой роман, хотя бы поинтересовался у закончивших академию, что там с преподаванием тактики. Они тебе рассказали бы, что там есть, и всегда был, курс тактики армий вероятного противника, и на этом курсе преподаватели говорили, как о сильных сторонах вероятного противника, так и о слабых. А посадили одного Серпилина за это. Или всю кафедру тактики в ГУЛАГ отправили? Серпилин, как преподаватель тактики в Академии, даже не преподаватель, он кафедру вел, обязан был изучать боевые уставы не только немцев. Почему он польские не изучал? Японских почему у него не было?
А-а, наверно, это намек на то, что Серпилина еще и в краже книг, этих уставов, из библиотеки Академии обвинили?
Еще, гад такой, немецкий язык изучал, в чем и был виноват. За изучение немецкого языка большинство школьников СССР тоже в будущем Колыма ждала, ведь в те годы в школах самым изучаемым языком был не английский, а как раз немецкий.
А Синцов в романе Симонова, оставшись в полку у Серпилина, стал очевидцем того, как немецкие автоматчики выкосили всю нашу побежавшую роту. До последнего человека. Уже неизвестно, кто придумал эту байку про страшных немецких автоматчиков, косящих всех очередями от пуза, но она так понравилась советским писателям, никогда своими глазами не видевших атаку немецкой пехоты, что почти во всех их опусах эти ужасные автоматчики присутствовали.
В самом же очерке для газеты «Известий» в 1941 году «Горячий день», написанный Симоновым после посещения полка, которым командовал человек, ставший прообразом Серпилина, никаких автоматчиков и бежавшей роты не было. Да и в романе они появились лишь после того, как в полк прибыл Синцов, т. е. уже после того, как полк в первый день подбил 39 немецких танков. Всё, что описано в романе в последующие дни — голый писательский вымысел, Симонова в последующие дни там не было. Всё это вымысел:
«К середине первого дня (того дня, когда прибыл Синцов — авт.) немцам почти нигде не удалось продвинуться, несмотря на сильный артиллерийский огонь, который они вели, не жалея снарядов, и несколько танковых атак с десантами на броне. Перед фронтом полка прибавилось еще два десятка сожженных и подбитых танков и бронетранспортеров. На ржаном поле осталось, как все говорили, пятьсот и, как донес в дивизию не любивший преувеличений Серпилин, триста немецких трупов. В полку людские потери были еще больше — и от огня артиллерии и танков, и от огня немецких автоматчиков, положивших без остатка побежавшую из окопов роту.»
Но как полк, закопанный в землю по макушку, умудрился понести большие потери, чем наступавшие на него немцы? Это кто так полком командовал и кто там воевал? Симонов вообще имел представление о том, какие потери будут у наступающего, если ему придется лезть на окопавшуюся пехоту?
Всё, конечно, было совершенно не так. Подвиг того полка, это 388-ой полк 172-й стрелковой дивизии 61-го стрелкового корпуса 13-ой армии Западного фронта хорошо известен. И его командир известен — Семен Федорович Кутепов. Никаких репрессий в биографии Семена Федоровича и близко не было, в 1941 году ему было уже 45 лет, в Красной Армии с 1917 года, до этого — ПМВ, закончил Александровское военное училище, подпоручик. Да-да, из царских офицеров. Плюс еще закончил курсы усовершенствования комсостава, Академию имени Фрунзе, командовал батальоном, был начальником штаба полка, два года до войны командовал полком.
Опять у нас ничего не клеится с тем, что РККА войну встретила с неопытным командным составом. Вроде, по науке, так сказать, он должен быть неопытным в связи с быстрым карьерным ростом такой же быстрорастущей армии, но как только касаешься биографий конкретных командиров, так получается всё наоборот. Армия хоть и росла быстро перед войной, но… да у немцев не было таких командиров полков, как Кутепов, с таким боевым опытом, опытом командования и уровнем образования. Все-таки, сталинское «кадры решают всё», как видим, и армии касалось.
У генерала Горбатова в мемуарах есть командиры, которые в начале войны командовали полками, придя в армию из запаса, уже забыв всю командирскую науку. Только фамилий этих командиров у Горбатова нет.
Тем более, никогда не быв репрессированным, Кутепов не имел и сына, который от него отрекся, как сочинил Симонов про Серпилина. Конечно, если бы Серпилин был помещен, как персонаж романа, в ситуацию абсолютного литературного вымысла, то — ради бога. Но Симонов своего пострадавшего от Ежова героя засунул в реальную ситуацию, на место реального человека! Это прямая клевета на погибшего Семена Федоровича Кутепова? Костик, ты успел спросить, пока Семен Федорович был жив, согласен ли он стать прототипом репрессированного, да еще с сыном, предавшим отца?
Далее, по роману полк Серпилина держался 4 дня, потом попал в окружение, потому что другие полки дивизии на флангах не выдержали натиска немцев и отступили. Ну, во-первых, не 4 дня, а 3 недели. Во-вторых, не только два полка на флангах не отступили, но и две дивизии стояли, как вкопанные. Все три недели. Что немного меняет ситуацию, согласитесь?
Особенное же удовольствие доставляет восхищение Серпилиным тактикой немцев: в первый день перед позициями полка оставили гореть 39 танков (это реальный факт, уже не литературный), на второй день добавили к ним еще два десятка. И потом… Всё потом. Уже, во-первых, нечем было прорывать фронт полка — всё, чем можно было, сгорело. Во-вторых, и страшно же было! Дальше почти только налетами авиации ограничивались, что для подразделения, занимавшего хорошо оборудованные позиции, было не очень страшно.
И вишенка на тортик — полк Кутепова был абсолютно необстрелянным. Он был переброшен под Могилев в 13-ю армию из-под Тулы. 11 июля принял свой первый бой, в котором уничтожил 39 танков. До этого боя бойцы и командиры полка боевого опыта не имели. Тем более, опыта войны с вермахтом. Завоеватели всей Европы обломали себе зубы об необстрелянный полк РККА, в первом же бою. Думаю, насчет тактического мастерства вермахта и его тактического превосходства реальный Серпилин, т. е., Кутепов, корреспонденту газеты мог сказать совершенно другие слова.
Тем более, ничего нет у Симонова о том, что еще до прибытия соединений к 13-ой армии, находившийся в Могилеве К. Е. Ворошилов организовал местные власти на мобилизацию населения города для строительства линии обороны, 388 полк и другие полки дивизий армии пришли к Могилеву, когда там уже были окопы, они только их дооборудовали. Нет ничего в романе и том, как Ворошилов отступающие из Белоруссии войска ставил на рубежи обороны у Могилева. Тем более, нет ничего о том, какие части еще, кроме дивизий из-под Тулы там встретили немцев. А это особенно интересно, оказывается, там еще стояли дивизии и мехкорпуса, о которых немецкое командование группы армий «Центр» отчиталось в свой Генштаб, как об уничтоженных в Белорусских котлах…
…И сама 13-я армия, которую усилили тульскими дивизиями, попала в котел под Минском, который значился у Гальдера ликвидированным. Котел ликвидировали, только армия из него встречала танки Гудериана на новом рубеже обороны. Там же стояли части 20-го механизированного корпуса, который тоже значился ликвидированным в котле, и 210-я моторизованная дивизия тоже из котла «воскресла».
Под Могилевом эти части снова будут окружены и уничтожены. Чтобы снова «воскреснуть» уже под Смоленском. Да, наши войска, попадая в котлы и потом прорываясь из них на восток, теряли людей и матчасть, но они же не тайными лесными тропами прорывались, а по пути громили блокирующую окруженцев немецкую пехоту.
Продавить жидкую оборону войск приграничных округов массой танков на флангах — это не проблема. Также прорвать оборону на новом рубеже танками — тоже не проблема. Театр военных действий обширный, преимущество в механизации позволяло, в случае встречи с упорной обороной противника, обходить его, упреждая в маневре, выискивать слабые места, и — марширен-марширен, делаем новый котел. А в Генштаб идут доклады об уничтоженных советских дивизиях и миллионах убитых унтерменшей.
В немецком Генштабе уже в начале июля подводят итоги войны, 8 июля Гальдер пишет:
«Формирование противником новых соединений (во всяком случае, в крупных масштабах) наверняка потерпит неудачу из-за отсутствия офицерского состава, специалистов и материальной части артиллерии. Это особенно касается танковых соединений, в которых еще в мирное время ощущался значительный недостаток командиров, водителей и радистов, а также имущества связи.»
Такое впечатление, что у него на столе книга Кривошеева лежала и он сведения о потерях противника оттуда брал, а сам сидел в кабинете в позе лотоса и медитировал: «Ничего, ничего, у русских уже офицеры и специалисты заканчиваются, всё будет хорошо, Будда нам поможет». Только Будда мог помочь в той ситуации, в которой оказался вермахт уже к середине июля:
«Группа армий „Центр“: Танковые дивизии производят перегруппировку с целью создания оплошного фронта в северо-восточном и юго-восточном направлениях. Пехотные дивизии подтягиваются. Во время движения они вынуждены постоянно частью своих сил прикрываться от мелких групп противника, оставшихся у нас в тылу. Из-за этого войска все время находятся в напряженном состоянии, а оставшиеся группы противника не всегда надежно изолируются.»
Мелкие, очень мелкие группы противника. И не всегда надежно изолируются. Штабы армий в составе мелких групп выходят из «изоляции». Умели немцы в тактику, ничего не скажешь. Пехотные дивизии, которые подтягивались за танковыми группами для создания сплошного фронта, отбиваются от окруженных русских. Ничего себе тыл у «сплошного фронта»!
А тут еще из танковых групп доносится стон, 18 июля оказывается, что
«Боевой состав подвижных соединений: 60% штатного состава.»
Месяца с начала войны не прошло, через две недели по плану «Барбаросса» основные силы русских должны быть в котлах уничтожены, но ударная сила вермахта сама почти уполовинена. Что-то пошло не так? И Гальдер начинает догадываться, что не так, на следующий день он записывает в свой блокнот гениальную мысль:
«Части РГК. Артиллерийские части. Придется еще не раз отстаивать необходимость создания достаточного количества артиллерии РГК, как могучего средства ведения боя. Нам нужны и дивизионы АИР[10], и штабы командующих артиллерией. Крылатые словечки о том, что современная война ведется, мол, не артиллерией, а танками, являются ошибочными и приносят вред.»
Дошло наконец-то. Вроде сам же полмесяца назад пришел к выводу, что у русских войск не осталось и война уже выиграна, но теперь, оказывается, что нужно создавать артиллерию резерва Главнокомандования. А не поздновато ли хватились? Так еще и отстоять необходимость такой артиллерии надо перед тем, как ее создавать!
«Идеальный инструмент блицкрига» — называет Исаев танковые соединения вермахта. Гальдер только с этим не согласен. Фактически, он признал, что вся концепция вермахта с упором на танки оказалась ошибочной. Оказалось, что современная война — это артиллерия. Но было уже поздно. Об этом до войны нужно было думать…
Да и не только артиллерия — это современная война. Артиллерия — бог войны, как назвал ее товарищ Сталин. Но современная война — это сочетание всех видов войск, о чем немцы, кажется, не имели никакого представления. Как никакого представления они не имели и о противнике. Это даже сознание отказывается воспринимать — напали на страну о вооруженных силах которой знали на уровне своей же пропаганды, которая тупо повторяла установки «Майн Кампф». Хотя, в Испании уже получили опыт борьбы с советской авиацией и должны были предполагать — будут проблемы. И проблемы начались в самом начале войны с Советским Союзом. Читаешь Журнал боевых действий Западного фронта за июль 1941 года — там проблемы люфтваффе во весь рост. От уже разгромленной на аэродромах авиации фронта. Потери нашей и немецкой авиации фронтом учитывались ежедневно и шли отдельным пунктом, что характерно — полное отсутствие потерь наших самолетов на аэродромах и в отдельные дни до десятков уничтоженных на аэродромах немецких самолетов. Уже в июле! Вообще, за исключением редких дней, у немцев больше потерянных самолетов.
Очевидно, что командование люфтваффе скрывало от Генштаба ОКХ истинное положение дел и тащило армии фон Бока к катастрофе. За то, что произошло под Москвой, фон Бока в отставку выгнали справедливо, но, прежде всего, нужно было жирное туловище Геринга повесить за шею…
В 1935 году представители вермахта присутствовали на Киевских маневрах. Своими глазами видели, что применение массированных бронетанковых сил в РККА готовится на таком уровне, что вы догнать русских уже не сможете в этом вопросе. Вы отстали.
Да что там танки! Под Киевом вам показали действия воздушно-десантных войск. Так хоть бы посмотрели, как парашют должен выглядеть! У нас в Движении Юрий Ларин увлекается парашютным спортом, соответственно, интересуется и историей парашютного дела, он нашел в интернете ролик с тренировкой немецких парашютистов. Честно говоря, я так давно не смеялся. На этом рисунке всё наглядно:
Справа изображение парашютистов с парашютами, которые сконструировали люди со здоровой психикой. Слева — десантники люфтваффе. Изображение немца, спускающегося на парашюте, более, чем говорящее. У него лямки парашюта закреплены между лопаток. В детстве, если удавалось раздобыть парашютик от осветительной ракеты, мы таким образом на нем кошек с крыш «десантировали». Понятно, что управлять парашютом при спуске немецкий десантник никак не мог, если его сносило куда-то ветром, то он читал только молитву своему немецкому богу на своем немецком языке, чтобы не столкнуться, хотя бы со своим товарищем по несчастью в воздухе, тогда обоим — гарантированный кирдык. Запасного парашюта такая система не подразумевала. Приземление — на четыре точки. Сколько это влекло за собой переломов конечностей и травм лицевой области головы — можно предполагать.
В некоторых советских фильмах о войне показано, как спускающиеся на парашютах немецкие десантники ведут огонь из «шмайсеров». Щас! Если бы на немецком десантнике еще висело оружие, то приземление закончилось бы тяжелым травматизмом. Оружие у них спускалось в отдельных контейнерах, которые еще нужно было потом найти. Т. е., теперь понятно, почему на отлов немецких парашютистов, забрасываемых в наш тыл, направлялись группы комсомольцев и колхозников с дробовиками, достаточно было подождать, когда эта «кошка» плюхнется мордой об землю, направить на него дробовик и скомандовать: «Хенде хох! Гитлер капут!»
Ну видели же в 1935 году под Киевом, как должен выглядеть десантник и его парашют! Скопируйте конструкцию! Дайте задание своему шпиону украсть парашют в каком-нибудь аэроклубе и скопируйте его. Зачем вы придумали собственную конструкцию, да еще такую, как будто ее изобретатель был сознательным врагом Рейха?!
И, судя по тому, как Гальдер предрекал острый дефицит командных кадров у нас после первого же месяца войны, немецкий Генштаб не имел никакого представления о том, что было в СССР с подготовкой этих кадров. Хотя, информация о наличии военных школ и училищ, академиях была вполне доступна и ее мог без всяких затруднений получить военный атташе при посольстве. Уже только информация о числе летных, бронетанковых, артиллерийских школ и училищ должно было отрезвить генералов вермахта — нельзя нападать на Советский Союз. Такая массовая подготовка командиров всех родов войск однозначно показывала, какая армия будет развернута в СССР в случае войны — вас раздавят…
Но вернемся к Могилеву. Почему мы особенное внимание обратили на эпизод, описанный в «Живых и мертвых», один из эпизодов обороны города?
Потому что даже по хронологии записей Гальдера следует, что это был, так сказать, момент истины для немецкого Генштаба — у немцев не было адекватного инструмента прорыва русской обороны, если оборонительный рубеж был заблаговременно подготовлен. Даже с массированным применением танков прорвать оборону необстрелянного окопавшегося полка было весьма проблематично. Прорвать-то можно было, но тут вопрос — что делать после прорыва, если его цена предполагала такие потери техники? Чем после прорыва наступление развивать?
Оставалось только вышаривать по фронту разрывы в обороне и в эти разрывы влазить. Но эта лавочка когда-нибудь прикроется и тогда начнутся сплошные огорчения.
И, потом, что делать с этими русскими подразделениями, которые таким образом, попали в окружение? Их же нужно блокировать пехотными частями танковых групп, пока не подтянутся основные силы пехоты, иначе они нанесут удар с тыла. Но тогда и танковая группа наступать дальше не сможет. Придется разворачивать танки на ликвидацию окруженных.
Такая попытка была сделана 13 июля 1941 года на Западном фронте в районе совхоза Грудиновка и деревни Перекладовичи под Могилевом. В Журнале фронта она зафиксирована. Там оказалась в окружении сборная группа из трёх наших дивизий, попытка их добить с использованием танков стоила немцам 30 машин, после чего части дивизий вышли из окружения.
Расчет был на то, что всё будет, как во Франции — окруженные станут вывешивать белые флаги? Получилось как в анекдоте про охотника, который поймал медведя…
Но не только отсутствие адекватных средств прорыва обороны выявилось у вермахта, как проблема, в ходе борьбы за Могилев. Вот запись из Журнала боевых действий Западного фронта:
«Ввиду того, что оборона 61 стрелковым корпусом Могилева отвлекала на него до 5 пехотных дивизий и велась настолько энергично, что сковывала большие силы противника, нами были приказано командующему 13 армии удержать Могилев во что бы то ни стало и приказано как ему, так и командующему Центрального фронта т. Кузнецову перейти в наступление на Могилев, имея в дальнейшем обеспечение левого фланга Качалова и выхода на Днепр. Однако, командарм 13 не только не подстегнул колебавшегося командира 61 корпуса Бакунина, но пропустил момент, когда тот самовольно покинул Могилев, начал отход на восток и лишь тогда донес.
С этим движением корпуса создается тяжелое положение для него и освобождаются дивизии противника, которые могут маневрировать против 13 и 21 армий. Тотчас же по получении известий об отходе из Могилева и о продолжающемся еще там уличном бое дано приказание командарму 13 остановить отход из Могилева и удержать город во что бы то ни стало, а командира корпуса Бакунина, грубо нарушившего приказ командования, заменить полковником Воеводиным, твердо стоявшим за удержание Могилева, а Бакунина отдать под суд.»
Командира корпуса Бакунина, все-таки, кровавый сталинский режим пожалел, под суд он не пошел, но до 1943 года в действующую армию его уже не пускали, вел курс тактики в Академии имени Фрунзе. Теория — не практика. Учить теории может почти любой грамотный, но вот на практике ее применять, особенно на войне, не каждому дано.
Главное же в этой записи то, что один стрелковый корпус РККА сдерживал 5 пехотных дивизий вермахта. Состав 61-го стрелкового корпуса: 53-я, 110-я, 172-я стрелковые дивизии. 172- я, напоминаю, это та, в составе которой был полк Кутепова.
Три советских стрелковых дивизии стояли против пяти пехотных дивизий вермахта. И полмесяца немцы ничего не могли с ними сделать. Проблемы были бы еще больше, если бы не панические настроения командира корпуса.
Но советская стрелковая дивизия — 12 тысяч человек личного состава, а пехотная дивизия у немцев — 19 тысяч. И еще наш корпус сумел предварительно выдержать удар танковой группы Гудериана, выстоять против танков, что вынудило немцев искать другие пути прорыва для своих подвижных соединений. Это уже после Гудериана корпус держал 5 дивизий вермахта.
Т. е., наши войска умудрялись даже при слабом командовании противостоять противнику, который имел почти трехкратное превосходство в силах. В Генштабе ОКХ по этому поводу должны последовать далеко идущие выводы: что будет, когда русские проведут мобилизацию и сравняются в силах?
Но для таких выводов нужно было отчетность сначала наладить. Нужно было сначала выстроить систему, при которой Генштаб мог получать из войск объективную информацию о противнике. Из войск же в Генштаб поступала информация такая, что Гальдер записывает 28 июля:
«Район Могилева окончательно очищен от остатков войск противника. Судя по количеству захваченных пленных и орудий, можно считать, что здесь, как и предполагалось, первоначально находилось шесть дивизий противника.»
Три дивизии корпуса, оборонявшего город, у немцев превратились в отчетах о победах в шесть. Хорошо, что не в девять.
Впрочем, и без того хватало у Гальдера информации, чтобы понять — пора сушить весла, не вам, недоучкам, с русскими воевать. Да немецкое командование во главе с Гитлером всего через неделю после занятия Могилева это осознало, только удивительно, что до сих пор никто из наших историков не обратил внимание на это, факт краха блицкрига и начало катастрофы Германии 5 августа 1941 года признал сам Гитлер…
А 28 июля у Гальдера наряду с размножавшимися, как амебы, делением на двое, русскими дивизиями, еще записано:
«На фронте группы армий „Центр“ русская кавалерия все еще действует в тылу правого крыла группы армий и, видимо, даже вывела из строя железную дорогу, идущую на Бобруйск. Приняты оборонительные меры.»
Это уже на анекдот похоже. Теперь уже оборона в собственном тылу? А это немчуре показал, как надо воевать и какие сюрпризы их ждут в дальнейшем ученик Ворошилова и Буденного Ока Иванович Городовиков.
В июле были сформированы три кавалерийские дивизии: 32-я, 43-я и 47-я Кубанские, переброшены под Могилев, под командованием Городовикова они прорвали фронт немцев и ушли в рейд по тылам.
В такую войну немцы не умели. Их этому некому даже учить было. Опыта Первой Конной, которая почти всю Гражданскую провела в таких рейдах, никто из командования вермахта элементарно не имел.
Нужно еще знать, что кавалерийская дивизия — это далеко не стрелковая по численности. Всего 3000 человек. Т. е., в рейд Городовиков повел 9000 бойцов, меньше, чем в одной стрелковой дивизии.
Интересная особенность — Ока Иванович почти не выходил на связь с командованием фронта. Отсутствие радио-переговоров с фронтом не позволяло немцам пеленговать штабные радиостанции конной группы и устанавливать ее местонахождение. И судя по тому, что получало командование фронтом о действиях группы Городовикова, в тылу фон Бока творилось форменное безобразие:
«У нас нет известий о действиях группы т. Городовикова, но немцы вынуждены уже теперь конвоировать подвозимые грузы и людей на автомобилях в сопровождении конвоя из танков.»
Это из Журнала боевых донесений Западного фронта. Вряд ли немцы когда-то предполагали, что им придется таким образом танковые войска использовать. Во всяком случае, Гудериан в своей работе «Танки — вперед!» о конвоировании грузов танками ничего не писал.
Но сама фигура Оки Ивановича для советской историографии с 60-х годов была настолько неудобной, что командование этой конной группой, дезорганизовавшей тыл группы армий «Центр» в особенно критические дни обороны Могилева и смоленской оборонительной операции, было приписано командиру 32-ой кавалерийской дивизии А. И. Бацкалевичу…
…Само собой, и группу Городовикова немцы громили и громили. Несколько раз ее, судя по докладам их командования, разгромили в пух. Чему наши историки только рады. Ведь, как они про нее пишут, дивизии Городовиков собирал наспех, как на пожар, и необстрелянные, и несколоченные. Не то, что войска вермахта — умелые и грамотные. Сам Ока Иванович, уверен, даже возмущаться не стал бы таким изображением своих кавалеристов, просто плюнул бы и обозвал историков гитлеровскими подстилками.
К слову, именно сейчас, когда пишутся эти строки, парламент Финляндии проголосовал за вступление страны в НАТО. Доигрались. Не финны. А наши туповатые и придурковатые правители, отплясывавшие камаринского на костях Ленина и Сталина. Доплясались до специальной военной операции по денацификации на Украине. Есть шанс еще доплясаться до прямого столкновения с НАТО. Там уже зажили шрамы, так сказать, и восстановлен боевой дух арийских племен. Заживлять и восстанавливать натовским пропагандистам по мере сил, не покладая рук, героическим научно-историческим трудом помогали наши отечественные пропагандисты от истории. Чуть-чуть финнам не хватило победить Красную Армию, совсем немного, но воевали так отважно и умело, что Ворошилова, Главкома, выгнали из наркомата обороны, а Сталин отказался от мысли всю Суоми захватить, хотя уже и правительство Куусинена он приготовил.
И если бы немцам Гитлер не мешал… Словом, можно еще раз попытаться, теперь уже без Гитлера, который мешать не будет. В нормальном государстве восхваление войск противника в прошедшей войне, тем более, что мы до сих пор живем еще в мире, границы которого определены результатами той войны, оценивается как враждебная пропаганда. Пусть даже эта пропаганда будет супер-пупер научно-исторической. У нас же любители хвалить армию Маннергейма и вермахт — представляют государственную историческую школу. Дурдом на лыжах.
Хотя, там даже близко не пахнет никакой научностью. Там такая же научность, как и убийство Судоплатовым Коновальца коробкой сала в шоколаде. Но тоже официальная российская историография взрыв шоколадного сала признала историческим фактом. И почему «партнеры» навешали на Путина террористов Петрова и Баширова? А?
Но к кавалеристам Городовикова вернемся. Костяк его группы составляли ветераны Первой Конной Армии, которым какого-то дополнительного обучения и сколачивания особо и не требовалось. Эти головорезы, в лучшем смысле слова, еще в польскую компанию 1921 года воевали примерно в тех же условиях, что и в 1941 — в отрыве от своих тылов, в полном окружении.
Через две недели наши сильно поредевшие дивизии вышли из рейда. Причина, по которой операция по дезорганизации тыла немцев была завершена — элементарно кони устали. Ресурс автономности был исчерпан. Не более того. Да, потери группы были более чем серьезными, точных сведений нет, потому что часть подразделений выходила в отрыве от основных сил, часть бойцов осталась в тылу у немцев, потом влилась в партизанские отряды, раненых пришлось оставить в немецком тылу у местных жителей, в том числе и полковника Бацкалевича, позже его получилось благополучно переправить на Большую Землю. Но больше половины группы — точно.
Но эти две недели как раз были самыми критическими днями для обороны Могилева и Смоленска, а группа Городовикова не только серьезно осложнила немцам снабжение войск фон Бока, но и приковала к себе два армейских корпуса и три дивизии вермахта. Оцените — штат одной немецкой пехотной дивизии в два раза больше численности этих трех кавалерийских дивизий вместе взятых.
К такой войне вермахт не готовился. А впереди еще были сюрпризы в виде кавалеристов Белова и Доватора. Кавалеристы Городовикова — это только проба пера, если можно так выразиться.
Тем временем немецкий тыл начинал получать еще дополнительные «сюрпризы». Директор Пудотской картонной фабрики на Витебщине Минай Филиппович Шмырев уже в июне из рабочих фабрики организует партизанский отряд, который в дальнейшем перерастет в знаменитую партизанскую бригаду батьки Миная. Начинался еще один кошмар вермахта — партизаны. На примере батьки Миная видно, в чем немцы были мастера, как вояки. Попытки ликвидировать его бригаду даже с помощью войсковых крупных соединений провалились, но удалось захватить детей Миная Филипповича, которых партизаны прятали в одном из сел. Вот детей немцы расстреляли, в том числе самого маленького, 3-летнего мальчишку.
Это гитлеровские вояки умели — детишек расстреливать, тут им равных не было. Тут им только финны могли конкуренцию составить.
Вывести на расстрел 3-летнего ребенка — этого нормальная психика просто выдержать не смогла бы. Психика гансов выдерживала.
В расстреле детей — вся гениальность немецкого командования налицо. Они даже не понимали, что вызовут в народе эти зверства и какой они получат тыл.
А надо было, гансы, перед тем, как вы в войну с СССР ввязались, поинтересоваться военной доктриной противника. План «Барбароссы» мер по борьбе с партизанским пожаром в тылу не предусматривал.
А тем временем на фронте ситуация развивалась так, что у Гальдера 5 августа, на 45-ый день войны, которая по плану блицкрига уже должна была закончиться блестящей победой, появляется запись:
«Главком возвратился с совещания у фюрера: Фюрер заявил (это ему внушили мы, но закулисным образом), что нынешнее развитие обстановки приведет, как и в прошлую мировую войну, к стабилизации фронтов.»
Допрыгались. Так это Красная Армия потерпела летом 1941 года катастрофу и была разгромлена? После разгрома Красной Армии — стабилизация фронтов? А что мешало дальше немцам наступать — плохие дороги?
Вот вам дата краха блицкрига, плана «Барбароссы» — 5 августа 1941 года. Вообще-то блицкриг крякнул сразу, потому что основных сил Красной армии у границы не оказалось, а 5 августа верховное командование немцев само призналось в его крахе. Интересно, что думал про себя 5 августа Гальдер, он вспоминал, как прыгал от радости через полторы недели после начала войны, когда писал, что у Советов больше нет войск и война выиграна?..
Интересно, что это совещание у Гитлера состоялось в тот день, когда группа армий «Юг» отчиталась о крупном успехе — ликвидации котла под Уманью, в который попали две наши армии, 6-я и 12-я, командующие Музыченко и Понеделин. Немцы заявили о 200 тысячах убитых русских и 100 тысячах взятых в плен. То, что в двух этих армиях личного состава насчитывалось всего 129 тысяч, ерунда, конечно, немцы не могли так грубо обсчитаться, у них-то все цифры верные. Педанты же.
Это Сталин в своем известном Приказе № 270 писал, что
«Генерал-лейтенант Понеделин, командовавший 12-й армией, попав в окружение противника, имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной, как нарушитель военной присяги.»
«…подавляющее большинство частей» вышли из окружения. Если Сталин был не в курсе, что там не то, что подавляющее большинство, но убито и пленено в два с лишним раза больше, чем в двух наших окруженных армиях было, то почему в такую огромную дыру во фронте не ринулись немецкие войска, почему в Ставке Гитлера начали видеть перспективу стабилизации фронта?
Кажется, в Ставке Гитлера уже начинали кое-что понимать, приходило осознание, что два-три раза уничтоженные в котлах русские дивизии, как это было под Могилевом, снова оказывались перед немецкими наступающими частями. К слову, такое же повторится и под Киевом, где немцы отчитались о ликвидации 600-тысячной нашей группировки.
И какой же выход немецкое командование видело из этого позиционного тупика, в котором оказалось через полтора месяца после начала войны? Выход оно нашло гениальный. Решили применить тот же метод, какой применяли их танковые группы, наткнувшись на сильную оборону Красной Армии:
«Поэтому было бы целесообразно вести наступательные действия там, где противник вынужден будет расходовать больше сил, чем мы, и где у нас может появиться возможность снова выйти на оперативный простор.»
«…где противник вынужден будет расходовать больше сил, чем мы…». Т. е., до этого приходилось самим больше сил расходовать? Невероятное признание, правда?
Через полтора месяца пришло осознание, что бесконечно трупами заваливать русских нельзя, когда-нибудь закончится и материал для трупов. Не предполагали, что наступающий будет нести бóльшие потери, чем войска обороняющиеся? Рассчитывали на то, что война будет, как с французами и поляками? Так нужно было изучать противника, а не повторять свои мантры про жидов-большевиков, которые германский государственный элемент в России уничтожили. Эти «жиды-большевики» вас откровенно даже с трибуны партийных съездов предупреждали, что Красная Армия будет вести маневренную войну, наступательную, но сама нападать не будет. Не трудно было догадаться, что это будет маневренная оборона, именно то, к чему Красная Армия готовилась со времен Фрунзе.
И на учебных маневрах РККА этот вид боя отрабатывался с особым на него упором. Ворошилову предъявляют еще со времен Хрущева претензии, что он армию не готовил к бою в обороне, это вообще ложь откровенная, вид боя в обороне всегда в уставах РККА прописан был. Другое дело, что это в тактическом плане самый несложный вид боя.
А вот бой в наступлении требует особой подготовки. Тем более, если наступление как вид боя является частью оперативно-стратегической обороны. Проще — контрнаступление и контратака. Это армия, готовившаяся к блицкригу, не отрабатывала такой вид боя, он к блицкригу не прилагался, вермахт не готовился для войны с противником, который будет постоянно контратаковать, поэтому немцы с первых дней войны стали нести ужасающие потери именно в результате контратак наших войск.
Считается, что Ставка, еще когда Главкомом был Тимошенко, приняла ошибочное решение об отдании приказа контратаковать перешедшие границу части немцев и их союзников. Якобы, в этих бессмысленных контратаках мы понесли большие потери. Но, во-первых, всю сухопутную границу СССР опоясать колючей проволокой и перекопать окопами, насытив их войсками — невозможно. Так можно оборонять только самые важные участки, прикрывающие крупные транспортные магистрали. Но если выстраивать статичную оборону, противник ее обойдет, так сидя сиднем в окопах вы окажитесь в окружении. Сама протяженность советско-германского фронта диктовала единственно правильную тактику — контратака по наступающим немцам. И встречные удары, и по флангам.
Что и было применено, и к чему немцы были не готовы. Яркий пример — «танковый погром» под Дубно, о котором мы писали. В историографии он показан ровно наоборот тому, что там было на самом деле. Наши мехкорпуса контратаковали 1-ю танковую группу Клейса, вклинивались в её порядки, занимали оборону и вынуждали уже немцев танками прорывать эту оборону. Клейст нес потери, превосходящие наши, когда на его танковые дивизии обрушивался удар контратакующих русских, и потом снова нес большие потери при ликвидации прорывов, атакуя уже оборону наших мехкорпусов.
Если не понимать войну, так как понимает ее Исаев, у которого штурмовые группы выбивают противника из окопов, пробираясь к ним по лощинам и оврагам, то вы поймете, что тактика Красной Армии, основанная на гибкой, маневренной обороне, на контратаках, очень сложном виде боя, была для вермахта губительной. Контратакующий несет совсем не те потери, которые несет атакующий противника, ставшего в оборону. Это для прорыва обороны нужно трехкратное превосходство в силах. Контратакующий решает свои задачи зачастую уступая противнику в силах.
Вы атакуете не окопавшегося супостата, а войска не готовые к обороне, которые сами ведут наступление. Ваш удар приходится на противника, который не укрыт в оборонительных сооружениях, даже не успел еще ячейки отрыть. Хорошо организованная контратака — для противника неожиданна. Он ее не ждет, к вашему удару он не готов, его войска вы застали врасплох либо в чистом поле, либо даже на марше, когда они наиболее сильно подвержены огневому воздействию.
Контратака — это вид наступательного боя в обороне. Вот к чему так упорно готовилась Красная Армия при Ворошилове. В главе, когда мы будем приводить примеры, как наши войска летом 1941 года контратаковали вермахт, вы увидите, что потери немцев в результате были в три, а то и в пять раз больше.
Но потери при самой контратаке — только одна сторона медали. Вы ударили по наступающему противнику, вклинились в его порядки, теперь противнику нужно вас выбивать, готовить ответный удар. Пока он его готовит, ваши войска занимают оборону, копают окопы и расставляют огневые средства. Вы встречаете противника в обороне, он снова несет бóльшие, чем вы, потери, восстанавливая положение. Еще раз — «танковый погром» под Дубно. Классический пример.
Вот в результате чего у немцев появилась идея:
«…было бы целесообразно вести наступательные действия там, где противник вынужден будет расходовать больше сил, чем мы, и где у нас может появиться возможность снова выйти на оперативный простор.»
Это использование тактики их танковых групп, которые, встречая упорную оборону противника, шарили по фронту в поисках слабых мест, уже на стратегическом уровне. Не на фронте дивизии или армии, а на всем советско-германском фронте. Т. е., о стратегических направлениях пришлось забыть, в том их смысле, что стратегическое направление — это захват важных промышленных, военных центров. Теперь у немцев стратегическим направлением стало — там, где они меньше звездюлей отхватят…
…Однако, это еще не все приколы с немцами к 5 августа 1941 года. Чуть расширим цитату о совещании у Гитлера:
«Фюрер заявил (это ему внушили мы, но закулисным образом), что нынешнее развитие обстановки приведет, как и в прошлую мировую войну, к стабилизации фронтов. Поэтому было бы целесообразно вести наступательные действия там, где противник вынужден будет расходовать больше сил, чем мы, и где у нас может появиться возможность снова выйти на оперативный простор. Однако нельзя добиться всего и повсюду одновременно, причем не столько из-за сухопутных войск, сколько из-за авиации.»
5 августа 1941 года! Советская авиация понесла катастрофические потери, люфтваффе господствует в воздухе! Асы люфтваффе сбивают сталинских соколов, как курей! А командование сухопутных сил перед фюрером оправдывается, что дальше выполнять план «Барбаросса» нет никакой возможности, потому что «…не столько из-за сухопутных сил, сколько из-за авиации».
Конечно, это немцы уже стали стрелки друг на друга переводить, сваливать друг на друга вину за полимеры, оправдываясь перед Гитлером за тот конфуз, который случился с блицкригом. Хотя, надо признать, что командование ОКХ насчет авиации было право. Дальше, когда будем приводить примеры того, какие потери несли немцы в ходе Смоленского сражения, вы увидите, что даже по сравнению с потерями наземных сил, у люфтваффе был полный кирдык. Немецких трупов с воздуха на наших дедов валилось еще больше, чем с земли.
Разумеется, найдутся желающие обвинить советское командование в приписках. Сталин же уменьшал наши потери, чтобы норот в тылу не восстал против тирании! Только вот в чем дело, даже сам Гальдер подтверждал, что у Сталина объективные сведения. Чуть выше мы писали про окружение наших войск под Уманью, где по немецким сведениям 300 тысяч наших бойцов было взято в плен и убито. В приказе же Ставки ВГК указано, что подавляющее число наших подразделений вышло из окружения.
5-го августа Гальдер отмечает у себя:
«Группа армий „Юг“: В результате упорных боев в основном ликвидирована группировка противника, окруженная у Первомайска. Но противник еще продолжает сбрасывать с самолетов в район окруженной группировки боеприпасы и продовольствие. Дальнейшее сопротивление противника в этом районе сомнительно. Командование группы армий уже отдало приказ о продолжении операции.»
Вот и всё, кажется. В основном ликвидирована. Осталось только подбирать контейнеры с гороховым концентратом, которые сбрасывали с самолетов нашим уже ликвидированным войскам и самим кушать гороховую кашу с баварскими колбасками.
Но тут начальник Генштаба ОКХ на следующий день, 6-го августа, записывает:
«На фронте группы армий „Юг“: Противник отводит свои войска перед фронтом 11-й армии. Основные силы противника с боями уже вышли из клещей, образованных войсками 11-й и 17-й армий, и с боями пробиваются к Бугу.»
Не пришлось трофейного гороха пожрать гансам, наши ликвидированные войска сами из него кашу сварили, подкрепились и вышли из клещей. «Основные силы противника с боями уже вышли из клещей». Когда смотришь фильмы о войне, снятые до 50-х годов, коробит, что немцы там изображены какими-то паяцами. Разве можно так своего противника показывать, в таком унизительном виде? Но после прочтения Дневника Гальдера, я бы в кино его роль доверил бы исполнять только Чарли Чаплину. Больше никто из великих комиков не смог бы достоверно изобразить этого типа на посту начальника Генерального штаба.
Судите сами. То у него русские в котле ликвидированы, то их основные силы вышли. Но на этом цирк не заканчивается, 8 августа русские снова все убиты и в плену:
«Группа армий „Юг“: Перед фронтом 17-й армии окруженный противник ликвидирован. По предварительным подсчетам, в плен захвачено свыше 100 тыс. человек, убито свыше 200 тыс. человек. Разгромлено до 16 пехотных и 6 танковых дивизий противника.»
Натуральный Чарли Чаплин в роли начальника Генштаба.
В эти же августовские дни Гальдер фиксирует жалобы командующих группами армий на отвратительные русские дороги, непроходимую местность. Командующие требуют усиления артиллерийской поддержки, но Гальдер записывает: не представляется возможным. А фон Бок вляпался совсем жестоко:
«Группа армий „Центр“: За исключением района Ельни и северного фланга группы армий на других участках фронта никаких существенных наступательных действий не велось. Группа армий вынуждена в неудовлетворительных условиях наводить порядок на своих обоих флангах.»
И уже 11 августа сам Гальдер подводит итог своей деятельности на посту начальника Генштаба сухопутных войск Германии:
«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен. Это утверждение можно распространить на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения и, в особенности, на чисто военные возможности русских. К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий противника. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И даже если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину. Русские еще и потому выигрывают во времени, что они сидят на своих базах, а мы от своих все более отдаляемся.
Таким образом и получается, что наши войска, страшно растянутые и разобщенные, все время подвергаются атакам противника. И противник потому одерживает местами успехи, что наши войска ввиду растянутости на огромных пространствах вынуждены создавать громадные разрывы на фронте.»
Даже цирковой клоун от такого позора застрелился бы. Но только не начальник немецкого Генштаба. Ведь это ты, Франц, несешь личную ответственность за «был нами недооценен», ты, как начальник Генштаба, отвечаешь за разведку.
Теперь у фрицев осталась только надежда на то, что русское командование в тактическом плане значительно слабее. Надейтесь, придурки. Если уж у вас начальник Генштаба конченный кретин, то что там ниже творилось… Конкуренцию этим придуркам могут составить только наши российские историки, такие, как А. Исаев, у которых вермахт — идеальная машина блицкрига. Только что-то очень быстро эта идеальная машина начала шестеренки терять по дороге и коптить выхлопом запоротого двигателя.
Идеальная машина оказалась способной воевать только в идеальных условиях, но разгильдяи русские не создали этих условий. Дороги оказались плохими, не асфальтированными, местность заросла кустами и деревьями… Конечно, местность и дороги здесь не причем, это гансы в расчетах ошиблись, как мы уже указывали. Когда свои танковые группы задумывали, рассчитывали на идеальные условия — ширину прорыва для танковой дивизии, которая позволит тащить по этой ширине весь тот цыганский табор, который из себя представляли их танковые группы. Тогда дороги были бы хорошие. Но оказалось, что танков прорыва у них нет, а те, что есть против ПТО русских бессильны. Артиллерии, чтобы не губить танки в прорывах, тоже нет, и взять ее негде, потому что орудийные системы образца 1914–1918 годов, модернизированные методом натягивания резины на колеса. Поэтому полосы прорывов сузились, дорог для «табора», соответственно, оказалось меньше, русские дороги грунтовые и вы их разбили и размесили. Еще до осенней распутицы.
Плюс — люфтваффе. Асы Геринга и полимеры.
А в огромных котлах, которые вы создали охватом русских войск танковыми группами, русские не только в плен не стали сдаваться, но еще и ваши тылы начали громить. Мало окруженных, так еще и кавалерийские дивизии пошли «в окружение», в рейды по вашим тылам…
200 дивизий они разгромили, и теперь против себя имеют 360 дивизий! Так вы до декабря и эти 360 дивизий разгромите, и снова против себя еще больше дивизий иметь будете, очковтиратели!
Но это пока, гансы, вы всё еще обладали значительным преимуществом в силах, в числе войск, стратегической инициативой. Совсем скоро наступит время, когда маршал Тимошенко в адрес одного из ваших горе-полководцев произнесет слова: а теперь посмотрим, как он будет воевать при равенстве сил…
Но особенно мне понравилось у Гальдера «…несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом»!
До слез! Демократы коричневые!
26 апреля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/04/26/
Я же бывший таможенник, а, как известно, все таможенники взяточники и воры. Российские, конечно. Поэтому у нас процветает всякая контрабанда. В нормальных странах, в Европе и Америке, она не процветает, а у нас — цветет и пахнет. Правда, в этих нормальных, так сказать, странах опиумный мак и коку не выращивают, но героина и кокаина там отнюдь не меньше, чем в России. Не меньше — это мягко сказано.
Особенно честные таможенники в Германии. Об этом даже все мои бывшие коллеги российские таможенники знают. Если на каких-нибудь курсах повышения квалификации российским таможенникам рассказывают о том, как работают эти службы за рубежом, то обязательно таможню ФРГ в пример приведут. И даже расскажут, что там эта служба так устроена, что немецкого таможенника уволить нельзя. Как приходит на службу в юности, так до старости, до пенсии и служит. Зарплата не очень большая, но зато гарантировано — всю жизнь. Поэтому смысла воровать нет.
Вот бы нам так, правда? И у нас бы все таможенники честными были! Бу-га-га! Вы думаете это «бу-га-га» только к российским относится?!
С китайскими коллегами мне приходилось контактировать. Не каждый день, но и не один раз. Все-таки начинал службу на российско-китайской границе. И никогда китайцы не делали вид, что у них с коррупцией все окей, а у русских всё плохо. У всех с этой проклятой коррупцией есть проблемы. Се ля ви. Даже одно высокопоставленное лицо Харбинской таможни на моей памяти под суд попало. Чем там закончилось — толком не знаю, ходили слухи — расстрелом.
Другое дело — немцы. Страна победившая коррупцию. Вот с немецкими коллегами пришлось столкнуться один раз в жизни. Во Владивостокскую таможню приехала их делегация в составе господина Штанмайера (даже фамилию запомнил) и переводчицы, бывшей гражданки СССР из Казахстана.
Я тогда был заместителем начальника таможни по правоохранительной деятельности, начальник меня позвал на рабочую встречу с немцами, потому что вопрос контрабанды касался. Встреча началась с того, что герру Штанмайеру было предоставлено слово и он довел до нас, что коррумпированные российские таможенники пропускают контрабандные китайские сигареты, которые в контейнерах следуют транзитом из Владивостока в Германию по железной дороге, он приехал отработать вопросы взаимодействия по пресечению этой контрабанды.
Честно говоря, у меня появилось желание так дать герру Штанмайеру в репу, чтобы он слетел со стула, сразу после его слов о коррумпированных российских таможенниках. Ты, штопанное изделие, все-таки в гости приехал, ариец сраный, веди себя корректно.
Наверно, из-за моего пристального взгляда, этот немчик решил, что я понимаю немецкий язык и спросил об этом переводчицу. Та мне задала вопрос.
— Йа-йа, — был мой ответ.
Штанмайер через переводчицу попросил меня сказать что-нибудь на его ридной мове.
— Йа-йа! Аллес! Цурюк! Хенде хох! Гитлер капут!
Надо было видеть лицо этого херра! Помнят! Всё они помнят!
Проблема у херра Штанмайера была только в том, что транзита контейнеров через Владивосток в Европу не было тогда от слова совсем. Просто его не было и всё. Т. е., никаких сигарет из Китая в ФРГ с коррумпированными на сигаретах нашими таможенниками не было. И херр Штанмайер это у себя в немецкой таможне по немецким таможенным базам мог установить без всяких проблем. Я предложил начальнику таможни на том эту рабочую встречу на международном уровне и завершить. Тут запаниковал Штанмайер. Начал быстро-быстро балаболить, а переводчица быстро-быстро переводить. Начальник таможни согласился со Штанмайером, что, хотя транзита и нет, но мы составим и подпишем меморандум об обмене данными, информировании и прочей ничего за собой конкретного не подразумевающей ерундой.
После встречи по просьбе начальника я и его первый заместитель по таможенному оформлению и контролю ознакомили херра Штанмайера с программой русского гостеприимства. Короче, узюзюкали его в ресторане в дым. В хлам.
Ну, мне, как оперу, напоить и язык развязать — почти забава. Любку, его переводчицу, я тоже узюзюкал. Ее босс оказался даже слабже девушки, он половину культурной программы пропустил, лежа трупом на диванчике в ресторане.
У Любки я поинтересовался, на кой ляд они приперлись через всю Евразию во Владивосток за тем, чего у нас никогда не было. Выяснилось, что херр Штанмайер на немецкой таможне занимает должность, которая к бабкам допуска не предусматривает. Короче, ничего на этой должности не своруешь. Какой-то мелкий аналитик. Но зато он может написать аналитическую записку о том, что где-то в мире идет транзитом в Германию контрабанда, и надо его в то место отправить, наладить взаимодействие с зарубежными коллегами.
Да-да, турист-таможенник. За счет германского налогоплательщика путешествует по всему миру. Я спросил у Любки:
— А что, начальство не в курсе, что он липу подсовывает, чтобы по миру бесплатно путешествовать?
Пьяная Любка была откровенной:
— Ну, если у человека такая не денежная должность, то почему бы ему не дать возможность, хоть так. Начальство себя не обижает, и другим возможность даёт.
Так что, всё в порядке в Германии с контрабандой, будьте спокойны. Нашим коррупционерам до них еще… всё-таки у них цивилизация и демократия развитей. Но это в демократическом обществе, там свобода слова, пресса и т. п., а что было в тоталитарном, при Гитлере?
Вот именно. При тоталитарном Сталине чуть не в каждой газете — кого за воровство посадили. Попробовал бы немецкий газетчик в гитлеровской прессе написать, что в Германии воруют… Дописывал бы в гестапо. За клевету на Рейх.
Поэтому в Третьем Рейхе воровали так, как это не снилось и где-нибудь в Африке. Да и сама немецкая натура, идеализированная всякими космополитами-низкопоклонниками… Еще во времена Российской империи интендант-немец был синонимом вора.
Это особенно важно для того, чтобы понимать, куда у Гальдера девались убитые немцы…
В 2021 году на канале Тактик-Медиа состоялся грандиозный батл между двумя гигантами российской демократии…, тьфу, исторической мысли. Между Алексеем Исаевым и Борюсиком Юлиным https://www.youtube.com/watch?v=FNOYQnbAnXE&t=647s насчет потерь воюющих сторон в Смоленском сражении 1941 года.
Что из себя представляет военный историк Исаев понятно уже по его немецким штурмовым группам, по складкам местности штурмующим окопы. А Юлин — это тип сельского дурачка, попавшего на городскую ярмарку. Два этих чудака спорили между собой, сколько потеряли наши и немцы под Смоленском. У Исаева — наши потери больше 480 тысяч безвозвратных, немецкие — примерно 24 тысячи. Один к двадцати. Юлин с Исаевым не соглашался. У Юлина — наших убитых больше, но не настолько много. В конце концов, спор свелся к тому, кто ходит в архивы, а кто нет. У Сталина тоже не было времени ходить по архивам, поэтому он не знал точных данных о потерях РККА и выдал 6 ноября 1941 года совершенно невозможные цифры, согласно которым вся Красная Армия до ноября 1941 года убитыми потеряла меньше, чем под Смоленском. Наверно, и маршал Шапошников, который предоставил Верховному эти сведения, тоже в архивы не ходил. Да, наверняка, не ходил! Не было у него времени для сидения в архивах, работа в Генеральном штабе отнимала всё время.
Я только удивляюсь тупости наших историков, которые еще не пришли к элементарной мысли: Сталин не знал точных данных о наших потерях, потому что он не работал в архивах.
А если серьезно, то нам всем нужно ожидать невероятной подлости, которая готовится нашей официальной исторической наукой о ВОВ руками таких подлецов, как А. Исаев, опирающихся на сведения о потерях РККА из перестроечных источников типа Кривошеева и Мирослава Морозова, а на сведения о немецких потерях — на немецкие источники. В том батле Исаев данные по убитым гансам приводил именно из немецких источников. Да и в своих книгах он ими оперирует.
Причем, эта подлость свершится неотвратимо при нынешнем политическом режиме. Нужно понимать, что Исаев — представитель официальной российской исторической науки (точнее — пропаганды, а не науки, конечно), являющейся одной из важных составляющих государственной идеологии. А в нашем государстве, в Конституции которого запрещена государственная идеология (большей дури даже представить не возможно), идеологией является солженивщина. Спорить будете? Или это не любимый автор Президента, включенный даже в школьную программу? Так вот, по Солженицыну Красная Армия в 1941 году с немцами воевать отказалась и убежала в плен. Естественно, убежали те, кого немцы убить не успели.
Теперь смотрите, что получается, если брать за основу потери вермахта из немецких источников. Самый авторитетный источник, бесспорно, начальник Генштаба ОКХ Ф. Гальдер. Авторитетней нет никого. Хотя, и он в архивах не работал, как известно. Тем не менее, его данные о потерях вермахта за 43 дня войны:
«Потери с 22.6 по 3.8 1941 года: Ранено — 6270 офицеров, 170 389 унтер-офицеров и рядовых; убито — 2685 офицеров, 49 140 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 233 офицера, 12 272 унтер-офицера и рядовых.
Всего: 9188 офицеров, 231801 унтер-офицер и рядовой. Итого округленно — 242 тыс. человек».
Гальдер определяет группировку вермахта против СССР на начало войны примерно в 3,5 млн. человек. 43 дня войны, группировка в 3,5 млн. теряет 242 тысячи.
Годом ранее группировка вермахта примерно в 2,5 млн., потери немцев оценивают примерно в 177 тысяч (убитые и раненные), боевые действия продолжались с 10 мая до 22 июня. 43 дня.
Таким образом, если учитывать большую группировку вермахта в 1941 году, то потери немцев в 1940-м и 1941-м годах за один и тот же временной период были сопоставимыми. Правильно?
Еще годом ранее, в 1939 году, воюющая группировка вермахта насчитывала примерно 1,6 млн. человек, потери в результате всей кампании составили примерно 40 тысяч, если брать среднее от разных оценок. Продолжительность всей кампании — менее месяца, активное сопротивление противника еще того меньше.
В 1940 году — французская кампания, в 1939 году — польская кампания.
Так что мы видим? Получается, учитывая временной период, численность войск Германии, ее потери, что Франция и Польша сопротивлялись Гитлеру не менее стойко и мужественно, чем СССР. А если брать число пленных, поляков — 420 тысяч, французов — 1,5 миллиона, то даже в плен русские сдавались более охотно.
Меня часто ругают за излишнюю грубость и многочисленные оскорбительные эпитеты в адрес оппонентов. Якобы, из-за этого со мной воспитанные люди даже дискутировать не хотят. Правда, мои оппоненты сами при одном упоминании моего имени срываются на отборнейший мат. За книгу о фальсификации Большого террора я получил столько… откликов от них, что лишь крепкая нервная система и личное удовлетворение от такого эффекта помогает это выдержать. Впрочем, еще с книги о Берии началось. Но если некоторые вещи, поступки, деятельность называть своими именами, то вы еще согласитесь, что к таким, как Исаев, я даже более, чем корректен. К нему неприменимо даже — штампованная мразь. Поэтому у меня самого нет никакого желания выступать с ним в одном зале. Во-первых, я достаточно импульсивный человек. Во-вторых, у Лёши не такое крепкое здоровье, чтобы без последствий для него обошелся результат моей импульсивности. От греха подальше, как говорится.
Но тем, кто меня обвиняет в грубости, советую эти обвинения запомнить, когда Объединенная Европа предъявит, что ее армии Гитлеру сопротивлялись не менее мужественно, чем советская. Да-да, просто размеры территории, численность населения, а потом еще и ленд-лиз… Готовьтесь. Еще не всё Европой нам предъявлено. Преступный сталинский режим уже предъявлен, с помощью российских историков, которые сами нашли в архивах 656 тысяч расстрелянных в 1937 году. Предъявят еще и Вторую мировую войну с помощью, опять же, российских историков, которые согласились с немецкими сведениями о потерях вермахта. А то нос задрали — СССР победил гитлеризм! Про поляков с французами забыли?..
…Но вернемся к нашим баранам, т. е., к гансам, мне их даже немцами называть не хочется, этих гальдеров. Те, кто читал Дневник Гальдера, мемуары генералов вермахта все-таки знают, что они отмечали гораздо более упорное сопротивление со стороны Красной Армии, чем было во всех предыдущих компаниях. Сам Гальдер это отмечал. Не он ли писал, что в России война стала совершенно другой и про вольности с уставами нужно забыть?! И он это писал не через тридцать лет и три года после войны, а прямо во время нее. Но он что, плохо в цифрах понимал? Если за тот же период, что и во время французской компании, потери в войне с СССР были почти идентичные, то зачем придерживаться всяких уставов? Но у него, после эйфории первых двух недель, буквально каждая страница дневника — паника, а буквально накануне того, как он подвел итоги по потерям:
«Положение с обмундированием: Запасы имущества были пополнены. Перед началом кампании имелся запас обмундирования и обуви в размере 5% общей потребности. Сейчас положение напряженное. Необходимо провести в войсках на Западе мероприятия по сбору и экономии обмундирования. Компенсировать недостающее количество сапог поставками ботинок и краг. Вопрос о снабжении зимним обмундированием… Поставки зимнего обмундирования, заявки на которое были отправлены в мае, позволили обеспечить лишь небольшую часть общей потребности. Запад должен обойтись своими ресурсами. В распоряжении начальника управления вооружений сухопутной армии есть достаточный запас обмундирования, предназначенного для действующих войск на Востоке. Этого запаса хватит до октября месяца сего года.»
Здесь не только о том, что у начальника немецкого Генштаба появилась… надежда, что впереди светит зимняя кампания, блицкригу труба, но… а разве фрицы в своей армии меняли сапоги каждые полтора месяца на новые? Или «ворошиловские стрелки» специально им отстреливали каблуки снайперским огнем?
Конечно, крепкий немецкий сапог за полтора месяца ходьбы до дыр в подошве протереться не успел бы. Каждые полтора месяца обувь в армии не меняют. За такой срок воюющая армия пока обувает только новое пополнение. Немецкий Генштаб словами Гальдера определил, что в маршевых батальонах на начало кампании против России находилось порядка 370 тысяч человек (цифра по памяти, потом уточню, но она принципиально близкая). Таким образом, если на складах у гансов не стало хватать сапог, то это пополнение к 2 августа, когда Гальдер задумался о замене сапог ботинками и крагами, уже ушло на фронт. Плюс — запас в 5% тоже оказался исчерпанным. 5% от общей численности войск вермахта в 3,5 миллиона на Восточном фронте (эта цифра значительно занижена, сам Гальдер периодически путается в ней, то у него 3,4 млн., то 3,7) — 175 тысяч. Получается, что не только все маршевые батальоны ушли на восполнение потерь, но еще было призвано и обуто 175 тысяч, всего — более полумиллиона. Если за полтора месяца войны убито и ранено, взято в плен более полумиллиона солдат, то да — нужно особенно тщательно воевать по уставам. Тогда точно, Восточный фронт — это не Франция. Еще нужно учесть, что сапожные фабрики в Германии не забастовали, сапоги они продолжали шить.
Но это мы пока рассматриваем данные о потерях вермахта до 3 августа, сведения же о них Гальдер записывал еще раньше, он их примерно фиксирует с разной периодичностью, но примерно помесячно, перед августовской записью у него подсчет на последний день июля:
«Потери с 22.6 до 31.7 1941 года: Ранено — 149609 унтер-офицеров и рядовых и 5464 офицера; убито — 44027 унтер-офицеров и рядовых и 2443 офицера; пропало без вести — 11539 унтер-офицеров и рядовых и 219 офицеров.
Итого 205 175 унтер-офицеров и рядовых и 8126 офицеров.»
31 июля убито и ранено 205 тысяч, а 3 августа — уже 242 тысячи. За три дня — 37 тысяч накапало. Больше, чем по 12 тысяч за каждый день. Если 12 тысяч умножить на 43 дня, то получается совсем не Польша или Франция, получается 516 тысяч. Именно столько, сколько сапог на фронт уехало.
Но если брать 516 тысяч за реальные потери вермахта, то почему в августе его ударные части сократились почти наполовину? Ведь эти «сапоги» уехали на восполнение потерь. Какая-то непонятная арифметика.
Может, как говорил, персонаж самой известной фэнтезийной саги нашего времени: «В пекло эту арифметику!»? С такой арифметикой история Великой Отечественной войны сама выглядит фэнтезийной сагой…
Я приведу взятый из сети фрагмент одной из рецензий восторженных поклонников А. Исаева на его творчество:
«…немецкая армия вступила в войну, имею существенное преимущество в живой силе и технике. Но с первых же дней немцы столкнулись с нашим солдатом, которые разительно отличался от поляков, французов, англичан и других европейцев. Наши солдаты и офицеры, большинство генералов бились из-зо всех сил, до последнего патрона, „не щадя живота своего“. Именно бои 1941 года, неудачные со стратегической точки зрения, привели к тому, что вышколенные немецкие солдаты оказались или в сырой земле, или в госпиталях, или в плену. Им на смену приходили менее подготовленные солдаты, и чем дольше продолжалась война, тем это было все более заметно. Немецкий солдат 1943 года заметно уступал солдату начала войны, но был примерно равен по ратному мастерству солдату Красной Армии. А с 1944 года наш солдат уже превосходил немецкого. Сказывался опыт боев, лучшая обучаемость нашего солдата, а вот у немцев и подготовка стала хуже, и моральный настрой, да и здоровье было не очень крепкое. Тотальная мобилизация привела в окопы немецких запасников, хворых, которым место в глубоком тылу, а их погнали затыкать дыры в действующих частях на передовой.
К тому же и хваленные немецкие генералы, по мнению Исаева, допускали все больше и больше ошибок.»
Это показательный пример, что творится с мозгами тех, кто доверяет Исаеву. Да не только Исаеву, он только выражает мнение о ВОВ нашей официальной историографии. Вся наша официальная историография — в этой рецензии.
Написавший ее даже не задумывается о том, что он написал откровенную чушь. Он вообще не думал, когда это писал, за него Лёша Исаев подумал. Наша историография войны, следуя в русле еще хрущевско-брежневской исторической школы, оказалась в весьма сложном положении. Чтобы как-то объяснить 20 млн. погибших, пришлось пойти на то, чтобы признать те потери Красной Армии, которые давали зарубежные источники, основанные на «архивных материалах» гитлеровской Германии. Но тогда становилось непонятным, как вообще Советский Союз мог одержать победу — с такими-то потерями, особенно в первые годы войны. Ведь если только за время смоленской оборонительной операции, как считает Исаев, наши общие потери были в десять раз выше немецких, то такая военная машина вермахта перемолола бы и пять Красных Армий. Мы бы не успели компенсировать убыль личного состава никакими мобилизациями, даже если бы пришлось гнать на фронт пополнение совсем без подготовки.
Граждане дорогие! Ведь если вам пишут и говорят, что вермахт в начале войны превосходил Красную Армию и по уровню командования, и по уровню подготовки личного состава, фактически, разгромил ту армию, которая встретила его летом 1941 года, то дальше у нас началась бы агония. Большинство частей у нас на начало войны, те, что стояли у границы, были кадровыми, они были заведомо сильнее и лучше подготовлены, чем последующие формирования мобилизационного периода. Т. е., разгромив и уничтожив части, сформированные к началу войны, дальше немцы встречали бы всё хуже и хуже подготовленного противника.
Берем сведения Кривошеева из раздела его книги «Среднемесячная списочная численность и потери личного состава действующих фронтов и отдельных армий 22.6.1941 по 9.5.1945 г.»:
3-й квартал 1941 года. Среднемесячная численность войск действующих фронтов- 3 334 400. Безвозвратные потери за квартал — 2 067 801. 75% личного состава выбито.
4-й квартал 1941 года. Среднемесячная численность — 2 818 500. Безвозвратные потери — 962 002. 59% личного состава выбито.
Т. е., наша армия за 1941 год потеряла 3 млн., фактически, всю кадровую довоенную армию, всю ту армию, которая имела боевой опыт первых месяцев войны. А немцы и наши историки определяют потери вермахта, даже с учетом декабря 1941 года, примерно в полмиллиона.
Это была бы катастрофа. Немецкая армия при таких раскладах сохраняла основную массу войск, прошедших школу войны, а наша армия состояла бы из почти сплошь необстрелянного пополнения. Качество немецкой армии по сравнению с РККА к 1942 году возросло бы настолько, что нас в 1942 году они просто истребили бы.
Как при этом получилось, что качество немецкого солдата постоянно падало, а советского росло? Такое могло быть, если бы Красная Армия в разы по численности превосходила вермахт, тогда при такой убыли оставалось бы еще достаточное количество обстрелянных войск. Но и в 1941 году, и в 1942 году РККА по численности вермахту уступала. Так как получилось это чудо, которое возможно только в фэнтезийной истории, что солдат Красной армии к 1943 году сравнялся с немецким по уровню ратного мастерства?
С логикой это совершенно не дружит. Если даже поставить друг перед другом две равнозначные по численности и подготовке армии, и одна из них будет нести большие потери, то, в конце концов, она будет уничтожена противником, потому что проиграет ему в уровне подготовки.
Но в истории ВОВ произошло всё ровно наоборот — Красная Армия, завалив трупами вермахт, превзошла его по уровню. И наша публика, подсевшая на Исаева, это воспринимает нормально. Граждане, вы точно психически нормальные?
А откуда, вообще, взялся солдат и офицер вермахта, который мог сравниться по уровню ратного мастерства с солдатом и офицером Красной Армии? Какой-нибудь сказочный Саурон если только не налепил особо грамотных в военном отношении орков, потому что рейхсвер, предтеча вермахта, и сам вермахт до 1935 года — 100 тысяч человек. Мизер. Даже волшебник фон Сект не смог бы через этот мизер прогнать столько призывного контингента, который обеспечил бы армию в несколько миллионов человек достаточным числом кадров, прошедших более-менее полную подготовку.
А РККА в те же годы — порядка 800 тысяч. В восемь раз больше. Мы имели в восемь раз больше подготовленных кадров для армии, в случае ее мобилизационного развертывания, чем немцы. Это если еще не учитывать милиционно-территориальные войска. У них даже до 1938 года численность вооруженных сил была в районе 500 тысяч. Фактически, они развертывать армию начали с 1938 года.
Более того, когда в немецкой армии появились танковые войска, массовая артиллерия, массовая авиация? На сколько лет позже, чем в нашей армии? И насколько больше соответствующих специалистов было подготовлено в Советском Союзе?
Не было, их просто не существовало — предпосылок и условий для того, чтобы Германия имела более подготовленную армию, чем СССР к 1941 году. Элементарно немцам не хватало времени. И чтобы скрыть этот факт, придумали какую-то гениальную систему фон Секта, которая позволила в кратчайшие сроки развернуть супер-профессиональную многомиллионную армию. Ажно прослезиться хочется от восторга перед гениальностью фон Секта! Только пара моментов есть. Если это была такая гениальная система, то почему она в последующем не взята на вооружение ни одной армией мира, все государства стремятся иметь даже в мирное время кадровые армии настолько большие, насколько бюджет позволяет? Да потому что, нельзя подготовить даже нормального командира роты, если ему не давать командовать ротой. На отделении не натренируешь его. А условия рейхсвера были именно такими.
И второе. Если фон Сект был таким гениальным строителем вооруженных сил, и его система приводила к тому, что для будущего развертывания вооруженных сил готовились кадры профессионалов, то каким образом такое чудо, как Франц Гальдер, смогло удержаться в армии фон Секта и вырасти до генерала? Как в той армии могли дорасти до генеральских званий все те придурки, которые сочинили план «Барбаросса»?
Более того, с тем, что вермахт самая сильная армия мира с Исаевым не согласны министр имперской обороны Германии Вернер фон Бломберг и командующий сухопутными силами фон Фрич. Уж они-то точно знали, чего этот акселерат-вермахт стоит, поэтому выступили против агрессивных планов Гитлера, предупредив его, что Германия в будущей войне получит еще более жестокое поражение, чем в ПМВ. И уж, разумеется, Бломберг и Фрич знали, кто является для Гитлера основной целью и от кого Германия потерпит поражение…
…Уже перед тем, как глотнуть яду, Гитлер, превратившийся в трясущуюся развалину, плакался каждому встречному-поперечному, что он стал жертвой своих генералов. А вот не надо было лезть в руководители государства и Главнокомандующие, не обладая никаким опытом руководства и командования! Тебя твои генералы и погубили, разворовав Германию.
У меня есть опыт работы с двойными бухгалтериями, точнее, оперской опыт анализа бухгалтерской отчетности с целью выявления двойной бухгалтерии. Это достаточно трудная работа, требующая хорошей экономической и бухгалтерской подготовки. Приходилось осваивать эту науку, иначе никаких результатов в борьбе с экономической преступностью ты элементарно не покажешь.
Приходилось встречаться с разными по степени сложности манипуляциями с бухгалтерской отчетностью. Иногда — голову сломаешь, распутывая этот ребус. Иногда — сразу всё становится ясно. Но то, что творили в Генштабе ОКХ, по степени наглости выходит за все рамки. Ворюги наглейшие. Они своего фюрера, действительно, считали тем, кем он и был — придурочным клоуном, который возомнил из себя великого политика.
Впрочем, давайте к делу. Сейчас я вам покажу нечто совершенно удивительное о том, что творилось с потерями вермахта на Восточном фронте.
Итак, берем у Гальдера данные, начинаем с самого начала войны:
«Потери с 22.6 до 31.7 1941 года: Ранено — 149609 унтер-офицеров и рядовых и 5464 офицера; убито — 44027 унтер-офицеров и рядовых и 2443 офицера; пропало без вести — 11539 унтер-офицеров и рядовых и 219 офицеров.
Итого 205 175 унтер-офицеров и рядовых и 8126 офицеров.»
Итого, у нас получается 213 301. Делим на число дней с начала войны — 40, получаем результат — 5 332. Среднедневные потери немцев за первые сорок дней войны — 5 332 человека.
Все записи с фиксацией потерь у Гальдера брать не будем, сделаем это выборочно, но можете мне поверить, что это на результат не влияет, он всегда остается стабильным, следующую запись берем такую:
«Потери с 22.6 по 26.8. 1941 года: Ранено — 10 792 офицера, 314 858 унтер-офицеров и рядовых; убито — 4264 офицера, 89 958 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 381 офицер, 20 847 унтер-офицеров и рядовых.
Итого: 15 437 офицеров, 425 663 — унтер-офицера и рядового.
Общие потери составляют 441 100 человек, что соответствует 11,67% общей численности сухопутных войск на Восточном фронте (3,78 млн человек).»
Прошло 66 дней с начала войны, среднедневные потери составили — 6 683 человека.
Дальше:
«Общие потери сухопутных войск на Восточном фронте (не считая больных) за период с 22.6 по 23.9 составили 522 833 человека, что равняется 14,38 процента общей численности войск на Восточном фронте (3,4 млн человек).»
Здесь — 94 дня. Среднедневные потери — 5 562 человека.
Дальше:
«Потери с 22.6 по 6.11. 1941 года… Ранено — 15 919 офицеров и 496 157 унтер-офицеров и рядовых; убито — 6017 офицеров и 139 164 унтер-офицера и рядовых; пропало без вести — 496 офицеров и 28 355 унтер-офицеров и рядовых.
Итого потеряно 22 432 офицера и 663 676 унтер-офицеров и рядовых.
Общие потери сухопутных войск Восточного фронта (без больных) составляют 686 108 человек, то есть 20,17% общей численности войск Восточного фронта (3,4 млн человек).»
138 дней войны. Среднесуточные потери — 4 971.
«Потери с 22.6 по 16.11. 1941 г. Ранено — 16 920 офицеров и 512 819 унтер-офицеров и рядовых; убито — 6360 офицеров и 143 592 унтер-офицера и рядового; пропало без вести — 515 офицеров и 29 381 унтер-офицер и рядовой.
Итого потеряно 23 795 офицеров и 685 792 унтер-офицера и рядового.
Общие потери на Восточном фронте (без больных) составляют 709 587 человек, то есть 20,28% средней общей численности войск Восточного фронта (3,4 млн человек).»
148 дней войны. Среднесуточные потери — 4 794.
«Потери с 22.6 по 10.12. 1941 г.: ранено — 18 220 офицеров, 561 575 унтер-офицеров и рядовых; убито — 6827 офицеров, 155 972 унтер-офицера и рядового; пропало без вести — 562 офицера, 31 922 унтер-офицера и рядового.
Всего потеряно 25 609 офицеров, 749 469 унтер-офицеров и рядовых.
Общие потери, не считая больных, составили 775 078 человек, или 24,22% рбщей численности армии на Восточном фронте (в среднем 3,2 млн человек).»
172 дня войны. Среднесуточные потери — 4 506.
«Потери с 22.6 по 31.12.1941 года: ранено — 19 016 офицеров, 602 292 унтер-офицера и рядового; убито — 7120 офицеров, 166 602 унтер-офицера и рядового; пропало без вести — 619 офицеров, 35 254 унтер-офицера и рядовых.
Итого потеряно 26 755 офицеров и 804 148 унтер-офицеров и рядовых.
Общие потери сухопутных войск на Восточном фронте составляют 830 903 человека, то есть 25,96 процента численности всех сухопутных сил на Востоке (3,2 млн человек).»
193 дня войны. Среднесуточные потери — 4 165.
Что здесь можно сказать? Аппетит приходит во время еды. Полная безнаказанность немецкого командования породила… Это даже не коррупция. Бандиты в погонах!..
…Еще не понятно, почему бандиты? Наверно, мне это понять не сложно, потому что я во время срочной службы обязанности старшины роты исполнял. Таким шпакам, как Исаев, это понимание абсолютно недоступно.
Но вернемся к цифрам Гальдера. В первые полтора месяца войны среднедневные потери, как мы видели, находятся на уровне потерь вермахта во Франции, хотя группировка и самого вермахта, и Красной Армии в 1941 году были гораздо большими. Т. е., напряженность боев в СССР, если исходить из потерь, была даже меньше, чем во Франции, войну в которой сами немцы, попавшие на Восточный фронт, вспоминали как прогулку.
Уже изначально данные Генштаба ОКХ просто кричат — липа! Но чем дальше, тем напряженность боев всё… падает и падает, среднедневные потери всё меньше и меньше.
При этом, судя по записям Гальдера, Генштаб ОКХ исчерпал один раз резервы, потом еще раз исчерпал новые резервы, из Франции начали дивизии на Восток перебрасывать, даже уже в августе начинается… не мобилизация, для мобилизации требуется законодательное решение, но скрытая мобилизация под видом призыва, которую может Генштаб ОКХ проводить без того, чтобы фюрер об этом узнал, идет:
«16 августа. Майор фон Мери (организационный отдел):
Пополнение рядовым составом: После 1.10 мы практически уже исчерпаем имеющиеся у нас резервы для пополнения частей рядовым составом. Поэтому мы должны призвать на обучение в армию новый контингент рождения 1923 года.»
Втихаря от фюрера, ОКВ, даже такое в декабре делают:
«Кроме 70 000 выздоровевших начиная с января на Восточный фронт ежемесячно будет направляться 100 000 человек из числа ранее освобожденных от службы в армии.»
Уже и больных-косых, как видим, потихоньку начинают в армию выгребать, но в Рейхе не объявлена мобилизация, которая могла дать войскам полноценное пополнение.
Так оно и не нужно, наверно, было, потому что если мы посмотрим на среднедневные потери с 172-го по 193-ий день войны, то они — 3 568 человек. Почти в два раза меньше, чем потери летом 1941 года и во Франции!
Только одна закавыка в этом есть, как раз в этот период Красная Армия громит войска немцев на всех трех стратегических направлениях — Тихвинская наступательная операция, Ростовская наступательная операция и, конечно же, Московская наступательная операция.
Ситуация совершенно непонятная, получается, то ли немцев стало настолько мало, что нашим некого стало убивать, то ли гансы успевали убежать раньше, чем их догоняли наступающие части Красной Армии, поэтому потери уменьшились.
И когда вермахт получил по итогам 1941-го года основную долю положенного от Красной Армии, Гальдер фиксирует:
«14 января 1942 года, 207-й день войны
Потери с 22.6.1941 года по 10.1.1942 года. Ранено — 19 564 офицера, 628 325 унтер-офицеров и рядовых; убито — 7337 офицеров, 173 455 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 674 офицера, 38 611 унтер-офицеров и рядовых.
Итого потеряно 27 575 офицеров и 840 391 унтер-офицер и рядовой.
Общие потери сухопутных войск, не считая больных, составили 867 966 человек, то есть 27,12 процента средней численности всех войск Восточного фронта (3,2 млн).»
По 10 января 1942 года — это 203 дня войны, среднедневные потери — 4275.
Да что ж такое! Чем больше их бьют, тем у них всё меньше и меньше убитых и раненых! Даже в декабре 1941-го меньше, чем за июнь-июль!
Именно поэтому фюрер в начале декабря требовал от фон Бока продолжать наступать на Москву, а фон Бок начал просить уволить его по болезни — наступать Боку было нечем, а у фюрера на столе лежали из Генштаба ОКХ сведения, что с войсками группы армий «Центр» всё благополучно.
Никто не объяснил австрийскому художнику, придумавшему под себя штаб ОКВ, Верховного главнокомандования, что дополнительная инстанция — штука очень вредная в плане контроля и управления, именно она порождает всяческие злоупотребления и безответственность. Умишка художнику не хватило дорасти до мысли создания Ставки ВГК, в которой Верховный Сталин Генштаб замкнул на себя. А у немцев вообще два штаба существовало отдельно — штаб сухопутных войск (ОКХ), которым Гальдер рулил, и штаб Верховного главнокомандования под Кейтелем. А еще отдельно Главком сухопутных сил — Браухич.
Еще примечательно, что весь тот германский генералитет, отправленный по итогам 1941 года в отставку, дружно ненавидел Кейтеля, ему даже кличку придумали — Лакейтель, почти лакей. Хотя, особо лакейских наклонностей за Кейтелем не водилось, он Гитлеру особо в рот не смотрел, просто сам был подобной Гитлеру тварью. Подозреваю, что ненависть и отставки 1941-го года имеют под собой то, что Кейтель догадался про манипуляции с потерями войск, которые привели к катастрофе 1941 года и об этом доложил фюреру.
За весь период 1941-го года у Гальдера, при постоянных проблемах с пополнением войск, с постоянным поиском резервов, нет даже ни одного слова, намека насчет того, чтобы хоть ограниченную мобилизацию провести и закрыть дыры. Вообще ни слова!
У них же в вермахте была такая штука, как
«Потери — выше нормы в 198, 72 и 22-й дивизиях; в норме в 76, 50 и 73-й дивизиях; ниже нормы в 239-й и 46-й дивизиях.»
Это из того же Дневника Гальдера. Вот по нормальным потерям они рассчитывали необходимые резервы. И в сводках Гитлеру доносили, что потери в войсках нормальные, как во Франции. И от Гитлера втык не получали за то, что плохо воюют, и в интендантских службах скапливались колоссальные суммы денежного довольствия и продуктов, которые шли на «мертвые души». А бреши в войсках в тайне от штаба ОКВ закрывали призывом даже тех, кто раньше от службы был освобожден…
А к сентябрю 1942 года у Гальдера окончательно износилась нервная система и он стал проситься в отставку. Прямо накануне окончательного разгрома СССР, который был запланирован выходом на Волгу и взятием Кавказа. Начальник Генштаба сухопутных сил Германии победу решил встретить на пенсии.
И в своем блокноте он делает последние записи о потерях:
«15 сентября 1942 года, 451-й день войны
Потери с 22.6. 1941 года по 10.9. 1942 года на Востоке. Ранено — 1 226 941 человек, из них 34 525 офицеров; убито — 336 349 человек, из них 12 385 офицеров; пропало без вести — 75 990 человек, из них 1056 офицеров. Всего — 1 637 280 человек, из них 47 966 офицеров.»
446 дней (подсчет до 10.09.42). Среднедневные потери — 3 671. Всё. Уже меньше, чем в Польше. По итогам 446 дней войны оказалось, что, в среднем, напряженность боев на Восточном фронте, исходя из дневных потерь убитыми и раненными, была ниже, чем при завоевании Польши. Кто-нибудь догадался именно так проанализировать данные Гальдера по потерям? Ведь это совсем не трудно. Я не могу поверить, что только мне пришло это в голову, но такого анализа я не встречал. Почему это не было раньше сделано? Наверно, только потому, что записки Гальдера показывают, что вся немецкая документация о потерях войск является откровенной лажей. Поэтому немцы не заметили знаменитого боя 28-ми панфиловцев у Дубосеково, где еще до самого того боя, наши 28-м бойцов уложили целую роту немецкой пехоты. А. Исаев, доверяющий немецким документам, так и утверждает, что боя там не было, это выдумка советских журналистов, потому что немцы там ничего не заметили, в их документах бой не зафиксирован. Но о 28-ми панфиловцах будет дальше. А пока перейдем к… парашютам.
Когда вы видите данные по числу личного состава в войсках вермахта на Восточном фронте, не вздумайте эти данные сопоставлять с количеством личного состава действующих фронтов РККА. Это несопоставимые величины. Наши летчики и всё то огромное хозяйство вокруг них входили в штат РККА. И зенитчики тоже. И десантники. У немцев они за вермахтом не числились. А это больше полутора миллионов человек, состоявшие в люфтваффе. Т. е., одного войска Германа Геринга было больше 50% от всех войск РККА в действующей армии на начало войны.
В октябре 1942 года ОКХ попробовал недостаток резервов покрыть за счет люфтваффе, стал просить у Гитлера передать часть личного состава от Геринга в вермахт. Казалось бы, все должны работать на победу, тем более, что такая огромная орава бесполезно жрущих ртов в люфтваффе не нужна. Но Геринг встал на дыбы: «Не отдам в пехоту вермахта ни одного своего фрица! Сам наделаю пехотных дивизий!».
Сами посудите, какая разница, ты сам будешь комплектовать эти дивизии или личный состав отдашь в вермахт? Один же хрен — это пехота! Где ты, авиация, и где пехота?!
Эх, вот у кого надо учиться пилить бюджет — у Германа Геринга! Ведь если солдат люфтваффе отдать в вермахт, то и снабжение их будет идти через интендантов вермахта. Т. е., Геринг понял, что, требуя от него передачи части личного состава в пехоту вермахта, ОКХ намерен его обокрасть. В октябре 1942 года влияния Геринга хватило для того, чтобы часть бюджета, идущего на снабжение раздутых штатов люфтваффе, оставить под своим контролем, и он стал сам создавать в штате люфтваффе… пехотные дивизии, которые назывались легкими полевыми, доведя их число до 22.
Вы можете себе представить стрелковую дивизию в штате ВВС РККА? Если бы наш маршал Новиков пришел с таким предложением к Сталину, то из кабинета Главкома уехал бы в психбольницу. Но Гитлер своего товарища по партии и рейхсмаршала в психушку не отправил. То ли Гитлер был на самом деле настолько глуп, насколько глупое имел лицо, то ли, судя по тому, что и сам на руку не был чист, жил по принципу: сам имеешь и другим давай возможность.
Помните, что я выше писал о том, какие парашюты были на вооружении в люфтваффе? Что такую систему могли принять на вооружение только враги рейха? Теперь выдержка из протокола допроса Германа Геринга на Нюрнбергском трибунале:
«Вы ездили в Швецию?
„С 1929 года — нет. Я там улаживал только мои частные дела.“
Какие частные дела у вас были?
„В 1927 году я был агентом одной шведской фабрики по производству парашютов, но в 1928 году я расстался с этой фирмой.“
Как было ее название?
„На этот вопрос я отказываюсь отвечать, поскольку Швеция — нейтральное государство. Прежде чем назвать фирму, я должен получить гарантию, что фирма из-за этого не понесет ущерба“.
Может быть, вы понесете из-за этого больший ущерб. Мы хотим знать названия всех тех фирм, с которыми вы состояли в частных деловых связях.
„Название фирмы: „Парашютная фабрика Ландхольм, акционерное общество““…»
…Манштейн вспоминал в своих «Утерянных победах», что тех 170 000 гансов, которые болтались в войске Геринга до 1942 года без дела, очень сильно не хватало осенью 41-го года для восполнения потерь, чтобы пехота стала боеспособной. Гальдер показывает, что потери на то время составляли порядка 11%, уже весь резерв использовали, а дивизии так и не стали боеспособными. Да-да, еще бы 170 000! Что-то не так с цифрами Гальдера?
А аргументация Геринга насчет формирования полевых дивизий люфтваффе, почему он не хочет свой личный состав в вермахт передавать, со слов Манштейна:
«…требование сформировать собственные дивизии в рамках ВВС Геринг обосновывал перед Гитлером тем, что он не может отдать „своих“ солдат, воспитанных в национал-социалистском духе, в сухопутные силы, в которых имеются еще священники и которыми командуют вильгельмовские офицеры.»
И Гитлер с ним согласился. Нет, все-таки кинематограф времен Сталина недорабатывал, изображать в кино фрицев нужно было еще более гротескно, чем изображены австрияки у Ярослава Гашека. Фильм «Великий диктатор», Чарли Чаплин в роли Гитлера — то, что надо.
И получается, что те вильгельмовские офицеры, которых сохранил в армии великий фон Сект — фуфло-фуфлом, им даже воспитанных солдат отдавать нельзя, научат, сволочи, шнапс пить и в карты играть?! Насчет священников — совсем непонятно. Неужели священники в войсках вермахта уже в те годы страдали… половыми расстройствами, как их сегодняшние католические и протестантские коллеги, поэтому Геринг опасался за нравственность своих питомцев?
Мне как-то попадались воспоминания наших фронтовых кинооператоров, которые снимали подписание акта о безоговорочной капитуляции Германии, там есть кадры, как Кейтель со свитой выходят из какого-то бункера и идут в здание, где будет подписан акт. Этот проход был снят чуть ли не с десятого дубля. Наши кинооператоры дрессировали на дублях, как мартышек, высший немецкий генералитет, учили их ходить. Мартышки они и есть. В сцене о том, как Геринг убеждает Гитлера в необходимости формирования полевых дивизий люфтваффе, можно только мартышек снять, если кино про это делать.
А после полевых дивизий люфтваффе мне совершенно не верится в то, что в Генштабе ОКХ ничего не знали про новые русские танки, новые артиллерийские системы, что современные советские самолеты для люфтваффе сюрпризом были. Всё они знали!
Во всяком случае, про танки КВ и новые пушки. Германских инструкторов в армии Маннергейма было полно, всё они видели и докладывали куда положено, и сами финны не держали в тайне, с каким вооружением Красной Армии им пришлось столкнуться. Проблема только в том, что финансирование разработок новых систем вооружения в СССР производилось государством, а немецкие частные заводы должны были собственные средства на это тратить, как мы указывали выше. Поэтому новые немецкие танки, «Тигр» и «Пантера», стали такими дорогими. Затратить огромные средства на разработку танка, который будет дешевым?! Щас! Так вам «деловые люди» и разбежались!
Более того, у чехов был уже разработанный, подготовленный к производству танк Т-24, почти аналог нашей «тридцатьчетверки». Каким-то чехам дать марок на выпуск танка?! Щас!
А перед войной с СССР «деловые люди», которые к власти Гитлера и привели, точнее, марионеткой которых Гитлер был, посоветовали немецкому Генштабу разведывательные сведения о вооружении русских положить под сукно, не сбивать с ритма налаженное производство пушек времен кайзера Вильгельма и танков, прошибаемых в лоб из противотанковых ружей.
К слову, принято считать, что Т-34 был очень тесным танком для экипажа, а вот в немецких было просторно. Интересно, а те эксперты по оружию, благодаря которым так принято считать, башенку Т-3, в которую засунуты три члена экипажа панцерваффе, командир, наводчик и заряжающий, видели? Хотя бы на фотографии?..
Но дивизии у Геринга получились на загляденье. Как картинки. Солдаты вермахта только облизывались на их шикарное обмундирование и отличное вооружение. И русским солдатам эти дивизии очень нравились. Потому что после первого же серьезного боя от них почти ничего не оставалось. В 1943 году то, что от них осталось, все-таки передали в вермахт.
Впрочем, о коррупции в Третьем Рейхе не писал только совсем ленивый из тех, кто занимался его историей. Третий Рейх, кроме геноцида славян, евреев и цыган, своей коррупцией, собственно, особенно и прославился. Только в истории его коррупции есть одна особенность. Вот, например, отличная книга Максима Кустова «Третий Рейх во взятках», ООО «Издательство Астрель», 2011. Советую категорически. Особенно в разрезе того, какие махинации немецкие интенданты проворачивали со снабжением войск. Вплоть до того, что в окруженный Сталинград к пухнущему от голода войску Паулюса прилетали полупустые самолеты. Терялось снабжение по дороге. Наверно, в фюзеляжах самолетов были дыры и ящики с тушенкой и горохом вываливались во время полета.
В книге генерала вермахта Блюментрита «Московская битва» тоже хватает описаний фактов всякого «бардака» со снабжением. Вплоть до того, что вместо снарядов на фронт зимой приходили вагоны с кучей битого стекла и кусками льда, который раньше был французским вином. Сам генерал Блюментрит очень сильно возмущался этим «бардаком». Прямо негодовал. После войны, когда книгу писал. А во время войны, будучи начальником штаба армии, которую так безобразно снабжали, он хоть что-то делал, чтобы привлечь к ответственности допустивших такие безобразия? Если бы хоть что-то делал, то он этим обязательно в своей книге похвастался бы. Не делал абсолютно ничего. Начальник штаба армии. 4-ой армии вермахта. А кто в армии за снабжение войск отвечает? Уж не штаб ли, случайно? Вот именно поэтому я слово «бардак» взял в кавычки. Орднунг, а не бардак. В этом «бардаке» нет никакой тайны, тайной осталось только то, сколько поставщики винища отломили интендантам вермахта, чтобы выиграть тендер на поставку в действующую армию совершенно ненужного ей продукта. Хотели подбодрить немецких солдат алкоголем? Так для этого есть крепкие спиртные напитки, которые на морозе не замерзают и занимают в транспорте гораздо меньше тоннажа в расчете на один градус их полезного, так сказать, действия.
Что было бы с тыловиками в Красной Армии, которые рискнули бы отправить на фронт вагон с Цимлянским или Киндзмараули, даже представить жутко. Начальник штаба любой нашей армии моментально натравил бы особистов на поиск этих вредителей. Немецким же интендантам абсолютно всё сходило с рук. В этом и есть особенность коррупции в Третьем Рейхе. Фактов «бардака» навалом, но, как выразился В. В. Путин: где посадки?
Но недопоставки или поставки какой-нибудь ненужной дряни в войска — это ерунда, мелочи. Да и ропот полуголодных и полураздетых солдат особенно не нужен, тем более во время боев. Самая большая маржа — это списать имущество и продовольствие на убитых, которые значатся по докладам живыми. И это традиционная интендантская схема, которая во всех армия мира применялась со времен царя Гороха.
И в Красной Армии тоже. Если ротный после боя донесет в штаб батальона о потерях на сутки позже, то у старшины роты внезапно образуется солидный запас водки и тушенки, можно будет с санитарками попьянствовать, отметить свою маленькую локальную победу. В штабе батальона задержать доклад о потерях в штаб полка — еще веселее пьянка будет. А в штабе полка — тут уже серьёзные объемы продуктов и спиртного, если в тыл отправить и продать на черном рынке, который неизбежен при карточной системе, то и деньги серьезные. И в нашей армии такие случаи были, даже не единичные. Интендантов за воровство хватали, сажали и даже расстреливали. Без особого труда можете нагуглить примеры в интернете.
Только в Рейхе всё ограничивалось стенаниями немецких военачальников в мемуарах насчет «бардака». И тут Блюментрит проговаривается, что перед самым решительным наступлением на Москву:
«Стали раздаваться саркастические замечания по адресу военных руководителей, восседавших в Берлине. В войсках считали, что политическим руководителям пора побывать на фронте и своими глазами посмотреть, что там делается. Солдаты переутомились, а части, особенно пехотные, были не полностью укомплектованы личным составом. В большинстве пехотных рот численность личного состава достигала всего 60–70 человек. Войска понесли большие потери в конском составе, и теперь трудно стало перебрасывать орудия. В танковых дивизиях количество боеспособных танков было намного меньше штатной численности. Считая, что война с Россией по сути дела закончилась, Гитлер приказал сократить выпуск промышленностью военных материалов. На фронт, в боевые части, теперь поступало мизерное пополнение.»
Т. е., военные руководители в Берлине не знали, что в войсках уже до половины личного состава нет? Военным руководителям из Берлина нужно было ехать на фронт и самим считать, сколько у фон Бока осталось людей в дивизиях? А что тогда военные руководители получали в донесениях из штабов воюющих армий, если они не знали об этих потерях? Что потери, как во Франции и Польше, мизерные, поэтому и пополнение мизерное поступало?
Хотя, и сам фон Бок толком не знал, что у него в войсках творится, он описывает в своем Дневнике, как посетил в ноябре 41-го 12-ый армейский корпус:
«Командир корпуса явно находится под впечатлением от имевших место ожесточенных сражений и самыми мрачными красками описывает состояние своих дивизий, чьи возможности, по его словам, полностью исчерпаны. Потери, в особенности в офицерском составе, дают о себе знать. Многие лейтенанты командуют батальонами, один обер-лейтенант возглавляет полк. Численность некоторых полков сократилась до 250 человек.»
Для того, чтобы узнать состояние корпуса, командующему нужно было приехать в корпус? А в штабе группы армий «Центр» таких сведений не было? Тогда фон Бок должен был либо командира корпуса расстрелять лично за сокрытие сведений о потерях от вышестоящего штаба, либо начинать разбираться с начальниками вышестоящих штабов и их тоже собственноручно расстреливать.
И, неожиданно, в Третьем Рейхе, в котором тоже была карточная система распределения продовольствия населению, как и в СССР, пышным цветом во время войны расцвел черный рынок продовольствия. Только в СССР начальникам штабов негде было прятать деньги, полученные за продажу на черном рынке продуктов, украденных интендантами с их помощью. У нас был один банк на всю страну и тот — государственный. Даже если наличкой брать, то потом тратить ее замучаешься. И страшно, будут вопросы насчет ее происхождения. В Германии таких проблем не было. Даже в Швейцарию можно было переводить рейхсмарки и конвертировать их в швейцарскую, самую почитаемую в те времена, валюту.
Только, в конце-концов, такие игры с сокрытием потерь ради того, чтобы навариться на снабжении мертвых, в сводках числящихся живыми, приведут к поражению на фронте. Гитлер с Кейтелем в ОКВ планируют же битвы исходя из того, что им в Берлин штабы действующей армии и штаб ОКХ докладывают. Если при планировании завышены собственные силы, то катастрофа неминуема. Поэтому, как только началось наше контрнаступление под Москвой, так фон Бок резко заболел и начал проситься в отставку:
«К сожалению, мое физическое состояние за последнее время настолько ухудшилось, что я был вынужден просить Браухича подыскать мне замену, так как не знаю, сколько еще времени смогу оставаться на ногах, особенно учитывая тот факт, что я очень серьезно болел в прошлом году.»
Такая же медвежья болезнь сразила Гальдера прямо на пороге ожидаемой победы Паулюса под Сталинградом.
Я, конечно, только подозрения высказываю насчет того, что немецкие генералы сознательно занижали потери войск, а снабжение «мертвых душ» потом конвертировалось в марки. Самих фактов таких не имеется в немецких архивах. Там вообще нет фактов расстрелов или посадок немецких интендантов за воровство. Факты того, что партийные боссы НСДАП даже партийные кассы разворовывали есть, но все интенданты в Рейхе были абсолютно честными патриотами Германии.
Но, если с «мертвыми душами» в вермахте было всё в порядке, то почему, скажите мне, одновременно с тем, что сами немцы пишут о невероятно более серьезном противнике на Востоке, чем во Франции и Польше, среднедневные потери вермахта в СССР в начале войны на одном уровне с потерями в той же Франции и Польше? И даже ниже!
А в самые решительные моменты вдруг оказывается, что от полков меньше батальонов осталось. Только военное руководство в Берлине об этом не знает…
…Если с тактической подготовкой в пехоте вермахта был полный швах, как видно даже по признаниям самих гитлеровских генералов, их пехота не умела вообще ничего из того, что должен уметь пехотинец, то, может быть, немцы сумели свои пехотные дивизии, хотя бы вооружить так, чтобы они большие потери нашим ванькам наносили? Особенно в 41-м году. Но тут совсем печально, поэтому пехотная дивизия вермахта по штату в полтора раза была больше, чем стрелковая дивизия РККА. В равном штате у нее не было никаких шансов с таким вооружением.
Возьмем основную тактическую единицу пехоты — роту. По числу личного состава пехотная рота вермахта и стрелковая рота РККА на начало войны почти сопоставимы.
В нашей роте — 6 офицеров, 22 сержанта, 150 солдат, у немцев — 4 офицера, 26 унтеров, 161 солдат.
У немцев чуть больше личного состава, но это, конечно, только потому, что Ворошилов и Тимошенко заранее запланировали гансов трупами завалить, гансам понадобились лишние солдаты завал из трупов разгребать. Поэтому пехотная рота вермахта вооружена была так, чтобы солдаты не успели устать от стрельбы, чтобы сил хватило на разгребание завалов из трупов.
В нашей стрелковой роте по штату на начало войны было всего 25 винтовок Мосина. У немцев аналогичных им винтовок Маузера — 132. Зачем-то, планируя немцев трупами побеждать, Ворошилов с Тимошенко заменили трехлинейки в пехоте самозарядными «Светками», которых в ротах было — 96 штук. Не только, гады, бойцов не экономили, но еще и патроны транжирили.
Хотя, как известно, наши колхозаны в пехоте, чистить «Светок» не умели, поэтому патроны, все-таки, сэкономили. Для экономии патронов наши в стрелковую роту добавили еще две снайперских винтовки с прилагаемым к ним снайперами. Чтобы зря патроны не тратить, как вы догадались, думаю. Один патрон — один фриц. У немцев в ротах снайперов не было.
Еще нашей пехоте в роте полагалось иметь 27 пистолетов-пулеметов ППД на июнь 41-го года. У немцев — пистолетов-пулеметов было 16. Наш ППД имел такие же ТТХ относительно стрельбы и поражаемости целей, как и ППШ, а у немцев их «шмайссер» МП-38 — пукалка, еще хуже финского автомата. Наверно, из-за этого в начале войны гансы даже считали, что каждый пехотинец РККА вооружен пулеметом.
А с пулеметами у немцев было еще хуже, чем с автоматами. У них в роте — 12 легких пехотных МГ-38, у нас тоже 12, но только у нас пулеметы Дегтярева. А как всем известно, немецкий пулемет — самый лучший в мире. «Пила Гитлера». Наши конструкторы так и не смогли сделать хоть что-то аналогичное. Наверно, им Тимошенко с Ворошиловым такого задания не давали. Они дали задание сделать ручной пулемет с нормальным магазинным питанием. Дегтярев такой и сделал. Сейчас, кстати, вошли в моду единые пулеметы, считается, что это развитие концепции единого пулемета вермахта МГ-34, потом МГ-42. Сейчас — это сейчас. Сейчас у каждого пехотинца в руках автомат с промежуточным патроном, который по своим ТТХ ненамного уступает ручному пулемету. Но автоматов с промежуточным патроном в 41-м году еще не было, поэтому пехоте нужен был именно ручной пулемет, без которого идти в атаку большого смысла не было, нечем было давить огневые точки противника из атакующих цепей.
А вот в качестве ручного пулемета МГ-34 был несколько проблемным в связи с отсутствием нормального магазинного боепитания. Стрелять из него можно было только расчету. Вдвоем. Нет, можно было и одному, но лучше не надо — перекос ленты и задержка в связи с этим в бою часто аналогичны смерти. Хорошо, если только смерти одного пулеметчика.
Поэтому если в бою погибал один из членов расчета нашего ручного пулемета, второй продолжал вести огонь почти без всякой паузы. У немцев это было проблемой, нужно было сначала заменить погибшего члена расчета. Даже не погибшего, второму номеру в руку прилетела пуля от русского снайпера — и всё. Снайперы! В каждой стрелковой роте РККА было по два снайпера! У которых в бою были какие цели? Правильно — немецкие офицеры и немецкие пулеметчики.
Так еще в стрелковой роте РККА был взвод станковых пулеметов — 2 «Максима». В немецкой роте их не было. У них были станковые пулеметы, но уже в пулеметной роте на батальонном уровне. У нас в батальоне тоже была пулеметная рота, но сравнивать немецкий пехотный батальон по вооружению и наш стрелковый не стоит. Там совсем всё для вермахта печально, за исключением числа потенциальных погибших за фюрера и Великую Германию.
Станковый же пулемет «Максим» — жуткая штука. Недостатки у него есть. Тяжелый. Примерно столько же весил, как и МГ-38 в его станковом варианте. Лента не металлическая, а матерчатая, нужно следить, чтобы не отсырела, иначе задержки будут. Но есть у него одна конструктивная особенность — безударный механизм автоматики. Это вам не «пила Гитлера». Даже не «коса Сталина». Это — «комбайн Сталина». В комплекте с небольшой скорострельностью и жидкостным охлаждением ствола — натуральный «комбайн». Свою эффективность против атакующей пехоты «Максим» продемонстрировал еще в ПМВ. Наша армия с ним и ВОВ закончила. Каким-то образом в вермахте умудрились всё, что устарело в ПМВ втащить в следующую войну, а то, что еще вполне годилось — выбросили…
(пропущен отрывок насчет тактической подготовки. Я его чуть позже выложу)
…Но оружие оружием, оно важно, разумеется, только еще важнее, кто находится по другую сторону от мушки на стволе, кто это оружие применяет. У нас принято считать, что немецкие офицеры и солдаты по общему уровню своего развития в плане владения техникой, обученности, по уровню тактического мастерства и самостоятельности мышления намного превосходили среднего офицера и солдата Красной Армии. Вроде бы это вполне логично, Германия — давно уже промышленная страна с грамотным населением, а Советский Союз еще полуаграрная, чуть больше десяти лет назад приступившая к индустриализации, к 1941 году еще больше половины населения — крестьяне, и даже большинство рабочих — тоже бывшие крестьяне. Где уж им сравниться с нацией, с детства приученной к технике?!
Из каких фэнтези берутся эти представления о советском народе, я даже затрудняюсь определить. Кажется, это обычный вывих интеллигентского, в плохом смысле этого слова, ума — если половина населения живет на селе, то они — крестьяне и основная техника у них в виде лошадей. Да, еще они колхозники, т. е., больше половины населения — колхозное крестьянство, значит, больше половины Красной армии — бывшие колхозники.
Так и утверждают, что РККА в основной своей массе была крестьянской. Граждане, а вы СССР начала 40-х годов с империей «французской булки», случайно, не перепутали?
А если точнее, 40-е года с 60-ми, когда по воле Хрущева все сельские мужики оказались в колхозах. Потом это представление о сельском населении у нашей интеллигенции, которая из себя изображает историков, наложилось на сталинский предвоенный период. Проблема только в том, что уже к 40-м годам подавляющее число мужчин на селе, причисляемых к крестьянам, даже колхозниками не были.
В 60-м году снят фильм «Простая история» с Нонной Мордюковой в главной роли. Женщина на ответственном посту председателя колхоза. А мужиков в колхозе почти и нет. А те, что есть — на должностях каких-то придурков, типа учетчика. Цель этого фильма очевидна — показать, какой развал в колхозах был после войны при Сталине, что даже мужики отказывались в них работать. Всё на бабах лежало. Вот при Хрущеве и Брежневе все мужики стали колхозниками.
Но дело в том, что и в моем родном селе при процветающем колхозе мужиков-колхозников было совсем немного по отношению к числу мужчин села. Мужикам негде и некем было работать в колхозе. Поразительно, правда? А вы внимательно просмотрите фильм «Простая история», вам всё понятно станет. Даже если вы никогда не видели колхозной жизни, нужно совсем немного ума и сообразительности, чтобы понять, как создатели фильма над зрителем отманипулировали и вы будете яснее представлять, какие «крестьяне» составляли больше половины Красной Армии.
Целью коллективизации было решение двух главных проблем: зерновой и технических культур. Читайте статью Сталина «Головокружение от успехов». Здесь есть еще один момент, связанный с тем, почему основную часть дохода колхозников зерновых областей, России и Украины, составляла оплата натурпродукцией по трудодням, а в Средней Азии — деньгами. Наши доморощенные националисты любят сравнивать, сколько при Сталине получал рублей на трудодень русский колхозник и сколько узбек. У узбека было гораздо больше! Очень много по сравнению с русским. В разы, даже чуть ли не в десятки. Ага, политика интернационализма — гнобить русских и кормить нацменов.
Суть же этой «дискриминации» русских колхозников заключалась в том, что русскому колхознику выгоднее было получить не деньги за выращенное зерно, а само зерно. Потом его скормить личным телятам и поросятам, а мясо вывезти на рынок. Продукция высокого передела, так сказать. Это выгоднее намного.
А поля Узбекистана засевались крайне нужным для обороны и промышленности хлопком. Особенно он нужен был перед войной — производство порохов. Зачем узбеку-колхознику вместе денег оплата по трудодню в виде хлопка? Куда он его денет? Вот и вся «дискриминация».
Но колхозная семья в зерновых, русских районах не жила только на доходы от трудодней и продажи на рынке продукции из своего подворья. Уже к 40-м годам во многих сельских семьях в колхозах состояла только женская половина. Мужчинам почти негде и некем было в колхозах работать. Колхозное общественное животноводство было не особенно развито, тем более в зерновых районах, большинство скота содержалось в личных хозяйствах, общественное животноводство только-только начинало разворачиваться перед войной. Но даже там, где были более-менее приличные фермы, доярки, телятницы, свинарки, птичницы — женские профессии. Скотники — мужчины, но их надо было не столько много. На ферму в 300 голов коров, что на 40-ой год — очень и очень много, примерно 6 человек.
Еще, как правило, в каждом более-менее большом колхозе была своя бригада плотников — 5–6 человек. Естественно, в колхозе были лошади — конюхи. В моем селе была племенная конеферма, выращивали лошадей для армии и, разумеется, там были лошади для обслуживания нужд колхоза. Я застал конеферму уже полупустой, но еще оставался табун в пару сотен лошадей. Там вот, мой дед был заведующим конефермой и у него было три конюха. И всё.
Ну еще, агроном, учетчики, сторожа, другая подсобщина — несколько человек. В моем большом селе в колхозе работала всего пара десятков мужиков. Остальные — женщины. Половина в животноводстве, половина — в растениеводстве. Прополка всякой свеклы и капусты, парники, работа на току.
А основная часть мужского населения села работала в МТС. На технике. Либо на самой технике, либо обслуживала ее и инфраструктуру станции. Трактористы, комбайнеры, шоферы, слесаря, механики. И даже их не хватало, в МТС постоянно были открыты, как сейчас говорят, вакансии. Они же и выполняли основную работу в сельском хозяйстве — обработка земли. Пахали, сеяли, убирали урожай. За что с ними расплачивался колхоз частью урожая. И эти деньги потом возвращались в семьи колхозников, в которых в колхозе были почти одни женщины.
В семье моего деда только он был колхозником, два его сына работали в МТС. В семье дальней родни Бабенко и дед Бабенко, и оба его сына — в МТС, в колхозе были только женщины. В семье Шароватовых — так же. В семье Задорожных такая же картина. У Руденко — глава семьи колхозник, три сына — в МТС.
Поэтому большинство солдат Красной Армии в Великую Отечественную войну, призвавшиеся из сельской местности, были совсем не теми, как это нам сегодня внушают. Не крестьянами, а сельским рабочим классом. Сельский крестьянин мужеского пола почти весь исчез уже к 40-м годам. На смену ему пришел тракторист, комбайнер, шофер, слесарь, механик. Человек, непосредственно связанный с техникой. Если только сравнить число тракторов в СССР и Германии на 41-й год… Гансы, нация мелких лавочников, вы на кого хвост задрали?! Утрирую, конечно, но… не очень сильно…
Кроме того, что на селе появились МТС и взяли на себя к 40-м годам почти полностью обработку земли, сельская жизнь изменилась по сравнению с 1917 годом кардинально. Если раньше в больших селах, ставших потом районными центрами, были церковь и кабак-трактир (и то не везде), да какая-нибудь купеческая лавка, то к 40-му году районный центр, в котором располагался и самый большой колхоз района, как правило, стал уже настоящим культурным центром района с большой школой, библиотеками, домами культуры. Кроме того — электростанция или трансформаторная электроподстанция с прилагаемыми к ним электрическими сетями, мельница, хлебопекарный заводик, районный ток, торговые предприятия, заготовительные предприятия. Наконец, районный комитет партии, районный исполком совета народных депутатов с сельскими советами по всему району. Вся эта инфраструктура не ограничивалась районным центром, она охватывала все окружающие села и деревни. Если к деревне проведена линия электропередачи, то деревне уже и свой электрик нужен. Всё это требует грамотного населения. И оно, это грамотное население, не из города приезжало в деревню налаживать там жизнь, а сами сельские жители учились, получали новые специальности и профессии.
По сути, в колхозах оставалось на малоквалифицированном труде уже только старшее поколение мужчин, родившееся до революции. Сельская молодежь, основной призывной контингент во время ВОВ, стала совсем другой, далеко не теми крестьянами, какими их представляют до сих пор те, кто утверждают о крестьянском характере РККА. Семилетнее же образование еще задолго до войны стало обязательным и мало какой сельский парень, закончив семилетку, оставался дальше в колхозе работать пастухом и скотником, даже плотником.
Учителя, агрономы, зоотехники, врачи, фельдшера, шоферы, трактористы, слесаря, механики, электрики… Это же всё давала селу сама сельская молодежь, выросшая при Советской власти. И эта молодежь составила основную массу призывников из села.
Кроме того, даже те, кто родились, достигли совершеннолетия до революции, и по возрасту подходили для мобилизации — не остались же темной крестьянской массой. Именно они не только создавали колхозы, но и принимали первую технику, которая шла в деревню. Часть из них прошла школу в Красной Армии как во время Гражданской войны, так и потом срочную службу. Никто из красноармейцев не демобилизовывался из армии неграмотным. Это было невозможно в армии Ворошилова.
Даже мой родной дед, читать и писать научившийся в армии, в моем мальчишеском представлении малограмотным совсем не был. Когда я год жил вместе с ним, я ни одного вечера не видел его не за книгой или газетой. А уж в том, что происходит со страной, что в ней творится, он разбирался гораздо лучше, чем я. Не только тогда — девятиклассник, но и гораздо позже. Незадолго до своей смерти, при нашей последней встрече, еще при раннем Горбачеве, он сказал мне то, во что я тогда не поверил и что тогда не предполагал почти весь очень сильно образованный советский народ: стране вот-вот будет конец.
И первый председатель колхоза на моей малой родине, дед Никита Гуржий, ушедший с председательского поста на фронт, имея всего 4 класса образования, мог дать фору любому директору совхоза 80-х годов с дипломом института по степени самой образованности. Я с его внуком дружил, часто у них в доме был. У малограмотного, если считать классы школы, деда Никиты дома была целая библиотека зачитанных книг по различным отраслям сельского хозяйства. Те директора, которых я застал, журнал «Огонек», в основном, читали. Все их знания по специальности не обновлялись с момента сдачи гос. экзамена в институте по шпаргалке.
Особенно мне нравится утверждение современных военных экспертов-историков, что самозарядная винтовка СВТ оказалась слишком сложной для красноармейцев из бывших крестьян, требовала тщательного ухода, а эти бывшие крестьяне технику не понимали. Пулемет «Максима» почему-то для бывших крестьян даже во время Гражданской войны сложным не был. Как-то справлялись с ним.
Уверен, что если сейчас призвать в армию нынешнее образованное поколение и дать ему СВТ и Максим, то оно это оружие засрет гораздо более быстро и качественно, чем те сельские мужики и парни, который пошли на фронт в 41-м.
Я не помню никого из ровесников моего деда, у которого руки не дружили с головой, а голова с руками, что сегодня среди молодежи не редкость. Те мужики умели и могли всё. Им не нужен был электрик, чтобы протянуть в доме проводку, не нужен был автомеханик, чтобы отремонтировать автомобиль, строитель не нужен был, чтобы дом построить. Ага, крестьяне. Если бы была возможность этих «крестьян» призвать в армию сейчас, дать им руки современное оружие (конечно, не ракету «Сатана» и не С-300), оружие пехоты, танковых войск и артиллерии, дать им месяца три на освоение этого оружия и поставить напротив них армию из современного поколения, то нынешнему поколению я бы не дал ни единого шанса. Это было бы избиение младенцев.
И по переписи 1939 года самого городского населения в СССР было 56 млн. Т. е., почти треть призывников в армию — горожане. Извините, но тогда какая к чертовой матери крестьянская Красная Армия к 41-му году, да и во время всей войны, может быть?
Наконец, 22 июня 1941 года немцев на границе встретила даже не та армия, которая закончила войну в Берлине. Она была намного моложе. После введения всеобщей воинской обязанности в армию по призыву пошла молодежь, имевшая 7 классов, как минимум, и почти сплошь из комсомольцев, прошедшая почти поголовную предармейскую подготовку в ОСОАВИАХИМе, почти каждый еще школьником сдавший норматив «Ворошиловского стрелка» из боевого оружия. И нормы ГТО, само собой. Наполняться призывом более старших возрастов РККА начала уже в ходе самой войны, во время мобилизации.
Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!..
С Праздником Победы. Это — Праздник. Только нужно знать, что сегодня он нынешней государственной властью, ее пропагандой превращен вот в это:
Хотя, гитлеровцы еще поскромничали. Наши «патриоты» их переплюнули.
Ах, да! В вермахте надо было служить рядовым четыре года, чтобы ефрейтором стать. Куда уж нашим сиволапым до таких профессионалов!
И любят ссылаться на мемуары Бруно Винцера «Солдат трех армий». Это Бруно начал службу еще в рейхсвере и до ефрейтора служил 4 года. Ему даже, чтобы получить очередное звание, пришлось курсы водителей закончить. Как хорошо готовили ефрейторов немцы!
Особенно сильно восторгается тем, как готовили на офицера Бруно Винцера, Юрий Мухин. Мухин вообще восторгается немецкой системой подготовки армейских кадров. Юрий Игнатьевич первым в нашей историографии эту тему и начал развивать, потом уже ее подхватили все, кто ни попадя, и превосходство немецкой системы подготовки теперь стало общим местом в российской историографии, плагиатят Мухина признанные официальные историки не стесняясь. В результате многие обдолбанные тараканы из головы Юрия Игнатьевича перебежали в нашу официальную историографию. А там именно обдолбанные тараканы. Вот как, например, Юрий Игнатьевич, оценивает немецкую систему подготовки офицеров на примере фельдмаршала Кейтеля. В 1946 году Кейтеля на Нюрнбергском процессе допрашивал наш прокурор Руденко, цитирую из Мухина:
«Руденко: Подсудимый Кейтель, уточните, когда вы получили первый офицерский чин?
Кейтель: 18 августа 1902 г.
Руденко: Какое вы получили военное образование?
Кейтель: Я вступил в армию в качестве кандидата в офицеры, служил сначала простым солдатом и, пройдя затем все следующие чины — ефрейтора, унтер-офицера, — стал лейтенантом.
Руденко: Я спросил вас о вашем военном образовании.
Кейтель: Я был армейским офицером до 1909 г., затем около шести лет полковым адъютантом, во время первой мировой войны я был командиром батареи, а с весны 1915 г. находился на службе в генеральном штабе.
Руденко: Вы окончили военную или другую академию?
Кейтель: Я никогда не учился в военной академии. Два раза я в качестве полкового адъютанта принимал участие в так называемых больших командировках генерального штаба, летом 1914 г. был откомандирован в генеральный штаб и в начале войны 1914 г. возвратился в свой полк.»
Как видите, получился разговор глухих: Кейтель не понимал, чего от него хочет Руденко, а Руденко не понимал, как такое может быть, что у фельдмаршала Кейтеля и ефрейтора Гитлера одно и то же формальное военное образование — ни тот, ни другой не оканчивали никаких военных училищ и академий. Не оканчивали их по той простой причине, что в Германии, по меньшей мере, до конца Второй мировой войны ничего подобного не было. То есть не было никаких военно-учебных заведений, куда с улицы мог поступить штатский человек, поприсутствовать несколько лет на занятиях, сдать экзамены и стать офицером.
Йа-йа! И это есть гут, считает известный борец с космополитизмом и всяким низкопоклонством перед Западом сталинизд Мухин. Правда, в результате отлично подготовленного без всяких военных училищ Кейтеля повесили за шею по результатам его деятельности на посту начальника Генштаба ОКВ, но ничего страшного. С кем не бывает, правда?!
А Юрий Игнатьевич продолжает:
«Возьмем для примера несколько биографий немецких офицеров, которые удосужились рассказать хоть что-то о своей подготовке. Начнем с биографии немецкого офицера, майора Бруно Винцера. Из-за тяжелого материального положения в охваченной кризисом Германии, не закончив полного курса среднего образования и воодушевленный военной романтикой, он в возрасте 19 лет 13 апреля 1931 года вступил в рейхсвер — маленькую стотысячную армию догитлеровской Германии…»
И дальше начинаются сопли восторга ни разу не низкопоклонника по поводу того, какую отличную подготовку получил офицер Бруно Винцер.
Честно говоря, я не знаю, как это понимать. Это либо проституция высшего пилотажа, либо, действительно, симптомы шизофрении. Дело в том, что сам Бруно Винцер в своей книге прямо пишет о совершенно обратном — о тупой системе что в рейхсвере, что в вермахте, которая плодила тупейший командный состав. Вся система была выстроена так, чтобы изначально попавший в нее стал тупой машиной для исполнения приказов. Винцер об этом прямо пишет:
«Мы научились чистить ребром монеты внутренние швы сапог и ботинок.
Мы научились песком и металлической щеткой соскабливать нагар с кофейников и котелков.
Нас приучили к тому, что железные печки надо зимой и летом изо дня в день, днем и ночью драить, чтобы они сверкали, как новенькие.
Мы научились натирать мастикой уборные и деревянные части „очка“.
Мы научились маршировать. По отделениям, повзводно и ротой.
Мы научились выносить боль не моргнувши.
Мы научились проглатывать оскорбление и тотчас о нем забывать.
Нас приучили говорить, только когда спрашивают.
Мы многому научились — и почти автоматически все больше теряли способность понимать, что в этой мясорубке мы в совершенстве научились только одному — отказываться от собственного мнения, от собственного суждения — и превратились в бездумных исполнителей приказов, для которых существует только слепое повиновение, и больше ничего.»
И описывает нравы, царившие в офицерской среде рейхсвера и вермахта. Именно после прочтения книги Винцера я понял, что «Бравый солдат Швейк» Ярослава Гашека — это не сатира, а зарисовки с натуры. Только у Швейка про австрийскую армию, а у Винцера про вермахт, но судите сами:
«Нельзя не упомянуть об особом экземпляре — одном молодом кадровом лейтенанте. Этому типу однажды взбрело в голову произвести в ефрейторы свою таксу и повесить ей на шею соответствующие знаки отличия. Во время учений, когда солдаты мчались по двору или переползали его на четвереньках, лейтенант играл со своим „ефрейтором“, подгоняя солдат. Через некоторое время собака уже бегала украшенная галунами унтер-офицера. Ни один офицер не возражал.
Однажды утром, незадолго, до подъема, в казарме нашей роты разразился грандиозный скандал. Шум доносился из квартиры лейтенанта, владельца таксы. У него провела ночь „красавица Лола“, как прозвали ее в гарнизоне. Видимо, при своем сладостном пробуждении она спустила с кровати свою хорошенькую ножку, а это пришлось не по вкусу таксе. Во всяком случае, она ухватила зубами ногу, и притом крепко — ведь она имела звание унтер-офицера.
Лола громко завопила, лейтенант пытался ее успокоить. Однако Лола, наверно, сочла, что подвернулась редкая возможность поднять свой авторитет. Она не унималась, пока лейтенант в растерянности не вызвал фельдфебеля медицинской службы и тот сделал Лоле противостолбнячную прививку и забинтовал ногу. В тот же день об этом происшествии узнал весь гарнизон.
За допущенный ею промах такса была разжалована в рядовые и с этого дня снова носила обычный ошейник. В „день вермахта“ во время парада такса попала под машину.
Лейтенант приказал похоронить ее позади казармы. По этому поводу четырем солдатам было приказано дать три залпа холостыми патронами.
Это было уж слишком и для командира роты, ранее проявлявшего терпение. Лейтенант получил выговор.»
Что у Бруно Винцера поражает, так это крайняя убогость немецкого офицерского корпуса в плане культурного, интеллектуального развития. Бабы и пьянки — весь круг интересов. Исключительно весь. А в самой немецкой армии другого не предполагалось по факту. Эта армия и была выстроена именно так, чтобы ограничить досуг и развитие офицера бабами и пьянками.
Это вам не Красная Армия, где в самой захудалой войсковой части обязательно клуб, библиотека, в выходные походы в кино и театры, своя художественная самодеятельность, не говоря уже о политическом просвещении бойцов и командиров. В вермахте всё это отсутствовало по определению.
Именно для вермахта больше всего подходит поговорка «как надену портупею — всё тупею и тупею»…
Единственным местом культурного досуга офицеров вермахта было заведение, которое не догадался внедрить в РККА нарком обороны Клим Ворошилов. Наверно, образования и культуры у Клима не хватало для внедрения передового мирового опыта — офицерское казино. Всё, о чем вспоминает Бруно, касающееся досуга своих сослуживцев — происходило в подобных заведениях. Карты, бабы, вино.
Это Климент Ефремович, несмотря на 2 класса школы, был заядлым театралом, меломаном и библиофилом. И не только сам, он требовал, прямо требовал, от командиров Красной Армии повышать свой обще-культурный уровень. Есть достаточно много воспоминаний тех, кто встречался с Ворошиловым, как он прямо тестировал своих подчиненных на знание литературы, театра и музыки.
Казалось бы, какое это отношение имеет к подготовке по воинской специальности, так ведь? Вот немцы и не знали, какое это отношение имеет. Поэтому у них все офицеры были как на подбор — умели мыслить и действовать самостоятельно, проявляли инициативу, а наши командиры как на подбор — наоборот. Театр, музыка и литература убили у командиров Красной Армии способность к творчеству и самостоятельности в их служебной деятельности.
Всю войну наше командование так и продолжало убивать творческую жилку в наших командирах и бойцах — по фронтам разъезжали многочисленные бригады артистов. И оперные певцы, и балетные труппы, что характерно, не только эстрада.
А вот у немцев зато были полевые бордели и каждый немецкий солдат получал вместе с пайком еще и презервативы.
Если серьезно, то, разумеется, подготовка армии, особенно ее офицерского корпуса, к такой войне, которую собиралась вести Германия, требовала именно такого офицера — тупую исполнительную машину. То, что придумали битые фрицы в своих мемуарах насчет их инициативных и думающих офицеров, на фоне боящихся самостоятельности наших — всё это примерно такое же отношение к действительности имеет, как и зверства одних только эсэсовцев. Вермахт от войск СС мало чем в этом плане отличался. Как пример, Зою Космодемьянскую пытали и убили не СС.
Невозможно было мало-мальски культурному человеку внушить те идеи превосходства своей расы, с которыми немецкая армия приперлась к нам. И не может более-менее самостоятельно думающий человек эти идеи воспринять. К нам в «гости» пожаловала не самая сильная и грамотная армия мира, как считают такие, как Исаев, в СССР вторглась натуральная орда дикарей, считающих себя сливками цивилизации.
Сам Бруно Винцер приводит как пример один очень характерный эпизод столкновения цивилизованной Европы с варварской Россией. В первые дни войны его роте удалось взять в плен советского лейтенанта, лучше самого Винцера процитировать:
«Я пытался допросить лейтенанта, но из этого ничего не получилось. В ответ на мои вопросы о номере его части и ее численности он только пожимал плечами. Я невольно вспомнил англичан, которых мы схватили у канала Ла-Бассе.
Я предложил ему сигарету, и он, поблагодарив, взял ее. Но она пришлась ему не по вкусу. Он растерянно пошарил у себя в кармане, достал щепотку махорки, попросил у нас обрывок газеты, скрутил папиросу по своему вкусу и глубоко затянулся, не поморщившись.
— Вот какова его культура. Он, наверно, и не видал никогда настоящей сигареты.
Мой связной, покачивая головой и со снисходительно-пренебрежительным смешком поглядел свысока на советского лейтенанта, который держал свою самокрутку и делал вид, что ни слова не понимает.
— И это офицер, — прибавил белокурый ефрейтор из Гамбурга и при этом взглянул на обер-лейтенанта фон Фосса и на меня, ожидая одобрения. Нам было неприятно происходящее, так как мы догадывались, что лейтенант понимает все, о чем говорят. Мы ему одобрительно улыбнулись, но он опустил глаза.
— Он обдумывает, как бы удрать — продолжал связной и стал у выхода из сарая.
— Между тем он должен был бы быть счастлив, что для него война окончилась. Эй, Сталин капут, понятно?
— Замолчите! Разве вы не видите, что Иван совершенно измотан, — одернул Фосс гамбуржца, который сделал обиженное лицо и явно был расстроен тем, что ему не позволили использовать представившийся случай „просветить“ коммуниста. Искоса поглядывая на лейтенанта Красной Армии, он отошел в глубь сарая, где стоял походный радиоприемник. Он чуть повернул рычажок, звуки музыки заполнили маленькое помещение, и мы прекратили бесплодный допрос.
Снаружи наступила тишина, только изредка слышались отдельные выстрелы сторожевого охранения. Карбидная лампа жужжала под потолком. Мы сидели, прислонившись к стене и вытянув ноги. Понемногу спадало напряжение, вызванное недавней вылазкой. Мысленно я составлял текст рапорта в полк. Тут связной снова подал голос:
— Что за печальная музыка, это просто ужасно!
В сарае нас было шесть немцев: Фосс, фельдфебель, радист, двое связных и я. Ни один из нас не мог сказать, что это была за музыка. Я находил ее хорошей; она как раз соответствовала вечернему настроению.
Тут советский лейтенант в своем углу поднял голову и сказал по-немецки:
— Эс ист Бранденбургский концерт Иоганна Себастьяна Баха. — Обратившись ко мне, он добавил: — Я мог, конечно, ошибиться.
Последующее сообщение диктора показало, что он не ошибся.
Эггерд фон Фосс, покашливая, пробормотал про себя что-то невнятное и вышел. Я последовал за ним. Уходя, я сказал своим солдатам:
— Пойду посмотрю, сгорела ли школа…»
…По поводу сгоревшей школы. У Винцера описано, что она его роте, которую выдвинули на место возможного прорыва русских, закрывала обзор. В следующем абзаце оказалось, что за школой накапливались русские перед тем, как идти на прорыв. Когда школу удалось поджечь, оказалось, что ее пламя осветило местность и немецкие пехотинцы, которым была придана рота противотанковых пушек Винцера, стали бурно выражать свою радость по этому случаю. Теперь стало светло, как днем. Стало не так страшно.
Проблема вермахта была в том, что он ночью воевать не умел. А советские войска, напротив, как отмечают единодушно все немцы, оставившие воспоминания, даже предпочитали ночной бой дневному. И наши тоже вспоминали, что немец ночью воевать не любит. Почему? Да потому, что ночной бой — один из самых сложных видов боя. Он требует особо подготовленного командира, который умеет организовывать этот вид боя. И особо подготовленного бойца, который в сложной обстановке способен принимать самостоятельные решения.
Парадокс. Наши командиры, особенно низшего и среднего звена, как утверждают битые фрицы, были плохо подготовлены и не умели принимать самостоятельные решения, но умели воевать ночью. А немецкие — все отлично подготовленные, все из себя самостоятельные и инициативные, но с наступлением темноты у них прекращалась война и начинался мандраж до утра.
Такая же картина с боем в условиях лесистой местности. Немцы лесов избегали, они их панически боялись. А умение русских воевать в лесу объясняли тем, что наши солдаты — дети природы, они к лесам привычны и чувствуют себя в них, как дома. Т. е., мало того, что в Красной Армии воевали орды монголов, так еще, кроме монголов, были орды эвенкийских охотников, выросших в тайге, разбавленных славянами, сплошь лесниками и егерями.
Конечно, всё это абсолютная ерунда насчет «детей природы». Даже русский крестьянин задолго до революции не жил охотой и собирательством, у абсолютного большинства русского крестьянства отношения с лесом ненамного отличались от немецкого крестьянина. Даже в Сибири. Поселки сибирских охотников терялись среди массы сел земледельцев. Абсолютное большинство сельского населения СССР с лесом контактировало только в виде заготовки дров, да сбора детьми и женщинами ягод и грибов. У нашего мужика элементарно не было времени на барскую забаву бегать по полям и лугам с ружьишком. Сибиряки-охотники — это мизер в общей массе бойцов Красной Армии. Тем более, среди командиров.
Тут дело в другом. Бой в лесу такой же сложный, как и ночной. Ночью — ограниченная видимость, в лесу — сложность с ориентированием. Т. е., немцы не были обучены управлению боем в условиях ограниченной видимости, и у них были сложности с ориентированием. Да еще ночью и в лесу, когда боец часто не имеет визуального контакта с командиром, от него требуется умение самостоятельно принимать решения, действовать автономно.
Интересно, а на чем тогда делался упор в тактической подготовке подразделений вермахта перед войной, если его войска не были готовы воевать ночью и в лесах? Как они себе представляли ландшафт России? А на темное время суток ожидали договора о перемирии до утра с нашими? Тем более, что и в самой Германии не одни поля и автобаны, лесов там тоже хватает.
И это еще не всё. Даже немецкие генералы, такие, как Блюментрит и Меллентин, отмечают, что русские — мастера фортификации и маскировки. Быстро окапываются и оборудуют позиции так, что почти всегда их удается обнаружить только тогда, когда открывается огонь. Сами немцы признают в этом вопросе полное превосходство Красной Армии.
Но в России не только ночи бывают и леса растут, у нас же еще местами заканчиваются дороги и остаются одни направления. И там, где заканчиваются дороги, у вермахта начинаются неразрешимые проблемы, если верить Винцеру, да не только ему, это общее место у всех воевавших на Восточном фронте немцев:
«Для мня оставалось загадкой, как русским удавалось доставлять тяжелые орудия в самую глубь болота и с занятых позиций каждый раз в новом направлении внезапно обрушивать на нас уничтожающий огонь. В такой местности, куда, судя по карте, человек не в состоянии добраться, неожиданно утром оказывались пушки, которые обстреливали опорные пункты и жердевой настил, блокируя пути подвоза. Чаще всего они исчезали ранее, чем наша артиллерия или авиация успевали поразить эти цели.»
Но, извините, ночью воевать вы не умели, леса боялись, с оборудованием и маскировкой у вас плохо дело обстояло, инженерные службы были беспомощны в условиях России— так что вообще ваши войска, умели? Может, хотя бы, стрелять, особенно из пушек?
Война для роты Винцера началась с того, что он провалил задачу первого дня:
«Задача первого дня войны для моей роты заключалась в продвижении к узкоколейной железной дороге; задача войны заключалась в уничтожении всего того, что, по нашему представлению, охватывалось понятием „Москва“. Задачу первого дня мы выполнили, правда лишь на третий день, во второй его половине.»
Все с самого начала пошло не так, как было запланировано. Оказалось, что русские будут стрелять.
«Не успела моя рота пройти несколько сот метров, как она была задержана. Дорога, по которой рота должна была продвигаться, вела через лесной участок. Советские пограничники, несшие службу на сторожевых вышках, построили для себя убежища в удобно расположенных бункерах. Головной первый взвод под командованием лейтенанта Штейнберга с одной пушкой и одним пулеметом попал под интенсивный ружейный и пулеметный огонь, которым его встретили из укрытия. Лейтенант приказал прочим орудийным расчетам спешиться и попытаться обойти огневую точку, между тем как головное орудие взяло под обстрел пограничников. Но куда бы Штейнберг ни направлял свою часть, она всюду наталкивалась на энергичное сопротивление. Создавалось впечатление, что русские сосредоточили в лесу роту, если не целый батальон. Видимо, наша разведка глубоко просчиталась.»
Да, еще и с разведкой были проблемы. Целый батальон разведка не обнаружила. И развернулся бой против русского батальона, занявшего оборону в неприступном бункере, как это представлялось немцам:
«…дорога, по которой двигались войска, оказалась блокированной. Позади нас скопились машины штаба полка и две другие противотанковые роты, саперный батальон и артиллерийская часть… У нас уже были потери. Лейтенант Штейнберг был ранен, два пулеметчика были убиты. Командование взводом принял командир отделения Баллерштедт — кадровый фельдфебель из Мекленбурга.»
Два взвода были посланы обойти бункер с флагов. Неожиданно наступила тишина, стрельба прекратилась, медленно, приседая и пукая, немцы приблизились к бункеру, из которого по ним вел огонь целый батальон:
«Но то, что мы там увидели, нас сильно поразило. Бункер вовсе не был укрепленным сооружением, а лишь примитивным убежищем, сколоченным из легких древесных стволов, на которые была насыпана земля; в убежище хватало места всего на восемь стрелков.
Вокруг хижины были разбросаны походные фляги, кухонная утварь и множество пустых патронов. Позади небольшого земляного вала лежало три мертвых советских солдата. Пулемет, из которого они стреляли, исчез. Их товарищи забрали его с собой, когда у них кончились боеприпасы. Следовательно, мы сражались не против батальона, и не против роты, и даже не против полного взвода. Маленькая группа пограничников задержала нас на четыре часа, заставила нас развернуться, а шедшую позади нас батарею занять боевую позицию, нанесла нам потери и потом скрылась. Аналогичные ситуации повторялись многократно в течение первого дня похода. И каждый раз оказывалось, что это было только несколько красноармейцев, которые засели в чрезвычайно искусно выбранных позициях и вынудили нас принять бой.»
Наконец, наступил третий день войны и пришлось принять уже настоящий бой:
«На третий день, когда в голове колонны шел 2-й взвод, мы попали под интенсивный пулеметный огонь с фланга. Было просто невозможно проехать по дороге. Два унтер-офицера и три солдата уже лежали мертвыми между машинами. Мы укрылись во рвах и за машинами и в бинокль осмотрели местность. Наконец мы обнаружили пулемет позади стога сена. Четыре орудия и восемь пулеметов открыли огонь. Были хорошо видны разрывы. Но советский пулемет продолжал стрелять. Мы задержались почти па два часа. Снова позади нас стояли в ожидании другие крупные подразделения дивизии. Наконец командир 2-й роты посадил расчеты двух пулеметов на мотоциклы, с тем чтобы они проехали по проселку и обошли противника. Вдруг мы увидели, как один солдат побежал от стога, подхватив пулемет. Все подняли винтовки и, стоя, стали стрелять в беглеца, но ему все же удалось добраться до леса и скрыться. Один-единственный солдат на два часа парализовал действия большой части дивизии; ведь у стога никаких убитых не было обнаружено. Там оказались только пустые гильзы и вещевой мешок. Он бросил мешок, но не пулемет.»
Один солдат. С ручным пулеметом — «Максим» так не унесешь, как у Винцера написано. На два часа остановил дивизию. По нему лупили из четырех орудий и восьми пулеметов. Люди по четыре года до ефрейторских лычек служили, кучи курсов закончили, все водительские права имеют, научились очко мастикой натирать, а тут какой-то колхозник, которому нельзя и винтовку СВТ доверить, с ручным пулеметом возле стога залег и немецкая дивизия на два часа остановилась. Четыре орудия и восемь пулеметов! По бойцу, который даже не из ДЗОТа стрелял! Возле стога лежал в поле. Настрелялся, встал, взял пулемет и ушел в лес.
Поэтому уже с первых дней войны немцы начали воевать так:
«Прежде чем освободить орудия от маскировочных веток и вывести машины из леса на дорогу, мы выпили: кто стакан коньяку из французских трофейных запасов, а кто водки, которую мы накануне „нашли“ в деревенской лавке. Все пили — офицеры и солдаты, командиры взводов и водители машин. Алкоголь придает решимости. Перед каждым выступлением — порция крепкого напитка.»
Четыре года его только на ефрейтора учили!..
…«Малешкин, а с экипажем водку все-таки не пей!»[11] Так этот Малешкин из трактористов МТС в училище и с училища сразу командиром самоходки. Но его начальник еще до первого боя успел молодому лейтенанту объяснить насчет пьянки с подчиненными.
Девять лет Бруно Винцер служил до первого офицерского звания. Девять лет! С первого дня войны вместе со всей ротой начал бухать прямо перед маршем.
Ю. И. Мухин восторгается тем, как немецкие офицеры готовили своих солдат:
«Вообще-то, немецкие офицеры и солдат обучали очень старательно, к примеру, Винцер пишет, что они обучали солдат лазить по деревьям — в Советской Армии я о таком упражнении и не слыхал.»
Сам Мухин в армии не служил, поэтому не в состоянии представить, как это — учить солдат лазить по деревьям. В Советской Армии точно до этого не доросли. А почему немцы не учили солдат и по столбам лазить? Или Винцер забыл об этом написать? Случайно, у немцев в ЗИПах артиллеристов не было «кошек», как у электриков, чтобы по столбам и деревьям лазить?
Ладно, хоть солдат учили по деревьям лазить. Зато как офицеров запаса они учили:
«В мои служебные обязанности по роте по-прежнему входил инструктаж на курсах офицеров запаса. Там обучались фон Цитцевиц, фон Платен и фон Путкаммер. они желали последовать примеру своих „славных предков“, хотя уже не скакали на коне, а разъезжали в офицерском вездеходе, чванные и заносчивые. В одном отношении ничего не изменилось: этих господ мало интересовала „будничная служба“, которая неизбежна в технических войсках. Они желали „командовать“, ведь для этого они, по их мнению, были рождены. И подобно своим предкам, они усердно поглощали шампанское. Не проходило вечера, чтобы в офицерском казино не пировали, и не было таких утренних занятий, на которых господа не пытались бы выспаться. Честно говори, мне доставляло огромное удовольствие заставлять их бодрствовать.»!!!
Вообще, то, как Винцер описывает подготовку и обучение немецких артиллеристов, складывается впечатление, что их командование считало своих солдат кем-то навроде обезьян, даже ниже, животными, которые с трудом дрессировке поддаются. Даже не солдат, а будущих офицеров:
«Однажды меня зачислили в группу, которая в уединенном и замаскированном ангаре тренировалась на деревянном орудии. Мы видели эту пушку впервые, и нам строго-настрого приказали никому о ней не говорить. У нее были обитые железом деревянные колеса, словно она предназначалась для конной тяги. В действительности ей позднее придали резиновые шины и она стала известна в качестве 37-миллиметрового противотанкового орудия. При деревянной пушке имелся предусмотренный для этого орудия затвор, и мы учились заряжать и разряжать, используя учебные снаряды должного калибра.»
Я даже не представляю, чему там нужно было учиться на этом макете пушчонки с затвором. Снарядик размером с большой патрон и простейшая автоматика. У немцев для этого обучения даже группы создавали. Жаль, Винцер не написал, сколько месяцев они учились заряжать и разряжать эту пукалку.
Мне как-то поручили из числа вновь набранных контрактников сформировать расчет орудия, обучить его и уже с этим расчетом выехать на полигон на учебные стрельбы. Неделю срока дали. Никто из контрактников до этого в артиллерии не служил. На четвертый день сдали нормативы по секундомеру основные номера, на пятый — дублирующие. Учились не сутками, по 8 часов в день. На шестой день я объявил расчету выходной. На седьмой начальник артиллерии полка проверил готовность расчета. Всё. Поехали на стрельбы.
По-видимому, с немцами была какая-то проблема из-за чего их будущие офицеры-артиллеристы специально учились тому, что советскому новобранцу достаточно было один раз показать, а летчики наматывали дикое количество летных часов, но воздушный бой вести не умели.
Конечно, это не из-за того, что немцы такая тупая нация. Это принцип немецкой армии — муштра. Сначала отупить новобранца муштрой, а потом его дрессировать. Что у Мухина вызывает восторг и преклонение. Интересно, он прочитал у Винцера, как немцы учили солдат стрелять или пропустил? Думаю, прочитал, просто в его концепцию не укладывается кое-что, поэтому он сделал вид, что пролистал страницы.
Вот как немцы учили солдат стрелять из винтовки:
«Засим нас учили стрелять, подняв прицельную рамку, и ловить цель на мушку, заряжать и ставить на предохранитель, разряжать и вынимать патрон. Мы получили две патронные обоймы и учебные патроны из латуни, а ведь ребенком я играл боевыми патронами. Учебные патроны полагалось ежедневно чистить асидолом. Если они недостаточно блестели, назначались дополнительные полчаса строевой подготовки.»
Научились ловить цель на мушку на учебных патронах из латуни! Боевых патронов они так и не увидели. Чего после этого удивляться, что по нашему пулеметчику вели огонь 4 пушки и 8 пулеметов, но он, расстреляв все патроны, на виду у всей этой палящей в молоко компании встал и ушел в лес?!
Как здесь не запить, если с такой подготовкой приходилось с иванами воевать? Пили они постоянно, если верить Винцеру. И это шло с самого верха.
Командир дивизии собирает офицеров ставить задачу.
«В штабном автобусе командира дивизии собрались командиры подразделений для обсуждения плана боевых действий. То был настоящий показ мод: черные и серые кители, френчи и кожаные жилеты, серые рубашки и черные галстуки, яркие шелковые платки и шали, черные береты и пилотки всех видов, галифе и сапоги, лыжные брюки и шнурованные ботинки. Каждый носил то, что хотел, или то, что имел. Все были одеты по-разному. Различными были также способы и приемы, с помощью которых каждый из участников совещания представил свой картографический материал. Один небрежно вытащил карту из-за голенища сапога, а другой из-под обшлага рукава; один привез карты в планшете, а другой весьма аккуратно приколол карты кнопками к складной доске.»
Какая-то цыганщина, а не командиры. В РККА такое даже немыслимо было. Это у целого командира дивизии совещание! Мало того, что форма одежды… у нас перед командиром роты попробовал бы взводный достать свою карту из голенища! Карта командира, твою мать!
Тем более, невозможно представить, что постановка задачи у командира дивизии начинается с «давайте бухнём сначала»:
«Прежде чем начать совещание, полковник приказал наполнить коньяком большие стаканы — он много дней не виделся с командирами частей.»
В одном из боев Винцер, уже командир дивизиона, удрал с позиции, когда на него пошли наши танки, потом оправдывался перед генералом, и опять:
«Генерал, положив руку на мое плечо, заметил благожелательно:
— Успокойтесь, Винцер, все в порядке!
Засим генерал предложил мне стакан коньяку:
— Вот, выпейте для начала! Это настоящий „наполеон“ из рождественского пайка, лучший французский горячительный напиток, какой только существует. Прозит, любезнейший!
— За ваше здоровье, господин генерал!»
Любая беседа с генералом заканчивалась стандартно:
«— Чепуха, с вами происходит нечто совсем другое. Вы служили в пехоте и чувствуете себя у нас не в своей тарелке. У вас нелады с начальником оперативного отдела. Я это знаю. Но, мой дорогой, не падайте духом. Выпьем.
— Ваше здоровье, господин генерал!»
Я масштабов этой тевтонской гениальности осознать не в состоянии. С одной стороны, сначала готовят солдат и офицеров методом отупляющей муштры, прививая на уровне подкорки исполнительность неразмышляющего механизма, а при попадании в условия фронта — поголовное пьянство командиров с подчиненными, вплоть до генералов, которое хоть у немцев, хоть у индейцев племени Сиу, действует на личный состав разлагающе, уничтожает всю дисциплину на корню.
Хотя, как тут не пить, если все эти парни были отчаянными смельчаками с первых дней войны:
«Никто не задумывался над опасностью предприятия и над тем, что уже не один передовой отряд был истреблен. Мы получили задание и направились к машинам, чтобы его выполнить. Прежде чем освободить орудия от маскировочных веток и вывести машины из леса на дорогу, мы выпили: кто стакан коньяку из французских трофейных запасов, а кто водки, которую мы накануне „нашли“ в деревенской лавке. Все пили — офицеры и солдаты, командиры взводов и водители машин. Алкоголь придает решимости. Перед каждым выступлением — порция крепкого напитка.»
Никто не задумывался над опасностью, но, на всякий случай, каждый незадумывавшийся глытнул по стакану водки. Для профилактики дизентерии, наверно. Чтобы не обкакаться, когда с русскими встретятся.
Первое же серьезное столкновение у Винцера с советскими войсками, с частями, выходившими на прорыв из окружения, кончилось тем, что сначала немцы всех наших убили, как это у них заведено, а потом пошли танки Т-34 и раздавили всю роту противотанковых пушек, потому что снаряды от танков отскакивали…
…Разумеется, нельзя о масштабах какого-то явления судить по единственному источнику. Тем более, что сам Бруно Винцер к немецкой армии относился весьма критически, несмотря на то, что ему хотелось изобразить себя и своих товарищей по «счастью» оказаться на войне против СССР в героическом виде. Жертвы нацизма тоже, конечно, брошенные в мясорубку Восточного фронта, но честные солдаты… Всегда конкретно «под мухой». Но если то, что написано у него насчет системы подготовки военнослужащих вермахта и отношения в нем к алкоголю, как о явлении системном, правда, то шила в мешке не утаишь. То, что очень многие наши ветераны отмечали, как немцы в атаки любили ходить почти всегда так хватанув шнапса, что едва на ногах стояли — подлая клевета, разумеется. В лучшей армии мира с самой четкой и грамотной организацией такого быть не могло по определению. Иначе какая она тогда лучшая, правда, господин Исаев?
Поэтому мы пощупаем «мешок», взяв воспоминания о вермахте тех, кому даже денацификация не пробила лобовую броню черепа, тех, кто свою службу и участие в войне описывал как сплошной героизм и победы над ордами орков с Востока. Нет ли, случайно в их мемуарах «шила»?
Итак, лучший танкист вермахта, прославленный танковый ас Отто Кариус. Настолько прославленный, что его награждал сам Гиммлер и имел с ним задушевную беседу за столом. Во время этой беседы Кариус рубанул шефу СС правду-матку насчет партийных функционеров, которые есть дармоеды и паразиты, и Гиммлер с ним согласился, что они дармоеды и паразиты.
А награждал Гиммлер Кариуса за то, что он сжег неимоверное число танков «ИС» и «Т-34». В одном бою как-то сразу 17 танков «ИС» подбил. Хотя некоторые ехидные товарищи в этом сомневаются, даже какие-то документы показывают, что в то время и в том месте, где Кариус уничтожил 17 ИСов, у русских таких танков совсем ни одного не было. И даже 17 Т-34 не было, которых Кариус в том бою подбил штук 10 дополнительно к ИСам.
Т. е., мы вправе подозревать, что всё в мемуарах этого самого прославленного танкиста вермахта «„Тигры“ в грязи» — фантастический звиздеш с целью принизить Красную Армию и восхвалить немецкую. Особенно подготовку и мастерство немецких танкистов.
Воевать Кариус начал в июне 41-го заряжающим на чешском танке. В первом же бою в этот танк прилетел русский снаряд и будущий танковый ас отправился лечить полученную от снаряда рану. А когда вермахт получил на вооружение «Тигры» его отправили учиться командовать этой зверью во Францию. Учеба началась с того, что Отто назначили ответственным в офицерском собрании над запасами спиртного, главным учебным пособием будущих асов на «Тиграх»:
«Я встретился с капитаном Шобером, руководителем офицерского собрания. Он прибыл из России со своей ротой на переподготовку. Фон Люттихау строго приказал мне выполнять все пожелания Шобера, касающиеся предоставления алкогольных напитков. Они были близкими друзьями. Шобер любил время от времени пропустить рюмку-другую. Он почти ежедневно появлялся в моем заведении, поскольку мне приходилось контролировать дефицитные запасы. Там мы познакомились ближе и стали уважительно относиться друг к другу. У меня было ощущение, что я ему нравлюсь не только из-за его особого пристрастия к французскому вермуту.»
Выражаясь по-русски, Кариуса назначили шнырем при капитане Шобере, определив ему в обязанность подливать в стакан Шоберу французского вермута. Судя по всему обязанности шныря малыш Отто (у него был рост полтора метра вместе с танковым шлемом) исполнял образцово:
«Мы нередко также проводили время в компании ребят из его (Шобера — авт.) роты. Я был особенно счастлив, когда он однажды спросил меня:
— Кариус, а ты не хотел бы перейти в мою роту?
— Так точно, готов хоть сейчас, господин гауптман! — Я поверить не мог в свою удачу. Первоначально формировались только две роты. Самое большее всего шесть человек требовалось от всей группы офицеров. И я попадал в их число! По моей рекомендации Шобер взял обер-лейтенанта фон Шиллера в качестве своего заместителя. Я знал его по 21-му полку.
Я был освобожден от своей должности в офицерском собрании вскоре после перевода в новую роту. Шобер приложился к спиртному изрядно. Следует также учесть, что он все это время снабжал всю роту спиртным.»
Само собой, если главной задачей и обязанностью офицеров были поиск спиртного и его уничтожения, то и в казарме для личного состава, прибывшего на переподготовку, творилось такое:
«Неотъемлемой частью нашего пребывания во Франции конечно же было и красное вино. В роте особенно пристрастились к нему австрийцы. Не было вечера, когда бы мне не приходилось вскакивать с постели и укладывать спать подгулявших австрийцев. Дежурный по казармам обычно не имел возможности выключать свет, поскольку более половины роты составляли военнослужащие унтер-офицерского состава, которые выполняли обязанности водителей, наводчиков и командиров танков. Мне почти всегда самому приходилось объявлять отбой. Но обычно этого не происходило до тех пор, пока я не осушал предложенный мне стакан вина и не прослушивал венской песни.»
Вот именно так и должно выглядеть настоящее боевое братство! В Красной Армии такого никогда не было. Невозможно даже представить такую картину, чтобы дежурный офицер пришел в казарму, а там дым коромыслом и пьяные сержанты протягивают ему стакан с винищем:
— Командир, спать не пойдем, пока ты с нами не выпьешь и не споешь «По полю танки грохотали…».
После этого по-другому воспринимаешь слова Кариуса, когда он в мемуарах описывает, какие русские танкисты дураки, что не воевали с открытыми люками, поэтому не видели, что на поле боя творится. Сам Кариус всегда в бою торчал из башенного люка. Дело не в плохом обзоре из «Тигра», кажется. И не в том, что русские не догадались в бой идти с открытыми люками.
Даже те, кто учился водить легковую машину, знают, что начинающий водитель, первый раз севший за руль, сначала и из «БМВ» не видит, что у него не только сзади и по сторонам, но и прямо перед носом. Всё приходит с опытом и практикой. Только если во время переподготовки танкисты больше налегали на винище, чем на учебу, то и воевать приходилось с открытыми люками. Асы. По 17 ИСов за день подбивали.
Прибыв на фронт и получив танк «Тигр» с экипажем под свое командование, Отто Кариус обнаружил в танке, сбоку от своего командирского места специальный фугас в специальном креплении, предназначавшийся для уничтожения танка в случае экстренной ситуации. Этот фугас сразу вылетел через открытый башенный люк и на его место водрузилась… правильно, бутылка шнапса:
«Для моего экипажа из пяти человек это было лучшим успокоительным, чем любой фугасный заряд! Иногда мы и в самом деле верили, что только алкоголь поможет нам выдержать эту чертову бойню. Мы были разочарованы тем, что успехи, на которые мы рассчитывали, получив новые машины, так и не наступили.»
Они рассчитывали на успехи. Гитлер тоже рассчитывал, что новые танки приведут к успехам. Он только не знал, что в танках сидят командиры, которые могут прямо в танке выстрелить из ракетницы осветительной ракетой:
«Я получил переданную мне ракетницу и хотел взвести курок, но сделал это не до конца. Курок пошел вперед, и ракетница выстрелила в танке. Ракета носилась вокруг, как кот, которого подожгли. Невероятно долго горит эта ракета, если ждешь, когда она наконец погаснет. Нам очень повезло, что никто не пострадал во время этого происшествия.»
Еще у немцев были хорошие радиостанции на танках. Только что от них толку, если
«В голову радиста десяток раз в день вбивали, что нужно переключать на прием немедленно после получения радиовызова. И теперь все равно все это оказалось бесполезным!»
А наводчики, которые попадали в 17 ИСов за один день были такими:
«Мой наводчик, унтер-офицер Клаюс, был одним из тех бывших студентов университета, кто умел наслаждаться выпивкой.»
Т. е., проще говоря наводчик лучшего танкового аса вермахта был алкоголиком.
Кино и немцы. Кино про немцев. Едет танк «Тигр». Командир из гнезда, в котором должен быть фугас, берет бутылку шнапса, прикладывается и передает ее следующему члену экипажа. Радист, передав по очереди бутылку механику-водителю, слушает по радио «Лили Марлен» и подпевает во весь голос, заглушая сигнал радиовызова. Периодически танк изнутри освещается ракетой. Когда впереди появляется русский танк, наводчик спрашивает:
— Командир, какой подбивать, правый или левый?
— Бей обоих! И того, что по середине.
И это они еще до командира немецкой дивизии не доехали. Тот был настоящий «отец солдату»:
«Вошел в автобус начальства и был совершенно поражен после всего, что этому предшествовало, когда увидел человека, который был воплощением безмятежности и веселости. За все время своего пребывания на фронте я редко встречал какого-либо другого комдива, с которым я мог бы сравнить нашего „старого Фрица“. Он полностью солидаризировался со своими войсками, а подчиненные его боготворили.
Он всегда был на месте и доступен каждому.
Во время нашей совместной работы он относился ко мне, как к сыну. Поэтому для всех нас было тяжелым ударом, когда позднее мы узнали, что наш „старина Фриц“ был убит в нарвском секторе. Рыцарским крестом с мечами он был награжден в августе 1944 года, но что это значило для тех из нас, кто на самом деле потерял „фронтового отца“?
Когда я докладывал „старине Фрицу“ в автобусе, он сразу дружески похлопал меня по плечу.
— Ну ладно, почему бы нам не выпить шнапса за нашу будущую совместную работу, — сказал он, налил два полных бокала и чокнулся со мной. — Откуда вы прибыли?»
Полный бокал шнапса! Для человека комплекции Отто Кариуса, там 50 кг вместе с сапогами и бутылкой шнапса в кармане, это — нормально. После этого можно 17 ИСов влегкую сжечь. Тем более, что сам командир дивизии налил. За знакомство. С командиром роты — такая тогда должность у Кариуса была.
Вот где настоящее боевое братство! Кто-нибудь может себе представить, чтобы командир дивизии Красной Армии угощал ротного при знакомстве стаканом водки? То-то же. Вот что значит самая сильная армия мира!
«После первого не закусываю». Помните? Немцы закусывали. Поэтому, когда танк Кариуса стоял в обороне, механик и наводчик ушли раздобыть где-нибудь мяса. У меня есть все основания полагать, что не просто мяса, а закусь. В это время началось наступление русских. Пришлось Кариусу самому сесть на место механика-водителя и удрать с позиции в тыл. Вы думаете, ему за это что-то было?..
P.S. Это пример того, каким идиотам в руки попадают мемуары Кариуса https://www.youtube.com/watch?v=k77dlUF92lc&t=10s
Собратья по разуму алкашей-гансов.
Цизер Бенно. «Дорога на Сталинград. Воспоминания немецкого пехотинца. 1941–1943 г.». Перед наступлением каждому пехотинцу выдается бутылка шнапса. Шнапс, если кто вдруг не в курсе, это не сидр и не пиво. Немецкая водка. 40 градусов. Проведите эксперимент: выпейте бутылку водки и после этого попробуйте попасть в эту бутылку из винтовки или даже лучшего пулемета ВМВ шагов с 20-ти хотя бы.
Юрий Мухин ругает наше командование за то, что советских солдат упорно учили штыковому бою. Типа, современная война — это огневое поражение противника без соприкосновения с ним. Ну да, ну да. Смотря какого противника. Если же на тебя прет орава, в которой каждый противник успел перед боем всосать по бутылке водки — лучше на этих алкашей даже патроны не тратить. Переколоть штыками, как свиней.
Подозреваю, что отсюда известная боязнь немцев рукопашных схваток. Если даже мастера спорта по боевым единоборствам отдопинговать поллитрой, то есть вероятность, что ему фингалов и начинающий шахматист наставит.
Я, как вы понимаете, к уровню командования вермахта отношусь скептически, мягко говоря. Но даже при всем моем скепсисе эта бутылка водки перед наступлением — за гранью. Ну, 100 грамм — ладно. И то, нормальный солдат пить не будет, потому что каждый хочет жить. В бою хорошая реакция еще нужнее, чем водителю за рулем. Да в Красной Армии 100 грамм наркомовских только после боя были положены, исключительно после боя. Тогда они нужны — для снятия стресса.
Но напоить своё воинство перед боем — это отправить его на убой, во-первых, потому что ни стрелять, ни штыком колоть, просто понимать, что в бою происходит, оно уже толком не сможет. Трезвый противник, даже в значительном меньшинстве, перебьет его. И, во-вторых, пьяный как легко становится смелым, так же легко впадает в панику. И если трезвого паникера привести в чувство можно, то пьяного — почти никогда. Те, кто спаивал своих солдат перед боем — они вообще военные? У них, вообще, что с мозгами было? Хотя, другого выхода, кажется, у немецкого командования не было…
Эрих Хартманн. Лучший ас люфтваффе. До сих пор идут споры, сколько советских самолетов он сбил из заявленных им 352. Кто-то отнимает 50, кто-то, самый смелый, предлагает делить победы «белокурого рыцаря рейха» на 10.
Какие 10?! Вы в своем уме?! За год на Восточном фронте Хартманн сбил наших 350. За год на Западном — 8 американцев. Американские летчики лучше советских были? Да ну на фиг! Буквально через несколько лет после ВМВ в небе Кореи выявилось подавляющее превосходство советских пилотов над американскими.
На 100! Это еще хорошо, если 3–4 самолета он сумел сбить. Вот если все победы немецких асов разделить на 100, тогда картина с почти полным уничтожением до конца войны их авиации на Восточном фронте становится понятной.
И Толивер Р. Ф., Констебль Т. Дж. «Эрих Хартманн — белокурый рыцарь рейха». Биографическая книга. Даже в биографической книге о летчике люфтваффе:
«Вся карьера Крупински была полна подобных эпизодов. Венцом ее в конце войны стали несколько приятных месяцев, проведенных в Центре отдыха пилотов истребительной авиации в Бад Висзее. По настоянию Штайнхофа Крупински с большой неохотой расстался с огромной бочкой коньяка, которую там держали для летчиков, и отправился дослуживать в JV-44 Галланда…
Тощий, моложавый и немного подвыпивший Эрих Хартманн оказался самым молодом обладателем Дубовых Листьев и самым низшим по званию офицером…
Тем временем притащили столы и стулья, и мы без ограничения уселись вокруг командира. Это был его день. Полковник Храбак сидел рядом с ним и радостно чокался с командиром. По настоянию полковника командиру пришлось рассказать о последних мгновениях его воздушного боя. Все слушали очень внимательно, сдерживая волнение, пока он рассказывал.
После необычного пира начались приготовления к празднику. Командир хотел устроить особую вечеринку с техниками и механиками. Все алкогольное, что только попалось нам на глаза, было уложено на лед. Возле палатки шефа полукругом разложили кучи соломы. В середине развели костер. В назначенное время собрались все. Наступила глубокая темная ночь. Зрителями были только луна и звезды. Зажгли костер. Его прыгающий свет придавал лицам особое выражение.
Бутылки пошли по кругу, и мы пили вместе с командиром за полночь…
Праздничная вечеринка проходила шумно, так как пилоты мобилизовали все запасы алкоголя покупкой, обменом и кражами. Еще одну веселую ночь летчики провели вокруг костров. Голова Эриха все еще гудела, когда он на следующий день забирался в кабину своего Ме-109 и пытался выяснить по картам, где же находится этот проклятый Инстербург, куда ему следует лететь…
Пирушка шла полным ходом, когда ворвался Биммель. Выражение его лица моментально погасило ликование собравшихся.
„Что случилось, Биммель?“ — спросил Эрих.
„Оружейник, герр лейтенант“.
„Что-то не так?“
„Нет, все в порядке. Просто вы сделали всего 120 выстрелов на 3 сбитых самолета. Мне кажется, вам нужно это знать“.
Шепот восхищения пробежал среди пилотов, и шнапс снова полился рекой.»
Куда делась авиация люфтваффе? Куда-куда! Пропили её. Потому что хоть пехотинца трезвого на русские пулеметы «Максим» в атаку поднять, хоть трезвого немецкого летчика заставить взлететь было проблематично. Поэтому праздник в люфтваффе наступил, когда в 41-м пришла зима. И замерзло масло в маслорадиаторах самолетов и ружейная смазка. Самолеты не заводились — раз, их пушки и пулеметы не стреляли — два. Всё. Сидим на аэродромах и греемся шнапсом.
И не только в авиации. Я встречал почти анекдотический рассказ, в реальность которого поверить трудно, о том, как немецких танкистов наши пленные научили заводить в морозы танки.
Дело было под Москвой. Мороз и стужа. Танки не заводятся, воевать нечем. Тут как раз два пленных русских танкиста, один из них ранен. Немцы пригрозили пленным, что если они не научат их заводить в мороз танки, то раненному помощь не окажут. Наши смотрели на них круглыми удивленными глазами, как на конкретных дебилов. Советский танкист взял ведро горячей воды, залил кипяток в радиатор немецкого танка и он завелся.
В книге о Хартманне описана почти такая же история про дебилов в авиации. Тоже дело было зимой 41-го. Самолеты люфтваффе не летают, потому что масло и смазка замерзли. Кто-то из высшего командования догадался притащить на аэродром пленного русского техника. Тот под вопли немецких техников: «Ты испортишь наш самолет!» — смешал моторное масло с бензином и залил его в маслорадиатор. Самолет завелся. И не испортился.
Но пушки и пулеметы все-равно не стреляют! Все-равно летать нельзя!
Тогда русский техник взял пулемет, снятый с самолета, и окунул его в котел с кипятком, смыл всю смазку, вытер насухо:
— Держите. Теперь он стреляет на любом морозе.
Массовые отказы оружия в частях вермахта зимой под Москвой. Из-за того, что смазка замерзала. Так удалите ее с пулеметов! Протрите их насухо!
Я никогда не поверю, что немцы не знали, что смазка на пулемете нужна лишь для предотвращения коррозии металла, а не для обеспечения скольжения затвора, что ее можно на морозе всю убрать и спокойно стрелять хоть в условиях якутской зимы. Хотя, я об этом как-то у себя в блоге написал и нашлись знатоки механики, которые меня раскритиковали. Но не могла же вся группа армий «Центр» в 41-м состоять из подобных идиотов-знатоков!
Конечно, нет. Они были не идиотами, а очень даже умными. Поэтому им хватало ума не разбавлять летнее масло бензином и погуще намазывать лучшие пулеметы ВМВ. И винтовки Маузера. Чтобы они коркой замерзшей смазки покрылись:
— Герр генераль, стреляйт нихт. Никак. Масло замерзайт. Танк не заводись. Мессер не летайт. Драпайт разрешайт…
…Гальдер написал, что еще до осени 41-го 30% автомобилей вермахта поломались. Для того табора, который из себя представляли части вермахта, особенно подвижные, это было почти катастрофой, поэтому немцы стали реквизировать на оккупированных территориях лошадей и телеги. Я встречал утверждение, что эта транспортная катастрофа была связана с разномастностью автомобильного парка, собрали всё со все Европы, что затруднило обеспечение запчастями. Вроде бы логично… Сцуко! А что, немецкие, французские и чешские автозаводы в 41-м уже разбомбили американцы и они не могли снабжать фронт автозапчастями? Да и не так уж много было марок и типов грузовых автомобилей у немцев, чтобы это вызвало такие проблемы. У нас тоже не одна полуторка имелась, да еще американских добавилось, но чтобы треть машин встала колом — такого не случалось. Даже не треть, даже не четверть…
Проблема была в другом. Ее можно назвать так: «карбюратор засорился».
Дело в том, что немецких шоферов готовили, судя по тому как они сами это описывают, например, Ги Сайер — «Последний солдат рейха», примерно так же, как сейчас готовят водителей в автошколах.
У нас даже после войны, даже в ДОСААФ, где готовили гражданских водителей, обучение начиналось с устройства автомобиля. Не сдашь экзамен по его устройству — не получишь права. И зачем оно ему, шоферу, нужно было знать, как система впрыска-выпуска двигателя работает и как там всё устроено, как клапана регулируются, особенно военному шоферу? Подозреваю, потому, чтобы когда жиклер засорился, автомобиль не встал на дороге колом.
