Большая Гонка

Глава 16

16

Мне порой казалось, что против нас ополчился весь Дарьенский пробел. Я совсем не опытен в подобных делах, и потому больше доверяюсь мнению Альфонсо или Мануэля. Последний кстати был совершенно спокоен. Во всяком случае, его невозмутимое лицо, не выражало никаких эмоций, разве что только в тот момент, когда дым от его неизменной сигары попадал в глаза, и тогда он, слегка прищурившись на один глаз, наклонял голову в сторону, и губами отправлял свою сигару в другой угол рта, при этом не выпуская из поля зрения противника, поливал его короткими очередями из пулемета.

Альфонсо дель Плата, делал в принципе тоже самое, правда в отличии от Мануэля, комментировал практически каждый свой выстрел:

— Ну, и что ты залез на эту пальму? Мартышку из себя изображаешь? Ну ка, покажи, как ты прыгаешь? — Тут же следовал выстрел из М-16. — Ты похож, скорее на перезрелый кокос. Они так интересно падают, так же как ты. А это чья голова в кустах. Нет, свои все здесь, ух как разлетелась, как спелый арбуз. И цвет такой же. А тебе больше не бегать по девчонкам, кому нужен бужик без причиндалов, блин промахнулся, похоже вообще не бегать.

Слушая доносящиеся до меня комментарии, порой хотелось рассмеяться, или хотя бы улыбнуться, но честно говоря, было совсем не до этого. Вначале, я тоже было схватился за винтовку или, например, попытался было взять пулемет, но меня тут же отправили вниз. Вначале за руль, чтобы попытаться вывести машину из-под обстрела, но когда все попытки сделать это были исчерпаны, Альфонсо приказал мне бросить это бесполезное занятие, и набивать ленты для пулемета Мануэля. Джо, вначале тоже, довольно метко стрелял из штурмовой винтовки, а после получив ранение в руку, по приказу дель Плата сел на радиостанцию и пытался докричаться хоть до кого-то.

Организаторы обещали нам безопасный проезд, а тут творится не пойми что! Впрочем, не очень успешно, судя по тому, что никого ответа мы так и не услышали. Точнее, однажды чуть в стороне от нас пролетел вертолет, но именно что в стороне, толи не заметив нас, толи проигнорировав.

Подловили нас, в самый неподходящий момент. Для нас, разумеется. Русло оказалось перегорожено двумя огромными валунами, которые при всем моем желании было не преодолеть. Единственный выход, либо сдавать назад и объезжать это место делая большой круг, либо попытаться выйти на берег, и обогнув завал вновь вернуться в русло. К тому же здесь было достаточно мелко и этот вариант напрашивался в первую очередь. Открытая, довольно большая полянка, с топкими берегами, как, впрочем, и в любом другом месте этой реки. Хотя и берегов тех от силы с десяток метров, но попробуй их преодолей.

Часа, четыре назад случилось примерно тоже самое, но там прямо по курсу росло две пальмы, поэтому просто размотали лебедки кое-как пешком добрались до деревьев, зацепились за них крюками, и выдернули «крокодила» как пробку из бутылки. В принципе, на нечто подобное рассчитывали и сейчас, но стоило только завязнуть в прибрежной глине, как тут же раздался выстрел, ударивший по корпусу грузовика, и мы услышали чей-то голос, перекрывающий рев мотора нашего вездехода. Кто-то, находящийся на дальнем конце полянки, через мегафон, говорил о том, что мы окружены, а нашим противникам, очень нравится наш бронетранспортер. Поэтому будет лучше для всех, если мы покорно вылезем из нашей консервной банки, и с поднятыми руками сдадимся на милость окружившего нас отряда. В этом случае, нам гарантируют здоровое питание, мягкую постель из пальмовых листьев, и работу на свежем воздухе, ровно до того момента, как…

В чем именно должен был выразиться этот момент, осталось неясным, потому как Альфонсо не стал слушать дальше, а размолотил точным выстрелом, голову, говорящего вдребезги. И тут же началась стрельба. Единственный, кто не принимал в этом участие, был Чингачгук, проводник-индеец, который сразу же забился в самый угол на полу в корме нашего вездехода и вполголоса бормотал о том, что он не виноват. Что он даже не мог предположить, что сикарии Мендосы, решатся на такое, чтобы стрелять по нам. Альфонсо услышав, как ему показалось знакомое имя, тут же переспросил индейца, о каком Мендосе, идет речь.

