Боги Стикса

Глава 22 На абордаж!

— Капитан Барракуда, вижу три катера на горизонте! — голос вперёдсмотрящего разнёсся над палубой парусника, словно бы сошедшего на морскую гладь прямо со средневековой гравюры.

— Где? — неожиданно низким и хриплым голосом уточнила женщина, стоявшая на носу корабля.

Выглядела она под стать своему паруснику. Загорелая, с пышной гривой тёмных кудрявых волос, выбивающихся из-под намотанного на голову платка, в белой свободной рубахе и штанах-шароварах, подхваченных на манер пояса ещё одним платком и ремнём, на котором висели ножны с саблей. Единственными вещами, которые выдавали в женщине человека современного, были туго зашнурованные армейские берцы и кобура на бедре, из которой торчала рукоять Walther P88 Compact.

— Северо-северо-запад, — донеслось в ответ. — Гражданская яхта прогулочного класса. Рубка обшита стальными листами, видно ствол крупнокалиберной пушки. На носу пулемёт, вроде ПКТ.

Барракуда извлекла из-под повязанного на талию платка древнюю с виду подзорную трубу, раздвинула, приложила к глазу.

— С ним два катера береговой охраны, рубки тоже обшиты. Вооружение — пулемёты, не могу разглядеть, какие. На бортах муровские черепа.

— Какие люди! — сквозь зубы процедила Барракуда. — Кислый, что-то ты зачастил в последнее время. Вконец охренел, урод радужный, уже и охраной брезгуешь.

Эту прогулочную яхту Барракуда узнала бы даже в полнейшей темноте. Довелось ей однажды, будучи каким-то жалким только-только десятым уровнем, поплавать в её трюме в места, которые в обычной жизни принято называть не столь отдалёнными.

Тут, на Континенте, эти места, правда, были очень даже отдалёнными — нолды, на которых работал Кислый, свои базы любили делать на островах милях так в двадцати-пятидесяти от берега, чтоб шибко прокачанные иммунные их не смогли достать прямо в логове.

Нолды традиционно считались цифрами, но Барракуда в это не верила. После того, как Кислый доставил её, связанную по рукам и ногам, на одну из таких баз, она многое сумела выяснить о них. Или, по крайней мере, о конкретно тех нолдах, в руках которых оказалась.

Почему? Да хотя бы потому, что те нолды, в руках которых она тогда оказалась, работали на богов, а это уже подразумевало под собой тот факт, что они — вне Системы. То есть — это люди, имеющие собственную волю, а не цифры, отыгрывающие назначенную им роль.

Барракуду, выгрузив с яхты, провели внутрь базы и поселили в белой комнате с мягкими стенами. Её регулярно и вкусно кормили, поили живцом так, чтоб она не испытывала спорового голодания, водили в душ. Её жизни ничто не угрожало — вся охрана была вооружена строго парализаторами.

Сначала Барракуда думала, что её готовят к тому, чтоб вырезать органы. И только много позже, после первой попытки побега, ей потрудились объяснить, зачем она здесь.

Боги, во всём виноваты грёбаные боги! И, самка собаки, Скульптурист, который закинул её сюда из Улья, пообещав лёгкую прокачку Даров. И бросил на произвол судьбы!

Своих Даров, которые так воспевал хитропопый Скульптурист, Барракуда, попав на Континент, лишилась. Потом, конечно, узнала, что никуда они не делись, просто заморозились до достижения десятого уровня — ну не положены они нулёвке, и хоть ты тресни! Достигнув десятки, Барракуда неожиданно оказалась перед выбором — восстановить рандомный Дар из тех, что у неё были раньше, или получить новый. Из-за обиды на бросившего её Скульптуриста предпочла новый и не прогадала.

Правда, сбежать от нолдов он ей не помог — база оказалась прикрыта каким-то полем, нейтрализующим Дары.

В общем, конкретно те нолды, которым она попалась, охотились только на иммунных вроде неё. То есть тех, кого закинул на Континент Скульптурист, а не вездесущая Система. Прилично прокачавшихся ловили самостоятельно. А нулёвок им поставлял Кислый.

Барракуда не первый раз встречала яхту разноцветного мура посреди волн. Он всегда шёл одним и тем же хорошо известным ей маршрутом, но обычно его почти у берега уже брали в оцепление корабли нолдов, так что Барракуде только и оставалось, что смотреть издали и проклинать давнего обидчика, его нанимателей, богов и грёбанного Скульптуриста. Но бывало и так, что Кислый шёл без охраны — такие случай Барракуда старалась не упускать, тем более что прогулочная яхта, пусть и вооружённая, против её эскадры из пяти бригов и двух шхун ничего, по большому счёту, не могла.