Но немецкая техника надежная, поэтому Ги Сайера учили только водить ее. Ги Сайер по национальности француз, в вермахте какой только интернациональной швали не было, он даже немецкий язык знал очень плохо. Но патриот Германии и вермахта. Это обычное дело, возьми почти любого русского патриота-националиста, особенно антисемита, поскреби и выяснится, что в баню вместе с антисемитами ему лучше не ходить.
У Сайера от любви к немецкой армии настолько мозги свихнулись, что он в своих мемуарах и такое написал:
«До самого конца войны воздушные силы русских не могли противостоять люфтваффе. Даже в Пруссии, где наиболее активно действовала русская авиация, „Мессершмиты-109“ или „фокке-вульфы“ обращали дюжину бронированных „Илов“ в бегство. В середине войны, когда у люфтваффе было вдоволь резервов, даже большое количество русских самолетов не представляло серьезной опасности.»
Т. е., вы понимаете, что у такого никакой критики и этот французик хвалит подготовку немецких солдат после призыва. Представляете, они даже всех желающих учили водить автомобили и танки. Все, кто захотел, получили водительские удостоверения после недельного обучения. Ги Сайер едва в танковые войска не попал, потому что он не только автомобиль научился водить, но и танк.
Все-таки, кажется, я не прав, когда выше написал про умных немцев, которые не знали, что летнее масло можно разбавить бензином… Под капот автомобиля немецкий шофер мог заглянуть если только залить воды в радиатор, больше ничего он делать не умел. Ему никто про устройство двигателя не рассказывал, тем более, никто не объяснял, как ремонтировать машину.
Всё, конечно, организовано в вермахте было правильно и грамотно — ремонтом должны заниматься специально обученные ремонту люди, а не шофера. Шофер должен уметь крутить баранку. Поэтому в транспортной колонне, которую отправили со снаряжением для армии Паулюса из Минска, до Киева доехало половина автомобилей. Остальные по дороге поломались. Судя по тому, что Сайер даже не указал причины поломок, там, действительно, «карбюратор засорился». Или, как говорил один мой сослуживец-узбек на срочной, «пыляд, трюпка маслиный порвался».
Сам Сайер, когда его пересадили с «Опеля» на «Татру» самостоятельно не смог даже завести новый для него автомобиль. Это военный водитель! К каждому такому военному водителю нужно было прикладывать еще и автослесаря.
В хваленном вермахте автотранспортная служба и подготовка водителей были наподобие таксопарка. Кто заказывал такси до Дубровки… т. е., от Бреста до Москвы?..
Но то, что с техникой в пути от Минска до Киева у них произошло — не самое главное. Там расстояние всего нужно было проехать примерно 600 км. Зима, конечно, холодно. Но это район Минска и Киева, а не Салехарда. Даже не Москвы. На маршруте в 600 км сломалась половина машин автороты, которая везла снаряжение для армии Паулюса, и машины были брошены — за такое в РККА командира автороты отвели бы в трибунал. Но:
«Четверо из нашего отряда, тяжело заболевшие воспалением легких и бронхов, лежали и стонали в раскладных кроватях, устроенных в одном из грузовиков. В роте было всего два врача, но они мало чем могли помочь.»
Им в роту еще двух врачей дали, чтобы они по пути не передохли! Проехать 600 км.
Я всё могу понять: время военное, зима, снег, пурга, — это не по асфальтированной трассе ехать. Но! 600 км. Половина машин потеряны. И при двух врачах в ротной колонне:
«…сорок человек обморозились. У некоторых солдат на носу образовались волдыри, потрескались от холода лицо и руки… Двое тяжелобольных скончались, а у нескольких солдат ампутировали руки или ноги.»
Ничего себе прокатились! Меня всегда удивляла та легкость, с которой немецкие солдаты обмораживались зимой. Даже в 41-м году, когда у них не было «теплого одеяния». Тем более, что про «теплое одеяние» — враки, хоть это утверждение может многих возмутить. Дело в том, что немцы, спасаясь от холода, раздели всё население на оккупированных территориях. Если вы думаете, что они, замерзая, в этом вопросе проявляли деликатность, то вы плохо их знаете. Пресловутый приказ Сталина, согласно которому нужно было сжечь все бани и риги в местечках, чтобы немцев на мороз выгнать, если бы он был в реальности, убил бы морозом не немцев, а наших мирных жителей.
Но ведь обморожения были. И они были массовыми. Это реальность. Реальность, если верить Ги Сайеру и то, что в автотранспортной колонне, которая не по Магаданскому тракту ехала, а по местности, где — деревня на деревне, 40 человек получили обморожения, двое умерли, у нескольких ампутированы руки и ноги.
Причина этого, вообще-то, проста до идиотской очевидности. Только сложно предполагать, что такое в армии могло твориться. Вот сам Ги Сайер собирается идти в караул, на свой пост, охранять грузовики, перед выходом:
«От порции алкоголя я отказался: от него мне становилось еще хуже.»
Очень жаль, что ему от алкоголя становилось хуже, одной сволочью стало бы меньше. Обычно всем от алкоголя становится на морозе лучше. Т. е., в этой автотранспортной колонне, которую еще и 2 врача сопровождали, солдаты перед выходом на пост в морозную ночь набулькивали в себя стакан шнапса. И тогда на посту хорошо стоять — тепло, хорошее настроение, можно даже где-нибудь и покемарить до смены. Потом врач отпилит пилой отмороженную ногу.
А пока одни стоят на посту, согревшись шнапсом, остальные в занятой под постой избе этим шнапсом Рождество отмечают:
«Когда я вернулся на квартиру, празднование закончилось. Костер загасили. Гальс припас для меня полбутылки шнапса. Чтобы не обижать его, я сделал несколько глотков… Те же, кто не спал, не караулил, не играл в карты, не писал писем родным, поглощали спиртное, распространявшееся здесь так же свободно, как и другие поставки. Как-то один раненый пехотинец, ожидавший поезда для эвакуации, сказал мне:
— На фронте водки, шнапсу и ликера столько же, сколько пулеметов. Так легче всего сделать из любого героя. Водка притупляет мозги и добавляет сил. Два дня подряд я только пью и забываю про осколки в кишках.»
Причем, это была вторая зима вермахта в России. Они так ничего и не поняли. Как вариант, у немецкого командования выхода не было: либо море шнапса и обморожения, либо их трезвое воинство разбежится в страхе перед русскими. Выбор из двух зол…
…И вши. Во всех, без исключения, воспоминаниях и солдат, и офицеров вермахта — вши. Постоянные спутники немецкого солдата и офицера, вплоть до генералов. Их боевые, так сказать, товарищи. Камрады.
Мне как-то попались воспоминания русской женщины, которой довелось в 20-е годы пожить несколько лет среди чукчей, в их стойбище. Бедная женщина несколько лет после этого была в состоянии преодоления нервного потрясения. Всё дело было во вшах. И не в том, что чукчи по натуре настолько дикими были, просто отсутствие мыла и тяжелые условия жизни, на грани выживания. Дети природы. Немцы наших бойцов тоже детьми природы называли за их умение приспособиться к самым суровым условиям. Но, кажется, организм германца был гораздо более приспособлен к тяжелым условиям жизни, чем организм славянина. В Гражданскую войну зараженность армии и населения педикулезом вызвала в России колоссальную вспышку сыпного тифа. Будь вместо германского солдата в вермахте солдат славянских кровей — вермахт вымер бы от тифа. Я, конечно, только иронизирую. Хватало у них сыпняка, особенно зимой.
Если кто не знает, в Красной Армии банный день был каждую неделю. В действующей армии во время войны — раз в две недели. В обязательном порядке. Нет, если обстановка не позволяла, окружение, например, то — по возможности, но это исключительные случаи. И банный день в действующей армии — это не просто помыться горячей водой с мылом. Это еще и смена одежды. Нательного белья, портянок до февраля 1942 года, с февраля 1942 — и гимнастерок с галифе. Все полностью. Взамен выдавались выстиранные и прожаренные от паразитов белье и форма. После бани — в чистое.
Почему такие изменения с февраля? Потому что наше командование столкнулось с тем, чего никак не ожидало. Такого никто даже не предполагал. Всё-таки с Европой воевали. Не думали, что Европа окажется вшивой. Конечно, это не потому, что сам по себе немецкий солдат — пьяная, грязная свинья. Если бы у советского солдата было такое же командование, как и в вермахте, наша армия стала бы такой же вшивой.
Разница была в том, что насчет помыться и постираться, у немцев — это было проблемой каждого отдельно взятого индейца. Выкручивайся как можешь, не выкрутился — ходи так, но тебе никто специально не будет условия создавать. Поэтому «ходили так» месяцами.
В Красной Армии вопросы гигиены были на ответственности командования частей. В прямой обязанности командиров всех уровней. В каждом полку, в каждом отдельном батальоне должна быть баня и точка. У каждого солдата было его законное право один раз в две недели сходить в баню и сменить нательное белье и портянки. И точка.
У немецкого командования такого в обязанности не было по определению. И прав у солдата вермахта на то, чтобы ему обеспечили помывку и смену белья не было.
Поэтому к 1942 года мы столкнулись с тем, что фашистское воинство несло с собой не только гибель наших людей от пуль, снарядов и бомб, но еще явилось источником опасных инфекций. И не только для населения оккупированных районов, но и для войск нашей армии. Государственный Комитет Обороны был вынужден 2 февраля 1942 года принять специальное Постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии».
Контроль за исполнением этого Постановления, кстати, был возложен на Косыгина и товарища Розалию Землячку. Почему именно на Розалию Самуиловну? Да потому, что власти и военное командование кое-где могли этот вопрос посчитать не имеющим первостепенной важности и отодвинуть куда-нибудь в угол. С Землячкой это не прокатывало. Принципиальный большевик. А вопрос был наиважнейшим — вспышка эпидемий могла нанести страшный удар не только по самой армии, но и по промышленности. Остановка заводов из-за того, что рабочие заразились сыпным тифом — это страшнее проигранного сражения.
Вот этим Постановлением, дополнительно ко всем мерам по защите населения и армии от эпидемий, были созданы 200 банно-прачечных отрядов для обслуживания действующей армии.
Теперь представьте солдата вермахта, который не мылся несколько месяцев. Оно, это животное, летом еще могло в каком-нибудь пруду искупаться и штаны там постирать, если была передышка между боями или маршами в несколько дней. Зимой — всё. Амба. Читать воспоминания этих скотов про их носки, разлагающиеся на гниющих ногах, и кишащее вшами белье — почти физически ощущаешь, как оно воняло. И гениальное изобретение немецкой санитарной службы для борьбы со вшами — дуст. Грязное, немытое месяцами тело, засаленное белье с коркой крови из расчесов (вши — чешется) и впридачу вонючий дуст. Ариец. Высшая раса.
Грамотная организация вермахта, так ведь, господин Исаев? Или всё продумали, вплоть до штурмовых групп, только забыли насчет того, что солдат не свинья, от которой навоз сам отвалится?..
Большим упущением советской медико-санитарной службы было то, что у нас перед войной не была разработана вакцина против сыпного тифа. Просто наши медики не рассчитывали на то, с чем в СССР заявится Европа. Мы профилактировали сыпняк гигиеническими мерами, а у немцев эта вакцина была и солдат армии вторжения начали прививать еще до начала войны. Отсюда интересный вывод: наши не планировали иметь вшивую армию, а немцы к этому приготовились, они заранее свою вшивость предполагали.
Интересно и то, как немцы получали свою вакцину — методом заражения через тифозную вошь людей. Наши эпидемиологи в 42-м вакцину создали, им удалось заразить белых мышей.
А на Нюрнбергском процессе фашисты получили обвинение от Советской стороны в преднамеренном заражении населения оккупированных районов сыпным тифом:
«В настоящее время установлено, что немецко-фашистские мерзавцы, в связи с поражениями германской армии на советско-германском фронте и с изменившейся обстановкой, начали широко практиковать новые зверские способы истребления советских людей. Одним из таких способов является распространение эпидемии сыпного тифа среди советского населения и частей Красной Армии, для чего гитлеровцы, как это выяснилось, организуют у переднего края своей обороны специальные концентрационные лагери.»
Вшивая армия свои вши использовала как оружие. Но это всё еще лирика. Цветочки.
Беккер Ханс. «На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата 1937–1950». Еще один невинный солдат вермахта, жертва национал-социализма и, до кучи, большевизма. Наци его сделали пушечным мясом, а большевики заставили страдать в плену. Его в плену работать заставляли!
На Восточном фронте воевал командиром танка Т-4. Как он попал в танковые войска — непонятно, вроде бы, когда описывает свою биографию, начинал службу с зенитчиков в люфтваффе, ефрейтор, потом попал в артиллерию, был ранен во Франции. И к нам уже пожаловал командиром танка в группе Клейста.
Как бы то ни было, такому командиру танка в звании унтер-офицера, никак не мог противостоять наш командир Т-34 в звании младшего лейтенанта, как минимум. Не та подготовка. Что там специальное военное училище бронетанковых войск могло дать нашему будущему офицеру?
Поэтому экипаж Беккера в бою с нашими подбивал сразу по 6 танков Т-34:
«В ближнем бою в лесу экипаж моего танка действовал с таким умением, что нам удалось подбить шесть русских Т-34. Среди сосен бушевал настоящий ад, но мы не получили ни царапины. Я уже про себя благодарил Бога за это чудо, как вдруг прямым попаданием вражеского снаряда был разбит правый каток нашего Pzkpfw IV, и мы остановились. У нас не было времени долго раздумывать над этим несчастьем: под огнем вражеской пехоты нас могла спасти лишь молниеносная стремительность. Я отдал приказ на эвакуацию, а сам, как капитан корабля, покинул свой танк последним. Прощаясь со старым товарищем-танком, я вывел из строя пушку, выстрелив двойным зарядом, а также гусеницы, которые взорвал с помощью мин Теллера. Это было все, что я мог сделать, чтобы максимально повредить машину.»
Правда, куда он выстрелил двойным зарядом, я понять не в состоянии. Нужно полагать, что он имел ввиду, двойной заряд пороха, потому как два снаряда в ствол орудия загнать невозможно. Но и два заряда пороха в гильзу не запихаешь. На короткоствольных Т-4, на котором Беккер воевал, заряжание было раздельным, можно было менять навески пороха в гильзе. Но если в гильзу до краев напихать мешочков с порохом, то это будет всего лишь полным зарядом, штатным для пушки, который пушку не разрушит. По видимому, Беккер всё сочинил, но так как его готовили на командира танка без всяких военных училищ, то он слабо себе представлял даже, что такое танковая пушка. Зато героически свой подбитый танк привел в полную негодность. А дело было под Дубно. Там, где немцы устроили нашим «танковый погром». Заодно и свои незначительно поврежденные танки взорвали.
Зато Гальдер получил сведения об уничтоженных советских танках, в которых были и 6 Т-34 сожженных Беккером. Всё было просто и максимально честно, на полном доверии:
«Моей следующей обязанностью было написать рапорт командиру взвода. Мы не забыли глубоко укоренившееся в каждом из нас чувство дисциплины, хотя те жестокие бои превратили даже взводных командиров в наших лучших товарищей. Так и должно быть на фронте, где общая угроза витавшей над всеми смерти нивелирует звания и должности. Поэтому я мог писать рапорт в простой форме, без особого соблюдения формальностей: „Уничтожено шесть танков противника, мой командир. Наш танк потерял ход и был нами подорван. Экипаж благополучно вернулся на позиции“.
Я вручил командиру это скупое описание того боя. Он остановил меня, широко улыбнулся и, пожав мне руку отпустил.»
Здесь же экипаж Беккера получил новенький Т-4 из резерва. Вот интересно, а эти резервные танки, которые не входили, естественно, в штаты танковых дивизий вермахта, как учитывались, когда нам дают число танков у немцев? А? Есть у меня смутное подозрение — никак.
А на следующий же день в новенький танк Беккера опять прилетел русский снаряд. Двоих из пяти членов экипажа уконтрапупило, а остальным потом вручили Железные кресты 1-ой степени. В тот же день еще два экипажа взвода, в котором Беккер служил, в полном составе погибли, а сам командир взвода получил тяжелое ранение. Это всё происходило именно тогда, когда они нам «танковый погром» устраивали.
Сам Беккер получил легкое ранение и отправился на лечение в ближний тыл, в полевой госпиталь в Ровно. Там и потом возвращаясь в часть он насмотрелся орднунга. То, что творилось в ближнем тылу вермахта — кровавая разнузданная вакханалия с первых дней войны. Над пленными и мирным населением.
И возглавляла эту вакханалию именно та структура, которая должна была обеспечивать безопасность и порядок в тылу — военная полиция.
«Начальник полиции, который успел продемонстрировать свои манеры невозмутимого садиста, тоже иногда умел приходить в ярость. Обычно это случалось с ним, когда происходило нечто, что было ему не по душе. Это был огромный мускулистый мужчина примерно сорока пяти лет. В запряженной лошадью телеге (автотранспорта всегда не хватало) он совершал регулярные поездки от деревни к деревне под предлогом того, что хотел убедиться, что все в его „владениях“ было нормально. На самом деле он просто желал пополнить свои запасы водки.»
Водку, конечно, надо было чем-то закусывать. На «закуску» — русская барышня, которая в случае отказа — партизанен. Безобразные сцены изнасилования наших девушек прямо на трупах расстрелянных родителей… Военная полиция!!!
Я всё могу понять. План «Ост», война на уничтожение… Но они умудрились из своей военной полиции сделать фактор разложения войск…
…В нашей армии такой отдельной структуры, как военная полиция (в вермахте — Фельджандармерия (Feldgendarmerie), не было. Примерно такие же функции выполняли части НКВД, комендантские части и заградотряды.
Представьте картину, что наши бойцы, идущие в составе маршевых батальонов на пополнение частей армии, ведущей наступление в 44–45 годах уже на территории Германии и ее союзников, видят, что комендантские, НКВДэшники и заграотрядовцы в ближнем тылу развлекаются также, как фельджандармы. Мгновенно вся эта зараза перекинулась бы на части действующей армии и они превратились бы в банды мародеров и насильников. Воевать такими войсками было бы крайне сложно, при более-менее упорном сопротивлении противника такое войско оказалось бы бессильным.
К слову, миллионы изнасилованных, якобы, немок советскими солдатами — это экстраполяция на Советскую Армию того, что творили немцы на оккупированных территориях. Будь у нас такая же армия, наступление на Берлин постигла бы такая же участь, как и их наступление на Москву. Такой армией полноценно боевые задачи решать невозможно.
Поставьте себя на место командира роты в такой армии. Ваша рота вошла в какой-нибудь населенный пункт на территории противника и вы сразу утратили контроль над личным составом, он разбежался по населенному пункту в поисках «трофеев», спиртного и женщин. Вы за каждым солдатом будете с пистолетом гоняться? Или побежите к особисту-НКВДэшнику, фельджандарму? Так и он со своими подчиненными занимается тем же, что и ваше разложившееся войско. Он даже пример подает.
Неужели командование вермахта этого не понимало? А оно, уже сидя на скамье подсудимых в Нюрнберге, делало вид, что ничего об этом не знало: это всё СС! СС! Вермахт не уиноватый!
Только фельджандармерия — это не СС, а именно вермахт. И то, что описывает Беккер, который из госпиталя в Ровно возвращался в часть: расстрелы и измывательства над пленными, массовые расстрелы еврейского населения, мародерство, насилия — это всё фельджандармерия. Именно вермахт. Формирования фельджандармерии входили в состав армейских корпусов и армий.
Эту бляху носили не СС, а военнослужащие вермахта:
Больше того, само командование вермахта делало всё, что только могло, чтобы замазать своих солдат преступлениями над пленными и мирным населением. Сам Гальдер записывает в своем Дневнике указание о расстреле пациентов психиатрических больниц на оккупированной территории. Гальдер в СС служил? Это была глупость или точный расчет на то, какие чувства вызовет у русских солдат расправа над беззащитными больными людьми, знание, что на Руси к душевнобольным всегда относились с сочувствием? Сюжет с расстрелом больных психиатрической больницы из известного советского фильма «Судьба» по роману Проскурина — это вермахт.
Впрочем, в таких решениях нет никаких загадок, если только у вас голова не забита ерундой навроде того, что немецкий народ поголовно был влюблен в своего фюрера Гитлера и мечтал стать рабовладельцами на «Диком Востоке».
Правда, для воспламенения народной любви фашистам пришлось поджечь рейхстаг, обвинить в этом коммунистов и развязать дичайший террор против КПГ. А численность Коммунистической Партии Германии к 33-му году составляла примерно 300 тысяч человек. Вдумайтесь в эту цифру. 300 тысяч!
На выборах в рейхстаг в 1932 году НСДАП получила 37,2% голосов. Коммунисты — 15%, социал-демократы — 22%. Как минимум, сколько людей в Германии любили Гитлера, столько же его и ненавидели в 1932 году. Как минимум. Потому что выборы были очень честными в кавычках. В избирательную кампанию Гитлера было вбухано столько средств и были задействованы такие, как сейчас выражаются, административные рычаги, что ее проиграть, а он ее, фактически, проиграл, было почти невозможно. Но он ее проиграл.
А после своего назначения канцлером сразу занялся завоеванием народной любви с создания концлагерей. Вы думаете для евреев? Нет. Евреи — это было потом. Сначала — коммунисты и социал-демократы. Тут уж выбор был у немцев небогатый: либо любовь к фюреру, либо концлагерь.
Насчет того, что все-таки немцы при Гитлере стали жить лучше тоже есть вопросы. Чтобы жить стало радостнее и веселее профсоюзы были разогнаны, рабочий день увеличен, нормы выработки увеличены, безработным вместо работы — трудовая повинность за похлебку.
Нужно еще понимать, что с 1933 года до начала войны с СССР прошло всего 8 лет. В памяти многих солдат вермахта, вчерашних рабочих, еще остались симпатии к первому в мире государству рабочего класса. Это не война с буржуазными Польшей и Францией. Это война с государством, которое выражало интересы именно того класса, который составил большинство вермахта. Сегодня почти никто и не вспоминает о том, что война с Советским Союзом была не только захватнической, но и классовой. В самой же Германии во время нее была совсем не райская жизнь, даже такой негодяй, как Ханс Беккер это признаёт:
«Во время войны можно было приехать домой в отпуск и узнать, что твоим отцу и матери нечего есть, что им приходится не только беспокоиться о том, что сейчас происходит с их сыновьями, но и страдать от недоедания. Можно было наблюдать за тем, как членов вашей семьи унижают официальные власти, для которых настоящими людьми были только члены партии. Так случилось и с моей семьей, а ее палачами были те уклонившиеся от войны, которых национал-социалистическая партия, в отличие от нас, решила приберечь на будущее.»
Повторения 1918 года Гитлеру было не нужно. Поэтому — в фатерлянде террор против собственного населения, а армию замазали кровью.
Даже многие из советских людей, переживших оккупацию, вспоминали, что первые недели войны вступавшие в наши населенные пункты передовые части вермахта вели себя более-менее корректно. За ними шли уже эти фельджандармы, которые обеспечивали тыл войск, и тут начиналось… А потом и армейские части вермахта стали вести себя не лучше, эта зараза имеет свойство быстро распространяться, тем более, что распространяли ее именно те, кто должен был пресекать — военная полиция. И объясняют это озверение вермахта, реакцией на партизанскую борьбу. В Перестройку это особенно сильно у нас распространялось. Якобы, если бы Сталин не загонял людей в партизаны, то немцы и не зверствовали бы. Ложь. Фельджандармерия начала террор еще до того, как появились первые партизанские отряды в каком-либо заметном числе. Ханс Беккер тому свидетель. Более того, он прямо пишет, что действия военной полиции привели к пожару партизанской войны.
В результате тыл немецкой армии запылал. Но зато солдаты вермахта стали бояться сдаваться в плен. Даже в окруженном Сталинграде они держались до последнего без всякой уже надежды. Для них попасть в плен было страшнее, чем погибнуть.
Сами представьте себя на месте немецкого солдата — что он мог ждать от противника в ответ на зверства вермахта над пленными и мирным населением, кроме ненависти и мести. Тот же мемуарист Ханс Беккер этого и ожидал, когда его советские бойцы вытащили из подбитого танка. Думал, что его сейчас на части порвут.
Почему наша историография опасается даже предполагать, что карательная политика гитлеровцев на оккупированных территориях и зверства над военнопленными имела целью, в том числе, повысить стойкость своих войск, напугав их ответственностью за совершенные преступления? Не знаю. Но предполагаю, из-за того, что у нас ныне в почете философ Ильин, который белогвардейцев назвал первыми фашистами. Первые, он прав. Они во многом гитлеровцев опередили.
Как только во время «ледянного похода» Добровольческой армии Лавра Корнилова выяснилось, что денег в кассе на зарплату добровольцам нет, да еще и перспективы похода стали туманными, так сразу Корнилов приказал расстреливать пленных. После этого добровольцам деваться было некуда. Либо продолжать поход, либо — держать ответ перед красными за свои зверства…
Если вы посмотрите любой советский кинофильм о войне, сделанный до 1953 года, то обязательно обратите внимание, что немцы там изображены в виде зачуханных трусливых крыс, жестокими, как крысы и опасными, как крысы, загнанные в угол.
Но потом в советском кинематографе начались эволюционные процессы с целью: не надо нам дешевых сталинских агиток, нам нужна правда о противнике, — и в итоге эволюция закончилась «Сталинградом» Федора Бондарчука, в котором на фоне зачуханных защитников дома Павлова элегантный немецкий офицер крутит любовь с русской блондинкой. Только Бондарчук не знает, что к тому времени по воротнику элегантного мундира элегантного немецкого офицера в Сталинграде густо ползали насекомые-блондины, а, чтобы они совсем элегантного офицера не сожрали, он себе за воротник брызгал не французским одеколоном, а сыпал дуст — порошок ДДТ, обладающий весьма специфическим сильным запахом. Плюс, в своем элегантном мундире этот офицер уже прошагал по пыльным степям Приволжья, иногда потея, не имея возможности помыться и постирать форму, что добавило к специфическому запаху дуста тоже весьма специфический запах долго немытого тела и нестираной одежды. А сверху это было сдобрено запахом постоянного перегара. В комплексе — одуряющий аромат, сильнее всяких феромонов. Да, господин Бондарчук?
Хотя, не Бондарчук с его «Сталинградом» — вершина этой эволюции с изображением немцев в кино. «Зоя». Офицер вермахта — утонченный садист-философ. А той, что изображала Космодемьянскую, на голову, извините,… пописал немецкий солдат.
Про фильм «Семнадцать мгновений весны», настоящий шедевр, в том смысле настоящий шедевр, что он ввел среди советской молодежи моду на немецкую форму, и без нас много кто писал и говорил. Чем думали, когда это делали именно в таком виде? Да еще действие фильма происходит в то время, когда абвер и гестапо были натурально перепуганным крысятником.
А потом мы удивляемся, что случилось с мозгами хохлов, которые украсили себя татуировками со свастикой? Если быть честными, в самой богоспасаемой таких же придурков не меньше, а как бы еще и не больше, чем боевиков националистического батальона «Азов» и ему подобных формирований. Просто Штирлиц в форме штандартенфюрера был красивым. Поигрались в «историческую правду»? Довольны?
Никакой моды на нацизм не возникло бы, если бы вермахт и СС изображались в самом важном из искусств именно так, как они выглядели на самом деле: воняющая дустом пьяная, грязная шваль, которую невозможно выгнать из окопов в атаку, пока каждый из этой швали не зальет в себя бутылку шнапса и вся стойкость которых была страхом крыс перед расплатой за то, что они творили над пленными и беззащитными мирными гражданами.
Известная история о том, как в конце войны в берлинском трамвае сорвался в истерике находившийся в Берлине в отпуске солдат вермахта, который кричал, что если придут русские и сделают десятую часть того, что сделал вермахт в России, то от Германии ничего не останется. Крысы. Крысиный визг…
…В принципе, само немецкое командование насчет своей армии не питало иллюзий. Еще по итогам войны с Польшей Гальдер записал, что вермахт и БЛИЗКО не имеет той пехоты, которую имела германская армия в ПМВ. У них даже пулеметчики не открывали огонь, боясь быть обнаруженными. И это с поляками!
А пехота, при слабости артиллерии вермахта, оставалась главным средством даже наступления. Из 154 дивизий, развернутых против СССР в 41-м году, 100 дивизий были пехотными. И даже танковые дивизии были перегружены пехотой, имели в составе бригады численностью до 6000 человек. Тем более, что наступать силами одних танковых дивизий было невозможно. А остальные две трети дивизий будут стоять в ожидании, когда война закончится? По факту, признание Гальдера свидетельствовало о том, что вермахт был хуже армии Вильгельма. Относительно, конечно. Если брать в расчет боевые качества солдат и командиров, а не численность.
Но ведь вермахт разгромил французскую армию, сильнейшую армию Европы, а кайзеровская Германия этого сделать не смогла?! Во-первых, кайзер сразу получил войну на два фронта. И, во-вторых, главное, это еще вопрос — разгромил или не разгромил. У нас ныне любят рассуждать об упадке боевого духа французов ко Второй мировой войне и прочей галиматье, которая никакого отношения к действительности не имела. Эти рассуждения примерно того же уровня исторической объективности, как и про разврат, погубивший Рим, про советский народ, погрязший в потребительстве и предавший социализм.
Только дело в том, что Франция в 1914 году была не в лучшем положении, чем в 1940. Войска кайзера уже вышли к предместьям Парижа, но, в отличие от 1940 года столицу французское правительство не сдало, хотя и тогда генерал Жоффр намеревался бросить город, отойти за Сену, но уперся военный комендант города Галлиени. А. М. Зайончковский в книге «Мировая война 1914–1918», изд. 1931 г., приводит его приказ:
«Каждый должен помнить, что теперь не время оглядываться назад: все усилия должны быть направлены к тому, чтобы атаковать и отбросить противника. Войсковая часть, которая не будет в состоянии продолжать наступление, должна во что бы то ни стало удерживать захваченное ею пространство и погибнуть на месте, но не отступать.»
Согласитесь, очень сильно на что-то похоже, правда ведь? И Франция нашла силы и средства остановить немецкое наступление, переломить ход войны. В 40-м году положение ее было совсем не хуже, сдался не французский народ и не французская армия, сдалось французское правительство.
Немецкое командование до начала войны боялось воевать с французами. Впрочем, и с поляками тоже. Оно знало, что из себя представляет вермахт, наскоро сляпанный из армейки фон Секта. Победа над Францией стала неожиданностью для самих немцев. Только они не поняли, что им эту победу обеспечило и у них закружились головы. Как товарищ Сталин выражался — головокружение от успехов.
Но во Франции одержала победу политика Гитлера над политикой правящих кругов Франции, а не армия, тем более не немцы над французским народом. Товарищ Сталин четко это обозначил, выступая 6 ноября 1941 года в Моссовете:
«Немцы знали, что их политика игры в противоречия между классами отдельных государств и между этими государствами и Советской страной уже дала свои результаты во Франции, правители которой, дав себя запугать призраком революции, с перепугу положили под ноги Гитлера свою родину, отказавшись от сопротивления.»
И, вступая в войну с Советским Союзом, немцы надеялись на примерно тоже самое:
«Немцы рассчитывали, во-вторых, на непрочность советского строя, непрочность советского тыла, полагая, что после первого же серьёзного удара и первых неудач Красной Армии откроются конфликты между рабочими и крестьянами, начнётся драчка между народами СССР, пойдут восстания и страна распадётся на составные части, что должно облегчить продвижение немецких захватчиков вплоть до Урала.»
И в войне они заранее рассчитывали на слабого противника:
«Немецкие захватчики рассчитывали, наконец, на слабость Красной Армии и Красного Флота, полагая, что немецкой армии и немецкому флоту удастся с первого же удара опрокинуть и рассеять нашу армию и наш флот, открыв себе дорогу на беспрепятственное продвижение в глубь нашей страны. Но немцы и здесь жестоко просчитались, переоценив свои силы и недооценив нашу армию и наш флот.»
Это нужно долотом выдолбить на лбах тех, кто считает вермахт образца 41-го года самой сильной армией мира — самая сильная армия мира не может выстраиваться в расчете на слабого противника. Это армия военных болванов и авантюристов, получивших в свои руки всю мощь Европы. Причем, Европу они получили не силой своего оружия, а путем политических игрищ и предательства европейских правительств интересов своих народов.
Мощью всей Европы обрушиться на Советский Союз, встретившего войну в одиночестве, и не решить ни одну из запланированных стратегических задач, не суметь сломить сопротивление противника — это самая сильная армия мира? В каком месте смеяться?
На чем были основаны первоначальные успехи вермахта мы уже писали в предыдущих главах. И указывали, что РККА по своей организации, структуре войск, вооружению, наличию и подготовке командного состава, тактической подготовке войск вермахт превосходила наголову. По всем параметрам — у нас превосходство. Даже в вопросе организации танковых войск, хотя эту организацию современные историки… раскритиковали. Поэтому с первых дней войны вермахт, тем более его союзники, начали нести в боях с малочисленными армиями приграничного заслона и потом с армиями второго стратегического эшелона несопоставимые потери, особенно в людях, по сравнению с нашими войсками. Каждый бой, в котором была возможность у нашего командования более-менее точно учесть потери свои и противника, показывал результат… избиения немецких войск в плане соотношения потерь.
Мы понимаем, что в головы накрепко вбито «чего этих басурманов жалеть, пиши больше», что сведениям из наших штабов, которые потом использовались для составления сводок Совинформбюро, доверять нельзя, там одни приписки к своим победам и недописки своих потерь. Нужно доверять немецким архивам, там тютелька в тютельку, особенно про летчиков и танкистов вермахта.
Посмотрим на наши «приписки». Показательно будет посмотреть, как «басурманов не жалели» в авиации…
…Особенно сложная ситуация была с авиацией летом 41-го года на участке Западного фронта. Как известно, немцы сожгли почти всю ее еще на аэродромах в Белоруссии, завоевали господство в воздухе, в результате безнаказанно бомбили наши наземные войска, а наши самолеты над немецкими войсками не появлялись, а если и появлялись, то их сразу все сбивали.
Например, как это было 12 и 13 июля, когда проходила Смоленская оборонительная операция (сведения из сборника боевых документов Великой Отечественной войны, выпуск 37):
«ВВС фронта и армий во взаимодействии с наземными войсками уничтожали мотомехчасти противника на витебском и оршанском направлениях; вели разведку в полосе фронта. За вторую половину дня 12.7 в воздухе уничтожено 4 самолета противника. Всего за 12.7 уничтожено 30 самолетов противника, из них 25 на земле и 5 в воздушных боях.
Наши потери: за вторую половину дня 12.7.41 г. уничтожено на земле 4 самолета, в воздухе — 2, всего 6 самолетов.
Не вернулись на свои аэродромы за 12.7 9 самолетов и по дополнительным данным за 11.7 не вернулись на свои аэродромы 10 самолетов.
За 13.7 уничтожено самолетов противника на земле — 28, в воздушном бою — 3, всего — 31.
Наши потери: до 15.00 13.7 сбит в воздухе 1 самолет, не вернулись на свои аэродромы 3 самолета.»
Тяжелый день. Было потеряно из числа самолетов уже уничтоженной авиации Западного фронта еще 20 самолетов. И так самолетов не было, но еще и за два дня потеряли 20. А немцы всего потеряли за эти два дня… 61 самолет. Причем, 53 из них даже не успели взлететь, сгорели на аэродромах. А на наших аэродромах уничтожено всего 4 самолета. Т. е., 12–13 июля люфтваффе себя на Западном фронте чувствовало уже также, как наша в конце июня? «На спящих аэродромах»?
16 июля боевая работа авиации фронта продолжалась:
«ВВС фронта, армий в ночь на 15.7, днем 15.7 и ночь 16.7 уничтожали авиацию противника на его аэродромах, бомбили переправу через р. Днепр, уничтожали танковые и мотомеханизированные части противника, прикрывали важнейшие объекты тыла, вели разведку противника. Сбит один самолет противника Мe-109. Наши потери — один МиГ не вернулся на свой аэродром.»
18 июля в сводке уточнение потерь своих и противника за предыдущие дни:
«Дополнительно к предыдущим сводкам по уточненным данным с 13 по 17.7 наши потери:
не вернулись на свои аэродромы — 3 ИЛ-2, 4 ПЕ-2, 4 СУ-2, 1 И-16;
сбиты Зенитной Артиллерией противника — 1 ПЕ-2, 1 СУ-2, 2 СБ (последние сели в своем расположении);
сбиты Истребительной Авиацией — 1 И-16, 2 СУ-2, 1 МИГ;
катастрофа на аэродроме — 1 ЛАГ.
Всего 21 самолет.
Потери противника дополнительно за этот же срок: сбито Истребительной Авиацией и Зенитной Артиллерией — 5 Ю-88, 6 МЕ-109, 4 неустановленного типа. Кроме того, при бомбардировках аэродромов уничтожено на земле большое число самолетов противника (точное количество не установлено).»
Как видим, учет своих потерь и потерь противника был поставлен довольно строго. И если за какой-то день наши теряли больше самолетов, то никто «басурманов» не приписывал:
«23 июля 1941 г. ВВС фронта выполняли задачу по уничтожению мотомеханизированных частей противника в ельнинском и ярцевском направлениях. Сбрасывались грузы для своих войск на аэродром Могилев.
Потери противника за 23.7: сбито два ДО-17, один ХЕ-112, два МЕ-110, один АРАДО, всего 6 самолетов.
Наши потери: сбито 3 МИГ-3, два И-16, 2 СБ; не вернулись на свои аэродромы 3 ТБ-3, два ИЛ-2, два И-16; потерпел катастрофу один СБ.»
А 31 декабря 1941 года командованием авиации Западного фронта был подготовлен помесячный отчет о действиях авиации фронта «ОТЧЕТ О БОЕВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА 1941 г.», в котором указано, что
«Всего за июль всей авиацией сделано 9067 самолето-вылетов, сброшено 1206 тонн 350 кг бомб и уничтожено 538 самолетов противника.»
9067 самолето-вылетов за месяц, это примерно 300 самолетов каждый день в воздухе, как видим, ничего общего с появившимися позднее «воспоминаниями» и исследованиями, что советской авиации в 41-м году в воздухе и видно не было, там было полное господство люфтваффе, это не имеет. Шла вполне себе нормальная работа ВВС по поддержке наземных войск.
В Отчете приведены и несколько примеров действий наших летчиков:
«…140 сбп в районе Картуз-Береза в начале войны срывал темп движения противника, поражая прямыми попаданиями танки и автомашины; в районе Бобруйск было сделано 61 самолето-вылет по переправам и разрушен мост через р. Березина, чем на продолжительное время была задержана переправа противника. В конце июля выходящие из окружения 16 и 26 армии в районе переправ Соловьево, Ратчино несли потери от артогня противника. Авиация группы Рокоссовского подавила артиллерию противника на огневых позициях атакой 6 Пе-2 и 6 МиГ'ов, чем была обеспечена переправа наших войск. Известно, что авиация 20 армии в течение всего июля месяца обеспечивала оборонительные бои армии, отсекая наседавшие колонны противника и нанося ему крупный урон на всем пути от Лепель до Смоленск, одновременно борясь с воздушным противником. В течение июля ВВС 20 армии сбили в воздушных боях 61 и уничтожили на земле 131 самолет противника.»
И делался вывод о необходимости подчинения авиационных подразделений напрямую командованию армий, что обеспечивало необходимую скорость реагирования на обстановку и повышало эффективность использования авиации. Т. е., никто даже близко не рассматривал возможность использования опыта люфтваффе в организации ВВС, где авиация была самостоятельным родом войск.
И 538 самолетов противника, уничтоженных авиацией Западного фронта за один месяц — это совсем немало. Еще нужно учитывать, что эта цифра занижена и занижена значительно. Как вспоминал Покрышкин, до 1942 года всё, что упало за линией фронта, над территорией, контролируемой немцами, в зачет нашим летчикам не шло. Нет подтверждения наземных служб — сбитый тобой самолет не считается.
Более того, «…при бомбардировках аэродромов уничтожено на земле большое число самолетов противника (точное количество не установлено)» — не установлено, так в отчет уходит цифра «0». Нет точного количества, так вообще ничего нет. И это было правильным! Лучше недосчитать убитого супостата, чем пересчитать и потом отбиваться от того, кто в отчете значится мертвым.
Но нам могут возразить: это всё сталинская пропаганда, там все цифры с потолка, чтобы обмануть норот, показать ему, что армия и сталинские соколы не разбежались, не разлетелись, не сгорели на земле, а бьют немца и наносят ему потери даже большие, чем он Красной Армии. Извините, но эти сводки и отчеты писались не для газеты «Красная Звезда», а для Генштаба и Ставки.
Командование ВВС фронта в отчете Ставке показывало, что авиация фронта активно дерется с врагом, а на самом деле ее в воздухе никто не видел? Сталина они за дурака держали?..
…Кроме того, эти документы, сводки и отчеты, были секретными. Толку от того, что в них «басурман» убито больше, чем на самом деле, если их народу показывать нельзя?
В настоящее время уже рассекречен такой огромный массив документов о ВОВ, что и в архив МО ходить нет никакого смысла. Эти документы не только рассекречены, но еще оцифрованы и выложены для свободного пользования на сайте МО «Память народа». Смотрите, изучайте, делайте выводы. Массив огромный. В нем самое важное и ценное для историка, который темой войны занимается — журналы боевых действий фронтов, армий, крупных соединений. Хотя, смотря кто и какими глазами будет читать эти документы и что он там увидит. Сейчас этого почти уже не слышно, но в Перестройку среди дерьмократов были в моде куплеты про то, что и первая и вторая, а потом и третья сталинские пятилетки с грохотом провалились. Везде были такой бардак и такая халтура, что планы не выполнялись, вместо продукции — брак, а виноватыми Сталин за всё сделал инженерно-технические кадры, обвинив их во вредительстве.
И это вполне обосновано доказывалось документами, «журналами боевых действий», так сказать, протоколами совещаний, постановлениями правительства и даже сам Сталин в своих выступлениях об этом говорил.
Слава Аллаху, эта чушь со временем стала как чушь и восприниматься, слишком показательны были успехи советской экономики. Сейчас подобные заявления могут только издевательский смех вызвать. Будем надеяться, что придет время, когда и чушь про катастрофу РККА в 41-м году станет вызывать только хохот. Но пока наши историки в документах о начале войны (да и всего периода войны) видят только то, что деятели Перестройки видели в документах о первых пятилетках — бардак, неумение, одни провалы и неудачи.
Одним из показательных примеров этого — оценка боевого пути 1-го механизированного корпуса Северо-Западного фронта в июле 41-го. Действия этого корпуса однозначно трактуются как неудачные, соединение не смогло решить поставленные перед ним задачи, понесло тяжелые потери и было выведено на переформирование. Корпус был расформирован.
Я специально взял в качестве примера 1-ый мехкорпус. Журнал его боевых действий рассекречен и представлен на сайте «Память народа»:
Рекомендую прочесть. Написан от руки, но почерк вполне разборчивый. Историческое свидетельство бардака в частях Красной Армии, свидетельство того, что армия к войне не была готова и воевать не умела. Всё никуда не годилось.
Мало того, что корпус сначала раздербанили, забрали из него одну танковую дивизию, большую часть пехоты, всю зенитную артиллерию, так ему еще и задачу поставили, как корпусу, он должен был отбить наступление немцев в районе Остров, Сольцы, на одном из самых важных направлений Северо-Западного фронта.
Но воевать корпус не умел совершенно, если верить Журналу. Сами корпусные штабные в нем писали об этом каждый день. Со связью — бардак. С взаимодействием частей и подразделений — бардак. Пехота может убежать с позиций. Артиллерия используется отвратительно. Авиационного прикрытия нет. Разведка поставлена из рук вон плохо. В наступлении и обороне части корпуса несут огромные потери…
Вот на 28-ой странице этого Журнала имеются обобщенные сведения о потерях за весь период боевых действий корпуса. Сведения шокирующие.
Есть там сведения и о потерях немцев, их немного. Не потерь, а сведений. Потому что корпусу приходилось по большей части отступать, что не давало возможность точно подсчитать число трупов фрицев, но то, что удалось — тысячи 4, как минимум.
Но огромные потери самого 1-го механизированного! Его даже на переформирование вывели. Всего по штату в корпусе на начало войны было 36 000 личного состава, но его подербанили примерно на треть, можно считать, что осталось порядка 20 000 человек. Итак, страница 28 Журнала, сколько корпус потерял до момента его расформирования в результате понесенных огромных потерь:
убитыми — 66 человек начсостава, младшего начсостава — 79, рядовых — 214 человек;
ранеными — начсостава 92 человека, младшего начсостава — 169 человек, рядового состава — 773:
пропавшими без вести — начсостава 50, младшего начсостава и рядовых — 1208.
Общие потери корпуса — 2651 человек.
Если учесть, что корпусу приходилось отражать наступающие танковые и моторизованные части противника, превосходящие в силах в три, а то и в пять раз, да еще у немцев со связью и взаимодействием всё было нормально, танковые части обеспечены пехотой, артиллерией, авиационным прикрытием, разведка на уровне… Согласитесь, аналогия с провалом сталинских пятилеток имеет место быть…
30 мая, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/05/30/
Для тех, кто спрашивает, когда продолжу выкладывать черновики книги: постараюсь сегодня начать, только глаза немного отдохнут, за три прошедших дня проштудировал 24 тома Сборника боевых документов Великой Отечественно войны, собрал необходимый материал. Материал интересный. Я даже сам многого не ожидал, что обнаружил. Предварительно — лето 41-го по разнице потерь наших и немецких не отличалось от 44–45-го годов. Это даже не впечатление. Это из документов.
30 мая, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/05/30/
…Как мы видим, потери 1-го механизированного корпуса в пределах 12% личного состава (общие, включая санитарные и пропавших без вести), назвать такие потери за месяц тяжелейших боев серьезными нельзя. Их можно отнести к невысоким. При этом, потери, которые корпус нанес противнику, только убитыми в полтора-два раза выше. Только убитыми.
И бои 1-му мехкорпусу приходилось вести не с пехотными дивизиями немцев, а с их подвижными соединениями, танковыми и моторизованными. И оцените сами — чьи войска были сильнее, командиры лучше и бойцы более подготовленные.
Но, опять же, один мехкорпус — это пример, но не закономерность. Правильно? Правильно. Поэтому я из Сборника боевых документов выбрал все сведения о мехкорпусах, танковых дивизиях за лето и осень 41-го года, в которых имелись более-менее четкие сведения о потерях советской и немецкой сторон. Никто же не будет отрицать, что советские механизированные корпуса за лето и осень 1941-го года понесли тяжелейшие потери, в результате они были расформированы. Вот и посмотрим на эти потери.
«КОМАНДУЮЩЕМУ 27-й АРМИЕЙ
Копия
НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО АВТОБРОНЕТАНКОВОГО УПРАВЛЕНИЯ КРАСНОЙ АРМИИ
генерал-лейтенанту ФЕДОРЕНКО
21-й механизированный корпус организационно начал создаваться лишь в апреле 1941 г. с расчетом (по плану Генерального Штаба) укомплектования боевой материальной частью не ранее 1942 года.
1. 21-й механизированный корпус (в. ч. 2979) 23.6.41 г. приказом командующего Московским военным округом направлен на фронт в двинском направлении.
К началу войны корпус был укомплектован личным составом на 80–90%, из них до 70% апрельско–июньского призыва.
Материальной частью корпус был обеспечен на 10–15% (колесные и специальные машины). На фронт корпус выступил со значительным некомплектом артиллерии, станковых и ручных пулеметов и автоматических винтовок, а также минометов. Большинство 76-мм пушек были без панорам, а малокалиберные зенитные пушки — без дальномеров (были даны за два дня до войны и в процессе войны).
Корпус выведен на войну по тревоге неотмобилизованным и неукомплектованным материальной частью всех видов, со значительным количеством необученных бойцов. Отсутствие вооружения, материальной части и неподготовленность новобранцев заставили меня оставить в районах зимних квартир до 17 тысяч необученных солдат с задачей их подготовки, вооружения и сколачивания…»
Здесь, как мы видим, 21-ый корпус был не механизированным корпусом, а каким-то недоразумением, его даже подвижным соединением при такой укомплектованности техникой назвать нельзя. И поразительно, что командир корпуса не догадался послать в ближайшую березовую рощу хозвзвод, что бы он там нарубил черенков для вооружения необученного пополнения. Вот что значит, отсутствие в те годы такого гения кинематографа, как Никита Михалков. Не у кого было научиться решать проблемы с вооружением. Пришлось 17 тысяч личного состава корпуса оставить на месте. 17 тысяч из примерно 36 тысяч штата! Никому в голову не пришла мысль необученное пополнение даже в самые тяжелые дни бросить в мясорубку войны, хотя этого пополнения была почти половина личного состава.
«…Начиная с 23.6.41 г. по сегодняшний день корпус находится в непрерывных боях. Его отдельные бойцы, подразделения и части в целом проявили образцы подлинного героизма в боях с немцами.
Корпус понес значительные потери как в личном составе, так и в материальной части. За месяц войны потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составляют:
— командного состава — 394 человека;
— младшего начальствующего состава — 830 человек;
— рядового состава — 5060 человек.
Всего потерь — 6284 человека, т. е. 60% участников боев…
Корпус, именуемый 21-м механизированным корпусом, практически дерется как мотострелковое соединение, по своему числу не соответствующее даже мотострелковой дивизии…»
Здесь уже серьезно. 60% потерь — это много, на грани потери боеспособности. Но какие потери корпус нанес немцам?
«За месяц боев с немцами корпус захватил: пленных 53 человека, винтовок — 95 штук, мотоциклов и велосипедов — 39 штук, автомашин — 12 штук, пушек 3 штуки; помимо этого до 10 пушек, захваченных у противника, по израсходовании снарядов уничтожены. Уничтожено, по подсчетам частей, 9575 человек, пулеметов — 90 штук, орудий различных калибров — 86 штук, танков и бронемашин — 53 штуки, автотранспорта — 834 [машины], мотоциклов — 503 штуки, велосипедов свыше 215 штук, лошадей 412 [голов].
Командир 21-го механизированного корпуса
Герой Советского Союза генерал-майор ЛЕЛЮШЕНКО
Военный комиссар 21-го механизированного корпуса
бригадный комиссар БАБИЙЧУК
Начальник штаба корпуса
полковник АСЕЙЧЕВ
(23.7.41 г.) № 0048
Надеюсь, вы понимаете, что уничтожено 9575 фрицев — это убитые фрицы. Раненные попадают в плен, если их не утаскивают свои. Раненных противника не считают, их на поле боя невозможно посчитать, на нем остаются почти одни трупы.
Наши общие потери (убитые, раненные, пропавшие без вести) — 6284. У немцев одних убитых — 9575. Если учесть, что на одного убитого обычно приходится трое раненных, то вы можете себе представить, с каким ужасом немецкие части столкнулись в виде этого 21-го мехкорпуса. А по другому и быть не могло, его командир генерал-майор Дмитрий Данилович Лелюшенко еще за финскую, командуя танковой бригадой, получил звание Героя Советского Союза.
Вам еще бедных гансов не становится жалко? Тогда продолжим:
«СЕКРЕТНО
…В результате боевых действий 32-я танковая дивизия с 22.6 по 14.7.41 г. в общей сложности уничтожила 113 танков, 96 противотанковых орудий, 463 мотоцикла, 4 легковые машины, 93 грузовые машины, 3 тягача, 8 самолетов, 80 орудий, 10 минометов, 3916 солдат и офицеров противника.
Дивизия потеряла 103 человека убитыми и 259 человек ранеными.
Командир 32-й танковой дивизии
полковник ПУШКИН
Военный комиссар 32-й танковой дивизии
старший батальонный комиссар ЧЕПЫГА
Начальник штаба
полковник ЗИМИН
[2.8.41 г.]
3916 человек убитых гансов разделить на 103 — это сколько будет? 38? В это поверить на фоне того, что нам уже успели надуть про 41-й год почти невозможно. Наносить немцам, самой сильной армии мира, потери в 38 раз выше, чем терять самим! Это какое-то, простите, избиение младенцев. Некультурное надругательство над тевтонской честью.
Впрочем, особенно ничего удивительного в этом нет, 32-я танковая дивизия была одной из самых хорошо укомплектованных — 49 КВ, 173 Т-34. Можно только предполагать, что случилось бы с вермахтом, если бы хотя бы половина наших танковых дивизий были так укомплектованы…
Очень интересен доклад исполнявшего обязанности командира 10-ой танковой дивизии, это Юго-Западный фронт, в докладе отмечается отличная боевая деятельность зенитчиков дивизии:
«Исключительную отвагу и боевую слаженность проявили расчеты зенитной батареи: 4 орудиями, при голодной норме боеприпасов, под беспрерывными бомбежками с воздуха, за 6 дней они сбили 18 самолетов противника.»
Это, действительно, нечто такое, во что и поверить трудно. Правда, если считать то летающее откровенное дерьмо в «лаптях» в люфтваффе, наиболее применяемый при поддержке сухопутных сил самолет, тем, чем его считают некоторые эксперты — выдающимся по своим характеристикам пикировщик-бомбардировщик. Пикировал он хорошо, базара нет. Только подходил к цели на такой высоте и с такой скоростью, что про неожиданно тоже базара нет. И выходил из пике на такой высоте — как раз чтобы зенитчикам удобней было. А еще, как уже писалось, оно было без штурмана, поэтому из данного же отчета:
«Во всех случаях наших танковых атак вызывалась авиация, которая бомбила наши боевые порядки на подходах к переднему краю. Эффективность бомбежек боевых порядков незначительная.»
СЕКРЕТНО
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ ФЕДОРЕНКО
…Чем берут немцы? Больше воздействием на психику бойца, нежели какими-либо «ужасными» средствами, причиняющими урон. Его авиация господствует, но она не столько поражает, сколько пугает. Так и все его боевые средства. Часто наши бойцы отходят, не видя немцев, лишь под воздействием авиации, незначительных групп танков и часто только от немецкого огня артиллерии. Командиры не держат в руках бойцов, не несут ответственности за невыполнение приказа и отходят по своему усмотрению. Части, где крепкий, храбрый командир, даже не блестящий тактическими «талантами», бьют немцев, только пух летит…
Помощник командующего Северо-Западным фронтом по танковым войскам
генерал-майор ВЕРШИНИН
11.7.41 г.
Я думаю, что Борис Георгиевич Вершинин, занимавший потом во время войны должности генерал-инспектора Автобронетанковых войск, начальника Главного Бронетанкового управления Красной Армии, в военном деле смыслил поболее некоторых отдельно взятых экспертов и историков, поэтому его характеристике немецкой армии можно доверять. Можно нашим военачальникам доверять и про немецкую авиацию, которая пугать могла, но вот попадать бомбами в цель — это у нее не очень получалось. Конечно, знаменитый пилот «Штуки» Рудель — более 500 танков уничтожил… суровым взглядом испепелил.
И, опять же, свои потери 10-ой танковой дивизии и нанесенный ею урон противнику:
«Потери противника
Так как все бои наступательного характера не сопровождались захватом районов, занимавшимся противником до начала нашей атаки, а оборонительные бои дивизии не позволяли проникать в тыл противника, то подсчет потерь, нанесенных противнику, крайне затруднен. Видимые потери и частично подсчитанные на месте атак начальствующим составом укрепленного района характеризуются примерно следующими данными: уничтожено танков — 128, противотанковых орудий — 198, пушек — 117, самолетов — 20, грузовых машин — 81, минометов — 26 и пехоты — до 2,5 тысяч человек.
Потери личного состава дивизии
Потери в личном составе дивизии за период с 22.6 по 15.7.41 г. характеризуются следующими данными:
Начальствующий состав | Младший начальствующий состав | Рядовой состав | Итого | |
---|---|---|---|---|
Убито | 22 | 47 | 138/3 | 207/3 |
Ранено | 69 | 111 | 307/10 | 577/10 |
Не вернулось с поля боя при атаке и при выходе из боя | 54 | 171 | 935 | 1160 |
Не вышло из боя при окружении противником | 8 | 19 | 238 | 265 |
Осталось на марше | 30/1 | 70 | 535/84 | 635/85 |
В сводке числителем указан кадровый, а знаменателем — приписной состав. В числе отставших на марше значительное число людей, двигавшихся в район сосредоточения небольшими группами, которые задержаны разными частями и включены в их состав. За последнее время эти люди согласно приказу по фронту начинают возвращаться в часть.»
Одних убитых немцев 2,5 тысячи с учетом того, что еще не все и посчитаны. И только пехоты.
Наконец,
«НАЧАЛЬНИКУ АВТОБРОНЕТАНКОВОГО УПРАВЛЕНИЯ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
генерал-майору МОРГУНОВУ
Личный состав (бойцы) на 60% представлял из себя новобранцев призыва мая 1941 г., совершенно не обученный, не прошедший даже полного курса подготовки молодого бойца. 600 человек из них в мотострелковом полку были совершенно не вооружены ввиду отсутствия оружия.
Из района дислокации (Кременец) дивизия выступила в составе около 70% штатной численности личного состава. Остальной личный состав был оставлен в Кременец, где впоследствии совместно с частями 14-й кавалерийской дивизии вел оборонительный бой в районе Кременец…
Боевой и численный состав 37-й танковой дивизии к 28.6.41 г. был следующий:
Личный состав
Командно-начальствующего состава 459 человек
Младшего командно-начальствующего состава 553 человека
Рядового состава 4055 человек
К 18.00 10.7.41 г. остатки дивизии перешли р. Днепр по железнодорожному мосту у Канев и к 11.00 11.7.41 г, сосредоточились в районе Пирятин.
С 15.7.41 г. с оставшимся личным составом части дивизии начали проводить планомерную боевую и политическую подготовку…
Боевой и численный состав к этому времени был следующий:
Личный состав
Старшего командно-начальствующего состава 42 человека
Командно-начальствующего состава 211 человек
Политсостава 70
Технического состава 8
Административного состава 39
Медицинского состава 23 человека
Юридического состава 1 человек
Младшего начальствующего состава 423 человека
Рядового состава 1533
Всего 2423
Итого за период с 22.6 по 10.7.41 г. частями дивизии уничтожено: до 4 батальонов пехоты, 3 офицера, 24 танка, 8 танкеток, 16 противотанковых орудий, 4 76-мм пушки, 44 транспортные машины, 19 мотоциклов, 20 самолетов, 1 бронемашина, 1 цистерна, 2 легковые машины, до дивизиона артиллерии, 6 пулеметов, 1 автомат и 3 миномета. Кроме того, 73-м танковым полком не допущено окружение противником полков 141-й стрелковой дивизии.
Учитывая перечисленный урон, нанесенный противнику частями дивизии, и неуточненный (ввиду отсутствия командования полка и его подразделений) урон, нанесенный противнику 74-м танковым полком, можно предположить, что в общей сложности дивизией уничтожено за период боев с 22.0 по 10.7.41 г. до моторизованной дивизии противника.
Командир 37-й танковой дивизии полковник АНИКУШКИН
Временно исполняющий обязанности военного комиссара 37-й танковой дивизии старший батальонный комиссар ЩЕРБАК
Начальник штаба дивизии подполковник СЕМЧУК
[5.8.41 г.]
Ф. 229, оп. 3780сс, д. 6, лл. 174–194. Машинописная копия. /232»
Здесь потери дивизии, если брать в процентах — огромные. Порядка 40%. В абсолютных числах — 1632 человека общих потерь. Потери немцев командование оценило — порядка одной моторизованной дивизии. Штат моторизованной дивизии вермахта по минимальному штату — 12 000 человек. Каждого своего убитого, раненого и без вести пропавшего наши танкисты и другие бойцы танковой дивизии разменивали на 7 фрицев, как минимум.
Впрочем, «чего этих басурман жалеть»? Это ж не Рудели и Хартманны, Витманы и Кариусы, люди тевтонской чести и доблести, от которых даже за покерным столом карты можно не закрывать…
Конечно, разные у нас были мехкорпуса и разные танковые дивизии. Было и такое:
«СЕКРЕТНО
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ ТАНКОВЫХ ВОЙСК ФЕДОРЕНКО
Пользуясь случаем отъезда в Москву Ваших представителей, отправляю Вам неофициальное письмо о положении дел Северо-Западного фронта… 3-й механизированный корпус (Куркин) погиб весь. Подробно доложит Кукушкин. Выведено пока и уже собрано до 400 человек остатков, вышедших из окружения, [из состава] 2-й танковой дивизии (Солянкин) и один танк „БТ-7“.
5-я танковая дивизия погибла вся также в ряде окружений. Личного состава совершенно нет. Считаю, что остатки можно искать в составе войск Западного фронта…
Начальник Автобронетанкового управления
Северо-западного фронта
полковник ПОЛУБОЯРОВ
Новгород 11.7.41 г.
Ну вот они, огромные потери наших войск. Ну да, огромные потери, не всем нашим частям и соединениям удалось не попасть в окружения или вырваться из них, сохранив боеспособность. Но они что, погибли, как бараны, не нанеся врагу урона?
Погибший 3-ий механизированный корпус. В его составе находилась 2-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Солянкина Егора Николаевича. Егор Николаевич тоже погиб в бою. А вот его заместителем был Ротмистров Павел Алексеевич, который выводил из окружения остатки дивизии. После выхода из окружения Павел Алексеевич доложил, что дивизия уничтожила 173 немецких танка. Если вы прикинете, какая, так сказать, инфраструктура окружала немецкие танки, то представите, какую кровавую баню устроила им 2-я танковая дивизия.
Но верить Ротмистрову, как и другим нашим командирам, уже давно считается плохим тоном. Поэтому Лёша Исаев полез в немецкие документы и там не обнаружил подбитых 2-ой тд немецких танков. Значит, сделал он вывод, что Ротмистров насвистел.
Павел Алексеевич, вообще, у наших историков вызывает почти неприкрытую ненависть. Они все скопом обвиняют его в неумении командовать танковыми войсками, обвиняют в напрасных неоправданных потерях. Где-то в архиве лежит нерассекреченный еще документ комиссии Маленкова, которая расследовала факт преступного командования Ротмистровым 5-ой гвардейской танковой армией на Курской дуге. Ага, нерассекреченный. Историки видели этот документ и утверждают, что Комиссия пришла к выводу — Ротмистров как командующий танковой армией никуда не годится.
Я в жизни не грубый человек. Но! Здесь такая ситуация, что только — суки позорные! С этими суками не дискуссии вести, а бить по рожам. Прямо по носопыркам, чтобы кровавые сопли в разные стороны, всех этих Исаевых и Замулиных.
Где этот секретный документ, который вы, суки, не имевшие никогда допуска к секретным документам, видели? Сочинить еще не успели, проблемы со старой бумагой, найти не можете?
И сам Сталин, якобы, Ротмистрову в лицо сказал: «Что ж ты, гад, за час танковую армию спалил!». Суки! И тут же Сталин наградил Павла Алексеевича Орденом Кутузова. Чуть ли не через неделю после Прохоровки, где «сгорела» 5-я гвардейская танковая. А через год присвоил звание маршала бронетанковых войск, несмотря на то, что Павел Алексеевич занимал лишь должность командующего армией.
Педерасты гнойные, вам что, хочется грантов и премий из ФРГ, историки которой утверждают, что под Прохоровкой 5-я гвардейская потерпела поражение? Я даже думаю, что «патриот» и член Единой России Замулин, который активнее других хлопочет о поражении наших танкистов под Прохоровкой, уже получил от немцев свои тридцать серебряников.
30% подбитых танков, потери в личном составе незначительные — так Павел Алексеевич обозначил наши потери под Прохоровкой. А танки Манштейна там… испарились. Через несколько дней после Прохоровки, 5-я гвардейская перешла в наступление.
Это пусть немцы хвастаются своими победами и уничтожением орд большевиков. За неимением настоящей воинской славы, пусть себя тешат выдуманной и нафантазированной под парами шнапса. Маршалу Ротмистрову лишняя слава не нужна, у него своей, настоящей — девать некуда. Самый выдающийся танковый командир нашей армии!
Поэтому если ты, господин Исаев, веришь не нашему маршалу, а немецким документам, то учи изо всех сил немецкий язык и вали туда, где эти документы ты можешь смотреть в оригиналах, да назад не возвращайся. Говна на нашей Родине и без тебя хватает.
Можешь еще поискать в немецких документах такое:
«Танк политрука Двинянинова на своих гусеницах привез две головы фашистов и части офицерского и солдатского снаряжения.»
Это из тех же Сборников боевых донесений.
Об этом вы не найдете ни в каких немецких документах и ни в каких их мемуарах, как наши танкисты давили эту фашистскую сволочь, как жаб. Только чвякало. Даже головы прилипали к гусеницам танков…
Мне очень нравится, как современные историки критикуют использование механизированных корпусов в Красной Армии. Все недостатки вскрыли, стервецы эдакие! Их бы в Академию имени Ворошилова попаданцами запулить, они бы там лекций под запись командирам-танкистам поначитали, потом зачеты приняли и была бы у нас победа прямо в 41-м. А то наши деды эти корпуса понаделали, а как ими воевать — не смогли сообразить. И разведка была плохая, и авиационного прикрытия не было, и пехота не сопровождала, ремонтные службы в пути потерялись, связь паршиво поставлена была, транспортом обеспечены корпуса не были… Вот всё это нужно было исправить и наладить, потом в бой идти. Всё правильно. Воевать нужно с правильной организацией войск, а не в бардаке.
Я жду с нетерпением, когда эти наши военные гении исторических наук еще придумают, как Сталин и Тимошенко должны были грамотно отмобилизовать армию, чтобы немцы этого не заметили, изъять из народного хозяйства по мобилизации сотни тысяч автомобилей, отработать взаимодействие частей и подразделений отмобилизованных войск, в том числе с авиацией. И всё это скрытно, чтобы ни капли утечки, иначе Гитлер будет прыгать от радости, как ужаленный и кричать: «Вот! Большевики агрессию готовят, весь демократический мир должен сплотиться вокруг Рейха против этих тоталитарных варваров!»
Только и это не помогло бы. Еще одно из двух условий необходимо. Либо в штабе каждой из групп немецких армий должен быть как минимум один Штирлиц с радисткой Кэт, которая отстукивала бы морзянкой в наш Генштаб планы немцев — куда именно, по какой дороге и какая их часть пойдет неожиданно 22 июня. Либо — самим напасть на немцев неожиданно без объявления войны. Потому как стратегическая инициатива — штука весьма убойная. Страшная. Вон в 1944 году у немцев всё было отработано, отмобилизовано и на рациях свежие батарейки стояли, но когда в Белоруссии началось наше наступление, где они его не ждали, так за неделю всё высыпалось, драпали до Варшавы, теряя тапки, в полнейшем бардаке.
По сравнению с тем, как вел себя вермахт в 44-м в Белоруссии (да и не только там), РККА образца 41-го года — образец порядка и организованности. Да, приходилось гонять мехкорпуса чуть не на тысячи километров с одного направления на другой, меняя на ходу планы ввода их в бой, убивая моторесурс техники. Было такое. Это Штирлиц вовремя не передал Кэт шифровку, в которой точно были указаны места и направления ударов танков Гудериана и Клейста. Приходилось предполагать, предположения не оправдывались, оказывалось — не там, и уже ехавший по дорогам корпус нужно было возвращать и перенацеливать. А иногда оказывалось, что и перенацелили не туда, потому что снова, не имея точной информации от Штирлица (саботажник, сволочь!), ошиблись.
И без пехоты танки поехали, потому что для пехоты машин не нашлось, которые по мобилизации должны были в части поступить. Гражданские затупили местами. Не надо было без пехоты ехать. Нужно было посыльных с наганами к гражданским начальникам послать и пригрозить им наганами, чтобы быстрее шевелились. Дня три подождать, пока весь положенный автотранспорт не соберется. А немцы за три дня километров 200 отмахают, и уже ехать никуда спешить не надо было бы, можно было бы и в окружении посидеть…
Не были наши деды, служившие летом 41-го года в Красной Армии идиотами, необученными военному делу. Все. Начиная от наркома, командующих фронтами и заканчивая последним красноармейцем. То, что нынешними яйцеголовыми воспринимается как неумение и ошибки, в действительности было тем, что называется — действовать по обстановке.
Не успевает тыл дать автомобили по мобилизации — бери одни танки, без пехоты и атакуй одними танками, время дорого. Не успевает твоя разведка разведать где противник и какими силами — иди без разведки, время дорого. Артиллерия не успела подтянуться — начинай без артподготовки, время дорого. Не успеваешь отработать взаимодействие с авиацией — начинай без авиационного прикрытия, время дорого. Не знаешь, где именно противник наносит удар — раздергивай корпуса на отдельные танковые дивизии и полки, прикрывай все возможные направления…
Открывайте «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ ВОЕННО-НАУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. СБОРНИК БОЕВЫХ ДОКУМЕНТОВ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ВЫПУСК 33. Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР МОСКВА-1957 /1». Он даже в электронном виде в сети на сайте Милитера в свободном доступе. Читайте. Всё, что про мехкорпуса военные историки наоткрывали — в донесениях, докладах, отчетах и приказах лета 1941 года. Всё наши военные знали и понимали. Но — действуй по обстановке!
Хотя, господа военные историки, лучше не читайте эти Сборники. Вам это читать вредно, потому что большинство из вас либо кладовщиками в армии служили, либо, как Мухин и Исаев, про армию только кино смотрели и книжки читали. Вы в ней абсолютно ничего не понимаете, поэтому вычитаете там только про бардак и неумение.
Например, про то, как наши артиллеристы совсем не умели в начале войны против танков воевать:
«Основными недостатками в организации борьбы с танками противника являются следующие:
1. Стрелковые батальоны первого эшелона недостаточно насыщаются орудиями сопровождения, непосредственно подчиненными командирам батальонов.
2. Орудия сопровождения часто отстают от пехоты, так как пехота и саперные подразделения не оказывают им помощи в продвижении, особенно при преодолении труднопроходимых мест.
3. Дивизионная артиллерия, истребительно-противотанковые дивизионы и армейские истребительно-противотанковые полки, придаваемые для сопровождения пехоты, не применяются компактно, батареями, а дробятся на взводы и отдельные орудия.
4. Орудия сопровождения не управляются в масштабе батальонов, действуют самостоятельно, поорудийно.
5. Огонь по танкам орудиями прямой наводки открывается с больших дальностей, вследствие чего действенность огня сильно снижается, преждевременно раскрывается система расположения орудий прямой наводки.
6. Мало применяются противотанковые засады, кинжальные орудия, орудия-охотники за танками в определенных секторах.
7. Самоходные орудия, как общее правило, далеко отстают от боевых порядков пехоты и участия в борьбе с танками и самоходными орудиями противника не принимают.
8. Недостаточно применяется в борьбе с танками массированный огонь артиллерии тяжелых калибров и гвардейские минометные части М-31 снарядами УК.
9. На направлениях наиболее вероятного применения противником тяжелых танков не выдвигаются на прямую наводку орудия тяжелых калибров, вследствие этого наступающие соединения теряют темп наступления, а иногда подолгу топчутся на одном месте.»
Про самоходные орудия насторожило, которых в 41-м году не было? Правильно насторожило. Потому что это не 41-ый год, а ПРИКАЗ ВОЙСКАМ 2-го БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА № 0018 от 4 марта 1945 г. Выпуск Сборников № 2 от 1947 года.
Война уже заканчивалась, а артиллерию против танков так и не научились использовать? Ну а что еще шпак должен понять из этого приказа?
Любят еще цитировать известный приказ Жукова по Западному фронту в 41-м о запрете лобовых атак, которые ведут к бессмысленным потерям. А сколько приказов Ставки о неправильном использовании радиосвязи! Юрий Мухин особенно эти приказы любит, у него прямо слюнки текут от неумения наших военных простыми кодами для зашифровки пользоваться. Во всей Красной Армии!
Прежде, чем что-то об армии сочинять, нужно хотя бы один раз постоять на плацу на утреннем разводе полка, шпаки вы позорные.
Вы думаете, что если в какой-то роте у рядового Сидорова при проверке найдут автомат, покрытый ржавчиной и с паутиной в стволе, то на построении полка его командир вызовет из строя рядового Сидорова и прикажет начальнику штаба подготовить приказ об устранении недостатков в обслуживании оружия этого солдата? Да командир будет весь полк драть! Ревом реветь, что в полку у него одни негодяи служат, которым не то, что автомат, лом доверить нельзя: деревянное сломают, стеклянное разобьют, железное погнут. И приказ по полку будет — всем проверить чистку оружия. Всем! Весь полк на ушах стоять будет. И прямо сегодня доложить, устранить, виновных оскорбить и унизить.
Это армия, уважаемые. Поэтому если какой-то командир роты на Западном фронте сдуру два раза подряд попер на штурм деревни в лоб, то Жуков, как настоящий военный, драл за это весь фронт. И если где-то по рации сдуру что-то открытым текстом сболтнули, то Шапошников, отвечающий за связь как начальник Генштаба, Сталину приносил на подпись приказ, которым за связь драли всю Красную Армию.
Поэтому и в 45-м году артиллерия не умела с танками воевать, как это понятно из текста приказа по 2-му Белорусскому… Понятно человеку, никогда в армии не служившему. Служившему понятно, что командование фронтом было людьми военными и за выявленные отдельные случаи вся артиллерия фронта приводилась в изумление и восторг, чтобы вообще таких случаев не повторялось.
Да даже в мирное время, даже в гражданских учреждениях, если вы поднимете приказы по любой конторе, то там будет столько всяких приказов об устранении и наказании, что можно подумать, будто в конторе абсолютный бардак и она со своими задачами не справляется. Только парадокс в том, что чем больше таких приказов по конторе, тем больший ней порядок. Как в Красной Армии в 1941-м году.
А вот в вермахте ничего подобного не было. Такое впечатление, что в нем был образцовый порядок, некого даже наказывать было за какие-то нарушения порядка и дисциплины. Настолько образцовый, что как видно из документов Сборников, его войска умели прорывать оборону почти… никак. Ю. И. Мухин утверждает, что немцы и в 41-м и в 42-м нашу оборону прорывали без особых проблем. Но наши командиры в 41-м писали в отчетах и докладах, что у немцев прорыв обороны — слабое место, не получается у них это мероприятие…
Сам Гальдер написал, что под Смоленском в войсках смеялись, как проводятся атаки. В войсках вермахта смеялись. Над своими атаками. Короткий огневой налет и атака танков с пехотой. В результате пехота перестреляна, танки горят. А русские ведут в это время сильнейший артиллерийский огонь. Уже к Смоленску лимит на фокусы у вермахта стал исчерпываться. Немцы свою армию и построили в расчете на фокусы. Наши командиры в отчетах докладывали, что немцы, натыкаясь на сильную оборону, прорывать ее не в состоянии, они начинают по фронту выискивать слабые места. Т. е., в одном месте ткнулись, получили по зубам, отскочили, поехали пробовать в другом месте, пока не найдут брешь. Бреши находили, в 41-м году у Красной Армии еще не было столько войск, чтобы все прорехи во фронте надежно закрыть, только пока искали — уже были серьезные потери и в технике, и в людях. Но эта тактика глубоко ущербная. Тактика, рассчитанная на слабость противника — верный путь к поражению. А если крайне необходимо прорвать оборону именно в заданном районе, чтобы решить оперативную задачу, что тогда делать? А тогда придется сжечь при прорыве массы танков и покрыть поле боя трупами пехотинцев.
И это еще хорошо, если оборону танками прорывали. Но на весь фронт танковые группы не растянешь, а наступать везде нужно было. Тогда приходилось наступать пехотой, вооруженной слабенькими короткоствольными пушчонками и штурмовыми орудиями с пушками еще более слабыми. Тут уж ничего не оставалось, как гнать вперед пехотные цепи, пока их остатки не добегут до русских окопов. Как в Первую мировую… Да нет! Не как в Первую мировую. Тогда на русско-германском фронте царила немецкая артиллерия, она вела такой интенсивный огонь, что у нас им полки выкашивались. В 41-м году уже такого не было, растеряли они свою артиллерию, отдав приоритет люфтваффе. А если погода нелетная, гансы? И, вообще, подавлять оборону авиацией — это уж очень дорого.
Ну и результат к началу осени гансы получили такой:
ГРУППИРОВКА СИЛ ПРОТИВНИКА ПЕРЕД ЮЗФ НА 7.9.41 г.
…Всего перед ЮЗФ в первой линии — 33–35 дивизий, из них 4 мотомеханизированных и одна кд;
во второй линии — 7–9 дивизий.
Боеспособность:
4 тд имеет до 50% потерь в танках.
17 пд имеет свыше 50% потерь.
134 пд имеет свыше 60% потерь.
10 мд — общие потери на 1.9 составляли 30–35%, пополнилась на 10%.
293 пд — низкое политико-моральное состояние, много случаев дезертирства и перехода солдат на нашу сторону, потери 30–35%.
113 пд — потери до 40%, на 60–70% укомплектована резервистами.
111 пд — потери до 30%.
11 тд имеет потери до 50% в личном составе и в танках.
44 пд прибыла к КИУР укомплектованной на 60–80%, в боях перед КИУР имела до 40% потерь. [160]
168 пд — потери 442 пп 70–80%, других полков несколько меньше, имелось много случаев дезертирства.
98 пд на половину укомплектована судетскими немцами, потери — 30–35%.
299 пд имеет большие потери. 530 полк разгромлен.
95 пд укомплектована резервистами, большой процент австрийцев, потери — свыше 50%.
99 пд на 50% укомплектована резервистами, потери — 40–45%.
132 пд — в личном составе 15% австрийцев, в боях в р-не Ржищев имела до 15% потерь.
94 пд на 80% укомплектована резервистами, 20% чешских немцев, потери — до 50%.
68 пд имеет большие потери (по непроверенным данным до 70%).
57 пд — .
79 пд — потери 50–60%.
262 пд — значительный процент австрийцев и чешских немцев, потери на 1.8 — до 50%.
298 пд — потери 50–60%.
296 пд — потери 20–25%.
62 пд — потери 60–70%.
56 пд укомплектована в большинстве резервистами, потери — свыше 50%.
Начальник РО штаба ЮЗФ Бондарев
Военный комиссар РО штаба Н. Лавр
Хороший у них блицкриг вышел. Красота! И этот состав дивизий после того, как все резервы были на фронт отправлены. Начальник Генштаба ОКХ сам в свой Дневник записывал, что с резервами почти никак уже.
Получили то, что и должны были получить, бросив огромную массу войск на противника, в разы уступавшего в численности, но зато имевшего и лучшее стрелковое вооружение, и лучшие танки, и лучшую артиллерию. На противника, командные кадры которого на две головы были выше, бойцы и командиры мотивированны, как модно сейчас выражаться. Оставалось свои войска только шнапсом до бровей заливать, чтобы как-то их выгнать на русские окопы.
Согласитесь, что представленные нашей разведкой сведения о комплекте немецких дивизий тютелька в тютельку ложатся с тем, как обозначил потери Германии к ноябрю 1941 года И. В. Сталин:
«…враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек.»
Но кто такой Сталин, Главнокомандующий, чтобы иметь достоверную информацию о потерях противника, правда? Да и врал он постоянно. Врал о том, что марксист, врал о том, что ученик Ленина… Всегда врал. Вот Кривошеев — человек правды, поэтому его данные со сталинскими не совпадают. Тем более, немцы! Те уж точно никогда не врали и не врут.
Вы, может быть, не знаете, что одновременно с Комиссией Кривошеева, с архивами в Министерстве Обороны СССР работала еще группа генштабистов, и почти одновременно с Кривошеевым эта кодла, также, как и Комиссия, направляемая горбачевским Политбюро, выдала результаты своего труда: «Генштаб СНГ 1941 год — уроки и выводы.» — М.: Воениздат, 1992:
«Другая сторона этого вопроса, заслуживающая тщательного внимания, — политический курс советского руководства в то непростое для страны время. По-иному сегодня звучат договор 1939 г. с Германией „о дружбе и границах“, строки сообщения ТАСС от 14 июня 1941 г. По-новому оцениваются многочисленные жертвы советско-финляндской войны, массовых репрессий. В угоду фашизму, в расчете на мнимые будущие победы и торжество социалистических идей была растоптана реальная гордость советского народа, унижено его самолюбие, оскорблены честь и достоинство.»
Вкусно? Кушайте, только не отравитесь. Теперь в рамках начертанного этими тварями и выстраивается (по большей части уже выстроена) концепция о Великой Отечественной войне, особенно её начального периода такими историками, как А. Исаев. Его и взяли на работу в МО РФ штатным историком именно те, кто придумал, что
«В угоду фашизму, в расчете на мнимые будущие победы и торжество социалистических идей была растоптана реальная гордость советского народа, унижено его самолюбие, оскорблены честь и достоинство.»
Вопрос только в том, кто топчет гордость советского народа, унижает его самолюбие, оскорбляет честь и достоинство? И плюет на память бойцов и командиров Красной Армии 41-го года, достойно встретивших врага и утопивших блицкриг в его же крови, в которой он и захлебнулся.
И, наконец, в заключение этой главы, специально для А. Исаева, сделавшего открытие, будто немцы в ПМВ разработали тактику штурмовых групп, во ВМВ ее усовершенствовали, применяли против нашей обороны, особенно при прорыве укрепрайнов, неся при прорыве значительно меньшие потери, чем наши обороняющиеся войска.
Лёша, я знаю, как ты это открытие сделал. Любому человеку, который читает с непредвзятым взглядом твои книги и смотрит твои выступления, понятно, что никаких своих открытий у тебя не может быть ни в какой сфере человеческой деятельности по причине твоей феноменальной тупости. И про штурмовые группы ты вычитал в мемуарах у гансов, которые взбодрив себя шнапсом, придумывали свои подвиги и разгромы «монгольских орд».
Я специально для тебя в этой книге приведу один пример, как они свои штурмовые группы использовали:
Карта 500 000 и 200 000
1) Группировка и сосредоточение. Изменения в группировке за 8.8 выразились в следующем: восточнее р. Здвиж (сев. житомирского шоссе) выявлен 417 пп, 171 или 168 пд (данные пленного).
2) Противник, продолжая наступление в направлении Коростень, к исходу дня 8.8 вышел на фронт Ст. Лукины, Яблоновка, Коростень, Хотиновка, Зубовщина, Омельяновка. На участке фронта Омельяновка, Пружки, Ялцовка противник перешел к обороне.
На участке Мигалки, хут. Рудниченко, Рак, ст. Бородянка изменений в действии противника не имеется. Войсковой разведкой установлено наличие до пехотного полка (предположительно 168 пд) в районе Красногорка, Плахтянка, Козинцы.
Перед КИУР противник направлял основные усилия на овладение Киевом с юга. В течение дня происходили напряженные бои на рубеже Пирогово, Новоселки, Гатное, Крюковщина. После неоднократных атак и контратак с обеих сторон к 21.30 бои затихли на рубеже Мышеловка, X. Красный Трактир, пос. Жуляны, Крюковщина, Тарасовка.
В течение дня было несколько атак противника в сомкнутом строю в рост.
Потери некоторых атакующих войск противника были близки к 100%, то есть атакующие группы уничтожались почти полностью и вслед за ними шли новые группы.
Основным огнем ближнего боя, поддерживавшим атаки, у противника был огонь минометов и автоматов…
Начальник штаба ЮЗФ
Военный комиссар штаба ЮЗФ
Начальник РО штаба ЮЗФ»
Ты, Лёша, хвастаешься, что в архивах много работаешь и на архивных документах свои открытия делаешь. Так вот тебе исходник — Ф. 229, оп 7047сс, д. 17, лл. 147, 148.
Сходи в ЦАМО, проверь — точно ли я процитировал. Тебе удобно быть немецкой подстилкой, господин Исаев? Пока еще ноги о тебя не вытирают? Будут, будут вытирать. Не сомневайся. Подстилка для того и предназначена.
4 июня, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/06/04/
Так будет называться следующая глава книги о начале ВОВ. Постараюсь наглядно показать, насколько нагло нам врали и врут о том, что войска Юго-Западного фронта были под Киевом разгромлены в окружении и потеряли 600 с лишним тысяч человек, фактически, весь фронт перестал существовать. Завтра постараюсь начать писать, а пока, для затравки, вот это:
«…фронт живет и борется. На пути фашистских армий вновь неколебимо стоят наши войска. И самое главное, основной костяк Юго-Западного фронта на новом рубеже составили дивизии его прежнего состава, об окружении и уничтожении которых на весь мир кричали фашисты. Из новых соединений здесь были лишь две стрелковые дивизии и 2-й кавкорпус, прибывшие с других фронтов…»
Конечно, наши маршалы всё врали. Фашисты на весь мир кричали только правду — наши историки соврать не дадут.
9 июня, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/06/09/
Запланированное ранее название главы «Киевская катастрофа… вермахта», я заменю на «Всё хорошо, прекрасная маркиза…». Это больше подходит к тому, что случилось с немецкой армией к началу операции «Тайфун». Неожиданно? Начало тоже будет неожиданным. Но необходимым для того, чтобы нынешние «цветы на асфальте» поняли, что такое армия и в какие сроки ее можно отмобилизовать. Именно сроки отмобилизации — крайне важная штука для понимания реалий 41-го года…
— Курсант Балаев, выйти из строя! — скомандовал командир роты.
Да легко! Раз, два! Поворот через левое плечо. Стою весь из себя курсант перед строем роты. Командир роты почти сразу меня стал выделять из числа всех новобранцев. Еще бы! Почти готовый офицер запаса, которого призвали в армию рядовым, курсантом Школы младших авиационных специалистов. Это 1987 год.
— Курсант Балаев, снять левый сапог!
А вот этого я не ожидал. Но команда — есть команда. Снимаю сапог, точнее выдергиваю из сапога голую ногу, потому что портянка осталась в сапоге. И тут я начинаю понимать, как я подставил командира роты, в которой уже почти треть личного состава выходила на построение в тапочках по причине кровавых мозолей на ногах, и особенно много таких было в 4-м взводе, курсантом которого я являлся. Он меня хотел поставить в пример, как нужно наматывать портянку на ногу, чтобы ступни не натирать до состояния таких мозолей, а получилось совсем обратное. Курсант, который должен быть образцом в деле наматывания портянки, сапог надевал методом набрасывания этого полотняного полотнища на голенище кирзача и засовыванием своей ласты потом в сапог.
По команде утром «Подъем!» курсант должен вскочить с кровати, запрыгнуть в штаны, одеть и застегнуть китель, обуться, на стриженную голову — пилотку (шапку зимой) и встать в строй. За 45 секунд. При отсутствии необходимых навыков за 45 секунд и портянки можно не успеть намотать. Один из взвода замешкался, не уложился, начинается тренировка:
— Взвод, отбой!
Тут уже за 30 секунд нужно раздеться и притворится мертвым под одеялом.
— Взвод, подъем!
И так, пока не истечет время до начала утренней зарядки. Раз по 5–6. До зарядки все уже заряженные. Все в мыле. Поэтому хитрили, портянку не наматывали, а делали, как я.
Не проходи я еще курс молодого бойца, как и вся рота, впрочем, «губа» точно светила бы. Ну, как минимум, наряда три вне очереди. Но пока присягу не принял — низзя! А тогда командир роты быстро сориентировался и на моем примере объяснил всем остальным, как не нужно поступать в деле использования портянок и сапог, потому что неправильно намотанная портянка ведет к членовредительству и в военное время за это отводят в трибунал.
Зато после развода мною занялся сержант Витька Широкий, полтавский хохол, заместитель командира нашего взвода:
— Вокруг плаца пять кругов — бегом марш!
Он думал, что я за пять кругов, это примерно полтора километра (плац у нас большой был) сотру себе пятки до кости, если портянка у меня не намотана, а просто ступня через нее засунута в сапог. Пробежал:
— Товарищ сержант, разрешите обратиться?!
— Обращайтесь.
— Товарищ сержант, я к кирзачам давно привык, я их носил еще в детстве, и у меня такие ноги, что мозоли я почти никогда не натираю. У меня даже на руках от лома мозолей не бывает.
— Балаев, проблема не в том, что ты не натираешь. Проблема в том, что ты пример подаешь.
После этого я никогда уже не надевал сапоги без того, чтобы не намотать портянку по всем правилам воинского искусства.
Но вы думаете, что после того, как в роте все стали наматывать портянки, всё стало нормально? Как же! Уже присягу приняли, идет рота в столовую, в конце строя десяток человек в тапочках, поверх пластырей намотаны портянки, и еще десяток человек в сапогах, но активно хромающих. Навстречу командир части — полковник Хоменко:
— Рота — стой! Курсант, — показывает пальцем на хромающего в сапогах: — Выйти из строя, снять сапог.
Выходит, снимает, а у него там не как у меня, конечно, но намотана портянка, как шаль на голове распутной женщины. Так выразился полковник Хоменко.
— Трое суток гуаптвахты! — полковник был мужиком суровым.
И правильно! А если завтра война? Этих хромоногих отправить сначала в медсанбат мозоли йодом мазать? И прошло уже больше месяца с того дня, когда нас в форму переодели, мы уже присягу принять успели. Но еще хватало в роте кровавых мозолей.
Фактически, если бы эту роту через месяц после призыва послали на фронт и ей пришлось бы сделать несколько марш-бросков, километров в 30, нормального расстояния для стрелковой роты, то она прибыла бы на передовую небоеспособной. Элементарно — портянка и сапог.
23 июня 1941 года в СССР началась мобилизация. Когда первое пополнение для дивизий, вступивших в бой, могло быть отправлено к ним в составе маршевых батальонов?
Ах, да! Мозолистые ноги рабоче-крестьянского народа СССР образца 41-го года были устойчивы к натиранию от сапог. Как я мог об этом забыть?!
Но мои ровесники, учившиеся в школах в 70–80-е годы еще должны помнить уроки Начальной военной подготовки. И должны помнить, что больше половины этих уроков были посвящены тому, что шпаки называют муштрой. И как прикалывались мы над военруками, которые пытались нас строить, учить строевому шагу индивидуально и в строю, сколько среди нас было тех, у кого руки и ноги во время строевого шага двигались каждая по отдельному алгоритму. И как по команде:
— Класс, стой! Налево! — половина класса поворачивалась направо.
А мы, все из себя спортсмены и стрелки из мелкашки по мишеням, возмущались — зачем нам на уроках эта муштра, если мы уже готовые бойцы и почти псы войны. Нас только стоит послать на фронт, как мы дружно геройские подвиги совершать начнем.
У меня такое впечатление, что те наши историки-эксперты, которые оперируют данными о наличии войск в наших армиях 41-го года, остались на уровне 9-классников, пришедших на первый урок НВП.
Кстати, если выдающего эксперта-историка А. Исаева сейчас призвать в армию и прямо из военкомата послать на фронт, то его с передовой сержант ссаной тряпкой погонит куда-нибудь в обоз. Оно ж в строю никогда не ходило! Оно ж даже не знает, ни одной строевой команды и не натренировано их выполнять! А оно сдало зачет на знание Устава караульной службы? И в караулы ходило, чтобы эти знания на практике закрепить?
Караул на фронте — штука супернеобходимая. Жизненно необходимая. Не умеешь в это дело — тебе в окопах делать нечего. А теоретически эту науку не освоишь. Только практически. Проверено…
В армии многое шпаку кажется дурдомом. Это такая судьба у армии — казаться со всеми своими порядками дурдомом. Шпак воспринимает армию с точки зрения полезности или бесполезности пока она не начинает заниматься именно тем делом, для которого предназначена. А этот промежуток редко когда бывает сопоставимым по продолжительности с войной. Армия более длительное время существует вне войны. Поэтому всё, с чем в ней сталкивается шпак, ему представляется бесполезным и даже дурным.
Если шпака призывают в солдаты, то он сразу начинает возмущаться бессмысленной с его точки зрения муштрой на плацу. А еще поход от казармы в столовую, как на параде (тянем ножку!), да со строевой песней! Ну зачем, правда ведь?
Наверно, только попав на войну, шпак сможет понять, зачем всё это. Вроде бы муштра — хождение строем даже в отхожее место, но зато этим вырабатывается рефлекс, необходимый на войне. С этим выработанным рефлексом и в походном марше ты будешь идти на расстоянии вытянутой руки от впереди шагающего товарища и не наступать ему на пятки. Одно дело, полк на марше, в котором бойцы идут друг за другом на расстоянии 70 см, примерно, другое дело — как шпаки, метра за полтора. Понимаете? Кишка колонн в два раза длиннее. На войне это ух как не очень здорово!
И «Справа по одному в столовую бегом марш!» — тоже вроде бы к войне отношения не имеет, но… имеет. Минимум месяц так в столовую нужно гонять, чтобы рефлекторно потом получалось по команде «Справа по одному — в цепь!». В бою уже должны рефлексы работать, там время на сообразить и осмыслить почти никогда не бывает.
Да, и строевая песня — не просто по приколу послушать солиста и хор мужчин в сапогах. Темп! Темп шага.
И чтобы боец Пупкин понимал, что после получения приказа он бежал его бегом исполнять, а не вспоминать, что по поводу этого вопроса написано в Большой Советской Энциклопедии. Да чтобы, ему еще в учебке, нарядами вне очереди, если на словах сразу не дошло, вбили в голову, что к командиру полка без разрешения нижестоящих инстанций обращаться с вопросом: «Когда будет баня?», — нельзя. И даже к командиру взвода.
Нужно понимать, что самое главное в подготовке солдата даже не из винтовки попадать в бутылку из-под пива, главное — умение действовать в составе подразделения. А это без того, что шпаки называют муштрой, не получится.
Есть такой момент, что желающие поголовно вооружить народ всяким огнестрелом, считают, что если власть этого не разрешает, то она боится своего народа. Советская власть боялась, поэтому нарезное оружие и пистолеты-револьверы приобрести любому желающему было невозможно, если только это оружие не использовалось в служебной или трудовой деятельности. По мнению этих шпаков — боялась.
На самом деле, дома в сейфе винтовка, даже пулемет у населения для власти — тьфу! Самое опасное в этом для власти — что по пьяне, или под каким другим допингом, неадекватные граждане могут начать в форточку стрелять по прохожим. Или в школу придут отношения между своими одноклассниками выяснять.
Опасно для власти — иметь народ, который в массе своей обучен действовать в составе организованных войсковых подразделений. Потому как толпа стрелков с личным оружием, но не подвергшаяся предварительно «муштре», пусть даже этой толпы будет половина областного города, для отмуштрованной роты — мясо. Даже если войсковое подразделение будет вооружено одними саперными лопатками.
Оружие достать — не такая уж и большая проблема. Проблема в том, что бы на раёоне собрать мужиков, которые «муштру» освоили и чтобы среди них были те, кто командовать умеет. Поэтому не Советская власть боялась народа, его боится та власть, которая страшится всеобщей воинской обязанности и лопочет о преимуществах профессиональной армии…
Собственно, стрелять из винтовки — это далеко не самая сложная наука для пехотинца. Если не самая простая. Вот саперная лопатка — намного проще по своему устройству, чем «трехлинейка», но научиться ею пользоваться — гораздо сложнее. Это, кто не в курсе, не лопата-заступ. Неопытный человек армейской саперной лопаткой раньше, чем выкопает себе индивидуальную стрелковую ячейку глубиной по пояс, приведет себя в такое состояние, что ему потребуется краткосрочный отпуск в ближайший медсанбат. Не говоря уже о том, что окоп — это целая наука. Учить нужно даже тому, как укладывать дерн на бруствер.
Подготовка по самой низкоквалифицированной, если можно так выразиться, в армии строевой специальности, стрелок пехотного взвода — минимум два месяца. Да это и определено было Положением о запасных частях:
«Срок обучения в тыловых запасных частях устанавливается: в приемнике-распределителе до 15 дней, в строевых подразделениях до 1,5–2 месяцев и в учебных подразделениях 3 месяца, срок обучения минометчиков и артиллеристов мелкокалиберной артиллерии увеличивается в строевых подразделениях до 3 месяцев и в учебных подразделениях до 4 месяцев.»
В строевых подразделениях готовили рядовой состав, в учебных — младших командиров, сержантов.
Если учесть, что мобилизация в СССР была объявлена 23 июня, да еще примерно неделю нужно, чтобы призванный контингент успел добраться до запасных частей, то первое серьезное маршевое пополнение для действующей армии стало прибывать только в начале сентября 1941 года.
Два месяца пополнения для войск, встретивших войну, брать было элементарно неоткуда. Точнее, оно поступало совсем уж в мизерных количествах за счет мобилизации находящихся в запасе, за счет тех, кто ранее проходил действительную службу в армии.
Почему в мизерных количествах, если СССР имел в мирное время армию в 800 тысяч человек и с 1924 года проходило накопление резерва запасников примерно по полмиллиона в год? Да еще милицейская система давала внушительный резерв. Но подавляющее большинство этих кадров было задействовано в промышленности и сельском хозяйстве. Причем, это были самые квалифицированные и нужные кадры. Климент Ефремович Ворошилов даже на партийных съездах говорил, что демобилизованные воины РККА в народном хозяйстве нарасхват. Призвать запасников из МТС? А кто уберет урожай 41-го года с колхозных полей? Бабы серпами? Зябь они поднимут коровами? Из промышленности призвать? Это во время эвакуации промышленности и перестройки ее на выпуск военной продукции? Тогда проще было бы сразу сдаться.
Понятно, что требовалось время для подготовки замены этим кадрам в сельском хозяйстве и промышленности. Кроме того, отправить запасников в составе маршевых рот и батальонов на восполнение потерь действующей армии мог только тот, кто планировал войну проиграть. Нельзя всю войну воевать только теми дивизиями, с которыми в войну вступили. Не формировать новые дивизии, значит, не увеличить армию. Но новые дивизии вы будете из одних новобранцев комплектовать? Нет, конечно, это будут не дивизии, а куриный юмор. Поэтому почти все запасники ушли на формирование новых дивизий, на фронт в пополнение уже воюющим их тоже было выделено — слезы.
19 июля 41-го года Постановлением ГКО были установлены сроки формирования новых стрелковых дивизий. Вот их перечень:
от 19 июля 1941 г. Москва, Кремль
1. Утвердить следующие сроки окончания формирования стрелковых дивизий:
301 стр. дивизия — ХВО — дислокация Миргород к 24 июля
264 стр. дивизия — ХВО — дислокация Полтава к 24 июля
289 стр. дивизия — ХВО — дислокация Лубны к 24 июля
223 стр. дивизия — ХВО — дислокация Харьков к 24 июля
298 стр. дивизия — МВО — дислокация Калинин к 24 июля
258 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Орел к 24 июля
309 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Курск к 26 июля
278 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Ливны к 26 июля
303 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Воронеж к 26 июля
260 стр. дивизия — МВО — дислокация Кимры к 26 июля
280 стр. дивизия — МВО — дислокация Тула к 28 июля
269 стр. дивизия — МВО — дислокация Коломна к 28 июля
211 стр. дивизия — МВО — дислокация Загорск к 28 июля
279 стр. дивизия — МВО — дислокация Горький к 28 июля
290 стр. дивизия — МВО — дислокация Калязин к 28 июля
281 стр. дивизия — ЛВО — дислокация Боровичи к 30 июля
272 стр. дивизия — ЛВО — дислокация Тихвин к 30 июля
263 стр. дивизия — АРХВО — дислокация Вологда к 30 июля
305 стр. дивизия — МВО — дислокация Дмитров к 30 июля
297 стр. дивизия — ХВО — дислокация Ромодан к 30 июля
271 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Мценск к 30 июля
276 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Обоянь к 30 июля
286 стр. дивизия — АРХВО — дислокация Череповец к 30 июля
284 стр. дивизия — ХВО — дислокация Ромны к 30 июля
311 стр. дивизия — УРВО — дислокация Киров к 30 июля
295 стр. дивизия — ХВО — дислокация Чугуев к 1 августа
253 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Никополь к 1 августа
273 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Днепрдзержинск к 1 авг.
313 стр. дивизия — УРВО — дислокация Ижевск к 1 августа
310 стр. дивизия — САВО — дислокация Акмолинск к 1 августа
296 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Геническ к 4 августа
312 стр. дивизия — САВО — дислокация Актюбинск к 4 августа
314 стр. дивизия — САВО — дислокация Петропавловск к 4 авг.
315 стр. дивизия — САВО — дислокация Алма-Ата к 4 августа
287 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Елец к 4 августа
274 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Запорожье к 8 августа
300 стр. дивизия — ХВО — дислокация Красноград к 8 августа
275 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Новомосковск к 8 августа
226 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Орехов к 8 августа
283 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Щигры к 8 августа
277 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Дмитров-Льговский к 8 августа
307 стр. дивизия — МВО — дислокация Иваново к 12 августа
288 стр. дивизия — МВО — дислокация Ярославль к 12 августа
266 стр. дивизия — МВО — дислокация Калуга к 12 августа
285 стр. дивизия — МВО — дислокация Кострома к 12 августа
282 стр. дивизия — МВО — дислокация Юрьев-Польский к 12 августа
270 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Мелитополь к 16 августа
261 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Бердянск к 16 августа
299 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Белгород к 16 августа
293 стр. дивизия — ХВО — дислокация Сумы к 16 августа
291 стр. дивизия — МВО — дислокация Рыбинск к 16 августа
294 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Липецк к 20 августа
267 стр. дивизия — ОРВО — дислокация Ст. Оскол к 20 августа
292 стр. дивизия — МВО — дислокация Ряжск к 20 августа
230 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Днепропетровск к 20 августа
255 стр. дивизия — ОДВО — дислокация Павлоград к 20 августа
Утвердить следующие сроки окончания формирования следующих кавалерийских дивизий:
25 кав. дивизия — ЛВО — дислокация Нов. Петергоф к 24 июля
26 кав. дивизия — ОДВО — дислокация Верхне-Дзержинск к 24 июля
28 кав. дивизия — ОДВО — дислокация Павлоград к 24 июля
34 кав. дивизия — ХВО — дислокация Прилуки к 26 июля
30 кав. дивизия — ОДВО — дислокация Верхн. Токмак к 26 июля
27 кав. дивизия — МВО — дислокация Ростов Ярославский к 26 июля
54 кав. дивизия — ОРВО — дислокация Лиски к 28 июля
29 кав. дивизия — ОРВО — дислокация Касторное к 28 июля
31 кав. дивизия — ОРВО — дислокация Буденное к 28 июля
55 кав. дивизия — МВО — дислокация Ковров к 28 июля
45 кав. дивизия — МВО — дислокация Ковров к 28 июля
37 кав. дивизия — ХВО — дислокация Ахтырка к 30 июля
46 кав. дивизия — ПРИВО — дислокация Тоцкое к 30 июля
51 кав. дивизия — ЗАБВО — дислокация Даурия к 30 июля
49 кав. дивизия — СИБВО — дислокация Омск к 30 июля…»
Если брать те дивизии, которые формировались в Харьковском и Одесском военных округах, те дивизии, которые шли на Юго-Западное направление, то они начали прибывать на фронт только через месяц после начала войны:
301 сд — 3 августа, 264 сд — 30 июля, 289 сд — 3 августа, 223 сд — 30 июля, 297 сд — 26 июля, 284 сд — 9 августа, 295 сд — 10 августа, 253 сд — 5 августа, 273 сд — 5 августа, 296 сд — 5 августа, 274 сд — 3 августа, 275 сд — 3 августа, 226 сд — 5 августа, 270 сд — 20 августа, 261 сд — 8 сентября, 293 сд — 26 августа, 230 сд- 5 августа, 255 сд — 5 августа.
И всё, чем можно было усилить войска Юго-Западного направления, ушло, разумеется на формирование новых дивизий. Те, что были сформированы до войны, не получили ни одного человека дополнительно.
В результате на Юго-Западном направлении наши войска имели следующий состав:
Сов. секретно
I. Юго-Западный фронт:
1) 5 армия: пять сд, две мд (переформированы в сд). 193, 195, 45, 228, 124, 131 (мд), 215 (мд) — сд.
2) 37 армия: восемь сд.
206, 295, 284, 175, 147, 171, 28, 87 сд.
3) 26 армия: девять сд, одна мд (переформирована в сд).
165, 41, 159, 227, 146, 199, 301, 264, 289, 7 (мд) — сд.
4) 38 армия: пять сд, одна мд (сд), одна кд.
116, 196, 97, 300, 297, 212 (мд) — сд, 37 кд.
5) Фронтовой резерв: северная группа: 62, 200, 135, 293 сд; южная группа: 3, 14, 34 кд.
Не включены в расчет по директиве фронта: 304, 81 (мд) — сд, 10 тд.
Всего по фронту: 32 сд
4 кд
5 мд (переформированных в сд)
1 тд (не закончила формирования)
II. Южный фронт:
1) 6 армия: четыре сд, одна кд. (Днепропетровское направление). 273, 230, 275, 255 сд, 26 кд.
2) 12 армия: три сд. (Запорожское направление). 274, 226, 270 сд
3) 18 армия: четыре сд. 96, 130, 164, 169 сд.
4) 9 армия шесть сд. 74, 176, 51, 150, 30, 296 сд.
5) Фронтовой резерв: четыре кд, три тд (не законч. форм.). 28, 30, 5, 9 кд, 8, 11, 12 тд.
Всего по фронту: 17 сд
5 кд
3 тд
Не включены в расчет: убывшие с Приморской армией 25 и 95 сд, остатки 223, 253 сд, 218 мд.
III. Резерв главкома: одна сд, одна тд.
261 сд, 47 тд.
IV. Итого по направлению: пятьдесят одна сд (не считая 223, 253, 25, 95 сд), восемь кд, пять мд (переформированы в сд), пять тд (все незакончены формированием).
Начальник оперативного отдела
генерал-майор танковых войск Штромберг
Непосредственно в Киевской оборонительной операции участвовали только войска Юго-Западного фронта под командование Кирпоноса. А это всего 32 сд, плюс 4 кавалерийских, в которых даже по полному штату 3000 человек, 5 мд, тоже небольшого штата, да 1 танковая, которая не закончила формирования.
Итого, 42 дивизии.
В книге Кривошеева приведены данные о потерях Юго-Западного фронта в ходе Киевской оборонительной операции: безвозвратные — 616 304, санитарные — 84 240, всего — 700 544.
Фокус. Умножим 42 дивизии Юго-Западного фронта на 13 тысяч, что даже больше полного штата стрелковой дивизии. Получается — 546 тысяч. Я же пишу — фокус! Магия!..
Если же брать реальное положение с войсками Юго-Западного фронта, в дивизиях которого через два месяца после тяжелейших боев оставалось по половине штата, как правило, то это точно магия. Есть у меня подозрение, что по мотивам нашей военной историографии написан фэнтезийный роман и снят сериал «Игры престолов», где Король ночи оживляет боевых мертвецов. Прототип Короля ночи не иначе, как И. В. Сталин.
Всего же Юго-Западное направление имело в своем составе 64 дивизии законченного формирования. А вот что ему противостояло со стороны немцев и их союзников:
ГРУППИРОВКА СИЛ ПРОТИВНИКА НА ЮГО-ЗАПАДНОМ НАПРАВЛЕНИИ К 1.9.41 г.
Против какой армии | На каком участке направления | №№ дивизий | Резерв | Всего |
---|---|---|---|---|
40 армия | Бахмач, Конотоп | 3 тд, 10 мд, 1 кд, 45, 293 пд | 4 и 7 тд | 7 див. |
5 армия | Черниговское | 17, 31, 112, 134, 260 пд | 62, 79, 56, 231 | 16 див. |
Остер-козелецкое | 111, 113, 11 тд, 98 пд | 262, 298, 183 | ||
3 армия | Дыморовское | 44, 168 | 296 пд | 8 пд |
Киевское | 71, 95, 99, 299 пд | 75 пд | ||
26 армия | Ржищев, Каневское | 291, 132, 91 пд | 7, 9, 69 пд | 6 пд |
38 армия | Черкасское | 57, 24, 297 пд, 1 и 4 гсд | 8 пд | |
Кременчугское | 257, 101, 18 пд | |||
Против ЮЗФ | 2 тд, 1 мд, 1 кд, 26 пд | 2 тд, 13 пд | 45 див. | |
6 армия | Днепропетровское | 13 и 14 тд, 5 и 60 мд, итальян. див. | 87, 97, 295 пд, 125 мт | 9 див. |
12 армия | Запорожское | 9 тд, 25 мд | 2 див. | |
18 армия | Никопольское | 76, 239 пд, 5, 8 кбр, 1 кд, 1, 2 и 4 гсб | 8 пд Р | 7 див. |
9 армия | Каховское | 46, 170 и 198 пд, 16 тд, 22 пд | 9 див. | |
Херсонское | 50, 72 и 73 пд, 1 мд | |||
Приморск. Сектор | 1, 3, 5, 7, 11, 12, 13, 14, 15, 21 пд, гвд. погр. див., 1 мд, 1 кд | 9, 10, 17 и 35 пд, 8 пд | 19 пд | |
Итого против Южф. | 4 тд, 3 кд, 5 мд, 23 пд | 10 див. | 46 див. | |
Всего... | Немецких | 6 тд, 4 мд, 1 кд, 35 пд | 2 тд, 17 пд | 65 и 25 |
Румынских и венгерских | 3 кд, 2 мд, 14 пд | 6 пд | 91 див. |
Полковник Грязнов
91 дивизия. И нужно учитывать, что штат немецкой дивизии в полтора раза больше нашего. Преобладание в полтора раза в числе дивизий и еще их штат в полтора раза больше. Как С. М. Буденный умудрялся держать направление и не дать ему полностью развалиться?!
Если читать приказы С. М. Буденного на ведение боевых действий частями Юго-Западного направления и их прикидывать на карте, то понимаешь, почему Парадом 7 ноября 1941 года в Москве командовал Семен Михайлович. И почему на Параде 1945 года Сталин поставил его на трибуне Мавзолея рядом с собой…
…Но, как видно из соотношения сил противников, сложившегося к сентябрю, удерживать фронт Буденный бесконечно не мог. Полуторакратная разница в числе дивизий, еще и полуторакратная разница в численности дивизий, подавляющее преимущество немцев в танках, механизации, подвижности — здесь никакой гений не спасет. Немцы тупо проломят оборону и сомнут всё, что у них на пути стоять будет.
Буденный запрашивает у Ставки пополнение:
«Особо важная
Ставка Верховного Командования
Оба фронта Юго-Западного направления ведут напряженные бои и несут значительные потери. Несмотря на полученное пополнение войска крайне нуждаются укомплектовании. Прошу срочно нарядить для Южного фронта 50 000 и Юго-Западного 155 000 вооруженного пополнения.
№ 0271
С. Буденный
Н. Хрущев
Покровский
На документе отметка — „Отправлен 4.9.41 г.“.
Как видим, он не просит новых дивизий, только пополнения. Но сверх штата людей в дивизии не запихаешь, значит, это пополнение требовалось для восполнения убыли личного состава в дивизиях. Т. е., как минимум 155 тысяч из грубо-расчетных сил фронта (с огромным допуском в большую сторону) нужно отнять. Итого, в составе Юго-Западного фронта остается уже всего 391 тысяча людей. С огромным допуском в большую сторону! Я не думаю, что у Семена Михайловича хватило наглости запросить пополнения до восстановления дивизий до полного штата.
Но, конечно, он ничего не получил, как следует из доклада начальника штаба Юго-Западного направления:
«Особо важная
Москва
Генеральный штаб заместителю начальника Оперативного управления
генерал-майору Шарохину
По приказанию Главкома докладываю:
О положении на Юго-Западном фронте командующий фронтом донес 9.9 № 15080 начальнику Генерального штаба.
В распоряжении Главного командования направлением резервов нет, поэтому противодействовать противнику районе Глухов, Путивль нечем.
Покровский
№ 0321
Да и не успел бы получить, даже если бы ему это пополнение было выделено. Ситуация начала развиваться стремительно и 11 сентября Семен Михайлович запрашивает у Ставки разрешения на отход:
«Особо важная
Верховному Главнокомандующему т. Сталину
Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж.
Начальник Генерального штаба Маршал т. Шапошников от имени Ставки Верховного Главного Командования в ответ на это предложение дал указание вывести из 26 армии две стр. дивизии и использовать их для ликвидации прорвавшегося противника из района Бахмач, Конотоп. Одновременно т. Шапошников указал, что Ставка Верховного Командования считает отвод войск ЮЗФ на восток пока преждевременным.
С своей стороны полагаю, что к данному времени полностью обозначился замысел противника по охвату и окружению ЮЗФ с направлений Новгород-Северский и Кременчуг. Для противодействия этому замыслу необходимо создать сильную группу войск.
Юго-Западный фронт сделать этого не в состоянии.
Если Ставка Верховного Командования в свою очередь не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход для Юго-Западного фронта является вполне назревшим. Мероприятие, которое должен провести Военный совет фронта в виде выдвижения двух дивизий из 26 армии, может являться только средством обеспечения. К тому же 26 армия становится крайне обессиленной. На 150 км фронта остаются только три стр. дивизии.
Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части.
В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского укрепленного района. Эти силы и средства безусловно помогут ЮЗФ противодействовать окружению противником.
Буденный
Хрущев
Покровский
№ 0332.
Ф. 251, оп. 646, д. 483, лл. 263–265. Подлинник.»
С этого момента начинается то, что в нашу историографию пролезло, как «катастрофа под Киевом» с подачи одного запаниковавшего штабного.
А то, как эти события представлены в историографии Великой Отечественной войны… А так они представлены: к августу 1941 года образовавшаяся линия фронта не позволяла немцам продолжить наступление группой армий «Центр» на Москву в связи с угрозой южному флангу немцев со стороны выступа, образованного войсками нашего Юго-Западного фронта в районе Киева.
Для ликвидации этого выступа из армий фон Бока была перенаправлена на юг 2-я танковая группа Гудериана, начавшая совместно с действовавшей на другом фланге Юго-Западного фронта 1-ой танковой группой Клейста концентрический охват войск Буденного.
Еще до начала немецкого наступления Жуков усмотрел эту опасность для киевской группировки и предлагал отвести войска Кирпоноса на тыловые оборонительные рубежи. Но Сталин не согласился. Вместо отвода войск был создан Брянский фронт под командованием Еременко, который должен был отразить наступление Гудериана. Но Еременко не смог справиться с Гейнцем, хотя обещал разгромить «подлеца Гудериана».
Наконец, когда Ставка увидела, что промедление с отходом грозит окружением и катастрофой войскам Кирпоноса, она стала склоняться к тому, чтобы согласиться с предложением Буденного. Шапошников, занимавший тогда должность начальника Генштаба, вышел на Кирпоноса с целью уточнения вопроса отвода войск. Но Кирпонос, который ранее сам просил разрешения на отход, заявил, что он об этом и не думал никогда.
Тогда Сталин принял решение поменять главкома Юго-Западного направления Буденного на Тимошенко. И уже Тимошенко принял решение начать отвод войск, но пока это решение проводилось, пока Кирпонос ждал письменного приказа от Семена Константиновича, немцы замкнули клещи окружения, Юго-Западный фронт был разгромлен, потеряв в окружении только пленными порядка 500 тысяч человек. Немцы обезопасили фланг группы армий «Центр» и приступили к операции «Тайфун».
Я ничего не наврал? Всё так? Согласны?
У меня только один вопрос ко всем историкам, которые эту версию событий под Киевом в 41-м году сочинили и поддерживают изо всех сил: «А что, господа историки, и так можно?»…
…Все началось с того, если верить историку Исаеву, что Гитлеру захотелось прогуляться по стенам киевской цитадели:
«Узловым пунктом позиции являлся хорошо укрепленный город — Киев. Киевская цитадель также являлась своего рода магнитом, притягивавшим немецкие дивизии.»
Клевещу. Не Гитлеру, все дивизии вермахта хотели пройтись парадным маршем у стен этой цитадели. Цитадель! Ни больше, ни меньше.
Ну еще историк Исаев узнал следующее:
«За два месяца боев РККА добилась важного со стратегической точки зрения результата — смены стратегии „Барбароссы“. Активными действиями на флангах советско-германского фронта, прежде всего на Украине, удалось заставить немецкое командование укрепиться в своем желании временно перенести центр тяжести операций с московского направления на фланги фронта.»
Здесь ключевое слово — временно. Это самое важное. Фланги! Сначала фланги прикрыть, а потом уже можно и за Москву браться. Всё, как рассказывал и писал товарищ маршал Георгий, которого Исаев называет богом войны. Марс в хромовых сапогах.
Началась вся история 29 июля. До этого дня Жуков разгадал замысел коварных фашистов:
«Обсудив сложившуюся на фронтах обстановку с начальником оперативного управления Генштаба генералом В. М. Злобиным, его заместителем генералом А. М. Василевским и другими руководящими работниками, мы пришли к общему выводу, что противник, пожалуй, не рискнет в ближайшее время наступать на Москву. Он не был готов к этой операции, так как не располагал ни необходимым количеством ударных войск, ни их должным качеством.
Кроме того, опасное оперативное положение флангов группы армий „Центр“, в котором они очутились, не могло не влиять на ход событий. Дело в том, что захваченная врагом территория тянулась длинной косой линией от Ельни на Рогачев и Жлобин, где располагался наш недавно созданный Центральный фронт. Правда, как уже сказано выше, он был еще слабым, имел всего лишь две армии (13-ю и 21-ю), но своим южным флангом примыкал к войскам Юго-Западного фронта, оборонявшим район Киева и подступы к нему.
Занимая столь опасное для группы армий „Центр“ положение, наш Центральный фронт мог быть использован для ударов во фланг и тыл этой вражеской группировки.
К югу от Киева противник всюду рвался к Днепру, но форсировать его пока не смог. Основная группировка противника стремилась овладеть районом Кременчуга.
Мы внимательно рассмотрели многие варианты возможных действий войск противника на данном участке фронта и пришли, на наш взгляд, к единственно правильному выводу. Суть его состояла в том, что гитлеровское командование, видимо, не решится оставить без внимания опасный для группы армий „Центр“ участок — правое крыло фронта — и будет стремиться в ближайшее время разгромить наш Центральный фронт.
Если это произойдет, то немецкие войска получат возможность выйти во фланг и тыл нашему Юго-Западному фронту, разгромят его и, захватив Киев, обретут свободу действий на Левобережной Украине. Поэтому только после того, как будет ликвидирована угроза для них на фланге центральной группировки со стороны юго-западного направления, гитлеровцы смогут начать наступление на Москву.»
Убедительно выглядит, правда? Вот армии группы «Центр», вот выступ на карте — линия обороны Юго-Западного фронта. Можно с этого выступа как вдарить! Правда, вопрос: чем? — повисает в воздухе. А еще интереснее выглядел бы разворот ударных соединений (которых и так у Буденного кот наплакал) Юго-Западного фронта на север, во фланг фон Боку. Это было бы очень даже интересно для немцев, потому что в этом случае Юго-Западный фронт свой фланг наступающих на север войск подставил бы под удар группы армий «Юг».
Но кто мы супротив Жукова?! Будем ему верить. И вот 29 июля Георгий Константинович позвонил Сталину и попросил его принять для доклада. Срочно! Дело не терпит отлагательства. Сталин сразу согласился. Когда Жуков пришел к нему в кабинет, Главнокомандующий предложил еще дождаться прихода Маленкова и противного Мехлиса. Когда все собрались, начальник Генштаба начал излагать, что противник щас пока на Москву наступать не будет, так как Жуков разгадал его планы. Немцы пойдут на юг, а не как шакал Табаки, который ушел на север. Поэтому надо срочно заняться Центральным фронтом, через который немцы пойдут на юг:
«…укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию получить за счет западного направления, другую — за счет Юго-Западного фронта, третью — из резерва Ставки. Поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Ватутина.»
«— Вы что же, — спросил И. В. Сталин, — считаете возможным ослабить направление на Москву?
— Нет, не считаю. Но противник, по нашему мнению, здесь пока вперед не двинется, а через 12–15 дней мы можем перебросить с Дальнего Востока не менее восьми вполне боеспособных дивизий, в том числе одну танковую. Такая группа войск не ослабит, а усилит московское направление.
— А Дальний Восток отдадим японцам? — съязвил Л. З. Мехлис.»
Вот до чего же Мехлис был противным человеком! Нет, чтобы промолчать!
Но наш Марс в хромовых сапогах его даже ответом не удостоил и продолжил:
«— Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий.
— А как же Киев? — в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин…
— Киев придется оставить, — твердо сказал я.
Наступило тяжелое молчание…»
Это в мемуаре маршала написано! Маршала! «Наступило тяжелое молчание». Только если бы всё это на самом деле происходило, то Сталин не молчал бы, он бы взял свой военный глобус и прямо на нем всё показал бы своему начальнику Генштаба:
— Жора, Гога или Гоша, как там тебя? Смотри, болван, что ты предлагаешь! Если отвести войска Юго-Западного фронта, чтобы они не попали под удар с севера, то чем будет прикрыт тыл Центрального фронта, который как раз войска Юго-Западного фронта прикрывает с севера? Так ты мало того, что предлагаешь оголить тыл Центрального фронта, так еще предлагаешь в Центральный фронт побольше войск напихать! Ты немецкий шпион или перегрелся на штабной работе? Пшел вон с Генштаба, чтобы духу твоего не было.
Жора начал горячиться, тогда Сталин ему врезал:
«— Вы не горячитесь, — сказал И. В. Сталин. — А впрочем… мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся…»
И только противный Мехлис подло хихикал…
…— Ну и обходитесь, марксисты хреновы, — наверняка в сердцах брякнул Марс в хромовых сапогах и хлобыстнул дверью сталинского кабинета.
А Сталин посовещался с Маленковым и Мехлисом, и решили, что хоть Жуков в глобусах разбирается плохо, но в стратегии он Ленина превзошел и обойтись без него не получится. И полчаса не довелось пережить Жоре Константиновичу страданий за судьбу Победы:
«Собрав карты, я вышел из кабинета с тяжелым чувством собственного бессилия. Примерно через полчаса меня пригласили к Верховному.»
Тут уже успокоившийся Сталин ему даже горячего чаю с лимоном предложил выпить, а еще предложил поехать под Ельню, где немцам удалось захватить удобный плацдарм для последующего наступления на Москву и ликвидировать этот плацдарм. На что Жуков с радостью согласился. Тут уж совсем ничего не понятно. Сам же всего полчаса назад доказывал Сталину, что немцы на Москву не собираются наступать, пока Киев не возьмут! Какая Ельня?! Да еще прихватил с собой все свободные резервы туда, хотя при таком раскладе они нужнее были бы Кирпоносу с Буденным.
Но для истории хорошо, что память у Жукова была хорошей, он запомнил и поведал о многом, о чем другие забыли. А. М. Василевский, например. Александр Михайлович вообще не помнил, чтобы в июле они с Жуковым что-то насчет Юго-Западного фронта обсуждали.
А Марса в хромовых сапогах и во время боев за Ельню беспокоила судьба армий под Киевом, поэтому как только выдалась свободная минута, он накатал в адрес Сталина на всю генеральскую зарплату большую телеграмму:
«Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах наш Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов.
Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов–Конотоп–Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего — главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс. Для срыва этого опасного намерения гитлеровского командования считал бы целесообразным по возможности быстрее создать крупную группировку наших войск в районе Глухов–Чернигов–Конотоп, чтобы ее силами нанести удар во фланг противника, как только он станет приводить в исполнение свой замысел. В состав ударной группировки необходимо включить 10–11 стрелковых дивизий, 3–4 кавалерийские дивизии, не менее тысячи танков и 400–500 самолетов. Их можно было выделить за счет Дальнего Востока, сил Московской зоны обороны и ПВО, а также внутренних округов.»
И в мемуаре указал место, где подлинник этой телеграммы лежит, чтобы каждый Фома неверующий мог прийти и убедиться: Архив МО СССР, ф. 96-А, оп. 2011, д. 5 л. 93–95.
Уже после того, как вышли из типографии «Воспоминания и размышления», маршал Василевский тоже засел за мемуары «Дело всей жизни», вспоминая события, связанные с «Киевской катастрофой», он сходил в архив и нашел там телеграмму Жукова Сталину от 19 августа:
«Член Ставки командующий Резервным фронтом Г. К. Жуков направил 19 августа Верховному Главнокомандующему доклад. В нем говорилось: „Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на пути к Москве, имея на своих флангах Центральный фронт и великолукскую группировку наших войск, временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов.
Возможный замысел противника: разгромить Центральный фронт и, выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс. Я считаю, что противник очень хорошо знает всю систему нашей обороны, всю оперативно-стратегическую группировку наших сил и знает ближайшие наши возможности… Для противодействия противнику и недопущения разгрома Центрального фронта и выхода противника на тылы Юго-Западного фронта считаю своим долгом доложить свои соображения о необходимости как можно скорее собрать крепкую группировку в районе Глухов, Чернигов, Конотоп. Эшелон прикрытия сосредоточения сейчас же выбросить на р. Десна…“»
И маршал Василевский тоже указал в мемуаре, где лежит подлинник этой телеграммы, чтобы каждый Фома неверующий мог прийти и лично убедиться: …Архив МО СССР, ф. 219, он. 178510, д. 29, л. 1–6.
Я специально вторые абзацы каждой телеграммы выделил. Разница заметна? Так они еще в двух разных делах подшиты! Похоже, что уже давно историки в архивах работают так, что туда теперь нужно заходить только в составе оперативно-следственной группы…
…Вероятно, Сталин понял, как сильно он был не прав насчет того, что Жуков не может Ленина заменить, поэтому:
«В тот же день, 19 августа, я получил ответную телеграмму Ставки Верховного Главнокомандования следующего содержания:
„Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигова, Конотопа, Прилук считаем правильными. Продвижение немцев… будет означать обход нашей киевской группы с восточного берега Днепра и окружение наших 3-й и 21-й армий. В предвидении такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются и другие меры, о которых сообщим особо. Надеемся пресечь продвижение немцев.
Сталин, Шапошников.“(55)
Меня уже давно прохиндеи, подвизающиеся на историографии сталинских репрессий, обвиняют в том, что я не верю архивам, заявляю, что основная масса документов о терроре 37-го года — тупые фальшивки. После этой книги меня будут и военные историки обвинять в этом. Но я им советую срочно бежать в архивы и выдирать из дел все эти телеграммы. Сделайте вид, что их никогда в архивах не было. Потому что более тупых фальшивок, как документы этой переписки, даже придумать невозможно. Это такая тупая наглость, что даже я, привыкший ко многому, вынутому из наших архивов — в шоке.
История Брянского фронта, которая существует в современной историографии с 70-х годов прошлого века, началась не 16 августа 1941 года, когда Приказом Ставки был образован этот фронт, а в октябре 1957 года, на Пленуме ЦК КПСС, посвященном персональному делу Г. К. Жукова, после которого его из армии Хрущев турнул.
На том Пленуме Жукова особенно изощренно драли за откровенно скотское отношение к Андрею Ивановичу Еременко. Маршал Победы слишком ревностно относился к собственной славе, которая во многом из его же хвастовства и складывалась, ему нужно было существовать в качестве главного сталинградского героя, чему мешала фигура Еременко, командующего Сталинградским фронтом. К тому же Еременко имел неосторожность брякнуть, что насчет того, будто заслуга в разработке операции «Уран» принадлежит Жукову, сам Жуков «немного» надудел.
На том Пленуме, конечно, на заподозренного в бонапартизме Марса в хромовых сапогах спустили всех собак с подачи его бывшего кореша Хрущева. Но было и много справедливого. В том числе и насчет Еременко. С Еременко Жуков дал промашку. Он настолько охамел, что забыл — членом Военного Совета Сталинградского фронта у Еременко был Хрущев. И между ними с той поры были весьма добрые отношения. А может, не забыл, но считал, что после того, как помог Никите расправиться с «антипартийной группой», ему всё позволено. Оказалось, не всё.
А злобу на Еременко после Пленума 1957 года он затаил. И отомстил подло и низко. В соответствии со своей подлой натурой. Я считаю, что не напрасно Хрущев, такая же подлая тварь, опасался Жукова. От него всего можно было ожидать, человек реально, как выражаются, берега попутал.
Поэтому к Сталину, главному виновнику в «киевской катастрофе», не разрешившему отвод войск Юго-Западного фронта (что было по факту невозможно, как мы видели), маршал Жора пристегнул еще и Еременко, который обещал разгромить «подлеца Гудериана» и для этого был назначен командовать Брянским фронтом, преграждавшим путь танкам Гудериана в тыл Юго-Западного фронта.
И Жуков приводит в «Воспоминаниях и размышлениях» телефонный разговор с маршалом Шапошниковым, который в августе был в должности начальника Генштаба:
«— Лично я, — продолжал Б. М. Шапошников, — считаю, что формируемый Брянский фронт не сможет пресечь возможный удар центральной группировки противника. К сожалению, — добавил он, — генерал-лейтенант Еременко в разговоре со Сталиным клялся разгромить противника, действующего против Центрального фронта, и не допустить его выхода во фланг и тыл Юго-Западного фронта.»
Так и получилось. Еременко не сдержал обещания разгромить «подлеца Гудериана», в результате 2-я танковая группа немцев прорвалась в тыл Юго-Западного фронта.
Это всё ложь!!! Всё то, что в архивах подкрепляет эту ложь — фальшивки. Наглые и тупые фальшивки, состряпанные, вероятней всего, именно тогда, когда писались «Воспоминания и размышления» с целью подкрепления полностью ревизионистской историографии ВОВ, важной составной частью которой являются мемуары маршала Победы.
Как только я открыл карту с расположением частей Брянского фронта по состоянию на август 41-го года, у меня появилось подозрение, что генералу Еременко, когда он указывал своим армиям рубежи обороны для прикрытия войск Юго-Западного фронта, какой-то немецкий шпион подсунул под компас комфронтом топор. В результате его стрелка, которая должна была показывать на юг, стала указывать направление на восток.
Само расположение войск Брянского фронта не соответствовало той задаче, которая, якобы ставилась Еременко на отражение наступления Гудериана.
В полном недоумении я обратился к мемуарам самого Андрея Ивановича «В начале войны», изданным в 1965 году. Если верить тому, что написал Еременко, даже близко никто не ожидал удара Гудериана в тыл Юго-Западному фронту, Ставка предполагала, что 2-я танковая группа ударит с плацдармов, на которых она находилась, на Москву в обход Брянска:
«Тогда мы полагали, что они узнали о создании нами на подступах к Брянску обороны, состоявшей из трех оборонительных полос, усиленных противотанковыми рвами. В действительности же 47-й танковый корпус, удара которого на Брянск мы опасались, имел задачу обеспечения 24-го танкового корпуса, наносившего удар на юг в соответствии с приказом Гитлера. С этой целью 47-й корпус ударил на Трубчевск, обеспечивая тем самым удар того же 24-го танкового корпуса на Новгород-Северский. Лишь в дальнейшем выяснилось, что это было обеспечение гораздо более глубокого удара на юг.
Ставка Верховного Главнокомандования, не раскрыв этого стратегического маневра противника, ориентировала нас на то, что главная группировка Гудериана нацелена против правого (северного) крыла Брянского фронта, т. е. против 217-й и 279-й стрелковых дивизий 50-й армии. В разговоре со мной 24 августа, т. е. как раз тогда, когда началось осуществление приказа вражеского командования о повороте на юг, Б. М. Шапошников предупредил, что удар по правому крылу фронта нужно ждать уже завтра или послезавтра, и указал на необходимость принять срочные меры по усилению этого участка.
Таким образом, отрывочные разведданные о движении отдельных частей на юг ни командованием фронта, ни Ставкой, которая была поставлена об этом в известность, не были своевременно оценены как поворот на юг 2-й полевой армии и 2-й танковой группы.»
А верить Еременко можно. В 43-м выпуске Сборника боевых документов Великой Отечественной войны, изданном в 1960 году, опубликована запись переговоров Еременко со Сталиным и Шапошниковым 24 августа, где Еременко получает такие указания:
«Шапошников: Какой план Вы принимаете, если бы последовала атака Гудериана завтра или послезавтра? Имейте в виду, что его главная группировка нацелена против 217, 279 сд. Поэтому необходимо здесь усилить второй эшелон и разбросать мины, дабы не допустить развития его наступления на Жиздра и в обход Брянск с севера.»
Вы можете задать мне вопрос: а почему в этом случае я доверяю документу из архива с текстом переговоров? Может быть он тоже фальшивка. Или я верю тем документам, которым мне выгодно верить?
Выгодно-невыгодно. Заходим на сайт ЦАМО «Память народа» и смотрим информацию по 217 и 279 стрелковым дивизиям, в какой армии они находились к 24 августа 1941 года. В 43-ей армии Брянского фронта. Обе.
Теперь на том же сайте берем карту-схему Гомельско-Трубчевской оборонительной операции (эта именно та операция, в ходе которой Еременко обещал разбить «подлеца Гудериана»), находим на этой карте 43-ю армию:
Есть еще вопросы?…
…На карте отчетливо видно, что 43-я армия, в состав которой входили 217 и 279 сд, находилась на правом фланге Брянского фронта. И ожидаемое в том районе наступление Гудериана могло быть направлено куда угодно, хоть на Вашингтон через Аляску, но только не в тыл Юго-Западного фронта.
Поэтому генерал-лейтенант Еременко и не сдержал обещания разгромить «подлеца Гудериана». «Подлец Гудериан» элементарно прошел почти мимо Брянского фронта, почти параллельно ему. Правда, войска Андрея Ивановича все-таки хоть хвост этому павлину, но оборвали. И неплохо. Думаю, когда «Тайфун» забуксовал, Гудериан вспоминал и о том, что он оставил в зубах Брянского фронта в августе, мимо которого все-таки ему удалось прошмыгнуть. Впрочем, самого Гейнца направить против войск Кирпоноса Гитлеру и Гальдеру удалось только с руганью и отборной матерщиной на немецком языке. Гудериан понимал, что «Киевская катастрофа РККА» для самого вермахта плохо закончится.
И никто, никогда при Сталине, разумеется, не ставил в вину А. И. Еременко невыполненное им обещание. Еременко здесь вообще был ни при чем. Это был просчет Ставки. Если точнее, просчет был связан с еще остававшимися у Сталина и Ставки иллюзиями, что они воюют с адекватными людьми. Эти иллюзии, как я считаю, окончательно развеялись только к 1943 году. До 1943 года Ставка постоянно ошибалась в прогнозах насчет планов немецкого командования, не понимая, что нельзя такие прогнозы строить в расчете на здравый смысл противника…
А я не откажу себе в удовольствии в очередной раз вытереть ноги о потную тушку самого признанного нашего военного историка Лёхаима Исаева.
То, что Ю. Мухин приписал Еременко невыполненное обещание — ладно. Мухин еще откуда-то взял, что Брянский фронт не смог остановить Гудериана потому, что его войска на станциях разгрузки немцы разбомбили.
Откуда Юрий Игнатьевич это берет — я даже не пробую установить. Он создал «Институт бессмертия» и там с потусторонними силами общается, наверно.
Но ведь Исаев штатный историк МО РФ, да еще на руководящей должности, он ведь мог бы сообразить, глядя на карты Гомельско-Трубчевской оборонительной операции, что с прикрытием войск Еременко Юго-Западного фронта, как зафиксировано в советской историографии с подачи Жукова, что-то не то.
Лёха, пони ты педальное, а ты в картах разбираешься в каких? В игральных? И то, думаю, что ты такой ботан…
Я специально для вас, уважаемые читатели, дам длинную цитату из книги А. Исаева «„Котлы“ 41-го. История ВОВ, которую мы не знали», чтобы вам стало окончательно понятно, люди какого умственного уровня сегодня диктуют, фактически, направление развитие российской военной историографии:
«Постановка подчиненным невыполнимых задач — это один из распространенных управленческих приемов. Частным и потому более очевидным его случаем является назначение заводу невыполнимого плана. Например, заводу предписывается выпустить за год 1000 танков. Производственники выбиваются из сил и ударным трудом выжимают из людей и оборудования 300 танков. Руководство мягко журит заводчан за невыполненный план, невнимательно слушает рассказы о срывах поставок от смежников и неопытность молодых рабочих, раздает несколько грамот за ударный труд и вполне удовлетворяется тремя сотнями танков. Если бы заводу изначально был спущен реальный план на 300 машин, он вряд ли был бы выполнен. В лучшем случае с конвейера сошло бы 200–250 машин. Про остальные были бы рассказаны истории о смежниках и молодых рабочих. По тому же принципу строилась постановка задач и в других областях. Руководство поднимало планку требуемого несколько выше желаемого на самом деле и тем самым обеспечивало достижение результата. В военном деле командующим фронтами, армиями приказывали, если утрировать, „окружить, разгромить и взять Берлин ко вторнику“. Но при этом удовлетворялись куда более скромными результатами.
Примерно так же была поставлена задача перед командующим Брянским фронтом. А. И. Еременко должен был не столько разгромить (то есть довести до небоеспособного состояния), сколько создать трудности в продвижении 2-й танковой группы в южном направлении.
Косвенным свидетельством того, что А. И. Еременко были поставлены задачи по „выпуску 1000 танков“, являются награды и назначения. 11 сентября 1941 года генерал-лейтенанту А. И. Еременко „за отличное руководство боевыми действиями на фронте“ присвоено воинское звание генерал-полковника. За „проявленные мужество и героизм, организованность при нанесении ударов по противнику“ 18 сентября 1941 года 127-я стрелковая дивизия была переименована во 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию.»
Хотя, чего это я до историков докопался, если у нас даже Президентом Айфончик работал?..
На сегодня всё. Устал, как собака, всё это распутывать.
Наконец, чтобы окончательно покончить с этой глупостью насчет Еременко, не сдержавшего обещания и планов немцев ликвидировать фланговую угрозу со стороны Юго-Западного фронта перед наступлением на Москву:
«ОПЕРАТИВНАЯ ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ № 001084 ОТ 19 АВГУСТА 1941 г.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ ВОЙСКАМИ ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ НА ОБОРОНУ ПО ВОСТОЧНОМУ БЕРЕГУ р. ДНЕПР
Особо важная
Тов. Буденному, Хрущеву, Покровскому
Копия: Командующему ЮЗФ, ЮФ
1. Противник сосредоточил превосходящие силы на Украине, имея целью овладеть Киевом и Одессой, взять всю Правобережную Украину и нанести отдельные поражения нашим войскам.
Упорно обороняющиеся наши части заставили противника понести тяжелые потери под Киевом, Каневом, Черкассами и Одессой.
Киев и Одессу, а также Днепропетровск и Херсон противник взять не мог.
Создавая из Правобережной Украины плацдарм для дальнейшего наступления, противник, по-видимому, поведет его:
а) в обход Киев с севера и юга с целью овладения Киевом и выхода в район Чернигов, Конотоп, Пирятин, Черкассы;
б) в направлении Кременчуг, Полтава, Харьков;
в) с фронта Кременчуг, Николаев на восток для захвата Донбасса и Северного Кавказа;
г) на Крым и Одессу…
Сталин, Шапошников
Ф. 229, оп. 2146сс, д. 7, лл. 292–295. Машинописная копия.»
Еще 19 августа, почти через неделю после образования Брянского фронта, Ставка даже не предполагала никаких других направлений наступлений в полосе Юго-Западного фронта, кроме как со стороны Правобережной Украины.
Это про Еременко. Теперь про угрозу армиям группы «Центр». «Создавая из Правобережной Украины плацдарм для дальнейшего наступления…» — сколько нужно иметь извилин в мозгу, чтобы сообразить — разворот войск Юго-Западного фронта во фланг группировке немцев, нацеленной на Москву, закончится катастрофическим для этого фронта ударом немцев с плацдармов на Правобережной Украине? Если бы наши войска на Украине разворачивались во фланг фон Боку, то они сами подставляли бы свой фланг под удар немцев.
Никто из немецкого командования даже близко не видел опасности фон Боку со стороны Украины. Извилин у генералов Гитлера было не очень много, но две было точно. Всё, что позднее, уже после войны, было придумано насчет того, что пока не будет решен вопрос с Украиной, на Москву наступать нельзя — это примерно такая же чепуха, как и с Брянским фронтом. И советское командование видело, что никаких фланговых угроз группировке немцев за Смоленском не существует, поэтому строило свои предположения на продолжении наступления на московском направлении.
В реальности немецкое командование руководствовалось совершенно другими соображениями, перебрасывая из-под Москвы на юг целую танковую группу. Соображениями настолько неожиданными, будем их так называть, что спрогнозировать иной поворот событий, кроме продолжения наступления на Москву со стороны нашей Ставки было невозможно. В папиросах «Герцеговина Флор» не содержалось ничего, кроме банального табака.
И это был не первый просчет со стороны советского руководства относительно планов гитлеровцев. Сталин и его команда, действительно, виноваты в том, что правильно не оценивали своих противников. Да, недооценили. Креативность мышления трудно дается оголтелым материалистам.
Оголтелые материалисты еще до того, как началась война, даже не предполагали, что креативное командование противника сразу бросит на всех стратегических направлениях в глубокие прорывы всю массу своих подвижных соединений с замыканием клещей окружения в приграничных округах. Оголтелые материалисты знали, что такое блицкриг — уничтожение основных сил противника до проведения им мобилизации. Но так дайте противнику подтянуть к границе свои силы! Объявите войну, начните приграничные сражения, в ходе которых прощупайте оборону супостата, дождитесь, когда армии супостата из внутренних округов подтянутся к границе и затем, пользуясь превосходством в силах и мобильностью, покромсайте фронт супостата, как апельсин на дольки, и потом вдумчиво и с аппетитом эти дольки вместе с армиями внутри них скушайте. И всё. Дальше можно спокойно ехать до Урала на трофейных французских машинах, потеря основных сил армии даже после мобилизации не представляла бы вермахту серьезной угрозы, потому что призванные из запаса капитаны еще могут как-то заменить кадровых командиров рот, но вот уже с командирами батальонов будет совсем никак. Уничтожение в приграничных сражениях кадрового костяка армии стало бы для СССР фатальным.
Вместо этого — какое-то безумие с окружением только первого эшелона войск Красной Армии и безумная гонка дальше вглубь СССР с растягиванием своих коммуникаций, с наплевательским отношением к ликвидации даже того, что удалось окружить. В результате, как например под Могилевом, после отчета своему Генштабу о разгроме армий в Белоруссии, пришлось снова прорывать оборону этих разгромленных по отчетам войск.
Но ладно, даже пусть такой блицкриг, но должен же быть все-равно главный удар. Удар в то место, потеря которого станет для противника фатальным. Вот Украина — уголь, металл, дальше — нефть Кавказа, да еще и чернозем, на котором зреет богатый урожай пшеницы. Но наступление двумя из четырех танковых групп началось в Белоруссии! Где нет абсолютно ничего такого, потеря чего могла серьезно повлиять на военно-промышленный потенциал СССР. И уже Смоленск прошли, захватив только города с развитой сетью артельных кожевенно-обувных мастерских и суглинистые поля с бульбой, обозначив направлением главного удара — Третий Рим. Так берите Третий Рим!
Что должна была думать наша Ставка всем своим составом в лице Сталина, Молотова, Тимошенко, Ворошилова, Буденного, Шапошникова и Жукова, когда самая мощная группировка немцев — армии группы «Центр», с двумя танковыми группами из четырех в ее составе, вышла к границам Московской области? Ставка и думала, что теперь окончательно стал понятен замысел Гитлера и его «Гинденбургов» — захватить Москву. Ну, резонно. Сильнейший удар по политической составляющей, захват важного транспортного узла и экономического района. Хоть там и нет запасов сырья для промышленности, но флаги со свастикой на башнях Кремля — сильный ход. Так и группировка фон Бока уже была в положение — изготовка к наступлению.
И тут Гитлер в своей Ставке заявляет, что Москва его совершенно не интересует, если верить записи Гальдера от 4 августа:
«…уже известную точку зрения фюрера в отношении характера продолжения операций (он придает особое значение Ленинграду, а также захвату южных районов — уголь, железо, уничтожение воздушной базы противника в Крыму; овладению Москвой фюрер не придает никакого значения).»
Если бы Сталин узнал об этом заявлении Гитлера, то здесь же выступил бы по радио и объявил, что СССР ведет войну с бандой наркоманов, а в состав своей Ставки включил бы профессоров-психиатров.
Дело, конечно, не в интоксикации наркотическими веществами. Просто в Ставке Гитлера сводный хор мальчиков-фельдмаршалов начал исполнять очередной куплет шлягера советской эстрады «Всё хорошо, прекрасная маркиза…»
Петь они начали еще через две недели после начала войны, когда в Генштабе ОКХ радостно решили, что кампания на Востоке уже выиграна, все армии русских разбиты и в котлах. Но тут, «кобыла ваша околела» — внезапно оказалось, что разбитые русские армии были только приграничным прикрытием, а из внутренних округов уже подходили войска второго стратегического эшелона. Да еще вдруг стало выясняться, и котлы, как сообщала воздушная разведка люфтваффе, были не совсем котлы, а решето, через которое войска противника выходили широким потоком, в ряде случаев. Но зато фюреру уже успели сообщить, что котлы ликвидированы.
Когда прошло полтора месяца, отведенных «Барбароссой» на всю Восточную кампанию, когда уже группа армий «Центр» должна была выйти к Днепру, оттуда разделиться, охватывая левым и правым крылом навстречу войскам групп «Север» и «Юг» все еще оставшиеся советские армии — «ни одного печального сюрприза, за исключением пустяка». «Пустяк» — перспектива перехода блицкрига в позиционную войну, повторение ситуации Первой мировой. И это еще в СССР только начиналась мобилизация.
А так-то — да, одни победы. Красная Армия потерпела катастрофу. Поэтому про блицкриг в вермахте стыдливо забыли и стали искать как бы теперь самим вылезти из той катастрофы, которую потерпела Красная Армия. Решили искать место, где русским можно нанести больший ущерб, чем самим себе, когда этот ущерб будет наноситься русским.
Место нашли. 4 августа Гальдер записывает про
«…уже известную точку зрения фюрера в отношении характера продолжения операций (он придает особое значение Ленинграду, а также захвату южных районов — уголь, железо, уничтожение воздушной базы противника в Крыму; овладению Москвой фюрер не придает никакого значения).»
Но пока еще 7 августа:
«Разговор с генералом Иодлем: …На вопрос о том, что должно быть нами захвачено: Москва или Украина или Москва и Украина, следует ответить — и Москва, и Украина. Мы должны это сделать, ибо в противном случае мы не сможем разгромить противника до наступления осени. Мы можем это сделать, принимая во внимание убедительные победы, одержанные Рундштедтом, и ослабевающие силы противника.»
Альфред Йодль возглавлял штаб ОКВ — верховного главнокомандования Германии, а Верховным у немцев был Гитлер, т. е. это был его штаб. Гальдер — начальник штаба ОКХ, главнокомандования сухопутных войск. 7 августа, как видим, ОКВ и ОКХ еще видят две цели одновременно — Москву и Украину.
Правда, на фронте всё развивается по-прежнему с прежним успехом, поэтому снова «Все хорошо, прекрасная маркиза…», через 4 дня после разговора с Йодлем, Франц Гальдер продолжает «С кобылой что — пустое дело, она с конюшнею сгорела…», потому что
«Общая обстановка все очевиднее и яснее показывает, что колосс-Россия, который сознательно готовился к войне, несмотря на все затруднения, свойственные странам с тоталитарным режимом, был нами недооценен… наши войска, страшно растянутые и разобщенные, все время подвергаются атакам противника. И противник потому одерживает местами успехи, что наши войска ввиду растянутости на огромных пространствах вынуждены создавать громадные разрывы на фронте.»
И вот:
«22 августа 1941 года. 62-й день войны
Получена директива фюрера от 21.8 (исх. № 441412/41). Эта директива имеет решающее значение для всей Восточной кампании.
Директива гласит:
„Предложение главного командования сухопутных войск от 18.8 о продолжении операций на Востоке расходится с моими планами. Я приказываю следующее:
1. Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками“.»
Другими словами, если до зимы не удастся захватить Крым, Донбасс, выйти к Волге и отрезать от русских нефть Кавказа, а этого нельзя сделать, если не выйти к Волге, то всё — труба. 22 августа 1941 года важнейшей задачей было не московское направление, а — Волга примерно в районе Сталинграда.
Вот какую задачу должен был решить разгром нашего Юго-Западного фронта, для чего с московского направления снималась 2-я танковая группа и мимо Брянского фронта А. И. Еременко перенаправлялась на юг, к соединению с дивизиями вермахта, наступавшими с кременчугского плацдарма. Две эти клешни должны были охватить войска Кирпоноса, полностью их уничтожить, что позволяло потом вермахту броском преодолеть расстояние до Волги, не встречая на пути никакого сопротивления.
В принципе, расчет основывался не совсем на пустом месте, потому что за Юго-Западным фронтом у нас войск совсем не было. Осталось только уничтожить войска этого фронта.
Но еще до этой Директивы с наступлением на Москву было всё решено. В том смысле, что оно откладывается на неопределенный срок, сам Гудериан про это пишет:
«13 августа я посетил линию фронта по р. Десна восточнее Рославля, проходившую по обеим сторонам московского шоссе. С болью в сердце я наблюдал; как войска в полной уверенности в том, что в ближайшее время они будут наступать на русскую столицу, уже заготовили дорожные щиты и указатели с надписями „на Москву“.»
23 августа Гудериана вызвали на совещание в Борисов, в штаб группы армий «Центр»:
«Присутствовали: Гитлер, Шмундт, фельдмаршал фон Бок, Гот и я, а также представитель ОКХ — начальник оперативного отдела полковник Хойзингер… Гитлер закончил свою речь строгим приказом немедленно перейти в наступление на Киев, который является его ближайшей стратегической целью. При этом мне впервые пришлось пережить то, с чем впоследствии приходилось встречаться довольно часто: после каждой фразы Гитлера все присутствующие молча кивали головой в знак согласия с ним, а я оставался со своим мнением в единственном числе.»
Приказ — есть приказ. Особенно, если орднунг, немецкий порядок. И Гудериан его выполнил:
«К 26 сентября закончились нашей победой бои в районе киевского котла. Командующий 5-й армией попал к нам в плен.»
Отчитались, что русские армии в котле под Киевом окружены и уничтожены. Эти отчеты наши историки-патриоты записали на страницах своих более-менее патриотических работ, как исторический факт. «Киевская катастрофа».
Вот карта этой «катастрофы»:
Вам видно на этой карте, что через 6 дней после того, как Гудериан отпраздновал победу и в Ставке Гитлера «киевский котел» перечеркнули крест-накрест, как ликвидированный, три из шести армий окруженного и уничтоженного Юго-Западного фронта, как ни в чем не бывало стоят за пределами «котла» на востоке и преграждают путь к Донбассу?
«Все хорошо, прекрасная маркиза…»
Иван Христофорович Баграмян вспоминал:
«…когда мы пробивались по вражеским тылам, Геббельс и его подручные трубили на весь мир, что Юго-Западный фронт русских — „армии Буденного“ — уничтожен, дорога для победоносных войск фюрера свободна вплоть до Урала.»
После выхода из окружения в Ахтырке он получил распоряжение выехать в штаб 21-ой армии для контроля за ее формированием, там командующий армией Гордов ознакомил его с обстановкой на фронте:
«Он водит карандашом по карте. На северном крыле — 40-я армия генерала Подласа. Сейчас ей нелегко. 90-километровый рубеж занимают малочисленный отряд генерала Чеснова, 293-я стрелковая дивизия полковника Лагутина, 227-я стрелковая дивизия полковника Тер-Гаспаряна и остатки 10-й танковой дивизии генерала Семенченко. Эти небольшие силы с трудом сдерживают натиск частей 2-й танковой армии немцев. Но в Сумах уже начала выгружаться прибывшая из резерва Ставки 1-я гвардейская мотострелковая дивизия, которая поступает в распоряжение Подласа, Южнее — 80-километровый рубеж 21-й армии. Пока здесь действует лишь конно-механизированная группа генерала Белова, в которую входят 5-я и 9-я кавалерийские дивизии, 1-я гвардейская стрелковая дивизия и две танковые бригады. Сейчас в Ахтырке спешно заканчивает формирование 295-я стрелковая дивизия. Она будет выдвинута в район Гадяча, чтобы связать воедино фронт группы Белова с обороняющимися южнее частями 297-й стрелковой дивизии. Далее оборону держит 5-й кавалерийский корпус генерала Ф. В. Камкова — 3-я и 14-я кавалерийские дивизии, две танковые и одна мотострелковая бригады, части 297-й и 212-й стрелковых дивизий. Левее этого корпуса от Гавронцев до Карловки сражаются пять стрелковых и одна кавалерийская дивизии 38-й армии.
Положив карандаш, Гордов устало заключил:
— Таково положение фронта на сегодняшний день. Мне известно, что в резерве у маршала Тимошенко сейчас пока крупных сил нет. Приходится рассчитывать лишь на стойкость наших людей и на маневр силами с одного участка на другой.
Да, положение не из легких. Но как бы там ни было, а фронт живет и борется.
На пути фашистских армий вновь неколебимо стоят наши войска. И самое главное, основной костяк Юго-Западного фронта на новом рубеже составили дивизии его прежнего состава, об окружении и уничтожении которых на весь мир кричали фашисты. Из новых соединений здесь были лишь две стрелковые дивизии и 2-й кавкорпус, прибывшие с других фронтов.
Порадовал меня и тот факт, что штаб 21-й армии, который принял руководство всеми войсками, действовавшими на участке фронта между 40-й армией и 5-м кавалерийским корпусом, сохранил при прорыве из окружения основной костяк своих командиров.»
Знаете, как это называется в военно-исторической науке, если очистить ее от того, что в этой науке творится с хрущевских времен до нашего времени? Блестяще проведенная оборонительно-стратегическая операция, результатом которой явился срыв планов немецкого командования, предусматривавшие занятие важнейшего экономического района Донбасса и выход к Волге с целью отсечения СССР от нефти Кавказа.
Складываем всё вместе:
1. Гитлер отменяет уже запланированное в августе наступление на Москву. Запланированное. Что никак не стыкуется с появившейся еще при Хрущеве версией, что наступлению группы армий «Центр» мешала нависающая справа группировка наших войск у Киева. Ни слова у немцев не было, как вы видели, об опасности для фланга фон Бока со стороны Юго-Западного фронта.
2. Наша Ставка тоже не видит такой опасности для немцев, планов удара изготовившегося к наступлению фон Бока с юга у нашей Ставки было ровно 0 штук. Все планы Ставки, в том числе и создание Брянского фронта, базировались на прогнозе немецкого наступления на Москву. Поворот 2-ой танковой группы на юг для нас был неожиданным.
3. Гитлер прямо заявлял, что Москва, как ближайшая цель, его не интересует, ему нужны Донбасс и отсечь от СССР нефть Кавказа. Осуществление этих планов в 41-м году поставило бы СССР, действительно, перед опасностью катастрофы.
4. В результате проведенной немцами операции против Юго-Западного фронта, он оказался в окружении и по сведениям немецкой стороны был полностью разгромлен.
5. За Юго-Западным фронтом никаких наших других фронтов и армий не стояло. Там не было войск. Т. е., после разгрома Юго-Западного фронта немцы могли идти до самого Сталинграда, не встречая никакого сопротивления. Если бы Юго-Западный фронт был разгромлен, разумеется.
6. Но после разгрома нашего фронта они снимают оттуда танковую группу Гудериана и перебрасывают ее на московское направление. Гитлеру почему-то после ликвидации наших войск в Киевском котле Кавказ с Донбассом становятся неинтересны, ему захотелось посмотреть Красную площадь и Кремль.
7. После завершения разгрома нашего Юго-Западного фронта перед немецкими войсками, наступавшими в направление Харькова, стоял снова Юго-Западный фронт в составе тех же частей и подразделений, которые были разгромлены в Киевском котле, с весьма незначительным усилением.
8. Танковая группа Гудериана, понеся потери в материальной части и личном составе, более слабая, чем на период августа, была перенаправлена на московское направление. Результат известен.
«А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!»
5 августа Гальдер записывает у себя по итогам совещания Браухича у Гитлера:
«Могилев — Киев! Это спасительная идея!»
Перенаправить наступление с Москвы на Киев — да, идея была спасительной. Спаслись — Полтаву взяли. Сады там богатые. Кушайте яблоки и груши, на вишню опоздали. Хотя, и на яблоки с грушами тоже. Остались только моченные.
Ситуация с «киевским котлом» примерно такая же, как если бы после ликвидации армии Паулюса в Сталинграде, за Калачом пришлось бы прорывать оборону… 6-ой армии вермахта. А в отчетах значилась бы уничтоженная 6-я армия.
Еще до исхода наступления немцев на Москву, Гальдер проводит совещание с командующим армий резерва вермахта Фроммом:
«Генерал-полковник Фромм. Обрисовал общее военно-экономическое положение. Падающая кривая! Он полагает, что необходимо перемирие!»
«С кобылой что — пустое дело
Она с конюшнею сгорела
А в остальном, прекрасная маркиза
Всё хорошо, всё хорошо…»
…Конечно, не затупи совершенно по-ослиному в те сентябрьские дни любимец всех наших историков безупречный кристалл маршал Шапошников, то блестящая операция, проведенная на завершающем этапе обороны Киева маршалом Тимошенко, дала бы еще более великолепные результаты. Если бы вовремя войска фронта были отведены на тыловой оборонительный рубеж, то Гудериан, думаю, не смог бы выскользнуть назад, на север. Его бы войска нашего фронта связали бы в том месте, куда он прорвался мимо Еременко, тогда и операция «Тайфун» подвисла бы.
Борис Михайлович Шапошников человек, несомненно, очень хороший, его даже Сталин называл исключительно по имени-отчеству. У него был только один недостаток — тянуло, штабиста до мозга костей, временами испытать себя в качестве командира. Это болезнь многих штабистов. Только далеко не всем им дано быть командирами. Вот у Василевского — получалось. А Шапошников даже в мирное время с должностями командующего округами справлялся едва на «троечку», о чем уже писалось.
В боевой же обстановке он никогда за всю свою жизнь ни одной командной должности не занимал. Что никак не умаляет его качеств штабиста. Человек аккуратный и въедливый до одурения. Педант на грани психической нормы. Именно то, что нужно для штабиста. Заслуженный маршал. Но заслужил он это звание не на командной должности, а на штабной.
Последняя зафиксированная «проба пера» Шапошникова покомандовать войсками — известная история с Рокоссовским, когда Шапошников в обход командующего фронтом Жукова согласовал отвод войск 16-ой армии за Истру. Константин Константинович решил схитрить, зная, что Жуков отход не разрешит, и обратился к Шапошникову через голову своего прямого начальника.
«Фронтом командую я!» — поставил на место Жуков своего подчиненного. Зная «деликатность» Георгия Константиновича, можно предполагать, что и Шапошникову было указано его место на шестке.
Похожая ситуация случилась в сентябре 1941 года на Юго-Западном направлении, только там было не разрешение, а отказ.
Нужно отметить, что отход войск Юго-Западного фронта на новые рубежи после того, как отошли войска Центрального фронта и уже не требовалось обеспечения их тыла со стороны Юго-Западного, Семен Михайлович Буденный планировал и к этому готовился. Ослабленные части фронта, ведущие тяжелые бои от самой границы, почти без пополнения, подвергались угрозе со стороны 1-ой танковой группы Клейста. И без Гудериана ситуация была тяжелой. У прошлого сослагательного наклонения нет, но было бы интересно посмотреть на Ставку Гитлера, когда 2-я танковая группа начала разворот для охвата войск Буденного, а в это время Буденный отошел на запасной рубеж. Гитлер усики себе от досады без наркоза выщипал бы.
И новый рубеж обороны был заранее приготовлен именно там, где после «катастрофы» его заняли войска фронта:
Совершенно секретно
Командующему Ю.-З. фронтом
Командующему Южн. фронтом
Командующему ХВО
Копия: Нач. Генштаба КА
ШТАБ ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ 22.8 19.30
Приказываю:
— приступить к рекогносцировке и постройке следующих новых тыловых рубежей (карты 200 000):
1. ЮЗФ:
а) рубеж фронтом на север — Остер, р. Остер, Нежин, Батурин, р. Сейм, Льгов, Курск. Для обороны Курска построить особые позиции;
б) рубеж фронтом на север — Ромны, р. Сула, Сумы, Обоянь, Тим;
в) рубеж Полтава, Ахтырка, Б. Писаревка, Тамаровка продолжить на север на Чернявка;
г) рубеж фронтом на север — Будище (сев. Полтава), на всем участке р. Нерля, Богодухов, Шебекино, Голокановка;
д) отсек фронтом на юг — Полтава, Карловка, и далее по р. Орчик до разгранлинии;
е) рубеж фронтом на юг — Выскополь, Мерефа, Змиева, Печенеги;
ж) рубеж фронтом на запад — Курск, Белград, Волчанск, Печенеги, Балаклея.
з) рубеж фронтом на запад — по р. Оскол от Тим, Стар. Оскол…
3. Помимо указанных рубежей создать отсечные позиции между рубежами.
4. К рекогносцировкам приступить немедленно. Срок окончания работ первой очереди 5.9.
5. По окончании рекогносцировок донести о точном направлении рубежей и избранных участков отсечных позиций между рубежами.
Буденный
Покровский
Предусмотрительным и дальновидным человеком был Семен Михайлович. И когда ситуация стала складываться так, что с отходом сил фронта нельзя было тянуть, по согласованию с командованием направления командующий Юго-Западным фронтом запросил у Ставки разрешения на отход. Вместо разрешения пришло вот это:
«СООБЩЕНИЕ ШТАБА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ ЮГО-ЗАПАДНОГО НАПРАВЛЕНИЯ № 0329 ОТ 11 СЕНТЯБРЯ 1941 г.
НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
О РЕКОМЕНДАЦИИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ ВЫДЕЛИТЬ ИЗ СОСТАВА 26-й АРМИИ ДВЕ СТРЕЛКОВЫЕ ДИВИЗИИ ДЛЯ ПРИКРЫТИЯ РОМНЫ
Особо важная
РАДИОГРАММА
Ладога. Начштаба ЮЗФ ИЗ ЩИТ 11.9.41 0 час. 30 мин.
Из Москвы звонил Шарохин, что Маршал Шапошников просил передать, что он рекомендует для обеспечения Ромны тов. Кирпоносу выделить две дивизии из состава 26 армии, обязательно с артиллерией и направить их возможно быстрее район Ромны.
Шарохин повторил, что Маршал не приказывает, потому что на месте виднее, но что он рекомендует эти две дивизии выделить.
Штромберг
№ 0329
Ёжик в тумане! На Ромны идет 2-я танковая группа — 18 дивизий, из них 5 танковых. Они эти две дивизии, выдвинутые к ним в качестве заслона, да еще в условиях отсутствия предварительно подготовленного рубежа обороны, даже не заметят, сметут с ходу.
Кирпонос бросается к телефону и в тот же день у него состоялся разговор с Шапошниковым:
«Здравствуйте, тов. Кирпонос, Бурмистенко и тов. Тупиков.
Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому о необходимости скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила. Однако из тех данных, которые имеются в Ставке о занятии Ромны противником, а именно [что] авиационной разведкой был обнаружен в 13.25 и в 14.25 подход двух колонн автомашин с танками и скопление танков и автомашин у деревни Житное к северу от Ромны. Судя по длине колонн, здесь небольшие части, примерно не более тридцати-сорока танков. По непроверенным данным, из Сумы якобы в 16.00 10.9 в Ромны высажен с восьми машин десант. Одна из этих машин якобы была уничтожена нашей авиацией. По-видимому, часть подвижных войск противника просочилась между Бахмачом и Конотопом. Все эти данные не дают еще оснований для принятия того коренного решения, о котором Вы просите, а именно — об отходе всем фронтом на восток. Нет сомнения, что занятие Ромны может создать известное паническое настроение, но я уверен, что Военный совет фронта далек от этого и сумеет справиться с эпизодом у Ромны.»