— О том самом, которого вы застрелили, сеньор. Он лейтенант сеньора Хуана Карлоса. Именно его плантация находится в двадцати километрах севернее прохода. Надо было сдаться, тогда вас бы отпустили после выкупа, но сейчас уже поздно. О, боже, зачем я согласился переправить вас в Колумбию, по этой дороге? Зачем я поддался на уговоры этого гринго?

— Какого гринго, и откуда ты знаешь Мендосу? — тут же сориентировался Альфонсо, откладывая в сторону винтовку и присаживаясь на корточки возле испуганного индейца.

— Нет, нет, нет! Моя ничего не знает, моя не понимает испанский. — Тут же залепетал испуганный донельзя проводник.

— Резко позабыл все слова, которые только что лепетал? Так откуда ты знаешь Мендосу, и что за гринго тебя уговаривал?

— Нет, сеньор, нет, они страшные люди, они убьют мою семью, скажи я вам хоть слово!

— Теперь-то тебе, что бояться? Все равно же мы отсюда не выберемся, неужели непонятно. Но если ты скажешь кто это был, Джо свяжется по радио и за нас, и за тебя отомстят. Ну, кто там кого предупреждал?

— Я ничего не знаю. — Попробовал был отказаться индеец.

— Тогда зачем ты мне здесь нужен? — Воскликнул Альфонсо хватая тщедушного человечка за ворот его одеяния и выдергивая вверх. — Иди к своим дружкам. Она тебя пожалеют!

— Нет, не надо сеньор, они убьют меня, я хочу жить!

— Говори! Кто?

— Дня за два до вашего появления в Явисе, приходил гринго, и предлагал десять тысяч долларов тому, кто возьмется проводить зеленый грузовик до плантации сеньора Мендосы. Он показывал фотографию вашего грузовика. А сеньора Мендосу знает вся Явиса, он часто приезжает в город чтобы попить пивка в нашем баре. У него в городе живет тесть сеньор Альваро-толстый.

— Так ты, скотина, специально завел нас сюда в засаду.

— Простите, сеньор Альфонсо, я думал, вы сразу сдадитесь и согласитесь на выкуп, и тогда ничего подобного бы не произошло. Ой! Не надо меня бить, я старый больной человек, у меня большая семья, кто накормит моих детей.

Послышался неприятный звук, и индеец затих, уткнувшись головой себе в грудь. Все было понятно, кому-то понадобились наши тушки, и нас просто на просто заказали. Вряд ли именно из-за броневика, хотя и он будет неплохим призом, когда с нами разделаются. А то, что рано или поздно это произойдет, сомнений не вызывало. Кто именно из нас перешел дорогу тому гринго, было не ясно. Зато было понятно, что живыми нам отсюда не выбраться. Значит такая судьба. Рассуждать было некогда, и мы продолжили войну. Возможности выбраться из броневика, чтобы попытаться зацепить трос лебедки, хоть за какой-нибудь якорь, не было. Бандиты, может не слишком старались попасть именно в нас или в грузовик, но зато простреливали все вокруг. Стоило только показать свое желание выбраться из машины, как моментально там начинали все простреливать. Похоже бандиты надеялись на то, что рано или поздно у нас закончатся патроны, и тогда они возьмут нас тепленькими и без особых потерь.

В какой-то момент, над нами вновь появился вертолет. Правда на этот раз он не прятался за деревьями, а завис в зоне видимости, хотя и не прямо над нами, а чуть в стороне. И было видно, что что сидящий в кабине человек, снимает на кинокамеру, происходящее внизу. Причем мы мы выступали похоже в роле главных героев. Это было вообще за гранью наглости, мало того, что организаторы, не обеспечили безопасного проезда, так еще и ведут кинохронику текуших событий, явно показывая тем самым кто именно замешан в нападении. Впрочем если нас не собираются оставлять в живых, то становится сразу же понятна такое положение дел.

Правда долго вести киносъемку, оператору не удалось, потому что меткий выстрел дель Плата, поставил точку не его кинохрониках, заставив выпустить из рук кинокамеру, и с криком полететь вслед за нею вниз. А мгновением позже раздался очень сильный взрыв, при этом мне почему-то показалось, что он шел не снаружи, а изнутри нашего грузовика. Меня что-то сильно ударило снизу по ногам, и подбросило высоко вверх. Успев заметить вырывающееся из корпуса грузовика сильное буквально ослепившее меня пламя, я инстинктивно зажмурился и почти сразу же, почувствовал сильный удар, как мне показалось о землю, и потерял сознание.

