Блюз белого вампира

Глава двадцатая

«Я победил! Победил, слышите?!»

Крик Джулса эхом отразился от кирпичных домов Складского района позади казино. Однако даже отзвук его казался натянутым и притворным. Джулсу следовало ликовать. Или просто радоваться. Или по крайней мере чувствовать облегчение. А ничего подобного он не испытывал. Мэлиса Икса больше не было, но это не могло вернуть Морин. Это не могло вернуть одной-единственной пластинки Кинга Оливера из растаявшей в огне коллекции.

Один из псов, наверное, почувствовал уныние Джулса и мягко ткнулся ему в руку. Во влажном ночном воздухе прикосновение холодного носа к пальцам было приятным. Другой пес попытался приободрить Джулса собственным примером и принялся неистово скакать перед ним и подпрыгивать, толкая передними лапами в грудь и живот.

Теперь у Джулса появилось время разглядеть своих спасителей внимательнее. Неужели это на самом деле его… щенки? Значит, поэтому они показались Джулсу такими знакомыми, когда он встретил их у «Трамвайной остановки»? У всех пятерых на груди и передних лапах были светло-коричневые пятна. Кажется, у его четвероногой подруги из Батон-Ружа имелись такие же отметины. Или нет? Джулс не мог вспомнить точно. Сказать по правде, в ту «ночь любви» он находился далеко не в самом ясном уме и твердой памяти. Однако эти псы-волки пахли так знакомо. Знакомо на подсознательном, интуитивном уровне, а ведь Джулс-волк не раз и не два вдыхал в том переулке приятный ему запах, исходивший от дворняги. Его человеческая сущность могла и не помнить тот аромат, однако глубоко запрятанная волчья помнила наверняка.

С другой стороны, если это его щенки, то как они могли родиться и вырасти так быстро? С поездки Джулса в Батон-Руж едва прошел один месяц. У собак ведь беременность длится дольше, разве нет? Впрочем, тут речь шла не о вполне обычной беременности. Прежде от Джулса никто не залетал — ни обычная женщина, ни вампирша. Кто знает, как происходят такие дела, когда в них замешаны вампиры?

Джулс уселся на ступеньки мастерской по ремонту обуви и стал похлопывать псов по носам и чесать за ушами, в то время как они вылизывали ему лицо. Тут он внезапно понял, что есть еще одно возможное объяснение. Псы-волки совсем не обязательно были его щенками. Может, Дудлбаг только сказал, что уезжает из города, а на самом деле остался где-нибудь неподалеку? Может, он прятался в тени, наблюдая за другом и дожидаясь момента, когда тому понадобится помощь?

Естественно, Дудлбаг не хотел помогать ему как Дудлбаг. Иначе вся его психоболтология про самооценку и уверенность в себе отправилась бы псу под хвост. Дудлбаг мог придумать, как помочь другу по-хитрому. Например, сделать так, чтобы спасение выглядело будто дар самой природы, которая отблагодарила Джулса за его собственный поступок. Ведь Джулс пожалел несчастную, бездомную собаку, накормил ее и согрел своим теплом. Его карма совершила полный оборот, сказал бы Дудлбаг, и месяц спустя природа вернула долг и спасла Джулсу его толстую задницу.

Может быть. А может быть, и нет. Джулс последний раз почесал всех пятерых псов за ушами и встал. Выглядели они, надо признать, как самые настоящие звери. С другой стороны, Дудлбаг был очень талантливым вампиром.

В конце концов, не так уж это важно. Дудлбаг или щенки, он в любом случае создал их в непростую для себя минуту, когда отчаянно нуждался в друге. В этом мире, где некоторые люди умеют превращаться в летучих мышей и предпочитают вкус крови любым деликатесам, много загадок. Возможно, когда-нибудь он узнает правду. А возможно, нет. Ведь за свою долгую жизнь он так и не узнал, откуда взялся самый первый вампир и почему «Новоорлеанские святые» ни разу не выиграли Суперкубка.

Псы несколько раз по-дружески гавкнули на прощание и бросились вниз по пустынной улице. Один за другим они превратились в сгустки тумана и поплыли куда-то на запад. В сторону Батон-Ружа. Или Калифорнии.