Шапошников так и не понял своим штабным умом, что эти 30–40 танков только передовой отряд Гудериана, разведка. И эта разведка поехала не грибные места искать, разумеется. Вот-вот за ними хлынут основные части 2-ой танковой группы.
И Борис Михайлович начинает читать Кирпоносу лекцию по военному искусству:
«Операция отхода всем фронтом не простая вещь, а очень сложное и деликатное дело. Помимо того, что всякий отход понижает до некоторой степени боеспособность частей, в этой войне при отходе противник вклинивается между отходящими частями своими механизированными группами и заставляет пехотные части принимать бой в невыгодных условиях, а именно, когда артиллерия находится на колесах, а не в боевом положении. Мы это видели на примере отхода 5-й армии за Днепр и переправы противника у Окуниново и, наконец, на отходе всего Южного фронта за Днепр.»
Я когда впервые прочитал текст этих переговоров, мне вспомнилось, как штабные долдоны Полевого штаба РККА, Шапошников в их числе, спланировали в 1921 году переброску Первой Конной на польский фронт. И как Буденному с Ворошиловым пришлось до Ленина дойти, чтобы их «умный» план отменить.
Дальше штабной долдон ставит точку на планах отхода фронта:
«Ставка Верховного главнокомандования считает, что необходимо продолжать драться на тех позициях, которые занимают части Юго-Западного фронта, так как это предусмотрено нашими уставами. Я уже вчера 10.9 говорил с Вами относительно того, что через три дня Еременко начинает операцию по закрытию прорыва к северу от Конотопа и что второй конный корпус Верховным главнокомандующим от Днепропетровска направлен на Путивль. Таким образом, необходимо Вам в течение трех дней ликвидировать передовые части противника у Ромны. Для чего, я считаю, Вы сможете две дивизии с противотанковой артиллерией взять от Черкасской армии и быстро перебросить их на Лохвица навстречу мотомехчастям противника. И, наконец, самое существенное — это громить его авиацией. Я уже отдал приказание товарищу Еременко всей массой авиации резерва Верховного главнокомандования обрушиться на 3-ю и 4-ю танковые дивизии, оперирующие в районе Бахмач–Конотоп–Ромны. Местность здесь открытая, и противник легко уязвим для нашей авиации.
Таким образом, Ставка Верховного главнокомандования считает, что сейчас ближайшей задачей Военного Совета Юго-Западного фронта будет разгром противника, пытающегося выдвинуться из района Бахмач, Конотоп на юг. У меня — все.»
Деритесь по Уставу! «Я уже отдал приказание товарищу Еременко…». Ты кто такой, чтобы приказывать командующим фронтам, штафирка штабная?! Очень жаль, что на месте товарища Еременко в те дни не оказалось товарища Жукова с его «Фронтом командую я!».
Честное слово, я не понимаю, почему имя Шапошникова вызывает такое восторженное преклонение перед его военным гением? Ах, да — «Мозг армии»! Его эпическая работа. Которая что-то там заложила и на которой кто-то там учился… Жаль, что мало кто ее читал. Посредственный исторический очерк об австрийском Генштабе. Не более того. Да еще стиль — вырви зуб…
И особенно подленько от Шапошникова звучал намек о паническом настроении у Военного Совета фронта. Кирпонос не первый день в армии на командных должностях служил, он сразу понял, если случатся какие-нибудь неприятности, то Шапошников прикроет свой тыл тем, что командование фронта ударилось в панику, из-за чего всё завалило.
Продолжение разговора со стороны Кирпоноса было таким:
«1) Военный совет заверяет Ставку в том, что он далек от панических настроений, не болел этим никогда и не болеет.
2) Создавшееся положение на участке Юго-Западного фронта, как я уже докладывал, характеризуется не только выходом сегодня противника в район Ромны–Гайворон, но и взломом обороны в районе Чернигов–Окуниново. 5-я армия ведет тяжелые бои в окружении, как я уже докладывал Вам, тов. маршал, понимая всю важность, которую играет в общем деле наш Юго-Западный фронт, все время стремимся к тому, чтобы не дать возможности противнику достигнуть здесь какого-либо успеха. Но, к сожалению, все возможности, которыми мог самостоятельно располагать Военный совет фронта, исчерпаны и оказались недостаточными в условиях сложившейся обстановки.
3) Я полагаю, что взять что-либо еще от Костенко нельзя, так как он занимает 150-километровый фронт и если сейчас взять от него еще две дивизии, то оставшееся число дивизий будет занимать фронт обороны не менее 30 километров на каждую. Кроме того, последнее время, по данным нашей авиаразведки, установлена подача пополнения противником из глубины железнодорожными эшелонами на станцию Мироновка. Если учесть все это и учесть состояние, вследствие непрерывных дождей, порчи дорог, то в случае форсирования противником реки Днепр в районе Ржищев, Канев вряд ли Костенко сможет воспрепятствовать этому. Таким образом, в этих условиях я и Военный совет в целом полагаем, что у нас имеется единственная возможность, откуда мы могли бы еще взять силы и средства для уничтожения группы противника, стремящейся выйти с направления Козелец на Киев и с направления Бахмач, Конотоп на глубокий тыл фронта, — ею является КИУР.
Вот смысл наших предложений Ставке при условии отсутствия подачи нам резервов.
Прошу Ваших указаний. У меня все.»
Уважаемый читатель, обрати внимание, что командование Юго-Западным фронтом ни слова не сказало об оставлении Киева, об общем отходе войск на тыловые рубежи. Только о том, чтобы с Киевского укрепленного района, где стояла самая сильная армия, 37-я под командованием А. Власова (того самого, да), снять части и направить их для отражения наступления немцев под Ромно. Это очень важно. Кирпонос испугался, что дальнейшее отстаивание предложения по общему отходу фронта приведет к тому, что его обвинят в панических настроениях.
Шапошников отвечает:
«Вы и так в КиУРе оставляете только четыре дивизии, больше оттуда снимать нельзя. Я считаю, что с правого берега Днепра западнее Остер можно вывести еще одну дивизию, 87-ю или 41-ю с[трелковую] д[ивизию]. Что же касается армии Костенко, то, имея в своем составе 8 стрелковых дивизий за рекой Днепром, смело можно растянуть дивизию на 25–30 километров. Затем у Вас должна восстанавливаться 81-я м[оторизованная] д[ивизия], в каком она виде сейчас? Иначе Ваш правый фланг нам придется укреплять и приходится на более или менее пассивных участках растягивать свои силы. Правда, в пятой армии у Потапова три дивизии из окружения пробиваются с переправами через реки, если они действуют организованно, то им это вполне удастся. Лишь бы только не бросали автоматику и артиллерию. Нельзя ли у противника разрушить все же переправу через Днепр да и через Десну и тем остановить его движение. У меня все.»
Т. е., начальник Генштаба боится, что снятие войск с КиУРа может привести к тому, что немцы там прорвут оборону и выйдут к Киеву. Отвечать придется тому, кто согласовал это решение командования фронта. Шапошников идти сам на такой риск не намерен. Кирпонос тоже был не лыком шит:
«1. 41-я с[трелковая] д[ивизия] выведена и сегодня принимала участие в боях за Козелец.
2. Два полка 81-й с[трелковой] д[ивизии] уже отправлены на кременчугское направление для усиления действующей там нашей группы войск по уничтожению противника.
Таким образом, по Вашему указанию можно рассчитывать лишь на две с[трелковые] д[ивизии] из армии Костенко.
Авиации поставлена задача на уничтожение переправ противника. Однако пока это положительных результатов не дало.
Если Ставка считает наши предложения не совсем правильными и приказывает выполнить только что данные Вами указания, Военный совет фронта принимает это к исполнению.»
Т. е., ладно, гражданин начальник, будем исполнять ваши указания, если что случится — виноваты вы, потому что дали нам неправильные указания.
Шапошников немедленно отвечает:
«1. Ставка Верховного главнокомандования считает Ваше предложение пока преждевременным.
2. Что же касается средств для парирования вылазок противника на Вашем правом фланге, то я предложил Вам свой вариант решения. Может быть, Вы найдете иной выход для укрепления Вашего правого фланга.»
Он никаких указаний не даёт теперь, он только предлагает вариант. Ищи сам выход, Кирпонос.
С Кирпоносом такое не проходит:
«Кроме предложенного Вами, если наше предложение о КиУРе отпадает, другого выхода нет. У меня все.»
Т. е., Кирпонос намекает начальнику Генштаба, что будет выполнять только его указания насчет двух дивизий из 26-ой армии. Всё что случится дальше — ответственность на том, кто это предложил. На Шапошникове.
Шапошников снова:
«О КиУРе можно говорить только в связи с общим решением, а общее решение преждевременно. Пока все.
До свидания.»
Оба красавцы. И Шапошников, и Кирпонос. Сначала Кирпонос выходит на Ставку с предложением, поддержанным С. М. Буденным, об общем отводе войск, но когда Шапошников намекает на паникерские настроения, тут же отказывается от этого предложения и заявляет, что хотел всего лишь снять часть войск с КиУРа. Отводить войска от укрепрайона рискованно, можно Киев потерять, поэтому Генштаб предлагает снять дивизии с другого направления. Фронту достаточных сил, кроме как у Киева, взять негде, те дивизии, которые предложил перенаправить от 26-ой армии Шапошников, проблему не решат, поэтому фронт будет выполнять указания Генштаба. Кирпонос умыл руки. Но если фронт сам отказался от своего же предложения об общем отходе, согласившись с тем, что это преждевременно, то тогда нельзя снимать войск и с КиУРа. Шапошников тоже руки умыл. Красавцы!
Помните, как посланный к генералу Дмитрию Павлову Шапошников доехал до Могилева, увидел, что там творится и тут же очень тяжело заболел. Но как только он узнал, что в Могилев прибыл Ворошилов — сразу, моментально, выздоровел. Со здоровьем у Бориса Михайловича, конечно, было неважно, об этом все знали. Зато своим нездоровьем можно пользоваться в ситуациях, когда необходимо брать на себя ответственность. Как только необходимо — их бин больной. И никто не заподозрит, что ты симулянт, все знают, что у тебя туберкулез. А когда появляется Ворошилов, который сам на себя берет всю ответственность, то можно и выздороветь.
Был такой царский генерал Игнатьев, военный атташе в Париже, который потом перешел на службу Советской власти. Он написал мемуары «Сорок лет в строю». Военные шутили: «Сорок лет в строю — ни разу в бою». При всем нашем уважении к Борису Михайловичу Шапошникову, как к штабисту, у него тоже — 40 лет в строю и ни разу в бою…
Судя по тому, как отреагировал Семен Михайлович на известие от Кирпоноса о результатах разговора с Шапошниковым, Кирпонос постеснялся своему командующему сообщить о собственном отказе от плана общего отхода. Поэтому Буденный направил в адрес Сталина такую телеграмму:
Особо важная
Верховному Главнокомандующему т. Сталину
Военный совет Юго-Западного фронта считает, что в создавшейся обстановке необходимо разрешить общий отход фронта на тыловой рубеж.
Начальник Генерального штаба Маршал т. Шапошников от имени Ставки Верховного Главного Командования в ответ на это предложение дал указание вывести из 26 армии две стр. дивизии и использовать их для ликвидации прорвавшегося противника из района Бахмач, Конотоп. Одновременно т. Шапошников указал, что Ставка Верховного Командования считает отвод войск ЮЗФ на восток пока преждевременным.
С своей стороны полагаю, что к данному времени полностью обозначился замысел противника по охвату и окружению ЮЗФ с направлений Новгород-Северский и Кременчуг. Для противодействия этому замыслу необходимо создать сильную группу войск.
Юго-Западный фронт сделать этого не в состоянии.
Если Ставка Верховного Командования в свою очередь не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход для Юго-Западного фронта является вполне назревшим. Мероприятие, которое должен провести Военный совет фронта в виде выдвижения двух дивизий из 26 армии, может являться только средством обеспечения. К тому же 26 армия становится крайне обессиленной. На 150 км фронта остаются только три стр. дивизии.
Промедление с отходом Юго-Западного фронта может повлечь к потере войск и огромного количества материальной части.
В крайнем случае, если вопрос с отходом не может быть пересмотрен, прошу разрешения вывести хотя бы войска и богатую технику из Киевского укрепленного района. Эти силы и средства безусловно помогут ЮЗФ противодействовать окружению противником.
Буденный
Хрущев
Покровский
№ 0332.
Здесь видно, что Буденный ни слухом, ни духом о том, что Юго-Западный фронт в разговоре с Шапошниковым отказался от планов общего отхода, чтобы не быть заподозренным в паникерстве. И еще видно, что у Буденного были весьма серьезные сомнения в том, что о решении Шапошникова не отступать в курсе Сталин. Иначе, не было бы таких слов в телеграмме
«т. Шапошников от имени Ставки Верховного Главного Командования.»
Но самое важное в ней то, на что почему-то никто не обратил внимания:
«Если Ставка Верховного Командования в свою очередь не имеет возможности сосредоточить в данный момент такой сильной группы, то отход для Юго-Западного фронта является вполне назревшим.»
Говорите, что Сталин Шапошникова только по имени-отчеству? После того, как Иосиф Виссарионович прочитал эту телеграмму Буденного, я думаю, что не только по имени-отчеству, но и по матушке. И на грузинском кое-что добавил. В дальнейшем это поймете.
Разумеется, получив такую телеграмму от Семена Михайловича Буденного, которого в паникерстве никак нельзя было подозревать, это всё-таки не Шапошников, который никогда из винтовки не стрелял, кроме как по мишеням и живой войны в глаза не видел, у Буденного в его боевой биографии было ситуаций, намного сложнее и опаснее, чем в сентябре 1941 года, гораздо больше одной, тут же вызвал к себе Шапошникова. И потребовал доложить о всём. Что доложил Шапошников, видно из дальнейших переговоров с Юго-Западным фронтом, уже с участием Сталина:
«Сталин. Ваше предложение об отводе войск на рубеж известной Вам реки мне кажется опасным. Если обратиться к недавнему прошлому, то Вы вспомните, что при отводе войск из района Бердичев и Новоград-Волынск у Вас был более серьезный рубеж — р. Днепр и, несмотря на это, при отводе войск потеряли две армии, и отвод превратился в бегство, а противник на плечах бегущих войск переправился на другой день на восточный берег Днепра. Какая гарантия, что то же самое не повторится теперь, это первое.
А потом второе… в данной обстановке на восточном берегу предлагаемый Вами отвод войск будет означать окружение наших войск.
Ваши предложения о немедленном отводе войск без того, что Вы заранее подготовите отчаянные атаки на конотопскую группу противника во взаимодействии с Брянским фронтом, повторяю, без этих условий Ваши предложения об отводе войск являются опасными и могут создать катастрофу.
Выход может быть следующий.
Немедля перегруппировать силы хотя бы за счет КИУРа и других войск и повести отчаянные атаки на Конотопскую группу противника во взаимодействии с Еременко.
Немедленно организовать оборонительный рубеж на р. Псел, выставив большую артиллерийскую группу фронтом на север и запад и отведя 5–6 дивизий на этот рубеж.»
Оказывается, никакой истерики Сталина о том, что Киев придется оставить, даже в помине нет. Нет, конечно, если бы ему кто-то предложил оставить Киев не в сентябре, когда ситуация назрела, а в июле, как Жуков сочинил… Но в сентябре — вопросов нет, обстановка уже так сложилась.
Более того, Сталин разрешает Кирпоносу снять часть войск с КиУРа. Предлагает именно то, на что просил разрешения у Шапошникова Кирпонос, но получил отказ. А кто ж Сталина в такое некрасивое положение поставил? Кто этот нехороший человек?
Наконец, о подготовке оборонительного рубежа на р. Псел. Интересно, кто этот дезинформатор, который сказал Верховному, что у Юго-Западного фронта нет подготовленного оборонительного рубежа? Он же ведь был подготовлен, в основном, еще к 5 сентября и Шапошников об этом знал:
Совершенно секретно
Командующему Ю.-З. фронтом
Командующему Южн. фронтом
Командующему ХВО
Копия: Нач. Генштаба КА…»
Более того, у меня есть все основания полагать, что уважаемый Борис Михайлович, испугавшись того, что Сталин может рассердиться на некрасивое поведение начальника Генштаба по отношению к Кирпоносу и Буденному, оболгал их, сказал Верховному, что командование Юго-Западным направлением и Юго-Западным фронтом вместо того, чтобы воевать, занимается поиском — куда бы отступить…
…Но вы должны были заметить что-то странное во всех этих переговорах и переписках. Весьма и весьма странное. Я начал эту историю с переговоров по телефону между Шапошниковым и Кирпоносом относительно предложения Военного Совета Юго-Западного фронта об общем отводе войск от Киева.
А почему не с самого предложения, которое Шапошников обозначил так:
«Вашу телеграмму о занятии противником Ромны, и поэтому о необходимости скорейшего отхода, Ставка Главнокомандования получила.»?
Наверно, нужно эту телеграмму привести. Нужно. Только нельзя. Она в 40-м Сборнике, в том Сборнике, в котором опубликованы документы Ставки, командования Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта за рассматриваемый период, отсутствует. И ее нет в архивах, потому что никто даже из маршалов, описывавших те события, ее найти не смогли. Даже Баграмян. И эту телеграмму не приводит ни один исследователь данного вопроса. У А. Исаева в его «Котлах…» тоже нет этой телеграммы. И он даже не задумывается об этом. Просто обходит вопрос о ней молчанием. Ученый-историк! Цельный кОндидат.
Единственно что о ней известно, так это из воспоминаний И. Х. Баграмяна:
«Стало очевидно, что войскам фронта, рассеченным вражескими клиньями, будет все труднее удерживать рубеж по Днепру. Им пришлось бы продолжать оборону в полной изоляции от остальных сил Красной Армии. Полковник Захватаев при встрече рассказывал мне, как в ночь на 11 сентября они с генералом Тупиковым пришли к командующему фронтом. У Кирпоноса в это время находились члены Военного совета Бурмистенко и Рыков. Начальник штаба доложил обстановку. Вывод его сводился к тому, что надо, пока не поздно, выводить войска на линию реки Псел, где уже был подготовлен тыловой оборонительный рубеж. Доводы Тупикова были вескими. После всестороннего обсуждения Военный совет фронта решил направить в Ставку телеграмму такого содержания:
„Танковая группа противника прорвалась в Ромны, Грайворон. 40-я и 21-я армии не могут ликвидировать эту группу. Требуется немедленная выброска войск из Киевского укрепленного района на пути движения противника и общий отход войск фронта на рубежи, доложенные Вам. Прошу санкцию по радио“.»
Но это только со слов полковника Захватаева. Что в ней было на самом деле — неизвестно. Что-то такое, из-за чего ее уничтожили еще до 1960-го года, иначе она точно оказалась бы в Сборнике № 40.
Но вы обратили внимание на выделенное в цитате из Баграмяна о подготовленном рубеже на реке Псел?
И повторю слова Сталина, сказанные Кирпоносу:
«Немедленно организовать оборонительный рубеж на р. Псел.»
Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч, я так о Вас хорошо думал! И такое разочарование. Теперь я уже почти точно знаю, почему вы и в конце ноября 41-го года, в самое критическое время, заболели. Да и в Арзамас уехали с Генштабом 16 октября, оставив со Сталиным за себя Василевского.
И почему вы врали Буденному, что у Ставки нет резервов для Юго-Западного фронта, чтобы отбить Гудериана? У вас были какие-то личные причины недолюбливать Семена Михайловича? Зависть? Или мстили еще за Гражданскую, когда Сталин с Лениным Полевой штаб РККА с Лебедевым во главе и с вами в его составе, с постоянной периодичностью нагибали за Первую Конную?
Кажется, что в Николаевскую Академию Генерального Штаба ничего путнее и попасть не могло, и выйти оттуда не могло…
…А после того, как Сталин сказал Кирпоносу: «Перестать, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления», тот начал оправдываться:
«У нас мысли об отводе войск не было до получения предложения об отводе войск на восток с указанием рубежей…»
Тут и я запутался. От кого Кирпонос получил предложения об отводе войск? Вариант один — от Буденного.
Офигевший от такой наглости Иосиф Виссарионович ему напомнил:
«Предложение об отводе войск с Юго-Западного фронта исходят от Вас и от Буденного… Передаю выдержки из шифровки Буденного от 11-го числа… Как видите, Шапошников против отвода частей, а Главком за отвод, так же как Юго-Западный фронт стоял за немедленный отвод частей.»
И заключил, как даже из текста переговоров видно, в бешенстве:
«О мерах организации кулака против Конотопской группы противника и подготовке оборонительной линии на известном рубеже информируйте нас систематически… Киева не оставлять и мостов не взрывать без разрешения Ставки…»
Уверен, что вслух товарищ Сталин добавил: «Бляди!». И немедленно отозвал Буденного с Юго-Западного направления. Иосиф Виссарионович уважал и любил Буденного. И по имени-отчеству называл. Называл не в рассказах, так называемых, свидетелей, а в личной переписке даже. Семена Михайловича нельзя было не любить. И не только за личную храбрость, за полководческий дар. Семен Михайлович Буденный — эталон того, что называется порядочным человеком.
Или вы думаете, что Сталин к Шапошникову относился лучше, чем к Буденному? Это почему? С какого перепуга?..
А. Исаев пишет, что
«По итогам переговоров и переписки были приняты следующие решения:
а) от должности главкома Юго-Западного направления был отстранен маршал С. М. Буденный, а вместо него 12 сентября 1941 г. был назначен маршал С. К. Тимошенко…»
Прямо отстранен. Ни больше, ни меньше — отстранен. Хорошо еще, что с должностей заместителя наркома обороны Сталина и члена Ставки на пенсию не выгнали.
Отстраняют, господин Исаев, когда отстраняемый провинился, не справляется или отказывается исполнять приказы вышестоящего начальника. Какие приказы своего начальника Сталина отказался исполнять Семен Михайлович — неизвестно. А «провинился» он в том, что Гудериан вместо того, чтобы пойти на Москву, как предполагала Ставка, и где против него была выстроена оборона Брянского фронта, развернулся и ударил во фланг войскам Буденного, которого Ставка не предупредила о такой перспективе. Буденный-то не имел возможности вести разведку в пределах Западного направления, он сам не располагал информацией о том, что у немцев там происходит.
А кто в Ставке за разведку отвечает? Уж не начальник ли Генштаба? Кто ж это, интересно Верховному Главнокомандующему доложил:
«По данным разведки можно предполагать наступление 2-ой танковой группы немцев на Москву.»?
Да и не было большой вины Шапошникова в этой ошибке, как я выше писал. Но почему Борис Михайлович, когда ситуация уже стала очевидной, когда уже Буденный видел опасность со стороны Гудериана, вместо того, чтобы зайти в кабинет Сталина и доложить: «Генштаб ошибся в своих предположениях насчет 2-ой танковой группы и она сейчас всей массой обрушится на правый фланг Юго-Западного фронта», — занял какую-то странную позицию? У него и небольшие группы немцев с несколькими танками, поэтому паниковать не надо, а надо вместе с Брянским фронтом собраться вместе и разгромить Гудериана. А те танки, которые у немцев в поле стоят, разбомбить из самолетов. Мечтатель. Или испугался, что Сталин рассердится и станет ругаться, поэтому попытался козлом отпущения за свою ошибку сделать Буденного, начав за его спиной интригу с Военным Советом Юго-Западного фронта с использованием самого подлого приема — обвинения в паникерстве?
А. Исаев за «отстранение» Буденного еще и замечание Сталину делает:
«Смена главкомов Юго-Западного направления произошла в самый критический момент обстановки Юго-Западного фронта и вряд ли может служить положительным примером для организации управления войсками в подобной обстановке. Но в данном случае Ставка ВГК предпочла сменить командующего, выступающего против упорной обороны Киевского плацдарма в условиях угрозы окружения.»
Ох уж эти интеллигентные юноши в бальзаковском возрасте, воображающие из себя Наполеонов, прячущиеся под диваном от швабры тёщи! Их бы в Ставку к товарищу Сталину! Они бы ему там выговор сделали: «Ваше решение, товарищ Сталин, не может служить положительным примером в сфере управленческой деятельности. Мы вас сейчас научим обороной страны руководить».
Нет, я не против того, чтобы историки оценивали деятельность руководителей государств. Я сам этим занимаюсь. Но, может, чтобы этим заниматься, для начала самому попробовать кем-то покомандовать? Хоть собаку себе завести и ею? А?
Любому, кто имеет хоть какой-то опыт руководящей деятельности, во всей этой истории видно, что конфликт между Буденным и Кирпоносом в результате интриги Шапошникова уже предотвратить нельзя.
Кирпонос, испугавшись обвинения в паникерстве, открестившись от своего же предложения об отводе войск, поддержанном Буденным, подставлял Семена Михайловича. Логичным продолжением переговоров Сталина с Военным Советом Юго-Западного фронта должен был быть звонок Сталина Буденному:
— Семен Михайлович, кто кого обманывает? Ты меня, утверждая, что поддерживаешь предложение Военного Совета Юго-Западного фронта об отводе войск? Или Кирпонос, который заявил, что не думал об отходе?
А у Буденного не было другого выхода, кроме как вызвать к аппарату Кирпоноса и сказать ему: «Вы, товарищ Кирпонос, негодяй и тряпка». Не было другого выхода. В противном случае, авторитет Буденного, как командующего, сразу становился равным нулю.
И это — конфликт. Острый. Только момент для конфликта неудачный. Времени на ругань 12 сентября 1941 года не было. Оставлять на своих должностях этих двоих, Кирпоноса и Буденного, было рискованно. Кого-то из них двоих нужно было убирать. По справедливости — Кирпоноса. Но он был в самом центре пожара, если можно так выразиться, замена в тех условиях командующего фронтом, ведущего тяжелые бои, была невозможна. Нельзя было допустить потерю управляемости фронта даже на несколько часов. Поэтому Сталин принял в данной ситуации единственно возможное решение — заменил одну сторону неминуемого конфликта, Буденного на Тимошенко, который в этой ситуации был нейтральной стороной. Кирпонос еще не успел ни подставить Тимошенко, ни хоть как-то ему насолить, так ведь?
А уже конкретно с командующим Юго-Западным фронтом поговорить по душам можно было в более спокойной обстановке.
Иосиф Виссарионович со своей стороны сделал всё, что только мог сделать. То, как некоторые персонажи стали себя вести в дальнейшем — не вина Сталина. Это на совести каждого отдельно взятого гусара.
Но я процитировал только пункт «а» из книги Исаева «Котлы…» касаемо решений по результатам переговоров с Кирпоносом. Там есть еще два пункта:
«б) из Резерва Ставки ВГК были направлены две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия с расчетом прибытия и выгрузки их к 15.9;
в) из Южного в Юго-Западный фронт был рокирован 2-й кавалерийский корпус П. А. Белова…»
Выделение дополнительных резервов Юго-Западному фронту подтверждается и одним из первых приказов С. К. Тимошенко на посту командующего Юго-западным направлением:
«Сов. секретно
Командиру 2 кавкорпуса
генерал-майору тов. Белову.
Копии: Командующему Юго-Западным фронтом
Командующему 40 армией
Начальнику Опер. управления Генштаба
ШТАБ ЮЗН № 83/ОП 14.9.1941 года 23 час. 30 мин.
Карта 500 000
Приказываю образовать конно-механизированную группу составе: 2 кавкорпуса, 1, 129 танковых бригад и 100 стрелковой дивизии.
С утра 16.9 конно-механизированной группе с фронта Лебедин, Зеньков перейти в наступление в направлении Ромны с задачей — уничтожить прорвавшегося из района Конотоп противника и сомкнуть фланги 40 и 21 армий.
1-я танковая бригада начинает прибывать на ст. Ахтырка 15.9.
100 стрелковая дивизия — на ст. Лебедин, также 15.9.
О получении и отданных распоряжениях донести.
Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Военного совета Юго-Западного направления
Н. Хрущев
Начальник штаба Юго-Западного направления
генерал-майор Покровский
Когда я нашел этот приказ, последние сомнения в том, что Шапошников вел подлую интригу против Семена Михайловича Буденного, исчезли. Вдобавок к тому, что Шапошников утаил от Сталина готовность тылового оборонительного рубежа у реки Псел, он еще обманывал Буденного насчет наличия резервов.
Семен Михайлович даже в последней телеграмме на имя Сталина указывал, что если у Ставки нет резервов для создания сильной группировки против идущих на Ромно немцев, то тогда общий отход — назревший вопрос. Только в случае отсутствия резервов — отход! Шапошников в ответ — оперируйте своими дивизиями.
Но как только решается вопрос о замене Буденного на Тимошенко, так сразу находятся в резерве две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия, лучшая дивизия в армии на тот момент, она через несколько дней станет 1-ой гвардейской стрелковой дивизией.
Если бы эти части были вовремя выделены Буденному, то под Ромно немцы получили бы бойню. И оставление Киева в сентябре еще не факт, что произошло бы. Задержка Гудериана даже на несколько дней могла привести к тому, что Гитлер отказался бы от продолжения операции против Юго-Западного фронта.
Но эти танковые бригады и будущая 1-я гвардейская дивизия прибыли слишком поздно. Хотя бы на дня 3–4 раньше!
Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч!..
Знаете, что мне долго казалось странным? Во всех мемуарах советских военачальников, служивших во время войны в Генштабе, красной нитью — уважение Сталина к Шапошникову. Иосиф Виссарионович без генацвале Бориса Михайловича даже шашлык не мог кушать, так и говорил всегда, когда шашлык кушал: «Где мой генацвале Борис Михайлович, не могу без него шашлык кушать. Так уважаю, так уважаю!».
Одновременно, эти же мемуаристы военачальники-штабные хором, по красной ниточке — Сталин первый год войны не понимал значение Генштаба, к Генштабу не прислушивался, штабных почти третировал.
Мне это казалось очень странным. Противоречие. Если он так сильно Шапошникова уважал, то почему заведение, которым Шапошников руководил, недолюбливал?
А через год войны — начал любить, и любил всё сильнее. Почему? Да потому что на смену Шапошникову пришли Василевский и Антонов. Вот и всё.
Но вернемся к нашим баранам, на Юго-Западный фронт. А там с прибытием Тимошенко началось такое, что даже сложно подобрать печатные выражения.
Кирпонос после разговора со Сталиным, когда он в испуге брякнул, что об отступлении никогда не думал, кажется, опомнился. Да и член Военного Совета фронта Михаил Алексеевич Бурмистенко, мужик далеко не глупый, наверняка сразу после выходки своего командующего покрутил ему пальцем у виска.
В любом случае, Кирпонос если не сам понял, то ему подсказали, что когда всё авральное на фронте закончится, Семен Михайлович Буденный обязательно спросит: «Миша, объясни ты мне, почему ты меня подставил и вел себя, как мудак? Что я тебе, засранцу, плохого сделал?». Член Ставки и заместитель наркома Буденный возможностей прижать в угол генерала имел достаточно.
Поэтому генерал Кирпонос решил из себя изобразить категорического противника всяческих отступлений. Типа, он искренне и честно не хотел отступать. И как только прибыл в Полтаву Тимошенко, сразу же отбил новому командующему телеграмму: «Разрешите мне со штабом уехать из Прилук в Киев и там героически обороняться до победы».
От Прилук, где находился штаб Юго-Западного фронта, до Киева — 130 км на запад.
Семен Константинович едва успел крикнуть: «Хватай его за хлястик, пока не убежал в Киев!»…
…А ведь причина для конфликта между Буденным и Шапошниковым была! И серьезная.
25 августа Семен Михайлович направляет в Ставку донесение:
«Особо важная
Ставке Верховного Командования
Связи отходом войск Центрального фронта южном направлении создалась обстановка, при которой два самостоятельных фронта заняли положение своими тылами один по отношению другого под прямым углом, при этом Центральный фронт фактически своего тыла не имеет.
Отсутствие единого руководства на гомельском и черниговском направлениях может создать путаницу и неразбериху.
Предлагаю два варианта разрешения этого вопроса.
1. В состав Центрального фронта включить пятую армию Юго-Западного фронта и установить границу между фронтами: Овруч, устье р. Припять, Нежин, Ворожба и далее в тыл.
2. 21 и 3 армии Центрального фронта передать состав Юго-Западного фронта. Штаб Центрального фронта передислоцировать в Лубны для управления 26 и 38 армиями.
Прошу срочного решения вопроса.
С. Буденный
Покровский
25.8.41
Ф. 251, оп. 646, д. 483, л. 73. Подлинник.»
С учетом того, что немцы очень любили бить именно в стык между нашими соединениями, тревога Семена Михайловича понятна. И здесь он указывает на просчет именно Генерального штаба. Там карту не умели читать и не видели какое положение создалось?
Но Генеральный штаб мер никаких не принял и 26 августа Буденный направляет в Ставку вторую телеграмму по данному вопросу:
«Особо важная
Ставке Верховного Командования
Вторично докладываю о ненормальном взаимном положении войск бывшего Центрального, а теперь Брянского фронта и Юго-Западного фронта.
Отходящие на юг района Гомель дивизии 21 армии находятся всего 20 км севернее района Репки, где организует оборону 200 сд Юго-Западного фронта. Встает вопрос объединения командования.
Командование Брянского фронта своим приказом № 04/оп нарезало левую границу 13 армии пределах полосы Юго-западного фронта.
Необходимо срочно внести ясность положение Брянского и Юго-Западного фронтов противном случае при дальнейшем отходе 12 армии может возникнуть неразбериха управлении и ответственности.
С. Буденный
Покровский
Ф. 251, оп. 646, д. 483, л. 86. Подлинник.»
Т. е., Семен Михайлович поставил Генеральный штаб в весьма неудобное положение перед Сталиным. Буденный из своего штаба видит проблему взаимного положения трех фронтов, два из которых не относятся к его направлению, это фронты Западного направления, информирует Ставку, а Генеральный штаб даже не чешется. А слова о том, что при отходе 13-ой армии может возникнуть неразбериха, означают, что в условиях этой неразберихи оборона развалится. Из-за элементарной безответственности операторов Генштаба. Сталин, конечно, был человеком сдержанным, редко себе эмоции позволял, но в этом случае, полагаю, мог и не сдержаться. Конечно, он не прибежал в Генштаб и не начал там на полковников орать, он вызвал к себе Шапошникова и сделал ему… замечание.
И, вообще, судя по тому, какими телеграммами Буденный обменивался с Шапошниковым, отношения между ними были не совсем простыми. Во всяком случае, у Семена Михайловича отсутствовало чувство преклонения перед штабной гениальностью Бориса Михайловича:
«Особо важная
Начальнику Генерального штаба
На № 001370 докладываю по вопросу выделения Южным фронтом пяти стрелковых дивизий фронтовой резерв:
1. Южный фронт фактически своем составе имеет семнадцать стр. дивизий, а не двадцать, как указано директиве 001178. Большинство дивизий имеет большой некомплект личном составе. 223, 253 стр. и 15, 218 мотодивизии потеряли в боях почти весь свой состав и перестали существовать как боевые единицы.
2. Протяжение фронта достигает 500 км, не считая побережья Черного моря, таким образом, на одну дивизию для организации обороны приходится до 30 км. Если учесть, что в четырех армиях должно быть в резерве хотя бы по одной дивизии, то непосредственно для обороны остается тринадцать дивизий. Иначе говоря — до 40 км на одну дивизию.
Если еще вывести пять дивизий резерв фронта, то каждая из оставшихся восьми дивизий должна оборонять свыше 60 км фронта. Таких условиях создать прочную оборону левого берега Днепра невозможно.
Исходя из этого прошу:
Предусмотреть срочное усиление Южного фронта минимально пятью дивизиями.
До выполнения этого требования выделения фронтового резерва ограничить одной-двумя дивизиями, посаженными на машины.
Буденный
Хрущев
Покровский
На документе отметка: „Передан 27.8.41 г.“.
Ф. 251, оп. 646, д. 483, л. 99. Подлинник.»
Тон переписки весьма резкий. На грани: «Шапошников, прекрати дурковать у себя в Генштабе!»
13 сентября Семен Константинович Тимошенко прибыл в штаб Юго-Западного направления и отправил сообщение о том, что приступает к приему дел от Буденного. Неделю эта процедура, конечно, не заняла. Жуков у Ворошилова принимал дела на Ленинградском фронте два дня. Можно примерно такой срок считать и для Юго-Западного направления. Значит, числа 16–17 Семен Михайлович уже был в Москве, в Ставке. И не может быть никаких сомнений, что он явился к Сталину с докладом о работе на Юго-Западном направлении. Иначе не бывает. Тем более, в разрезе произошедшего.
Что доложил Буденный Сталину? Семен Михайлович имел полное право во время доклада задать Сталину два вопроса:
1. Докладывал ли начальник Генштаба о готовности тылового оборонительного рубежа по реке Псел?
2. Почему как только Буденного сменил Тимошенко, так сразу для Юго-Западного фронта нашлись резервы, аж две танковые бригады и целая гвардейская дивизия, а для Буденного резервов никаких не было?
Реакцию Сталина на эти вопросы представить не трудно. И с 18 сентября все переговоры Юго-Западного направления и Генштаба идут через А. М. Василевского. Те вопросы, которые раньше решал начальник Генштаба, теперь решает начальник оперативного управления Генштаба Василевский:
Молния
Москва
Начальнику Оперативного управления Василевскому
Главком приказал мне просить Вас ускорить выделение резервов на стык Южного и Юго-Западного фронтов район Красноград. Для этого в частности необходимо ускорить формирование новых четырех дивизий в Харьковском округе.
Одновременно Главком просит на красноградском направлении срочно создать новое армейское направление.
Покровский
«Молния
Москва
Начальнику Оперативного управления Генштаба
Исходу 17.9 противник овладел районом Нехвороща, Маячка; одновременно устанавливается подход новых крупных моторизованных танковых колонн переправам через Днепр у Кременчуга, Дериевка. Создается угроза прорыва противника на стыке фронтов направлениях Харьков и для охвата правого фланга Южного фронта.
Прошу сообщить, на какие и когда резервы Верховного Командования можно рассчитывать. Южный фронт на своем правом фланге резервов не имеет. Левофланговая 38 армия ЮЗФ левый фланг имеет районе Полтава. Разрыв на стыке фронтов достигает 40 км.
Покровский
№ 0389.
«Особо важная
Ахтырка
Главкому ЮЗН Маршалу т. Тимошенко
Данные о захвате противником района Нехвороща, Маячка подтверждаются 6 армией. Ничем не прикрытый стык между 38 и 6 армией достигает 40 км. Возможно ожидать прорыва моторизованных и танковых частей противника направлениях Харькова и для охвата правого фланга Южного фронта.
Прошу Вашего ходатайства перед Верховным Командованием о выделении резервов район Харьков. Свою оценку обстановки направил Василевскому с просьбой сообщить, на какие и когда резервы можно рассчитывать.
Покровский
№ 0390
Подождите одну минуту, поговорим с т. Покровским.
Здравствуйте, т. генерал Покровский.
Здравствуйте, т. Громов[1]. Говорит Покровский.
Прошу вас доложить т. Василевскому, что сегодня от Кирпоноса прилетел на самолете полковник Рязанов. На карте полковник изобразил примерно следующее…
А что случилось с уважаемым Борисом Михайловичем? Наверно, заболел…
Семен Константинович Тимошенко сделал, разумеется, все от него зависящее, чтобы предотвратить катастрофу Юго-Западного фронта, грозившую ему во многом по вине начальника Генштаба Б. М. Шапошникова. Я убежден, что именно интриги Шапошникова против Буденного привели к существенному осложнению ситуации на фронте.
Только благодаря действиям Тимошенко катастрофы не случилось. Войска Юго-Западного фронта стояли и держали оборону именно на том рубеже, куда их планировал отвести Семен Михайлович Буденный. Тимошенко провел блестящую операцию по выводу войск фронта из окружения.
Вопрос о потерях. Какой ценой всё это обошлось? У нас с вами есть признанный эксперт по этому вопросу. Наше всё — А. Исаев, конечно. Открываем его «Котлы 41-го…»:
«В сражении под Киевом войска Юго-Западного фронта понесли большие потери, о которых можно судить при сопоставлении боевого и численного состава Юго-Западного фронта на 1.9 с составом на 26.9 при учете, конечно, того, что вышло из окружения около 21 000 человек.
На 1 сентября 1941 г. в армиях имелось: — 21-я армия: 11 стрелковых дивизий, три кавалерийские дивизии; — 5-я армия: 10 стрелковых дивизий, две воздушно-десантные бригады, одна противотанковая артиллерийская бригада; — 37-я армия: 10 стрелковых дивизий; — 26-я армия: 7 стрелковых дивизий.
Всего в составе фронта находилось 38 стрелковых дивизий, 3 кавалерийские дивизии, восемь корпусных управлений, четыре армейских управления, 2 артиллерийские бригады, 29 артиллерийских полков, 2 отдельных артиллерийских дивизиона, 12 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов.
Личный состав, попавший в окружение, исчислялся в 452 720 человек (без ж.-д. войск).»
Какой состав имелся у фронта на 26.09 Исаев предусмотрительно умолчал, как видите. Просто намекнул. Из намека можно понять — совсем крохи. Только 21 000 вышла из окружения. Зато у него есть данные о том, что в окружение попали 452 720 человек. А эти данные, как видно, он рассчитал исходя из численного состава армий на… 1 сентября.
То, что армии с 1 сентября до дня окружения вели тяжелейшие бои — ничего, получается, не значит. Состав у них не изменился и все они попали в окружение. Интересно и то, какой состав в армиях на 1.09 дает Исаев. Например, 5-я армия генерала Потапова:
«По своему боевому составу эта армия занимала второе место среди прочих армий Юго-Западного фронта (619 стволов, 95 785 человек).»
У меня едва челюсть не отвалилась, когда это увидел в его книге. Встречал я наглецов, но таких…! У Потапова было всего семь дивизий, как значится в сводке на 22 августа:
«пять сд, две мд (переформированы в сд). 193, 195, 45, 228, 124, 131 (мд), 215 (мд) — сд.»
95 785 делим на 7, получаем — 13 683. Это даже больше полного штата полностью укомплектованной дивизии. С расчетом наличия еще отдельных частей армейского подчинения, что совсем немного, Исаев дает численность полностью укомплектованной армии. Это знаменитая 5-я армия генерала Потапова! Которая от самой границы в постоянных, почти беспрерывных тяжелейших боях. Ай, маладэц, Лёша!
Мне что-то тошно от таких экспертов. Я попробую обратиться к человеку, который в данном вопросе по сравнению с нашим Лёшей полный профан, к Владимирскому Алексею Викторовичу, который в сентябре 41-го был заместителем начальника оперативного отдела штаба 5-ой армии. Согласитесь, что Владимирский уступает по уровню компетенции Исаеву. Куда там заместителю начальника оперативного отдела армии до историка! Но всё же… в своей работе «На киевском направлении. По опыту ведения боевых действий войсками 5-й армии Юго-Западного фронта в июне–сентябре 1941 г. — М.: Воениздат, 1989» Владимирский приводит данные по составу армии на 19 августа 1941 года:
«Наличие бойцов на фронте и вооружения в соединениях.
В боевых частях дивизий 31-го стрелкового корпуса (193, 195, 200 сд, 131 мд) в среднем по 4,2–4,5 тыс. человек, по 20–25 станковых и 50 ручных пулеметов, по 40 орудий разного калибра, по 17 минометов и 12 зенитных пулеметов.
В дивизиях 15-го стрелкового корпуса (62, 45, 135сд) по 4–4,5 тыс. человек, по 25, станковых и 60 ручных пулеметов, по 80 орудий разного калибра, по 17 минометов и по 12 зенитных пулеметов.
В дивизиях 9-го механизированного корпуса (20 и 35 тд) по 2,2–2,4 тыс. человек, по 4–5 станковых и 20–24 ручных пулеметов, по 12 орудий и 6 минометов разного калибра, по 4–5 бронемашин и 2–3 зенитных пулемета. Танков нет.
В дивизиях 22-го механизированного корпуса (41, 19 тд, 228 сд) по 1,5–2,0 тыс. человек, по 15 станковых и 60–65 ручных пулеметов, по 1 танку и 2 бронемашины, по 3–4 противотанковых орудия разного калибра, по 2 зенитных пулемета.
Ощущается острый недостаток в автоматическом оружии. Танки отсутствуют. Имеется большой некомплект командного состава.
В дивизиях 1-го воздушно-десантного корпуса (1вдбр, 215 мд, 124 сд) по 1,1–1,2 тыс. человек, по 5 станковых и 60 ручных пулеметов, по 10–15 орудий и 10–16 минометов разного калибра, по 8—10 танков Т-37, по 2–3 зенитных пулемета.»
Показательно? Господин Исаев, с какой целью вы завысили численность попавшей в окружение 5-ой армии в 3 раза, как минимум? Не затем ли, чтобы потом представить такие сведения о числе попавших в плен наших бойцов в «Киевском котле»:
«Следует отметить, что обычно называемая цифра в 665 тыс. пленных складывается из нескольких операций группы армий „Юг“, а не только собственно окружения войск Юго-Западного фронта в сентябре 1941 г. В немецкой терминологии сражение называлось „битвой в бассейне Десны и Днепра“. Распределение по операциям показано в табл. 2.»
Я из его таблицы возьму, чтобы быть максимально корректным, только три цифры. О взятых в плен в «котле» восточнее Киева с 11.09. по 26.09 1-ой танковой группой и 6-ой армией вермахта: 227 719 и 212 355. И взятые в плен соединениями группы армий «Центр» — 172 327.
Складываем. Получаем 612 401. Удержали челюсть, уважаемый читатель?
Господин Исаев, вы сможете объяснить, как это у вас получилось, что в немецком плену оказалось в полтора раза больше наших солдат, чем их даже было в армиях Юго-Западного фронта, которые вы посчитали по полному штату?..
Я не буду читателя больше нагружать данными о потерях в «Киевском котле» от таких экспертов, как А. Исаев. Уже тошнит от этих мразей. И это тело сейчас в историческом управлении МО РФ трудится. Во славу Рейха, кажется, горбатится в российском оборонном ведомстве.
Но, дорогие мои, сами подумайте над такими моментами: на карту посмотрите, которую я приводил о действиях Юго-Западного фронта в сентябре. Размеры территории чувствуете? Как вам? И эту территорию немцы должны были зачистить от наших войск за 10 дней, их операция по ликвидации котла длилась с 16 по 26 сентября. Это реально, как вы думаете?
Как раз в тех местах начинал партизанить легендарный Сидор Артемьевич Ковпак. И именно в те сентябрьские дни начинал. Только он не заметил толп наших военнопленных, были лишь небольшие группы бойцов, которые с местными проводниками переходили линию фронта, дырявую даже не как решето, а как советская сетка-авоська.
Да и Баграмян написал, что еще в октябре из окружения народ выходил:
«В те октябрьские дни из-за линии фронта продолжали выходить все новые и новые группы бойцов, командиров и политработников нашего фронта. Среди них были начальник политического управления бригадный комиссар А. И. Михайлов, наш энергичный начальник противохимической защиты генерал-майор Н. С. Петухов, командиры стрелковых дивизий полковники П. И. Морозов, В. С. Тополев, А. К. Берестов, С. К. Потехин, С. Н. Веричев, А. М. Ильин, Н. М. Панов, П. С. Воронин, Г. П. Панков, К. И. Новик, комбриги М. А. Романов, Ф. Ф. Жмаченко и многие другие.»
Одних командиров дивизий 10 человек вышло!
К тому же, С. А. Ковпак писал, там были такие леса, что немцы в них соваться боялись. Они вообще лесов боялись. А сколько окруженцев ушло к партизанам?
Это один момент. Второй — вы всерьез полагаете, что, нанеся такие потери Юго-Западному фронту, немцы отказались бы от планов наступления на Волгу и изоляции Кавказа? Правда?
Надо отдать должное идеологическому отделу ЦК КПСС — решения 20-го съезда выполнялись неукоснительно. Сказано — из-за Сталина в начале войны понесли большие неоправданные потери, так — зорко следили, чтобы ни один свидетель в мемуаре не проболтался. Только в том отделе работали такие кони, как Зюганов, те еще… интеллектуалы. Поэтому я надеялся, что где-нибудь они не уследят, что-нибудь да пропустят. Нужно было только перелопатить всё, что по этой теме есть, ничего не упуская, внимательно.
И, как в песне поется — «Кто ищет, тот всегда найдет».
Сергей Матвеевич Штеменко. «Генеральный штаб в годы войны. Ч. 1–2. — М., 1968–1973».
Приготовьтесь. В грудь побольше воздуха. Задержите дыхание.
Итак,
«На обширном пространстве восточнее Киева подверглись окружению примерно одна треть сил 5, 37, 26-й и отчасти войска 21-й и 38-й армий.»
У вас есть еще вопросы, почему после своей победы под Киевом немцам расхотелось к Волге оттуда топать?..
И отвлечемся на… ученость. Алексей Исаев, историк-ученый, кандидат целый. Скоро будет доктором, даже не сомневайтесь. Ему дохтура исторических наук можно присвоить даже без защиты диссертации, по совокупности трудов.
Труды — как у настоящего ученого. Вот он дает в «Котлах…» данные о численном составе войск Юго-Западного фронта на 1 сентября — 452 720 человек.
Почему не 452 719 или 452 721 — не знаю. Но и 452 720 — очень уж подозрительно точная цифра. Интересно, кто в штабе Юго-Западного фронта 1 сентября 41-го, во время тяжелейших боев мог так точно знать численность войск и где тот документ, в котором эта численность указана? Исаев на этот счет молчит. У него вообще не указано, откуда он эти данные взял. Как говорится, ссылки нет.
Мне некоторые читатели делают замечание, что у меня в конце книги не указан список использованной литературы и документов. Читает-читает человек, до последней страницы дочитывает и вдруг обнаруживает — нет ссылок. А когда читает не видит, что прямо в тексте, там, где какие-то данные, требующие специального уточнения, я привожу, есть указание на источники, из которых они взяты? Это по мнению некоторых, любящих ученость, не считается. Их же еще в институте научили писать рефераты, в конце обязательно — список использованной литературы. Только я не пишу рефераты, я не Исаев.
Он пишет. Поэтому у него, как в реферате студента-первокурсника, в самом тексте нет указаний на источники сведений, зато в конце книги — список использованной литературы. Вот чтобы узнать, откуда он взял 452 720 — вам придется прочесть всю ту литературу, которую он указал в списке.
Это называется — некрасивым непечатным словом. Согласны?
У него к «Котлам…» в списке нет Москаленко «На Юго-Западном направлении». А у Москаленко есть 452 тысячи численности армий фронта, попавших в окружение. Только нет 720.
Зато у Исаева есть в списке и Штеменко. Только он не приводит его сведения об окруженных армиях. Почему не приводит? Ученость, наверно, мешает. Больше того, таких точных сведений о численности окруженных войск нет ни в одном источнике, которые приводит наш дохтур наук. Их просто нет.
А может быть Исаев в архивах эти сведения нашел? О! Он любит у своих оппонентов спрашивать: а вы в архивах работаете?
Борис Юлин, когда Лёша ему задал такой вопрос даже заикаться стал. Юлину было неудобно. Оказалось, что он спорит с человеком, который причастен к тайнам архивов, а это в нашей нынешней исторической науке — как причастность… В древности священные религиозные книги хранились в монастырях и к ним были допущены избранные монахи и священнослужители. Простой люд не имел возможности эти книги читать, поэтому должен был на слово верить допущенным и причастным. Но те хоть причастны были.
Насчет же работы Исаева в архивах — есть вопрос. Лёша, а кем ты там работаешь и что ты там работаешь? Полы подметаешь или паутину с полок убираешь?
Вопрос имеет право быть. Потому что его работа в архивах никак не отражается на его сочинениях. В его сочинениях архивов нет.
Для многих читателей было откровением, когда я привел список использованных источников Кривошеевым для определения числа потерь СССР. Работа, анонсированная, как «тайны архивов», внезапно оказалась вообще без архивов.
А сейчас будет еще один сеанс «разоблачения черной магии». И белой, и сиреневой, любого цвета.
Итак, А. Исаев, «Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. — М.: Яуза, Эксмо, 2005»:
1941. Оборона Киева. Киев: Архив-пресс, 2002.
Анфилов В. А. Провал «Блицкрига». М.: Наука, 1974.
Архипенко Ф. Ф. Записки летчика-истребителя. М.: НПП «Дельта», 1999.
Архипов В. С. Время танковых атак. М.: Воениздат, 1981.
Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971.
Битва за Москву: История Московской зоны обороны. М.: АО «Московские учебники и Картолитография», 2001.
Битва под Москвой. Хроника, факты, люди: В 2-х кн. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001.
Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. М.: ООО «Издательство ACT», 2004.
Болдин И. В. Страницы жизни. М.: Воениздат, 1961.
В сражениях за победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. М.: Наука, 1974.
Ванеев Г. И. Севастополь 1941–1942. Хроника героической обороны. В двух книгах. Киев: «Украина», 1995.
Василевский A. M. Дело всей жизни. VI.: Политиздат, 1983.
Восемнадцатая в сражениях за Родину: Боевой путь 18-й армии. М.: Воениздат, 1982.
Восьмая общевойсковая: Боевой путь 8-й армии в годы Великой Отечественной войны. М.: Институт военной истории МО РФ, 1994.
Временный Полевой устав РККА 1936 (ПУ-36). М.: Государственное военное издательство Наркомата Обороны СССР, 1937.
Горьков Ю. А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, документы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении. М.: Воениздат, 1965.
Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. М.: Наука, 1973.
Дважды Краснознаменный Балтийский флот. Издание третье, исправленное и дополненное. М.: Воениздат, 1990.
Карель П. Восточный фронт. Книга первая. Гитлер идет на восток. 1941–1943. М.: Изографус, ЭКСМО, 2003.
Катуков М. Е. На острие главного удара. М.: Воениздат, 1974.
Кейтель В. Размышления перед казнью. Смоленск: Русич, 2000.
Киевский Краснознаменный. История Краснознаменного Киевского военного округа. 1919–1972. М.: Воениздат, 1974.
Ковальчук В. Магистрали мужества. Коммуникации блокированного Ленинграда 1941—43 гг. Санкт-Петербург: ИПК «Вести», 2001.
Майстер Ю. Война в восточноевропейских водах 1941–1945. Балтика 1941–1943. М.: «ЧеРо», 1995.
Манштейн Э. фон. Утерянные победы. М.: Воениздат, 1957. Муриев Д. З. Провал операции «Тайфун». М.: Воениздат, 1966.
Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933—45 гг. М.: Изографус, 2002.
На Волховском фронте. 1941–1944 гг. М.: Наука, 1982.
Народ и война. 50 лет Великой Победы. С.-Петербург, ТОО ТК «Петрополис», 1995.
Олейников Г. А. Героические страницы битвы за Ленинград. Исследование хода и анализ некоторых операций и сражений на Северном (Ленинградском) и Волховском фронтах 1941–1942 годов. Санкт-Петербург: Нестор, 2000.
Откровения и признания. Нацистская верхушка о войне Третьего рейха против СССР. Смоленск: Русич, 2000.
Перов В. И., Растренин О. В. Штурмовая авиация Красной армии. Том I. Суровая школа. М.: Издатель A. C. Акчурин, 2003.
Петров B. C. Прошлое с нами. Киев: Политиздат, 1988.
Польман X. Волхов. 900 дней боев за Ленинград. 1941–1944. М.: Издатель Захаров, 2000.
Провал гитлеровского наступления на Москву. М.: Наука, 1966.
Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во Второй мировой войне 1939–1945. М.: Наука, 1972.
Разведывательный бюллетень № 25. Германская тактика (по опыту войны СССР с Германией). М.: Воениздат НКО СССР, 1942.
Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М.: Воениздат, 1980.
Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1988.
Ротмистров П. А. Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984.
Рубцов Ю. Alter ego Сталина. M.: Звонница-МГ, 1999.
Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т.16 (5–1). М.: Тер-ра, 1996.
Русский архив. Великая Отечественная. Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1941 год. Т. 23 (12—1). М.: Терра, 1998.
Рябышев Д. И. Первый год войны. М.: Воениздат, 1990.
Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 21. М.: Воениздат, 1955.
Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960.
Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 43. М.: Воениздат, 1962.
«Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистского командования в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967.
Степанов Ю. Г., Цветков И. Ф. Эскадренный миноносец «Новик». Л.: Судостроение, 1981.
Сяков Ю. А. Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда. Санкт-Петербург: Знание, 2004.
Тактика танковых войск. М.: Воениздат, 1940.
Третья армия. История. Люди. Подвиги. М.: Эрго-Пресс, 1995.
Федюнинский И. И. Поднятые по тревоге. М.: Воениздат, 1964.
Филиппи А. Припятская проблема. М.: ООО «Издательство ACT»; Спб.: Terra Fantastica, 2002.
Фронты, флоты, армии, флотилии периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Справочник. М.: Издательство «Кучково поле», 2003.
Хазанов Д. Б. Неизвестная битва в небе Москвы. 1941–1942 г. М.: Техника — молодежи, 2001.
Черушев Н. С. Удар по своим. Красная армия: 1938–1941. М.: Вече, 2003.
Шарипов А. Черняховский. М.: Молодая гвардия, 1978.
Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1989.
Эрфурт В. Финская война 1941–1944 гг. М.: ОЛМА-ПРЕСС Звездный мир, 2005.
Glantz D. The battle for Leningrad, 1941–1944. University Press of Kanzas, 2002.
Jentz T. Panzertruppen, The Complete Guide to the Creation & Combat Emloyment of Germany's Tank Force. 1933–42. Schiffer Military History, Atlegen, PA, 1996.
Haupt W. Army Group North. The Wehrmacht in Russia 1941–1945. Schiffer Military History, Atlegen, PA, 1997.
Haupt W. Army Group South. The Wehrmacht in Russia 1941–1945. Schiffer Military History, Atlegen, PA, 1998.
Haupt W. Assault on Moscow. 1941. The Offensive. The Battle. The Set-Back. Schiffer Military History, Atglen, PA, 1996.
Haupt W. Die 8. Panzer-Division im Zweiten Weltkrieg Werner Haupt, Podzun-Pallas-Verlag, 1987.
Haupt W. Kiew — die größte Kesselschlacht der Geschichte. Podzun Pallas Verlag, 1954.
Husemann F. In Good Faith. The history of the 4. SS-Polizei-Panzer-Grenadier-Division, Volume 1: 1939–1943. Winnipeg. J. J.Fedorowicz Publishing, Inc., 2003.
Kardel H. Die Geschichte der 170.Infanterie-Division 1939–1945. Bad Nauheim. Podzun, 1953.
Kuehn V. Deutsche Fallshirmjaeger im Zweiten Weltkrieg. Gruene teufel im Sprungeinsatz und erdkampf 1939–1945.
Motorbuch Verlag Stuttgart, 1989 Lannoy François de. Panzers en Ukraine. Juin — Décembre
1941. Heimdal, 2001.
Lannoy François de & Josef Charita. Panzertruppen. Les troupes Blindées allemandes. 1935–1945. Heimdal. 1998.
Manteuffel H. Von. Die 7. Panzer-Division. 1937–1945. Bewaffnung. Einsaetze. Maenner. Doerfler Zeitgeschichte.
Metzsch Friedrich-August von. Die Geschichte der 22. Infanterie-Division. 1939–1945. Verlag Hans-Henning. Podzun. Kiel, 1952.
Newton S. German battle tactics on the Russian front. 1941–1945. Schiffer Military History, Atglen, PA, 1994.
Raus E. Panzer Operations. The Eastern front Memoir of General Raus, 1941–1945. Compiled and Translated by Steven H. Newton. DA Capo Press, 2003.
Schmitz G. Bildband der 16.Panzer-Division 1939–1945. Podzun. Bad Nauheim, 1956.
Spaeter H. The history of the Panzercorps Grossdeutschland. J. J. Fedorowicz Publishing, 1992.
Wagener C. Die Heeresgruppe Sued. Der Kampf im Sueden der Ostfront 1941–1942. Podzun-Pallas-Verlag.
Werthen W. Geschichte der 16.Panzer-Division 1939–1945. Verlag Hans-Henning Podzun. Bad Nauheim, 1958.
Wich R. Baden-württembergische Divisionen im Weltkrieg. Karlsruhe: Verlag G. Braun, 1957…
{1} Гальдер Ф. Военный дневник. Том 3. В двух книгах. Книга первая (22.6.1941–30.9.1941). М.: Воениздат, 1971. С.256.
{2} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 256.
{3} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 208–209.
{4} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 210.
{5} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 213.
{6} Манштейн Э. фон. Утерянные победы. М.: Воениздат, 1957. С.183.
{7} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 199.
{8} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т.16 (5–1). М.: Терра, 1996. С. 70.
{9} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. T.16 (5–1). М.: Терра, 1996. С.108.
{10} Восьмая общевойсковая: Боевой путь 8-й армии в годы Великой Отечественной войны. M.: Институт военной истории МО РФ, 1994. С. 55.
{11} Русский архив. Великая Отечественная. Генеральный штаб в годы Великой Отечественной войны: Документы и материалы. 1941 год. Т. 23 (12—1). М.: Терра, 1998. С.123.
{12} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. T.16 (5–1). М.: Терра, 1996. С. 112.
{13} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 221.
{14} Манштейн Э. фон. Указ. соч. С. 185–186.
{15} Олейников Г. А. Героические страницы битвы за Ленинград. Исследование хода и анализ некоторых операций и сражений на Северном (Ленинградском) и Волховском фронтах 1941–1942 годов. Санкт-Петербург: Нестор, 2000. С. 66.
{16} Олейников Г. А. Указ. соч. С. 80.
{17} Олейников Г. А. Указ. соч. С. 85.
{18} Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. М.: ООО «Издательство ACT», 2004. С. 13.
{19} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. T.16 (5–1). М.: Терра, 1996. С.141.
{20} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т.16 (5–1). М.: Терра, 1996. С.156.
{21} Там же.
{22} Дашичев В. И. Указ. соч С. 242–243.
{23} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 216.
{24} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16 (5–1).М.: Терра, 1996. С. 125.
{25} Там же.
{26} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16(5–1). М.: Терра, 1996. С. 126.
{27} «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистского командования в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 311.
{28} Там же. С. 312.
{29} Там же.
{30} «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистского командования в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 313.
{31} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 296.
{32} «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистского командования в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Наука, 1967. С. 317–318.
{33} Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск.: Русич, 1999. С. 267.
{34} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 264.
{35} Гудериан Г. Указ. соч. С. 266.
{36} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16(5–1). M.: Терра, 1996 г. С. 147–148.
{37} Г. Гудериан. Указ. соч. С. 282.
{38} Гальдер Ф. Указ. соч., С. 317–318.
{39} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 324.
{40} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 117.
{41} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. M.: Воениздат, 1960. С. 292.
{42} Филиппи А. Припятская проблема. М.: ООО «Издательство ACT»; Спб.: Terra Fantastica, 2002. С. 129.
{43} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 294.
{44} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 122.
{45} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 138.
{46} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 196 °C.58.
{47} Филиппи А. Указ. соч. С. 149.
{48} Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении. М.: Воениздат, 1965. С.164, со ссылкой на ЦАМО, ф. 251. оп. 4120, д. 4.
{49} Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении. М.: Воениздат, 1965. С. 164..
{50} Там же.
{51} Там же. С. 165.
{52} Грецов М. Д. На Юго-Западном направлении. М.: Воениздат, 1965. С. 164, выделено мной.
{53} Там же.
{54} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 64.
{55} Филиппи А. Указ. соч. С. 132.
{56} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 433.
{57} Сборник боевых документов ВОВ Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 433..
{58} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 184–185.
{59} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 185.
{60} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 212.
{61} Wich R. Baden-wü-rttembergische Divisionen im 2.Weltkrieg. Karlsruhe: Verlag G. Braun, 1957. S. 61.
{62} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 172.
{63} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 177.
{64} Gareis M. Kampf und Ende der Fränkisch-Sudetendtutschen 98.Infanterie-Division. Verlag Hans-Henning. Podzun, 1959. S. 125.
{65} Haupt W. Kiew — die größte Kesselschlacht der Geschichte. Podzun pallas Verlag, 1954. S. 89.
{66} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. G. 70.
{67} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 155–156.
{68} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 162.
{69} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. М.: Воениздат, 1960. С. 150–151.
{70} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 222–224.
{71} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. M.: Воениздат, 1960. С. 73–74.
{72} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 226–227.
{73} Haupt W. Op. cit. S. 93.
{74} Werthen W. Op. cit. S. 63.
{75} Werthen W. Op. cit. S. 93–94.
{76} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 40. M.: Воениздат, 1960. С. 187.
{77} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16(5–1). М.: Терра, 1996.С. 179–180.
{78} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 232–233.
{79} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16(5–1). M.: Тер-ра, 1996.С. 380, выделено мной.
{80} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 233–234.
{81} Русский архив. Великая Отечественная. Т. 16(5–1). М.: Терра, 1996. С. 182.
{82} Werthen W. Op. cit. S. 64.
{83} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 236.
{84} Там же.
{85} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 236.
{86} Там же. С. 237.
{87} Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971. С. 335.
{88} Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971. С. 337–338.
{89} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 239.
{90} Грецов М. Д. Указ. соч., С. 240.
{91} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 240.
{92} Werthen W. Op. cit. S. 65–66.
{93} Грецов M. Д. Указ. соч. С. 240–241.
{94} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 240–241.
{95} W. Werthen. Op. cit. S.67.
{96} Гудериан Г. Указ. соч. С. 298.
{97} Грецов М. Д. Указ. соч. С. 235.
{98} Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. М.: Олма-Пресс, 2002. С. 352.
{99} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 242.
{100} Дашичев В. И. Указ. соч. С. 248.
{101} Там же.
{102} Jentz T. Panzertruppen, S.205.
{103} Конев И. С. Записки командующего фронтом. М.: Голос, 2000. С. 52.
{104} Русский архив: Великая Отечественная: Генеральный штаб в годы ВОВ. Документы и материалы. 1941 год. Т 12(1). М.: Терра, 1997. С.161.
{105} Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16(5–1). М.: Терра, 1996. С.208.
{106} ВИЖ. № 9. 1981. С. 35.
{107} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 21. M.: Воениздат, 1955. С. 7.
{108} Сборник боевых документов ВОВ. Выпуск № 43. M.: Воениздат, 1962. С. 177.
{109} Кардашов В. Рокоссовский. №.: Молодая гвардия, 1972. С. 191.
{110} Pflanz H. Geschichte der 258.Infanterie-Division. Kurt Vowinkel Verlag. Neckargemund, 1978. S.110.
{111} Гудериан Г. Указ. соч. С. 320.
{112} Струнин В. И. Указ. соч. С. 11.
{113} Военно-исторический архив. № 2. 2002. С. 87.
{114} Битва за Москву. История московской зоны обороны. М.: АО «Московские учебники», 2001. С. 146, 150.
{115} Битва за Москву. История московской зоны обороны. M.: АО «Московские учебники», 2001. С. 162.
{116} Воск F. von. Op. cit. P. 336.
{117} ВИЖ. № 11. 1991. С. 23.
{118} Провал гитлеровского наступления на Москву. М.: Наука, 1966. С. 335.
{119} Steets H. Gebirgsjäger in der Nogaischen Steppe. Vom Dniepr zum Azowischen Meer August — October 1941. Kurt Vovinkel Verlag. Heidelberhg, 1956. S. 70.
{120} Werthen W. Op. cit. S. 73.
{121} Kardel H. Op. cit. S. 30.
{122} Рейнгардт. Указ. соч. С. 361–362.
{123} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 51.
{124} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 49.
{125} Рокоссовский К. К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1988. С.70.
{126} КТВ OKW, Band l, Zweiter Halbband. S. 754.
{127} Haupt W. Op. cit. S. 140.
{128} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 80.
{129} Pflanz H. Geschichte der 258.Infanterie-Division. Kurt Vowinkel Verlag. Neckargemund, 1978. S. 192.
{130} Haupt W. Die 8. Panzer-Division im Zweiten Weltkrieg, Podzun-Pallas-Verlag, 1987. S.179.
{131} Jentz T. Op. cit. P. 210.
{132} Haupt W. Die 8. Panzer-Division im Zweiten Weltkrieg Werner Haupt, Podzun-Pallas-Verlag, 1987. S.195.
{133} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 99.
{134} Гальдер Ф. Указ. соч. С. 105.
{135} Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). М.: Терра, 1996. С. 329–330.
{136} Польман X. Волхов. 900 дней боев за Ленинград. 1941–1944. М.: Издатель Захаров, 2000. С. 36–37.
{137} Werthen W. Op. cit. S.75.
{138} Werthen W. Op. cit. S.76.
Вы видите хоть какой-то намек на добытые Исаевым в архиве документы? Хоть что-то, кроме общедоступных изданий?
Поэтому, господин Исаев, не дай бог вам вякнуть, что Балаев в архивах не работает. Я человек простого, рабоче-крестьянского происхождения, могу и обложить грубыми словами…
И завершим по «Киевской катастрофе». Она именно в кавычках. 18 сентября командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос получает письменный приказ об отходе войск фронта.
Из штаба С. М. Тимошенко уходит доклад Василевскому:
Подождите одну минуту, поговорим с т. Покровским.
Здравствуйте, т. генерал Покровский.
Здравствуйте, т. Громов[1]. Говорит Покровский.
Прошу вас доложить т. Василевскому, что сегодня от Кирпоноса прилетел на самолете полковник Рязанов. На карте полковник изобразил примерно следующее:
Противник проник в районы следующих пунктов: Лубны, Лазорьки, 20 км северо-западнее Лубны, Яблонево 30 км северо-западнее Лубны, Бубны 30 км северо-западнее Лубны, Башенки 40 км северо-западнее Лубны, Варва 50 км северо-западнее Лубны, Грабаровка 20 км северо-западнее Пирятин, Бубнувшина 25 км северо-западнее Пирятин, Крячковка 15 км северо-западнее Пирятин. По докладу полковника Рязанова кольцо вокруг Пирятина сжимается быстрым темпом и будто бы, когда он улетал в 4 часа сегодня район, непосредственно прилегающий Пирятин, обстреливался минометным огнем. Пирятин забит беспорядочными толпами людей.
Дальше, по данным Рязанова, противник проник Прилуки, Пасковщина 30 км юго-западнее Прилуки, Нв. Басань 35 км северо-западнее Яготин, Бобрик 45 км северо-восточней на Киев, Яготин.
По словам полковника Рязанова Военсовет Юго-Западного фронта организует удар восточном направлении. У меня все.
Т. Покровский, получены ли ими указания относительно КИУР?
Этих данных я не имею, но по словам полковника Рязанова Военный совет ЮЗФ приказ о выводе войск из КИУРа отдал.
Работала ли сегодня авиация?
Да, работала. Сейчас штаб ВВС занят подведением итогов. Погода была удовлетворительна, сейчас портится, моросит дождь.
Ночью все-таки задачи авиации оставлены. Все.
Положение на стыке с Южным?
Новых данных по сравнению с тем, что вам уже донесено, нет. Все.
На документе отметка — „18.9.41 г.“.
Ф. 251, оп. 646, д. 3, лл. 328–330. Телеграфная лента. [Чистая страница с номером внизу — В.Т.].»
На этом история «Киевского котла» заканчивается. Достоверная история, основанная на документах. Что там происходило дальше — достоверно неизвестно. Даже приблизительно неизвестно. Есть только весьма отрывочные сведения в немногочисленных мемуарах участников событий. Все публикации архивных документов о действиях командования и войск Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта обрываются на 18 сентября. На дате, когда войска фронта начали прорыв из окружения.
А вы говорите — тайны майя и ацтеков, египетских пирамид…
Почему так произошло? Ответ есть. Догадаться нетрудно — дальнейшая история Юго-Западного фронта никак не укладывалась в ту концепцию, которая была принята при Хрущеве и дорабатывается до нынешних дней, как следует из трудов таких, как Исаев.
Войска Юго-Западного фронта должны были сгинуть в котле под Киевом, согласно этой концепции. И другого варианта не рассматривалось…
Да, мы потеряли командующего Юго-Западным фронтом, Кирпонос погиб во время выхода из окружения вместе с членом Военного Совета фронта Бурмистенко и начальником штаба Тупиковым. Попал тяжело раненным в плен командарм-5 Потапов. Характерно, что после примера Дмитрия Павлова командующий фронтом и командармы уже не бежали в тыл, обгоняя свои войска. Они шли ЗА войсками, руководя прорывами. Но три из четырех командующих армиями из окружения вышли, а армейское управление 21-ой армии вышло почти в полном составе.
Да, фронт понес значительные потери, был существенно ослаблен. Причем, даже не столько из-за самих потерь в личном составе. Военные люди понимают, что если полк вышел из окружения, прорвавшись отдельными подразделениями, то полка не существует, как такового. Люди есть, а полка нет. Требуется немало времени, чтобы эти отдельные группы людей снова свести в одно подразделение. Не так это всё просто.
А что получили немцы в результате этой своей победы? Гудериан написал, что был достигнут оперативный успех, но взамен — стратегический проигрыш. Почти прав. Только насчет оперативного успеха — тоже есть вопросы. Если, конечно, взять нарисованное немцами число пленных, которое в полтора раза превосходило даже спорное число наших окруженных войск, то — успех. А по существу — не очень. Потерянный месяц кампании на занятие территории, которая никакого стратегического значения не имела. Даже Киев. Те немногочисленные и совсем небольшие предприятия оборонной промышленности, которые были в Киеве, успели эвакуировать, запасов стратегического сырья там не было, до промышленного центра Украины Харькова еще нужно было дойти, но уже и из Харькова заводы уезжали на Восток, а от Харькова нужно было еще до Донбасса. А на пути стоял тот же Юго-Западный фронт. Ослабленный, но стоял. 6-я армия вермахта, наступавшая на Украине, на оперативный простор так и не вышла.
«Всё хорошо, прекрасная маркиза…»
«А! Не получается» — бородатый анекдот про парикмахера, который в раздражении порезал бритвой клиенту всё лицо. С этим «лицом» не получилось. Давай новую «морду», новое стратегическое направление, где можно войну выиграть. Вернулись к тому, к чему еще в августе изготовились — на Москву.
Я представляю какими ошалевшими глазами смотрел на карту «быстроходный Гейнц», когда получил приказ о наступлении на Москву. Я бы на его месте в Ставке пристрелил бы Гитлера из «вальтера». Как собаку. В августе наступать Гудериан должен был через Росславль. А в октябре нужно было или все дивизии возвращать туда, откуда поехал против Буденного, и ими, существенно ослабленными, бить в подготовленную оборону Брянского фронта, либо, по-хитрому, в обход Брянского фронта с юга. Но какой крюк!
Мало того, что провалили свои стратегические планы по захвату Донбасса и изоляции СССР от кавказской нефти, так еще ухудшили положение войск, наступавших на Москву. Стратеги, чего уж там?!
И уже заканчивалось «бабье лето», начинался наш русский сезон осенних дождей. Лужи на асфальте… Да-да. Но ничего, немцы, закончатся дожди, наступят морозы, грязь замерзнет и вам станет легче.
23 июня, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/06/23/
Знаете, кто больше всего был возмущен книгой «Миф о Большом терроре. Наглая антисталинская провокация», от кого в мой адрес шли оскорбительные письма? Думаете от тех, кто стал жертвой ЕГЭ? Как раз нет. Как раз все они, без исключения, принадлежат к тому поколению, которое гордится своим советским образованием, которое им в головы запихали самые лучшие в мире училки.
Я не буду мазать целое поколение одной краской, маркируя его, как поколение умственно ущербных. Я сам, в конце концов, советскую, так называемую, школу заканчивал и советский институт. Но! Есть проблемы! У моего поколения они есть. Школа, общество или кино-телевизор виноваты в этих проблемах, или все факторы вместе — но они есть. Очень много людей моего возраста и старше как шли по просторам «страны Советов», так и идут по этой нашей капиталистической жизни с лицами воодушевленных идиотов.
Один из них именно сейчас, когда я пишу эту главу, возмутился после того, как я в блоге выложил статью начальника Совинформбюро Щербакова, в которой есть сведения о потерях немецких войск за три месяца войны. Его возмутило то, что слишком много немцев там убито и ранено. Крик его души: «Есть статистика, и не надо ссылаться на Совинформбюро».
У меня тоже есть статистика, я собираю сведения о «поколении ЕГЭ», считаю в нем идиотов, которые, как этот, не понимают, что Совинформбюро в своих сообщениях приводило данные статистики. Поинтересовался сведениями в соцсетях об этом моем критике. Увы, к числу 0, зафиксированных мною идиотов в «поколении ЕГЭ» ничего не прибавилось. Как и ожидалось, этот тип тоже отучился у лучших в мире училок.
Если у вас загорелось меня снова отругать за использование оскорбительных эпитетов, слова идиот в данном случае, то не спешите. Вот чем этот гражданин отметился в соцсетях, таким высказыванием: «Россию может спасти только демократическая система выборов с нормальными сроками сменяемости и вменяемая система власти». Он еще является поклонником Платошкина и мечтает о социализме. Только если человек стал идиотом, то это навсегда, ему и социализм не поможет. Но даже идиотами таких называть — оскорблять идиотов. Ученые установили, что памяти рыбы хватает на 2–3 секунды. Рыбаки этим пользуются. Такие «рыбаки», как Платошкин, пользуются тем, что лучшее в мире образование наплодило массу «рыб». Эта, отдельно взятая, уже не помнит, что в конце 80-х, в последние годы существования СССР, чуть не в каждом общественном туалете стены были расписаны лозунгом: «СССР может спасти только демократическая система выборов с нормальными сроками сменяемости и вменяемая система власти».
Цимес еще в том, что они почти поголовно считают себя патриотами СССР, Сталина прямо обожают до судорог в тазобедренных суставах. Но подсунутый им миф о массовых расстрелах 37-го года, в котором советские чекисты лютовали хлеще, чем СС, проглотили, как пескари мормышку с мотылём. И, как вы видите, у них Совинформбюро аналог министерства пропаганды Гебельса. Никакой статистики.
Это целый феномен, который потом будет отдельно изучаться социологами и психологами. Надеюсь, что и психиатрами, иначе его так и не изучат.
Но ладно. А теперь приготовьтесь. Сейчас вас стошнит.
«Процитирую приказ ВВС Красной Армии от 5 октября 1942 г. за № 200:
„Воздушный бой летный состав ведет на 2200–2400 оборотах в минуту, а не 2550–2700 оборотах в минуту, на которых истребители с мотором „М-105ПФ“ имеют наилучшие взлетные свойства, скороподъемность, маневренность и максимальную скорость. Номинальные обороты мотора „М-105ПФ“ — 2700 оборотов в минуту — некоторые летчики и инженеры авиачастей рассматривают как недопустимую раскрутку винта. На многих истребителях ограничители максимального числа оборотов на регуляторе „Р-7“ установлены не на положенные 2700 оборотов, а произвольно на меньшее число оборотов, вследствие чего летчик лишен возможности в случае необходимости облегчить винт и тем самым увеличить скорость, улучшить скороподъемность и маневренность самолета“. [ЦАМО. Ф. 336. Оп. 5233. Д. 2. Л. 79.]
Модифицированный мотор в шаловливых руках рядовых пилотов и техников терял свои выстраданные в КБ и на заводе характеристики. Масла в огонь подливали сами пилоты уже в воздухе, когда просто не следили за положением створок радиаторов. Створки открывались по максимуму вне зависимости от режима полета, хотя приказы и наставления рекомендовали ставить их по потоку, минимизируя лобовое сопротивление истребителя.»
«Последним гвоздем в процесс превращения самолета в гроб для его пилота был открытый колпак кабины. Согласно приказу командования ВВС Красной Армии № 078 от 12 мая 1942 г., при преследовании противника и вынужденном уходе от него фонарь кабины нужно было держать закрытым. Это требование сплошь и рядом игнорировалось. Самолет терял скорость, и шансы пилота выжить в столкновении с противником становились все меньше. Поэтому нет ничего удивительного в том, что счета немецких асов сделали не „ишачки“ и „чайки“, а, казалось бы, вполне современные самолеты. Герман Граф, первый пилот, достигший отметки в 200 сбитых, к 24 января 1943 г. мог похвастаться только 42 победами. Уже к 17 мая он достигает отметки в 104 победы, а 27 сентября 1942 г. он сбивает свой 200-й самолет. Весной и летом 1942 г. основную массу авиации составляли уже не устаревшие самолеты, а „Як-1“ и „ЛаГГ-3“. Только вот створки радиаторов у них стояли не по потоку, фонарь кабины открыт и чистотой поверхности фюзеляжа давно никто не занимался.»
«В СССР был совершенно сознательно сделан выбор в пользу массовых военно-воздушных сил с неизбежным для любого массового мероприятия проседанием среднего уровня. Самолеты массовой серии, изготовлявшиеся „фабзайчатами“, теряли технические характеристики опытных машин из-за нарушения геометрии, качества отделки. Необходимость обеспечить массу машин горючим приводила к снижению требований к топливу, вместо лабораторного 100-октанового бензина, на литр которого уходила бочка сырой нефти, поставлялся бензин каталитического крекинга с октановым числом 78. Худшее топливо снижало мощность и без того посредственно изготовленного двигателя, снижая летные качества планера с нарушенной геометрией. При этом сам самолет изначально проектировался под массовое производство с заменой дефицитных материалов на дерево и сталь. Однако наличие большой массы самолетов позволяло дать в руки лучшим молодым людям нации не винтовку или пулемет, а мощное и маневренное средство ведения войны. Они уже могли защитить пехотинцев от бомбардировщика с тонной бомб, обеспечить действия своего более опытного коллеги в воздушном бою и в конце концов самому получить шанс стать асом.
Есть известное высказывание И. В. Сталина: „незаменимых у нас нет“. В этих словах была вся материалистическая философия советского руководства.»
Шаловливые руки пилотов и техников, «фабзайчата», кое-как сделанные двигатели и нарушенная геометрия. «Незаменимых у нас нет» — бабы новых нарожают?!
Догадались, кто это? Конечно, наш А. Исаев. «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой».
По мне, так перебежчик-предатель Резун-Суворов человек гораздо более приличный.
Так, походя и со смехуечками, обгадить наших летчиков и техников, обратив приказ о частном случае на всю авиацию, оскорбив рабочих авиазаводов… Нет, даже Резун-Суворов на это не решился. Это под силу только российскому историку-патриоту.
Как он правду-матку режет! Жаль только, что он не имеет возможности резать ее в глаза Ивану Никитовичу Кожедубу:
«Через несколько часов мы приземлились на тыловом аэродроме. Встретили много летчиков из других частей. Они тоже прилетели за самолетами. А новеньких „ЛА-5“ было столько, что глаза разбегались. Глядя на них, мы говорили:
— Вот он, лозунг в действии: „Все для фронта! Все для победы!“
Тронула нас встреча с рабочими и техниками — творцами новых замечательных машин. Принимали они нас как своих близких. В каждой семье кто-то был на фронте, и здесь мы воочию увидели кровную связь тыла с фронтом. Мы сразу же приступили к облету машин. Сделаны они были на совесть.»
Сволочь. Паскуда. Или у вас есть для Исаева другие слова?
Разумеется, никто из советских летчиков не помнил, что ему в самолет заливали бензин из той же канистры, из какой «полуторку» заправляли, никто не жаловался на кривой фюзеляж и на криво собранный мотор, техников за плохой ремонт самолета никто не ругал, напротив даже, все хвалили технические службы. А насчет «незаменимых у нас нет»… Господин Исаев, вы бы поинтересовались летной биографией Ивана Никитовича, что ли…
Знаете, чего нет в воспоминаниях Кожедуба, который почти до конца 1942 года, в самое трудное для страны время, служил летчиком-инструктором в летном училище? Страданий по малому числу часов налета у курсантов. Он совершенно не обратил внимание на то, сколько его подопечные часов налётывали.
Извините, но оценивать летчика по количеству налетанных часов — это кретинизм чистой воды. Я не знаю, когда этот кретинизм стал… научно-исторически фактом, но, уверен, что Иван Никитович согласился бы со мной, что такое придумать могли только паскуды, а поверить в это — кретины. Потому что подготовку советских летчиков оценивали не по часам налета, а по «готов-не готов». И выпускали только на стадии — «уверенно готов». Пока не будет «уверено готов» по всем элементам подготовки — никакого фронта. В принципе. Вплоть до списания в народное хозяйство, т. е. — в пехоту…
Впрочем, после летного училища до фронта — дорожка неблизкая. У летчика-инструктора Кожедуба этот путь (путь не курсанта-выпускника, а инструктора!) занял почти 8 месяцев. «Незаменимых у нас нет». И это в самое трудное время для страны. Только этот факт должен был тумблер в мозгу включить в соответствующее положение, чтобы мозг начал работать в нормальном режиме: если во время войны так готовили, то что было до войны?
Если подготовка пилотов вероятного противника оценивалась по часам налета, а у нас — по степени готовности, то результат должен был получиться однозначным: летчики вероятного противника, рискнувшие принять бой с нашими — банальные суицидники. Самоубийцы.
Но мы же знаем, в том числе от таких, как А. Исаев, что уровень подготовки асов люфтваффе был несоизмеримо выше, чем у наших соколов. И самолеты у них лучше. И рации. И тактика. Значит, потери — тоже соответствующие. Так ведь? Люфтваффе вообще — элита у немцев. А в 1941 году — неоспоримое господство в воздухе.
А давайте сыграем с Исаевым в поддавки. Мы экстраполируем соотношение потерь летчиков люфтваффе и ВВС РККА в 1941 году на всю Красную Армию и на весь вермахт.
Интересно, что у нас получится?..
Итак, разнузданная сталинская пропаганда и её орган «Совинформбюро».
Первый день войны, 22 июня:
«Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника.»
Второй день войны, 23 июня:
«Наша авиация вела успешные бои, прикрывая войска, аэродромы, населённые пункты и военные объекты от воздушных атак противника и содействуя контратакам наземных войск. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии в течение дня на нашей территории сбит 51 самолёт противника; один самолёт нашими истребителями посажен па аэродром в районе Минска.
За 22 и 23 июня нами взято в плен около пяти тысяч германских солдат и офицеров.
Но уточнённым данным за 22.VI всего было сбито 76 самолётов противника, а не 65, как это указывалось в сводке Главного Командования Красной Армии за 22.VI.41 г.»
Третий день войны, 24 июня:
«Наша авиация, успешно содействуя наземным войскам на поле боя, нанесла ряд сокрушительных ударов по аэродромам и важным военным объектам противника. В боях в воздухе нашей авиацией сбито 34 самолёта… В ответ на двукратный налёт на Севастополь немецких бомбардировщиков с территории Румынии советские бомбардировщики трижды бомбардировали Констанцу и Сулин. Констанца горит.
В ответ на двукратный налёт немецких бомбардировщиков на Киев, Минск, Либаву и Ригу советские бомбардировщики трижды бомбардировали Данциг, Кенигсберг, Люблин, Варшаву и произвели большие разрушения военных объектов. Нефтебазы в Варшаве горят.
За 22-е, 23-е и 24-е июня советская авиация потеряла 374 самолёта, подбитых, главным образом, па аэродромах. За тот же период советская авиация в боях в воздухе сбила 161 немецкий самолёт. Кроме того, по приблизительным данным, на аэродромах противника уничтожено не менее 220 самолётов.»
25 июня:
«Наша авиация нанесла ряд сокрушительных ударов по аэродромам немцев в Финляндии, а также бомбардировала Мемель, корабли противника севернее Либавы и нефтегородок порта Констанца.
В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии за 25 нюня сбито 76 самолётов противника; 17 наших самолётов не вернулись на свои базы…
Наши лётчики Н-ской авиационной части в воздушных боях сбили 10 самолётов противника. Командир полка, Герой Советского Союза майор Коробков, сбил два бомбардировщика противника; радист-стрелок Шишковпч во время исполнения боевой задачи сбил два самолёта противника системы „Мессершмидт“. Командир Сорокин при выполнении боевой задачи девяткой самолётов был атакован 15-го самолётами противника, в бою сбил 6 самолётов и потерял четыре. Майор Ячменёв, будучи ранен в обе ноги, отказался ехать в госпиталь и продолжал выполнять боевые задачи.
Лётчики Н-ской авиачасти (район Станислава) сбили 19 самолётов противника; два самолёта сбито зенитной артиллерией — расчётами младших командиров Ковалёва и Милахова. Четыре немецких лётчика взято в плен бойцами этих расчётов. Всего взято в плен 12 немецких лётчиков…
Героически сражались лётчики Н-ского авиаполка, который уничтожил 13 самолётов противника, потеряв один.»
Кому-то что-то в этой статистике не нравится? А что так? За ваших любимых немцев переживаете, господа патриоты? Переживайте сильнее, потому как ждет вас замечательный сюрприз от ваших же любимых немцев. Валидол приготовьте. Пока только валидол, потому что Совинформбюро пока вам нервы трепать будет. А до инфаркта вас немецкий Генштаб доведет…
26 июня:
«В течение 26 июня авиация противника особой активности не проявляла. Истребители противника оказывали слабое сопротивление нашим бомбардировщикам.
Данные о количестве уничтоженных самолётов противника и наших потерях уточняются.»
Что, немцы, сделали перерыв на разбор полётов? Или итальянскую забастовку объявили?
27 июня:
«В зенитной артиллерийской части, которой командует полковник Турбин, особенно отличилась батарея лейтенанта Муравьёва. Эта батарея один за другим сбила два вражеских самолёта „Юнкерс-88“ и взяла в плен пять немецких лётчиков, в том числе двух лейтенантов…»
28 июня:
«Семь вражеских бомбардировщиков сомкнутым строем приближались к нашему пограничному городу. Навстречу им устремились советские истребители. Машина младшего лейтенанта Яковлева внезапно нырнула вниз, а затем снизу врезалась в строй вражеских бомбардировщиков и заставила их разомкнуться. Преследуемые нашими истребителями немецкие самолёты, не сбросив бомб, стали удирать. В этом бою было сбито два вражеских самолёта…
Выдающуюся храбрость и мастерство проявляют в боях за Родину лётчики N авиачасти. Стрелок-радист тов. Беловол, получив 4 ранения, продолжал вести бой и успешно отразил вражеские истребители. Стрелок-радист Смирнов сбил два самолёта, стрелок-радист Рожков — один самолёт. Старший политрук Догадин, машина которого получила тяжёлые повреждения, благополучно привёл самолёт на свой аэродром…
25 июня вблизи Киева приземлились на пикирующем бомбардировщике „Юнкерс-88“ четыре немецких лётчика: унтер-офицер Ганс Герман, уроженец города Бреславль в Средней Силезии; лётчик-наблюдатель Ганс Кратц, уроженец Франкфурта-на-Майне; старший ефрейтор Адольф Аппель, уроженец города Брно в Моравии, и радист Вильгельм Шмидт, уроженец города Регенсбурга. Все они составляли экипаж, входивший в состав второй группы 54 эскадры. Не желая воевать против советского народа, лётчики предварительно сбросили бомбы в Днепр, а затем приземлились неподалёку от города, где и сдались местным крестьянам. Лётчики написали обращение „К немецким лётчикам и солдатам“, в котором говорят: „Братья лётчики и солдаты, следуйте нашему примеру. Бросьте убийцу Гитлера и переходите сюда, в Россию“.»
Вот это, немцы, правильно! Ну их, к черту, этих сталинских соколов! Звери натуральные:
Из Отчёта о боевой работе частей 6-й САД с 22.6 по 20.9.41 г.:
«Сплошь и рядом даже превосходящая группа истребителей противника от боя с нашими истребителями уклоняется, а если вступает в бой, то продолжительно и упорно его не ведёт. Особенно в своё время Me-109, также и Me-110 уклонялись от боя с И-153 38-го ИАП…
Состоящая на вооружении ВВС противника матчасть (Me-109, Ме-110, Хе-113) по своим ЛТХ хорошая, но из-за недостаточной подготовки лётного состава противника и их, видимо, слабой моральной стойкости, все возможности матчасти не используются, вследствие чего противник несёт большие потери даже в боях, когда значительно превосходит в численности наших истребителей.
Бомбардировщики противника действуют назойливо только тогда, когда прикрываются истребителями и не видят организованного отпора с земли или в воздухе; при отпоре очень быстро уходят. Трусость и нежелание вступать в бой с нашими истребителями — основная характеристика подготовки лётного состава ВВС противника…»
Плевать им, что противник налетал 300 часов на «взлет-посадку», никакого снисхождения. Еще и в трусости обвиняют, гады! Вам бы, сталинским соколам, такую подготовку как в люфтваффе, посмотрели бы на вас…
А надо было, господа асы, читать советские газеты. Вместе с гастритом, как утверждал профессор Преображенский, и мозгов у вас прибавилось бы, прежде, чем решились бы потягаться с советскими летчиками мастерством:
«ОБРАЩЕНИЕ IX СЪЕЗДА ВЛКСМ К БОЙЦАМ, КОМАНДИРАМ И ПОЛИТРАБОТНИКАМ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ РККА, КО ВСЕМ КОМСОМОЛЬЦАМ СОЮЗА ССР
Товарищи! Мы вступили в последнюю стадию НЭПа, и в первый этап социализма. Успехи пятилетки вселяют бодрость в ряды международного пролетариата и трудящихся угнетенных колоний Востока и зовут их к самоотверженной борьбе за освобождение. Успехи пятилетки бесят загнивающий капиталистический мир. Прикрываясь насквозь лживыми криками о мире, о сокращении вооружений, капиталисты всех стран, как показали события последних лет, особенно конфликт на КВЖД и процесс „промпартии;“ лихорадочно готовятся к войне против СССР, вооружаясь до зубов.
Грозные тучи войны нависли над СССР, как никогда оживилась деятельность мастеров кровавых дел, — империалистов, из-за изысканно вежливых речей представителей буржуазной дипломатии, раздается лязг стали, слышится запах пороха.
В годы гражданской войны, на передовых ее позициях, на суше, на морях и в воздухе комсомол кровью лучших своих сынов успешно отстаивал завоевания Октября, за что Реввоенсоветом республики был награжден высшей боевой наградой — орденом Красного Знамени.
На пятом съезде союз взял шефство над военно-морским флотом и с тех пор неразрывными узами вечно юный комсомол связан с жизнью красных военморов, морально и материально укрепляя боеспособность рабоче-крестьянского Красного флота. Оправдывая высокое звание шефа рабоче-крестьянского военно-морского флота, краснознаменный комсомол будет и дальше всемерно усиливать его мощь. Мы вместе с партией и всем рабочим классом страны ответственны перед пролетариатом мира за оборону СССР и обязаны сделать ее центральной задачей своей работы. Каждый молодой трудящийся, каждый молодой рабочий и тем более комсомолец должен всерьез, занявшись своей военной подготовкой, установить еще более тесную связь с Красной армией и флотом и усилить им еще больше помощь.
Мы должны ясно представлять себе, что грядущая война будет войной классов, будет, как никогда, упорной и жестокой с доселе невиданной техникой истребления, требующей высокого уровня подготовки бойцов. Выдающуюся роль в этой войне будет играть механизация и моторизация РККА, бронетанковые части, морской флот и особенно военно-воздушные силы, укреплению которых ленинский комсомол должен уделить особенное внимание.
Перед лицом реальной угрозы интервенции IX съезд ВЛКСМ от имени 3-миллионной краснознаменной армии Ленинского комсомола постановляет взять шефство над военно-воздушными силами рабоче-крестьянской Красной армии.
Товарищи летчики и все работники военно-воздушных сил РККА! К вам обращается комсомол. Крепче держите штурвалы воздушных кораблей в своих руках, улучшайте технику, крепите организованность и боеспособность флота, еще зорче сторожите необъятные пространства Советского союза от кровожадных попыток оскалившего зубы классового врага. Отныне судьбы ленинского комсомола неразрывно связаны с судьбами военно-воздушных сил РККА, что обоим придает еще больше силы. Слушайте, товарищи-комсомольцы! Шефство над военно-воздушным флотом рабоче-крестьянской страны налагает на нас громадные обязанности:
1. Мы должны окружить своим повседневным пролетарским вниманием личный состав воздушного флота и его учебно-производственную работу. Съезд обязывает все организации комсомола, совместно с Осоавиахимом, немедленно приступить к работе по пропаганде значения шефства, к борьбе за авиаграмотность, развертывание широкой сети простейших школ, уголков и кружков по изучению авиадела (подготовка в школы ВВС, планерные и модельные работы и т. д.), к политико-культурному обслуживанию частей военно-воздушных сил, установив с ними живую и письменную связь.
2. Через систематическую политико-просветительную работу мы должны добиться еще более высокого уровня боеспособности, дисциплинированности и идеологической устойчивости личного состава военно-воздушных сил, еще более тесно сплачивая их на осуществление генеральной линии партии.
3. Постоянное совершенствование Красного военного воздухофлота, поощрение изобретательства, рационализаторства и конструкторства, развития ударничества и соцсоревнования за лучшие показатели в учебной боевой и производственной работе — должно быть предметом постоянных забот ленинского комсомола. Внесем в это дело комсомольский энтузиазм и производственную сметку, испытанные в борьбе за промфинплан!
4. Особенно серьезно заняться комплектованием школ и воздухосил, от школ авиации до академии, организовав подготовку к вступлению в них лучших комсомольцев. Комсомолец — на самолет! — Вот наш боевой лозунг. Давая воздушному флоту комсомольцев-активистов, будущих техников, инженеров, борт-механиков и летчиков, комсомол должен дать и самолеты.
Съезд берет на себя обязательство — пополнять Красный воздухофлот новыми комсомольскими самолетами. Комсомольцы и рабочая молодежь — авиапромышленности! Съезд зовет вас с утроенной энергией, беззаветной самоотверженностью драться за выполнение и перевыполнение плана по всем показателям. Съезд призывает каждую ячейку, каждого комсомольца заботиться о военно-воздушном флоте. Кто не выполняет своих шефских обязанностей военному воздушному и морскому флоту, тот недостоин высокого звания члена ленинского комсомола. Пусть видит мир! Новые десятки и сотни самолетов, построенных на деньги трудящихся, комсомольцы-летчики и комсомол — шеф военно-воздушных сил РККА, — будут лучшим ответом на происки Пуанкаре, Пилсудских и всех империалистических хищников мира. Пусть же с каждым месяцем растет и крепнет военно-воздушный флот, все чаще и мощнее пропеллеры советских самолетов режут воздух. Громче звучи наша песня: „Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц и в каждом пропеллере дышит спокойствие наших границ“. Комсомольцы, молодые рабочие и крестьяне, готовьтесь к обороне СССР, крепите мощь военно-воздушных сил РККА!
Да здравствует зоркий часовой Советского союза — боевой воздушный флот! Да здравствует 3-миллионный краснознаменный ленинский комсомол и его вождь — большевистская партия! Да здравствует мировая революция!
Фанатики, правда?! Им хлеба не надо, дай только полетать. А чего вы хотели — тоталитарный режим.
Но какой позор, какой позор:
«Особенно в своё время Me-109, также и Me-110 уклонялись от боя с И-153 38-го ИАП.»
От «Чаек» убегали! Какой позор!..
…29 июня:
«Наши боевые лётчики отважно дерутся с противником, постоянно помня о взаимной помощи и выручке в бою. Лётчик-орденоносец капитал Гейбо, выручая товарища, вступил в бой с двумя фашистскими самолётами, прикрыл выход товарища из боя и заставил противника отступить. Во главе небольшой группы истребителей он атаковал 18 немецких бомбардировщиков и обратил их в бегство. Возвращавшийся после удачного бомбометания по немецким танкам капитан-орденоносец Тихий был атакован истребителями противника и обстрелян зенитками. Самолёт сильно пострадал, стрелок-радист был тяжело ранен. На помощь пришёл сосед, смело ринувшийся на врага. Стрелок-радист метким огнём уничтожил два фашистских „Мессершмитта“…
На нашу сторону перелетел немецкий самолёт „Ю-88“ 1-го звена 1-й группы 54 эскадры. Бортмеханик этого самолёта ефрейтор Пауль Гофбауер в своём обращении к обманутым Гитлером лётчикам и солдатам немецкой армии говорит: „Братья! Поверните штыки против Гитлера и фашизма. Переходите в Советскую Россию. Я нахожусь сейчас в Советской России и вижу, что с пленными немцами здесь обращаются хорошо, гуманно, по-человечески. Лётчики! Не бросайте бомб на мирные русские города. Перелетайте на своих самолётах в Советскую Россию и вместе со всеми культурными людьми помогайте уничтожать кровавый фашизм“…
В результате упорных и ожесточённых боёв — за период в 7–8 дней немцы потеряли не менее 2.500 танков, около 1.500 самолётов, более 30.000 пленными. За тот же период мы потеряли: 850 самолетов, до 900 танков, до 15.000 пропавшими без вести и пленными.»
30 июня:
«В боях за 29 июня наша авиация уничтожила 53 самолёта противника, потеряв 21 самолёт. В воздушном бою над районом Себежа наш истребитель сбил германский самолёт „Ю-52“. Самолёт противника сгорел. 4 лётчика спустились на парашютах и взяты в плен. Героически дерутся с врагом лётчики подразделения т. Рудакова. За три дня в воздушных атаках ими сбито 13 фашистских бомбардировщиков и истребителей. Не менее успешно дерутся также лётчики эскадрильи т. Карабинец. За один воздушный бой они сбили 5 самолётов противника, не потеряв ни одного.»
Наверно, достаточно. Самые первые дни войны, самые трудные для нашей авиации. Все историки, как один, описывают этот период, как катастрофу ВВС РККА. Всё у них одни катастрофы. Катастрофа за катастрофой. Только сводки Совинформбюро показывают, что в небе идет зверское избиение асов люфтваффе. Результаты воздушных боев дают кратные потери немцев, они теряют самолетов в три-четыре раза больше, общие потери тоже кратные.
Приписки? Ну, конечно! «Халхингольский синдром» — слышали о таком? Нет? А это еще одно открытие А. Исаева, он его в своем «Антисуворове» описал. Какой же ученый, тем более, историк, может быть без открытий?! Тут вам и штурмовые группы, ползущие к окопам по складкам местности, тут вам и наша артиллерия, стреляющая тем, что ей промышленность подсовывала, а вот вам и «халхингольский синдром». Это уже специально для авиации. Это про то, как наши летчики еще во время боев на Халхин-Голе пристрастились к припискам. Да так пристрастились, что и во время финской этим занимались, а уж с немцами — даже ничего не стеснялись.
Как Исаев установил, что наши занимались приписками, когда с японцами воевали? Да очень просто. Он взял сведения РККА о сбитых японских самолетах и сведения японцев о потерянных ими самолетах. Сравнил и сделал вывод. Есть у вас вопросы к такому методу? Вопросов нет? Если нет, то именно для вас Исаев свои книги и пишет. Для баранов. У человека с нормальным интеллектом вопросы появятся сразу. Главное, а где Лёша взял японские сведения? Из захваченных во время войны нашими документов японских штабов? Нет! Это японцы сами такие данные предоставили. Уже после войны.
Не конкретно Исаеву, конечно, они это предоставили. Они обнародовали свои «штабные» документы с такими сведениями.
Я так и представляю себе экскурсию японских школьников, будущих солдат и офицеров в их силах самообороны по какому-нибудь музею воинской славы японской армии. Стоят эти еще малыши в своей школьной форме, а экскурсовод им рассказывает:
«Эта экспозиция посвящена боям наших славных соколов микадо в небе Монголии. Сначала у наших соколов микадо было численное преимущество и господство в небе, а потом русские сбили много наших самолетов и завоевали господство в воздухе, все наши войска были разгромлены и мы сдались. Гордитесь, дети, славой ваших предков и будьте её достойны. А эта экспозиция посвящена нашей славной Квантунской армии. Наши славные генералы клялись, что русские захлебнутся в крови, если вздумают с ней воевать, но русские за две недели разгромили ее полностью, кого не убили, того взяли в плен. Гордитесь, дети, славой ваших доблестных предков и будьте её достойны. А эта экспозиция показывает бои за Курильские острова против советских десантов. Как немногочисленная морская пехота русских высадилась на острова и, даже не имея артиллерии при себе, сожгла все танки гарнизонов, кого не убила, тех всех взяла в плен, командование гарнизонов капитулировало. Гордитесь, японские дети, славой ваших предков и будьте её достойны».
Вроде бы, нормальному человеку всё должно быть понятно, если у проигравшего войну государства есть армия, то этой армии нужно на каких-то примерах воспитывать боевой дух и военнослужащих, и мобилизационного контингента. На поражениях и разгромах много не воспитаешь, если всю правду о том, как вам навешали, вы будете говорить в своих музеях воинской славы, то у вас армии не будет. Солдат насильно забрить еще сможете, но пацаны хоть японские, хоть финские, хоть немецкие не пойдут в военные училища учиться на офицеров. Поэтому вменяемая государственная пропаганда поражения в прошедшей войне переделывает так, что они превращаются в доблестные победы. Вместо настоящих штабных документов лепятся фальшивки, в которых показывают, как доблестные воины микадо (или фюрера) уничтожали бесчисленные орды врага и смогли бы всех уничтожить, да только патроны закончились. Потом эти фальшивки передаются тем, кто должен донести всю «правду» до широкой публики, всяким историкам. Всякие историки пишут интересные книжки, в которых подрастающее поколение читает о славе и доблести предков. Всё на документах. Всё строго научно.
А выжившие ветераны отмудоханных армий привлекаются к выполнению своей части пропагандистской работы. Они подрастающему поколению рассказывают то, что написано в «штабных» документах, как они из пулеметов косили бесчисленные орды врага и всех бы выкосили, да патроны закончились.
Вот у победителей — другая проблема. У победителей дай волю ветеранам-рассказчикам, так они, чтобы собственные подвиги эпичнее выглядели, так супротивника разрисуют!
Вроде бы, всё элементарно. Эти элементарные вещи должен понимать любой вменяемый человек, которому подсовывают «штабные» документы хоть японцев, хоть, финнов, хоть немцев. Ага, в научных работах и прямо из архивов. Но! Наши историки, почти все поголовно, берут немецкие, японские, финские документы и… верят тому, что в них написано! А один из них, самый мною «любимый», даже в нашем МО работает историком! Он взял японские «штабные» документы, в них увидел, что наши над Халхин-Голом японских самолетов сбили в разы меньше, чем в своих донесениях написали и сделал вывод, что наши летчики — вруны-Мюнхгаузены, заработали в небе Монголии «халхингольский синдром» и потом с этим синдромом отправились на войну с немцами.
Будет когда-нибудь в нашей стране вменяемая власть. Обязательно. Поэтому эта власть с тобой, Лёша, поступит так, как должна поступить вменяемая власть. Тебя сначала проверят на полиграфе, на «детекторе лжи», если выяснится, что ты веришь японским и немецким «штабным» документам искренне, то получишь статус ограниченно дееспособного по медицинским показателям, как клинический идиот. Тебе, как идиоту-инвалиду, назначат пенсию и будут ее выдавать соцработнику, который тебе будет покупать в магазине кефир и батон.
Если же будет установлено, что ты врешь и сам не доверяешь этим «штабным» документам, то в отношении тебя будет возбуждено уголовное дело, подобрана статья в УК о твоей подрывной антигосударственной деятельности и — Колыма. Поедешь туда, где ты мечтал увидеть корреспондента «Красной Звезды» Кривицкого. Про Кривицкого — в другой главе будет.
Путь даже эта вменяемая власть не будет коммунистической. Не суть даже важно. Потому что если она вменяемая, то должна понимать, что антисталинская пропаганда — само собой, но такие, как Исаев, впряглись в одну телегу с японскими, финскими, немецкими пропагандистами и работают над возбуждением воинственного духа среди мобконтингента этих уже открытых врагов России. Враг народа ты, Лёша Исаев. Колыма тебе.
Хотя, я с гуманизмом перегибаю. Читайте:
«Успехи немецких солдат в России убедительно показывают, что русских можно победить. В конце осени 1941 года немецкая армия была очень близка к победе, несмотря на огромную территорию и осеннюю слякоть на дорогах, а также несмотря на наше несовершенное снаряжение и малочисленность войск. Даже в критические для нас 1944 и 1945 годы наши солдаты никогда не чувствовали, что они в чем-то уступают русским. Но слабые немецкие войска напоминали собой затерянные в океане островки, которые захлестывают бушующие вокруг бесконечные волны пехоты и танков, пока, наконец, не поглотят их навеки. Русских не следует, конечно, недооценивать, нужно оценить спокойно и трезво все их достоинства и недостатки. Безусловно, все может быть, коль скоро речь идет о действиях русских, но все же будет ошибкой считать их непобедимыми, если, конечно, на их стороне не будет фантастического перевеса в силах. Приобретенный в войне опыт свидетельствует о том, что немецкие войска успешно вели боевые действия при соотношении сил 1:5, пока участвующие в боях соединения сохраняли до некоторой степени свой боевой состав и имели достаточно боевой техники. Иногда успех достигался даже и при более неблагоприятном соотношении сил. Трудно предположить, что армия какой-либо другой из стран Запада могла бы добиться лучшего.»
Глава называется «Непобедима ли Красная Армия?». Победима. Всё на немецких архивах доказано — победима. «Меллентин Ф. В. Танковые сражения 1939–1945 гг.: Боевое применение танков во второй мировой войне». Всё на архивах. Всё строго научно.
Поэтому — не Колыма. Исаеву, всей швали, окопавшейся в «Тактик-медиа», всей нашей научно-исторической сволочи, которая вбросила в нашу историю Великой Отечественной войны (и не только этой войны) немецкую «архивную» макулатуру — приговор Верховного суда к ВМН. Чтобы обжаловать некуда было. Заслужили. Пусть на суде оправдываются, как они не понимали, что их деятельность ведет к большой крови. Да уже льется эта кровь на Украине. Ваша заслуга в том, господа историки, внушительная.
Но ладно, вы уже заждались, наверно, того, что было обещано о немецких потерях из немецкого Генштаба. А эта информация прямо на виду лежит, только никто ее не замечает. Поэтому она сохранилась в архивах. Там, где лежал Дневник Гальдера. Как брежневские пропагандисты проморгали сведения Штеменко о «киевском котле», так и американские, готовившие Дневник Гальдера к публикации, не обратили внимания на одну, вроде бы малозначительную, запись.
Итак:
«8 октября 1941 года, 109-й день войны
Генерал Валъдау:
а) На всех театрах военных действий имеется летчиков на 650 бомбардировщиков, 290 пикирующих бомбардировщиков, 150 ночных истребителей, 90 истребителей-бомбардировщиков и 780 истребителей.»
И никто из наших историков не обратил на эту запись внимания. Или не захотели обращать? Валидол здесь не поможет. Нитроглицерин доставайте и звоните 03. Гальдер вам свинью подложил.
Давайте посчитаем, на сколько самолетов у немцев осталось летчиков к 8 октября 1941 года: 650+290+150+90+780= 1960.
С какими силами люфтваффе вступило в войну с нами? Генерал-лейтенант Н. А. Журавлев в 1944 году в своей лекции «Советская авиация в Отечественной войне» привел следующие данные:
«На рассвете 22 июня 1941 года свыше 3500 германских самолётов атаковали наши аэродромы в полосе глубиной до 450 километров от советской государственной границы… Из пяти воздушных флотов, которыми располагала тогда гитлеровская Германия, четыре воздушных флота действовали против нас. Следовательно, из 12 тысяч боевых самолётов, имевшихся у немцев в июле 1941 года, до 80% самолётов находилось на советско-германском фронте. К этим силам врага надо прибавить ещё не менее тысячи самолётов его сателлитов, которые также участвовали в боях против наших вооружённых сил.»
Я заранее буду давать немцам фору. Понятно, что 3500 самолетов — это только первый эшелон нападающих, кроме того, еще были в резерве самолеты и летчики при них. Но — даю фору. Пусть будет 3500. Даже Википедия даёт почти такую же цифру, с расхождением в 50 самолетов в большую сторону.
Но уж эти 3500 точно были с летчиками. Без летчиков они не полетели бы бомбить наши города. Значит, летчиков на 22 июня 1941 года у немцев было на 3500 самолетов, как минимум.
К 8 октября осталось 1960. Это сколько процентов от 3500? 56? А куда 44% летного состава делось? Были списаны по причине поломки вестибулярного аппарата в пехоту?
Но авиация у немцев — элита. Она особенно отличилась летом 1941 года, как нам объясняют, тем, что почти безнаказанно сбивала наших соколов и бомбила нашу пехоту. Вроде, если верить историкам, процент потерь в авиации должен быть меньше, чем в сухопутных войсках. Но я даю немцам фору. К сухопутным войскам прикину этот же процент.
Сколько в вермахте войск было? Больше 7 млн.? Снова дадим немцам фору, будем считать только то, что непосредственно на Восточном фронте было в действующей армии, это примерно 5 млн..
Еще у нас люфтваффе. Там не только летчики, но и зенитчики даже. У Геринга было всего 1,5 млн. войск. Даем фору, отправим на Восточный фронт всего 1 млн., хотя из 5-ти их воздушных флотов 4 было на Восточном фронте.
Итак, 6 млн. Будем считать, что столько немцев воевало у нас до октября 1941 года.
Экстраполируем на это потери люфтваффе в 44%. Получаем — 2 млн. 640 тысяч.
Это с запредельными допусками в пользу немцев, как вы видели. Фору им мы дали внушительную, но если экстраполировать потери летного состава на всю немецкую армию, то получим расчетное число ее потерь к октябрю 1941 года — 2 млн. 640 тысяч.
А теперь из выступления начальника Совинформбюро А. С. Щербакова:
«Советское Информбюро сообщает: за истекший период немецко-фашистские войска потеряли на Восточном фронте свыше 3.000.000 убитыми, ранеными и пленными…»
Как видите, не очень-то Совинформбюро и отклонилось от наших расчетов. Расхождение по причине того, что товарищ Щербаков такую фору немцам, как я, не давал.
Конечно, 44 процента сокращения числа летных экипажей — это не все потери люфтваффе. Это всего лишь образовавшийся в результате потерь некомплект. Сами потери — еще выше, настолько большие, что их нельзя было перекрыть из резерва. Вот поэтому качество подготовки немецких летчиков стало заметно ухудшаться и ухудшаться, этот процесс уже нельзя было остановить. И не только летчиков.
Я вам открою страшный секрет: армейские кадры, прошедшие подготовку в мирное время по качеству значительно выше кадров военного времени. Всё элементарно, Ватсон. То, что делается без спешки и вдумчиво всегда получается лучше сделанного в режиме аврала. И если качество не только летчиков, но и вообще командных кадров у немцев, качество подготовки солдат стало описывать во время войны кривую вниз, а у нас подготовка на фоне немцев все повышалась и повышалась, то это значит только одно: та наша обгаженная историками-пропагандистами армия, которая встретила немцев в 1941 году, не в плен убежала, а выбила основной костяк немецкой кадровой армии, а свой кадровый костяк сохранила.
И немцы уже не успевали компенсировать эти потери без того, чтобы не снизить уровень подготовки новых резервов. Это у них хватало времени обучить только «взлету-посадке»…
Специально посмотрим на некоторые данные биографий советских асов и немецких асов, возьмем десяток человек, для того, чтобы не было претензий по выборке, в том порядке, как они в Википедии перечислены.
Наши герои:
1. А. И. Покрышкин — закончил «Качу» в 1939 году, прошел всю войну, умер в 1985 году. Был сбит один раз. И то — условно, огнем своей зенитной артиллерии, самолет посадил.
2. И. Н. Кожедуб — закончил летное училище в 1940 году, воевал с 1943 года, умер в 1991 году. Ни разу не был сбит.
3. Г. А. Речкалов — закончил летное училище в 1939 году, прошел всю войну, умер в 1990. Ни разу не был сбит.
4. Н. Д. Гулаев — закончил училище в 1940 году, на фронте с 1942, умер в 1985 году. Ни разу не был сбит.
5. К. А. Евстигнеев — закончил училище в 1941 году, на фронте с 1943 года, умер в 1996. Ни разу не был сбит.
6. Д. Б. Глинка — закончил «Качу» в 1939 году, на фронте с 1942 года, умер в 1979 году. Был сбит 1 раз.
7. А. И. Колдунов — закончил училище в 1943 году, на фронте с 1943 года, умер в 1992 году. Ни разу не был сбит.
8. А. В. Ворожейкин — закончил училище в 1937 году, на фронте с 1942 года, умер в 2001 году. Сбит ни разу не был. Да, Арсений Васильевич еще на Халхин-Голе сбил 6 японцев. Приписки, наверно, если верить А. Исаеву.
9. Н. М. Скоморохов — закончил училище в марте 1942 года, на фронте с декабря 1942 года, умер в 1994 году. Сбит ни разу не был.
10. Н. Ф. Краснов — закончил училище в 1934 году, на фронте с 1941 года. Был сбит 1 раз. Погиб в 1945 году в авиакатастрофе.
А теперь асы люфтваффе:
1. Эрик Хартманн — закончил училище в 1942 году, на фронте с 1942, умер в 1993 году. Был сбит 14 раз. Из них 13 раз на Восточном фронте.
2. Герхард Бакхорн — закончил училище в 1938 году, на фронте с 1940 года, умер в 1983. Был сбит 9 раз. Из них 7 на Восточном фронте.
3. Гюнтер Ралль — закончил училище в 1938 году, воевал с 1940, умер в 2009. Был сбит 8 раз.
4. Отто Киттель — закончил училище в 1941, воевал с 1941 года, погиб в 1945 — был сбит стрелком Ил-2. Кроме этого ни разу не сбивался, правда, один раз упал за линией фронта, в нашем тылу, но это не считается. Просто упал.
5. Вальтер Новотны — закончил училище в 1941-м, воевал с 1941 года, погиб в 1944 году, был сбит «Мустангом». У нас был сбит 1 раз. «Чайкой»!
6. Вильгельм Батц — в люфтваффе летал с 1937 года, воевал с 1942 года, умер в 1988. Был сбит 4 раза.
7. Эрих Рудофер — в люфтваффе с 1939 года, воевал с 1940, умер в 2016. Был сбит 16 раз. 16 раз! Этот чёрт обладатель рекорда — в одном бою сбил 13 наших истребителей. Действительно, рекорд. Среди брехунов.
8. Гейнц Бэр — в истребителях с 1939 года, воевал с 1939 года, умер в 1957 году. Был сбит 18 раз. 18.
9. Герман Граф — в истребителях с 1938 года, воевал с 1940, умер в 1988. Был сбит неизвестно сколько раз, только получал тяжелые повреждения самолета. С конца 1942 года командование люфтваффе запретило ему боевые вылеты на Восточном фронте, так как гибель такого известного летчика могла стать сильной психологической травмой для остальных. А так-то он и по 8 самолетов в одном бою сбивал. Ну, рассказывал, что сбивал.
10. Генрих Эрлер — в истребителях с 1940 года, воевал с 1941, погиб в 1945, был сбит «Мустангом». Был сбит 3 раза. Известен как человек, просравший линкор «Тирпиц».
А теперь данные о потерях Советской авиации и немецкой от Совинформбюро по состоянию на октябрь 1941 года: ВВС РККА — 5.316 самолётов; люфтваффе — 9.000 самолётов. Вам не кажется, что здесь кое-какая цифра занижена?…
Давайте еще посмотрим, сколько самолетов потеряла наша первая десятка асов и первая десятка немцев. Сплюсуем эти цифры. Получается, что советские летчики — 3 самолета, 0,3 самолета в среднем на человека. Немецкие асы — 74 самолета, 7,4 самолета на человека. В 24,7 раза больше!
Как вы думаете, авиационная промышленность, даже самая передовая, сможет обеспечить фронт самолетами, если вот так вот на них воевать?
Тут еще вопрос по Эрику Хартманну. Уже сколько лет идут споры насчет его чемпионских счетов!? Всё спорящие никак не могут определиться, то ли ему всё засчитывать, то ли делить на два или три…? Какие два или три?! Вы в своем уме? Не надо гневить Аллаха! Два-три. Не на два-три, а всего два-три. И то…
Когда этому белокурому звиздунку было сбивать, если он не успевал получать новые самолеты взамен тех, из которых с парашютом выпрыгнул? Только получит самолет, взлетит на нем, уже бредет по лугам с парашютом за спиной и сидит на аэродроме ждет, когда ему следующий самолет немецкие рабочие-ударники приготовят.
Я думаю, что он при таком своем счете (не сбитых, а — наоборот) в небе встречался и с Покрышкиным и с Кожедубом. После встречи выпрыгивал с парашютом. А наши асы даже не подозревали, что они, расстреляв в воздухе этого не умеющего толком летать салабона, сбили самого результативного летчика люфтваффе.
Поэтому, оценивать наших асов с немецкими по счетам побед — дичайшая глупость. Выявляемая простейшим сравнением числа потерянных ими самолетов. В 24,7 раза!
В 24,7 раза превосходство наших летчиков. Сбить советского аса из первой десятки было в 24,7 раза труднее, чем немецкого аса тоже из первой десятки.
Здесь, конечно, мастерство наших летчиков, как главный фактор. Поэтому наши истребители атаковали немцев при любом их численном превосходстве, как я уже писал, и даже не задумывались — атаковать или нет. Но и техника, конечно, важную роль играла.
Из записи совещания боевого актива лётного состава 123-го ИАП, 27 июня 1942 года:
Капитан Жидов Г. Н., командир эскадрильи, провёл 33 воздушных боя, сбил 4 самолёта лично и 12 в группе, награждён орденом «Красного Знамени»:
«Что даёт нам возможность выходить победителями? Первое то, что мы летаем на самолёте Як-1, превосходящем по своим лётным данным самолёты противника Me-109, с которыми нам в основном приходится вести воздушный бой. Второе то, что наши лётчики, умело используя машину, дерзко вступают в бой и побеждают…
Вести воздушный бой на самолёте Як-1 с самолётами Me-109 легко, т. к. самолёт Як-1 не уступает по скорости, имеет меньший радиус виража, догоняет Me-109 и на пикировании, и при наборе высоты — в этих случаях необходимо только правильно использовать Р-7 (регулятор шага винта): при пикировании необходимо утяжелять шаг винта, а при наборе высоте облегчить винт.»
Пидтыкан И. Д., провёл 60 воздушных боёв, сбил 8 самолётов лично и 6 в группе, награждён орденом Красного Знамени (в дальнейшем — Герой Советского Союза):
«Воздушный бой на самолёте И-16 можно успешно вести с любыми типами самолётов противника благодаря хорошей манёвренности И-16. Правда, воздушный бой иной раз принимает форму обороны (особенно с истребителями противника на высоте свыше 2000 м), но и оборона может быть весьма активной и успешной. Ведение воздушного боя является почти безопасным, если у тебя выработана хорошая наблюдательность.
Самым главным моментом в воздушном бою является начало боя, т. е. надо первым обнаружить противника или же своевременно увидеть тот момент, когда противник хочет атаковать наши самолёты, а вторым особо важным моментом является выход из боя…
Самой хорошей высотой боя для И-16 является высота до 3000 м, а боевой считается высота 1000–2000 м. На этой высоте у самолёта И-16 будет максимальная манёвренность и скорость… Как только самолёт противника начинает производить атаку, необходимо спокойно идти в том же направлении, только с незначительным скольжением (манёвр в горизонтальной плоскости, осуществляемый с минимальным креном), дабы не дать ему вести прицельный огонь. По мере сближения необходимо переходить от обороны к наступлению, т. е. произвести быстрый разворот на 180 град, и вести огонь, идя в лобовую…
Ведение воздушного боя с истребителями противника на виражах на самолёте И-16 является успешным, т. к. И-16 виражит лучше любого самолёта противника… После первой удачной атаки немецкий лётчик теряется и будет „болтаться“ в прицеле до тех пор, пока ты его не собьёшь…»
1942 год. После первой же атаки устаревшего «Ишака» немецкий летчик болтается в прицеле, пока не будет сбит. Официальный документ. Совещание летного состава. Сами летчики говорят. Вы еще не начинаете подозревать, что у нас полностью альтернативная история ВОВ? Какая-то фоменковщина, принятая за официальную историю…
…Вам уже начало казаться, что автор, начав писать главу об операции «Тайфун» ушел в авиационные дебри, отклонившись от темы? Должно было обязательно показаться. Только дело в том, что нашу победу под Москвой именно авиация и обеспечила. И об этом прекрасно знали еще в 1944 году. Только потом история ушла в альтернативное русло. Поэтому — не отклонился. Просто потерпите. Кое-что о нашей авиации вам полезно будет знать.
Фильм «В бой идут одни старики». Любимый фильм коммуниздов-сталиниздов-поцреотов. Да, у любого члена буржуазной партии «Единая Россия» спросите, какой фильм о войне им больше всего нравится, вам гарантированно ответят — «В бой идут одни старики». Феномен, правда?
Любого человека раздражает, как пел Высоцкий, когда «железом по стеклу». В этом фильме «железом по стеклу» чуть ли не в каждой сюжетной сцене. Быков — актер никудышный. У него нет дара актера. Талант полностью отсутствует. Станиславскому его нельзя было на пробы приводить, получил бы вердикт: «Парень — в самодеятельность. И то, если возьмут». «Добровольцы» — даже с учетом формата фильма, исполнение роли ниже всякой критики, переиграл. «Зайчик» — позор. «Аты-баты, шли солдаты» — переигранно, ненатурально. Да там и Конкин, точно суслик, а не командир.
«В бой идут одни старики» — это вершина актерской работы Быкова, плюс еще его режиссерская работа, и сценарий он сам подбирал и подгонял. Сцена приема героя Быкова в партию — как режиссер, ты хотя бы, видел, что отснял — «железом по стеклу».
Все сцены с летчиком Скворцовым — «железом по стеклу».
Я не люблю современный театр. И не только современный. Театр на «Таганке», где блистал Высоцкий у меня вызывает полное отторжение. Даже не из-за идейности. Когда поле изображено неструганными досками, грубо выражаясь, я не верю, что это поле. Вот записи пьес Островского в исполнении «Малого театра» 50–70-х годов я смотрю до сих пор с удовольствием. Игра, костюмы, реквизит… всё соответствует.
У Быкова в «Бой идут одни старики» вместо боевых самолетов — спортивные «Яки». Кино — это не театр. Даже в театре такие условности бесят. Из папье-маше нельзя было что-то налепить на фюзеляж, чтобы самолет хоть как-то боевой напоминал?
«Там не дивизия, там армия полегла». Но зато «кузнечики» сбивали асов Геринга. Прибывают в полк «кузнечики». В боевой полк. Из училища. Начинают осваивать «взлет-посадку». Лейтенант Александров кувыркается через голову…
На ютубе есть ролик «Японцы смотрят „В бой идут одни старики“». Смотрят и плачут. Я тоже плачу. Иван Кожедуб, отпахавший в «Чугуевке» два года инструктором, перед тем, как попасть в боевой полк, полгода в запасном полку был. И не честь тополю на аэродроме отдавать учился, а осваивал те машины, которые были в боевых частях.
А прототипу Быкова какой-то вредитель специально из училища в боевой полк прислал «кузнечиков», чтобы они боевые машины полка на тренировках переломали…
Я понимаю, что Быков хотел в этом фильме показать героизм и самоотверженность наших летчиков. И летчиц. Показал. У него Скворцова храбрый немец отучил ходить в лобовые атаки и он плакался командиру эскадрильи, что им говорили, будто немцы лобовых боятся, а ему попался, который не боится… В район действия полка прибывают какие-то асы Геринга — «бубновые», командир полка плачется, что у него — «желторотики»… Судя по тому, что за весь временной период, охватывающий действие фильма, даже ромашки на лугах завять не успели, там и месяца не прошло, но в полк прибывает уже новое, второе пополнение. Первые «кузнечики» почти закончились.
И Смуглянка погиб, Ромео погиб, и его Джульетта, и жена командира полка… Какой страшной ценой далась Победа! «Желторотики» собой закрыли небо от врага — это в фильме получилось.
Что и как наконсультировал режиссера Быкова дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Виталий Иванович Попков, ставший прототипом Маэстро-Титаренко, я не знаю. Но, судя по его высказываниям, фильмом он остался доволен. А кто-то из чиновников категорически не хотел выпускать фильм на экраны. Наверно, человек понял, какая дрянь получилась у Быкова. Генерал-лейтенант Попков и маршал Кутахов продавили «В бой идут одни старики».
Быков и написал сам сценарий к фильму по байкам деда Попкова. Или вы думаете, что Дважды Герои Советского Союза вместе со звездами героев сразу получают такие черты характера, которые не позволяют на доверчивые уши навешать лапши?
Есть у нас такой ютуб-блогер Владимир Потапов, бывший военный летчик, блог «Sky artist». Поцапался он с господами из «Тактик-медиа» насчет того, кто явился прототипом «Кузнечика» в фильме Быкова. Разругались вдрызг. Всегда забавно наблюдать схватку клоунов. Так никто никого и не победил. Мне эта схватка доставила много веселых минут, потому что прототипом «Кузнечика» был сам В. И. Попков, он же Маэстро-Титаренко. Существует сайт, посвященный фильму «В бой идут одни старики», заходите на него и читаете интервью с Попковым:
«Помню, по прибытию в полк я отправился на летное поле к одному из самолетов потренироваться. Только сел в кабину, как услышал голос техника-старшины: „А ну- ка, вылезай! Какой ты к черту, летчик?..“ Вид у меня, был довольно убогий. По дороге в часть в поезде у меня украли шинель. Комендант одной из железнодорожных станций пожалел меня и вытащил из шкафа старую засаленную шинельку. Суконка доходила до пят. Выгнанный из самолета техником, в таком „нелетном“ виде я предстал перед командиром полка Василием Зайцевым. Он, чтобы проверить меня на деле тут же отправил в учебный полет. Я взлетал и думал: сейчас я вам покажу! А требовалось просто в специально отведенной зоне взлететь, сделать пару кругов и спокойно посадить машину. Я принялся пикировать, входить в штопор на малой высоте прямо над аэродромом, как когда-то инструктором обучал курсантов летной школы. Приземлился в хорошем настроении, подошел к командиру, тот строго спросил: почему не вошли в зону? Я выпалил: „Я — артист, мне нужен чуткий зритель…“ Тут он мне и выдал: „А где же в зоне найдешь зрителя? Раз ты артист, будешь дежурить по аэродрому, пока не посинеешь“. Два месяца меня не допускали к полетам. От тоски, я стал ловить кузнечиков и дрессировать прибившегося ко мне пса „Пирата“. Так ко мне прозвище Кузнечик и прилипло. Этой образ Леонид использовал в фильме. В полку я с энтузиазмом взялся за детальное освоение нового истребителя ЛаГГ-3 и вскоре уже уверенно его пилотировал.
Как-то был такой случай со мной. В марте 1942 года почти весь наш полк улетел на задание. На взлетном поле стояли самолеты командира полка и комиссара. Вдруг я вижу, что для атаки на аэродром заходят немецкие самолеты — два бомбардировщика „Юнкерс-87“ и два истребителя „Мессершмит-109“. Из молодых летчиков я ближе всех оказался к самолетам, как был — без летного обмундирования и парашюта мгновенно вскочил в кабину, взлетев, ринулся в атаку и с первого же захода завалил тихоходный бомбардировщик. Командир полка в это время брился — так в одной майке, как в фильме, и взлетел следом за мной. Но немецкие самолеты уже ушли. Когда я приземлился, летчики, чтобы подначить меня, выстроились в две шеренги, мол, приветствуют героя. Ну, я им и подыграл: почти как Кузнечик в фильме, прошелся чинной походкой, поблагодарил за оказанное доверие. К комиссару, который стоял со всеми в строю, подбежал после приземления разгоряченный командир полка и принялся его хвалить. Тот лукаво улыбнулся и сказал: „Благодарите вечного дежурного сержанта Попкова“. Командир сначала растерялся, а, потом притворно нахмурившись и улыбаясь уголками губ, обратился ко мне: „Что ж ты остальных отпустил?“ Я уже почувствовал, что моя судьба теперь изменится и без страха выпалил коронную фразу: „Вы товарищ командир, своим нижним бельем всех немцев распугали“. Эта фраза, сказанная мною командиру и рассказанная Леониду Быкову, очень ему понравилась, и тоже вошла в фильм „В бой идут одни старики“.
За сбитый самолет я был прощен командиром и через несколько дней вылетел на свое первое боевое задание.»
Кроме того, что Виталий Иванович по прибытии в полк посидел в кабине ЛАГГа, в этом рассказе нет ничего достоверного, даже даты прибытия его в полк. В марте Попков еще был в запасном полку. Байка чистой воды. Думаю, что сам Виталий Иванович не ожидал, что артист Быков примет его рассказ за чистую монету и напишет сценарий.
На самом деле всё было так:
«Помнится, как в мае 1942 года авиаполк после продолжительных жестоких боев доукомплектовывался летчиками и материальной частью.
На затерянный среди густых Калининских лесов аэродром прибыли молодые пилоты, только что окончившие летные школы. Десять человек. Сержанты остались довольны своим назначением. Их разделили по эскадрильям.
Ненастный, дождливый день. Летчики в тесном, наспех сколоченном, дощатом командном пункте эскадрильи. Теплилась „буржуйка“, пахло свежей сосновой смолой.
Выразительно жестикулируя, командир эскадрильи Василий Ефремов рассказывал об одном из труднейших проведенных им воздушных боев. Внезапно отворилась дверь.
Порог перешагнули трое. Двое в промокших и промасленных куртках, третий в поношенной шинели. Перебивая друг друга, механики доложили, что задержали неизвестного сержанта, назвавшегося пилотом. Причем не где-нибудь, а в кабине самолета комэска. Сидит. Шурует…
Первым поднялся Василий Ефремов.
— В моем самолете, говорите? — удивился он. — Что он там делал?
Перед ним стоял задержанный — худощавый черноволосый паренек, изношенная, видавшая виды шинель, большие, явно не по размеру, кирзовые сапоги. Украдкой, едва заметно улыбаясь, посматривал по сторонам черноватыми, как маслины, глазами.
Выяснилось, что это новый летчик эскадрильи. Прибыл из Баку. По дороге ему пришлось добираться на цистернах, в товарных вагонах. Там кто-то и подменил обмундирование.
После представления командиру полка он отправился в эскадрилью. На аэродроме его застал сильный дождь. Он забрался в ЛаГГ-3, закрылся фонарем и мысленно унесся во фронтовое небо. Каково же было изумление выглянувшего из землянки „земного хозяина“ машины механика Дмитрия Скородкина, когда увидел в кабине своей машины неизвестного человека!
Командир эскадрильи терпеливо выслушал нового летчика, широко улыбнулся и тут же разрешил „местный инциндент“ в пользу сержанта.
— Хочешь летать на новом ЛаГГе? — спросил он. — Тогда будешь моим сменщиком.
— А вы много летаете? — спросил Виталий Попков, так как это был именно он,
— Порядочно.
— Что же останется на мою долю?
— Поладим. — Командир эскадрильи похлопал его по плечу.
Они не только поладили, но и стали в эскадрилье, по выражению летчиков, „спаренной единицей“. Самолет редко стоял на аэродроме — то летал на нем командир эскадрильи, то его сменщик Попков. Доставалось механику Скородкину. Не знал покоя ни днем, ни ночью — готовил машину к бою.
Потом Ефремов и Попков стали летать каждый на своей машине — ведущим и ведомым.»
В 1973 году вышла книга «Гвардейцы в воздухе», написанная полковником-инженером Ильиным Н. Г. и подполковником в отставке Рулиным В. П., которые служили в том же полку, где и Попков, с первого до последнего дня войны. Эта книга — история полка. Всё, что в полку случилось, более-менее заметное, вошло в книгу. Случай с «нижним бельем» вошел бы обязательно. Но сослуживцы Попкова его не заметили, я привел выше отрывок из их книги.
И еще очень многого не заметили. Как «желторотики» сражались с «бубновыми» не заметили. А подобный случай описали. В полку узнали из показаний пленного сбитого немца, что поблизости дислоцируется недавно прибывшая группа каких-то асов из Берлина, специально направленная разобраться с гвардейцами (полк к тому времени был уже гвардейским). Гвардейцам тоже очень сильно захотелось посмотреть на Берлинских асов. Быстренько собрались и полетели знакомиться двумя четверками, всего восемь самолетов. «Желторотики» — из восьми пятеро уже были Героями Советского Союза. Что стало с берлинскими асами — можете себе представить. Их вылетело навстречу 16. Шестеро вместе с самолетами воткнулись в землю. У нас два подбитых, летчики дотянули до своих и выпрыгнули с парашютами. Потери самолетов 6–2, летчиков 6–0 в пользу «желторотиков». Этих асов больше никто не видел…
А сама история этого полка, ставшего в декабре 1941 года гвардейским, в числе первых таких, очень интересна. Особенно интересно, как полк встретил войну. Дислоцировался он как раз в Белоруссии, в Белостокском выступе. Именно там, где немцы уничтожили на земле все наши самолеты. Но в этом полку было так:
«Неожиданно 21 июня в Белосток вызвали все руководство полка. В связи с началом учения в приграничных военных округах предлагалось рассредоточить до наступления темноты всю имеющуюся в полку материальную часть, обеспечить ее маскировку. Когда в конце дня с совещания в лагерь вернулся командир полка, работа закипела. Все самолеты на аэродроме рассредоточили и замаскировали. Но вопросы связи между подразделениями и командным пунктом полка из-за нехватки времени остались нерешенными.»
В первый же день летчики полка сбили 6 немецких самолетов, потеряли один. Ни одна бомба на аэродром не упала. В связи с отступлением наших войск полк перебазировался, на аэродроме остались только неисправные самолеты, их сами техники уничтожили. Эти самолеты немцы потом фотографировали, как уничтоженные люфтваффе?
По штату в полку было 32 самолета. Воевать приходилось, в лучшем случае, половиной машин от штата. Самолетов не хватало. Летчики были, но им летать не на чем было. Половиной штата до декабря 1941 года полк уничтожил 83 немецких самолета. И это только то, что было сбито над нашими войсками, что засчитали. Сбитых над немецкой территорией не считали, не было подтверждения наземных служб. Своих потеряли, как я насчитал по книге, девять.
Полк принимал участие в боях по обороне Москвы. Так вот, «разгром» нашей авиации летом и осенью 1941 года привел к тому, что немецкий блицкриг на московском направлении лишился своей наиважнейшей составляющей — господства в воздухе. И ладно бы, если бы только с прикрытием своих войск с воздуха, да с воздействием авиацией на противника у немцев проблемы были бы. Но их так качественно выбили и выдавили с неба, что люфтваффе не могло обеспечить фон Бока данными воздушной разведки.
Фактически, операцию «Тайфун» немцы проводили вслепую, они вообще не знали, что происходит даже в ближнем тылу советских войск. Наступление на Москву в таких условиях было самоубийством…
…Причем, я не делаю исторических открытий. Лавры открывателя способов применения бетонобойных снарядов мне не нужны. Насчет провала немецкой авиации — это не мои выдумки. В 1944 году это было отлично известно:
«Лёгкие победы, одержанные немцами в кампаниях 1939–1940 годов в Западной Европе, вскружили гитлеровским лётчикам голову, они возомнили себя непобедимыми и явно недооценили сложности борьбы в воздухе с такими искусными мастерами, как наши лётчики. Вступая в воздушный бой, они сталкивались с непоколебимой волей к победе у наших лётчиков, навязывавших бой врагу на тех фигурах, которые легче и быстрее выполнял наш более маневренный истребитель, — и фашистские стервятники терялись и терпели поражение.
В этой уверенности в себе и в сознании справедливости своего правого дела, в отличном лётном мастерстве и в умении заставить врага сражаться на невыгодных для него фигурах и крылась причина успехов наших лётчиков-истребителей в первые недели Отечественной войны…
В битве под Москвой немцы допустили явный просчёт: в исторические дни конца ноября и начала декабря 1941 года они имели на этом направлении только 600 самолётов, в то время как с нашей стороны в сражении под Москвой принимало участие до 1200 самолётов, сосредоточенных здесь решением нашего Главного Командования.
Имея двойное численное превосходство, наша авиация вытеснила противника с поля боя в воздухе. Это обстоятельство оказало благоприятное влияние на исход исторической битвы под Москвой. В частности, наш контрудар по обходным германским группировкам, стремившимся зажать Москву в клещи с севера и юга, оказался полной неожиданностью для немцев: они ничего не знали о движении и местопребывании наших резервов, так как их разведчики не могли летать из-за сильного противодействия наших истребителей.
Таким образом, обеспечение внезапности контрудара под Москвой в декабре 1941 года является одной из серьёзных заслуг вашей авиации; внезапность контрудара была достигнута благодаря завоеванию нами на этом участке фронта господства в воздухе.»[12]
Недаром советские летчики пользовались такой любовью и уважением народа. Трижды Герои Советского Союза — только летчики. Ни в одном роду войск нет столько Дважды Героев Советского Союза. Заслуженная слава. И заслуженное имя — сталинские соколы.
600 самолетов против 1200 противника на стратегическом направлении, где были собраны три из четырех танковых групп! Это фиаско Геринга. Позор люфтваффе. Асы они с большим налетом! Чемпионы в брехливости…
Один из читателей прислал мне ссылку на сайт https://www.allworldwars.com/news-commentary-reviews/index.php, статья «Поражение немецких ВВС. Обзор стратегических бомбардировок Соединенных Штатов». Статья написана американскими экспертами еще в 1944 году.
Там есть интересные графики.
Сравнение общего количества учебных часов GAF, RAF и AAF (G — немцы, R — русские, A — американцы):
И второй график — сравнение часов подготовки на эксплуатационных типах машин:
Как мы видим, в 1944 году даже американцы еще не видели, что у нас «ускоренный выпуск, взлет-посадка». Если до войны у немцев было в плане количества часов подготовки преимущество, то к 1942 году уже отставание по общелетной подготовке на треть, а по налету на эксплуатационных типах (боевых) — в два раза. А дальше — совсем катастрофа. Нужно еще отметить, что довоенные показатели не совсем точно отражают картину. Подавляющее большинство наших летчиков были выпускниками аэроклубов, они в ВВС приходили уже имея навыки пилотирования, фактически, были готовыми летчиками. А у немцев — пилотировали планеры, в лучшем случае.
Но, согласитесь, картина впечатляющая. И эти графики рисовали не какие-нибудь историки, вот аннотация к данной статье (я перевод специально оставляю в таком виде, как он сделан на сайте, чтобы избежать обвинений в некорректности):
«Обзор стратегических бомбардировок Соединенных Штатов был учрежден военным министром 3 ноября 1944 года в соответствии с директивой покойного президента Рузвельта.
Должностными лицами Обследования были:
Франклин Д'Олье, председатель.
Генри К. Александер, заместитель Председателя.
Джордж У. Болл,
Гарри Л. Боуман,
Джон К. Гэлбрейт,
Ренсис Лайкерт,
Фрэнк А. Макнэми-младший,
Пол Х. Нитце,
Роберт Рассел,
Фред Сирлс-младший,
Теодор Райт, режиссеры.
Чарльз К. Кэбот, секретарь.
В организационной таблице указано 300 гражданских лиц, 350 офицеров и 500 рядовых. Разведка действовала из штаб-квартиры в Лондоне и создала передовой штаб и региональный штаб в Германии сразу после наступления союзных армий…»
Но после войны оказалось, что всё откопанное этой комиссией — фуфло. Всё ерунда. Те сведения, которые нужны были командованию ВВС США для оценки противника, ничему не соответствуют. Настоящую правду знают только историки, которые в немецких архивах откопали, что асы люфтваффе имели часов налета в разы больше, чем советские.
Военным, которые сведения были нужны для того, чтобы воевать с противником, не доверяйте. Доверяйте историкам и архивам. Они-то точно никогда не ошибаются и, тем более, никогда не обманывают. Так ведь?
Но есть и другая сторона вопроса насчет немецких летчиков. Посмотрите на это фото их самого результативного аса:
Недаром он в люфтваффе носил кличку — Бубби. Детка. У нас бы его еще на медкомиссии по приему в летное училище назвали бы «здрыщ» и на его медкарте красовался бы штамп «не годен». У него нет мышц ни на руках, ни на ногах. На всех фотографиях Хартманн — глиста с тонкой шеей. Вы можете думать что хотите о каких-то его феноменальных способностях, но любой летчик вам скажет, что этого здрыща за штурвал «кукурузника» посадить еще можно, а вот на истребитель — никак. С такой физикой оно элементарно не сможет пилотировать истребитель, на первом же крутом вираже потеряет сознание, да ручку не сможет выжать с такими ручонками!
Сравните с нашими асами. При совсем небольшом росте, они стоят рядом с маршалом Жуковым, рост которого 161 см, наши герои — бычки. Если Хартманна поставить против Покрышкина или Кожедуба на соревнованиях по армрестлингу, то этому здрыщу наши руку отломают. Оторвут.
Даже наш самый маленький, наверное, ас, Виктор Талалихин, рост 155 см:
Крепыш. По сравнению с ручонкой Хартманна, у нашего — лапа.
Зачем понадобилось немцам сделать из человека, который по физическим параметрам даже приблизительно не годился в летчики-истребители, супер-аса?
Да ведь не только в люфтваффе такое было. Прославленный ас среди танкистов Отто Кариус, он в центре этого снимка:
У этого при росте в полтора кирзовых сапога еще и с весом были такие проблемы, что и в армию его призывать не хотели. На фото видно — глистик. Такого унитарным выстрелом «Тигра» придавит так, что он из-под него без помощи экипажа и вылезти не сможет.
У меня нет никаких других вариантов причин, по которым Геббельсу понадобилось сделать героев, уничтожавших русских в невероятных количествах, из здрыщей, которым в авиации и в танковых войсках из-за физических параметров совершенно не место, они элементарно с такими физическими данными не могут нормально служить там, кроме как в чисто идеологических целях. Показать трусоватым летчикам и танкистам Третьего Рейха, что даже здрыщи могут с русскими геройски воевать. Чтобы тем здоровякам, которые убегали, едва завидев русские самолеты в воздухе и танки на горизонте, стало стыдно…
Извиняюсь за невнимательность и поспешность. Вот такой вот комментарий:
*откашлялся в кулак*
Просмотрел статью и не нашёл там приравнивания аббревиатуры RAF к Russan Airforce (и вообще упоминание Russia там идёт лишь три раза, про общую обстановку на фронтах в 1944 и про то, что документы люфтваффе недоступны в областях, удерживаемых русскими), между тем RAF — это принятое обозначение Royal Airforce, британских ВВС; тем более, что оно идёт в контексте, например:
> «The air superiority gained before D-Day was maintained throughout 1944 and 1945 by the combined efforts of the RAF and USAAF through attrition…»
Статью специально не удаляю. Пусть пока будет так в черновике. В самой книге всё будет исправлено.
…Была ли опасность в 1941-м году потерять Москву? Насчет потерять — можно гадать, но вот то, что дело могло дойти до боев прямо на улицах столицы, вполне реально. Недаром даже Советское правительство в октябре было эвакуировано в Куйбышев.
Уважаемый читатель, если ты уже начал думать, что немецкая армия была совсем слаба, если несла такие потери от наших войск, то потряси головой. От тряски иногда заклинившие шестеренки встают на свои места. Я уже писал, что мы закончили войну имея 6 танковых армий. Немцы вступили в войну имея, если брать число танков в наших армиях как исходные данные, 16 таких танковых армий. По 400 танков в танковой дивизии. Не по 200, как стало в 1942 году после того, как из штата дивизии был выведен один танковый полк. 400 танков. Если даже считать немецкие танковые силы к осени 41-го года уполовиненными, и тогда против нас действовало их примерно как 8 наших танковых армий.
Наши войска имели в 1945 году 6 танковых армий. Немцы 8 в 41-м. Примерно 7 из них наступали на Москву. Осознали?
А в Советском Союзе еще мобилизация только начиналась, основные резервы пока были в учебных лагерях, в октябре Климент Ефремович Ворошилов, как член Государственного Комитета Обороны, будет направлен в Куйбышев заниматься вопросами подготовки резервов. Самыми важными вопросами на тот момент для обороны. О промышленности, о военных заводах, которые в это время еще только выгружались на запасных площадках после эвакуации, я даже не говорю.
Опасность была очень серьезной. И наше командование старалось предугадать планы противника, перекрыть самые опасные направления его ударов. Но пока ничего не получалось в деле угадывания планов этих странных людей, которые немецкой армией командовали.
Я повторюсь — у меня есть подозрение, что только к 1943 году наше командование поняло, что имеет дело с противником, который мыслит настолько… креативно, что предсказать его действия можно только если выбрать самый их дурацкий вариант.
Кто мог подумать, что из группировки, которая в августе уже обозначила свою цель — Москву, вдруг противник снимет танковый корпус и направит его на север, к Ленинграду. Нашему Генштабу такого и под воздействием мухоморов не могло привидеться.
Ну, ладно, вроде бы противник обозначил свою стратегическую цель — Ленинград. За ним открывается путь к северным портам и блокада с этой стороны СССР. И тут вдруг танковый корпус из группы Гота разворачивает лыжи и возвращается на Московское направление. Так и этого мало, из-под Ленинграда уходит туда же танковая группа Гепнера. А зачем тогда всё было? Чтобы блокаду города осуществить? Так вы к этой блокаде целую группу своих войск цепями приковали, выключили ее как единицу, способную решать стратегические задачи.
Мало Ленинграда, так еще и на киевском направлении было то же самое. Туда из-под Москвы направлена 2-я танковая группа. Вроде бы оборону прорвали, кое-какие наши части в окружение попали… Я представляю, что думали Сталин, Шапошников, Василевский, когда смотрели на карту 18 сентября: противник обозначил свой стратегический замысел, он планирует захват промышленного района Харькова, далее выход к Дону и Волге, перережет пути с Кавказа.
Нет, а ради чего тогда было всё с переброской танковых дивизий Гудериана на юг? Ради садов Полтавы, что ли? Украинских груш хотели покушать?
Но тут Гудериан разворачивается и — на Москву. Можно было это предвидеть? Как это можно было предвидеть?! Как?!
И события под Вязьмой. Одно из выступлений Исаева о «Вяземском котле» было названо «Русская Голгофа». Ни больше, ни меньше. Голгофа. Насчет «Голгофы» — дойдем еще. Но Исаев правильно в этом выступлении сказал, и в книгах он это писал, что наше командование рассчитывало, что противник нанесет удар по Смоленскому шоссе, по единственной подходящей для этой цели магистрали. На этом пути мы выставили 16-ю армию под командованием Рокоссовского. И снова ошиблись в своих предположениях.
Как там Жуков выражался?
«…исходя из анализа обстановки, они могут действовать только так, а не иначе. Наши предположения основаны на анализе состояния и дислокации крупных группировок, и прежде всего бронетанковых и моторизованных войск.»?
Какой смысл во всех этих анализах, если немцы снова выбрали самый дурацкий из всех дурацких вариантов? Они ударили по флангам Западного фронта, обойдя его войска по проселочным дорогам. А. Исаев даже, как он ни уважает немцев, так прямо и сказал: по проселочным дорогам. Окружили часть войск Западного и Резервного фронтов. Успех! Почему нельзя было проломить оборону 16-ой армии, разрезать Западный фронт на две части и окружить их, получить в результате свою ударную группировку, посаженную на нормальную транспортную артерию — так никто и не объяснил.
Единственное, что я могу предполагать — немцы уже стали бояться нашей обороны. И поступили, как всегда, как привыкли — найти слабое место у противника и ударить там. К каким это приведет последствиям — они, подозреваю, предпочитали не задумываться. Это поведение наркоманов: ширнулся и хорошо, а что будет завтра — завтра буду думать, главное сейчас — кайф…
…Сразу закроем вопрос в отношении численности сторон перед началом операции «Тайфун» и о наших потерях.
А. Исаев приводит в своих «Котлах…» такие сведения:
«Общая численность личного состава войск Западного, Брянского и Резервного фронтов составляла 1250 тыс. человек.»
Точь-в-точь, как это представлено у Г. Ф. Кривошеева. Мы уже сталкивались с тем, как считала Комиссия Кривошеева, поэтому попробуем эти данные проверить. К счастью, у нас имеется в ЦАМО рассекреченный журнал Боевых действий Западного фронта за октябрь 1941 года. При изучении этого журнала обнаружена такая таблица:
Сведения о личном составе войск Западного фронта как раз по состоянию на 1 октября, за день до наступления немцев. У нас с вами нет того арифмометра, на котором считала Комиссия Кривошеева, прибор у них периодически путал сложение с умножением, мы возьмем обычный калькулятор и на нем получим численность личного состава Западного фронта — 236 548. С учетом даже неуказанной численности 6 дивизий — в пределах 300 000.
У Кривошеева — 558 000. Из какого загадочного архива он взял эту цифру — искать бесполезно. Но перед нами архивный документ командования самого Западного фронта, который показывает, что сведения Кривошеева, которыми воспользовался Исаев, относительно численного состава наших войск, в частности Западного фронта, завышены почти в два раза.
У Кривошеева численность Брянского фронта — 244 000, Резервного фронта — 448 000. Все вместе, с Западным, 1 250 000.
Посмотрим, как он получил такие данные, манипуляции у него совершенно бесхитростные, рассчитанные на совсем уж легковерных дятлов.
Итак, по Резервному фронту — 448 000, в составе фронта он сам даёт стрелковых дивизий 28, кавалерийских дивизий 2, танковых бригад — 4. Сведем кавалерийские дивизии и танковые бригады, сделав значительный допуск в большую сторону, в две стрелковые дивизии по численности. Разделим 448 000 на 30. Получаем — 14 993. Удивились? Оказывается, в войсках Резервного фронта, только что вышедших из сложнейшей Ельнинской операции, в дивизиях личного состава осталось… больше, чем их там было бы по полному штату.
Еще удивительней сработал арифмометр у Кривошеева по войскам Западного фронта. В его книге в составе фронта сд — 31, мсд — 2, кд — 3, сбр — 1, тбр — 4, УР — 2. Пойдем на крайне меры, так сказать. Мы здесь даже кавалерийские дивизии и все бригады посчитаем, как стрелковые дивизии — 43. 558 000 на 43 — 12 976. Полный штат!
Чего после этого удивляться, если общие потери Западного фронта со 2-го октября по 5 декабря составили 310 240?! Фактически, весь личный состав, который имелся у фронта по данным штаба фронта, Кривошеев со товарищи убили, пленили и ранили. К моменту нашего наступления под Москвой в составе фронта уже были сплошь необстрелянные новобранцы из Сибири с монголоидным типом лица.
А как Комиссия покромсала Резервный фронт! С 2 октября по 12 октября — убитыми 127 556, общие — 188 761. Среднесуточные — 15 730. Правда, последняя цифра выглядит странной. С 02.10 по 12.10 — 10 дней. 188 761 на 10 — никак среднесуточных 15 730 не получается. Даже если не на 10, а на 11 дней. На ржавом арифмометре считали?
А что у нас с танками? А. Исаев дает данные по Западному фронту:
«Танковые войска фронта насчитывали 475 танков (19 KB, 51 Т-34, 101 БТ, 298 Т-26, 6 Т-37).»
Снова смотрим сведения самого Западного фронта. Оказывается, сам фронт насчитал у себя танков всего 389. КВ — 19 — совпадает. Но Т-34 не 51, а 31. Т-37 не 6, а 59.
Почему у него получилось, что Т-34 оказалось в войсках фронта на 20 машин больше, а число Т-37 (пулеметная танкетка) занижено в 10 раз? Что это за игры такие? Еще командование Западного фронта недосчиталось у себя танков почти на две бригады. Жаль, что маршал Конев, командовавший фронтом, не имеет возможности задать Исаеву эти вопросы.
А вот общее число танков со стороны немцев, участвовавших в наступлении на Москву, на всех фронтах, А. Исаев оценивает в 1700–2000 штук. Коневу же разведка фронта в октябре докладывала, что по показаниям пленным только на Западный фронт идут 3000 танков.
Но вы сами видите, что данным этих «математиков», которые где-то взяли сломанный арифмометр… или не умели им пользоваться, доверять совершенно нельзя. Не умеют они в простую арифметику.
У меня лично, гораздо больше доверия к тем данным, которые были у нашего Генштаба в 41-м. Разумеется, этими данными пользовался наш Главнокомандующий. Не у историков, все-таки, он их брал в Академии Наук в 41-м, а в своем Генштабе. И оттуда же брались данные для сводок Совинформбюро.
Тогда получается, что на 2 октября Красная Армия, по сведениям начальника Совинформбюро потеряла убитыми 230.000, ранеными 720.000, пропавшими без вести 178.000, всего 1 млн. 128 тысяч человек.
К 6 ноября потери насчитывали, как их озвучил Сталин:
«…мы потеряли убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем 1 миллион 20 тысяч человек.»
Т. е., за всё время боев на фронте, включая оборону Москвы, мы с начала операции «Тайфун» до 6 ноября потеряли убитыми 120 тысяч, пропавшими без вести 200 тысяч, раненными 300 тысяч. Всего 620 тысяч.
Мало? За два месяца потерять в общих потерях почти два фронта — этого мало?
Конечно, если считать, что только в «Вяземском котле» потеряли 600 тысяч одними пленными, то мало. Господа историки, может вам скинуться на нормальный калькулятор?..
Да, есть еще один момент. 29 июля 1941 года был принят новый штат стрелковой дивизии № 04/600. По этому штату личного состава в ней стало 10 859 человек, а это делает данные Кривошеева совсем бессовестными. Это даже не наглость.
А наш Исаев незадолго до того, как пишутся эти строки сделал еще одно открытие. Он установил, что в советских стрелковых дивизиях, участвовавших в берлинской операции, было по 5–6 тысяч человек личного состава, отсюда Лёша сделал вывод об истощении мобилизационного потенциала СССР, всех немцы уже убили, людей хватать не стало. Интересно функционирует мозг у людей с чисто гуманитарным, в плохом смысле этого слова, складом ума. Лёша, а разве дивизии Советской Армии образца весны 45-го года, сокращенные вдвое, стали небоеспособными? Или они все-таки выполняли те задачи, которые возлагались на дивизию?
Гражданин Исаев, если вам нужно срочно построить дом площадью в 100 кв. м, то вам нужна бригада строителей в 20 человек, к примеру. Вот они вам построили дом. Захотелось вам еще и баньку рядом срубить, в 20 квадратов. Вы снова бросите на новый объект ту же бригаду в 20 человек? Так они вам быстрее баньку не сделают, если они сразу все с молотками и топорами бросятся на этот объект, то друг другу молотками и топорами увечья нанесут — пространства не хватит. Из этой бригады работать постоянно будет 5 человек, а остальные — сидеть-курить.
Война — примерно такая же система. Командующий армией рассчитывает полосу обороны армии и полосу наступления не в расчете на каждого бойца его армии, а в расчете на наличие в ней подразделений основного армейского звена — дивизий. Если полоса обороны дивизии — 3 км, в армии 5 дивизий, то армия будет обороняться на полосе 15 км. Если эту задачу могут решать дивизии в 5 тысяч человек личного состава, то какой смысл их доводить до 10 тысяч? Тем более, что транспортное плечо к берлинской операции стало таким, что нужно было выбирать, что по нему тащить к войскам: гороховый концентрат для тех бойцов, которые не так уж и нужны были в дивизиях, или огневые средства, боеприпасы и топливо для техники. СССР не только не истощил к 45-го году свой мобилизационный потенциал, гражданин Исаев, но еще с 44-го года начал частичную демобилизацию в армии и направлять эти трудовые ресурсы на восстановление предприятий в освобожденных районах. Это историку нужно знать. Но из тебя историк, как и военный… Единственное, что показывает такое число личного состава в дивизиях нашей армии к концу войны, это то, что немцев уже стали гонять ссанными тряпками. Те задачи, которые решали наши дивизии в 10 000 человек в 41-м году, в 45-м — уже в 5–6 тысяч.
Но вернемся к «Тайфуну». Директива № 35 ОКВ к этой операции Гитлером была подписана 6 сентября. У нас как-то уже отложилось в головах, что «Тайфун» — план взятия немцами Москвы. Проблема только в том, что Директивой № 35 такой задачи не ставилось. В Директиве всё, что касалось Москвы, ограниченно только таким:
«После того как основная масса войск группы Тимошенко будет разгромлена в этой решающей операции на окружение и уничтожение, группа армий „Центр“ должна начать преследование противника, отходящего на московском направлении, примыкая правым флангом к р. Оке, а левым — к верхнему течению Волги»…
Как мы видим, никаких внятных стратегических целей Гитлер этой Директивой не ставил. Только — уничтожение наших группировок. Что же заставило Гитлера отказаться от Волги и Кавказа еще до того, как операция против войск Буденного вступила в свою решающую фазу, в результате, так и не была доведена до конца, после разгрома Юго-Западного фронта, этот же фронт, хоть и ослабленный, вновь стоял перед группой армий «Юг»? Правда. А. Исаев согласен с Гитлером, что фронт все-таки был уничтожен:
«Учитывая отсутствие переставшего существовать в сентябре Юго-Западного фронта, нельзя сделать сделать об однозначном выделении советским командованием западного направления как особо приоритетного.»
Да, Лёша, фронт перестал существовать, а его командующий Тимошенко изображал из себя командующего несуществующего фронта. Сталин ему потакал, потому что уже планировал женить сына на дочке Семена Константиновича?
Причина в том, что южное направление перестало Гитлера интересовать — в преамбуле к Директиве № 35:
«Начальные успехи в действиях против сил противника, находящихся между смежными флангами групп армий „Юг“ и „Центр“, в сочетании с дальнейшими успехами по окружению вражеских войск в районе Ленинграда создают предпосылки для проведения решающей операции против группы армий Тимошенко, которая безуспешно ведет наступательные действия перед фронтом группы армий „Центр“. Она должна быть решительно разгромлена до наступления зимы в течение ограниченного времени, имеющегося еще в распоряжении.»
Безуспешные наступательные действия Тимошенко, а он тогда командовал Западным направлением, заключались в том, что как раз 6 сентября, когда фюрер немецкого народа подписал свою Директиву, войска Западного направления выбили немцев из Ельни, ликвидировали Ельнинский выступ. В результате совсем-совсем неуспешных наступательных действий родилась советская гвардия.
Вроде бы, очевидно, что если как можно быстрее не вернуть Гудериана с южного направления (да и черт с этим русским Юго-Западным фронтом, потом можно говорить, что его разгромили), то у группы армий «Центр» возникнут проблемы, в дальнейшем, посерьезнее Ельни.
Я сам раньше считал, что наступление на Москву было выбрано стратегической целью вермахта в результате краха плана «Барбароссы» потому, что вермахт уже не имел сил вести наступление на трех стратегических направлениях, выбрали одно — Москву. Но если хорошо подумать в свете всего вышеизложенного, то мотивы были другими: нужно было спасать армии фон Бока.
Кажется, наше командование само не предполагало, в какой нехорошей ситуации оказался вермахт к сентябрю 41-го, поэтому, судя по группировке войск Западного фронта, ждало наступления на Москву.
Но даже на этой карте видно, что наступление немцы вели по каким-то странным направлениям:
В самую сложную ситуацию, как видно на этой карте, попал танковый гений всех времен и народов. То, что с ним произошло, наш современник, гений в области стратегии и военной истории, назвал катастрофой Брянского фронта. Уверен, что даже Гудериан, узнав о таком мнении российского историка, подумал бы, что у того не все дома.