— Это, даже к лучшему, — произнес Роберто, затягиваясь сигарой, услышав рассказ Фирюзы, о том, что Матео заметил их в городе, выходящими из подъезда, и собрав вещи ушел из ее жизни. — Не люблю все эти семейные разборки до ужаса.

— И, что же мне теперь делать?

— А, разве мы не решили это?

— Но, ты же говорил, что у тебя принципы.

— Они и сейчас имеют место, но ты уже вроде бы достаточно свободная женщина. Поэтому о предложении, речь пока не идет, но я буду рад видеть тебя в своем доме. Такой ответ тебя устраивает.

— Что значит — пока?

— Тебе еще предстоит бракоразводный процесс, а это дело не быстрое, поэтому, давай отложим все это до его окончания. Не могу я переступить через свои принципы. Но я думаю, это рано или поздно изменится. Пока же считай себя здесь хозяйкой. Когда все закончится будем говорить о твоем новом статусе. Кстати, я по твоей просьбе навел справки.

— Ты, о чем?

— Ты же спрашивала куда можно пристроить перстень. Вот о нем.

— И как?

— В общем есть один коллекционер. Правда он хотел бы остаться безымянным, но в принципе, это нормальная практика, многие не желают светить свое имя, так вот он готов купить его у тебя.

— Слушай, ну сколько можно? Почему я должна, все вытягивать из тебя? Неужели нельзя сказать просто. Кто-то там готов, приобрести, дает столько-то!

— Так не интересно. Сразу куда-то исчезает интрига, и становится скучно. Ну, ладно. В общем он готов дать за него полмиллиона.

— Полмиллиона чего?

— Ну не рублей же. Долларов конечно.

Фирюза на минуту задумалась. Честно говоря, она рассчитывала на гораздо меньшую сумму. Но раз дают столько, может перстень действительно что-то стоит и можно несколько поднять цену.

— Честного говоря, я рассчитывала на большее. Все-таки историческая ценность. Перстню больше тысячи лет. А то, что он сделан из серебра с янтарем вместо камня, теряется на фоне его исторической ценности.

Роберто, услышав слова женщины, возликовал: — «Эта дурочка, мало того, что считает перстень дешевой безделушкой, вся ценность которой происходит из-за ее древности. Так еще и говорит об этом вслух. Это получается, что я слегка промахнулся, надо было сначала спросить у нее, сколько она желает получить, а уж после называть свою цену. Впрочем какая разница? Как говорится — Обещать, не значит жениться». — Мужчина мыленно улыбнулся. — «Ну, что же, не будем разочаровывать ее пусть так думает и дальше».

— А, что ты хотела. — произнес он вслух. — Будь перстень золотым, и с каким-нибудь драгоценным камнем, возможно тогда, он стоил на порядок больше, а так… Ну не знаю, я конечно попробую убедить коллекционера в том, что перстень стоит дороже, но ничего обещать не могу. В конце концов он специалист, а я так, посредник и ничего более.

— Я понимаю. Но честно говоря, я рассчитывала где-то на миллион. Мне же надо, как-то устраивать свою жизнь. А эта нищета просто надоела. И потом, мне же наверняка придется делать копию кольца. Рано или поздно придется появиться с ним на людях. А самое главное ты же намекал на изменение моего статуса. Считай, что продажа перстня, будет моим приданым.

— С изготовлением копии все просто. Его описание есть во многих каталогах, и заказать перстень по описанию, даже из тех же материалов, то есть серебра и янтаря, проще простого. — Произнес Роберто и мысленно ужаснулся. Ведь стоит Фирюзе действительно обратиться к любому из каталогов, а такй наверняка есть в ее музее, то она тут же поймет, что перстень стоит намного дороже, и разговор будет совсем иным. Впрочем, похоже женщина пропустила эти слова мимо ушей, спросив о другом.

— А имя на камне?

— Имя уж точно всем известно. И его копирование не так сложно.

Уже на следующий день, средства массовой информации сообщили о вероломном нападении боевиков одного из наркокартелей, на гонщиков, проходящих через Дарьенский пробел. Канал TV2, освещающий международную гонку по всей трассе даже показал короткий ролик о произошедшем сражении, в сельве Дарьена, снятый с вертолета телевизионщиков. Смотрелось все это конечно очень захватывающе. Вертолет с телекамерой, появился над полем боя, перед самой высадкой подмоги, которая состояла из высококлассных бойцов одной из частных военных компаний Латинской Америки.

