Боги Стикса

Глава 49 Война богов

Лицо бога в неуловимый миг приобрело выражение гневной безжалостности. Не опуская протянутой, но так и не принятой руки, он сжал унизанные перстнями пальцы в кулак.

Шпилька, за последние несколько минут успевшая пережить жёсточайшее разочарование в напарнике и снова поверить в него — сильнее, чем когда-либо, — сразу поняла, что сейчас произойдёт. Подгоняемая чуйкой и нестерпимо-острым страхом безвозвратной потери, она рванула к Шайтану. Вслед за хозяйкой с устрашающим рыком бросилась и Лайма. Качнулся, вскидывая руки, Скульптурист.

Но никто из них не успевал. Никак.

Вокруг кулака бога заклубилась тьма — уже не полупрозрачная, а плотная, словно ткань. Тьма, извиваясь, потекла к замершему от неожиданности Шайтану, вскинулась, словно готовая напасть змея…

Но за мгновение до того, как она атаковала, бывшего внешника словно бы снесло вихрем с места, на котором он стоял, а по кулаку бога ударила пронзительно-фиолетовая молния.

Шпилька резко затормозила, но всё равно не смогла вовремя остановиться и со всего маху налетела на Шайтана и крепко державшую его за талию девочку-азиатку. Втроём они, матерясь, дружно рухнули на асфальт. Причём азиатка в последний момент успела расцепить руки и упасть чуть в стороне. А вот Шпилька каким-то образом оказалась сидящей на Шайтане, а тот, в свою очередь, крепко держал её за бёдра.

— Это не объятия! — сообразив, в каком положении оказался, отмазался бывший внешник. — Ты, ш-шайс-се, сама на меня свалилась.

Шпилька матюгнулась и вскочила. И, наконец, заметила ещё одно действующее лицо, которым оказался давешний кваз — спутник той самой азиатки.

— Аня? — коротко спросил он.

— Да в порядке я, — откликнулась, поднимаясь, азиатка. — Видала похуже.

Кваз, удовлетворившись ответом, потерял к девочке интерес и уставился на бога.

— Щекотно, — с мерзкой ухмылкой сообщил тот.

— Сейчас будет ещё щекотней, — набычившись, пообещал кваз и потянул из ножен на боку огромного размера клинок, похожий на помесь сабли и двуручного меча.

У Шпильки при виде него глаза полезли на лоб от изумления. Нодий! Не её нынешняя сабля с модификатором, а самое что ни на есть настоящее оружие из нодия, вроде сабли Ады или второй, принадлежавшей убитому «старшей» серому.

— Не думаю, — покачал головой бог. — Ты, конечно, посильнее этих никчёмных созданий, — кивок в сторону Шпильки, Шайтана и замершей рядом Лаймы. — Но тягаться со мной не в твоих силах.

— Зато в моих, — раздалось с другой стороны.

Шпилька обернулась и обомлела.

Скульптурист изменился. Нет, внешность у него осталась прежней и принадлежала Жнецу, но другими стали повадки, манера двигаться и смотреть. А кроме того, он словно бы изнутри наполнился какой-то неведомой силой — ослепляющей, вынуждающей осознать собственную невероятную слабость в сравнении с тем, кто наделён этой мощью.

— О-о, Патрокл, — глумливо ухмыльнулся бог. — Ты решил от человеколюбства перейти к решительным действиям? Ты ведь понимаешь, чем для этого стаба окончится наше с тобой прямое противостояние?

— От противостояния уже ничего не зависит, — покачал головой Скульптурист. — Ты уже обрёк Бухту, применив в ней свои Дары. Теперь только вопрос времени, как скоро этот райский уголок Континента превратится в черноту.

— Но ты ускоришь смерть стаба, — ухмылка из глумливой превратилась в гадливую. — Неужели же ты, Патрокл, брат мой, позволишь себе замарать руки смертями всех этих несчастных людей? Ведь при ином раскладе они могли бы успеть покинуть это пока ещё прекрасное место. Правда, тогда я успею убить твоих пешек, но разве это допустимое сравнение — четыре жизни и сотни?

— Орк, собирай всех в команду! Веди к причалам! Попутно захватите местных — всех, кого сможете, — вместо того, чтоб продолжить препираться с богом, велел Скульптурист.

— А ты? — встрял Шайтан, успевший прочитать всплывшую перед глазами надпись о том, что Жнец покинул его отряд.