У нас в историографии так устоялось, что Гудериан наносил удар с целью окружения Москвы с юга. А не слишком ли большой замах был взят? Я понимаю, что некоторым бешенным кобылам и 100 верст — не крюк, но всё же. Тем более, что путь к Москве лежал через Тулу, крупный центр оборонной промышленности. Захват Тулы — уже сама по себе почти стратегическая цель. И такой город наши отдали бы просто так? После его взятия точно было бы с чем на Москву идти? Тем более, что Климент Ефремович Ворошилов еще в 20-х годах открыто предупреждал всех вероятных агрессоров, что промышленные города Советского Союза, в случае нехватки войск для их защиты, могут очень неприятно удивить агрессора.
Да и от Тулы до Москвы — почти 200 км, их нужно еще пройти. И до самой Тулы еще дойти нужно, а на пути стояли войска Брянского фронта. Но 30 сентября Гудериан начал. Он первым из немецких командующих, участвовавшим в «Тайфуне», направил струю против ветра. Некоторые, в поисках приключений на свою пятую точку, сеют ветер, потом пожинают бурю. Фрицы сразу тайфун посеяли…
Еременко не ждал, конечно, что ему нанесут удар по левому флангу фронта. Такого ни один разумный человек не мог ожидать. Неожиданность удара и первые успехи сыграли с Гудерианом злую шутку. Оборону Брянского фронта он проломил быстро. И начал охват основной его группировки. Только, как вспоминал Андрей Иванович, к тому времени наши войска уже настолько привыкли к этим окружениям, что никто их за какую-то катастрофу не считал.
И Еременко отдает приказ — развернуть войска фронта на 180 градусов. Получилось, что Гудериан, окружив Брянский фронт, увидел перед собой… наступающие на него войска Брянского фронта. В такой ситуации, извините, и обкакаться не долго…
…Что должен был делать нормальный военачальник, которому удалось окружить значительную группировку противника? Правильно, в первую очередь он должен озаботиться ее уничтожением, предварительно надежно заблокировав. И только после этого можно думать о каком-то дальнейшем наступлении. Иначе можно получить массу неприятностей в своем тылу. Но, чтобы ликвидировать окруженных нужно время. А если в окружении войска целого фронта — много времени. Наши Паулюса в Сталинграде почти 3 месяца месили. У немцев получалось за неделю. Что у них получалось за неделю — вы уже видели, ликвидированные в окружении фронты и армии снова стояли против вермахта в обороне.
И, в конце концов, Директивой № 35 прямо указывалась цель операции «Тайфун» — уничтожение основных сил наших фронтов путем удавливания их в окружениях. А что делает Гудериан? Он выставляет против окруженного Брянского фронта слабый заслон и бросается вперед, к Орлу, за которым открывается путь на город его мечты — Москву.
Наша Ставка в срочном порядке выдвигает против 2-ой танковой группы корпус генерала Лелюшенко, в составе которого была свежесформированная танковая бригада полковника Катукова.
Катуков, кстати, один из тех, кто был в «Киевском котле», да еще в 5-ой армии Потапова. После того, как Катукова «ликвидировали» в «Киевском котле», он был вызван в Москву к командующему бронетанковыми войсками Федоренко, там получил новое назначение и уехал в Сталинград формировать бригаду. В бригаде у него было 46 танков, из них половина Т-34, новеньких, прямо с завода.
46 танков! Катуков, имея такие совсем незначительные силы, устроил Гудериану натуральную танковую бойню. Михаил Ефимович сам описал свою тактическую новинку:
«…сложилась такая схема. Мотострелки располагаются в обороне, предварительно отрыв настоящие окопы и ложные. В ложных ставятся макеты пушек и пулеметов. Часть этих окопов занимают небольшие группы бойцов с настоящими пулеметами. На их долю выпадает роль „актеров“, инсценирующих передний край. Сзади, на небольшом расстоянии, идут настоящие окопы, а дальше, на танкоопасных направлениях, ставятся танки — иногда взвод, иногда просто одна машина. Для маскировки танки используют местные укрытия: кустарники, деревья, скирды хлеба, стога сена, обратные скаты высот. Каждый экипаж готовит себе не одну позицию, а две-три, которые можно менять незаметно для противника. Экипажи заранее определяют ориентиры и расстояния до них. С пехотой, артиллерией, саперами заблаговременно организуется взаимодействие и устанавливается связь или по радио, или специальными сигналами, или посыльными. Все танковые экипажи должны находиться в поле зрения друг друга, готовые прийти на помощь соседу.
Противник начинает вести наземную и воздушную разведку. Засады не обнаруживают себя. Противник боем прощупывает передний край. В действие вступают „актеры“ в ложных позициях, артиллерия и минометы с запасных позиций. Танки молчат.
Авиация врага начинает бомбить ложные окопы. „Актеры“ незаметно отступают ходами сообщения. И наконец, противник пускает танки в сопровождении пехоты. Наступают самые критические минуты боя.
Стрелки, артиллеристы, минометчики расстреливают пехоту противника. Засады молчат. И только тогда, когда вражеские машины подходят на 200–300 метров, засады выходят на огневую позицию и открывают огонь по атакующим в упор, наверняка. В то же время экипажи засад не выпускают из поля зрения соседей и бьют в борта прорвавшихся танков противника. Получается косоприцельный, перекрестный, губительный огонь.
Командир засады выходит на огневую позицию только в случае крайней необходимости. Откуда-нибудь из окопчика или из-за кустарника следит он за полем боя, намечает цели, определяет прицел и лишь после этого садится в танк, и машина выскакивает, чтобы открыть огонь. Прицел поставлен, пушка приблизительно наведена на цель. Сделав три-четыре выстрела, танк задним ходом отползает в укрытие. Долго стоять на позиции нельзя: экипаж станет жертвой прицельного огня.
Из укрытия командиры снова ведут наблюдение и снова выскакивают на позицию, но теперь уже на другую. Так повторяется несколько раз.»
4 октября бригада Катукова начала действовать против Гудериана. За неделю наши танкисты уничтожили 133 немецких танка, потеряв 4 своих. И наступление Гудериана выдохлось.
Как написал Михаил Ефимович:
«В тот же день 11 октября мы заняли оборону во втором эшелоне 50-й армии. Впервые за восемь суток личный состав получил возможность отдохнуть и привести себя в порядок.»
А 50-я армия у Гудериана значилась уничтоженной в котле под Брянском. Как выражаются невоспитанные граждане: Сука! До слёз!
И 16 октября бригаду Катукова перебрасывают под Москву Рокоссовскому, который сразу же, при встрече, интересуется у Михаила Ефимовича: рассказывай, что ты с Гудерианом сделал?
Полторы недели длилось наступление у Гудериана! Полторы недели! Дальше уже была агония в попытке взять Тулу. В этой попытке Гейнц окончательно добил свои танковые части.
А он, когда наступал, на свои фланги смотрел? На правом фланге в результате этой безумной стратегии у Гудериана нарисовался целый Юго-Западный фронт, который был уничтожен в «Киевском котле» и который А. Исаев считает несуществующим. Только командующий фронтом Тимошенко уже начинает внимательно смотреть на карту и ему очень сильно начинает нравиться город Елец…
Есть в воспоминаниях М. Е. Катукова «На острие главного удара. — М.: Воениздат, 1974» интересные сведения о составе танковых дивизий вермахта:
«Каждая полностью укомплектованная танковая дивизия состояла из танковой и мотопехотной бригад, моторизованного артиллерийского полка и дивизиона противотанковых орудий. В дивизии насчитывалось до 566 танков, из них 180 средних. В октябре сорок первого немецкая танковая дивизия уже состояла только из одного танкового полка, одной мотобригады, моторизованного артиллерийского полка, дивизиона противотанковых орудий и специальных частей. Количество танков сократилось до 209.»
Его сведения особенно интересны тем, что к моменту публикации этих мемуаров в советских источниках стали указываться те данные, которые давали немецкие авторы — 200 танков на начало войны. Опять редакторы проглядели, как и у Штеменко по Юго-Западному фронту. Но если только танковые войска вермахта за лето 1941 года были урезаны наполовину, как минимум, и потери невозможно было покрыть из резервов и вновь выпущенными танками, то можно себе представить, как «драпала» Красная Армия до Москвы. И сам 8-ми миллионный вермахт, случайно, не был уполовинен, согласно тем данным о его потерях, которые озвучил И. В. Сталин?!
А с тем, что Гудериан совершил воинское преступление, по сути, оставив в своем тылу войска Брянского фронта перед слабым заслоном, согласен даже А. Исаев, который так оценил его действия:
«…повышенное внимание к прорыву в глубину и совершенно недопустимое пренебрежение выполнением задачи уничтожения окружаемых армий.»
Только был ли у него другой выход? И дело не только в том, что уже была почти середина октября и «белые мухи» начинали летать, если потратить месяц, как минимум, на ликвидацию окруженного Брянского фронта, то этих мух станет совсем много. Дело еще в том, что после взятия с наскока Орла, единственное направление дальнейшего наступления 2-ой танковой группы обозначилось совершенно четко — через Тулу. Но русские не будут ждать его, не готовя оборонительные рубежи у города и не подтягивая к нему резервы. И тут уже не помогут никакие фокусы с тем, чтобы найти слабое место и там прошмыгнуть, придется ломиться через подготовленную оборону. Поэтому оставалось единственное — плюнуть на войска Еременко, оставив ему на съедение пехотные заслоны 2-ой полевой армии Вейхса, и ломиться вперед, в надежде, что успеет проскочить до Тулы раньше, чем там будет организованна русскими оборона. Авантюра чистой воды. Лелюшенко с Катуковым окончательно план Гудериана превратили в дурацкую авантюру, задержав его под Мценском.
«Авось пролезет и пронесет» — не сработало. Пока Гудериан терял танки в засадах, которые ему катуковцы устраивали, войска Еременко ломанулись из окружения, сметая заслоны армии Вейхса. Сам Андрей Иванович при выходе из окружения был ранен, его эвакуировали на ПО-2, самолет потерпел аварию, в полете отказал двигатель, совершил вынужденную посадку, прислали второй самолет, наконец доставили в госпиталь в Москву. Иосиф Виссарионович лично навестил генерала в госпитале и поблагодарил за спасение фронта. Благодарить было за что, Еременко вывел войска без посторонней помощи, без деблокирующих ударов извне, что позволило Ставке не снимать части с других участков для помощи ему.
Да, войска фронта, прорываясь из котла, понесли существенные потери, но армии сохранились, как боевые единицы, еще и Вейхса проредили неплохо. И Гудериан, взяв после упорных боев Мценск, увидел перед собой снова Брянский фронт, а у Тулы три оборонительных рубежа, да еще подходили резервы к советским войскам.
В принципе, к 16 октября судьба немецкого наступления на правом фланге «Тайфуна» была решена. Поэтому 16 октября к телефону был вызван Катуков и ему лично Сталин дал указание перебросить бригаду в 16-ю армию Рокоссовского.
Авантюра Гудериана закончилась его банкротством. 17-ти дней хватило для этого. У него оставалось только два выхода: признать свое поражение и самому срочно становиться в оборону, особенное внимание уделив оголенному флангу перед войсками Тимошенко, но это означало и провал всего «Тайфуна» и всей летней кампании вермахта, Гитлер очень сильно разозлился бы. Оставался второй выход — попробовать все-таки взять Тулу, авось там пролезет и пронесет…
…Законный вопрос: а почему Гудериана с его фортелем, грубо нарушающем предписание Директивы № 35, не выкинули с командования и не отдали под суд сразу, как только он начал наступление, не завершив разгрома сил Брянского фронта? Ни одному советскому генералу такое наплевательское отношение к исполнению плана Ставки точно без последствий не обошлось бы.
А это еще одно гениальное открытие в науке прусской военной стратегии. Называется оно — Auftragstaktik. Что это такое и в чем его суть?
А суть его в том же, что и в знаменитой «косой атаке» и «блицкриге». Т. е., придумали одну штуку, использовали. Удачно. И теперь эта придумка становится постоянной, так сказать, практикой. Вне зависимости от изменившихся условий — все-равно «косая атака» и «блицкриг». Даже если неприятель специально на том поле, через которое кавалерия пойдет в «косую атаку», накопал ям и навтыкал в них острых кольев. Даже если противник специально, ожидая блицкрига, свои войска держит подальше от границы. И даже если один раз не получилась «косая атака» и провалился блицкриг — все-равно нужно этот кактус кушать, пока на нем есть еще иголки.
В 1914 году, когда Германия напала на Францию, применили всё сразу на стратегическом уровне — «косую атаку», блицкриг и Auftragstaktik.
«Косой атакой» через Бельгию планировали окружить и разгромить основные силы французской армии, которые должны быть связаны боями в Лотарингии. Наступлением в Лотарингии командовал кронпринц Баварский Рупрехт. Но случилась неожиданность. 6-я армия Рупрехта добилась в наступлении успеха и этот кронпринц развязал на своем направлении такую грандиозную битву, что резервов для усиления «косой атаки» через Бельгию не хватило. Всё полетело к черту. А тут еще и русские начали наступление до окончания мобилизации.
Но никто Рупрехта под суд не отдал. Потому что он сделал то, что было разрешено в германской армии, он действовал по схеме — Auftragstaktik. Ему на месте показалось, что он разобьет французов и возьмет Париж.
Что значит эта Auftragstaktik? Википедия такое этому даёт определение:
«тактическая концепция и один из принципов германского оперативного искусства, выработанный на базе боевого опыта европейских войн XIX столетия. Основной особенностью Auftragstaktik является передача командных полномочий от старших звеньев управления в младшие, так как именно они имеют возможность наиболее полно учитывать в своих действиях обстоятельства местной оперативной обстановки.»
И тоже из Википедии:
«Его величество сделал вас майором, так как верил, что вы сообразите, когда НЕ следует повиноваться его приказам».
Т. е., обыкновенным русским языком: «Плевать на приказы вышестоящего начальства, все их стратегические планы и прочую начальническую дурь, мне на месте виднее, что и как».
На таких вот принципах строилась германская армия, начиная с Бисмарка. Какой-то тевтонский гений усмотрел в этом принципе офигительно мощный вектор, направленный на развитие самостоятельности мышления у командного состава всех степеней. Проверили во время франко-прусской войны — сработало. То, что воевали с государством, которое находилось даже не в глубоком кризисе, а в процессе гниющего разложения — не важно. Сработало же!
Не сработало в ПМВ? Один раз не считается. Нужно еще раз пробовать. И тут — Польша и Франция. Сработало! Правда, правительства Польши и Франции для собственного поражения сделали в разы больше, чем немецкая армия, но это неважно. Сработало же!
С этим приперлись и на войну с СССР. Заранее рассчитывая, что Советское правительство будет воевать также, как поляки и даже еще «лучше».
То, что при таком принципе даже на уровне взвода может быть бардак с выполнением приказов — не важно. Главное, что каждый командир, начиная с ефрейтора — самостоятельно мыслящая тактическая единица. Лучшая армия мира, идрить твой сапог яловый!
Поэтому немцы с самого начала войны начали возмущаться отсутствием у советских командиров самостоятельного мышления и тактической гибкости. Для них было дикостью «слепое» исполнение приказа стоять в обороне, когда уже обороняться нельзя, пора драпануть, и атаковать, когда атаковать нельзя, тоже лучше сразу драпануть.
Насчет того, что если заложить в уставы «Его величество сделал вас майором, так как верил, что вы сообразите, когда НЕ следует повиноваться его приказам», то приказы полковника майоры будут исполнять в соответствии с собственными соображалками, поэтому стрелки на карте, обозначающие направления наступления батальонов, могут в итоге загнуться черт знает куда — гусары, не ржать!
Если возвратиться к войне с финнами 39–40-х годов, то и Линию Маннергейма наши не взяли бы при таких принципах «формирования самостоятельного тактического мышления». Мерецкову на месте было виднее, он видел, что с его наличными силами штурмовать бесполезно, а потом Тимошенко всем фронтом уперся бы в неразведанную систему обороны и угробил бы на ней фронт.
Если внимательно читать записи Гальдера, то возникает ощущение, что ты не можешь в этих заметках начальника Генштаба ОКХ что-то важное уловить. Не можешь составить целостной картины. Действия войск вермахта даже не на уровне трех стратегических направлений, внутри каждого направления — распадаются на какие-то порой несвязанные друг с другом фрагменты. В большинстве случаев у них войска и наступали не туда, куда надо, а туда — где удобно. По большей части командование сухопутными силами занималось не тем, чем должно заниматься командование — командовать, а существовало в виде согласующей действия командующих групп и армий инстанции.
Зато так командовать — раслабуха! Периодически Гальдер посещал своих коллег и знакомых, которые устраивали званные обеды и ужины, каждый рабочий день на посту начальника Генштаба начинался у него с конной прогулки, вечером можно было уединиться со своим дневником. Правда, один раз во время конной прогулки навернулся с кобылы и ушиб правую руку, поэтому несколько вечеров были испорчены невозможностью доверить свои мысли дневнику… А чего напрягаться, все-равно самостоятельно мыслящие тактические единицы сообразят сами насчет приказов?!
Поэтому Гудериана за его фортели никто и не наказывал, ведь он действовал согласно уставу, в котором был заложен принцип «на месте виднее», и уперся перед Тулой в оборону, которую занимала 50-я армия. Та армия, которую он должен был уничтожить в котле под Брянском. И уже командующим этой армией был назначен генерал Болдин. Да, бывший заместитель Д. Г. Павлова, выходивший со своей группой из окружения в Белоруссии, знавший Гейнца, как облупленного…
…Есть такой закон природы: чем дальше от войны, тем больше героев этой самой войны. Уже после смерти Сталина покатилась волна выявления новых героев и им стали вручать Звезды Героев Советского Союза. А после 1992 года еще одна волна была. Конечно, все эти люди были героями, это — бесспорно. А медаль «За Отвагу» кому и за что выдавалась? Не героям и не за героизм? Конечно, всё это, выявление новых героев, делалось только с одной целью — показать, как Сталин, а потом, уже при новой России, и Советская власть, наплевательски относились к людям, грудью вставшим на защиту Родины. Ну и новой власти нужно было продемонстрировать свой патриотизм на примере того, как она относится к героям, которых Звездами Сталин обошел.
Но Сталин не только физических лиц, так сказать, обижал насчет признания героизма, но даже целые города. 1 мая 1945 года был опубликован его Приказ № 20 по случаю Первомайского праздника, там он перечислил города-герои СССР:
«Сегодня, 1 Мая, произвести салют в столицах союзных республик: Москве, Киеве, Минске, Баку, Тбилиси, Ереване, Ашхабаде, Ташкенте, Сталинабаде, Алма-Ате, Фрунзе, Петрозаводске, Кишиневе, Вильнюсе, Риге, Таллине, а также в городах-героях: Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе — двадцатью артиллерийскими залпами.»
Не, ну это не порядок! Даже город Москва — не город-герой. Это нужно было поправлять. И после смерти Иосифа Виссарионовича началось выявление городов-героев.
Начали с Киева. В 1961-м году учредили медаль «За оборону Киева». Наградили всех обиженных Сталиным. В 1965 году специально учредили городское звание — город-герой. И давай награждать! Не было геройских орденов у Ленинграда, Сталинграда (уже тогда Волгограда), Севастополя и Одессы — вручили. Наконец-то, установили, что Москву Сталин тоже обидел — ей вручили геройское звание. Носи, Москва, гордись. И Туле тоже. Но не в 1965 году. К 1965 году еще не все героические города выявили. Тулу выявили только к 1976 году. И это был не последний выявленный город-герой.
Конечно, если Леньке Брежневу, всю войну просидевшему за полсотни км, минимум, от передовой в политотделе армии и героически подписывавшему к печати выпуски армейской газеты, нацепить столько же Звезд Героя, сколько и Кожедубу, то можно и городу Сочи вручить Золотую Звезду.
Думаю, что цель выявления новых городов-героев, как даже коню понятно, такая же, что и выявление героев среди физических лиц. Ну, еще, дополнительно, показать насколько ужасно не подготовились к войне и потому целые города подвиги совершали, чтобы компенсировать неподготовленность…
…Сейчас уже, наверно, невозможно точно установить, зачем Тульскому горкому ВКП(б) и Тульскому городскому комитету обороны понадобился собственный рабочий полк. Может быть, для того, чтобы Москве показать, как партийная организация области и города изо всех сил старается, может быть, действительно, горячее и искреннее желание сделать для обороны максимально возможное. Только никакой особенной надобности на фронте в этом полку не было, наших войск для обороны города вполне хватало, да еще Болдину и резервы перебрасывали. Один полк ничего решить не мог. Больше того, первый бой этого полка обернулся неприятностями для обороны. Пример Тульского рабочего полка — как именно не надо создавать такие подразделения, его создание — пример выдающейся некомпетенции и головотяпства. Но! Одновременно, Тульский рабочий полк — пример того, что такие ополченческие подразделения, даже если они сформированы черт знает как, не только не были легкой добычей для немцев, но и вполне себе нормально били хваленный вермахт, быстро усваивая эту науку.
Правильней историю Тульского рабочего полка начать еще с Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения». Тульская область тоже входила в перечень областей, в которых было объявлено военное положение. И уже в дальнейшем, во исполнение предписанных правительством мер для обеспечения тыла, в этих областях стали формироваться истребительные батальоны.
Название, конечно, громкое, но по существу они выполняли патрульные функции и занимались охраной объектов. Конечно, и к противодиверсионной борьбе привлекались, при приближении линии фронта привлекались для ликвидации вражеских десантов. В этих истребительных батальонах одновременно шло военное обучение ополченцев. О полноценной военной подготовке, разумеется, речи не шло, но обращаться с оружием и элементарные навыки для бойца — было.
К октябрю в истребительных батальонах Тулы было уже почти 10 тысяч человек и весь личный состав успел пройти 120-часовую программу подготовки одиночного бойца. До 23 октября они занимались, в основном, эвакуацией из Тулы и районов области материальных ценностей, скота, помогали в эвакуации предприятий.
23 октября вышло постановление городского комитета обороны о формировании из состава истребительных батальонов Тульского рабочего полка со штатом в пять батальонов, каждый численностью в 300 бойцов. Нашли кандидата на должность командира — капитана-пограничника А. П. Горшкова. И больше ничего, по сути, не нашли. Горшков был единственным кадровым военным в полку. Было еще несколько младших командиров из запаса. Всё. Этим туляки в корне отличались от того, как формировались подразделения народного ополчения в Ленинграде и Москве. Там командные должности занимали кадровые военные.
Обмундирования не было. Больше того, не весь личный состав даже нормальной гражданской зимней одеждой был обеспечен. Это не значит, что люди были в летних курточках, но одно дело — в пальтишке патрулировать улицы, другое дело — в этом же пальтишке в окопе жить. Две большие разницы.
С вооружением тоже были серьезные проблемы. Из Тулы к тому времени были эвакуированы основные предприятия, выпускавшие оружие, поэтому его негде было взять. Собрали все, что могли, в том числе винтовки «Маузер» хранившиеся еще с ПМВ, учебное оружие, из отбракованных деталей умудрились даже несколько пулеметов собрать.
В воспоминаниях бойцов этого полка есть интересная история о рядовом Иване Прохорове. Он пришел в полк с винтовкой, с которой его дед воевал еще в русско-японскую войну. Дед на винтовке сделал 76 зарубок по числу убитых японцев. Потом в 1905 году на ней добавилось еще 6 зарубок по числу убитых жандармов. В 1914 году с этой винтовкой ушел на германскую отец Ивана. Отец погиб, а винтовку однополчане сумели привезти сыну. Отец добавил на нее 51 зарубку. 16-летний Иван ушел с ней воевать с белыми, вся винтовка покрылась зарубками, свободного места на ней не осталось. И уже в составе Тульского рабочего полка Иван Прохоров в первые же дни боев уложил из нее 7 гансов.
В общем, среди бойцов полка встречались те еще кадры.
К 26 октября удалось кое-как обеспечить личный состав теплой одеждой, нашли 200 винтовок СВТ, еще несколько пулеметов и несколько противотанковых ружей, только патронов к ним было очень мало. СВТ и пулеметы бойцы только начали осваивать, как полк поставили прикрывать самое опасное направление — орловское.
Кто такое решение принял — неизвестно. Мне так и не удалось найти следы. Есть подозрение, что подсуетились партаппаратчики Тульского обкома: «Доверьте нашим патриотам самый опасный участок, они не подведут». Это в стиле некоторых партаппаратчиков. И попробуй им откажи!
30 октября на позиции полка вышло до 40 немецких танков. Как вспоминал Иван Болдин, как раз перед полком находилась затопляемая лощина, поэтому там не было противотанкового рва. К описываемым событиям лощина стояла сухой и через нее пошли танки. На этом участке оказались бойцы с одним стрелковым оружием. Конечно, их танками стали давить. В такой ситуации и кадровая обстрелянная часть разбежалась бы. Полк и разбежался, как доложил начальник южного боевого участка обороны Тулы майор Кравченко в штаб 50-ой армии.
К счастью, к месту прорыва Кравченко успел подтянуть полк 173-ей дивизии. Немцы уже прорвались в пределы города, но их пехота была отсечена от танков и перебита. Танками же занялись две группы истребителей танков, специально подготовленные бойцы, успели к месту прорыва подтянуть и две противотанковые пушки. В 7 утра началось наступление немцев, к 10 утра положение было восстановлено.
На участок Кравченко был направлен основной удар сил Гудериана. Напряженные бои шли 3 дня. Наш майор отражал атаки двух немецких танковых дивизий. Немцы бросали в атаку одновременно до 100 танков. За три дня боев они там потеряли 38 танков и более 500 убитыми. Потери у Кравченко составили 84 человека убитыми и 212 раненными.
Да, опять про неопытные военные кадры РККА. Тем более, что и репрессии 30-х…
Иван Яковлевич Кравченко участвовал в финской войне в звании капитана, командовал батальоном, в 1940 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Перед Великой Отечественной войной он еще успел закончить Академию имени Фрунзе. В 50-ой армии, до того, как был назначен начальником участка обороны, командовал полком. Кто там нам с вами свистит, будто с кадрами было так трудно, что полками командовали лейтенанты?
А Тульский рабочий полк вернулся на позиции. В его состав влили нормальные командные кадры, потом и пограничник Горшков вернулся на свою должность в областное управление НКВД, полком стал командовать кадровый офицер майор Баранов, затем — сам И. Я. Кравченко. И получилась нормальная, стойкая боевая часть. Даже получше некоторых кадровых. Полку был присвоен номер 766 и он влился в состав Красной Армии…
…Сам командующий 50-ой армии генерал Болдин очень и очень высоко оценивал Тульский рабочий полк, как боевую единицу. Уже после того, как его привели в нормальное состояние, полк и использовался на самых ответственных участках фронта, в частности, на подступах к Калуге.
По сравнению с обычными частями Красной Армии есть только одно отличие. Если призванных в Красную армию бойцов минимум два месяца (и то — только стрелков) готовили в запасных полках, то такие соединения, как Тульский рабочий полк — несколько дней и готовая боевая часть. Если бы еще сразу его формировали нормально, влив кадровый командный состав, то он с первого боя был не отличим от кадровой части.
А что вы хотели, если снабжением полка заведовал бывший заместитель управляющего стройтреста по снабжению И. П. Исаев. С ним может сравниться какой-нибудь кадровый зам. по тылу полка?
Начальником боепитания был П. Д. Шишкин, инженер, начальник монтажного цеха стройтреста. Для него пулемет — это скучный простейший механизм. Шишкин, более того, славился как очень меткий стрелок, он сам подготовил за несколько дней 16 пулеметных расчетов.
И еще есть два таких момента. Эти люди не просто вместе служили, они еще до службы друг друга знали. Многие вместе работали, общие знакомые. Одно дело — струсить в бою, когда вокруг тебя люди, с которыми ты только в армии познакомился, другое дело — земляки, и многие твою семью знают. И ты еще сидишь в окопе не просто возле какого-то города, в этом городе твоя мать, жена, твои дети.
А насчет того, что ополченцы несли очень большие потери:
Секретарю Тульского обкома ВКП(б) тов. Жаворонкову
Председателю Тульского Областного исполкома тов. Чмутову
Начиная от подступов к Калуге и до сих пор т. е. с 23.12 по 14.2.42 наш полк находился в беспрерывных боях и походах, потери полка составили 392 чел…
Командир ТРП ГСС м-р Кравченко
Комиссар ТРП Богомолов
14 февраль 1942 г.»
(ГАУ ТО Госархив ТОАНИ ф. 3039 оп. 1, д. 11, л. 51)
За почти восемь недель беспрерывных боев общие потери (включая раненных) — порядка 25% личного состава. Не очень-то от кадровой части цифра отличается.
Попытка Гудериана с ходу взять Тулу провалилась. В дело пошел любимый тактический прием немцев — искать слабое место. В результате поиска этих мест город оказался в окружении с трех сторон. Была еще попытка перерезать дорогу из Тулы на Москву, но пока Гейнц долбился в оборону по периметру, выискивая, где можно ее прорвать, он в этой долбежке себя обескровил, поэтому сил удержаться на трассе «Тула–Москва» ему не хватило, почти сразу оттуда вышибли.
Была еще попытка примерить на себя лавры Батыя — взять Рязань. Auftragstaktik — нельзя наступать на Москву, пойдем на Рязань. Это уже не германский блицкриг, а какой-то татарский набег стал получаться. Некоторые эксперты утверждают, что Рязань вполне себе была годным объектом, потому что там железная дорога на Москву шла. Ну, не знаю. Дорог к Москве идет очень много.
Только и на Рязань уже сил не хватало. Тула стала для Гудериана «висит груша — нельзя скушать». А силы таяли и таяли. Все ближе и ближе был момент, когда наступит паритет с русскими…
…Константин Константинович Рокоссовский 5 октября 1941 года получил телеграмму из штаба Западного фронта с предписанием передать командование 16-ой армией генералу Ершакову, а самому со штабом срочно выдвинуться в Вязьму, быть там 6-го числа, принять командование группой войск в составе пяти дивизий и организовать этими силами контрудар в направлении Юхнова.
Приказ есть приказ. Штаб Рокоссовского выдвинулся к Вязьме. Как раз тогда, когда клещи немецкого окружения в районе Вязьмы и замкнулись. Уже по пути к Вязьме начало многое настораживать. Связь со штабом Западного фронта установить не удалось, Константин Константинович предположил, что штаб фронта менял дислокацию, поэтому пока, до прибытия к новому месту, его радиостанции не работали. Странным показалось и то, что окопы на линии обороны Резервного фронта, который стоял в тылу за Западным, оказались пустыми, войск не было.
Не было войск и в самой Вязьме, тех дивизий, которые должны были ждать Рокоссовского. Комендант города совершенно ничего не знал о каких-то войсках. И тут в город вошли немецкие танки. Стало ясным, что произошло. Возвратиться назад, в 16-ю армию было нельзя, связь с Коневым отсутствовала, значит, нужно было выполнять последний приказ, он был не отменен. Но и выполнить его было нельзя — дивизий никак не ощущалось. Значит, нужно было искать штаб фронта и там, у самого командующего… интересоваться.
Но сначала нужно было прорваться из окружения. Прорывались героически. Так, что даже жутко. Жутко смешно.
Выйдя из Вязьмы встретили эскадрон НКВД, подчинили его себе. В штабной колонне было несколько броневиков и танков БТ-7. Двинулись на северо-запад, высылая вперед дозоры. Наткнулись по пути на отряд немецких мотоциклистов с пехотой на двух машинах. Этих немцев тут же перебили.
Дальше нагнали 18-ю дивизию Московского ополчения. О ней Константин Константинович — только в превосходных тонах. Эта дивизия скоро станет гвардейской.
Дозор наткнулся на самолет ПО-2, севший на поле по пути движения колонны. Летчик сказал, что штаб фронта в Гжатске. Двинулись к Гжатску. Там оказались немцы, крупная часть. Рокоссовский так и не установил, кем был этот летчик.
С немцами в бой ввязываться не стали, уже знали, что ими перекрыты только крупные транспортные магистрали, город обошли. Единственные бои были при таком прорыве из окружения только с мелкими группами немцев, которые сразу аннигилировались. Еще бы — целая дивизия прёт! Да еще и ополченческая!
Благополучно вышли к Можайску, остановились в 40 километрах от него. Всё. Прорвались. Получили известие, что штаб Западного фронта находится в городе. Рокоссовский стал собираться навестить Конева и уточнить приказ. За ним прилетел У-2. Начштаба Малинин принес сам приказ Конева:
— Возьми, Константин Константинович, на всякий случай. Мало ли…
В домике, где располагался штаб фронта, в предбаннике сидел Г. К. Жуков. Рокоссовский прошел внутрь. В штабе, кроме командования фронтом, были члены ГКО Ворошилов и Молотов.
Климент Ефремович удивленно смотрел на командующего 16-ой армией:
«— Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказались под Вязьмой?
— Командующий фронтом сообщил, что части, которые я должен принять, находятся здесь.
— Странно…
Я показал маршалу злополучный приказ за подписью командования.»
Тень генерала Дмитрия Павлова из загробного мира пронеслась мимо головы будущего прославленного маршала. Пронесло.
Теперь настала очередь Конева…
Но оцените, каковы мастера окружений и ликвидаций котлов из немцев! «Русская Голгофа» — так у вас, господин Исаев, значится окружение под Вязьмой? Думаю, что Константин Константинович Рокоссовский вас дебилом назвал бы. В лучшем случае…
…К сожалению, мы теперь уже никогда не узнаем, почему оказалось так, что Константин Константинович Рокоссовский почти три года находился под арестом. Следственного дела в отношение его, по всей видимости, не сохранилось. В принципе, оно и не подлежало длительному хранению, в связи с тем, что было прекращено производством. Судебного решения по Рокоссовскому не было, т. е. следствие какой-либо вины его в каком-либо преступлении не установило. Но велось очень долго даже по нынешним меркам. Наверно, дело было сложным. Но я гадать не буду, я не историк. Профессиональный, имею ввиду. Пусть гадают профессионалы разводить турусы на пустом месте, не имея никакой фактуры, на сплетнях, которые у этих профессионалов называются воспоминаниями.
Сам Константин Константинович абсолютно ничего не говорил о своем аресте так, чтобы это было задокументировано, и не писал. И никаких обид не высказывал. Наверно, человек что-то понимал. Он же нормальным человеком был. Нормальный человек понимает, что может попасть в ситуацию, когда его по чьему-то навету, например, могут подозревать в совершении преступления. Часто для обеспечения объективности расследования необходим арест. Ситуация неприятная, но в нашей жизни не всё одни пирожные и сладкий морс. Тем более, ситуация в стране была сложная — ликвидировался троцкистский заговор, захлестнувший и армию. Есть версия, что Рокоссовского троцкисты оклеветали. Если это так — вот они, последствия для армии троцкистского заговора, а не пресловутое уничтожение Сталиным командного состава.
Да, насчет выбитых у Рокоссовского зубов следователями, поэтому у него были металлические коронки. Интересно, какие следователи выбили зубы нашим эстрадным звездам, из-за чего им приходится носить коронки унитазно-голубого цвета?!
Но на три года Константин Константинович из армейской жизни выпал, поэтому некоторые подчиненные даже обогнали его в званиях и должностях. В 38-м году был арестован в должности командира корпуса, в 40-м на эту же должность вернулся и начал с нее войну.
А так — быть бы Ивану Степановичу Коневу в подчинении у Рокоссовского в октябре 41-го. Вполне такая возможность имела место быть. Нет, самого Конева он не обскакал бы по служебной лестнице, тот уже в 1938 году армией командовал. А вот Жукова! Да Жуков и был его подчиненным в 38-м.
Чем отличался Рокоссовский от таких, как Жуков и Конев? Про хамство Жукова известно. Да, и про такое же хамство Конева. Ивана Степановича при Брежневе историки стали называть «солдатским маршалом», якобы, из-за его какой-то невероятной заботы о солдате. Правда, с примерами было туговато. Нет, командующий фронтом, заботящийся о солдатах… А что, другие были? Были такие, которым было плевать, во что войска одеты и как накормлены? Серьезно? Как же они тогда воевали?
Но о Коневе ходили слухи, что он лупил своих подчиненных палкой, о чем написал с явным одобрением автор книги о маршале С. Е. Михеенков «Конев. Солдатский маршал»:
«Генерал Громов: „…мы дрались на Калининском фронте. В конце 1941-го, в начале 1942-го, трагическая, кошмарная обстановка была. Длина фронта — 580 километров. В одном месте „мешок“ подозрительный. И танки лезут со всех сторон. Каждый день меня „расстреливал“ Конев за то, что я танки не отражаю. Я Конева в душе уважаю. Он грубоватый, как топор, может врезать палкой, но довольно быстро отходил, когда понимал, что не прав…“
Но вернёмся к палке. Потому как она всё же была. Главный маршал авиации А. Е. Голованов рассказывал писателю Феликсу Чуеву, что Конев был удивительно храбрым человеком…
— Я тебе скажу следующее дело, — продолжал Голованов. — Конев иной раз бил палкой провинившихся. Когда я ему сказал об этом, он ответил: „Да я лучше морду ему набью, чем под трибунал отдавать, а там расстреляют!“»
Благодетель какой! Вместо трибунала — палкой. Сам за трибунал работал палкой. От расстрела палкой спасал. Как такого маршала не любить, правда?! Совершил преступление — получил палкой по жопе и всё наказание. Ляпота!
Чем Константин Константинович отличался от таких, как Конев и Жуков, так это тем, что в нем не было ни капли хамства. Совершенно не было. Знаете, почему уже командующий фронтом Рокоссовский особенно выделял двух своих командармов — Батова и Черняховского? Потому что их подчиненные не боялись, а любили. И самого Рокоссовского в войсках любили.
И Сталин не случайно Константина Константиновича особенно выделял среди своих маршалов. Сам Сталин был до чрезвычайности деликатным человеком, для него — грубость, оскорбление человека — вещи совершенно недопустимые.
Но мы отложим пока то, что вспоминал любимый маршал Сталина о положении под Вязьмой и откроем воспоминания «единственного заместителя Сталина». Г. К. Жукова, конечно.
Мне у Жукова особенно это нравится:
«Проехав до центра Малоярославца, я не встретил ни одной живой души. Город казался покинутым. Около здания райисполкома увидел две легковые машины.
— Чьи это машины? — спросил я, разбудив шофера.
— Маршала Буденного, товарищ генерал армии.»
5 октября Жуков еще был в Ленинграде, ему позвонил Сталин и сказал, чтобы Жора прекратил спасть Ленинград, нужно было срочно теперь ехать Москву спасать. В Москве Жукову Шапошников передал большую военную карту и с этой картой Жуков поехал разбираться по фронтам с обстановкой, чтобы определиться как начать спасать Москву. Даже охрану не взял, вдвоем с шофером, как следует из описания им поездки. Вот такой смелый… Или скромный? Сам спрашивал у встречных дорогу и сам выходил будить спящего шофера какой-то легковой машины.
А его собственный шофер, надо думать, в это время охранял в машине большую военную карту.
Ага, член Ставки ВГК, генерал армии, раскатывает на «Эмке» вдвоем с шофером без охраны по прифронтовой полосе, еще и ночью иногда, изучая в пути большую военную карту, на которой не только ручьи-болота, надо полагать, нарисованы, но еще и кое-какие военные секреты:
«В пути при свете карманного фонаря изучал по карте обстановку на фронте и действия сторон. Клонило ко сну, и, чтобы разогнать дремоту, приходилось время от времени останавливать машину и делать небольшие пробежки.»
И он это не только написал в своих «Воспоминаниях и размышлениях», он еще это писателю Симонову под камеру рассказывал!
И этот рассказ Жукова, как Сталин его отправил изучить обстановку на Западном и Резервном фронтах, он поехал на машине, изучил, доложил — вошел в позднесоветскую и уже нынешнюю историографию, как достоверный исторический факт.
…Если вы еще не поняли, насколько дикой выглядит рассказ Жукова о его путешествии по прифронтовой полосе вдвоем с шофером… Хотя, почему дико, если Георгий Константинович имел черный пояс по карате, в совершенстве владел джиу-джитсу, стрелял из двух ТТ сразу с двух рук по-македонски, в багажнике машины еще сидор с гранатами лежал и штабель «Мух». Да и шофера, несомненно, ему выдали из того же учреждения, где готовили П. А. Судоплатова перед тем, как послать взрывать салом в шоколаде Коновальца. Они бы вдвоем раскидали любую диверсионную групуа какого-нибудь «Бранденбурга». Даже если бы нарвались на танковую колонну немцев — расстреляли бы ее из «Мух», а те танки, на которых «Мух» не хватило, добили бы гранатами. Только так если. По другому никак. Потому что даже командира полка в прифронтовой зоне особист полка полка без охраны даже прогуляться в соседний полк не отпустил бы. Отпустил бы — особиста потом самого, если бы комполка пропал, отвели бы в трибунал. За халатность впаяли бы срок — искупал бы в штрафбате.
А тут — цельный член Ставки ГКО. Да еще и с картой! Мечта немецкой разведки! Его и допрашивать не надо — всё на карте, которая при нем, есть.
Еще и Семена Михайловича Буденного Жорка отыскал. Сначала штаб Буденного нашел, там сразу увидел Мехлиса. Который знаете, чем занимался? Отгадайте. Да по телефону кого-то разносил в пух и прах. А чем еще Мехлис мог заниматься?
Но в штабе Резервного фронта никто не знал, где командующий фронтом. Поехал в 43-ю армию, вроде, но потерялся и найти его никто не может. Офицеров связи посылали, но те не нашли. «Ладно, — сказал Мехлису Жуков: — Я сам его найду». Поехал и нашел.
Целый штаб фронта Буденного не мог найти, а Жуков с шофером нашли. Да чего там искать-то было?! Сам штаб Резервного фронта возле Малоярославца в Обнинске был, а Буденный сидел в самом Малоярославце в райисполкоме. 15 км. Нужно было просто разбудить шофера Буденного, который спал в машине, и спросить. А то послали офицеров связи, а не сказали им будить шоферов и спрашивать.
Разговор Жукова с Семеном Михайловичем просто замечательно Богом любви… т. е. войны передан:
«Войдя в райисполком, я увидел склонившегося над картой С. М. Буденного.
Мы тепло поздоровались. Было видно, что Семен Михайлович многое пережил в эти тяжелые дни.
— Ты откуда? — спросил С. М. Буденный.
— От Конева.
— Ну, как у него дела? Я более двух суток не имею с ним никакой связи. Вчера я находился в штабе 43-й армии, а штаб фронта снялся в мое отсутствие, и сейчас не знаю, где он остановился.
— Я его нашел в лесу налево, за железнодорожным мостом через реку Протву. Тебя там ждут. На Западном фронте, к сожалению, дела очень плохие, большая часть сил попала в окружение.
— У нас не лучше, — сказал С. М. Буденный, — 24-я и 32-я армии отрезаны. Вчера я сам чуть не угодил в лапы противника между Юхновом и Вязьмой. В сторону Вязьмы шли большие танковые и моторизованные колонны, видимо, для обхода города с востока.
— В чьих руках Юхнов?
— Сейчас не знаю. На реке Угре было до двух пехотных полков, но без артиллерии. Думаю, что Юхнов в руках противника.
— Ну, а кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?
— Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыни, никого не встретил. Местные власти из Медыни ушли.
— Поезжай в штаб фронта, — сказал я Семену Михайловичу: разберись в обстановке и сообщи в Ставку о положении дел, а я поеду дальше. Доложи Верховному о нашей встрече и скажи, что я поехал в район Юхнова, а затем в Калугу. Надо выяснить, что там происходит.»
Связи нет, где штаб фронта неизвестно, где войска — неизвестно, что на фронте происходит — неизвестно, но Буденный склонился над картой. Чего он на карте-то искал? Грибные места? Ну да, начало октября, сезон рыжиков еще не закончился.
И разговор — на «ты». Жора Константинович, это когда ты успел с Буденным гусей попасти и на брудершафт выпить? Перед тобой был мало того, что гораздо старше тебя по возрасту человек, заслуженный герой, легендарная личность, член ЦК, да еще и заместитель наркома Обороны, маршал! «Поезжай в штаб фронта…». От реального Семена Михайловича ты бы сам после этих слов бежал в какой-нибудь штаб, спотыкаясь, впереди своей машины.
А после Буденного Г. К. Жуков поехал в штаб Западного фронта. Сталин же послал его разобраться и доложить. Вот и поехал разбираться дальше. Приехал. А у Конева в штабе уже Комиссия ГКО, Молотов и Ворошилов. Разбирается с Коневым.
Тут два варианта возможны.
1. Сталин после того, как послал Жукова разобраться в обстановке, подумал-подумал, и начал сомневаться, что он разберется. И правда, Жуков что, как джин из сказки про Алладина, может разделиться на нескольких Жуковых и побежать сразу во все стороны света, т. е., по всем фронтам и дивизиям, маскируясь в кустарнике от немецких разведчиков, чтобы разобраться в обстановке? А вернуть его уже было нельзя, мобильник он забыл в кабинете у Сталина, связи не было. Поэтому хорошо подумавший Сталин послал еще и Комиссию ГКО разбираться. Комиссия уж точно взяла с собой и охрану, и офицеров связи.
2. Или еще вариант — Жуков должен был с обстановкой разбираться, а Комиссия с Коневым. Как обычно это при Сталине делалось. Приехали, быстро разобрались и расстреляли. Не разбираясь в обстановке.
Комиссию, которая уже искала патроны для нагана, чтобы расстрелять Конева, Жуков быстро привел в чувство, как это потом в кино про битву за Москву Озеров снял: «Войска фронта дерутся мужественно, а вы, гады, хотите геройского комфронтом репрессировать. Не позволю. И Сталину сейчас позвоню, скажу, чтобы прекратил свои репрессии незаконные!»
Конечно, всё это бред чудовищный. Если это вошло в историю ВОВ, то только потому, что еще со времени Хрущева эта история сама перерабатывалась в чудовищный бред, в соответствии с решениями 20-го съезда.
А как следует из рассказа Константина Константиновича Рокоссовского, Жуков в штаб Конева приехал вместе с Комиссией ГКО, и пока Комиссия ГКО разбиралась и с Коневым, и с обстановкой, Георгий Константинович тихо и скромно сидел в прихожей, ждал, когда его вызовут.
И это правильно, и очень правдоподобно. Не по чину было Жукову присутствовать при разбирательстве. Кто он такой был по сравнению с Молотовым и Ворошиловым, членами ГКО, Политбюро, заместителями председателя Совнаркома, Ворошилов еще и маршал?! Это потом, десятилетия спустя, когда Молотов и Ворошилов оказались с помощью того же Жукова, под домашним арестом, фактически, можно было представлять себя смелым и энергичным в их присутствии. Тогда, в 41-м, Жора-бог войны, если мимо проходили Вячеслав Михайлович или Климент Ефремович, вытягивался по стойке смирно, и переживал, если складки гимнастерки под ремень не очень аккуратно заправлены — вдруг Ворошилов заметит и замечание сделает…
…Однако, слухи насчет того, что Коневу грозил расстрел за «Вяземскую катастрофу» были очень… настойчивыми, а дыма без огня… Да и К. К. Рокоссовский написал всё достаточно прозрачно, только читать, конечно, надо уметь.
Но перед тем, как начать разбираться что же произошло под Вязьмой, была ли там катастрофа, а если была, то у кого (хороший вопрос для наших историков, так ведь?), сначала посмотрите на эту карту с дислокацией Западного и Резервного фронтов к октябрю 41-го года:
А теперь на эту:
Вам не кажется ничего подозрительным насчет Резервного фронта в 41-м и Степного в 43-м?
Вот именно. Такое впечатление, что наше командование к 1943 году поняло как мыслят немецкие стратеги, поэтому наша Ставка ВГК начала троллить Ставку Гитлера:
«Немцы, а слабо еще раз тем же местом туда же?!»
Ну и назначение Конева командующим Степным фронтом в 43-м, на то место, так скажем, которое в 41-м занимал Буденный, командующий Резервным фронтом, тоже троллинг. Любил товарищ Сталин хорошую шутку!..
Константин Константинович Рокоссовский (ох и ехидный же человек! В хорошем смысле) в «Солдатском долге» написал, что как только он с управлением 16-ой армии по приказу Конева двинулся к Вязьме, так сразу понял, что на фронте какая-то ерунда творится. Тут же попытался связаться со штабом фронта по радио. Щас! Забанен! Связи не было. Ехидный Константин Константинович «предположил», что это было связано с тем, что штаб Конева менял дислокацию.
А вспомните, пожалуйста, кто еще из командующих фронтами также не очень своевременно «менял дислокацию», в результате чего армии фронта остались без управления? Ну?! В Белоруссии это было! Неужели не помните?!
Вот поэтому, когда штаб Западного фронта (опять Западный фронт! И в Белоруссии — Западный фронт. Проклятый какой-то, наверно) снова обнаружил себя уже под Можайском, к нему выехала Комиссия ГКО, прихватив с собой Жукова. К А. И. Еременко комиссии ГКО не выезжали, хотя и Брянский фронт попал в окружение. Есть у меня подозрение, что из-за того к Еременко комиссий не посылали, что он «дислокацию не менял».
Ну и сразу предупреждаю вопрос: почему Конева не расстреляли, как Павлова.
Ответ очень простой. Элементарный. Каждое деяние оценивается по последствиям. Неправильно проводку вы где-нибудь протянули, в результате перегорела лампочка — одна ответственность. А если в результате этого же деяния погиб человек — другая. Понимаете?
Так вот, последствия драпа Конева из Вязьмы были не такими тяжелыми, как последствия трусости Павлова. Это просто мы с вами привыкли, что под Вязьмой случилась ужасная катастрофа, нам десятилетиями это внушали. Неприятности там были крупными, но они были всего лишь неприятностями. А сама катастрофа случилась у фон Бока. Да, именно в результате его победы над Западным фронтом под Вязьмой.
Проблема у фон Бока была в том, что при любом раскладе он бы проиграл. Его наша Ставка обыграла еще до того, как он начал наступление.
Такая же ситуация была на Курском выступе в 43-м. Даже если бы войска Манштейна и Моделя там прорвали бы оборону и соединились… Даже! Немцам нужно своему богу молиться, про которого у них на пряжках ремней написано, если бы они соединились на Курской дуге, то потом советские войска до самого Днепра ни одного немца в форме не встретили бы…
…Если вы еще сомневаетесь в том, что фон Бока переиграли до того, как он начал наступать, если у вас еще есть какие-то сомнения в отношении «честности» таких историков, как Исаев, то еще раз посмотрите на дислокацию фронтов у Москвы в октябре 41-го года.
Исаев лишь повторяет то, к чему советская военная историография пришла по заветам дорогого Никиты Сергеевича: немцы неожиданно ударили по Западному фронту, выбрав слабо прикрытые участки, где Конев не ожидал удара.
Я сам на это купился. Вроде бы всё логично. Да не логично! А привычно! В тылу же за Западным фронтом стояли войска Резервного фронта! Фронты были почти равного состава. У Конева не хватало войск надежно прикрыть все направления, а у него в тылу стоял целый Резервный фронт! Почему бы не выдвинуть Резервный фронт к «передку», и силами двух фронтов надежно закупорить всё перед немцами?
Именно немцы так и сделали бы. Поэтому их меньшими силами наши отмудохали с особым цинизмом…
…Я считаю, что невозможно ничего понять в «Вяземской катастрофе», если не разобраться с тем, что происходило в 43-м году на Курской дуге.
Смотрите, планы немцев были ясны и понятны: прорвать нашу оборону на флангах, замкнув кольцо окружения вокруг Центрального и Воронежского фронтов, ликвидировать окруженные войска и наступать дальше, куда хочется, не встречая серьезного сопротивления.
А если бы не получилось прорвать оборону советских войск, был ли у немцев на этот случай какой-нибудь план? Нет. Не было, как показали события. Драпали до Днепра без плана. Планировали только победу и баста. Это уровень планирования операций у немцев.
Теперь еще раз посмотрите на схему расположения наших войск в районе Курского выступа. Даже двух извилин хватит понять, как наше командование планировало сражение. Исход сражения мы знаем: ни Моделю, ни Манштейну нашу оборону прорвать не удалось, они истощили свои войска на прорыве, в результате советские фронты перешли в наступление, больше того, в наступление был введен резервный Степной фронт Конева, который стоял за спинами фронтов Рокоссовского и Ватутина.
А если бы немцам удалось прорвать оборону и замкнуть кольцо окружения? Конфигурация трех наших фронтов указывает на то, что запасной план у Ставки был. Да еще какой! В случае, если бы немцам удался порыв и их основные силы втянулись бы в него, по ним наносил удар Степной фронт, да еще Воронежский и Центральный, разворачивались бы на 180 градусов, в результате прорвавшиеся немцы получили бы разгром еще более тяжелый. Это была бы совершенная катастрофа для вермахта. У него и отступать к Днепру было бы нечему.
Когда я обсуждал это с моим товарищем по Движению Юрой Лариным, я назвал ситуацию, в которой оказался вермахт у Курска — патовой. Из нее не было выхода. Ларин меня поправил. Пат — шахматный термин и обозначает совершенно другое. У Курска был цугцванг. Шахматная ситуация, при которой любой ход противника ведет к ухудшению его положения. Чтобы немцы там ни делали, они в любом случае попадали только в худшую ситуацию. Даже запланированные ими прорыв и окружение делали ситуацию хуже.
Шахматы! В наше время среди современной молодежи найти тех, кто умеет играть в шахматы — это очень долго искать нужно. Игра потеряла свою популярность. В моей молодости в студенческих общежитиях в большинстве комнат еще были и шахматы. И в мединституте, и в сельхозинституте. В сельхозе мой однокурсник Володя Наретий в гости в другие комнаты почти всегда ходил с шахматной доской под мышкой. Играли в шахматы много, даже среди любителей было очень много сильных игроков.
Во Владивостоке в парке культуры и отдыха имени Горького шахматные баталии шли постоянно. И на деньги народ играл. Половина лавочек была занята шахматистами. Я сам изредка там играл на деньги. Когда мне и друзьям нужен был червонец погулять, мы шли в парк и там я «вызывал на бой» соперника, который был согласен на одну партию со ставкой 10 рублей. Мне была абсолютно неважна квалификация в шахматах соперника, своя стратегия была. Я играл очень даже неплохо, но, в сущности, был профаном. Опытного соперника я сразу приводил в недоумение своими ходами. Так ходить было нельзя! Но человек не подозревал, что с ним играет профан. На деньги же! И деньги немалые для тех лет. Пока противник напрягал свой мозг в поисках в уме каких-то этюдов и комбинаций, которые он подозревал в моих ходах, истекало время для обдумывания, нужно было ходить. Противник совершенно не понимал, что происходит на доске. Не успевал понять, что играет с профаном — мат. Десятка моя. Я играю только одну партию и ухожу. Я не просто так о своей шахматной «практике» вспомнил. Примерно также «играли» наши с немцами первые месяцы войны. Наша Ставка думала, что «играет» с шахматистами, а по факту оказалось — это даже не шашки…
Но и время моей молодости — интерес к шахматам был уже на серьезном спаде. «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова помните? Мировой шахматный центр — Нью-Васюки. Эта сатира — отражение того шахматного бума, который царил в СССР с 20-х годов.
Хорошо известно, что в семье Ульяновых шахматы были в почете, сам Владимир Ильич был очень и очень даже сильным шахматистом. А после разговора с Юрием Лариным я начал шахматную страсть подозревать еще кое за кем. Набрал в гугле «Сталин шахматы». Бац! В википедии есть статья «Сталин и шахматы».
Оказывается, по воспоминаниям режиссера Михаила Чиаурели, Иосиф Виссарионович был азартным шахматистом. Правда, в википедии эти воспоминания прокомментированы, как легенда. Ладно. А вот цитата из статьи в Википедии:
«В 1925 году чемпион мира, гроссмейстер Хосе Рауль Капабланка в Москве дал сеанс одновременной игры советским партийным и государственным деятелям (участвовали крупные советские политики: Климент Ворошилов, Валериан Куйбышев, Николай Крыленко, за партиями наблюдали Михаил Калинин и Григорий Орджоникидзе).»
А чем же так привлекали шахматы советских руководителей, почему они столько много внимания уделяли популяризации и развитию именно этого вида спорта в СССР? Даже с Капабланкой играли! Понятно, не на деньги, а чтобы популяризировать игру.
Дело в том, что шахматы — идеальный вид спорта для развития того типа мышления, которое называется диалектическим. Советское руководство целенаправленно с помощью шахмат старалось в массе народа развить именно такой тип мышления. Чем диалектическое мышление отличается от «нормального»? А тем же, чем планирование военных операции нашей Ставкой отличается от немецкого планирования. Как под Курском. Наша Ставка планировала так, что даже вроде бы поражение превращалось в победу. Это совершенно другой уровень планирования, недоступный для командования вермахта. Они не умели в «шахматы», т. е., в диалектику. И это обозначилось еще задолго до Курска, еще у Вязьмы… Да еще до начала войны!..
…А у некоторых граждан, когда я написал о планировании битвы на Курской дуге, возник вопрос: а почему, если прорыв обороны немцев ставил еще в более тяжелое положение, то наши командующие фронтами не получили соответствующего приказа — дать немцам окружить советские войска?
Тем гражданам, которые задали мне такой вопрос, я советую: никогда, ни при каких обстоятельствах не соглашайтесь с выдвижением вас на какую-нибудь руководящую должность, предусматривающую самостоятельность в приеме решений. Вы на этой должности — трагедия для ваших подчиненных и для вас самих. Вы элементарно неумны. Даже если у вас есть три университетских диплома. Даже одной извилины достаточно, чтобы понять насчет основного варианта и запасного варианта. А наличие второй извилины позволило бы понять, что если бы Ватутину и Рокоссовскому Ставка указала особо сильно немцев не лупить, а дать им прорваться, то и первый, основной, вариант, который был реализован, накрылся бы, и второй вариант потерпел бы крах. Но для этого нужно иметь не гладкий, как бильярдный шар, мозг, а хотя бы две извилины в нем.
Перейдем к октябрю 41-го. Обладателям бильярдного шара вместо мозга может показаться странной конфигурация наших фронтов. Даже не странной, а ошибочной. У Конева не хватает войск, чтобы достаточно надежно перекрыть все возможные направления, с которых немцы могут ударить, но в тылу Западного фронта стоит со своими войсками Буденный, и войск у него почти столько же, сколько и у Конева. Так почему бы не уменьшить фронт обороны Коневу, не подогнать к немцам Резервный фронт и закрыть там всё? Чтобы немцы наверняка не прорвали оборону. Наверняка! А если бы все-таки прорвали? А тогда случилось бы то, что немцы и планировали: окружить и разгромить основные силы Красной Армии. В окружение все наши войска и попали бы. И уже до стен Кремля перед вермахтом была бы пустота.
Но, конечно, «Воспоминания и размышления»! Жуков же написал, что в результате «Вяземской катастрофы» путь немцам на Москву был открыт. А чего они тогда на Москву не пошли?
Наверно потому, что:
«В эти дни с несколькими офицерами прибыл к нам вышедший из окружения генерал И. В. Болдин. От него мы узнали о судьбе войск Западного и Резервного фронтов, оказавшихся в окружении западнее Вязьмы (то есть 19, 20, 24 и 32-й армий, в том числе и тех соединений, которые мы по приказу от 5 октября передали Ф. А. Ершакову). Из слов Болдина вытекало, что части, потеряв связь с вышестоящими штабами, самостоятельно, с огромным трудом пробивались через вражеские заслоны на восток, к своим.»
В окружении оказалось 5 армий Западного и Резервного фронтов (я и 16-ю в это число включил). Но в состав Западного фронта входило 6 армий, в состав Резервного фронта — 6 армий. Т. е., в окружение попало меньше половины наших войск.
А Директивой к плану операции «Тайфун» предписывалось
«…осуществить прорыв обороны противника по обе стороны дороги Рославль–Москва и севернее автодороги и уничтожить войска противника, зажатые между внутренними флангами.»
Таким образом, фон Бок провалил операцию «Тайфун» в самом ее начале. Большая часть советских войск оказалась вне кольца. Кроме того, даже с окруженными армиями была очень тяжелая проблема. У немцев. Наши войска стали прорываться из окружения и немцы получили у себя за спиной настоящую бойню. Ни о каком продолжении более-менее серьезного наступления на Москву речи быть не могло на длительное время. А пока шло время, оставшиеся части Западного и Резервного фронтов, сведенные уже в один Западный фронт, и подходившие резервы Ставки занимали Можайскую линию обороны.
Это была катастрофа. У фон Бока. Под Вязьмой. И никакого запасного плана у него не было, оставалось только ломиться в лоб на нашу оборону, устилая подмосковные поля трупами своих солдат и горящими танками. С Вязьмы начинается путь к катастрофе группы армий «Центр».
И неприятности у Бока были бы еще более существенные, если бы И. С. Конев не сорвался со своим штабом из Вязьмы, оставив на несколько дней армии фронта без управления. Да еще и без координации действий войск Западного фронта с Резервным. Поэтому к Коневу приехала Комиссия ГКО разбираться с ним, прихватив с собой Жукова.
Константин Константинович описал процесс разбирательства, точнее, финальный его момент:
«В небольшом одноэтажном домике нашли штаб фронта. Нас ожидали товарищи Ворошилов, Молотов, Конев и Булганин. Климент Ефремович сразу задал вопрос:
— Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказались под Вязьмой?
— Командующий фронтом сообщил, что части, которые я должен принять, находятся здесь.
— Странно…
Я показал маршалу злополучный приказ за подписью командования.
У Ворошилова произошел бурный разговор с Коневым и Булганиным. Затем по его вызову в комнату вошел генерал Г. К. Жуков.
— Это новый командующий Западным фронтом, — сказал, обратившись к нам, Ворошилов, — он и поставит вам новую задачу.
Выслушав наш короткий доклад, К. Е. Ворошилов выразил всем нам благодарность от имени правительства и Главного командования и пожелал успехов в отражении врага.»
Как это не вяжется с тем, что у нас принято в историографии, правда?
Конев не простил Ворошилову «бурного разговора». На Пленуме ЦК в 1957 году, на котором разбиралась «антипартийная группа», он обрушился на Ворошилова с гнуснейшей клеветой. Тогда Климент Ефремович ему сказал: «Постыдитесь, вы же маршал!»…
…Конечно, вы, наверняка, обратили внимание на вопрос Ворошилова командарму-16:
«Как это вы со штабом, но без войск шестнадцатой армии оказались под Вязьмой?»
Или иначе: «Ты тоже драпанул?». Благо, у Константина Константиновича был при себе приказ Конева. И очень интересно, из каких войск Рокоссовскому формировали новую 16-ю армию взамен той, которая осталась в окружении под Вязьмой:
«Развернув командный пункт в Волоколамске, мы немедленно разослали группы офицеров штаба и политотдела по всем направлениям для розыска войск, имевшихся в этом районе, и для перехвата прорывавшихся из окружения частей, групп и одиночек.
Первым в район севернее Волоколамска вышел 3-й кавалерийский корпус под командованием Л. М. Доватора. Он поступил в оперативное подчинение 16-й армии. Корпус состоял из двух кавалерийских дивизий — 50-й генерала И. А. Плиева и 53-й комбрига К. С. Мельника.
До прибытия к нам кавалеристы участвовали в боях на реке Межа и, получив приказ о выходе во фронтовой резерв для пополнения, двинулись на станцию Осуга (30 километров южнее Ржева). Но выяснилось, что пути дальнейшего движения перехвачены моторизованными и танковыми частями противника. Дивизии генерала Доватора оказались во вражеском тылу. Стали пробиваться из окружения. И вот к 13 октября вырвались в район Волоколамска.»
Вот уже целый корпус из «Русской Голгофы». Интересные «котлы» у фрицев получались. Дальше:
«В резерве мы имели стрелковый полк 126-й дивизии. Он организованно вышел из окружения. Мы рассчитывали развернуть его в полнокровное соединение, пополняя с нашего сборного пункта. И еще была выведена в резерв для пополнения 18-я стрелковая ополченская дивизия. Разумеется, они держались наготове.»
Еще один полк, еще одна дивизия из «котла». Кроме этого, еще 73-я стрелковая дивизия, которая ранее входила в состав 20-й армии. Рокоссовскому подчинили 316-ю дивизию Панфилова, полк кремлевских курсантов, усилили артиллерией. Но, как видим, большую часть новой армии составляли соединения, вышедшие из окружения. Да еще нужно учитывать многочисленные разрозненные группы окруженцев, которые управление 16-й армии останавливало и вливало в состав своих соединений.
Как там у А. Исаева в «Котлах…»:
«Единственную оставшуюся на пути к Москве систему оборонительных сооружений — Можайскую линию обороны — занимать было просто нечем.»
Ай-ай-ай, какая катастрофа! Константин Константинович, нечем вам было Можайский рубеж занимать! Чем вы там оборону изобразили?!
А разве российскому патриоту Исаеву нельзя верить? Вот даже немцы подтверждают, что нечем было нашим обороняться, Исаев это лично проверил по немецким источникам:
«Основным результатом, достигнутым немецкими войсками в начальной фазе операции „Тайфун“, было сокрушение войск трех советских фронтов на дальних подступах к столице СССР. 19 октября 1941 г. командующий группой армий „Центр“ генерал-фельдмаршал Федор фон Бок в дневном приказе своим войскам писал:
„Сражение за Вязьму и Брянск привело к обвалу эшелонированного в глубину русского фронта. Восемь русских армий в составе 73 стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад и сильная армейская артиллерия были уничтожены в тяжелой борьбе с далеко численно превосходящим противником.
Общие трофеи составили: 673 098 пленных, 1277 танков, 4378 артиллерийских орудий, 1009 зенитных и противотанковых пушек, 87 самолетов и огромные количества военных запасов“.
Разумеется, эти данные немецкой стороной были несколько завышены.»
Несколько завышены! 673 098 (до человека точно педанты посчитали!) одних пленных — почти полный состав и Западного, и Резервного фронтов. Это не считая убитых и раненных. Нет-нет, немцы наших не убивали, только в плен брали. 1277 танков в трофеях! Это не считая сожженных. А! Сожженных-то и не было, русские танкисты побросали все танки и сдались в плен.
Несколько завышены! Ох, как толерантно относятся российские историки-патриоты ко всякой геббельсятине, к гитлеровским брехунам. Да если бы у Конева было столько танков, сколько в одних трофеях взял фон Бок, то не фон Бок наступал бы в октябре!
Если же брать количество войск Резервного и Западного фронтов не из данных Кривошеева, а по тем документам фронтов, которые хранятся в ЦАМО, вполне доступны, то общая численность двух наших фронтов была в районе 600 тысяч. Из 12 армий двух фронтов в окружение попали 5. И то, окруженцы выходили целыми дивизиями. Элементарно, больше 250 тысяч немцам даже окружить толком не удалось, но у них пленных точно посчитано — 673 098. Доватор с корпусом тоже сдался?
И, конечно, за две недели фон Бок разобрался с окруженными советскими частями, полностью их уничтожил. Рокоссовский окруженного Паулюса, у которого было примерно столько же войск в Сталинграде, месил почти три месяца. Фон Боку двух недель хватило. Мы, конечно, Федьке Бокову верим. У него же даже на фотографиях честные глаза. Как у нашего Исаева.
И только совсем недоверчивые насчет честных глаз люди, навроде меня, грешного, подозревают, что фон Бок элементарно плюнул даже на те наши войска, которые оказались в окружении. Он понял, что времени на их ликвидацию уйдет столько, что и до Нового года никуда он наступать не сможет. Оставив в своем тылу советские части, которые шли вслед за его войсками, выходя из котла, фон Бок полез вперед. Но натолкнулся на «Можайскую линию обороны — занимать было просто нечем».
Но тут пошли дожди! Прямо на суглинок подмосковных дорог. И А. Исаев этот «исторический факт» насчет погодных трудностей приводит в своей книге:
«Но одновременно наступил период распутицы, мешавший обеим сторонам вести активные боевые действия. В журнале боевых действий штаба группы армий „Центр“ 19 октября было записано: „В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия“.»
Мы Исаеву не можем не верить, правда? А вот Константин Константинович Рокоссовский нас обманывает:
«Утром 16 октября противник нанес удар танковыми и моторизованными соединениями на левом фланге нашей армии — как раз там, где мы предполагали и где с особенной тщательностью готовились его встретить… Завязались тяжелые оборонительные бои. Гитлеровцы вводили в бой сильные группы по 30–50 танков, сопровождаемые густыми цепями пехоты и поддерживаемые артиллерийским огнем и бомбардировкой с воздуха.
Встретив хорошо организованное сопротивление наших войск, противник отходил, но потом снова начинал атаки. Большие потери вынуждали врага вводить в бой новые и новые силы.
Сражение разгоралось на всем фронте обороны 16-й армии.
17 октября был атакован корпус Доватора севернее Волоколамска. В этот же день в районе Болычево на стыке с 5-й армией немцы бросили на полк 316-й дивизии до ста танков. Им удалось овладеть двумя населенными пунктами.
Пытаясь развить успех в глубину, немцы еще больше усилили натиск, но были встречены стянутой сюда с других участков артиллерией и, понеся большие потери в тапках, отброшены назад.
Не продвинулись они и на рубежах, занимаемых спешенной конницей. Здесь тоже все атаки удалось отбить.
18 октября противник, стремясь во что бы то ни стало добиться успеха, ввел против 316-й стрелковой дивизии сотни полторы танков и полк мотопехоты в направлении Игнатково, Жилино, Осташово. Навстречу этой стальной лавине была выдвинута противотанковая артиллерия, пушечные батареи и „катюши“.
Но вот еще около сотни вражеских танков появилось в районе Жилино, на южном берегу Рузы. Пришлось мне использовать ближайшие, а затем и все армейские артиллерийские резервы. Маневр артиллерией спас положение.
В результате двухдневного боя — 18 и 19 октября — гитлеровцы незначительно потеснили части дивизии Панфилова. Но враг понес такие потери в танках и живой силе, что вынужден был прекратить атаки.»
Дождик помешал немцам наступать! Из советских пушек и «Катюш» сверху капало…
А. В. Исаев «Чудо под Москвой». Эпохальный труд. Я не преувеличиваю. Но сначала вам, товарищи, нужно знать, какие должности занимает на государственной службе Алексей Валерьевич: Директор Центра истории военной экономики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, сотрудник Института военной истории Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации.
Осознали? Государственный муж! Ни хухры-мухры. А теперь цитата из его эпохального труда:
«Если бы битва за Москву, не приведи Господь, закончилась бы поражением Красной армии, историки будущего, перебирая документы в папках (наверняка уже готическим шрифтом на обложках), легко нашли бы причины неудачи.
Неверное определение планов противника, промахи в подготовке оборонительных позиций и нанесение превентивных ударов вместо строительства обороны.»
Внимательно прочли? Осознали? Т. е., эта мразь вполне серьезно полагает, что потеря Москвы привела бы к поражению СССР, «…историки будущего, перебирая документы в папках (наверняка уже готическим шрифтом на обложках)». Сука! А причины поражения — «Неверное определение планов противника, промахи в подготовке оборонительных позиций и нанесение превентивных ударов вместо строительства обороны».
А ведь были такие типы в Москве 41-го. Типы, которые кричали, что наши генералы воевать не умеют, фронт просрали и немцы Москву возьмут, война проиграна. Судьба этих типов была печальна: за распространение паникерских слухов расстрел там, где поймали за этим распространением. В подворотне — так в подворотне. Без всякого трибунала. На месте.
Тебе, господин Исаев, уродец потный, стоит знать, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни на секунду настоящие советские люди даже тени сомнения не имели в победе над фашизмом. Даже в случае оставления Москвы!
А тех, кто такие сомнения высказывал, настоящие советские люди ловили и расстреливали, как изменников, прямых пособников врага. Как собак стреляли.
Директор Центра истории военной экономики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, сотрудник Института военной истории Военной академии Генерального штаба Вооружённых Сил Российской Федерации.
Господа правители РФ, вы со своим антисталинизмом уже перешагнули все границы, перегнули все палки. Вы уже сами не соображаете, что продолжение вашего антисталинизма напрямую угрожает вам самим, тому государству, которым вы владеете. Вы уже дошли до того, что свои правительственные структуры набили откровенными изменниками, почти готовыми коллаборационистами. Такими, как Исаев.
Или вам совершенно недосуг поинтересоваться, что в ваших учреждениях творят эти типы? Вы даже их трудов совсем не читаете?
Открывайте книги господина Исаева, карандаш в руки, внимательно штудируйте. Его концепция, так сказать, выражается в том, что нельзя действия сторон в войне оценивать только по документам одной стороны. Нужно и противоположной «дать слово». Он и дает. Но очень интересно даёт. Потери Красной Армии он дает. И по нашим источникам, но, особенно, по немецким. А вот потери немцев — у него почти полностью испарились. А если даже он о них вскользь и пишет, то почти исключительно по немецким источникам. А если даже совсем вскользь обмолвливается о потерях вермахта в советских источниках, то тут же их «поправляет» немецкими данными. Поэтому в его книгах режет глаза — героически погибающие войска Красной Армии, а по немцам — почти ничего нет.
Лёша, данные о наших потерях под Вязьмой ты привел. Из немецких источников. А где потери немцев под той же Вязьмой из советских источников? Ой, а как же научная объективность, которую ты декларируешь: оценивать данные двух сторон?
А в результате такой «научной объективности» у читателя складывается твердое впечатление о «заваливании трупами». Читатель видит наши колоссальные потери, но не видит трупов гитлеровцев.
И такая «научная объективность» носит, господин Исаев, вполне научное название — подрывная пропагандистская деятельность в пользу государства, враждебного России.
Господа чиновники МО, которые этого типа взяли к себе на службу, вы не понимаете, что оно творит, или вы сами того же поля ягодки?
Нынешняя Россия уже дошла до, практически, прямого военного столкновения с НАТО. Германия — основа ударных сил НАТО. В этих условиях превозносить боевые качества вермахта, немецких войск, намеренно принижать Красную Армию — работать в пользу НАТО. Вы это понимаете, господа чиновники?
Вы изо всех сил пытаетесь поднять волну патриотизма среди граждан РФ, основа ваших усилий — Победа. Вы такие усилия прилагаете, что в некоторых кругах это уже получило название — победобесие. И, одновременно — Исаев.
Вы на чем патриотизм воспитываете? На том, что только за счет неимоверно высоких потерь удалось сломить вермахт с его блестящей организацией?
Я понимаю, что выдуть человеческие потери СССР в 26 миллионов потребовалось для дискредитации Сталина, коммунизма. Я это понимаю. Но опомниться-то уже пора! У вас война уже на пороге, но вы продолжаете гнать пропагандистскую волну, которая уже не против Сталина и коммунизма работает, а против вашей власти. Да черт бы с вашей властью! Это уже напрямую несет опасность для самой России.
Я не знаю, являются ли те, кто принял в МО на работу Исаева предателями по глупости или сознательными. Но насчет самого господина Исаева у меня сомнений нет. Этот сознательный. И в дальнейшем я вам, уважаемые читатели, это покажу.
А если тебе, Лёша, неизвестно, где можно взять о потерях немцев под Вязьмой, то я тебе сейчас покажу и это место. И даже в архив не надо идти глотать пыль за этими сведениями…
…Итак, Москва — 1944, Издание Совинформбюро «СООБЩЕНИЯ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО», Том 1, июнь–декабрь 1941 года… Сразу предвижу вопль любителя архивных папок с готическим шрифтом: это ж не докумЭнты, а пропаганда!
Возьмите слюнявчик, утрите сопли. Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. Цитирую:
«Кроме боевых донесений и оперативной сводки… (Генштабом) ежедневно готовились еще сообщения для печати и радио „От Советского информбюро“. Эти материалы докладывались лично А. С. Щербакову, совмещавшему в годы войны работу на нескольких ответственных постах: оставаясь секретарем МК и ЦК партии, он возглавлял одновременно Главное политическое управление Советской Армии и ведал делами Совинформбюро — организации очень большой и хлопотной. Мне часто приходилось встречаться с ним, и, кажется, каждый раз я мысленно спрашивал себя: как этот тяжело больной человек успевает справляться с такой уймой дел, откуда берутся у него силы и каким образом удается ему сохранить притом теплоту отношений с людьми, человечность?.. Мы встречались почти ежедневно. Ему я докладывал о положении на фронтах и проекты сводок Совинформбюро.»
Всё, что было в сообщениях Совинформбюро относительно положения на фронтах — на материалах Генштаба. И не просто на материалах — сам Генштаб давал Щербакову проекты сводок. Единственное, на тех папках, в которых Штеменко носил Александру Сергеевичу Щербакову проекты сводок, ничего не было готическим шрифтом написано. Только кириллицей. И еще герб там был. Герб СССР.
Посмотрим, как вермахт разгромил Западный фронт под Вязьмой? «Тайфун» на направлении Западного и Резервного фронтов начался 2 октября:
В течение 2 октября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте.
За 30 сентября уничтожено 20 самолётов противника. Наши потери — 9 самолётов.
На одном из участков Западного направления фронта бойцы подразделения капитана Кондратенко уничтожили 12 немецких танков, 8 бронемашин и захватили много оружия…
В течение ночи на 3 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте…
Группа капитана Шевцова, длительное время оперировавшая в тылу врага на Западном направлении фронта, уничтожила свыше 3.000 немецких солдат и офицеров, 32 танка и много автомашин. Только на дорогах Витебск–Смоленск и Минск–Смоленск группа разгромила 17 немецких транспортов. В районе В. был разбит батальон «СС» и захвачено 13 станковых пулемётов…
В течение 3 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте. За 1 октября в воздушных боях сбито 16 самолётов противника. Наши потери — 8 самолётов…
В течение ночи на 4 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте…
Звено самолётов младшего лейтенанта Петра Марютина за шесть боевых вылетов уничтожило 17 немецких бронемашин, 11 танков, 4 автомашины и 9 орудий зенитной артиллерии…
Английские самолёты-истребители, действующие на одном из участков фронта, сбили в воздушных боях 4 немецких самолёта «Мессершмитт-109». Английские истребители потерь не имели…
В течение 4 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
За 2 октября в воздушных боях сбит 51 самолёт противника и 2 аэростата. Наши потери — 19 самолётов.
На подступах к Москве 3 октября сбито 3 немецких самолёта и 4 октября сбито 5 немецких самолётов…
На одном из участков Западного направления фронта наши самолёты уничтожили два эскадрона немецкой кавалерии, две роты пехоты, 64 автомашины и 25 орудий. В воздушных боях сбиты 7 самолётов противника и два аэростата.
В течение ночи на 5 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте…
Лётчики одного нашего авиасоединения, действующего на Западном направлении Фронта, совершили успешный налёт на немецкую мотомехколонну. Прямыми попаданиями бомб и пулемётным огнём уничтожены 33 автомашины, 4 роты пехоты и эскадрон кавалерии. В воздушном бою сбиты 5 вражеских самолётов.
В течение 5 октября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте.
За 3 октября уничтожен 41 самолёт противника. Наши потери — 18 самолётов.
На подступах к Москве 5 октября сбито два немецких самолёта.
На одном из участков Западного направления фронта часть тов. Утвенко при поддержке артиллерии перешла в контратаку и отбросила наступающего противника, нанеся ему серьёзные потери. На поле боя осталось 300 трупов немецких солдат и офицеров. Уничтожено 13 вражеских танков.
Авиационная часть, оперирующая на Западном направлении фронта, за один день уничтожила 30 немецких самолётов, 24 танка и более 40 автомашин с пехотой и воинскими грузами. При выполнении боевых заданий отличился лётчик тов. Черноморец. Совершив внезапное нападение на вражеский аэродром, на котором находились 34 самолёта, прямыми попаданиями бомб и пулемётным огнём тов. Черноморец уничтожил несколько фашистских самолетов…
В течение ночи на 6 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
Соединение нашей авиации, действующее на Западном направлении фронта, уничтожило 45 танков, 160 автомашин, 156 мотоциклов противника, до батальона вражеской пехоты и сбило в воздушном бою 19 немецких самолётов…
В течение 6 октября наши войска вели упорные бои с противником на всём фронте.
За 4 октября в воздушных боях сбито 53 самолёта и уничтожено на аэродромах 10 самолётов противника, а всего уничтожено 63 самолёта противника. Наши потери — 25 самолётов…
Танковые подразделения части тов. Чернова во взаимодействии с бомбардировщиками авиационной части тов. Кравченко нанесли удар по немецкой танковой колонне, вклинившейся в расположение наших войск на одном из участков Западного направления фронта. В результате боя уничтожено 34 немецких танка; из них 22 разбито прямыми попаданиями бомб с наших самолётов и 12 уничтожено нашими танкистами…
И как, господин Исаев, подтверждается немецкими архивами это? Неужели нет?
А такое там есть, из той же вечерней сводки 6 октября:
Советское Информбюро публикует ниже акт о зверствах фашистских людоедов в деревне Карбовка, Погарского района, Орловской области.
«Мы, нижеподписавшиеся, председатель Карбовского сельсовета Погарского района Нужный П. П., председатель колхоза „Пролетарий“ Гирлин П. М., счетовод колхоза Разуванова Т. П. и крестьяне Гирлин Б. П., Нужный В. Д. составили настоящий акт в нижеследующем:
За два дня немецкие фашисты сожгли в нашей деревне Карбовке 76 крестьянских домов, две колхозных конюшни, два скотных двора, 3 амбара, 3 мельницы, школу, здание сельсовета. За это время они ограбили магазин, отобрали у населения 20 коров, 15 овец, 30 свиней, 70 гусей и 150 кур.
Фашисты зверски замучили и убили 11 наших односельчан: Прокопенко Прокофия Ефимовича 65 лет, Ширкину Анастасию Тимофеевну 42 лет, Прокопенко Григория Сергеевича 67 лет, Метлицкого Григории Евдокимовича 63 лет, Метлицкую Ольгу 63 лет, Метлицкую Елизавету Никитичну 30 лет, Метлицкую Александру Васильевну 8 лет, Метлицкую Нину 2 месяцев, Гирлину Анастасию Ивановну 60 лет, Спелую Анну Захаровну 19 лет и Метлицкого Петра Евдокимовича 70 лет.
Кроме того, фашисты искалечили 6 колхозников и колхозниц.
Неужели и этого в немецких архивах нет? В штабе Гудериана забыли этот «бой» зафиксировать? Или бумажка про него из немецкого архива пропала? Почему, ведь такие потери русским нанесли, даже 2-месячную партизанку ликвидировали?!
Но перейдем к самому разгару «Вяземской катастрофы»:
В течение ночи на 10 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте и особенно напряжённые на Вяземском и Брянском направлениях.
Отражая ожесточённые атаки противника на одном из участков Западного направления фронта, одна наша часть за три дня уничтожила 65 немецких танков и свыше 1000 немецких солдат. На этом же направлении фронта два батальона пьяных фашистских солдат остервенело бросились в атаку на наши части. Интенсивным огнём наших войск немецкая колонна была разгромлена, большая часть наступающих — уничтожена.
На одном из участков Западного направления фронта группа наших самолётов бомбила наступающие войска противника. Прямыми попаданиями бомб и пулемётным огнём уничтожено 54 немецких автомашины с людьми и вооружением, 6 миномётных батарей, 3 артиллерийские батареи. На другом участке Западного направления фронта сброшенными с наших самолётов бомбами разбито 18 автомашин, 4 орудия и одна миномётная батарея, взорван склад горючего и уничтожено свыше двух рот пехоты противника…
На Вяземском направлении фронта наши части, отбивая сильные атаки немецко-фашистских войск, вклинившихся в нашу оборону, причиняют противнику большой ущерб. Только на одном из участков этого направления после боя на поле сражения осталось свыше 800 убитых вражеских солдат и офицеров…
В течение 11 октября наши войска вели бои с противником на всём фронте, особенно ожесточённые на Вяземском и Брянском направлениях.
За 9 октября уничтожено 64 немецких самолета. Наши потери — 25 самолётов.
В течение 9 и 10 октября под Москвой сбито 12 немецких самолётов.
На Вяземском и Брянском направлениях противнику ценой больших потерь удалось потеснить наши части. Отходя на новые рубежи, наши войска продолжают оказывать упорное сопротивление врагу, истребляя живую силу и вооружение противника. В течение дня по неполным данным уничтожено 72 немецких танка, 220 автомашин с войсками и боеприпасами, 41 орудие разного калибра и много пулемётов. В боях немцы потеряли не менее 9 тысяч человек убитыми и ранеными. Наши авиационные части уничтожили на одном из прифронтовых аэродромов не менее 65 немецких самолётов разных типов.
9 тысяч убитыми и раненными за один день — так за пару месяцев у фон Бока половину войска корова языком слижет. Что у него к декабрю останется? А то и осталось, когда тайфун начал сдувать гансов от подступов к Москве…
А разгром наших войск под Вязьмой всё ближе и ближе, «Бог Войны» уже доложил Сталину, что обороняться нечем, дорога на Москву открыта.
На Западном направлении фронта наши войска продолжают оказывать упорное сопротивление наступающему противнику. В течение дня на ряде участков немцы предпринимали многократные попытки вклиниться в глубину нашей обороны, не считаясь с потерями. В противотанковых рвах и на подступах к линии нашей обороны валяются тысячи трупов немецких солдат, разбитые танки, автомашины и мотоциклы. Наши части, противодействуя натиску фашистских войск, проявляют исключительное мужество и храбрость.
Для прорыва одного из секторов нашей обороны противник бросил 28 танков, 200 мотоциклистов и полк пехоты. Haша часть встретила танки огнём из противотанковых пушек и крупнокалиберных пулемётов. 9 танков были подбиты ещё до подхода к нашим окопам, остальные частью были уничтожены бутылками с горючей жидкостью и противотанковыми гранатами, частью повернули обратно. Пехота противника, пытавшаяся наступать за танками, попала под миномётный и пулемётный огонь и понесла большие потери. На поле боя осталось больше 700 трупов немецких солдат и офицеров. В течение всего боя действия наших наземных войск активно поддерживала авиация. Штурмовые и бомбардировочные подразделения непрерывно совершали налёты на резервы врага и его склады с боеприпасами. Наши штурмовики нанесли ряд ударов по механизированным силам противника и его артиллерии.
За 14 октября немцы на Западном направлении фронта потеряли убитыми и ранеными не менее 13.000 солдат и офицеров.
На следующий день фон Бок доложит в Ставку Гитлера, что русские в котле ликвидированы…
21 июля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/07/21/
Специально отойдем пока от «Тайфуна» на одного очень интересного свидетеля того, что происходило в 41-м году. Свидетель очень и очень интересный. Сергей Матвеевич Штеменко, генерал армии. Я не знаю ни одного другого советского военачальника, которого так сильно не шельмовали бы. Какой-то уникум. То его к Берии примазывали, то к Жукову. Периодически понижали в должности, загоняя в опалы. В завершении К. Симонов в своих «Глазами человека моего поколения: размышления о И. В. Сталине» распустил клевету о том, что Сергея Михайловича Сталин снял с должности Начальника Генерального штаба в 1952 году за то, что писал доносы на А. М. Василевского.
Что, конечно же, омерзительная клевета. Во-первых, никакого снятия не было. В 1952 году Штеменко был направлен в ГДР на должность начальника штаба Группы советских оккупационных войск в Германии. На фронт, фактически, если учитывать, какая обстановка тогда складывалась в Германии с нашими бывшими союзниками. Во-вторых, достаточно прочесть мемуары Сергея Матвеевича, слова в них о Василевском, чтобы убедиться в том, что доносы на Александра Михайловича — клевета.
И, уверен, достаточно прочесть его мемуары, чтобы всё понять — Сергей Матвеевич один из немногих, кто отказался гнуться под линию партии по вопросу освещения истории Великой Отечественной войны, по периоду строительства Вооруженных сил и подготовке к войне. Его «Генеральный штаб в годы войны» напрочь выбивается из ряда мемуаров других советских военачальников. Даже по сравнению с воспоминаниями А. М. Василевского. Правда, нужно учитывать, что «Дело всей жизни» Александра Михайловича вышла уже после смерти маршала, поэтому книга… странная. Весьма.
Так, например, Штеменко вспоминает, что на Западный фронт к Коневу в составе Комиссии ГКО представителем Ставки выезжал и Василевский. А у самого Василевского об этом очень важном моменте нет ни слова.
Книга же самого С. М. Штеменко вышла при его жизни, поэтому редакторам от ЦК там особо порезвиться не удалось. Мы не знаем, как Сергею Матвеевичу удалось протолкнуть тот вариант, который вышел из печати, но мы, в результате, имеем свидетельства очевидца, которые резко контрастируют со всей хрущевско-брежневской историографией. А что написано пером, да еще и успело выйти тиражом, то уже не вырубишь топором цензуры. Или нужно изымать весь распроданный тираж, что невозможно. Поэтому — клевета на автора.
Что особенного в мемуарах Штеменко? А много чего. Там, к примеру, нет никаких упоминаний о выдающихся теоретиках типа Триандафиллова, тем более, нет ничего о всяких Тухачевских и Уборевичах, о 37-м годе, за исключением коротенького:
«Конечно, большим несчастьем для нашей армии и страны в целом было то, что накануне Великой Отечественной войны мы лишились многих опытных военачальников. Молодым пришлось трудно.»
И то, это появилось, как я подозреваю, только уже в поздних изданиях конца 80-х, после смерти автора. К сожалению, пока это проверить у меня возможности нет. Но не особо важно. Зато сохранилось много такого!!!
В частности, о Семене Константиновиче Тимошенко. В 44-м году Семен Константинович был направлен в качестве представителя Ставки для координации действий Прибалтийских фронтов, Штеменко был к нему прикомандирован. Маршал сразу начал строить, как выражаются в армии, своего помощника. Тимошенко не очень любил сотрудников Генерального штаба, как объяснил Сергей Матвеевич. Правда, он еще подозревал, что Сталин специально прикрепил Штеменко соглядатаем. Но это выглядит как-то очень натянуто в мемуарах. Как только маршал убедился, что Штеменко кое-что смыслит в военном деле и дурака не включает, так сразу отношения установились очень даже нормальными. Даже больше, Тимошенко предложил Сергею Матвеевичу возглавить свой собственный штаб. Штаб! У маршала Тимошенко, которого историки отправили в отставку после провала Барвенковской операции, был свой собственный штаб. У Г. К. Жукова был собственный штаб? Вот то-то и оно.
И, как написал Сергей Матвеевич, наше наступление в Прибалтике, которое до прибытия Тимошенко развивалось неудачно, именно под его руководством было проведено очень успешно.
А господина Исаева, утверждающего о передовой военной мысли у немцев, у которых наши учились воевать, генерал Штеменко берет за уши и возит мордой по столу:
«Советские Вооруженные Силы руководствовались передовой военной наукой. У нас раньше, чем в других армиях мира, была разработана теория глубокой операции с использованием крупных масс танков, авиации, артиллерии, воздушных десантов. Корни этой теории восходят к самому началу тридцатых годов. Передовой являлась и наша военная доктрина, направленная на защиту социалистического Отечества и предусматривавшая ведение войны с решительными целями объединенными усилиями всех видов Вооруженных Сил и родов войск. Роль тех и других, равно как и принципы их боевого использования, определялась в основном правильно.
Правда, в ходе Великой Отечественной войны кое-что подверглось уточнению, от некоторых положений и вовсе пришлось отказаться, но на то и практика, всегда подправляющая теорию. В целом же наша военная доктрина и наша военная наука остались незыблемыми и послужили хорошей основой для подготовки военных кадров, которые сумели превзойти своим искусством немецко-фашистский генералитет, гитлеровское офицерство.»
И уже в конце 60-х годов, когда он писал свою книгу, С. М. Штеменко вступил в открытое противостояние с тем, что творилось с историей войны в СССР к тому времени:
«Наконец, еще один вопрос из тех, которые часто ставятся перед нами, военными, и от ответа на которые мы почему-то предпочитаем уклоняться: допускалась ли нами сама возможность нападения на нас Германии в 1941 году и делалось ли что-либо практически для отражения этого нападения? Да, допускалась! Да, делалось!»
«…почему-то предпочитаем уклоняться». Да, мало кто мог решиться пойти против решений 20-го съезда, согласно которым нужно было написать книги о войне с совершенно обратным смыслом…
В книге Штеменко, само собой, достаточно много дряни. В том числе, и о Ворошилове. А что вы хотели, если Г. К. Жукову пришлось в свои мемуары внести более 500 правок разного объема по настоянию редактора. Т. е., будем говорить прямо, переписывать их, пока они не стали удовлетворять требованиям идеологического отдела ЦК. Полностью удовлетворять. В результате то, что сейчас делает А. Исаев, как историк, является всего лишь пересказом «Воспоминаний и размышлений», разбавленных реверансами в сторону вермахта и гитлеровского генералитета гитлеровской подстилки.
«Воспоминания и размышления» и есть история ВОВ в редакции брежневского ЦК в рамках реализации решений 20-го съезда.
Но Штеменко хоть что-то удалось отстоять. В частности, как было уже в предыдущих главах, о начале войны и о «катастрофе» Юго-Западного фронта под Киевом.
В разрезе обороны Москвы есть для вас еще один сюрприз от Сергея Матвеевича. Но сначала это:
«Неудача, постигшая нас под Вязьмой, в значительной мере была следствием не только превосходства противника в силах и средствах, отсутствия необходимых резервов, но и неправильного определения направления главного удара противника Ставкой и Генеральным штабом, а стало быть, и неправильного построения обороны. Вместо того, чтобы выделить Западному и Резервному фронтам самостоятельные полосы для обороны с полной ответственностью каждого из них за эти полосы в целом как по фронту, так и в глубину, 24-я и 43-я армии Резервного фронта к началу наступления противника занимали оборону в первом эшелоне, находясь между левофланговой армией Западного и правофланговой армией Брянского фронтов. Остальные три армии Резервного фронта, растянутые в одну линию на широком участке, находились на позициях в непосредственной глубине обороны Западного фронта по линии Осташков–Оленино–Ельня. Оперативное построение крайне затрудняло управление войсками и взаимодействие фронтов. Даже в результате хорошо, правильно организованной обороны на направлении главных ударов врага ни Западный фронт, ни войска направления в целом, не имели превосходства.»
Автор этой цитаты предлагает именно то, на что я указывал раньше: выставить весь Резервный фронт в первую линию обороны, т. е., дать немцам возможность окружить и разгромить все войска Западного и Резервного фронтов одним махом. По сути — это план собственного разгрома, так же, как и план выдвижения к границе в июне 41-го всех сил Красной Армии.
Пока автора называть не буду. Пока вам из Штеменко:
«Не оставалось никаких сомнений в том, что подготавливается наступление непосредственно на Москву. Генштабу было известно, что Гитлер предназначил для этого группу армий „Центр“ под командованием фельдмаршала Бока численностью более миллиона человек с 1700 танками и штурмовыми орудиями при сильной авиационной поддержке. Эти данные в последующем подтвердились.
Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования приняли соответствующие контрмеры. Основные силы созданного еще в июле Резервного фронта расположили за Западным, увеличив таким образом глубину обороны. Для действий на дальних подступах к столице привлекались некоторые дивизии московского народного ополчения, сформированного из добровольцев. В строжайшей тайне в глубине страны проводилось формирование и обучение резервных армий, о существовании которых знали только члены Ставки и отдельные связанные с этим лица из Генштаба. Готовились к переброске на запад несколько хорошо подготовленных дивизий из Забайкалья и с Дальнего Востока. Ускоренно шло строительство Вяземского и Можайского укрепленных районов. Создавалась так называемая Московская зона обороны, рубежи которой вкруговую опоясывали столицу на ближайших подступах, в пригородах и, наконец, в самом городе до Бульварного кольца включительно.
Ставка посылала своих представителей в войска, чтобы они на месте разобрались во всех деталях обстановки, посоветовались с командованием соединений и оперативных объединений, как лучше решить коренные вопросы обороны Москвы. От Генштаба на Западный фронт в октябре выезжала комиссия ГКО, в которой от Ставки работал А. М. Василевский.»
И еще о Александре Михайловиче:
«В конце сентября у нас в Оперативном управлении состоялось очередное партийное собрание. Несмотря на чрезвычайную занятость, пришли почти все, в том числе и начальник Генштаба Б. М. Шапошников. Обсуждался единственный вопрос — „Текущий момент и задачи коммунистов“. Докладчиком был А. М. Василевский. Александр Михайлович не приукрашивал положения. Он прямо заявил, что обстановка создалась архитяжелая, требующая от каждого отдачи всех сил, а может быть, и жизни. Дальше будет, возможно, еще труднее. Но падать духом не следует. Ленинград стойко держится, враг там не прошел. Это позволяет думать, что никаких новых фронтов севернее Москвы не возникнет и наши резервы, припасенные про черный день, останутся в сохранности. Каждое слово доклада было проникнуто глубокой верой в конечную нашу победу, в мудрость партии и Советского правительства. Это собрание — одно из ярчайших моих воспоминаний того периода. И мне и всем моим товарищам по службе оно дало тогда мощный заряд бодрости и мужества.»
Как вы догадались, первая цитата взята из «Дело всей жизни» А. М. Василевского. Я подозреваю, что инсульт у Александра Михайловича случился после того, как он увидел, что редакторы сделали с рукописью его мемуаров, в результате прославленный маршал, который даже в фильмах о войне, снятых при жизни Сталина, стоит рядом с Верховным, не дожил и до первого издания «Дела всей жизни». Брежневское время по степени гнусности с нынешним вполне может посоревноваться.
Если же верить С. М. Штеменко, то никакой ошибочности в построении наших войск не было. Больше того, Ставка даже допускала, что придется останавливать немцев и в самой Москве, предполагала — вплоть до Бульварного кольца. А фон Боку готовились сюрпризы в виде резервных армий. Фактически, фон Бок лез в мышеловку, которую перед ним поставила наша Ставка.
Цугцванг. Конфигурация наших фронтов на московском направлении, организация обороны, была такой, что чтобы не делали немцы, любое их решение, любой ход вели к поражению. Без всяких вариантов. Советское руководство не было авантюристами, оно «блицкригов» не планировало, судьбу Родины на кон не ставило.
22 июля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/07/22/
К началу ноября немецкое наступление выдохлось. Я не буду отрицать, что погода здесь не причем. Был такой фактор. А когда «Тайфун» планировали, о нем не подумали? Надеялись за месяц управиться. Ну и как? Где же ваш запасной план немцы? А запасного плана-то и не было. Хотя, разумеется, насчет погоды, по-большому счету — отговорки фон Бока перед Гитлером. Сводки Совинформбюро показывают, из какой «воды» на немцев дождь лился. К. К. Рокоссовский, умело маневрируя артиллерией, выбил у фон Бока танковый таран. Теперь нужна была оперативная передышка для наращивания сил. А эта передышка усугубляла ситуацию, противник же тоже наращивал силы. В Ставке Гитлера себя успокаивали тем, что у русских уже почти не осталось войск, уже нет артиллерии. Гальдер в своем Дневнике записывает с сарказмом: у нас тоже артиллерии, можно считать, нет, потому что нет лошадей. Сдохли лошади. Нечем тянуть пушки.
С артиллерией и так не шибко хорошо было, а стало еще хуже. А чем же вы, немцы, собирались прорывать оборону, которую русские во время оперативной паузы укрепляли? Танками при поддержке авиации? Зачем тогда нужно было гробить авиацию в противоборстве с ПВО Москвы, излетав ее в почти бесполезных попытках засыпать Москву бомбами?
Да и насчет танков уже не ахти как было. В октябре из танковых дивизий был убран один танковый полк, в результате в дивизиях оставалось по 200 танков. Да, не в начале войны в них было, как я уже писал, по 200 танков, согласно данным Мюллера-Гильденбрандта, а с октября 41-го. В результате полоса прорыва танковой дивизии сократилась вдвое. Обычная логистика. Сокращение полосы прорыва сокращало и число дорог, а структура танковых дивизий вермахта была такова, что за танками двигался гигантский табор из пехотных частей, ПТО, зенитчиков и тыловых подразделений. Танки сократили, а остальное осталось почти в прежнем составе, сокращать остальное было нельзя, потому что тогда танковая дивизия станет совсем небоеспособной. При такой перегруженности дорог даже маленького дождичка хватало, чтобы их качественно размесить. Когда вместо дождика с неба станут падать «белые мухи» должно было стать легче. Немцы, а про сугробы вы слышали?
Фон Бок нашел выход. Если на одном Волоколамском направлении невозможно было просунуть нормально через более-менее нормальные шоссе весь табор, то нужно было искать дополнительную крупную транспортную магистраль. Нашли — через Калинин. Нарисовалось еще одно оперативное направление. То, что оно с приличным крюком и дробились силы наступления — уже никакого значения не имело при принятии решения. Потому как и выхода другого не было. Цугцванг.
А в Москве готовились к Параду, посвященному 7 ноября. 6 ноября состоялось торжественное заседание Моссовета, на котором И. В. Сталин выступил с известной речью, произнес слова, которые очень сильно не нравятся нашим историкам:
«За 4 месяца войны мы потеряли убитыми 350 тысяч и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем 1 миллион 20 тысяч человек. За этот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более 4 с половиной миллионов человек. Не может быть сомнения, что в результате 4-х месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только теперь разворачиваются в полном объеме.»
Как так, разве Красная Армия могла потерять в два с лишним раза меньше, чем вермахт? Ведь в одних котлах…! Ну да, вы, господа, списали всех бывших окруженцев в потери. Гениально!
Только из того, что сказал Иосиф Виссарионович, очевидно, что близится момент, когда на фронтах силы уже отмобилизованного вермахта и силы проводящей мобилизацию РККА уравняются. Это и будет моментом истины. Готовьтесь, немцы, воевать на равных. Вам предстоит серьезный экзамен. Не провалите его. Гы!
На следующий день после заседания в Моссовете, на Красной площади состоялся знаменитый Парад. Традиционный ежегодный парад войск, посвященный Великой Октябрьской Социалистической революции. Международное значение этого Парада было огромным. Даже наши союзники к ноябрю испытывали пессимизм насчет возможности советских войск отстоять Москву. Но когда по Красной площади прошли отлично обмундированные, хорошо вооруженные, вышколенные «коробочки», сразу с площади уходившие на рубежи обороны, мало кто уже сомневался, что Гитлеру придется распрощаться с мечтой о Москве. Сам вид наших войск, солдат и командиров был таким, что даже у предвзятого наблюдателя не оставалось сомнений — эти порвут любого противника.
И специально для сомневающихся союзников Иосиф Виссарионович сказал в своем выступлении на Параде:
«Бывали дни, когда наша страна находилась в ещё более тяжёлом положении. Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, — мы её только начали создавать, — не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования. 14 государств наседали тогда на нашу землю. Но мы не унывали, не падали духом. В огне войны организовали тогда мы Красную Армию и превратили нашу страну в военный лагерь. Дух великого Ленина вдохновлял нас тогда на войну против интервентов. И что же? Мы разбили интервентов, вернули все потерянные территории и добились победы.
Теперь положение нашей страны куда лучше, чем 23 года назад. Наша страна во много раз богаче теперь и промышленностью, и продовольствием, и сырьём, чем 23 года назад. У нас есть теперь союзники, держащие вместе с нами единый фронт против немецких захватчиков. Мы имеем теперь сочувствие и поддержку всех народов Европы, попавших под иго гитлеровской тирании. Мы имеем теперь замечательную армию и замечательный флот, грудью отстаивающие свободу и независимость нашей Родины. У нас нет серьёзной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании. Вся наша страна, все народы нашей страны подпирают нашу армию, наш флот, помогая им разбить захватнические орды немецких фашистов. Наши людские резервы неисчерпаемы. Дух великого Ленина и его победоносное знамя вдохновляют нас теперь на Отечественную войну так же, как 23 года назад.
Разве можно сомневаться в том, что мы можем и должны победить немецких захватчиков?
Враг не так силён, как изображают его некоторые перепуганные интеллигентики. Не так страшен чёрт, как его малюют. Кто может отрицать, что наша Красная Армия не раз обращала в паническое бегство хвалёные немецкие войска? Если судить не по хвастливым заявлениям немецких пропагандистов, а по действительному положению Германии, нетрудно будет понять, что немецко-фашистские захватчики стоят перед катастрофой.»
Парадные колонны прошли через Красную площадь, отдавая честь не только своему Главнокомандующему, но и легендарному полководцу страны Советов Семену Михайловичу Буденному, Конная армия которого внесла решающий вклад в разгром интервентов. И не только за прошлые заслуги Сталин поручил Буденному командовать самым знаменитым из всех парадов, которые когда-нибудь видели стены Кремля 7 ноября.
Я ненадолго вернусь к мемуарам С. М. Штеменко:
«Командовал парадом генерал П. А. Артемьев, занимавший в то время пост командующего войсками Московского военного округа и возглавлявший Московскую зону обороны. Оркестром дирижировал капельмейстер оркестра дивизии имени Дзержинского военинтендант 1 ранга В. Л. Агапкин, автор знаменитого марша „Прощание славянки“, который с 1912 года волнует сердца людей.»
Интересно, что Сергей Матвеевич вспомнил про Артемьева и дирижера, но не обмолвился о том, кто принимал Парад. Я очень сильно сомневаюсь, что он забыл о Буденном, просто имя Семена Михайловича к тому времени в истории Великой Отечественной войны стало табу.
Отличился Семен Михайлович, в хорошем смысле слова, так, что у пришедшей к власти после смерти Сталина троцкистской сволочи одно его имя вызывало лютейшую злобу. Единственно, его боялись тронуть. И не только из-за его популярности и любви к нему советского народа. Он во всем мире был известен.
А отличился Семен Михайлович вот чем: в 1959 году, уже после 20-го съезда, он написал книгу «Сталин и армия», в которой подробно изложил борьбу Сталина и его соратников с троцкистами в армии. А многие из тех троцкистов уже были реабилитированы. Отчебучил Семен Михайлович, так отчебучил! Шашкой по самому интимному…
…Через неделю после Парада началось второе генеральное наступление немцев на Москву. Главные удары фон Бок наносил в полосе обороны 30-ой армии Калининского фронта и 16-ой армии Западного…
В 2016 году случился грандиозный скандал. Скандалище! Забурлило так, что трубы лопнули и вся канализация растеклась по всему историко-идеологическому полю нашей и левой, и государственной пропаганды. А началась эта история 16 ноября 1941 года. Но мы начнем не с начала о ней, а с конца. Почти с конца, но я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы эта история получила продолжение с «награждением» всех причастных. Да отломится каждому по его заслугам, в размере вложенного!
В 2016 году вышел в прокат фильм режиссера Шальопы, снятый на народные средства, «28 панфиловцев». Проект курировал лично тогдашний министр культуры РФ Мединский. Участвовало в проекте Российское Военно-историческое Общество, которое тоже курировал Мединский.
Сначала фильм подвергся резкой критике с «левой» стороны. Придраться было к чему. Некоторые диалоги в сценарии довольно двусмысленные. Но если посмотреть военные фильмы брежневского времени, которые нравятся «левым», то там поводов даже не для придирок гораздо больше.
На мой взгляд — фильм неплохой, снят добротно, «заклепочники» съемочного коллектива поработали на совесть. Если не принимать во внимание только одно: там нет того подвига 28-ми, который был в реальности. Если позволительно так выразиться, подвиг панфиловцев был урезан раз так в несколько. Думаю, что психология «заклепочников», их сознание, не вместило того, что совершили панфиловцы, они тот знаменитый бой сконструировали в соответствии с собственными представлениями, как это могло быть. Но было всё не так!
Но критика «левых» была только первой фазой скандала. Главное разразилось чуть позже, и разразившееся поставило крест на успешности проката, насколько я знаю — в прокате не удалось отбить вложенные средства. ИзЮмительно, что по фильму, снятому в русле государственной патриотической пропаганды, под кураторством министра, удар нанес государственный чиновник, да еще и подчиненный министра культуры Мединского. Какое государство, такие и чиновники…
Директор Росархива С. В. Мироненко на пресс-конференции представил архивные документы, которые свидетельствовали о том, что подвиг 28-ми панфиловцев — результат фальсификации, журналистской выдумки корреспондента «Красной Звезды» Кривицкого.
Что показал публике С. В. Мироненко? Справку-доклад. На старой бумаге. Из архива. О чем эта справка-доклад? Это «документ» от 1948 года за подписью Главного военного прокурора Афанасьева в адрес секретаря ЦК Жданова, в котором прокурор информирует ЦК, что подвиг панфиловцев является результатом журналистской выдумки, фальсификации корреспондентов «Красной Звезды». Что прокуратура, расследуя дело Добробабина, решила проверить и насчет всех 28-ми. И выяснила, что ничего такого у Дубосеково не было. Всё придумали журналисты. И даже журналистов и командира полка, в котором служили панфиловцы, допросили и те признались — выдумка.
Я сразу написал тогда, что документы, представленные директором Росархива, выглядят, как несомненные фальшивки. Кроме подозрительных атрибутов, там главный военный прокурор употребляет выражения, которыми грешат разные журналисты, но абсолютно недопустимые в среде профессионалов-юристов, тем более в официальных документах: арестован за измену, прокуратурой привлечен к уголовной ответственности. Суд привлекает! Арест — не наказание!
Я тогда еще умолчал о главном. Специально. Мне было интересно, заметит ли кто из наших историков, даже «левых», это обстоятельство. Очень интересно было. Я всю эту научно-историческую шваль давно никакими другими словами, кроме, как шваль, и не называю. Мне просто было очень интересно, сколько там осталось миллиграммов совести, как научной, так и обычной человеческой. Увы. Миллиграммов не обнаружилось. Абсолютно ничего из вещества «совесть» у них не оказалось. Даже молекулы, которая могла «проснуться». Просыпаться было нечему.
О чем я умолчал? О том, что сразу бросается в глаза, после чего никаких экспертиз документов, представленных Мироненко, не требуется, а самого Мироненко нужно сажать на скамью подсудимых, как члена банды фальсификаторов, орудующих в наших архивах. Пусть не сразу на скамью подсудимых, но в нормальном государстве он после своего заявления моментально стал бы фигурантом уголовного дела. И не за подделку, там набор более серьезных статей. Да, и Мироненко был бы «арестован за измену».
Судите сами. 1948 год. 1948!!! Военная прокуратура, ведя производство по следственному делу некоего Добробабина (Добробабы) установила, что этот гражданин, один из 28-ми панфиловцев, в бою не погиб, а сдался в плен и потом служил полицаем. У военных прокуроров вдруг зачесалось насчет вообще подвига 28-ми панфиловцев… Да-да, вдруг зачесалось. Даже если бы этот Добробаба и был одним из 28-ми (дальше увидите, что это был за «панфиловец»), то почему вдруг вообще насчет остальных 27-ми зачесалось?
Но зачесалось. И в 1948 году (в 1948!!!) военная прокуратура СССР начинает масштабное расследование насчет подвига 28-ми. Прокурорские допрашивают и жителей разъезда Дубосеково, и командование Панфиловской дивизии, корреспондентов. Допрашивают насчет того — что же произошло 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково? И выясняют — там не было никакого подвига. Всё сочинил корреспондент Кривицкий. 28 панфиловцев звания Героев получили незаслуженно. То, что о них писалось в газетах — фуфло. То, чем воодушевлялись воины нашей армии — фуфло. Тот подвиг, на чем воспитывалось поколение советской молодежи — фуфло. Журналистская фальсификация.
И потом Николай Порфирьевич Афанасьев, Главный военный прокурор СССР, подписывает соответствующую справку-доклад в адрес Жданова, секретаря ЦК, отвечающего за идеологическую работу. Мол, так и знайте, уважаемый Андрей Александрович, что ваши 28-м панфиловцев — это фуфло. Один из самых значимых подвигов наших воинов оказался мистификацией. Мы, военная прокуратура, такие непристрастные правоведы, сами это расследовали. Теперь, товарищ секретарь ЦК по идеологической работе, как хотите, так с этим и живите. Хотите, напечатайте в «Правде» статью о том, что 28-панфиловцев липовые герои. Хотите, нашу справку-доклад сожгите спичкой в пепельнице — ваше дело и ваши проблемы, мы свое благородное дело разоблачителей фальшивых подвигов советских героев сделали.
Разумеется, настоящий коммунист Андрей Александрович Жданов справку-доклад спичкой не подпалил, а распорядился насчет архива, чтобы хранилась она вечно, до самой Перестройки и даже дольше, чтобы потом честные историки-архивисты, когда будет свергнута власть коммунистов, эту справку-доклад нашли и показали обманываемому коммунистами народу всю правду. Правду насчет того, как коммунисты придумывали всякие подвиги советских воинов…
1948 год!!! Даже не 1984! Еще в 1984 году за такое «самостоятельное расследование» прокурор не отделался бы взысканием по партийной линии. Даже в 1984 году. Но в 1948 году!!!
И хоть бы одна падла это заметила!!! Хоть бы одна! Вам кажется, что «падла» здесь грубое слово?..
…А началась история с «фальсификацией» подвига 28-ми героев в 1988 году. О! Кто не застал в сознательном возрасте те времена, тот не в состоянии представить, что такое дурдом на одной шестой части суши. Чумак, Кашпировский, Джуна… Джуна! Молодежь, наверно, сегодня даже представить себе такое не может. Какая-то баба цыганского вида, да такого, что если бы она шлялась возле вокзала, то даже совсем доверчивые граждане имеющиеся на них золотые изделия попрятали бы подальше и поглубже, лечила почти всех звезд нашей тогдашней эстрады и даже некоторых политиков. И вылечивала! Помашет руками над их головами или над тем, что у них еще болело, и они излечивались!
А еще это было время подготовки к выборам депутатов Первого съезда народных депутатов СССР. Вы не видели настоящей демократии, если не застали эти выборы. Если бы вас из нынешнего времени перенесли в те годы, боюсь, что ваша психика не выдержала бы. Даже нынешнее время по сравнению с последними годами существования СССР — почти идеал здорового общества. И во время подготовки к выборам сама КПСС развернула настолько отвязную антикоммунистическую пропаганду, что — тушите свет. С экранов телевизоров, со страниц журналов и газет в головы самого читающего и смотрящего телевизор в мире населения полезло такое, что даже сегодня, через тридцать с лишним лет то поколение советских людей живет с чувствительно поврежденной психикой.
Именно в конце 80-х, в период перед Съездом народных депутатов СССР развернулась масштабная компания по развенчанию и дискредитации всего советского, главным образом, конечно, сталинского. Это коснулось, в том числе, и героев войны. Особенно самых прославленных и известных.
В 1988 году один из проходимцев, известный историк и писатель про историю, Георгий Куманев прочитал в газете «Московская правда», в номере от 25 октября, статью И. Мясникова, в которой писалось о том, что в Цимлянске проживает один из 28-ми панфиловцев по фамилии Добробабин, несправедливо осужденный сталинскими палачами за измену Родине.
Осужденный сталинскими палачами герой! Да это ж сенсация! К тому же, как раз очень нужная для подготовки выборов Первого съезда народных депутатов. Не прошло и месяца после публикации статьи Мясникове, как «Правда»… Главная газета страны! Орган ЦК КПСС! Это даже дурдомом назвать — обидеть психиатрические клиники…
В газете «Правда» выходит 18 ноября 1988 года очерк «Судьба Ивана Добробабина — одного из 28 героев-панфиловцев», автор Г. Куманев.
Кто такой Куманев? Прямо из Википедии вам:
«…советский и российский историк, специалист в области истории Великой Отечественной войны. Доктор исторических наук. Главный научный сотрудник Института российской истории РАН, руководитель Центра военной истории России. Академик РАН по Отделению историко-филологических наук с 22 декабря 2011 года.»
А еще этот гражданин, специалист в области, является автором книги «Говорят сталинские наркомы». Сочинения Ф. Чуева «100 бесед с Молотовым» и другие подобные читали? Примерно такое же. Знаете такого писателя, как Сергей Кремлев-Брезкун, который сочинил дневники Берии? Вот у этих двоих, Куманева и Чуева, Брезкун и научился сочинять.
Г. Куманев в своем очерке уже не совсем психически адекватной общественности рассказал, что в Цимлянске живет Иван Добробабин, один из выживших 28-ми панфиловцев, прошедший ад немецкого плена, вынужденный, чтобы выжить пойти служить полицаем, но на своей полицайской службе ничего плохого не совершивший, однако бесчеловечный сталинский режим осудил героя-панфиловца на сталинскую каторгу и отобрал заслуженную Звезду Героя Советского Союза.
Вы сейчас читаете это, но, если не жили в 80-х, то до конца не можете ситуацию представить. В тогдашнем телевизоре — два канала и оба центральные. Центральное телевидение показывает интервью с экстрасенсами, лечившими членов Политбюро. По стране колесит с гастролями группа «Ласковый май», продюсер которой представляется родственником М. С. Горбачева…
Когда я у себя в блоге написал, что герой очерка Куманева, Добробаба, обычный самозванец, мне возмущенные украинские историки прислали фотокопию обложки его уголовного дела. Мол, смотри, разоблачитель, даже уголовное дело в архиве СБУ хранится, приезжай, убедись.
А вот не поеду! И не из-за того, что на Украине сейчас проводится специальная военная операция. Посмотрите на эту обложку:
«Уголовное дело». Такие обложки появились только после 1960 года, когда были приняты новые уголовно-процессуальные Кодексы в республиках СССР. До 1960 года были — следственные дела. А в 1948-м году, когда, якобы, расследовалось дело Добробабы, и КГБ еще не существовал. МГБ был!
Но даже в МГБ не могло быть этого «уголовного дела», потому что, как следует из всего того, что было опубликовано о нем, расследованием занималась военная прокуратура.
Только слезы восторга! Это ж надо еще постараться так сделать!.. И написано всё на обложке дела — фломастером. Для большей достоверности.
То, что Куманев лжец, фальсификатор, мистификатор и фантазер никаких сомнений быть не может. Я процитирую отрывок из его статьи, касающийся того, как Куманеву, начавшему заниматься биографией выжившего у разъезда Дубосеково героя, запретили продолжать эту работу:
«Вооруженный богатым и интересным материалом, я вернулся в Москву и приступил к подготовке статьи о Добробабине для „Комсомольской правды“.
Но тут последовал вызов на Старую площадь. В полученной открытке, которую храню до сих пор, значился номер телефона, по которому я должен был позвонить т. Осташеву С. П. Молодой голос в трубке подтвердил приглашение, поинтересовавшись, нет ли у меня возражений, если беседа будет проходить в присутствии военного прокурора. Отвечаю, что это, конечно, дело того, кто приглашает.
В кабинете С. Осташева — молодого приветливого человека, уже находился другой собеседник в зеленых погонах подполковника, плотного сложения, с густыми черными бровями, непроницаемым лицом и немигающим пристальным взглядом.
— Какими документами, связанными с историей подвига 28 панфиловцев, Вы располагаете? — спросил С. Осташев.
Я показал все, что захватил с собой, включая ряд документов из Центрального архива Министерства обороны СССР, различные свидетельства, подтверждения.
— Вот что, молодой человек, — жестко заметил военный прокурор. — Народ надо воспитывать на мертвых героях.»
Интересно, а зачем тогда живым звания ГСС присваивали? Чтобы они могли билеты в театр без очереди покупать, а на их примерах народ воспитывать категорически не рекомендовалось, потому что они живыми были? И почему у военного прокурора «зеленые погоны» оказались, если погоны с зелеными просветами были у обычных прокуроров, а у военных — с красными? Вся эта история с запретом — чистой воды выдумка Куманева.
В 1988 историк Куманев от имени Добробабина составил жалобу в Военную коллегию Верховного суда СССР с просьбой пересмотреть приговор от 1948 года и реабилитировать. В жалобе указывалось, что признание у Добробабы в сотрудничестве с фашистами было выбито следствием с применением незаконных методов, а так-то он даже помогал жителям оккупированных сел и даже хотел в партизаны уйти, но в округе не было партизан.
Жалобу рассматривала Главная военная прокуратура СССР и в реабилитации было отказано. Оказалось, что и партизан в округе было полным полно, и служил немцам Добробаба добросовестно.
Главная военная прокуратура СССР — ни на какие мысли название этого органа вас не наталкивает? Конечно — «Катынское дело». К тому времени ГВП превратилась в банду фальсификаторов-антисоветчиков. Но ведь ГВП не пошла на поводу у Куманева и отказала полицаю Добробабе в реабилитации?! Какая ж это банда антисоветчиков?!
Тем более, что сам Главный военный прокурор товарисч Александр Филиппович Катусев был до глубины души возмущен свистопляской вокруг Добробабы и ответил на это в 1990 году статьей в номере № 9 «Военно-исторического журнала». Почитайте эти слова настоящего патриота:
«Подталкиваемый безответственными исследователями типа Куманева, Добробаба безбоязненно включился в гласную борьбу против закона и правды. И все же хочется надеяться, что подобные ему борцы рано уверовали в праздник на улице предателей. Поддерживая моду на антикоммунизм и антипатриотизм, на массовое антисоветское злословие, они поторопились торжествовать. Но коль так открыто и дерзко поднимают головы Добробабы, то здоровым силам в стране тоже есть над чем подумать. Нет, это вовсе не значит, что нужно запугивать инакомыслящих и прибегать к репрессиям. Необходимо соблюдать законы народной Советской власти. Необходимо отстаивать правду и давать отпор тем, кто на нее покушается. Необходимо, наконец, ответить на злободневный вопрос: почему наше общество вдруг стало (по мнению Добробабы) пригодным по нравственному состоянию для возведения в ранг героев бывших полицаев, эсэсовцев, власовцев и многих других антикоммунистов и антисоветчиков, подбираемых на свалке истории представителями современного „нового“ мира?»
Ну как, купились? Еще бы! Такой пафос! Но те, кто застал время Перестройки знают всё про этот пафос, как самые яростные защитники законности и справедливости потом показали, что они маскировали под этой пафосной личиной и какие дела творили. Если Куманев хотел всего лишь реабилитировать полицая Добробабу, чтобы обвинить Советскую власть в антизаконных репрессиях против героя-панфиловца, обвинить ее в жестокости и несправедливости, то ГВП Куманева переплюнула и переиграла.
Из той же статьи Катусева:
«Массовый подвиг всей роты, всего полка, всей дивизии безответственностью не совсем добросовестных журналистов приуменьшили до масштабов мифического взвода.»
Главная военная прокуратура в ходе расследования, проведенного по ходатайству Добробабы установила, что подвига 28-ми панфиловцев не было, его придумали журналисты. И Катусев вывалил все те фальшивки о расследовании 48-го года, которыми потом тряс С. В. Мироненко. Вот это финт, согласитесь?..
…Только одно деятели-фальсификаторы из ГВП упустили — не статьи журналистов стали основанием для награждения 28-ми панфиловцев, а итог работы целой Государственной Комиссии. Фальсификаторы, сочинившие комплект документов к справке-докладу Жданову не знали об этой Комиссии, после смерти Сталина ее деятельность была забыта.
Но кто же такой этот Добробабин, который хотел своей реабилитации? Меня, когда я изучал это дело, насторожило, что Катусев приводит настоящую фамилию жалобщика — Добробаба. Мне это показалось странным и было интересно, почему заключение по жалобе этого Добробабина И. Е., когда он в 1988 году добивался реабилитации, начинается с такой шапки: «Заключение по архивному уголовному делу в отношении Добробабина (Добробаба) И. Е.». И почему Главный военный прокурор Катусев в своей статье «Чужая слава» в ВИЖ, № 8, 1990 г. об этом деле написал так:
«Не успели в Главной военной прокуратуре осмыслить сполна поступившее заявление от И. Е. Добробабы (это настоящая фамилия нашего „героя“, поэтому в авторском комментарии она будет звучать именно так)…»
Меня очень удивило, что, оказывается, настоящая фамилия того, кто в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21.07.42 года о присвоении звания ГСС значится, как Добробабин — Добробаба. Такого по определению быть не может. Звания ГСС, тем более в 1942 году, не присваивались после заполнения представления на коленке. И в газетной публикации Указа может быть ошибка в фамилии, может быть не та буква, но не так же кардинально.
Поэтому я стал искать возможные совпадения и забил в поисковик сайта ЦАМО «Иван Евстафьевич», без фамилии. Помогла оперская привычка работать с подобного рода информацией. Результат получился неожиданным даже для меня самого.
Добробабиных оказалось больше одного. Два сержанта Ивана Евстафьевича Добробабина, о них двоих имеются сведения в ЦАМО, ныне выложенные на сайте «Память народа» вместе с фотографиями документов.
Если еще точнее, первый на сайте значится, как Дабробабин Иван Евстафьевич. Фамилия через «а» в первом слоге. Относительно его на сайте имеется фото оригинала «Именного списка безвозвратных потерь 23-го стрелкового гвардейского полка за 16.11.41 г. 26 героев-панфиловцев». Подписан командиром полка и начальником штаба полка. Так документ и называется. В нем сержант Дабробабин Иван Евстафьевич идет вторым по списку после политрука Клочкова.
На самом деле, конечно, правильно Добробабин. В Именном списке именно так. Тот, кто вносил на сайт информацию о сержанте-панфиловце, то ли просто ошибся, то ли так прочитал букву «о» в фамилии. Хотя, она ясно читается, как «о».
Еще об этом сержанте Добробабине есть следующие сведения: место рождения — Чуйский район Киргизской ССР, год рождения 1913, призван Чуйским РВК Киргизской ССР, последнее место службы 8-я гвардейская стрелковая дивизия, дата выбытия — 16.11.41., причина выбытия — убит. Звание сержант, должность — командир стрелкового отделения. Место захоронения Московская обл. Волоколамский район, разъезд Дубосеково. Есть сведения о жене — Фролова Ольга Филипповна, Киргизская ССР, Чуйский район, с. Токмак, ул. Советская, 45.
А теперь еще один Добробабин Иван Евстафьевич. Там же, на сайте ЦАМО «Память народа». На него есть фото наградного листа к «Славе» 3-ей степени. Итак, что в нём?
Фамилия, имя, отчество — Добробабин Иван Евстафьевич, сержант, командир отделения. Но год рождения — 1914.
Призван — Нарымским РВК Западно-Сибирского края. В Красной Армии с 25.06.41 по 05.12.41. и потом с 18.03.1944 г..
Проходил службу в частях Западного фронта с июня по декабрь 1941 года и 2-ой Украинский фронт с марта 1944 года.
Сведения о ранениях и контузиях: имел контузию в ноябре 1941 года.
Ранее не награждался, наградной лист заполнен 15 декабря 1944 года.
Сведения на сайте о награждениях: орден Славы 3-ей степени, орден Ленина и медаль Золотая Звезда ГСС.
Так у нас что, есть два сержанта Добробабина Ивана Евстафьевича, оба Герои Советского Союза, только у одного еще Слава 3-ей степени, один родился в 1913 году, второй в 1914, призваны из разных военкоматов, один исключен из списков части 16.11.41, как погибший, а второй еще в декабре 41-го служил на Западном фронте, потом был перерыв почему-то и продолжил службу в 1944 году?
Да, оба Героев получили одним и тем же Указом от 21.07.1942!!!! Только в этом Указе фамилия Добробабин — один раз, а не два.
Вы, наверно, начали догадываться, что на «Памяти народа» одному из Добробабиных приписали награждение ГСС. Разумеется, не тому, кто на сайте внесен, как Дабробабин и похоронен у разъезда Дубосеково.
И теперь мне тоже интересно, с кем из этих двух Добробабиных познакомился историк Г. Куманев, после чего накатал в «Правду» свой гнусный очерк?
Но архивные сведения в ЦАМО однозначно нам показывают, что это два разных человека, у которых общего только фамилия, имя и отчество. А точно у них была одинаковая фамилия, или у одного настоящая фамилия была Добробабин, а у второго Добробаба?..
Но на этом странности не заканчиваются. Вот указатель с сайта ЦАМО на документы Дабробабина:
Дабробабин Иван Евстафьевич
Донесение о безвозвратных потерях
Дата рождения: __.__.1913
Место рождения: Киргизская ССР, Чуйский р-н
Дата призыва: Чуйский РВК, Киргизская ССР, Фрунзенская обл., Чуйский р-н
Воинское звание: сержант
Последнее место службы: 8 гв. сд
Воинская часть: 8 гв. сд
Дата выбытия: 16.11.1941
Причина выбытия: убит
Первичное место захоронения: Московская обл., Волоколамский р-н, раз. Дубосеково
Информация об архиве -
Источник информации: ЦАМО
Фонд ист. информации: 58
Опись ист. информации: 818883
Дело ист. информации: 1112
В деле 1112 и находится этот список:
Ну, может быть, там так буква «о» написана, что сотрудник архива ее прочитал, как «а». Может быть. Только это не единственный документ в этом деле с упоминанием данной фамилией. Перед ним по описи идет вот этот:
Но здесь-то «о» с «а» перепутать невозможно. И добавляется место рождения: с. Перекоп Валковского района, что не соответствует указанному на сайте: Место рождения: Киргизская ССР, Чуйский р-н.
Кому и с какой целью понадобилась эта путаница? Кто-то специально это сделал, чтобы желающие посмотреть документы Добробабина не наткнулись на них? Хотя, какой смысл об этом гадать?
Наградной лист Добробабина Ивана Евстафьевича на Славу 3-ей степени вызывает полнейшее недоумение:
Как следует из опубликованных материалов его дела, повторно в ряды РККА Добробабин попал в марте 1944 года, когда наши войска освобождали Одесскую область. Там он и нашелся. Пишут также, что он был призван Полевым военкоматом. Однако, такого учреждения, как Полевой военкомат, никогда не существовало, это всего лишь простонародное название. Призывали на освобождаемых территориях военные советы действующих армий, согласно Приказа Народного Комиссара Обороны СССР о призыве в Красную Армию граждан, проживающих на освобождаемых от оккупации территориях № 089 9 февраля 1942 г… И призывали не тех, кто уже был призван ранее:
«Призыву подлежат граждане освобождаемых от оккупации территорий в возрасте от 17 до 45 лет из числа лиц, не призывавшихся в Красную Армию в течение истёкших месяцев войны.»
Те военнослужащие, которые оказались на оккупированной территории, снова ставились в строй после соответствующей проверки. Нужно было дезертиров, по крайней мере, среди них выявить. Тем более, нужно было проверить, не успел ли кто из них немцам послужить. Вообще, при каких условиях они оказались в немецком тылу, иначе можно было свои войска насытить немецкой агентурой.
Вот приходит на призывной армейский пункт Добробабин и говорит:
— Принимайте меня, сержанта Добробабина, в армию взад. Хочу продолжить громить фашистов.
— Здравствуй, сержант Добробабин, а чем ты докажешь, что ты Добробабин и сержант?
— А у меня аусвайс есть!..
Разумеется, никаких документов у Добробабина после плена быть не могло. А если бы даже у него каким-то чудом сохранилась красноармейская книжка, то и это мало что значило бы. Проверяли таких лиц органы контрразведки в обязательном порядке. Поэтому либо в Смерше сидел бы, пока проверка шла, либо, в лучшем случае, в запасном полку ждал ее результатов. Что контрразведка проверяет? Да те данные, которые со слов добробабиных вносились в их учетные документы: анкетные сведения, сведения о прежнем месте службы — полк, дивизия; каким РВК и когда был призван, причина временного выбытия, если были ранения или контузии — нахождение в госпиталях, каких именно.
Вот, как видно из наградного листа, И. Е. Добробабин сообщил о себе следующее: год рождения — 1914, русский, беспартийный, воевал на Западном фронте с июня 41-го по декабрь 41-го, в Красной Армии с 25 июня 1941 года по 5 декабря 1941 года, в ноябре был контужен. Призван Нарымским РВК Западно-Сибирского края.
Так эти сведения подтвердились при проверке и поэтому Добробабину разрешили сержантские лычки носить, выдали оружие и поставили в строй? Или как?
Ладно, допустим сотрудник Смерша посмотрел на честное открытое лицо парня с хорошим русским именем Ваня и решил никакой проверки не проводить, поверил на слово. Допустим.
Но из того, что нам показали, в его деле есть рапорт в политотдел 297-ой дивизии от 31 августа 1944 года:
«Доношу, что я, сержант Иван Евстафьевич Добробабин, в первый год Отечественной войны сражался в рядах дивизии генерал-майора Панфилова во взводе лейтенанта Шишкина…»
В этом рапорте Добробабин признается, что он один из 28-ми панфиловцев. Что должно было после этого рапорта произойти в политотделе дивизии? Конечно, большой шухер. Ни фига себе, оказывается в дивизии один из 28-ми служит! Срочно проверить! Подтвердится — водить его по ротам и батальонам, пусть о подвиге рассказывает. А в армейскую газету написать заметку о том, что в нашей дивизии такой герой продолжает бить фашистов.
Но ни фига! Ничего не происходит больше трех месяцев, потом появляется такое:
«НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ КОНТРРАЗВЕДКИ СМЕРШ
В декабре 1944 года в 5-м стрелковом полку 297-й стрелковой дивизии, входящей в состав фронта, нами установлен оказавшийся в живых один из 28 героев-панфиловцев сержант Добробабин Иван Евстафьевич, 1913 года рождения, уроженец села Перекоп Валковского района Харьковской области, украинец, беспартийный, образование 3 класса. Из рапорта Добробабина, беседы с ним оперативного работника и его рассказов стало известно что 16 ноября 1941 года по заданию политрука Клочкова, возглавляя, как командир отделения, одну из групп бойцов в числе 28 панфиловцев он принял бой с немцами.
Начальник управления контрразведки „Смерш“ 2-го Украинского фронта
Генерал-лейтенант КОРОЛЕВ
22 января 1945 года».
Э-э! А откуда контрразведчики взяли сведения о 1913 годе рождения, об украинской национальности? Со слов самого Добробабина, с его учетными документами, которые использовались за полтора месяца до того при составлении наградного листа, совсем ничего не сверяли?
Ничего не сверяли, потому что сразу бы к Добробабе возникли щекотливые вопросы: Как ты оказался на фронте 25 июня, если 316-я дивизия Панфилова начала формироваться только с июля 41-го, а в составе действующей армии с августа?
Элементарный запрос в штаб 8-ой гвардейской дивизии, бывшей 316-ой: проходил ли у вас службу с 25 июня по 5 декабря 1941-го года призванный Нарымским РВК Западно-Сибирского края сержант Добробабин И. Е., 1914 года рождения?
И органы контрразведки 2-го Украинского фронта получили бы ответ: сержант Добробабин 1913 года рождения был призван в июле Чуйским РВК Киргизской ССР, дата выбытия — 16.11.41., причина выбытия — убит.
После этого для Добробабина, который назвался одним из 28-ми панфиловцев, наступили бы тяжелые дни допросов и очных ставок.
Но вместо этого, как пишет прокурор Катусев:
«Уместно привести более подробно текст донесения помощника начальника Главного управления контрразведки „Смерш“ генерал-лейтенанта Москаленко и начальника отделения этого управления подполковника Белова начальнику управления контрразведки „Смерш“ 2-го Украинского фронта генерал-лейтенанту Королеву.
„Произведенной нами проверкой установлено, — отмечается в этом документе, — что Добробабин И. Е. в июле 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР по представлению Военного совета Западного фронта в числе 28 человек героев-панфиловцев посмертно награжден званием Героя Советского Союза. В действительности же во время боя под Москвой он был взят немцами в плен (а возможно, сдался добровольно) и некоторое время находился в концлагере. В начале 1942 г. уехал к себе на родину… Добробаба в ноябре и декабре 1944 г. в личных беседах с нач[альником] политотдела 7-й гвард[ейской] армии генерал-майором Зыковым и нач[альником] политуправления фронта генерал-лейтенантом Тевченковым рассказывал явно неправдоподобные сведения, вызывающие подозрение о его переброске немцами для шпионажа в частях Краской Армии. В своем рапорте в политотдел 297-й стр[елковой] дивизии и беседах с начальниками политорганов армии и фронта Добробаба скрывал свое пребывание на родине и указал, что все время скрывался в поселке Тарасовка Одесской области до освобождения частями Красной Армии“.
Донесение генералу Королеву направлялось в связи с тем, что, как указывалось в документе, „в настоящее время…Добробабин И. Е. находится в 297-й стр[елковой] дивизии Вашего фронта“, а также для того, чтобы внести в военный совет фронта предложение воздержаться от выдачи Добробабе наград до окончательной проверки фактов его предательства.»
Это уже какой-то сюрреализм. В управлении Смерша 2-го Украинского так проверяли шпион ли кто или нет: если убежит к немцам, то шпион, не убежит — наш, советский патриот?
Кто оставил в дивизии Добробабу, если у Смерша в отношении его возникли такие подозрения? И уже появились подозрения, что Добробаба скрывал свое нахождение на родине, но ему вручают и орден Славы 3-ей степени, и медали «За оборону Москвы», за Будапешт, демобилизуют и он уезжает туда, откуда призывался, в Токмак. И только через три года его арестовывают.
Наверно, в Смерше надеялись, что он скроется, сделает себе документы на другую фамилию и на этом можно дело закрыть. Или что еще вам может на ум прийти?
И после ареста у следователя не возникает даже тени сомнения, что перед ним Добробабин Иван Евстафьевич 1913 года рождения. Именно тот Добробабин, который служил в 316-ой дивизии. А какие могут быть сомнения, если Добробабин говорит, что он Добробабин? Никакой попытки следователя установить личность подозреваемого. Хотя бы, найти жену Добробабина гражданку Фролову и спросить ее: это точно ваш муж?
Больше того, следователь начинает выяснять насколько правдив рассказ Добробабина о его роли в обороне Дубосеково… Четыре свидетеля! Четыре свидетеля было у следователя: Васильев, Шемякин, Шадрин, Тимофеев. Четверо выживших из 28-ми. Всем уже были вручены Звезды Героев к тому времени. Хотя бы одного из четверых на очную ставку: этот гражданин точно сержант Добробабин, вы его узнаете? А его слова о том, что он в бою участвовал подтверждаете?
Я сначала думал, что следствие велось халатно. Но! Это же не сторожа колхозной бани судили! За такими делами особый надзор. Если же подумать хорошенько, то возникает другое подозрение: а были ли в реальности это следствие и вся эта история с этим Добробабой?..
…И, конечно, большую часть своей работы по расследованию измены Добробабина, следователь Бабушкин, который дело вел, отдал расследованию обстоятельств боя у разъезда Дубосеково и установлению факта журналистской фальсификации этого боя.
Какое это имеет отношение к измене Добробабы? Зачем это следствию нужно было? Не, ну а чо — копать так копать. Есть даже современная версия, что это под Г. К. Жукова копали следаки. Наверно, по заданию Сталина, потому что Жуков подписал представление на ГСС панфиловцам. Вот какой компромат на маршала нарыли! Санитары, вам есть работа!
Следак со всей пристрастностью допросил командира полка Капрова, журналистов Чернышева, Кривицкого, Коротеева. Все признались — подвиг они придумали. Их заставили. Они не сами. «Простите нас, люди, так получилось. Мы раскаиваемся.»
Мне интересно, через сколько минут после того, как начальник следователя Бабушкина узнал бы о вызовах журналистов на допросы и о поводах вызовов, сам следователь Бабушкин стал бы фигурантом дела по ст. 54 УК УССР?
И я даже знаю, что на допросе сказал бы журналист Кривицкий следователю Бабушкину:
— Давай на спор — через сколько дней ты будешь сидеть на моем месте в своем же кабинете и, плача, кушать свои прокурорские погоны. Я думаю — завтра. Потому что я сегодня позвоню бывшему редактору газеты «Красная Звезда», а ныне начальнику Политуправления Московского округа ПВО генералу Ортенбергу, он тут же всё сообщит в ЦК товарищу Жданову… Нет, до завтра ты, гражданин Бабушкин, не дотянешь.
Ладно, Кривицкий чего-то у следователя испугался. Но был еще и Коротеев. О! Капров! Илья Васильевич! Полковник. Кавалер орденов Ленина (Ленина!), трех орденов Красного Знамени, орденов Кутузова и Суворова 2-ой степени. Кто-нибудь в своей жизни задрипанной видел таких полковников?
И этому полковнику какой-то харьковский следак задает вопросы: Ответьте, как вы оказались причастны к фальсификации подвига 28-ми?
И полковник оправдывается:
«В конце декабря 1941 года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент „Красной звезды“ Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно… Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вёл с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть. Меня о фамилиях никто не спрашивал. Впоследствии, после длительных уточнений фамилий, только в апреле 1942 года из штаба дивизии прислали уже готовые наградные листы и общий список 28 гвардейцев ко мне в полк для подписи. Я подписал эти листы на присвоение 28 гвардейцам звания Героя Советского Союза. Кто был инициатором составления списка и наградных листов на 28 гвардейцев — я не знаю.»
«Не виноватая я! Меня никто не спрашивал! Каюсь. Мне скидка будет?»
1948 год! Военная прокуратура гарнизона Харькова, расследуя дело Добробабина пошла по пути развенчания подвига 28-ми панфиловцев, всенародно признанных героев…
Я всё жду, когда в наших архивах найдется письмо в ЦК товарищу Жданову, что Зоя Космодемьянская героем не была, потому что страдала психическим заболеванием. Я совсем не уверен, что такого письма в архивах не имеется…
…Только не спрашивайте у меня, кем был этот фотограф из Дома Быта в Цимлянске, Иван Евстафьевич Добробабин-Добробаба, за которого историк Куманев составил ходатайство о реабилитации. Вы лучше сами погуглите, у вас же интернет есть. Окунитесь в атмосферу конца 80-х–начала 90-х. Дедок рассказывал, что ему не разрешали фотографировать лица на карточку в партбилеты. Так и было. Приходит в фотоателье какой-нибудь товарищ и говорит фотографу:
— Сделай меня на фотографию «триначетыре».
Фотограф интересуется:
— А ты, случайно, товарищ, не на партбилет фотографируешься? Если на партбилет, то езжай отседова в Харьков, потому как я бывший несправедливо осужденный полицай и передам тебе предательскую карму вместе с фотографией в твою будущую партийную биографию.
Что дедок рассказывал журналистам, в том числе и под видеозапись, это даже не песня. Опера! «Труффальдино из Бергамо». Ему же в Токмаке памятник даже поставили. А как узнали про полицайское прошлое, то памятнику голову отпилили и на место отпиленной головы приклеили голову другого панфиловца. Хорошо, хоть не голову товарища Сталина.
Я, наверно, как никто из писателей, много получаю на почту и в комментариях послания от потомков репрессированных «кровавым Сталиным». Что только люди не пишут! Каких только себе предков с трагическими судьбами не придумывают! Правда, в наши дни уже исключительно анонимно пишут. Верю я вам, анонимные люди. Верю. Но это в наши дни. А что было в годы Перестройки — те, кто это время не застал, даже не могут себе этого представить.
У меня вообще не было в студенчестве знакомых, предки которых хотя бы раскулачены не были. Ни одного внука голозадого крестьянина! Все сплошь потомки владельцев поместьев, мельниц и конюшен с рысаками. Мой однокурсник Шура Хлебко — потомок графского рода. Предков коммуняки в барже утопили. Граф Хлебко! Он еще и обижался на меня, когда я смеялся:
— Граф Хлебко, посмотрите на свои крестьянские грабли, доставшиеся вам по наследству с голубой кровью, ваше сиятельство.
И если бы только молодежь этим страдала! По «ящику» почти круглосуточно разные полубезумные старики и старухи рассказывали про тяжелую колхозную жизнь, как они одними «палочками» всю зиму на печке питались… О! Так ведь «пили бы баварское»! Забыли уже? Вы забыли, что представители того поколения, которое сегодня жалуется на маленькие пенсии тем, кто нам страну построил, им то есть, дули своим потомкам в уши?
Только не говорите мне, что никогда не слышали рассказы этих «ветеранов» про то, что до немцев жили бедно, а пришли немцы в 41-м и в деревню им электричество и газ провели. Газ, Карл! С лампочкой Гитлера! Ведь было же! А все партизаны были бандитами! Бывшие полицаи хвастались службой в немецкой полиции, на этой службе они все поголовно только лишь людям помогали…
И сейчас еще не всё закончилось с этим. И ведь верили! Да что там — приказ НКВД № 00447! Секретный репрессивный орган с секретным составом… Я думаю, что пора уже в водопроводную воду галоперидол добавлять.
Кем был этот Добробаба из Цимлянска в действительности — уже мы никогда не узнаем. Вряд ли теперь докопаешься. Но то, что его уголовное дело — наглая мистификация, сомнений нет. Если сомневаетесь — галоперидол должен вам помочь. 1948 год — напоминаю. И 1988 год — тоже напоминаю.
И насчет главного военного прокурора Катусева, который Добробабу «разоблачил», тоже погуглите. «О, сколько нам открытий чудных…»
Куманев утверждал, что знал Добробабина-Добробабу с 1967 года. И потом Добробаба это подтверждал, как написал Катусев. На этом оба и спалились. Потому что Куманев не мог не знать, что после того боя осталось в живых еще 4 человека, три из них были живы в 1967 году. Если он так был заинтересован в реабилитации Добробабы, то странным выглядит его нежелание разыскать выживших и расспросить их обо всем. И странным выглядит отсутствие желания у Добробабы встретиться с бывшими однополчанами. Ну, ладно, Добробаба стеснялся своей полицайской службы. А Куманев чего стеснялся?
Тут только два варианта возможны. Либо про знакомство в 1967 году враки, создать у публики впечатление многолетней борьбы за правду. Либо Добробаба и Куманев боялись, что оставшиеся в живых панфиловцы могут удивиться: Ваня, как ты сильно изменился, сам на себе не похож!
Поэтому никогда он не пробовал разыскать своих однополчан-панфиловцев, ни с кем из них никогда не встречался. Что вообще очень и очень странно, согласитесь. Уже когда он с зоны откинулся, было известно, что не все из 28-ми погибли у разъезда. Вернулись из плена и получили свои заслуженные Звезды Героев Иван Демидович Шадрин и Дмитрий Фомич Тимофеев после того, как прошли положенную в таких случаях проверку. Еще были живы Илларион Романович Васильев и Григорий Мелентьевич Шемякин, о них будет дальше, когда коснемся «фальсификации» подвига корреспондентом Кривицким. И никто никакой секретности из судьбы выживших не делал. А зачем? Чтобы молодежь воспитывать только на мертвых героях, как придумал Г. Куманев?
Когда состоялась премьера фильма Шальопы «28 панфиловцев», журналисты разыскали дочь Ивана Шадрина Любовь Ивановну Морозову. На сайте «Российской газеты» есть интервью с ней от 16.12.2016:
«В конце 1941 года на отца пришла похоронка, — рассказывает Любовь Ивановна. — О том, что он выжил, мы узнали только в 47-м… Оказалось, в том бою папа был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. Три с половиной года он находился в концлагере Дахау, а после освобождения прошел многочисленные проверки и допросы в застенках НКВД.
Судьбу Шадрина решили сослуживцы — Илларион Васильев и Григорий Шемякин: их с поля боя вынесли, а потом выходили местные жители.
— После того, как они подтвердили, что отец до конца был с ними, ему вернули звание Героя и вручили награду, — продолжает Любовь Ивановна. — Пока были живы, они крепко дружили, часто встречались, ездили на могилу к погибшим однополчанам. Он, кстати, в эти поездки часто с собой внуков брал, особенно Женьку, которого больше всех любил.
Спрашиваю Евгения, что отец рассказывал о войне?
— Да не любил он о ней вспоминать, — говорит внук. — Спрашиваю: „Дед, за что тебе звездочку дали, расскажи“, а он в ответ: „За то, что фрицев стрелял, так тогда все их стреляли. Я не считал, сколько их побил. Помню, как самолет фашистский хотел подбить, но ничего не вышло“.»
На встречах не было Дмитрия Фомича Тимофеева, он умер в 1950 году. Но и Добробабы, дожившего до 1996 года, тоже не было. И на могилу к однополчанам он никогда не ездил. Жил, затаившись, в своем селе, работая фотографом. Стыдно было перед однополчанами за службу в полиции? Так расскажи своим фронтовым друзьям, как все было и что ты невиновен! В глаза скажи! Но насчет стыдно — это не к Добробабе. Когда из однополчан никого из живых не осталось, весь стыд как рукой сняло. Сдуло сразу. Но он даже избегал встречи с тем, кого ему упорно навязывал Г. Куманев, если верить Куманеву, конечно, одним из тех, кто считал себя незаслуженно обойденным и наказанным за измену, но действительно служившим в полку Капрова и знавшего настоящего Добробабина — Даниилом Кожубергеновым. Он считается связным политрука Клочкова и получил срок за добровольную сдачу в плен. Куманеву так и не удалось Добробабу свести с Д. Кожубергеновым.
Есть подозрение, что этот Добробаба старательно избегал тех, кто знал настоящего Ивана Добробабина и мог опознать в Добробабе самозванца? Думаю, есть. И вы со мной согласитесь.
А в 1988 году, когда страна стала напоминать палату № 6, историк Куманев решил на этом самозванце сделать сенсацию. Он от его имени составил жалобу в Военную коллегию Верховного суда СССР с просьбой пересмотреть приговор от 1948 года и реабилитировать. К тому времени никого из 28-ми панфиловцев в живых уже не было, и Д. Кужебергенов умер. В жалобе указывалось, что признание у Добробабы в сотрудничестве с фашистами было выбито следствием с применением незаконных методов, а так-то он даже помогал жителям оккупированных сел и даже хотел в партизаны уйти, но в округе не было партизан.
Я думаю, что в 1948 году этого Добробабу Ивана Евстафьевича, призванного в РККА из Нарыма, все-таки за что-то осудили. Может даже за службу немцам. А могло, вообще, никакого дела не существовать. 1988 год. Если бы Добробаба с Куманевым получили ответ: граждане, в архивах нет никакого следственного дела на Добробабу, поэтому мы не знаем, как его реабилитировать, он, вероятно, самозванец, — то на вентиляторе еще больше пахучей субстанции оказалось бы. «Коммуняки проклятые архивы уничтожили!». Как вариант, если бы Добробаба был судим за какое-нибудь половое преступление: «Коммуняки архивы подделали!». Это 1988 год!
Заявление от Добробабы попало в Главную военную прокуратуру. Главная военная прокуратура! Звучит? Серьезная организация. Которая в то время уже занималась реабилитацией… Колчака. Это 80–90-е! И фальсификат по «Катынскому делу» — тоже ГВП. Да, именно при главном военном прокуроре Катусеве.
После этого и появилось на свет «уголовное дело», в котором герой-панфиловец — полицай, а подвиг 28-ми — журналистская выдумка.
Но несмотря на отказ в реабилитации, Добробаба, уже не опасавшийся того, что его могут опознать, как самозванца, в связи с тем, что в живых никого из 28-ми не осталось, остатки скромности окончательно растерял. Он даже кинозвездой стал. У него в доме не переводились журналисты и кинодокументалисты, которым он расписывал свои подвиги у разъезда Дубосеково. В одно рыло 4 танка сжег и 3 бронетранспортера. Хотя, его рассказы никак не стыковались с тем, что успели поведать об участии в бою реального Добробабина выжившие однополчане, на глазах которых настоящий Добробабин и погиб, но это же были 90-е годы! В психушке кто мог сопоставить бред с реальностью?!
И все-таки реабилитации эта сволочь добилась. Но только на Украине, его в 1993 году Верховный суд Украины реабилитировал. Уже в независимой от клятых москалей Украине. Это клятые москали гнобили украинского героя, отнимая у него заслуженную славу. На Украине реабилитировали, а памятник ему поставили в Цимлянске. Там он и до сих пор стоит.
В России стоит памятник, как одному из панфиловцев, непонятно какой личности, которая по сведениям российского же ЦАМО на один год младше реального Ивана Добробабина, призывалась в армию совершенно не оттуда. И никто, из знавших реального Добробабина, этого не видели в глаза, ни сослуживцы, ни жена, т. е., его личность не установлена…
Как видим, вся свистопляска вокруг дела Добробабы послужила толчком к тому, что по отношению к героям-панфиловцам была совершена провокация потрясающей бессовестности и наглости.
Конечно, не только по отношению к панфиловцам. 28 панфиловцев, Зоя Космодемьянская, Николай Гастелло, Александр Матросов, молодогвардейцы — это реперные точки, если можно так выразиться, героизма советского народа в Великой Отечественной войне. Если всё это оплевать… Что будет потом с народом, его памятью?
В 90-е годы и начали оплевывать. Дошло до того, что мать Олега Кошевого сожительствовала с немецкими офицерами… Я не кровожадный человек, но — СТРЕЛЯТЬ! Без права помилования. Как собак!
Ладно, о панфиловцах.
В 1997 году в журнале «Новый мир» вышла статья Н. Петрова и О. Эдельмана «Новое о советских героях», в котором впервые были приведены документы за подписью Главного военного прокурора Афанасьева о фальсификации подвига корреспондентом Кривицким. В те годы подобной паскудщины был такой вал, что это вызвало у людей, как у собак Павлова, торможения в центральной нервной системе. Раздражители были такими сильными, что народ даже перестал на них реагировать. Понемногу это забылось. Безумие 90-х стихло. И эта паскудщина осталась лежать в тишине, ждать своего времени.
Время 28-ми панфиловцев пришло, когда вышел фильм Шальопы. В ответ на этот добротный патриотический фильм директор Росархива С. В. Мироненко вытащил на свет божий архивные документы, свидетельствующие о том, что подвига такого не было, 28 панфиловцев — фальсификация. Начался страшный кипеш. Создателей фильма обвинили еще и в том, что они сделали одним из центральных героев предателя Добробабина. А наши маститые военные историки сошлись в том, что, хотя и не было именно того, о чем писали о 28-ми панфиловцах газеты военных лет, но вся дивизия сражалась храбро. Они подтвердили, что архивные документы из мотни Мироненко действительно свидетельствуют о том, что 28 панфиловцев журналистская выдумка. Вот как об этом высказался А. Исаев в одном из интервью:
«— Почему эта справка-доклад 1948 года (это тот документ, который представил Мироненко — авт.) не имела никаких последствий для тех, кто упоминался в ней в негативном ключе?
После тяжелой войны советская власть иногда проявляла мягкость, причем иной раз труднообъяснимую. Это касается и наказания власовцев, и данного случая, где есть серьезное нарушение профессиональной этики журналистами. На мой взгляд, было бы разумнее, если бы за это Кривицкого „закатали“ в Верхоянск. Тогда история была бы крайне поучительной и осталась бы в учебниках по журналистике как пример того, как не надо делать. Но советская власть в лице такого человека, как А. А. Жданов (член Политбюро ЦК ВКП(б), с апреля 1946 года возглавлял Управление пропаганды и агитации ЦК — прим. „Ленты.ру“), проявила мягкотелость. И это было, пожалуй, последней ошибкой Жданова.»
Я предлагаю самого Исаева сначала подвергнуть психиатрической экспертизе. Если окажется вменяемым — его самого закатать туда, в Верхоянск. Пожизненно. На особо строгий режим. Курва. Пусть притворяется шизиком, в психушке ему будет легче.
Так что же все-таки произошло у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года и почему этому бою советская пропаганда уделила такое внимание? Или там вообще ничего не происходило, как в интервью утверждает наш А. Исаев, немецкая подстилка:
«— Я знаю, что два года назад вы разбирались в этой истории, участвовали в дискуссиях. Вы говорили тогда, что дело о 28 панфиловцах надо подтверждать или опровергать на основании не только наших, но и немецких документов. Какие-то немецкие документы есть о том бое у разъезда Дубосеково?
Да, они существуют. Эти документы говорят, что немцы проехали через Дубосеково, особо ничего не заметив. Никакие люди, которые выбили у них 18 танков, в этих документах не упоминаются.»
Да, Лёша, если писать нашу историю нашей Великой войны по немецким документам, а у тебя это хорошо получается, то ничего немцы не заметили. Вы будете возражать, что я его немецкой подстилкой назвал? Не слишком ли я груб, да?
Ну так ждите его закономерной эволюции, как историка. Он вам еще напишет, что и эсэсовцы были доблестными рыцарями. Дождетесь.
Но историк, занимающийся историей ВОВ обязан знать, что немецкие журналы боевых действий велись так, чтобы их можно было использовать как средство пропаганды для последующих описаний подвигов воинов вермахта после победы. Исаев не в курсе о подобной инструкции? Вот уж вряд ли.
Именно поэтому в журналах боевых действий вермахта о тех моментах, когда вермахту накладывали так, что из-за шиворота вываливалось, абсолютно ничего нет. Там только победы. Даже отступления у них описаны как победные схватки с ордами большевиков.
В реальности же события у Дубосеково нет никакой трудности восстановить чуть ли не в хронометрическом порядке. И, да — очерки корреспондента «Красной Звезды» Кривицкого — практически документальны. В них всё совпадает до малейших деталей со словами очевидцев и прямых участников боя. И всё это найти не составляет абсолютно никакого труда. Даже в архивы ходить не надо. Как это ни удивительно, но мы почти привыкли к тому, что у Дубосеково все погибли и поэтому точно неизвестно, что там произошло. Привыкли и к тому, что слова Клочкова «Отступать дальше некуда, за нами Москва» — красивая легенда, придуманная Кривицким. Удивительно, что почти дословно он именно такие слова и говорил! И это подтверждено перекрестным опросом свидетелей, слышавших эти слова.
И не с бухты-барахты, только на основании очерка корреспондента всем 28-ми присвоили звания Героев. Никто не присваивал в СССР при Сталине эти звания просто так. Каждый подвиг должен был быть подтвержден железобетонно. Малейшие сомнения — представление не проходило. Кстати, тем же героям-танкистам Колобанову и Лавриненко звания Героев присвоили уже в РФ. Даже насчет их были сомнения. Мизерные, но тем не менее. А с панфиловцами разбирались почти 6 месяцев. Только через 6 месяцев после публикации очерка о них было принято решение, выраженное Указом Президиума ВС СССР. Полгода шла проверка.
И первый бой эти 28 героев приняли еще 11 ноября у деревни Жданово. Точнее, они уже были не новичками на фронте. Просто эта группа, 30 человек тогда их было — добровольцы, отряд истребителей танков, она была скомплектована незадолго до событий у разъезда и ее сразу возглавил политрук Клочков. Если выражаться по-современному, оценивая их подготовку — псы войны. Терминаторы. У одного из них, бойца Шемякина, к тому времени на личном счету было уже 57 фрицев. Так под Жданово наступала немецкая полурота. 30 человек немцев остались лежать на поле, остальные убежали. У нас потерь не было. Когда кончились патроны, Клочков приказал отойти к деревне Красиково, там к этим терминаторам попала немецкая разведка, 5 гансов. Двоих взяли в плен, двоих кокнули, один убежал. И 13 числа заняли позиции у разъезда Дубосеково.
То, что произошло там, даже после всего, что мы знаем о войне, кажется почти неправдоподобным. Как Сталин выразился в речи 6 ноября: наши бойцы пролили потоки немецкой крови?! Именно!..
Рано утром 16 числа занявшим оборону у Дубосеково панфиловцам старшина привез зарплату, по очереди сходили получили, расписались в ведомостях. Почти сразу же после этого начался налет немецкой авиации, примерно 35 самолетов. Бомбили очень сильно, но потерь от бомбежки не было. Потом произошло то, что очень хорошо характеризует грамотное, в кавычках, немецкое командование и всю их хваленую тактику. Примерно в 7 утра на позиции панфиловцев пошла немецкая пехота, примерно рота. Одна пехота. Почему атака началась без танков — объяснения нет. Скорей всего, гансы решили, что там люфтваффе всё выбомбило и сильного сопротивления не ждали.
Сержант Добробабин распределил огневые точки, пехоту подпустили почти к самым окопам. И по сигналу, Добробабин свистнул, открыли огонь. Почти вся рота немцев на поле и осталась, насчитали примерно 80 трупов. Уже до начала главных событий того боя поле перед позициями панфиловцев было усеяно трупами немцев. Потерь среди панфиловцев у Дубосекова еще не было, а немцы уже потеряли почти в три раза больше людей, чем было оборонявшихся.
В это время фашисты начали атаку на левом фланге от позиций группы Клочкова.
Из стенограммы беседы с Джетпысбаевым Балтабеком, гвардии майором, командиром 3-го батальона 1073-го полка. Запись беседы сделана 2 января 1947 года в Алма-Ате.
«В ночь с 15 на 16 ноября сидели с Клочковым до 2-х часов ночи. Потом легли отдохнуть, готовиться к бою. Моя рота стояла метрах в 500 от Клочкова. Клочков стоял со своей ротой у самой железной дороги, я стоял левее. Малик Габдулин командовал ротой автоматчиков. С утра 16 ноября начали бой. К нам подошли 4 немецких танка. Два из них подбили, два вырвались. Два раза атака была. Атака была отбита. Большинство танков пошло в район разъезда Дубосеково, где Клочков погиб. Мы видели: поворачиваются и туда идут танки. Там шёл бой.»
Т. е., прощупывая нашу оброну, встретив отпор на левом фланге, гансы решили всей массой танков нанести удар по правому флангу, там, где были бойцы Клочкова. На разъезд пошли сразу 20 танков.
Илларион Романович Васильев 22 декабря 1941 года, когда с ним беседовали в госпитале, рассказал:
«Политрук Клочков заметил колонну танков. Говорит: „Движутся танки, придётся ещё схватку терпеть нам здесь“. Танков шло штук 20. Он говорит: „Танков много идёт, но нас больше. 20 штук танков, не попадёт на каждого брата по танку“. Мы все обучались в истребительном взводе. Ужаса сами себе не придавали такого, чтобы сразу в панику удариться. Мы в окопах сидели.
— Ничего, — говорит политрук: — сумеем отбить атаку танков: отступать некуда, позади Москва.
Стали на той почве, что не будем отступать и всё.»
Вот и весь «журналистский вымысел» насчет слов Клочкова. Корреспондент Кривицкий впервые эту фразу услышал от раненного Натарова, эта фраза ушла в первую публикацию о 28-ми панфиловцах. Ее же слово в слово повторил боец Васильев. Потом в 1942 году ее повторил Шемякин Григорий Мелентьевич, еще один выживший герой.
Немецкие танки в атаку шли без поддержки пехоты. Никто из свидетелей того боя о пехоте, следовавшей за танками, даже вскользь не упомянул. Скорей всего, та пехота, которая должна была сопровождать танки, осталась лежать мертвой на поле в начале боя, свежее усиление не успело подойти.
И, как следует из рассказов участников, нужно понимать, насколько страшно было немецким танкистам. Экипажи в танках сидели в мокрых памперсах. Поле перед окопами панфиловцев танкам проскочить можно было за считанные минуты, по танкам не велся огонь артиллерии. Но немцы боялись того, что ждет их перед окопами русской пехоты. Уже учеными были. Первая линия танков приблизилась к окопам и остановилась. Из башни одной машины показался немецкий офицер и начал кричать: «Рус, сдавайся!». Доорался, его пристрелили. Пристрелили и одного своего, 29-го, который выскочил на бруствер с поднятыми руками.
Здесь нужно отдать должное чрезвычайной деликатности советской пропаганды того времени, фамилия этого труса, конечно, была известна, но она вообще никогда и нигде не упоминалась. У него же осталась семья, родные, может быть жена и дети, каково им было бы, если бы фамилию их родственника, как труса, стали бы склонять в газетах? «Сын за отца не отвечает». Это для того времени было законом.
Из первых 20 танков панфиловцы подбили, как вспоминал Г. М. Шемякин, 15, а 5 развернулись и ушли. Сам Шемякин в первой атаке из ПТР подбил 2 танка. В группе было всего 2 противотанковых ружья. В основном, танки подбивали гранатами и поджигали бутылками с горючей смесью. К самим окопам танки старались не подпускать, потому что, если он заедет на окоп и начнет на нем крутиться, с ним мало что сделаешь, он завалит тебя грунтом. Это в кино танк проскакивает окоп, из окопа встает боец и бросает на корму танка гранату. В реальном бою такого ждать нельзя, поэтому приходилось под огнем из танков выскакивать с гранатами и бутылками из окопов.
