Болото

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ТАБЛИЧКА на двери сберкассы «Закрыто на обед» показалась неуместной. «Перерыв с двух до трех, сейчас уже четвертый час, а главное — деньги срочно нужны. И потом — как смеют эти девчонки закрываться в рабочее время?»

Пожилая женщина в сердцах дернула за ручку. Вопреки ее ожиданию дверь свободно открылась.

«Растяпы! Забыли табличку снять после обеда. Одни женихи на уме! Хотя и то понятно: молодняк — новой кассирше, поди, и восемнадцати нет».

С этими мыслями женщина вошла в пустое помещение.

— Есть тут кто живой? — громко сказала она, подходя к окошечку, и в следующее мгновение отпрянула в страхе: девушка-кассир лежала на полу за барьером. Голова ее была в крови. «Господи!..»

— Помогите! — женщина выбежала на улицу. Ей показалось, что она кричит, но с побелевших губ срывался лишь прерывистый хрипловатый шепот: — Помогите!

— Что стряслось? — остановился рядом с ней мужчина в рабочей спецовке.

— Там… В сберкассе! Убили…

— Кого убили? О чем вы, мамаша?

Он сделал несколько шагов в направлении сберегательной кассы, но, видимо, передумал и побежал на противоположную сторону улицы.

— Господи, да куда же вы?

— В магазине телефон. Позвоню в милицию.

— А, может, сама упала? Может, сначала в «Скорую»? — стараясь не отстать, говорила женщина.

То, что средь бела дня на людной улице совершено убийство, не укладывалось в сознании.

МАШИНА со следственно-оперативной группой из районного отдела внутренних дел и «скорая помощь» почти одновременно затормозили возле двенадцатиэтажного дома, на первом этаже которого размещалась сберкасса. Но сотрудникам милиции пришлось посторониться — в лежащей на полу теплились чуть заметные признаки жизни.

Но вот сделан укол, санитары вынесли носилки, и «скорая помощь» мягко тронулась с места.

Приступила к своей работе следственно-оперативная группа.

Не обращая ни на кого внимания, с разных сторон фотографирует место происшествия эксперт-криминалист старший лейтенант милиции Чуркина. Сразу по свежим следам, пока ничто не тронуто, не нарушено. Перед этим она уже успела сфотографировать лежавшую на полу потерпевшую, когда ту осматривал врач.

На подоконнике со своими бумагами примостился следователь райотдела лейтенант милиции Власов. Это первое серьезное дело в его практике, и он заметно волнуется, стараясь ничего не упустить при осмотре места происшествия. По-детски припухшие губы беззвучно произносят каждое слово, ровным почерком записываемое в протокол.

Рядом с ним рабочий, позвонивший в милицию, и дворник этого дома — понятые, которых пригласил начальник отделения уголовного розыска капитан милиции Спицин.

Вокруг капитана постоянное движение: одни инспектора, получив задание, уходят, другие приходят, докладывают. Все деловито, немногословно, без суеты.

У окна, выходящего на улицу, стоит начальник отдела уголовного розыска областного управления внутренних дел Михалев. Он приехал на двадцать минут позже, оставив позади сорок километров пути. Основательно побелевшие виски придают неожиданную суровость его еще молодому лицу с внимательными глазами, а паутинки морщинок под ними свидетельствуют, что сравнительно быстро пройденный путь от лейтенанта до полковника милиции не был усыпан розами.

В распоряжения Спицина ему вмешиваться не приходится — радуют продуманность решений, четкость указаний и при этом олимпийское спокойствие…

Внезапно дверь сберкассы с шумом распахнулась, и в операционный зал быстро вошла женщина. Скользнув по Михалеву безразличным взглядом, кинулась к Спицину.

— Опоздала? Так и знала! Жива? Куда увезли? Состояние? — не давая ответить, забросала она капитана вопросами. И тут же переключилась на следователя: — Кровь до моего возвращения не трогать! Я в больницу. Осмотрю потерпевшую и мигом обратно!

— Судебно-медицинский эксперт Завьялова, товарищ полковник, — перехватив удивленный взгляд Михалева, негромко пояснил Спицин.

Оглядев лужицу запекшейся крови, Завьялова заторопилась к выходу.

— Возвращайтесь скорее, — бросил ей вслед Власов, старательно хмуря брови.

Спицин понимал: молодому следователю надо было подчеркнуть, что процессуальная фигура тут именно он, следователь Власов, что он, а не уголовный розыск, в конечном итоге отвечает за проведение следствия в целом, поэтому и распоряжаться здесь надлежит ему.