— Пока, ребята! — закричал Джулс им вслед, махая рукой. — Если вы Дудлбаг, то спасибо. Если не Дудлбаг, то все равно спасибо. Когда встретимся в следующий раз, с меня печенье.

Джулс отправился вверх по Чопитула-стрит туда, где припарковал «кадиллак». Он опять остался один, и груз одиночества снова опустился ему на плечи. «Ничего не кончено». Эти три слова будто преследовали Джулса и издевались над ним. Он не хотел целую вечность бороться за территорию. Единственное, о чем он мечтал, это чтобы все вернулось на свои места. Чтобы он опять мог спокойно выпить чашечку кофе в любимом ресторанчике. Чтобы снова имел возможность послушать чистоголосые кларнеты новоорлеанских джаз-бандов, не оглядываясь то и дело через плечо. Или съесть тарелку красных бобов с копчеными колбасками и жареной форелью… Хотя последнее — это уже перебор, но мог ведь он немного помечтать, разве нет?

Из темного фойе ресторана «Кенгуру Вика» появилась и выступила на тротуар огромная круглая фигура — не кенгуру, а женщины. Очень знакомой женщины.

— Привет герою-победителю, — сказала она.

Джулс узнал Веронику.

— Как же ты был великолепен, дорогой! Я следила за схваткой из нашего центра управления. Точнее, слушала. Когда Мэлис строил свое подземное поместье, компании-подрядчики установили там по нашему заказу «жучки». Ах если бы ты не убежал от меня тогда, в последний раз! Я ведь говорила, что помогу тебе справиться с темнокожими вампирами! Но нет же! Обязательно надо было состроить из себя большого дурачка и сделать все самостоятельно.

Джулс содрогнулся и крепко зажмурил глаза. Неужели это правда? Если бы он не сбежал тогда от Вероники, он мог бы разобраться с Мэлисом на несколько ночей раньше? Мог бы разделаться с ним до того, как погиб док Ландрю. До того как… до того как Морин…

Он почувствовал, что Вероника взяла его за руку и игриво ее стиснула.

— Хотя никакого значения это теперь не имеет. Ты превосходно справился! Я с самого начала поняла, что именно ты — та лошадь, на которую нам надо ставить! Мои начальнички все никак решить не могли, пока не увидели наконец твои «решительные действия». Поэтому я тебе и помогла.

Джулс открыл глаза.

— Помогла? Как ты мне помогла?

Он заметил, что щеки ее слегка покраснели.

— Надеюсь, ты не против, дорогой… Я тебя чуть-чуть подтолкнула. Ты все мялся и мялся, и я… в общем, я никак понять не могла: то ли ты драться собираешься, то ли в Аргентину бежать. Вот я и подумала, что надо дать тебе вескую причину сделать верный выбор.

— Какую… какую еще причину?

— Ну-у-у… — Пухлое личико Вероники приобрело выражение проказливой невинности Шерли Темпл.[35] — Короче говоря, я всего-навсего сходила к Мэлису Иксу и сказала, будто Морин его предала, чтобы помочь тебе. Я думала, может, он наподдаст ей немного, совсем капельку, чтобы ты разозлился как следует и выработал нужное количество тестостерона, понимаешь? И мой план сработал! То есть Мэлис-дурачина, конечно, малость перестарался, но самое главное, что ты смог за себя постоять! Ты их всех сделал, радость моя! Ты — мой чемпион!

Джулс почувствовал, что ладонь его в ручках Вероники становится липкой и холодной. Он скорее предпочел бы засунуть руку кальмару в задницу, чем касаться этой женщины.

— Ну спасибо тебе.

Ее красиво очерченный рот изогнулся в недовольной гримасе.

— Ой, вот только не надо дуться! Вопрос стоял серьезно — или ты, или они. Понимаешь? Я хотела, чтобы выиграл именно ты, и сделала для этого все возможное. Теперь, когда в агентстве убедились, какой ты превосходный боец, тебя будут поддерживать до конца. Помнишь, мы договаривались, что ты сделаешь меня своей королевой? Выполни свое обещание, и вместе мы истребим в Новом Орлеане всех упырей до единого! Потом агентство перебросит нас в Мексику или Колумбию. Им ведь наплевать, сколько шей мы там прокусим. Они еще приплатят, если мы поможем Службе по контролю за оборотом наркотиков и прикончим пару-другую наркокурьеров, прежде чем они продадут свою отраву американским детям. Ситуация беспроигрышная, с какой стороны ни посмотри. Один рай для двух вампиров!