Передышка перед второй атакой длилась примерно полчаса. Следующая волна — 30 танков.
И. Р. Васильев рассказывал:
«Мне пришлось два танка подорвать тяжёлых (в первой атаке — авт.). Мы эту атаку отбили, 15 танков уничтожили. Танков пять отступили в обратную сторону за деревню Жданово. После этой схватки небольшая передышка была, так минут 30, наверное. В первом бою потерь не было. Может быть, были потери с правого фланга. На моём левом фланге потерь не было. Политрук Клочков заметил, что движется вторая партия танков, и говорит: „Товарищи, наверное, помирать нам здесь придётся во славу родины. Пусть родина узнает, как мы дерёмся, как мы защищаем Москву. Москва — сзади, отступать нам некуда“. Так нам говорил всем. Танки стали приближаться к нам совсем близко. Когда приблизилась вторая партия танков, Клочков выскочил из окопа с гранатами. Бойцы за ним.»
И слова Шемякина:
«После того, как мы сбили 15 танков, а 5 танков повернули назад, на нас пошли ещё 30 танков. Политруку Клочкову говорят:
— Вы ошиблись: вы говорили, что не хватает по танку на брата, а сейчас больше, чем по два. Он говорит:
— Ничего, не страшно. Велика Россия, но отступать некуда: позади Москва.
Вначале было страшно, но потом озверели так, что и страха не было. Когда дрались с последними танками, осталось танков 6 или 7. Два кинулись на меня. Я в первом успел перебить гусеницу, второй наступает на меня. Я забегаю в окоп. Танк перебегает через окоп. Когда танк перескочил через окоп, я выскочил из окопа, перебиваю гусеницу. Когда танк загорелся, откуда-то получился взрыв. Меня ударило в левую сторону, ногу перебило, я потерял сознание. Очнулся в Москве.»
Разъезд немцы заняли, когда из 28-ми панфиловцев все были или убиты, или раненные и контуженные, потерявшие сознание. Но немецкие танки после таких потерь дальше не пошли. Сколько всего было подбито танков — никто уже сказать точно не сможет. Что-то сгорело, что-то немцы оттащили и отремонтировали, это не важно. Важно, что эти 28 не пропустили их. Они сражались насмерть. Выжившие — это случайность и счастье. Благодаря им мы знаем, что происходило 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково в подробностях.
Да, сегодня такие, как Исаев, ищут подробности в немецких документах. Эта мразь хуже, чем тот, который поднял руки перед немцами. Тому, хотя бы страшно было…
После того, как немцы отвели танки, окопы заняла подошедшая их пехота. Но уже на выручку 28-ми шли пятьдесят бойцов, направленных командиром полка Капровым. Немцев выбили, вынесли трех наших раненных бойцов: Натарова, Шемякина и Васильева. Немцы, по всей видимости, посчитали их мертвыми, а Шадрина и Тимофеева они утащили с собой. Эти двое очнулись уже в плену.
Добробабин. Тяжелораненый Натаров успел рассказать корреспонденту Кривицкому, что Добробабин погиб еще во время первой танковой атаки. Теоретически он мог быть контужен и принят за мертвого. Только есть одно но. Шадрин и Тимофеев его не видели вместе с собой в плену. Их же одна и та же группа немцев должна была забрать, они вместе должны были быть. Если же Добробабина не взяли немцы, то его забрали бы наши бойцы, пришедшие на выручку, как Ивана Моисеевича Натарова, Шемякина и Васильева.
Не могли наши оставить раненного там. И не мог тот человек, который был убит на глазах у Натарова, потом прятаться в домике обходчика без признаков ранения и контузии, как это потом писал ГВП Катусев. Это исключено.
Тому самозванцу, которому сейчас стоит памятник в Цимлянске, помогло выдавать себя за настоящего Добробабина то, что в очерках Кривицкого события 16 ноября 1941 года у Дубосеково были описаны с документальной точностью. Оставалось только себя назвать сержантом Добробабиным. Я в этом абсолютно уверен, в том, что Добробаба — самозванец.
А подвиг 28-ми панфиловцев, решивших умереть, но не пропустить немцев к Москве, грудью встретивших 50 танков, умывших, в прямом смысле этого слова, немцев кровью у разъезда Дубосеково — подвиг беспримерный. Подвигом 28-ми панфиловцев вдохновлялись советские воины и у стен Сталинграда, на рубежах Курской дуги. Его значение переоценить невозможно.
И пусть будут прокляты те сволочи, которые сегодня мажут грязью этих людей, доходят до того, что вбрасывают в архивы фальшивки о том, что ничего такого не было, всё придумали журналисты ради сенсации (они уже и газету «Красная Звезда» военных лет приравняли к желтой прессе), и те, кто своими смрадными ртами булькает: немцы там ничего не заметили. Я всей этой сволочи искренне желаю долгих лет жизни, чтобы они дожили до того времени, когда им отломится по заслугам, как гитлеровским подстилкам, геббельсовской мрази.
Я много «хороших» слов сказал о наших историках. Но, для любого правила есть и исключение. Есть у нас и среди профессиональных историков люди с совестью. Пусть она у них и просыпается только эпизодически. История вокруг 28-ми панфиловцах как раз тот случай, который показывает, насколько «пациент» не безнадежен. Константин ДРОЗДОВ, кандидат исторических наук. Журнал «Родина» № 5, 2012 год. Статья «ГЕРОЕВ БЫЛО НЕ ТОЛЬКО ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ».
Константин Дроздов, основываясь на материалах Государственной Комиссии по истории Великой Отечественной войны 1942–1947 годов, в которой приведены именно те сведения участников боя, которые я цитировал, делает вывод:
«Предельно ясно одно: подвиг 28 героев-панфиловцев был, в годы войны он сыграл исключительную мобилизующую роль, став примером стойкости, мужества и самопожертвования.»
Вот вам вывод профессионального историка. Историка, сохранившего в себе совесть.
И нужно знать, что никакие газетные публикации, как утверждает ГВП своими фальшивками, основанием для награждений не являлись, тем более для присвоения званий Героев. Советское правительство не собиралось плодить фейковых героев, дискредитируя это звание и нанося тем самым прямой ущерб обороноспособности страны. Вы это понимаете?
С момента газетных публикаций до выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР по панфиловцам прошло 7 месяцев. Более, чем полгода работала Государственная Комиссия, которая обстоятельно изучала все имеющиеся сведения о бое у разъезда Дубосеково, опрашивала всех возможных свидетелей, и только после того, как был сделан вывод: да, бой был, да, именно такой, как описали его корреспонденты, — принято решение о присвоении 28-ми панфиловцам званий Героев Советского Союза.
И на фоне того, что привел в своей статье Константин Дроздов, те архивные документы о панфиловцах, которые вывалил Мироненко, уже ни на какую экспертизу нести нет надобности. Сразу — в сортир. Мало того, что 1948 год, так еще, оказалось, что журналистские статьи никакого влияния на решение о присвоении званий Героев 28-ми не имели. Эти статьи стали лишь поводом для проведения расследования Государственной Комиссией.
А статья-то Дроздова вышла в 2012 году! За четыре года то выхода в прокат фильма Шальопы и выходки директора Росархива. Т. е., уже любой более-менее квалифицированный историк, занимающийся вопросами ВОВ, изучающий публикации коллег по теме, мог на 100% обоснованно обвинить С. В. Мироненко в том, что он из архива представил фальшивки. Но ничего такого не случилось. Тишина, как на кладбище.
Более того, такие, как А. Исаев стали подкреплять фальшивки Мироненко своими «исследованиями». Даже взбешенный выходкой директора Росархива Мединский не пошел дальше увольнения Мироненко.
Почему так случилось, почему никто из историков открыто не сказал о цене того, что директор Росархива представил, как подлинные документы о журналисткой фальсификации подвига 28-ми? Думаю, вы догадались уже.
Признать, что директор Росархива причастен к фабрикации фальшивок, которые он лично выносит на публику… А что же тогда случится со всей антисталинской «архивной» макулатурой, в том числе и о массовых расстрелах 37-го года? Если сам директор Росархива в этом замешан? Да еще и связи Мироненко с Конквестом и Гуверовским институтом! О-о-о!
Вот вам и вся научная добросовестность наших историков. Ну что, господин Исаев, чтобы не признать, документы Мироненко фальшивками, ты крутанул тазом и подкрепил эти фальшивки немецкими документами? Не стыдно тебе, падла, перед погибшими?
Хотя, Исаев, есть у меня подозрение, что ты, как и Мироненко, тоже работаешь на структуры недружественного государства.
И если вы думаете, что подлость в отношении панфиловцев — это самое гнусное, то ошибаетесь. Следующая глава о Зое Космодемьянской. Господин Исаев, ты валидол приготовь себе, лучше и телефон сразу приготовь «Скорую» вызывать. Тебе сейчас по-настоящему плохо станет.
28 июля, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/07/28/
Вспомнилась ситуация из моей студенческой молодости. После вечерней тренировки мы с приятелем пошли поужинать в пельменную, она была через дорогу от нашего Дворца спорта «Спартак» на Океанской во Владивостоке. Трое знакомых парней из секции тяжелой атлетики попросили на них занять очередь. Пришли в пельменную, встали в очередь.
Если кто помнит советские пельменные, там обслуживали так: варили порцию пельменей, когда эта порция заканчивалась, нужно было стоять и ждать, когда новую сварят. Закончились наваренные пельмени перед тобой — будешь стоять и ждать новых.
Стоим мы вдвоем с приятелем в очереди, подходят парни из тяжелой атлетики, становятся вместе с нами. Точнее, перед нами. Так было принято, если на кого-то очередь занял — ставишь его перед собой. Вдруг сзади вопль:
— … … … … … творится? … … … из очереди? … … … …!
— Да мы занимали на них, — я попытался успокоить орущего, возмущенного тем, что парни встали в очередь не с ее хвоста.
— … … … … …., — в ответ еще более свирепый вопль сплошь из слов, которые только так написать можно — ….
— Женщина, если вы торопитесь, мы вас пропустим, — попытался успокоить возмущенную бабу Мишка из тяжелой атлетики. Здоровущий парень. Под 2 метра, кило 150 весом.
Да, возмущалась баба. Обычная баба, которую Мишка мог щелбаном убить. Но лучше бы он не предлагал её пропустить, лучше бы промолчал, потому что в ответ он услышал разнообразные слова про всех своих предков до седьмого колена и обещание прямо здесь, в пельменной, стать инвалидом с переломанными ногами.
Мы думали, что если на крики не обращать внимания, то она успокоится. Не тут-то было. В результате, несколько минут потерпели, плюнули и все ушли из пельменной. Поели пельмешек.
Нет, если бы на месте той бабы был мужик — получил бы в рог. Потому что за такое поведение полагается только — в рог. Но что ты с женщиной, которая так себя ведет, будешь делать? Да ничего!
Почему мне та ситуация из молодости вспомнилась? А это мой опыт личного общения с нашими уважаемыми историками мне ее напомнил.
Несколько лет назад, когда вышла моя книга «Берия и ЦК. Два заговора», мои товарищи по Движению организовали в Москве конференцию, на которой прошла презентация книги. Я там сказал несколько резких слов в адрес Евгения Спицына, по поводу его выступлений, во время которых он заявлял, что Ленин входил в Реввоенсовет и в нем подчинялся Троцкому. Слова были резкими, но вполне приемлемыми: говоришь дурь, так тебе и скажут, что ты дурь говоришь.
И тут в ВК пишет мне Спицын, что я трус и тому подобное … … …, и не слабо ли мне всё сказать ему в глаза. Я слегка даже опешил. Вроде бы, Спицын мне даже не начальник, чтобы я ему что-то в глаза боялся сказать. Может, я побоюсь из-за того, что он меня на дуэль вызовет? Так ему и написал.
В ответ получил такие слова, после которых встречу с ним я просто обязан сразу, без разговоров, начать с рукоприкладства. Но есть одно обстоятельство. Посмотрите на это фото:
Это тот самый Евгений Спицын. Наш уважаемый историк. Человек явно очень и очень больной. Его бить нельзя. Не только потому, что я его могу убить. Даже если я ему заряжу легкую оплеуху, меня обвинят в том, что я избил беспомощного больного человека.
Еще подобная история случилась у меня с Алексеем Исаевым. В его блоге я ему задал вопрос в весьма корректной форме относительно одного документа, подписанного, якобы, Сталиным. В этой главе речь про этот документ и будет идти. В ответ, сходу — запредельно оскорбительная нецензурная брань. Это случилось еще до того, как я в своем блоге начал адресовать Алексею Валерьевичу эпитеты, которые он заслужил, как историк.
Вы можете подумать, что наши уважаемые историки, которые на публике ведут себя, как джентльмены, в реальности — биндюжники. Как только публика их не видит, так из них прёт «лексика». Не спешите с выводами.
Вот вам фотография и А. Исаева:
У этого «биндюжника», как видите, мало того, что габитус представлен костным скелетом, на котором только внушительный слой жира без намека на мышечную прослойку, так он еще, как и Спицын, серьезно больной человек. Постоянная потливость с очень тяжелой одышкой. Не тянет он на биндюжника.
И не такие они оба импульсивные люди, как может показаться. Я не зря начал с бабы в пельменной. Их поведение — перевод общения в формат «сразу в морду». Но они же «баба из пельменной»! Им в морду нельзя! Тебя обвинят в избиении больного, беспомощного человека. Даже если ты придешь на какое-то мероприятие, где будет кто-то из них, и на публике задашь свои вопросы, ставящие этих уважаемых историков в неловкое положение, то тебе ответят: «Я тебе всё уже написал и всё о тебе сказал…». Тебе отключат микрофон и выплеснут на тебя ушат грязи. В любом случае, вместо ответа на вопросы, если даже ты будешь слышен без микрофона, получишь безобразную словесную перепалку. А в этой ситуации ты всегда проиграешь, оскорбишь уважаемого историка — клеймо. Уважаемый историк оскорбит тебя словами, после которых только — в рог, а ты не дашь ему по морде — трус, чмо. Дашь уважаемому историку в морду — еще хуже. «Женщину» обидел.
Это не импульсивность. Это расчет. Тактика. Таким способом весьма неудобного оппонента ставят в условия, при которых невозможен формат прямого общения на публике. Понятно, что на дискуссию со мной на публике ни Спицын, ни Исаев, ни Колпакиди (с ним такая же история) никогда не пойдут. Они отлично знают, как будут выглядеть. А поведение «бабы из пельменной» — это тактика, при которой отсекается возможность для меня самого прийти к ним и «из зала» задать вопрос. Конечно, это трусость. Вся их показная грубость — это смелость «бабы из пельменной».
Что с этим делать? А называть их самих и то, что они творят в историографии, своими именами. Самыми жесткими словами. Конечно, не использовать «лексику», которую они в мой адрес допускают, но, чтобы твои слова были прямым вызовом: или меня зови к себе на публике поговорить один на один, или сам приходи ко мне. Им остается в такой ситуации только отмалчиваться и «не замечать». И чем дольше они будут «не замечать», тем больше будут себя компрометировать. На тактику — тактика.
Молчание и «незамечание» Спицына и Колпакиди по вопросу о Большом терроре выглядит уже неприлично. Но пусть не думают, что дело на этом закончится. Готовьтесь, паршивцы.
А здесь мы рассмотрим то, что так сильно испугало Алексея Исаева, который сразу, без разминки, начал с «парламентских выражений», что это за документ, после вопроса по которому из уважаемого историка полезла «баба из пельменной»…
И начнем мы эту историю, как и про 28-м панфиловцев, не с начала и не с конца, а с середины. Это нужно цитировать без купюр. Вдохните ароматов 90-х. И не надо носы морщить! Дышите полной грудью. Итак, газета «Аргументы и факты» от 30 сентября 1990 года:
Один из множества эпизодов, составляющих официальную, аккуратно отшлифованную историю Великой Отечественной войны, связан с трагической гибелью Зои Космодемьянской. О некоторых обстоятельствах судьбы девушки, повешенной гитлеровцами в деревне Петрищево, я расскажу со слов покойного писателя Н. И. Анова (Иванова).
НИКОЛАЙ Иванович задумал написать о Зое книгу (повесть или роман). Добраться до Петрищева было непросто. После долгих хлопот зав. читальней удалось организовать группу самодеятельных артистов, выправить у военных властей пропуска и отправиться с „концертной бригадой“ в названную деревню.
Завершая вечер, Анов сказал: „Вы живете в деревне, где совершила свой бессмертный подвиг Зоя. Расскажите нам о ней…“.
Когда прозвучали эти слова, в клубе воцарилась прямо-таки, как говорил Николай Иванович, „гробовая тишина“. Он попытался восстановить контакт с аудиторией, но люди молчали. В конце концов кто-то из местных начальников сказал: „Чего уж там… Давай, Лукерья!“. С места поднялась маленькая сморщенная старушка, та самая, на которую ссылался Лидов в своем очерке, и повторила то, о чем он написал.
На следующее утро Николай Иванович решил пройтись по деревне и поговорить со вчерашними слушателями в домашней обстановке. Встречали его радушно: „А… товарищ лэктор! Заходите, заходите…“. Все шло хорошо, пока „товарищ лектор“ не подходил к заветной теме. В этот момент на лице собеседника появлялось испуганное выражение и следовали всяческие уверения и отговорки — ничего, дескать, не видел, был дома, сам прятался от немцев… И т. п.
— Послушайте, — говорил Николай Иванович, — я ведь чувствую, что за всем этим есть какая-то тайна. Расскажите мне всю правду.
Лишь учительница, не без колебании и взяв с Анова „клятву“, что „это останется между нами“, рассказала:
— Немцы заняли Петрищево во время общего наступления на Москву. Они назначили старосту и ушли. Староста поддерживал контакт с оккупационными властями, располагавшимися в другом населенном пункте. Однажды ночью в деревне загорелась изба, пожар уничтожил ее дотла. Люди пришли к заключению, что это был поджог, и на следующую ночь выставили караульных. Через день или два поджигатель был пойман с поличным: неизвестная девушка с помощью тряпок, смоченных в керосине, пыталась поджечь другую избу. Зима была суровая, одна семья, потерявшая кров, ютилась у соседей, жители деревни были обозлены и разъярены. Караульные зверски избили девушку, затем втащили ее в избу к Лукерье, а утром староста отправился к властям и доложил о случившемся. В тот же день девушка была повешена прибывшими в Петрищево солдатами спецслужбы… Немцев на постое здесь не было и, следовательно, не было никаких немецких конюшен, которые, согласно официальной версии, партизанка якобы подожгла.
После прихода наших войск многие жители деревни были арестованы и увезены неизвестно куда. Отсюда — непроходящий страх оставшихся перед возможными репрессиями.
Косвенным подтверждением рассказа Н. И. Анова можно считать и соответствующую главу книги Л. Д. Космодемьянской „Повесть о Зое и Шуре“. Историю короткой жизни своих детей автор излагает с мельчайшими подробностями, и только о гибели Зои повествуется словами П. Лидова — ни единой детали тут не добавлено…
Трагедия в подмосковной деревушке явилась результатом того, что, срочно создавая партизанские отряды из готовых к самопожертвованию во имя правого дела мальчиков и девочек, их, видимо, ориентировали на осуществление тактики „выжженной земли“. Ведь, как свидетельствует участник событий писатель В. И. Кожанов, „отряды подрывников уничтожали не только стратегические объекты, но и прихватывали обычные селения“.
Заблуждался ли П. Лидов, обманутый смертельно запуганными жителями деревни, или сам создал выгодную сталинской пропаганде версию события, но именно эта версия стала признанной и „вошла в историю“.
Не настало ли время выяснить, что же в действительности произошло в деревне Петрищево в дни оккупации?
А. ЖОВТИС, писатель»…
…А именно так и писалась советская история в конце 80-х и в начале 90-х (и сейчас тоже, что уж тут скрывать?!). Один покойный уже писатель рассказал, что ему какая-то бабка говорила. Главное, чтобы уже покойный писатель рассказал, что ему одна неизвестная и тоже покойная бабка говорила такое про Сталина ужасное, чтоб аж пионеры читали и плакали от страха. Это — главное. Без этого — неисторично. А если кто не поверит, то потом соответствующие документики в архивах найдутся. И все Фомы неверующие, которые поспешат заявить, что рассказ покойного писателя приглючился другому писателю, объевшемуся ядовитых грибов после косяка конопли, будут посрамлены.
Да, автор этой статьи — А. Жовтис. О нем есть статья в Википедии:
«Алекса́ндр Ла́заревич Жо́втис (5 апреля 1923, Винница — 9 ноября 1999, Алма-Ата) — советский и казахстанский писатель, литературовед, переводчик, педагог. Доктор филологических наук, профессор Алма-Атинского университета им. Абая. Член международного ПЕН-клуба
Биография
Родился в еврейской семье адвоката Лазаря Борисовича Жовтиса и его жены Розалии Исааковны.
В 1942 году вся семья оказалась в эвакуации в Казахской ССР, где осталась в послевоенные годы.
Переводчик корейской классической поэзии. Автор научных исследований в области теории поэтической речи.»
Член Пен-клуба. Это такой писательский клуб, если кто не знает, в который принимают только тех, кто довел свое сознание разными химическими и растительного происхождения препаратами до состояния постоянных видений сцен кровавого коммунизма.
На статью во вполне уважаемой газете «Аргументы и факты» немедленно последовали отклики. Нет, я понимаю, вы теперь знаете, что «АиФ» — желтая бульварная туалетная бумага, испорченная типографской краской… Хотя, даже сегодня не все это понимают.
Отклики были напечатаны в номере 43 в 1991 году: «ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ. Зоя Космодемьянская: героиня или символ?».
Среди них были такие:
«ПЕРЕД войной в 1938–1939 гг. 14-летняя девочка по имени Зоя Космодемьянская неоднократно находилась на обследовании в Ведущем научно-методическом центре детской психиатрии и лежала в стационаре в детском отделении больницы им. Кащенко. У нее подозревали шизофрению. Сразу после войны в архив нашей больницы пришли два человека и изъяли историю болезни Космодемьянской.
Ведущий врач НМЦ А. Мельникова, С. Юрьева, Н. Касмельсон»
«Я до 1950 г. жила в дер. Шелковка, что в 4 км от Петрищева. Могу утверждать, что фашисты стояли во всех деревнях округи, кроме Контемировки. Партизанку Зою поймал часовой, когда она поджигала избу одних стариков. Старушка Зою била скалкой за поджог. Когда пришли наши, старушку и ее мужа сразу взяли и увезли, куда — неизвестно. Может, это — причина молчания деревни?
Камозина-Аксенова, Московская обл.»
В те годы среди трудных подростков была распространена форма токсикомании: в полиэтиленовый пакет напузырить клея БФ, потом этот пакет натягивается на голову и вдыхаются токсичные испарения клея. Эти испарения травят мозг и отравленный мозг выдает красочные видения. Скоро, правда, от мозга одни сопли остаются.
Подозреваю, что не только подростки, но и некоторые взрослые, прочитав «АиФ», клеем баловались. И потом в газету писали о своих видениях.
Но были и такие отклики:
«Пытаясь, очевидно, показать свои познания в методах ведения войн, А. Жовтис пишет, что мальчиков и девочек (?) в партизанских отрядах… видимо, ориентировали на осуществление тактики „выжженной земли“. Это не что иное, как вымысел. Мне, как одному из бойцов диверсионного отряда, хорошо известно, к чему готовили тех, кто должен был бороться с оккупантами в тылу, и какая им предписывалась тактика. Партизанские и диверсионные отряды уничтожали живую силу врага, его огневые точки, технику, перерезали его коммуникации, выводили из строя линии связи и т. д. Были и такие условия, когда наши бойцы вынуждены были поджигать и отдельные дома с засевшими в них немцами. Для справки хочу сообщить, что диверсионным отрядам запрещалось поджигать жилые дома жителей. Таким образом, о тактике „выжженной земли“ у тех, кто боролся с оккупантами, речи быть не могло.
В. Залужный, кандидат исторических наук.»
Были и есть еще ИСТОРИКИ! Их очень немного, но есть.
И правда, во-первых, в диверсанты никто никогда не взял бы человека с нестабильной психикой, тем более, с шизофренией в анамнезе. Это исключено. Абсолютно исключено. Если вы этого не понимаете, то вам уже нужно самому срочно к психиатру на прием записываться. Во-вторых, диверсант — изделие штучное. Подготовка его — вещь сложная. Тем более, что специалистов, которые могут готовить диверсантов — по пальцам. Использовать диверсанта для всякой бесполезной ерунды — преступление, проявление крайней формы глупости и тупости.
Поджог же домов просто потому, что там немцы поселились — тупость и глупость. Нет, если есть возможность сжечь дом так, чтобы в нем все немцы сгорели — почему бы и нет. Но это редкость и очень большая удача. Тем более, что немцы не просто в деревне на постой в домах останавливались, но еще и патрули выставляли. Рисковать диверсионной группой ради бесполезного уничтожения домов хоть всей деревни — глупость. Если бы кто-нибудь даже и дал такое задание диверсионной группе, то потом вышестоящее командование такого инициативного отправило бы в трибунал.
Кстати, конюшню поджечь — милое дело. Здесь — реально. Стоит только надежно поджечь вход и — всё, лошади обречены, если конюшню потушить быстро не удастся. Это в кино можно снять, как отважные конюхи лошадей из горящей конюшни под уздцы выводят. В реальности всё не всегда так, как в кино. Лошадь, если это не специально отдрессированная цирковая, в огонь никогда не пойдет. А в немецкой артиллерии не было цирковых, обыкновенные битюги. Попробуете ее вывести через пылающий вход — она вас убьет. В горящей конюшне лошади будут ржать, биться в станках, но так в ней и останутся, погибнут, задохнувшись в дыму.
А жилые дома в деревне можно хоть все жечь, но немцам никакого вреда это не нанесет. Лишь небольшие неудобства создаст. Не более того. Это только член Пен-клуба представляет реальную жизнь зимой так — дом сгорел, немецкие солдаты на морозе заплакали и все замерзли. В реальности не все так, как в мозгу отравленному до галлюцинаций.
В реальности: «Рус, арбайтен! Кто будет плёхо арбайтен, того ми будем немного стреляйт!». Местное население, и так лишившееся жилья, под дулами винтовок даже зимой за день с помощью ломов, кирок, лопат, пил и топоров оборудует для оккупантов землянки и блиндажи. Чай, не в тундре война зимой 41-го шла, а в местах, где вполне еще стояли нормальные леса. Немцы в блиндажах не замерзнут, а вот мирным жителям — точно каюк. А кто потом будет после войны жить на этой освобожденной территории и восстанавливать страну. Диверсанты?
Как вы понимаете, больные фантазии насчет поджигательства диверсантами деревень долго не протянули бы, засохла бы тема, если ее не подкрепить чем-нибудь этаким… Например, документами. Ранее, конечно, неизвестными. Потому как ранее никто и не знал о том, как Сталин диверсантов использовал. Сенсация!!! В архиве нашлось ВСЁ!
Не, а вы что, не верите в тайны архивов?! Вот же — бумага желтая, края обтрепались, и подпись — Сталин…
И текст этой желтой бумаги с обтрепанными краями… Текст я приведу полностью, без купюр. Только перед тем, как начать читать, вот вам фотография А. Исаева
Именно такое выражение на лице этого уважаемого историка должно быть после того, как вы, прочитав текст этого «архивного документа», будете иметь возможность встретиться с Исаевым лицом к лицу, если вы нормальный человек с нормальной совестью. И не только у Исаева. У всех ныне здравствующих военных историков. У всех до единого. «За Таню!»
Вот этот текст:
г. Москва
Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20–30 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики.
Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом — такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.
Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.
Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.
4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.
Ставка Верховного Главнокомандования
Но как им страшно! Не успел я в блоге выложить эту часть главы, как сразу пришел «привет» от анонимного переживальщика за Исаева:
«Если бы Балаев и его верные оруженосцы были чуть менее тупыми и не поленились зайти на сайт „Память народа“, наполняемый документами из архива Минобороны, а там всего лишь ввели цифру 0428 в поиске документов, рапортов и донесений, то нашли бы там пару сотен различных документов по данному приказу.
Типа такого:
https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=130465061&backurl=q%5C0428::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:rasporyajeniya:otcheti:peregovori:jbd:direktivi:prikazi:posnatovleniya:dokladi:raporti:doneseniya:svedeniya:plani:plani_operaciy:karti:shemi:spravki:drugie&static_hash=3918228f55bd3c3077e3c7aa8ab9e968v3
Или такого:
https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=153926836&backurl=q%5C0428::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:rasporyajeniya:otcheti:peregovori:jbd:direktivi:prikazi:posnatovleniya:dokladi:raporti:doneseniya:svedeniya:plani:plani_operaciy:karti:shemi:spravki:drugie&static_hash=3918228f55bd3c3077e3c7aa8ab9e968v3».
Ну и далее его комментарии с любимой их «лексикой». Валерьянки выпейте, господа, и памперсы приготовьте. Открыли они для меня архивные тайны! Наберитесь терпения, подождите, я вам эти «документы» в трубочку-то сверну…
А моих товарищей и читателей пока попрошу скопировать себе с сайта ЦАМО Журнал боевых действий Западного фронта за ноябрь 1941 года https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=114814046&static_hash=3918228f55bd3c3077e3c7aa8ab9e968v3, чтобы не только у меня копия была. От этих господ всё, что угодно можно ожидать.
И перейдем непосредственно к тексту «приказа» № 0428. Начнем:
«Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах.»
Какое-то слово совсем не военное — одеяние. Даже не гражданское — одежда, а ОДЕЯНИЕ. Из парчи и бархата? Это в военном-то приказе за подписью товарища Сталина, который с трибуны Мавзолея 7 ноября 1941 года произнес:
«Вспомните 1918 год, когда мы праздновали первую годовщину Октябрьской революции. Три четверти нашей страны находилось тогда в руках иностранных интервентов. Украина, Кавказ, Средняя Азия, Урал, Сибирь, Дальний Восток были временно потеряны нами. У нас не было союзников, у нас не было Красной Армии, — мы её только начали создавать, — не хватало хлеба, не хватало вооружения, не хватало обмундирования… У нас нет серьёзной нехватки ни в продовольствии, ни в вооружении, ни в обмундировании»?
Извините, но товарищ Сталин, насколько я знаю, никогда не собирался на себя примерить образ комика на посту Наркома обороны и главы государства, все-таки его фамилия была не Зеленский. Не было у него такой потребности, чтобы в войсках смеялись над его нелепыми словами в приказах. Ушла бы эта писулька в войска и там началось бы: «Ну что, получил у старшины форму одеяния?». Тем более, приказ за подписью еще и Шапошникова, текст в таком случае должен был составлять Шапошников и отправлять на подпись Верховному. Но Борис Михайлович все-таки военный, а не служитель культа, который облачается в одеяние, у него даже фантазии не хватило бы заменить слово «обмундирование» на что-то другое.
Далее вчитываемся в изЮмительный текст:
«Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20–30 км по обе их стороны.»
Кто сочинил эту хрень? Автор этого пассажа историю ВОВ хотя бы в объемах школьного учебника знает? Какая оборона немцев на обширных участках фронта к 17 ноября 1941 года?
Именно после того, как я А. Исаеву задал вопрос: а на каких это обширных участках фронта немецкие войска перешли к обороне? — он разразился в мой адрес таким, что после этого любая наша встреча лицом к лицу обязана начаться с оплеухи этой жирной потной скотине. Но — «баба из пельменной»!
Понос у Исаева понятен. Дело в том, что Сталин не только не мог желать выступать в качестве клоуна с «одеянием», но у него вряд ли было желание демонстрировать войскам, что их Главнокомандующий абсолютно не знает, что происходит на фронтах. Тем более, что этот приказ направлялся Военным советам фронтов. Кого он им хотел убедить, что немцы уже стоят в обороне? Командующих фронтами?
«Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск…». Т. е., всё уже, судьба операции «Тайфун» была решена и опасность захвата немцами Москвы 17 ноября была ликвидирована, немцам уже совсем не светило зимовать в Москве? Нашим войскам можно было расслабиться?
Напоминаю, что 16 ноября состоялся знаменитый бой у разъезда Дубосеково 28-ми панфиловцев. За день до издания «приказа»! Опасность взятия Москвы немцами еще вполне себе существовала. Более того, я цитирую из статьи, посвященной этому «приказу» из мемориальского сайта «Бессмертный барак»:
«…стремясь любой ценой остановить наступление немцев на северных подступах к Москве, Сталин 26 ноября отдал приказ о затоплении долин рек Сестра и Яхрома. Последняя поднялась на 4 метра, Сестра на 6 метров. На территории от Дмитрова до Конакова возникло „рукотворное море“. В результате сталинских гидротехнических „мероприятий“, под водой оказалось более 30 деревень. О количестве человеческих жертв можно только догадываться.»
Вроде бы дело с отменой зимовки немцев в Москве уже было решено, но тут же происходит такое зверство с затоплениями, чтобы любой ценой остановить немцев. Как это состыковать?
Да вот вам сводка Совинформбюро на следующий день после подписания «приказа»:
В течение 18 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронтах. Особенно ожесточённые бои происходили на Калининском, Волоколамском и на одном из участков Юго-Западного фронта. Наши войска отражали атаки противника, уничтожая технику и живую силу немцев.»
Интересная оборона была у немцев. Такая оборона, что нашим приходилось отражать их атаки.
А вот еще и архивный документ
Наверно, любому здравомыслящему человеку уже понятно, что этот «приказ» — тупейшая, топорнейшая фальшивка и дальше читать там нечего. Но надо учитывать, с какой публикой, подобной Исаеву, нам приходится иметь дело, поэтому продолжим, сдерживая чувство брезгливости…
Дальше текст «приказа» становится все более и более похожим на сочинение юмориста:
«Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии.»
Местечко — это традиционное название еврейского поселения. Сколько таких поселений было на 1941-ый год в Московской области? В местечках, значит, немцы живут, а в селах им жить западло, ни одного села не заняли, если верить этому тексту? Ой! А здесь еще одно слово великолепное — «живут». Приехали, гады, в СССР, в Подмосковье, и живут у нас! Нахалы! Понаехали!
Размещаются и дислоцируются! Ну не писал этот «приказ» военный!
И что это за белиберда такая: «Немецкие солдаты живут, как правило, в городах… а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах»?
Вам известны населенные пункты более крупные, чем города? Поделитесь со мной этим знанием, пожалуйста. Вероятно, такие пункты есть, если в этом «приказе» так написано.
И это всё еще цветочки, переходим к приказной части:
«Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.»
Так на какую конкретно глубину от переднего края всё приказано с землей ровнять? На 40 или 60 км? Ведь военные они такие, что заровняют на 40, а на 60 уже поленятся. И вправо-влево также — на 20 или 30? Ведь, гады, выполнят приказ так, что на 20 сожгут, а на 30 не станут напрягаться и ты с них ничего не спросишь, сам такой приказ написал. Не бывает в армейских приказах таких допусков! Не писал это военный! Еще раз это из текста «приказа» следует.
Более того, его сочинил конкретный идиот. Читайте: «…20–30 км вправо и влево от дорог». От каких именно дорог? От всех? Это на Чукотке есть населенные пункты, к которым нет дорог, только вертолетом можно долететь, в Центральной России таких не существует, даже к деревне в три дома идет обязательно какая-никакая дорога. Т. е., командир части, получивший такую писульку должен понять из нее, что… Что он вообще из нее должен понять? Он должен был, кроме того, что уничтожить все населенные пункты у дорог, разыскать и те населенные пункты, к которым дорог нет, но они на расстоянии 20–30 км от дорог и их тоже уничтожить?
Как этот приказ исполнялся бы — не знаю, но уверен, что в частях, где его прочли бы, все поняли бы только одно: начальник Генштаба — дурак.
Дальше совсем жесть:
«Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.»
Немедленно бросить авиацию! Разбомбить все населенные пункты в тылу немцев! Хватит бомбить их наступающие части.
Что подумали бы в частях Западного фронта, если бы получили этот «приказ»? Твою ж мать, в Ставке совсем сбрендили и потеряли связь с реальностью? «Здесь немец прёт танками, а эти придурки во главе со Сталиным и Шапошниковым откуда-то взяли, что немцы стоят в обороне и живут в банях! Нам танки немецкие останавливать надо, бомбить их на маршах и скопления, бомбить пехоту вражескую, а они авиацию приказали бросить на разрушение бань и риг, в которых немцы живут в их фантазиях!»
Нет, если авиацию в ноябре 1941 года Красной Армии девать некуда было, не знали, чем всю нашу гигантскую авиационную армаду задействовать, поэтому и бани в местечках бомбили, то конечно…
Дальше в лес, толще партизаны, 2-ой пункт «приказа»:
«2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.»
Вот что брехали в своих воспоминаниях наши фронтовые разведчики, которые рассказывали, как им тяжело было переходить передний край противника и брать языков? Героев из себя строили, брехуны! Делов-то! Вон в ноябре 41-го фронт обороняющихся немцев группы по 20–30 охотников переходили и жгли в тылу города и местечки. Немцы вообще охраняли свой передний край или уходили с него на ночь в бани и риги? И как это понять — создать команды охотников, т. е. добровольцев, одновременно в их команды подбирать? Так это охотники-добровольцы или подобранные? И что это за слово в армейском лексиконе 1941 года — охотники? На белок и зайцев? Это слово, обозначающее добровольцев, в этом его значении, каким-то образом перешло в 41-ый год из времен германской войны 14–18 годов. Тогда оно было распространено, в ВОВ практически не употреблялось. Не эмигрант ли какой, уже основательно забывший на чужбине русский язык, сочинил эту лабуду? А русским языком автор «приказа» владел с трудом:
«Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.»
Всех смельчаков представлять к одной награде на всех. Выплавить один большой чугунный орден и выдать им его один на всех, пусть его все вместе носят? Или всех представлять к какой-нибудь одной медали? Русский человек написал бы так:
«Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственным наградам».
И в каждом полку — 20–30 «охотников», т. е., диверсантов, которые могли проникать в тыл противника и там устраивать диверсии. В каждом полку! Ни хрена себе подготовочка была у бойцов РККА! Каждый полк мог выставить группу в 20–30 диверсантов! Уже подготовленных, потому как в полку их готовить… было некому. Не умели и не умеют общевойсковые командиры в диверсионную работу. Их в училищах и на курсах этому не учат. Это очень специфический вид деятельности. Но раз Сталин приказал, то деваться некуда, приходилось назначать диверсантами стрелков и даже политруков. Чтобы они группами по 20–30 «охотников» проникали во вражеский тыл. Бани поджигать.
А чего так мелко? Если 20–30 «охотников» проникли через боевое охранение немецкого переднего края… Взвод! А может этому взводу не какое-то местечко поджигать, а взять и разгромить штаб полка? Или батальона, на худой конец. Это ж несравнимо более ощутимый ущерб для немцев — полк или батальон лишился командования. Но нет, сказано — бани и сараи, значит, бани и сараи.
Тот, кто сочинял эту филькину грамоту, представлял себе дислокацию войсковых подразделений по фильму «Судьба», кажется. Там две бабы напоили немецких офицеров, потом подпёрли дверь хаты граблями и подожгли ее. Офицеры сгорели, а бабы убежали к партизанам. В реальности такого, естественно, быть не могло.
В реальности, если в каком-то местечке встала на постой даже рота вермахта, то, какой бы ни был на улице мороз, в хатах будут спать солдаты, но у каждой хаты — часовой. А по местечку — патрули. И на околице — боевое охранение. Даже в тылу, потому как — партизаны. А уж в прифронтовой полосе — уууу!
Не, конечно, в командах «охотников» все владели искусством ниндзюцу. Ниндзя-охотники. Подошла группа «охотников»- ниндзя к местечку, бесшумно сняла часовых, метнув в них финки НКВД, и рассосалась по местечку, разом подпалила 20–30 хат.
В реальности, эту группу заметили бы или патрули, или часовые. Если даже не до того, как она начала поджоги, то после первого же поджога по тревоге немцы выбежали бы из домов и группу перебили. Если бы даже не перебили, если бы группе «охотников» удалось оторваться и уйти, то после такого шухера линию фронта назад, к своим, она бы точно не перешла, охранение переднего края было бы приведено в повышенную готовность, перебили бы всё равно.
Группа особо подготовленных диверсантов в 3–4 человека может незаметно подойти к деревне и поджечь там 3–4 дома, потом сразу уйти. И то — риск очень большой…
…Мне же, как бывшему артиллеристу, особенно это близко и понятно:
«Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия… широко использовать артиллерийский и минометный огонь…»
Радиус — 50–60 км в глубину фронта. Использовать артиллерийский огонь! Не артиллерию, а огонь. Подпись — Шапошников.
Ладно, огонь, так огонь, черт с ним. Но как его использовать, если в условиях Русской равнины, плоской, как стол почти, покрытой перелесками, дальность видимости — ну, пусть 3 км. Дальше-то от нашего переднего края не видно, не видно, где там деревни и бани. И как эти деревни, которые не видны артиллеристам и минометчикам, уничтожать артиллерийским и минометным огнем? Куда стрелять?
Нет, на карте, конечно, эти деревни есть. Можно стрелять по координатам на карте. А точно ты хотя бы в район близко от деревни будешь попадать, если стрелять только по координатам на карте? Если кому непонятно — чтобы артиллерией уничтожить какую-нибудь цель, артиллеристу нужно эту цель наблюдать. Глазами. Или просто глазами или через оптические приборы наблюдения. С дистанции прямой наводки сам расчет орудия наблюдает цель и корректирует огонь своего орудия. А на больших дистанциях, когда цель не видна с огневой позиции, вперед, на дистанцию, с которой цель видна, выдвигается хотя бы корректировщик-наблюдатель, а в реальной боевой работе — взвод управления вместе с командиром батареи. Но ладно, хотя бы корректировщик-наблюдатель. Так ему надо линию фронта переходить, уходить в немецкий тыл, занимать позицию для наблюдения в немецком тылу перед той баней, которую нужно спалить артиллерийским огнем и корректировать этот артиллерийский огонь. Без этого никак. Без этого никакой артиллерист стрелять по баням и ригам не будет. Он приказ уничтожить баню не выполнит. Кроме того, если он будет стрелять по ней без корректировщика, то пойдет в трибунал за грубейшее нарушение Устава и наставлений по стрельбе, которые повлекли за собой неоправданное расходование снарядов, которых и так было не очень чтобы уж очень густо в ноябре 1941 года.
Но корректировщику мало своими глазами видеть разрывы снарядов, нужно еще передать на огневую координаты этих разрывов, куда упали пристрелочные снаряды, за сколько метров от бани вправо-влево, впереди-сзади. Ему связь с батареей нужно. Телефонный кабель через немецкие траншеи в немецкий тыл не потянешь, значит — рация, значит, с корректировщиком нужно еще и радиста отправлять. Нет, раций у нас в войсках было — девать некуда, полные склады. Так ведь, господин Исаев? И пробраться в немецкий тыл — пустяки.
Ладно, сожгли артиллерией бани и риги в местечках. Хорошо. Теперь немцы точно на морозе померзнут и некому у них воевать будет. Гарантированно померзнут? А если все-таки блиндажи оборудуют и в них будут греться? Может все-таки проще и гарантированней не страдать херней по баням, ригам и сараям, а расстрелять снаряды по тем немцам, которых видно с переднего края артиллеристам, по немцам, которые идут в атаку на наши войска.
Прикольно, что сам Исаев в своей книге про битву под Москвой пишет, что с артиллерией у нас было не очень даже чтобы очень хорошо. А еще точнее — почти плохо. Рокоссовскому, например, не хватало артиллерии для отражения танковых атак немцев. Даже музейные пушки ему, как некоторые утверждают, отдали в армию. Зато стрелять по баням — пушки находились. Или это Сталин с Шапошниковым думали, что пушек и снарядов у нас, как грязи, можно и сараи артиллерийским огнем в немецком тылу сжигать?
Книга А. Исаева называется «Чудо под Москвой». И правда, чудо, если Верховный и Начальник Генштаба были законченными придурками. Если, конечно, они Приказ № 0428 подписали. С такими придурками победа — чудо. И сам историк Исаев — чудо. Генетики…
Как вы уже прочитали, мой возбужденный критик сразу стал вопить, что подлинность этого чудесного во всех смыслах приказа доказывается тем, что в архиве имеются документы частей и соединений, которые этот приказ исполняли и в этих документах есть отсылки к приказу.
«Америку» он мне открыл! А то я не знал, что любой поддельный документ, хоть исторический, хоть коммерческий, обязательно сопровождается шлейфом тоже поддельных документов. Никто не вбросит в архив бумажку, не сопроводив ее другими бумажками, если во вбросе есть такие указания, как в рассматриваемом «приказе». Набросать фальшивок можно, можно их изготовить так, что выглядеть они будут как самые настоящие. Методов изготовления фальшивок много, можно заново, например, сделать документ, где-нибудь взяв старую бумагу, бланки. Можно взять новую бумагу и искусственно ее состарить. А можно взять подлинный документ, вытравить с него либо весь текст, либо его часть, нанести новый. И без специальной экспертизы, без применения специального лабораторного оборудования и реактивов вы признаки подделки не выявите. Но вам из архива никто не выдаст на руки документы для проведения их экспертизы. Смотрите, фотографируйте, делайте копии, но вынести не дадут. Но копию на комплексную экспертизу не отдашь. Если даже эксперт даст заключение по копии, то оно будет иметь ничтожную силу.
Значит, без экспертизы никак? Да как! Еще как! Криминалисты знают, что — как. В моей практики были случаи признания документов поддельными, недействительными, несмотря на то, что эксперт не мог выявить ни одного признака подделки. Тот, кто не занимался раскрытием и расследованием преступлений, связанных с подделкой документов, может удивиться. Но это даже не очень редкая ситуация, особенно при расследовании преступлений в сфере экономики.
Бланк организации — настоящий, печать организации — настоящая, подпись руководителя — настоящая, текст нанесен аппаратом организации. Заключение эксперта — признаков поддельности не установлено. Но лицо, которое использовало этот документ, пошло под суд, и в приговоре — совершение преступления с использованием недействительного документа. Чудеса? Ничего чудесного. Один из сотрудников организации, вступив в сговор с преступником, использовал бланк фирмы с подписью директора (такое бывает, на всякий случай доверчивые руководители оставляют своим сотрудникам такие бланки или факсимиле), на технике организации нанес текст, поставил печать организации. Ну и что даст экспертиза? Ничего.
Но ведь документ поддельный же! Руководитель организации ни сам его не изготавливал, ни распоряжений о его изготовлении не отдавал, и он его не подписывал, не ставил на нем печать организации. Смотрим, как этот документ отражен в документообороте организации — никак. Какие действия, предусмотренные этим документом проводила организация, как он отражен в другой документации — никаких и никак. Наносит ущерб использование этого документа организации и лично ее руководителю, чья подпись стоит на нем — наносит. Есть ли среди сотрудников организации лица, имеющие возможность изготовить такой документ и связанные с преступными элементами, которые этот документ использовали в своих целях — есть. Остальное дело техники.
Еще раз. Экспертиза не выявила признаков подделки, но документ в документообороте не отражен, никаких действий, предусмотренных им, не проводилось, в других документах организации не отражен — суд не задумываясь признает его недействительным. Сходите к любому криминалисту — проконсультируйтесь. А кто, когда и с какой целью изготовил этот документ, как он оказался в обороте — вопрос уже другой и разрешается он не какими-то экспертизами, а в рамках производства по уголовному делу (если имеются признаки преступления).
А если уж в реквизитах документа черт знает что, то лучше такое судье не показывать.
Понимаете, почему вся эта кодла историков и их клака так сразу начинает вопить про экспертизы? Хорошо устроились: нормативные акты, регламентирующие деятельность архивов, отсекают возможности проведения экспертиз другими лицами, кроме работников самих архивов, но вся архивариусная шваль сразу вопит про экспертизы. А чего ж вы сами не проводите экспертизы того, что в ваших архивах «обнаруживаете»?
Отдайте на экспертизу вот это:
Подписей нет, отметок о регистрации нет, одни штампы. Даты нет. Наверно, он изготовлен 22.11.41, как следует из текста, но направлен в Москву Шапошникову. Скажите мне еще, что командующий Калининским фронтом Конев не знал, что Шапошникова в это время в Москве не было, он с группой Генштаба был эвакуирован в Арзамас и вернулся только в декабре, в Москве за него Василевский остался.
Ах, да! Это копия же (карандашом написано), поэтому нет подписей. Но в правом верхнем углу ограничительная отметка «Снятие копий воспрещается». Но сняли! И отметка «Особо секретно» об исполнении приказа, который был просто секретным. Без всяких — особо.
А это что такое в адресовании: «Маршалу тов. Шапошникову»? Это на Калининском фронте было так принято: капитан товарищ Сидоров, генерал-полковник товарищ Конев?
Если бы к товарищу Коневу так обратились, то он попросил бы обратившегося дыхнуть, потому как это мог допустить только в стельку пьяный. Пьяный, да еще не военный. Потому что у военных нет ни одеяний, ни таких обращений. Только либо товарищ генерал (маршал), либо товарищ Конев (если в одном звании с Коневым либо выше званием). Военный в адресовании написал бы либо «маршалу Шапошникову», либо «товарищу Шапошникову» и никак иначе.
А сам текст!!! Горючая жидкость уничтожила на 100% деревни Каменка и Хилово… Охотники сожгли Мартыново… Горючая жидкость получила приказ Ставки и его исполнила. Пить меньше надо перед тем, как такие документы сочинять.
Вы предлагаете ЭТО на экспертизу отдать? На какую? На психиатрическую? На психиатрическую можно, психиатру необходимо оценить уровень умственного развития изготовителя данной бумажки, хранящейся в ЦАМО…
А я даже подозреваю, что сочинители «архивных документов» по приказу 0428 часто сами прикалывались с того, что сочиняют. Наверно у изготовителей этих фальшивок были немного напряженные отношения с заказчиком. Судите сами:
«ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ, ТОВАРИЩУ ШАПОШНИКОВУ
Во исполнение приказа Ставки № 0428 от 17 ноября о поджогах населенных пунктов Военным советом немедленно были приняты следующие меры:
1. В дивизиях и полках приступили к формированию, команд охотников, которые в большинстве уже ведут активную работу.
2. На территорию, занятую противником, разведорганами особого отдела направлены диверсионные группы, общим числом до 500 человек.
3. Армиям выделены по эскадрилье самолетов Р-5 и У-2, всего 45 самолетов.
4. Изготовлено и выделено частям индивидуальных зажигательных средств — термитные запалы, шары, цилиндры, шашки — общим числом 4 300 единиц.
5. Выдано свыше 100 000 бутылок с зажигательными смесями и приспособления для их использования.
7. Утверждены по каждой армии пункты, подлежащие сожжению и разрушению и установлены задания, в связи с этим, родам войск (авиация, артиллерия, команды охотников, диверсионные и партизанские отряды).
За истекшее время сожжено и разрушено 398 населенных пунктов, из них: в 30 армии — 105, 16 — 113, 5 — 55, 33 — 17, 43 — 24, 29 — 52, 50 — 32 пункта.
Большинство пунктов сожжено и разрушено командами охотников и диверсионными группами, артиллерия из-за отсутствия зажигательных снарядов, а авиация из-за плохой погоды активной работы по выполнению задания не вели.
Активная работа частей фронта по поджогу населенных пунктов нанесла серьезный ущерб немцам, о чем говорит следующий, перехваченный нами, приказ немецкого командования:
„Согласно сообщения штаба 57 ак установлено, что за последнее время во многих местах отдельными лицами и группами, проникающими через линию фронта, производятся систематические поджоги населенных пунктов. Необходимо повысить контроль передвижения гражданского населения и усиливать охрану на местах расквартирования“.
Работа по выполнению приказа Ставки № 0428 продолжается во всех частях фронта.
Жуков Булганин
29 ноября 1941 года
Я худею!
«Изготовлено и выделено частям индивидуальных зажигательных средств — термитные запалы, шары, цилиндры, шашки — общим числом 4 300 единиц.»
Шары, цилиндры! А кубиков почему не наделали?
И теперь я знаю, за что Сталин после войны так жестоко с Жуковым поступил — аж на Урал закатал. За обман. Даже не за обман, а за такой обман, который называется непечатным словом. А Иосиф Виссарионович не любил, когда его обманывают. Особенно так нагло.
Ладно, артиллерия приказ 0428 отказалась выполнять, потому что зажигательных снарядов не было. А зачем тогда Ставка сочиняла приказ про артиллерию? Сталин с Шапошниковым, весь Генштаб не знали про запас снарядов? Но с авиацией Жуков и Булганин прокололись. Это ж, наверно, Булганин потом сдал Жукова, поэтому Сталин Булганина за честность назначил военным министром!
«…артиллерия из-за отсутствия зажигательных снарядов, а авиация из-за плохой погоды активной работы по выполнению задания не вели.»
Нелетная погода с 17 по 29 ноября над всем Западным фронтом была? Все две недели? Ладно, проверим по архиву, открываем в ЦАМО Журнал боевых действий ВВС Западного фронта за ноябрь, 18-е число:
[Стр. 79]
Вот мы нашли и исполнение приказа 0428, ВВС Западного фронта получили задачу сжечь ряд сел, только из-за нелетной погоды ее не выполнили. И уже 19-го совершенно забыли о приказе 0428. Больше села и деревни не жгли, за исключением Рогачева, туда два раза летали. И неужели все дни была нелетная погода?
А на выбор несколько дней, зафиксированных в Журнале:
[Стр. 80]
[Стр. 84]
[Стр. 90]
Как видим, еще какая летная погода была! И авиация активно работала, бомбила танки, колонны, скопления войск, склады. Но про сжигание сел и деревень забыла.
Я просмотрел Журнал по 6 декабря включительно — ни одной сожженной авиацией бани. Проверьте, вот вам ссылка https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=451002838&static_hash=fd42d79e2ddc44cadcaf7e6e5feffa54v3 Тут может быть два варианта:
1. Жукову ВВС нужны были на фронте, потому как немцы пёрли на Москву, нужно было их войска бомбить, а не сараи в местечках, поэтому он Сталина обманул, а Сталин на небо сам не смотрел, потому что весь день спал, а работал только ночью.
2. Кому-то было лень переделывать весь Журнал, ограничились одной страницей. И так сойдёт!
А вы к какому варианту склоняетесь? Или у вас свой есть?..
Обо мне уже давно наша научно-историческая мафия формирует мнение, как о человеке, который ради хайпа и скандала с легкостью объявляет фальшивками всё, что ему не нравится, что не соответствует его теориям.
Я думаю, что это у них отражение самих себя в зеркале. Если разбираться с тем, что такие, как Юрий Жуков, Александр Колпакиди и Алексей Исаев, творят в историографии, какие они теории и гипотезы лепят, то становится всё понятно. Они и других меряют по себе. Но моя жизнь не проходила в тех условиях, в каких они жили. Их деятельность не подразумевает за собой какой-то мало-мальской ответственности. У меня всё было по другому. Я очень долго занимал такие должности, на которых неосторожное, необдуманное решение могло закончиться не просто неприятностям по службе, но, часто, реальной уголовной ответственностью. Да, нередко мне приходилось принимать резкие решения, но ни одного из них, тщательно не обдумав все возможные последствия, я не принимал. Не старался не принимать, а именно — не принимал. Должности у меня такие были, на них нельзя было иначе.
И в историографии я занимаюсь такими проблемами, что одно неверное решение может перечеркнуть всё, что сделано. Одно неверное решение — и ты будешь навсегда скомпрометирован, тебя загрызут.
Это со стороны только кажется, как в той же ситуацией с разоблачением фальшивок Большого террора, что всё легко и просто: прочитал внимательно приказ Ежова № 00447 и всё понятно, очевидно. На самом деле, даже очевидные глупости, противоречия в этом приказе еще ничего не значат, кроме начала жестокой нервотрепки, которую сам себе устраиваешь. Сомневаешься до последнего, эта нервотрепка начинает заполнять твою жизнь, сказываясь на ней. И пока ты точно не убедишься, что никакой ошибки быть не может, ты абсолютно прав, на 300%, ты не имеешь права даже заикаться о своей версии. А в тех вопросах, которыми я занимаюсь, момент истины — обнаружение абсолютно бесспорных фальшивок, таких документов, которые в природе не могли существовать. Как только ты такое обнаруживаешь — вопрос закрыт. Почему? Ну, на примере Большого террора. Допустим, что такое событие было. Вот целый пласт документов из архивов, доказывающих, что такое событие было. Какие-то из них убедительные, какие-то малоубедительные, есть вообще неубедительные, есть подозрительные, всё очень спорное. Но когда среди этого пласта документов, доказывающих наличие события, ты обнаруживаешь НЕЧТО!!! Господа, если вы хотите меня убедить, что массовые казни 37 года — реальность, если вы сами убеждены в их реальности, то зачем вам понадобилось вбрасывать в архивы явные фальшивки? Чтобы еще убедительней всё выглядело?
Такая же история с этим «приказом» Ставки ВГК № 0428. Примерно полгода самоедства, уничтожения собственной нервной системы прежде, чем я решился заявить о его поддельности. В ситуации, когда невозможно экспертное исследование документов, момент истины — обнаружение того, что не требует никакой экспертизы только потому, что такого документа в природе не могло существовать.
Кое кто может и не знать, что даже при расследовании преступлений, совершаемых с помощью поддельных документов, не всегда требуется экспертное заключение об их поддельности. Если с вами расплатились долларовой купюрой, на которой вместо портрета президента США — портрет Ленина, вы на экспертизу эту купюру направите, чтобы ее поддельность доказать?
Вернемся к шифротелеграмме Калининского фронта, посмотрите на нее еще раз:
Архив: ЦАМО, Фонд: 213, Опись: 2002, Дело: 2, Лист начала документа в деле: 84
Авторы документа: КалФ, генерал-полковник Конев, корп. комиссар Леонов.
Господа из ЦАМО, каким образом в вашем архиве оказался документ, которого не могло существовать в таком виде в реальности? Объясняю на пальцах. Перед нами шифртелеграмма. Что такое телеграмма знаете? Приходите на почту, заполняете бланк, этот бланк передается телеграфисту и он текст с него настукивает на телеграфном аппарате. По телеграфным проводам с помощью электрических импульсов текст с заполненного вами бланка передается на принимающий телеграфный аппарат, который этот текст распечатывает. Сам бланк телеграммы с заполненный вами с почты отправления никуда не уходит, он на ней и остается.
Шифртелеграмма — такая же процедура, только с помощью зашифрованных сигналов.
Бланк этой шифротелеграммы заполняется в штабе Калининского фронта, шифровальщик зашифровывает текст с этого бланка и отправляет его «по проводам» в Ставку ВГК. Там его принимают с другого телеграфного аппарата, распечатывают и выглядит принятое примерно так:
Сам бланк с текстом никуда из штаба Калининского фронта не уходит, он остается в секретном отделе штаба. Зачем с него сняли копию, причем копирование этого документа категорически запрещено, согласно ограничительной отметки в правом верхнем углу бланка?
Ах, кто-то по ошибке написал слово «копия», а на самом деле это оригинал?! Могут нам такое заявить те господа, которые вбросили эту фальшивку в архив? Могут. С них станется. Но мне пусть не рискуют это заявлять, я руководил подразделениями, в которых были шифрорганы. Те органы, которые отправляли подобное таким шифртелеграммам. Без подписей лиц, уполномоченных направлять шифртелеграммы, такие документы в природе существовать не могут.
Кто-нибудь платежные поручения для банка подписывал? Приходилось вам лицезреть злого главбуха, которому банк вернул платежку, подписанную вами, из-за того, что ваша подпись на платежке немного отличалась от образца вашей подписи в банке?
Вот и у шифровальщика есть все образцы подписей лиц, уполномоченных в каком-нибудь конкретном органе отправлять шифртелеграммы. И если бы на бланке, который принесли шифровальщику подписи Конева или Леонова, хоть одного из них, хоть немного отличались бы от образцов, шифровальщик вернул бы этот бланк, он не стал бы зашифровывать и передавать текст с него. Иначе — в трибунал.
Более того, в обязательном порядке в таких органах шифровальщиков еще и проверяют, им специально дают для передачи бланки с текстом, где подписи немного отличаются от образцов. Возьмет — мало не покажется.
Зачем это делается? Да затем, чтобы никакой внедренный в штаб фронта немецкий шпион не имел возможности подделать подписи на бланке и передать в вышестоящий штаб такую информацию, которая нанесет ущерб нашим войскам. Понятно это?
И Конев, хоть он и был командующим фронтом, не стал бы даже вякать по поводу того, что шифровальщик штаба фронта вернул шифровку потому, что ему подпись командующего фронтом не понравилась. Наоборот, еще и благодарность шифровальщику объявил бы за бдительность.
Но то, что находится в архиве ЦАМО вообще без подписей!
В качестве копии этот документ существовать не может, потому что, во-первых, снятие с подобных документов копий запрещено, во-вторых, он и так в штабе фронта остался бы, кому с него копия нужна — немецкой разведке? Или специально для архива?
В качестве оригинала тоже существовать не может, потому что не подписан.
Этот документ в таком его виде в природе существовать может только в качестве фальшивки, изготовленной каким-то тупым конем. Для отнесения его к фальшивке не нужна никакая экспертиза. Это доллар с портретом Ленина.
Абсолютно ясно, почему этот документ существует в таком виде. Те лица, которые фальсифицировали блок документов к «приказу» № 0428 поленились подделать подписи Конева и Леонова. Тупо написали на состряпанной ими фальшивке — «копия» и подбросили в архив. «И так сойдет». Кто ж знал, что он попадет на глаза тому, кто имел дело с шифрорганами? Да, господа «фальшивомонетчики» из ЦАМО?
Таким образом, мы с вами установили факт, не подлежащий сомнению: в Деле 2 Описи 2002 Фонда 213 Центрального архива Министерства Обороны России под порядковым номером 84 находится фальшивка.
С этой минуты, господа сотрудники ЦАМО, у вас заканчивается спокойная жизнь, я знаю, что вы моим блогом интересуетесь, начинается период приема седативных препаратов, потому что ваша преступная деятельность (а она преступная!) привела к тому, что теперь требуется экспертная проверка огромного числа документов архива ЦАМО, что влечет за собой значительные затраты для государства. Вы государству нанесли огромный ущерб.
После окончания работы над этой книгой я направлю соответствующее заявление в прокуратуру с требованием провести соответствующую проверку и возбудить уголовное дело по статьям 165 УК РФ «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием» и 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями».
И предупреждаю, не вздумайте этот «документ» изымать из дела. Не усугубляйте.
Конечно, вы можете себя успокаивать тем, что прокуратура не пойдет на возбуждение уголовного дела, потому что это дискредитирует всю российскую архивистику. А вы точно уверены, что не пойдет? Есть у вас такая гарантия?
А читателей прошу тоже скопировать себе этот «документ» по ссылке https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=130465061&backurl=q%5C0428::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki: rasporyajeniya: otcheti: peregovori: jbd: direktivi: prikazi: posnatovleniya: dokladi: raporti: doneseniya: svedeniya: plani: plani_operaciy: karti: shemi: spravki: drugie&static_hash=a1bcf0ac512a81df7e3766c37982d745v3. На всякий случай…
Но ведь дыма без огня не бывает. Правда ведь? Если приказ № 0428 — несомненная фальшивка, то всё равно номер есть, какой-то приказ должен был существовать с таким номером. И еще одно обстоятельство, сохранились воспоминания участников обороны Москвы, того же командира батальона в Панфиловской дивизии Момышулы, о том, что ряд деревень наши отступающие войска сжигали, а местное население с собой уводили. Этими воспоминаниями и будут козырять «свидетели архивов». Но я сейчас их очень и очень сильно огорчу, до невозможности сильно огорчу. Вы, господа «свидетели архивов», ничего толком сделать не можете. Это и понятно, подлые твари всегда отличаются «умом и сообразительностью», у вас мозгов не хватает даже для того, чтобы архивы от компрометирующих вас документов толком почистить. Обязательно какой-нибудь ляп допустите.
Но сначала — про отступление с сожжением населенных пунктов. Зачем это понадобилось? Дата липового приказа № 0428 — 17 ноября. Заранее оговорюсь, что на эту дату состоялся настоящий приказ 0428, которым предусматривалось разрушение ряда населенных пунктов нашими отступающими войсками. Текст этого приказа неизвестен, он, конечно, уничтожен, но кое-что в архиве осталось по недосмотру фальсификаторов. А осталось такое, что… Впрочем, пока потерпите.
Но 17 ноября — до намеченного Ставкой нашего наступления оставалось чуть больше двух недель. Т. е., 17 ноября общие контуры наступления наших армий были определены. А пока войска отступали, что создавало уникальнейшую возможность обеспечить успех будущего наступления, и только совсем дурные люди в Ставке не воспользовались бы этой возможностью, а в Ставке дурные были в дефиците.
Какой возможностью? Объясню попонятнее. Например, наши войска оставляют город Клин, к примеру, через две недели предстояло в ходе наступления его освобождать. В лоб идти на город — это глупость, потери наступающих будут такими, что потом и наступать нечем будет. Нужно город обходить, перерезая пути снабжения немецких войск в нем. В таком случае немцы если даже не в окружение попадут, оставшись без снабжения и быстро утратив возможности к сопротивлению, то они удерут из города, их уже можно будет гнать и бить на отходе, в такой ситуации отступающий несет потери выше атакующего, у отступающего нет возможности выстроить заранее оборону и на ней закрепиться.
Но обходить города придется не через леса и болота, заваленные снегом, а по другим транспортным магистралям, мелким, обходным. А там — села и деревушки, что создает для немцев благоприятные условия для организации в них опорных пунктов обороны. Т. е., даже обходя крупные населенные пункты, придется вышибать немчуру из этих «местечек». А если их при отступлении сжечь? У немцев резко сокращаются возможности организации противодействия нашим войскам, идущим в обход крупных населенных пунктов. Только, конечно, не просто сжечь эти «местечки», но и местных жителей с собой увести, не оставив своих советских людей погибать на морозе.
И для этого усилий одних войск недостаточно, разумеется. Нужна помощь местных партийных и советских органов. Народу нужно всё разъяснить, нужно убедить, нужно подготовить — где эвакуированных размещать.
И теперь — бинго! Любуйтесь:
И теперь попробуйте найти в том «оригинале» 0428, который лежит, как настоящий, в ЦАМО что-то про то, что приказ нужно до сведения секретарей обкомов довести. Читайте внимательно. Нашли? Конечно, нет. Там только — военные советы армий. И всё.
Этот ответ генерал-майору Маслову из штаба ЮЗФ — тоже лежит в ЦАМО.
Прочие документы. Дата создания документа: 27.11.1941 г.
Архив: ЦАМО, Фонд: 229, Опись: 161, Дело: 48, Лист начала документа в деле: 75
Авторы документа: ЮЗФ, бриг. комиссар Бордовский
https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=114794586&backurl=q%5C0428::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:%20rasporyajeniya:%20otcheti:%20peregovori:%20jbd:%20direktivi:%20prikazi:%20posnatovleniya:%20dokladi:%20raporti:%20doneseniya:%20svedeniya:%20plani:%20plani_operaciy:%20karti:%20shemi:%20spravki:%20drugie::page%5C7&static_hash=fd6061830db23847f5759430b97fb5cav3
Я вас, уважаемые читатели и этот документ прошу по ссылке себе скопировать.
Это фиаско, господа фальсификаторы. Сейф взломали, а свои пальчики с него не стерли. Сказочные…
А разве в СССР когда-нибудь скрывали, что при отступлении войска РККА в ряде случаев уничтожали за собой те или иные объекты, уводили население? А. Бек «Один день командира дивизии» — даже накануне нашего наступления на всякий случай был подготовлен взрыв фабрики в городке. Ткацкой. Разумеется, не из опасения, что немцы захватят фабрику и станут на ней ткать стратегическое полотно, а потому, что потом их оттуда выбивать будет труднее, чем из разрушенного здания.
Тут и слово «охотник» к месту. Известно, насколько аккуратно Сталин относился к словам и терминам. Назвать добровольцем того, кто согласился поджечь дома в деревне при отступлении — как-то не того, согласитесь. Доброволец — все-таки немного другое, это когда выходят из строя: оставьте мне пулемет и гранаты, я отход полка прикрывать буду.
А «Добровольцы поджечь село Степанчиково — выйти из строя!» — как-то не того. А как их называть? Желающими? «Команда желающих»? Одеяние.
И одно дело — линию фронта перейти и в тылу противника диверсии устраивать, другое дело — за уходящими войсками дома поджигать. «Маленькая разница».
В ЦАМО есть и записки командиров строевых частей с перечнем охотников, такие, например:
Только в этом списке нет политработника, как того требовал № 0428. И непонятно, что эти охотники должны делать. Документ взят из расшитого дела. Сам по себе болтается. Так если таким образом формировать Фонды, то можно для обоснования чего угодно понабирать документов.
У меня к сотрудникам ЦАМО в связи с этим вопрос: а кто для вас придумал инструкцию, согласно которой вы в процессе рассекречивания и оцифровки документов, уничтожаете единицы хранения в виде дел?
У вас нет техники, которая позволяла бы нормально фотографировать документы из нерасшитого дела? Или вы такие великие научные историки, которые своим великим умом оценивают, какой документ имеет историческое значение и его можно из дела изъять, а потом сложить в другое дело с другими имеющими историческое значение документами? Зачем вы оборвали нитки, которыми дела сшиты, ярлыки с них сорвали?
Вы настолько тупые и не понимаете, что само по себе дело из какой-то дивизии, сформированное штабом этой дивизии, сшитое и заверенное работниками штаба — научно-историческая ценность, культурная ценность, достояние народа? Расшив это дело — вы его уничтожили. Вы уничтожили достояние народа.
А может для того расшили, чтобы удобней было подкладывать подобное?
Здесь чем-то перепуганные Хозин и Кузнецов обязали 22 ноября донести план сожжения населенных пунктов к… 19 ноября, а первое донесение о сожжении направить уже вчера — 21 ноября. Номерков не нашли за 17–19 ноября, куда можно было бы ЭТО всобачить, поэтому данный «документ» имеет у вас исходящий номер от 22 ноября?
Приказали партизанам сжечь города Тосно и Мга! Синявино сжечь! Партизанам! Города, нашпигованные немецкими войсками! Да сразу бы приказали партизанам блокаду Ленинграда прорвать, чего на какие-то поджоги размениваться?
И конечно, обязательно в архиве есть документы, которые свидетельствуют, что приказ 0428 войсками выполнялся, вот такой, например:
Вот пошли команды деревни сжигать. Только без охотников. И ни хрена не получилось. Оказалось, что немцы свой передний край охраняют. Только интересно, из штаба 49-ой армии о выполнении какой директивы докладывали? О директиве, введенной приказом Ставки 0428 или об этой:
И к какой директиве, фронта или Ставки, относится этот доклад:
Оба доклада — в штаб 49-ой армии. Оба по исполнению директивы 0428.
А может это я перепутал Приказ Ставки с Директивой командующего Западным фронтом? Ну, правда, Приказ Ставки ВГК и Директива Комфронтом — как их перепутать можно?
Претензии не ко мне, я в ЦАМО не работаю, я там таких документов не рассекречивал:
…Как вы понимаете, разобраться с этими «охотничьими командами» уже невозможно без проведения комплексной экспертной оценки документов, в том числе с применением метода спектрального анализа, хранящихся в ЦАМО. Если государству нужна реальная история ВОВ, то оно попало на конкретные деньги. Кто-то когда-то за это все-равно ответит. Я искренне желаю всем причастным долгих лет жизни, не болейте господа, ведите здоровый образ жизни, ваши жизни Родине еще потребуются.
Жаль, конечно, что некоторые персонажи, уже успели сыграть в ящик, отбросить копыта. Но их ученики и последователи, которых эти персонажи успели распихать по государственным учреждениям, ответственным за архивное дело, вполне еще живы и, судя по всему, продолжают традиции и дела своих учителей, таких, как члены комиссии по рассекречиванию документов, созданных КПСС, образованной Указом Б. Н. Ельцина от 22.09.1994 г. № 489-рп:
«Учитывая требования общественности, в целях активизации работы по снятию необоснованных ограничительных грифов с архивных документов, находящихся в государственных и ведомственных архивах, центрах хранения документов, а также по рассекречиванию хранящихся в них архивных документов, сроки засекречивания которых истекли, в соответствии с законодательством Российской Федерации:
1. Образовать Комиссию по рассекречиванию документов, созданных КПСС, на правах структурного подразделения Межведомственной комиссии по охране государственной тайны…»
Если еще сегодня у кого-то есть сомнения насчет моего утверждения, что в наших отечественных архивах нужно проводить масштабную чистку от вбросов фальшивок, то у этого кого-то или память короткая, или он совсем не в курсе того, что происходило в начале 90-х, какие типы получили в свое распоряжение архивы.
Вот председатель Комиссии по рассекречиванию, образованной вышеназванным Указом Ельцина — Сергей Николаевич Красавченко. Экономист по образованию. Насчет автора ваучерной приватизации Чубайса и его связей с американскими «коллегами» известно. Но фигура рыжего Толика, которого выбрали козлом отпущения за всё «хорошее», кое-каких лиц оставила в тени. Чубайс — это правительственная часть приватизации, но эта часть требовала законодательного решения. Вот Красавченко законодательную часть и обеспечивал, возглавляя Комитет по экономической реформе и собственности при Президиуме Верховного Совета РСФСР. Потом работа в Администрации Президента, советником Президента. Личность настолько одиозная, что даже В. В. Путин, едва только возглавив АП, это тело оттуда вышвырнул. И оно скоро оказалось на посту ректора Международного университета в Москве.
Международный университет — очень интересное заведение. Создан первоначально как совместный советско-американский проект по договору между М. С. Горбачевым и Бушем-старшим. Финансировался Ходорковским и Гусинским. Молодцы американцы! На российские деньги — центр подготовки своих агентов.
А еще интересно, кто был папой С. Н. Красавченко. А папой его был Николай Прокофьевич Красавченко, о котором в № 1 за 2007 «Нового исторического вестника» есть статья за авторством В. В. Минаева, первого проректора Российского государственного гуманитарного университета:
«Несмотря на многочисленные ученые посты, которые занимал Николай Прокофьевич после 1949 года, по сути своей он оставался лидером партийной молодежи, каким сформировался к моменту насильственного удаления из политической жизни страны в конце 40-х. Это было время репрессивных бурь послевоенного времени, накрывших разные категории населения, не пощадив никакую из них.
Досталось и партийному чиновничеству. Самым громким было „Ленинградское дело“, по которому под нож пошли Кузнецов, Вознесенский, Родионов и еще две сотни партийных руководителей рангом пониже. Похожим грозило стать и „Московское дело“, главным фигурантом которого в 1949 году стремительно становился руководитель московской партийной организации Попов. По этому делу проходил и „вождь“ московского комсомола Красавченко — первый секретарь МК и МГК ВЛКСМ.
Что им там вменялось в вину, никто не помнит. Николай Прокофьевич неохотно рассказывал о тех временах. Но как-то произнес с почтением:
— Нас Никита спас.
Хрущев руководил партийным расследованием „Московского дела“. Спас он, однако, только жизни и свободу своих подопечных. С должностей все они слетели и устраивались в дальнейшем как могли.»
Устроился папа подельника Чубайса в деле приватизации ректором Московского государственного историко-архивного института.
А сынку потом, как видите, досталась должность руководителя Комиссии по рассекречиванию архивных документов. Мало того, что папа, обиженный Сталиным, по архивам шустрил, так еще и сынок…
О таких членах Комиссии, возглавляемой Красавченко, как Р. Г. Пихоя, командоре ордена Заслуг перед Республикой Польша, заслужившим этот польский орден на посту руководителя Росархива, и Ковалеве С. А., депутате Государственной Думы и Председателе Комиссии по правам человека при Президенте РФ, я даже не говорю. Если бы даже все архивные документы выглядели как самые настоящие, то после посещения архивов этими господами там нужно все-равно «дезинфекцию» проводить.
Еще один кадр в Комиссии был совсем выдающимся. Вам знакомо это:
«За последние четыре дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт — значит доставлять врагу легкую победу.
Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас другие фронты.
Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого по всей стране.
Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь.»?
Это послание Сталина летом 1942 года командованию Юго-Западного фронта в лице Тимошенко, Баграмяна и Хрущева цитируют все историки, писавшие о событиях, предшествующих Сталинградской битве. В том числе и те, которые от клеветы Сталина защищают, такие, как А. Б. Мартиросян, Ю. И. Мухин. Может они, действительно, психически нездоровые люди?
Откуда они взяли этот «документ»? Да прямо из ПСС И. В. Сталина. Из 18-го тома. При жизни Иосифа Виссарионовича вышли 13 томов, все последующие после Перестройки составил Р. Косолапов. Косолаповские тома пользуются особым почтением у наших сталиниздов, цитируют они оттуда «Сталина» с маниакальной страстью.
А мы обратим внимание на исходник, который стоит под этим документом в 18-ом томе ПСС «Сталина». Только вы морально приготовьтесь к этому. Готовы? Сильно только не волнуйтесь:
«US. Library of Congress. Manuscript Division. „Volkogonov Collection“. Reel. 4.»
Ну как, не потемнело в глазах?…
То, что генерал Дмитрий Волкогонов пользуясь своими должностями и своим влиянием, из всех архивов подряд тащил документы чемоданами, более, чем известно. Только последователи учения о «круглой Земле» скромно умалчивают, что после его смерти дочь усопшего передала отцовские чемоданы библиотеке Конгресса США.
И почему я отвлекся на эту Комиссию и на Волкогонова? Да потому, что впервые сведения о приказе Ставки № 0428 появились в книге этого генерала-замполита «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина», вышедшей в 1989 году.
А читали ли вы книги Волкогонова? О, да вы не читали книги Волкогонова! А зря. Сегодня их мало кто читает, интерес к ним пропал, автор оказался слишком скомпрометированным, его фигура заняла место на том же шестке, где находится и архитектор Перестройки А. Яковлев. Но читать стоит, хотя бы для того, чтобы узнать, кем была выстроена современная историческая концепция о ВОВ, точнее, кто придал положенному ей началу на 20-м съезде КПСС завершенный вид:
«Думаю, что документы Ставки и ГКО нужно издать специальными сборниками. В них — отражение невиданного подвижничества советских людей, горечь катастроф, неугасших надежд, тысячи, миллионы человеческих драм и несокрушимая вера народа в Победу. Даже когда наши войска оказались на Волге и до Берлина, было ой как далеко, к Сталину шли письма простых советских людей с выражением поддержки, с патриотическим желанием отдать фронту все до последнего, с мольбами совсем мальчишек послать их на фронт. Подписи Сталина на тысячах документов Ставки — не свидетельство его мессианской роли. Мессией был сам народ. А роспись синим карандашом на документах — лишь свидетельство, что ее владелец всю войну должен, обязан был свои волю и ум посвятить страшной борьбе с силами зла, с которыми он опрометчиво пытался установить отношения „дружбы“ накануне войны. Его ум и воля едва ли составляли наполеоновский „квадрат“. Он всегда более рельефно проявлял свою волю: беспощадную, жестокую, злую. Догматический ум имеет изъяны. Часто, очень часто, особенно в первый период войны, полководческий жезл „вождя“ указывал далеко не лучшие решения. Наверняка можно утверждать, что не Сталин, а прежде всего его военное окружение сделало в конце концов Ставку коллективным органом стратегического руководства.»
В этой же книге:
«Стремясь нанести максимальный урон противнику, никогда особенно не задумывался, а какую цену заплатят за это советские люди? Тысячи, миллионы жизней для него давно стали сухой, казенной статистикой… Прочтите два страшных приказа Ставки, лично Сталиным выношенные и продиктованные. Один из них № 0428 от 17 ноября 1941 года.
„Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью…
2. В каждом полку создать команды охотников по 20–30 человек для взрыва и сжигания населенных пунктов. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов представлять к правительственной награде…“
Факельщики работали. Зарево пожаров еще контрастнее оттеняло черноту зимнего неба. Пылали потемневшие крестьянские избенки. Матери в ужасе прижимали к себе плачущих детей. Стоял стон над многострадальными деревнями Отечества. Немцы жгли села, чтобы наказать партизан. А теперь жгли и свои… Списки для награждения… „Команды охотников“… Ведь горели деревни — и дома там, где немцев не было… Где были оккупанты, поджечь было непросто. Трагедия в свете багровых факелов…
Война беспощадна. Возможно, что такие действия могли создавать большие неудобства оккупантам. Но для скольких советских людей их крыша была последним хрупким прибежищем, где они надеялись пережить лихолетье, дождаться своих, спасти детей! Кто скажет, чего было больше в этом приказе: военной целесообразности или безумной жестокости? Это решение — в духе Сталина. Он никогда не жалел людей. Никогда! Сотни, тысячи, миллионы смертей сограждан давно стали для него привычными. Сейчас уже бесполезно задним числом оспаривать решение Сталина о сжигании населенных пунктов в прифронтовой полосе, но приказ этот — жуткий.»
Да, именно Дмитрий Волкогонов первым обнаружил в архиве приказ № 0428 и впервые опубликовал его, правда в урезанном виде. Именно он.
А теперь слово нашему всему, которое борется с перестроечными мифами о ВОВ, нашему А. Исаеву:
«Уже после того, как началось немецкое наступление, появился приказ Ставки ВГК № 0428 от 17 ноября, подписанный лично И. В. Сталиным и Б. М. Шапошниковым, — один из спорных документов эпохи. Он постулировал зависимость немцев от размещения в населенных пунктах. Приказ предписывал: „Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог“. Для выполнения этой задачи предполагалось использовать авиацию, артиллерию, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами. При оставлении своей территории предполагалось уводить с собой население и сжигать за собой постройки. Этот прием, кстати, отмечается в беллетризованном отчете 4-й ТГр по итогам боев: „Большевики, отступая, если у них остается время, сжигают все деревни на своем пути“.»
Сталинизды защищают Сталина документами из Библиотеки Конгресса США, борцы с перестроечными мифами борются с этими мифами… Да еще и «беллетризованный отчет 4-й ТГр»… Граждане россияне, может вам пора уже и обидеться за всё это?..
Нет, в самом деле, я дерьма среди историков повидал много какого, но господин Исаев…! Кандидат исторических наук, директор целого Института военной экономики МО РФ! Моё сознание это воспринимать отказывается, кажется, что это какой-то дурной сон, сам себя начинаешь подозревать в шизофренических галлюцинациях, как будто все должности Лёши тебе в этих галлюцинациях видятся.
Судите сами, оно, это… берет беллетризованный отчет дивизии вермахта и данными из этого отчета подтверждает реальность Приказа № 0428, согласно которому РККА оставляла за собой выжженную землю.
Это за гранью моего понимания. Лёша, для кого и зачем в вермахте писали беллетризованные отчеты? Для того, что бы начальнику Генштаба ОКХ Гальдеру их не скучно читать было? Кандидат наук… Не хватает извилин, чтобы понять, что беллетризованные отчеты нужны только для пропаганды? Ты бы, курвёныш, еще сведения из «Фелькише беобахтер» взял в качестве исторического источника. Выпездрыш геббельсовский.
Вы сколько угодно можете ругать меня за выражения за гранью резкости в отношении этой твари, А. Исаева. Если у вас самих не осталось ни капли совести и уважения к тем, с чьими портретами вы ходите в рядах «Бессмертного полка» — ругайте. Если хоть капля совести осталась — вы сами добавите в адрес этой твари свои слова.
Господин Исаев, посмотри на это фото:
Знаешь, что ты сделал, мразь? Ты не плюнул в сторону Зои Космодемьянской, ты выссался прямо на неё. В недавнем говнофильме «Зоя» там немец это сделал. Но ты хуже.
Ты вот на это растерзанное фашистами тело выссался, мразь…
Но какой слог «…постулировал зависимость немцев от размещения в населенных пунктах»!!! Ученый написал, небось, институт закончил?! «Постулировал». Господин Исаев, а чего бы по-русски не написать, Сталин знал, что немцев советские генералы разгромить не смогут, поэтому рассчитывал на генерала Мороза? И вместо «размещения в населенных пунктах» — «зависимость от жизни в населенных пунктах», как в приказе 0428?
Ты, господин Исаев, вдохновился, сочиняя «Чудо под Москвой», геббельсовской пропагандой о том, что русским зима помогла победить? Отрицать будешь очевидное?
Этим же вдохновлялись те, кто сочинял и подбрасывал в архив фальшивку за номером 0428, и еще кое-чем, что было даже более вдохновляющим. Только интересно, сколько вариантов этой фальшивки было? Покопаем?
Знаешь, я люблю глубоко копать. Меня же учили оперской работе и натаскивали настоящие полковники, полковники КГБ. Контора глубокого бурения. Научили меня так, вбили до уровня — на подсознании, на рефлексах. Но еще меня они научили держать при себе всегда про запас кое-что, преступник и его адвокаты никогда не должны быть уверены, что ты всё о них выложил, у тебя в запасе всегда должна быть поставлена мина на том поле, на котором они защиту выстраивают. Поэтому я тебя сразу предупреждаю, начнешь вякать и аргументы приводить, петляя, наступишь на мину. Станешь «хромой уткой». Есть у меня про запас пара деревушек, которые сжигали по приказу № 0428. Лучше бы тебе не напрашиваться на то, чтобы я показал, что это были за деревушки.
Так вот, некто Владимир Батшев, автор четырехтомника «Власов», в этой книге опубликовал еще один вариант приказа 0428:
«Все населенные пункты на расстоянии 40–60 км вглубь от линии фронта и на 20–30 км по левую и правую сторону от дорог, в которых находятся вражеские войска, должны быть сожжены и разрушены. Для уничтожения населенных пунктов в означенном радиусе приказываю использовать авиацию, артиллерию, а также команды разведчиков, лыжников и партизанские группы, которые должны быть оснащены бутылками с поджигательной смесью.
При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать.
…Большинство задействованных на этом важном государственном задании должны быть переодеты в трофейную форму германского вермахта и войск СС
Следует обратить внимание, чтобы после „карательной экспедиции“ оставались свидетели, которые затем смогут поведать о злодеяниях фашистов. Это возбудит ненависть к фашистским оккупантам, облегчит вербовку партизан в тылу врага.
…Формирования, занятые в этом смелом предприятии, должны состоять из мужественных бойцов, которые должны быть представлены к правительственным наградам.
Ставка Верховного Главнокомандования
Верховный Главнокомандующий И. СТАЛИН
Начальник Генштаба Б. ШАПОШНИКОВ».
Источник он указал: ЦАМО СССР. Ф. 353. Оп. 5864. Д. 1 Л. 2.
Можно было подумать, что Батшев просто дописал сам в текст к тому времени вполне доступного приказа (книга написана в 2001 году) про переодевание в немецкую форму, чтобы Сталина еще и провокатором кровавым выставить, но этим отличия не исчерпываются. В том, что ныне хранится в ЦАМО, первый пункт:
«Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог.»
А у Батшева:
«Все населенные пункты на расстоянии 40–60 км вглубь от линии фронта и на 20–30 км по левую и правую сторону от дорог, в которых находятся вражеские войска, должны быть сожжены и разрушены.»
И исходник есть. Только Фонд 353 в оцифрованных не находится. Ты, Лёша, сходи в ЦАМО, проверь, что там, в деле 1, на 2-м листе. Мне, как понимаешь, нельзя, я вашу подлую братию знаю, потом от всякого не отмоешься.
А где, в конце концов, сам первый экземпляр, подписанный Сталиным и Шапошниковым? Почему ЦАМО предоставляет только экземпляры, ушедшие в войска, без подписей? Потерялся?
Но ладно. Что вдохновило сочинителей справки-доклада за подписью прокурора Афанасьева про 28-м панфиловцев — особо гадать не нужно: нашли какого-то Добробабу и уже от него плясать начали.
А сейчас я покажу, что вдохновило сочинителей 0428. Внимательно смотрите:
А пока «я тебе такой вещь скажу», господин Исаев: ты представляешь, как радовался бы Геббельс, если бы текст 0428 попал к нему? Он бы его по радио на весь мир каждый день до 1 мая 1945 года зачитывал бы. Это ж бомба!
Но такие эльфы, как ты, никогда не сталкивавшиеся в жизни с реальной работой с секретными документами и секретным делопроизводством, думают, что если на бумажке написать «Секретно», тем более «Совершенно секретно», то к врагу эта бумажка уже не попадет. Только Сталин эльфом не был. Уж Сталин точно знал, что гриф секретности от утечки документов не гарантирует.
Это, кстати, касается и пресловутого приказа Ежова 00447, который, якобы, большой террор 37-го года развязал. Ушел бы приказ к врагам СССР — такое началось бы!!!
Уж коль Сталин был таким безжалостным живодером и что-то там «постулировал», то просто он сам или Шапошников обзвонили бы командующих фронтами и по телефону довели бы.
А Ежов собрал бы в актовом зале на Лубянке начальников управлений НКВД и даже блокнотов с карандашами им не выдал бы, запомнить приказал бы. И все исполняли бы, как миленькие.
Но подписывать подобные преступные приказы, которыми мог воспользоваться враг, да еще и приказы массовой рассылки?! Может Сталин был таким глупым, что и по глобусу фронтами руководил?..
Конечно, сам Дмитрий Волкогонов не стал рисковать, придумывая Зое Космодемьянской статус поджигательницы домов мирных жителей. У него хватило ума под это лично не подставляться. Обстановку нужно было сначала разведать, определиться с реакцией общества. Это дело выполнила газета «АиФ» в 1991 году.
Это даже представить себе невозможно, какое тогда было время и что в мозгах у людей творилось. Даже в наши дни, если бы в газете появилось такое письмо от группы «товарищей», врачей-психиатров, которые написали, что Зоя Космодемьянская лечилась от шизофрении, а потом пришли сотрудники НКВД и унесли из психушки ее Историю болезни, то это вызвало бы одно глумление над газетой. Ага, ищите теперь в архивах НКВД Историю болезни, а если там ее не найдете, то ее уничтожили сотрудники НКВД, а мы совсем не клеветали.
Ладно, а какое же задание все-таки получила группа диверсантов в составе которой была Зоя Космодемьянская? Оно-то в архиве должно быть? Оно и есть. И этот документ приводит в своей работе «Исторические предпосылки создания спецназа, 1941–1945 гг.» [том 2] (Москва. 2016) писатель Козлов С. В.:
«А вот текст задания, которое предстояло выполнить группе диверсантов, в которую входила З. Космодемьянская.
Задание группе разведчиков П. Проворова:
„21 ноября 1941 г.
Сов. секретно
I. Вам предлагается проникнуть за линию фронта с задачей сожжения населенных пунктов в тылу противника, которые занимаются или в которых могут находиться части противника.
Вы обязаны сжечь следующие населенные пункты, занятые немцами:
1. Анашкино
2. Петрищево
3. Ильятино
4. Пушкино
5. Бугайлово
6. Грибцово
7. Усатково
8. Грачево
9. Михайловское
10. Коровино
После уничтожения этих пунктов задание считается выполненным.
Срок выполнения задания 5–7 дней с момента перехода линии фронта.
II. По прибытии в расположение частей Красной Армии в штабе докладывать все, что вам известно о противнике. О своей работе не докладывайте. После чего просите, чтобы вам оказали содействие в доставке вас в РО штаба фронта к майору Спрогису“.»
Есть и архивная ссылка на этот текст ЦА МО РФ. Оп. 8066. Д. 6. Л. 116.. В оцифрованных не значится. Козлов прилагает и список группы — 10 человек.
«Марвел» — штатовская киноэпопея о супергероях. Группа из 10 человек должна была сжечь 10 деревень, в которых расположились немцы. Это либо лазеры из глаз, или ниндзя-невидимки с волшебными поджигательными горшками. Любому спецназовцу сегодня покажите это задание и он офигеет. Но, как бы то ни было — даже архивная ссылка.
Наверно, я посрамлен и мне нужно раскаяться. Тем более, что есть и отчет командира группы Поворова о выполнении задания, в книге того же Козлова и тоже с архивной ссылкой ЦА МО РФ. Оп. 8453. Д. 4. Л. 141–142:
«Отчет Проворова П. С.
(группа 10 человек)
„В районе Усатково я решил, не выполнив задания, с больными идти на выход (27.11.41.) — Крайнов решил со здоровыми людьми выполнять задачу.
Со мной остались Кирюхин, Обуховская, из группы Крайнова — Щербаков, Лебедева. С Крайновым: Космодемьянская, Клубков.
27.11.41 ночью мы заминировали шоссе Дорохово–Симтухово, поставив 8 мин на участке Усатково–Головинка. В эту же ночь решил идти на выход. Линию фронта перешли в районе Б. Семенечи.
Кирюхин ночью с 30.11 на 1.12. наскочил на мину. Ему оторвало ступню левой ноги. Отправлен в госпиталь.
Задачу, которая была мне поставлена по уничтожению населенных пунктов, не выполнил.
3.12.41.“
Борис Крайнов решил остаться в тылу противника и продолжить выполнение задания, поставленного майором Спрогисом.
С командиром группы остались Зоя Космодемьянская и Василий Клубков.
Отчет Крайнова Б. С.
(группа 10 человек)
„При обстреле в р-не дороги Дютьково–Маурино […] отстали 4 чел. (Брукер, Воронина, Смирнов, Морозов).
В моей группе остались Крайнов, Булгина и Щербаков. Задачу, которую мне поставили, с этим составом выполнить не мог. Решил соединиться с группой Проворова, в которой было 6 человек. Итого нас было 10 человек.
Было решено выполнить задачу этой сборной группой (24.11.41, район Выглядовка).
25.11.41 в районе Анашкино из разведки не вернулись Булгина (гр. Крайнова) и Милорадова (гр. Проворова). Осталось нас 8 человек.
В районе Усатково Проворов решил, не выполнив задачу, вернуться. К нему присоединились Лебедева, Щербаков (гр. Крайнова), Кирюхин, Обуховская. Со мной остались Космодемьянская, Клубков.
Проворов должен был заминировать дорогу Верея–Дорохово и на обратном пути жечь деревни.
Я решил с 2 товарищами поджигать объекты. Дошли до Петрищево и зажгли 4 дома. На место сбора Клубков и Космодемьянская не явились. Ждал до утра. После решил идти до части. В районе дер. Коммуны, Мякишево перешел линию фронта 29.11.41.
1.12.41“.»
Я уж на слово в приказе «предлагается» и внимание не обращаю, но где в нем задание по минированию дорог? Командир группы, перейдя линию фронта самовольно изменил задание и решил минировать дороги? Уже не бутылками ли с горючей жидкостью?
Ну, правильно, дороги можно еще было заминировать и остаться в живых, а поджог первой же деревни с немецким гарнизоном привел бы к тому, что группу перестреляли бы. Нет, три-четыре дома еще можно было поджечь и сразу в ближайший лес в темноте убежать, но всю деревню..! Да если бы даже в деревне не было немцев, сами деревенские этих диверсантов на вилы подняли бы.
Согласитесь, какая-то похабщина. В приказе однозначно — только поджоги деревень, исполнение — минирование дорог. Наверно, надо посмотреть, что это за Козлов такой, в сети есть его биография:
«Сергей Владиславович Козлов родился 19 мая 1957 г. в семье офицера. Русский
• 1975 г. — окончил среднюю школу
• Лето 1975 г. — неудачно поступал в Рязанское воздушно-десантное училище
• Ноябрь 1975 — призван на срочную службу, служил в артиллерии в г. Шамхор, Азербайджан
• Лето 1976 г. — неудачно поступал в Рязанское воздушно-десантное училище на факультет специальной разведки. Не поступил (будучи абитуриентом написал сатирические похабные стихи неприличного содержания и в связи с этим не был зачислен).
• Лето 1977 г. — поступил в Рязанское воздушно-десантное училище
• 1981 г. — окончил училище
• 1981–1984 гг. — служил в 12 обрСпН, в г. Лагодехи Грузия (С. Козлов: „редкостная дыра“)
• Февраль 1984–1986 гг. — служил 173ооСпН в Кандагаре, Афганистан
• В июне 1986 г. — направлен в 10обрСпН г. Старый Крым (в то время был в составе Украины).
• В 1989 году поступил в ВАФ на заочный факультет, закончил первый курс с отличием.
• С 1991 г. — часть перешла в состав Украинской армии: Козлов отказался продолжать обучение и решил прекратить службу в Украинской армии
• Уволен в запас в октябре 1992 года с должности начальник штаба отряда СпН в звании майор.
• С 1995 г. — печатается в журнале „Солдат Удачи“.
• С февраля 1996 г. — редактор отдела специальных операций журнала „Солдат Удачи“.
• С осени 1999 года печатается в журнале „Братишка“, с весны 2002 года — в газете „Версия“.
• Печатался в журналах „Спецназ“, „Сержант“.
Член КПСС с 1986 по август 1991 гг.»
Сочинитель стихов похабного содержания и герой-десантник. Примерно, как Паша Грачев, получивший кличку Паша-Мерседес. Не забыли такого?
А совсем удивительно, что майор Спрогис, который и давал задание сжечь деревни, сам ничего об этом задании не знал. В 1978 году журналистом Лавровым было записано интервью с ним, оно сейчас вполне доступно в сети, вот что рассказал Артур Спрогис:
«— Почему комиссия отказала Космодемьянской, и первоначально ее не приняли в ваш отряд?
— Нам следовало набрать две тысячи добровольцев, а к кинотеатру „Колизей“ (теперь в этом помещении театр „Современник“) пришли три тысячи. Зоя была слишком юной, хрупкой и… красивой. Представьте: появляется такая в населенном пункте, занятом врагами. Естественно, у немцев сразу проснется интерес. В наши планы такое не входит. Но Зоя оказалась настойчивой — она осталась на ночь возле нашего кабинета. Твердо мне заявляет: „Хочу воевать за Родину“.
Вздохнул я и зачислил в отряд Космодемьянскую.
— Какой она была в отряде?
— Скажу честно, я не обращал на Зою внимание — кроме нее, помните, было еще две тысячи бойцов. В то время мы дислоцировались на нашей территории вблизи линии фронта. Второй переход ее для Зои стал последним…
— Про Петрищево писалось много, но ничего внятного не сказано о том, почему оно стало объектом повышенного стратегического внимания.
— В этой глухой деревушке, затерявшейся среди лесов, немцы расположили часть армейской радиоразведки. Она перехватывала наши радиопереговоры,
устраивала эфирные помехи. В те дни советское командование планировало мощное контрнаступление. Вот почему стало необходимым вывести вражескую станцию из строя — хотя бы на некоторое время.
— Теперь понятно, почему Петрищево охраняли гестаповцы.
— Охраняли надежно. Мы посылали несколько групп — никто задания не выполнил, мы несли обидные потери. В ту зиму стояли лютые морозы, выпал глубокий снег — местами его нанесло по пояс. Все это осложняло нашу задачу. В очередную группу была включена Зоя. Но и теперь подступы к Петрищеву были перекрытыми. Бойцы по пути следования уничтожали провода связи, установили на дорогах два десятка мин, командир дал приказ — возвращаться. Зоя наотрез отказалась:
— Пока задание не выполню — не вернусь. Я иду к Петрищеву.
Командир был вынужден оставить в помощь Зое некоего Клочкова (сейчас кое-кто из публикаторов называет другую фамилию — В. Л.), до войны он возглавлял комсомольскую организацию крупного московского завода. Они пробрались к Петрищеву, где их схватили немцы. Зоя действительно вела себя геройски, с достоинством вынесла все муки, и была повешена. Зато Клочков сразу же согласился сотрудничать с немцами. Не исключено, что именно он выдал немцам Зою и имя ее сообщил, хотя это никакого значения не имело. Кстати, Пётр Лидов, первым рассказавший в „Правде“ о подвиге Космодемьянской в знаменитом очерке „Таня“, ошибочно писал, что „с Зоей пошли еще двое, но… вскоре осталась одна“.»
Нет, это, конечно, не архивы. Подумаешь, какой-то Спрогис вспомнил, что не деревни группа сжигать ушла, а дома, где расположились немцы с оборудованием для радиоперехвата. В архивах-то совсем другое!
Вот нет в архивах ничего про захоронения 656 тысяч расстрелянных в 1937 году и найти эти захоронения не могут, только фейковые мемориалы лепят — ну и что? Есть же расстрельные акты в архивах! А еще полмиллиона почти по приговорам секретных «троек НКВД» в 37-м году получили по десятки лагерей и абсолютно никто из этого полумиллиона так и не вспомнил, что был осужден секретной «тройкой». Ну и что? В архивах же есть! А те осужденные просто всё забыли, как и майор Спрогис забыл про задание группе, в которой была Зоя Космодемьянская.
Но я вам по секрету скажу, что и без наших диверсантов немцы вполне справлялись с делом сжигания сел и деревень. Вот вам, что они творили в Московской области, в том числе и в Верейском районе, где находилось село Петрищево:
А это фотокопия страницы из Ноты наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова всем правительствам и миссиям стран, не воюющим с СССР, «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилиях немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности германского правительства и командования за эти преступления», направленная чрезвычайному и полномочному послу Великобритании А. Керру. 27 апреля 1942 г. Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 06. Оп. 4. П. 8. Д. 75. Л. 2–14об:
Да, не дожгли наши диверсанты и «охотники» деревни, села и города, пришлось немцам за них эту работу доделывать. Так ведь? А еще и немцев в этом обвинили. Подлость какая… внешнеполитическая. И там в списке населенных пунктов, которые немцы разрушили, внезапно оказался Сталиногорск, оставленный уже после выхода приказа 0428. На 278 млн. рублей убытков только жилищному фонду. Тут только один вариант может быть, если приказ № 0428 в реальности существовал — сами все сожгли и взорвали, а обвинили в этом Гитлера и его вояк.
Тем более, что в архиве есть еще такие документы, что у меня от удивления… Нет, я много видел фальшивок, откровенных, дубовых, наглых, но таких…! Судите сами:
Дата — 8 декабря. 6 декабря началось общее наступление наших войск под Москвой. Третий день 8-я гвардейская имени Панфилова наступает. Начальник штаба дивизии докладывает в 16-ю армию об исполнении приказа 05 (это приказ по армии во исполнении приказа Ставки), что сожжены порядка 40 населенных пунктов, а Горки аж три раза сожгли. И на этом дивизия не останавливается: «Работа по выполнению приказа 05 продолжается», хотя в пункте 1:
«Были созданы группы охотников по сжиганию населенных пунктов. Каждой части были отведены районы и каждой части была поставлена задача при отходе сжигать все населенные пункты, не оставляя их противнику.»
А кто и каким приказом поставил задачу сжигать села в наступлении? Или командование 8-ой гвардейской не знало, что их дивизия наступает? Мало того, что отступая оставили за собой выжженую землю, так еще и наступая дожгли то, что не успели? Это что за белиберда такая?
Есть в среде левых историков такой кадр, как Клим Жуков, он еще и марксистом себя называет, по образованию он историк-медиевист, т. е., специалист в историографии Средних веков. Спросите у него: если где-то в каком-то архиве вдруг обнаруживается какой-нибудь ранее неизвестный средневековый манускрипт, то сразу все медиевисты его публикуют, не сомневаясь в его подлинности?
Конечно, нет. Сначала этот манускрипт проходит через экспертизу. А если в тексте этого манускрипта содержаться слова, фразы, нехарактерные для того времени, есть нестыковки с событиями, то уж тут такие экспертизы начинаются — мама дорогая!
Но это правило почему-то абсолютно не применимо к документам советской эпохи. Оно полностью игнорируется, как мы видим на примере приказа № 0428 и остальной прилагаемой к нему макулатуры. Войска советских фронтов обороняются. Немцы ведут активное наступление почти на всех участках, в приказе — наоборот. В вышеприведенном архивном документе дивизия продолжает сжигать населенные пункты при вынужденном отходе, но в реальности она в те дни вела наступление, как и весь Западный фронт. И — ничего. Никаких экспертиз. Разве могут быть в архиве поддельные документы? Древние манускрипты — могут, и такие факты есть. А документы советской эпохи, подделать которые и подбросить в архив многократно проще — все сплошь оригиналы.
У нас подходы историков к документам разных эпох разные? Почему это? Такое правило есть в методике исследования подлинности документов? Или это потому, что подход к советской эпохе такой, поэтому в архивах вдруг обнаружилось, что обвинение Советского правительства гитлеровцам в уничтожении наших сел и городов — ложь. Это Сталин приписал немцам преступления, которые были совершены по его приказу. Так? Потому, что нужно было коммунизм приравнять к фашизму, а Сталина к Гитлеру?..
…Более того, если вы помните — «Сталин хуже Гитлера». Даже говорящее туловище МИДа РФ, лучшая в мире исполнительница танца «Калинка-малинка» на весь мир в Фейсбуке высказалась в этом духе.
Получить в наследство от СССР место в Совбезе ООН, которое страна заняла благодаря правительству Сталина, и объявить главу того правительства преступником хуже главаря фашистской Германии — это мощно. Чтобы такое выкинуть — три раза нужно МГИМО закончить. Не будь в Совбезе коммунистического Китая, я думаю, что Россию «партнеры» оттуда уже давно выкинули бы. Танцоры кривоногие.
Вроде бы давно уже пора успокоиться, всё осознать, головы под холодным душем подержать, особенно после «Крым наш» но — нет, неймется. В 2019 году выходит книга официального тела нашей военной историографии А. Исаева «Чудо под Москвой», в которой Сталин «постулировал».
Мне это совсем непонятно. Директор центра истории военной экономики при АП. Чиновник. Кто-нибудь в АП контролирует, что ее официальные лица на публику выплескивают? Исаев не вольный художник, которые может выражаться как его художественная душа желает. Чиновник. Хотя — Мария Захарова…
Но уже 2019 год — нужно понимать, к чему ведет дальнейшее обозначение преступного характера Советской власти, а в данном случае — признание факта существования преступного приказа Верховного Главнокомандования Красной Армии.
Если кому-то непонятно, почему приказ № 0428 преступный — объясняю: никакая война законы государства не отменяет, в том числе и Уголовный Кодекс. Во время войны могут вводится дополнительные законы военного времени, могут вводится ограничения и поправки к законам мирного времени, но Уголовный Кодекс никуда не делся. Если вражеский солдат убил гражданина вашего государства, мирного человека, не военнослужащего, то он, попав к вам в плен, должен быть привлечен к уголовной ответственности за это деяние. Никакие Конвенции о военнопленных на него не распространяются. Если вражеский солдат уничтожил объект, который не является военным, не используется войсками противника, то он должен преследоваться по Уголовному закону, на него не распространяются Конвенции о военнопленных.
Собственность и личное имущество мирного населения, которое противником не используется в военных целях, во время войны — неприкосновенны. Война в этом плане ничего не меняет.
Как только наши войска вошли на территорию Германии, так сразу командование всех наших фронтов, которые там были, издало соответствующие приказы о недопустимости фактов мародерства, насилия, грабежей:
«…направить чувство ненависти людей на истребление врага на поле боя и строго, вплоть до расстрела, карать за мародерство, насилия, грабежи, бессмысленные поджоги и разрушения.»
(Приказ командующего Вторым Белорусским фронтом К. К. Рокоссовского. № 006 от 21.01.45 г.)
Имущество мирных немцев нашими законами, значит, охранялось, а имущество советских граждан нет?!
Конечно, если в доме мирного немца оборудована огневая точка, то тут вопросов нет. Это уже военный объект. Если в доме расположилась немецкое подразделение, артиллерия бьет по нему, как по военному объекту. Форс-мажор, ситуация действия непреодолимой силы, простите, граждане немцы, вините своих военных-соплеменников.
То же самое с имуществом советских граждан. Из вашего дома ведет огонь немецкий пулеметчик — снаряд в окно. Ваш дом захватила немецкая часть и там расквартировалась — он теперь военный объект. Казарма. И наши диверсанты поджигали такие объекты, даже в очерке П. Лидова о Зое Космодемьянской прямо написано: «выкуривали немцев на мороз».
Но приказать уничтожить вообще все населенные пункты в тылу врага мог только изувер-преступник. К тому же, еще не осознававший насколько его приказ выполним. По факту получилось, что все дома сожжены не были, т. е., если в каких-то сгоревших размещались немцы, то они потом выгнали советских людей из уцелевших. Точно, Сталин хуже Гитлера.
29 мая 1943 г. решением Мособлисполкома № 787 была создана Московская областная чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Одним из направлений, по которым систематизировались ее материалы было: «О принудительном выселении мирного населения и размещении их в особых лагерях».
В материалах перечень сел, из которых было выселено и размещено в особых лагерях всё гражданское население. Вот именно те села и явились объектами наших диверсантов, авиации и артиллерии, там уже не было мирного населения.
Но немцы, хотя бы, в особых лагерях размещали выселенных, а куда было деваться советским людям после того, как их дома сжигали свои же войска уже за линией фронта, на оккупированной территории? Замерзать с детьми на морозе или бежать к немцам и проситься в их лагеря?
Признавая существование приказа № 0428 вы не только намерение преступного уничтожения имущества советских граждан навесили на Сталина, но еще навесили на него гибель наших людей, оставшихся без крова зимой 41-го года.
Может уже пора очнуться и самим раскаяться за свой безумный антисталинизм, пока дело не дошло и до пересмотров границ по Ялтинским соглашениям? Смотрите, доиграетесь, и Калининградская область у вас вывалится из вашего дырявого антисталинского кармана…
…А может быть, это у меня такая болезнь подозрительности, что я везде вижу одни архивные фальшивки? И такие обвинения я получаю. Но обвинителям придется огорчиться. Статья в блоге Живого Журнала депутата Государственной Думы от партии Единая Россия Олега Матвейчева https://matveychev-oleg.livejournal.com/?utm_medium=endless_scroll «Фальсификация архивов» от 20.06. 2010:
«16 июня 2010 г. депутат Государственной думы Виктор Илюхин выступил на пленарном заседании Государственной Думы, сообщив о фактах крупномасштабных фальсификаций документов, хранящихся в российских архивах.
Во второй половине мая 2010 г. к депутату Государственной Думы РФ Виктору Илюхину с конфиденциальным устным заявлением о своем личном участии в фабрикации подложного „письма Берии N794/Б“ обратился один из главных изготовителей этой фальшивки. После проведения соответствующей проверки полученной информации В. И. Илюхиным были направлены два официальных письма на имя руководителя фракции КПРФ в Госдуме Г. А. Зюганова.»
И Матвейчев приводит письма Илюхина в адрес руководства КПРФ, лично Зюганова, в которых Виктор Иванович излагает полученную им информацию от источника, который принимал непосредственное участие в фабрикации фальшивок:
«…над смысловым содержанием проектов текстов работала группа лиц, в которую якобы входили бывший руководитель Росархива Пихоя, приближенный к первому российскому президенту М. Полторанин. Названа также фамилия первого заместителя руководителя службы безопасности президента Г. Рогозина.
Группа проработала в пос. Нагорное до 1996 года, а потом была перемещена в населенный пункт Заречье.
Ему известно, что с архивными документами в таком же ключе работали сотрудники 6-го института (Молчанов) Генштаба ВС РФ.
Он утверждает, что в российские архивы за этот период были вброшены сотни фальшивых исторических документов и еще столько же были сфальсифицированы путем внесения в них искаженных сведений, а так же путем подделки подписей. В подтверждение сказанного собеседник представил ряд бланков 40-х годов прошлого века, а также поддельные оттиски штампов, подписей и т. д. Он пообещал представить дополнительные материалы. Одновременно заявил, что у него частенько вызывает иронию представление общественности тех или иных архивных документов как достоверных, хотя к их фальсификации „приложила“ руку названная группа людей.»
Примечательно, что одним из фальсификаторов источник Илюхина назвал бывшего руководителя Росархива. ЦАМО, разумеется — не Росархив, но вот что писал Илюхин еще, касательно подделок документов периода Великой Отечественной войны:
«…Источник пояснил, что эти два фальшивых документа (докладные записки), насколько ему известно, готовились в основном военными специалистами Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, скорее всего, как он понял, для поднятия авторитета и значимости Генштаба Красной Армии.»
С каким архивом работают военные специалисты Генштаба? А?!
Обращение Илюхина осталось абсолютно без внимания, а после его скорой смерти о нем предпочли забыть, потому что нынешней власти крайне нежелательно это расследование, оно может столкнуть очень опасную лавину. Но уже пришло время, когда для самой власти эти фальшивки стали опасными. Пример тому — фильм «Зоя», снятый по инициативе РВИО и под патронажем министра культуры Мединского. Создатели фильма рассчитывали на его воспитательно-патриотический эффект. Закончилось всё оглушительным провалом. Причина провала видна любому здравомыслящему человеку, который видел это «шедевр», и дело там не только в том, что «за булочку» и прочих сценарных вывертов, вплоть до мочеиспускания немца на голову героине (за такое вообще сценаристу нужно прописать курс карательной психиатрии. Он явно страдает формой полового извращения). Принципиально дело в другом. К этому фильму Рогозиным, тогдашним главой Роскосмоса, была сочинена песня и снят клип, вот вам скриншот одного кадра из этого клипа:
Зритель здесь должен видеть, что был такой Приказ Наркома Обороны, чтобы выгонять немцев на мороз, как следует из названия статьи. Статья явно из газеты времен войны. Хотя, № 0428 — не приказ Наркома, а приказ Главкома. Но у нас даже ракеты падают потому, что там датчики не той стороной присобачить умудряются, так что ладно, один черт — приказ.
Тем более, что и статья такая была К. Буковский, «Красная звезда» № 275, 22 ноября 1941 года. А что же в этой статье написано? Во-первых, это о действиях наших войск на Юго-Западном фронте:
«ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ, 21 ноября. (По телеграфу от наш. спец. корр.). На одном из направлений фронта активные бои с противником ведут части тов. Цыганова. Враг здесь засел в деревнях и селах на восточном берегу реки. Бойцы тов. Цыганова выбивают немцев из населенных пунктов.»
Там на следующий день после подписания, якобы, Сталиным людоедского приказа началась Ростовская наступательная операция войск маршала Тимошенко. И как же войска Тимошенко выгоняли немцев на стужу? В статье это описано:
«Фашисты всегда предпочитали воевать около жилья. Они выработали особую тактику боя в населенном пункте, где первостепенная роль отведена автоматчикам. С наступлением зимы эта тяга фашистов к жилью еще более возросла. Деревня и дорога к ней — излюбленное место расположения немецких подразделений. На подходах к селу они выставляют заслоны, а сами отсиживаются в хатах.
Наши командиры учитывают эту особенность зимней тактики немцев и всеми средствами выкуривают их из деревень, с успехом прибегая для этого к ночным атакам. Пусть мерзнут в поле!»
Вы здесь прочитали про спаленные деревни? Тогда я вас поздравляю. Только написано там совершенно другое — про то, что немцев из деревень выбивали в ходе ночных атак. Написано — из деревень, а не из домов.
Вот такая манипуляция. И такой же трюк попытались провернуть создатели фильма «Зоя». Они попытались изобразить героический образ девушки, выполняющей преступный, бесчеловечный приказ Сталина. Называется такая процедура в народе — натягивать сову на глобус…
Мы с товарищами уже давно высказываем подозрение, что российское левое движение представляет из себя нечто настолько «левое», как будто оно специально создано нашей же властью для дискредитации коммунизма. Нет ни одной антисоветской подлости, ни одной клеветы на коммунизм, сталинизм, которые это левое движение, его медийные герои, не подтвердили бы, как реальность. Самое интересное, что они это делают, якобы, опровергая клевету.
И фильм «Зоя» — показательный очередной пример. Один из любимцев нашей публики, историк Клим Жуков, любит, кривляясь, как паяц, заниматься подобными опровержениям. Отметился он и по «Зое». Раздолбал, вроде бы, фильм показательно, как дешевую поделку. Даже возмутился тем, что роль матери Зои Космодемьянской исполняла актриса, которая когда то изображала в «Брате-2» проститутку. Это — да! Если актриса когда-то в кино снималась в роли проститутки, то большей ей нельзя давать ролей честных женщин. Это, конечно.
Только этот Клим, изображая из себя тупого, сделал вид, что не понимает, какова главная идея критикуемого им фильма. Я повторяю — изображая из себя тупого. В фильме прямо глаза режет — сюжет выстроен именно вокруг «приказа». Этот «приказ» — стержневая линия сюжета. Не судьба и не подвиг Космодемьянской, а именно — этот «приказ», под него и была «творчески переработана» история действий наших диверсионных групп, бойцом одной из них была Зоя. Участие в диверсиях Зои в фильме показано в виде поджога домов мирных жителей. Это же самое главное в фильме!
Нужно быть на всю голову тупым, чтобы это не заметить. Я очень сильно сомневаюсь, что Клим Жуков настолько тупой. Даже человек весьма посредственных умственных способностей способен углядеть в сюжете эту подлость, а потом поинтересоваться «приказом». И даже человеку весьма посредственных умственных способностей достаточно посмотреть текст «приказа», чтобы понять — фейк. И проверить это, сопоставив с тем, как отражено его исполнение в документах фронтов — ума много не надо. А вместо этого Клим Жуков уверенным тоном заявляет, что такой приказ был и он был в тех условиях оправданным.
Вы что, твари, совсем не понимаете, зачем этот «приказ» был сочинен и почему на сайте «Бессмертный барак» ему уделено особое место, как одному из преступлений сталинского режима?
С помощью этой фальшивки геббельсовского уровня вам показывают, что Сталин и его команда страну к войне не подготовили, Красная Армия была полным дерьмом, неспособным защищать страну. И только просчет Гитлера в обеспечении «теплым одеянием» солдат вермахта спас СССР зимой 41-го года. Сталину повезло с морозами. Правда, ему пришлось подписать бесчеловечный приказ об уничтожении советских населенных пунктов с тем, чтобы дать возможность генералу Морозу победить немцев, раз уж РККА этого не могла сделать.
Да, когда немецкие части отступали под ударами наших войск, они оставляли за собой выжженную землю, одни печные трубы от наших сел и деревень. Это было преступлением. Никакая военная необходимость не может быть оправданием преступлениям, совершенными над мирным населением. Так то — немцы, наше мирное население для них соотечественниками не было. Преступный же сталинский режим, оставляя выжженную землю перед наступающими немцами, творил эти преступления над советским народом, советский народ расплачивался таким образом за преступную неготовность этого режима к войне с Гитлером.
А уши этого «приказа» торчат еще из того, чем занимается запрещенная в РФ организация «Мемориал» («Бессмертный барак» — его сайт) в его антисталинской пропаганде: Сталин с Гитлером не собирался воевать, сталинский и гитлеровский режимы были идеологическими близнецами, оба одинаково преступными. Сталин даже хуже Гитлера, гитлеровцы зверства творили над чужими народами, а Сталин — над своим зверствовал.
Вы этого не понимаете? Вы настолько тупые? Или все же — подлые твари? Сами выбирайте, что для вас больше подходит, господа «левые» и «патриоты».
После появления фильма «Зоя» и реакции на него «левых», эти наши «левые» лишились всякого морального права называться даже русскими. Эта мерзость национальности не имеет. Одна мерзость сняла мерзкий пасквиль про Зою Космодемьянскую, загадив ее подвиг участием в исполнении преступного приказа Сталина. Другая мерзость, критикуя фильм, подтвердила участие героини нашего народа в исполнении преступного приказа Сталина. Какая из этих двух мерзостей омерзительней? По мне, так эти климки жуковы.
При этом, нет никаких тайн, связанных с действиями диверсионной группы, в составе которой была Зоя. Никакого «приказа» о сожжении населенных пунктов там нет. Командир Зои, Артур Спрогис, руководивший этими диверсионными группами, четко все рассказал. Группа получила задание в рамках подготовки нашего наступления под Москвой уничтожить узел армейской связи вермахта в селе Петрищево с целью дезорганизации управления немецких войск. Группа задание выполнила — были сожжены дома, в которых располагался этот узел. Зоя Космодемьянская после выполнения задания решила еще поджечь конюшню и была схвачена немцами. Всё. Нет ни одного пятнышка на ее подвиге и на ней самой.
А сейчас я накаркаю. Раз уж Приказ Ставки № 0428 стараниями наших «левых» и «патриотов» стал реальностью, это они публике уже вполне успешно внушили, то будет и кинематографическое продолжение. Ждите фильма о самой прославленной во время обороны Москвы дивизии — панфиловской и о ее командире. О том, как генерал Панфилов, мучаясь угрызениями совести, отправляет своих бойцов поджигать деревни и села, как за отступающими панфиловцами горит подмосковная земля и плачут женщины, старики и дети, оставшиеся в результате этих поджогов без крова в лютые морозы. А сам генерал Панфилов у себя в штабе тайно молится перед иконой, прося у бога прощения.
Я специально изучил всё, что происходит в нашей современной исторической науке относительно этого «приказа». Я в шоке. Я один усомнился в его подлинности. Один! Это просто непостижимо!
Да, меня уже называют фриком те, кому поперек горла стали мои книги. Нерукопожатая личность я в среде российских историков и российских «левых». Меня это до крайности веселит, получить звание фрика от сообщества фриков — это по-настоящему забавно. Только в сообществе фриков ученые степени могут присуждаться конченным фрикам. Таким, как А. Исаев, утверждающим, что Приказ № 0428 был подписан Сталиным. Только в сообществе фриков могут считаться военными историками те, у кого К. Е. Ворошилов, исполняя обязанности члена ГКО, должен был еще командовать фронтами. Только в сообществе фриков могут считаться историками спецслужб те историки, у которых существует в реальности совершенно секретный репрессивный орган…
И эти люди еще дружно выступают против искажения нашей истории! Цирк. Шапито с уродами.
После выхода на экраны фильма «Зоя» немедленно раздался лай из лагеря либерды. Даже эта тупая, кошмарная в своей отвратительности поделка вызвала возмущение либеральной общественности. Громче всех выгавкался Александр Невзоров, который ныне является фигурантом уголовного дела из-за тиражирования фейков о СВО на Украине и находится в бегах. Он прямо назвал Зою Космодемьянскую преступницей, исполнительницей преступного приказа Сталина.
Что, доигрались в «архивы»? 28 панфиловцев — хотели на их примере повоспитывать подрастающее поколение в духе патриотизма, вам выплеснули из архива помои на всё ваше хотение. Зоя Космодемьянская — такая же картина. Только там вы предусмотрительно в свое воспитание заранее архивных помоев добавили.
В январе 1942 года, после освобождения села Петрищево, стало известно о судьбе Космодемьянской, точнее, о гибели девушки, которая назвала себя немцам Таней. 27 января в «Правде» был напечатан очерк Петра Лидова «Таня». Еще не знали, что псевдоним Таня Космодемьянская взяла в честь большевички Татьяны Соломахи, зверски замученной белыми.
Красная Армия узнала, как немцы измывались над девушкой-комсомолкой и над живой, попавшей к ним в плен, и после смерти — над ее телом. «За Таню!» — загремело по всем фронтам. В атаки ходили с криком: «За Таню!».
Господин Исаев, вы, случайно, в беллетризованных отчетах немецких корпусов такого не встречали?
Стало известно, что казнили девушку мрази из 332-го полка 197-ой пехотной дивизии вермахта. Есть даже байка, что Сталин приказал солдат этого полка в плен не брать. Это только байка, но вот то, что этот полк наши воины целенаправленно искали и целенаправленно уничтожали — правда. Его не успевали на переформирование отводить. В 1943 году при очередном появлении этого полка на фронте он был атакован и на теле одного из убитых немцев нашли фотографии казни Зои Космодемьянской. Немцам этого полка стало еще хуже, финальная точка была поставлена в Белоруссии, там и его командира Рюдерера, который лично допрашивал и пытал Зою, прикончили.
Я вот думаю, сколько еще должно появиться у наших историков такого:
«Уже после того, как началось немецкое наступление, появился приказ Ставки ВГК № 0428 от 17 ноября, подписанный лично И. В. Сталиным и Б. М. Шапошниковым, — один из спорных документов эпохи. Он постулировал зависимость немцев от размещения в населенных пунктах. Приказ предписывал: „Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог“. Для выполнения этой задачи предполагалось использовать авиацию, артиллерию, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами. При оставлении своей территории предполагалось уводить с собой население и сжигать за собой постройки. Этот прием, кстати, отмечается в беллетризованном отчете 4-й ТГр по итогам боев: „Большевики, отступая, если у них остается время, сжигают все деревни на своем пути“», —
чтобы в нас проснулись совесть и злость? Чего нам не хватает, чтобы в атаку — «За Таню!»?..
На закуску я придержал еще кое-что в этом № 0428, который даже приказом в кавычках рука не поднимается обозначить. Когда писал эту главу, ждал, что кто-нибудь из читателей обратит внимание, но пока тихо. Впрочем, № 0428 настолько… совершенство, что там немудрено пропустить некоторые вещи, я сам пропускал, читатели на них обращали внимания.
Я о партизанах, которым этой писулькой предписывалось участвовать в уничтожении населенных пунктов. Только забыли указать, что приказ нужно довести до сведения Центрального штаба партизанского движения, который осуществлял руководство партизанами, довели только до Военных советов фронтов. И это еще ничего. Проблема в другом — выполнение этого приказа привело бы к ликвидации партизанского движения как раз тогда и там, где оно было особенно необходимым.
Вклад партизанских соединений в разгром немцев под Москвой переоценить невозможно. Минирование транспортных магистралей, взрывы мостов, устройство завалов, нападение на штабы, разрушение линий связи, многое другое и самое важное — разведка. Партизанские отряды, действовавшие в тылу немцев получали и передавали на «Большую землю» массу информации о движении резервов, пополнений, техники врага. Эта информация была еще важнее любых диверсий в тылу. Она позволяла нашему командованию видеть весь немецкий тыл, заранее определять направления ударов немецких войск, их обеспеченность людскими и материальными ресурсами.
Но поставить партизанам задачу сжигать села и деревни — это настроить против них население, лишить партизан их базы. Ну, ладно, сожгли деревню, и немцам негде греться и сами жители ушли (куда только?), а где взять картошки, хотя бы, самим партизанам, чтобы получить необходимые калории для ведения диверсионной деятельности? А если выполнить задачу, поставленную № 0428, то никакая партизанская деятельность будет невозможной. Во-первых, партизаны останутся элементарно без продовольствия. Во-вторых, нет деревень и сел — нет и партизанской разведки. Глаза и уши партизан как раз находились в населенных пунктах, оттуда в отряды шла информация от разведчиков, которая использовалась для планирования диверсий. Оттуда шла информация о передвижениях частей вермахта, которая потом передавалась в Центр.
Это как раз немцы стирали с лица земли села и деревни в антипартизанских акциях. И как раз во время Перестройки появились многочисленные публикации о том, что немцы в первое время, в начале оккупации, вели себя вполне цивилизованно и корректно по отношению к местному населению. А потом проклятые большевики специально организовали партизанские отряды, обозлившие своими диверсионными актами цивилизованное гитлеровское войско, и эти партизанские налеты вынудили немцев применять террор против местного населения. «Невиноватая я, меня заставили».
По сути, № 0428 был направлен на ликвидацию партизанского движения, его мог сочинить только немецкий диверсант в нашем Генштабе.
Можно подвести итоги. Сам текст «приказа» № 0428 написан невоенным, подпись Шапошникова и Сталина под «одеянием» стоять не могла. Обстановка на фронтах, представленная этой «промокашкой», абсолютно не соответствует реальной, за день до подписания ее немцы начали генеральное наступление на Москву. «Приказ» ставил перед нашим командованием явно невыполнимые задачи. Да еще требовал отвлечения значительных сил и средств в условиях, когда они были крайне нужны для отражения наступления вермахта. Даже в том случае, если бы он выполнялся, итог был бы в почти полной невозможности проводить на оккупированной территории партизанскую деятельность.
В качестве документов, подтверждающих реальность № 0428, в ЦАМО находятся документы, которые могут существовать только в качестве фальшивок, вложенных в расшитые и раздербаненные дела. В боевых донесениях фронтов нет упоминаний об этом приказе. Единичные упоминания о разрушении каких-то населенных пунктов к нему не притягиваются даже за уши. Это всего лишь артиллерийские, авиационные налеты и диверсии в опорных пунктах немцев.
Кроме того, в ЦАМО находится документ, который просмотрели лица, вбросившие туда фальшивку № 0428, согласно этому документу приказ Ставки за таким номером существовал, но только он был другим, мягко говоря.
Материалы комиссий по расследованию преступлений фашистов на оккупированных территориях свидетельствуют о том, что № 0428 был направлен не только нашим Военным советам фронтов, но еще и германскому командованию, которое приложило гораздо больше старания и усердия к его выполнению.
Еще один документ о том, что происходило в Верейском районе, где находилось село Петрищево:
Вывод может быть только один. № 0428 — очередная антисоветская фальшивка, состряпанная с целью представить Сталина и Советскую власть преступными, уравнять партию большевиков и НСДАП. Эта фальшивка была вброшена во время Перестройки именно с этой целью. Дальнейшее виляние нашей историографии в данном вопросе уже напрямую наносит ущерб даже власти буржуазной России, которая «мудро» догадалась в свой идеологический фундамент положить камни антисталинизма.
Сегодня среди тех, кто интересуется историей ВОВ вряд ли можно найти человека, не читавшего книги А. Исаева. Это нормально, если чем-то интересуешься, то новейшие исследования представляют особый интерес. Я все его книги прочитал.
И у меня к Исаеву главный вопрос: Лёша, кто тебе дал задание создавать выхолощенную историю Великой Отечественной войны? Или ты сам, по собственной инициативе это делаешь?
Если вы читали книги Исаева и книги таких, как Борис Соколов, Марк Солонин, то увидели в них нечто общее. Там в описаниях действий немецкой армии нет такого:
«Озлобленный, замерзающий, обовшивевший враг применяет самые зверские приемы борьбы. В одном поселке фашистские автоматчики, идя в бой, погнали перед собой 20 женщин. Бойцы капитана Шевченко с возмущением следили за подлыми действиями немецких бандитов. Отряд зашел атакующим фашистам во фланг и уничтожил их пулеметным огнем.»…
…А пока я тебе, господин российский военный историк и российский чиновник А. Исаев, напомню кое-что из речи одного российского политического деятеля:
«Мы не намерены больше лгать ни своим партнёрам по переговорам, ни российскому, ни американскому, ни какому другому народу. С такой практикой покончено навсегда. Это касается экспериментов с бактериологическим оружием, и известных теперь фактов по американским военнопленным, корейскому „Боингу“ и многое другое. Этот перечень можно было продолжить. Открываются архивы КГБ и бывшего ЦК КПСС. Более того, мы приглашаем Соединённые Штаты и другие государства к сотрудничеству в расследовании этих тёмных страниц бывшей империи…»
Узнал? Погугли, если еще сразу не дошло.
А вот комментарий одного из моих читателей, который заподозрил, что изначально № 0428 был написан на английском языке:
«Я прям вот понял, что такое город и другое более крупное место. В английском есть слова town, city и place. Переводятся все слова примерно одинаково. Хотя town это скорее городок, местный центр. А вот то, что мы привыкли именовать большим городом, это city. Ну а они оба обезличенно — place.
Переводчик перевёл формально. Ещё и наступил на грабли со словом place — оно может переводиться и как место, и как город. В том конкретном тексте наверное смысл был следующий: „Немцы живут в райцентрах или более крупных городах.“ Ну а то, что мы видим — просто безграмотный перевод. Сам так в школе косячил. Классическая детская ошибка перевода.»
И теперь я тебе покажу, откуда в «приказе» появилось нелепое «одеяние», вот такой пример фразы на «американьском»: «Eight of the men were in military attire and four in civilian dress». Перевод этой фразы: «Восемь мужчин были в военной форме, а четверо — в гражданской одежде».
Military attire. Военная форма. А если взять одно ATTIRE? А вот это слово в переводе на русский — ОДЕЯНИЕ:
«Attire
амер. |əˈtaɪər|
брит. |əˈtaɪə|
Russian English
наряд, платье, украшение, убор, оленьи рога, одевать, наряжать
существительное ↓
— книжн. наряд; убор; одеяние, облачение.»
Похоже, что те, кто изготовил эту фальшивку по шпаргалке на английском языке, не только себя спалили, как агентов Госдепа, но и тебя, господин Исаев, и всех наших левых, в том числе, утверждающих и отстаивающих реальность этого приказа.
Нет, если вы не агенты Госдепа, то тогда придурки, малообразованные тупни и скоты.
16 августа, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/08/16/
6 декабря 1941 года. Совещание в Ставке Гитлера. Гальдер записывает в свой блокнот:
«Фюрер весьма внимательно ознакомился с нашими материалами. Он запомнил многие цифровые данные и держит их в голове. В частности, он высказал следующие соображения:
„Одними цифрами невозможно объяснить проблему соотношения сил. Наши потери составляют 500 000 человек. С учетом поступления пополнений, это означает убыль 3000–4000 человек в каждой дивизии. Русские потеряли 8–10 млн человек. Потери русских по меньшей мере в 10 раз превышают наши потери. Они потеряли 78 000 орудий. Артиллерия противника достигла нулевого уровня. (Примечание Гальдера: Наша артиллерия не лучше, потому что она неподвижна.)
Даже если мы потеряли 25 процентов нашего боевого состава, то и тогда потери противника больше наших. А тот факт, что наши дивизии держат по 30 км (ширина полосы обороны), только подтверждает недостаточность сил у противника. Таким образом, цифры ничего не доказывают“.»
Хорошо посчитали. Примерно, как наш Исаев, который насчитал наших потерь в Смоленском сражении в 10 раз больше немецких.
А откуда Гитлер такие цифры брал? Да Гальдер сам и признаётся, что они, штаб ОКХ, ему их давали. А откуда штаб ОКХ их брал? Да в штаб ОКХ такие данные направляли из штабов групп армий, а тем штабы армий, а штабам армий — штабы корпусов, дивизий, вплоть до какого-нибудь пулеметчика Ганса, который косил «пилой Гитлера» бесчисленные монгольские орды. Бухгалтерия.
Если вы думаете, что такая бухгалтерия касалась только потерь советских войск, а собственные показывались тютелька в тютельку, то вам не стоит ходить на рынок покупать морковку. Поверьте — не ваше это. Пусть жена или тёща ходят, они, хотя бы, будут на весы смотреть.
По иронии судьбы это совещание состоялось 6 декабря. С фронтов, как видно, еще не успела в штаб ОКХ дойти информация о том, что там началось. События, начавшиеся 6 декабря, для немцев были полной неожиданностью. И не только для штабов сухопутных сил и Верховного Главнокомандования (ОКВ), сам фон Бок, против войск которого началось наше наступление, ничего подобного не ожидал, еще 18 ноября с ним разговаривал Гальдер:
«На мой вопрос, имеются ли вообще какие-то шансы на успех наступления, фон Бок ответил, что достижимой целью наступления северного фланга 4-й армии можно рассматривать пока лишь рубеж Истра, Клин. Вообще же фельдмаршал фон Бок, как и мы, считает, что в настоящий момент обе стороны напрягают свои последние силы и что верх возьмет тот, кто проявит большее упорство. Противник тоже не имеет резервов в тылу и в этом отношении наверняка находится в еще более худшем положении, чем мы.»
И до 6 декабря фон Бок не видел перед собой никаких советских резервов, хотя к Москве шли непрерывно наши дивизии, перебрасываемые с Дальнего Востока и внутренних округов для усиления армий, ведущих оборонительные бои. Более того, к северу от Москвы к этому времени закончили сосредоточение две свежих армии. Не заметить движение такой массы войск — нужно было очень постараться или быть абсолютно слепым. Именно — слепым.
Возможности получения информации о том, что происходит в нашем тылу, у немцев были крайне ограничены. Их агентуру основательно вычистили еще в ходе операций НКВД в 37–38-м годах, вместе с Тухачевским и компанией. Провести нормальные мероприятия по заброске агентуры с начала войны — времени было слишком мало, это непростые мероприятия, за три месяца их не проводят. Партизанских отрядов у немцев в нашем тылу, разумеется, не было. Оставались только радиоразведка и авиация.
Обрубить возможности радиоперехвата переговоров войск, выдвигавшихся из внутренних округов — не проблема. К тому же, зачем им нужны были радиопереговоры? Вполне хватало проводной связи.
Оставалась только воздушная разведка. Летать и сверху смотреть. Но, как следует из уже указанной лекции генерал-лейтенанта Журавлева, против 600 немецких самолетов мы сосредоточили под Москвой группировку в 1200 самолетов, а учитывая несопоставимый уровень подготовки наших и немецких летчиков, их выдавили из воздушного пространства. Взлететь асу люфтваффе и пролететь чуть дальше линии фронта было равносильно самоубийству. Генерал Журавлев и указал, что немцы возможности проводить воздушную разведку лишились.
И в это время стали фиксироваться жалобы люфтваффе относительно летних авиационных масел и оружейных смазок. Двигатели не заводились из-за замерзающего масла, а пулеметы и пушки самолетов не стреляли из-за замерзающей смазки.
В одной из глав я приводил пример случая, как пленный русский техник показал им, что в таком случае нужно делать, но я не думаю, что немецкие техники были настолько тупыми, чтобы не догадаться самим плеснуть в масло бензина и удалить смазку с оружия. Скорей всего, начался саботаж. Пилоты попросили техников. А командование авиационных частей это поддержало, потому что вскрылась бы очень неприглядная картина с положением в люфтваффе.
Нормальное командование, будь оно на месте немецкого, забило бы тревогу: без разведки воюют только кретины. Но даже фон Бок ничего по этому поводу не обозначил.
Почему и что это было? Скорей всего, люфтваффе докладывало командованию сухопутных войск, что летали, но русских резервов не видели. Я думаю — это самое вероятное. Хотя, это я еще по инерции очень хорошо о немцах думаю. Вполне возможно, что даже фон Федя Боков знал, что данных авиа-разведки нет, но откуда у русских могут быть резервы, если по донесениям Гансов-пулеметчиков, вся русская армия уже три раза убита?
Но можно было и раньше немецкому командованию начать беспокоиться, потому что еще до нашего наступления под Москвой, группы армий «Север» и «Юг» стали испытывать «некоторые трудности».
Юго-Западный фронт, как это утверждает Исаев, после разгрома под Киевом перестал существовать. Но командующий Юго-Западным фронтом С. К. Тимошенко в середине ноября на совещании Военного совета фронта, после анализа последних данных, грохнул кулаком по столу:
— А теперь мы посмотрим, как Клейст будет воевать на равных!
Про «на равных» Семен Константинович, конечно, загнул. В артиллерии и пехоте было почти равенство, но у Клейста — танковая группа, а у Тимошенко почти все танки забрали «москвичи». Но ладно. Штаб Юго-Западного фронта начал планировать наступательную операцию, в ходе которой немецкие войска потерпели самое унизительное поражение за всю войну…
Семен Константинович Тимошенко, отправленный нашей историей в опалу и отставку в 1942 году, заработавший в этой «отставке» три Ордена Суворова 1-ой степени и Орден Победы, 7 ноября 1948 года принимает военный парад, главный парад Страны Советов:
Есть у Александра Михайловича Василевского в мемуарах один момент, касаемый Ставки ВГК. Василевский написал, что у него часто спрашивают, какие и когда проходили совещания в Ставке, как этот орган собирался. И ответил в мемуарах, что Ставка никогда не собиралась. Вообще никогда. Вроде и орган коллективного руководства такой был, но в тоже время, когда нужно было, Сталин кого-то одного вызывал советовался или приказывал этому одному. А вместе Ставка не собиралась. Это и понятно, почему не собиралась. Потому что в докладе Хрущева 1956 года — Сталин всё сам решал. А решения 20-го съезда исполнялись неукоснительно, нужно было и книги написать в его ключе. Поэтому вместо Ставки — один Сталин все решал и иногда с кем-то советовался, чтобы самому решить. Зачем в таком случае была создана Ставка Василевский не объясняет. Но я уверен, что это сам Александр Михайлович не писал, это редакторы постарались. Он многое не написал, в том числе и про то, как Сталин вдвоем с Ворошиловым ему «политику партии» доводили, когда ставили Генштабу задачу на планирование операции по освобождению Крыма. И про то, как Ворошилов при разработке этой операции выдвинул идею разнести удары фронтов по времени, чтобы раздергать резервы немцев. Точнее, идея Ворошилова заключалась в том, чтобы немецкие резервы вообще не успели подойти ни к одному месту прорыва. Это отчетливо показано в фильме «Третий удар» 1947 года. Конечно, это кино. Только нужно знать, что фильм был в серии «Летопись Великой войны», все показанное в этой серии — документалистика в художественном образе.
Но насчет того, что Ставка вместе никогда не собиралась, с Василевским не согласен К. К. Рокоссовский. У него — собиралась. В том числе, когда утверждался план операции «Багратион». Именно на совещании Ставки обсуждалось предложение Константина Константиновича наступать не с одного плацдарма, как было предусмотрено планом Ставки, а с двух. И он пишет, что первоначально на совещании с этим предложением не согласились заместители наркома обороны. Фамилии заместителей Рокоссовский не назвал, поэтому редакторы проморгали у него этот момент.
Но у нас отложилось, благодаря еще советской историографии и советскому кинематографу, что Жуков был единственным заместителем Сталина. Так везде и орал: «Я единственный заместитель Сталина!». А Рокоссовский его сдал, так сказать. Не единственный, еще были. К 1943 году заместителей наркома обороны Сталина было целых 18 человек, в их число входили все командующие родами войск.
Но только не все они входили в состав Ставки ВГК. Жуков входил, он был заместителем наркома обороны. Входил С. М. Буденный, который был настоящим первым заместителем Сталина. Семен Михайлович в 1940 году был назначен первым заместителем наркома Обороны и оставался первым заместителем при Сталине до конца войны. Вот поэтому во время Парада 1945 года он на трибуне Мавзолея стоял рядом со Сталиным. Ему по рангу, по должности полагалось там стоять.
Кроме должности первого заместителя наркома Обороны, Семен Михайлович еще занимал должности командующего кавалерией РККА и члена Ставки ВГК, конечно.
Рядом со Сталиным на трибуне стояли Ворошилов и Молотов. Но они занимали должности, одновременно являясь членами Ставки ВГК, совершенно другого ранга — члены Государственного Комитета Обороны и заместители Председателя Совнаркома. Высшая властная элита.
Но на трибуне не было С. К. Тимошенко, который должен был тоже там стоять — член Ставки ВГК и заместитель наркома Обороны. Я внимательно просмотрел кинохронику Парада, фотографии его, так и не нашел там Семена Константиновича, где он был в это время и чем занимался — мне установить не удалось. Единственная пока зацепка — Тимошенко был награжден медалью «За Победу над Японией».
Семен Константинович — самая загадочная фигура среди высших полководцев ВОВ. Вроде бы у него и Хрущев был в Военном Совете фронта, кажется, сам бог ему велел быть на том месте, куда водрузили фигуру Жукова, но случилось всё наоборот, его, фактически, выкинули из истории войны. С середины 1942 года — совсем выбросили, даже есть утверждения, что отправили в опалу и отставку, а до 1942 года лишь обозначали его должности командующего направлениями и фронтами.
Подозреваю, что чем-то очень сильно он насолил Хрущеву. Наверно, нечаянно сапогом на хвост наступил. На забвении всё для Семена Константиновича не закончилось. Уже в Перестройку вышел огромным тиражом пасквиль романиста Вальки Пикуля «Барбаросса. Площадь павших борцов». Пикулятина и до этого романа отличалась «историчностью», но этот пасквиль — за гранью всего. Настолько бесстыдная и гнусная клевета — она ошарашивает. И пикулятиной еще не закончилось. Уже в 2000-х началась мартиросятина. А. Б. Мартиросян, мерзкая тварь, придумавшая Д. Павлову измену. И насчет Тимошенко прозрачный намек — план поражения в войне путем изменения плана развертывания войск Шапошникова. Докатились до Тимошенко-предателя. Ой, суки мерзкие! Как здесь не быть грубым?!
После отставки: 1943 год — первый Орден Суворова 1-ой степени, 1944 год — второй Орден Суворова 1-ой степени, 1945 год — третий Орден Суворова 1-ой степени, Орден Победы — 1945 год. А еще — орден Красного знамени в 1944 году, Орден Ленина в 1945 году. И это только после «отставки» до конца войны. Ничего себе, как он на пенсии отдохнул!
А ведь и Семен Михайлович Буденный в 1942 году с фронтов ушел в «отставку». Его тоже туда отправили, только сделали исключение — пенсионерскую должность командующего кавалерией дали. А про первого заместителя наркома Обороны и члена Ставки ВГК забыли.
Но, может быть, дело не в «отставках», а в том, что в 1942 году, наконец-то, Сталин получил возможность собрать членов Ставки там, где они, собственно, и должны были быть — в самой Ставке, а не на фронтах? Тем более, это еще и его заместители в наркомате обороны были, как-то не очень удобно иметь заместителя, который от тебя за тысячу километров находится, согласитесь…
И никто не планировал изначально послать командовать фронтами «царицынских товарищей». Начало войны — они на своих должностях, Ворошилов — зам. Предсовнаркома, Буденный — первый зам. наркома Обороны, Тимошенко — сам нарком Обороны. С должностью Семена Константиновича сразу получилась коллизия. Наркомат Обороны в условиях войны становился главным наркоматом, в его интересах работали все остальные ведомства. Но над наркомом был Председатель Совнаркома. А это лишняя инстанция, получалось, что утверждать решения наркома должен был Предсовнаркома, это помеха оперативности принятия решений. Поступили вполне разумно — совместили должности Предсовнаркома и наркома Обороны в одном лице, совмещать должности стал Сталин.
Кроме того, был создан коллективный высший командный орган во главе с Главнокомандующим, он же нарком Обороны — ставка ВГК. Ворошилов, Тимошенко и Буденный вошли в нее.
К началу же июля стало очевидным, что командующие фронтами пока не в состоянии справиться с руководством большими массами войск в сложной ситуации. Кузнецов — растерялся до такой степени, что почти потерялся, а Павлов — элементарно струсил. И это были не кадровые ошибки при назначении командующих округами, которые потом стали командующими фронтами. Это нормальная жизненная ситуация. В мирное время командовать — одно дело, во время войны — другое. Проверить могла только война.
10 июля были образованы три Главнокомандования направлений — Северо-Западное, Западное и Юго-Западное, их возглавили «царицынские товарищи». Их выдернули с их должностей в Совнаркоме и отправили на фронты. Но не заменять командующих фронтами, а в качестве промежуточной инстанции между Ставкой и командованием фронтов. На шефскую работу, если можно так выразиться. Кому-то неочевидно, что это было временно, что как только уйдет проблема с командующими фронтами, так и Ворошилов, и Буденный, и Тимошенко должны вернуться к своим основным должностям, Ворошилов — в ГКО и Ставку, Буденный и Тимошенко — в Ставку и наркомат?
Место-то их было не на фронтах, а на более высоких должностях — в наркомате и Ставке! Конечно, настоящему военному, такому, как Буденный, по душе больше было непосредственно командовать войсками, чем рутинная, намного более тяжелая, почти только кабинетная работа в наркомате. Да на фронте и слава, почет, ордена!
Скажите, много, даже среди имеющих «лучшее в мире образование», знают маршала бронетанковых войск Федоренко? У всех на слуху Жуков, Конев, Рокоссовский. Даже подчиненный Якова Николаевича — Ротмистров гораздо больше известен, чем его начальник. Но ведь Я. Н. Федоренко, командующий бронетанковыми войсками по должности выше командующих фронтами, он еще и заместителем наркома Обороны был, командующие фронтами ему подчинялись в вопросах использование танковых войск. Роль Якова Николаевича и его личный вклад в Победу уж никак не меньше, чем того же Рокоссовского. Но слава и известность Рокоссовского и слава, известность Федоренко — сопоставимы? Такая вот петрушка.
Как еще только историки не додумались до мысли, что Сталин не доверял Федоренко командовать танковыми армиями?!
Но Ворошилову, Тимошенко и Буденному не доверял! А кто бы вместо них в ГКО, Ставке и наркомате работал? Рокоссовский, Еременко и Конев? Так не потянули бы они эти должности! Там нужен был совершенно другой уровень компетенции, чем у командующего фронтом…
Я неоднократно встречал у записных писателей-сталиниздов утверждение, что Сталин прочитывал около 500 страниц текста в день. Таким читающим человеком был Иосиф Виссарионович. В представлении этих писателей, которые в своей жизни выше должности начальника отдела снабжения с десятком подчиненных не занимали. В реальности с такой способностью к чтению Сталин выше должности секретаря райкома никогда не поднялся бы. В книге о К. Е. Ворошилове я приводил данные его секретаря: через наркома Ворошилова в сутки проходило порядка 6000 документов. Малообразованный слесарь, да. Если какому-нибудь профессору истории на кафедре университета дать пару сотен документов в сутки, он через неделю заработает нервное и физическое истощение.
Любой человек, связанный с реальным делом, знает, что любое более-менее сложное дело двигает — ДОКУМЕНТ. И это не бюрократия, бюрократия — совершенно другое.
Да, большим начальником быть очень хорошо. Хорошо приходить на службу, когда еще ни одного твоего подчиненного нет на месте, потому что тебе нужно хоть немного подготовиться к совещанию с ними с утра, к утреннему докладу вышестоящему руководству. Хорошо сидеть в теплом кабинете в костюмчике, тебе секретарша приносит папочки с документами, ты их читаешь, подписываешь, резолюции на них накладываешь. Вот папочка «входящие», вот папочка «исходящие», вот папочка «внутренние», приказы, распоряжения, указания, докладные, акты… Подписываешь, исправляешь и возвращаешь исполнителю, в раздражении что-то крест-накрест перечеркиваешь, на некоторых пишешь краткое «в дело», «к сведению кому-то», «для учета в работе кому-то», но это далеко не на всех, иногда твоя резолюция по объему больше текста документа, на котором ты ее написал. Обычно на почту отводишь время до обеда, после обеда — непосредственная работа с подчиненными. Уже до обеда ты начитался и написался до красных глаз.
Работа с подчиненными — снова документы. Планы, отчеты, предложения, доклады, протоколы… Очень хорошо, если все совещания плановые, встроенные в твой график, это спокойная, размеренная работа. Закончилось по плану время работы с подчиненными — секретарша уже натаскала новых папок. Опять подписываешь, исправляешь, перечеркиваешь…, часть документов откладываешь, нужно обдумать, собрать дополнительную информацию…
В середине второй половины рабочего дня — прием граждан. Снова — документы: жалобы, просьбы, заявления… Закончился прием граждан — секретарша несет новые папки. Контора почти опустела, рабочий день закончился, ты уже расслабленно, не спеша отрабатываешь последнюю папку, сам относишь ее в приемную, кладешь на стол секретаря, идешь по опустевшим коридорам учреждения, охрана докладывает:
— Товарищ полковник, машина у подъезда.
Хороший день. Спокойный. Со службы ушел всего на пару часов позже. Можно еще вечером поговорить с женой, погулять с собакой. Но такого счастья в виде такого спокойного дня почти никогда не бывает. Обычно — ЧП, выезды на объекты, срочные поручения вышестоящего руководства, незапланированные срочные совещания у этого руководства, проступки и нарушения у твоих подчиненных — разбирательства, нервы. Когда доходят руки до документов, папки уже не помещаются на твоем рабочем столе, их стопки переместились на стол совещаний. За окном давно темно, звонит жена:
— Ты когда сегодня домой?
— Не знаю.
В выходной можно поспать часов до 9 утра. На службу прийти часам к 11. Спокойно и без спешки разобраться с тем, что ты отложил «на потом», написать то, что проще написать самому, чем кому-то надиктовывать, потому что и надиктовать нельзя — нужно каждую фразу обдумать. Часов до 16–17 закончил. Хороший день, выходной, еще можно куда-то с женой сходить, погулять по городу. Редко такой хороший выходной бывает, потому что там, где я служил — ЧП и в выходные случались. Как назло — именно в выходные чаще всего. А еще у тебя агентура, а времени на работу с ней — только выходные.
500 страниц текста! Ха-ха-ха! Писатели, сами читающие преимущественно беллетристику, придумали Сталина-курортника. 500 не страниц, а документов, большинство из которых не на одной странице — даже на той должности, которую я занимал — ежедневная норма.
Нет, можно, конечно, было половину и не читать. Подписывать не глядя, не вникая. Так некоторые мои коллеги и делали. Некоторые даже неплохую карьеру себе успевали сделать при таком подходе к работе. Везло. Кому-то долго, кому-то не очень. Но таких «летчиков» сбивали всех. На неспособности работать с документами чаще всего руководители и «сбиваются».
И на такой работе ты постепенно выгораешь, перестаешь понимать смысл своей жизни, твоя жизнь теряет смысл. Но ведь у Ворошилова было в день 6000 документов и он не выгорел! Почему? Да потому что его работа имела смысл и цель. А я служил в конторе нашего буржуазного государства. И когда ты видишь, что ничего из того, что ты делаешь ни к каким положительным переменам не ведет, а вышестоящее руководство становится все более и более… материться здесь не буду, но доходит до того, что в телефонном разговоре с начальством на две-три ступени выше тебя, ты теряешь выдержку и говоришь все, что ты думаешь об этом руководстве и о его указаниях.
Это лирическое отступление, так сказать. Чтобы вы хоть приблизительно понимали, что такое руководящая работа и почему она — не курорт. И это работа в мирное время, когда временной интервал для принятия решений гораздо больше, чем во время авралов войны. И число решений, разумеется, в разы меньше.
6000 документов проходило через наркома Ворошилова в мирное время. Главный маршал Голованов вспоминал, что он во время войны получил нервное и физическое истощение, которое едва-едва не закончилось остановкой сердца. У меня спрашивали — из-за чего, ведь он работал, по сути, в кабинете?
А вот из-за того. Если через вас прогнать хотя бы 1000 документов в сутки, да еще это «разбавить» совещаниями, докладами руководству, разными ЧП и прочей нервотрепкой — вы в кабинете и умрете. Не сможет обычный человек выдержать такой нагрузки.
Сталинские наркомы выдерживали 6000. И не умирали. 6000 — это в мирное время, когда все заместители наркома на месте. А если заместители «в командировке»? Приходит понимание, почему заместители наркома Обороны Буденный и Тимошенко с 1942 года перестали фронтами командовать?
Человек, который никогда не сталкивался с руководящей деятельностью, может даже думать, что, например, для того, чтобы на танк Т-34 вместо 76-мм пушки поставить 85-мм достаточно Постановления ГКО за подписью Сталина и на заводе сразу будут делать новые танки Т-34-85. Стоит только Сталину приказать. Но не так всё просто в жизни.
Постановлением ГКО не начинается работа по принятию на вооружение какого-то образца, а заканчивается. Нельзя отдать просто приказ наркому танковой промышленности начать выпуск нового танка и ждать, когда этот танк сойдет с конвейера. Так не получится.
Новая, более мощная пушка — это больше металла. Его нужно где-то найти. Это уже и наркомат черной металлургии. А там еще и цветные металлы — наркомат цветной металлургии. Нужно пересматривать объемы добычи руды и выплавки металла. Мощнее снаряд — больше пороха и взрывчатого вещества. Наркомат химической промышленности. Где-то нужно искать дополнительно порох и тротил. Взрыватель другой… Одна пушка — куча наркоматов, главков, заводов стоит на ушах, совещания, предложения, возражения, планы, их корректировки, уточнения, утверждения, доклады, проверки, выговоры, поощрения, обсуждения, акты… Вы даже представить себе не можете те монбланы документов, которые сопровождают вроде бы простое решение, как это может показаться на первый взгляд.
И это не бюрократия, повторяю. Бюрократия, в плохом смысле, как ее понимать, это когда решение утонуло в бумагах и умерло. Но когда новая пушка в кратчайшие сроки принята на вооружение и танки с ней через несколько месяцев пошли на фронт — это работа руководящего звена страны на износ, до остановки сердца за рабочим столом.
Если посмотреть, какое количество подобных Постановлений ГКО вышло за годы войны и на сроки их исполнения — ужас! Это невозможно! Этого не могло быть. Но было же!!!
Вот где настоящий подвиг, а не фронтом командовать. Да, этот подвиг не виден тем, кто непосредственно не занимался работой в руководящих инстанциях страны, он не заметен для большинства народа. Но главные творцы Победы — это те люди, которые во главе со Сталиным тянули эту работу и они ее вытянули.
А что вытянул на себе Иосиф Виссарионович и что он на себя взвалил, когда решился отправить на фронт Ворошилова, ключевого члена ГКО и двух своих ключевых заместителей по наркомату Обороны — Буденного и Тимошенко, я представить себе не могу.
Культ личности, говорите?! Ну да, культ. Сколько дней вы сами такой культ выдержали бы?..
Да, командовать фронтом сложно. Неимоверно сложно и трудно. Предположим, Ставка поставила задачу на прорыв обороны противника на определенном направлении и о выходе к конкретному рубежу. Командующий с заместителями прикидывают свои силы и средства, возможности маневра ими, необходимость дополнительных резервов людских и материальных, дают задание штабу фронта разработать операцию согласно плана командования. В штабе фронта операторы забывают про сон и отдых, срочно считают и пересчитывают всю «логистику». Высчитывают, артиллеристы, например, в зависимости от характеристики обороны противника, сколько и каких типов боеприпасов требуется для ее разрушения и подавления. Это неимоверно сложная работа. Потом предварительный план докладывается командующему, тот его проверяет, сам со своими заместителями пересчитывает, хотя бы выборочно — он, в конце концов лично отвечает за операцию.
После всего в Ставку направляются требования и заявки на боеприпасы, снабжение и резервы. Там они рассматриваются, что-то сразу согласовывается, что-то нужно доказывать и отстаивать. Это тяжело и трудно. Адская работа. Но у тех, кто в Ставке потом согласовывает и подписывает окончательный план наступления войск какого-то фронта — это не ад. Черти из такого ада сбежали бы сами.
Командующий фронтом направляет заявку на увеличение доли в артиллерийском снабжении боеприпасов определенного калибра, в связи с особенностью обороны противника и чтобы его заявку удовлетворить — это такой вал работы и связанных с ней документов, что вы даже представить себе не можете. Это, начиная от изменения планов работы предприятий наркомата вооружения и до наркомата путей сообщения. Если заводу, производящему конкретный тип снарядов, поставили задачу увеличить их выпуск, то сразу нужно предусмотреть дополнительные транспортные возможности, чтобы эти снаряды вывезти потом с завода и доставить до фронта — дополнительные паровозы, вагоны, маршруты… Меняется график железнодорожных перевозок чуть ли не по всей стране ради снабжения какого-то фронта снарядами. Все это проходит через профильные наркоматы, потом уходит в Ставку на согласование и утверждение, Ставка после первичного изучения направляет в Генштаб для рассмотрения, операторы в Генштабе рассчитывают и состыковывают. Опять — в Ставку, там проверяют…
В сводке Совинформбюро советский народ читает, что войска фронта Рокоссовского прорвали оборону противника и в ходе успешного наступления взяли город N. Но в сводке не написано, что для обеспечения успеха фронта в Ставке, Генштабе, во всех наркоматах, главках, заводах, на железнодорожных станциях… шла даже не напряженная, а героическая работа. И на вершине этой работы — Сталин, председатель Совнаркома, нарком Обороны, Главнокомандующий Ставки ВГК, Председатель ГКО, его заместители в ГКО, Совнаркоме, члены Ставки ВГК.
В предыдущей главе я цитировал письмо Илюхина, в котором он написал, что от источника получил сведения о фальсификации архивов с целью выпятить роль Генштаба. А если выпячена роль Генштаба, то чья роль «запячена»? Уж не Ставки ли?
Поэтому из нашей историографии роль Ставки в ВОВ почти испарилась, остались только невнятные упоминания. Почему? Потому что фамилии Ворошилов, Буденный, Тимошенко и Молотов — костяк Ставки. Да, и Молотов!..
Трюк, который историки проделали со «старыми маршалами», изобразив их неспособными командовать войсками в современной войне, лучше всего показать на биографии Семена Михайловича Буденного, вот как он сам описывает это, 1923 год:
«Я получил предписание сдать армию и выехать в Москву. Ждал этого, был предупрежден о возможном перемещении еще год назад и все же несколько растерялся. Не представлял себе, как буду жить без Конармии, без постоянных забот о ней.
Перед отъездом посетил все дивизии, все полки. Конники тепло прощались со мной, желали успеха на новом посту. Не скрою, было очень тяжело на душе. Каждый командир знает, каково покидать свою часть, дружный воинский коллектив, который для командира что родная семья.
Климент Ефремович наказывал мне перед отъездом:
— На новой должности не зазнавайся, не отрывайся от народа. А то бывает так: вскружит власть голову — и пропал человек. У нас есть с кого брать пример — с Ленина…»
И куда это получил назначение Буденный с Конармии, что Ворошилов даже предупредил его о «головокружении»? Да в Реввоенсовет, и теперь у него был такой круг обязанностей:
«Скажу откровенно, работать в Реввоенсовете Республики было очень тяжело, куда тяжелее, чем командовать армией. Там приходилось думать о боеспособности одной Конармии, здесь — о боеспособности Вооруженных Сил Республики, всех видов Вооруженных Сил, всех родов войск.»
А вот известная история о реакции Сталина, узнавшего о прыжке с парашютом Буденного:
«— Товарищ Буденный, а кто вам разрешил это делать? Ведь членам правительства нельзя водить машины, дрезины по железной дороге, а вы вдруг прыгнули с парашютом? Вы нарушили партийную дисциплину. — Сталин глянул в сторону Ярославского: он в то время был председателем ЦКК. — Товарищ Ярославский, разберитесь в партийном порядке…
Тут уж не до веселья. Чувствовал себя очень неловко, но все же решительно возразил:
— Товарищ Сталин, я выполнял прыжок с парашютом не как член правительства, а как слушатель академии, который обязан пройти всю учебную программу.»
Полководческая карьера Семена Михайловича закончилась в 1923 году. Началась карьера военного и государственного деятеля Буденного. Это совершенно другой масштаб деятельности, несоизмеримо более важный и трудный по сравнению с командованием армиями и фронтами. О Клименте Ефремовиче я даже не говорю, но ведь и маршал Тимошенко с 1940 года — народный комиссар. Член правительства.
Господа дерьмоисторики, такие, как Исаев, вы хотели государственных деятелей, членов правительства отправить командовать фронтами? У вас с психикой всё в порядке? Даже если вам «политбюро» посоветовало в ваших трудах сочинять подобное, то человек с нормальной психикой все-равно отказался бы, потому что только полный придурок может по чьему-то приказу напялить на себя шутовской колпак и бегать по улице без штанов, веселя прохожих. Или есть вариант, что вы изначально клоуны-эксгибиционисты. Такими родились. Извращенцы от исторической науки. Генетические уродцы, порожденные 20-м съездом.
Но я подозреваю, что Семен Константинович после 20-го съезда что-то очень возмутившее «кукурузного царя» сделал. Наверно, с высоты своего гренадерского роста плюнул ему на лысину и похлопал ладонью. Иначе никак не объяснить, почему Тимошенко в 42-м году оказался в «отставке».
И эта «отставка» продолжается. Исаев прямо заявляет, что после «Харьковской катастрофы» Сталин снял Тимошенко с командования фронтом, обвинив в неспособности управлять войсками, якобы, целую армию Семен Константинович где-то потерял.
А почему тогда Тимошенко не был понижен в звании, не снят с поста заместителя наркома Обороны и члена Ставки ВГК? Т. е., с самой низшей должности, которую он занимал, его сняли, а с более высоких — нет. Я знаю, что вам ответит Исаев, если вы ему зададите такой вопрос: нельзя было дискредитировать высокое маршальское звание и показывать народу и войскам, что прославленные маршалы неспособны командовать на фронте.