— И имейте в виду, — предупредил Власов баском, — я поставлю перед вами вопросы о механизме нанесения ранения, орудии преступления…

— Ясно, ясно. Я бегом, — не дослушав, Завьялова уже взялась за дверную ручку.

— Не надо бегом, Ольга Федоровна. Возьмите машину, — вмешался Спицин. — У меня одна просьба к вам…

— Ну, конечно, капитан, если только она в сознании, задам тот единственный вопрос, который вас волнует. Если нет, предупрежу врачей, медсестер, чтобы при первом проблеске сознания спросили: «Кто?» Вы ведь об этом хотели просить? — и она шумно хлопнула дверью.

— Не вызвать ли экспертов из области? — спросил Михалев.

— Не надо. Справится. Быстрая и толковая, — услыхав нотки сомнения в голосе полковника, заступился Спицин? — Сами убедитесь.

— Смотрите, вам виднее, — улыбнулся Михалев. Он любил, когда защищали своих сотрудников и специалистов. Значит, уверены в них. И похоже, не напрасно: вон старший лейтенант Чуркина уже уложила в сумку фотопринадлежности, приготовилась к выявлению следов.

— Наташа, — тут же обратился к ней Спицин, — начните с телефона, он мне нужен.

— Есть! — молча опылила телефон, осмотрела со всех сторон, аккуратно вытерла тряпочкой. — Можете звонить, Виктор Иванович, следов нет!

Капитан снял трубку, набрал номер дежурного по райотделу:

— Говорит Спицин. Поднимите уголовный розыск по тревоге. По мере прибытия сотрудников докладывать мне по телефону… — он посмотрел номер на аппарате, сообщил дежурному. — Все.

Дал отбой и тут же набрал номер заведующего центральной сберкассой. Попросил прислать бухгалтеров, чтобы установить сумму похищенного и фамилии последних клиентов.

— Жду людей и справку в течение тридцати минут. Не дольше, — потребовал он и подошел к эксперту.

Чуркина в это время опыляла таблицу выигрышей денежно-вещевой лотереи.

Невольно бросилось в глаза, что край таблицы неровно оторван, на ней брызги — похоже, кровь. И лежит таблица почему-то прямо на барьерчике возле окошка кассира.

— На таблице следы, — заметно волнуясь, сказала Чуркина. — Отчетливые, пригодны для идентификации.

— Олег Николаевич, — обратился Спицин к Власову, — если не возражаете, пусть Чуркина сверит следы по картотеке. Это сейчас важнее всего. Вернется, продолжит.

Следователь утвердительно кивнул.

В помещение вошли мужчина и женщина.

— Мы из центральной сберкассы, — представился пожилой бухгалтер.

— Очень хорошо. Олег Николаевич, с документами можно уже работать?

— Да, я их осмотрел. Вот журнал, реестры, картотека.

— В первую очередь выберите последних клиентов, — передавая документы, попросил Спицин. — И как можно скорее.

— Ну, здесь, как я вижу, мы пока не нужны, — сказал Михалев и жестом позвал Спицина в маленькую комнатку, где размещался архив. — Ваши соображения? — прикрыв за собой дверь, спросил он.

— О личности преступника — никаких, товарищ полковник. Даже трудно сказать — один действовал или группа. Надеюсь, это скоро прояснится: всех сотрудников, кто был на месте, внештатных сотрудников милиции и дружинников, кого удалось вызвать, актив жилконторы мы подробно проинструктировали и направили на поквартирный обход. Это даст нам возможность быстро опросить большинство людей и выявить среди них тех, кто в момент совершения преступления находился на улице. На них да клиентов, последними покинувших сберкассу, как понимаете, основная надежда. Считаю, эта сберкасса, товарищ полковник, выбрана не случайно — удобные пути отхода, буквально в трехстах метрах начинается лес. А вот — случайно ли выбран день? — Спицин, задав этот вопрос, тут же отрицательно покачал головой. — Похоже, что тоже нет. В кассе работают всего два человека, и сегодня один из них — заведующая — почему-то не вышел на работу. Выясняем.

— Все логично, — выслушав Спицина, согласился Михалев и без всякого перехода задал вопрос, в котором звучало уже принятое решение: — Как вы смотрите, капитан, на то, чтобы вызвать старшего следователя из управления?

— Думаете, Власов не справится? — голос Спицина слегка дрогнул от обиды. — Не смотрите, что молод. Он цепкий. Когда надо, по-хорошему настырный. И умный. Со временем из него вырастет замечательный следователь.