Сюжет выглядел следующим образом. По радио произошел перехват передачи одного из экипажей гонки, требующей помощи, и говорящей о том, что на них напали бандиты и им пришлось вступить в бой. Тут же показывается, как с вертолетной площадки неподалеку от Явисы, взлетает несколько боевых вертолетов с наемниками и те направляются в сторону джунглей. Кинокамера следит за ними на всем протяжении пути. Наконец оказавшись над проплешиной в сельве, неподалеку от реки Чукунаки, камера оператора, показывает зеленый броневик пуэрториканского экипажа, ведущего бой с бандитами, спрятавшимися в окружающих полянку джунглях. А чуть в стороне валяющийся кроссовый мотоцикл с номером «24» одного из гонщиков и убитого человека возле него. По всему выходит, что бандиты напали не конкретно на пуэрториканский экипаж а видимо причина нападения состояла несколько в другом.

Камера переводит свой объектив вверх, где с зависших над поляной боевых вертолетов, скидывают длинные веревки, по которым скользят бравые наемники, тут же вступающие в бой с бандитами. Мгновением позже звучит сильный взрыв, и камера, вернув свой объектив вниз показывает, как грузовик гонщиков, резко вспыхивает огнем, разбрасывая во все стороны ошметки корпуса и вспыхивает как факел, видимо из-за того, что рванули баки, заполненные бензином.

Далее следуют фрагменты боя наемников с бандитами, и как завершающая сюжет сцена интервью с командиром наемников, который рассказывает о том, что по вызову, полученному по радио, они тут же подняли в воздух роту десанта, и вылетели на место происшествия, согласно договору с нанимателем. Здесь полностью зачистили банду, но к сожалению, не смогли ничего сделать для спасения двух экипажей, мотоциклиста убили много раньше, а автомобиль пуэрториканского экипажа, взорвался в момент десантирования. Учитывая, что корпус вездехода был сделан из алюминиевого сплава, видимо одна или несколько пуль, прошили его насквозь и попали в баки с горючим. Попадание зажигательной пули, вполне могло вызвать подобный взрыв, тем более, что с момента отъезда из Явисы прошло как минимум трое суток, и баки были наполовину пусты.

После того, как объятый пламенем грузовик был потушен, наемники осмотрели его, и из кузова были извлечены кости обгоревшие останки членов экипажа, в количестве четырех тел. Увы, все члены экипажа оказались погибшими. Дале шло выступление одного из организаторов гонки, который соболезновал о произошедшем, и заверил, что семьям погибшего экипажа будет выплачена компенсация из-за несчастного случая, а также возвращен вступительный взнос, в размере полумиллиона долларов, по первому требованию наследников. На этом сюжет был завершен, а диктор выступивший следом добавил, что организаторы гонки и все оставшиеся экипажи, разумеется скорбят о произошедшем, но гонка на этом не закончена, и следующий репортаж, об очередном этапе, выйдет в эфир в обычное время.

Фирюза, случайно включившая телевизор как раз в том момент, когда показывали бой в джунглях, вначале не обратила на это внимания, просто сделала по громче звук и переместилась на кухню, где готовила легкий ужин. И встрепенулась тогда, когда диктор выражал соболезнование о погибшем экипаже, и перечислял имена безвременно ушедших из жизни членов экипажа. Вначале, она не поверила своим ушам, и потому бросив все быстро переместилась в гостиную, но было уже поздно. Присев на краешек дивана и взяв в руки пульт начала переключать каналы, в надежде на повтор сообщения, и на одном из них, услышала тот же репортаж на английском языке.

Вглядываясь в то, что происходило на экране телевизора, Фирюза ликовала в душе. Теперь никаких сомнений уже не оставалось. Этот ублюдочный родственник, ответил за все, приняв такую же смерть как его папаша. Правда тот все же сумел выжить, хоть и ненадолго, но здесь сомнений не оставалось. Останки, извлеченные из грузовика, явно указывали на то, что Руслан находится среди них. И до исполнения желаний осталось совсем немного. Ну может быть считанные дни, и она займет место принадлежащее ей по праву. В общем жизнь налаживается. Робби, конечно неплохой мужчина, но если в кармане будет хотя бы полмиллиона, она еще подумает, стоит ли связывать с ним свою жизнь, или лучше найти кого-то побогаче. Пусть это будет даже какой-нибудь старикан. Точно, старичек будет даже приятнее, особенно если оставит ей небольшое наследство. Впрочем, зачем загадывать главное сделано остались какие-то мелочи и она будет на коне. А уж как обрадуется мама, когда узнает, чем все завончилось. Но пожалуй известие о смерти Руслана, нужно слегка придержать.