Т. е., прославленным маршалам все с рук сходило. Вместо реального наказания за провалы — «отставки». Можно было, оставаясь на высоких должностях, во время войны гулять по Арбату и георгины на даче выращивать, в то время, когда сам Сталин за всю Ставку пашет.
Есть только одна неувязочка. Маршал Кулик. Не менее прославленный и известный, чем Тимошенко. И тоже из «царицынских товарищей». Но за провал обороны Керчи в 1942-м году никто на его прославленность даже внимания не обратил, Григорий Иванович слетел со всех своих высоких постов и был понижен в звании. И не просто у него с петлиц маршальскую звезду сдуло, понизили в звании сразу на 4 ступени, до генерал-майора.
Судьба маршала Кулика — это приговор вам, господа Исаев и прочие подобные. Можете вилять сколько угодно, есть такой неприличный танец, называется «тверк», вам лучше уйти со своих должностей на исторических кафедрах и в исторических институтах, пока не поздно, и выступать танцорами в гей-клубах, исполняя тверк. Это ваше призвание. Лучше туда свалите, пока не поздно. Иначе можете дождаться времени, когда вас, действительно, будут ловить на улицах и бить. Натурально, а не фигурально, бить…
Наверно, Сталину стоило дать возможность С. К. Тимошенко в 1942 году закончить то, что он начал с Паулюсом — добить его в Сталинграде. А С. М. Буденному — закончить на Кавказе. Тогда не было бы этих «отставок» и прочей гнусности про неумение старых маршалов командовать в современной войне. Правда ведь?
Да ничего не помогло бы! Вон Ворошилов уже «изгнанный» с фронтов координировал действия этих фронтов при прорыве блокады Ленинграда, при освобождении Крыма и что? Помогло ему это? Дело в том, что для преднамеренной, сознательной клеветы никаких преград не существует, никакие факты и обстоятельства ей не помеха.
С 13 сентября 1941 года Семен Константинович руководит Юго-Западным направлением. 30 сентября 41-го года берет на себя командование и Юго-Западным фронтом, командуя одновременно и направлением и фронтом, он проводит потрясающую по красоте замысла и исполнения операцию, о которой в этой главе мы в дальнейшем будем писать. 18 декабря 41-го передает командование фронтом генерал-лейтенанту Костенко, а в апреле 42-го снова вступает в командование Юго-Западным фронтом, оставаясь Главкомом Юго-Западного направления, проводит печально известную Харьковскую наступательную операцию. Ставшую печально известной после секретного доклада Хрущева, после этого доклада понеслось по трубам…
Итог Харьковской наступательной операции 41-го года — подготовленное немцами наступление на Кавказ было сорвано, его сроки пришлось переносить. «Харьковская катастрофа» привела к тому, что войска Паулюса месяц топтались на месте:
«Анализируя результаты этого этапа наступательных действий немецко-фашистских войск, нельзя не отметить, что, хотя гитлеровскому командованию и удалось ликвидировать барвенковский выступ и нанести нам существенный урон, однако для преодоления сопротивления войск Юго-Западного фронта, оборонявших рубеж Дона на фронте Волчанок, Балаклея, с целью выхода на реку Оскол врагу потребовался почти целый месяц. За это время ему удалось оттеснить наши войска всего только на 50 километров.
Естественно, возникает вопрос: чем объяснить такой чрезмерно вялый темп наступления гитлеровской армии на важном, с точки зрения ее военно-политических устремлений, направлении, выводившем главные силы вермахта к нижнему течению Волги и на Кавказ? Здесь помимо многих других соображений огромное значение имел для Гитлера и его окружения фактор времени. Ведь фашистское командование ставило себе целью до конца 1942 года нанести Красной Армии поражение такого масштаба, чтобы вынудить Советский Союз к капитуляции. Столь значительная потеря времени в темпах наступления никак не отвечала осуществлению этих политических и стратегических намерений противника.
Дело в том, что в ходе Харьковской операции гитлеровские войска понесли значительные потери в живой силе, вооружении и боевой технике, особенно в танках. Именно это обстоятельство, по моему мнению, вынудило противника потратить немало времени на подтягивание новых резервов из глубины, восполнение потерь в войсках и приведение их в порядок.»
Записи Гальдера о событиях тех дней свидетельствуют о панике в ОКХ, изначально планы вермахта предусматривали окружение и ликвидацию основных сил Юго-Западного фронта, но они провалились. Гальдер так и писал в панике: Тимошенко уводит войска!
Так Семен Константинович не только нанес немцам значительный урон во время наступления, но потом, выведя из-под удара основную часть сил фронта, заставил немцев идти туда, куда они ранее не планировали — к Сталинграду, через донские степи, туда, где ждала их катастрофа. И опять гансы не успели победить до морозов…
Я пока не знаю, будет ли в дальнейшем у меня такая возможность, но отдельную книгу о Сталинградской битве, о том, что ей предшествовало, особенно, писать нужно. Наверно, я обязан это сделать.
21 июня 1942 года Юго-Западное оперативное направление ликвидируется. Всё, Тимошенко на фронте уже нечего было делать. Держать человека такого уровня на командовании только фронтом было бы преступным. И он уходит на свое основное место службы — в Ставку ВГК и наркомат Обороны.
Упразднение Юго-Западного оперативного направления, последнего из созданных 10 июля 1941 года — вот причина «отставки» маршала Тимошенко, а не какие-то его пресловутые просчеты и провалы.
Война вступала в новую фазу. «Старые маршалы», возглавив оперативные направления, дали возможность под своим крылом вырасти командным кадрам армии, будущим маршалам Победы. Период стратегической обороны заканчивался, теперь требовался совершенно другой уровень управления войсками всей страны, всего ее фронта. Ставка начинала свою работу в полном составе…
Иван Христофорович Баграмян. Один из прославленных полководцев. На Параде Победы генерал армии Баграмян возглавлял колонну 1-го Прибалтийского фронта.
А 26 июня 1942 года его сняли с должности начальника штаба Юго-Западного фронта, сам Иван Христофорович об этом написал:
«26 июня состоялось решение Ставки Верховного Главнокомандования об освобождении меня от должности начальника штаба Юго-Западного фронта.
Когда я ознакомился с этим решением, меня, признаться, охватила волна тяжелых чувств и переживаний. Однако думаю, что даже теперь, спустя 35 лет после этого события, нет никакой необходимости комментировать, насколько объективно было оно в отношении меня.»
Решение о снятии Баграмяна было впервые опубликовано в «Военно-историческом журнале» в 1990 году:
«Мы здесь, в Москве, члены Комитета Обороны и люди из Генштаба, решили снять с поста начальника штаба Юго-Западного фронта тов. Баграмяна. Тов. Баграмян не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба, призванный укреплять связь и руководство армиями, но не удовлетворяет Ставку даже и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте. Более того, т. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте. В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт благодаря своему легкомыслию не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 18–20 дивизий.
Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. После всего случившегося тов. Баграмян мог бы при желании извлечь урок и научиться чему-либо. К сожалению, этого пока не видно. Теперь, как и до катастрофы, связь штаба с армиями остается неудовлетворительной, информация недоброкачественная, приказы даются армиям с запозданием, отвод частей происходит также с опозданием, в результате чего наши полки и дивизии попадают в окружение теперь так же, как и две недели тому назад.
Я считаю, что с этим надо покончить. Правда, вы очень сочувствуете и высоко цените т. Баграмяна. Я думаю, однако, что вы здесь ошибаетесь, как и во многом другом…»
Стиль! Чувствуется рука Мироненко! Но не того, что Госархивом заведовал, а его отчима, писателя со сталинским почерком Жухрая. «Мы здесь, в Москве, члены Комитета Обороны и люди из Генштаба…». Это решение Ставки или каких-то людей из Генштаба? И точно в Москве, а не в Одессе, мировой столице анекдота? «В течение каких-либо трех недель Юго-Западный фронт…» — хотя, даже на одесском диалекте так никто не выражается. Даже продавщицы бычков на Привозе сказали бы: в течение каких-нибудь трех недель.
«Военно-исторический журнал». Военно-историческая помойка, если точнее. «Огонек» в погонах.
Так что, за что и почему Баграмян был снят с должности начальника штаба фронта в 1942 году — можно только гадать, сам он мотивов в мемуарах не указал. Какие-то упущения, наверняка, были. У вас никогда по службе и по работе их не было?
Получив решение Ставки, Иван Христофорович тут же обратился к Сталину с просьбой назначить его не на штабную, а на командную должность. Просьба была удовлетворена, командирская карьера началась с заместителя командующего армии. Ну не сразу же командующим армией ставить человека, который не имел опыта самостоятельного командования?!
И думаю, что самому Ивану Христофоровичу очень хотелось применить на практике, если так можно выразиться, то, чему он научился у Семена Константиновича Тимошенко. В мемуарах Баграмяна о маршале Тимошенко — с придыханием, взгляд снизу вверх, восхищение.
Едва только Баграмян пробился из окружения в сентябре 41-го, он стал свидетелем того, как Юго-Западный фронт при непосредственном руководстве операцией со стороны Семена Константиновича ликвидировал попытку Гудериана прорваться у Штеповки. Войска фронта, о разгроме которого уже успели отбрехаться гитлеровцы, да еще силами 40-й и 21-й армий, а 21-ю они списали в уничтоженных в «Киевском котле», «быстроходному Гейнцу» неплохо так надавали там «по щам»:
«За несколько дней наши войска освободили 20 сел, захватили 150 орудий, 5 минометных батарей и много другого вооружения. Около 8 тысяч трупов, более тысячи грузовых автомашин, 500 мотоциклов, 2000 немецких лошадей-тяжеловозов оставили фашисты на дороге своего бегства.»
Иван Христофорович получил назначение на должность начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, а начальником штаба был назначен генерал Бодин. Именно он потом сменит Баграмяна в 1942-м году на посту начальника штаба этого же фронта. В 1942-м году Бодин будет отозван на работу в Генштаб, а потом вновь вернется на прежнюю должность.
А с октября 1941-го штаб Юго-Западного фронта являлся, одновременно, и штабом командующего Юго-Западным направлением Тимошенко, т. е. Баграмян являлся непосредственным свидетелем командной деятельности главкома направления.
Так получилось, что едва получив новое назначение, Иван Христофорович стал свидетелем того, как Тимошенко получил из Ставки приказ о наступлении 40-й армии, чтобы облегчить положение войск Брянского фронта. Семен Константинович оспорил его, сил армии явно не хватало для наступления:
«Многое значит авторитет командующего. С доводами маршала Тимошенко в Ставке согласились сразу же.»…
Авторитет маршала Тимошенко. Понятное дело, кого попало в наркомы Обороны вместо ушедшего на повышение Ворошилова в период непосредственной подготовки к войне не поставили бы. А скоро Юго-Западному направлению прирезали еще участок обороны бывшего Брянского фронта, Тимошенко стал отвечать за всё, что происходило от самых южных рубежей почти до самой Тулы.
Как гласит Википедия, 25 октября командующий немецким 55-м армейским корпусом генерал Фиров издал приказ: «Солдаты! Харьков, третий индустриальный город России, взят. Этот гордый успех достигнут благодаря вашей отваге… Солдаты, мы гордимся Вами. Только последующая история сможет полностью отдать должное Вашей славе. Вы можете быть гордыми, что сделали большой шаг на пути к окончательной победе. Вперёд, к победе!»
Кроме сочинения таких приказов и своих беллетризованных отчетов о боевых действий, эти вояки еще славились умением терроризировать мирное население. Едва войдя в Харьков, они этим и занялись. Да так успешно, что уже по время Перестройки их духовные наследники, из ныне запрещенного в России общества, по наводке таких же тварей из КГБ, там находили массовые захоронения «жертв сталинских репрессий». Зверствовали гитлеровцы в Харькове люто. От злобы. Потому что захват ими города на самом деле был успешной операцией войск Тимошенко, отступающих согласно приказа Ставки от 17 октября, Харьков наши войска оставляли по заранее определенному плану Ставки:
«15.10.41 г. 14.40.
В целях планомерного отхода на восток для сохранения армии Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1) Юго-Западному фронту с 17.10 начать отход частью сил фронта на линию Касторная, Стар. Оскол, Нов. Оскол, Валуйки, Купянск, Лиман, закончив его к 30.10.
2) Фронту с выходом на линию Касторная, Купянск, Лиман вывести в резерв не менее шести стрелковых дивизий и двух кав. корпусов.
3) Южному фронту в соответствии с отходом Юго-Западного фронта отводить свою правофланговую армию на фронт Лиман, Горловка, оставляя свои левофланговые армии (18 и 9 армии) на занимаемом ныне фронте. К 30.10 Южному фронту укрепиться на фронте Лиман, Артемовск, Горловка, Матвеев-Курган, р. Миус и далее по лиману по его восточному берегу.
4) Южному фронту с выходом на линию Лиман, Горловка, Матвеев-Курган, Лакедемония вывести во фронтовой резерв не менее трех стрелковых дивизий.
5) Разграничительные линии:
а) между Брянским и Юго-Западным фронтами: Суджа, Медвенское, Тим, Касторное, Старая Графская. Все для Юго-Западного фронта включительно;
б) между Юго-Западным и Южным фронтами: Доброполье, Славянск, Лиман, Лисичанск, Чертково. Все для Юго-Западного фронта включительно;
6) С 20.00 16.10 Южный фронт подчиняется Главнокомандующему Юго-Западным направлением и командующему Юго-Западным фронтом.
7) Получение подтвердить. Исполнение донести.
Ставка Верховного Главнокомандования
И. Сталин
Б. Шапошников
№ 003010
Еще 15 октября войска Юго-Западного направления стали отходить на новые рубежи обороны, оставляя Харьков и Донбасс. Все резервы съедал Западный фронт, войска Тимошенко не получали пополнения, удерживать статичную оборону было невозможно, приходилось отходить местами на расстояние до 200 км, сокращая фронт.
Баграмян отмечал, что этот отход очень сильно отличался от того, что происходило летом. Летом приходилось периодически выручать из окружений наши части, немцы обладали таким превосходством в силах и мобильности, что постоянно возникали авралы. Ничего подобного уже не было в октябре. И дело не только в немцах, в том, что их основательно выбили, наши командиры тоже приобрели опыт. А бой в отступлении — самый сложный вид боя. Как покажет время, немцы им так и не сумели овладеть.
Клейст, преследуя наши отступающие войска, попытался охватить Харьков с севера и юга. Тимошенко срезал ему эти клешни. По плану отступления Харьков нужно было оставить 25 октября, до 25 октября проводилась окончательная эвакуация остатков промышленности и уничтожались объекты, имеющие военное значение. Командование Юго-Западного фронта, обеспокоенное флангами обороны города, просило у Тимошенко усиления. Семен Константинович отказал:
— Да не паникуйте вы, после всего Рейхенау на фланги не сунется, он теперь будет, как баран, долбиться в лоб.
И оборонять Харьков оставил одну слабенькую 38-ю армию под командованием генерала Цыганова с приказом продержаться до 25 октября. До 25 октября части Цыганова уполовинили дивизии Рейхенау и в полном порядке оставили город.
Взять город именно тогда, когда советские войска по плану отхода его и должны были оставить, да еще и положить при этом половину личного состава штурмовавших город дивизий — победа выдающаяся, без всякого сомнения. В современной историографии так и значится — советские войска под Харьковом потерпели поражение…
Почти одновременно с отходом, Семен Константинович начал собирать с Южного и Юго-Западного фронтов всё, что можно было оттуда вывести, не ослабляя оборонительные возможности войск, предупредив своих подчиненных:
— Хватит уже только отступать, пора уже начинать бить эту сволочь.
Севернее Ростова создавалась ударная группировка войск Юго-Западного направления, 37-я армия, под нее сформировали и отдельное командование со штабом, возглавил эту группу генерал-лейтенант Лопатин.
Командующий Южным фронтом предложил использовать эту группу для проведения частной наступательной операции в районе Куйбышево. Тимошенко посоветовал ему не спешить и хорошо подумать. Ставку Семен Константинович информировал, что планирует разгромить 1-ю танковую армию Клейста, которая являлась главной угрозой для войск направления. Разгромить целую немецкую танковую армию?! Такого еще не было.
Как раз в это время стали обозначаться планы немецкого наступления на Ростов. Наше командование ждало удара Клейста севернее города, в его обход. Удар по самому Ростову ставил немцев в опасное положение. Ждали. Клейст ожиданий не обманул.
Главный удар пришелся по войскам 9-ой армии Харитонова. Командующий Южным фронтом Черевиченко порывался взять дивизии у Лопатина, чтобы усилить войска Харитонова, Тимошенко запретил. К ноябрьским праздникам стало очевидным, что наступление Клейста выдыхается, частные успехи немцев против армии Харитонова к общему успеху не привели, зато потери были у немцев чувствительные.
В это время осложнилась обстановка на северном фланге войск направления, Тимошенко вынужден был вылететь туда, поставив задачу Черевиченко на дальнейшую подготовку к наступлению группы Лопатина.
17 ноября началось наступление 37-ой армии Лопатина. Пока развивалось наступление, неожиданно последовали неприятные известия: активизировался Клейст. Он нащупал слабый участок обороны на стыке 9-ой армии Харитонова и 56-ой генерала Ремезова, прорвал нашу оборону и его танки устремились к Ростову.
Когда читаешь воспоминания участников тех событий, не покидает чувство, что они даже в мемуарах, через много лет, не могли скрыть удивления от действий немецкого командования. С севера наступали части Лопатина, уже прорвавшие немецкую оборону, заходя во фланг 1-ой танковой армии немцев, а эта армия всей своей массой двигалась к Ростову, подставляя Лопатину уже не только фланг, но и тыл.
Ставка требовала от Тимошенко предпринять все меры, чтобы не сдать немцам город, Семен Константинович срочно возвратился в штаб Юго-Западного фронта, но было уже поздно, 21 ноября Клейст вошел в Ростов. Самое интересное, ему такую западню даже не готовили, он сам себе вырыл яму и в нее запрыгнул. Баграмян сравнил его с охотником, который поймал медведя и теперь медведь охотника не отпускает.
Гитлеровская пропаганда тут же раструбила на весь мир об успехе своих войск, которые захватили один из крупнейших городов СССР. Только проблема была в том, что Клейсту теперь нужно было срочно из Ростова удирать, пока за ним не замкнулось кольцо окружения.
А в штабе Юго-Западного направления и Юго-Западного фронта начались прения по поводу того, что дальше ждать от Клейста:
— Да никуда он из города не уйдет!
— Да уйдет он, он же не совсем дурак!
— Да не уйдет он никуда, это же позор будет!..
Дело в том, что в связи с занятием противником города, нужно было определиться с тем, куда дальше наступать армии Лопатина. Заманчиво было — на Ростов и закупорить Клейста в кольце. Но если тот почувствует опасность и отведет армию от города на запад, то можно не успеть даже за хвост его схватить.
Более разумным было ударить в направлении Таганрога, тогда даже если немцы начнут отступать, их можно поймать на отходе. Полного окружения не получится, да и наши войска по фронту будут более растянуты, но не так рискованно.
План наступления на Таганрог, в расчете на то, что Клейст не полный дурак, и был принят. Баграмян так выразился:
«…главком не верил, что Клейст настолько глуп, что будет покорно ожидать, когда ловушка захлопнется.»
Я уже писал, что одной из главных проблем у нашего командования в начале войны было, что они немцев считали умными и свои планы строило на этих расчетах. А надо было выбирать из всех вариантов самый дурацкий.
И только когда наши войска начали подходить на рубеж реки Миус, Тимошенко понял, насколько он переоценил своего противника, пришлось срочно менять направление наступления и перенацеливать войска на Ростов. Тут уже и Клейст осознал, во что он вляпался, стал срочно запрашивать подкреплений. А взять их было негде, планируя наступление на Таганрог, Тимошенко, одновременно поставил задачу войскам фронта усилить активность на других участках.
Запись у Гальдера:
«Тревога в ставке фюрера. Там считают, что на фланге 1-й танковой армии создалось крайне тяжелое положение. Приказали Рундштедту снять часть сил из 17-й и 6-й армий, но они были скованы.»
27 ноября войска Тимошенко нанесли по Клейсту одновременно удар с востока и с запада. Начался драп немцев из города.
Командующий группой армий «Юг» Рундштедт требовал от Гитлера разрешения отвести всю группу армий за реку Миус. Гитлер лично в сопровождении Браухича вылетел к нему в штаб в Полтаву. Там чуть не подрались. Фюрер обвинил Рундштедта в неудаче под Ростовом, тот ему ответил, что сам дурак, это Гитлер заставил планировать такую операцию. Гитлер бросился на Рундштедта, хватал его за грудки, пытался сорвать с кителя ордена. Браухич лежал на диване и держался за сердце, просил валидола…
В результате операции, спланированной и проведенной С. К. Тимошенко, 16-я танковая, 14-я танковая, 60-я моторизованная дивизии, дивизия СС «Викинг» были практически полностью уничтожены, от 13-ой танковой дивизии и дивизии СС «Адольф Гитлер» остались одни ошметки, одни ошметки остались и от пехотных дивизий Клейста.
Сам командующий группой армий «Юг» Рундштедт и несколько его генералов вылетели в отставку. Вот там были настоящие отставки, а не такая, как у Тимошенко.
А Геббельс всему миру сообщил, что Ростов не русские войска взяли, а сами немцы ушли из города, потому что большевики заставили население Ростова вести «противоречащий международным правилам способ борьбы». Ну и чтобы не допустить жертв мирного населения, немецкие войска оставили город:
«Большевики, возможно, выпустят теперь сообщение, что они обратно отвоевали Ростов. Но об этом не может быть и речи.»
Клоуны…
Именно в те дни, когда происходили эти события на фронте группы армий «Юг», фон Бок уже исчерпал последние резервы, но с юга перебросить ему было нечего, там и так всё на ниточке висело. В это же время и у Лееба были серьезные проблемы, его войска были связаны атаками противника в районе города Тихвин, он свой фронт от развала удерживал из последних сил, было очевидно, что советские войска проводят крупную наступательную операцию.
Вроде бы, всё было более чем очевидно. Судите сами, главной угрозой для СССР было наступление немцев на Москву. В ноябре еще не удавалось остановить его, наши войска продолжали отступать. Само собой напрашивается решение советского командования — на остальных оперативных направлениях прекратить активные действия, перейти к обороне, всё, что можно высвободить и собрать, перебросить туда, где обстановка наиболее угрожаемая, к Москве.
Но происходит ровно всё наоборот. И на севере, и на юге начались наступательные операции. Тут одно из двух: либо русские Москву решили сдать, либо у них есть в рукаве какой-то козырь, который они пока придерживают. Самое вероятное — у них есть еще какие-то резервы, которые либо пока только движутся к фронту, либо ждут, когда войска группы армий «Центр» будут обескровлены.
На намерение сдать Москву было не очень похоже, потому что фон Бок не видел перед собой просто отступающие войска, его противник не просто оборонялся, но оборонялся активно, постоянно контратакуя.
Ладно, насчитали 8 млн. убитых русских, определились для себя, что все резервы русских исчерпаны… Как все? Если даже на советско-германском фронте их нет, если даже они выбраны из внутренних округов, то есть еще Дальний Восток, где развернуты войска против японских сил, 4 общевойсковых армии, численностью примерно в 700 тысяч человек. А если хотя бы треть этих сил будет переброшена против фон Бока?
Япония — союзник Германии. И не просто союзник, а вместе вынашивали планы нападения на СССР. Можно же было поинтересоваться у друзей-самураев, что у них происходит, есть ли опасность того, что советские дальневосточные дивизии погрузятся в вагоны и поедут на запад? Впрочем, особо интересоваться даже не надо было, все и так было очевидно…
До 22-го съезда КПСС китайские коммунисты еще пытались урезонить советскую ревизионистскую клику во главе с Хрущевым, пытались объяснить этим уродам пагубность антисталинского курса, но после того, что произошло на 22-м съезде, стало всё понятно — эти уроды твёрдо взяли курс на контрреволюцию. Отношения стали резко враждебными. И советские ревизионисты начали ревизию истории отношений с Китаем. На то они и ревизионисты, чтобы ревизиями заниматься. Понеслось по «трубам», что китайцы неблагодарные азиаты, им СССР какую только помощь ни оказал, а они стали проводить враждебную политику. Как будто КПК должна была в ответ на эту помощь согласиться с тем, что Сталин — преступник, т. е. отказаться от коммунизма. Нет, ну раз помогали, то надо было, правда?
Характерно, что нынешние наши коммунизды тоже приписывают Мао Цзедуну эту неблагодарность. Этим они сами признаются, что за бочку варенья готовы продать всю свою коммуниздическую идейность, а если еще и печенья добавить — и мать родную.
В рамках ревизии советско-китайских отношений стали пересматривать и участие Коммунистической Партии Китая в совместной борьбе с советским народом против фашизма и японского милитаризма. Вплоть до полного вычеркивания КПК из этой борьбы.
В 1964 году в архивах «обнаружилось», что, оказывается, был такой советский разведчик Рихард Зорге, которого при Сталине почему-то не прославляли и к званию Героя не представили, хотя, когда его японцы вешали, он кричал во всё горло: «Слава Красной Армии!». И Военно-морскому флоту. А еще коварные японцы его повесили 7 ноября, чтобы разведчику-герою было тяжело и обидно в праздник помирать.
И, якобы, этот разведчик сообщал нам по рации морзянкой не только дату нападения Германии на СССР, но и свою разведывательную информацию, что Япония к зиме 41-го решила на СССР не нападать. Сталин получил эту информацию и перебросил к Москве дальневосточные дивизии, которые очень помогли разгромить немцев. А про Зорге забыл. И даже потом отказался от предложений японцев обменять его на какого-нибудь пленного японского самурая. И Героя не дал.
Хрущев сразу исправил эту сталинскую несправедливость и посмертно присвоил Зорге-Рамзаю звание ГСС. И стали писать книжки и снимать кинА, в которых Рамзай сообщил, что Япония в 41-м году не нападет, а потом геройски умер в петле, крикнув про Красную Армию. И Военно-морской флот.
Недавно даже доктор исторических наук Платошкин, строитель «нового социализма» по-шведски, выступил и всё это рассказал про Зорге. Про то, как он крикнул про Красную армию. И Военно-морской флот.
Закроем вопрос с криком Рамзая? Кто мог это крик слышать, если вешали его не на площади, в присутствии толпы, а в токийской тюрьме? Только те, кто вешали, естественно, кто приводил приговор в исполнение. Они потом поведали общественности про крик? Да нет, это голая выдумка, ничего такого не было. Эта выдумка существовала, пока в 2004 году японский историк Томия Ватабэ не обнаружил выписку из Книги приведения в исполнение приговоров токийской тюрьмы Сугамо:
«Начальник тюрьмы Итидзима, проверив имя и возраст осуждённого, сообщил ему, что, согласно приказу Министерства юстиции, приговор будет исполнен в этот день, и от него ожидают, что он спокойно встретит смерть. Начальник тюрьмы спросил, не желает ли осуждённый что-либо добавить к своему завещанию, составленному ранее, относительно своего тела и личных вещей. Зорге ответил: „Моё завещание остаётся таким, каким я его написал“. Начальник спросил: „Хотите ли вы ещё что-то сказать?“ Зорге ответил: „Нет, больше ничего“. После этого разговора Зорге повернулся к присутствовавшим тюремным служащим и повторил: „Я благодарю вас за вашу доброту“. Затем его завели в камеру исполнения приговоров, где он принял смерть. Время: с 10:20 до 10:36. В соответствии с волей казнённого, а также ст. 73, п. 2 и ст. 181 Тюремного регулирования тело было захоронено.»
Насчет того, что Зорге сообщил информацию о том, что Япония в 41-м году не начнет войну с СССР — уже вроде не легенда, есть даже такая шифровка от него.
Сегодня самая распространенная версия о том, кем был Зорге-Рамзай — двойной агент. Работал на нас и на немцев. Это есть великая чушь. Осудили его и повесили именно как агента СССР, агентурная сеть у него была из японских коммунистов. Но почему же тогда он Сталину был неинтересен, точнее, не Сталину, я подозреваю, что Иосиф Виссарионович о нем никогда и не слышал, а руководству советской разведки? Почему его геройскую гибель в японской петле никто не оценил?
Да только потому, если судить по информации о военных планах Японии против СССР, Зорге информировал советскую разведку о том, что и так все без него прекрасно знали. Никакой оперативной ценности его информация не имела. И не имел он никакого доступа к информации, которая представляла оперативную ценность. Он был всего лишь журналистом. Но «пальцы гнул».
Те, кто занимался или занимается оперативно-розыскной деятельностью (деятельность разведки — это оперативно-розыскная деятельность), знают о подобных агентах. Периодически опера получают по голове за них. Есть такой биологический вид граждан, которые часто даже сами выступают инициаторами собственной вербовки, каждый день зовут оперативников на конспиративную встречу: «Нужно срочно увидеться, у меня есть информация», — и на этих встречах рассказывают то, что было напечатано во вчерашней газете. Как правило, эти агенты работают на платной основе, опер на них списывает «девятку». Поощрение за информацию. Потом приезжает проверка, открывает дело этого агента и у опера начинаются проблемы.
Судя по тому, какую информацию предоставлял Центру Рихард Зорге, любитель красиво пожить, он был именно из такой категории агентов. А когда его прихватили японцы, что он мог сказать в свое оправдание: передавал в Москву то, что там и так из газет знали? Но так — вот она, рация, вот твои шифровки в Москву, еще неизвестно — все ли, так что Зорге-сан, извольте быть повешенным как агент Москвы.
А про планы Японии Сталин мог не только из газет узнать, но еще и спросить у Мао Цзедуна, даже у Чан Кайши, они бы ему всё и рассказали. Впрочем, даже спрашивать не было необходимости, японцам в 41-м году не до СССР было, у их армии в Китае были большие неприятности…
Как раз в это время в Китае находился будущий маршал Василий Иванович Чуйков. И не за пуховиками он туда поехал, а главным военным советником Чан Кайши, имея одной из главных задач координацию действий Красной Армии Мао Цзедуна и войск Гоминьдана против японцев. И не только у Зорге рация имелась, есть у меня такое подозрение, что ее и Чуйкову выделили. И, наверно, Василий Иванович получал по рации инструкции из Москвы когда и куда советовать Чан Кайши направлять войска.
А Мао и советники не нужны были, КПК входила в 3-ий Интернационал, там и так знали, что делать. Уже 23 июня ЦК КПК направил директиву по всем организациям с указанием усилить борьбу против японских оккупантов, чтобы оказать помощь Советскому Союзу в борьбе с фашистской агрессией.
Смысл директивы ЦК КПК был в том, чтобы не допустить нападения Японии на СССР, разумеется, связать войска японцев в самом Китае. Уже в августе японцы были вынуждены начать крупную наступательную операцию против китайских сил в провинциях Хэбэй, Шанси и Чахар. Самые жестокие бои разгорелись в октябре, в ноябре японцы были вынуждены там отступать. Тыл их войск в Маньчжоу-го оказался под серьезной угрозой, в таком положении уже не могло быть речи начать войну еще и с СССР.
И если у руководства нашей страны были союзнические связи с Гоминьданом, дружеские с КПК, то и у Германии были союзнические отношения с Японией. Германское посольство в Токио находилось. Такая проблема была узнать, что происходит в Китае с японской армией и почему японское правительство не держит обещание вступить в войну с СССР? И очень сильно развитое аналитическое мышление нужно было иметь, чтобы не заметить некоторых временных странностей, так сказать, в периодах активизации действий китайцев против союзника Германии? И сложно было догадаться, что японские войска увязли в Китае, агрессия против СССР откладывается, поэтому русские могут части своего Дальневосточного фронта перебросить на запад?
Есть такой анекдот: ничего не напоминало в Штирлице, идущем по Фридрихштрассе, советского шпиона, ни ППШ на груди, ни парашют, волочившийся за ним…
И в ноябре 41-го года немцы не видели «советского шпиона». Ничего им тревогу не внушало, ни странная активизация русских на флангах группы армий «Центр», в результате которой вермахт лишился возможности маневра войсками, чтобы усилить свои наступающие на главном направлении части, ни события в Китае, в результате которых русские могли не опасаться в ближайшей перспективе войны с Японией и перебросить дивизии с Дальнего Востока под Москву, хотя даже 78-я стрелковая дивизия, будущая 9-я гвардейская, уже в октябре погрузилась в эшелоны и поехала на запад, под Москвой появилась в начале ноября.
Вроде в июне 41-го уже наступили раз на грабли, недооценив «колоса на глиняных ногах», должны были стать осторожнее, всё-таки это война, а не карточная игра в «дурака» на щелбаны, ставки несколько другие, но продолжали лезть, сломя голову, на рожон. Впрочем, им 41-го года показалось мало, они еще и в 1942-м повторили.
И продолжали упорно пихать фон Бока на Москву, уже без всяких резервов, с выбитыми наполовину штата дивизиями: «А! Пан или пропал! Где наша не пропадала?!». Такое впечатление, что это в советском руководстве были одни этнические немцы с их осторожностью и расчетливостью, а в Третьем Рейхе и вермахте все главные посты занимали русские анекдотические раздолбаи.
В это время войска вермахта, наступавшие на Москву, уже приближались по численности к нашим силам. Совокупным силам обороняющихся и подходящих резервов. Наши армии еще не имели превосходство в силах. Еще войска Западного фронта, стоявшие на рубежах обороны, значительно уступали немцам, но уже возникла опасность того, что немцы могут остановить наступление и начать закапываться. Советское командование было вынуждено начать Московскую наступательную операцию, не имея превосходства в силах, даже немного уступая немцам, фрицам представился шанс показать, как они могут воевать с Красной Армией на равных…
Представьте себя на месте немцев. 4 декабря 1941 года. Короткий зимний день. С утра, как только рассвело и до наступления темноты ваша часть вела наступление против русских. Сил для нормального удара не хватало, противника только пятиться вынуждали. Весь световой день шел тяжелый бой. Рыть окопы на случай контратаки русских сил уже нет, да и смысла нет в них, потому что на завтра снова наступать. Если поблизости есть какие-то строения — основная часть личного состава укрылась там от ветра и холода, выставлены только дозоры, наскоро в мерзлой земле выдолблены щели по колено для огневых точек.
Наступает утро, небо только начало сереть и тут со стороны русских летят снаряды. Укрыться от них негде, оборона не оборудована. Те огневые точки, которые успели оборудовать, сразу становятся могилами для солдат, которые в них находились. Там даже прямых попаданий не нужно, всё живое выкашивается осколками. Личный состав поднимается по тревоге, нужно занимать оборону, после артподготовки вероятна атака противника. Но занимать нечего, окопов нет, лежать в снегу под огнем артиллерии — самоубийственно. А тут показалась русская пехота, идущая в атаку. И русских неожиданно много, а вчера еще перед вами были их слабые заслоны, всё происходящее для вас — неожиданность. И начинается бойня.
Сообщения Совинформбюро тех дней, особенно первых дней нашего наступления, даже читать жутко, если представить себя на месте немцев. Главная особенность нашей стратегической наступательной операции под Москвой — ее начало, как контрнаступления. Удар был нанесен по неготовому к обороне противнику, по еще наступавшему. И совершенно для противника неожиданно.
При таких обстоятельствах пытаться отбить атаку русских — самоубийство. Пытаться организованно отойти — нет времени для организации отхода. Начинается праздник паники. Бросается всё, что сковывает движения — и дёру! Наперегонки с лыжными батальонами русских. Еще один акт самоубийства.
«На одном из участков Западного фронта противник ценою огромных потерь потеснил наши части и вклинился в нашу оборону. В этом районе немцы сосредоточили до двух пехотных дивизий и одну танковую дивизию. Наши части, перейдя в контрнаступление, после упорных боёв сломили сопротивление противника. Немецкие части начали отход, который затем превратился в беспорядочное отступление. Наши войска заняли ряд поселённых пунктов и полностью восстановили свои позиции. Немцы оставили па поле боя несколько тысяч трупов солдат и офицеров. Захвачено 53 подбитых немецких танка, несколько бронемашин, 65 орудий, 50 пулемётов, 35 миномётов, более 500 винтовок, 49 автомашин, 102 повозки, много мотоциклов, велосипедов, а также много боеприпасов.»
«Часть тов. Орлова, действующая на одном из участков Западного фронта, за один день боевых действий уничтожила 20 немецких танков и батальон вражеской пехоты, захватила 4 станковых пулемёта, 4 миномёта, 12 автомашин и много других трофеев. На другом участке фронта бойцы тов. Лизюкова уничтожили 8 танков, несколько орудий, истребили свыше двух батальонов вражеской пехоты и захватили 10 станковых пулемётов, 4 миномёта и другое вооружение.»
«Бойцы тов. Говорова за два дня боёв па одном из участков Западного фронта захватили 11 немецких танков, 13 орудий, 14 миномётов, 27 пулемётов и истребили 1.500 солдат и офицеров противника.»
«Гвардейская часть тов. Осликовского, действующая на одном из участков Сталиногорского направления фронта, за несколько дней упорных боёв выбила немцев из 20 населённых пунктов, истребив при этом более тысячи немецких солдат и офицеров. Бойцы уничтожили 2 немецких танка. 4 артиллерийские и миномётные батареи и захватили много трофеев.»
«Часть тов. Голубова, действующая на одном из участков Западного фронта, в ожесточённом бою с противником захватила 8 немецких танков, 4 орудия, 4 миномёта, несколько автомашин и истребила около 1.000 вражеских солдат и офицеров. На другом участке фронта бойцы тов. Говорова за три дня боёв захватили 17 немецких танков, 17 орудий, 20 миномётов и много других трофеев.»
«Бойцы тов. Гордона на одном из участков Юго-Западного фронта окружили четыре села, занятых немцами, и истребили находившихся в них до 2.000 солдат и офицеров противника. Захвачено 35 пулемётов и другие трофеи.»
Это только из сообщений Совинформбюро первых дней нашего наступления, когда под удары попали передовые части вермахта. Наши части шли вперед, стремясь развить успех, даже времени не было толком трофеи подсчитать, данные по ним потом будут корректироваться, убитых немцев считали просто тысячами. А за передовыми частями вермахта тем более окопов не было. Тыловики. Новая волна драпающих, расстреливаемых советской авиацией, захватившей господство в воздухе, под ее бомбами.
А еще 6 декабря Гитлер на совещании говорил:
«Даже если мы потеряли 25 процентов нашего боевого состава, то и тогда потери противника больше наших. А тот факт, что наши дивизии держат по 30 км (ширина полосы обороны), только подтверждает недостаточность сил у противника.»
Поэтому у фон Бока сломалась рация, он не знал, что своему фюреру докладывать…
И пока культурные немецкие радиотехники чинили рацию фон Боку, сам он сочинял объяснительную записку на случай, если Гитлер в отношение него назначит служебную проверку. Грозил строгий выговор с лишением квартальной премии, как минимум, в перспективе можно было получить неполное служебное соответствие и увольнение без фельдмаршальской пенсии. Ведь сам же докладывал, что еще в Белоруссии его войска уничтожили всех русских, которые там были и не успели в плен сдаться, потом под Могилевом, потом под Смоленском, потом под Вязьмой. Меньше, чем полмиллиона убитых русских в каждом сражении даже стеснялся писать в отчетах. Полторы Красной Армии, всей РККА, от Владивостока до Бреста, только одна группа армий «Центр» убила и в плен взяла. За два дня до того, как
«…на юго-востоке от Каширы русские перешли в наступление через Волгу и проникли на 10 километров в глубь позиций»,
сам Гальдеру рассказывал, что осталось только упорно надавить чуть-чуть. А тут вдруг противник начал «проникать» на 10 километров. Так можно было обвинение и в измене заработать, потом отвечать в подвале гестапо на вопрос папаши Мюллера:
— За сколько ты, гад, победу Рейха большевикам продал?
7 декабря фон Бок открыл свой блокнот и дрожащей рукой написал на чистом листе горькие слова: «Трудный день». Еще бы не трудный, если
«В течение ночи правое крыло 3-й танковой группы начало отход. Дают о себе знать неприятные вклинивания противника на северном крыле танковой группы.»
Проще говоря, 3-я танковая группа, пока «вклинение» не отрезало пути отступления, инициативно драпанула ночью, не дожидаясь утра.
И:
«2-я танковая армия получила по носу у Михайлова, в результате чего передовой батальон 10-й моторизованной дивизии, лишившись большей части своего снаряжения, вынужден был оставить город. Если не считать этого, отход 2-й танковой армии осуществляется в соответствии с планом.»
«Всё хорошо, прекрасная маркиза…». Всё идет по плану, правда, пришлось в Михайлове бросить все танки, автомобили, пушки, пулеметы, снаряды и остальное снаряжение, вплоть до портупей. А так — всё по плану.
И дальше, в той же записи 7 декабря, фон Бок делает наброски к будущей объяснительной на случай служебной проверки, нужно было искать, «объективные факторы»:
«К нынешнему серьезному кризису привели три обстоятельства:
1. Осенняя грязь. Передвижения частей и подвоз припасов были фактически парализованы жидкой грязью, затопившей дороги. В результате воспользоваться плодами победы под Вязьмой нам не удалось.»
Ну это понятно, непредвиденное коварство русской погоды и проваленный большевиками пятилетний план по развитию асфальто-бетонной отрасли. Пусть Риббентроп направит Ноту протеста Молотову через Коллонтай в Швеции.
«2. Провал с железными дорогами. Неадекватное обслуживание, нехватка вагонов, локомотивов и квалифицированного технического персонала. Неспособность локомотивов, оборудования и наскоро отремонтированных станционных сооружений функционировать в условиях русской зимы… Русские понимали, что, уничтожая при отступлении все железнодорожные постройки, рельсовые пути и дороги на направлении нашего главного удара, они тем самым увеличат наши трудности с транспортом и что нашему фронту не будет хватать самого необходимого, чтобы люди могли жить и сражаться, а именно: боеприпасов, горючего, продовольствия и зимней одежды.»
Еще одну Ноту надо срочно сочинять. Варварство какое-то со стороны русских — рельсы поломали и шпалы на дрова унесли. Вандалы. Злоумышленники. Ничего в России со времен Чехова не поменялось.
А если Совинформбюро сообщает, что
«Нашими частями захвачены большие трофеи. По предварительным данным, захвачено: до 90 орудий разных калибров, свыше 150 миномётов, около 200 пулемётов, до 200 автомашин, более 100 мотоциклов, большое количество боеприпасов и много другого военного имущества. Сбор и подсчёт трофеев продолжаются.»,
то это всё большевистская пропаганда. И вообще, эти боеприпасы были другого калибра, стрелять ими нельзя было. «Да гранаты у него не той системы».
И удивительно как много российских исследователей согласны с фон Боком насчет плохих железных дорог. И даже пеняют немцам: чем вы думали, почему сразу это не предусмотрели? Только на чем завезли все те горы боеприпасов и имущества, которые в трофеях наши захватили? На мотоциклах? Или там такая же история, как с грязью: пока по рогам не получили — сухо, как только юшка потекла — дороги раскисли? Судя по тому, что Гальдеру еще 7 декабря докладывают:
«Генерал Герке доложил, что состояние железных дорог в районе группы армий „Центр“ ухудшилось из-за морозов, однако серьезных опасений это не вызывает.», —
всё именно так. Никаких серьезных опасений насчет дорог, значит, Совинформбюро не врало насчет трофеев.
И, конечно, русских вдруг оказалось неожиданно много. Уже 8 миллионов убили, но они всё еще не заканчиваются:
«3. Недооценка способности противника к сопротивлению, а также его резервов в плане личного состава и материальной части.»
Зато свои войска стали заканчиваться
«…численность германских дивизий сократилась более чем наполовину в результате непрерывных боев и связанных с зимними холодами бедствий. Боеспособность бронетанковых войск и того ниже. Потери среди офицерского и унтер-офицерского состава просто шокируют. В процентном отношении они много выше, нежели потери среди рядового состава.»
Но ведь только 6 декабря Гитлер, опираясь на сведения ОКХ, на совещании озвучил потери вермахта — 25%. А уже 7 декабря еще 25% доплюсовалось, как сам фон Бок признаётся. Это наши столько фрицев за сутки наколошматили или фон Бок свои потери занижал в 2 раза, как минимум, надеясь, что победителей не судят, если он Москву возьмет?
Еще и бедствия с зимними холодами прибавились, 5 декабря командующий группой армий «Центр» получил доклад:
«Поздно вечером Гудериан доложил, что ему пришлось отозвать операцию, поскольку противник со всех сторон угрожает открытым передовым позициям XXIV (моторизованного) корпуса; из-за установившихся невероятных холодов — около 30 градусов ниже точки замерзания — каждый маневр превращается в тяжкое испытание для наших утомленных, поредевших частей. Наши танки постоянно выходят из строя, между тем русские танки куда лучше приспособлены для действий в зимних условиях.»
5 декабря в районе Тулы — 30 градусов мороза?! Немцы, вы Русскую равнину с Верхоянском и Оймяконом не перепутали, случайно? 30 градусов ниже нуля далеко не каждый год в тех местах даже в Крещенские морозы бывает, а не то, чтобы в самом начале зимы, тем более, что и Совинформбюро над вами смеялось 10 декабря:
«…немецко-фашистские жулики и шулера вопят, будто их наступление прервала суровая зима, морозы и снегопады. Всё это является, конечно, сплошным враньём от начала до конца, ибо воровская армия Гитлера стала получать один за другим могучие удары от Красной Армии, независимо от наступающей зимы. В самом деле, первая серьёзная победа советских войск произошла в районе Ростова-на-Дону, где не было тогда ни морозов, ни снега. В районе Москвы, которой хотели овладеть немцы, но вынуждены были отступить, настоящей зимы ещё не было, ибо морозы, как правило, ещё не превышали 3–5 градусов. Наоборот, погода была благоприятна для немцев. Зима началась в этом года поздно и медленно.»
Современные историки, конечно, Совинформбюро давно во лжи уличили. Современные исследования показывают, что зима 41-го года была еще холодней зимы 1812 года. Самолеты на лету замерзали. А Совинформбюро врало потому, что советские люди и бойцы Красной армии не могли это вранье проверить. Дефицит термометров в СССР был. Их всего два и было, один на даче Сталина, а второй в Сочи. Только один Сталин знал, что нужно все деревни поджечь, чтобы немцы на 30-ти градусном морозе перемерзли.
Само немецкое командование понимало, что все эти отмазки насчет грязи, железных дорог, неожиданных потерь за одни сутки 25% войск и появления на фронте уже давно убитых русских, якутских морозов под Москвой, слишком гнилые. Если приедет от Гитлера серьезная комиссия со служебной проверкой, то строгим выговором можно и не отделаться, могут выгнать в народное хозяйство Рейха без военной пенсии. Лучший выход в такой ситуации знает каждый служивый — уйти на больничный. Переждать проверку на бюллетене. Поэтому Гальдер у себя обнаружил полное истощение нервной системы, Браухич — болезнь сердца от переживаний, а фон Бок — катар желудка на нервной почве:
«17 декабря. Во второй половине дня позвонил Браухич и сказал:
„Вы недавно жаловались на самочувствие. После совещания с фюрером вам следует попросить его предоставить вам отпуск для восстановления здоровья“.
Так как Браухич 14 декабря просил меня по возможности „держаться“, этот звонок показался мне странным. Я спросил его, не будет ли подобное заявление рассматриваться в ставке фюрера как попытка дезертирства с моей стороны. Браухич в довольно решительной манере сказал, что „не будет“. Наша выдержанная в теплом, товарищеском духе беседа завершилась короткой дискуссией, касавшейся вопроса моей замены.»
Наполеону под Бородино тоже здоровья не хватило, насморк помешал победить. И эти навоевались. До нервного истощения организма. Пусть теперь фюрер сам всё расхлёбывает…
А на севере, под Ленинградом, тоже всё было плохо, в смысле холодно и снабжение плохое. «Лееб Вильгельм Риттер. Дневниковые заметки и оценки обстановки в ходе двух мировых войн. (30 августа 1941 г. — 17 января 1942 г.)» — сплошные жалобы на русский климат и плохой подвоз снаряжения. Внезапно Лееб осознал, что ему уже 65 лет и в таком возрасте трудно командовать большими войсковыми соединениями. Нет, летом еще можно было командовать, а зимой уже трудно. Началось нытье: очень хочу на пенсию.
Пока Гитлер на всё нытье отвечал: воюй, гад такой, не время сейчас о здоровье думать. Нытье продолжалось до 13 января 42-го года, пока под Демянском события не начали разворачиваться в катастрофу, тут уж тянуть с отставкой было нельзя, Лееб полетел в Ставку фюрера и заявил, что всё, здоровье — швак, ухожу, из примечания составителя к его Дневнику:
«О положении в районе Демянска фон Лееб дал свои показания на Нюрнбергском судебном процессе № 12 по делу Верховного главнокомандования вермахта, протокол, стр. 2378: „Я доложил фюреру обстановку самым подробным образом и сказал, что необходимо отойти за реку Ловать“. Гитлер решительно сказал: „Нет, вы останетесь на прежнем месте“. На этом доклад был закончен. Я вышел из кабинета, подошел к Кейтелю и сказал: „Доложите Гитлеру, что я прошу о своей отставке“. Обстановка в районе Демянска была мне ясна. Я точно знал, чего хотел маршал Ворошилов. Он хотел отрезать мои дивизии, и он их отрезал. Гитлер не обратил на это внимания. Он не прислушался к моему совету и предложениям на этот счет. Я проиграл этот бой и это сражение. Сложившееся положение стало для меня бесперспективным и безнадежным. И поэтому я ушел.»
Попробуйте, пожалуйста, найти хоть у одного военного историка упоминание имени Климента Ефремовича, как автора той операции, в ходе которой в котле оказалась группировка немцев в 95 тысяч человек. А. Исаев, например, приписал это в книге «Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова. — М.: Яуза, Эксмо, 2005» — командующему Северо-Западным фронтом Курочкину. Ну, историкам виднее, конечно, кто воевал против Лееба, чем самому Вильгельму Риттеру.
Но пока шел декабрь 41-го. Главные события разворачивались в районе города Тихвин, который немцам нужно было удержать во чтобы то ни стало, иначе планы по окончательному окружению Ленинграда, соединению с финнами реализовать было невозможно. Нашим войскам, соответственно, нужно было любой ценой выбить немцев из города.
Любой ценой. Насчет цены есть некоторые вопросы. Основной удар по группировке противника в районе Тихвина наносили войска 4-й армии, начавшей наступление 19 ноября, до декабря наши ломали оборону немцев. Любой ценой.
Вот всё у нас так — любой ценой, не то, что у немцев, правда? Просто из интереса посмотрим, какой ценой немцам приходилось стоять в обороне в условиях статичного фронта, когда не велось активных боевых действий. Возьмем ту же нашу 4-ю армию, на сайте ЦАМО выложен Журнал боевых действий 4-ой армии за 01.08.42–31.12.42 (ЦАМО, Фонд: 204, Опись: 89, Дело: 189). Посмотрим, что там с ценой, именно с 19 ноября, только год спустя:
— снайперами частей уничтожено 37 солдат противника.
Потери армии: убитыми — 9, ранеными — 11.
20 ноября:
— снайперами частей уничтожено 17 солдат противника.
Потери армии: убитыми — 3, ранено — 18 человек.
21 ноября:
— снайперами частей уничтожено 8 солдат противника.
Потери армии: убитыми — 5, ранено — 6.
22 ноября: сведений о потерях в Журнале за эту дату нет.
23 ноября:
— снайперами частей уничтожен 21 солдат противника.
Потери армии: убитыми — 38, ранено — 78.
24 ноября:
— снайперами частей уничтожено 40 солдат и офицеров противника.
Потери армии: убитыми — 4, ранено — 8.
25 ноября:
— снайперами частей уничтожено 8 солдат противника.
Потери армии: убитыми — 1, ранено — 4.
26 ноября:
— снайперами частей уничтожено 32 солдата и офицера противника.
Потери армии: убито — 3, ранено — 10.
27 ноября:
— снайперами частей уничтожено 8 солдат противника.
Потери армии: убито 3, ранено — 8.
28 ноября:
— снайперами частей уничтожено 29 солдат и офицеров противника.
Потери армии: убито — 3, ранено — 18.
29 ноября:
— снайперами частей уничтожено 19 солдат противника.
Потери армии: убито — 7, ранено — 15.
30 ноября:
— снайперами частей уничтожено 49 солдат и офицеров противника.
Потери армии: убитыми — 1, ранено — 2.
Я специально взял из Журнала все потери нашей 4-й армии, а по потерям немцев — только от огня снайперов. Разумеется, снайпера хоть и меткие ребята, но они не могли наносить потери противнику больше, чем все остальные стрелки и пулеметчики вместе взятые. Да еще и артиллерию с авиацией нужно добавить. Умели немцы держать оборону, когда наши на них не наступали, ничего не скажешь…
В перестройку был снят один из самых подлых фильмов тех и последующих лет о ВОВ — «Генерал». Фильм о генерале Горбатове. Шедевр. Я считаю его еще более гадким, чем пресловутый «Штрафбат». Творение по сценарию Володарского просто тупое и наглое. «Генерал» — тоньше и тем омерзительней. Интрига между Жуковым и Рокоссовским, в которой Константин Константинович представлен беспринципным интриганом, затмевает даже репрессированность самого Горбатова.
А еще там есть сюжет о том, как сидя в обороне наши солдаты дошли из-за того, что в баню их вовремя не водили, фактически до братания с немцами. Гармонями-аккордеонами обменивались. За что командира роты этих «побратимов» потянули в СМЕРШ, но вступился писатель Пастернак, который эту фронтовую идиллию назвал аж каким-то высшим духом проявления чего-то. И Горбатов пошел в роту выяснять, что там за дух проявился. Оказалось точно — в баню вовремя роту не водили. А еще заставляли бойцов стрелять по немцам, которые сидели в обороне и ничего плохого нашим еще не делали. Потому что тихо сидели в обороне. А наши начинали по ним стрелять, немцы тоже начинали в ответ стрелять и убивали наших. Вот кому это надо было?
Зачем, спрашивается, снайпера 4-ой армии стреляли немцев, ведь немцы по злобе тоже стреляли в наших, правда?
Но в итоге, как видно из ЖБД, немцы несли кратные потери по сравнению с нашими войсками, только если одних снайперов учитывать. Описание же работы артиллерии армии в ЖБД — это отдельная тема. Назвать ее можно — артиллерийский террор. Каждый день записи о том, как артиллерийским огнем рассеиваются и уничтожаются любые скопления живой силы противника на переднем крае и в ближнем визуально наблюдаемом тылу. Судя по записям, обнаружение группы немцев в 5 человек — уже повод для артналета.
Любой новый появившийся в обороне противника объект: ДЗОТ, блиндаж, просто оборудованная открытая огневая точка, — немедленно уничтожаются артиллерией, часто еще во время процесса ее оборудования немцами.
Т. е., наши войска не просто стояли в статичной обороне, но и активно уничтожали живую силу и матчасть противника, изматывали его личный состав. В такой обороне немцы и передвигаться могли только поодиночке да ползком. И почти не имели возможностей улучшать оборону переднего края, а это уже было, с нашей стороны, подготовкой успеха будущего наступления, прорыва этой обороны.
И, как и ожидалось, едва только я выложил отрывок о том, какие потери несли немцы от снайперов 4-ой армии последовал комментарий от читателя: действия наших в 42-м году — не показатель, у немцев уже другая армия была, хужее той, что они имели в 41-м.
Показательно, что комментатор из тех читателей, которые согласны с моими взглядами. Но вот что делают въевшиеся в сознание штампы — логику они отрубают по самые уши! Если немецкая армия к 42-му году стала хуже, то какой же была та армия, которая ее так опустила под плинтус в 41-м?
Разгром немцев под Ростовом — показатель. Но то, что наши войска сделали с ними под Тихвином, это вообще не объяснимо, если подходить к этому с позиции каких-то военных канонов, устоявшихся представлений. Это было уже совершенно запредельным циничным надругательством над тевтонским духом.
Несомненно, основная заслуга в этом принадлежит Кириллу Афанасьевичу Мерецкову, который накануне описываемых событий командовал, вообще-то, 7-й армией, которая держала оборону не против немцев, а против финнов по реке Свирь.
В этой ситуации Кирилл Афанасьевич показал, что он уже перерос уровень командующего армией. Казалось бы, у тебя есть армия с нарезанной тебе задачей — финны. Тебя еще что-то колышет? Мерецкова колыхало. Его интересовало положение 4-й армии, которая была у него в тылу и как раз прикрывала тихвинское направление. Можно было сидеть молча и не высовываться, потому что это проблемы другого фронта и Ставки, а не твои? Можно, конечно. Но Мерецков «высунулся». Его заботило состояние обороны 4-й армии, потому что в случае ее прорыва и 7-я армия попадала в сложное положение, возникала угроза соединения немцев и финнов. Попытался сам выяснить ситуацию у командования 4-й армии, не получилось, связь установить не удалось. Тогда обратился в Ставку:
«Ставка тоже не сообщала точных сведений. Тогда мы сами решили выяснить, способна ли 4-я армия собственными силами приостановить дальнейшее продвижение немецких войск или, быть может, она нуждается в срочной помощи. С этой целью я направил 5 ноября в район боевых действий 4-й армии начальника штаба 7-й армии генерал-майора А. Н. Крутикова. Примерно в это же время меня информировал о положении под Тихвином прибывший из 4-й армии секретарь Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков, который организовывал снабжение Ленинграда продовольствием.
Обстановка под Тихвином оказалась исключительно тяжелой, если не сказать критической. Штаб 4-й армии попал под удар противника и отходил на восток отдельными, не имевшими между собой связи группами. Управление войсками армии нарушилось, и они неорганизованно отступали.»
«Незаменимых у нас нет» — фраза, приписываемая Сталину. Очень хорошо, что именно Мерецков был командующим 7-й армией и некем его было заменить. Будь кто-нибудь другой на его месте, могло случиться непоправимое. С большой долей вероятности. Мерецков раньше Ставки заметил опасность. Нужно учитывать, что в Ставке на начало ноября оставались сам Сталин, как Главком, да Шапошников. Скорей всего, они элементарно физически не успевали контролировать всю ситуацию. Но отреагировали своевременно и правильно, получив сигнал от Мерецкова, Ставка приняла нестандартное решение: Кирилл Афанасьевич немедленно был назначен командующим 4-ой армией, оставаясь командующим 7-ой армией.
Решение, действительно, необычное — один командарм на две армии. Но полностью себя оправдавшее…
И Мерецков совершил невозможное. Обстановка к тому времени сильно осложнилась, части 4-й армии неорганизованно отходили, кроме того, что дивизии ее были сильно ослаблены, их численность не превышала численности полка, так еще в результате утраты прежним командованием армии управления, всё это представляло из себя кашу, части дивизий перемешались между собой.
Получив от Ставки разрешение усилить 4-ю армию за счет резервов 7-й, Кирилл Афанасьевич срочно перебросил к тихвинскому направлению
«…танковую бригаду, стрелковый полк, четыре минометных и два саперных батальона, несколько походных кухонь и запасы продовольствия, то есть почти все наши скромные резервы.»
В это время немцы уже заняли город и продолжили наступать в сторону Вологды. Но уже 11 ноября неожиданным ударом подошедшие из резервов 7-ой армии танковая бригада и стрелковый полк во взаимодействии с дивизиями 4-й армии сходу атаковали наступающие немецкие части, отбросив их на 12–13 километров, к окраине Тихвина.
Положение временно стабилизировалось, но угроза со стороны немецкой группировки в Тихвине сохранялась. Ставка поставила Мерецкову задачу по ее разгрому. Проблема была только в том, что у немцев было подавляющее превосходство в танках, а у Мерецкова незначительное превосходство в численности войск и артиллерии. Причем, превосходство в артиллерии было только по количеству стволов, со снарядами ситуация такая:
«…запасы армии по боеприпасам позволяли нам расходовать ежедневно в среднем семь выстрелов на 120-миллиметровый миномет и 122-миллиметровую гаубицу и четырнадцать мин на 82-миллиметровый миномет. Отпускаемые Ставкой боеприпасы поступали крайне медленно. Страна еще не наладила тогда как следует производство боеприпасов, да и железные дороги были перегружены. К началу контрнаступления из 35 ожидаемых транспортов с минами и снарядами прибыло только семь. Такое же положение было с поступлением вооружения и различной военной техники.»
При таком обеспечении даже о равенстве сил не может быть речи, тем более, что немцы в самом городе уже успели укрепиться, используя, в том числе, каменные постройки.
Если в этой ситуации поменять немцев и наших местами, то результат был бы однозначным: штурмующие укрепленный город, не имея превосходства в силах, положили бы перед его укреплениями свои войска, выдохлись бы и потом побежали бы назад. Но 19 ноября войска Мерецкова начали методично ломать оборону немцев, и Лееб запаниковал, начал просить подкреплений, которые именно сейчас нужны были под Москвой, тем не менее ему выделили свежую дивизию, только что прибывшую из Франции. Правда, мало что от той дивизии до Тихвина добралось — наша авиация выбомбила ее на маршах.
А Мерецков после первого неудачного штурма… Ну, в каком смысле неудачного — вы хотели чтобы он сразу имеющимися силами всё сделал? Чудеса бывают, конечно, но чаще они случаются в сказках, чем на войне. Первый штурм позволил выявить уязвимые места в обороне противника, Кирилл Афанасьевич произвел перегруппировку войск… Чем-то это напоминает «неудачный» штурм линии Маннергейма, согласитесь. И 10 декабря Совинформбюро сообщило:
Дней десять назад группа немецких войск генерала Шмидта, действующая на юго-востоке от Ленинграда, захватила г. Тихвин и близлежащие районы. Немцы ставили себе целью прервать сообщение между Ленинградом и Волховским районом и тем поставить ленинградские войска в критическое положение. В течение 10 дней шла борьба за Тихвин с переменным успехом. Вчера, 9 декабря, наши войска во главе с генералом армии тов. МЕРЕЦКОВЫМ наголову разбили войска генерала Шмидта и заняли г. Тихвин. В боях за Тихвин разгромлены 12 танковая, 18 моторизованная и 61 пехотная дивизии противника. Немцы оставили на поле боя более 7000 трупов. Остатки этих дивизий, переодевшись в крестьянское платье и бросив вооружение, разбежались в лесах в сторону Будогощь. Захвачены большие трофеи, которые подсчитываются.»
Это какой-то позор! Даже смешнее, чем под Ростовом. Имея равенство в силах (и то — условное), да еще стоя в обороне, на хорошо укрепленных позициях, драпать потом, переодеваясь на ходу в крестьянские зипуны, побросав пушки, танки и горы снарядов, которые, как потом пел фон Лееб, им не завезли:
«По предварительным и неполным данным, под Тихвином нашими войсками захвачено: орудий — 42, минометов — 66, пулемётов — 190, танков — 27, бронемашин — 10, автомашин — 102, автоматов — 1000, винтовок — 2.700, снарядов — 28.000, мин — 17.500, гранат — 30.000, патронов винтовочных — 210.000 и много другого военного имущества.»
Нужно ли говорить, что случилось бы с вермахтом еще в июне 41-го, этой идеальной машиной блицкрига, как ее называет А. Исаев, если бы у нас с немцами было хотя бы приблизительное равенство в силах?!
Еще жаль, что нет попаданческой машины времени, а то этот военный гений, изучивший тактику и стратегию по фильму «Горячий снег» и киноэпопеям Озерова, поучил бы советских генералов воевать, как он учит Кирилла Афанасьевича в своей книге «Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали»:
«Крупным недостатком в действиях советских войск являлось отсутствие массированного применения танков и артиллерии на направлениях главных ударов армии. Так, танковые части, входившие в состав 4-й армии, были равномерно распределены по группам поддержки пехоты. Вместо того чтобы использовать 60-ю танковую дивизию как единое целое и образовать мощную ударную группу для наступления на направлении главного удара и организации преследования, подвижное соединение было растащено между несколькими стрелковыми дивизиями.»
Лёшу бы в штаб Мерецкова! Он бы там как хлопнул ладошкой по столу с картой, как крикнул бы тенором громко:
— Ты что творишь, будущий маршал?! Ты зачем танковую дивизию растащил? Ну-ка бросай эту мощную силу на направление главного удара и в преследование!
Думаю, что Кирилл Афанасьевич только удивился бы:
— Это что за карапуз-танкист? Гоните его хворостинкой в тыл и там кашей накормите, убогого, а то схуднёт и еще в танк залезть сможет, матчасть угробит.
Потому как сам Мерецков писал, что
«60-я танковая дивизия насчитывала 70 устаревших танков „Т-26“ низкой проходимости.»
70 драндулетов с противопульной броней — мощная ударная группа, спора нет. Особенно в условиях местности под Тихвином, где если не болото, то какой-нибудь ручей.
Хорошо, что у Кирилла Афанасьевича не было таких советчиков, да и сам он, хоть и не защитил военно-историческую диссертацию, но в военном деле кое-что соображал, поэтому использовал танки 60-ой дивизии именно так, на что они только и годились — для непосредственной поддержки пехоты. Давить пулеметные точки, да из укрытий стрелять по немецким танкам — это все, что Т-26 мог делать.
Да Исаев вообще Мерецкова тактике учит:
«С тактической точки зрения Красная армия в ходе контрнаступления под Тихвином столкнулась с системой обороны опорными пунктами, с преодолением которой возникли серьезные проблемы. В первые дни контрнаступления усилия войск направлялись в основном на овладение отдельными опорными пунктами и узлами сопротивления на переднем крае обороны противника. Стрелковые дивизии не получали задач на глубокий обход этих пунктов и узлов. Все это приводило к потере темпа наступления и позволило немецкому командованию безнаказанно подводить резервы из глубины, снимать части с неатакованных участков фронта и оказывать таким образом упорное сопротивление нашим войскам. В процессе наступления не получила широкого распространения тактика просачивания.»
Ыыыы! Оказывается, ПРОСАЧИВАТЬСЯ нужно было! Темной ночью, за кустами, на четвереньках гуськом, пушки тянуть на веревочках, ящики с патронами и снарядами на салазках… К штурмовым группам, которые атакуют окопы по складкам местности, у Исаева добавилось еще одно военно-научное открытие — просачивание.
Лёша, меня давно интересует такой вопрос: ты клоуном работаешь чисто по призванию, всё это сочиняешь серьезно или тебе доплачивают специально, чтобы ты народ смешил своими опусами?
Мерецков твоейной мордой тебя по всей карте:
«Серьезным препятствием оказалась и местность, сплошь покрытая заболоченными лесами и глубоким снегом. Она сильно затрудняла, а на некоторых направлениях даже исключала маневр. Только к концу декабря, когда промерзли болота, войска получили возможность сойти с дорог и осуществлять обходное движение.»
Превосходства в силах не было, противник находился на укрепленных позициях, условия местности такие, что приходилось даже после прорыва обороны каждый опорный пункт брать в лоб — нормальная армия вся и легла бы там, на этой местности. Но войска Красной армии гнали немцев до рубежа Остров–Кириши–Грузино, отбросив их на расстояние от 80 до 100 километров.
Немцы, это какой-то позор! Чему вас по четыре года только на ефрейторов учили?!..
Почти одновременно с нашим наступлением на Тихвин на южном фланге группы армий «Центр» под раздачу попал Гудериан. 6 декабря войска С. К. Тимошенко начали Елецкую наступательную операцию, вот там местность позволяла делать то, чего не мог делать Мерецков. В прорыв пошли кавалеристы Крюченкина и гвардейцы Руссиянова, Семен Константинович прямо указывал им на недопустимость задержки продвижения войск в немецкий тыл за счет отвлечения на атаки опорных пунктов. Только обходы и вперед — перерезать пути снабжения и отхода.
Вообще, какое исследование по ВОВ не возьмешь — практически в каждом эти лобовые атаки и неумение войск Красной Армии «просачиваться». Как мантры. И противопоставление нашим баранам, бьющимся рогами в лоб немецкой обороны, вермахта с его тактикой выискивания слабых мест в обороне. Куда уж нашим сиволапым до тактически грамотных немцев! Хотя, эти «сиволапые» еще в Гражданскую, командуя Первой Конной и ее соединениями, почему-то «просачивались» целыми дивизиями. Разучились за 20 лет? Ворошилов, Буденный, Тимошенко и многие видные военачальники, воспитанные в Первой Конной, сами свою науку забыли?
Разумеется, всё это ерунда. Эти гении в тактику, освоенную по компьютерным играм и перестроечным фильмам, наверно, будут еще утверждать, что в наших военных Академиях не учили командиров, что глубокие прорывы должны преследовать главную цель — перерезать коммуникации противника, после чего противнику остается только один путь спасения — бежать назад из опорных пунктов.
Жаль только, что немцев не учили располагать свои узлы обороны, не заботясь о том, что противник мимо них «просочится». Или им так и говорили на занятиях по тактике: не опасайтесь русских «просачиваний» и обходов, потому как на 20-м съезде Хрущев скажет:
«Военные знают, что уже с конца 1941 года вместо ведения крупных маневренных операций с обходами противника с флангов, с заходами в его тылы Сталин требовал непрерывных лобовых атак с тем, чтобы брать село за селом. И мы несли на этом огромные потери до тех пор, пока нашему генералитету, который выносил на своих плечах всю тяжесть ведения войны, не удалось изменить положение дел и перейти к ведению гибких маневренных операций, что сразу дало серьезное изменение положения на фронтах в нашу пользу.»?
Да, именно из 20-го съезда уши «лобовых атак» и растут. Как все остальные идиомы современной историографии о ВОВ. Только с небольшой переработкой, примерно такой же, как и не ждавший начала войны Сталин. Только у Хрущева сам Сталин разведке не верил, а современные продолжатели курса 20-го съезда придумали предателей-генералов. Но суть остается такой же — войну прошляпили. И с лобовыми атаками также. Вроде Сталина «отмыли» от них, но сами атаки остались.
Да когда надо было и была возможность — еще как «просачивались»! И наступление под Ростовом, и Елецкая наступательная — тому свидетельство.
10 декабря в сообщении Совинформбюро «В последний час» прозвучало:
«В первых числах декабря развернулись крупные бои в районе гор. Елец. Немецкие войска, сосредоточив значительные силы, потеснили наши части и захватили город. Войска Красной Армии Юго-Западного фронта, перейдя в контратаки, в течение 4 дней вели ожесточённую борьбу за г. Елец. 9 декабря наши войска во главе с генерал-лейтенантом Костенко разгромили немецко-фашистские войска и заняли гор. Елец. В боях в районе гор. Елец полностью разгромлены 2 пехотные дивизии противника — 45 дивизия генерала Матернера и 95 дивизия генерала Сикст фон Армин. Противник потерял на поле боя 12 тысяч убитыми и ранеными. Нашими частями захвачены большие трофеи. По предварительным данным, захвачено: до 90 орудий разных калибров, свыше 150 миномётов, около 200 пулемётов, до 200 автомашин, более 100 мотоциклов, большое количество боеприпасов и много другого военного имущества. Сбор и подсчёт трофеев продолжаются.»
Но это было еще не всё с елецкой группировкой Гудериана, в его тылы шли части кавалеристов Крученкина и гвардейцы Руссиянова на соединение с войсками 13-ой армии, охватывая части вермахта в районе Ельца. Кавалеристы Крученкина с 7 по 12 декабря пройдя с боями более 200 км, вышли в расположение штаба 34-го армейского корпуса вермахта и разгромили его, командующий корпусом успел удрать на самолете.
Командующий фронтовой оперативной группой, проводившей Елецкую наступательную операцию, генерал-лейтенант Костенко доложил Тимошенко 12 декабря, что железная дорога Елец–Орел перерезана на 10-километровом участке, а части генерала Москаленко заняли последние проселочные дороги, полностью отрезав елецкую группировку.
Интересно, что уже когда наше наступление во всю разворачивалось, воздушная разведка сообщила, что по направлению к Ельцу идут колонны в сотни автомашин со снабжением и движутся свежие части. Прямо в котел. Для немцев удар Тимошенко стал полной неожиданностью.
И всего через 3 дня попавшие в окружение части немцев были сначала расчленены, а потом полностью уничтожены. Гальдер у себя записал 16 декабря:
«134-я пехотная дивизия прорвала кольцо окружения. От 45-й пехотной дивизии донесений еще не поступало.»
И не поступит донесений от 45-ой дивизии. Кончилась она. Только куда прорвала кольцо окружения 134-я дивизия? Кто Гальдеру лапшу на уши навешал? Или он это себе в дневничок уже после войны дописал? Командир 134-ой пехотной Кохенхаузен при прорыве из окружения был убит, а остатки его дивизии рассеяны нашими кавалеристами.
«…командование войск на участие фронта между Тулой и Курском потерпело банкротство.» —
сам же начальник Штаба ОКХ признал. Это тебе не Франция, «быстроходный Гейнц»! Хотя, нужно быть справедливыми к французам, если бы не предательство их правительства, испугавшегося роста прокоммунистических настроений, «танковому гению» и там навешали бы с очень большой долей вероятности. Везение Гудериана закончилось вместе с его подавляющим превосходством в силах, особенно в танках. И гений потух. Или протух. Впереди была отставка за отступление без приказа. Правда, то отступление перед войсками Тимошенко правильнее называть драпом с потерей тапок на ходу, «отступая» войска Гудериана избавились почти от всей матчасти, мешавшей бежать…
6 декабря в сообщении «В последний час» Совинформбюро сообщило, что только на Истринском, Звенигородском и Наро-Фоминском направлениях, советские войска сдерживая наступление противника, с 16 ноября по 6 декабря нанесли ему следующие потери: в танках — 777, уничтожено и захвачено автомашин — 534, орудий — 178, минометов — 119, пулеметов — 224, потери немцев убитыми — 55 170 человек. В эти данные не включены результаты действий авиации — нашему Генштабу, который передавал данные в Совинформбюро, спорные сведения о потерях противника были неинтересны, лучше недосчитать убитых супостатов, чем пересчитать.
За 20 дней — 55 170 одних только подтвержденных трупов на довольно узком участке фронта. Если прикидывать классическое, что на каждого убитого приходится трое раненных, то больше 200 000 общих потерь. Больше 20 дивизий у фон Бока гавкнулись за 20 дней. По дивизии в день. Так это потери, в основном, в боевом составе подразделений, во вспомогательных и тыловых, само собой, столько не теряли. Плоховато у вермахта было с просачиванием. Такой успех в наступлении равносилен собственному разгрому.
Поэтому уже после войны фон Бок, еще 6 декабря докладывавший Гальдеру, что осталось только надавить на русских из последних сил, потому как у русских войска уже закончились, их почти всех убили, вспомнил, что, оказывается, 10 декабря он составил телеграмму на имя Браухича, только отправлять ее не стал и привел в своем «дневнике» текст этой телеграммы:
«Вынужден повторить то, о чем уже неоднократно докладывал: фронт группы армий наличными силами долго удерживать нынешние позиции не сможет. Даже если нам и удастся ликвидировать в некоторых местах вклинивание противника в нашу оборону, это будет достигнуто ценой полного истощения последних имеющихся в наличии боеспособных войск. Эту точку зрения разделяют все командующие армиями. Несмотря на неблагоприятные погодные и дорожные условия, фронт группы армий находится в постоянном движении, поскольку все части, какие только можно высвободить из сравнительно спокойных мест, из этих мест высвобождаются и направляются на наиболее опасные участки фронта, на передовую. За исключением нескольких секторов в расположении 4-й и 9-й армий, нигде никаких работ по укреплению позиций и обустройству зимних квартир не производится. Из-за обледенения дорог, снегопадов, а также плохого технического состояния танков, тягачей и грузовиков крупномасштабный быстрый отход войск группы армий к сокращенным оборонительным позициям по линии Курск–Орел–Ржев–Волга будет неизбежно сопряжен с крупными потерями в артиллерии и различном снаряжении. Ограниченный отход последних дней это доказал. Равным образом, в результате подобного отхода войска окажутся в тяжелых зимних условиях на неподготовленных позициях. Более тщательная подготовка к отходу потребует как минимум нескольких недель. Таким образом, нам остается одно: упорно защищать каждый метр занятой нами земли и осуществлять локальный отход только в случае крайней необходимости, когда ситуация другого выбора не предоставит. Но это связано с опасностью полного разгрома того или иного соединения в случае мощных атак противника. Как свидетельствуют перехваченные нами радиосообщения, противник намеревается продолжать атаки…»
Жаль только, что он не указал, где он нашел эту свою неотправленную телеграмму: в кармане его галифе она случайно сохранилась или в немецком архиве. Если в архиве, то далеко немцам до наших архивистов-историков. Нет того мастерства и размаха. Рудик Пихоя с Сережкой Мироненко нашли бы и план немецкого отступления до Берлина, лично подписанный Гитлером еще в июне 41-го с самыми настоящими печатями и на старой бумаге. Оказалось бы, что это не Советский Союз победил Германию, а немцы планомерно отступали, три раза убив всю Красную Армию. Хотя, было такое, еще в Перестройку пахло запахом «военно-исторической мысли», что СССР, понеся огромные потери, войну, фактически, проиграл. Вот надо было наших мастеров в архивы запустить к немцам в эти склады старой бумаги, они бы там обнаружили и документы о победе Германии над СССР.
Но даже без российского архивного размаха Федька Боков, оказывается, планировал сам отступить до Ржева, отойти на 200 километров от Москвы даже по прямой. А то, что наши войска по этой «прямой» громили части его армий, так то не громили, то «…осуществлять локальный отход только в случае крайней необходимости, когда ситуация другого выбора не предоставит». А если уж кого и разгромили, то это «…связано с опасностью полного разгрома того или иного соединения в случае мощных атак противника».
Правда, совсем немного камрад Боков с этим запланированным отступлением задержался и Совинформбюро радовало советских людей 11 декабря сообщениями, что войска генерала Лелюшенко, смяв части 1-й танковой, 14-й и 36-й моторизованных дивизий вермахта заняли Рогачев и окружили части немцев в Клину. Войска генерала Кузнецова освободили Яхрому и продолжают преследование разбитых 6-й, 7-й танковых и 23-й пехотных дивизий противника. Войска генерала Рокоссовского гонят части 5-й, 10-й и 11-й танковых дивизий, дивизию «СС» и 35-ю пехотную дивизию противника и освободили г. Истру. Части армии генерала Говорова прорвали оборону 4-х дивизий немцев и вышли в район Кулебякино–Локотня.
Войска генерала Болдина, разгромив северо-восточней Тулы две танковые дивизии и полк СС «Великая Германия» начали охват 296-й дивизии вермахта.
А как рубилась наша кавалерия! Кавалерийский корпус генерала Белова «последовательно разбив 17-ю танковую, 29-ю мотопехотную и 167-ю пехотную дивизии противника, преследует их остатки и занял город Венёв и Сталиногорск». Немцы, ваши танковые дивизии точно не на тачанках были?!
Армия Голикова к 11 декабря, отбросив части 18-ой танковой и 10-ой мотопехотной дивизий, заняла города Михайлов и Епифань.
И, наконец, «…войска, генерала Власова, преследуя 2-ю танковую и 106-ю пехотную дивизии противника, заняли г. Солнечногорск». Да, это тот самый Власов. Уже в изданном Сборнике сводок Совинформбюро его имени нет, там — «войска, где начальником штаба генерал САНДАЛОВ». Правильно выбросили имя предателя из летописи войны? Точнее, он остался в ней только в качестве предателя. Я считаю — правильно. Правильно и то, что такие гниды даже могильного холмика не заслуживают.
За 5 дней весь фронт группы армий «Центр» рухнул. Это уже был разгром. Но это еще было только начало. И в этом начале у немцев еще небольшое было преобладание в численности, в танках, у нас небольшое — в артиллерии. Можно допустить — равенство сил. Еще продолжавшие наступать части вермахта столкнулись с наступлением равных им по силам войск Красной Армии — встречный бой. И немцы побежали.
Этот «момент истины» показал, у кого какая тактика лучше работает, и кто в тактику лучше умеет…
Знаете, что самым трудным для меня было при написании этой книги? Мне приходят отзывы некоторых читателей, которые укоряют меня за излишнюю резкость. Нужно бы поделикатнее, пишут мне. Про Николая Старикова, разбрызгавшего клевету на Ленина, как на английского шпиона — деликатнее. О Кремлеве-Брезкуне, проходимце, сочинившем дневники Берии — деликатнее. О Елене Прудниковой, обозвавшей жену Вячеслава Михайловича Молотова шлюхой — деликатнее. О всей той кодле, которая с пеной у рта отстаивает реальность массовых расстрелов 37-го года — деликатнее… Уважаемые граждане, а не слишком ли вы деликатны? Мне интересно, если вы в своей жизни встречаете откровенных подонков, то какие деликатные слова к ним подбираете?
Правда, нужно отдать должное, некоторые из этих граждан, столкнувшись с реакцией «левых» историков на «Миф о Большом терроре», мне уже написали, что теперь поняли всё насчет уровня «деликатности».
Но история Великой Отечественной войны, особенно ее первого года, история беспримерного мужества, стойкости, отваги, самопожертвования… и когда по ней грязными лапами, вот таким «документом», который со смаком и удовольствием цитирует А. Исаев, я выше уже приводил его в главе о Зое Космодемьянской, здесь фотокопия из РГАСПИ, любуйтесь:
Письмо И. В. Сталина С. К. Тимошенко, Н. С. Хрущеву, И. Х. Баграмяну о необходимости изменения методов ведения войны для достижения победы.
Самый настоящий. Прямо из архива. Через Василевского отправлен. Правда, Василевский ни разу за свою жизнь так и не вспомнил об этом «отправлении», но это ерунда, так ведь? Зато Исаев в нем прочитал, что немцы воевали малой кровью и сам Сталин призывал у них этому учиться.
Семена Константиновича Тимошенко призывал после Ростова и Ельца. Или к весне 42-го года Тимошенко и другие наши полководцы уже забыли то, что умели в 41-м, уже разучились бить немцев даже уступая им в силах?
Но есть еще кое-что. То, чего Исаев и подобные ему тщательно избегают, о чем они молчат, как рыбы. Эти историки каждый с разной степенью тщательности и подробности описывают боевые операции, критикуя наше командование за просчеты и ошибки.
Например, Замулин, признанный знаток сражения на Курской дуге, за Прохоровку раздолбал Ротмистрова, как школяра-недоучку. Выучившийся на училку истории раскатал маршала бронетанковых войск, как гусеница танка коровью лепешку на асфальте. Видите ли, Ротмистров бросил танковую армию во встречное сражение без разведки. Ротмистров уставы плохо знал, в которых написано, что воевать с разведкой нужно. То, что у Павла Алексеевича не было времени на разведку, всё решали минуты, этого училка-стратег не понимает. Или сознательно понимать не желает.
Но не это главное в книгах таких историков. Главное — чего в них нет.
В 1942 году получил премию Оскар советский документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой». Его показ с триумфальным успехом прошел во всех странах антигитлеровской коалиции. Зрители, посмотревшие его, увидели не только грандиозное наступление Красной Армии, ее бойцов и командиров, отлично вооруженных, обмундированных, с отличной выправкой, великолепные атаки нашей пехоты и кавалерии, разбитую немецкую технику, горы трупов немцев и их пленных, но и еще кое что.
Такие, например, кадры:
И такие, дети на виселице в Можайске:
И лица наших бойцов и командиров, которые, освобождая подмосковную землю, увидели всё это:
На этом кадре — старший лейтенант Красной Армии. Командир роты, скорей всего.
Сколько шансов вы дадите немцам, если их рота встретится в бою с ротой под командованием этого нашего командира?
Вот не учитывать данный фактор есть позорная профанация в вопросе военной истории, особенно в вопросе истории Великой Отечественной войны. Вы, господин Исаев, сочиняете какую-то другую историю какой-то другой войны. Историю, прошедшую полную дистилляцию от всего этого. Изображаете из себя беспристрастного исследователя боевых операций. По факту же, вы плодите массу своих книжонок, которые в качестве новейших исследований замещают всё предыдущее и создают совершенно другой исторический контекст, в котором только «разбор полетов» в вопросах тактики сторон. Это — идеологическая диверсия. Определение для вашей «научно-исторической» деятельности, господин Исаев — идеологическая диверсия.
Вы не ученый. Вы тупо и упорно выполняете чей-то идеологический заказ, откровенно пренебрегая научностью в данном вопросе. Научности в ваших трудах ни на грош. Надеюсь, Клаузевица, вы в ненаучности не подозреваете? Вот вам из него цитата:
«…моральные величины на войне занимают самое важное место. Эти моральные силы насквозь пропитывают всю военную стихию; у них величайшее сродство с волей, ибо воля есть величина моральная, и они заранее смыкаются с ней, сливаются с ней воедино, а воля — это то, что приводит в движение и руководит всей массой материальных сил…»
Уважаемые читатели, в этом месяце я, кажется, закончу черновой вариант книги. Потом останется редактура. Я человек по натуре довольно суховатый, не люблю высокопарности и тому подобного, но если бы не ваша помощь, я бы за полтора года эту книгу не сделал. Я сам не ожидал, когда к ней приступил, что это будет такой сложной работой. Спасибо вам. Огромное. Это наша с вами совместная благодарность нашим дедам — бойцам и командирам Красной Армии 1941-го года.
Только «моральные величины» нельзя родить, выехав на красивом коне перед полками и произнеся воодушевляющую на подвиги речь. Армия и война — это не приключенческий фильм на военно-историческую тему. Всё закладывается задолго до войны и не только в среде военных, тем более в эпоху массовых призывных армий. А в этом вопросе у вермахта — полный провал. Юрий Мухин в «Война и мы» пишет:
«…важнейшей субъективной причиной поражений Красной Армии в начальном периоде Великой Отечественной войны было то, что наши генералы (в сумме) готовились к прошлой войне, а не к той, в которой им пришлось реально воевать.
Но этот вопрос можно поставить еще более определенно и более актуально: а готовились ли они к войне вообще? Делали ли они в мирное время то, что нужно для победы в будущей войне, или только то, что позволяло им делать карьеру? Прочитав довольно много мемуаров наших полководцев, я не могу отделаться от чувства, что они, по сути, были больше профессионалами борьбы за должности и кабинеты и только во вторую очередь — военными профессионалами. Остается чувство, что военное дело интересовало их не как способ самовыражения, способ достижения творческих побед, а как способ заработка на жизнь. Это видно не только по мемуарам, а и по тому, как была подготовлена Красная Армия к войне.»
У меня такое впечатление, если «наши полководцы» у Мухина служили именно так, как у него написано, то сам Юрий Игнатьевич — обрусевший прусский барон, потому что в мемуарах настоящих наших полководцев ровно всё наоборот. Любой мемуар откройте — наше высшее государственное руководство, военное руководство, все командиры и бойцы жили подготовкой к неминуемой будущей войне. Войну ждали — ВСЕ. Вся армия понимала, что война неизбежна и она будет суровым испытанием, никто легкой войны не ждал. В СССР не было среди военных идиотов, которые не понимали, что остальной мир не смирится с существованием первого государства рабочих и крестьян.
Где и у кого Мухин прочитал о борьбе за должности и кабинеты — это у него нужно спрашивать. Тем более про «способ заработка на жизнь». Напротив, у наших вы про заработки ни слова не найдете. Вот как раз немецкие офицеры это писали, и вопрос этот у них был весьма чувствительным. Да они все поголовно стремились еще в рейхсвер только затем, чтобы прокормиться в кризисной веймарской Германии. Служба в армии им гарантировала какой-то достаток.
Даже у хвастуна Гудериана описание рейхсвера и предвоенного вермахта, это как он почти один в поле воин пытался пробить и продавить всё новое и передовое:
«С большим рвением приступил я к практическим занятиям со своими импровизированными подразделениями, радуясь, что наконец-то стал до известной степени полновластным хозяином подразделения. Офицеры и рядовой состав занимались с большим воодушевлением, так как эти занятия внесли некоторую свежесть в затхлую атмосферу нашей армии. Но со стороны своих начальников я не встречал должного понимания.»
Затхлая атмосфера. И никакого понимания среди начальников. Характеристика же начальника Генерального штаба Сухопутных Сил более, чем говорящая:
«Это был благородный человек старой школы с уравновешенным, даже слишком уравновешенным характером, последователь Мольтке, взглядами которого он и хотел руководствоваться при создании генерального штаба третьей империи. О современной сложной технике он не имел никакого представления… Бек, вообще говоря, был человеком медлительным как в военном отношении, так и в политическом. Повсюду, где бы только он ни появлялся, он всегда оказывал какое-то парализующее влияние. В каждом новом деле он видел трудности и был полон опасений.»
Этот тип был начальником Генерального штаба Сухопутных Сил до 1938 года! Строитель современной армии. Без комментариев, как говорится.
А вот что написал Меллентин о германском Генштабе:
«Политика возрождения Германии как великой державы встретила энергичную поддержку со стороны офицерского корпуса.
Это не значит, что мы хотели войны. Генеральный штаб всячески старался сдержать Гитлера, но позиции его значительно ослабли после того, как, вопреки его прямым советам, Гитлер занял Рейнскую область. В 1938 году генеральный штаб решительно выступал против всяких действий по отношению к Чехословакии, полагая, что они могут привести к войне в Европе, но нерешительность Чемберлена и Даладье вдохновила Гитлера на новые авантюры. Я хорошо понимаю, что за границей к германскому генеральному штабу относятся с большим подозрением и что к моим замечаниям о нашем нежелании вести войну отнесутся скептически. Поэтому мне не остается ничего лучшего, как процитировать слова Сирила Фоллса, одного из ведущих английских военных публицистов, который до последнего времени был профессором военной истории в Оксфордском университете. В своем предисловии к английскому изданию книги Вальтера Гёрлица „Германский генеральный штаб“ Фоллс пишет:
„Мы, англичане, считаем себя до известной степени вправе упрекать германский генеральный штаб за то, что он начал войну в 1914 году. Иногда это же говорят и по отношению к 1939 году, но я согласен с господином Гёрлицем, что в этом случае обвинение неоправданно. Можно обвинять Гитлера, нацистское государство и партию, даже германский народ, но генеральный штаб не хотел войны с Францией и Англией, а после того, как он был втянут в войну с ними, он не хотел войны с Россией“.»
В этом именно одна из коренных проблем немецкой армии — она в лице ее даже высшего командования не хотела и не готовилась к войне. Не надо только в меня швыряться помидорами за это утверждение. Не торопитесь. У тех же Гудериана и Меллентина — почти все преобразования в вермахте проталкивал лично Гитлер при почти прямом противодействии своего генералитета. В конце концов, по прямому указанию Гитлера была осуществлена провокация с тем, чтобы сместить министра обороны Бломберга, главнокомандующего сухопутными силами фон Фрича, в отставку был отправлен Людвиг фон Бек. Верхушка прусской военной аристократии.
Не той уже была после 1918 года прусская военщина. Поражение в Первой Мировой войне ее напугало, она стала войны бояться, боялась, что следующая война может привести и к ликвидации Германии, как государства. Вот у них служба в армии превратилась в кормушку, где шла грызня за должности и кабинеты.
Совершенно другая ситуация была в армии Советского государства. Красная Армия вышла из противоборства с Антантой — ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЕЙ. За исключением узкой группы лиц из круга Тухачевского, никто в Красной Армии будущей войны не боялся. Да и бояться было бессмысленно, потому что ее невозможно было избежать.
Именно поэтому мы вступили в войну с уже принятыми на вооружение типами самолетов, которые превосходили авиацию противника, с танками, которые у немцев вызывали «танкобоязнь», с самой современной на то время артиллерией, которая вермахту и не снилась, на механической тяге. У них же было, как пишет Гудериан:
«Мое предложение вместо противотанковых рот перевести на мехтягу тяжелые артиллерийские дивизионы было отклонено. Эти тяжелые орудия так и остались на конной тяге, и во время войны, особенно в России, они не могли справляться со своими задачами.»
Кроме того, что почти все новые пушки у немцев от орудий ПМВ отличались только резиновыми колесами вместо деревянных… Честно говоря, уровень подобной «гениальности», даже осознать трудно. Противотанковую пушчонку, которую может галопом по буеракам тащить одна кобыла, они прицепили к тягачу, а гаубицу у них тащили шесть першеронов. А за ними — грузовик с сеном и овсом. Это уже какое-то вредительство.
А когда у Ю. И. Мухина читаешь такое:
«Не успели подготовить кадры офицеров для такой массовой армии. Для подготовки кадров не было времени», —
то уже всерьез начинаешь думать, что он замаскировавшийся под русской фамилией пруссак. Правда, в той же книге он хвалит немцев за то, что у них лишних офицеров-дармоедов не было, взводами командовали фельдфебели, а у нас — лейтенанты. Вот так можно шизануться на любви к немцам и на ненависти к своему народу. И хотя в вермахте до ефрейтора служили по 4 года, а до фельдфебеля не все до пенсии успевали дослужиться, а у нас сплошь желторотые лейтенанты командовали взводами, но боестолкновение взвода под командой унтера и взвода под командой офицера — это прикольно. А кто у немцев заменял убитого командира роты — тоже унтер из взводных?
Поэтому у Гальдера, фон Бока и Гудериана — постоянный вой по поводу потерь офицерского состава, чего в мемуарах наших полководцев вы не встретите.
Самое же главное, о чем писали немцы, их боявшаяся войны военщина не ждала, что Польша и Франция будут так быстро сокрушены. Немцы сами были ошарашены такими быстрыми победами, поверили в гениальность Гитлера, поэтому и к войне с СССР готовились, как к легкой прогулке. Они ждали, что будет всё даже легче и быстрее, чем во Франции, и уже через пару месяцев, когда нарисовалась противоположная перспектива, надломились. Они морально не были готовы к долгой и тяжелой войне…
Совинформбюро часто в своих выпусках публиковало захваченные у пленных и на трупах немцев письма, дневники. И уже в первые дни войны чувствовалось, что германское воинство ошарашено тем, с чем пришлось столкнуться в России. Но еще были нотки бравурности, бравировали даже тем, как расстреливали мирное население, сколько в домах наших граждан нахватали барахла. Совсем скоро настроение кардинально изменилось. Из фатерлянда еще шли письма от родных с просьбами подыскать и выслать русскую шубку, отрез материи, туфельки, население Германии еще верило геббельсовской пропаганде, которая изображала войну с СССР в виде легкой прогулки с одними сплошными победами. Но с фронта уже доносилось: какие вам шубки и отрезы?! Нас здесь убивают! Мы не знаем, доживем ли до завтра!
Минуло всего два месяца войны и уже приходилось гнать пехоту в атаки пулеметами. Нет, это не про наши заградотряды:
«В числе документов, захваченных нашими частями на Западном направлении фронта, обнаружен дневник немецкого военное священника Эриха Никеля. Автор не лишён наблюдательности. Приводим некоторые выдержки из дневника:
…5 июля. Опять поход всю ночь. Настроение, так же, как и питание, очень плохое.
14 июля. Русские истребили целую роту (199 человек).
16 июля. Обеда не было.
17 июля. Русские предприняли стремительную и сильную атаку. Мы понесли большие потери. У русских хорошее оружие. Нам не хватает превосходства в воздухе.
3 августа. В час ночи мы отступили. Потери. С 12 часов сильный артиллерийский огонь. Кажется, что плотина, у которой мы окопались, взлетит на воздух. Просто чудо, что я ещё жив.
17 августа. Солдаты потеряли бравый вид. Лица измятые, изнурённые. Дисциплина ослабла. Стрелки нехотя идут в атаку.
27 августа. Страшный, незабываемый день… Для воодушевления солдат, не желающих идти в атаку, пустили в ход пулемёты. Я и раньше слыхал нечто подобное, но не хотел верить этому. Значит, это правда.»
И это как раз во время Смоленского сражения, и именно там, где наши потери в 10 раз превышали немецкие, как утверждает господин Исаев. Может и наши солдаты под Смоленском в атаки ходили под пулеметами заградотрядов?
Но в вермахте была еще одна проблема, о которой забыли потом немецкие мемуаристы, описывая сплошь фронтовое братство, царившее в германской армии:
«Одна наша часть захватила в числе прочих документов дневник австрийского капитана Генриха Клипперта — командира немецкого противотанкового дивизиона. Воспроизводим некоторые выдержки из дневника:
„25 февраля. Майор Депигард разыгрывает из себя фюрера, чтобы возвышаться над австрийцами. Он смешивает с грязью всё австрийское.
8 марта. Встретил майора Анакера. Анакер говорит, что о назначении австрийцев па должности командира батальона и выше не может быть и речи. Это портит кровь. Каждый австриец чувствует себя в Австрии и в армии, как бесправный житель колоний.
23 марта. Майор Мангер говорит, что немцы угнетают всех австрийцев. Из Берлина приказано заменить весь австрийский офицерский корпус господами из империи.
3 июля. Майор Дейнгард в присутствии нижних чинов и унтер-офицера грубо ругал австрийских офицеров. Он орал: „Вечно эти вялые, тупоумные австрийцы…“ Неужели мы, австрийцы, не лучше собак если с нами осмеливаются так обращаться?
14 августа. Немецкие офицеры обращаются с австрийцами, как с неграми. Я не могу больше выдержать этого и продолжать такую жизнь, полную унижений.
18 августа. Меня третируют на каждом шагу. Мне явно не доверяют…“»
И это отношение в вермахте к австрийцам, тем же немцам, по сути, сам Гитлер — австриец. Между же союзниками, немцами и венграми, румынами, финнами, итальянцами, отношения были такими, что командование с большим трудом удерживало их на грани мордобоя, не давая перейти в перестрелку.
А эти факты свидетельствуют о том, что само командование вермахта было очень далеко от того, чтобы считать его военными:
«В боях на Северо-Западном направлении фронта наши части захватили различные штабные документы немецкой армии. В приказах, циркулярах и донесениях говорится о трудностях, которые испытывают германские войска на Восточном фронте. Главный квартирмейстер германской армии пишет в одном из циркуляров: „Учитывая, что необходимо экономить имеющиеся в крайне ограниченном количестве консервы, части обязаны всеми мерами изыскивать продовольствие на месте“… Командир 126 немецкой дивизии в своём приказе с циничной откровенностью, на которую способны фашистские мародёры, поучает офицеров: „Первой заповедью каждой воинской части должно быть — жить за счёт занятой страны“…»
Даже не поощрение грабежей и мародерства, а прямые приказы. Для любого военного человека это что-то запредельное. Любой командир знает, что если разрешить солдатам даже по трупам противника шарить в поисках часов и снимать с них сапоги, то в самое короткое время вместо боевого подразделения у него в подчинении окажется шайка, абсолютно не пригодная к выполнению каких-либо серьезных задач. А тут — прямые приказы грабить мирное население.
А уж такое совсем для военного человека дико:
«В бывшем доме отдыха Ленсовета в Каменке немцы устроили офицерский притон. Колхозникам артели „Объединение“ было предложено выделить в притон 6 девушек. Узнав о том, какая участь их ожидает, все девушки скрылись в лесу. Нагрянувшие в деревню фашисты не нашли ни одной женщины. Тогда немцы схватили пять колхозников и расстреляли их, а деревню сожгли.»
«Идеальная машина блицкрига» с каким-то «золотым сечением». Только абсолютный шпак, сочиняющий исследования, очищенные от идеологии, как выражается А. Исаев, может допустить мысль, что эта «идеальная машина» могла на равных воевать с дисциплинированной Красной Армией, в которой даже на территории врага, даже в отношении наших бойцов, потерявших от рук фашистов своих близких, мера наказания за подобные вещи была одна — расстрел. По-другому быть не должно, иначе в армейских частях командовать будут не офицеры, а вожаки банд мародеров и насильников, там никакой воинской дисциплины быть не может по определению.
Я затрудняюсь назвать причину, по которой само немецкое командование своими приказами начало разлагать свою же армию, опустив ее до состояния каких-то ландскнехтов средневековья, славившихся умением грабить и разбегавшихся при более-менее серьезном боестолкновении. Традиции? Да вроде в Первую мировую германская армия этим не отличалась, в ней была дисциплина вполне на уровне. И расовая теория здесь ни причем, даже в британских колониальных войсках, вполне себе расистских, такого не было.
Да, были указания самого Гитлера для военных о соответствующем отношении к мирному населению и пленным. Этот припадочный бывший ефрейтор имел представление об армии именно ефрейтора. Но высший командный состав немецкой армии обязан был этому воспротивиться, любой военный, тем более кадровый, обязан знать, что армия, в которой даже не поощряются, а только допускаются такие вещи в самый короткий срок растеряет боевые качества и дисциплинированные войска противника будут ее бить. Ничего не поможет, ни какая-то супер-тактика, ни оружие-вундервафли, её просто будут бить. И в атаку такие войска можно будем поднять только залив каждому «ландскнехту» шнапса по самые брови, да еще поставив за цепью пулеметы. Сколько такого воинства доползет до русских окопов «по складкам местности» — вопрос сугубо риторический. Бой 28-ми панфиловцев начался с атаки немецкой пехотной роты, эта рота почти вся и легла в «складках местности».
Единственное, что здесь можно подозревать, так это из кого штабная прусская крыса фон Сект сформировал командный состав еще рейхсвера. Там почти не было строевых командиров Первой мировой, почти сплошь штабисты из числа прусской аристократии, самая гнилая армейская прослойка, не имевшая представления о реальном бое (потому и вооружение такое было в вермахте. Особенно артиллерия) и реальном солдате. Рыба сгнила с головы. Уже по итогам польской компании Гальдер плакался, что вермахт и близко не имеет той пехоты, которая была в 14–18-м годах.
И, конечно, вся немецкая армия была далеко не однородной, не сплошь одни убийцы и грабители, то, что они с подачи своего командования в войсках задавали «ритм» — бесспорно. Но был и другой немец:
«Письма немецких солдат и показания пленных говорят о падении дисциплины в ряде частей германской армии на Восточном фронте. Пленный австрийский солдат Рудольф Лайзенбергер сообщает, что в их полку целая рота отказалась выполнить боевой приказ. В 260 полку 113 дивизии солдат Бренда Мор отказался выполнить приказ унтер-офицера Карла Кугеля, заявив при этом: „Бороться за неправду и жертвовать при этом своей жизнью я не желаю“.
В деревню Старые Залитвинки Белорусской ССР на ночёвку пришёл немецкий отряд. На рассвете немцы собрались в поход. Один солдат лет 40–45 бросил винтовку и закричал: „Надоела мне война, ничего хорошего не вижу в этой войне. Не надо мне чужой земли. У меня дома семья голодает. Русских нам всё равно не одолеть. Воевать я больше не могу“. К этому солдату присоединилась группа в 9 человек.
По письмам и дневникам, найденным у убитых фашистских солдат и отобранным у пленных, видно, что за последнее время в германской армии отмечается рост числа самоубийств.»
Еще и из фатерлянда шли такие письма:
«Немецкие солдаты всё чаще получают письма от родных и знакомых, в которых они осуждают войну против СССР. Ниже мы приводим несколько выдержек из писем, найденных у убитых немецких солдат. Гертруда из Шарлоттенбурга пишет: „На свете существует несправедливость. Одни наживаются на войне и богатеют, а другие должны на полях, в грязи, день и ночь воевать, класть свои кости и отдавать свою жизнь. Вчера (2 сентября) Штарке мне рассказал, что наши потери на Востоке достигли уже 1.200 тысяч убитыми (Сталин 6 ноября в Моссовете еще и преуменьшил потери немцев, если так — авт.) А сколько же раненых? Подумать только! Это более чем ужасно“. Жена солдата Вильгельма Хюттера спрашивает мужа: „Скоро ли кончится эта война? Все уже устали и надломлены“.»
У нас принято считать, что до Сталинграда немцы еще не очень в плен сдавались. Ну да, 41-й это еще не 43-й. Целые армии в окружения еще не попадали, только Совинформбюро периодически сообщало о сдаче в плен целых подразделений, по 500 человек сразу. В первые же дни войны и летчики люфтваффе перелетали на нашу сторону. Даже не истребители, бомбардировщики! Экипажи отказывались воевать и летели в плен!..
Но у всего этого разложения немецкой армии была и другая сторона медали. Представьте себе наше подразделение, которое должно идти в бой, а перед боем политрук читает бойцам о том, как гитлеровские подонки прибили гвоздями к деревянному щиту трехлетнего мальчишку и тренировались в стрельбе, как по мишени. Это реальный случай.
Вот вам и вся тактика со стратегией и «золотым сечением». Вы бы хотели оказаться на месте тех немцев, на которых пойдут в атаку наши бойцы после этой политинформации?
Гансы, вы бы хоть своего соплеменника Клаузевица перед войной прочли, что ли!..
Но это я немного слукавил, когда написал, что трудно определить истоки немецкой глупости, когда они, едва вступив на советскую землю, начали террор против мирного населения и измывательства над пленными. Когда-то за чтение «Библии» можно было угодить под суд инквизиции, лицам недуховного звания читать эту «Книгу всех времен» прямо запрещалось. Духовенство боялось, что после ее чтения вера пошатнется. В наши дни можно за совет прочесть «Майн Кампф» тоже под суд попасть. Какую-то веру «Майн Кампф» тоже шатает?
Еще как шатает! После того, как нынешняя государственная идеология России возвела в ранг патриотов Колчака, Деникина, Врангеля, Юденича, читать сочинение Гитлера уже — преступление, потому как в нем именно то, что было написано на знаменах этих «патриотов»: Россия попала под власть жидов-большевиков.
И то, что белогвардейская пропаганда во время Гражданской войны уделяла жидам-комиссарам особое, так сказать, внимание, и то, что в немецких листовках было «Бей жида-политрука» — просто совпадение, правда? Просто так совпало. Чисто случайно.
Берлин был одним из самых больших центров, куда стекалась белогвардейская эмиграция, которая вела активную антисоветскую пропаганду, стержнем которой было именно про «жидов-большевиков», захвативших власть над народом с помощью террора и изгнавших из России «лучших людей». Эта пропаганда прямо рисовала Советскую Россию, как страну, которую жиды-большевики уронили во мрак невежества и разрухи. «Колосс на глиняных ногах» — это не Гитлер. Гитлер только повторял в «Майн Кампф» основные положения белоэмигрантской пропаганды.
Именно белоэмигрантские круги внесли решающий вклад в формирование отношения гитлеризма к Советской России. Оттуда неслось, что русский народ — это быдло, попавшее под власть жидов-большевиков, что это быдло не сможет построить современную промышленность, современную армию без «лучших людей». Что народ, согнанный в колхозы только и ждет освободителя от колхозного рабства, что успехи пятилеток — это сплошь показуха и очковтирательство, жидо-большевистская пропаганда. А как не верить этому, если это писали и говорили сами русские, они ведь знали ту страну, из которой их жиды-большевики выгнали, так ведь?!
Нельзя читать «Майн кампф». Особенно если в вашей голове — хруст французских булок. Можете получить травму мозга. Впрочем, можете даже не читать. Читайте труды почитаемого ныне в России философа Ильина, одного из главных идеологов белого движения, прямо называвшего наших белогвардейцев первыми фашистами. Пропаганда трудов Ильина у нас законом не преследуется, читать можно.
Немецкие генералы вспоминали, что в период планирования нападения на СССР они очень сильно интересовались историей наполеоновского похода на Россию. Дятлы! Слишком глубоко в историю вдолбились. Достаточно было углубиться лет на двадцать.
Татьяна Соломаха. Большевичка. Комиссар. После зверских пыток ей сначала отрубили руки, потом ноги, потом голову. 1918 год. Бойцы Красной Армии клялись отомстить за Таню.
«Таня» — Зоя Космодемьянская. 1941 год. Никаких аналогий не видите?
Именно! Гитлеровская армия вела себя на территории СССР точно так же, как и белогвардейские войска Антанты, главной причиной поражения которых было моральное разложение. Немцы всё ухитрились повторить:
«…моральное состояние нашей армии выше, чем немецкой, ибо она защищает свою Родину от чужеземных захватчиков и верит в правоту своего дела, тогда как немецкая армия ведёт захватническую войну и грабит чужую страну, не имея возможности поверить хотя бы на минуту в правоту своего гнусного дела. Не может быть сомнения, что идея защиты своего Отечества, во имя чего и воюют наши люди, должна породить и действительно порождает в нашей армии героев, цементирующих Красную Армию, тогда как идея захвата и ограбления чужой страны, во имя чего собственно и ведут войну немцы, должна породить и действительно порождает в немецкой армии профессиональных грабителей, лишённых каких-либо моральных устоев и разлагающих немецкую армию…»
А расскажите какому-нибудь военному, что солдаты его части, едва войдя в село, сразу разбежавшиеся с криками «Матка, млеко, курка, яйки!», напившиеся шнапса перед боем, смогут воевать на равных с дисциплинированным противником, у которого за эти «яйки-млеко» сразу отводят в трибунал. Не говоря уже о том, чтобы солдаты пьянствовали, тем более, перед боем. И про боевые качества офицеров, нуждающимся во время боевых действий в борделе, расскажите. И про командование, допускающие подобное в армии, про его тактическую подготовленность.
Не может человек, не освоивший даже первые четыре арифметических действия, решать интегралы. И военный, не осознающий, что дисциплина в войсках — главное, что мародерство и насилие над мирным населением и пленными разлагает дисциплину, не способен ни в какую тактику. Вдолбленными за четыре года службы до звания ефрейтора шаблонами еще может, но война — это масса неожиданных переменных, и эти переменные — главное в тактике. Но в вермахте даже после разгромов 41–42-х годов в уставы никаких изменений не вносилось. У них даже шаблоны не менялись, несмотря на то, что уже в самом начале войны выяснилось, что уставы совершенно не соответствуют и никуда не годятся. И об этом сами немцы откровенно писали.
Только наши историки-исследователи как-то очень выборочно пользуются мемуарами немецких военных, хотя, даже если внимательно читать того же Меллентина и думать, о чем у него написано, то очевидно, что в тактической подготовке войск вермахт был не на голову ниже РККА, а где-то в районе мотни на галифе. Даже маскировать свои позиции они толком не умели.
Луитпольд Штейдле начало войны встретил в должности командира пехотного батальона, закончил воевать, попав в плен, в Сталинграде в должности командира полка, когда от его полка осталось всего 48 человек офицеров и солдат вместе взятых. «Штейдле Л. От Волги до Веймара. — Москва: Прогресс, 1975»:
«Красная Армия не была уничтожена, хотя в приказе по группе армий „Центр“ от 8 июля командующий, генерал-фельдмаршал фон Бок, называл двойную битву за Белосток и Минск завершенной и приводил головокружительные цифры пленных и трофеев. Мы прекрасно знали, как определялись потери противника: цифры подправлялись и приукрашивались.»
Про эти окружения у Штейдле, в которых Кривошеев похоронил и отдал в плен всех наших бойцов и командиров, которые там были:
«…между Белостоком и Минском образовался вытянутый в длину котел протяженностью более двухсот километров, сковывавший крупные немецкие силы. Несмотря на это, под покровом ночи и явно с помощью проводников советским частям удавалось выходить группами из окружения. Наш полк был хорошо осведомлен об успехе этих акций противника, так как мы тоже были втянуты в бои с этими группами.»
И про «катастрофу» под Вязьмой и Брянском:
«Образовавшиеся под Вязьмой и Брянском котлы уничтожить не удалось: большей части личного состава окруженных группировок удалось вырваться из окружения.»
О том, как подсчитывались у немцев потери противника:
«И в нашей дивизии стали вносить в графу „захваченные и уничтоженные танки“ любой простой бронетранспортер на гусеничном ходу, предназначенный лишь для перевозки орудийной прислуги. В этом характерном для нацистской пропаганды раздувании сообщений о победах отдельные полки и даже батальоны старались превзойти друг друга.»
Немецкий майор с первых дней войны отмечал полное тактическое превосходство Красной Армии «После того как эффект внезапности исчерпал себя».
Принято даже считать, что контратаки наших войск в начале войны были ошибочным решением командование, которое привело к большим потерям, которые можно было избежать. Даже такие, как А. Исаев, оправдывая это «ошибочное» решение, утверждают, что хотя наши потери были гораздо больше немецких, но «стружку снимали». Только командир немецкого батальона с этим категорически несогласен:
«Советское командование быстро распознало, что сравнительно нетрудно наносить урон немецким пехотным полкам, если применять внезапные концентрированные атаки пехоты и танков. Разумеется, оно хорошо знало, какие дороги или участки дорог могли использоваться для более или менее организованного наступления и какие места — при гигантских размерах боевых действий — не могли просматриваться и тем более обороняться нами. Поэтому советские войска в любое время дня и ночи нападали на наши колонны, разбивали наши, в сущности, слабые боевые охранения, разрывали эшелоны походных колонн и замедляли наше наступление. Прежде чем удавалось организовать необходимые контр-мероприятия, хотя бы импровизированные, противник исчезал.»
Потери, потери и потери. Несоизмеримые с советскими. Бои за Могилев, против двух советских дивизий — семь немецких, которые даже по штату превосходили наши дивизии почти в два раза. Семь дней боев без всякого результата. Батальону Штейдле была поставлена задача занять участок леса, удобный для обороны, но немцы не заметили, что там уже заняла оборону советская часть:
«Советская часть дралась до последней капли крови, уничтожив почти все немецкое подразделение. Почти все наши солдаты и офицеры, которые, не ожидая встретить сопротивление, вступили в лес с двух сторон, погибли.»
Во время наступления на Москву, в бою за деревню Шелковка, полк, в котором служил Штейдле, потерял 40% личного состава, деревня была взята только после ввода в бой танковой дивизии, но почти сразу же в результате контратаки наши ее отбили.
И чем дальше по войне, тем больше и больше падала дисциплина в войсках:
«Внешний вид наступающих немецких войск совершенно изменился. Если в первые недели войны в России еще старались строго соблюдать уставный порядок и дисциплину, то теперь все это выглядело иначе. В наступающих войсках можно было видеть крестьянские телеги с плетеными корзинообразными бортами, часто запряженные одной клячей. На телегах передвигались солдаты, главным образом с больными ногами. Они не хотели отправляться в тыл, уже наступил период дождей, и двигаться в направлении, противоположном наступлению войск, было очень трудно.»
Такого в Красной Армии даже представить невозможно: у меня ножки болят, поэтому я позаимствую телегу с лошадкой у местного населения и поеду на ней воевать. Но если вы сами поощряли в армии мародерство, то чего ждали — уважения солдат к командирам и дисциплины?
Забегая вперед, после начала нашего контрнаступления Штейдле сильно заболел и уехал лечиться аж в Мюнхен. Бронхит у него обнаружился. Кашлял. Вы можете себе представить командира советского батальона, который прибежал бы с жалобой на кашель в медсанбат и попросил бы его отправить на лечение в госпиталь? А потом у Штейделя и почки заболели. Совсем больной стал.
После госпиталя Штейделя попросили, как бывалого фронтовика, прочитать лекции по тактике в запасной части:
«Представилась возможность изложить все без прикрас. Однако добиться того, чтобы желаемое не принималось за действительное, было трудно. Меня перебивали вопросами о советской тактике. Они свидетельствовали о том, что мои выводы, сделанные на основании опыта, воспринимались скептически.»
Т. е., плевать было командиром запасных частей на то, что фронтовики им рассказывают. В других главах я уже писал, чем эти командиры были заняты в запасных частях — доставанием выпивки. Вопросы тактики у них даже на дне бутылки не плавали, эти вопросы их совершенно не интересовали. Поэтому учения запасных частей проводились так:
«Генерал, замещавший командующего, отдал приказ о проведении учения резервных частей на Фрёттманнигской пустоши с целью отработать наступление пехоты и поддерживающих подразделений с использованием новейшего зимнего снаряжения. Тема учения была явно надуманной. В качестве укрытий были использованы выбранные экскаватором груды гравия, что упростило условно принятую обстановку, так как на фронте таких укрытий нет. Мне было не по себе. Мысленно я видел своих солдат там, на Востоке, как они неоднократно и безуспешно атакуют, а затем атака захлебывается в последней отчаянной схватке. Красная Армия то и дело открывает огонь из всех стволов и бьет по немецкой пехоте. Весь опыт, приобретенный в боях и говоривший о необходимости всемерно использовать рельеф местности, в эти декабрьские дни оказался совершенно бесполезным для моих солдат.
Во время разбора учений в столовой „турецкой“ казармы было чрезвычайно сложно передать фронтовую атмосферу. Речь шла об уставных положениях; нашим фронтовым опытом не интересовались, боялись поколебать слепую веру в превосходство немецкой тактики и немецкого оружия.»
Это даже излишне комментировать, наверно. Мало того, что даже начало войны выявило у немцев проблему — они уступали в тактической подготовке советским войскам, так еще и весь фронтовой опыт — побоку. Готовим тупое мясо для русских пушек и пулеметов?!
Но послушать Штейделя стоило: советская авиация — ужас, советские танки — двойной ужас, советская артиллерия — уже кромешный ужас. Еще и партизаны.
А 3 декабря 1941 года вроде бы еще ничего не предвещало неприятностей. Только:
«Неожиданно с юга донесся гул сражения. Сильным советским боевым группам удалось при поддержке массированного артиллерийского огня прорвать фронт. Захватив пленных, русские исчезли так же быстро, как и появились.»
Конечно, догадаться, что советские войска провели разведку боем, а разведка боем проводится перед началом наступления, было очень сложно. Немцы, а у вас вообще было хоть какое-то представление о тактике, если дальше случилось такое:
«Казалось, что на нашем участке имеются все предпосылки для успешного наступления. Однако через 24 часа все переменилось. Мой батальон, выполняя ограниченную боевую задачу, попал в гущу подготовки советского наступления, о масштабах которого у нас еще не было никакого представления. Прочесав лес, командиры рот вывели свои взводы для атаки по открытому полю на полтора километра вперед, до окраины крупного населенного пункта, как вдруг внезапно по ним был открыт ураганный огонь. Это последнее наступление моего батальона под Москвой закончилось катастрофой. Почти все офицеры и солдаты погибли. Пехотные и противотанковые орудия, а также саперные взводы, находившиеся на опушке леса в боевой готовности для броска, были полностью уничтожены заградительным огнем.»
Кажется, все-таки на самом деле фельдмаршал Паулюс на вопрос о том, не использовали ли его русские как преподавателя тактики, ответил, что русские его бы даже в сержантскую школу не взяли преподавателем…
Но, конечно, господин военный гений Исаев в своей книге «Краткий курс истории ВОВ. Наступление маршала Шапошникова» раскритиковал действия наших войск при обороне Москвы и в контрнаступлении в дым. Как и положено военному гению. И танки не так использовались, и артиллерия была не на высоте, а на низоте, и не просачивались, все в лоб, да в лоб, поэтому немцы умело резервами маневрировали и атаки отбивали.
Исаев не одинок в этой критике, буду справедливым. Кто только не высказался по поводу действий наших войск и командования, целая… плеяда военных историков свысока оценила промахи и просчеты, в результате, как они считают, нашим не удалось под Москвой немцев окружить, их только толкали и выталкивали.
Можно, разумеется, доводы военного гения, никогда портянок не носившего, разбить тем, что Константин Константинович Рокоссовский писал в «Солдатском долге» о советской артиллерии, о том, что не немцам зима мешала, а нашим войскам, глубокий снежный покров не позволял двигаться по обходным дорогам, приходилось — в лоб, если бы не снег, то всей группе фон Бока капут еще страшнее был бы.
Но лучше даже не Рокоссовским их бить, а ими самими. В народе говорят: дураку нужно дать возможность высказаться, он всю свою дурь и покажет. А еще лучше — дать возможность написать, чтобы никаким топором не вырубить.
Наш глубокоуважаемый и всемерно почитаемый военный историк такую возможность имеет и ею пользуется. Он высказался и выписался. Те, кто его считал за историка и всячески уважал, как историка, накапайте себе грамм 200 валерьянки, сейчас у вас будет причина для волнения и тахикардии. Итак, две цитаты из вышеупомянутой книги Алексея Валерьевича:
«В целом для обеих сторон период с ноября 1941 г. по март 1942 г. стал временем крушения надежд на быстрое завершение войны.»
Оценили? Выдохнули? Теперь вторая:
«Танки в свое время появились именно как сравнительно дешевая альтернатива артиллерии.»
Это всё из главы, где он оценивает и критикует действия советских войск под Москвой. Согласитесь, есть дураки, есть выдающиеся дураки, а есть дураки гениальные. Если личность такого уровня умственного развития была принята на работу в наше Министерство Обороны на должность ведущего военного историка, то нам с вами за нашу оборону совсем не спокойно. При таком уровне подбора кадров как бы и хохлам военную операцию не того… не прокакать.
Только в реальности, контрнаступление наших войск под Москвой и последующее наступление при всех недостатках и недочетах, связанных с тем, что еще не заработала в полную силу промышленность СССР, вывезенная в эвакуацию — блестящая по замыслу и исполнению операция.
У фон Бока — немцы отступили по заранее подготовленному плану. Ага, сразу на 300 км. Бросив по дороге всё, что тяжелее винтовки Маузера. Да и тех набросали столько, что до сих пор черные копатели откапывают. А у майора Штейделя:
«Меня эвакуировали с первыми ранеными, прибывшими с переднего края, и я попал в адскую обстановку бегства. Забитые дороги, бомбардировки с воздуха, панический страх перед уже прорвавшимися танками Т-34, нападения партизан — только за Можайском мы кое-как пришли в себя.»
Вообще, учитывая численность группы армий «Центр», наступавшей на Москву, разгром немцев под ней — самая большая катастрофа вермахта. Даже на Курской дуге у немцев уже не было столько войск. Размах сначала немецкого наступления, а потом советского — поражают воображение. Одних танковых групп у фашистов было задействовано — три. Против Франции — 1. И такой результат!
Вечером 30 декабря Совинформбюро опубликовало выпуск «В последний час»:
«I. ВОЙСКА ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗАНЯЛИ ГОРОД КАЛУГУ. ПОРАЖЕНИЕ ГЕНЕРАЛА ГУДЕРИАНА.
После разгрома под Тулой 2-й бронетанковой армии генерал-полковника Гудериана войска Западного фронта продолжали решительное наступление, преследуя и громя её остатки. Германское командование, пытаясь задержать и остановить наше наступление, спешно перегруппировывало свои войска, подтягивая из глубины резервы. В результате последовавших упорных боёв на рубежах рек Нара, Протва и Ока укреплённые позиции 4-й германской армии (генерал-фельдмаршал фон Клюге) были прорваны во многих местах и оборонявшим их войскам нанесено решительное поражение. В ходе боёв войсками Западного фронта были разбиты 20, 12, 13, 43, 53 и 57 германские армейские корпуса в составе 292, 258, 183, 15, 98, 34, 268, 260, 62, 17, 137, 131, 31, 296 и 167 пехотных и 19-й танковой дивизий и 2-я бригада „СС“, переброшенная на самолётах из Кракова. Противник под ударами наших войск продолжает отступление в западном направлении, оставляя в боях и по пути отхода своих раненых, артиллерию, оружие и военное имущество. После освобождения от противника городов Наро-Фоминск, Угодский завод, Алексин, Таруса, Щёкино, Одоев, Черепеть, Перемышль, Лихвин, Козельск и сотен посёлков, сёл и деревень, нашими войсками 30 декабря с боем взят г. КАЛУГА. В городе Калуга захвачены большие трофеи, которые подсчитываются.»
И даже на второстепенном направлении нашего наступления:
«II. ТРОФЕИ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ПЕРИОД С 7 ПО 25 ДЕКАБРЯ
В боях с немецкими оккупантами войсками Юго-Западного фронта с 7 по 25 декабря ЗАХВАЧЕНЫ следующие трофеи: орудий — 456, миномётов—163, пулемётов — 555, автоматов — 257, танков — 25, бронемашин — 7, автомашин — 1.479, мотоциклов — 239, самолётов — 5, радиостанций — 14, зенитно-пулемётных установок — 29, мин — свыше 8.700, винтовочных патронов — около 700.000, кабеля телефонного — 173 километра и другое военное имущество.
За этот же период УНИЧТОЖЕНО: 56 танков, 8 бронемашин, 35 орудий, 10 самолётов, 2.678 автомашин и свыше 1.700 повозок с грузом и другое военное снаряжение.
За время с 7 по 25 декабря противник потерял убитыми и ранеными свыше 20 тысяч солдат и офицеров.
Войсками Юго-Западного фронта освобождены от немецких оккупантов сотни населённых пунктов.»
1941-ый год заканчивался. Советскому народу, бойцам и командирам Красной Армии, Военно-морского флота, руководителям советского государства было что праздновать. Достойная встреча Нового, 1942-го, года.
А ведущие мировые информационные агентства перепечатывали Сообщение Совинформбюро «ЖУЛИКИ И ШУЛЕРА ИЗ ИГОРНОГО ДОМА „ГИТЛЕР и Ко“»:
«…зарвавшиеся гитлеровские картёжники просчитались в своих кровавых планах. И людоед Гитлер решил для „своих прогулок избрать подальше закоулок“: с Восточного фронта он уехал в Берлин, чтобы снять с себя ответственность за возможное поражение своей армии зимой этого года. Бьёт сейчас немецко-фашистских захватчиков не „ужасный мороз“, но наша доблестная Красная Армия. Морозы же, настоящие русские морозы, ещё впереди.
Что же касается так называемых „операций местного значения“, то об этом следует заметить следующее. Когда гитлеровские войска заняли Ростов, то они раструбила на весь мир об этом, как о величайшей победе, открывшей им путь на Кавказ. Когда же Красная Армия вырвала Ростов у немецко-фашистских, захватчиков, то немецкое командование лепечет, что это-де „операция местного значения“. Когда гитлеровские войска заняли Тихвин, то они раструбили на весь мир об этом, как о величайшей победе, поставившей в критическое положение ленинградские войска. Когда же Красная Армия вырвала Тихвин у немцев, то немецкое командование лепечет теперь, что это-де „операция местного значения“. Когда фашисты захватили Елец, то они оповестили мир, что это крупнейшая их победа. Когда же наши части вырвали Елец у гитлеровцев, то они опять лепечут об „операции местной значения“. Мелкие шулера из игорного дома „Гитлер и Ко“…»
Ко всем прочим неприятностям с блицкригом еще добавился смех. Издевательский. Поспешив порисоваться в качестве победителей, похваставшись своими победами под Ростовом, растрезвонив на весь мир планы проведения парада в Москве, немцы попали в очень щекотливую ситуацию. Теперь нужно было из нее выкручиваться. И ничего лучше не придумали, как «генерала Мороза» и, одновременно — «так и было задумано, отступаем по заранее разработанному плану». От уже несколько раз полностью уничтоженной Красной Армии. И группа советских художников Кукрыниксы получила мировое признание, их карикатуры на немцев стали мировым хитом.
Весь мир смеялся, когда Геббельс вещал о том, что германская армия одержала величайшие победы, одновременно у немецких фельдмаршалов резко ухудшилось здоровье. Главнокомандующий сухопутными войсками Браухич — в отставку. Изношенное сердце не вынесло радости от побед. Еще раньше в отставку улетел командующий группой армий «Юг» Рундштедт, завоеватель Ростова на неделю. Очень сильно заболели фон Бок и фон Лист. Истощением нервной системы.
Все фельдмаршалы, командующие группами армий, уехали лечить нервы. Напобеждались.
Обидней всего поступил Гитлер с Гудерианом. Гейнц Гудериан! Великолепный Гейнц! Любимец армии. «Быстроходный Гейнц» — гениальный танкист, покоритель Франции! Ему просто пинка под зад, даже справку из поликлинники о состоянии нервного здоровья не приняли. Следом еще три десятка генералов калибром поменьше — под зад.
Почти весь цвет германской военной мысли, создавшей «идеальную машину блицкрига» — под зад. Не сработала машина, хоть у нее и было «золотое сечение». Но уж какую сделали, с такой и воюйте, немцы. Коней и машины на переправах не меняют, до войны нужно было конструировать нормальную армию. Впереди был 1942 год. Новый год новой авантюры на «идеальной машине».
Знаете, что мне очень сильно интересно? Интересно, они догадались все-таки найти и прочесть статью Михаила Васильевича Фрунзе о советской военной доктрине или до них так и не дошло, что все неприятности им еще товарищ Фрунзе придумал?
18 сентября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/09/18/
Представьте, что вы пошли в школу и вас стали учить читать. Выдали «Букварь». Только в этом «Букваре» кто-то выдрал несколько листов. И самую первую, с буквой «А», и еще в середине несколько листов. И вот учительница Марья Ивановна пишет мелом на доске «Мама мыла раму» и просит вас, уже обученного по «Букварю», прочесть эту фразу.
Вы вскакиваете и бодро, с выражением: «Мм мыл рму!». Марья Ивановна смотрит на вас удивленно и спрашивает:
— Кто-кто мыл кого?
Вы начинаете паниковать, понимая, что произнесли какую-то чушь и подставлять вместо неизвестной вам буквы «А» те, которые сохранились в разодранном учебнике для обучения алфавиту и чтению:
— Муму мылу руму.
Получилось еще смешнее. Марья Ивановна стала раздражаться:
— А если хорошо подумать?
У вас паника еще сильнее. Буква «у» не подходит? Может «и» попробовать?
— Мими мыли риму.
— Какие мими какую Риму?! Васечка, садись, «двойка». Завтра приведешь маму, я ей посоветую отдать тебя в школу для умственно недоразвитых, — разозлилась учительница.
И это хорошо, если Васечка попадет в руки добросовестного и опытного психолога, который догадается посмотреть по какому «Букварю» мальчика читать учили. А если у психолога будет установка: чем больше идиотов, тем лучше? Тогда Васечке придется по совету психолога «поэкспериментировать» еще и с буквами «у», «ю», «ё»…, пока психолог не добьется окончательного результата — идиотизма.
Такой эксперимент сейчас проводится над нами, если рассматривать вопрос Великой Отечественной войны, руками «психологов»-историков еще с 20-го съезда КПСС, когда им поставили такую задачу.
Стоило только вырвать из «Букваря» первую же букву — «а», военную доктрину Советского государства, разрабатывать которую начал Михаил Васильевич Фрунзе, как мы перестали понимать простейшее: «мама мыла раму». И вместо активной обороны с вынужденным, но неизбежным оставлением части своей территории, эвакуации промышленности, мобилизации промышленности и армии во время войны, подготовки и развертывания партизанского движения, что предусматривалось этой доктриной, нам подсовывают то «у», то «ё», уже получаются даже не совсем приличные «слова», но «психологи» никак не могут остановиться.
Только одураченному народу, обученному по «Букварю» с вырванными из него решениями 20-го съезда страницами, можно было подсунуть Резуна-Суворова, у которого военная доктрина СССР изложена в… фантастическом романе Шпанова. А чтобы этот народ не осознал, как над ним стебаются, другие «психологи», пишущие книги в серии «Анти-Суворов», предлагают вставлять в «раму» какие угодно буквы, только не «а», докатились уже до того, что Тимошенко с Жуковым замыслили подставить Красную Армию под разгром.
И если бы только в «Букваре» страницы с одной буквой не хватало! Современная историография о Великой Отечественной войне, особенно о подготовке к ней страны и армии, первом ее периоде, оставляет впечатление, что от «Букваря» только обложка осталась.
Буквально каждая «буква», каждый вопрос — творчество «психологов»-экспериментаторов. Половина отмобилизованного 8-ми миллионного вермахта уже стоит у границ СССР, союзники Германии провели мобилизацию и подтянули войска к нашим границам, треть лета на исходе, а Сталин всё сомневается: нападут или нет, а вдруг это заслон против СССР, а Гитлер нападет на Англию.
Разведотделы штабов приграничных округов знают точную дату нападения, войска этих округов неделю как приводятся в боевую готовность, штабы округов переезжают на командные пункты будущих фронтов, а в кабинете Сталина разыгрывается драматическая сцена с подписанием Директивы № 1.
Ах, если бы Сталин не верил Гитлеру, если бы он успел подтянуть к границе армии второго эшелона из тыловых округов! Вот бы врезали супостату!
Да, врезали бы… Уступая даже в численности в два раза, как минимум, уступая в механизации, в мобильности войск, в стратегической инициативе. Всю Красную Армию сразу и ахнули бы под блицкриг. Сделали бы именно то, чего хотел Гитлер и на что он надеялся, демонстративно стягивая войска к границам СССР.
А если вырвать страницу с «буквой» —
«В результате немецкого вторжения Советский Союз безвозвратно потерял в боях с немцами, а также вследствие немецкой оккупации и угона советских людей на немецкую каторгу около семи миллионов человек»
и вставить вместо нее 20 млн., а потом еще и 26 млн., то и отступление нашей армии по плану стратегической обороны, в основе которой лежала военная доктрина Советского государства, в глубь страны, героическое сопротивление бойцов и командиров Красной Армии многократно превосходящему в силах врагу, сопротивление, которое дало возможность провести эвакуацию промышленности, развернуть выпуск военной продукции в тылу, провести мобилизацию, представить разгромом и катастрофой Красной Армии, полностью уничтоженной и плененной в «котлах». Так ведь? А откуда еще взять разницу в 20-7?
А почему Красная Армия не смогла немцев остановить на границе и понесла такие потери? Да потому, что
«Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны, имело также то обстоятельство, что на протяжении 1937–1941 годов, в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям, истреблены были многочисленные кадры армейских командиров и политработников. На протяжении этих лет репрессировано было несколько слоев командных кадров, начиная буквально от роты и батальона и до высших армейских центров, в том числе почти полностью были уничтожены те командные кадры, которые получили какой-то опыт ведения войны в Испании и на Дальнем Востоке.»
А те, кто остались, воевать не умели. Тем более, что фон Сект строил армию грамотно, а у нас Ворошилов в военном деле не разбирался. Поэтому 8-миллионный вермахт, за пяток лет развернувшийся из 100-тысячного рейхсвера, был обеспечен опытными командными кадрами, а РККА, разворачиваясь из 800-тысячной, нет. Правда, у нас взводами и танками командовали лейтенанты, а у немцев — фельдфебели, но это ничего не значит, потому что у нас на лейтенанта учили 3 года, а у немцев на ефрейтора — 4…
А танкисты?! О, танкисты! Гудериан! Уже в 1932 году немцы сделали первые пять шасси своего опытного танка. А уже к 1934 году у фирмы Круппа было заказано аж 150 шасси, замаскированных под изделие «сельскохозяйственный тягач». На чем же тогда учились воевать будущие танковые асы Гитлера? Да на велосипедах! Почти в это же время в СССР, в 1935 году, прошли маневры войск Киевского военного округа, в которых было задействовано порядка 1000 танков. Но все-равно в 1941 году все наши танкисты были неопытными и неумелыми, танковые командиры ничего в тактике не соображали, а если кто соображал, у того рации не было и башня была тесная.
Поэтому приходилось учиться у немцев. До 1943 года. И даже в 1943 году плохо получалось и Сталин вызвал к себе Ротмистрова и сказал ему:
— Что ж ты, троцкист-танкист, за час свою танковую армию сжег?
И наградил Павла Алексеевича тут же орденом Кутузова. Потому что Кутузов тоже сжег. Правда, не танковую армию, а Москву. Правда, не Кутузов сжег, но все-равно Москва сгорела…
Асы Геринга. Сбивали сталинских соколов, как курей. По 300 штук на рыло. Как взлетит ас Геринга, так сразу штук 10 и собьет. А что не сбили, то сожгли на аэродромах. Потому что — налет. В часах.
У нас-то одна показуха была в деле подготовки пилотов, показные экзамены сдавали, ну там всякие бочки крутили, петли в небе вили, да по конусам стреляли. Крутанул, свил, попал — в зачетку оценка и выдали диплом.
У немцев — орднунг. Т. е., порядок и никакой показухи. 100 часов налетал — получи удостоверение аса.
И это всё в серьезных работах серьезных военных историков: немецкие летчики были лучше подготовлены, потому что у курсантов люфтваффе был больше налет в часах.
Я даже не могу понять, они это серьезно, на самом деле так думают, или просто над нами стебутся?..
12 волн атак на никому не нужную высоту, а немцы сидели на обратном скате и смеялись, потому что пока в СССР занимались дорогостоящими экспериментами в виде всяких революций и пятилеток, умные немцы придумали просачиваться штурмовыми группами. По складкам местности к окопам. Наши роют-роют окопы, на брустверы пулеметы ставят, а немцы — раз, и просочились. Зря наши только копали. Сам директор Центра истории военной экономики Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации не даст соврать — именно так всё и было.
Поэтому под Смоленском потери Красной Армии в обороне были в 20 раз выше немецких. В обороне! Потому что — просачивались. И еще снаряды были не той системы. Потому что такие подсовывала промышленность. Немецкая рота громила советский полк, не напрягаясь особо. Батальон — дивизию. Дивизия — фронт. Я не смеюсь и не издеваюсь. Какие тут могут быть хиханьки-хаханьки, если сам ДИРЕКТОР ЦЕНТРА ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ?!
Да и командовать не умели, потому что никакой инициативы, всё по шаблону, ведь
«Политика широких репрессий против армейских кадров имела еще и те тяжкие последствия, что она подрывала основу воинской дисциплины, так как на протяжении нескольких лет командиров всех степеней и даже солдат в партийных и комсомольских ячейках приучали к тому, чтобы „разоблачать“ своих старших командиров, как замаскировавшихся врагов.»
Только кто проявит инициативу, сообразительность и находчивость, так сразу его на комсомольское собрание с повесткой «Троцкистское вредительство нашего комвзвода в обороне». То ли дело у немцев! Либерализм и демократия. Свобода слова, мнений и прений. Дискуссии в «Фелькише беобахтер» насчет методов командования и планов операций.
В результате в 41-м году за полгода из среднесписочной численности действующей армии в 3 024 900 человек общие потери — 4 308 094. 142,4% — почти полторы армии убито, в плену и в госпиталях.
За 42-й год: из 5 313 600 среднесписочного — 7 080 801 потерь, 133,2%.
За 43-й год: из 6 389 200 — 7 483 647, 117%
За 44-й год: из 6 550 000 — 6 503 204, 99%.
Даже в 1945 году за 4 месяца из 6 330 880 человек в действующей армии умудрились потерять убитыми, пленными и раненными 2 823 381, 44,6%, почти половину армии.
Всего за войну общие потери — 28 199 127. 488% к среднегодовому среднесписочному составу действующей армии. За четыре неполных года войны потеряли убитыми, пленными и раненными почти пять полных среднегодовых списочных составов действующей армии. Практически всех, кого призвали в армию за годы войны.
Одних безвозвратных потерь 10 008 434 человек за войну. 314% к среднегодовому среднесписочному составу армии. Больше трех среднегодовых составов действующей армии было убито и умерло в госпиталях.
А за 41-й год было только безвозвратно потеряно 98,97% от списочного состава действующей армии. За 42-ой год — 56, 34%.
Т. е., к 1943 году в составе действующих фронтов должны были находиться одни новобранцы, а те, кто успел пороха нюхнуть — в госпиталях либо инвалиды.
Немцы, как вы умудрились битву на Курской дуге профукать необстрелянным новобранцам?..
20 сентября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/09/20/
Книга написана, в принципе. Теперь редактура и дописывание некоторых моментов, которые пропущены в черновом варианте. Самая для меня тяжелая и муторная работа. Постараюсь сделать побыстрее, сюда буду выкладывать отредактированные и дописанные некоторые куски:
Из чтения стенограммы складывается впечатление, что с каждым днем и с каждым выступающим раздражение И. В. Сталина всё возрастало и возрастало. Выяснялось, что некоторые командиры так и не поняли, что от них требовалось, они никак не могли понять, что из себя представляет та армия, в которой они служили. Им видите ли, не хватало валенок и лыж, наркомат плохо армию к войне подготовил, сухарей вовремя не завезли… Всё своё раздражение Иосиф Виссарионович выплеснул в своей заключительной речи. Заключительное выступление Сталина — это выступление до крайности раздраженного человека.
Забегая вперед — Крымская катастрофа 1942 года. Мы с вами не говорим о катастрофе РККА на начальном этапе ВОВ, не та сторона катастрофу потерпела, но у нас был целый ряд поражений и неудач, которых не должно было случиться. Локальные катастрофы. Понятно, что ни в какой большой войне с сильным противником не может быть одних побед. Но то, что случилось в Крыму, не должно было произойти. Поражение армии Козлова от Манштейна не имеет объективных причин. Причина сугубо субъективная.
Последний день заседания. К трибуне выходит полковник Мамсуров из 5-го управления наркомата:
«Я командовал особым отрядом лыжников 9-й армии. Прежде чем сказать по вопросам, о которых я хотел бы говорить, мне хочется остановиться на таком моменте. Я слушал выступление тов. Чуйкова, и мне непонятно, почему тов. Чуйков на вопрос тов. Сталина ответил неправдой…»
Во время выступления Чуйкова Сталин задал ему вопрос: вам никто не мешал командовать? Чуйков ответил: нет. Именно этот его ответ Мамсуров назвал неправдой:
«Я думаю, что из всех, кто был в 9-й армии, мало кто знал, кто командующий в этой армии. Думаю, что 90% командного состава до сих пор не знают, кто у них был командующий армией. Мне кажется, что такое положение, когда членом Военного совета армии назначен зам. наркома, немножко было неправильное положение и оно отражалось на роли командующего. Когда командующий вынес решение по вопросу использования отряда, оно оказалось недействительным с приходом члена Военного совета армии. Вообще в штабе армии говорили, что зам. наркома здесь хозяин, а командарм не может решать вопросов.»
Зам. Наркома и член Военного совета армии — Мехлис. Он сразу отреагировал на слова Мамсурова:
«Может быть, вы назовете это решение.»
И дальше началась на совещании перепалка:
«МАМСУРОВ. Начальником штаба армии тов. Никишовым мне было передано приказание Военного совета армии идти на выручку 54-й дивизии. Мне было сказано, что я должен взять из лыжных батальонов людей на усиление своего отряда. Командующий армией мне дал это приказание в своем кабинете. Вы вошли и сказали: „Ни одного человека не дам!“ А я уже получил приказание. Командующий армией встал и сказал: „Товарищ зам. наркома, вы сказали, что не дадите ни одного человека!“
МЕХЛИС. Ничего подобного, от начала до конца сплошная, сплошная ложь.
МАМСУРОВ. Тов. Чуйков и Никишов могут подтвердить.
МЕХЛИС. Я знал, что тов. Проскуров посылает вас и чтобы выяснить положительные стороны отряда, поручил тов. Рыкову созвать совещание и доложить о положительной работе отряда. Это все клевета, я вас видел один-два раза.
МАМСУРОВ. Мне клеветать нечего. Я говорю то, что есть.
МЕХЛИС. Это сплетня.»
Насчет клеветы и сплетни сам Сталин осадил Мехлиса:
«О клевете не может быть и речи. Тов. Мамсуров говорит, тов. Рычагов говорил и мое такое мнение. Я должен сказать, что у нас собирался Военный совет и мы с тов. Ворошиловым были такого же мнения.»
Уж на что Василий Чуйков известен, как волевой и жесткий командир, но и его Мехлис сумел подмять под себя, в результате, как рассказал Мамсуров, в армии Чуйкова сложилась такая обстановка:
«Я видел на практике ненормальное положение в работе целого ряда командиров батальонов, когда я шел на лыжах выполнять задачи. Так, у командира батальона человек 10 стоит и контролирует его работу, и неизвестно, кто из них командир батальона или командир части: тут представитель штаба дивизии — если не два, так три, представитель штаба корпуса, представитель ПУАРМа, представитель газеты армейской, в общем человек 10 наберется и командир батальона. Вот я знаю два случая, когда командир отходил в сторону и мне говорил, я не знаю, что делать, бросить часть, пусть сами командуют. Вот такое положение имеется.»
Понятно, что если член Военного совета армии вместо помощи командиру (кстати, член Военного совета Сталин при Главнокомандующем Ворошилове себя вел соответствующим образом, не подменял Главкома), стал контролером, то во всей армии сразу за каждым командиром развелось по своре контролеров. И это при Чуйкове. Что было в Керчи при гораздо более мягкохарактерном Дмитрии Тимофеевиче Козлове можно себе представить. Василий Иванович за командование 9-ой армии получил на совещании заслуженное от Сталина:
«…посылались телеграммы — партии Ленина-Сталина, сидели, кормили дармоедов. Как у вас, еще героев нет?»
Но сам Мехлис никаких выводов, как показала жизнь, не сделал. Когда они с Козловым после Керчи стояли перед Сталиным и оправдывались, одному было сказано, что он всё-таки являлся командующим армией и он несет ответственность за армию, а Мехлису — вы не контролером за командующим были поставлены… Есть еще один момент в этом разбирательстве с Мехлисом и Чуйковым. Много вы сегодня, в наше демократическое время, найдете полковников, которые так бесстрашно на совещании, прилюдно, будут наскакивать на заместителя министра Обороны. Полковник на зам. министра? Да нынешние полковники от одной такой мысли с инфарктом слягут! Тем более, высказать зам. министру «фи» в присутствии других подчиненных и высших руководителей государства. Тем более — великий и ужасный Мехлис! Тем более — после репрессий 37–38 годов, которые привели к тому, как нас уверяют, что в армии все боялись и из-за страха инициативы лишились. А тут какой-то полковник на самого Мехлиса, который, как нам внушали, в каждом втором видел троцкиста, а в каждом первом скрытого троцкиста, как попёр, как попёр! У того только шкура дымилась.
Может, Мамсуров был самоубийцей и его потом Мехлис отдал на расправу Берии? Да нет, просто Хаджи-Умар Джиорович, кажется, был не в курсе, что после 37-го года в СССР с демократией, свободой слова и с критикой начальства было плохо. И не только за наглость не пострадал, но еще закончил войну генерал-лейтенантом, героем Советского Союза:
Был в биографии товарища Мамсурова еще один момент, именно он по приказу Ворошилова арестовал 4 июля 1941 года генерала Павлова и этапировал того в Москву…
21 сентября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/09/21/
Да как так случилось, что Красная Армия, обладая подавляющим преимуществом в танках, артиллерии, авиации, израсходовав по врагу несопоставимое с финнами количество бомб и снарядов, умудрилась потерять в три раза больше людей? Из чего белофинны убили столько наших дедов? Из снайперских винтовок без оптических прицелов и автоматов Суоми?
А случиться такие потери могли только в одном случае: если артиллерия, танки, самолеты, бомбы и снаряды достались недоразвитым унтерменшам, которые непонятно по каким целям стреляли, но в финнов попасть так и не смогли. Правда, есть вопрос, почему унтерменши имели столько танков, пушек и самолетов, а европейская нация обходилась винтовками без оптических прицелов и бутылками с бензином. Да, конечно, это были в полном смысле этого слова европейцы:
«…когда в одном из районов севернее Ладожского озера финны окружили наши санитарные землянки, где находилось 120 тяжело раненых, все они были уничтожены белофиннами, часть их сожжена, часть найдена с разбитыми головами, остальные заколоты или пристрелены. Несмотря на наличие смертельных ран, значительная часть погибших здесь, как и в других местах, имела следы пристрелов в голову и добивания прикладами, а часть убитых огнестрельным оружием имела ножевые раны, нанесенные финками в лицо. Некоторые трупы были найдены с отрубленными головами и головы не были обнаружены. В отношении попавших в руки белофиннов женщин-санитарок применялись специальные издевательства и невероятные зверства. В некоторых случаях трупы убитых приставлялись к деревьям вверх ногами.»
(Доклад председателя совета народных комиссаров и народного комиссара иностранных дел товарища В. М. Молотова на заседании VI сессии верховного совета Союза ССР 29 марта 1940 года)
Теперь у наших патриотов уважением и почетом пользуется создатель Музея Карельского перешейка, который своей целью ставит увековечивание памяти советских и финских воинов. Баир Иренчеев его зовут.
Мы потому и спрашиваем этих «патриотов»: вы чьи потомки? Точно советских воинов? Ничего в своих родословных не напутали? Тем более, если вы пришли именно к таким же выводам об итогах «зимней войны», как и противостоявшая СССР сторона, подбросившая Гитлеру свои выводы о слабости Красной Армии.
На самом деле, итоги той «неизвестной» войны показали высочайший уровень нашего оперативно-стратегического руководства. План Ворошилова — на уровне гениального, ломал все принятые каноны и схемы. Имя Ворошилова Академия Генерального штаба стала носить вполне заслуженно.
Но даже гениальность Верховного не дала бы никаких результатов, привела бы к провалу, если бы не опиралась на высокий уровень боевой, тактической подготовки советских войск, бойцов и командиров Красной Армии, несопоставимый с таковой у финнов, которых готовили инструктора Германии, Франции и Англии.
Выбить противника из укрепленного, подготовленного к обороне предполья и еще даже штурм основной оборонительной линии начать, не имея против противника превосходства в силах — какая другая армия это смогла бы сделать?! Как раз война с финнами показывала всем будущим агрессорам, с какими солдатами и командирами им придется иметь дело.
Самое же главное, финская война показала, что СССР уже имеет армию, которой, несмотря на все её недостатки роста, в мире нет равной. Только СССР удалось создать по-настоящему современную армию. Пусть сколько угодно возмущаются этим утверждением любители «баварского», только концепция вермахта, о чем в дальнейшем пойдет речь, к современной армии имеет мало отношения. Вермахт был создан как уродец для авантюр в виде блицкригов, немцы умудрились даже артиллерию сделать хуже, чем она у них была в ПМВ, причем именно на примере «зимней войны» они имели возможность увидеть насколько выросла ее роль и что их ждет в будущем.
На совещании с командным составом Сталин так обозначил роль артиллерии:
«…что такое современная война — интересный вопрос — чего она требует? Она требует массовой артиллерии. В современной войне артиллерия — это Бог; судя по артиллерии. Кто хочет перестроиться на новый современный лад, должен понять — артиллерия решает судьбу войны, массовая артиллерия. И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площади, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400–500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов. Как пишут финские солдаты, что они на протяжении 4 месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия — первое дело.»
И основные артиллерийские системы, с которыми потом выпало несчастье столкнуться немцам, уже крушили линию Маннергейма. Уже можно было понять и осознать, что Красная Армия в вопросах артиллерийских систем и их применения ушла в отрыв от всех вероятных противников. Более того, советское руководство никогда не делало ставку на какой-то один или два вида вооружения, как это сделали немцы.
Авиация? Пожалуйста:
«Второе — авиация, массовая авиация, не сотни, а тысячи самолетов. И вот, кто хочет вести войну по-современному и победить в современной войне, тот не может говорить, что нужно экономить бомбы. Чепуха, товарищи, побольше бомб нужно давать противнику для того, чтобы оглушить его, перевернуть вверх дном его города, тогда добьемся победы.»
Танки? И тут нет вопросов:
«Дальше — танки, третье, тоже решающее, нужны массовые танки не сотни, а тысячи. Танки, защищенные броней — это все. Если танки будут толстокожими, они будут чудеса творить при нашей артиллерии, при нашей пехоте.»
Война с финнами — дебют танков КВ. Секретом эти танки, потом наводившие ужас не немцев, не были. И здесь было очевидно, что хваленые танковые войска вермахта отстают. Ничего подобного у немцев и близко не было.
Отдельно Иосиф Виссарионович поставил вопрос о минометах:
«Минометы — четвертое, нет современной войны без минометов, массовых минометов. Все корпуса, все роты, батальоны, полки должны иметь минометы 6-дюймовые обязательно, 8-дюймовые. Это страшно нужно для современной войны. Это очень эффективные минометы и очень дешевая артиллерия. Замечательная штука миномет. Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей! Если жалеть бомбы и снаряды, не жалеть людей — меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью — не жалейте мин.»
Пехота? На здоровье:
«Дальше — автоматизация ручного оружия. До сих пор идут споры: нужны ли нам самозарядные винтовки с десятизарядным магазином? Люди, которые живут традициями гражданской войны, — дураки, хотя они и хорошие люди, когда говорят: а зачем нам самозарядная винтовка? А возьмите нашу старую винтовку пятизарядную и самозарядную винтовку с десятью зарядами. Ведь мы знаем, что — целься, поворачивай, стреляй, попадется мишень — опять целься, поворачивай, стреляй. А возьмите бойца, у которого десятизарядная винтовка, он в три раза больше пуль выпустит, чем человек с нашей винтовкой. Боец с самозарядной винтовкой равняется трем бойцам. Как же после этого не переходить на самозарядную винтовку, ведь это полуавтомат. Это страшно необходимо, война показала это в войсках армии. Для разведки нашей, для ночных боев, в тыл напасть, поднять шум, такой ужас создается в тылу ночью и такая паника — мое почтение. Наши солдаты не такие уж трусы, но они бегали от автоматов. Как же это дело не использовать?
Значит — пехота, ручное оружие с полуавтоматом-винтовкой и автоматический пистолет — обязательны.»
И рефреном:
«Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды — будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды… Нужно давать больше снарядов и патронов по противнику, жалеть своих людей, сохранять силы армии… Не жалеть мин! Вот лозунг. Жалеть своих людей! Если жалеть бомбы и снаряды, не жалеть людей — меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью — не жалейте мин.»…
И ведь никто в СССР, вплоть до наркома Обороны, даже не скрывал, в каком направлении идет развитие Вооруженных Сил страны Советов. На каждом партийном съезде, во всех своих выступлениях Климент Ефремович говорил не только о том, сколько в армии комсомольцев и коммунистов, даже не столько об этом, главное, у него тоже везде рефреном — самолеты, танки, артиллерия, вес огневого залпа дивизии. Только слепой, глухой и совсем… недоразвитый не мог понять, что ждет вероятного противника Красной Армии — огневой Апокалипсис, проутюженный, вдобавок, танками.
Но по мне самое впечатляющее в выступлении Сталина на Совещании вот это:
«Дальше. Создание культурного, квалифицированного и образованного командного состава. Такого командного состава нет у нас или есть единицы.
Мы говорим об общевойсковом командире. Он должен давать задания, т. е. руководить авиацией, артиллерией, танками, танковой бригадой, минометчиками; но если он не имеет хотя бы общего представления об этом роде оружия, какие он может дать указания? Нынешний общевойсковой командир, это не командир старой эпохи гражданской войны — там винтовка, трехдюймовый пулемет. Сейчас командир, если он хочет быть авторитетным для всех родов войск, он должен знать авиацию, танки, артиллерию с разными калибрами, минометы, тогда он может давать задания. Значит, нам нужен командный состав квалифицированный, культурный, образованный.»
И это:
«Надо вдолбить нашим людям правила о том, что непобедимой армии не бывает. Надо вдолбить слова Ленина о том, что разбитые армии или потерпевшие поражения армии очень хорошо дерутся потом. Надо вдолбить нашим людям, начиная с командного состава и кончая рядовым, что война — это игра с некоторыми неизвестными, что там, в войне, могут быть и поражения. И поэтому надо учиться не только наступать, но и отступать. Надо запомнить самое важное — философию Ленина. Она не превзойдена, и хорошо было бы, чтобы наши большевики усвоили эту философию, которая в корне противоречит обывательской философии, будто бы наша армия непобедима, имеет все и может все победить. С этой психологией — шапками закидаем — надо покончить, если хотите, чтобы наша армия стала действительно современной армией.»
Вроде бы, победоносная война, сильный противник разгромлен даже для самих себя неожиданно быстро, потери противника в разы больше и тут — сплошные недостатки. Но это на первый взгляд только, если не вдумываться в слова Сталина. Если вдуматься: несмотря на победы, нам нужно быть еще сильнее, грамотнее, упорнее. Нам нужно рассчитывать не на слабого противника, а на заведомо сильного, быть готовым не только к победам, но и к поражениям.
А именно с таким подходом армии победы и создаются. Да все победы, даже на футбольном поле, достигаются именно с таким подходом. Мы дальше с вами посмотрим, как это было у немцев. Анекдот в том, что они даже в футбол во время войны проигрывали нашим футболистам на оккупированной территории.
И вывод Сталина:
«Мы разбили не только финнов — эта задача не такая большая. Главное в нашей победе состоит в том, что мы разбили технику, тактику и стратегию передовых государств Европы, представители которых являлись учителями финнов. В этом основная наша победа.»
Только Иосифу Виссарионовичу нужно было эту стенограмму отослать Адольфу Гитлеру, может быть, у того хоть какое-то в его мозгу фигляра и авантюриста прояснение появилось бы. Хотя, вряд ли. Это чучело даже не догадалось прочитать стенограммы партийных съездов большевиков, иначе поняло бы, что его в России ждет, что с блицкригом соваться к нам было особо извращенной формой самоубийства.
23 сентября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/09/23/
Полное название главы планирую: «Доктрина. А по щеке его катилась слеза за… 24-ый съезд».
Об него просто вытерли ноги, как об тряпку. Если ты тряпка, то только для этого ты и годишься. Хрущев сразу его раскусил. А еще быстрее, чем вожди партии, таких вычисляют женщины, которых даже в особо приличном и интеллигентном обществе называют непечатными словами. Эти сразу таких чуют и, как мухи, летят на запах. Потому что рядом с нормальным мужиком подобным… леди делать нечего, там им ничего не светит. Нормальному мужику они не нужны даже для одноразового использования.
Согласитесь, невозможно представить, чтобы Константин Константинович Рокоссовский имел при себе в штабе молоденькую медсестричку, специально для ухода за собой, которую награждал бы боевыми орденами. Такого даже вообразить невозможно. Попробуйте поискать, кто сказал о Рокоссовском хоть одно слово, обвинив его в непорядочности, грубости, хамстве — ни одного свидетельства. Мягкотелым интеллигентом Константин Константинович не был, мягкотелые интеллигенты и не становятся маршалами, но он никогда подчиненных не топтал сапогами, уважал человека любого звания и любой должности.
А вот Георгий Константинович Жуков — такого навалом. Столько много, что на клевету это никак не спишешь. Буквально все, кто его знал, даже те, кто хвалил, отмечали эту черту его характера — грубость и хамство по отношению к подчиненным.
Женщины определенной категории нравственности руководимые каким-то шестым бессознательным чувством именно к таким хамам и липнут.
С такими, как Рокоссовский, им ничего не светит. Если даже получится на какое-то время обмануть «искренностью чувств», то:
— Дорогой, я с тобой по всем фронтам героически во всех позах, а орденов на платье и повесить нет ни одного.
— Дорогая, а что об этом подумают мои подчиненные, бойцы и командиры? А тебе не будет стыдно перед санитарками, которые медали и ордена зарабатывают, вынося раненных из-под обстрелов?
— Фи, совсем ты меня не любишь…
— Пошла отсюда вон, шалава!
Если же будущий… возлюбленный ведет себя с подчиненными как Г. К. Жуков, если во всех, кто ниже его по званию и должности, он не видит людей, ему плевать, что о нем думают, то любовь будет долгой и трепетной. И орденов много. И из тебя, тряпки, бабы будут веревки вить. Потому что — закон природы: хамло, топчущее зависимых от него подчиненных, тряпка перед начальством, от которого он сам зависит. И не только перед начальством, есть еще — половая зависимость. От подчиненных таким нужно, чтобы — трепетали и боялись, а от баб — трепетали и обожали. И это еще хорошо, если этим бабам только ордена и брюлики нужны, а не должности…
После отставки Хрущева Георгий Константинович ждал, что теперь-то его точно вызовут с дачи в Кремль и объявят национальным героем, воздадут по заслугам. Ждал долго. Но всё никак не вызывали и не объявляли. Наверно, знали, что этому только палец в рот положи, так он и всю славу себе отхапает. Уже был такой момент почти сразу после окончания войны, когда Жуков объявил себя творцом всех побед.
16 марта 1965 года Жуков пишет письмо в Президиум ЦК КПСС:
«Прошло более семи лет после октябрьского пленума ЦК КПСС 1957 года, на котором я был исключен из состава Президиума ЦК и членов ЦК КПСС.
А за что? Ясно было тогда, а теперь тем более, что я оказался нежелательным человеком для Хрущева, который уже тогда держал курс на личную диктатуру в руководстве партии и государством, в чем он не мог рассчитывать на мою поддержку.
Для того, чтобы убрать меня со своего пути, нужен был повод, и он был найден в некоторых моих ошибках по руководству Вооруженными Силами, которые (эти ошибки) при нормальном подходе могли быть устранены в текущем порядке. Спрашивается — зачем надо было меня так дискредитировать и чернить мою многолетнюю работу в армии и в партии? Разве не такой же преданный член партии и сын своего народа, как и другие?…
В течение семи лет я не был приглашен ни на один партактив, ни на одно торжественное заседание, посвященное Вооруженным Силам, ни на один парад или демонстрацию. Всюду был закрыт доступ. На вопросы о причинах, следовал неизменный ответ: „Нет в списках“.
Иначе говоря, меня превратили в политического мертвеца.
После октябрьского пленума 1957 года широким фронтом началось охаивание в печати моей военной деятельности, чем особенно увлекались отдельные военные. Каких только грехов не приписывали мне, зная наперед, что я лишен возможности дать отпор. Увлечение таким опорочиванием моей деятельности нередко выходило за рамки личности и наносило ущерб престижу советского военного искусства. Не трудно понять, как злорадствовали по поводу этого наши противники…
Я долго молчал, но дело дошло до того, что мои воспоминания к 20-ой годовщине Победы над фашистской Германией отказались печатать под предлогом, что, якобы, имеется указание — печатать мои статьи преждевременно. Считаю, что за 46-летнюю работу в партии и активное участие в четырех войнах по защите Родины, я не заслужил такого к себе отношения. Прошу исправить допущенную ко мне несправедливость и дать возможность принимать активное участие в общественной и партийной жизни страны.
Ни ответа, ни привета. Попытка свалить свою опалу на одного Хрущева, хотя состав Президиума ЦК в 1965 был еще почти весь тот самый, который единогласно полоскал маршала на Пленуме 1957 года за «бонапартизм», не удалась.
В ноябре он пишет письмо уже персонально Брежневу и Косыгину:
«2-го декабря мне исполняется 70 лет. Мое семидесятилетие совпадает с 25-й годовщиной разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Эти даты для меня имеют большое значение, но встречаю я их с тяжелым настроением. Прямо скажу, меня до сих пор угнетает та дискриминация, которая практикуется по отношению ко мне после Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года. Правда, меня прекратили прорабатывать в печати и даже начали печатать мои воспоминания о Великой Отечественной войне. За это я признателен Вам. Но я единственный Маршал Советского Союза, который до сих пор лишен права посещать собрания и парады, куда обычно приглашаются все маршалы. И когда я пытаюсь выяснить, почему мне не дают пропусков на собрания и парады — мне отвечают: — Это не наш вопрос. Его следует решать в ЦК КПСС… В связи с этим к Вам просьба: зачислить меня в группу инспекторов маршалов и генералов (не занимающих должностей), чтобы я, находясь в этой группе, имел большую возможность трудиться над обобщением опыта минувшей войны и одновременно мог бы посещать собрания и парады наравне со всеми маршалами и генералами. Моя просьба не противоречит постановлению Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года, в котором было записано предоставить мне работу.
О Вашем решении прошу поставить меня в известность.
С уважением, Г. Жуков.
Вон оно что, оказывается! В группу инспекторов. С соответствующим окладом. Дома баба пилит: выходила молодая и красивая за маршала, а сижу с дома с пенсионером и даже выйти некуда?!
Да, в Уральском округе наш герой успел в очередной раз обновить свое семейное положение, зажег страсть в сердце очередной медички. Только уже не имел возможности ее бюст орденами украсить.
Насчет группы инспекторов в ЦК подумали и решили не спешить, но вот возможность работать над мемуарами дали. Даже редактора АПН прикрепили. С условием — про дорогого Леонида Ильича тоже там должно быть. Ну и, само собой, всё там должно быть в русле политики партии относительно истории ВОВ.