Джулса начинало подташнивать. На Веронику он смотреть не хотел, поэтому уставился на разбитый тротуар и ветхие ступени за ее спиной. Там, в тени, что-то двигалось. Что-то маленькое и пушистое.

— А если мне даром не надо этого твоего рая для двух вампиров?

Вероника мелодично засмеялась и ухватила Джулса за обе руки.

— Ах, Джулс! Глупенький мальчик! Разве я говорила, что у тебя есть выбор? Со мной работает целая команда первоклассных специалистов. Они выследят тебя, куда бы ты ни направился. Да и куда тебе бежать? Снова в Батон-Руж? — Она опять засмеялась. — Ну, в самом деле, милый, с какой стати тебе отказываться от моего предложения? Разве рай для двух вампиров не привлекательней, чем старый добрый кол в сердце?

Маленькое пушистое создание за спиной Вероники оказалось крысой. Она взобралась на стопку разбитых тротуарных плиток и, встав на задние лапки, нюхала воздух. Потом, словно почуяв что-то неприятное, опустилась на все четыре лапы и юркнула обратно в норку под здание. Джулсу стало жаль, что эта крыса не из тех прозрачных, о которых рассказывал Тео, и ее кожа не просвечивала насквозь как стекло, оттого что ее предки многие века не видели солнца. Иначе он мог бы сказать старому музыканту, что тоже видел такую крысу.

Где-то в темных закоулках его мозга вдруг слегка приоткрылась дверь, впустив внутрь крохотный лучик света.

— Джулс, милый? Что с тобой? Куда ты уставился?

— А? — Джулс, моргнув, вернулся в реальность. — Нет, никуда. Так с чего ты думала приступить к своему великому замыслу? Я должен сделать из тебя вампира?

Вероника улыбнулась.

— Это будет прекрасным началом!

Джулс огляделся по сторонам.

— Где нам удобней устроиться? За рестораном? Или у меня в машине?

Она рассмеялась.

— Не то чтобы я не доверяла тебе, милый, но нам лучше вернуться во Французский квартал. Там мои ребята смогут за нами приглядеть, пока я буду на краю между жизнью и смертью. Вдруг тебе взбредет в голову выпить из меня всю кровь и проколоть ствол мозга? Я не хочу, чтоб ты натворил каких-нибудь глупостей. И потом, во Французском квартале куда романтичнее, чем здесь! Давай поедем ко мне в гостиницу. Последние несколько дней я живу в «Шатоле Мойн» на Дофин-стрит.

— Это недалеко от ресторана «Арно», верно?

— Да. «Арно» всего в двух или трех кварталах от гостиницы. А что?

— После того как я сделаю тебя вампиром, надо будет отпраздновать начало совместной вечности. Давай пропустим в «Арно» по стаканчику, а? Я возьму кофе, а тебя мятным коктейлем угощу. Неплохо? Встретимся у тебя в номере через сорок пять минут.

Вероника приподняла бровь.

— А почему не пойти в гостиницу прямо сейчас? Зачем тебе сорок пять минут?

Джулс уныло смахнул с пиджака копоть.

— Детка, если мы пойдем праздновать в «Арно», я не могу заявиться туда в таком виде. Метрдотель не впустит меня дальше входной двери. Дай я переодеться сбегаю.

— Надеюсь, ты не собираешься удрать?

Джулс сделал самую бесстрастную мину, на какую был способен.

— Удрать? Черт, мне такая мысль даже в голову не приходила! Давай так. Клянусь тебе честью вампира, что никуда из Французского квартала не уйду. Если тебе и этого недостаточно, твоя команда найдет меня где угодно, разве не так?

— Так. — Вероника задумчиво сжала полные губы. — Думаю, в любом случае тебя невозможно будет держать под каблуком всякую секунду до скончания вечности. Хочешь или нет, а придется дать тебе чуток свободы. Ладно. Сорок пять минут. Опоздаешь хоть на секунду — и я отправлю за тобой группу из агентства. И можешь мне поверить — их методы гораздо жестче, чем мои.

