Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Глава 16

Кристина

Справлюсь?.. Да легко. Я же, чёртова, Мата Хари!

На самом деле Макс ни о чём не просил, так что о шпионаже речи не шло. Он просто смотрел на меня задумчиво, хмуро и весь вечер советовал, что-то в стиле: “Поближе знакомься с коллективом”, мол, так легче работать. Как знакомиться с сотней человек не знала и решила, что Александры и Ксении более чем достаточно. Да и день на самом деле не был прямо уж такой, что у меня пар из ушей валил.

По большей части мне давали мелкие, ничего особенно не значащие поручения. Кто-то из отдела дизайна/рекламы/программирования/логистики приносил что-то, я сортировала и часть относила к Роману Игоревичу в кабинет, а часть — в архив. Каждый “приходящий” давал чёткие указания что и с чем делать, напоследок добавляя: “Потом, определять придётся самой!”.

Я получила разряд по ксерокопированию, убив как минимум час на копии, а потом ещё полчаса на созерцание кабинета начальства, пока оно их подписывало. Смотрела куда угодно, но не на его шею, напряжённую и очень… красивую. Не знаю, как шея может быть красивой, но у него как-то получалось привлечь моё внимание этой заурядной частью тела. И руки. Он терпеливо подписывал листик за листиком и аккуратно складывал их в стопочку. Моя внутренняя перфекционистка текла, как льдинка на солнце.

От телефона меня временно “отлучили”, переложив обязанность на Саймона. Ну и хорошо, всё по-порядку, главное же научиться ксерокопировать, при этом не поддаться соблазну сделать копию собственного зада!

На этом всё. Больше никаких поручений, но от бессмысленной и беспощадной беготни кабинет-приёмная нещадно разболелись непривычные к каблукам ноги. В воскресенье сдалась и купила туфли-лодочки с изящным носом и элегантной колодкой, кремовые, лаковые! Дорогущие! И созданные самим Дьяволом в его подземном модном доме.

Но оказались неожиданно убийственными для ног с непривычки. Поэтому когда в шесть часов вечера офис опустел, и наступила ненарушаемая гудением техники тишина, я выползла из-за стола, скинула адские каблуки и прошлёпала к пузатому кожаному диванчику.

Села на него, как на домашний, вытянула ноги и прижала ступни к холодной напольной плитке. Чёртова юбка-карандаш задралась от неизбежного скольжения по дивану, блузка чуть выпала из-за пояса. Вид крайне глупый, никогда больше этот комплект “Людмила Прокофьевна Стайл” не надену! да ещё мозоли просто дьявольская, аж нейлон к коже прилип.

Мерзко, но это моё наработанное! Подтянула ступню и стала изучать красную пятку, шипя от боли. Хорошо хоть одна осталась, можно решить проблему с тем, как теперь добираться не то что до дома, до лифта!

— Что с вами?

Я вздрогнула, но голову поднимать не стала, матерясь про себя.

— Что-то с ногой? — продолжал за моей спиной требовательно волноваться господин Кирсанов. От его голоса приятного на руках поднялись волоски, а щёки заалели… от стыда.

Сижу в ужасной позе, юбка задралась, блузка в беспорядке, босая и с уродливой мозольной пяткой. Ещё и волосы к вечеру от увлажнителя порадовали безумными кудрями.

— Вы онемели? — теперь он ещё и недовольно рявкнул. И я вздрогнула с кивком, и только потом повернулась к нему.

Роман Игоревич выглядел очень неформально. Без пиджака и галстука. Волосы чуть взъерошены, глаза от компьютера красные, усталые. Как в ТОТ вечер.

Меня прошибло ужасом воспоминания, в которое я так часто возвращалась и наверное Кирсанов это понял — помрачнел и задумчиво скользнул взглядом по моим ногам.

— Мозоль… от… новых туфель, — когда двинулся в мою сторону, сбивчиво пробормотала я, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке.

Воспалённый мозг тотчас нарисовал жуткую картинку, где ОН, Кирсанов, на ходу расстёгивает рубашку, завораживая этим действом.

Склоняется… А я как безвольная дева — только смотрю и жду. И тогда он одним рывком подгребает меня под себя. Проводит кончиком пальца по моей губе, оставляя след винной помады.

