Боги Стикса

Глава 12 О пользе подземных коммуникаций и их ежегодных ремонтов

Шпилька затравленно обернулась в поисках обхода, но коммунальный ров тянулся от стены до стены, не оставив ни клочка земли, к которой не прикоснулся бы ковш сиротливо замершего неподалёку экскаватора.

Прыгать в раскоп не хотелось — высота склонов навскидку была более двух метров. Но особого выбора не было. Ещё раз обернувшись, Шпилька успела увидеть, как вломившийся во двор матёрый элитник вскрывает БРДМ-ку, не обращая никакого внимания на поливающего его пулемётным огнём Хвача. И вдруг услышала знакомый собачий лай. Снова посмотрела на раскоп.

В самом центре огромной ямы, призывно виляя хвостом, сидела Лайма.

— Вот ты где! — обрадовалась Шпилька. — Нашла выход?

Овчарка сильнее замотала хвостом и разразилась громким лаем.

— Иду.

Поднырнув под ленту ограждения, Шпилька подошла к осыпающемуся краю раскопа, села, свесив ноги, и аккуратно съехала вниз под аккомпанемент из плотоядного урчания, скрежета разламываемой брони разведывательно-десантного транспорта и стрёкота пулемёта. И только теперь поняла, что именно удалось отыскать Лайме.

Это был конец торчащей из склона раскопа водопроводной трубы диаметром чуть больше метра. Труба, как и полагается во время ремонтных работ, была пустая — в нынешней ситуации прям то, что доктор прописал.

— Умница! — похвалила собаку Шпилька и, прихватив грязную лопату, оставленную кем-то из ремонтников, первой шагнула в трубу.

Идти по воняющей ржавчиной склизкой трубе, согнувшись в три погибели — особенно сильно мешал рюкзак, — было не просто, но и не сказать, чтоб очень тяжело. Шпилька успела отойти метров на тридцать, когда край трубы, послуживший им с Лаймой входом, перегородила большая лобастая и рогатая голова элитника.

— На диету сядь, образина, — посоветовала элитнику Шпилька. — Вон какую харю нажрал, в трубу не пролазит.

— Ур-р! — обиженно сообщил о собственной стройности элитник и убрал голову.

Вместо головы в трубу просунулись когтистые лапы и принялись раздирать её края.

— Лопату забыл, без неё тут никак, — по-прежнему злорадно оценила усилия элитника Шпилька. — А-а, что с тебя, тупицы, взять. Короче, пока. Счастливо оставаться!

Труба усилиям заражённого, разумеется, поддавалась, но чем дальше, тем неохотнее — мешал слой земли, под которым она находилась. Да и Шпилька не собиралась ждать, пока элитник устанет, и направилась вглубь трубы.

В конце концов, не станет же Лайма звать её в ловушку, из которой нет выхода?

Трогать стенки трубы было противно, но ноги скользили по слизи, так что Шпильке пришлось преодолеть брезгливость. Ничуть ведь не противнее, чем в споровых мешках ковыряться, правда? Хотя-я…

Идти пришлось довольно долго, но через какое-то время впереди вновь замаячил свет. Повезло или так и должно было быть, Шпилька не знала. Но отказываться от удачного стечения обстоятельств и не подумала. Вылезала, правда, с опаской — мало ли, что по ощущениям метров пятьсот-семьсот прошла, в темноте с расстоянием легко запутаться. А выбраться на поверхность в сотне метров от всё того же элитника было бы… немного обидно.

Труба, словно обрезанная большим ножом, вывела Шпильку в неглубокий овраг. Постояв у края трубы, Шпилька оценила высоту её нависания над дном — всего метр, — и спрыгнула.

В момент падения произошло что-то непонятное. Как будто кратковременное выключение света, какое бывает при переключении электролиний с одного трансформатора на другой. Вот только солнце и весь окружающий мир вам не лампочка в светильнике, они не могут просто так взять и потухнуть.

Объяснение странному явлению нашлось довольно быстро.

Внимание! Вы покидаете кластер 777−11–23. Это исходный кластер вашего текущего перерождения, покинув его, вы активируете шкалу спорового баланса. Ваш показатель спорового баланса начнёт снижаться с различной скоростью в зависимости от физических нагрузок, интенсивности применения умений Континента и состояния здоровья. Не допускайте опасного снижения уровня спорового баланса, это может привести к потере одной попытки возрождения.