— Верю. — Джулс посмотрел на ее пышные формы, которые так напоминали Морин. — Увидимся через сорок пять минут, детка. Чтобы пропустить то, что мы с тобой наметили, надо быть настоящей крысой.

Джулс припарковал «кадиллак» напротив ряда пестрых зданий в испанском колониальном стиле, в одном из которых располагался ресторан «Арно». Обычно свободных мест здесь не бывало, но в такой поздний час почти все посетители уже разбрелись по домам, а в баре ресторана сидели всего несколько завсегдатаев.

Джулс обогнул известное заведение креольской кухни и оказался в маленьком переулке, куда выходила задняя дверь ресторана и где стоял огромный мусорный бак. В «Арно» даже отходы пахли изумительно. Джулс повел чутким к еде носом и различил аромат крабов в масляном соусе, лангустов со специями и макаронами, курицы «андуй гамбо» и хлебного пудинга с соусом из виски. Из соседнего джаз-клуба на Бербон-стрит доносилась музыка. Банджо, труба, кларнет с тромбоном, ударные и клавишные играли мелодию из «Блюза жестяных крыш», наполняя скромный переулок атмосферой ресторана на открытом воздухе.

Из кухни появился уборщик с огромным пластиковым мешком в руках. Хорошо отработанным приемом он подбросил свою ношу высоко в воздух, отправив ее прямиком в разинутую пасть мусорного бака. Прежде чем паренек успел скрыться обратно в ресторане, Джулс его окликнул.

— Эй, как по-твоему, сколько тут еды за день выбрасывают?

Уборщик потер натруженные броском плечи.

— Ну, не знаю… Армию накормить хватит, думаю. А что? Хочешь себе немного взять?

Что-то в его нахальном тоне показалось Джулсу знакомым.

— Слушай, — спросил он, — мы с тобой случайно раньше не встречались?

Парень отступил на шаг. Внимательно оглядел собеседника с головы до ног и, узнав его, широко распахнул глаза.

— Точно! Я тебя знаю! Ты тот самый гад, который месяц назад чуть не раздавил меня с девчонкой на Декейтер-стрит!

Фальшивый вампир. Так вот, значит, как он на жизнь зарабатывает. Без белой пудры, черной подводки и тесных джинсов парень выглядел совсем иначе. Уборщик. «Сейчас-то высокомерия поубавилось», — подумал Джулс.

— Помнишь мою тачку? — спросил он.

— Ну, помню, — подозрительно ответил парень. — Старый белый «кадиллак», по-моему. Здоровый такой. Правильно?

— Правильно. Он тебе нравится?

— Твой «кадиллак», что ли?

— Да, мой «кадиллак».

— Вроде ничего. Клевая колымага с такими «плавниками» на задних крыльях…

Джулс вынул из кармана ключи от автомобиля и побряцал ими перед носом у юнца.

— Я тебе дарю его.

На мгновение парень удивленно замер. Потом его лицо опять стало безразличным, и он отмахнулся от Джулса.

— Да ты псих. Вали отсюда. Мне надо работать.

Джулс не двинулся с места.

— Я серьезно говорю. Машина твоя. Документы лежат в «бардачке». Я перепишу «кадиллак» на твое имя. Все, что тебе надо будет сделать, это оказать мне взамен небольшую услугу.

Парень скрестил руки на груди, по-прежнему сомневаясь в словах незнакомца.

— Да ну? И что же это за услуга? Если ты ищешь, кто бы тебе отсосал, то имей в виду, я не по этой части.

Джулс ткнул пальцем в сторону мусорного бака.

— Каждую ночь, перед тем как уйти домой, тебе надо будет оставлять этот бак открытым. Вот и все.

— Чего?

— Ты меня слышал.

— Бредятина какая-то.

— Ну так мы договорились или нет?

— Зачем тебе надо, чтобы бак открытым оставался?

— Не твое дело. Можешь не беспокоиться — наводить здесь по утрам порядок тебе не придется.

Парень настороженно посмотрел на ключи.

