Босиком по звездам, или Лабиринты чувств

Глава 37

Тем временем частный самолет королевской авиалинии уносил Диэль из Браденбурга. Она рисовала пальцем узоры по стеклу, будоражащие память о детстве. Полное имя она помнила смутно то ли Диэльсия, то ли Диения, а то и вовсе без первого слога в начале имени.

Семья отказалась от Ди в юности после того, как у дочери обнаружилось полное отсутствие способностей. Диэль была пустышкой, мать ее презирала, а отец возненавидел да так сильно, что вышвырнул бедняжку из дома. Тетушки пристроили ее в городской интернат, она навещала их по выходным, а будние дни проживала там. С братьями Ди не общалась, вернее сказать, наоборот — братья исключили ее из своей жизни.

Трагические события в столь нежном возрасте наложили определенный отпечаток на характер девушки. Она перестала надеяться на чудо и на взаимную любовь родных или сверстников, поэтому полностью отгородилась от мира. Что мог дать ей интернат кроме насмешек окружающих? Жестокие, одинокие дети сочувствием не обладали. Так и развивалась Диэль целых двадцать лет, сначала училась, а затем и работала в убежище для выкинутых родными людей.

Через какое-то время Ди опротивело все то, чем была наполнена ее жизнь. Она примкнула к скрытому движению против сверходаренных, обучилась боевым искусствам и ожесточилась к тем, кто предал ее детские мечты.

Первыми, странным образом погибли братья, потом родители и самые хулиганистые дети интерната. Тетушек трогать Диэль не стала, пощадила, ведь они являлись единственные кто хоть как-то позаботился о ней.

С Робом Никоряком их свела случайность — очередная встреча в закрытом клубе. Она влюбилась в него и приложила усилия для ответного чувства. Нынешний лжекороль не устоял, он пал жертвой перед ее чарами, что обрадовало Ди. Их свидания становились все чаще, обещания громче, а цель по завоеванию мира оказалась едина. Роб был жаден до всего к чему прикасался. Он развелся с женой, поселил Диэль рядом с собственной квартирой и страдал от ревности каждый раз, когда ею кто-то восхищался. Не привыкшая к такой опеке, Ди воспылала жгучей ненавистью к своему любимому мужчине и стала задыхаться в его обществе. С тех пор минуло немало лет.

План по захвату власти внедрялся медленно, но верно. Пустышек рождалось все больше и больше, они разделяли принципы клуба и мечтали о смене королевской династии. По стране, словно паутина, расползались зловредные постулаты, которые находили единомышленников. Власть пала и на трон уселся Роб. Он лил патокой обещания сделать Диэль королевой и править вместе, но исполнять то, о чем говорил, не спешил.

Диэль усмехнулась, в ее руках сосредоточилась вся власть над армией, артефактами и самим королем. Она вынашивала мысли об отмщении и была готова убрать бывшего возлюбленного одним лишь приказом. Но приходилось сдерживать порыв, слишком рано, ведь столицу Восточного берега они не поработили. Ей удалось добиться встречи с Патриком, оставить маечки слежения по всему бирюзовому дворцу. Но Диэль осталась недовольна собой, принцессу увидеть не получилось.

По прилету за ней в частный аэродром прислали мобиль класса люкс. Город опустел, никогда Совенхолл не казался таким безжизненным и обезличенным. По дорогам маршировали солдаты, а горожане покинули столицу, опасаясь за свою жизнь.

Ди прошла в личную спальню Роба и склонилась перед ним, он восседал на троне перед столиком, наполненным яствами и деликатесами.

— Мой король, ваша Диэль прибыла с долгожданными новостями! Я выследила принца и его компанию и ликвидировала их.

— Ты уверена в гибели Ноланда? Этот щенок мешался под ногами и портил мои планы!

— Да, их поглотила Черная впадина, обратно никто не выплыл. Единственный минус в том, что Кэт и Ник отсутствовали на корабле. Но капитан пояснил, что они спустились в воду для дайвинга.

— Плохо, очень плохо сработано, по-дилетантски. А если телепатка жива?

— Мой король, не стоит волноваться. Я ожидала целый час на палубе, но на поверхности никто не показался. Они пошли ко дну, после рифов существует воронка, она их и засосала. У Ника перестал реагировать чип, пропал сигнал слежения. Ты умный правитель, поэтому понимаешь, что значит этот факт.

— Ты рано отпустила его, слишком рано. Зачем сдала его в тюрьму?

— Роб, дорогой! Он абсолютно бездарен, Лягуан ошиблась двадцать лет назад, Ник Флер обычный человек, возможно в чем-то гениальный, но совершенно бесталанный, как и его мамаша.

— То есть подготовка личного телепата провалилась? Каким образом, я хочу знать? — завизжал раскрасневшийся лжекороль.

— Простите, Ваше Величество! Но я не виновна! Уберите Жабинскую, она облажалась. Мы потратили столько ресурсов в пустую, после тюремного заключения проверки Ника ничего не дали.

— Я уж разберусь с ней, Лягуан отправится обратно в башню заключения, на северный остров!

— Да, мой король! Ты очень мудр!

— Расскажи лучше о себе? К тебе никто не приставал?

— Нет, что ты! Я верна своему правителю!

— Я обещал тебе корону, Диэль, но придется немножко потерпеть. Как только у нас родится сын и мы определим его дарование, так и поженимся и ты станешь королевой двух государств. Наш мальчик обязательно будет самым одаренным за всю историю существования человечества на планете Асоль! Налей себе вина, отпразднуем твое возвращение и будущий триумф!

— За нас!

Диэль покинула апартаменты Роба только под утро, вымотанная дорогой и нудными разговорами, она находилась не в лучшем настроении. Зайдя к себе, она встала у зеркала, сняла кольцо и отчаянно вскрикнула: на нее смотрела старая женщина с седыми волосами, морщинами и скрюченными пальцами, глаза стали бесцветными, прозрачными и пустыми. Кольцо питалось внутренней энергией Ди и отнимало большую часть ее сил.

Это было платой за иллюзорный облик и роскошную жизнь с королем, который жаждал рождения сына больше всего на свете. Диэль не планировала беременность и не хотела становиться матерью. Она горела страстным желанием обладать королевской тиарой, дарующей своей избраннице вечную молодость и красоту. Ди не верила Робу и решила обойти его, она совсем не считала предательством смерть возлюбленного и хотела править странами в гордом одиночестве.

Постояв у зеркала, Диэль убаюкала кольцо-артефакт и положила его на подушку рядом с собой. В искаженном мире, который казался ей таким несправедливым и был всегда против нее, лишь эта железка по-настоящему являлась сокровищем сердца. Любить она так и не научилась, а совершая преступления огрубела и покрылась непробиваемым панцирем жестокости.

Лишь оставшийся рисунок на стекле самолета напоминал о маленькой, испуганной девочке, которой не нашлось места в собственной семье, ставшей изгнанницей не по своей воле и сеющей, подобно семенам, зло вокруг себя.