Большой мир. Книга 1

Глава 91 — Слишком просто

Глава 91

Минут пять я тужился и пыхтел. Жмурился, напрягал мышцы, представлял, как передо мной загорается капля. Ничего.

Когда отчаяние заполнило голову, образ желтого света из видения проник в сознание, и я чуть было не обругал себя в слух.

Витрувианский я появился просто и обыденно. Но вместо светящегося Сосуда моя голографическая фигура была покрыта черным дымом. Он не был статичным и постоянно перемещался, струился, обтекая Сосуд. Иногда через его плотную массу пробивался желтый свет Сосуда, но снова прятался под черной гарью.

Я воззвал к манне, и чернота на долю секунды ускорила движение. Ничего не почувствовав, я сделал это снова и увидел ту же реакцию. Видимо, блокиратор реагировал на мой зов и в то же мгновение активировал свои ресурсы.

— Дерьмо, — не удержался я и ругнулся шепотом.

Дерек тут же замычал, и я заподозрил, что он не совсем спит. Неважно. Сейчас не до разговоров. С браслетами на руках мы ничего не сделаем. Я должен как-то вытянуть ману и распылить заразу.

Черный дым продолжал струиться по форме Сосуда, а я наблюдал за его движением, высматривая момент, где его стенки истончались. Блокиратор реагировал на общий зов к источнику, но как он себя поведет, если я потяну точечно, не используя записанный скрипт умения? Эта штука ведь рассчитана на пользователей свитков, которые не имеют представления о контакте с Сосудом и контроле маны. Надеюсь.

— Вот и ты, — сказал я после пары минут выжидания, уже не опасаясь, что меня услышат, и резко потянул синюю нить.

Просвет прошел аккурат по внешней части бедра, и долгожданная нить прорвала тонкую дымку. Она потянулась ко мне, и с невиданной жадностью я начал наматывать ее в клубок. Этот образ накапливания маны так хорошо прилип к моему сознанию, что возникал сам по себе, без лишних забот. Метр за метром, я вытянул не меньше тридцати фер родненькой синевы и под звуки мычания Дерека, которому, по-видимому, залепили рот, направил ее обратно к Сосуду. Мана распылилась, и крохотные ножи начали резать, кромсать и разбрасывать в разные стороны черный дым.

Со стороны браслета не последовало никакой реакции, чужая магия безропотно уничтожалась и даже не пыталась удержаться на месте. Видимо, такая реакция не предусмотрена.

Но как вообще можно добраться до чужого Сосуда? Я только начал усваивать принцип работы маны с внешними структурами, как жизнь поднесла новый сюрприз. Прямое воздействие на Сосуд. Но с другой стороны, почему я этого не ожидал? Ведь почти в самом начале моего пути рябой Арун поведал об ошейниках. Деревенщина ясно сказал, что ошейник заставляет твое тело делать то, чего ты не хочешь, и в придачу блокирует магию. Да, браслеты действуют иначе, ибо он говорил, что под ошейником попытки магичить будут приносить боль, но суть остается той же. Это работа на внутреннем уровне. Кого бы я ни спрашивал, никто не знал принцип работы ошейников, и это логично — кто в здравом уме раскроет секрет контролирующего прибора?

Стоп… Я ведь совсем недавно видел работу пылинок маны, когда создавал паутину, и это определенно что-то отличное от привычных структур. Работа простая, не требующая сверхзатрат, но отличная от умений. А если представить, что есть более тонкие способы контролировать ману?

Дерек снова замычал и вывел меня из мыслительной прострации. Я потерял образ Сосуда, но снова вызвав проекцию, довольно улыбнулся.

Чтобы распылить бесполезный теперь браслет, потребовалось чуть более пяти фер. В отличие от создания структур, трата магии на разрушение предметов не имела строгой отчетности в цифрах, и я пока не мог понять, как рассчитывать расход. Я только знал, что затраты возрастают с расстоянием до предмета.

Распылив кандалы, у меня осталось двадцать два фер, и на этом я решил остановиться. Если освобожу Дерека, мой маленький секретик перестанет быть таковым, но если не освобожу, то сам выбраться не смогу. Как быть? Маны почти нет. Точнее ее больше, чем может себе позволить рекрут с моим финансовом положением, но я уже привык иметь в запасе небольшой козырь.

Поскрипев шестеренками, я зажег каплю и увидел то, что и предполагал. Целитель лежал с кляпом во рту, краснющими глазами и вздувшимися на лбу венами. Его взгляд сразу вцепился в вспыхнувший огонь. В отличие от меня, он был обездвижен по полной. На ногах тоже имелись кандалы, но помимо этого его тело было обмотано веревкой, как труп перед сбросом в океан. Меня за пустое место приняли что ли?