Так даже перестарался, так про репрессии загнул, что пришлось переделывать. Сразу тренд не уловил, от жизни на пенсии оторвался, при Хрущеве с репрессиями палку перегнули, при Брежневе немного сбавили накал, этот перегиб очень сильно по самим антисталинистам бил. Но всё исправил, со всем согласился. И про Леонида Ильича упомянул. Правда, потом рассказывали, что упомянул, но редактору АПН Миркиной на ухо сказал: «Кто умный, тот поймёт».
Поняли-поняли, Георгий Константинович, даже не сомневайтесь. Тем более, что такого послушного и сговорчивого теперь и не грех было использовать как главного победителя фашизма. Можно даже в русле: вот как партия и дорогой Леонид Ильич чтут память и героев!
Кое-какие льготы вернули, на даче поставили правительственный телефон. Вроде, жизнь начала налаживаться. За старание даже на 24-ый съезд КПСС пригласили делегатом.
Баба подвела. На съезд одного Жукова пригласили, а жене пригласительный не выписали.
«Как?! Я жена прославленного маршала и не буду с ним под ручку блистать в Колонном зале?! Сейчас я это исправлю. Какой номер телефона Брежнева?»
— Леонид Ильич, ну что это такое, Георгия Константиновича на съезд пригласили, а мне в гостевом билете отказали! Вы же знаете, какое неважное у маршала здоровье, я его обязательно сопровождать должна…
— Если у Георгия Константиновича неважное здоровье, я ему не советую на съезде появляться. Пусть дома сидит.
Гудки…
Редактор Миркина, рассказывая эту историю со звонком Брежневу, описала, как от обиды Георгий Константинович всплакнул и по щеке маршала покатилась слеза. Тут уж только плакать оставалось, все-таки Жуков был не совсем лох в вопросах субординации, мог представить, как Брежнев психовал после телефонного разговора:
— Поставили этому… вертушку, так теперь его баба мне звонит напрямую! Обрезать провод немедленно!
Есть у военных такой прибор — курвиметр, им измеряют длину кривых линий, офицеру без него никак. В одном современном детективном сериале насчет курвиметра сняли эпизод с юмором, по тревоге офицеров полиции подняли, прибежали они в отделение с тревожными чемоданчиками, строевой смотр, спрашивают у одного из них:
— Курвиметр в тревожном чемоданчике есть?
Тот отвечает:
— Мне не надо, я женатый.
Неизвестно, у режиссера Озерова в киноэпопее «Битва за Москву» это случайно получилось или так было задумано, но там есть эпизод с маршалом Жуковым, который по карте водит прибором, название которого у военных повод для шуток. И специально прибор крупным планом показан.
Вообще у Озерова Жуков в исполнении актера Ульянова изображен в виде чего-то звероподобного. Опять же, неизвестно, это режиссер так представлял настоящего военного, обязательно каждое слово выдавливающего из себя с рыком, или это режиссерское стебалово, своеобразное отношение создателей фильма к самому Жукову. Подозреваю второе, потому что натура маршала, выглядывающая из его «Воспоминаний и размышлений», из его частной жизни, у нормального человека кроме отвращения ничего вызвать не может.
В 1966 году был снят документальный фильм «Если дорог тебе твой дом», там поэт Симонов берет интервью у маршала, который рассказывает, как он героически в одну физиономию отстоял от немцев Москву. Познер потом рассказывал, что интервью запретили показывать и пленку распорядились уничтожить, а он ее спрятал для потомков. Сейчас эта запись и в ютубе есть. Познер, как всегда, где-то немного привирает. Показывали, только в урезанном виде. Полностью это безобразие показывать было тогда еще нельзя. Отвратительный напыщенный индюк повествует о своем «скромном» участии в обороне Москвы и разгроме немцев. Показ полностью этого безобразия вызвал бы гневные протесты еще живых тогда других маршалов и генералов.
Это просто удивительно, я не нашел ни одного человека среди наших высших военачальников, с которым Жуков не испортил бы отношения. Изблевался в адрес Ворошилова и Буденного, разгавкался с Коневым, Еременко, Малиновским, даже очень выдержанного Рокоссовского довел до кипения. Особый талант у человека был. Сам он эту свою талантливость объяснил в мемуарах так:
«Меня упрекали в излишней требовательности, которую я считал непременным качеством командира-большевика. Оглядываясь назад, думаю, что иногда я действительно был излишне требователен и не всегда сдержан и терпим к проступкам своих подчиненных. Меня выводила из равновесия та или иная недобросовестность в работе, в поведении военнослужащего. Некоторые этого не понимали, а я, в свою очередь, видимо, недостаточно был снисходителен к человеческим слабостям.
Конечно, сейчас эти ошибки стали виднее, жизненный опыт многому учит. Однако и теперь считаю, что никому не дано права наслаждаться жизнью за счет труда другого. А это особенно важно осознать людям военным, которым придется на полях сражений, не щадя своей жизни, первыми защищать Родину.»
Только чья бы корова мычала… «…недостаточно был снисходителен к человеческим слабостям». Это когда вляпался в историю с присвоением трофейного имущества, ты проявил человеческую силу, что ли?!
А ведь есть даже у него фанаты, которые завалы трофейного барахла на даче маршала объясняют тем, что это было всё не для него лично. Это он стащил к себе всякого барахла, которым потом хотел награждать отличившихся в боевой и политической подготовке. Типа, проявил себя во время учебных маневров, так вот тебе лично от маршала Жукова трофейное охотничье ружье с инкрустацией, трофейный ковер, трофейную вазу. Ага. И трофейную книгу в красивом переплете на немецком языке с золотым теснением — целые стеллажи такой «библиотеки» у него на даче обнаружились.
И как только Брежнев разрешил этому барахольщику нос за ворота дачи высунуть, так сразу из него полилось во все стороны: я военный гений, а остальные были у меня на побегушках. Такое впечатление, что в нем кипели зависть и злоба ко всем, кто не бросился биться с Хрущевым за него. А никто и не бросался. А кто должен был бросаться, если ты сам лег под Никиту, как подстилка? Никита о тебя ноги и вытер.
А одним из первых, кто попал под огонь критики, так скажем, Жукова, когда Брежнев чуть только позволил ему выползти, стал Константин Константинович Рокоссовский.
В апреле 1965 года Константин Константинович получил от него письмо:
«Я очень внимательно прочитал Ваше интервью, данное корреспонденту „Литературной газеты“ Н. Мару. Вводная часть интервью производит весьма отрадное впечатление. Действительно многие военные писатели, генералы и маршалы так искажают историю Отечественной войны, что от действительной истории иногда остается лишь общий фон, схема, скелет, а содержание так „состряпано“, что зачастую и не поймешь когда и где это было…»
Начало хорошее. За правду человек. И даже похвалил Константина Константиновича. Перед тем, как перейти к этому:
«Но, увы! И Вы, Константин Константинович, оказывается не лишены желания пококетничать перед зеркалом истории, некоего украшательства своей личности и искажения фактов. Напомню лишь некоторые…»
И давай полоскать товарища по оружию! И, оказывается, насчет того, что Рокоссовский оспаривал решение Ставки по операции «Багратион» — выдумки. И Рокоссовский извратил церемонию своего награждения английским орденом, а главное:
«Описывая подготовку войск Центрального фронта к Курской битве. Вы писали о выдающейся роли Хрущева Н. С. в этой величайшей операции. Вы писали, что он приезжал к Вам на фронт и якобы давал мудрые советы, „далеко выходящие за рамки фронтов“. Вы представили в печати его персону в таком виде, что Хрущев вроде играл какую-то особо выдающуюся роль в войне. А этого-то, как известно, не было, и Вы это знали.»
Надо сказать, что эта критика касалась интервью Рокоссовского «Литературной газете», ничего он сам не писал, а что там сказал Константин Константинович и что вписали в интервью журналисты и редакторы — черт его знает. Кто давал журналистам интервью когда-нибудь в своей жизни, тот знает, как это бывает. Это сегодня еще по судам можно бегать и требовать опровержений, а попробуй это сделать, потребуй от газеты опровергнуть слова о выдающейся роли Первого секретаря ЦК КПСС, когда это Первый секретарь еще сидел на своем секретарском кресле.
Но зато уж Георгий Константинович, конечно, никогда выдающихся ролей Хрущеву не приписывал, только если вот так:
«ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА Г. К. ЖУКОВА В ЦК КПСС ОБ ИЗДАНИИ ОЧЕРКА „БИТВА ПОД СТАЛИНГРАДОМ“
30 июля 1956 г. товарищу ХРУЩЕВУ Н.С
По Вашему указанию я лично разобрался в вопросе об издании краткого очерка „Битва под Сталинградом“… По содержанию очерк представляет собой тезисы, излагающие в общих чертах ход событий Сталинградской битвы, без анализа этих событий и выводов.
При написании очерка авторы и лица, просматривавшие рукопись, не подчеркнули роль руководящего состава в достижении победы под Сталинградом и при названии фронтов ограничились упоминанием в очерке только фамилий командующих фронтами, представителей Ставки Верховного Главнокомандования и члена Государственного Комитета Обороны.
Вследствие этого оказалась неотмеченной в очерке Ваша большая работа на фронте, направленная на достижение победы в Сталинградской битве… Полагал бы целесообразным изданный очерк исправить и, если с Вашей стороны не будет возражений, во втором издании очерка отметить Вашу большую организаторскую, политическую, военную и хозяйственную работу, направленную на истощение и разгром врага под Сталинградом…
Прошу Вашего согласия на издание краткого очерка „Битва под Сталинградом“ с указанным дополнением и поправками.
Г. ЖУКОВ»
И это было сделано не журналистом газеты, а им самим, лично. Большая разница? Согласитесь — тварь. Предельно мерзкое существо.
Борец за историческую правду. Только свою борьбу за нее он начал вот так:
23 мая 1955 г.
В январе месяце с/г Министерством обороны на рассмотрение Президиума ЦК КПСС было внесено ходатайство об изменении существующего наименования Первого периода Великой Отечественной войны.
В настоящее время этот период носит наименование „Активная оборона Советских Вооруженных Сил“.
Учитывая, что такое наименование приводит к неверному представлению о характере действий советских войск в 1941–42 гг. и что оно противоречит принятому у нас понятию содержания активной обороны, министерство просило ЦК КПСС одобрить следующее наименование первого периода: „Срыв замыслов „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза и создание условий для коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны“.
В последующем Министерство обороны, обсудив этот вопрос на коллегии, пришло к заключению, что предложенное наименование также не является исчерпывающим, поскольку оно не отражает характера событий первого периода войны и содержит только его военно-политический итог. Это может породить неправильное представление о содержании военных событий того времени и той тяжелой обстановки, в которой они протекали.
В связи с этим коллегия просит Президиум ЦК КПСС рассмотреть два новых варианта определений первого периода:
Первый вариант — „Период отступления и срыв плана „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза“;
Второй вариант — „Период отступления, накопления сил и срыв плана „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза“.
Вот вам дата и фамилии лиц, которые первыми бросились лизать хрущевскую задницу и запустили ревизию истории Великой Отечественной войны, опережая решения 20-го съезда, согласно тому, что Никита набренькал в своем докладе:
«Обычно рисуется такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так называемой „активной обороны“, то есть ту тактику, которая, как известно, допустила немцев до Москвы и Сталинграда. Применив такую тактику, Советская Армия только-де благодаря гению Сталина перешла в наступление и разгромила врага»…
Может показаться странным, зачем я столько внимания уделяю персоне Г. К. Жукова в главе о военной доктрине СССР, но не спешите, не понимая роли в данном вопросе маршала, тем более, не имея представления о нем, как о человеке, трудно понять, что стало с этой доктриной, точнее, почему она из истории ВОВ… исчезла. Да, исчезла. Поэтому вместо неё что только не суют, вплоть до фантастической книги Шпанова.
Есть байка о том, что Жуков лично арестовал Берию на совместном заседании Президиума ЦК и Президиума Совмина, якобы, он даже сам рассказывал об этом. Рассказывать-то он мог что угодно, в том числе и о том, как план Крымской операции разработал, когда за язык его схватили, оправдывался, что не так его поняли, он имел в виду станицу Крымскую.
Только именно Берия, как только умер Сталин, сразу выпустил на свободу всю военную братву, орудовавшую в одной банде с Жуковым, залетевшую по «трофейному делу». Если точнее — Жуков эту банду, будучи главкомом группы советских оккупационных войск в Германии, возглавлял.
И нужно понимать, как был взбешен Иосиф Виссарионович, узнав о поведении «маршала Победы».
Чего тебе, жаба, не хватало? Маршальского оклада и маршальского пайка? Почета и уважения? Можно еще понять глупость какого-нибудь нашего современника, который ради обладания престижной маркой айфона суёт свою шею под кредитное ярмо. Хочется, что бы считали его крутым. Он думает, что если люди увидят в его руках дорогую вещь, то сразу будут уважать. Но ты-то — маршал Победы! Да если даже на тебе будут кирзовые сапоги, то тебя уважать… еще сильнее будут! На кой ляд тебе понадобились эти «айфоны», которые ты грёб в Германии вагонами?
И что прикажете делать с этим уродом Сталину, если оно на белом коне проскакало перед парадными колонами по Красной площади и речь с трибуны Мавзолея говорило? Посадить его вместе с дружком генералом Крюковым? Чтобы весь мир потом хохотал над нашей страной: маршал Победы — ворюга и мародер?!
Приняли решение Жукова отправить пока командовать Одесским военным округом. Одесситы мастера анекдоты сочинять и рассказывать? Вот им и рассказывай анекдоты, как ты лично все важнейшие операции в войне разработал и осуществил. Это хвастовство, вместе с воровством, Георгию Константиновичу тоже на воротник повесили.
Но, видно, он и в Одессе не угомонился, поэтому уже через полгода по решению Политбюро его загнали на Урал. Там он и нашел свою новую любовь, которая в дочери ему годилась и которая потом так его перед Брежневым подставила.
А как только умер Сталин, так Жукова сразу Никита вернул на доопальную должность заместителя военного министра, главкома Сухопутных войск. И Берия всю его трофейную банду из тюрем и лагерей выпустил.
В 1955 году, после снятия Маленкова с Председателей Совмина, Булганин занял его место, а Жуков стал военным министром. Вскарабкался на пик.
Будущую «антипартийную группу», которая и так не имела поддержки большинства ЦК… Да сам Сталин сразу после 19-го съезда утратил контроль над большинством ЦК, то, чего удалось избежать в 37-м году, случилось в 52-м… А в 1955 «антипартийцы» лишились рычагов влияния на политику и кадры, их уже третировать начали и хрущевская кодла уже начала процесс реабилитации осужденных в 37-м году троцкистов, готовясь к очередному съезду партии.
Одновременно, как следует из вышеприведенной записки Жукова и Соколовского, начался процесс пересмотра истории ВОВ, роли в ней Сталина. В докладе Хрущева на 20-м съезде обвинение Сталину в том, что он страну к войне не подготовил и поэтому она обернулась огромными потерями, звучало наряду с обвинением в незаконных репрессиях.
Прокуратура и КГБ начали пересмотры дел осужденных троцкистов, а в министерстве Обороны — пересмотр результатов деятельности Сталина, как Главнокомандующего, и пересмотр вопросов подготовки страны к войне. Эти два процесса даже по времени совпадают.
Это каким-то образом ускользнуло от внимания даже современных историков, которые обозначают себя защитниками Сталина. Впрочем, с такими защитниками и врагов не надо…
И если результат деятельности прокуратуры и КГБ был в том, что на Сталина навесили незаконно осужденных троцкистов, то результат деятельности министерства обороны, которое возглавлял очень сильно обиженный Сталиным «бог войны», как его назвал А. Исаев, вылился в будущие 20 млн. погибших. В преступную сталинскую политику, которая привела к таким огромным жертвам.
«В январе месяце с/г Министерством обороны на рассмотрение Президиума ЦК КПСС было внесено ходатайство об изменении существующего наименования Первого периода Великой Отечественной войны.
В настоящее время этот период носит наименование „Активная оборона Советских Вооруженных Сил“.
Учитывая, что такое наименование приводит к неверному представлению о характере действий советских войск в 1941—42 гг. и что оно противоречит принятому у нас понятию содержания активной обороны, министерство просило ЦК КПСС одобрить следующее наименование первого периода: „Срыв замыслов „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза и создание условий для коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны“.»
Это из Записки за подписью Жукова. 1955 год. А это из доклада Хрущева, 1956 год:
«Обычно рисуется такая схема. Сталин все и вся предвидел. Советская Армия чуть ли не по заранее начертанным Сталиным стратегическим планам проводила тактику так называемой „активной обороны“, то есть ту тактику, которая, как известно, допустила немцев до Москвы и Сталинграда.»
Нужно задавать вопрос: кто являлся автором клеветы на Сталина в вопросе подготовки СССР к войне и его роли в ней или и так всё очевидно?
А вот вопрос историкам: как так случилось, что вы роль Жукова в клевете на Сталина по этому вопросу затёрли, всё приписали одному Хрущеву? — задавать нужно. И пристально смотреть в их бегающие глазки…
Но вы хоть что-то поняли из этого: «активная оборона» — неправильно, правильно — срыв замысла «молниеносной» войны? И что характер действий советских войск в 41–42 гг. противоречит принятому понятию содержания активной обороны.
Вроде активная оборона — это контратаки и контрнаступления. Пассивная оборона — сидение в окопах и в укрепленных районах. Так от самой границы советские войска, отступая, активно контратаковали. Даже там, где они успевали занять подготовленные к обороне рубежи — обязательно контратаки. У самого же Жукова в «Воспоминаниях и размышлениях» так.
И как сорвали замысел «молниеносной» войны, если не обороной? Пассивной обороной сорвать не могли, потому что пассивной обороны не было ни в 41-м, ни в 42-м от слова совсем. Контратака на контратаке. Контрнаступление на контрнаступлении.
Но если не было пассивной обороны, не было и активной обороны, как считают Жуков с Соколовским, то как еще можно было сорвать план «молниеносной» войны?
Только два варианта: либо напасть первыми и разгромить немецкие войска, готовые для блицкрига… Но тут даже Резун-Суворов с его выдумкой о том, что Сталин подобное планировал, заплачет от смеха, потому что если даже и планировал, то не успел.
Либо второй вариант: драпать до самой Москвы с такой скоростью, чтобы немцы не успели догнать наши войска и разгромить их, закончив войну блицкригом, а пока идет драп — накопить силы для создания коренного перелома.
Вам смешно от второго варианта? Так вы только что прочли, как Жуков с Соколовским предлагали обозначить первый период войны:
«В связи с этим коллегия просит Президиум ЦК КПСС рассмотреть два новых варианта определений первого периода:
Первый вариант — „Период отступления и срыв плана „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза“;
Второй вариант — „Период отступления, накопления сил и срыв плана „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза“.»
Никакой обороны. Только отступление. Отступление без обороны. У них в их предложениях элементарно нет слова «оборона».
Даже я, владея обширным запасом такой лексики, от которой не только дамы падают в обморок, не могу подобрать соответствующих эпитетов для этих двух мерзавцев…
Я на срочную службу был призван в 1987 году из института, уже в возрасте 23 лет, когда Андропов отменил все отсрочки для студентов, гребли даже тех, кто учился на военных кафедрах, даже тех, кто уже успел закончить ВУЗы, в которых не было военных кафедр и кому было меньше 28 лет. Вместе со мной в одном призыве служил Сашка Егоров, ему буквально через несколько недель после призыва исполнилось 28, уже лысоватый, с заметным брюшком мужик, успевший до армии поработать инженером на производстве.
Саня пошел служить с установкой: «Если вам так надо, чтобы я побыл в армии год, я побуду, но всю вашу службу я в гробу видал». И этой своей установке он строго придерживался с первого дня. Первый подъем утром, взвод курсантов вскакивает и в панике напяливает на себя обмундирование, пока сержант отсчитывает 45 секунд, все стоят в строю уже, Саня еще потягивается и почесывается, расстилает на табурете портянку, ставит на нее ногу и, зевая, наматывает её.
— Курсант Егоров! — орет сержант.
— Что надо? — отвечает курсант Егоров.
Замковзвода, сержант Олег Мягкий, москвич, терялся перед такой наглостью. Да и неудобно было 19-летнему парню гонять лысого пузатого мужика.
Попробовал замполит роты с ним побеседовать насчет того, что «призвался — так служи».
— Тебе надо, ты и служи, — был ответ.
Попробовали Саньку по нарядам погонять — никакого эффекта. Он и в нарядах ни фига не делал, где-нибудь в углу дремал. Зато выяснилось, что у него золотые руки насчет всякой электрики и электроники. Егорову выделили комнату в помещении клуба нашей части и туда все офицеры и прапорщики таскали из дома свои сломанные магнитофоны и телевизоры, да и вся электрика части на Саньке была.
Подъем утром у Егорова был индивидуальный, вставал он к 8 утра, чтобы завтрак только не проспать, после завтрака шел в свой рабочий кабинет, появлялся в роте к обеду, потом опять исчезал до ужина. Всякие занятия по уставам и подвешиванию бомб к самолетам ему были до фонаря. А скоро у него в его кабинете завелись электроплитка, чайник, кастрюля и сковородка, поэтому в роте его видели только на вечерней поверке и утром. Через несколько месяцев он и после вечерней поверки стал уходить к себе, там у него и кровать образовалась.
Сам командир части его только просил поменьше по территории части шляться, пугая тех, кто «живи по уставу — завоюешь честь и славу» расстегнутой до пупа гимнастеркой и небритой физиономией.
А так, как я по возрасту из всех других срочников был к Саньке ближе всего, мы с ним «сошлись характерами» и иногда вместе проводили время в его мастерской, жаря картошку с тушенкой и беседуя о жизни.
Кроме ремонта всякой электроники и возни с проводкой, Санька имел еще страсть исследовать все закоулки помещений клуба, выискивая в них разные раритеты. Как-то ему пришлось в библиотеке менять проводку и он там наткнулся на пыльный завал старых книг. Самое интересное, разумеется, перекочевало в его мастерскую. У Егорова были не только руки золотыми, но он еще кое в чем соображал. Когда к нему в гости приехала жена, некоторые экземпляры были тайно вынесены за пределы части и уехали вместе с ней к нему домой, в ожидании судьбы быть проданными на букинистических развалах.
— Петруха, смотри, что я откопал, — среди откопанного Сашка нашел два первых тома «Истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», изданных в 1960 году: — Библиографическая редкость. Читал такое? Еще два тома должно быть, найти не могу, наверно их изъяли при Брежневе и вывезли, а эти забыли. Там такое — только анекдоты сочинять. Никита отжигал!
— Дай почитать.
— Конечно, только верни потом.
Чтиво, и правда, было увлекательным. Я даже закладки вставлял в особо интересные места и потом мы с Санькой ржали над этой «историей». У ее сочинителей были даже не проблемы с логикой, у них полушария головного мозга между собой не дружили. Мы уже тогда знали, что Хрущев первым разоблачил «культ личности» и Перестроечная пропаганда начала обвинять Сталина за поражения 41-го года. И вот перед глазами у нас были истоки, так сказать.
А вот это у нас с Санькой заняло несколько вечеров обсуждения:
«Немалая доля ответственности за то, что Красная Армия оказалась не подготовленной к отражению внезапного нападения врага, лежит также на руководителях Наркомата обороны и Генерального штаба — Маршале Советского Союза С. К. Тимошенко и генерале армии Г. К. Жукове. Они плохо разобрались в создавшейся военно-стратегической обстановке и не сумели сделать из нее правильные выводы о необходимости осуществления неотложных мер по приведению Вооруженных Сил в боевую готовность.»
Предполагал ли Георгий Константинович, когда выдвинул свои предложения «об изменении существующего наименования Первого периода Великой Отечественной войны», что к нему прилетит это бумеранг?
Я не знаю, получил ли инсульт маршал Жуков, после которого впал в кому, от того, что, осознав в конце жизни, в какое ничтожество сам себя превратил, долбясь в раскаянии головой об пол:
— Чего мне не хватало?! Слава, почет, уважение — всё было! Зачем мне нужно было всё это трофейное барахло? Какой черт меня тянул строить из себя Ганнибала? Товарищ Сталин, слышишь ли ты меня, простишь ли ты меня? Я ведь, это я ведь спас от твоих товарищей этого кукурузника! Будь я проклят!
Или он до самого последнего мгновения своей жизни, упав от звания маршала Победы до уровня тряпки о которую вытерли ноги, так ничего и не понял, но хоть пискнул в своих мемуарах напоследок, всё, на что он уже был способен:
«В последние годы принято обвинять И. В. Сталина в том, что он не дал указаний о подтягивании основных сил наших войск из глубины страны для встречи и отражения удара врага. Не берусь утверждать, что могло бы получиться в таком случае — хуже или лучше. Вполне возможно, что наши войска, будучи недостаточно обеспеченными противотанковыми и противовоздушными средствами обороны, обладая меньшей подвижностью, чем войска противника, не выдержали бы рассекающих мощных ударов бронетанковых сил врага и могли оказаться в таком же тяжелом положении, в каком оказались некоторые армии приграничных округов. И еще неизвестно, как тогда в последующем сложилась бы обстановка под Москвой, Ленинградом и на юге страны.
К этому следует добавить, что гитлеровское командование серьезно рассчитывало на то, что мы подтянем ближе к государственной границе главные силы фронтов, где противник предполагал их окружить и уничтожить. Это была главная цель плана „Барбаросса“ в начале войны.»
И все многотомные исследования истории Великой Отечественной войны, как хрущевские, так и брежневские, полетели к черту. В пыль. И даже перестроечные. И современные.
Можно сказать, что маршал Жуков одним этим себя реабилитировал.
Конечно, в 1987 году мы, молодежь того времени, были еще теми! Если бы в те годы кто-то в нашем обществе назвал себя марксистом, то я даже представить не могу, как бы над ним глумились. Но все поголовно — комсомольцы. И про Сталина мы знали только то, что ему в кино Жуков рассказывал, как надо правильно воевать. Плюс — начатая Гласностью «объективность». Еще и наше нахождение в армии, которое не имело никакого смысла для обороноспособности страны. Дико?
ШМАС — Школа младших авиаспециалистов. Наша учебка. Полгода учили на авиатехников. Наша рота — техники по бомбовооружению. Офицеры, которых мы именовали словом «шакалы», откровенно нам говорили, когда кто-то очень умный, как тогда выражались, из курсантов задавал вопрос, как же мы будем служить в частях после выпуска, если почти все занятия у нас заменены разгрузками вагонов на станции и разными хозработами:
— Вы думаете, что вас кто-то к самолетам подпустит? Вечный ДСП (дневальный по стоянке подразделения) и хозработы! Размечтались они в самолетах копаться!
Поэтому наша с Санькой критика «Истории Великой Отечественной войны» носила некоторое своеобразие:
— Петруха, прикинь, откуда они взяли сведения о том, сколько немцев на нас напало и сколько танков и самолетов у них было — из книги Мюллера-Гиллебранда. Какой-то немец в 50-е эту книгу написал и куча маршалов и генералов, которые сочиняли эти тома, у него содрала сведения о вермахте. Прикинь, уже война закончилась лет десять до того, как они их сочинять сели, а сведений о немецкой армии они так и не имели, пока Мюллер книгу не написал! А если бы не написал, то, наверно, было бы у них в истории про силы вермахта — «хер его знает». Вот так и написали бы — «хер его знает»…
Это, действительно, даже в голове не укладывается. Смотришь в этом многотомнике ссылки, которые указывают на источник сведений о силах немцев и там — труды битого фашистского генерала. И никаких подозрений насчет того, что битый может свои силы преуменьшить, чтобы не так позорно потом выглядеть в объективе истории. Вдобавок Мюллер-Гиллебранд во время сочинения своих трудов служил уже в бундесвере, а бундесвер к тому времени оформлялся в основную сухопутную ударную силу НАТО в Европе. А НАТО создавался именно как противовес и на идеологии противостояния возможной агрессии со стороны СССР. И у сочинителей «Истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» в межушных ганглиях не заискрилась мысль, что предназначенная для широкого круга читателей, отнюдь не для служебного пользования, работа Мюллера-Гиллебранда о сухопутных силах Германии может носить пропагандистский характер и в ней Третий Рейх возможно будет выглядеть если не совсем безобидной овечкой, то где-то там рядом.
И потом, когда при Брежневе писался новый многотомник по истории ВОВ, туда снова перекочевал Мюллер-Гиллебранд. Даже не стеснялись, приводятся сведения по вермахту — ссылка на «Сухопутная армия Германии. 1933–1945». Внаглую.
И поныне, во всех без исключения исследованиях о ВОВ сведения о силах немецкой армии взяты из «Сухопутной армии Германии. 1933–1945». Как из объективного источника.
Почему я так на это реагирую? Да сами подумайте, к написанию многотомника привлекались даже генералы Генштаба ВС СССР. И у них в Генштабе не было сведений о немецкой армии, поэтому им пришлось заказывать тогда в ФРГ книгу немецкого генерала, переводить ее на русский язык и оттуда выписывать, сколько у немцев на 22 июня 1941 года было танков. А самим это узнать было совсем неоткуда? Т. е., наша разведка в 1941-м никаких сведений не давала? Пленных немцев, у которых можно было бы расспросить, сколько у них в разных дивизиях всего есть, совсем не было? Или такие вопросы пленным задавать соображения не хватало?
Более того, в 1943 году сдался в плен фельдмаршал Фридрих Паулюс. А он был не просто фельдмаршалом и командующим 6-ой армией вермахта, но еще, по счастливому совпадению, одним из главных разработчиков плана «Барбаросса». И мужчиной вполне себе еще в адекватном возрасте и состоянии, совсем не американский президент Байден, засыпающий на середине фразы из трех слов. Так вот бы у кого спросить про силы вермахта на начало войны, правда? Этому даже в архивы заглядывать не надо. У него эти цифры и так в голове записаны. Ну, если не с точностью до солдата, то где-то близко.
И в 1943 году у Паулюса так никто в нашем Генштабе насчет плана «Барбаросса» не поинтересовался? Некогда было?
Кроме того, Паулюс после войны жил в ГДР, был не только лоялен к властям социалистической Германии, но еще изо всех сил осуждал гитлеровский режим и милитаризм ФРГ. Иметь в своем распоряжении источник информации о немецкой армии такого уровня, целого фельдмаршала, разрабатывавшего план «Барбаросса», и при этом пользоваться сведениями полковника бундесвера, армии НАТО — это, извиняюсь, хамство. Плевок в историю Великой Отечественной войны.
И мотивы даже не пытались маскировать. Зачем им понадобилось обращаться к сочинениям Мюллера-Гиллебранда? Да потому, что у того силы вермахта по танкам, например, уменьшены ровно в два раза. Да, просто в два раза. Без всякого стыда. Я в дальнейшем приведу этому железобетонное, танкобронированное доказательство.
А если силы вермахта поделить на два, то — «если бы не Сталин…»
Оба многотомника по истории ВОВ, хрущевский и брежневский, это — «если бы не Сталин…»…
Но и это всё ерунда. Главное, что данную «Историю…» писали, такое впечатление, разные авторы в разной, но очень конкретной, степени опьянения, а потом написанное этими пьяницами собрал под одну обложку редактор (или редакция) в совершенно дико наклюканном состоянии. Судите сами, сначала идет такое:
«Советская оборонная промышленность, опиравшаяся на мощную тяжелую индустрию, была способна еще до войны дать нашей армии нужное количество новой боевой техники, создать резервы для восполнения потерь и обеспечить новые формирования в начале войны. Все это вместе с наличием богатейших сырьевых ресурсов означало, что в экономическом отношении Советский Союз был подготовлен к отражению фашистской агрессии.»
А потом это же утверждение последовательно, по каждому роду войск, по каждому типу вооружения громится в пух и прах, например, по самолетам:
«Новые советские самолеты — истребители Як-1, МиГ-3 и бомбардировщик Пе-2 — стали выпускаться лишь в 1940 г. и в очень малом количестве. Так, например, самолетов МиГ-3 было произведено в 1940 г. — 20, Як-1 — 64, а Пе-2 насчитывалось всего 1–2 машины. В первой половине 1941 г. положение улучшилось. Истребителей новых типов — МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1 — промышленность дала 1946, бомбардировщиков Пе-2 — 458 и штурмовиков Ил-2 — 249. Однако это количество машин не могло изменить общего соотношения старых и новых самолетов в войсках, тем более что часть новых машин лишь начинала поступать на вооружение с заводов… Однако новых самолетов поступало в части пока еще немного, так как их производство, будучи более сложным, налаживалось сравнительно долго и не стало еще массовым.»
Т. е., в 41-м году новых самолетов в войска поступало мало, потому что их производство только налаживалось, но еще до войны советская оборонная промышленность способна была дать их нужное количество. Авторы когда в носу пальцем хотят поковыряться себе глаз выкалывают?
Такая же картина по танкам:
«Значительная часть танков, находившихся на вооружении нашей армии, по своим тактико-техническим данным перестала уже отвечать требованиям современной войны. Поэтому перед советскими военными конструкторами была поставлена задача — создать такие танки, которые по своим боевым и техническим качествам были бы лучше заграничных.
Эта задача была решена. Но освоение новых танков промышленностью и их серийное производство началось незадолго до нападения Германии на СССР.
Машины новых типов — KB и Т-34, значительно превосходившие по своему качеству немецкие, в 1939 г. не производились, а в 1940 г. их было выпущено немного: 243 KB и 115 Т-34. Только в первом полугодии 1941 г. выпуск новых танков заметно увеличился. За эти шесть месяцев промышленность дала 393 танка KB и 1110 танков Т-34.»
Вроде бы понятно, что новые самолеты и танки еще вчера только были в виде чертежей в конструкторских бюро, приняты на вооружение буквально за год до начала войны, поэтому промышленность при любых вариантах не могла выдать их столько, чтобы закрыть все потребности армии, но, при этом, советская оборонная промышленность была способна обеспечить армию до войны новой техникой.
А почему не обеспечила? Потому что
«…эта огромная работа проводилась недостаточными темпами, в расчете на несколько лет, и осталась незавершенной к началу Великой Отечественной войны прежде всего в области перевооружения бронетанковых войск, авиации и отчасти других родов войск. Не было закончено формирование механизированных корпусов. Медленно внедрялась в Вооруженные Силы новая техника, отставала разработка таких средств обеспечения боевых действий войск, как специальные автомашины, инженерные средства наземных войск, машины и механизмы аэродромного обслуживания самолетов и т. д.»
Теперь всё ясно. Промышленность была готова, образцы новой техники уже были созданы, только Сталин запланировал наделать новых танков и самолетов за несколько лет, а надо было дать задания заводам быстренько наштамповать всего за полгода. Где-то в тумбочке у Сталина была лампа Алладина с джинном Хоттабычем внутри, но он, одержимый культом своей личности, посчитал, что джинн, который мог за год после принятия на вооружение Пе-2 и Ил-2, наколдовать их выпуск, покрывающий потребности армии, плохо повлияет на культ личности и займет его место в Политбюро.
Но, тем не менее, хорошо остаканившиеся авторы делают такой вывод:
«Несмотря на это, в целом Советские Вооруженные Силы в своем техническом оснащении, организации и боевой подготовке сделали крупный шаг вперед, достигнув уровня современных (по тому времени) требований. Хотя они и находились в процессе перевооружения, но были в состоянии дать надлежащий отпор агрессору.»
И указывают, что нужно было для этого сделать:
«А между тем у Красной Армии имелись все возможности для того, чтобы более организованно встретить нападение немецко-фашистских войск и дать им сокрушительный отпор. Требовалось лишь своевременно привести войска приграничных округов в повышенную боевую готовность. Но этого сделано не было. Когда стало известно, что гитлеровское военное командование развертывает свою армию вдоль нашей западной границы, правительство СССР, Наркомат обороны и Генеральный штаб приняли некоторые меры к тому, чтобы усилить войска западных приграничных округов. Однако эти меры, несмотря на нарастание угрозы вражеского нападения, не предусматривали сосредоточения вблизи западных границ необходимых сил для отражения возможного нападения немецко-фашистской армии на Советский Союз.»
Всё понятно. Если бы вовремя стянули к границе побольше войск, хотя в войска новая техника только начала поступать, то немцы 22 июня получили бы сокрушительный отпор. И через несколько страниц, приняв на грудь еще нормальную дозу, авторы стали разоблачать клевету Гитлера насчет того, что СССР готовился напасть на Германию, а Гитлер только упредил Сталина:
«Несколько часов спустя, когда пламя войны уже бушевало на огромной территории, по берлинскому радио выступил германский министр иностранных дел и зачитал пространную ноту правительству Советского Союза, в которой делалась попытка задним числом обосновать чудовищный акт вероломства, совершенный по отношению к СССР… В чем же пытались обвинить фашистские руководители Германии Советское правительство?… Пытаясь свалить на Советский Союз всю ответственность за создавшееся напряженное положение, берлинские правители нагло заявляли, что „части русских все более и более продвигаются к границе Германии, несмотря на то что с немецкой стороны не предпринимается никаких военных мер, которые могли бы оправдать такие действия русских“.»
Ну, вы всё поняли?! Оказывается, чтобы дать немцам сокрушительный отпор, Сталин должен был сначала дать Гитлеру повод обвинить СССР в подготовке нападения на Германию. Правда, я лично чего-то не догоняю, каким образом СССР помогло бы, если бы он выступал в роли агрессора.
Но вы будете мне доказывать, что эту «Историю…» написали люди, находящиеся в адекватном состоянии?..
Я понимаю, что найдется много желающих, которые, как обычно обвинят меня в вульгарном стиле. Это ж — ИСТОРИЯ! Надо по-научному. Да надо бы. Только как по-научному вот это прокомментировать:
«Основная сущность советской стратегической доктрины была выражена в следующих словах проекта Полевого устава 1939 г.:
„На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушающим ударом всей мощи своих Вооруженных Сил.
Наша война против напавшего врага будет самой справедливой из всех войн, какие знает история человечества.
Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.
Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника.
Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение, с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью“.
В принципе эти положения были правильными, за исключением установки на достижение победы „малой кровью“, которая не отвечала особенностям современной войны, требующей больших жертв. Однако из-за недостаточной практической и теоретической подготовки многих руководящих военных кадров указания проекта Полевого устава воспринимались слишком прямолинейно, догматически. Например, исходя из предпосылки, что Советские Вооруженные Силы в случае нападения империалистических государств перенесут войну на их территорию, недооценивалась возможность вторжения вражеских войск на нашу советскую землю. Оборонительные мероприятия в приграничных районах проводились недостаточно энергично, особенно в глубине от границы.»
Это в серьезном академическом труде «История Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» в 4-х томах. Нужен тест на сообразительность и внимательность, чтобы понять, какую визжащую чушь сочинили сочинители этого академического труда или и так всё ясно? Я даже для не особо понятливых выделил эту чушь жирным шрифтом.
Это ж как нужно было набубениться, что бы такое написать?!..
Кроме того, что откуда-то взялась стратегическая доктрина, которую, надо полагать использовали как синоним военной доктрины, так еще в проекте
«Если враг навяжет нам войну, Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий.»
На кого-то нападать собирались? Я понимаю, что это проект, даже было отпечатано несколько редакций проекта Полевого Устава РККА 39-го года, они были разосланы по частям для обсуждения и внесения предложений. Но этот проект только проектом и остался. Зачем нужно было в издании об истории ВОВ цитировать из ПРОЕКТА именно такие провокационные слова? Тем более, что если когда-то руководители Советского государства говорили о Красной Армии что-то такое, то они говорили, что она будет самой наступающей армией.
И сам Сталин в своем выступлении перед выпускниками военных академий в 1940-м году сказал:
«Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия — армия наступательная.»
И, конечно, доктрина в проекте Устава и то, что указания проекта как-то не так воспринимались — круто. Остается только объявлять выговоры за неисполнение проектов приказов и сажать за нарушения проектов законов.
Ладно, стратегическая доктрина в проекте Устава есть, а где же в издании военная доктрина, которой Большая Советская Энциклопедия даёт такое определение:
«Военная доктрина, система официальных взглядов и положений, устанавливающая направление военного строительства, подготовки страны и вооружённых сил к войне, способы и формы её ведения. В. д. вырабатывается и определяется политическим руководством государства. Основные положения В. д. складываются и изменяются в зависимости от политики и общественного строя, уровня развития производительных сил, новых научных достижений и характера ожидаемой войны.»
Да вообще нет в «Истории ВОВ…» 1960-го года издания даже выражения «военная доктрина», зато есть, кроме стратегической доктрины, статья «Советская военная наука накануне Отечественной войны», а в ней такое:
«Отрицательное влияние на развитие советской военной науки, особенно после 1937 г., оказал культ личности И. В. Сталина. Культ личности вел к догматизму и начетничеству, сковывавшим инициативу военных исследователей. Он вынуждал ждать указаний одного человека, искать подтверждения теоретических положений не в самой жизни и практике, а в готовых формулах и цитатах. Культ личности затруднил освоение и дальнейшее развитие богатейшего ленинского военно-теоретического наследства. Отсутствовало такое решающее условие успеха научного творчества, каким является широкое обсуждение вопросов военной теории.»
Ну, вы поняли, Сталин помешал военным теоретикам. Особенно этим теоретикам:
«Среди авторов военно-научных трудов, сыгравших известную роль в формировании конкретных взглядов советской военной теории, следует упомянуть С. М. Белицкого, И. И. Варфоломеева, А. М. Вольпе, А. К. Коленковского, Н. Г. Корсуна, С. Н. Красильникова, В. А. Меликова, Ф. Е. Огородникова, В. К. Триандафиллова, M. H. Тухачевского, H. H. Шварца, Е. А. Шиловского и др., опубликовавших работы по вопросам военной истории, стратегии, оперативного искусства и тактики…»
О, Триандафиллов! О, теория глубокой операции! Кого ни возьми из наших историков, так только возведенные к небу очи и глубочайшее почтение к этому гению военно-теоретической мысли. Оно ж оказало такое решительное влияние на военную мысль в СССР. Все наши знаменитые полководцы учились на Триандафиллове. Все его «глубокую операцию» упоминают в своих мемуарах.
Есть только один «небольшой» нюанс. Если мы с вами откроем любую военно-теоретическую работу, начиная с конца 30-х годов, то вправе ожидать ссылок и отсылок к трудам Владимира Кириаковича Триандафиллова, правильно? Если его работы оказали влияние на военно-теоретическую мысль, так и должно быть. По-другому быть не должно.
Но, например, «Генерал-майор П. С. Смирнов. Прорыв укрепленной полосы. 1941 год. Воениздат НКО». С такой аннотацией:
«Книга посвящена исследованию вопроса об организации тактического прорыва укрепленных полос и эволюции форм прорыва в зависимости от изменений вооружения, организации войск и форм обороны. Книга предназначается для начальствующего состава Красной Армии.»
Так генерал-майор П. С. Смирнов вообще о Триандафиллове не был в курсе. Он ни его не знает, ни его работ.
В чем причина? Наверно, просто стоит прочитать основной труд Триандафиллова, чтобы понять это. «Характер операций современных армий». На сайте Министерства Обороны РФ, на странице, посвященной В. К. Триандафиллову, его труд так охарактеризован:
«Триандафиллов показал, что современная операция представляет собой важный процесс вооруженной борьбы, требующий точных научно-технических расчётов. Новое в организации и ведении боя он видел в основных возможностях одновременного удара по всей тактической глубине противника путём использования различных групп (эшелонов), танков, штурмовой авиации, дальнобойной артиллерии, считая при этом главным условием в бою взаимодействие между всеми средствами борьбы. Триандафиллов внёс существенный вклад в разработку теории последовательных операций и теории глубокой операции и боя. Эти теории, обогащённые и развитые позже усилиями советских военных учёных и военачальников, получили подтверждение в ходе Великой Отечественной войны и сохраняют определенное значение в современных условиях.»
Мне особенно нравится в этой характеристике фраза «получили подтверждение в ходе Великой Отечественной войны». Вроде бы, не поспоришь, если даже маршал Василевский упоминал о Триандафиллове. Только когда Василевский писал мемуары, произошли некоторые политические процессы в СССР, после которых кое-что в этих мемуарах не могло не появиться. Я очень глубоко сомневаюсь, что в книге воспоминаний Александра Михайловича, коль она издавалась бы до 1953 года, даже некоторые фамилии лиц, упомянутых в ней, прозвучали бы, а если бы прозвучали, то совершенно не в том разрезе, как они представлены в издании брежневского времени.
Интересно, что фамилия Триандафиллов среди каких-то военных теоретиков совершенно не упоминается в издании 1958 года «Операции Советских Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. (Военно-исторический очерк). Том I». Забыли о нем и еще не успели вспомнить, потому что Тухачевский и компания только недавно были реабилитированы?..
И как только Тухачевский был реабилитирован, так сразу в мемуарах наших полководцев появилась фамилия Триандафиллова (и Тухачевского, конечно), о котором они и не вспоминали до реабилитации Тухачевского. Связаны эти два имени.
Выкормыш Тухачевского своими работами прославлял отфигаченного поляками маршала, как главного полководца СССР, маршал рекламировал работы Триандафиллова, потому что в них он был единственным заслуживающим внимания полководцем в СССР, как работы выдающегося теоретика.
Потом, когда понадобилось выставить Сталина и Ворошилова виновными в уничтожении цвета наших командных кадров, выплыл горе-полководец Тухачевский и такой же теоретик Триандафиллов. Выплыл, да так и плавает, благодаря усилиям уже современных военных историков и прочих теоретиков.
Вы вправе задать мне вопрос, на каком основании я утверждаю, что в мемуары наших полководцев редакторы, контролируемые идеологическим отделом ЦК КПСС, вписывали целые блоки «воспоминаний», отношения к которым сами писавшие мемуары не имели. Например, о «военных теоретиках». Есть ли у меня основания для таких подозрений? Более, чем есть. Пока я не стал внимательно разбираться с «Солдатским долгом» К. К. Рокоссовского, еще думал, что наши маршалы и генералы под нажимом редакций сами вписывали в свои воспоминания про «теоретиков», но в «Солдатском долге» есть такой момент, который явно показывает — там не рука Константина Константиновича, такого он не мог написать ни в каком случае, если только, конечно, у него не было желания выставить себя перед читателями дураком, не знакомым даже с армейскими уставами. Навроде Тухачевского. О мемуарах Рокоссовского будет в другой главе, а пока о Михаиле Тухачевском, одном из «сыгравших известную роль в формировании конкретных взглядов советской военной теории».
Я не просто так написал, что Тухачевский был даже не знаком с армейскими уставами. Во всяком случае, этот довольно плодовитый «теоретик» считал ниже своего достоинства снисходить до Полевого Устава РККА. Он даже терминов, используемых в нем, не знал. А был плодовитым. Резун-Суворов в книге «Беру свои слова обратно» высказал довольно много справедливой критики в адрес Тухачевского. Но так как Резун-Суворов, мягко говоря, не всегда объективен, то он привел в качестве примеров статьи Михаила Николаевича, в которых были сплошь политические лозунги. И поиздевался над этой «военной теорией». И над «декавильками».
Это такой прием у лжецов: что-то выпятить, а о чем-то умолчать. Целью Резуна было показать, что такие, как Тухачевский не были никакими заговорщиками и шпионами, а просто дураками, Сталин и расстрелял всех дураков. А так как в УК РСФСР не было статьи за «дурак», то дураков приговорили, как шпионов и вредителей.
Но всё не так просто, в том числе и с декавильками. Декавилька — это, в переводе на человеческий язык — узкоколейка, узкоколейная железная дорога. Идея Тухачевского, носившегося с декавильками, заключалась в том, чтобы принять концепцию снабжения наступающих войск по сети временно сооружаемых узкоколеек. На первый взгляд, вполне разумно — более дешевые и быстро возводимые транспортные магистрали. Но только на первый взгляд. А подвижной состав? Узкоколейки требуют другого подвижного состава, чем обычные железные дороги. Его отдельно производить, специально для армии? А в случае, если воюющая армия уходит в наступление на большую глубину, то снабжение ее так и остается по узкоколейкам? Или их придется разбирать и на их месте возводить дорогу с нормальной колеей? Всё это лишние траты материальных средств, загрузка промышленности на производство ненужной продукции (там и рельсы другие!) и в условиях войны — паралич железнодорожного снабжения. Если не полный паралич, то, во всяком случае, существенное затруднение.
Только благодаря тому, что в Наркомате Обороны, как мне кажется, все отлично понимали, кто такой Тухачевский, насколько он глуп, все его «декавильки» остались только в статьях и выступлениях этого «невинно репрессированного». У меня такое впечатление, что Ворошилов предупредил своих подчиненных:
— Вы особо на Михаила Николаевича пургу не гоните. Сами знаете, какой он человек, просто внимания не обращайте и всё.
Думаю даже, что сам Ворошилов не рассчитывал, что настолько глупый человек мог быть завербован немцами — кому нужен шпион-дурак?
Зачем Тухачевский и ему подобные нужны были в Наркомате Обороны, почему им даже звания маршалов присваивали? Так Ворошилов и Сталин не виноваты, что оно выплыло наверх во время Троцкого в руководстве военного ведомства, и куда их потом девать было? Выгнать из армии к чертовой матери, чтобы своими руками создать фронду из сонма военспецов, которых натаскал в армии Троцкий? Решили разумно, пусть под контролем работают, наворотить особо им не дадим, но, главное, чтобы не было этой фронды. Штатских троцкистов и без них хватало.
Только упустили, что у дураков мания величия — почти обязательный атрибут. Тот же «невинный» маршал Егоров, пропив мозги стал плакаться Ефиму Щаденко, что вся слава героев Гражданской войны досталась Ворошилову и Буденному, а он, Егоров, ведь фронтами командовал! Ефиму Щаденко! Близкому другу Семена Михайловича и Климента Ефремовича! Скажи спасибо, что тебя Семен Михайлович еще на совещании по формированию 1-ой Конной не развалил надвое саблей, своим знаменитым ударом, от плеча до пояса, как врага революции. Тебе, несмотря на все выкрутасы, даже маршала присвоили — так сиди тихо, наслаждайся высоким воинским званием, и не суй свой нос, куда паршивая собака хвост не суёт! Но он посчитал себя обиженным и полез в заговоры.
Но вернемся к Тухачевскому. Если бы Антон Павлович Чехов жил и писал в 30-е годы, то он «Волга впадает в Каспийское море» написал бы не про учителя гимназии, а про этих «военных теоретиков», Триандафиллова и Тухачевского:
«И по техническим и по тактическим свойствам огонь резко делится на два вида: настильный и навесный. Я не буду касаться технической и баллистической сторон этого вопроса, а остановлюсь на его тактических особенностях.
Оружие настильного огня (винтовка, пулемет, пушка) отличается значительной скорострельностью, меткостью, дальностью и большой убойностью по отношению к живым целям. Наступающая пехота терпит колоссальные потери от настильного огня. Для преодоления его необходимо залечь и начать огневое состязание с противником. Лишь после того как огонь его будет потушен, можно продолжать свое наступление.»
Это из его статьи «Маневр и артиллерия» к артиллерийскому съезду. Наконец-то командиры артиллеристы РККА узнали, что из винтовки за бугор стрелять нельзя. И еще кое-что узнали:
«…в отдельных случаях для скрытного занятия позиции, для перекатки (пушки — авт.) по замаскированной местности иногда и придется отказаться от лошадей и перекатывать их на руках. Поэтому вес ее не должен быть слишком велик. Но перемена позиции, более или менее значительная, должна производиться конной тягой.»
Целое открытие в применении артиллерии, согласитесь. И в статье полно таких, с позволения сказать, терминов: «мертвые цели», «живые цели».
«Полковая артиллерия будет иметь два рода задач: по живым целям — в виде отдельных перебегающих групп, а также танков, бронемашин и проч. и по целям мертвым — в виде пулеметных гнезд, отдельных окопов и проч.» —
хотя бы Полевой Устав открыл и прочитал, как там эти цели называются.
«Увлечение артиллеристов живыми целями — отдельными танками и проч. — вполне понятно; гораздо веселее стрелять по веселой цели. Не так увлекательно переворачивать вверх дном какое-нибудь кладбище, огород, склон холма и проч., где не видно, что делается, не видно, есть ли там пехота и какие она терпит потери.» —
про кладбища особенно метко сказано. Не очень приятно и весело по кладбищу лупить из пушек.
Но самое главное в его статье про перспективы развития артиллерии:
«Я нападаю в этих строках не на всю массу артиллерийского комсостава, которая имеет живые силы, а лишь на патентованных артиллерийских алхимиков. Этот орден очень сплочен, стар и зловреден. Его влияние надо забраковать и изжить. Только тогда Красная Армия станет неотразимой в наступлении, когда в артиллерии возьмут верх разумные взгляды, когда она проникнется тем здоровым убеждением, что артиллерия существует для пехоты, и когда будет искоренен старый схоластический принцип, считающий, что артиллерия — для артиллеристов.»
Видите, как бедного Михаила Николаевича, несмотря на то, что он в гвардии служил, скрипки умел мастерить и языки знал, «алхимики» никак не хотели признавать за артиллерийского гения и всю его теорию зловредно не хотели в армии применять. А против чего же боролся Тухачевский и за что он артиллеристов «алхимиками» назвал?
А всего у него было две идеи. Одну я приберегу для главы об артиллерийском вооружении РККА и вермахта, в которой показательно поглумлюсь над одним из наших историков — Юрием Мухиным. Юрий Игнатьевич Тухачевского не любит, как малыши манную кашу, прямо аппетит у него от одной фамилии Тухачевский пропадает. Но зато в артиллерийском деле немцев считает гениями. Особенно по одному вопросу. Только, критикуя Тухачевского и хваля немцев, Мухин о Тухачевском всё узнал из книги Резуна-Суворова. Я это точно знаю, потому что, если бы он читал труды Тухачевского, то не вляпался бы со всего маху в нечто с неприятным запахом. Готовьтесь, Юрий Игнатьевич, вы у меня на особом счету, поэтому я со всей пролетарской…
Вторая же идея такая, что я даже своим глазам не поверил, когда это прочел в статье «военного теоретика». Нет, я понимаю, что дурак, но все же! Это какой-то особый род гениальности:
«Двухорудийная батарея назрела и является необходимым этапом по пути увеличения мощи нашей артиллерии.»
Наверно, после этого все в Красной Армии поняли, что этот маршал — либо дурак, либо вредитель…
Вторая же идея такая, что я даже своим глазам не поверил, когда это прочел в статье «военного теоретика». Нет, я понимаю, что дурак, но все же! Это какой-то особый род гениальности:
«Двухорудийная батарея назрела и является необходимым этапом по пути увеличения мощи нашей артиллерии.»
Наверно, после этого все в Красной Армии поняли, что этот маршал — либо дурак, либо вредитель. Или то и другое вместе. Потому что нужно быть совсем дураком, чтобы артиллеристам впихивать идею 2-орудийной батареи, не предполагая, какую реакцию это у них вызовет.
4-орудийная батарея — это два огневых взвода по 2 орудия в каждом и взвод управления командира батареи. Командиры огневых взводов — офицерские должности, и командир первого огневого взвода является еще и старшим офицером батареи (СОБ). При выполнении огневой задачи командир батареи выдвигается на командно-наблюдательный пункт со взводом управления, ведет разведку целей и передает их координаты на огневые позиции батареи, где СОБ организует работу огневых взводов по ведению огня.
Если же батарея 2-орудийная, то в ней остается только один огневой взвод. При 4-орудийной на два огневых взвода — один взвод управления командира батареи. При 2-орудийной на один огневой взвод — один взвод управления. Пушек меньше в два раза, народу в полтора раза больше.
А если в боевой обстановке выбыл командир батареи (ранили или убили), то при ее 4-орудийном составе комбата заменяет СОБ, на огневой позиции остается командир второго огневого взвода, который принимает на себя командование двумя взводами. В 2-орудийной комбата заменить некем, потому что в случае убытия командира взвода на КНП, офицеров на огневой позиции не остается. Всё, батареи нет. Вести она огонь не может.
Тухачевский предлагал в случае надобности тогда сводить две 2-орудийные батареи в одну. А что тогда делать с лишним взводом управления? Пусть на КНП будут их не один, а два? Или один отправлять в краткосрочный отпуск в тыл?
Вся эта идея с 2-орудийной батареей настолько явная лажа, что ее мог продвигать только человек, совершенно ничего не понимающий в артиллерии. А откуда и где Михаил Николаевич мог что-то узнать об артиллерии, если он закончил пехотное юнкерское училище, а службу в Красной Армии начинал сразу с командармов, учитывая его привычку находиться со штабом как можно дальше от войск, предполагаю, что он и на огневой позиции батареи никогда не бывал. Зато высокоумно рассуждал о том, что винтовка стреляет настильно. Просвещал темноту необразованную. «Волга впадает в Каспийское море» даже не совсем верно. Один из читателей мне подсказал, что сентенции Тухачевского больше подходят для персонажа романа Гашека о Швейке, полковника Фридриха Крауса фон Циллергута:
«Книгой, господа, называется стопка листов бумаги, соединенная вместе клейстером. А известно ли вам, господа, что такое клейстер? Клейстер — это клей.»
Есть еще рассказы о том, как на совещаниях наш Страдивари регулярно глумился над Ворошиловым:
— Климент Ефремович, вы в этом вопросе некомпетентны.
Вот так и резал в лицо наркому правду-матку. А Ворошилов только огорченно соглашался:
— Проклятый царизм не дал мне возможности получить настоящее образование.
В реальности же над самим Тухачевским глумились все, кто только сталкивался с ним по службе. Подчиненные, конечно, скорей всего только в ладошку, отвернувшись, прыскали, а вот равные по должности и начальники — в голос. И это я не на пустом месте утверждаю.
20 февраля 1927 года Михаил Николаевич, будучи начальником Штаба РККА, пишет письмо К. Е. Ворошилову:
«Уважаемый Клементий Ефремович!
Задача по подготовке армии и страны к войне, требующая от нас в настоящее время календарного и высокоделового порядка работ, заставляет меня в связи с той обстановкой, которая сложилась в нашем центральном аппарате, обратиться к Вам с совершенно частным письмом. Я очень долго колебался, прежде чем взяться за это письмо, но совокупность вышеизложенной обстановки принудила меня это сделать и в партийном порядке изложить Вам все свои наблюдения и выводы…»
Какими же наблюдениями в партийном порядке поделился с наркомом «Страдивари»? Оказывается в центральном аппарате военного ведомства было такое:
«Для того, чтобы было яснее дальнейшее изложение, я хотел бы указать на то положительное, что имелось в центральном военном аппарате т. Троцкого. Это положительное заключалось в монолитности личного состава аппарата: т. Троцкий, т. Склянский, т. Каменев, т. Лебедев, т. Данилов. В этом составе все дополняли один другого и весь рабочий аппарат был построен на том же принципе спетости и взаимной поддержки.»
Предварительно, правда, Михаил Николаевич Троцкого заклеймил:
«До 1924 года, в период руководства Красной Армией т. Троцким, положение в армии доходило до катастрофы благодаря оторванности руководства от вооруженных сил и социальному составу центрального аппарата, чуждому Красной Армии.»
А потом с аппаратом случилось вот что:
«Реформа центрального аппарата 1924 года решительно нарушила этот принцип. Правда, рабочий аппарат, очищенный от всего чуждого Красной Армии и укомплектованный в большинстве своем активными участниками Гражданской войны, является монолитным и в этом отношении не уступает старому аппарату. Но это в руководящем составе работников не только не было обеспечено взаимное понимание и поддержка, но как бы „заранее санкционированы“ были непримиримые противоречия и „деловые“ трения, неизбежно переносимые и в самые низы рабочего аппарата.»
Т. е., товарищу Ворошилову ненавязчиво докладывается, что вот есть те, кто из «старого аппарата», который при Троцком был, а есть аппарат «укомплектованный в большинстве своем активными участниками Гражданской войны». Чтобы Ворошилов сразу почувствовал на чьей стороне правда, тем более, что как раз в это время шла активная борьба с троцкистами. Каменев-то троцкист! А Тухачевский — активный участник Гражданской войны! А у Климента Ефремовича совсем девичья память и он забыл, кто карьеру «активному участнику» обеспечил.
Вообще, это письмо уже больше на политический донос похоже. Стукачок-с наш «военный теоретик». А на что конкретно он жаловался?
«Так, например, в Штабе РККА были противопоставлены: т. Шапошников, верная опора прежнего состава центрального аппарата, — мне, представителю нашего общего недовольства старым центральным аппаратом.»
Троцкист Шапошников был противопоставлен ему. Это еще во время, когда Штаб РККА возглавлял Фрунзе, Шапошников был помощником Михаила Васильевича, а Тухачевский заместителем, уже тогда Борис Николаевич, вероятно, в курилке Штаба РККА рассказывал анекдоты про будущего «военного теоретика».
Но это при Фрунзе, а что было на момент написания письма Ворошилову?
«Теперь я коснусь того, как обстоит дело в настоящее время.
Положение, пожалуй, еще худшее, чем в 1924 г. С одной стороны, начальник ГУ РККА т. Каменев ведет борьбу со Штабом РККА под всеми флагами, под всеми предлогами и по всем без исключения областям работы, независимо от существа вопроса и доходя до полной беспринципности, а с другой стороны, такая же борьба идет внутри ГУ РККА между т. Каменевым и т. Левичевым.
Если бы и та и другая борьба велась последовательно с точки зрения отстаивания определенных принципов, то это хотя и не служило на пользу дела, но, во всяком случае, было бы еще терпимо. Однако главная беда в том, что борьба ведется последовательно только в том смысле, чтобы охаивать и дискредитировать любой вопрос, поднятый мной или т. Левичевым, без всякого принципиального подхода к существу вопроса.
Если т. Левичев не согласен с каким-либо предложением какого-либо начальника управления, то этому последнему стоит только пойти к т. Каменеву и тот со всем согласится и т. д. Это разлагает атмосферу в ГУ РККА, об этом говорят открыто и при таких условиях не может иметь места ответственная подготовка к войне.
Борьба т. Каменева со Штабом РККА проводится, как я уже говорил, по всем линиям, причем эта борьба всячески маскируется деловыми аргументами.»
Левичев, к слову, был тоже «невинно» к стенке поставлен в 1938 году, как участник заговора Тухачевского. Но очевидно, что сослуживцы считали Тухачевского болваном, носящимся со всякими дурацкими прожектами. И почти открыто глумились над ним.
В конце письма Михаил Николаевич слезно умоляет наркома:
«Я твердо уверен в том, что все мое настойчивое и горячее желание оправдать Ваше доверие и создать Вам аппарат, на который Вы могли бы положиться в мирное время и который явился бы для Вас надежным органом руководства в военное время, неосуществимо при нынешнем положении. А при таких условиях я не счел возможным более замалчивать тех неприятных трений, которые создались в работе Штаба РККА и которые грозят самыми серьезными последствиями.
С коммунистическим приветом Тухачевский
А ведь рассказывают, что на совещаниях оно на Ворошилова хвост задирало!..
По всей видимости, Климент Ефремович понял, что там за склоки были, в результате Тухачевский уехал из Штаба РККА командовать Ленинградским военным округом, подальше от тех, кто все его инициативы в центральном аппарате ведомства рубили со степенью циничного надругательства.
И тут настал 1930 год, страна вступила в эпоху революционных преобразования в деревне и промышленности, успехи колхозного строительства и успешные годы первой пятилетки. Везде — революционные преобразования, только в армии — застой, ничего, так сказать прорывного. Это ведь нужно срочно исправлять!
И в январе 1930 года командующий Ленинградским округом пишет своему наркому большое письмо с планом революционных преобразований в армии:
«Успехи нашего социалистического строительства, ускоренный темп индустриализации страны и социалистической перестройки сельского хозяйства ставят перед нами во весь рост задачу реконструкции вооружённых сил на основе учёта всех новейших факторов техники и возможностей массового военно-технического производства, а также сдвигов, происходящих в деревне…»
Т. е., сидите в своем наркомате по военным делам, товарищ Ворошилов, совсем там закисли и не идете в ногу ускоренным темпом за партией и индустриализацией вместе с сельским хозяйством, давайте уже заниматься реконструкцией вооруженных сил, чтобы наша армия в войну вступила вот такой:
«…производстве в год 122,5 тыс. самолётов, иметь в строю 36,75 тыс., а в круглых цифрах — от 35 до 40 тыс. самолётов. Столь большое число действующих самолётов настоятельно требует широкого внедрения авиации в стране… при нашей программе тракторостроения в 1932/33 г. в 197,1 тыс. шт. годичную программу танков можно считать в 100 тыс. шт. Если считать убыль танков в год войны равной 100% (цифра условная), то мы сможем иметь в строю 50 тыс. танков.»
Если учитывать, что за все годы ВОВ советской промышленностью было выпущено всего чуть более 116 тысяч танков и САУ всех типов вместе взятых, а в 1944 году, когда выпуск самолетов был самым большим, самолетов промышленность дала армии — 40 241, то можно понять, какими фантастическими выглядели предложения Тухачевского на 1930-й год.
И если Ворошилов сразу не позвонил в психиатрическую клинику с требованием направить карету с санитарами в штаб Ленинградского округа, то только потому, что в СССР самым большим специалистом по таким психам был… нет, не Бехтерев, а товарищ Сталин.
Решение наркомвоенмора сразу не выбросить в мусорную корзину этот «прожект», предварительно позвонив в штаб округа: «Вы там который день пьёте без перерыва на службу?!» — а направить его для оценки высшему политическому руководителю в стране, было абсолютно верным. Этот леваческий загиб в танках и самолетах мог являться отражением леваческого политического уклона в определенной среде армейского руководства. По сути, это был весьма прозрачный намек на изменение военной доктрины СССР… А время было очень опасное в плане очередного всплеска активности политической оппозиции, как правой, так и левой. Тем более, что «прожект» исходил из Ленинградского округа, а Ленинград тогда еще был основной базой троцкистов.
Ответ Сталина на предложения Тухачевского — это высший уровень троллинга:
«Тов. Ворошилову… Ты знаешь, что я очень уважаю т. Тухачевского, как необычайно способного товарища…»
На этом месте современные поклонники «красного Буонапарте»: сам Сталин его уважал за необычайные способности!
Да-да, и марксистом считал:
«Но я не ожидал, что марксист, который не должен отрываться от почвы, может отстаивать такой, оторванный от почвы фантастический „план“.»
Поклонникам этого маршала осталось «военного теоретика» еще и в теоретики марксизма записать. Иосиф Виссарионович вынес вердикт этому безумно-леваческому проекту:
«Я думаю, что „план“ Тухачевского является результатом модного увлечения „левой“ фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Поэтому-то анализ заменен в нем „игрой в цифири“, а марксистская перспектива роста Красной Армии — фантастикой. „Осуществить“ такой „план“ — значит наверняка загубить и хозяйство страны и армию. Это было бы хуже всякой контрреволюции.»
Я как-то встречал выступление историка А. Исаева, одного из столпов нынешней российской военно-исторической науки, в котором господин Исаев рассказывал, что потом Сталин понял, что был не совсем прав в отношении Тухачевского и затем отправил в его адрес письмо с извинениями. Для ясности ответ Сталина я приведу полностью:
«Товарищу Тухачевскому.
Копия товарищу Ворошилову.
Приложенное письмо на имя т. Ворошилова написано мной в марте 1930 г. Оно имеет в виду 2 документа: а) Вашу „записку“ о развертывании нашей армии с доведением количества дивизий до 246 или 248 (не помню точно); б) „соображения“ нашего штаба с выводом о том, что Ваша „записка“ требует, по сути дела, доведения численности армии до 11 миллионов душ, что „записка“ эта ввиду этого — нереальна, фантастична, непосильна для нашей страны. В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился, в основном, к выводам нашего штаба и высказался о Вашей „записке“ резко отрицательно, признав ее плодом „канцелярского максимализма“, результатом „игры в цифры“ и т. п.
Так было дело два года назад.
Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма — не во всем правильными.
Во-первых, ближайшее знакомство с делом показало, что цифра „11 миллионов душ“ не вытекает из Вашей „записки“, ибо то, чего может требовать Ваша „записка“ и чего она в самом деле требует — это армия в 8 миллионов душ. Конечно, 8-миллионная армия — тоже нереальна, не нужна и непосильна для нашей страны, по крайней мере, в ближайшие три–четыре года (не говоря уже о первой пятилетке). Но 8 миллионов все же не 11 миллионов.
Во-вторых, несомненно, что изменившийся за последние годы характер армий, рост техники военного транспорта и развитие авиации, появление механизированных частей и соответствующая реорганизация армии — создают совершенно новую обстановку, лишающую старые споры о большом количестве дивизий их решающего значения. Нет нужды доказывать, что не количество дивизий, а, прежде всего, их качество, их насыщенность техникой будет играть отныне решающее значение. Я думаю, Вы согласитесь со мною, что 6-миллионной армии, хорошо снабженной техникой и по-новому организованной — будет вполне достаточно для того, чтобы отстоять независимость нашей страны на всех, без исключения, фронтах. А такая армия нам более или менее по силам. Мне кажется, что мое письмо на имя т. Ворошилова не было бы столь резким по тону и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня.
Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты своего письма с некоторым опозданием.
7. V.32 г.
С коммунистическим приветом
Во-первых, а что побудило Сталина через два года вспомнить о «фантастическом плане» «марксиста» и писать письмо с извинениями? Только то, что сам Тухачевский, вероятней всего, не забыл нанесенную ему обиду, Иосиф Виссарионович постарался «сгладить углы» и не более того:
«…я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма — не во всем правильными.»
Нужно понимать, что шел 1932 год. В 1932 году ОГПУ разгромило подпольную группу Рютина-Каюрова («Союз марксистов-ленинцев»), резко активизировался Троцкий — это оппозиция, встревоженная успешным выполнением плана первой пятилетки, перешла в атаку. Плюс к этому — наплодить обиженных и оскорбленных в армии?! Зачем оно Сталину было нужно?
И если Сталин признал правоту Тухачевского, господин Исаев, то где подписанные Сталиным планы лепить в год по сто тысяч танков и самолетов?..
Но ведь, на первый взгляд, ничего такого особо криминального Тухачевский в своем проекте реконструкции армии и не предлагал. Его идея выглядит как подготовка к тому, чтобы армия встретила агрессора в возможной войне полностью готовой, в 8-миллионном составе и полностью оснащенная всем вооружением, танками и самолетами в том числе, вдобавок и промышленность должна быть готова к выпуску продукции в таких объемах, которые могли обеспечить воюющую армию. Уже к самому началу войны. Разве есть в этом что-то плохое? Вот еще один видный государственный деятель об этом же говорил и ставил Сталину в вину, что этого сделано не было:
«Если бы наша промышленность была вовремя и по-настоящему мобилизована для обеспечения армии вооружением и необходимым снаряжением, то мы понесли бы неизмеримо меньше жертв в этой тяжелой войне. Однако такой мобилизации своевременно проведено не было.
И с первых же дней войны обнаружилось, что наша армия вооружена плохо, что мы не имели достаточного количества артиллерии, танков и самолетов для отпора врагу.
Советская наука и техника дали перед войной великолепные образцы танков и артиллерии. Но массовое производство всего этого не было налажено, и мы начали перевооружение армии по существу в самый канун войны. В результате этого в момент нападения врага на советскую землю у нас не оказалось в нужных количествах ни старой техники, которую мы снимали с вооружения, ни новой техники, которую собирались вводить.»
Если бы еще и на кукурузу обратили внимание вовремя, занялись бы культивированием этой стратегической культуры, то вообще никто напасть не рискнул бы. Слава КПСС!
Но получается, что отбросив предложения Тухачевского выйти к началу войны с армией, развернутой до штатов военного времени и с соответствующим вооружением, взамен, как альтернативу, планировали… А ничего не планировали! Из истории Великой Отечественной войны, вообще из истории Советского государства предвоенного периода куда-то исчезли планы советского руководства по подготовке страны и армии к грядущей и неминуемой войне. Пятилетки, достижения и успехи остались, но к каким планам относительно подготовки к войне они прилагались, осталось «за кадром».
При этом на предвоенном 18-м съезде Партии сам нарком Обороны говорил, что мировая война уже идет, приближается к границам СССР, избежать вступления в нее не удастся, война будет затяжной и изматывающей, но сами еще толком к перевооружению не начали приступать. Вроде бы нужно было уже очнуться от спячки, тем более сами же признавали, что поводов спать нет, даже наоборот, и начать делать то, что еще Тухачевский предлагал, но нет… Это такая военная доктрина была — встретить войну неготовыми, чтобы не нарушать традиционный в этом плане для России порядок?..
Но вернемся к нашему всему, т. е., к Триандофиллову, этому птенцу из гнезда Тухачевского. Маршал А. М. Василевский в своих мемуарах его тоже обозначил, как виднейшего военного теоретика, оказавшего решающее влияние на развитие военной науки в СССР. И уж, кто-кто, а Александр Михайлович точно имел доступ к любым материалам о подготовке СССР к войне, хоть к секретным, хоть к суперсекретным. Должности у него такие были после войны, предусматривающие подобные допуски. Но читаем у него:
«ЦК ВКП(б) и Советское правительство настойчиво требовали крепить оборонную мощь СССР и проводили твердую линию на дальнейшее всестороннее развитие и совершенствование РККА. Успехи советского народа в осуществлении первой и второй пятилеток, торжество политики индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства обеспечивали создание надежной экономической базы и для наращивания оборонной мощи Красной Армии. Мы готовились отразить возможную агрессию, бить захватчиков на их же территории, ответить быстрым контрударом, с использованием новейших достижений военной науки и боевой техники. Вот почему теория глубокой операции становилась все более актуальной…»
Вот почему Триандофиллов появился во всех мемуарах и исследованиях, как виднейший военный теоретик! Он был необходим, чтобы «теорию глубокой операции» представить, как основу военной доктрины СССР. Вспомним, что Жуков предлагал Хрущеву насчет переименования первого этапа ВОВ: проводимые в 41-м году операции не соответствовали тому, что называется активной обороной.
И потом в «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Константинович, глядя на показания курвиметра, доказывал, что Красная Армия к обороне совсем не готовилась:
«В то время наша военно-теоретическая наука вообще не рассматривала глубоко проблемы стратегической обороны, ошибочно считая ее не столь важной.»
И, правда, зачем нужна эта стратегическая оборона, если:
«Мы предвидели, что война с Германией может быть тяжелой и длительной, но вместе с тем считали, что страна наша уже имеет все необходимое для продолжительной войны и борьбы до полной победы…»
Вот так вот. Правда, у этой цитаты есть продолжение:
«…Тогда мы не думали, что нашим вооруженным силам придется так неудачно вступить в войну, в первых же сражениях потерпеть тяжелое поражение и вынужденно отходить вглубь страны.»
Думали, что готовы, но не думали, что так получится. Одновременно с тем, что думали о своей готовности, Жуков вдруг заявляет:
«Мобилизационные запасы вооруженных сил также были явно недостаточны, чтобы полностью обеспечить мобилизацию войск по планам и штатам военного времени.
Требования наркома обороны о массовом производстве новейших образцов самолетов, танков, артиллерийских тягачей, грузовых автомобилей, средств связи и прочей боевой техники лимитировались, прежде всего, ограниченными экономическими возможностями.»
Всё в одной и той же главе его книги, на соседних страницах. Думали и считали, что имеется все необходимое для войны, только мобилизационных запасов недостаточно и промышленность не может удовлетворить запросы наркомата Обороны по поставкам техники. А так-то готовы были, курвиметрами войска были полностью обеспечены.
У психиатров такое состояние мозгов называется дихтомией. Забавно, что Г. К. Жуков кумир, объект почти мистического поклонения у нашего современника, сотрудника института истории МО РФ А. Исаева. Исаев его даже именует «богом войны», подозреваю, что у него есть и икона с изображением этого «бога». Но забавно-то то, что свою историческую публицистику Исаев начал с «Анти-Суворова», разоблачая инсинуации перебежчика Резуна о намерении Сталина нанести превентивный удар по Германии. Только для меня остается загадкой, как можно было разоблачать резуновские выкладки, не заметив при этом, что «Ледокол» Суворова-Резуна построен на стапелях, которые заложили Хрущев и Жуков, убрав из истории ВОВ первый ее этап — активную оборону, и заменив это «глубокой наступательной операцией»?..
10-й съезд ВКП(б) — событие в истории партии знаковое. И запрет фракционной деятельности, и НЭП. Но для обороны страны, для армии знаковым был следующий, 11-й съезд. На нем по вопросу строительства вооруженных сил, по вопросу военной доктрины с Троцким схлестнулись Фрунзе, Ворошилов и Буденный.
Я вообще не представляю себе, как можно называться военным историком, ковыряясь пальцем в собственных соплях рассуждать о «катастрофе» 1941 года, при этом даже не удосужиться ознакомиться с тем, какая военная доктрина была принята на 11-м съезде партии. Разгром троцкистов по вопросу военного строительства на 11-м съезде и был, фактически, принятием основных положений доктрины, разработку которой начал Фрунзе.
31 октября 1925 года совершенно неожиданно для всех после операции на желудке умер Михаил Васильевич Фрунзе, Председатель Реввоенсовета СССР, нарком по военным и морским делам СССР. Тема и замысел этой книги не предусматривают разбирательства с версиями смерти Фрунзе, мы и не будем заострять внимание на этой детективной, в полном смысле слова, истории. Отбросим врачебную историю в сторону. Главное, если бы Михаил Васильевич так невовремя не умер, то, гарантируем, оценка его, как военного деятеля, в нашей историографии стала бы почти полной копией оценке Климента Ефремовича Ворошилова, его друга еще со времени съезда РСДРП(б) в Стокгольме.
Они и были друг с другом очень похожи, эти два выдающихся революционера, их биографии даже очень схожи. Единственное, если Ворошилова обзывали слесарем, не получившим военного образования, то на Фрунзе приклеили бы ярлык студента-недоучки, возомнившего себя полководцем и военным теоретиком. Благо, несвоевременная смерть позволила отделить Фрунзе от Ворошилова, даже поставить его в оппозицию к Сталину, поэтому вся советская историография с 1956 года в отношении Михаила Васильевича — одни панегирики. Особой похвалы Фрунзе в этой историографии хрущевско-брежневского розлива удостаивался, как автор программной статьи «Единая военная доктрина и Красная армия». Хвалили взахлёб. Цитировали к месту и не к месту. Выборочно. И до сих пор современные российские военные историки то ли найти не в состоянии полный текст этой статьи, то ли, скорей всего, боятся даже открывать ее, потому что сразу придется отнести на помойку все их труды о том, как Красная Армия готовилась к войне и какой нашему военному и политическому руководству виделась будущая война. Это обычная, академическая, если так можно выразиться, практика нашей историографии — из источников выбирать удобные для концепций места, а неудобные замалчивать. Результатом такой академической практики может быть только то, само собой, что царит в нашей историографии — полнейший антинаучный ревизионизм. Именно то, что предписано Никитой Сергеевичем в его секретном докладе. А мы с вами сейчас посмотрим, что именно из Фрунзе неудобно нашим военным историкам.
Михаил Васильевич в статье, касаясь военных доктрин основных сторон, принимавших участие в Первой мировой войне, выделяет доктрину германской армии, как передовую, наступательную, выражающую агрессивность, стремление к экспансии, завоеванию колоний правящего класса Германии. Немцы сознательно и целенаправленно готовились к будущей войне, как к войне завоевательной, подчинив этой цели вопросы военного строительства. В итоге, они вступили в войну, имея самую сильную армию. Доктрина французов была обусловлена трусливой жадностью французского империализма:
«В своих спорах с конкурентами из-за добычи ей недоставало той откровенной наглости и самоуверенности, которой отличалась германская правящая клика… Этот оппортунистический, неуверенный в себе, в своих силах, чуждый активности дух французской буржуазии, стоявшей у руля правления, определял собой и общий характер французской военной политики. Несмотря на наличие во французской армии богатейших военных традиций, начиная с великого Тюреня и кончая Наполеоном, несмотря на данные ими блестящие образцы военного искусства в духе смелой нападательной стратегии, — и тактика, военная доктрина армии III республики далеко уступала германской. Ее отличало чувство неуверенности в своих силах, отсутствие широких наступательных планов, неспособность искать смело решения боем, стремясь навязать свою волю противнику и не считаясь с волей последнего. В своем положительном содержании сущность доктрины, на которой воспитывалась французская армия последней эпохи, заключалась в стремлении разгадать план противника, заняв до этого выжидательное положение, и лишь по выяснении обстоятельств искать решения в общем наступлении. Таковы были существенные черты французской военной доктрины, наложившей свой отпечаток на весь облик французской армии в минувшую войну, особенно в первый маневренный ее период.»
Английская военная доктрина имела в своей основе упор на морские силы, действиям сухопутных армий англичане отводили второстепенное место.
Россия специально разработанной военной доктрины не имела, тем не менее, Фрунзе определяет ее как существующую, хотя и неоформленную:
«…доктрина, хотя и неоформленная царской армией, все-таки была, и хотя ничего положительного собой не представляла, все же и на этом отрицательном примере видна теснейшая связь учения о войне с общим укладом жизни.
Политическая сторона этой доктрины сводилась к триединой идее православия, самодержавия и народности, вбивавшейся в головы молодых солдат на уроках знаменитой словесности. Что же касается военно-технической части ее, то она в наших руководящих наставлениях являлась простым позаимствованием у иностранных оригиналов большей части в отсталом и ухудшенном издании, но и в этом своем виде доктрина являлась детищем наших немногочисленных военных теоретиков, оставаясь чуждой не только всей массе рядового командного состава армии, но и ее высшим руководителям. Здесь ярко сказывалось все беспримерное убожество, внутренняя гнилость и дряблость царской России последних времен. В самом деле, армия всегда была предметом особого попечения царей, и тем не менее эта самая армия в их руках оказалась никуда не годной силой.»
Фрунзе определяет, что военного столкновения с империалистическим окружением не удастся избежать в любом случае, война обязательно придет к границам Советского государства, будет войной масштабной, военные действия будут происходить на обширном театре. Это положение из его статьи цитируют. А вот как они будут происходить, на что может рассчитывать Красная Армия и к какой войне она должна готовиться… Сейчас для всех, интересующихся военной историей, особенно Великой Отечественной войны, будет сюрприз. Первый сюрприз в этой книге. Вы этого не найдете ни у одного военного историка — всё, что происходило на фронтах Великой отечественной войны было предсказано еще в 1921 году, и Красная Армия готовилась к войне, и с 1941 года действовала по плану, представленному в общих чертах М. В. Фрунзе в статье «Военная доктрина и Красная армия». Удивились?
Начинаем читать у Михаила Васильевича то, что «проглядели» историки:
«Анализируя вероятную обстановку наших грядущих военных столкновений, мы заранее можем предвидеть, что в техническом отношении мы, несомненно, будем ниже наших противников. Обстоятельство это имеет для нас чрезвычайно серьезное значение, и мы, помимо напряжения всех сил и средств для достижения технического совершенства, должны искать пути, могущие, хотя до известной степени, уравновесить эту, невыгодную для нас, сторону.»
На 20-м съезде Хрущев заявил, что наша промышленность имела все возможности обеспечить нашу армию всем необходимым, чтобы остановить врага на границе, только Сталин думал, что с Гитлером миром всё решить можно и не приложил достаточных усилий для вооружения армии. В 1921 году Фрунзе еще не знал, что Сталин будет верить Гитлеру. Зато он знал, если Советское государство встанет на путь милитаризма, начнет клепать танки и пушки вместо масла, то такая политика только приблизит войну и она начнется еще раньше, только СССР будет не защищающейся от агрессии стороной, а стороной подготавливающей агрессию, получившей справедливый превентивный удар. Пусть Резун и Солонин скушают чего-нибудь от диареи. Их опровергает сам Фрунзе в статье, написанной за 20 лет до Великой Отечественной войны.
Дальше еще интереснее — пути, которые позволяют уравновесить техническое превосходство противника:
«Некоторые из них имеются. Первым и важнейшим является подготовка нашей армии к выполнению маневренных операций крупного масштаба.»
Прочитали. Что вы предполагаете под этими маневренными операциями? Наступление от Бреста до Варшавы 22 июня 1941 года? Как бы не так:
«Размеры наших территорий, возможность отступить на значительное расстояние, не лишаясь способности к продолжению борьбы и прочее, представляют благоприятную почву для организации маневров стратегического характера, т. е. вне поля боя.»
Отступление? На значительное расстояние? Конечно, а как вы хотели встретить войну с милитаризованным противником, заранее готовившимся к агрессии? Шапками на границе закидать танки Гудериана? Поражение наших войск в приграничном сражении, как нам описывают начало войны всякие Леши Исаевы… Гражданин Исаев, вам товарищ Фрунзе советует постучать головой по дереву. Слышите стук деревяшки о деревяшку?
И дальше у Михаила Васильевича:
«Второе средство борьбы с техническими преимуществами армии противника мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территориях возможных театров военных действий. Если государство уделит этому делу достаточно серьезное внимание, если подготовка этой „малой войны“ будет производиться систематически и планомерно, то этим путем можно создать для армии противника такую обстановку, при которой, несмотря на все свои технические преимущества, они окажутся бессильными, пред сравнительно плохо вооруженным, но инициативным, смелым и решительным противником.»
Согласитесь, иногда очень полезно читать некоторые первоисточники самому, а не в интерпретациях историков. Картинка получается почти обратной тому, что историки рисуют, используя методы интерпретаций. Про партизанское движение сам Михаил Васильевич добавляет:
«Но обязательным условием плодотворности этой идеи „малой войны“ является заблаговременная разработка плана ее и создание всех данных, обеспечивающих успех ее широкого развития. Поэтому одной из задач нашего генерального штаба должна стать разработка идеи „малой войны“ в ее применении к нашим будущим войнам с противником, технически стоящим выше нас.»
Готовился СССР к ведению партизанской войны до нападения немцев? Готовился. Мемуары нашего самого прославленного партизана Ковпака вам в помощь — базы снабжения для партизан еще до войны были созданы. И кадры до войны готовились.
Удивительно, правда? Оказывается еще в 1921 году первый теоретик в Красной армии в первой же своей теоретической статье описал то, как у нас проходило начало войны с гитлеровцами.
Да еще принято противопоставлять военному самородку Фрунзе лошадников Ворошилова и Буденного. Ну-ну.
«В связи с тем же маневренным характером наших будущих операций стоит вопрос о пересмотре, под этим углом зрения, роли и значения в современном бою кавалерии. Позиционный характер минувшей империалистической войны в умах многих создал представление о том, что стратегическая конница, как самостоятельная активная сила, особой роли играть уже не может и должна отойти на второстепенное место.
Правда, опыт гражданской войны вновь дал блестящие образцы самостоятельных действий конницы как с нашей стороны, так и со стороны нашего противника и вернул ей былое значение, но известно, что опыт только гражданской войны не всеми считается достаточно убедительным, а поэтому вопрос еще далеко не может считаться ясным для всех.
По нашему глубокому убеждению, в будущих операциях Красной коннице будет принадлежать чрезвычайно важная роль, а посему забота о ее подготовке и развитии должна явиться одной из первейших наших задач.»
Согласитесь, я имею полное право утверждать, что если бы Михаил Васильевич так трагически и несвоевременно не умер, то его имя, как и имя Ворошилова, историки смешали бы с конским навозом…
А теперь посмотрим, что есть у Г. К. Жукова о Фрунзе, внимательно листаем «Воспоминания и размышления», единственное, что находим:
«В условиях мирного строительства того времени было необходимо разработать единую военную доктрину, упрочить регулярную Красную Армию, решить новые сложные вопросы организационного строительства, наладить подготовку военных и политических кадров. Особое внимание уже тогда обращалось на необходимость укрепления специальных технических частей (пулеметных, артиллерийских, автоброневых, авиационных и др.), обеспечения их всем необходимым.
Эти проблемы обстоятельно обсуждались на X, XI, XII съездах РКП(б). Дело не обошлось без острых споров. По поручению ЦК партии М. В. Фрунзе и С. И. Гусев подготовили тезисы „Реорганизация Красной Армии“, в которых отстаивали сохранение кадровой армии и намечали постепенный переход к милиционным формированиям, ратовали за развитие советской военной науки. Другие утверждали, что нужно немедленно переходить к милиционной системе комплектования армии. X съезд РКП(б) принял ленинский курс военного строительства в мирное время. В постановлении съезда было прямо записано: „Неправильной и практически опасной для настоящего момента является агитация некоторых товарищей за фактическую ликвидацию нынешней Красной Армии и немедленный переход к милиции“.»
Т. е., все предложения по разработке военной доктрины были насчет того, переходить ли к милиционной системе немедленно или сохранять кадровую армию. И всё. Другого курвиметр не показывал.
И не только у Жукова, у А. М. Василевского в «Дело всей жизни»:
«Вспоминая школу „Выстрел“, я не могу не сказать хотя бы нескольких слов о том чрезвычайно скорбном событии, которое переживали Советская страна и ее Вооруженные Силы, потеряв 31 октября 1925 года председателя Реввоенсовета, народного комиссара по военным и морским делам СССР, кандидата в члены Политбюро ЦК РКП(б) Михаила Васильевича Фрунзе.»
Тоже — всё. Больше ничего. И на весь 6-томник «Истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»:
«Большой вклад в развитие советской военной науки внесли наши выдающиеся полководцы и военные деятели: М. В. Фрунзе, Б. М. Шапошников и др.»
Единственное упоминание фамилии Фрунзе во всем разделе, касающемся развитию Вооруженных Сил СССР перед войной. И вообще во всем издании — единственное упоминание.
Почему? Вы наверно, уже догадались, что идеи Михаила Васильевича, положенные в основу военной доктрины СССР, вот сюда
«В январе месяце с/г Министерством обороны на рассмотрение Президиума ЦК КПСС было внесено ходатайство об изменении существующего наименования Первого периода Великой Отечественной войны. В настоящее время этот период носит наименование „Активная оборона Советских Вооруженных Сил“. Учитывая, что такое наименование приводит к неверному представлению о характере действий советских войск в 1941—42 гг. и что оно противоречит принятому у нас понятию содержания активной обороны, министерство просило ЦК КПСС одобрить следующее наименование первого периода: „Срыв замыслов „молниеносной“ войны фашистской Германии против Советского Союза и создание условий для коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны“.» —
никак не втыкаются.
Выбор у советского руководства из сценариев вступления в войну был небогатый. Всего три. Первый — отказаться от идеологии материализма, объявить атеизм вне закона, восстановить Храм Христа-Спасителя, пионеров растолкать по церковно-приходским школам и всему Политбюро по воскресеньям петь в церквах на клиросе акафисты во славу Бога. Коммунистам из Республик Азии надеть чалмы и с минаретов славить Аллаха. А вдоль границ СССР под конвоем отрядов пограничников беспрерывно носить икону Казанской Божьей матери с молитвами об избавлении от нашествия всяких басурман. И надеяться, что новые Тамерланы убоятся божьего гнева и откажутся от похода на православную Русь.
И тогда, как считает нынешний наш патриарх, Господь не наслал бы на большевиков и на забывшего Бога под влиянием большевистской пропаганды народ наказание за тяжких грех атеизма, кару в виде гитлеровского нашествия. Отмолились бы от Гитлера.
Ну аж коль упорствовали в своем мерзком неверии и в богоборчестве, то тогда еще один вариант, именно тот, о котором говорил Н. С. Хрущев на 20-м съезде, а еще раньше — М. Н. Тухачевский: упредить Германию в развертывании армии до штатов военного времени, провести мобилизацию, перевести промышленность на военные рельсы и начать клепать уже устаревшее к тому времени вооружение (новое-то еще только-только выходило в качестве образцов из конструкторских бюро) в диких количествах и всю эту орду выставить на границу против агрессора.
Был ли шанс при таком варианте разгромить агрессора на границе и не пустить его в пределы Родины? Какой-то шанс всегда есть, даже в лотерее «Русское лото». Один билет на миллион даже джек-пот сорвать может. Не исключено, что и Советскому Союзу посчастливилось бы «джек-пот» сорвать. А если бы вдруг рука цапнула билетик, на котором «выигрыша нет»? А еще мобилизация могла быть истолкована (да и была бы истолкована!) как агрессивные приготовления и тогда СССР оказался бы против агрессора в одиночестве, без союзников, и хорошо, если только без союзников, а не против коалиции, в которой находились бы США и Англия. Что тогда делали бы?
И, наконец, третий сценарий. Не дать повода обвинить себя в приготовлении к агрессии, хотя бы и пришлось встретить войну с армией заведомо более слабой, чем армия противника, все силы бросить на развитие собственной промышленности, с тем, чтобы в случае необходимости иметь возможность перевести ее на военные рельсы. А на границе иметь такую армию, которая агрессора не разгромила бы, разумеется, но дала бы возможность провести мобилизацию, эвакуировать предприятия из угрожаемых районов и развернуть на них выпуск оборонной продукции.
Да, пришлось бы отступать вглубь страны (и пришлось!), отбиваясь от превосходящего в силах противника, изматывая его, оставлять врагу наши города и села, население, потом, собравшись с силами, всё это отвоевывать. Рискованный план? Рискованный. Но это уже не лотерея, это план «активной обороны», к которому готовилась страна и ее армия.
И ведь Советское правительство даже не делало особого секрета из того, как оно планировало вступить в войну, достаточно только посмотреть на материалы предвоенного 18-го съезда ВКП(б), что предусматривалось 5-летним планом:
«Обеспечить наиболее высокие темпы добычи углей в угольных районах Урала, Подмосковном бассейне, на Дальнем Востоке и Средней Азин и увеличить в них добычу угля за третью пятилетку: по Уралу — в 3,1 раза, по Подмосковному бассейну — в 3,7 раза, по Дальнему Востоку — в 2,7 раза и по Средней Азии — в 4,4 раза… На Урале и в Сибири развить добычу марганцевых руд до размеров, позволяющих прекратить завоз этих руд с юга. Создать на Дальнем Востоке новую металлургическую базу с полным металлургическим циклом для обеспечения всех потребностей машиностроения на месте. Увеличить за пятилетие удельный вес восточных районов Союза в выплавке чугуна с 28 до 35 процентов от общей выплавки в стране…
Обеспечить должный контроль за выполнением решений ЦК ВКП(б) и СНК СССР о запрещении строительства новых предприятий в Москве и Ленинграде, а также распространить это постановление на Киев, Харьков, Ростов на Дону, Горький, Свердловск, в которых впредь запретить строительство новых предприятий.
В таких экономических очагах страны, как восточные районы, Урал и Поволжье, в третьей пятилетке создать предприятия-дублеры по ряду отраслей машиностроения, нефтепереработки и химии, чтобы устранить случайности в снабжении некоторыми промышленными продуктами с предприятий-уникумов.
Предусмотреть более быстрый рост объема капитальных работ и строительство новых предприятий в восточных и дальневосточных районах Союза ССР… Продолжать всемерно развитие металлургической базы в этих районах, для чего из общего количества доменных печей три четверти их построить в третьей пятилетке в восточных районах страны.
Создать новую крупную производственную базу текстильной промышленности на востоке СССР с переработкой среднеазиатского хлопка. На Дальнем Востоке предусмотреть быстрые темпы развития добычи угля, а также цемента в размерах, обеспечивающих полностью его потребности.»
И еще задолго до этого съезда нарком Обороны лично предупреждал всех возможных агрессоров, что
«…в случае надобности мы без труда справимся с резервными формированиями, использовав имеющиеся людские ресурсы для обороны тех пунктов, которым будут угрожать враги. Там, где численность Красной армии окажется недостаточной, сами рабочие и крестьяне будут отстаивать свои фабрики, заводы и землю.»
Да почти на виду всего Киева в 1928 году по приказу Реввоенсовета СССР № 90 от 19 марта 1928 года началось возведение сооружений будущего Киевского укрепленного района. В 300-х км от государственной границы. Совсем не собирались отступать?
Но ведь кто ж мог предполагать тогда, в 1956-м году, когда из истории Великой Отечественной войны выкинули сталинский план «активной обороны», а вместе с ним и из военной науки всё, что касалось подготовки к обороне, налепив вместо этого всяких мемуаров о том, как рассчитывали «малой кровью, могучим ударом» сразу на чужой территории, что вот так всё обернется — Суворовым-Резуном? Так ведь?
Теперь приходится писать книжки «Анти-Суворов», пытаясь ловить того на «автострадных танках». И как, хорошо получается, или уже в нынешней Европе всё громче раздаются голоса о том, что Советский Союз наравне с гитлеровской Германией во Второй мировой войне является агрессором? Допрыгались?
Судя по тому, что прыжки не прекращаются, хрущевские грабельки понравились. Вы, господа, мазохисты?
9 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/09/
…Итак, вспоминает Жуков Георгий Константинович:
«Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.»
Да, молчал член Политбюро Молотов, молчал член Политбюро Микоян, и члены Политбюро Андреев, Каганович молчали. Все молчали. Молчал и Ворошилов. Сидел с открытым ртом и молчал. Смотрел округлившимися глазами на вытянувшихся во фрунт посреди кабинета Тимошенко и Жукова и молчал, только правая рука маршала пыталась нащупать на ремне кобуру нагана. Автоматически. Нагана, конечно, не было. В кабинет к Сталину с наганом заходить было нельзя. Сталин заметил движение руки своего старого друга. Молчание прервал, как опять же Жуков повествует, нарком Тимошенко:
«— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.»
— Клим, чего по портупее рукой шаришь? Наган ищешь? Застрелиться хочешь? Не стоит, я согласовывал назначения этих двух придурков. Мне тоже стреляться? — спросил Сталин.
— Сначала я их пристрелю. Коба, сделай исключение, разреши за короткостволом сходить, — попросил Ворошилов.
Нарком Обороны и начальник Генштаба стояли столбами, не понимая, что происходит, чем они так сильно провинились.
— Клим, по-моему, они не вкурили насчет причин твоего гнева. Мне так кажется, — Сталин стал раздраженно ломать одну за одной всю пачку папирос «Герцеговина флор»: — Объясни им.
— Вы только от перебежчика узнали, товарищи Тимошенко и Жуков, о том, что завтра подлые фашисты вероломно и неожиданно нападут на нашу социалистическую Родину? — вкрадчивым голосом задал вопрос Климент Ефремович.
— Так точно, товарищ маршал и заместитель Председателя Совета народных комиссаров, — дружно гаркнули Тимошенко и Жуков.
— А если бы не было перебежчика так бы и не узнали?
— Так точно. Никак нет. Так бы и не узнали.
— Т. е., если бы какой-то ефрейтор сегодня не предал фюрера или утонул бы, переплывая реку на границе, то завтра наша Красная Армия была бы разгромлена в казармах вместе с авиацией на аэродромах в результате неожиданного и коварного нападения врага?
— Так точно, товарищ маршал и заместитель Председателя Совета народных комиссаров, — снова дружно гаркнули Тимошенко и Жуков.
— Клим, по-моему, они идиоты, — вмешался в разговор Сталин: — У них в личных делах есть справки от психиатра, что они не идиоты? Они у тебя медкомиссию проходили? Или их обследовал тот же врач, что и историка Исаева?
— А скажите нам, членам Политбюро, граждане (при слове «граждане» нарком Обороны и начальник Генштаба побледнели, а сидевшего за столом Л. П. Берия зловеще запотели стеклышки пенсне) военные, что мы будем делать, если завтра на рассвете немцы не нападут, но зато в ярких лучах восходящего солнца увидят, как к границе движутся наши приведенные в боевую готовность войска, а некоторые уже даже с пулеметами находятся в окопах? Что мы сможем ответить Гитлеру, который заявит о готовящемся на него нападении со стороны СССР?
— Скажем, что он нас сам спровоцировал, подослав к нам своего шпиона-перебежчика, и этого фельдфебеля Лискова расстреляем, — нашелся начальник Генштаба.
Сталин от удивления уронил на пол уже набитую табаком трубку. Спрятав голову под стол, рыдал Молотов, видны были только его вздрагивающие плечи.
— А что у вас, гражданин Тимошенко, в красной папке? Там наверно какая-то директива, так я понимаю? — обратился Иосиф Виссарионович к наркому Обороны.
— Нет, ничего там нет. Это я так, для солидности ее взял.
— Ну-ну, вы не Штирлиц, гражданин Тимошенко, а я не Шелленберг, давайте сюда вашу папку, посмотрим, что вы там сочинили.
Тимошенко трясущимися руками достал лист и положил его на стол перед Сталиным.
— «Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота», — стал читать вслух Сталин: — Ну и почерк, каракули, как будто человек с диагнозом «болезнь Паркисона» писал. Ваш почерк, гражданин Жуков? С похмелья сочиняли? Сами и читайте дальше.
Жуков взял протянутый ему лист, набрав побольше в грудь воздуха, стал читать текст хорошо поставленным голосом актера Ульянова:
— В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО…
Во весь голос гоготал Ворошилов, сморкаясь в носовой платок с вышитой на нем надписью «Ворошиловскому стрелку», вытирал потрепанным рукавом единственного кителя слезы, выступившие от смеха, Сталин. Запотели стекла пенсне у Берии. Молотов уже лежал под столом и только всхлипывал, выкрикивая:
— На фронтах 1-м и 2-м Украинских! 1-м и 2-м Прибалтийских! На Ленинградском и Волховском! Вам где эту директиву сочиняли, там, где мемуары Жукова печатались, в издательстве АПН?
Мчалась по Москве, ревя сиреной карета «Скорой помощи», увозя в дурдом зафиксированных санитарами Тимошенко и Жукова…
Это наша история, братья. Вот такая она у нас. Вам не кажется, что в дурдом нужно и всех наших историков скопом отвезти?..
…Однако, когда санитары ввели доставленных в приемный покой Канатчиковой дачи, известной также как больница имени Кащенко, дежурный врач замахал руками:
— Не-не-не, вот этого, А Вэ Исаева, оставляйте, а этих двоих, Тимошенко и Жукова, назад грузите, они не наши клиенты, уже из Кремля звонили, везите откуда взяли.
Снова, гремя сиреной и сверкая блеском фар, карета понеслась по Москве, которая после 14 июня вся думала, что с немцами навсегда будут мир и дружба, как писала газета «Правда».
В кабинет Сталина наркома Обороны и начальника Генштаба завели уже в наручниках. Жуков еще попробовал трепыхаться в лапах конвоя: «Сатрапы, дайте мне катану, я харакири сделаю, как японцы на Хахин-Голе!» — но его успокоили ударом по печени и бросили обмякшее тело к столу, за которым сидели и зло скалились члены Политбюро.
— Ми напрасно думали, что ви, товарищ Тимошенко и товарищ Жюков, обмывали свои должности пока не допились до бэлочки и фронтов, — когда Сталин волновался, его грузинский акцент становился заметнее: — Но ми ошибались, не проявили большевистской принципиальности и чуть не лишились классового чутья. Ви — враги, вредители и шпионы, которые замыслили уничтожить нашу авиацию, погубить моих соколов и сделать это хотели в самое опасное время, перед самым вероломным нападением врага на нашу Родину.
С гладко выбритой головы Тимошенко за воротник маршальского мундира потекли ручейки холодного пота. Жуков выл и катался по полу, грызя затоптанный сапогами ковер.
— Читай, товарищ Ворошилов, их директиву № 1 дальше, а товарищ Берия пусть конспектирует и конспект следователю передаст.
Ворошилов схватил уже помятый и местами разорванный лист с Директивой № 1 и, волнуясь, срывающимся от волнения голосом, почти выкрикнул:
— «Приказываю… б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать». Всё. Пипец вам. Это ваш приговор. Обвиняетесь в том, что планировали поднять ночью, перед рассветом, неготовую к ночным полетам авиацию и угробить ее сразу всю. Скопом. Одним махом. Именем народа, Лаврентий, пристрели их прямо здесь!
— Тихо-тихо. Не надо так кипятиться, уважаемый Климент Ефремович, — отозвался товарищ Калинин, листавший дело из Российского Государственного Военного Архива: — Сейчас разберемся. Товарищ Тимошенко, этот приказ «О маскировке аэродромов, войсковых частей и важных военных объектов округов № 042 от 19 июня 1941 г.» вы подписывали? Это в минувший четверг было. Вы себя хорошо чувствовали в тот день?
— А что там, уважаемый Михаил Иванович? — заинтересовался Сталин.
— «Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены…», — стал читать Калинин: — «К 1.7.41 г. засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлетные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону». Вот. Я хоть и не лётчик, стар я для сталинского сокола, но никогда не видел крашенной взлетной полосы. Хотите я еще кое-что прочитаю?
Все заинтересовано закивали головами. Калинин продолжил:
— «ПРИКАЗ О МАСКИРОВКЕ АЭРОДРОМОВ И МАТЕРИАЛЬНОЙ ЧАСТИ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ № 0367 27 декабря 1940 г… Все аэродромы, намеченные к засеву в 1941 году, засеять обязательно с учетом маскировки и применительно к окружающей местности путем подбора соответствующих трав. На аэродромах имитировать: поля, луга, огороды, ямы, рвы, канавы, дороги, с тем чтобы полностью слить фон аэродрома с фоном окружающей местности.»
В кабинете Сталина повисла тяжелая, как приговор Военной Коллегии Верховного суда тишина.
— Я забыл приказать рельсы и шпалы на железной дороге покрасить под цвет местности, — встрепенулся Каганович: Разрешите удалиться, чтобы исправить упущение и недогляд, товарищ Сталин.
— Сиди, Лазарь! — придавил наркома-железнодорожника тяжелым взглядом Сталин: — Мы сейчас и шоссейные дороги все побежим красить. Как летчики будут сажать на аэродромы самолеты, если с воздуха они вместо взлетно-посадочной полосы видят нарисованные огороды, ямы, рвы, овраги? Исполнить успели?
— Никак нет, — сдавленным голосом ответил Тимошенко.
— Фу, — облегченно выдохнул Сталин: — Спасает от нашей дурости только необязательность исполнения таких приказов. Сдайте это всё назад в архив. Историкам пригодится, будут потом сочинять про катастрофу ВВС РККА, потому что взлетные полосы покрашены не были и ночью на полевые аэродромы не успели вылететь. А эту Директиву № 1 я подпишу, только ты, Жуков, ее так отправь, чтобы она в войска не успела попасть. Потому что, если попадёт в войска до утра и там дуболомы прикажут насчет авиации всё исполнить, заставят моих соколов полететь в темноте на полевые аэродромы, я тебя расстреляю лично. Понятно тебе, начальник Генерального штаба?..
10 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/10/
…В субботу вечером 21 июня 1941 года Дмитрий Павлов со своим заместителем сидели в ложе минского Дома офицеров и смотрели спектакль «Свадьба в Малиновке»:
«Мы искренне смеялись. Веселил находчивый артиллерист Яшка, иронические улыбки вызывал Попандопуло. Музыка разливалась по всему залу и создавала праздничную атмосферу.»
Праздник у них был и праздничное настроение. Штабы других округов уже были на запасных командных пунктах, ждали нападения немцев, а эти «Свадьбу в Малиновке» смотрели. Еще не закончился спектакль, как у этих театралов началась своя «Свадьба в Малиновке».
Хотя, если быть точным, в тот день в минском Доме офицеров шло представление «Тартюфа» МХАТа, а со «Свадьбой в Малиновке» на гастролях в Минске был театр оперетты весной. Но, видно, события того дня врезались в память Ивана Васильевича Болдина, заместителя Павлова, именно как оперетта, что ему «Свадьба в Малиновке» вспоминалась. Правда оперетта была трагической, а роль самого Болдина в ней больше на роль Попандопуло была похоже. Проскочил Иван Васильевич по лезвию бритвы…
В ложу пришел начальник разведотдела штаба округа полковник Блохин и что-то сказал на ухо командующему.
«— Этого не может быть, — послышалось в ответ. Начальник разведотдела удалился.
— Чепуха какая-то, — вполголоса обратился ко мне Павлов. — Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы.
Затем Павлов слегка коснулся моей руки и, приложив палец к губам, показал на сцену, где изображались события гражданской войны. В те минуты они, как и само слово «война», казались далеким прошлым.»
Чепуха, конечно. Не надо из-за чепухи отвлекаться от спектакля. Хотя, повторюсь, та оперетта, которая происходила в последние предвоенные дни в штабе Западного особого округа, мало чем от «Свадьбы в Малиновке» отличалась, если верить Болдину:
«Командующий 3-й армией генерал-лейтенант В. И. Кузнецов сообщил из Гродно: вдоль границы, у дороги Августов–Сейни, еще днем были проволочные заграждения. К вечеру немцы сняли их. В лесу в этом районе отчетливо слышен шум многочисленных моторов.
Далее, разведка установила: к 21 июня немецкие войска сосредоточились на восточнопрусском, млавском, варшавском и демблинском направлениях. Основная часть германских войск находится в тридцатикилометровой пограничной полосе. В районе Олыпанка (южнее Сувалки) установлена тяжелая и зенитная артиллерия. Там же сосредоточены тяжелые и средние танки. Обнаружено много самолетов.
Отмечено, что немцы ведут окопные работы на берегу Западного Буга. В Бяля-Подляска прибыло сорок эшелонов с переправочными средствами — понтонными парками и разборными мостами, с огромным количеством боеприпасов.
Пожалуй, можно считать, что основная часть немецких войск против Западного Особого военного округа заняла исходное положение для вторжения… А спектакль продолжается. В зале по-прежнему царит атмосфера покоя. Кажется, никто и ничто не в силах ее нарушить…»
Да, в самом деле, зачем отвлекаться, если у Гитлера есть еще второй фронт в виде Англии, а само Белорусское направление не приоритетное, главный удар умные немцы должны были на Украине наносить, тем более, какой идиот начнет войну без ее объявления? Это же сразу клеймо коварного агрессора. Немцы всегда войну объявляли сначала, с провокациями, но объявляли… Поэтому можно было «Свадьбу в Малиновке смотреть». Досмотрелись.
После спектакля Болдин пошел домой, но чего-то ему не спалось, смотрел на звезды и думал, пока
«Из тяжелой задумчивости вывел телефонный звонок. Оперативный дежурный передал приказ командующего немедленно явиться в штаб. Значит, я был прав! Через пятнадцать минут вошел в кабинет командующего. Застал там члена Военного совета округа корпусного комиссара А. Я. Фоминых и начальника штаба генерал-майора В. Е. Климовских.
— Случилось что? — спрашиваю генерала Павлова.
— Сам как следует не разберу. Понимаешь, какая-то чертовщина. Несколько минут назад звонил из третьей армии Кузнецов. Говорит, что немцы нарушили границу на участке от Сопоцкина до Августова, бомбят Гродно, штаб армии. Связь с частями по проводам нарушена, перешли на радио. Две радиостанции прекратили работу — может, уничтожены. Перед твоим приходом звонил из десятой армии Голубев, а из четвертой — начальник штаба полковник Сандалов. Сообщения неприятные. Немцы всюду бомбят…
Наш разговор прервал телефонный звонок из Москвы. Павлова вызывал нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Командующий доложил обстановку.»
Заметьте, первый заместитель командующего Западным фронтом даже ни словом про Директиву № 1 не вспомнил. Но оперетта уже началась. Какая-то чертовщина, как выразился Павлов.
Вскоре его начали терзать звонками из Генштаба и Наркомата — доложи обстановку. Обстановку докладывать было трудно — связи с войсками почти не было. Провода порезаны, рации не до всех штабов армий добивали. А что вы хотели, если округ жил до самого часа «Ч» мирной жизнью и на полевой командный пункт фронта, где были резервные линии связи и откуда рации доставали до армий, никто даже не думал выдвигаться.
Болдин изо всех сил в мемуарах старался выгородить своего начальника. Оно и понятно, он был первым заместителем Павлова, он наравне с ним нес ответственность за тот бардак, который они развели.
Похоже, когда Тимошенко уже стало нечего отвечать, Дмитрий Григорьевич стал искать куда бы и под каким предлогом смыться из штаба фронта, хотел за себя отдуваться Болдина оставить.
Тут как раз выяснилось, что нет связи со штабом 10-ой армии Голубева. И Павлов стал собираться в «командировку», лично намеревался найти штаб армии и вести в бой ее героические войска. Только чтобы не отвечать на телефонные звонки из Москвы.
Болдин просек, что его командующий оставляет за стрелочника, сам уедет геройски сражаться, а заместителя будут рвать на куски Тимошенко и Жуков. И Иван Васильевич через голову своего командующего позвонил Наркому. Доложил, что командующий намеревается в 10-ю армию смыться. Тимошенко немного офигел от этого, запретил Павлову покидать штаб, а в 10-ю армию приказал послать Болдина.
Иван Васильевич сел в самолет и полетел искать штаб 10-ой армии. Это и спасло ему жизнь.
В штабе же Западного фронта, созданного уже из округа приказом Ставки, к тому времени шла не оперетта, там был настоящий кордебалет. Когда его исполнение по телефону надоело созданной Ставке, в штаб Западного фронта были отправлены Кулик и Шапошников. Шапошников по дороге заболел, а Кулик потерялся.
Потеряться Григорию Ивановичу было не так уж и трудно, потому что он искал штаб фронта в Минске, но там его найти было нельзя:
«Из ОПЕРАТИВНОЙ СВОДКИ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 010
На 20 ч 00 мин 26 июня 1941 г.
В течение 26.6 подвижные части противника, действующие на Минском направлении, вели бой с нашими войсками, оборонявшими Минский Укрепленный Район. На Луцком направлении с утра идут крупные бои танковых соединений. Данных о боевых действиях на Львовском и Черновицком направлениях нет. На Бессарабском участке фронта идут бои за Скулени. На советско-финляндской границе боевых столкновений не было. Авиация противника в течение 26.6 особой активности не проявляла…
…3. Западный фронт. Данных об отходе войск фронта до 20.00 26.6 добиться не удалось. Штаб фронта с утра 26.6 переходил из района Минска в Могилев…»
В результате маршал Кулик в Минске нашел только штаб корпуса Минского укрепрайона, у которого не было связи… ни с кем ее не было. И теперь Кулика никто найти не мог.
А Павлов со своим штабом уже сидели в Могилеве, в далеком тылу, подальше от своих армий, за которыми сжималось кольцо окружения.
Вы представьте, что Паулюс, в самом начале советского наступления под Сталинградом бросил бы свою 6-ю армию и убежал куда-нибудь под Харьков. Я думаю, что Гитлер сильно бы удивился этому.
Сильно удивился и прибывший в Могилев Ворошилов, когда увидел там генерала армии Павлова со всем штабом фронта…
Я очень сильно сомневаюсь, что товарищи военные мужчины посмотрели в театре «Свадьбу в Малиновке» и разошлись по домам в задумчивости любоваться звездами, размышляя о сложной военно-политической международной обстановке. Болдин врет, пытается приукрасить ситуацию, в которой и сам оказался, более того, за бардак в округе, он, как заместитель командующего, тоже нес ответственность. Его спасло от расстрела, справедливого, между прочим, только то, что он оказался в 10-й армии и там не струсил. Можно сказать, пощадили его. Храбростью искупил.
Сто процентов, после спектакля штабные во главе с Павловым хорошенько на грудь еще приняли в праздничной атмосфере. Последнее мирное воскресенье праздновали, что ли? Вот их в праздничной атмосфере война и застала.
Для тех, кто сам не служил и не занимал руководящих должностей, происходившее в Западном особом округе кажется чем-то невероятным. Тем более, что прямо накануне у них был с проверкой заместитель наркома обороны СССР по боевой подготовке К. А. Мерецков, проверял боевую готовность округа. Мерецков уехал от Павлова в полном опупении от бардака — даже во время объявленной тревоги по ВВС округа на один из аэродромов приземлился немецкий самолет. В мемуарах Кирилл Афанасьевич описывает эту ситуацию, только, уверен, не теми выражениями и фразами, которыми он чехвостил командующего ВВС Копеца. Прямо у него спросил:
— Что ты будешь делать, если завтра война?
А тот лыбился, как дурачок:
— Застрелюсь…
Кузьма Никитович Галицкий командовал дивизией Западного особого округа в те дни. Описывает предвоенную ситуацию в мемуарах «Годы суровых испытаний. 1941–1944 (записки командующего армией) — М.: Наука, 1973». Еще весной 1940 года начальник разведки округа Блохин командующим армиям и дивизиям доводил, что немцы на границе начали концентрацию войск. Еще весной 1940 года! А потом в книге Галицкого какая-то невнятица вплоть до последних предвоенных дней. Там уже даже группы диверсантов появляются на советской территории. За несколько дней до войны! И у Павлова тревожное настроение, хотя при этом он отправляет дивизию Галицкого в летние лагеря на учения. Путаницы в мемуарах Галицкого очень много. То ли он сам врет, то ли, скорей всего, его мемуары в редакции «поправили» в соответствии с решениями 20-го съезда, сделали упор на том, что из Москвы поздно войска в боевую готовность привести разрешили, но вот как он описывает отдание Павловым распоряжения о направлении дивизии на летние учения:
«— Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Все делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову. Неясные вопросы уточните у начальника штаба округа.
Речь шла, казалось бы, о повседневных мероприятиях. Но по тону командующего, говорившего необычно резко, отрывисто, было заметно, что он чем-то взволнован. И мне после разговора с секретарем Вилейского обкома партии было нетрудно понять, что генерал Д. Г. Павлов обеспокоен обстановкой на границе.»
«Никаких письменных указаний от меня…». И при этом еще нужно учесть, что Галицкий Павлова выгораживает, он пятой точкой чувствует свою вину за то, что произошло. Он, как командир дивизии, стоявшей на границе, обязан был доложить через голову командующих и армией, и округом вышестоящему руководству о том, что творится на границе и приказ о выводе дивизии в летние лагеря — преступный. Да, для некоторых военных, так называемых, Сталин в одном из приказов им дал точное определение, я приказ этот приведу в дальнейшем — начальство страшнее врага.
Потом еще Галицкий и сетует:
«…что еще очень и очень важно: штабы армий, корпусов, дивизий могли бы занять подготовленные полевые командные пункты и обеспечить достаточно твердое управление войсками. Но… директива о боевой тревоге пришла в дивизии лишь за один–два часа до первого удара немецко-фашистских войск, а многие соединения ее и совсем не успели получить. Войска выходили по тревоге уже под огнем фашистских войск и авиации.»
Сталин поздно директиву им отправил! А то, что когда немцы уже колючую проволоку перед своими позициями снимали, а вы по устному указанию командующего округом в летние лагеря пошли — это тоже Сталин?!
А что значит — штабы армий, корпусов и дивизий не заняли полевые командные пункты? А это значит, что их штабы находились в местах постоянной дислокации, в гарнизонах, в городах и поселках, и связь между ними была проводная телефонная по столбовым линиям. Эти линии им и порезали немецкие диверсионные группы, да разбомбила авиация. Вот и всё. Большинство подразделений фронта, до полка включительно, остались без связи, изолированными друг от друга.
Сейчас такие, как Мухин и Мартиросян (особенно активно они) любят обвинять Генштаб и лично Г. К. Жукова в пренебрежении радиосвязью, где-то даже откопали, что Генштаб из округов изъял перед войной радиостанции. Радисты-любители.
Будь я на месте Жукова, тоже их изъял бы. Оставив самый минимум. В те годы радиосвязь нельзя было рассматривать основным видом связи в войсках. Методов передачи шифрованных сигналов еще не было. А зашифровывать разговор двух командиров во время сеанса связи — та еще проблема. А у немцев не было особых проблем расшифровать эти разговоры.
Что там изъяли по приказу Жукова — черт его знает, только по боевым донесением Западного фронта за июнь видно, что радиостанции были и в армиях, и в корпусах, и в дивизиях. Были, но толку от них не было. Элементарно расстояние не позволяло держать радиосвязь с армиями и дивизиями из Минска. Если бы штабы вовремя передислоцировались на запасные КП, то со связью катастрофы не случилось бы. Сложности в условиях прорыва немцами фронта были бы, но большинство соединений оставались бы управляемыми и штаб фронта имел бы информацию о положении.
Но связь в войсках, как и материально-техническое обеспечение, организовывается не снизу вверх, а сверху вниз. Штаб фронта отвечает за связь со штабами армий. Штаб армии отвечает за связь со штабами корпусов, корпуса — с дивизиями, и так вплоть до взвода.
А если штаб Западного фронта из места своей дислокации в первые дни так и не перебрался на полевой КП, то вся система связи фронта по вине командующего фронтом рассыпалась. Павлов имел возможность получать только отрывочные сведения по радиосвязи, пока она еще была с теми, до кого доставали. И только из тех соединений, которые имели радиостанции — не ниже дивизий. Но сами штабы армий, корпусов и дивизий на местах постоянной дислокации оказались оторванными от полков, батальонов и рот.
И в ситуации, когда штаба фронта нет на полевом КП, штабам армии нет смысла занимать свои полевые КП, потому что связь с полевым КП фронта у них будет, но там же нет штаба фронта! Остается только сидеть в городе, где дислоцировался штаб армии и наяривать ручку городского телефона, пытаясь до Минска дозвониться:
— Барышня, дайте мне штаб фронта!
А почему даже когда немцы перешли границу, рассекая войска фронта, Павлов не выдвинулся со штабом на свой полевой КП? Да потому что, полевой КП находился гораздо западнее Минска, в Обуз-Лесна, в 25 километрах от Барановичей. И хотя, на полевом КП к 22-му числу находились заместитель Павлова генерал-лейтенант Курдюмов, начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Семенов и начальник связи фронта генерал-майор Григорьев, ни Павлов, ни его начальник штаба Климовских там так и не появились. Они вместо того, чтобы срочно занимать полевой КП, через 4 дня после начала войны умотали в Могилев, подальше в тыл… Через 4 дня? Если бы через 4! Они уже под Могилевом были через 4 дня и оттуда сообщили в Ставку, что из Минска собираются выдвигаться!..
20 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/20/
Главное оружие в войне — это не танки и самолеты, их можно наклепать сколько угодно, но без командного состава техника — металлолом. Достаточно было немецким стратегам открыть выступление маршала Ворошилова на 18-м съезде партии, прочитать его раздел, касающийся кадровой работы, и понять — воевать с СССР нельзя:
«Кадры решают все. Это бесспорно. Именно поэтому ЦК партии и Правительство так много уделяли и уделяют внимания вопросам накопления своих, подлинно советских военных кадров, людей высокого воинского долга и безграничной преданности своей Родине и великому делу Ленина-Сталина. Много уделяется внимания росту и совершенствованию наших кадров в политическом и специально-военном отношении. Кадры мы имеем в достаточном количестве и требуемого качества. Они непрерывно растут во всех отношениях вместе с ростом нашей великой страны и армии. Именно такие люди, такие кадры делают нашу Красную Армию первоклассной, несокрушимой по силе ее организации, вооружения, боевой подготовленности и единственной по силе духа, по политическому и моральному могуществу.
Численный рост наших кадров за истекшие пять лет характеризуется следующими данными:
командно-начальствующий состав стрелковых войск, включая и артиллерийские части этих войск, увеличился на 118 %,
конницы на 66 %,
авто-бронетанковых войск — на 154 %,
отдельно кадры артиллерии возросли па 121,6 %,
кадры авиации в целом, включая инженерно-технический и обслуживающий состав, выросли па 118 %, а если взять отдельно летчиков, то их число увеличилось на 184 %, а число инженеров авиации отдельно увеличилось на 801 %.
Для подготовки командиров и разных специалистов для Красной Армии, т. е. для пополнения кадров корпуса наших красных офицеров всех специальностей, мы имеем неплохо действующую школьную сеть. 63 сухопутных училища, в которых обучаются десятки тысяч нашей превосходной советской молодежи, ежегодно дают армии тысячи хорошо обученных, политически грамотных и преданных партии Ленина-Сталина молодых командиров— лейтенантов.
Авиационные кадры пополняются из 132 специальных летных и летно-технических школ. В эти школы партия и комсомол дают лучших своих питомцев в количестве более двух десятков тысяч, где они обучаются на будущих красных летчиков, штурманов и авиационных специалистов. В этих авиашколах так же, как и в других военных школах проходят, помимо специальной программы, также и общественно-политические циклы.
Общий рост обучающихся в школах контингентов увеличился за 5 лет следующим образом:
по сухопутным школам — на 117,8 %,
отдельно по военно-политическим школам контингент обучающихся вырос па 273,З%,
контингенты школ Воздушного Флота выросли на 187 %.
Школы командного состава дают Красной Армии хорошо подготовленных командиров, особенно это относится к последним годам, когда командные школы почти на 100 % комплектуются людьми с полным и частично неполным средним образованием.
Но кроме этих офицерских кадров армии нужны, притом в большом количестве, командиры и разные специалисты высокой квалификации с законченным высшим образованием.
Для этой цели РККА имеет 14 военных академий и 6 специальных военных факультетов при гражданских вузах с общей емкостью, выходящей за пределы двух десятков тысяч постоянно обучающихся командиров, начальников, политработников, инженеров, врачей и пр.
Это дает армии ежегодно нужное количество высокоподготовленных, в большинстве своем по-настоящему образованных, командиров, комиссаров, инженеров разных специальностей, врачей, хозяйственников и т. д.
Помимо этого, при военных академиях существуют вечерние и заочные курсы по программам этих академий, на которых обучаются до полутора десятка тысяч командиров и начальствующего состава армии.
Я ничего не сказал о наших войсковых школах и курсах с полугодовым и годовым сроком обучения младшего командного состава, через которые Красная Армия пропускает ежегодно несколько сот тысяч человек…»
И теперь сравним, что было в Германии к этому же времени, я выбрал из Мюллера-Гиллебранда всё, что хоть как-то можно отнести к военным учебным заведениям:
находившиеся в структуре инспекции военно-учебных заведений ОКХ военные училища — в Дрездене, Ганновере, Мюнхене, Потсдаме, Винер-Нейштадте, и школы, подчинявшиеся инспекциям родов войск: пехотная школа с учебным пехотным полком (Дёберитц), школа противовоздушной обороны (Дёберитц), кавалерийская школа с учебно-испытательным центром (Крампнитц), школа верховой езды (Ганновер), артиллерийская школа с учебным артиллерийским полком и учебным дивизионом АИР (Ютерборг), танковая школа с учебным танковым батальоном, учебным дивизионом противотанковой артиллерии и опытным батальоном моторизации (Вюнсдорф-Путлос), 1-я и 2-я (с учебным саперным батальоном) инженерные школы (Берлин-Карлсхорст и Рослау), школа связи с учебно-испытательным батальоном (Галле), военно-автомобильная школа (Ганновер), военно-химическая школа с учебно-испытательным химическим батальоном (Целле), школа физической подготовки, (Вюнсдорф), школы по подготовке пиротехников, (Берлин-Лихтенау) и оружейных техников (Берлин-Трептов).
И одна Академия Генерального штаба. И всё. В 1938 году кандидатами в офицеры, т. е., курсантами по-русски, в вермахте стали … Задержите дыхание и зажмурьтесь — 2 тысячи человек!
2 тысячи человек, Карл! В СССР — десятки тысяч, как сказал делегатам съезда Климент Ефремович.
Ну, вы сами можете представить, чем должно было закончиться военное столкновение двух таких армий. Армия, имевшая настолько подавляющее преимущество в подготовленных командных, офицерских кадрах, даже еще до этапа ее мобилизационного развертывания нанесет противнику кратно бóльшие потери. А после мобилизационного развертывания противник будет просто раздавлен. Даже если две армии будут иметь равное по качеству вооружение. Но с вооружением у вермахта проблемы были еще серьезнее, чем с офицерами…
Так получается, что Красная Армия должна была немцам нанести урон в несколько раз больше, чем немцы ей, так ведь? Но как же данные Кривошеева?! До Кривошеева мы еще дойдем. Я позволю себе удовольствие поглумиться над всей Комиссией, которую он возглавлял, с особым цинизмом, а прихлопну всю его работу данными… Начальника Генштаба СССР. Спасибо моему товарищу Амиру Галимову, я даже сам не понимаю, как мимо меня проскользнуло то, на что он мне указал. Амир, это бомба! Вся Комиссия Кривошеева — в куски, в пыль.
Но как можно было решиться напасть на страну, которая готовила такую массу командиров? Это же либо самоубийственная тупость, либо, еще два варианта:
1. не знали этой информации. Что, впрочем, опять же — тупость, так как информацию озвучивал глава военного ведомства с трибуны отнюдь не секретного партийного форума;
2. знали, но думали, что русские — неполноценная нация, поэтому они не могут научиться быть офицерами. Что, впрочем, опять же — тупость. Даже больше, приписывать чьей-то нации неполноценность могут только дегенераты.
Но разве ЭТО — не дегенераты?
Еще и на все мехкорпуса техники не хватало, поэтому 9-й мехкорпус К. К. Рокоссовского получил всего 300 танков, меньше, чем должно было быть по штату в одной дивизии. Да еще там и не танки были, а натуральнейший хлам. Ах, какая ужасная проблема и какая недальновидность! Это решение наркомата тоже историки подвергают изощренной критике, и даже Г. К. Жуков пишет об этом, как об ошибочном решении. Я даже очень сильно подозреваю, что это в «Воспоминания и размышления» Жуков вписал по горячей просьбе редакции, иначе его книга никогда в печать не пошла бы. С чего это стало глупым решением, я не знаю. Единственное, во исполнение решений 20-го съезда, нужно было обгадить всё, что делалось в СССР в плане подготовки к войне, к чему были прямо причастны люди, которые либо этим решением обвинялись в провале подготовки, либо не выразили горячее одобрение антисталинской политики КПСС.
Значит, пушки, снаряды, патроны в резерве иметь надо было, а лишний мехкорпус — так сильно карман оттягивал, что шагать к полю брани мешал? Не хватило Рокоссовскому танков, так его корпус дрался как полустрелковый, полумеханизированный и дрался весьма и весьма неплохо. В чем трагедия? Но зато — он был. Был — понимаете? Со всей организационно-штабной структурой механизированного корпуса. На всякий случай. Про запас. Мало ли, как и что на той войне, которая еще не началась, когда подразделение формировалось, стало бы происходить… Вдруг немцы не так по-дурацки полезли бы на рожон и было время для дополнительного производства вооружения… А если бы, например, немцы разбомбили штаб другого корпуса и там погиб весь командный состав, то что делать с самим корпусом? А на этот случай есть недоформированный техникой — вливай его туда и никаких проблем. Да мало ли еще что. В любом случае, недоформированный 9-й мехкорпус обузой на войне не был. К слову, Рокоссовский тоже принимал участие в сражении под Дубно.
Забавно, что именно тогда, когда пишутся эти строки, на Украине проводится СВО. Неожиданно, как всегда у нас, выяснилось, что сухопутной армии мирного времени для проведения этой операции не хватает, сухопутных войск у нас было всего 280 тысяч. Президент РФ объявил о проведении частичной мобилизации, запланировано набрать по мобилизации еще 300 тысяч. Но ведь и этого не хватит! Больше нужно! А больше не можем, потому что в ходе реформ ВС РФ, проведенных при министре обороны Сердюкове, не только численность войск была порезана, но и число военных училищ было приведено в соответствии с численностью армии мирного времени. Так, из пяти артиллерийских командных военных училища, было оставлено всего одно. А зачем больше, куда девать этих офицеров, если в армии нет столько подразделений, которыми они командовать должны? Правильно?
Но тут потребовалась мобилизация, численность войск нужно нарастить, а кто будет командовать этими войсками, взводами и ротами в них, если больше 10 лет вы выпускали офицеров для сухопутных войск численностью в 280 тысяч человек, навалив при этом конкретный болт на подготовку офицеров запаса?
Недавно мы в Движении разговаривали с парнем, который 3 месяца провоевал на Украине рядовым в пехоте. Так он видел в глаза только командира батальона, кто у него был командиром взвода и командиром роты он даже понятия не имеет. Потому что их… не было. А сам батальон был в составе… 50-ти бойцов. Это даже не рота. Почему так? Потому что подполковник был в наличии, ему по званию полагается батальоном командовать, а вот офицеров на роты и взвода уже не хватает. Потому из 50-ти бойцов сделали батальон. Для подполковника.
Ну еще вам из новостных лент:
«…ежедневная сводка британской разведки была посвящена проблемам, связанным с „некомпетентностью“ командования российской армии. Британские эксперты считают, что „военное руководство России все менее успешно справляется со своими функциями“. Отмечено, что данная проблема „острее чувствуется на тактическом уровне, где на фоне мобилизации хорошо видна нехватка подготовленных младших офицеров“.»
А вот Ворошилов армию готовил к войне, поэтому он не сокращал число военных училищ, а увеличивал. Вы уже читали, какими темпами росло число готовящихся командиров бронетанковых войск. И куда их было девать, если под них не создавать мехкорпуса, даже если танков пока не хватало для штатов этих мехкорпусов? После военных училищ отправить в народное хозяйство, бригадирами в МТС?
20 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/20/
…Когда читаешь такие выкладки у Юрия Игнатьевича, не сразу даже понимаешь, о какой войне он это пишет, и где военные действия происходили. В горах Кавказа и на Карпатах? Были и там бои, но не только там же и не столько там. В горах из ЗИС-3 стрелять, конечно, за гору невозможно. Там гаубица нужна или специальная горная пушка. Но на европейских равнинах из ЗИС-3 можно лупить почти за каждую, за редким исключением, высоту без всяких проблем. Это я как бывший командир батареи пушек БС-3 утверждаю. Та пушка еще мощнее. Но установки для стрельбы из нее даже за сопку в Приморском крае, я вполне себе считал. Кажется, Мухин, рассуждая о пушках, представления о баллистике не имеет. Думаю, он полет снаряда представляет в виде параболы. Ошибается. Снаряд летит по баллистической кривой и на предельной дальности выстрела из пушки эта кривая становится все более крутой, снаряд падает на землю почти отвесно, как при выстреле из гаубицы. Поэтому никакой проблемы для ведения навесной стрельбы из ЗИС-3 в условиях европейского равнинного ландшафта, на котором и происходило большинство сражения ВОВ, не существует. Естественно, если пушку поставить за 1 км перед холмом, то на его обратном скате ты никакой цели не поразишь. Но зачем так близко катить орудие? Посчитай с какой дальности ты будешь накрывать обратный скат, с этой дальности и стреляй. Любой лейтенант после артиллерийского училища это сделает почти на автомате.
Но, критикуя Тухачевского за приверженность к универсализму, как противника гаубизации, за что он хвалит немцев, Юрий Игнатьевич, как бы выразиться покорректнее… обделался. Дело в том, что Мухину не хватило ума и сообразительности самому прочесть, что же Тухачевский предлагал в артиллерии. Все знания Мухина о нем — из Суворова-Резуна, именно тот написал о Тухачевском, как о вредителе, который хотел забить артиллерию РККА универсальными пушками.
Это у Мухина такой подход в его «исследованиях». Он и Маркса раздолбал, не читая самого Маркса, а только книжки про него. И насчет Ленина со Сталиным так же. Но мы открываем статью Тухачевского «Маневр и артиллерия»:
«…дивизионная артиллерия должна иметь мощные калибры. Чем больше она будет иметь гаубиц, тем легче будет наступающей пехоте осуществлять свою задачу. Это основное положение, признаваемое всеми пехотинцами, прошедшими тяжелую школу наступательного пехотного боя. Однако значительная часть артиллеристов имеет свою собственную точку зрения в этом вопросе. Ссылаясь на скорострельность, на пробивную способность и проч., они часто доказывают, что наступающая пехота не заинтересована так сильно в гаубицах, что пушки легко могут выполнить те же самые задачи. Это спор не новый. Французские артиллеристы, проникнутые теоретическими подсчетами, каким сортом артиллерии, сколько металла можно выбросить в тот или другой промежуток времени на данный участок местности, горделиво утверждали до войны, что их пушечная артиллерия гораздо более могущественна, чем артиллерия германская, насыщенная гаубицами. Однако боевая действительность с первых же полевых боев доказала как раз обратное.»
Удар ниже пояса, Юрий Игнатьевич? Оказывается, именно Тухачевский активно продвигал в советскую артиллерию как раз то, за что вы хвалите немцев и ругаете наших военачальников — гаубизацию дивизионной артиллерии. Как раз именно идеи Тухачевского насчет дивизионной артиллерии могли оставить наши войска без нормальной дивизионной пушки, у нас было бы примерно такое же дерьмо, как и у немцев. Вам портки нужно постирать, Юрий Игнатьевич…
22 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/22/
Еще цитата из художественного произведения, которое сегодня принято считать самым объективным исследованием по потерям в ВОВ:
«Если, к примеру, взять Западный фронт, его среднемесячная численность в 1941 г. была 501120 человек, а безвозвратные потери за этот год составили 956293 чел. Следовательно, в 1941 г. фронт потерял 190,8% своей списочной численности, при этом каждый месяц из строя безвозвратно выбывало 30,3% его личного состава. Вместе с санитарными потерями за этот же период убыло 259% среднемесячной численности. Таким образом, с учетом восполнения каждый месяц в 1941 г. в войсках этого фронта терялось 41,1% личного состава.»
Если даже армию времен ВОВ представлять по типу средневековой княжеской дружины, и то получится какая-то ерунда. Даже в дружине у каждого всадника был слуга, который с запасным конем не скакал на вражеские копья — тыл, так сказать, обеспечение. В современной армии, а армия 1941 года мало чем отличалась от нынешней в принципе, тыл — громадная штука. Чтобы один боец стрелкового взвода мог выстрелить из винтовки во врага — за ним 3, а то и больше «тыловых крыс» копошится. Бойцу нужно и боеприпасы на передовую доставить, и кашу сварить и привезти, и в медсанбат его отвезти, в случае ранения, там его лечить. И связь нужно тянуть от штаба фронта к самому стрелковому взводу, и почту бойцу доставить, и газету во взвод… И многое-многое другое, чтобы он воевать смог. А если он воюет в артиллерии, к примеру, то — еще больше.
Т. е., если принимать во внимание, что минимум половину состава фронтов составляли «тыловики», которые напрямую не были подвержены огневому воздействию противника, то огневые подразделения фронта выкашивались немцами каждый месяц под ноль.
Извините, но это дурь. Так воевать не может никакая армия, даже рабоче-крестьянская. Любая армия при таких потерях разбежится. Западный фронт, потерявший за 1941 года только в виде безвозвратных потерь почти два состава — это дурь глупейшая. Это еще без санитарных потерь!!! Жукова, его командующего, каким образом потерять не ухитрились?
Причем, это исследование, из которого я цитирую, подается даже в статье о руководителе группы, которая занималась вопросом потерь в ВОВ в Википедии так:
«Генерал Кривошеев стал широко известной личностью после публикации в 1993 году своей книги, посвящённой раскрытию числа в Великой Отечественной войне. Под общей редакцией Кривошеева книга была подготовлена историками и основывалась на рассекреченных советских военных архивах. Книга представляет собой, возможно, первую серьёзную попытку обозначить величину потерь РККА/СА в ходе Второй мировой войны. До этой работы точное количество военных потерь СССР было предметом политических спекуляций и цифры варьировались в соответствии с политической ситуацией в обществе.»
Вы теперь уже поняли, конечно, что я о работе Кривошеева и компании «Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование».
Именно в 1993 году — самое время, чтобы на государственное финансирование проделать работу, которая поставит точку в «предмете политических спекуляций». Точнее, с 1991 по 1993 годы.
Еще один честный историк-ученый, который хоть и либерал, но объективный, как и В. Земсков, о котором я в предыдущей книге писал.
Почему я Кривошеева либералом назвал? Может, переборщил, но вот вам его высказывание:
«Чтобы объективно осознать причины наших больших людских потерь, особенно в первый период войны, надо обратиться к обстановке, которая предшествовала этому трагическому для нашего народа событию. Известно, что Советское государство, его Вооруженные Силы приняли на себя вероломный удар в крайне неблагоприятных условиях. Последние возникли в результате просчетов И. В. Сталина и его окружения в сроках возможной войны. Отрицательную роль сыграла и политика „вождя“, направленная на уничтожение военных кадров. Состояние Вооруженных Сил, их боевая готовность были значительно ослаблены.»
А вы раньше не знали, что Кривошеев — записной антисталинист? И после «уничтожения военных кадров» у вас насчет объективности этого кренделя никаких сомнений не возникает?
Еще я давно удивляюсь тому, что Кривошеев посчитал потери нашей армии в 8 млн. 600 тысяч. Этой цифре удивляюсь, которую постоянно приводят в своих работах историки, ссылаясь на Кривошеева.
Прошу прощения, а это откуда:
«А всего за Великую Отечественную войну (включая кампанию на Дальнем Востоке) безвозвратные потери армии и флота составили 11 млн. 285 тыс. и санитарные (по донесениям из войск) — 18 млн 344 тыс. чел.»?..
Некоторые сентенции авторов уже с предисловия заставляют подозревать, что за этой работой проглядывается четкий политический заказ:
«До недавнего времени статистические данные о потерях советских войск во Второй мировой войне хранились под грифом „секретно“. Практика временного засекречивания этих сведений была принята во многих странах. Однако период закрытости в ряде государств, в том числе и в СССР, „затянулся“. В создавшейся ситуации отдельные историки и публицисты начали определять масштабы военных утрат самодеятельными методами. Их расчеты основывались, как правило, на ориентировочных или приблизительных данных, на непроверенных сведениях мемуарной литературы, а также на собственных суждениях, не подкрепленных документами. В некоторых средствах массовой информации публикуются сомнительные данные о людских потерях советских войск, взятые из зарубежных источников. Все это приводит к искажению истинного положения дел в данном вопросе, нередко способствует преднамеренному извращению фактов отдельными авторами с целью принизить величие подвига наших солдат и офицеров, умалить заслуги полководцев, а в конечном итоге — обесценить саму победу советского народа в Великой Отечественной войне.»
Вот оно что, оказывается! «Когда откроются архивы» — вы помните этот перестроечный гвалт? Интересно, какие такие статистические данные о потерях хранились под грифом секретно? Может, авторы в книге показали нам эти рассекреченные статистические данные? Даже не надейтесь! Вы не найдете в книге ни одного рассекреченного статистического документа. Совершенно ни одного.
Но разве, к примеру, сведения о наших потерях в советско-финской войне 1939–1940 годов были засекречены? Вячеслава Михайловича Молотова судили за разглашение секретной информации, когда он после ее окончания назвал цифру в 48 тысяч погибших? Вы, кстати, в книге Кривошеева не найдете даже намека на это заявление главы Советского правительства, зато наши потери в той войне авторы выдули в 126 тысяч безвозвратных, что намного превосходило не только данные Советского правительства (почти в трое!), но и все оценки наших потерь до комиссии Кривошеева. Финны были очень довольны. Наконец-то, у них появилось научное обоснование их героического сопротивления Красной Армии и воинского мастерства полководцев и бойцов Суоми. Если безвозвратные потери РККА сложить с санитарными, согласно Кривошееву, но горячие финские парни выбили половину войск СССР, участвовавших в той войне, учитывая и те дивизии, которые не успели в войну вступить, потому что она раньше закончилась.
Разумеется, это никак не относится к принижению подвига наших бойцов и к умалению заслуг полководцев, потому что авторы оговорились, что принижение и умаление — это насчет Великой Отечественной войны. Насчет всего остального — можно, наверно. Дружба с финнами важнее какой-то борьбы с принижениями и умалениями.
Но, простите, каким образом, 11 миллионов боевых безвозвратных потерь и больше 18 миллионов санитарных в ВОВ способствуют борьбе с умалением заслуг полководцев и принижением подвига? Когда Сталин назвал цифру в 7 млн. общих безвозвратных потерь, включающую в себя и погибших военнослужащих, и мирное население, он принизил и умалил? Т. е., чем больше наши полководцы теряли в боях людей, тем их заслуги были величественнее?
Но авторы посчитали потери немецких войск и их союзников примерно в 6 млн. человек. Извините, но тогда получается, что немцы истребляли наши войска, как стада баранов. Я как-то не очень сильно понимаю, каким образом Кривошеев с компанией поспособствовали не умалению и не принижению.
И, собственно, зачем в 1991 году вдруг понадобилось организовывать и оплачивать работу большой группы специалистов (а генерал Кривошеев вряд ли согласился бы за зарплату дворника работать) для определения потерь Советского Союза в войнах, особенно в ВОВ?
В 1991 году правительство еще не знало, какие мобилизационные и трудовые ресурсы у него остались после той войны? Сколько заложить в бюджет на пенсии и пособия вдовам, сиротам и инвалидам войны? Конечно, нет. В 1991 году правительству это было по барабану, ему эти сведения были абсолютно не нужны. Никакого практического смысла считать потери войны в 1991 году не было. К слову, о том, что Сталин не знал точной цифры потерь — а как же тогда Советское правительство после войны планировало развитие промышленности, вело комплектование Вооруженных Сил, рассчитывало пенсии и пособия, если оно — НЕ ЗНАЛО? На глазок? Если вы так считаете, то у вас есть хоть какое-то понятие о планировании народно-хозяйственного комплекса и формировании бюджета?
Согласитесь, что никакого другого смысла в работе комиссии Кривошеева, кроме политического, не было. А 1991–1993 годы, время ее работы, время разнузданнейшего антисталинизма, само нам показывает, какой был политический заказ. Впрочем, авторы этого и не скрывают:
«Самыми тяжелыми для Советского Союза последствиями Великой Отечественной войны являются его людские потери — военнослужащих и гражданского населения, составившие 26,6 млн. чел. Эта цифра была получена в результате обширных статистических исследований ученых-демографов и последующей работы (в конце 80-х годов XX в.) государственной комиссии по уточнению людских потерь. Обнародовали ее в округленном виде („почти 27 млн. чел.“) на торжественном заседании Верховного Совета СССР 8 мая 1990 г., посвященном 45-летию Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. [29]»
Здесь, как говориться, оговорка по Фрейду в чистейшем виде. Оказывается, еще в 1990 году потери были посчитаны, и гражданских, и военных. Всего — почти 27 млн. человек. Нет, а если не были посчитаны, то откуда эта цифра взялась? И зачем тогда Кривошеев еще раз их считал?
Но я намеренно вместе с цитатой привел и номер ссылки — 29. Идем по ней и находим «Горбачев М. С. Уроки войны и победы. — Известия. 1990, 9 мая».
У меня вопрос ко всем, кто ссылается на данные комиссии Кривошеева, как на источник исторических и статистических сведений, а вы точно эту книгу читали? А если читали, то насколько внимательно?
До вас начинает доходить, что никакой научно-исторической ценности эта работа абсолютно не представляет, что это типичный перестроечный шлак. Или еще туго?
Тогда идем дальше.
«В фашистской Германии военные кадры готовились, совершенствовались в условиях милитаризации страны и подготовки ее к осуществлению замыслов гитлеровского руководства по „завоеванию мирового господства“, начиная с избавления от пут Версальского Договора при возрождении вермахта до практических действий по завоеванию стран западной Европы, а затем подготовки к нападению на СССР. Офицеры и генералы вермахта во второй половине 30-х годов XX в. получили практику в тактическом, оперативном и стратегическом масштабах управления войсками, в организации их материального, технического и боевого обеспечения в реальных объемах и времени, требуемых войной, военными действиями.
Советские военные кадры в своей подавляющей части, за исключением участвовавших в советско-финляндской войне, в боях на р. Халхин-Гол и освободительном походе в Западную Украину и Западную Белоруссию, опытом управления войсками в боевых условиях или близким к ним не обладали. Таких в Красной Армии было около 75%.»
Т. е. 75% советских военных кадров элементарно не были подготовлены к войне. А когда немцы успели подготовить все свои военные кадры, если вермахт в период вторжения во Францию насчитывал 2,5 млн. личного состава, а в ВОВ вступил с почти 8-млн. армией? Простая арифметика показывает, что у них также 75% военных кадров войны еще не успели понюхать. Но это ладно, главное — откуда эта цифра в 75%? Как ее авторы обосновывают? А никак! Просто 75%. Им хочется, что три четверти советских военных были не подготовлены к войне и всё.
Дальше.
«Из таблицы 114 видно, что более 55% командных кадров перед войной находились на своих должностях менее, чем полгода и лишь четверть их можно считать имеющими опыт, которые занимали должности более одного года. Такое положение с кадрами сложилось из-за того, что с 1939 г. численность Красной Армии увеличилась почти вдвое. В то же время происходило формирование танковых, авиационных, артиллерийских соединений, шло дальнейшее техническое оснащение Красной Армии, требовавшие перемещения кадров по должностям, в том числе из одного вида вооруженных сил или рода войск в другой.
Из-за необходимости назначать на вакантные должности большого количества командиров, многие из них занимали посты, особенно в тактическом звене, не имея даже военного образования (13,6%) [26].»
Понятно, что в волшебной Германии, как бы быстро армия ни росла, командные кадры все опытные, а у нас 13,6% даже не имели военного образования. Это как? 21 июня товарищ был зоотехником в колхозе, а 22 июня ему выдали гимнастерку с петлицами лейтенанта и сказали: будешь теперь взводом командовать? И даже на курсы взводных перед этим не направляли? Наверно, и Г. К. Жуков не имел военного образования, разные курсы комсостава — какое это образование? На этих курсах только пьянствовали, наверно, и селедку на военных картах резали?
И откуда цифра — 13,6%, как ее посчитали? Может быть, расчеты или источник есть по ссылке 26? Идем по этой ссылке и находим такое:
«В исторической литературе и других публикациях нередко преувеличивается ущерб, нанесенный сталинскими репрессиями. Всего было уволено и репрессировано около 40 тыс. командиров различных рангов. Это менее 7% всей численности командно-политического и технического состава Красной Армии. Подавляющая часть репрессированных была реабилитирована до войны или в начале ее. Безусловно, кадрам был нанесен значительный урон.»
И всё. Т. е., 13,6% (даже с десятыми!) авторы просто взяли, поковырявшись в носу. Если только в носу…
…В самом же очерке для газеты «Известий» в 1941 году «Горячий день», написанном Симоновым после посещения полка, которым командовал человек, ставший прообразом Серпилина, никаких автоматчиков и бежавшей роты не было. Да и в романе они появились лишь после того, как в полк прибыл Синцов, т. е. уже после того, как полк в первый день подбил 39 немецких танков. Всё, что описано в романе в последующие дни — голый писательский вымысел, Симонова в последующие дни там не было. Всё это вымысел:
«К середине первого дня (того дня, когда прибыл Синцов — авт.) немцам почти нигде не удалось продвинуться, несмотря на сильный артиллерийский огонь, который они вели, не жалея снарядов, и несколько танковых атак с десантами на броне. Перед фронтом полка прибавилось еще два десятка сожженных и подбитых танков и бронетранспортеров. На ржаном поле осталось, как все говорили, пятьсот и, как донес в дивизию не любивший преувеличений Серпилин, триста немецких трупов. В полку людские потери были еще больше — и от огня артиллерии и танков, и от огня немецких автоматчиков, положивших без остатка побежавшую из окопов роту.»
Но как полк, закопанный в землю по макушку, умудрился понести бóльшие потери, чем наступавшие на него немцы? Это кто так полком командовал и кто там воевал? Симонов вообще имел представление о том, какие потери будут у наступающего, если ему придется лезть на окопавшуюся пехоту?
И, оказывается, Серпилин применил против немцев тактическую новинку, эти самые окопы. Вот такого немцы точно не ожидали, когда блицкриг планировали — что русские догадаются копать окопы:
«— Твердят: „Танки, танки“, — говорил Серпилин, — а мы их били и будем бить! А почему? Утром, когда рассветет, посмотрите, у меня в полку двадцать километров одних окопов и ходов сообщения нарыто. Точно, без вранья! Завтра будете свидетелями: если они повторят, и мы повторим! Вот один стоит, пожалуйста! — И он показал на видневшийся невдалеке черный бугор. — Сто метров до моего командного пункта не дошел, и ничего, встал и стоит, как миленький, там, где ему положено. А почему? Потому что солдат в окопе перестает себя зайцем чувствовать, уши не прижимает.»
Но откуда у Серпилина взялись окопы? Кто ему разрешил их накопать, кто позволил ему грубо нарушить Устав и еще так измываться над бойцами — 20 км грунта лопатами…! Что за старорежимные порядки?! А к маршалу Тимошенко за разрешением так оборону построить, так грубо Устав нарушить, он обращался?..
В СССР с 60-х годов почти любой школьник знал то, о чем нынешнее поколение школяров даже представления не имеют, они же — жертвы ЕГЭ, и самые лучшие в мире училки уже на пенсию поуходили, поэтому наша молодежь историю своей страны почти не знает, а что знает — то неправильно… Знаете, мне всё чаще и чаще кажется, даже креститься скоро начну — слава богу, очень даже хорошо, что наша молодежь не знает историю своей страны так и в таком виде, какой её знают мои ровесники. Может, у нашей страны есть еще какой-то шанс с этой молодежью…
Вот про окопы каждый советский школьник знал, что глупые советские военные, главный — Ворошилов, решили, что окопы — пережиток царизма и, вообще, наследие старого режима. Еще и колючая проволока перед окопами. Накопают, понимаешь, и сидят в них, как зайцы (хотя, у Серпилина — наоборот), никакого революционного порыва. Поэтому в Красной Армии окопы запретили.
Даже Константин Константинович Рокоссовский в своем «Солдатском долге» об этом красочно написал:
«Еще в начале боев меня обеспокоило, почему наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем. Ну а пехота? Дал задание группе товарищей изучить обстоятельства дела и в то же время решил лично проверить систему обороны переднего края на одном из наиболее оживленных участков.
Наши уставы, существовавшие до войны, учили строить оборону по так называемой ячеечной системе. Утверждалось, что пехота в ячейках будет нести меньше потерь от вражеского огня. Возможно, по теории это так и получалось, а главное, рубеж выглядел очень красиво, все восторгались. Но увы! Война показала другое…
Итак, добравшись до одной из ячеек, я сменил сидевшего там солдата и остался один.
Сознание, что где-то справа и слева тоже сидят красноармейцы, у меня сохранялось, но я их не видел и не слышал. Командир отделения не видел меня, как и всех своих подчиненных. А бой продолжался. Рвались снаряды и мины, свистели пули и осколки. Иногда сбрасывали бомбы самолеты.
Я, старый солдат, участвовавший во многих боях, и то, сознаюсь откровенно, чувствовал себя в этом гнезде очень плохо. Меня все время не покидало желание выбежать и заглянуть, сидят ли мои товарищи в своих гнездах или уже покинули их, а я остался один. Уж если ощущение тревоги не покидало меня, то каким же оно было у человека, который, может быть, впервые в бою!..Человек всегда остается человеком, и, естественно, особенно в минуты опасности ему хочется видеть рядом с собой товарища и, конечно, командира. Отчего-то народ сказал: на миру и смерть красна. И командиру отделения обязательно нужно видеть подчиненных: кого подбодрить, кого похвалить, словом, влиять на людей и держать их в руках.
Система ячеечной обороны оказалась для войны непригодной.»
Нужно отметить, что увидел комкорпуса Рокоссовский, что пехота его корпуса по немцам из винтовок и пулеметов не стреляет, только в сражении за Смоленск, на Ярцевском направлении, «в начале боев» — это у него бои именно там, тот период он описывает. А до того, 2 месяца, он не видел и не понимал, да даже не видел передний край обороны корпуса. Издалека только в бинокль смотрел — а пехота не стреляет! Дал задание «группе товарищей» разобраться. «Группе товарищей» — до слёз! Маршал пишет! Военный человек!
Про то, что, когда вместо окопов ячейки, бойцу в ней ни боеприпасы не поднести, ни раненного его вытащить, что не только командиру отделения нужно «кого подбодрить», но и взводному, ротному, комбату управлять боем — маршал не знает. Но ладно, и «группа товарищей», и сам командующий корпусом убедились, что «надо немедленно ликвидировать систему ячеек и переходить на траншеи».
Но это же нарушение всех уставов! На это требуется разрешение вышестоящего командования. И тогда —
«Послали донесение командующему Западным фронтом. Маршал Тимошенко с присущей ему решительностью согласился с нами.»
Вот свезло — так свезло, что не тупой Ворошилов, который запретил окопы копать, фронтом командовал, а решительный Тимошенко. Тимошенко сразу разрешил. Правда, даже раньше по времени при Ворошилове, командующем Северо-Западным направлением, Лужский рубеж весь вдоль и поперек перекопали окопами, но — гусары, молчать! Наверняка, оборудовали Лужский рубеж втайне от Ворошилова, он не знал, что там вместо ячеек — траншеи. О том, что еще при обороне Царицына Климент ибн Ефремович всех недорезанных буржуев города выгнал копать окопы против Краснова — гусары, вообще, заткнитесь — про себя, только про себя, задушите внутри себя свой восторг!
А дальше у Рокоссовского наступила красота:
«Дело пошло на лад проще и легче. И оборона стала прочнее. Были у нас старые солдаты, младший комсостав времен первой мировой войны, офицеры, призванные по мобилизации. Они траншеи помнили и помогли всем быстро усвоить эту несложную систему.»
Еще повезло, что старые солдаты, ветераны первой мировой, в корпусе были, а то взводные, ротные и комбаты, закончившие военные училища при наркоме Ворошилове, в окопах ни уха, ни рыла. Не было бы ветеранов — накопали бы черт знает что, немцы потом туда по складкам местности проползли бы штурмовыми группами.
Да, на всякий случай, посмотрим, что в Уставе насчет окопов и ячеек. Полевой Устав РККА от 1936 года. Из статьи 231
«…Пехота, обороняющаяся против танков, должна твердо знать, что танк представляет для нее малую угрозу, пока она скрыта в окопах.»
В окопах? Это опечатка, наверно. Наверно, вместо ячеек случайно окопы попали в текст. Дальше читаем, статья 236 из раздела «Оборона»:
«Инженерное оборудование местности нормально производится в следующем порядке:
работы первой очереди — постройка действительных и ложных окопов с расчисткой для обзора и обстрела…;
работы второй очереди — устройство ходов сообщений с тылом, постройка различного рода убежищ, развитие работ первой очереди…»
Это был действующий на 41-ый год Полевой Устав РККА. Может в упоминаемом ранее проекте Полевого Устава от 1939 года уже ячейки вместо окопов? Проверьте, он в сети доступен. Я проверил — всё почти слово в слово с Уставом от 1936 года.
Оказывается, не нужно было Рокоссовскому искать у себя в корпусе ветеранов ПМВ, у него каждый взводный и каждый сержант прекрасно знали, как оборудуется оборона, их окопам учили в училищах и школах. Так зачем Константин Константинович написал в своих мемуарах такую… Как это назвать, чтобы печатно было? Подскажите, а то мне только матерные слова получается подобрать.
Зачем он написал? Да не писал он, разумеется, этого! Маршал, тем более маршал Рокоссовский — это вам не Юрка Мухин, который может написать в своей книге «военное». Это — маршал Рокоссовский! Понимаете? А не Жванецкий, не юморист, который сочиняет такое, чтобы публика ржала, надрывая животы.
Весь этот блок про ячейки в «Солдатском долге» — ВПИСАН РЕДАКТОРОМ!!! Поручил «группе товарищей»! Это писал штатский.
Оттуда же в мемуарах наших прославленных маршалов — Тухачевский, Уборевич, Якир и всякие триандофилловы. Уж никак не мог маршал Василевский, Буденный тем более, восторгаться этими ничтожествами. Всё это — редакторские правки, точнее, целые блоки, вписанные редакторами, в мемуары во исполнение решений 20-го съезда.
Согласитесь, это даже свинством назвать — свинству комплимент сделать. Суки хрущевско-брежневские! Вы что в истории самого величественного подвига советского народа натворили?! Мне делают замечания, что стиль у меня грубый. А ты, читатель, какой стиль предпочтешь в данном случае? Представь себя на месте Константина Константиновича Рокоссовского, который отдал в издательство рукопись и получил изданную книгу, открывает ее и читает там о «ячейках». Представил? Так что там со стилем?
Я несколько раз за то время, пока писал эту книгу, горько пожалел, что вообще этой темой занялся. Даже занимаясь вопросом фальсификации Большого террора, так тяжело не было. Наворочено столько в историографии Великой Отечественной войны еще со времен СССР, что несколько раз руки опускались — страшно было эти завалы разгребать. В том числе в мемуарах эти «ячейки» между собой стыковать. После этой книги уйду в «творческий отпуск» на несколько месяцев — нервное истощение лечить…
Но каков Симонов, согласитесь! Оно, это самое, еще и стихи такие хорошие писало — «Ты помнишь, Алёша, дороги смоленщины…». Хорошие стихи, здесь без вопросов. Булат Окуджава тоже хорошие стихи писал. Лучше бы они писали плохие, потому что любимому народом поэту с прекрасными стихами народ верит. И тут этому народу — про окопы. Которые только Серпилин догадался выкопать, поэтому его полк 39 немецких танков подбил, а остальные полки драпали. Потому что у них против танков — ячейки. А если бы все полки прямо с 22 июня окопы копали?
А историки писали исторические труды и там такие фотографии были:
Я уже на гражданке, году в 2000-м, даже с моим сослуживцем по таможне уже, бывшим командиром батальона той части, в которой я до увольнения служил, сцепился. Заговорили про войну на каком-то сейшене и он там выступил про ячейки, мол, такие идиоты были командиры Красной Армии, что от траншей отказались. Почти до взаимных оскорблений дошло:
— Васильич, а может идиот — это ты, если в такую херню поверил?
— Ты это мне, пиджак? Кадровому пехотному ваньке? Показать тебе фотографии с этими ячейками? Весь 41-й год!
— А ты когда на учениях с батальоном рубеж обороны занимал, с чего этот рубеж оборудовать начинал? А если бы условный противник раньше наступление начал, чем ты окопы успел выкопать, где твои бойцы были бы?
— Сам Рокоссовский написал! В Уставах было запрещено окопы копать!
Против Рокоссовского у меня тогда аргументов не было. Уставов довоенных я еще не читал тогда.
Как только пехотное подразделение занимает рубеж обороны, взводный (если он есть, нет его — сержант) сразу размечают этот рубеж, чтобы супостат по складкам местности штурмовыми группами не прополз, и указывают каждому бойцу, где тому срочно копать ячейку. Если супостат задержался с наступлением, то между ячейками прокладываются ходы сообщения, потом они углубляются до полного профиля, потом оборудуются запасные огневые позиции… И так до окончательного оборудования, как указано в Полевом Уставе РККА.
Лето 41-го года — не всегда успевали оборудовать рубеж обороны. Вот вам и фотографии с бойцами в ячейках.
Еще для полноты картины: тот полк, действия которого Симонов описывал, занимал оборону под Могилевом. А организовал там оборудование рубежа обороны, эти 20 км окопов на полк, К. Е. Ворошилов, который в бытность свою Наркомом Обороны, принял Уставы, в которых окопы были запрещены.
Никаких нервов не хватит, чтобы все подобные узлы о 41-м годе распутать. Тем более, если тебе не дали грантов на это и ты свой хлеб насущный зарабатываешь совсем не литературным трудом. Мне таких грантов, как понимаете, не светит. Поэтому заслуги в этой книге моей — явно меньше половины. И намного меньше. Эту книгу мне позволили сделать мои читатели…
Но представляете, в каком свете выглядят и советское высшее военное руководство, и все советские командиры, за исключением литературного персонажа Серпилина? У них ума не хватало до окопов!!! Армия дебилов! С дебилами во главе!
Название этой книги: «Будьте вы прокляты!». Думаю, читатели поймут меня…
24 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/24/
…Любому, кто имеет хоть какой-то опыт руководящей деятельности, во всей этой истории видно, что конфликт между Буденным и Кирпоносом в результате интриги Шапошникова уже предотвратить нельзя.