— Я вас найду, — пообещал тот. — Шпилька, забери этого… рождённого заново. Не пойдёт сам — двинь ему ещё раз.

Шпилька, несмотря на всю серьёзность ситуации, не сдержалась:

— Я лучше Лайму на него натравлю.

— Идёт, — легко согласился Скульптурист.

Орк предлагает вам вступить в его отряд. Распределение добычи: свободное. Акустическая или внятно-мысленная команда «Вступить/отклонить».

— Не так быстро, муравьишки, — снова послышался голос бога. — Думаете, я вас так просто отпущу?

Шпилька обернулась и заметила, как тот взмахнул рукой, направляя клубившийся вокруг него мрак. Где-то вверху надрывно взвыл ветер, низкие чёрные тучи опустились к самым крышам невысоких домов. Однако, кроме этих жалких спецэффектов, ничего больше не произошло.

Бог с удивлением посмотрел на свою руку и перевёл взгляд на Скульптуриста.

— Я тоже кое-чему научился за века нашего противостояния… брат, — без улыбки сказал тот и коротко кивнул Шпильке и остальным. — Не медлите!

Квазу и азиатке повторять дважды не пришлось. А вот Шпилька и, в особенности, Шайтан, задержались на секунду. Шайтан никак не мог оставить напарника, а Шпилька…

Шпилька никакой особой любви к Скульптуристу не испытывала, но из-за того, что тот нацепил на себя личину Жнеца, никак не могла убедить себя в том, что главы стронгов тут на самом деле нет. Ей всё время казалось, что вот-вот Жнец, спрятавшийся где-то внутри, проявит себя. Она замечала некоторые знакомые повадки в поведении Скульптуриста, без которых он бы гарантированно не смог её обмануть.

Но сейчас не видела ни одной из них. Скульптурист был Скульптуристом, пусть и с лицом погибшего главы стронгов.

Из нависшей над головой тучи внезапно ударила молния. Не в Шпильку, а рядом. Проделала в асфальте приличных размеров дыру с дымящимися краями и исчезла, оставив после себя запах озона и расплавленного битума. Тут же ударила ещё одна молния, но, в отличие от первой, не исчезла сразу, а провисела в воздухе несколько секунд, ветвясь и потрескивая.

— Всё, сваливаем! — решился Шайтан и, не отдавая себе отчёта, схватил Шпильку под локоть и потянул прочь. Та даже не обратила внимания на очередной бесцеремонный жест с его стороны. Но бессознательно поддалась ему — возможно, именно этого ей не хватало, чтоб заставить себя сдвинуться с места.

Молнии били всё чаще — по дорогам, по крышам домов, по торчащим ввысь столбам с уличными фонарями. Выкрутасы погоды привлекли внимание жителей Бухты, и те, побросав дела, стали выглядывать из окон и дверей.

— Все к пирсам! — заорала им Шпилька. — Живо!

— Эвакуация, граждане! — донеслось с соседней улицы голосом кваза. — Быстро, но без паники, продвигаемся к пирсам!

Жители Бухты особо и не паниковали — тех, кто сумел прижиться на Континенте, молниями не напугаешь. Да и эвакуация — мероприятие далеко не ужасное, а вполне себе обычное, к которому все всегда готовы. Но когда одна из молний снова угодила в жилой дом, послышались первые крики.

Шпилька подняла голову и похолодела. Молния разнообразия ради угодила не в крышу, а в угол стены. И от образовавшейся в результате попадания воронки по штукатурке медленно поползла… чернота.

— Ш-шайс-се! — выругался Шайтан. — Я такое уже видел, но там процесс шёл намного медленнее. А тут Жнец разошёлся. Значит, плохи наши дела…

Ещё одно попадание, после которого уже по зданию с другой стороны стала разливаться чернота, подтвердило подозрения.

— К пирсам, живее! — уже не своим голосом заорала Шпилька, срывая связки. — Чернота!!!

Люди ускорились, толпа стала гуще, но паники не было до тех самых пор, пока очередная молния не ударила в людей. И вот тут началось…

Крики, визги. Толпа с быстрого шага перешла на бег, кто-то упал, кого-то оттолкнули в сторону.

А Шпилька и Шайтан, замерев от ужаса, смотрели на то, что осталось от поражённых молнией людей. Жертвы не успели даже упасть, так и застыли на середине шага. Чернота смыла все краски с тел, превратив их в антрацитовые статуи.