— Сейчас, дружище. — шепнул я и пробежал взглядом по комнате. Ноздри меня не обманули. Камень, влага и кости с остатками гниющего мяса.

Наткнувшись на тюремную решетку, я поджал губы. Поднялся на ноги, прошаркал до ржавого металла и толкнул дверцу. Та со скрипом ушла наружу. Или замки сгнили, или запирать нас не было необходимости. Дерек стал не только мычать в тряпку, но и активно ерзать по полу.

— Сейчас, — бросил я снова. — Нужно найти что-нибудь твердое.

Смело выглянул и прошелся вдоль коридора. Огонек хорошо освещал темноту, и в третьей камере я нашел груду одноручных клинков. Пыльные, старые, коррозия давно изъела металл. Оружие было сброшено в кучу, как мусор, и порывшись в этом хламе, я понял, что этим оно и было. Но больше ничего не нашлось. В остальных комнатах только решетка, цепи и каменная крошка.

Выбрав из кучи два более-менее сохранившихся клинка, ручки которых даже не болтались, я вернулся в камеру и под пристальным взором целителя подошел к нему. Просунул острие в самое первое звено цепи и провернул. Острие клинка обломалось, а овал цепи слегка изогнулся. Дерек недовольно замычал.

— Ну, что я сделаю, — поморщился я. — Щас все будет.

Тупой клинок больше не подходил для цепи. Подняв второй, я незаметно прикоснулся к согнутому звену и выпустил ману разрушения. Быстро просунул острие клинка, и ослабленный металл с легкость раскрошился. То же самое проделал со второй ногой. Кандалы остались на щиколотках, но цепи больше не удерживали целителя. Затем, под глухое рычание и запах паленых волос, выжег веревку.

Дерек расправил конечности и вытянул изо рта кляп.

— Какого черта, Каин! — сразу же зашипел он.

— Что? — удивился я.

— Почему не вытянул кляп сразу? Знаешь, как я боюсь задохнуться?! А если бы у меня нос заложило в этой сырости? И почему так неаккуратно веревку прожигал, больно же было.

— Эй-эй, — поднял я руки. — Кляп не вытащил, чтобы ты не мешал и не задавал лишних вопросов. Веревку на руках я не учился прожигать. И разве ты не можешь излечить заложенный нос?

— Херос! — буркнул он и выставил запястье с браслетом. — Кстати, почему на тебе такого нет?

Я удивленно округлил глаза:

— Даже не знаю. Может, посчитали меня неопасным? Это ведь тоже не дешевая игрушка.

— Неопасный ты наш, — хмыкнул целитель. — Ладно, давай думать, как снять эту штуку.

— А что ее снимать? — сказал я простецки и, протянув руку к месту замка, раскрыл его. Ну, как раскрыл, влил немного маны и ослабил крепление. Замок будто сам по себе раскрылся.

Под светом капли, голубые глаза целителя превратились в Ночные Свидетели, и он беззвучно открывал рот.

— Разве он не был на замке? — наконец бросил Дерек, поднимаясь с пола. — Не мог же варг быть настолько тупым.

— Ты все слышал? — спросил я, приманивая его из камеры.

— Ага. Их не услышишь. Даже не знаю, что делать теперь.

— Есть варианты?

— Да в общем-то нет. Просто… Ты же слышал, что он сказал?

— Концовку, — неуверенно ответил я и потянул его в камеру с ржавыми мечами. — Что-то про ужасы и приручение Макхар-радж. А еще с ним был какой-то аристократ.

— Макхар-радж… это Серый, Каин. А Серый — действительно ужас, и лучше бы нам забрать своих и бежать без оглядки. Пусть Гильдия собирает Ветеранов и решает эту проблему.

Я вспомнил рассказ Маргарет о полусотне погибших гильдийцев в битве с тремя Серыми и спросил его.

— Читал я об этом инциденте, — поморщился целитель, спешно разглядывая древние мечи. — Но тогда их движение отслеживалось от самой границы, и гильдийцы знали, чего ожидать. Как и обычные атланы. Сейчас же эта тварь уйдет в неизвестном направлении и будет уничтожать все на своем пути. Но это не все. Знаешь, сколько двадцать пять лет назад было магов уровня гильдийских Ветеранов в этом округе? Не меньше семидесяти. Сейчас же их не наберется и тридцати. Такая же ситуация по всей Фариде. Пока все соберутся, один Серый наделает столько ужаса, что эти события черными пятнами останутся в истории этой мусорки.

Вот теперь мне действительно стало страшно.