— Наконец-то! — вслух выдохнула Шпилька.

Правда, радость от того, что она наконец-то покинула Москву, была недолгой и не особо бурной. Во-первых, Шпилька уже успела привыкнуть к тому, что больше не нуждается в живце, и не особо горела желанием снова принимать это адово пойло со вкусом и ароматом протухших носков. Во-вторых, никаких ингредиентов для его изготовления у неё не было, и негде было их добыть — лопатой можно воевать в лучшем случае с бегунами, а магазинов, чтоб раздобыть крепкий алкоголь, в округу и вовсе не завезли.

Но ведь не возвращаться же в Москву к голодному элитнику ради того, чтоб сходить на рейдерский шоппинг?

Вздохнув, Шпилька вынуждена была смириться с текущим положением вещей. И, ещё раз напомнив себе, что надо всё-таки заглянуть в меню и разобраться с ним, принялась карабкаться на противоположный склон оврага, благо, намного более пологий, чем тот, из которого торчала труба.

А добравшись до верха, оказалась на обочине просёлочной грунтовки с несколькими рядами берёз на той стороне. За берёзами виднелось поле, а на его краю — нечто вроде заброшенной деревни с покосившимися бревенчатыми домиками.

Настороженно осмотревшись и посмотрев на Лайму — спокойна ли? — Шпилька осторожно побежала через грунтовку.

Это место до боли напомнило ей, как она вместе с Ли… то есть, Кали прыгала из «буханки» Шпона, чтоб не попасться в руки внешников. Дорога там, правда, была асфальтированной, а по сторонам её высились заросшие кустарником насыпи, а не прозрачная берёзовая то ли роща, то ли аллея. Но отделаться от неожиданно возникшей ассоциации никак не удавалось, так что чуйка на всякий случай предпочла насторожиться.

Правда, в окрестностях никаких опасностей пока вроде бы не наблюдалось. Шпилька спокойно дотопала до заброшенной деревеньки, поудивлялась её виду — дома словно ещё в прошлом веке построили. Заглянула в одно разбитое окно, во второе.

Картина внутри домов была довольно-таки привычной — погром, белеющие в полумраке скелетированные останки и лёгкий душок разложения, от которого некстати тут же разболелась голова.

Деревню Шпилька миновала быстрым шагом, поминутно оглядываясь на бегающую от угла к углу Лайму. Овчарке, в отличие от хозяйки, деревня понравилась — в ней нашлось столько всего нового и интересного. А уж запахи, м-м, прямо-таки закачаешься. А главное — тут не было опасности, так что собака пользовалась моментом и вела себя так, словно обычная квартирная псина на прогулке.

Шпилька, наблюдая за любимицей, пожалуй, впервые с момента попадания на Материк радовалась, что лишилась всех своих Даров. Потому что её чувствительность к лайминому нюху, похоже, была обусловлена именно ими. А без них поделиться запахами с хозяйкой овчарка не могла. Может, конечно, она, подобно Шпильке, тоже лишилась своих умений. Но как это выяснить наверняка, Шпилька понятия не имела, потому что вся доступная ей информация о собаке помещалась в прозрачном прямоугольнике с зелёными буквами.

Миновав деревеньку, Шпилька с Лаймой оказались в простирающемся до горизонта пшеничном поле без каких-либо следов жизнедеятельности, кроме, собственно, пшеницы. На границе видимости справа виднелось что-то, похожее на опустившуюся к земле грозовую тучу, в которой то и дело сверкали молнии.

«Перезагрузка? — подумала Шпилька. — Наверняка. Континент Континентом, но он ведь тоже где-то в Стиксе».

В Улье перезагрузка — это всегда нашествие заражённых, собравшихся со всех окрестных кластеров. На Континенте, как подозревала Шпилька, дело обстоит примерно так же.

Пришлось взять левее — там, тоже на горизонте, торчал в небо шпиль какой-то высокой башни, увешанной чем-то, похожим издали на тарелки спутниковых антенн огромного диаметра.

Наверняка башню окружал ещё какой-нибудь городской кластер — ну не в чистом поле же ей стоять! Но небо над ней было безоблачным, так что можно было предположить, что с момента перезагрузки прошло уже достаточно времени. И понадеяться, что следующая тоже наступит ещё не скоро.

На всякий случай взяв наперевес лопату, Шпилька направилась к башне.