— То-то и оно, что со временем, — подхватил Михалев. — А как раз его, времени, сейчас нет. В этом деле именно сию минуту нужен и цепкий, и настырный, и умный, и замечательный. Но дело даже не в личности. Вы подумали об объеме работы?

Спицин молчал. Следственной работы действительно предстоит много. Власову одному трудно будет справиться. И он со своими инспекторами не очень-то сможет помочь — у тех свои задачи, свои заботы, свои задания. И тоже не терпящие отлагательств. Жаль, конечно, в самом начале следствия передавать дело в вышестоящий орган. Но полковник прав…

— Еще кого пришлют, — неуверенно сказал Спицин, — а то…

— Кого попросим, того и пришлют, — заверил Михалев, довольный, что этот несколько щепетильный вопрос разрешается обоюдным согласием, а не в приказном порядке. — Власова подключим к нему. Пусть поднаберется опыта. Это ему только на пользу. А вся оперативная работа, естественно, будет замыкаться на вас. Ясно?

— Так точно! — подтянулся капитан.

— Как вы отнесетесь к кандидатуре майора Павлова? Я лично люблю с ним работать. Вам, кажется, тоже приходилось встречаться?

— Еще бы! Сергей Петрович — это здорово!..

Обида прошла, вопрос был закрыт. И вовремя — как раз постучали в дверь.

— Войдите! — крикнул Спицин.

— Разрешите, товарищ капитан? Вот карта нашего района. Тут и прилегающий лес, и заболоченная низменность… — узнав начальника отдела, участковый инспектор смутился и принял положение по стойке «смирно»: — Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу капитану?

— Обращайтесь.

В это время появился бухгалтер:

— Выбрали последних десять клиентов, указали их адреса, перечень проведенных операций.

— А время операций? — пробежав глазами список, спросил капитан.

— У нас оно не отмечается, — спокойно ответил бухгалтер.

— Жаль! Какая сумма похищена?

— Пока подсчитываем. Вы же просили в первую очередь клиентов.

— Что правда, то правда. Хорошо. Ждем подсчета. Это и в самом деле не так спешно, — сказал капитан.

— Ну, конечно! Это не так спешно, то не имеет значения, там успеем, здесь подождет. Опоздай я на полминутки, увезли бы на операцию и ничего не увидела бы!

— Уф, — громко выдохнул Спицин, будто эту словесную «очередь» выпустил он сам, а не появившаяся в дверях Завьялова. — Ну, что там, Ольга Федоровна?

— Состояние тяжелое. Перелом костей черепа. Без сознания. Будут делать трепанацию. Я успела ее осмотреть. Несколько ударов в область правого виска. Предмет с ограниченной поверхностью, шириной примерно три сантиметра, — на одном дыхании выложила Завьялова.

— Молоток? — спросил появившийся в дверях Власов.

— Для молотка узковато, — повернулась к нему Завьялова.

— Тогда что же, по-вашему? — спросил Михалев.

— Не знаю! Вот разыщете предмет, которым был нанесен удар, тогда точно отвечу — он или нет. Во всяком случае обиходные предметы, такие, как молоток, топор, рукоятка ножа, отпадают. Исключаются категорически.

Телефонный звонок за барьером прозвучал резко, требовательно.

Спицин подошел к телефону.

— Слушает капитан Спицин… Так. Ясно. Жаль, Наташа, но ничего не поделаешь. В этом деле, как видно, на легкий хлеб рассчитывать не приходится. Подождите у телефона… — не вешая трубку, Спицин проинформировал подошедшего Михалева: — Звонит Чуркина. По нашей картотеке следы не подошли.

— Ну, что ж. Пусть срочно направит их в управление.

Отдав распоряжение, капитан повесил трубку, и телефонном тотчас завладел Михалев.

Разговор с начальником следственного отдела областного управления был кратким. Вопрос о немедленном откомандировании сюда майора Павлова был решен без проволочек.

НАКОНЕЦ стали поступать первые сведения с поквартирного обхода. Правда, крайне скудные.

Водитель такси, живущий через два дома от сберкассы, около двух часов дня проезжал на обед и видел на тротуаре двух мужчин. Оба держали в руках чемоданчики. Назвать возраст и описать их не может.

— Ни к чему было, не обратил внимания. Это ж не пассажиры, — как бы оправдывался он перед опрашивавшим его участковым инспектором.

Примерно в тот же промежуток времени женщина из дома напротив наблюдала в окно за игрой дочери и видела двух парней, идущих с чемоданами в сторону сберкассы. Куда потом они делись — не заметила.