— Откуда я знаю, что сделка честная? Может, ты угнал эту тачку? Или там в багажнике труп лежит?

Джулс бросил ему ключи.

— Возьми. «Кадиллак» стоит перед рестораном. Можешь сам все проверить. Посмотри документы на машину, мои права. Все там.

Через три минуты парень вернулся. На лице у него появилась осторожная улыбка.

— Ну как?

— Как я и говорил, клевая колымага.

— Значит, договорились?

— У тебя на правах фотографии нету.

— Это мое дело. Договорились или нет?

Парень взглянул на мусорный бак. Потом на ключи у себя в руке.

— Договорились.

Он развернулся, чтобы идти обратно в ресторан, однако Джулс успел ухватить парня за локоть.

— Вот еще что. Раз в месяц «кадиллак» надо покрывать воском и через каждые пять тысяч километров менять масло. Имей в виду, я за тобой следить буду. Попробуй только его загубить — надеру задницу.

Джулс постучал в дверь. Даже сюда, на третий этаж «Шато ле Мойн», доносились звуки того джаз-банда, что играл в клубе на Бербон-стрит.

— Открыто, — раздался изнутри напевный голос Вероники, — хотя только в том случае, если ты самый большой и сильный из всех вампиров Америки.

Джулс толкнул дверь. Как он и ожидал, Вероника раскинулась на огромной кровати, как модель на развороте каталога «Виктория Сикрет».

— Ты пришел на девять минут раньше, дорогой, — сказала она. Однако стоило Джулсу войти, как ее улыбка мгновенно растаяла. — Ты не переоделся.

Джулс невозмутимо стряхнул с пиджака остатки копоти.

— Да. Понимаешь, так получилось. Я сначала полдороги до дома Морин проделал, а потом подумал про тебя, и так мне захотелось… Короче, я решил вернуться и идти прямо сюда.

Глаза Вероники вспыхнули, и она раскинула руки, приглашая Джулса в объятия.

— Умничка-мальчик! Вот это мне нравится. Очень-очень нравится.

Вместо того чтобы нырнуть к Веронике в постель, Джулс быстро подошел к балконной двери и приоткрыл ее сантиметров на пятьдесят. Порыв теплого влажного воздуха тут же ворвался в комнату.

— Джулс? Ты зачем окно открыл? Сейчас ведь лето, милый. В номере кондиционер включен. Ты ведь не хочешь, чтоб у меня от сквозняков вся прическа растрепалась?

— Здесь чересчур холодно, — сказал Джулс. — Я это делаю для твоей же пользы. Когда проснешься вампиром, тебе захочется столько тепла, сколько чиновникам взяток. Как по-твоему, почему во всех историях вампиры залазят к женщинам в постель? Не только ради крови.

— Ну ладно, милый. Думаю, во всяких вампирских штучках ты лучше меня разбираешься. А теперь давай-ка последуй примеру сказочных вампиров и залазь в постель самой настоящей женщины.

Джулс скинул ботинки. Молния на его брюках заела, поэтому упрямую ширинку он просто разорвал. В любом случае носить этот чертов костюм больше не придется. Пуговицы на рубахе он тоже не стал расстегивать, вырвав их с корнем. Вероника захихикала, с одобрением наблюдая за столь ярым энтузиазмом. Наконец свободный от испачканной в бою одежды Джулс взобрался на Веронику. Его губы сразу потянулись к ее полной шее.

— О-о-о… — громко застонала она. — Милый, разве ты не хочешь начать с того самого… ну, ты сам знаешь. Пусть хотя бы маленькая прелюдия будет…

— Нет уж, — пробормотал Джулс, пробуя клыками ее шею. — Давай сразу к делу. Нежностями попозже займемся.

Джулс был не в настроении для любовных игр. Никаких ласковых поцелуев или шаловливых покусываний. Отыскав на шее Вероники яремную вену, он вонзился в нее зубами с грубой силой и точностью дыропробойника.

— О-о-о-о-о!!!

Солоноватая жидкость хлынула в рот фонтаном. Кровь. Источник жизни. Суровые слова священника из церкви Святого Иосифа пронеслись у Джулса в голове: «Епитимья налагается не ранее, чем грешник решает встать на путь праведности. Готов ли ты отречься от потребления человеческой крови?»

