Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

ЭТО КОМАНДИР?!

Этой встречи Азат хотел и не хотел. За несколько дней он наслушался таких историй об отваге и удали командира, что теперь ноги не держали его. «А вдруг я не понравлюсь командиру?-тревожился он.- Прощай, значит, отряд?»

Азат плёлся по тропинке, стараясь не отставать от дяди Вани. Лишь за его спиной он чувствовал себя в безопасности.

Но тот внезапно остановился, и Азат, шарахнувшись в сторону, оступился.

Сперва он увидел начальника штаба, а потом рассмотрел женщину. Они стояли возле штабного блиндажа.

Начальник штаба был в знакомой длиннющей шинели и с потухшей трубкой.

Про женщину можно было бы и не рассказывать. Ну, женщина как женщина. В полушубке, в шапке-ушанке. И сапоги обычные, кирзовые. Но что-то в ней всё-таки было особенное.

А что, Азат объяснить не мог.

Женщина между тем глядела на мальчика своими синими глазами. «Чего она меня так рассматривает?» - внутренне возмутился Азат.

- Это и есть знаменитый денщик из Холминок?- спросила она, пряча улыбку.

- Тот самый.

Азат заметил, что дядя Ваня, отвечая ей, как-то преобразился: подтянулся, слегка поправил ремень. Вот те раз! Чего он так вытягивается перед ней? Чего он так старается?

А женщина уже обратилась к начальнику штаба:

- Командиру группы вручили мою записку о шефе районной полиции?

- Да.

- Он пообещал быть на свадьбе?

- Да.

И начальник штаба с готовностью, чётко отвечал на все её вопросы.

- Как решили поступить с хромым старостой?

- Согласен сотрудничать с нами. Через день получим пудов пятьдесят муки и говядину.

- Не подведёт, как тот, Каменский?

- Не думаю.

Мальчик, следя за их разговором, всё больше и больше поражался: «Она всё-всё знает: и про хромого старосту, и про свадьбу у начальника полиции».

- Товарищ командир,- обратился к ней начальник штаба,- разрешите идти? Меня вызывает запасной аэродром.

Кто же мог предположить, что отрядом командует женщина! И никто, даже Миша-поварёнок, не предупредил его.

«Неужели на пост командира не могли подобрать кого-нибудь из мужчин? Наверно, она была назначена на эту должность ещё в то время, когда в отряде не было ни Артиста, ни дяди Вани?» - размышлял Азат.

- Как тебя звать-то? - обратилась она, отпустив начальника штаба.

- Азат Байгужин.

- Родители живы?

- Были живы.

- Как тебя понимать?

- Отец воюет. Мать увели гестаповцы,

- А сам попал к полицаям?

- Попал по своей глупости..,

- И ты не пытался убежать?

- А куда? - Мальчик поднял глаза на командира.- А потом на моём попечении оказался чемодан со шрифтом…

- Что же мне с тобой, горемыка, делать? - спросила женщина.- Ну, что ты умеешь?

Мальчик решил: от его ответа будет зависеть, оставят его в отряде или нет.

- Всё! Денщик из солдат - на все руки мастак.

- Так-таки на все?

- Стирать могу. Умею свистеть и подражать всяким птицам. Стряпать приучен. Или там разжигать костёр…

- И несмотря на такую разностороннюю одарённость, придётся тебя, мой мальчик, отправить на Большую землю,-задумчиво произнесла она.- Надобно тебе учиться.

В безвыходном положении человек хватается за соломинку.

- А Микола Хвёдорович? Миша-поварёнок?-задыхаясь от волнения, спросил он.- Они же не сидят за партой!

Сказал и испугался - вдруг она рассердится. С командиром торговаться не положено. Это ему, сыну комбата, очень даже хорошо известно.

- Они - другое дело,- спокойно ответила женщина, но при этом внимательно посмотрела на него.- Каждый из них, по существу, заменяет на своём посту взрослого.

- А я этих ваших ребят на лопатки положил! - выпалил Азат. Он понимал, что и этого не надо было

говорить. Он вовсе не хотел хвастаться. Но что поделаешь, когда у тебя такое отчаянное положение?

- Как - обоих? - От удивления у командира даже брови поднялись.

- Конечно, не сразу, по одному.

- А почему ты вдруг стал с ними бороться?

- Они сказали, что без этого нельзя.

При этих словах женщина залилась таким заразительным смехом, что даже дядя Ваня не выдержал.

- Ох, уморил! - проговорила она, вдоволь насмеявшись.- Но что же всё-таки с тобою делать? Может, отправить тебя на Большую землю? Через три дня будет самолёт.

И тогда дядя Ваня сказал:

- Забыл вам доложить, что он один, по собственной инициативе, выпустил листовку. За это его голова в гестапо оценена в тысячу марок…