Боги Стикса

Глава 38 Бунтарей на рею!

Здриснуть, как порекомендовал Глушитель, Шпилька не успела — перед глазами всплыл лог:

Внимание! Отрядная победа! Уничтожен нолд-конвойный второго тюремного корпуса первого основного легиона. Внимание! Отрядная победа! Уничтожен нолд-ауксиларий пятого экспедиционного корпуса девятого вспомогательного легиона. Внимание! Отрядная победа! Уничтожен нолд-ауксиларий пятого экспедиционного корпуса девятого вспомогательного легиона.

Получено 2483 очков прогресса на основные характеристики. Получено 3150 очков прогресса на дополнительные характеристики. Получено 513 очков гуманности.

Внимание! Вы одержали командную победу над всеми противниками при помощи высокоуровневых игроков, поэтому вы получаете высокий штраф на зарабатываемый прогресс. Поскольку большая часть усилий, приведших к победе, была приложена остальными членами отряда они получают меньший, чем вы, штраф. Стремитесь вступать в группы с игроками примерно одного с вами уровня, это позволит избежать штрафов и обеспечит равномерное развитие всего отряда.

Внимание! В составе отряда вы одержали победу над очень сильным противником. В качестве награды вы получаете одну ячейку личного инвентаря, способную вместить до трёх предметов с общим весом не выше тридцати грамм. Эта ячейка не привязывается к прогрессу характеристик, её невозможно лишиться, её существование не сказыватся на лимитах инвентаря, вес этих предметов не суммируется с общим весом, вы его не ощущаете, он не сказывается на вашей утомляемости. Предметы, помещённые в ячейку, не теряются при смерти и оказываются у вас сразу при воскрешении, их не придётся извлекать из удалённого индивидуального тайника для воскресшего.

Примите наши поздравления! Это был красивый бой!

Со всех сторон послышался нарастающий ропот, потом первые, пока ещё тихие выкрики:

— Нулёвку на рею!

— Говорил же — здрисни, — пожал плечами Глушитель. — Не успела, твои проблемы. Извини, хоть ты мне и симпатична, против команды я не пойду.

И, сделав два шага назад, растворился среди недовольных штрафом матросов.

Предложения вздёрнуть Шпильку на рее, протянуть под килем, скормить Кракену или акулам звучали всё чаще и громче. Толпа обступила её и прижавшуюся к ногам хозяйки овчарку. Шпилька на всякий случай протянула руку и одним движением сдёрнула с овчарки намордник. Победить не победят, но хоть не без боя сдадутся.

Окончательно войдя в раж, матросы принялись хватать Шпильку за руки и куда-то тянуть. Пока от этих попыток удавалось избавляться простым отдёргиванием рук. К тому же, останавливающим фактором пока была и Лайма, отпугивая нападающих своим рычанием. Но Шпилька отлично понимала — вот-вот на неё навалятся всем скопом, и тогда ей вряд ли что-то поможет.

Хоть самостоятельно за борт прыгай.

Шпилька уже даже приготовилась к тесному общению с морской водой в взялась за ограждение, но тут толпа, подогреваемая уже не единичными и не робкими угрозами, достигла точки невозврата. Лица матросов исказились злобой, скрюченные пальцы вцепились в Шпильку со всех сторон, отрывая её от борта. Кто-то умудрился схватить поперёк туловища овчарку, невзирая на челюсти, которые та успела пустить в ход.

Сопротивляющихся Шпильку и Лайму потащили к ближайшей мачте. С верхней реи уже успели спустить верёвку, и двое матросов уже ловко вязали на нижнем её конце петлю.

— На рею! На рею! На рею! — заскандировала толпа, придя, наконец, к единому мнению относительно способа казни нулёвки, обеспечившей их неслабыми, по всей видимости, штрафами.

Петлю накинули Шпильке на шею, затянули потуже, стали выбирать провис верёвки.

И в этот момент раздался выстрел. Толпа замерла, потом снова пришла в движение, но уже не с целью каждому поучаствовать в казни, а расступаясь.

— Я, мать вашу, чего-то не догоняю! — громогласно объявила Барракуда, опуская руку с пистолетом, и медленно пошла сквозь толпу. — Вы не получили свой кач?

— Получили, капитан, — робко согласились несколько голосов, но ещё большее их количество зароптало, хоть и не особо смело.

— Что? — демонстративно приложила ладонь к уху Барракуда. — Громче! Не слышу!

Робкие согласные голоса потонули в ставшем громче возмущении.

— Мало! Из-за нулёвки! Штраф! Ждали большего!

— Ах вот оно что, — не предвещающим ничего хорошего тоном закивала Барракуда, продолжая свой путь. — Нулёвку вините, да?

Тут уже толпа ответила хором.

— Да!

— Тогда да будет вам, лихие вы мои морские волки, — на лицо Барракуды выползла смертоносно-сладкая улыбка. — Что когда-то и я, ваш капитан и адмирал эскадры, собравшая вас под своим крылом и давшая жизнь, которой на Континенте можно только позавидовать, тоже начинала свой путь с того, что сидела связанная в трюме яхты Кислого. Хотя кому я рассказываю, вы все в курсе этой истории. Так как считаете, если бы мне тогда повезло так, как этой нулёвке, встретить эскадру, подобную нашей, заслуживала бы я смерти? Меня вы бы так же собрались вздёргивать на рею за то, что получили совсем немного меньше очков, чем рассчитывали?

