Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

БУДЕТ ЗАВАРУХА

С того дня прошло две недели.

«Четырнадцать дней и четырнадцать ночей - немалый срок, ой какой немалый,- говорил себе Азат.- Если бы полицаи не следили за каждым моим шагом, то давным-давно тут и духа моего не было бы…»

Его сторожили почище чем иного пленного. «Дело дрянь,- вздыхал Азат.- Какой я разнесчастный человек! Пожалуй, кроме меня, на всей оккупированной территории никто из наших ребят денщиком не служит. Денщиком у полицаев!»

День-деньской Азат жил тайной мечтою: «Будет заваруха - убегу! Честное пионерское!»

В заваруху он верил. Весь округ жил слухами. Говорили, что в лесах появились партизаны, что где-то сбросили парашютистов. Наших, советских.

Говорить-то говорили, но никто не знал, правда это или нет. А разузнать не у кого. Иногда Азат порывался расспросить Верзилу, но опасался начать разговор.

«У солдата одна задача - воевать. А у денщика девяносто девять нескончаемых обязанностей. Может, и больше,- горевал Азат.- Кто их считал!»

Чего-чего ке приходилось делать маленькому денщику! Он и уборщик, и сторож, и повар, и рассыльный, и… Ближе к вечеру голова идёт кругом, ноги будто налиты свинцом, глаза слепнут. Тут некогда предаваться размышлениям.

Однако не думать он не мог.

«Если расставить полицаев не по ранжиру, не по чинам,- рассуждал Азат,- а по степени жестокости, то Верзила занял бы последнее место после Одноглазого и начальника полиции. Это уж точно».

Азат всего повидал тут досыта. И сделал для себя кое-какие выводы. В двенадцать лет это уже необходимо.

«Почему начальник на всех, кроме фашистских чинов, наезжающих время от времени,смотрит через стакан?- спрашивал он себя.- Ему, наверно, стыдно глядеть землякам в глаза, оттого он и делает вид, что важничает».

А вот Верзила, казалось, вовсе ни о чём не задумывался. День прошёл - и ладно. Набил желудок - и хорошо. Поспал - чего же ещё нужно?

Порою, однако, и на него что-то нападало, вроде угрызения совести, что ли… Как-то раз, захмелев, Верзила выкинул в форточку немецкую губную гармошку, с которой в другие времена никогда не расставался.

А то был ещё такой случай. Ни с того ни с сего Верзила сказал:

- Запутался я…

Азат не понял: в чём запутался? Даже на его ноги взглянул, а на них - никаких пут. И руки свободные.

Сегодня на рассвете полицаи куда-то исчезли. Может, опять устроили облаву на партизан?

«Хоть бы их всех, предателей, партизаны там уложили!» - вздыхал Азат.

В мечтах своих он заходил порою далеко. Если бы у него была связь с партизанами, то он сумел бы заблаговременно предупредить их об облаве.

Но у него нет знакомого партизана. Ему в его положении остаётся одно: ожидать счастливого случая,

А тот счастливый случай когда ещё наступит!