В итоге яхту безжалостно топили, Кислого с улюлюканьем и пожеланиями доброго пути протаскивали под килем, тем самым отправляя на респ, но в общем и целом ситуация не менялась. Кислый воскресал, добывал себе новую яхту — Барракуда подозревала, что ею мура снабжали сами нолды, — и продолжал свою деятельность. А она, в свою очередь, всячески ей мешала.

Но в этот раз ситуация была крайне странная — Кислого вместо нолдов сопровождали катера, принадлежавшие ещё одной знакомой Барракуде банде муров.

— А что случилось, птенчик ты мой цветастый? — продолжая разглядывать яхту, пробормотала себе под нос Барракуда. — Раз ты взял охрану, значит, груз ценный. А почему тогда хозяева тебя не встретили?

Ответов не было. Ситуация очень располагала к тому, чтоб ещё разок отправить Кислого на респ, но Барракуда сомневалась. Раз Кислый нанял охрану, то груз точно стоит того, чтоб его отбить, и столь малое количество катеров тут не показатель — разноцветный мур жаден, как никто, и просто решил сэкономить. Но правда, куда подевались хозяева? Может, нарвались на Альбатроса?

Как бы то ни было, решение надо было принимать незамедлительно. Ещё немного — и Кислый окажется слишком близко к базе нолдов, где те контролируют пространство с помощью беспилотников и точно пришлют подмогу, увидев приближающуюся эскадру Барракуды. Так что сейчас или никогда.

Старая ненависть к обидчику, приправленная ненавистью уже к нолдам, сбежать от которых удалось, лишь перегрызя себе вены и потеряв одну из жизней, приняли решение за неё.

— Курс на яхту! — прокричала Барракуда. — Полный вперёд! Эскадре приготовиться к бою!

Она не беспокоилась, услышат ли её на других кораблях. Главное — чтоб приказ дошёл до команды её брига, а там уже и другим судам передадут, процесс давно отлаженный. Да и бой предстоял откровенно плёвый — подумаешь, пара береговых крыс в сопровождении, что они смогут сделать против неё. Сейчас эскадра подплывёт поближе, и Барракуда включит один из своих Даров. А дальше будет просто абордаж в лучших традициях фильмов про пиратов какого-нибудь Карибского моря. Только сопротивления практически не будет — двигатели катеров и яхты заглохнут, пушки и пулемёты откажут, а людям — по крайней мере тем, кто окажется в этот момент на палубе, а не в помещениях, — прилично так поплохеет, и взять их можно будет тёпленькими.

Паруса над головой Барракуды вспухли, наполняясь ветром. Эх, был бы тут Альбатрос — вмиг бы домчал с его-то умением управлять ветрами. Но старый пират выбрал другую сторону, так что с Барракудой пусть и не воевал, но был в изрядных контрах.

Вернее, это она была.

Так что нечего вспоминать прошлое. Ветер хороший, правильный, матросы все опытные, знают, что делать — других у Барракуды в команде нет и быть не может. Так что нечего вспоминать этого старого дурака, всё ещё верящего Скульптуристу.

Яхтой Кислый управлять никогда не умел. Да и зачем оно ему было нужно, если нолдовские подарки и без того сам умел приставать к любому подходящему берегу или причалу? Приходилось, правда, время от времени тратиться на установку оружия и укрепление рубки листами металла, но да ничего, гонорары, если доставлять заказы вовремя, это вполне позволяли. Зато их яхты была надёжнее, чем те же знаменитые швейцарские часы, и это Кислый, хоть и был жаден до беспамятства, ценил выше денег.

Так что, когда пол под ним содрогнулся, вынудив рухнуть прямо на хабалистую и бесполезную нулёвку, которая непонятно, на кой вообще лад сдалась нолдам, Кислый напрягся сразу.

Вскочил, не обращая внимания на вопли бабы о том, что по ним стреляют, и опрометью бросился на палубу. А оказавшись на ней, неожиданно свалился от резко подступившей к горлу тошноты. Кое-как, ползком, подобрался к борту, выглянул. И не смог сделать ничего лучшего, чем начать грязно и невероятно красочно ругаться.

Потому что заглохшая яхта покачивалась на волнах прямо посреди морской черноты. А с юга уже приближалась хорошо знакомая Кислому семёрка парусных кораблей.