Кирпонос, испугавшись обвинения в паникерстве, открестившись от своего же предложения об отводе войск, поддержанном Буденным, подставлял Семена Михайловича. Логичным продолжением переговоров Сталина с Военным Советом Юго-Западного фронта должен был быть звонок Сталина Буденному:
— Семен Михайлович, кто кого обманывает? Ты меня, утверждая, что поддерживаешь предложение Военного Совета Юго-Западного фронта об отводе войск? Или Кирпонос, который заявил, что не думал об отходе?
А у Буденного не было другого выхода, кроме как вызвать к аппарату Кирпоноса и сказать ему: «Вы, товарищ Кирпонос, негодяй и тряпка». Не было другого выхода. В противном случае, авторитет Буденного, как командующего, сразу становился равным нулю.
И это — конфликт. Острый. Только момент для конфликта неудачный. Времени на ругань 12 сентября 1941 года не было. Оставлять на своих должностях этих двоих, Кирпоноса и Буденного, было рискованно. Кого-то из них двоих нужно было убирать. По справедливости — Кирпоноса. Но он был в самом центре пожара, если можно так выразиться, замена в тех условиях командующего фронтом, ведущего тяжелые бои, была невозможна. Нельзя было допустить потерю управляемости фронта даже на несколько часов. Поэтому Сталин принял в данной ситуации единственно возможное решение — заменил одну сторону неминуемого конфликта, Буденного, на Тимошенко, который в этой ситуации был нейтральной стороной. Кирпонос еще не успел ни подставить Тимошенко, ни хоть как-то ему насолить, так ведь?
А уже конкретно с командующим Юго-Западным фронтом поговорить по душам можно было в более спокойной обстановке.
Иосиф Виссарионович со своей стороны сделал всё, что только мог сделать. То, как некоторые персонажи стали себя вести в дальнейшем — не вина Сталина. Это на совести каждого отдельно взятого гусара.
Но я процитировал только пункт «а» из книги Исаева «Котлы…» касаемо решений по результатам переговоров с Кирпоносом. Там есть еще два пункта:
«б) из Резерва Ставки ВГК были направлены две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия с расчетом прибытия и выгрузки их к 15.9;
в) из Южного в Юго-Западный фронт был рокирован 2-й кавалерийский корпус П. А. Белова…»
Выделение дополнительных резервов Юго-Западному фронту подтверждается и одним из первых приказов С. К. Тимошенко на посту командующего Юго-западным направлением:
«Сов. секретно
Командиру 2 кавкорпуса
генерал-майору тов. Белову.
Копии: Командующему Юго-Западным фронтом
Командующему 40 армией
Начальнику Опер. управления Генштаба
ШТАБ ЮЗН № 83/ОП 14.9.1941 года 23 час. 30 мин.
Карта 500 000
Приказываю образовать конно-механизированную группу составе: 2 кавкорпуса, 1, 129 танковых бригад и 100 стрелковой дивизии.
С утра 16.9 конно-механизированной группе с фронта Лебедин, Зеньков перейти в наступление в направлении Ромны с задачей — уничтожить прорвавшегося из района Конотоп противника и сомкнуть фланги 40 и 21 армий.
1-я танковая бригада начинает прибывать на ст. Ахтырка 15.9.
100 стрелковая дивизия — на ст. Лебедин, также 15.9.
О получении и отданных распоряжениях донести.
Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Военного совета Юго-Западного направления
Н. Хрущев
Начальник штаба Юго-Западного направления
генерал-майор Покровский
Когда я нашел этот приказ, последние сомнения в том, что Шапошников вел подлую интригу против Семена Михайловича Буденного, исчезли. Вдобавок к тому, что Шапошников утаил от Сталина готовность тылового оборонительного рубежа у реки Псел, он еще обманывал Буденного насчет наличия резервов.
Семен Михайлович даже в последней телеграмме на имя Сталина указывал, что если у Ставки нет резервов для создания сильной группировки против идущих на Ромно немцев, то тогда общий отход — назревший вопрос. Только в случае отсутствия резервов — отход! Шапошников в ответ — оперируйте своими дивизиями.
Но как только решается вопрос о замене Буденного на Тимошенко, так сразу находятся в резерве две танковые бригады и 100-я стрелковая дивизия, лучшая дивизия в армии на тот момент, она через несколько дней станет 1-ой гвардейской стрелковой дивизией.
Если бы эти части были вовремя выделены Буденному, то под Ромно немцы получили бы бойню. И оставление Киева в сентябре еще не факт, что произошло бы. Задержка Гудериана даже на несколько дней могла привести к тому, что Гитлер отказался бы от продолжения операции против Юго-Западного фронта.
Но эти танковые бригады и будущая 1-я гвардейская дивизия прибыли слишком поздно. Хотя бы дня на 3–4 раньше!
Эх, Борис Михалыч, Борис Михалыч!..
Знаете, что мне долго казалось странным? Во всех мемуарах советских военачальников, служивших во время войны в Генштабе, красной нитью — уважение Сталина к Шапошникову. Иосиф Виссарионович без генацвале Бориса Михайловича даже шашлык не мог кушать, так и говорил всегда, когда шашлык кушал: «Где мой генацвале Борис Михайлович, не могу без него шашлык кушать. Так уважаю, так уважаю!»
Одновременно, эти же мемуаристы военачальники-штабные хором, по красной ниточке — Сталин первый год войны не понимал значение Генштаба, к Генштабу не прислушивался, штабных почти третировал.
Мне это казалось очень странным. Противоречие. Если он так сильно Шапошникова уважал, то почему заведение, которым Шапошников руководил, недолюбливал?
А через год войны — начал любить, и любил всё сильнее. Почему? Да потому что на смену Шапошникову пришли Василевский и Антонов. Вот и всё.
Но вернемся к нашим баранам, на Юго-Западный фронт. А там с прибытием Тимошенко началось такое, что даже сложно подобрать печатные выражения.
Кирпонос после разговора со Сталиным, когда он в испуге брякнул, что об отступлении никогда не думал, кажется, опомнился. Да и член Военного Совета фронта Михаил Алексеевич Бурмистенко, мужик далеко не глупый, наверняка сразу после выходки своего командующего покрутил ему пальцем у виска.
В любом случае, Кирпонос если не сам понял, то ему подсказали, что когда всё авральное на фронте закончится, Семен Михайлович Буденный обязательно спросит: «Миша, объясни ты мне, почему ты меня подставил и вел себя, как мудак? Что я тебе, засранцу, плохого сделал?». Член Ставки и первый заместитель наркома Буденный возможностей прижать в угол генерала имел достаточно.
Поэтому генерал Кирпонос решил из себя изобразить категорического противника всяческих отступлений. Типа, он искренне и честно не хотел отступать. И как только прибыл в Полтаву Тимошенко, сразу же отбил новому командующему телеграмму: «Разрешите мне со штабом уехать из Прилук в Киев и там героически обороняться до победы».
От Прилук, где находился штаб Юго-Западного фронта, до Киева — 130 км на запад.
Семен Константинович едва успел крикнуть: «Хватай его за хлястик, пока не убежал в Киев!»…
…А ведь причина для конфликта между Буденным и Шапошниковым была! И серьезная.
25 августа Семен Михайлович направляет в Ставку донесение:
«Особо важная
Ставке Верховного Командования
Связи отходом войск Центрального фронта южном направлении создалась обстановка, при которой два самостоятельных фронта заняли положение своими тылами один по отношению другого под прямым углом, при этом Центральный фронт фактически своего тыла не имеет.
Отсутствие единого руководства на гомельском и черниговском направлениях может создать путаницу и неразбериху.
Предлагаю два варианта разрешения этого вопроса.
1. В состав Центрального фронта включить пятую армию Юго-Западного фронта и установить границу между фронтами: Овруч, устье р. Припять, Нежин, Ворожба и далее в тыл.
2. 21 и 3 армии Центрального фронта передать состав Юго-Западного фронта. Штаб Центрального фронта передислоцировать в Лубны для управления 26 и 38 армиями.
Прошу срочного решения вопроса.
С. Буденный
Покровский
25.8.41
С учетом того, что немцы очень любили бить именно в стык между нашими соединениями, тревога Семена Михайловича понятна. И здесь он указывает на просчет именно Генерального штаба. Там карту не умели читать и не видели какое положение создалось?
Но Генеральный штаб мер никаких не принял и 26 августа Буденный направляет в Ставку вторую телеграмму по данному вопросу:
«Особо важная
Ставке Верховного Командования
Вторично докладываю о ненормальном взаимном положении войск бывшего Центрального, а теперь Брянского фронта и Юго-Западного фронта.
Отходящие на юг района Гомель дивизии 21 армии находятся всего 20 км севернее района Репки, где организует оборону 200 сд Юго-Западного фронта. Встает вопрос объединения командования.
Командование Брянского фронта своим приказом № 04/оп нарезало левую границу 13 армии пределах полосы Юго-западного фронта.
Необходимо срочно внести ясность положение Брянского и Юго-Западного фронтов противном случае при дальнейшем отходе 12 армии может возникнуть неразбериха управлении и ответственности.
С. Буденный
Покровский
Т. е., Семен Михайлович поставил Генеральный штаб в весьма неудобное положение перед Сталиным. Буденный из своего штаба видит проблему взаимного положения трех фронтов, два из которых не относятся к его направлению, это фронты Западного направления, информирует Ставку, а Генеральный штаб даже не чешется. А слова о том, что при отходе 13-ой армии может возникнуть неразбериха, означают, что в условиях этой неразберихи оборона развалится. Из-за элементарной безответственности операторов Генштаба. Сталин, конечно, был человеком сдержанным, редко себе эмоции позволял, но в этом случае, полагаю, мог и не сдержаться. Конечно, он не прибежал в Генштаб и не начал там на полковников орать, он вызвал к себе Шапошникова и сделал ему… замечание.
И, вообще, судя по тому, какими телеграммами Буденный обменивался с Шапошниковым, отношения между ними были не совсем простыми. Во всяком случае, у Семена Михайловича отсутствовало чувство преклонения перед штабной гениальностью Бориса Михайловича:
«Особо важная
Начальнику Генерального штаба
На № 001370 докладываю по вопросу выделения Южным фронтом пяти стрелковых дивизий фронтовой резерв:
1. Южный фронт фактически своем составе имеет семнадцать стр. дивизий, а не двадцать, как указано директиве 001178. Большинство дивизий имеет большой некомплект личном составе. 223, 253 стр. и 15, 218 мотодивизии потеряли в боях почти весь свой состав и перестали существовать как боевые единицы.
2. Протяжение фронта достигает 500 км, не считая побережья Черного моря, таким образом, на одну дивизию для организации обороны приходится до 30 км. Если учесть, что в четырех армиях должно быть в резерве хотя бы по одной дивизии, то непосредственно для обороны остается тринадцать дивизий. Иначе говоря — до 40 км на одну дивизию.
Если еще вывести пять дивизий резерв фронта, то каждая из оставшихся восьми дивизий должна оборонять свыше 60 км фронта Таких условиях создать прочную оборону левого берега Днепра невозможно.
Исходя из этого прошу:
Предусмотреть срочное усиление Южного фронта минимально пятью дивизиями.
До выполнения этого требования выделения фронтового резерва ограничить одной–двумя дивизиями, посаженными на машины.
Буденный
Хрущев
Покровский
На документе отметка: „Передан 27.8.41 г.“.
Ф. 251, оп. 646, д. 483, л. 99. Подлинник.»
Тон переписки весьма резкий. На грани: «Шапошников, прекрати дурковать у себя в Генштабе!». И еще момент — уровень. Уровень Шапошникова, как военного, по сравнению с Буденным. Там не на голову — по пояс…
27 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/27/
…Вашего «ферзя» господин Исаев, сам Гудериан скушал. 400 танков — боеспособная дивизия. Чем меньше танков — тем меньше боеспособность. Но вам Мюллер-Гиллебранд подсунул ТД в 200 танков и вы с соплями радости стали расхваливать её, как высшее совершенство. Будете отрицать, что писали и рассказывали, что немцы не количеством танков били наших, а за счет организации?
Вот я вам объясняю, что при ширине прорыва фронта, который может обеспечить 200-танковая дивизия, ее транспортные колонны будут двигаться на узком участке и такое количество транспорта создаст колоссальные пробки, что приведет к коллапсу снабжения ударных танковых группировок. Такая дивизия даже в отсутствии противодействия противника вынуждена будет остановиться. Элементарно у танков закончатся горючее и боеприпасы. Нужно элементарно понимать, что тот грузовик, который сейчас подвез к танкам бензин, должен за следующей партией канистр с ним (немцы его в канистрах возили) разворачиваться и ехать в далекий тыл, там снова загружаться и снова догонять танки. Но ехать ему в тыл придется через заторы из массы транспортируемой артиллерии, машин с пехотой и машин обеспечения, и на обратном пути — эти заторы обходить. Даже никакие расчеты не нужны, достаточно только посмотреть на количество автотранспорта, входившего в штат танковой дивизии вермахта и можно ужаснуться. Единственное спасение — в 2 раза расширить участок прорыва, т. е. и дорог для транспорта будет в два раза больше. Но тогда и танков должно быть не 200, а в два раза больше. Так их и было в два раза больше! Сам Гудериан об этом написал:
«Если число танков станет значительно меньше 400, то обслуживающий аппарат (количество людей и колесных машин) не будет соответствовать подлинной ударной силе дивизии. К сожалению, в настоящее время у нас нет уже ни одной, полностью боеспособной танковой дивизии. Однако успех боевых действий, как этого года, так и последующих лет зависит от того, удастся ли нам снова создать такие соединения.»
Этот доклад он готовил перед «Цитаделью», его мы еще будем касаться. Но обратите внимание — «снова создать такие соединения». Значит, они уже были — танковые дивизии в 400 танков. А самые полнокровные ТД вермахта были в июне 1941 года.
И других их быть не могло. Немецких генералов я никогда особенно умными не считал, но в элементарную логистику они умели. Только ширина прорыва фронта, обеспеченная 400 танками, могла позволить более-менее успешно протолкнуть за танками технику, транспорт, который включен в штат дивизии. Иначе дивизия будет не боеспособной. А сократив ее до 200 танков в своих трудах Мюллер-Гиллебранд вообще почти остановил танки вермахта. А вы, российские военные историки, с этой дурью не только согласились, но и стали ее превозносить, как величайшее достижение в организации танковых войск.
Сокращать же количество транспорта за танками, приводя его в соответствие с шириной прорыва, немцы не могли. В таком случае они оставляли свои и так сокращенные танки с сокращенной поддержкой артиллерии и пехоты, такие дивизии наши сразу бы расколошматили в пух и прах.
Вот уже и вашего «короля» съел Гудериан. Мат. Успехи вермахта в начале войны основывались не на какой-то пресловутой организации танковых дивизий, а на том, что немцы бросили в прорывы огромные массы танков (в два раза больше, чем вы теперь приняли за аксиому), эти массы танков позволили сделать прорывы такой ширины, которая позволяла нормально снабжать «острие удара». Но наши их танки выбивали с такой скоростью, что вермахт не успевал компенсировать потери, и участки порыва танковых дивизий постепенно сужались и сужались вместе с сокращением числа танков в частях. И на это наложилась еще осенняя распутица. Но именно — НАЛОЖИЛАСЬ. Не более того. К «Тайфуну» вермахт пришел уже с сокращенными танковыми дивизиями, они не могли обеспечить необходимую ширину прорыва, что автоматически сокращало число дорог, по которым они снабжались. И эти дороги были вдрызг разбиты следующим на танками транспортом. Не распутица главное, а именно то, что немцы должны были снабжать «острие удара» по недостаточному числу дорог. Они бы эти дороги и без осенних дождей убили бы, достаточно было и летом небольшого ливня.
И тогда немецкое командование стало, как чукотские шаманы, камлать, выпрашивая у погоды морозов, чтобы разбитые дороги замерзли. Так что «генерал Мороз», сволочь такая, был немецким шпионом и предателем. Без него «Тайфун» еще раньше закончился бы.
Так что, Гейнц Гудериан сам популярно объяснил, что нужно убрать из Мюллера-Гиллебранда почти все устаревшие танки Т-1 и Т-2 из дивизий вермахта на 22 июня 1941 года, а имеющиеся умножить на 2.
Нет, мы понимаем, что Виктор Суворов-Резун написал в «Ледоколе», что у немцев основная часть танков была из устаревших машин, это он у Мюллера-Гиллебранда взял, а наш Лёша Исаев, споря с Резуном, в этом согласился, но первые успехи танкистов вермахта приписал тому, что у них организация была грамотной, поэтому они успешно воевали малым числом танков и старыми танкетками. А наши проигрывали потому, что автомашин не хватало. И поэтому под Дубно был «танковый погром». Вам не кажется, что патриот Исаев — это оборотная сторона медали предателя-перебежчика Резуна?…
Когда писались эти строки о Гудериане, один из читателей обратил мое внимание на то, что в 1942 году Разведуправлением Генштаба РККА был составлено Дополнение к «Краткому справочнику по вооруженным силам Германии» от 1940 года. И в этом Дополнении в штате танковой дивизии вермахта числится 201 танк. Я сразу дал совет написавшему быть внимательней и вменяемый человек сразу всё понял.
Действительно, в Дополнении есть таблица со штатом танковой дивизии, но не 41-го года, а 42-го. В самом «Кратком справочнике…» приводятся данные, полученные разведкой о штатах и вооружении на 1940 год. И в нем нет полного штата танковой дивизии с числом танков, только танковых взводов. Вероятно, нашей разведке еще не удалось добыть этих сведений, формирование этих дивизий, основной ударной силы вермахта, шло с соблюдением секретности. В 1942-м году было проще, источниками сведений служили пленные. По добытым в 1942 году сведениям, штат ТД вермахта Дополнение к справочнику на странице номер 9 обозначает в 201 танк:
Казалось бы, мне теперь нужно извиниться перед Мюллером-Гиллебрандом и А. Исаевым, но… внимательным нужно быть! И читать документы полностью. Поэтому — никаких извинений, в описание, данным РУ Генштаба к Дополнению, сказано:
«По данным справочника РУ Генштаба РККА, с 1940 г. в состав танковой дивизии входили: два танковых полка двухбатальонного состава, два мотострелковых полка и артиллерийский полк двухдивизионного состава. Изменение в организации этой дивизии выражается в следующем: вместо двух танковых полков танковая дивизия имеет в своем составе только один танковый полк, два мотострелковых полка…»
Т. е., в ТД 201 танк — это после того, как из штата дивизии был исключен один танковый полк. С одним танковым полком двух батальонного состава у немцев в дивизии остался 201 танк. По состоянию на 1942 год. Но до этого в дивизии было 2 танковых полка, значит, не 201 танк, а 402.
Всё именно так, как написал Гудериан: в танковой дивизии 4 батальона (по два в каждом полку) и 400 танков. Нужно учесть, что Дополнение составлялось не для каких-то историков, а для практического применения в войсках, там каждая цифра проверена и перепроверена.
Вы теперь видите, какой трюк был проделан с немецкими танками: за число танков в ТД вермахта образца 1941 года взяли число танков в дивизии образца 1942 года. Дивизии вермахта, понесшие огромные потери в результате боев 41-го года, урезанные до одного танкового полка, наполовину, нам подсовывают как дивизии начала войны. И получается, что олухи-командиры Красной Армии, имея в Западных округах двукратное превосходство в танках перед вермахтом, не смогли своими корпусами разгромить танковые группы немцев. И все наши военные историки, почти поголовно, бросились искать причины наших неудач в приграничных танковых сражениях, объясняя это выдающейся степенью организации немецких танковых войск.
Презренные унтерменши и низкопоклонники-космополиты! Это я не про командиров РККА, а про наших историков, таких, как А. Исаев и Ю. Мухин и всю их кодлу, которые вслед за немецкими историками-фальсификаторами стали клеветать на нашу армию, восхваляя вермахт.
Реальность же была несколько, мягко говоря, другой. Вермахт имел на начало войны в своих танковых дивизиях число танков, сопоставимое с нашими. Только у фашистов все танки были в боеготовом состоянии, почти исключительно новейшие, а у нас по большей части металлолом с убитым моторесурсом. Плюс — у немцев самоходные артиллерийские установки, тоже бронетехника. Сколько их было — неизвестно, потому что, как вы теперь, надеюсь, поняли, данным немецких историков доверять совершенно нельзя. И мы уже видим не какую-то пресловутую грамотную организацию танковых войск вермахта и особую подготовку немецких танкистов, а подавляющее их превосходство в материальной части.
Кому-то не хватило слов самого Гудериана, генерал-инспектора танковых войск Германии, от меня стали требовать документального подтверждения. Так вот оно вам, документальное подтверждение от Разведуправления Генштаба РККА. Подавитесь!
И кто-то ругает меня за употребление оскорбительных эпитетов в отношение таких, как А. Исаев. Так вот — смотрите сами! Какие эпитеты можно применить к людям, которые оклеветали наших бойцов и командиров, пойдя на поводу у немецких фальсификаторов, подпевая этим битым тварям? И эта наша отечественная мразь еще смеет называть себя патриотами!!! Патриотами какого государства? Германии?
Но 200 танков на дивизию — мало что говорит эта цифра, правда? Точнее, она говорит, на первый взгляд, только о том, насколько сильно наши деды «пропололи» вермахт к 1942 году. На первый взгляд. Но давайте посмотрим на эту цифру внимательней и под другим углом.
Наша армия закончила ту войну победой, разровняв вермахт почти как асфальт на автобане, имея в составе 6 танковых армий. В каждой нашей танковой армии было порядка 600 танков.
В 1941 году в вермахте в 4-х танковых группах было 16 ТД. Три дивизии — это две наши танковых армии со штатом 1945 года. Т. е., мы закончили войну с самой сильной армией в мире, имея 6 танковых армий. Немцы на нас напали, имея 10 таких соединений, со штатом, равным советской танковой армии.
Есть еще вопросы, почему мы вынуждены были отступать до Москвы?
28 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/28/
26 мая 1761 года астрономы приготовились наблюдать момент прохождения Венеры на фоне солнечного диска. Венера прошла, полюбовались. На этом всё и закончилось. Точнее, закончилось бы, если бы не наш Михайло Васильевич Ломоносов. Он один из всех астрономов тогдашнего мира, а наблюдало это явление их более ста, заметил святящийся ободок вокруг планеты. Атмосфера! Раздался вопль: «Как мы сами не заметили и не догадались!»
Нет, я не Ломоносов. Не надо заранее точить клыки, пытаясь меня в мании величия обвинить. И Амир Галимов, мой товарищ, который мне показал «атмосферу Венеры» тоже не Ломоносов. Но он эту «атмосферу» увидел. Поэтому он соавтор этой книги — по праву. И не только поэтому, конечно. И он, и Ринат Тамеев, помогали ее делать. И замечаниями, и материал подбирали.
Самое интересное, что я до Амира читал это. И даже комментарии историков читал по этому поводу. Только не замечал одного нюанса. А он заметил!
Итак, Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. — М.: Воениздат, 1989. Сергей Матвеевич описывает одну свою встречу со Сталиным после войны, когда он уже стал начальником Генерального штаба. Начальник Генштаба — уровень компетенции осознаете?
На одном из совещаний со Сталиным, когда рассматривался вопрос ПВО, произошло следующее:
«В ходе разговора И. В. Сталин вдруг спросил:
— А как думает молодой начальник Генерального штаба, почему мы разбили фашистскую Германию и принудили ее капитулировать?
Я был готов к докладу по ПВО, мысли мои вертелись вокруг этого вопроса. К тому же не вполне было ясно, в каком направлении шла беседа до нашего прибытия. Поэтому, встав, я несколько помедлил с ответом. И. В. Сталин тоже встал, пыхтя трубкой, подошел ко мне и сказал: „Мы слушаем“…
Терпеливо выслушав меня до конца, И. В. Сталин заметил:
— Все, что вы сказали, верно и важно, но не исчерпывает всего объема вопроса. Какая у нас была самая большая численность армии во время войны?
— Одиннадцать миллионов человек с небольшим.
— А какой это будет процент к численности населения?
— Быстро прикинув в уме численность перед войной населения — 194 млн., я ответил: около 6 процентов.
— Правильно. Но это опять-таки не все. Нужно учесть и наши потери в вооруженных силах, потому что убитые и погибшие от ран бойцы и командиры тоже входили в численность армии…
Учли и это.»
Как они только Генеральными штабами и государствами руководили?! Ничего толком не знали! Ни численности населения, ни численности армии!
Открываем Кривошеева:
По состоянию на 1 июля 1945 г. в армии и на флоте оставалось (всего) 12839,8
«Одиннадцать миллионов с небольшим». Ага, почти 13 миллионов. Да еще на 1 июля 1945 года, когда вовсю началась демобилизация 13 возрастов, согласно Указа ВС СССР от 23 июня. Через два месяца после окончания войны у СССР армия еще больше, чем знал о ее численности во время войны в 1947 году начальник Генерального штаба. Нет, базара нет, именно в годы Перестройки всё узнали точно. До солдата.
Но вернемся к разговору со Сталиным, который передал Штеменко:
«— А теперь, — продолжал Сталин, — давайте подсчитаем, как обстояло дело у Гитлера, имевшего с потерями более чем 13-миллионную армию при численности населения в 80 миллионов человек.
Подсчитали. Оказалось — больше 16 процентов.»
Вы, наверно, уже сами поняли, что при редактуре из рукописи Сергея Матвеевича были убраны некоторые цифры, текст прямо кричит об этом. Так и непонятно, каков процент мобилизованных от общего числа населения был в СССР.
А давайте у Кривошеева посмотрим.
Итак,
Всего за годы войны привлечено в армию, на флот, формирование других ведомств и для работы в промышленности (с учетом уже служивших к началу войны) 34476,7
34 миллиона 476 тысяч 700 человек. Нет-нет, мы не будем эту цифру прикидывать к числу всех служивших в армии по мобилизации в годы войны. Я такие прикидки уже встречал. Это неправильно. Кого-то ведь из армии отправляли назад в тыл, демобилизовывали даже во время войны, в результате их нужно исключить из числа военнослужащих, Кривошеев таких дает больше 9 миллионов:
другая убыль военнослужащих (всего) 9 692,8
Среди них этих —
— осуждено 994,3
из них направлено:
— на фронт в составе штрафных подразделений 422,7
Опять, сука, до слёз! Не, ну вы поняли — штрафников нужно из числа военнослужащих исключить!..
Понятно, что мы штрафников не будем демобилизовать. Не будем из числа военнослужащих исключать и такую категорию, которую исключил Кривошеев:
Передано на укомплектование войск и органов НКВД, соединений и частей дружественных армий, для работы в промышленности и в военные формирования других ведомств 5039,6
Согласитесь, что переданные на укомплектование частей Войска Польского наши бойцы и командиры дембелями не были. Единственная цифра по-настоящему демобилизованных у него:
Демобилизовано по ранению, болезни, возрасту 3798,2
Действительно, во время войны из армии можно было демобилизоваться почти исключительно только в одном случае — непригодность к строевой и нестроевой службе по причине инвалидности, болезни или возраста. Здоровых мужиков из окопов в войну на гражданку не отправляли. Исключение — немцы, чеченцы, ингуши и калмыки, но это — слёзы, они у Кривошеева, скорей всего, находятся в этой категории:
Отчислено из войск по различным причинам 206,0
Теперь посчитаем процент мобилизованных в СССР от общего числа населения. Сначала из общего числа мобилизованных вычтем демобилизованных: 34 476 700 — 3 798 200 — 206 000. Получаем 30 472 500.
От 194 миллионов населения СССР это составляет 15,7%. Ах, да! Начальник Генерального штаба Штеменко не только не знал численности армии в войну, но и численности населения СССР. Сталин тоже не знал, он его не поправил. Их поправил Кривошеев, он ее дает в 196 миллионов 700 тысяч человек. Прикидываем на эту цифру процент мобилизованных. Получаем 15,4%.
Правда, в издании «Великая Отечественная война. Юбилейный статистический сборник: Стат. сб./ Росстат. — М., 2015» указана совсем другая численность населения СССР на начало войны — 194 млн. 077 тысяч. Штеменко лучше Кривошеева знал некоторые данные.
Но процент мобилизованных почти как у немцев. Почти. Но только нужно учитывать, что оккупации у нас подверглось, согласно этому статистическому сборнику 2015 года — 84 млн. 852 тысячи человек. Даже на 2 августа 1944 года под оккупацией находилось 5 млн. 134 тысячи. С учетом этого процент мобилизации в СССР был даже выше, чем в Германии. Намного выше.
К чему же привела мобилизации 16% населения Германии? Сталин это объяснил начальнику Генштаба:
«— Такой высокий процент мобилизации — это или незнание объективных закономерностей ведения войны, или авантюризм. Скорее, последнее, — заключил Сталин. — Опыт истории, общие законы ведения войны учат, что ни одно государство не выдержит столь большого напряжения: некому будет работать на заводах и фабриках, растить хлеб, обеспечивать народ и снабжать армию всем необходимым. Гитлеровский генералитет, воспитанный на догмах Клаузевица и Мольтке, не мог или не хотел понять этого. В результате гитлеровцы надорвали свою страну. И это несмотря на то, что в Германии работали сотни тысяч людей, вывезенных из других стран…»
Т. е., если брать за исходные данные, представленные комиссией Кривошеева, то Советский Союз в войне потерпел бы поражение. Государство не выдержало бы такого напряжения. Сталин прямо сказал, что такой процент мобилизации — авантюризм. Но сам это допустил?!
Или перестроечная Комиссия под руководством генерала Кривошеева, приписав Сталину такой же (даже выше) процент мобилизации, как в Германии, подогнала баланс наших потерь под это:
А ведь почти сошлось! Геббельс даже меньше насчитал.
…Теперь пора еще раз напомнить кое-что из недавнего нашего прошлого. Выпуск журнала «Известия ЦК КПСС. 1989. № 2». Для справки, «Известия ЦК КПСС» издавались с 1919 по 1929 годы[13]. Потом был перерыв. До 1989 года. Чтобы понять, с какой целью был возобновлен выпуск, достаточно посмотреть на некоторые опубликованные в нем материалы. Во 2-м номере, например, есть такое:
«В КОМИССИИ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС ПО ДОПОЛНИТЕЛЬНОМУ ИЗУЧЕНИЮ МАТЕРИАЛОВ, СВЯЗАННЫХ С РЕПРЕССИЯМИ, ИМЕВШИМИ МЕСТО В ПЕРИОД 30–40-х И НАЧАЛА 50-х ГОДОВ.
Протокол № 3 заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС „О так называемом „ленинградском деле““. Справка КПК при ЦК КПСС.»
И вывод Комиссии — вся ленинградская шайка репрессированная незаконно. Есть только вопрос: а зачем Комиссия Политбюро рассматривала «ленинградское дело» и признало осуждение его фигурантов незаконным, если эти фигуранты были ВСЕ реабилитированы еще при Хрущеве? Политбюро больше нечем заняться было в 1989 году?
Всё очень просто, в этом же выпуске «Известий ЦК КПСС» опубликован стенографический отчет октябрьского Пленума ЦК 1987 года. Из выступления на нем Генерального Секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева:
«Серьезный ущерб обороноспособности страны нанесли массовые репрессии против военных кадров. Достаточно назвать имена Тухачевского, Блюхера, Егорова, Якира и других военачальников, не говоря уже о сотнях, тысячах красных командиров, составлявших цвет армии накануне гитлеровской агрессии. Столь же жестокими были репрессии, обрушенные в 30-е годы на многих представителей Коминтерна, дипломатов, деятелей науки и искусства, а в конце 40-х–начале 50-х годов — на ленинградских товарищей, московских врачей и т. д. И это не все. Массовым репрессиям подвергались многие тысячи честных членов партии и беспартийных. Такова, товарищи, горькая правда. Был нанесен серьезный урон делу социализма, авторитету партии, и мы должны открыто, прямо и принципиально сказать об этом. Это необходимо для окончательного и бесповоротного возвращения страны на путь осуществления ленинского идеала социализма.»
Октябрьским 1987 года Пленумом ЦК был запущен новый виток антисталинской компании, закончившийся «возвращением страны на путь осуществления ленинского идеала социализма», под эту компанию создавались различные комиссии, которые, во исполнение решений Пленума, доносили до ошарашенного советского народа «горькую правду».
29 апреля 2019 года умер генерал-полковник Г. Ф. Кривошеев. В «Столетии», информационно-аналитическом издании Фонда исторической перспективы 19.05.2019 о нем опубликован некролог за авторством Михаила Захарчука:
«В 1989 году специальным постановлением ЦК КПСС был сформирован „Временный научный коллектив“, куда вошли специалисты из Госкомстата, Министерства обороны, Академии наук и МГУ. Военное ведомство представлял генерал Кривошеев. Было впервые проведено комплексное статистическое исследование архивных документов и других материалов, содержащих сведения о людских потерях в армии и на флоте, пограничных и внутренних войсках НКВД.»
Это факт. Пресловутая Комиссия генерал-полковника Г. Ф. Кривошеева — это ПЕРЕСТРОЕЧНАЯ структура, специально созданная ЦК КПСС с целью дискредитации Сталина и его времени.
Объективности в так называемых исследованиях группы Кривошеева столько же, сколько ее, этой объективности, в рассмотрении Комиссией Политбюро ЦК КПСС «ленинградского дела».
Результат «окончательного и бесповоротного возвращения страны на путь осуществления ленинского идеала социализма» нам хорошо известен. Кроме того, что сам социализм в любом его идеале заменила приватизация и олигархия, клевета о массовых репрессиях 37-го года, заявление о существовании секретных протоколов к Пакту Молотова-Риббентропа, признание вины за расстрел поляков в Катыни… приравняли сталинский режим, политический режим СССР к фашистскому гитлеровскому.
Доигрались. 19 сентября 2019 года Европарламент принял резолюцию:
«Вторая мировая война, самая разрушительная в истории Европы, стала непосредственным следствием печально известного нацистско-советского Договора о ненападении от 23 августа 1939 года, также известного как пакт Молотова-Риббентропа, и его секретных протоколов, в соответствии с которыми два тоталитарных режима, задавшиеся целью завоевать мир, делили Европу на две зоны влияния.»
Вы думаете, что уже все последствия последовали? Не надейтесь. Я боюсь накаркать, что и перекинутый Кривошеевым процент мобилизованных с Германии на СССР, в результате чего Великая Отечественная война, особенно 41-ый год, представлены бойней, в которую советское командование бросало миллионы солдат и командиров против блестяще организованного вермахта, принесет еще свои последствия.
Я даже не о том, что подвиг бойцов и командиров Красной Армии, встретивших в 41-м году гитлеровское нашествие и утопивших это нашествие в крови, что привело к краху блицкрига, дало возможность отмобилизовать страну и переломить ход войны, этой перестроечной кривошеевщиной оклеветан, чему нет прощения.
На этой кривошеевщине, как на навозе, у нас выросла еще и всяческая исаевщина. И теперь сама же российская власть, вскормившая эту исаевщину, удивляется вдруг еще совсем недавно миролюбивым финнам, ставшими воинственными претендентами на вхождение в НАТО.
Я думаю, что это не лечится. Это только ампутации подлежит.
31 октября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/10/31/
Книга закончена. Как и обещал, планировал, уложился до конца октября. Объем получился очень большой, в печатном варианте будет порядка 800 страниц. Издателю отправил. Надеюсь, состоится в бумажном варианте. Дальше начнется редакционная работа над рукописью.
Если кому-то хочется прочесть до выхода из печати, можете сюда petr.balaev@mail.ru скинуть свой имейл — я отправлю рукопись (только укажите, какой формат вам нужен (ворд, пдф, фб2). Но это только рукопись, конечно. Окончательный вариант, разумеется, будет отличаться. Мне самому уже некоторые моменты не очень нравятся, во время редактирования будут изменения, небольшие, но будут. И опечатки, естественно. Просто пока я настолько вымотался, что нужно немного отдышаться.
Да, насчет платы за рукопись. У кого с деньгами туго (время сегодня непростое), объяснять ничего не нужно — просто имейл отправьте и нужный вам формат. У кого не туго — кто сколько может и хочет. Не принципиально. Я не буду разбираться, кто платил, а кто нет — отправлю всем, от кого получил имейл. Реквизиты ниже:
Благодарю за поддержку
карточка Сбербанка 2202 2005 3594 6089
карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582.
28 ноября, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/11/28/
Читал Вашу книгу «Клевета на Красную Армию» поверх чтения «Коммунистов» Луи Арагона. Так совпало…
И как-то появилось понимание откуда взялись все пропагандистские штампы про 41 год, которые нам втюхивали с детства. Вот же оно — описание «Битвы за Францию». Полная неготовность к современной войне, бесконечные противоречивые приказы, абсолютное невладение командованием реальной обстановкой, неповоротливость войск… Отсутствие карт и информации об окружающей местности и обстановке… Неправильные укрепления, неудачные контратаки… Огромное значение танкам, редкие упоминания артиллерии, да она вообще ничего не значит, так — упоминается… Господство авиации противника в небе, безнаказанные бомбежки… Отсутствие связи, нерешительность среднего звена командования… Предатели-генералы, мечущееся правительство… Жертвы, беженцы, паника, слухи… Отношение к выходцам из окружения, как к пособникам врага… Вплоть до кавалерийской атаки на танки! Кстати — прижился образ, который Арагон создал (сам, или пошел на поводу у уже сложившейся легенды?) из попытки спаги вырваться из окружения и спасти своих лошадей…
Конечно, есть, наверное, и другие описания «Битвы за Францию», возможно, что они не сильно отличаются от творения Арагона, разве что детальностью. Но его произведение было издано на русском языке уже в 53 году… Очень сложный текст, написанный прогрессивным писателем, бывшим сюрреалистом, кто его читать будет? Да и «Битва за Францию» аж в 5-й и 6-й книгах, кто до этого доживёт? Но как легко адаптировать к другой реальности…
А ведь и у Арагона проскальзывают моменты характеризующие «блицкриг»: ждут от немцев определенных, продуманных действий, а они идут туда где проще… Основные потери от бомбежек, описания реальных сражений редки — но это «родные» генералы виноваты, не хотят сражаться. А немцы — ух! так и рыщут на бой нарваться! И как у них всё спланировано и продумано, даже связь в танках есть… наверное, и в самолетах тоже… А потому — и генералы у них молодцы! ситуацией владеют, реагируют на любое изменение обстановки! Понтоны у них наготове всегда, хотя французы и не все мосты взорвали…
И вообще — французы… как бы определить… стыдливые, что ли… очень сложно найти информацию о многих военачальниках, участвовавших в «Битве за Францию». И о многих воинских частях. Не всегда понятно кто ими командовал. Они были… А потом их не стало…
А первые книги — очень современные… что-то очень напоминают… История повторяется?
И еще небольшое наблюдение… Издание «Коммунистов» 1953 года стоит 49 руб. 80 коп. за два тома, тираж не указан… Явно весь не распродан — мне этим летом с «озона» прислали экземпляры совершенно не тронутые. Ничем… Похоже — со склада…
А тут еще включил телевизор… Вечер Соловьева… оказывается есть левый троцкизм, правый, и доставка заказа: неотроцкизм! и всё это на полном серьезе… пипл хавает… Наверное Арагон прав — пропаганда очень важна, нужна «Юманите».
С уважением,
2 декабря, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/12/02/
За ночь сегодня закончил. Почти чистовой вариант.
Если есть желание прочесть до выхода бумажного варианта (примерно в марте) — https://p-balaev.livejournal.com/1611763.html.
Можно отдышаться и приступать к следующей обещанной.
4 декабря, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/12/04/
Приморский край, Хорольский район. Село Хороль основано выходцами из Полтавской губернии в 1891 году, там, откуда они приехали, есть река Хорол и небольшой городишко Хорол. Почему в названии появился мягкий знак, точно сказать нельзя. Вероятней всего, влияние и русской части переселенцев. На запад от Хороля, по трассе Хороль–Черниговка–Спасск–Дальний (Черниговка — тоже из Украины), в 12 км находится село Ленинское. Первые поселенцы, основатели села, тоже были выходцами из Украины, но уже из Восточной ее части. Точнее, это были демобилизованные красноармейцы 3-го полка связи, дислоцировавшегося в Харькове. В 1930 году приехали первые поселенцы, основавшие коммуну. В начале 30-х к ним потянулись еще земляки из Украины.
Это и был, как я полностью уверен, Голодомор, когда население Республики заметно сократилось. Именно в 30-е годы села Приморского края, даже те, которые были основаны при царях, получили большой приток украинского населения. В моем родном Ленинском очень долго изживались украинизмы в говоре местного населения, больше того, перед тем, как они начали изживаться, русское и мордовское население села заразилось, если можно так выразиться, украинизмами. У нас и парней поколение моих родителей называло парубками. А насчет «шо ты робишь», «було» и всяких гэканий — полным полно.
Современные коммунизды, подыгрывая всему, подобному Обществу «Мемориал», теперь придумывают причины «Голодомора», пытаясь оправдать Сталина. То у них происки троцкистов, то ленивые первые колхозники, то ржа и спорынья, сожравшие вместе с саранчой урожай. Ситуация примерно такая же, как я считаю, как и с массовыми расстрелами 37-го года. На Украине села ополовинились, зато на Дальнем Востоке наполнились, но «колонизаторов» путем нехитрых махинаций, выставляя в музеях Голодомора фотографии голодающих американцев, да придумывая байки и умерших от голода родственников, съевших собственных детей, включили в число умерших от голода. Но это другая тема.
Первые поселенцы будущего села Ленинское основали коммуну, назвали ее «Имени 3-го полка связи». Вот что значит — армия Ворошилова, даже после демобилизации красноармейцы гордились службой в ней, своим полком.
Место выбрали удачное для коммуны. Небольшая низина, с севера и юга — невысокие Хорольские сопки, с востока, пересекая перпендикулярно дорогу к Хоролю — наша речка. Ее названия нет ни на одной карте, безымянная, в самом широком месте — метров 10, и метра полтора глубиной в самом глубоком месте. Но разливается в весеннее половодье на полкилометра по обе стороны русла. Вот на границе разлива коммунары и поставили первую улицу. А вокруг — луга и луга, до самых сопок, на десяток километров. Паши — не хочу. Раздолье для крестьянина. Правда, земля жидковатая, в основном суглинок, ближе к сопкам — с камешками, но зато — много. Прорва ее в приханкайской низменности. Есть еще минусы — зона лесостепная, на сопках растительность — дубки и березки, в основном, толщиной в нормальную руку взрослого человека, да заросли лещины. Строевого леса, даже леса дровяного по сути нет.
И 200 километров до моря, климат муссонный. Не так, как на Бали, конечно, но со своим сезоном дождей и засухами. Именно тогда, когда нужен дождь — сухо, а когда не нужен — неделю лить будет. Но приспосабливались, главное — земля. Нормальные яблоки вырастить нельзя — вымерзают. Летом 30 градусов жары при влажность 90%, зимой 30–40 мороза при такой же влажности. Это трудно словами описать, это почувствовать нужно. Я срочную служил недалеко от дома, в Спасске-Дальнем, там такой же климат, летом во время принятия присяги на плацу у нас парни из Туркмении штабелями в обмороки падали от тепловых ударов. Со мной якуты учились в институте, так для них первая зима в Приморском крае была откровением. Они до Приморья не знали, что такое настоящий колотун. Но привыкнуть можно ко всему.
Мой дед по отцу приехал с семьей в эту коммуну в 1932 году, когда она стала преобразовываться в колхоз, после раскулачивания. Точнее, не моего деда раскулачили, а его деда, моего прапрадеда. Мой дед, Павел Карпович Балаев и его пять братьев, росли сиротами при своем дедушке. Отца убили в 1905 году, как мне Павел Карпович рассказывал, он был эсером, простым крестьянином, конечно, но эсером. Во время какой-то заварушки жандармы застрелили. Мать умерла вскоре при родах, ненадолго пережила мужа. До 1917 года — нищета нищетой. Ходили и «кусочничали», как Павел Карпович говорил, побирались иногда. Зимой не в чем было на улицу выйти — одна пара валенок на всех шестерых ребятишек. По нужде по очереди ходили в мороз в этих валенках. Школа в их селе, а это село Старая Каштановка Пензенской губернии была церковно-приходская. Дедушка Павел Карпович ходил в нее несколько дней летом, а потом поп-учитель увидел, как мой дед, тогда пацаненок, катается на поповской козе. После этих «скачек», на первом же уроке — линейкой по пальцам пацану, кожу рассекло. Дед убежал из школы, так и остался неграмотным, пока не попал в Красную Армию.
В 1917 году, сразу после Октября, крестьяне Старой Каштановки переделили землю кулаков и местного помещика. Братья в семье были уже в возрасте вполне работников, землю нарезали по числу работников, Балаевым нарезали внушительный кусок. И мой прапрадед, как только началась Гражданская война, отправил троих внуков, самых старших, в Красную Армию. Ждать Деникина и отдать землю назад? Хрен этому Деникину!..
…И семья за считанные годы сначала выбилась из нужды, а потом стала богатеть. Помогало еще то, что властный дед не позволял своим внукам, уже начавшим обзаводиться семьями, отделяться. Жили одним домом, постепенно выстроив большой пятистенок с комнатами для каждой семьи и несколькими печами. Такой суррогат колхоза. Или еще точнее — суррогат коммуны. Конечно, в одном хозяйстве несколько баб, жен братьев моего деда — это еще та постоянная собачья грызня. Хоть глава семьи это всё контролировал, но братья удерживались одним домом только его волей. А иначе было нельзя нормально крестьянствовать. Одиночка-крестьянин — это только в фантазиях городских идиотов, мечтающих уехать в деревню и там вести романтическую жизнь пейзанина. Одиночке может счастье улыбаться год, два, три… Но счастье, оно вечным не бывает. Элементарно — заболел во время какого-нибудь полевого сезона, просто ногу во время пахоты подвернул и труба. Да много чего может с одиночкой произойти, после чего ему останется только с сумой по миру пойти.
И таких на селе было больше одного. Даже при Советской власти, еще до коллективизации, разорялись. Вроде ему земли выделили достаточно, но какой-нибудь несчастный случай, и он уже не может свой надел обработать. Или сам приболел, или с лошадью что-нибудь случилось. И после этого уже остаётся только отдать свой надел в аренду кулаку, а самому пойти к этому же кулаку в батраки. А это постоянная бедность, уже не выпрыгнешь из нее.
Поэтому, когда вам говорят, что кулаки — это такие очень работящие мужики, которые так много работают, что и спят на кулаке, а бедняки ленивые и потому бедные — это всё бла-бла, либо злонамеренная ложь, либо от тех, кто ничего в крестьянской жизни не понимает. Богатство крестьянское — это почти всегда либо преступление, либо везение. Или ограбить кого-нибудь, украсть капитал и от него плясать начать, либо найти клад. Как мой прапрадед — шестеро его внуков стали для него кладом. Когда есть такая бригада на хозяйстве — тебе почти не грозят случайности.
Ничего такого в Старой Каштановке с семьей Балаевых не происходило особенного. Если вокруг есть горемыки-одиночки, то они неизбежно окажутся в батраках. И прапрадед быстро превратился в банального кулака. Шиковал — в сельпо ездил на тарантасе, запряженном четверкой.
Одна проблема была только в семье к началу коллективизации, все четверо братьев, которые уже из армии вернулись (служили все Балаевы) не горели большим желанием, мягко говоря, тянуть крестьянскую лямку в этом хозяйстве. Хозяйство кулацкое, конечно, но впахивать и самим кулакам приходилось от зари до зари. А парни уже жизнь повидали, грамотными после службы были. Кроме того, Советская власть рабочий класс ставила выше крестьянства, и это было правильно. Сейчас выбиться в люди, выражаясь по «старинному», это получить образование и найти высокооплачиваемую работу. Тогда для крестьянина выбиться в люди означало — уйти в город и стать рабочим. До 1927 года, примерно, у крестьянской молодежи такой возможности почти не было, в городах и так была большая безработица, но как только началась индустриализация, по селам и деревням поехали вербовщики, требовались рабочие руки на стройки пятилетки.
И тут в семье началось! «Я вас, стервецов, вырастил, поднял, грыжу себе нажил, а вы меня хотите, старика, бросить, кто мне на старости кружку воды подаст?!» — дед закатывал истерики своим внукам, которые периодически грозились уехать с вербовщиками. На этих истериках семья только и держалась, дед хоть и вредным был, но родной же и, действительно, мальчишек вырастил.
Когда началась коллективизация, казалось бы братьям, бывшим красноармейцам, в колхоз прямая дорога. Но что-то в Старой Каштановке такое с коллективизацией происходило, что… не привлекало. Особых нюансов мне Павел Карпович или не рассказывал, или я их не запомнил, помню только, что он колхозное начальство ругал ворами, а каштановских комсомольцев называл хулиганами с ножами. И, по всей видимости, не клеветал. Но об этом чуть дальше, когда о родне по матери писать буду. Левацкие загибы в некоторых колхозах имели место быть. Точнее, этими загибами прикрывалось элементарное шкурничество.
Прапрадеда не раскулачивали, пока не вернулись из армии его последние два внука, семьи красноармейцев раскулачиванию не подлежали. Сначала пришел со службы мой родной дед Павел Карпович, уже со сверхсрочной, старшиной, потом почти сразу за ним — Николай Карпович. На семейном совете, когда все собрались в день приезда Николая Карповича, решили дружно нарулить из деревни, заботу о старике поручили Павлу Карповичу, он был его любимым внуком, поэтому такую нагрузку ему и дали.
Даже в 1980-м году, когда дедушка мне это рассказывал, он смеялся. На следующий день после семейного совета к обеду в доме остались только старик и Павел Карпович с женой. Моей бабой Таней. Настолько всем братьям обрыдло это хозяйство, а их женам (холостым был только Николай Карпович) вечные склоки и свары между собой! Все побежали в сельсовет, где постоянно сидел кто-нибудь из вербовщиков, быстро завербовались, узлы в руки и бежать подальше от своего кулацкого счастья.
Пару дней Павел Карпович раздумывал, куда податься самому, чтобы и старика увезти, ему сложнее было, но тут его вызвали в сельсовет. Собрался, пошел. Продержали несколько часов в приемной, потом сказали, чтобы на следующий день пришел. Ушел, ругаясь. Подходит к дому, а там перед воротами на сундуке сидят жена и дед, в слезах. Раскулачили. И выселили.
Осталось только кое-что из одежды, что была в сундуке, да подушки с одеялом, баба Таня отстояла. Остальное — под метелку. Хохма еще была — старик все деньги хранил за иконой, у него там «сберкасса» была. Вся семья знала, где червонцы лежат, но никто даже мысли не держал ломануть «сберкассу». А тут пришли сельсоветские с активистами и сразу её за иконой обнаружили, быстро по карманам распихали, как Павел Карпович рассказывал, купюры. Короче, остался мой дед нищим, даже сбережения со службы, которые он отдал старику, исчезли. Одна махра в карманах осталась.
Пошел в сельсовет с налитыми кровью глазами. Устроил там погром, начальство под его крики: «Я еще сюда вернусь, вас всех передавлю!» — разбежалось в разные стороны. А из соседнего с начальническим кабинета на шум вышел мужик-вербовщик и когда Павел Карпович успокоился, тут же ему предложил записаться работать в Ленинграде на извозе, возить грузы для войск Ленинградского военного округа. Дед и записался, получил сразу на руки, прямо на месте, подъемные. И пошел домой. Точнее, к воротам дома.
А там ждала еще одна неприятность — старик с жаром. Резко заболел. Не выдержал переживаний. Нашли подводу, поехали в соседнее село, Новую Каштановку, к дальним родственникам, переждать болезнь старика. А у того развилась страшная ангина и через несколько дней он умер. Похоронил Павел Карпович своего дедушку и поехал с женой в Ленинград. Там им выделили комнату в коммуналке и стал дед работать на извозе, водителем кобылы.
Жизнь наладилась. Всем был доволен. Платили хорошо, работа не тяжелая. Несколько месяцев радовался этой жизни. Но тут как-то навстречу их транспортной колонне, санному обозу, ехал автомобиль. Вдруг остановился и из него вышел Буденный, он с какой-то инспекцией был в округе.
— Ну-ка иди сюда! — Семен Михалович позвал моего деда: — Паша? Балаев? Ты чего здесь делаешь?
— Да вот, работаю…
И Семен Михалович деда по-всякому — и дураком, и негодяем. Самыми обидными словами.
— Ты же лошадник от бога! Какой к черту извоз?!
Здесь же Буденный написал короткую записку, вручил ее Павлу Карповичу:
— С этой запиской завтра же поедешь в Москву, в приемную Ворошилова, там получишь назначение.
— А куда?
— На Дальний Восток, к Тихому океану. Да не пугайся, я там в драгунах служил, жить можно. Нам на Дальнем Востоке кони нужны край как — это тебе мой приказ.
К самому Клименту Ефремовичу дед не попал. Прямо в приемной ему по записке Буденного всё оформили, выдали предписание, по которому он в сберкассе получил деньги на дорогу, и направление в колхоз имени «3-го полка связи». Он там должен был организовать коневодство.
Когда к деду приходили на какой-нибудь праздник его друзья-односельчане и они выпивали, Павел Карпович иногда хвастался службой у Буденного, рассказывал, что Семен Михайлович ему и своего коня доверял, баба Таня встревала:
— Если бы не твой Буденный, я бы ленинградкой была!
— Дура! — злился дедушка: — В блокаду померла бы, я бы на умной женился!..
Когда вам рассказывают истории про сосланных проклятыми коммуняками кулаков в сибирскую тайгу — от жалости к несчастным труженикам, спавшим на кулаке, даже плакать хочется, правда?
Но тайга, как место, где нужно обживаться — рай по сравнению со степями Приханкайской низменности. Лес — это и стройматериалы, и дрова, отопление. Только лошадей, конечно, в тайге разводить нельзя в товарных количествах, табунам нужны степи.
А вот селиться с нуля в насквозь продуваемых ветрами и промерзаемых степях — двойная «радость». Но в колхоз «Имени 3-го полка связи» не ссылали, туда люди ехали добровольно. Добровольно и мой дед поехал с семьей, у них уже тогда была маленькая дочка, года два или три, моя тетя Люба.
Приехали, их встретили коммунары-колхозники, помогли выкопать землянку. Два года жили в землянке. Но даже землянка — это еще не вся жесть. Знаете, чем отапливались? Бурьяном! Сухой полынью. Это даже представить жутко — наломать на морозе и ветру сухой полыни, чтобы ночью в землянке не околеть. Она горит, как порох, почти не давая тепла. Дедушка весь день на работе в колхозе, а баба Таня весь день ломает эту полынь и вязанками стаскивает к землянке. Всё, что за день наломала — за ночь сожгли. И на следующий день — заново.
Лес в колхоз приходил. Но весь лес шел на строительство конюшни. Ни одного бревна для строительства домов или на дрова. Всё — на конюшню. Люди понимали, что их будущее — лошади, которых колхоз станет продавать Красной Армии.
Надо сказать, что, хотя пшеницу на полях колхоз не выращивал, там ее выращивать и смысла не было, овес и ячмень — хорольские культуры, это фуражные культуры, но никто не голодал. Я не знаю на каких условиях, я еще был пацаном, когда мог у деда это узнать, но мне в то время было другое интереснее, но снабжали продовольствием колхозников неплохо. А потом еще свои огороды появились, картошка…
За два года выстроили огромную конюшню, она простояла даже до времени окончания мною школы, уже в 80-е ее на дрова разобрали. И сарай для коров выстроили — детям нужно было молоко.
И только потом лесоматериалы начали использовать для строительства жилья. Хватало лишь на маленькие домики в одну комнату. Никто из руководства колхоза себе не хапал, всем — одинаково.
Ставили в этих домиках русские печи. Топили даже еще во время ВОВ эти печи тем же бурьяном и кизяками (личный скот на подворьях уже завелся). Сараи для личного скота — саманные. Благо, у нас там, на штык лопаты копнешь — уже глина. Смешать ее с соломой — местный бетон. Навтыкать в землю жердин, оплести их лозой, сверху — «бетоном» — вот и сарай.
И мой дедушка, когда я с ним жил, мне почти каждый день говорил:
— Вы никогда так жить не будете, как мы жили. Нормальной жизни вы не видели.
Не в том смысле, что жизнь была плохой, ужасной. Наоборот…
Очень сильно помогал колхозу Климент Ефремович Ворошилов. Я в книге о нем писал, что если бы кто-то из современных писак даже во времена моего детства в нашем селе при стариках вякнул про Первого маршала то, что сейчас о нем закреплено в историографии, труп этого писаки оказался бы закопанным на нашем скотомогильнике. Конечно, Ворошилов помогал не только из-за того, что колхозниками были бывшие красноармейцы, армии нужны были лошади, а в Особом Дальневосточном военном округе с ними была проблема гораздо более тяжелая, чем в других округах. Конезаводство на Дальнем Востоке, в Приморском крае, в частности, до революции было не развито. В Приморье существовал конный завод Янковского, потомка сосланных при царе поляков, Янковский пытался вывести местную породу рысистой, но погоды его завод не делал. В основном, поголовье было помесью завезенных из центральной России крестьянских лошадок, якутских и монгольских пород. Пахать и таскать крестьянские телеги — еще туда-сюда, но даже в качестве верховых армейских плохо годились. Нужно было в кратчайшие сроки армии дать нормального коня.
Поэтому для колхоза имени «3-го полка связи» в Америке закупили 10 тракторов «Фордзон», десять колхозников были направлены на курсы трактористов во Владивостоке. Нужно было распахивать местную степь под фуражные культуры. Потом эти трактора будут переданы в МТС.
Как только была построена конюшня и накоплен запас фуража, ячменя и овса, колхозу выделили кредит на закупку племенного поголовья лошадей. Мой дед со своим товарищем, дедом Руденко, поехали в Москву, к Семену Михайловичу Буденному, по его распоряжению им было разрешено на конезаводах отобрать лошадей, каких они считают нужным. Купили донских, русских рысистых и тяжеловозов (какой породы были тяжеловозы я не запомнил). Потомство от закупленного племенного поголовья и местных лошадей давало уже нормального коня для армии. И верхового, и в упряжку для артиллерии.
И даже после войны, когда нужда армии в лошадях отпала, коневодство не стало обузой для колхоза. Табуны давали почти дармовое мясо, сдавали на мясокомбинат лошадей. Еще, конечно, обеспечивали себя рабочими лошадьми и продавали рабочих лошадей другим хозяйствам. И начали разводить спортивных, чистопородных. В колхозе была своя конно-спортивная секция. В городе Артеме — ипподром. Нормальный, с тотализатором. Сын деда Руденко, дядька Гриша Руденко — был лучшим жокеем, мой дед — на рысаках. Самыми богатыми мужиками на селе были — призы брали.
К началу войны колхоз уже прочно встал на ноги, за каких-то десять лет с нуля, с голой приханкайской степи. Причем, коневодство даже не было основным источником дохода. Уже было и несколько тысяч овец. И не просто на мясо, стригли шерсть, даже свои стахановцы-стригали были. Начали разводить коров. И не с местных беспородных начали, а закупили симменталок. Своя пасека, я помню, что дед говорил — 300 ульев. Свой птичник, куры-несушки и утки. Овощеводство, само собой. Кроме ячменя и овса начали выращивать гречку.
Зажили. И начали обзаводиться детьми. В 1936-м году родился мой дядька Вася, в 40-м мой отец, в 1941-м его погодок Петя (умер от простуды в 45-м), уже в начале войны, вскоре после его рождения дед ушел на фронт. Большинство мужчин колхоза были призваны в армию, они же все были сержантами и старшинами запаса, остались почти только те, кто работал в МТС.
В 45-м году мужики начали возвращаться с фронта. Работали, дедушка говорил, как бешенные. За считанные годы не только восстановили хозяйство полностью (хотя село, разумеется, в оккупации не было, но война, когда основная рабочая сила ушла, сказалась), но уже к концу 40-х стали бросать свои домишки, построенные в первые годы коллективизации, отстраивались заново, добротно. Стройматериалы колхоз и сам закупал, и зимой мужики ехали в тайгу, в Чугуевский и Анучинский районы края, заготавливали лес. Старые хибары бросали целыми улицами, строились, как сумасшедшие.
Мой дед сначала построил дом своей дочери, тете Любе, к свадьбе её. Молодые, тетя Люба и дядя Вася Гаврик, сразу после свадьбы въехали в собственный дом. Потом пришла очередь старшего сына. Тоже женился и «получил ключи».
Наконец, пришла очередь для своего дома, планировали, что младший сын, мой отец, останется жить со стариками. Но вместе с этой очередью пришла и хрущевщина. Колхозам запретили самим заготавливать лес, а государство его для индивидуального строительства не продавало.
Дед нашел выход — шлакоблок. Собирали где только можно золу, как-то ухитрились достать цемент… Как-то — купили ворованный в Хороле. Не красиво? А куда деваться, в халупе с одной комнатой продолжать жить? Строили 4 года, это все-таки не из бруса строить, но отстроились, дом получился очень хороший.
А государство в это время начало само строить жильё. Уже не для колхозников, уже совхоз был. Выстроили целую улицу двухквартирных домов, назвали улицу — Молодёжная. Несколько лет эти дома стояли пустыми. Молодые семьи категорически отказывались переезжать в эти дома, предпочитали оставаться в тесноте со стариками. Потом эти дома заселили уже новыми переселенцами из Украины…
Что в этих совхозных домах было такого неприятного для сельчан? Да такое впечатление, что в стране резко все, кто принимал какие-то государственные решения, стали дураками. Болванами. Сверху донизу. Реально, СССР стал страной дураков.
Начнем с… «розы ветров». Ветра на моей малой родине — штука очень неприятная, особенно зимой. Такой климат — почти постоянный ветер, часто сильный, в постоянном направлении, зимой в одном, летом — в противоположном.
Что будет, если улицы села спроектировать вдоль «розы ветров»? Конечно, постоянные поземки зимой и заметенная дорога. Первые поселенцы села, не имеющие никакого архитектурно-градостроительного образования, проложили улицы поперек направления ветра. И дома не лепили прямо к дороге, оставляли пространство метров в 15. А это пространство сразу засадили аллеями из ильмов[14], кленов и тополей, которые у нас нормально росли. Ветрозащитные полосы, своего рода.
А дома ставили узкой, торцевой частью по направлению к дороге, с тем, чтобы зимние ветра обдували узкую часть дома. И обязательно со стороны зимнего ветра — кладовая, чулан, холодное помещение. Тамбур перед стеной жилой части дома.
Что будет, если дом развернуть, так, чтобы он стоял к ветру длинной стеной жилой части? Его зимой будет выдувать. Вся стена промерзнет. Именно так поставили дома на улице Молодежной. И все остальные дома, которые потом строил совхоз. Я помню рассказы, как старики подходили к строителям, еще когда только они начинали заливать фундаменты под новые дома и возмущались:
— Вы что, сукины дети, творите?! Совсем ума нет?
— У нас такой проект!
Рассказывают, что даже коллективное письмо в крайком писали жители села о неправильной проектировке. Никакой реакции.
Поэтому, когда мы уже жили в одном из таких домов, стапливали за ночь три ведра угля, и все-равно утром уже был зусман[15]. А у деда — полтора ведра и утром в доме было тепло. А уголь по цене кусался. Это только у маразматиков, фанатов вкусной колбасы, в СССР всё было дешево, почти бесплатно.
Да еще и брус, из которого дом делали… И печи — обогреватель, у нас его называли — груба, в два колодца[16], больше нельзя было втиснуть — планировка такая. У деда и в других домах, которые при колхозе строили — три колодца…
Еще куда-то исчез… печной кирпич. Вроде был до середины 50-х годов. А потом исчез. И печи стали класть из обычного строительного, красного. А это две большие разницы, кто понимает. Одно дело, когда у тебя печка еще до утра остыть не успела, другое дело, когда через три часа после протопки к обогревателю даже спиной прислоняться — не согреешься.
Да многое что исчезло. Исчезла в селе артельная чайная. Мужикам после работы некуда стало зайти, пообщаться, рюмку или кружку пива выпить, бутербродом закусить, в шашки поиграть. Постричься в селе стало негде. Моя баба Таня стригла нас, пацанов, и всех мужиков-родственников сама ручной машинкой. И постоянно ругалась, что это ей приходится делать, раньше была парикмахерша-патентщица, у нее кабинет был в клубе. Там же работала модельерша-портниха. Она тоже исчезла.
В магазине исчезли черная и красная икра, осетрина и лосось, консервированные крабы, сыр…
Был анекдотический случай даже, завезли в магазин сыр с плесенью, продавца чуть не побили за бракованный товар. А то был советский сыр французских сортов. Умели делать и такой. Живая рыба исчезла в продаже. Полукопченная колбаса стала деликатесом, если вдруг привозили — давка чуть не с мордобоем. Да и обычная варёная — по праздникам.
Сегодня ругают нынешнюю варёную, а мой дед советскую называл говном, которое жрать невозможно. Честное слово, я не знаю и не понимаю, почему сейчас заставшие эту варёную советскую колбасу так по ее вкусу тоскуют. Это либо маразм и «раньше дефки были красивее», либо у кого-то была морковка слаще ананаса. Никакой разницы между нынешней варёной и советской лично я не чувствую. Нет, конечно, есть разная колбаса, но если ты на ценнике видишь, что она дешевле мяса, то почему ты ждешь от нее какого-то особенного вкуса? Ты идиот?
А по нормальной цене и нынче нормальная колбаса. Дорогая только? Как знать, если сравнивать с советскими временами. Они советские, конечно, только в кавычках. Если при четырехзвездном герое Брежневе мясо стоило 2 рубля, т. е., на зарплату в 200 рублей можно было купить 100 кг мяса, то теперь оно стоит 300 рублей пусть (свинина) в среднем, и на зарплату в 30 тысяч можно купить те же 100 кг. Но ты еще найди в СССР работу с зарплатой в 200 рэ! А потом еще и попробуй купить мясо за 2 рубля! Хотя бы костей с кусками мяса на них!..
Да, кстати, в некоторых сельпо ничего такого, что было в Ленинском, сроду не продавалось. В Старой Каштановке, например, на родине деда. Но какой смысл был завозить в магазин икру и французский сыр, если жители села — почти сплошь голодранцы. Кто их купит, они же протухнут?! Почему там были голодранцы — будет чуть дальше…
Пока не забылось. Бывшая одноклассница написала: помнишь Ляльку и какими футболистами вы были?
Лялька — это Андрюха Анненков. Младше меня на год. Маленький, потому и Лялька. Финтил так, что Месси может только плакать от зависти. Это было что-то невероятное, учитывая, что у нас на селе футбол был спортом номер один. Дальше об этом напишу. Играли все пацаны очень хорошо.
— Лялька, заманал! Пас дай! — постоянно ему кричали.
Мяч у него невозможно было отобрать, пока он вокруг себя толпу из команды противника не соберет и его элементарно кучей тел не задавят.
«Золотой мяч». Я в классе 7-м, кажется, был. Районные соревнования. Мы с Лялькой на двоих просто всех раскатывали. Он — дриблинг. У меня своя фишка была. Во-первых, я бегал и не просто бегал, на рывке меня догнать было невозможно. Даже гораздо старшие по возрасту пацаны только спину мою видели. Во-вторых, я не умел правильно бить по мячу. Бьют футболисты по мячу, чтобы удар был точным, внутренней стороной стопы. Я с детства учился бить неправильно — «пыром», носком. Точно ударить пыром почти невозможно, это нужно очень точно попасть в точку на мяче, но мяч в игре не неподвижен. Но я так учился бить лет с пяти. Поэтому бил точно. Нет, не настолько точно, как при нормальном ударе, но где-то близко. А удар «пыром» — жесткий, мяч летит совершенно с другой скоростью. Уже в институте, когда мы играли в спортзале, вратари после одного–двух моих ударов, принятых на руки, дальше от моего мяча уворачивались, а не ловили. И еще левша, ударная нога — левая.
Финал. Наша ленинская команда против команды пгт «Ярославского». А у них — ДЮСШ. Там футбольная секция. И еще они в бутцах, а мы в кедах. Я точно счета не помню. Кажется, 7–6. В нашу пользу. Лялька — нападение по центру. Я с правого края.
Андрюха в штрафной собирает вокруг себя толпу противников, крутит их, когда там соберутся почти все, инстинктивно все туда бегут отобрать у него мяч — пас мне. Передо мной или пусто или один–два человека, я их обвожу прокидывая мяч в сторону, так, чтобы они достать его не могли, а догнать меня, тем более с разворота — не реально. Удар «пыром» — вратарь ничего сделать не может, тем более, что играли на стандартном поле со стандартными воротами, пацан — это вам не габариты Дасаева.
Когда ярославцы сориентировались, их тренер (а у нас его не было) стал орать, чтобы меня без присмотра не оставляли, мы тактику сменили. Лялька кружит также, даёт мне пас, я не рвусь к воротам, выжидаю когда ко мне бросятся и те, кого Лялька водил, и набрасываю ему в штрафную. Противник бежит назад, но уже не успевает. Андрюха тех, что перед ним остались, и вратаря, обводит и вкатывает мяч в пустые ворота.
Мы выиграли районные соревнования. До нас никто ярославцев в футбол не обыгрывал. На матче присутствовали два мужика. Из «Локомотива». Я запомнил только, что они были из «Локомотива», из какого именно — черт его знает. Искали кандидатов в спортивную школу-интернат. После игры начали смотреть меня и Андрюху. У меня сразу была проблема — длинные ноги. Неправильное соотношение длины ног и туловища. Дети же тоже, как щенки, иногда растут частями. При таком сложении — проблемы с устойчивостью, для футбола это очень плохо. Для футболиста даже лучше, чтобы ноги были чуть короче нормы. Да и по моей игре видна была эта проблема. При резких сменах курса движения я мог потерять равновесия и упасть, поэтому дриблинг у меня очень плохо получался.
А Андрюха мужиков очень заинтересовал, но у него был маленький рост для его возраста. Не взяли. Через год Андрей догнал в росте ровесников… но пошли папиросы, потом через год винишко, конопелька… Алкоголиком и наркоманом Андрюха не стал, но… а был талант без всяких вопросов.
Да, на краевые соревнования, как победители, мы не поехали, сами отказались. Сказали: «Чо позориться — в кедах играть». Поехали ярославцы.
Но не всё стало хуже после Сталина. Кое-что изменилось и в лучшую сторону. Но, в перспективе, это еще те изменения были… Периодически буду повторять для тех, кому трудно запомнить то, что он прочитал на предыдущей странице: я пишу о жизни в моем селе и о жизни моих родственников, что и как я видел и запомнил. Если у кого-то другой опыт, ради бога, вы о своем опыте и рассказывайте.
Хлеб изменился при Хрущеве в лучшую сторону. Я не пробовал, разумеется, хлеб, который выпекался в 50-е годы, но много раз слышал, как старики между собой в разговорах, вспоминая молодость, говорили, что раньше более-менее нормальным был только дорогой белый, они его ситным называли, и тот был хуже, чем при Брежневе. Но почему-то ругались и про канадскую пшеничку что-то говорили. Эти старики, многие из которых грамоте обучились в Красной Армии, понимали гораздо больше, чем большинство нынешних высокообразованных.
С хлебом всё было просто. Как только СССР начал закупки пшеницы в Канаде и США, так сразу хлеб стал вкуснее. В хлебопекарную промышленность пошло заокеанское зерно более высокого качества, чем советское, 1-го и 2-го сортов. Наше зерновое хозяйство еще не успевало догнать в этом плане Америку по качеству зерна, не те пока сорта еще были. Но и дальше не догнало — золотой запас ухнулся в карманы американских и канадских фермеров, а не на собственную зерновую отрасль.
Я точно не знаю, кто первый запустил эту мульку про то, что СССР покупал у американцев фуражное зерно, кажется, это был Андрей Паршев, автор «Почему Россия не Америка». Книга про то, что рыпаться и дергаться бесполезно, потому что у нас холодно, а в Америке тепло. Но идея про американское фуражное зерно зашла, как говориться, нашим коммуниздам, молящимся на портрет Брежнева, как на икону. А потом еще Ю. И. Мухин придумал, что Америку Советский Союз использовал как свой сырьевой придаток, выкармливая американским фуражным зерном скот на мясо. Правда, куда девалось всё это мясо — таинственная тайна.
И ныне по всем левацким «трубам» несётся эта субстанция про фуражное зерно из США и Канады. За одну эту субстанцию всех наших коммуниздов справедливо определить в категорию клинических идиотов и полусбрендивших придурков. Они сами себе диагноз поставили.
Дело в том, что СССР никогда не закупал в США кукурузу, основную фуражную культуру у американцев. Покупали только пшеницу и одну лишь пшеницу. А про фуражную пшеницу можно узнать только из былин об Илье Муромце. Там богатыри своих богатырских коней за особые заслуги в деле защиты киевского князя кормили пшеницей. Но кормить кур и свиней пшеницей — про это даже былин и сказок никому в голову не пришло сочинять. Только нашим коммуниздам. Сказочные…!
Сегодня много пишут и говорят о том, почему российский хлеб стал таким невкусным. Про разные ГОСТы, про масло, которое в галлюцинациях сказочных… в СССР клали в тесто шматами… Всё это ерунда и любой пекарь, даже любая хозяйка, выпекающая у себя на кухне пирожки, вам скажет: из нормальной муки, даже замешав тесто на одной воде, бросив его на сухую сковороду, получится вкусная, ароматная лепешка. А если мука из пшеницы 3-го или 4-го класса, то хоть какие дрожжи, хоть масло лопатами — все-равно выйдет то, что мы сегодня покупаем в магазинах, примерно то, что было в булочных при Сталине. Даже в частных пекарнях, специализирующихся на дорогом хлебе, вы не купите такой хлеб, который мы ели в детстве.
В том хлебе была внушительная доля муки, полученной из сортового заокеанского зерна, поэтому почти невозможно было удержаться, когда несешь его из магазина домой, чтобы не обгрызть углы буханки по периметру. Корочка, натертая чесноком и посыпанная солью — вау!
Поели хлебушка. Золотого почти в прямом смысле этого слова. Тот брежневский золотой хлебушек до сих пор нам отрыгивается нынешним. Как не могли в СССР выращивать нормальную пшеницу, так и сегодня она у нас преимущественно 3-го и 4-го класса. Можно гадать, сумели бы мы своё зерновое хозяйство, если бы к власти не пришли антисталинисты, хрущевско-брежневская мразь, развить до уровня, позволяющего иметь хорошее сырье для хлебопекарной промышленности, но коль золото стало уплывать заокеанским фермерам, а не своему хлеборобу, то теперь остаётся только сочинять сказки про фуражную пшеницу.
В 1961 году мой отец, Григорий Павлович Балаев, отслужил срочную и, наконец-то, дед решил исполнить свою мечту — посетить с визитом вежливости малую родину, пензенское мордовское село Старая Каштановка. Да, Пенза — это не Мордовская АССР, но там были села с таким, почти исключительно, этническим составом населения. Сам дедушка и баба Таня были мордвой настолько же, насколько и русскими. Метисы — гыыы! И оба знали по несколько слов из мордовского. Но когда получали паспорта в сельсовете, завербовавшись в Ленинград, им туда мордовскую национальность вписали. А потом и моему отцу вписали ее, а потом и мне. Еще пацаном я бате выговаривал: «Не мог сказать, чтобы тебе в паспорт написали — русский? Что это за нация — морда какая-то?!». А предкам было как-то наплевать на национальность, думаю, если бы им туда вписали и «удэгеец» они бы даже внимания не обратили.
Вот лучше бы сидели дома или поехали в Гагры, меньше потом в жизни проблем имели бы. Хотя, судя по другим семьям односельчан, кардинально ничего не изменилось бы.
Для компании дед взял с собой в путешествие младшего сына, моего отца. И в Старой Каштановке к моему отцу пришла любовь. К моей будущей матери.
Перед возвращением домой дед отбил бабе Тане телеграмму: «Встречай нас с невесткой». Через день получил ответную: «Два дурака»…
Мне мать потом рассказывала, что когда приехали в Каштановку Паша Балаев с Гришей, и пока они там гуляли, поили деревню шампанским, местное начальство, из тех, кто участвовал в раскулачивании Балаевых, убежало в соседнее село и там пряталось. Помнили, как дед обещал их передавить. Конечно, не из-за раскулачивания, собственно. Вы уже, наверно, поняли, что там раскулачивать было некого, и так все разъехались, бросив хозяйство. И не из-за кулацких червонцев, которые за иконой лежали. Вместе с этими червонцами украли и деньги, которые Павел Карпович скопил во время службы старшиной. Именно кража этих денег так возмутила деда.
Про тех своих односельчан на малой родине Павел Карпович много чего говорил, всё это «много» можно в одно слово вместить — терпилы.
Их с отцом Старая Каштановка поразила. Они такого не ожидали. Сами представьте, вы уехали из обжитого села, на край света, в голую степь, несколько лет жили в землянке, топили кизяками и бурьяном, хлестались на работе, сами новое село отстроили, хозяйство подняли, наконец, зажили. У вас и дом уже оцинкованным железом крыт, и в клуб вы ходите в галстуке и тут — такое! Там, где не надо было начинать с землянок!!!
Избы, крытые соломой! Во многих — полы земляные. Вши! Вши у народа! «Чушки» — так называл дед старокаштановцев.
В чем причина? Проклятый сталинизм?! Что-то до Ленинского «проклятый сталинизм» не дотянулся. Наверно, далеко было тянуться.
А всё дело в том, что приехали в хорольскую степь начинать с землянок не кто-нибудь, а бывшие красноармейцы…
…Два эпизода. Уже при совхозе, когда конеферма стала конюшней, а дед был уже на пенсии, его совхозное начальство попросило поработать конюхом. Лошади еще тогда были нужны в хозяйстве. Дедушка на работу и с работы, и на обед домой, ездил на коне, ставил его на ночь в сарай и насыпал полведра ячменя ему. Своего, разумеется. Баба Таня ругалась:
— Ты не в колхозе уже!
Дед только отмахивался. Иногда, пообедав, он брал меня, своего любимого внука, с собой в конюшню. Сажал на седло перед собой и мы галопом — по селу. Радости было у меня!
Утром дед выдавал скотникам молочной фермы лошадей для работы, сбрую и телеги. Вечером принимал назад. Один раз я был свидетелем случая, почти напугавшего меня, мне лет 6 было. Скотник сдавал коня и сбрую и на плече лошади дед заметил свежую потертость. Молча снял с гвоздя на стене кнут и мужика им. Того с ног сдуло. Конечно, крик от боли, рубашка на груди треснула, кровь.
— Больно? А коню как? Сейчас еще добавлю.
И мой дед не был исключением. Его сосед и потом родственник — дети поженились, дед Бабенко, работал при колхозе в МТС трактористом, а потом в совхозе. Он получил первый трактор «Беларусь» с кабиной. Это примерно 57–58-ой годы. И работал на нем уже даже на пенсии, лет десять–пятнадцать. Когда окончательно уходил на пенсию и сдавал трактор, за этот «Беларусь» чуть не дрались. От нового отказывались, этого старичка хотели. Он через 10–15 лет эксплуатации как будто только что с конвейера сошел. Причем, дед Бабенко был ударником и передовиком, орденоносцем.
Это совершенно другое отношение к собственности и работе. «Колхозное — это моё». Привычка даже при совхозе сохранялась. В Старой Каштановке таких привычек в народе не было.
Моя мать, Мария Алексеевна, в девичестве Чекашова, как раз в это время гостила у своей матери, Ксении Яковлевны Чекашовой. В 15-летнем возрасте мать завербовалась на разработки торфа в Калининской области и сбежала из каштановской нищеты. Потом работала на стройках Калинина. Всю жизнь вспоминала те годы, как самые счастливые. На танцах с отцом и познакомились.
Родилась мать в 1936 году, последней в семье. Все старшие — братья, пять человек. Отец матери был вторым мужем бабы Ксении, куда первый делся — не знаю, честно говоря. Какие-то смутные воспоминания о рассказах, о каком-то несчастном случае.
Старший сын, дядя Саша Адманзин, был от первого мужа. Отчим парнишку не очень жаловал. Перед войной Сашу выпросили себе дальние бездетные родственники, уехавшие в Сталинград. Дядя Саша, наш с братом любимый дядька, много рассказывал о почти сказочной жизни в Сталинграде, о том, какая у них была умная немецкая овчарка, сама в магазин за хлебом ходила с запиской и деньгами за ошейником. Дядя Саша нас с братом и заразил собаками, своими рассказами.
В 1942 году, во время эвакуации, он попал под бомбежку. Мальчишку покалечило сильно, переломы рук и ног, да еще сильная контузия, после которой он всю жизнь страдал от периодических эпилептических припадков. Стал инвалидом. Всю жизнь прожил с матерью и раньше ее умер.
К 1961-му году остальные братья уже жили своими семьями. Удачней всех судьба обошлась с дядей Егором, вторым по старшинству после дяди Саши.
Дело в том, что Старая Каштановка — Пензенская область, а не Мордовия. Там не было мордовской школы. Попробуйте своего ребенка из вашей русскоговорящей семьи, который не знает никакого языка, кроме русского, отдать сразу в английскую школу. Думаете, он станет экспертом в английском языке? Думайте. А уж другие предметы пролетят мимо его сознании, почти не задев мозга. В семье бабки Ксении говорили исключительно на мордовском. А дядю Егора тоже выпросили себе одинокие старики, его дедушка и бабушка по отцу, жившие в Мордовии, он там пошел в мордовскую школу. Результат — закончил институт (уже не мордовский, конечно), работал агрономом сначала в МТС, потом в совхозе. Все остальные дети, включая мою мать, остались полуграмотными.
На отца матери, Алексея Чекашова, бабка получила в начале войны похоронку. Через какое-то время он приехал домой долечиваться. В 1942 году снова ушел на фронт и уже из-под Сталинграда пришла вторая похоронка, окончательная. Бабка осталась одна с пятью детьми на руках. Нуждались очень сильно. Особенно сильно голодали в 1946 году. Из листьев и коры пекли лепешки, потом едва не умирали от запоров. Причем, не вся деревня голодала. Некоторые очень даже не голодали, особенно колхозная верхушка.
Такого в Ленинском даже представить себе нельзя было. Спалили бы нахрен. С фронта пришли бы мужики и убили. В Ленинском все одинаково жили во время войны, дружно. Да и после войны то поколение так жило. Отношения между стариками села были почти родственными, братскими. Да многие потом и породнились, переженив своих детей.
А моя мать была старше отца на 4 года, засиделась в девках, что для тех лет — ничего особенного. Но была очень красивой и выглядела, как городская, а не каштановская чухонка. Батя сразу на нее и запал. Мать, если ей верить, не особенно и горела желанием за Гришу выходить. Она уже к городу привыкла и опять в деревню возвращаться, тем более куда-то на край света, желанием не горела. Но тут в процесс вмешалась Ксения Яковлевна и начала пилить дочку: выходи, да выходи, они богатые и меня потом к себе заберешь.
Конечно, богатые. Гусары. Сами потом дед и отец это вспоминали и смеялись: шампанское ящиками в сельпо покупали.
Сыграли в Каштановке наскоро свадьбу и поехали. В Ленинском уже нормальную свадьбу сыграли.
Вроде всё складывалось хорошо. Старики Балаевы в невестке души не чаяли. Пылинки с нее сдували. Они и планировали, что младший сын с женой при них останутся. Но тут невестка вскоре загрустила, затосковала по матери. И дед с бабкой сжалились. Купили хороший дом и «выписали» свою сватью в Ленинское. Еще и торжественную встречу ей организовали…
Соврал. Мать не была последним ребенком у бабы Ксении. Предпоследним. Самым младшим был дядя Петя. Вскоре после переезда бабки в Ленинское, начавшей жаловаться, что ей тяжело вдвоем с инвалидом дядей Сашей (врала, дядя Саша хоть и инвалидом был, но работяга каких мало), к ней переехал и младший сын с женой тетей Тамарой, она в школе работала учительницей английского языка. Черт дёрнул тетю Тому ехать жить к свекрови!
А в 1964 году родился я. Первый сын своих родителей. Привезли из роддома, глянули — вылитый дед Балаев. Дедушка сразу и сказал: это мой внук, мой наследник. И через год случилась мистическая история. Как баба Таня с матерью мне рассказывали. С их слов.
Надумали меня крестить. Не в церкви, конечно, у бабы Тани и икон не было. Вот баба Ксения — та верующей была. Просто небольшое застолье и назначение крёстных родителей из хороших знакомых. В крёстные напрашивалась тётя Нюра, соседка. Ее домик, еще довоенный, был, если стоять лицом к дороге, слева от дома деда. Одинокая женщина, муж погиб на фронте. Жгучая брюнетка, очень красивая, высокая… Если помните фильм «Они сражались за Родину» — статуя. Монумент, а не женщина.
Баба Таня не согласилась взять её в крестные. Тетю Нюру недолюбливали бабы, катили на нее бочку, что она ведьма. Рассказывали, что если она приходит в гости, пройдет через веранду, там обычно молоко охлаждаться оставляли, то молоко сразу прокисало.
Ладно, покрестили, я даже не помню, кто моими крёстными были. И вскоре я неожиданно заболел двусторонней крупозной пневмонией. Чуть больше года мне было. Едва не умер. Вылечили. Вскоре снова — двусторонняя пневмония. И так четыре раза. Большую часть года провел в районной больнице.
И тут баба Таня смекнула, в чем дело. Перекрестили, позвали в крёстные тетю Нюру. И как рукой всё сняло. Бабушка потом говорила, что у меня глаз нехороший, сглазливый, ведьма по наследству передала. Все Балаевы голубоглазые, я тоже родился с голубыми глазами, но после крещения они у меня поменяли цвет на какой-то зеленый. И родился беленьким, резко потемнели волосы. А тетя Нюра, якобы, сказала, что она мне свою силу передала, поэтому ей нельзя жить рядом со мной и куда-то уехала.
Мистика, правда? Уже после смерти бабушки я узнал, какая это мистика была. Сначала дед рассказал, потом мать подтвердила.
Маман с бабкой как-то недоглядели и оставили меня после купания на сквозняке. Не заметили приоткрытой форточки в комнате. Пока лязгали языками, у меня уже — жар. Дедушка пришел с работы — они с компрессами бегают. Дедушка быстро нашел машину и отвез меня в больницу. Вернулся домой и началось! Огребли все. И бабка. И мать. И отец пробовал встрять — тоже досталось. Избил всех и довольно сильно. Потом загнал всех в угол, достал из сундука свою шашку (подарок от Буденного за победу в конных соревнованиях) и сказал:
— Если внук умрёт, я вас всех, курв, порубаю.
Вот и вся мистика. Потом я перерос свою болезненность, всё прошло. Помогли прямые переливания отцовской крови. А цвет глаз — чего вы хотите, если в роду деда даже черкесы были… А почему тетю Нюру не любили бабы и обзывали ведьмой — догадайтесь сами.
Да, про тётю Нюру еще. Кроме нее в селе были еще две вдовы, бабушка Курочкина, она потом, когда мы в совхозный дом переехали, была нашей соседкой, и еще одна бабушка — фамилии не помню. Хоть тетю Нюру (почему я ее тетей называл, а не бабушкой — даже не знаю) и не очень любили бабы, но если дед резал свинью, баба Таня сразу лучший кусок несла соседке. И когда мы жили в новом доме, мой отец, уже сильно пьющий к тому времени, пахал на тракторе огород бабушке Курочкиной. Она пробовала отблагодарить его бутылкой водки. Он не взял. Если что-то вдова солдата попросила, просто одинокая бабушка — отказать, да еще и плату взять — это никому в голову не приходило.
Для посмеяться. У матери же в Пезенской области еще братья остались. И оттуда два моих двоюродных брата попали служить на КТОФ. Почему-то в отпуска они не к родителям ездили, а к бабке гостить. Первый приехал Толька, но я тогда был классе в третьем, еще пацан совсем. Он со мной не общался, разумеется. А вторым приехал Лёшка. Причем за три года службы Лёшке два раза давали отпуск, два раза приезжал. Я уже был в седьмом классе, уже на танцы в клуб ходил.
Лёшка, сразу, как только мы с ним познакомились, начал интересоваться у меня насчет местного женского пола, планировал, кажется, начать половую жизнь:
— Как в вашей дерЁвне насчет девок? Есть красивые или одни доярки?
Ыыыы! Посланец развитой цивилизации! Моё село дерЁвней назвал! Ладно, собираемся вечером в клуб, Лёха свой флотский клеш наглаживает, я смеюсь:
— Ты что, в форме на танцы пойдешь?
Он не врубается:
— А что? Пусть на моряка подводного флота посмотрят, дерЁвня.
Ну-ну, герой с атомного ракетоносца (он правда служил на атомоходе), щас тебя доярки увидят и все штабелями попадают.
Пришли в клуб. Падения местного слабого пола штабелями перед морским волком не наблюдалось. Ноль реакции. «Товарищ моряк, разрешите вас пригласить на тур белого танца» — не было. Нужно было самому приглашать. Приглашалось плохо, девчонки только хихикали. Морская форма впечатления не производила. Лёха сам решил проявить инициативу, но выбрал тактику «вы — дерЁвня, а я моряк с городу почти Владивостоку, я мир повидал и его подводные глубины, я чрезвычайно более высок в развитии и кругозоре по сравнению с вами». Т. е., стал вести себя по-козлячьи.
Кто-то из местных взрослых парней, я не помню кто точно, кажется Толька Оберемок, подошел ко мне:
— Петька, это твой брат? Скажи ему, чтобы вел себя прилично или сейчас схлопочет.
— Да набуцкайте, чего меньжуетесь, — я сам считал, что таких нужно учить.
— А теть Маша ругаться не будет?
— Фингалов только не наставьте.
Лёшку набуцкали. И объяснили, что насчет дерЁвни он не совсем прав. На следующие танцы он форму уже не надевал. Хотел ленинских формой удивить! Это тебе не Пензенская глубинка! У нас в 5-ти километрах полк морской стратегической авиации и, вообще, военных больше чем в Пензенской области кур…
Но насчет половой жизни в отпуске, конечно, был пролет. Хоть Лёха и был моим братом, но — деревня деревней, он нашей молодежи был неинтересен, девчонкам особенно. С парнями потом поладил. Даже выпивали вместе. Но огонь страсти ни в ком из местных Джульетт не зажег.
13 декабря, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/12/13/
…Как-то летом, после первого класса школы, я бегал на улице по лужам во время дождя босиком. Взрослым, мне самому сейчас, этого не понять, что это был за кайф. Глинистая хорольская грязь и по ней босиком! Что нас в этом так привлекало?! Любимая пацанячья забава, как только дождь, так мы босиком — по лужам, месить грязь. Поросята.
Я свою последнюю гряземесиловку запомнил. Мать шла на обед с работы и увидела:
— Ну-ка, быстро домой! Сейчас ты у меня получишь!
И всыпала мне конкретного ремня. Чтобы запомнил. Запомнил. После этого по лужам — только в резиновых сапожках, а это совсем не то. Никакого удовольствия. И вообще скоро родители нам запретили босиком по улицам бегать, всем сельским ребятишкам. Да мы и сами стали бояться. Еще на лугу за домом в футбол босиком играли, пока мой двоюродный брат Вовка Гаврик там не напоролся на кусок стекла от разбитой банки и не распорол себе ступню до кости. Мы даже не подумали, что там это стекло откуда-то могло взяться.
Как вы уже поняли, босячили мы не от нищеты и родители запрещали босячить не из-за того, что кто-то мог подумать, будто у нас детям обуть нечего. Стало опасно, буквально за год-два после того, как Брежнев окончательно уничтожил еще один пережиток «культа личности» — старьевщиков, как их у нас называли, работников Вторсырья. А если еще точнее, до 70-х годов сбором и переработкой мусора занимался Госснаб, потом это передали в созданный «Союзглаввторсырье». И в селах некуда стало девать мусор. Совсем некуда.
Исчезли старьевщики еще до того, как я пошел в школу, когда мои родители жили отдельно от деда с бабкой, их уже не было, в 1969 году они у нас исчезли, вымерли, как класс. До этого два раза в неделю, в определенные дни и часы, на селе хозяйки внимательно смотрели на улицу, баба Таня, когда у нее накапливалось достаточно всякого мусора, мне наказывала:
— Петя, сегодня старьевщик будет, не пропусти.
Еще бы пропустить! Я играл в песочнице перед воротами дома и внимательно смотрел, когда на нашу улицу въедет большая, высокая, на резиновом ходу пароконная телега с дядькой, который мне очень нравился, потому что называл меня по-взрослому Петром Григорьевичем. Как только появлялась, бежал к бабушке:
— Баба Таня, баба Таня! Едет!
Мы с бабушкой брали по два старых ржавых ведерка с уже рассортированным мусором, она с тяжелым, я с лёгким, и шли его сдавать. Если совсем точно — продавать. Дядька на весах взвешивал отдельно битое стекло, металл (черный отдельно, цветной — отдельно), бумагу, ветошь, кости (кости из борща сдавали!)…, на счетах высчитывал, сколько это по цене и расплачивался с бабушкой. Бабушка деньги почти никогда не брала, потому что здесь же, на месте, дядька взамен денег предлагал разные нужные хозяйкам мелочи — крышки для консервации, закаточные машинки… А еще у него был ящик с целым сокровищем, он его открывал и там чего только не было: воздушные шарики разного цвета, простые и со свистком, глиняные свистульки, цветные карандаши и краски, пластилин и еще леденцы-петушки.
— На что у нас сегодня Петр Григорьевич заработал? — говорил дядька: — Что ему бабушка купит?
Заодно с мусором старьевщик принимал и стеклянные бутылки, банки, и целые и если горлышко, как обычно было, чуть с надколом — как битое стекло. Всё, конечно, за копейки, но зато за эти же копейки у него можно было взять разную полезную в хозяйстве мелочь и детям игрушки. Поэтому люди к мусору относились очень серьезно, никто ничего не выбрасывал, сортировали. Ржавый гвоздь никто не выбрасывал, бумагой печки не растапливали. А уж чтобы выпить из бутылки водку и тут же ее зашвырнуть куда-нибудь (а у нас почва каменистая — свой камешек она найдёт) — такого не было. Самому не надо — поставь аккуратно, кому надо — тот подберет. Даже если у нее горлышко — надколото. Кто помнит то время, то знает — очень часто при откупоривании на горлышках появлялись небольшие сколы.
И тут как-то вдруг дядька-старьевщик сказал бабушке:
— Последний раз приезжаю. Наш трест закрывается. Не будет тебе больше, Петр Григорьевич, шариков и свистулек.
Баба Таня опешила:
— Как? А куда мусор девать?
— Да вот не знаю! У самого дома хозяйка ругается на Лёньку матом.
Лёнька — это будущий маршал Советского Союза…
Нам сегодня это даже представить невозможно — за кости из борща деньги платили. За мусор, за который мы сегодня сами платим. Как такое может быть — тебе нужно от мусора всякого избавиться, и тебе же за него еще деньги заплатят?! Варварство и дикость! Цивилизованные люди на мусоре зарабатывают наоборот, ты им должен, этим цивилизованным людям сам платить, чтобы они твои кости из борща, старые тряпки и битое стекло забрали.
Так сегодня этот мусор, хоть за плату, но худо-бедно вывозят. Мусорные баки стоят. А тогда его перестали принимать от сельского населения во Вторсырье, но и вывозом не озаботились. Просто наплевали на это. И вокруг села стали постепенно расти свалки. То, что можно было сжечь, люди сжигали, но куда, например, девать битое стекло?
Стеклотару начал принимать магазин. Один день в неделю в определенный час. Очередь и ругань в очереди. Этот определенный час проходил, продавщица склад тары закрывала на замок и уходила торговать в зал, и там за время ее отсутствия уже очередь скапливалась. Сдать пустую бутылку стало проблемой, в городах так вообще должность приемщика стеклотары стала хлебной. Там такса была: сдать по госцене — ну, попробуй, сдать без проблем — чуть дешевле прейскуранта.
А если мужики сели где-нибудь в тенёчке, открыли бутылку портвейна и надкололи горлышко? Такую стеклотару уже не принимали, значит, бутылка полетела в кусты или траву. Да пацаны неаккуратно откупорили бутылку лимонада…! То, что ничего не стоит, всегда улетит в кусты, хоть какие лекции читай в Доме Культуры про то, что природу загрязнять не хорошо.
Так, еще при многоразовом герое Брежневе, в наше село начала приходить цивилизация…
Я, кажется, понимаю, откуда у таких, как у борцов за русскую пролетарскую революцию из эмиграции Коммари и Лопатникова, страстная любовь к дорогому Леониду Ильичу. Первый жил в Ленинграде, второй — москвич. Столичный город — это столичный город, это не обычный областной центр, тем более — не сельская глубинка. Возбуждать массовое недовольство населения у себя под носом власть пока не желала. Еще было живо и в деятельном возрасте поколение тех людей, которые отлично помнили сталинские времена, если бы, как в 1991-м году, продовольствие для московских магазинов вместо прилавков оказалась бы на свалке, то опустевшие прилавки привели бы не к демонстрациям за «рыночные реформы», совершенно другие лозунги были бы. Поэтому Коммари и Лопата помнят благословенные брежневские времена, а всякие дефициты, как явление, у них появились только при Горбачеве. Мои земляки брежневские времена помнят совершенно по-другому.
Хрущева просто ненавидели. Никаких чувств к нему старшее поколение моего села, кроме ненависти, не испытывало. Совершенно никаких. Если произносилась эта фамилия, то к ней обязательно присоединялись эпитеты в три этажа. И ненавидели не за антисталинизм. С клеветой на Сталина со стороны Хрущева и ЦК тогда была интересная ситуация. До народа доходило только невнятное о «культе личности» и «коллективном руководстве». Мало кто даже знает сегодня, что даже реабилитация троцкистов проводилась почти в полной тайне от народа. Специально откройте роман К. Симонова «Живые и мертвые», там на Сталина навешаны несправедливые репрессии в отношении командного состава армии. А фамилии репрессированных там есть? Вот то-то же — ни одной. Даже в переизданиях Большой Советской Энциклопедии в сведениях о Тухачевском, Якире, Гамарнике… — молчок. Только года жизни. А почему их жизни на этих годах оборвались, и сведений о реабилитации — нет. И в выходивших биографических изданиях в «Жизнь замечательных людей» о всех реабилитированных не было сведений об их осуждении и реабилитации. Боялись.
Больше того, подозреваю, что и Солженицына выслали не за то, что он «Архипелаг ГУЛАГ» написал, а за то, что он его РАНО написал. Еще не время было. Этому пасквилю еще пока можно было только за границей гулять по мозгам.
Ненависть Хрущев вызвал к себе тем, что при нем люди моего села стали быстро беднеть. Сначала технику МТС сбросили на колхоз, доходы колхоза ушли не в карманы колхозников, а на покупку тракторов и комбайнов. Сразу же упали заработки механизаторов, потому что реорганизация МТС привела к бардаку. А механизаторами была основная часть мужского населения села. Еще отказались от трудодней, зарплату стало авансировать государство, вместе с «палочками» ушло и натуральное наполнение этих «палочек». Лари в кладовках колхозников, засыпанные гречкой, просом, ячменем и овсом, 30-литровые фляги с медом из колхозной пасеки (дед на трудодни получал их две) ушли в прошлое. Вместе с этим исчезли с подворий свиноматки, их нечем стало кормить, сократилось поголовье личных коров в разы. При колхозе у деда было три коровы, осталась одна. И не потому, что баба Таня постарела и не успевала за ними ухаживать, кормить нечем было. Ухаживать она вполне успевала при колхозе, работала в полеводческой бригаде, там выработать минимум трудодней можно было за один полевой сезон, и тот — прерывистый, при Хрущеве в колхозе и при Брежневе в совхозе такое уже не прокатывало, на работу нужно было ходить каждый день, 8 часов отрабатывать за зарплату в 60–70 рублей. Тут да — времени на большое личное хозяйство уже не хватало. Но не только времени, сено на трудодни не выдавали, потому что трудодней уже не было, а накосить его мужику, который тоже каждый день работает, на три коровы — нереально. Дальше и сенокосы совхоз запахал, его и косить почти негде стало. Приходилось у совхоза покупать, если у него излишки оставались. И остальные корма, зерно, приходилось покупать.
Когда Хрущева сменил Брежнев, сначала народ ему симпатизировал. Все-таки дорогой Леонид Ильич осудил волюнтаризм предшественника. Симпатия жила недолго. Оказалось, что осудить осудил, но ничего не изменил. Всё так и осталось, а с кормами для личных хозяйств стало еще хуже, теперь государство из совхозов стало выгребать почти всё под метелку. Да и совхоз — государственное предприятие, его продукция государству и принадлежала.
Старики, дед и его ровесники, при Брежневе стали уходить на пенсии. И тут им насчитали пенсии по 20 рублей. Как я помню из проклятий стариков в адрес «дорогого», в расчет пенсий не вошел колхозный стаж, только рабочий в совхозе. Хотя, не ручаюсь, что это точно.
В колхозе тоже пенсии были небольшими. Но пенсионер при колхозах оставался колхозником, мог и подработать, трудодней накопить, на них получить корма в конце года, да еще колхоз своих пенсионеров обеспечивал сеном, углем, дровами, выделял стройматериалы на ремонт домов. А при совхозах всё это стало кусаться по деньгам.
А тут еще дети поженились, внуки пошли, а у детей тоже стало с материальным вопросом не очень чтобы, нужно было помогать, приходилось из мизерной пенсии и уже жиденьких доходов от личного хозяйства откладывать. В результате для себя оставалось только на самое необходимое, только на продукты и то в ограниченном, как сегодня говорят, ассортименте. А насчет обнов одежды, чего-то из мебели — всё, на это денег уже не было. Не только мои деды и бабушки, все старики села на пенсии себе уже ничего из одежды не покупали. Практически ничего, только что-то из нижнего белья. До самой смерти донашивали почти исключительно только то, что себе до выхода на пенсию купили. А это — если не совсем нищета, то бедность на её грани. Крутое пике из зажиточных колхозников.
Только Брежнева возненавидеть даже не успели, пока к нему копилась «народная любовь», это бровастое чучело стало вешать себе на грудину звезды Героя Советского Союза одну за другой. И всё это непотребство транслировалось на всю страну. Вся страна смотрела, как оно, с видом хорошо поддавшего алкаша, взасос с такими же ублюдками из Политбюро принимало награды, которые люди кровью зарабатывали. Раньше, чем Брежнев заработал себе народную ненависть, к нему народ стал испытывать презрение и омерзение. Фронтовики матом ругались при очередном его награждении.
Это сейчас наши коммунизды трындят, что Лёня был геройским фронтовиком. Только фронтовики «слегка» скептически смотрели на геройство этого «красивого молдаванина» в политотделе армии. Потом «красивому молдаванину» пришлось сочинять про себя байки почти как о Моисее. Только Моисей 40 лет водил геройский еврейский народ по пустыне, а Лёня 40 раз раз геройски плавал на «Малую Землю».
А когда оно себе прицепило маршальские погоны, тут уж только плевались. Бились об заклад, успеет оно себе генералиссимуса присвоить или раньше от водки в ящик сыграет.
Да, в моем селе старики считали «маршала» не больным какой-то болезнью, от которой он едва языком ворочал, а элементарным алкашом. Если на эти фото посмотреть, то только очень пламенная любовь и эротическое обожание мешает увидеть на них человека, прилично хряпнувшего «Столичной»:
Да и навешать на себя Звезд Героя больше, чем их было у самых прославленных наших летчиков-асов, в каждом вылете рисковавших жизнью, мог только человек, уже ничего не соображающий, на стадии алкогольного распада личности. Он уже элементарно не понимал, что это его не героем в глазах народа делает, а посмешищем. А окружение было частью, уже из таких же, спившихся на охотничьих запоях в Завидово, частью из тех, кто специально многократному «герою» подыгрывали…
17 декабря, 2022 https://p-balaev.livejournal.com/2022/12/17/
Мои бабушки, баба Таня и баба Ксения.
Если верить рассказам деда, то его женили весьма оригинально. Женился дедушка очень рано, в 16 лет. Крестьянских парней в то время старались женить, как можно раньше, руководствуясь принципом — «пока не избаловался». Судя по тому, что Павла Карповича его дед решил сделать семейным человеком сразу, как только узнал, что внук стал ночами пропадать на сельских посиделках молодежи, причины ранней женитьбы не имели под собой никакого экономического смысла, навроде рабочих рук в хозяйстве. Скорее, это была профилактика ситуации по типу драмы, как у Шекспира, между Монтекки и Капулетти. С натяжкой, конечно, но именно так. Парень стал на девчонок заглядываться, можно было дождаться первой любви, а потом получить проблемы, что чувство вызвала какая-нибудь дура, с которой и муж хлебнет лиха, и семья, в которую она войдет.
Даже если до свадьбы дело не доводить, запретить молодым строить планы насчет любви до гроба, то существовала опасность, что потом придётся разгребать трагедию «всё равно его не брошу, потому что он хороший», да еще, дело молодое — достаточно дурное, парень в пылу обоюдной страсти испортит девку…
Как бы то ни было, но когда глава семьи узнал, что его внук днем ходит, как сонная муха, из-за того, что до утра где-то у плетня в разнополой компании лясы точил, так сразу нашел свата и сватью, все, вместе с «принцем», погрузились в тарантас и поехали в воскресный день подбирать ему невесту по домам, где были девки примерного такого же возраста.
Принцип выбора невесты был очень интересным. Дед Павла Карповича искал внуку будущую жену не красивую, не богатую или еще какую, а чистюлю.
В одном доме печка в саже, только зашли вместе со сватами, здесь же, без разговоров — «на месте — кругом! Шагом марш!». В другом всё вроде хорошо, уже за стол сели, но вредный дед заметил, что занавески мухами засижены — помолвка отменяется, хозяева опозорены, поиски продолжились.
И так по деревне ездили с осмотрами, пока не выбрали подходящую кандидатуру. Баба Таня была полусиротой, жили вдвоем с матерью, бедненько, но зато в домишке была такая чистота, что придраться ни к чему не получилось. Никаких «любовей-морковей», сговорились, родители согласны, мнением молодых никто не интересовался, чуть ли не на следующий день свадьбу сыграли.
Когда дедушка мне, 16-летнему оболтусу, это рассказывал, я смеялся:
— Деда, тебя, как теленка, на веревочке… А если бы баба Таня тебе не понравилась?
— Она мне и не понравилась — нос картошкой и старая, на два года старше меня. Но времена такие были, внучок. Ничего хорошего, конечно, не было в этом. Потом привыкли, любил я ее и теперь люблю.
Это дедушка мне рассказывал уже после смерти бабы Тани…
Наша любимая бабушка Таня. Самая любимая бабушка у всех ее внуков. У всех внуков же были еще бабушки, у Балаевых — по материнской линии, у Гавриков — по отцовской, но у всех любимой была баба Таня, все в доме деда кучковались.
Причем, никаких «сю-сю-сю» от бабы Тани никто из нас никогда не видел. Нельзя сказать, что бабушка была какой-то особо строгой, но с ласками ни к кому из нас не приставала, а за баловство — и хворостиной по жопе от нее прилетало нам не раз. Но никто не обижался.
А какие вареники она делала с нашей приморской вишней! А бабушкин борщ! Простая рисовая каша на соевом масле с сахаром — всё улетало! Что бы бабушка ни готовила — всё вкусно, все добавки просили. Мы, пацаны, всегда и старались в доме деда собраться к обеду, особенно на каникулах, я с братом Славкой и двоюродные наши братья Вовка Гаврик и Юрка Балаев.
Дедушка во главе стола. Бабушка разливает в эмалированные миски борщ или суп, первое обязательно ели деревянными ложками… Обязательно кому-нибудь из нас прилетало ложкой по лбу от деда за разговоры и шалости за столом. Домострой. Хорошо, когда у человека есть дедушка и бабушка…
Вторая бабушка, родительница моей матери, Ксения Яковлевна так и не стала нам с братом близким человеком. Мы её не любили. Мне даже стыдно в детстве немного было, что у меня есть вторая бабушка, но я её воспринимаю, как чужого человека, и ничего с собой не мог поделать, как бы ни старался, ничего не получалось.
Ксения Яковлевна, как и баба Таня, была из бедной семьи. Её ещё подростком отдали работницей в богатый дом, потом рано выдали замуж. Из рассказов матери — жилось очень трудно и в работницах, и первое замужество было неудачным, муж избивал.
Трудно пришлось в войну — на руках остались шестеро детей. Правда, самому старшему уже было 17 лет, и еще за ним шли двое погодков, уже работники. Баба Таня, когда призвали дедушку, осталась с 4-мя совсем маленькими, старшей, тете Любе, 11 лет было. Т. е., ей совсем не легче приходилось.
Вообще, бабе Тане в жизни не легче приходилось, намоталась с дедом, когда он был на сверхсрочной, по гарнизонам и углам, потом землянка в приморской степи. Даже детей долго не решались заводить. Конечно, муж с войны живым вернулся — много значит. Наверно, из-за живого мужа у Ксении Яковлевны к своей сватье была такая неконтролируемая злоба, замешанная на зависти. Несмотря на то, что с ней, почти в буквальном смысле, последним куском поделились.
Когда отец с матерью поженились, и стали жить у деда, мать сначала пошла работать в полеводческую бригаду совхоза, а скоро ее перевели на ферму дояркой. Свекор со свекровью вокруг молодой невестки чуть не ламбаду танцевали, не знали, чем угодить, лишь бы молодым было хорошо, лишь бы они с ними жить остались. Мой отец — последний сын, а последыш, понятное дело, самый любимый и дорогой, это и на невестку распространилось.
Что моей матери не хватало, я не знаю, но она и нам, детям, рассказывала сказки, про то, как на стариков Балаевых ишачила. Проблема только в том была, что я уже помнил кое-что, съехали мы от стариков, когда мне шестой год шел, как бабушка с дедушкой вокруг нее: «Маша-Маша, всё ли тебе хорошо, красна девица?». Утром встала, печь топится, завтрак на столе, с работы пришла — по хозяйству все сделано, щи варить не надо, стирать не надо, в туфельки переобулась и с мужем — в клуб. В кино и на танцы.
Да так бы со стариками и жили, но здесь с родины начали приходить письма от Ксении Яковлевны с жалобами на тяжелую жизнь, на плохое здоровье, что все её бросили и она одна с инвалидом дядей Сашей мучается. Моя мама загрустила-запечалилась.
Свекор со свекровью на грусть-печаль невестки откликнулись по глупости доброй души. На все сбережения, которые у них оставались, присмотрели хороший дом, со всей обстановкой, и купили его для своей сватьи, дед поехал в Пензенскую область и перевёз в Ленинское Ксению Яковлевну и дядю Сашу.
Вскоре к бабе Ксении приехали её сын дядя Петя с женой тетей Томой. Потому что с нового места бабушка стала и ему писать письма, что ей одной трудно с инвалидом дядей Сашей.
И почти сразу в дом стариков Балаевых пришла беда. Моя мать начала ныть, что ей неудобно жить со стариками, захотелось собственного дома. Да еще отца настрополила — как им будет хорошо и счастливо жить своим домом, отдельно.
Для стариков это было самой настоящей бедой. Баба Таня плакала: «Чего вам не хватает? Чем я тебе, Маша, не угодила?». Я плакал вместе с бабушкой. Дед злился и кричал: «Катитесь хоть к чертовой матери, внуков я вам не отдам!». Последние внуки — еще дороже и любимей последних детей.
Закончилось это тем, что как только появился свободный, на продажу, хороший дом, его купили, вложив в покупку опять всё накопленное родителями и стариками. Сразу со всем хозяйством (корова, поросенок, куры), мебелью и посудой. Живите.
Уже когда я, учась в 9-м классе, жил у деда, у него спросил:
— Дедушка, как ты мог додуматься привезти сюда эту каргу старую?
Получил сразу подзатыльника за «каргу старую». Это удивительно!
У бабы Тани и дедушки даже икон в доме не было, а не то, чтобы они когда перекрестились. Атеисты. Ксения Яковлевна — и зевнувший рот с молитвой крестила, весь угол в доме — в иконах с лампадами. Книжечки с молитвами и поминальниками, раз в год обязательно ездила в церковь в Уссурийск. Набожная — дальше некуда. Когда приходишь к ней проведать… Когда мать со скандалом погонит: «Бабушку не любите, проведать не можете сходить!», первое, что от бабы Ксении слышишь:
— Вы к Балаевым не ходите, вас там не любят, там любимые Гаврики, а вы там не нужны…
Никогда ни одного плохого слова я не слышал от бабы Тани и дедушки в адрес Ксении Яковлевны. Даже больше, баба Таня ещё мне наказывала: «Петя, ты и вторую бабушку не забывай, проведывай, она же вас тоже любит, скучает».
Из-под палки только! Нельзя сказать, что Ксения Яковлевна не любила внуков. К каждому нашему приходу — пирожки и блины, чем-нибудь старалась обязательно угостить, да еще гривенников в карман засунуть, но… Во-первых, нам после стерильной чистоты в доме деда было неприятно, что у бабы Ксении в доме грязновато. Не совсем срач, конечно, но грязновато. Эти алюминиевые вилки с засохшим на них яичным желтком и сейчас перед глазами. Хорошо, что мать прожила со стариками 6 лет и её приучили к чистоте. У бабки даже пахло в доме неприятно. И все её пирожки нам были невкусными. Даже не потому, что они были, собственно, невкусными, угощение обязательно сопровождалось наездом с её стороны на дедушку и бабу Таню, нам старались внушить, что мы для них чужие и там нам не рады.
Боже, сколько нужно было иметь ума, чтобы такое говорить мне?! Я же родился в том доме, и пока родители не переехали, я спал даже только с дедушкой и бабушкой, засыпал под сказки, которые они мне рассказывали! Любые нехорошие слова в их адрес у меня вызывали неприязнь к сказавшему эти слова.
Наверно, вы уже поняли, что и появившееся желание матери уйти от стариков в собственный дом — это баба Ксения. Её «агитация».
К ней же еще и дядя Петя, её сын, с женой переехали. Тетя Тома, учительница английского в нашей школе, не смогла со свекровью ужиться. Постоянные свары. Кто инициатор — думаю, понятно. Закончилось это тем, что однажды дядя Петя психанул, где-то с мужиками напился, сел пьяный на мотоцикл и разбился насмерть. Однажды дядя Саша поругался со своей матерью при мне и прямо ей сказал:
— Ты и Петра угробила, это из-за тебя он разбился.
Тетя Тамара почти сразу же после похорон с годовалым сыном Олежкой уехала. Оборвала все связи со свекровью и её родней, о ней и о моем двоюродном брате больше мы никогда ничего не знали…
Главное, останься мои родители жить со стариками, их жизнь была бы совсем не той, которой им пришлось нахлебаться. И судьба моих родителей — не что-то особенное, выпадающее из общего ряда. Напротив. Она показательна, как закономерность.
Молодые, отделившись от стариков, даже не представляли, в какую каторжную петлю они сами засовывают свои головы. В ту петлю, которую им намылила Партия, уже в 61-м году, на своем 22-ом съезде переместившая Советскую власть, орган диктатуры пролетариата, в один ряд с общественными организациями, профсоюзами и комсомолом.
Первыми начали ломаться, конечно, мужики. Женщины к подобному устойчивей, но и их устойчивость оказалась не бесконечной…
И совсем «случайно», конечно, судьбу моих родителей и почти всех их земляков, ровесников, не повторили те семьи, в которых молодые остались жить с родителями — Волошины, Щербаки, Примаки, Тереховы.
И дело было не в том, что родители приглядывали за своими уже семейными детьми, просто у них в жизни был хоть какой-то просвет, кроме каторжной работы от зари до темна каждый день без выходных. На хозяйстве же старики были!
Интересно и то, что стариков их самостоятельная семейная жизнь не сломала. Родители моих родителей, то поколение, были совсем другими людьми. И причина этого — одна. Когда я уже во время Перестройки слушал рассказы каких-то пердунов про то, как они горбатились от зари до зари в колхозах, у меня уже тогда к этим пердунам было два вопроса:
1. Они точно помнили, о каком конкретно периоде своей жизни вспоминали? Склероз им эпохи не сдвинул?
2. А над чем они в колхозах так упорно трудились, где они себе работу в них находили?…
Наверно, вы сильно удивились словам о том, что в колхозе было работы не столько много, чтобы там от зари до зари впахивать? Привыкли-то совершенно по-другому жизнь колхозника воспринимать. Но это только потому, что антиколхозная политика ЦК КПСС, начатая еще при Хрущеве, завершившаяся при Брежневе полной ликвидацией колхозов, в результате чего часть их была прямо преобразована в совхозы, а от другой колхозного осталось только вывеска на конторе хозяйства, сопровождалась и упорной антиколхозной пропагандой, рисовавшей жизнь крестьян в них полной трудностей, лишений и каторжной работы.
Но даже если вы с сельской жизнью и сельским хозяйством никогда не сталкивались, стоит только немного своей головой подумать и окажется совсем несложным понять, что на самом деле было с тяжелым каторжным трудом от зари до зари в колхозах.
Подавляющее большинство крестьянских хозяйств до коллективизации — однолошадные. Между ними прослойки безлошадных батраков и кулаков. Но как раз однолошадники — основной состав будущих колхозников. Одна рабочая лошадь, коровенка, пара овец, свинья и несколько кур, небольшой огород— это в подавляющем числе крестьянских послереволюционных и доколхозных хозяйств.
И чем такой крестьянин занимался, какие работы он выполнял? Конечно, обработка своего земельного надела, на котором выращивались хлебные злаки. Вспашка, боронование, сев, прополка, если поле засорено, жатва, вязка скошенного в снопы, потом обмолот. Обычный период для всех этих работа — с начала мая по сентябрь, 5 месяцев примерно. И все эти работы не занимают все пять месяцев. Месяц не пашут — за месяц у тебя к июню земля высохнет, засевать ее бесполезно будет, ничего не взойдет. И не сеют месяц. Неделя — при самом максимальном допуске. Все эти работы, вместе взятые, от силы полтора месяца занимают. Еще заготовка сена, даже если с двумя укосами — месяц, в самом лучшем случае. Вот эти два с половиной летних месяца — самый напряженный рабочий период у крестьянина. Здесь — от зари до темна. Но это только половина самой горячей поры — весенне-летнего сезона.
Нельзя сказать, что половину лета крестьянин совсем ничего не делал — в хозяйстве, даже однолошадном, всегда работа найдется, но это мелкая работа по хозяйству, она совсем не трудна. Бабам и детишкам — ещё огород, уход за скотиной.
А после окончания полевого сезона мужику почти совсем нечего делать из серьезной работы, кроме заготовки дров. Пусть еще две недели. Ну, ещё навоз из-под своей коровёнки вывезти в поле и там разбросать — пусть еще неделя, если совсем это не спеша делать, больше курить, чем работать.
И всё. Остальное — мелкая суета по хозяйству, с большей частью которой женщины справлялись. Фактически, полгода у крестьянина-единоличника было выходных. И не оттого, что он ленивым был, ему занять себя нечем было. Круглый год работали только кулаки, как это ни удивительно.
Только не надо путать кулака времен Советской власти с кулаком времен Энгельгардта, который писал, что у этого сельского буржуя на руках и мозолей не было. Не надо думать, что Советская власть даже до коллективизации допустила бы существование в деревне целого слоя буржуинов, который жил почти исключительно ростовщичеством и спекуляцией. Всем этим кулаки в советское время занимались, но это был подсобный, если можно так выразиться, промысел, не основной. Основное было — скот. Аренда земли у безлошадников, да и не все однолошадники всегда успевали свой надел обработать по различным форс-мажорным, не редким в сельской жизни, обстоятельствам, попадали к кулакам в долговую кабалу, позволяла накапливать запасы кормов и содержать большое поголовье домашнего скота. Уход за этим скотом и давал круглогодичную занятость самим членам кулацких семей, да еще и батраков нанимали не только в полевой сезон. И продажа этого скота, мяса, наравне с хлебной спекуляцией — основной доход кулаков.
Поэтому кулацкая пропаганда была основана на том, что кулак-труженник круглый год работает, а бедняк ленивый и всю зиму на печи лежит. Как вы понимаете, бедняку на печи лежать приходилось совсем не потому, что он был ленивым. А мой дед и его братья, представители кулацкой семьи, не горели желанием оставаться кулаками, как я уже писал, горбатиться на хозяйстве весь год без выходных. Скота у них было столько, что они были обеспечены круглогодичной работой, на печи лежать у них времени не было. Да, это достаток, но он доставался и кулакам ценой нелегкой.
Это нужно осознавать, чтобы понять, почему вдруг подавляющая часть молодежи, за редкими исключениями, детей кулаков, после раскулачивания не стала врагами Советской власти. Даже наоборот. Это старшее поколение, как мой прапрадед, за своё хозяйство держалось с животным упорством, молодежи, их детям, уже почти поголовно грамотным, учившимся в школах, всю жизнь крутить быкам хвосты, не зная выходных, совсем не улыбалось. Тем более, на фоне того, что тогда в стране происходило.
Мой дед умер в 1986 году, он еще не застал время, когда повылазили эти потомки кулаков, которые стали гневно клеймить большевиков за раскулачивание их предков. Хотя, судя по их рассказам, эти предки у них являются плодом болезненных процессов в мозгах шизанутых. Мой дед их точно шизанутыми назвал бы. Все его воспоминания о кулацком хозяйстве Балаевых были в стиле — да на хрен оно нужно! Раскулачили — и хорошо.
Но с началом коллективизации, даже если учесть, что кулаков выслали, их хозяйство отошло колхозу, у основной части крестьянского населения, у тех, кто вступил в колхоз, работы-то не особо и прибавилось. Лето в СССР не стало в два раза длиннее, два урожая не стали, как в Китае, собирать, полевой сезон остался прежним. Обобществленный кулацкий скот — это десятки голов, крупного рогатого, особо трудозатратного в содержании, а не сотни, для масштабов даже небольшого колхоза — тьфу!
А после того, как на село пошла техника из построенных тракторных заводов и заводов сельскохозяйственного машиностроения, занятость для колхозников стала проблемой. Основную часть сельскохозяйственных работ на себя взяли МТС. Самим колхозникам осталось совсем немного — заготовка сена, овощи (посадка, прополка и сбор урожая), мелкие хозяйственные работы, уход за скотом в маленьких фермах.
Когда вы читаете и слышите о необходимом для колхозника минимуме трудодней, что вы сразу думаете? Что этими актами правительства хотели заставить людей больше работать в общественном хозяйстве? Не совсем так.
Например, моя бабка Ксения Яковлевна, при всём ее скверном характере, ленивой не была, она на огороде и умерла от инсульта, но её ещё в Старой Каштановке исключили из колхоза за невыработку минимума трудодней. Работать не хотела в колхозе? Как же! Работы не было. Работа в том колхозе была только для блатных, приближенных колхозного начальства. Они там, фактически, паразитировали на государстве. Им государство выделило землю, землю обрабатывает МТС, забирая за обработку часть урожая, остальная часть остается в колхозе. Почти ничего делать не надо — зерно и корма дармовые почти. Часть ушла государству по обязательным поставкам — получили деньги. Остальная часть зерна — на кормежку личного скота. Продали мясо — получили еще деньги. А развивать колхозное животноводство — лишняя морока, и так колхозная верхушка в шоколаде. А кому работы не хватило — это их личное дело.
Так вот, минимумом трудодней решались задачи не только стимулирования трудовой активности колхозников, и не столько это, как стимулирование колхозов на расширение производства, особенно животноводства, что давало круглогодичную занятость, да еще — чтобы не держали в деревнях население, которое нельзя работой обеспечить. Лишнее население должно было уходить на стройки индустриализации, становиться городским.
В Ленинском, в колхозе имени 3-го полка связи, руководство было не таким, как в Старой Каштановке, оно расширяло производство — отары овец, птичник, молочно-товарная ферма, пасека. Но даже при всем этом, при обеспеченности всех колхозников необходимым минимумом трудодней, бóльшая часть жителей села была занята только на сезонных работах. Баба Таня зимой только изредка ходила в контору отмечаться, вдруг какая-то работа нарисуется — лишний трудодень не помешает. Минимум она за лето вырабатывала, и то не каждый день ходила на прополку. Всё лето капусту и огурцы не пропалывают. Трудодень — это не 8 часов работы в день, это объем работы.
Дед на конеферме работал каждый день и то — с утра 2–3 часа и вечером столько же, времени оставалось у него и жены для личного хозяйства достаточно, чтобы оно каторгой не стало.
Самыми занятыми были работники в животноводстве, там — нет сезонов, там — круглый год, но там и деньги были серьезными, туда люди рвались, попасть в доярки или телятницы — заслужить нужно было.
Я не знаю, как в других местах, но в моем селе работники молочно-товарной фермы дома коров не держали, если, конечно, не жили со стариками-пенсионерами, которые ухаживали за личным скотом. А зачем их держать, если после дойки ты наберешь бидончик молока на ферме, учётчик это тебе отметит, и принесешь его домой? Это же колхозное молоко, колхоз сам им распоряжается. А попробуй ты в совхозе возьми молока с фермы домой!
Да уже и молоко на ферме стало таким, что нужно было быть совершенно не брезгливым, чтобы сделать его глоток, здесь же не проблевавшись. Организовали производство!
То молоко, которое продавалось из бочек в городах в брежневское время, некоторые думают, что оно прямо из фермы. Ага, парное, тепленькое! Ага, после сепарации, очистки и охлаждения.
Жаль, что этих дятлов нельзя привести за ухо на молочную ферму тех времен и показать, что остается на марле, если через три-четыре её слоя процедить это молоко. Такие маленькие коричневые крупиночки… А предварительно лучше дать выпить кружку этого молока. И посмотреть на реакцию после процеживания.
Да еще показать им, как доярка, загнанная словно лошадь, вся в поту и мыле, молоко из маститного вымени не сдаивает руками в отдельную посуду, а подключает к нему доильный аппарат, и потом этот гной — в общую емкость. Доярка — не вредитель, просто у нее времени не хватит для ручного сдаивания. Ей столько коров в группу насовали, что работать только бегом приходилось…
А теперь очень показательный документ:
«СОВЕТ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СССР. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(Б).
ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 13 апреля 1942 года № 508
„О ПОВЫШЕНИИ ДЛЯ КОЛХОЗНИКОВ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МИНИМУМА ТРУДОДНЕЙ“.»
1942 год. Война. Значительная часть мужчин ушла на фронт, а страну и армию кормить надо было. И тут началась зверская эксплуатация крестьян, им зверски повысили обязательный минимум трудодней, полюбуйтесь на это зверство:
«Повысить на время войны для каждого трудоспособного колхозника и колхозницы обязательный минимум трудодней в году:
а) до 150 трудодней в хлопковых районах;
б) до 100 трудодней в Московской, Ленинградской, Ивановской, Ярославской, Горьковской, Калининской, Вологодской, Тульской, Рязанской, Смоленской, Архангельской, Мурманской, Кировской, Молотовской, Свердловской, Читинской областях, Хабаровском и Приморском краях, в Карело-Финской ССР, Коми, Марийской и Якутской АССР, в высокогорных зерновых и животноводческих районах по списку Наркомзема СССР;
в) до 120 трудодней для всех остальных районов СССР.»
Если даже по-глупому думать, что трудодень — это рабочий день, то даже во время войны обязательный минимум для моих родных мест — 100. А чтобы ударником стать, нужно всего полгода на работу ходить?
Конечно, Сталин не был на всю голову больным, чтобы заставлять колхозников ходить каждый день на работу и работать каждый день по 8 часов. Кроме работы, человеку еще 8 часов поспать нужно. Остается 8 часов. В городе — сходить в магазин, сварить пищу, постирать и прочие мелочи. В городе можно каждый день по 8 часов работать на предприятии или в учреждении.
В деревне — нельзя. Хотя, нет, можно, но тогда крестьянину нужно продавать мясо, молоко, яйца, овощи в магазине. Либо в деревне произойдет именно то, что произошло при Брежневе. Справедливости ради, и в городе происходило подобное и почти по тем же причинам…
После переезда от деда с бабкой, мои родители устроились на очень хорошую работу на ферме — на откорм бычков. На двоих взяли две группы и началась у них самостоятельная жизнь. По следующему распорядку: подъем в 6 утра. Бегом в сарай, мать доить корову, отец таскать скоту воду, корм, чистить навоз, если зима — еще быстро затопить печку, быстро позавтракать, накормить детей и уже пора бежать на работу.
Два часа обеденного перерыва — прибежали домой, быстренько пообедали. Если лето — мать бежит на пастбище доить корову (когда купили мотоцикл, ее отец возил), покормить поросят, кур, уток и на огород. Зимой тоже дел хватает и со скотом, и печку затопить нужно, в морозы три раза топили. Но зимой немного полегче, все-таки на огороде пахать не нужно.
К семи вечера родители приходят домой с работы, начинается опять хозяйство — чистить, поить, кормить, доить. Корова, теленок, поросята — это вам не кролики и не голуби на балконе. Это вполне так нормальная работа. Водопровода в сарае нет, выпивает корова сразу пару ведер воды — ее не из крана набрать нужно, а притащить в этих ведрах часто не из такой уж близи. И сена корова не как кролик ест, скирда — в конце огорода (надеюсь, объяснять не нужно, почему подальше от дома). Матери еще нужно приготовить ужин и обед на следующий день, кое-что постирать по мелочи (большая стирка — это отдельный день выбирать нужно, потому что вода, опять же, не из крана. И канализации нет. Мало на стирку воды натаскать, её, уже грязную, и вынести нужно). И во дворе постоянно для отца какая-нибудь мелочевка есть, что-то по мелочи нужно делать… Всё бегом, шустренько. Часам к девяти, в лучшем случае, вечера, разгреблись, сели ужинать. Выдохнули. Пора спать ложиться. А хочется еще по телевизору какую-нибудь постановку посмотреть — часик посидели, посмотрели, поговорили, прямо перед телевизором и засыпать стали.
Это еще хорошо, когда дети чуть подросли. И в магазин сходят, и по хозяйству что-то сделают, полы, хотя бы, подметут и помоют. А если дети маленькие — совсем тяжело. А детский садик на другом конце села — нас с братом зимой в детский сад не водили, иначе мать вообще ничего не успевала бы. Сидели с братом дома сами, главное, чтобы спички не нашли.
Но зимой, хоть и возня с печкой, все-таки легче. Летом — совсем труба. Летом работы у сельских жителей навалом. Да даже посуду помыть в сельском доме — это не в городе в раковине под краном.
И это каждый день. Каторга. Другого слова не подберешь. Можно, конечно, было бы задать вопрос моим родителям: «На хрена вам это хозяйство нужно было, если с ним — каторга?». Они бы пальцем у виска покрутили: жрать-то чего будешь? Кто тебе в магазине молоко и картошку продаст?
И особенность моего села в том, что его основали бывшие красноармейцы и переселенцы, почти все ровесники. И дети у них почти одновременно рождались. И взрослели почти одновременно. Поколение моего отца на селе почти одновременно, с разрывом в год-два женилось и стало жить самостоятельно. И водка накрыла село буквально за год-два почти полностью. Резко, разом. Исключение составляли только те молодые семьи, которые от стариков не съехали, как я уже писал.
Можно, конечно, осуждать наших отцов. А вы сами сколько лет этой беспросветной каторги выдержали бы?..
Первые осмысленные воспоминания детства у меня с 4-х лет. Спусковой механизм был, который их включил. Как-то летом дедушка приехал вечером с сенокоса и позвал меня:
— Петька, смотри, какого я тебе зайца привез.
Ставит на пол хозяйственную сумку на молнии, в которой он брал себе на сенокос обед, открывает молнию, а там — косулёнок. Размером с зайца. Ух, ты! Вот это были радость и счастье. Год мы с Мишкой, так назвали косулёнка, не разлучались. Он всегда или за бабой Таней ходил, она его выпаивала молоком из бутылочки с соской, или за мной. Если бабушка давала мне горбушку хлеба, натертую чесноком или посыпанную сахаром — Мишка никогда доесть не даст, обязательно отберёт, нахаленок. Куда я, туда и он. Малину с куста в саду рву и ем, он её отбирает у меня, я до рта донести не успеваю, еще и лягался, если я его отталкивал. А я из Мишки хотел воспитать верховую косулю, когда он подрос, но получалось плохо, он не хотел скакать со мной верхом, сбрасывал. Но всё равно не обижался за то, что я его объезжал, всё равно везде за мной таскался. Его не привязывали, тем более, никуда не закрывали, рос на воле. Его даже наш цепной огромный лохматый и свирепый пёс Шарик, уже старый кобель, не трогал. И Мишка собаки не боялся. Я с Шариком тоже дружил, бабушка в первый раз сильно испугалась, когда увидела, что я к Шарику в будку залез, пёс все-таки очень злым к чужим был, потом привыкли к этому. И с Мишкой мы ходили в гости к Шарику. Как в одном мультфильме. Пока косулёнок еще не очень сильно вырос, он тоже со мной в будку залазил. Мы с Мишкой в будку, а Шарик из нее — на улицу. Наверно, про себя нас называл на своем собачьем языке идиотами.
К следующему лету Мишка вырос и всё чаще стал перепрыгивать через забор и бегать по улице. Набегается и возвращается, назад во двор запрыгивает. Баба Таня дедушке говорила:
— Смотри, убежит.
— А я что сделаю? Убежит, так убежит, — дедушка махал рукой.
Ну в один прекрасный день Мишка и пропал, не вернулся. Дедушка приехал с работы на коне, посадил меня с собой в седло и мы поехали искать Мишку по селу. Не нашли, так он и пропал, наверно, убежал к своим сородичам. Косуль у нас тогда в полях еще много было. И фазанов тоже. А до войны и сразу после нее еще целым бедствием были — волки. Я в своем детстве их уже не застал, их истребили.
Кстати, про Шарика. Когда я учился в классе 6-м или 7-м вышла книжка Рябинина о собаках, кажется, «Воспитай себе друга»[17], там был рисунок кавказской овчарки. Я показал его деду:
— Дедушка, смотри, у нас Шарик такой был.
— Так Шарик тоже из волкодавов. Я их сюда парочку щенков, кобелька и суку, привез, Шарик внук их. Уже от местных собак.
Я совсем не помню уже подробностей, а, может, просто не догадался тогда деда расспросить, где он щенков взял, помню только, что когда дед с бабой Таней собирались в Приморье, им сказали, что здесь много волков в степи, он и взял с собой щенков волкодавов. Что это была за порода, где он их достал — не знаю. Или не помню или дед не рассказывал.
Уже когда я работал ветврачом в нашем совхозе на институтской практике, мне дядя Гриша Руденко рассказывал, что мой дед очень хорошо зарабатывал охотой на волков. Тогда государство платило хорошие деньги за убитого волка. Со слов дяди Гриши, дед на коне с собакой-волкодавом догонял волка и перебивал ему спину ударом кнута, а волкодав додавливал раненного хищника.
Я за правдивость рассказа дяди Гриши Руденко не ручаюсь. Он мне такого про дедушку понарассказывал! Нужно учесть, что дед вёл конноспортивную секцию, пацанов учил, а дядя Гриша был у него любимцем, самым способным жокеем. Поэтому по рассказам дядьки Руденко — мой дед герой всем героям. Что там было правдивого в рассказах, а что приукрашено…
Но вот то, что дед был кавалеристом от бога — это точно. Ему уже больше 70 лет было, когда он на моих глазах на спор с мужиками на коне на полном скаку встал на седло ногами и так скакал, стоя на седле. Больше 70 лет!
А волки вплоть до 60-х годов были проблемой. Мало того, что скот резали, особенно овец, их тогда у нас в селе и в колхозе много было, так еще и на людей нападали. У нас в Ленинском жила учительница начальных классов, которая работала в Старой Бельмановке, в 5 километрах от нашего села. Как-то зимой она на вечерний автобус опоздала, добраться было до Ленинского не на чем, и решила пешком дойти. Уже темно было. За ней волчья стая увязалась. Вдоль дороги стояли небольшие копёшки сена, она поджигала копёшку, волки отходили, она переходила к следующей. Уже у самого Ленинского сожгла последнюю копну и волки её съели, утром нашли у дороги куски одежды и остатки скелета.
Уже когда мой отец со службы в армии вернулся, в 1960 году, у деда перед Новым Годом резали свинью, осмолили, зашли в дом погреться и по стопочке выпить, дед, мой отец и дядя Вася Гаврик. В дом со двора забегает баба Таня:
— Мужики, волк во дворе!
И это почти в центре села! Оголодавший серый прибежал на запах свинины, проскочил во двор через лаз в воротах для собаки. Шарик серого загнал в угол между стеной дома и верандой, дальше цепь не пускала. Дядя Вася Гаврик на спор, ради развлечения, взял этого волка голыми руками, связал ему веревкой пасть и лапы. Отморозки. Развлечения у них были. Дядя Вася в танковом десанте служил во время войны. Бедные фрицы!
И рыси гоняли фазанов по полям и в село иногда заскакивали. Отец рассказывал про случай — сразу после войны, зимой. Как-то, уже смеркалось, баба Таня зашла с улицы в дом, еще в старом доме жили, с русской печкой, и вместе с ней в дом проскочила рысь, сразу на печку запрыгнула. Рысь — не тигр, но тоже мало приятного. Лежит на печи и шипит. Страшно всё-таки. Хорошо, что скоро дедушка с работы пришел, взял тулуп, набросил его на эту кошку, вынес во двор, вытряхнул из тулупа и дал пинка валенком.
И, конечно, лошади в моем детстве… Я сейчас боюсь, когда вижу лошадь, даже приближаться к ней. Я не лошадей боюсь, я себя боюсь. Боюсь, что потеряю голову и заведу себе лошадь, а это мне в нынешней жизни как бы немного лишнее…
6 января, 2023 https://p-balaev.livejournal.com/2023/01/06/
Уже потом, будучи взрослым, вспоминая как началась самостоятельная жизнь моих родителей, я стал понимать, что они себя очень сильно переоценили. Нельзя было им обоим идти на такую тяжелую работу, как откорм бычков. Они рассчитывали, что если вместе будут работать, то у них будут хорошие показатели и они смогут хорошо заработать.
Такой ерундой в годы СССР во время Брежнева очень многие страдали. Партия же внушала, что каждый получает по труду, от каждого зависит его благосостояние. На деле выходило далеко не так. Особенно хорошо об этом знают те, кому довелось работать в строительстве. «Я каменщик 86-го уровня и 35-го разряда, я как приду на стройку, как начну кирпичи класть, только успевай подавать!». С таким настроем много людей приходило работать. Бац! Пришел! Быстро начал класть качественно кладку. Бац — закончился раствор. На следующий день привезли раствор, закончился кирпич. Сиди, кури, получай по среднему. Дождался кирпича, сломался кран, нечем его на высоту подавать. Опять простой… В конце месяца распишись в кассе за «стахановский» заработок. И качать права, что тебе начальство не обеспечивает фронт работ — бесполезно. Вредителей в СССР уже ликвидировали при Сталине, ради тебя новых искать никто не будет.
В совхозах такая же картина была. И мои родители также по-идиотски попались на это. Молодые, здоровые, работящие, им казалось, что это другие работают плохо, спустя рукава, пьют и прогуливают, а вот они как возьмутся, как покажут…
А работа была очень тяжелая. Иногда отец утром брал нас с братом с собой, чтобы меньше одних дома оставлять. Летом-то мы к бабушке с дедушкой или в детский сад ходили, а зимой дома сидели. Родители зимой приходили уже затемно с работы, нам с братом в темноте было страшновато, мы залазили под кровать и там тихо сидели, чтобы Бабай нас не нашел. У вас был в детстве такой Бабай?
Если же зимний день был не очень холодным, то мы напрашивались с отцом на работу. Он утром с нами шел на конюшню сначала, там дедушка ему выдавал пару коней, телегу, сбрую, батя запрягал коней в телегу и мы уже ехали на ферму. Кони у бати были постоянными — два жеребца серые в яблоках, как близнецы, помесь орловских рысаков, остатки роскоши от прежней конефермы. Звери! По блату.
На ферме отца уже ждала мать, они вдвоем брали вилы, специальную секиру и ехали к силосному бурту. Там нужно было сначала этой секирой нарубить пласты силоса (вилами его просто так не возьмешь, он спрессованный) и загрузить телегу им. Насколько я помню — 3 телеги пароконных. Примерно 5 тонн. Загрузить мало, надо было еще и разгрузить, разбросать по кормушкам. Пока бычки едят с утра силос — вычистить из-под них навоз, в сарае был уже ленточный навозоудалитель-транспортер, но все-равно — упаришься со скребком.
Потом нужно ехать за сеном… До обеда управились, прибежали домой, быстро борщом накидались, по дому еще, там тоже хозяйство, быстро всё переделали и снова на ферму. После обеда уже силос не возили, на ночь — сено и комбикорм. Комбикорм нужно было на складе загрузить в мешках на телегу, привезти, разгрузить, насыпать на сено в кормушках. Мешок комбикорма, а чаще это не комбикорм был, а ячменно-овсянная сечка — 70 кг.
Молодые, здоровые — что там эти 70 кг?! Как-то вечером дома отец матери показывает: что там у меня на животе за шишечка появилась? А это грыжа белой линии живота у него вылезла. Ладно, шишечка, так шишечка, черт с ней, еще с полгода с ней поработал. Но однажды мать ему подаёт с телеги мешок, он его на плечо не совсем аккуратно взял и тут же сел… Отвезли в районную больницу, прооперировали.
К тому времени и у матери уже в паху что-то начинало её беспокоить. Бросили к чертовой матери этот откорм, отец пошел трактористом, мать телятницей. Уже телятницей и она себе заработала ущемление грыжи. Да это было среди работников фермы, как насморк. Обычная история.
Заодно со здоровьем организмов они и здоровье в семье погубили за эти два года. И толком ничего не заработали.
В месяц на двоих получали 250 рублей в среднем. Прикол в том, что они и с грыжами продолжали бы работать, но заработки всё больше и больше стали падать на откорме. Они пришли на ферму как раз в то время, когда разбег, начатый колхозом, закончился и начинался совхозный спуск с горы…
Оплачивались рабочие совхоза на откорме скота по сдельщине — за привесы. Каждый месяц бычки прогонялись через весовую, учетчик считал, сколько они в весе прибавили и потом рассчитывали зарплату.
Вроде бы всё справедливо. Как поработаешь, так и заработаешь. Сдельщина — штука хорошая. Если она — сдельщина.
Чтобы было понятней, представьте, что вы решили для себя откормить бычка или поросёнка. С чего вы начнёте? Конечно, с приобретения животного. Будете искать продавца. Вы купите больного рахита на откорм? Зачем он вам, только корма зря переведёте, а они, если не прямо денег стоят, если сами у себя на огороде выращиваете и сами сено косите, то — ваш труд?
Некоторые граждане, особенно среди тех, кто решил бросить городскую жизнь и на лоне природы заняться крестьянским хозяйством, ранее о нем не имея представления, покупаются на дешевизну — приобретают на откорм выбракованных животных. Да и среди коренных сельчан такое случается совсем не редко. «Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной». Надеются, что они так будут за рахитиком с букетом хронических болячек ухаживать, что оно у них выправится и как начнёт расти и жиреть! Бывает, что и повезёт. Но почти всегда не везёт. За мою ветеринарную практику, в том числе и когда я уже не работал ветврачом, но жил на селе, случаев везения я почти не помню. Приходили ко мне, даже уже как к бывшему ветеринару и почти плача просили совета: что с ним, этим теленком или поросенком делать, только жрёт и ни черта не растёт, может укол какой ему?
Укол нужно самим этим гражданам делать. От глупости. Как и моим родителям, которые решили заработать на такой «сдельщине». Им же никто не предоставлял права выбирать бычков себе в группу, каких дали — таких и откармливайте.
Но это только начало — качество молодняка. Дальше — корма. У себя на подворье вы сами определяете, чем и в каком количестве вы будете кормить своих животных, вы сами себе зоотехник и кормозаготовитель. Здесь уже — настоящая сдельщина и начинается. Ошибётесь, сами виноваты.
А если вы работали в совхозе, то не могли прийти к заведующему фермой и сказать ему:
— Мне нужно для откорма столько то сочных кормов, грубых и концентрированных, я посчитал, выдайте, что хочу, чтобы я нормально откормил животных и заработал себе денег.
Вам за такие претензии, если не сразу карету из дурдома вызовут, то, гарантировано, объяснят, что зоотехники уже посчитали на основе «научно обоснованных» данных, утвержденных правительством, сколько чего тебе нужно и сверх этого ни навильника сена, ни мешка комбикорма не получите.
Мой же батя не возил силоса и сена своим бычкам сколько он хотел и мог. Каждая телега — через весовую, учетчик отметил — проезжай. Лишнего сегодня загрузил — завтра недогружай. Свободен. Сено не нравится, прелое и черное? Вместо силоса (про силос — отдельная песня) хочешь кормовой свеклы? Может тебе еще и специальный комбикорм для КРС?
Примерно такая же картина, как и сдельщина в строительстве — сколько тебе кирпича и раствора привезут, столько кладки и положишь, но получать будешь за выработку.
В управлении сельского хозяйства, исходя из наличия техники, трудовых ресурсов, семян, удобрений, посчитали, какие корма и сколько должны вырастить и собрать кормозаготовители. Получили за это свои оклады и отправили указания в совхозы. Кормозаготовители вырастили и собрали что смогли и как смогли. Получили за это свои деньги. Зоотехник, исходя из того, что кормозаготовители вырастили и собрали, посчитал раскладку, получил за это свой оклад.
А теперь ты бери телят, которых тебе дают, корма, какие дают и в количестве, которое без тебя определили, и получай за привесы, которые от тебя никак не зависят.
Это вам не колхоз, в котором, если животноводческая бригада не получила прибыли, денег за проданное мясо за вычетом затрат, то и кормозаготовители на трудодень ни хрена не получат и зоотехник будет лапу сосать…
Силос. Наверно, нужно начать вообще с кукурузы. То, что с этой культурой происходило на моей малой родине, нормальному человеку может показаться шизофренией. Да это и выглядело, как шизофрения. Или как преступление, совершаемое с особым цинизмом.
Сегодня принято ругать Хрущева за то, что он кукурузой засадил всё до Полярного круга. Такое есть. Но у нас в Хорольском районе кукуруза вполне себе ничего так росла. Все жители ее на огородах выращивали. Не очень много, по паре соток, и еще обычно по краям грядок наряду с подсолнухами высаживали кукурузу. Культура очень выгодная. И молодую варили, сами ели, штука вкусная. И вызревшую лущили на корм домашней птице. А сами стебли связывали в снопы и они, высохшие, на огороде стояли до зимы, зимой рубили топором на три части и клали в кормушки коровам, коровы с удовольствием объедали листву, а бодыли — в печку.
Климат и почвы для кукурузы у нас были, можно сказать, идеальными. До двух метров в высоту вымахивала. Когда мы уже жили в совхозном доме, сразу за нашей улицей было совхозное поле почти в 500 гектаров, на нем всегда совхоз кукурузу высевал. И она там была не хуже, чем на огородах. И початки нормальные были. Летом сейчас у нас в магазинах продаётся молодая кукуруза в початках, ее покупают варить. Так вот, эти початки мелкие по сравнению с тем, какие у нас кукуруза давала.
Казалось бы, вот она — кормовая зерновая культура для условий сельского хозяйства приханкайской низменности! Уж, во всяком случае, ее урожайность с ячменем и овсом несравнима. И еще один плюс у неё был. Поля с ячменем и овсом у нас были очень сильно засорены полынью и амброзией, что на качестве зерна и на урожайности сильно сказывалось, а кукуруза сорняки забивала. Они почти не росли рядом с ней — не хватало света. Животноводство можно было завалить кукурузным зерном по горло. Дешево и сердито. Кроме зерна, измельчай стебли — и неплохие грубые корма в довесок к сену.
Но у нас ее выращивали только на силос, который, даже качественный, как сочные корма использовать можно лишь в ограниченных количествах из-за высокого содержания в нем молочной кислоты. Много давать даже хорошего силоса корове — её гарантированно гробить, расплата — ацидоз рубца, преджелудка коровы. Но получить качественный силос — очень трудно. Технология его получения требует серьезных затрат. Нормальный силос можно получить только в силосной башне, а это — капитальные вложения и не совсем маленькие.
Конечно, можно силос делать и в силосных траншеях, бетонированных. Траншея — это еще куда ни шло. Только жаль, что погода не подчинялась указаниям партии относительно сельского хозяйства. Залитая дождем траншея во время укладки в нее силосной массы и силос получается говно говном. Но траншей в совхозе не хватало, сами по себе траншеи тоже еще сделать нужно — хороший бетон с арматурой. Поэтому половина силоса заготавливалась просто в буртах. Получалась вонючая полугниль мерзкого поносного цвета, а качественный силос — зеленый, с запахом моченных яблок.
Я даже сейчас, вспоминая детство и работу в совхозе почти явственно чувствую этот запах полугнилого силоса. Знаете, как мы в детстве определяли, если ехали на автобусе в районный центр, что в салоне находится кто-то из работников фермы? По запаху силоса. Он не только в одежду, в кожу въедался. На свинарнике свой специфический запах, а вот коровники пахли не навозом, а силосом, его аромат перебивал всё…
Только замена сочных кормов силосом — это ещё полбеды. Было бы не так страшно, если бы этим всё ограничилось. Почему был выбран кукурузный силос вместо кормовой свеклы, например, понятно. Одно дело — свеклу посеять, вырастить, убрать, сохранить, другое дело — кукуруза. Трудозатраты разные. Кукурузу посеяли, одна междурядная обработка и на этом до уборки её на силос — всё. Больше, практически, ничего и не нужно. А свекла не даёт такую ботву, которая заглушит сорняки, её пару раз обязательно прополоть нужно, потом еще корнеплоды убрать, для этого специальный комбайн нужен, потому что вручную такое дело требует соответствующее наличие трудовых ресурсов, свеклоуборочных же комбайнов едва хватало для тех предприятий, которые выращивали свеклу на сахар.
А с трудовыми ресурсами на селе к началу 70-х годов было плоховато. Уже отгремела фанфарами хрущевская семилетка (1959–1965 гг.), когда за семь лет в стране было построено столько же промышленных предприятий, сколько за весь сталинский период. Но производительность труда, при удвоении числа предприятий, даже по данным самой объективной в мире статистики, выросла только на 40%, следовательно, промышленности в кратчайшие сроки требовался такой приток трудовых ресурсов, который город дать был не в состоянии. Главный резерв рабочих рук — село.
В 1964 году был снят такой известный художественный фильм «Председатель» с М. Ульяновым в главной роли, те, кто его смотрели, знают, что там главный конфликт председателя колхоза с районным начальством заключался в том, что из колхоза молодежь рвалась в город, а председатель отказывался отпускать её, не выдавал справок для получения паспортов, потому что отток молодежи ставил крест на развитии колхоза.
Подлость создателей фильма заключалась в том, что представленный в нём конфликт был помещен на первые послевоенные годы, изображен период «культа личности», во время которого из нищих, якобы, колхозов трудовые ресурсы стали уходить в город. Председатель, которого играл актёр Ульянов, с этим боролся изо всех сил, едва за борьбу в застенки НКВД не угодил. И как только развенчали «культ личности», так борьба победой председателя и закончилась, колхоз стал развиваться и расцветать.
Но только не показали в фильме, что случилось с трудовыми ресурсами на селе, когда началось освоение Целины. Или вы думаете, что в те зерновые совхозы, которые в спешном порядке создавали в Казахстане, поехала работать трактористами исключительно городская молодежь? Как раз основную часть целинников составляли механизаторы МТС, молодежь сельская. И на новые предприятия промышленности уезжала из села молодёжь, в подавляющем числе, потому что семейные люди срываются с обжитого места всегда крайне неохотно. А если молодежь из села уехала, то кто будет работать на полях и фермах, когда подойдёт срок смены поколений, когда их родители станут уходить на пенсию?
Разумеется, и до Хрущева с Брежневым село было резервом рабочих рук для промышленности. Только оно давало рабочие руки в промышленность тогда, когда на селе резко, в основном за счет механизации обработки почвы, выросла производительность труда, из села уходили лишние для него трудовые ресурсы, а не необходимые.
Я приведу выдержки из отчетного доклада ЦК Г. М. Маленкова 19-му съезду КПСС:
«Теперь, когда восстановлен и превзойден довоенный уровень посевных площадей, единственно правильной линией в деле увеличения продукции земледелия является дальнейшее всемерное повышение урожайности. Повышение урожайности — главная задача в земледелии…
Главной задачей в развитии животноводства и впредь остается увеличение поголовья общественного колхозного и совхозного скота при одновременном значительном повышении его продуктивности…»
Ничего заумного и непонятного Георгий Максимилианович не говорил. Всё достаточно просто и логично. 20 млн. демографических потерь за время войны (которые потом Хрущев превратил в прямые, в погибших) создавали достаточно напряженную ситуацию с трудовыми ресурсами, единственный путь увеличения выпуска продукции сельского хозяйства (да и промышленности) — увеличение производительности труда, интенсификация. На экстенсификацию идти было самоубийством для экономики, этот путь привел бы к неизбежному её банкротству. В конце концов, и привёл.
В промышленности главное направление при интенсификации — механизация и автоматизация. В сельском хозяйстве — повышение урожайности и продуктивности животных.
Но можно, конечно, интенсифицировать производство, заставив рабочего обслуживать не один станок, а два. А можно, дав рабочему станок с производительностью в два раза выше прежнего. Разница есть? В первом случае вам придётся уже и руды добывать и обогащать в два раза больше, чтобы потом из нее выплавить металла для двух станков. Такая интенсификация вам обойдётся не экономией одних рабочих рук, а увеличением их. Получив экономию трудовых ресурсов на конечном производственном цикле, вы их затратите по пути к нему еще больше.
То же самое в сельском хозяйстве. Молоко, к примеру, работа доярки — это конечный производственный цикл. Можно вместо одной коровы доярку заставить доить две, а можно оставить ей одну буренку, но с удоем в два раза выше.
А теперь я вас удивлю. В 1941 году Омское областное государственное издательство (ОГИЗ) выпустило книгу «Славный путь народов севера. К десятилетию образования Ямало-Ненецкого национального округа», из раздела о сельском хозяйстве округа:
«В 1938 году совхоз, имея 99 коров, в том числе 50 беспородных и 49 метисов ярославской породы, получил по 2 226 литров молока от каждой фуражной коровы, сохранил 97,8 проц. молодняка и обеспечил получение среднесуточного привеса в 666 граммов на голову. Доярки совхоза Е. Ф. Ульянова и С. И. Крюкова раздоили беспородных коров до 2500–3000 литров молока в год. Примеры эти тем более разительны, что в 1936 году совхоз имел удой от одной фуражной коровы всего в 651 литр. Работники совхоза не только закрепили достигнутые успехи, но и обеспечили дальнейшее повышение продуктивности поголовья. В 1939 году совхоз получил от каждой фуражной коровы по 2 518 литров молока, сохранив 99 проц. родившихся телят и поднял средний суточный привес телят до 700 граммов на голову.
Доярки-стахановки Е. Ф. Ульянова, С. И. Крюкова, М. И. Мельникова и К. Ф. Баева надоили в среднем от каждой закрепленной за ними фуражной коровы по 3 000 литров молока.»
Вот так выглядит ситуация, аналогичная той, как если одному рабочему дать вместо одного станка два с прежней производительностью. Только вместо станка — корова. А потом удивляться, почему токарь вытачивает почти один сплошной брак и ещё после работы стал за воротник закладывать…
Пока запомните, что в 1941 году в совхозе на Крайнем Севере страны от почти беспородных коров умудрялись надаивать по 3000 литров молока. А сейчас я напишу кое-что такое, что заработаю проклятия от апологетов брежневского СССР. Только предварительно читателя ещё раз предупреждаю, я сам убежденный коммунист. И не просто, как К. Сёмин или К. Жуков, про коммунизм потрындеть, а член коммунистической организации, которая ставит своей целью восстановление Советской власти. Приготовились? Валидол приготовили?
Так вот, нынешние ностальгианты по вкусному советскому молоку ругают изо всех своих ностальгических сил нынешнее российское молоко, отказывая ему, если так можно выразиться, в естественном, от коровы, происхождении. Они убеждены, что молоко, которое мы покупаем в магазинах — фальсификат. Почему? Потому что советское прокисало и из него можно было делать простоквашу и творог, а нынешнее может долго храниться. Кстати, и нынешнее тоже прокисает. Даже в ненарушенной упаковке. Если не верите — проделайте такой эксперимент. Проблема советского молока, которое прокисало очень быстро, по сравнению с нынешним, всего лишь в уровне пастеризации, а если ещё точнее, в изначальной, до того, как оно поступило с фермы на пастеризацию, его загрязненности.
А из чего можно фальсифицировать такое количество молока, которое сегодня имеется в продаже, я лично представить себе не могу. Единственное, что можно использовать для фальсификации — соевая масса. Но у нас и не выращивается столько сои, и не импортируется ее столько, чтобы соевым молоком заставить все прилавки магазинов.
Вдохните и выдохните. Вы покупаете в магазинах молоко натуральное. И сметану натуральную. Часть его, конечно, вырабатывается из порошка, сухого молока, это если нужно транспортировать его до получателя на дальние расстояния. Жидкое молоко болтать в цистернах по дальней дороге нельзя, взбалтывание стимулирует рост остаточной кисло-молочной флоры после пастеризации, поэтому сначала молоко перерабатывается в порошок, а потом, после транспортировки ближе к получателю, порошок — в жидкое молоко.
Но ведь у нас сегодня в селах число коров уменьшилось так, что в некоторых их даже ни одной головы не осталось. Правда, ведь? Так откуда взялось то молоко, которое стоит в магазинах и является вполне доступным для нынешнего российского населения продуктом? Нет, если кто-то считает, что нынешнее российское молоко населению не по карману, то с этими гражданами я спорить не буду, я с психами в споры предпочитаю не ввязываться.
А причина нынешнего молочного изобилия очень проста. Дело даже не в том, что при капитализме производство такое офигительное, а при социализме паршивое. Просто, если специально не вредить и саботажем не заниматься…
В 70-е и 80-е года в СССР было такое трудовое движение на селе — клуб доярок-трехтысячниц. Далеко не массовое, но каждое хозяйство старалось иметь пару таких ударниц, и каждая такая доярка обвешивалась орденами за трудовую доблесть во весь бюст. За то, что в «развитом социализме» от породистых коров надаивала столько же молока, как в 41-м году доярка Ямало-Ненецкого совхоза от беспородной.
А вы слышали что-нибудь о клубе доярок-пятитысячниц? А о доярках, которые уже надаивают по 8000 литров молока от коровы и которых за это никто особо и не награждает? Правильно, не слышали, если подразумевать под такими доярками тружениц села времен Брежнева. Таких не было. 8000 литров от одной коровы — это для СССР был уровень ВДНХ, дюжина бурёнок на всю страну.
Замахните стакан водки и закусите её валидолом: клуб доярок-пятитысячниц и даже 8000 литров на корову — реалии нынешнего российского животноводства… А если я сейчас напишу, что не на ВДНХ, а во вполне обычных хозяйствах нынешние доярки надаивают и по 11 000 литров от коровы, то некоторым любителям таскать гвоздики на могилу Брежнева, совсем плохо станет, могут и инфаркты случиться. И не просто от одной какой-то коровы-рекордистки, от каждой из коров в группе…
И теперь официальная статистика, эти цифры вы легко сможете найти сами в интернете: в РСФСР было на 1990 год — 20,6 млн. голов, в РФ по состоянию на 2021 год — 7,8 млн. голов. Почти в три раза! Казалось бы, это такая катастрофа, при которой молоко, даже во времена СССР не всегда свободно стоявшее в бутылках и пакетах на витринах, теперь должно стоить, как французский коньяк. Но ничего такого не случилось. Что же у нас, собственно, с производством самого молока произошло?
В РСФСР его надаивали 55,7 млн. тонн. Если прикидывать по сокращению поголовья коров, то сейчас в РФ его должно быть примерно 18 млн. тонн. Но статистика производства молока даёт цифру в 32,2 млн. тонн на 2020 год. Это еще при условии, что в СССР со статистикой производства молока происходили весьма интересные вещи, которые приводили к тому, что она завышалась, так, например, в нее включалось молоко, произведенное для внутрихозяйственных нужд. Например, корова отелилась, первые недели большая часть молока от нее уходит на выпаивание теленка, вот это молоко показывается, как произведенное для внутрихозяйственных нужд и уходит в общую статистику. И не только это. Партия показывала завышенные цифры статистики, чтобы показать, как она заботится о благе народа. И советские предприятия были заинтересованы показывать ВСЁ и даже чуть больше. Вспомните только про эпопею с мясом, когда при Хрущеве догоняли и обгоняли Америку.
Нынешний же производитель заинтересован в обратном — скрыть часть продукции от налогообложения. Или вы думаете, что только производители водки в этом заинтересованы?
Но будем ориентироваться на статистику. Поголовье коров сократилось на 60 процентов, а производство молока на 40. А это значительный рост производительности труда в молочном животноводстве. Если прикинуть, сколько каждая корова давала молока в РСФСР — 2 700 литров и в РФ — 4 120, то рост весьма значительный — 52%.
Правда, у меня есть очень большие сомнения насчет надоев в 2 700 литров на корову в РСФСР. В 1990 году я как раз на практике работал ветврачом Ленинского отделения совхоза «Хорольский», в одном из самых крепких хозяйств края, если не в самом крепком, недаром его директор ушел начальником управления сельского хозяйства крайисполкома Приморского края. А Ленинское отделение было даже лучше, чем само Хорольское, в центральной усадьбе. И у нас в отделении в 1990 году оставалась одна доярка-трехтысячница, коммунистка и орденоносица, тётя Валя Терехова, две других уже сдулись. Тётя Валя мне плакалась:
— Петя, я не знаю, что делать, таких тёлок дают, что я с ними и 2000 на следующий год не вытяну.
— Тёть Валь, вода же не закончится.
— Да я и так уже столько лью, что Шароватиха (учетчик на ферме) рычит на меня, — тетя Валя смеялась.
А по совхозу средний надой на корову колебался в пределах 2000 литров. Это еще было рентабельно. Совхоз еще концы с концами сводил, хотя большинство доярок уже были на тарифе, потому что на сдельщине их держать было нельзя, на сдельщине их заработки упали бы ниже 70 рублей.
В 1991 году я приехал главным ветврачом в самое сильное хозяйство Пограничного района Приморского края, в совхоз «Богуславский», а вот там надои на корову были уже 1200 литров на корову, там молочное животноводство стало убыточным. До Богуславки я работал в совхозе «Барановский» Пограничного района, тоже не последнее хозяйство — 1100 литров на корову. Так Приморский край — самое благоприятное место по природным условиям для ведения сельского хозяйства на Дальнем Востоке. Про то, что было в Хабаровском крае, Амурской области я даже писать не буду.
Но наверно, если у нас в крае с молоком были такие проблемы, то общая по РСФСР статистика по его производству вытягивалась совхозами и колхозами какой-нибудь Рязанской области, где надаивали от коровы по 4–5 тысяч литров?! Гыыы!..
P.S. Если вы начали думать, что даже совхозно-колхозная система времен Брежнева не была способна залить страну молоком и завалить маслом, то вы ошибаетесь. Даже те совхозы и колхозы, которые были на грани банкротства, имели все возможности для этого. Но дело в том, что директивные указания Партии и правительства, по сути, были направлены на запрет увеличения производства продукции. Почти прямо предписывалось производство не увеличивать, а сокращать — экономику нужно было обанкротить. Но про это будет дальше…