Не уверена, но в глазах Романа Игоревича прочитала ту же фантазию. Но в отличие от меня — он остановился в шаге от диванчика и теперь я глядела на него снизу вверх, часто и испуганно дыша. Его бормотание: “Вам помочь?”, - скорее прочитала по губам, чем услышала.

Сердце, стучащее в груди, заглушило его голос, оставив только неразборчивую мелодию, которая манила, как флейта кобру.

Как вы… Как вы… Что?

— Как вы пойдёте домой с такой болячкой?

— Буду идти и плакать, очевидно, — шепнула я, не понимая, как комично выгляжу.

Роман Игоревич кивнул, но чувственные губы дрогнули в улыбке. И мои тоже.

Он хохотнул. Я хохотнула следом, а потом мы оба рассмеялись, как будто я отмочила такую шутку, что просто умереть можно.

Кирсанов расслабленно сел на диван рядом со мной, и мы бесконечно долго смеялись, как безумные, пока он случайно не уронил руку так неаккуратно, что попал по пятке, от которой я только успела отлепить нейлон.

Я сначала взвизгнула, а потом зашипела от боли, невольно шибанув его по груди, но он успел перехватить мою руку, придержав в том месте, куда я ему угодила. Теперь уже мы с ним замерли.

— Вы меня ударили? — недоуменно уточнил он.

— Ага, — сдержанно кивнула.

Выглядело так, будто он самолично прижал мою раскрытую ладонь к своей груди, как раз напротив сердца. Сквозь тонкую рубашку я чувствовала тяжёлые удары, ощущала тепло тела, твёрдость мышц, напрягшихся под моими пальцами.

А потом неосознанно, будто и того было мало, чуть пошевелила рукой. Кирсанов ещё крепче сжал запястье, а его сердце забилось ещё чаще, отдаваясь маятником в моей ладони.

Я опьянела. Натурально, на самом деле опьянела от собственной власти. Он ведь на меня реагировал! Это я сделала! Сама! Одним только движением руки. Невинным, глупым, наивным, а он словно решив, что я вырываюсь, удерживал меня. И взглядом чаровал, просил, молил, хоть и молчал. В глубине его глаз разыгрывался нешуточный огонь похоти. Мне нравилось любоваться этой игрой. Я начинала упиваться своей властью. А потом протрезвела — от этой мысли стало страшно. Это ведь неправильно. Подло по отношению к Максу… радоваться тому, что я влияю на другого мужчину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Простите, — махом вернула себе руку. Босиком торопливо прошлёпала к столу, схватила туфли и прямо так бросилась к лифту. Кирсанов не остановил, остался на диване, с рукой у груди, где ещё недавно прикасалась я.

Это страшно! Страшно…

На следующий день, пока устраивала рабочее место, на пороге появились змеи-акулы, которые с Польски спелись насчёт меня — в этом он уверил в вечернем разговоре по телефону.

— Вау, — ахнули обе и округлили глаза, словно были поражены увиденному. — Выглядишь… — качнула рыжеволосой головой Ксения, будто слов не находила.

— Потрясающе, — за неё закончила Александра, потому что Ксю зависла в своих мыслях и созерцании меня.

— Спасибо, — я как раз крутилась возле шкафа с папками, в которые приходилось рассовывать какие-то сверхважные эскизы, опираясь на длиннющие коды.

На самом деле, очень волновалась из-за того, как сегодня меня принарядил Саймон. Ещё вчера на обеде я проболталась, что мне нужна новая одежда, а после работы моя Крёстная Фея заявила, что всё придумала.

Саймон дружил с кучей кучной всяких модных людей, в том числе с фотографами, один из которых, уж не знаю за какие заслуги, отдал Саймону три баула с последних съёмок.

Вещи новые, не дешёвые, но как выразился Сэм: “Про них ещё в том году забыли, уже не вспомнят! Магазин какой-то предоставил. Тут всё! Что не подойдёт — вернёшь. А вот косметос сама покупай, хотя эти твои фирменные губки — огонь, стоит признать!”

Наряды там были что надо. Никаких “Людмила Прокофьевна Стайл”, всё относительно разноплановое, под наш уговор, и очень красивое. Так что, спасибо Сэму, выглядела я шикарно, но офисно. Бордовое платье с длинным рукавом в облипочку, в тон ему помада, высоченные ботильоны. А волосы выпрямила, зафиксировав хорошенько гелем, чтобы не повторить вчерашний провал с увлажнителем воздуха.

