Большой мир. Книга 1

Глава 49

Глава 49

Прилично раздражало, что меня вырубало или херовило каждый раз, когда я что-то мудрил с маной и структурами.

Очнувшись к обеду следующего дня, первым делом я сбегал в душ и привел себя в порядок. Пришлось подбрить лицо, чтобы не запускать щетину, усложняя себе потом работу над мордой лица.

— Как спалось? — спросила Маргарет с улыбкой, когда я спустился вниз.

— Да ничего, пойдет, — ответил я в тон. — Есть что-нибудь на завтрак?

— Погоди секунду, — сказала она, кивнув, и следом крикнула в сторону кухни. — Кир! Разогрей завтрак для Каина, будь добр! И подай сюда!

Я улыбнулся на этот жест. Ее интонация смахивала на наказ сыну убрать комнату к приходу гостей.

— Как прошел вечер? — уселся за стойку на высокий стул.

— О-о и не представляешь! — карие глаза хозяйки загорелись. — Было столько народу, что мальчишки не успевали бегать! Я даже хотела разбудить тебя в помощь.

— Эй! Я вообще-то постоялец! — возмутился я наиграно.

Она живо махнула рукой и сдула вечно падающие на глаза волосы.

— Да ладно, я ж сказала, что ты теперь больше нахлебник, так что не страшно.

— Так не пойдет, госпожа Бомс, — сказал я, махнув отрицательно головой. — Я буду платить, но со скидкой!

— Ха! Все равно, нахлебник! — хохотнула женщина, уперев руки в бока. — Кстати, с утра снова заходил следователь и расспрашивал о племяннике, который должен ко мне приехать. Я сказала, что ты прибыл вчера вечером и сейчас отсыпаешься. Что думаешь?

Я насторожился и поблагодарил судьбу, что успел сходить вчера зарегистрироваться в Гильдию.

— Слушай, вот какое дело. Я вчера в Гильдию ходил, — начал я, доставая бумажку, которую мне сунула девушка администратор. — И зарегистрировался.

— Да ладно, — не слишком-то и удивилась она. — Я, конечно, поняла, что ты на второй ступени, но решила, что тебе это не интересно. Ты не выглядишь человеком, мечтающим умереть от лап какой-нибудь твари.

— Почему обязательно умереть? — спросил я заинтересованно. — Объясни, пожалуйста.

Она задумалась, пристально разглядывая мое лицо:

— Мальчик, эти ребята мрут, как мухи. Единицы выбиваются повыше и обзаводятся группой, но даже так, группы тоже часто не возвращаются из-за каменной границы.

— А ты много знаешь о Гильдии?

— Достаточно, — ответила Маргарет серьезно. — Мой от…отец был гильдийцем. Именно после его смерти я попала в рабство и… ну, ты знаешь. Он набрал долгов, чтобы купить экипировку для задания, а когда его не стало, деньги повесили на меня. Сумма была не то чтобы заоблачная, но достаточна, чтобы Посредник постановил мне ошейник на пять лет. Хозяин лавки не стал пользоваться мной сам и продал госпоже Файрен.

Она замолчала, и я не стал торопить.

— Так что да, я кое-что знаю, — сказала она грустно. — Жаль будет, если ты умрешь.

— Не факт. Я не стану лезть, сломя голову, перед всеми.

— Все так говорят, Каин, и всегда все заканчивается одинаково.

Кир принес завтрак, и я с удовольствием навалился на кашу с мясом.

Маргарет куда-то ушла, и оставшись в одиночестве, пережевывая не спеша, я думал о том, как подойти к вопросу о письменности и разъяснению гильдийских правил. Когда женщина вернулась, я решил сказать, как есть. У меня и выбора-то не было.

— Слушай, Маргарет, — начал я аккуратно. — Я не умею читать на общем и не смог понять всех правил Гильдии, когда оставлял свою подпись.

Ее локти были на стойке, и она молча смотрела, как я жую.

— Как так? — вяло удивилась она.