«Да, да, святой отец, — думал Джулс, глотая. — Это последний раз. Обещаю. Самый последний кровавый ужин, и я стану безвредней крохотного ягненка. Сам Господь Бог остался бы доволен».

Однако сможет ли он на самом деле отказаться от крови? Какой бы отвратительной ни казалась ему Вероника, вкус у ее крови, надо признать, был роскошный. После месяца на диетической смеси Морин и жидкой калифорнийской плазмы Дудлбага он почти забыл, что такое настоящая кровь. Он не испытывал такого наслаждения с той ночи, когда на Манчакских болотах выпил Бесси. Сколькими бы пороками ни обладала Вероника, самоограничения среди них не было. Ее кровь обильно насыщали липиды, от которых голова у Джулса шла кругом. Он всасывал все больше и сильнее, а Вероника царапала ему спину ногтями и страстно мычала.

— Да, милый, да, да…

Господи, сколько же в ней было крови! Джулс попытался сосредоточиться на первоначальном замысле. То, что он собирался сделать… Пути обратно у него могло не оказаться. Даже Дудлбаг никогда не пробовал раздробиться больше чем на пять отдельных существ. Вдруг, разделившись на чересчур много частей, вампир потеряет собственный разум и волю, исчезнув как личность? Согласен ли он на такую жизнь?

— Пей меня детка, пей до дна… У меня вкусная кровь, богатая, специально для тебя, детка, специально для тебя…

«Ты способен получить желаемое, но иногда для этого приходится взглянуть на свои желания с другой стороны». Так написал Дудлбаг в прощальном письме, и теперь Джулс ему верил. Чего же он хотел больше всего на свете? Аппетитной новоорлеанской еды. Греющего душу новоорлеанского джаза. Звуков, запахов и вкусов своего родного города. И возможности спокойно ими наслаждаться.

И Морин. Однако Морин он получить не мог.

— Да, детка, да, сделай меня своей королевой… сделай меня королевой. Еще немного, детка… мы с тобой будем королем и королевой всех вампиров… навсегда…

Нет. Только Морин могла быть его королевой. Больше никто.

Джулс перестал пить. Заставив себя оторваться от шеи Вероники, он склонился над ее слабо подрагивавшим телом. Вытер со лба пот. Он чуть не потерял голову. Чуть не довел превращение до конца.

— …милый… милый, почему ты остановился? Прошу тебя, не останавливайся… только не сейчас. Я почти готова… я чувствую… я почти вампир. Закончи меня, Джулс, закончи…

Джулс представил, как маленький поезд бежит по крохотным рельсам. Представил, может быть, в последний раз. Его огромный живот колыхнулся.

— Джулс! Закончи меня!

Перед тем, как губы Джулса растаяли полностью, он успел произнести:

— Иди ты в жопу вместе со своими федералами…

Гигантская кровать скрылась под облаком густого тумана. Из него появилось множество когтистых лапок, которые побежали по распростертому телу Вероники. Она закричала. Туман рассеялся, и Вероника, увидев, кому эти лапки принадлежат, закричала еще громче.

Белые крысы. Десятки и десятки белых крыс. Если точнее, то сто восемьдесят семь крыс. Семьсот сорок восемь когтистых лапок бежали по груди, животу и ногам Вероники, торопясь к открытому окну. Почти четыре сотни голых розовых хвостов скользнули по ее пальцам, коленям и лицу, прежде чем скрыться на балконе.

Однако даже безумные вопли Вероники не могли заглушить удивительную музыку, которая лилась в номер с Бербон-стрит. Соскользнув с балкона, крысы бросились бежать в сторону невидимого оркестра. В сторону тысяч темных погребов и расщелин, скрытых от глаз в стенах старинных зданий Французского квартала. Они бежали на звуки музыки и в темноту и наконец без следа исчезли.

Если бы крысы навострили ушки как следует, то услышали бы печальную, но вместе с тем бесконечно жизнелюбивую мелодию похоронной джазовой процессии, что двигалась по Французскому кварталу. Услышали бы, как труба Тео Шамбоне выводит вступительные такты его новой композиции под названием «Блюз белого вампира».