Болезни уха, горла, носа. Современный взгляд на причины и лечение - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Григорий Константинович Леонов (Вместо послесловия) #15

Вместо послесловия

Ну и нащебетал я вам на пару сотен страниц. Вы все это прилежно прочитали. И, уверен, у многих возникло резонное возражение, ниспровергающее все вышеизложенное: «А мне помогло!» Самая мощная и страшная мантра. Ее силе практически невозможно противиться. Она обесценивает самые благие поползновения, самые тяжелые и глубокие поиски истины, самые бескомпромиссные источники. Дед так лечил, отец так сражался – все живы-здоровы! А то потом что? В гей-парадах с кокрейновскими флагами вышагивать будем? Не надобно нам этого.

Печально, что подобная риторика звучит не только из побелевших от ярости уст людей, далеких от медицины, но и от самих врачей.

Помню, как еще в ординатуре я однажды сцепился с мадемуазелью, рассказывавшей, как врач в детской поликлинике назначает маленьким детям интраназальный будесонид. На резонное замечание, что он противопоказан до шести лет, получил классический не парируемый аргумент, о который еще в античности разбивались любые доводы велеречивых философов: «Пф, и че? Назначает, и ниче».

Только не подумайте, что врачи, во главу угла ставящие науку, не нашли контрзаклятья. Ведь действительно же, бывает и помогает. Пополоскал горло – прошло, залил в нос цикламена – отпустило. И давай в народ свою мудрость нести, пользу сеять да ласкам подвергать. Но ведь я не полощу горло. И у меня проходит. Кто из нас все-таки прав?

Вот это и выясняет доказательная медицина. Она пытается собрать множество данных в единую систему с помощью методов разных наук – от биологии до математики, – стараясь отсечь те результаты, достоверность которых не позволяет использовать изучаемый препарат или процедуру на людях. «После» не значит «вследствие».

Ведь мы не хотим быть подопытными кроликами, так? Не хотим быть «лабораторией Файзера», как Израиль? Но при этом заставляем себя и других (это я про врачей, хотя…) лить в нос (а ведь он близко к мозгу!) какую-то лженаучную дрянь, глотать непонятные таблетки, испытанные на двух с половиной ни в чем не повинных солдатиках. Разве это не эксперимент над собой, родными, пациентами? Разумеется, не Менгеле в паре с «Отрядом 731»[48], но к тому стремимся.

Так почему тете Паше помогло, демагог-лодкошататель? Ответов может быть масса. У тети Паши не было той болезни, которую она лечила. Болезнь прошла сама (явление в медицине нередкое). У тети Паши болезнь, которую вообще не нужно лечить. Эффект плацебо. Или тетя Паша просто что-то недоговаривает. А сколько когнитивных ошибок может совершить наш мозг без поддержки сухой математики и статистики?

Мой любимый пример – систематическая ошибка выжившего. Это статистическое и когнитивное искажение, которое заключается в том, что по одной из двух сравниваемых групп (группа «выживших») данных много, а по другой (группа «погибших») – мало. Иными словами, люди, в том числе и исследователи, склонны обращать внимание на истории успеха, игнорируя или недооценивая информацию о неудачах и отрицательных результатах.

Типичный пример. На базу вернулся военный самолет, изрешеченный пулями. Инженеру дано задание укрепить места попаданий. Но инженер укрепляет места, куда пули не попали. Почему? Самолеты, получившие пробой в этих зонах, на базу не вернулись.

Еще более зловещей иллюстрацией ошибки выжившего в медицине становится парадокс доступности информации. Тетя Паша исцелилась от рака сахарными шариками. Круто? Сколько газет об этом напишут? Сколько рептилоидов с «РЕН-ТВ» возьмут у нее интервью? Сколько скудоумных блогеров репостнут ее историю? Но никто из них не расскажет о тысячах умерших от рака, кому гомеопатия не помогла. Или скольких спасли хирургия, химиотерапия и облучение. Это обыденно, скучно и не попадет в тренды.

Вот с чем борется доказательная медицина. Она пытается вычленить из огромного потока информации ту, что действительно поможет пациенту.

История из практики. Пациентка утверждает, что цикламен спасает ее от «гайморитов» каждый чертов раз. Спрашиваю: а был ли мальчик? Говорит, был. Один. Подтвержденный. Остальные сама лечила. А подтвержденный, интересуюсь, тоже цикламеном лечили? «Да! – отвечает. – Только там еще антибиотик принимала». Занавес.

Что ж, яхонтовые мои, теперь в вопросах лор-болезней (да и много чего еще нам пришлось затронуть) вы разбираетесь получше среднестатистического терапевта или педиатра. Сохраняйте холодную голову. Помните: чем спокойнее мама, тем здоровее ребенок. Та же корреляция в супружничестве. Не болейте. Обнял.