Я ответил уклончиво, поджав губы:

— Ну, вот так, не обучили меня.

— Ну, возьми бумажки на атланском, — сказал она просто.

Я замялся:

— Видишь ли, я и атланского не знаю.

Она снова не очень-то удивилась и, положив щеку на сложенные руки, заметила:

— Ну, это не удивительно, на Фариде большинство атланов давно не помнят свой язык. Да и незачем это им, когда все говорят на общем.

Многое прояснилось.

— А вот с письменностью нехорошо вышло, — продолжила она, зевнув. — Как ты до этого выкручивался?

— Не было нужды просто, — ответил я уклончиво.

— Ясно.

— Можешь научить?

— А чему здесь учить? — переспросила Маргарет.

— Ну, как чему… — не понял я и замялся, ожидая, что она сама продолжит.

Дверь в зал открылась, осветив комнату дневным светом, и хозяйка крикнула Мариса. Вчерашние двое фойре сделали заказ и уселись за самый дальний столик.

Я снова окинул взглядом девушку и заметил ее серый пушистый хвост, который постоянно вилял за спиной. Фойре двигалась мягко и грациозно.

— Нравятся хвостатые? — прищурилась Маргарет, видимо заметив мой осмотр.

— Просто интересно, — насупился я, будто меня поймали на чем-то непристойном.

— Ладно, не страшно. У всех нас свои тараканы, — женщина потрепала меня по волосам и убрала под стойку пустую тарелку.

— Что насчет учебы письму? — спросил я снова интересующий меня момент.

— Ты странный парень, хочу заметить, но не мне судить о странностях, — вздохнула она. — Проще будет заработать на свиток знаний, ибо письму учат с детства, да и я не учитель.

Я округлил глаза и спросил взволнованно:

— И сколько стоит такая вещица?

— Сейчас не знаю, когда-то стоила несколько серебряных, — ответила она задумчиво.

— Так дешево? — удивился я.

— Осторожнее, мальчик, а то я решу, что не стоит делать тебе скидок, раз ты такой богатенький! — усмехнулась Маргарет, сложив руки под внушительной грудью.

На ней сегодня была темная свободная блузка, с расстегнутыми верхними пуговицами, и это движение открыло чудный вид на декольте.

Я замялся, отведя взгляд:

— Да не то, чтобы… Просто меня снабдили в дорогу…

— Ой, да ладно тебе, — перебила хозяйка. — Мне ни к чему эти подробности. Если для тебя это не дорого, просто купи.

— Где?

— В лавке.

— В какой?

— В простой! Ты что, совсем глупый? — весело рассмеялась женщина, задрав подбородок.

Я вспомнил, что она говорила про размен шестого десятка, и снова словил крайнюю степень противоречия между услышанным и наблюдаемым.

Передо мной была молодая женщина с пышными формами, и не было ни единой возможности дать ей за пятьдесят.

В голове возник образ бабушки Элизабет, которая хоть не выглядела настолько молодо, но очень близко к этому уровню. Если там я мог объяснить это генами, то такая разница между цифрами и внешним видом объяснялась плохо.

— Маргарет, можно вопрос, личный? — сменил я тему, решив, что с лавкой разберусь сам, раз она говорит об этом так просто. — И немного странный.

Она удивилась, сузив глаза, и сказала протяжно:

— Ну, попробуй. Только аккуратнее, женщины и личные вопросы — очень рисковое дело.

— Эм, ладно, — сказал я серьезно и так же спросил. — Женщины в пятьдесят все выглядят так же молодо, как ты?

Она немного повисла.

Я тоже.

Внезапно она хлопнула ладонями по стойке, и общий зал наполнился звонким заливистым смехом. Маргарет так долго хохотала, что в конце закашлялась.

— Ну, ты, — ловила она воздух, — и самец, однако. Не ожидала. Честно. А так серьезно спрашивал, что я прямо не поняла сначала ничего.

— Да я не это имел в виду! — воспротивился я такой реакции.

Она успокоилась окончательно:

— Это как раз-то и важно. Когда специально, это заметно.