Пожилой инвалид издали видел, как то ли двое, то ли трое мужчин пробежали со стороны сберкассы к лесу. И тоже — на этот раз по слабости зрения и из-за большого расстояния — никаких примет. Заметил только — что-то несли.

— Но вот что?.. — и он беспомощно развел руками.

Как ни мала полученная информация, но и она давала пищу для размышлений и действий.

Сотрудник, посланный с инвалидом, обнаружил на опушке леса следы обуви. Власов прервал работу в сберкассе и пошел с понятыми их осматривать.

На заболоченной почве были видны уже наполнившиеся водой расплывчатые очертания подошв. Ни вида обуви, ни размера по таким следам определить невозможно, не говоря уже о последующей идентификации.

Доказательственное значение их практически сводилось к нулю. Зато они в какой-то степени подтверждали предположение о том, что преступники скрылись в этом направлении…

— Что же взято? — спросил Михалев, подходя к бухгалтерам.

— Вот перечень, — мужчина протянул ведомость. — Всего похищено ценностей на девятьсот пятьдесят семь рублей тридцать копеек, в том числе облигации трехпроцентного займа. А также наган и четырнадцать патронов.

— Понятно. Спасибо за информацию, — Михалев повернулся к Спицину: — Включите в циркуляр номера облигаций и нагана.

Капитан кивнул.

— Что вам угодно? — обратился полковник к вошедшему в кассу старику.

— К вам, товарищ полковник. Старожил. Окрестные леса хорошо знает, — ответил появившийся следом милиционер.

— Прекрасно, — обрадовался Михалев. — Знакомы вам эти места? — он развернул карту.

— С детства, — бегло глянув, ответил старик.

— В карте разбираетесь?

— Войну закончил сержантом царицы полей.

— Если преступники вошли в лес вот здесь, — указал полковник, — какое вероятное направление их движения и возможные места выхода?

Старик внимательно посмотрел на карту и начал водить по ней пальцем:

— Здесь топь. В это время закрыто наглухо… А выйти удобнее всего у шоссе, вот тут или где-нибудь поближе к железной дороге.

— Если торопиться, сколько времени займет путь?

Старик пожевал губами, зачем-то посмотрел на часы, затем уверенно сказал:

— Никак не меньше трех часов.

— Поможете в качестве проводника? Надо провести наших людей кратчайшей дорогой.

— Я бы конечно, — старик растерянно дернул плечом, — но мне с восемнадцати на дежурство. Сторожем я…

— Ну, от дежурства вас освободят. Это я беру на себя, товарищ сержант, — улыбнулся полковник.

— Тогда другое дело. Тогда — готов, — уже не задумываясь, ответил старик.

— Вот и отлично! Садитесь в мою машину, — сказал Михалев. — Нам, капитан, самое время разделиться: вы командуйте здесь, а я собираю людей и — в лес.

Полковник почти бегом устремился к выходу.

Спицин с тоской посмотрел ему вслед: не явись на место преступления Михалев, капитан сам бы выехал на поиски, оставив здесь кого-нибудь из оперативников…

— Товарищ капитан, разрешите доложить, — перед Спициным, прервав его размышления, словно из-под земли выросла миловидная девушка в форме младшего сержанта милиции.

— Да, конечно. Что так долго, Аня?

— Дом на замке. Пришлось ехать на работу. Там узнала, что мать потерпевшей неделю назад уехала отдыхать в Адлер. Точного адреса никто не знает.

— Не повезло нам, выходит… Ну, спасибо, Аня. А теперь переоденься в гражданское и поезжай в больницу. Кончится операция, будешь сидеть у постели потерпевшей. С главврачом я договорился. Как только придет в себя, один вопрос: «Кто?» Но с разрешения врача. Ясно?

— Так точно.

— Будешь дежурить без смены. Может, сутки, может, двое… Домашних твоих предупрежу.

— Спасибо.

ВСЕ БЫЛИ заняты своими делами. Поэтому никто не обратил внимания на вошедшего в сберкассу мужчину лет сорока, невысокого роста, с густой шевелюрой, равномерно припорошенной серебром седины.

Мужчина осмотрелся и подошел к капитану Спицину, стоявшему к нему спиной.

— Вам обязан, Виктор Иванович? — тихо произнес он.

Капитан обернулся, улыбка тронула его озабоченное лицо.

— Да нет — Михалеву, Сергей Петрович. Я только согласился с предложенной им кандидатурой, — и Спицин крепко пожал руку майора милиции Павлова, старшего следователя из областного управления внутренних дел.