Толпа заволновалась. Некоторые матросы, перебросившись парой слов, замахали руками и принялись отступать в сторону — они сочли аргументы Барракуды достаточно убедительными.

Но пиратка ещё не закончила.

— Да, мне не повезло, я попала в тюрьму нолдов. И я на тот момент была в команде моего крёстного, Альбатроса. Он и его моряки бороздили морские волны и набирали очки, а я, сидя взаперти, оставалась нулёвкой и тоже приносила команде штрафы, всё большие и большие. Но Альбатрос не исключал меня из команды. Более того, когда я, наконец, выбралась, он нашёл меня, и все его матросы, недополучившие множество очков кача, вместо того, чтоб вздёргивать меня на рею, жали мне руку и обещали как можно скорее подтянуть до общего уровня. А знаете почему? Потому что они заслуженно звали себя людьми! А вы сейчас уподобились бесчеловечным мурам! И я скажу вам так — мурам в моей команде не место! Поэтому те, до кого мои слова не допёрли — пошли вон из эскадры! Всё ясно, креветки протушенные?

До большинства, как ни странно, допёрло. Недовольно ропща, матросы принялись расходиться. Но шесть человек — как раз те, кто нетерпеливо затягивал петлю на шее у Шпильки, остались стоять.

— Не муры мы, капитан, и жизнь человеческую ценим, — хмуро бросил один из них. — Только свою ценим чуть больше — чем чужую. Мы в твою команду пришли, чтоб стать сильнейшими на море, но если каждая нулёвка будет нам очки резать, то… Ты, капитан, пойми, мы ж не на неё злимся, да и какая смерть — она ж нулёвка, запас возрождений у неё ого-го ещё. Это тебе назидание, капитан. Держи слово, не подводи свою команду, принимая в неё первых встречных нулёвок. Спасать-то мы не против, но надо было её в трюм запихнуть, чтоб в бою не участвовала и кач никому не портила. Вот, собственно, к чему мы, капитан. Если прямо сейчас её исключишь, мы её и вешать тогда не будем.

Барракуда прищурилась настолько нехорошо, что мурашки побежали даже по спине Шпильки.

— Исключить? Это ты мне, краб недосоленный, условие ставишь, да? Мне, своему капитану? Забыл, из какой помойки я тебя вытащила? Обратно захотел?

— В помойку, капитан, я больше не вернусь, — упрямо покачал головой матрос, а остальные закивали в поддержку. — Но если ты не оправдываешь надежд команды, не пора ли выбрать другого капитана? У нас много сильных и опытных иммунных, сделаем выборы, каждый выскажет своё мнение…

— Бунт? — очень тихо уточнила Барракуда.

— Прости, капитан, — кивнул матрос. — Бунт.

Толпа, уже почти разошедшаяся по своим местам, ахнула и замерла.

Барракуда задумчиво пожевала губы, посмотрела на рею, через которую была перекинута верёвка с петлёй, затянутой на шпилькиной шее. Потом перевела взгляд ещё выше, на бегущие по небу облака.

— Вынимай её из петли, — наконец, махнула рукой она.

— Значит, согласна, капитан? — с облегчением выдохнул моряк.

— Бунт так бунт, — пожала плечами пиратка.

Его подельники тут же бросились снимать петлю. Барракуда подозвала к себе Шпильку.

Моряк, командовавший бунтарями, снова заговорил.

— Ну что, мы свою часть уговора выполнили, капитан. Твоя очередь.

— В сторону отойди и не отсвечивай, — шепнула Шпильке Барракуда.

Сделала шаг вперёд и громко, с издёвкой поинтересовалась.

— Сделка? С бунтарями не бывает сделок!

Лицо матроса неуловимо изменилось. Он, словно в замедленной съёмке, потянулся к висящему на поясе тесаку, но вытащить его не успел — подоспели те матросы, которым мозги вправила горячая речь Барракуды. Заодно взяли под контроль и подельников бунтаря.

— Чем по морскому кодексу карается попытка бунта? — ещё сильнее повысила голос Барракуда, обводя взглядом всех своих матросов.

— Смертью! — единогласно громыхнула толпа.

— А попытка нападения на капитана?

— Смертью!

— Тогда слушай мою команду! — довольно оскалилась Барракуда. — За попытку бунта матросы Краб, Емельян, Чайный, Кокс, Подшипник и Пила исключаются из состава эскадры и больше никогда не смогут к ней присоединиться. А за попытку нападения на капитана уже упомянутые бывшие матросы, — тут Барракуда слегка выделила слово «бывшие». — По морскому закону приговариваются к смерти. На рею!

— На рею! На рею! На рею! — снова завелась толпа.

А шпильке оставалось только выдохнуть, потому что на этот раз весь гнев был обращён уже не в её сторону.