— И каков будет ответ?

— Не знаю, — подняла она плечи. — Все, наверное?

Я непонимающе нахмурился, это был не точный ответ.

— Ладно, ты заметил вчера в зале двух женщин за столиком у окна?

Уверенно кивнул.

— Одна из них и есть Офелия. Старая подруга, от которой я узнала про гират. Ей пятьдесят шесть.

— Правда? Удивительно! — я попытался сохранить лицо серьезным, но внутренне моя челюсть отвисла, а в голове черти устроили праздник. — А я-то думал, почему они так смотрят на тебя.

Какого черта? Я решил, что тем женщинам под сорок.

— Кхм. Маргарет, а можно еще один глупый вопрос? И странный, — я просто обязан был спросить.

— Валяй! — сказала она, усмехаясь краешком губ.

— Какая средняя продолжительность жизни атланов? — спросил я затаив дыхание.

— Ну, даешь. Я уж было решила, что спросишь про упругую грудь или еще чего, — она бегло обвела свои формы. — Дед по матери умер в сто восемьдесят пять. Отец погиб, когда ему было семьдесят девять…Бабушка…не помню, вроде пережила деда на два года.

Она продолжала перечислять всех, кого потеряла, а я усиленно прикрывал веки, потому что боялся показать выпученные глаза. Все становилось на места. Вот только появился вопрос о возрасте Леа, которой я дал пятнадцать, и Норсы, на вид не старше меня.

— А вообще, мало кто доживает и до ста. Целители, знаешь ли, не в каждой деревне водятся, чтобы лечить хворь всякую, а знахари порошковые не ровня лекарям за пределами Фариды. Добавь к этому дикие места и разную нечисть, постоянно прорывающуюся через каменную границу, да и ублюдками мир полнится.

— Нечисть? — спросил я дрогнувшим тоном. — Я не встречал в лесу Гора ничего такого, только звери.

— Гора? Ха! Туда просто ничего не успевает добраться. Хотя, когда-то и там заварушки случались, — задумалась она. — Когда еще отец жив был, он рассказывал, как Гильдия собрала десять полных групп, чтобы убить прорвавшегося Форсара и троих Серых. Половина осталась там, а Гильдия набрала кучу полезных и дорогих трофеев.

— Кто такие Серые? — по спине пробежала дрожь. Я вчера вступил в организацию, которая отправила на убой сто человек.

Маргарет снова развалилась на столешнице и, вздохнув, спросила:

— Ты что-нибудь знаешь о тех, кто живет за каменной границей?

— Нет, — ответил я честно.

— Хм, тогда это будет не быстро.

— У меня есть время, — кивнул я бодро.

— Что ж, — поднялась она и плеснула себе в бокал красного. — На той стороне живут не только бездумные звери, но и разумные существа, которых наш мир не принимает в свой круг друзей. И не мудрено, Варги не очень дружелюбны. Я только знаю, что у них есть подобие общества, но нет единства. И еще их виды разнятся между собой, как пес отличается от кота. Странные разумные, или полуразумные, как любят уточнять умники Эйнфейлен. Но как и все, они также владеют маной. Только магия Варгов отлична от нашей. Они проклинают тебя на смерть, травят твой разум и вытягивают жизнь. Метят разумных и манипулируют ими, как куклами. Наводят мороки и управляют страхами. Призывают тварей из чертогов Са-арга. Не знаю, что из этого правда, а что слухи, но я знаю только это.

— Как же они выглядят? — спросил я настороженно, проникшись описанием.

— Я лично, конечно же, не видела, но говорят, что они похожи на все четыре расы сразу. Их кожа принимает разный цвет при рождении, уши и хвост как у фойре, продолжительность жизни как у эйнфейлен и сила грендар. Как и фойре они могут трансформироваться, только не в животных, а в чудищ.

— Что же в них от атланов?

— Беспринципность, — хмыкнула она.

Звучало все очень фантастично. Но черт, здесь все было не так, как на Земле.