— Ну и, кто тебя будет учить? — хмыкнула Александра оглядываясь и перебирая ногтями по моему новому столу. — Сэмик конечно мил и быстр, но нюансов работы на Кирсанова не знает. Этот мужчина бульдозер: проедется по тебе, твоим талантам, компетентности, да даже по этому платью…

— Кровь из носа нужно совершенствоваться, — подпела Ксения, — и знать на шаг больше, чем Кирсанов предполагает. Игоревич крутой босс, хоть и требовательный, и если с ним сработаешься, он сделает всё, чтобы ты не захотела от него уйти.

— Тогда почему ушла Лика?

Дамочки перегянулись и Александра тихо пояснила:

— Лика выходит замуж за одного из конкурентов, нормального, но всё-таки конкурента. Она отличная девчонка, и была тут на своём месте, но оценила ситуацию здраво. Если она до сих пор не слила ничего, то со временем, муж, как бы не любил, как бы не понимал момента, может смешать личное с рабочим, и она не уверена, что откажется ему помочь.

Я губу закусила. Лика оказалась порядочной девушкой.

— Она была на грани стать заместителем или директором нового офиса, о котором уже давно грезит Кирсанов, но вот так получилось, — пожала плечами Ксения.

— На первоначальном этапе подсобим, если будет что-то очень непонятное, — деловито заявила Александра.

— Или сложное… — подпела Ксения.

— Ну или по обычаю завалит работой так что и головы не оторвать…

— Набирай нас смело! — перебивая друг друга, инструктировали меня дамочки. Понятно — со мной не знали толком, что делать — Светлане-сметане дела опытная Лика передавала, а я сама по себе.

— Ну смотри. Это тебе гарнитура. Наушники на уши, микрофон в зубы. Нарекаю тебя телефонисткой, — Александра сунула мне в руки гарнитуру, которую я тут же нацепила на шею. — Вот эта кнопка, чтобы ответить Кирсанову, вот эта кнопка, чтобы ответить на звонок. Если он там свою трубку не отключит, жми ещё раз на красненькую, поняла? Но он не забывает обычно. Вот тут коды отделов. Программисты красным, значит их не кантовать. Если шеф просит, уточняй кого именно, а звони всё равно Косте, — блондинка открыла ящик стола, потом ещё один и ещё, и в третьем нашла маленький телефон. — Это сотовый, корпоративный номер. С него звонить Кирсанову, когда он не в офисе, заказывать воду и вообще всё остальное. На этом, — она ткнула в массивный аппарат к которому была подключена моя гарнитура, — только звонки и внутренняя связь! Все личные контакты — сюда! С наушниками по блютусу соедини, чтобы не дёргаться. Светлана чуть себе патлы не повыдёргала, пока наушники туда-сюда снимала-одевала. Пароль от программы… ммм… Ксю, какой пароль? — через плечо бросила рыженькой — Ксения крутилась возле зеркала и помаду на губах поправляла.

— Хз! Один два три попробуй! Лика вроде первая была, по-любому самый простой выбрала, — отозвалась Ксения.

Александра открыла программу, набрала в строку пароля “123” и всё заработало.

— Хм… Лика прям работник года. Хотя… Ничего важного у тебя тут всё-равно нет. Сегодня просто не пускаешь никого в кабинет и отвечаешь на звонки. Распоряжение шефа! — значимо пальчик вверх подняла.

— И ещё моментик, — задержалась блондинка. — Есть тут одна ядерная кнопка, которая блокирует двери от непрошенных гостей. Под столом. Красная. Это на случай очень важных переговоров, имей ввиду. И личико постервознее! — кивнула важно. — Ты не на экзамене в музыкалке, чтобы всем тут улыбаться.

Александра и Ксения ушли, а я осталась.

Сидела и пялилась в экран, даже браузер не открыла. Вдруг нельзя? Хотя, Кирсанов вроде говорил, чтобы я изучала, смотрела. Да и вообще, где он сам? Босс, которому я была так нужна? Ладно, не ждала, что встречать будет хлебом-солью, дорожку ковровую расстелит, но хотя бы отзвонился где он… вдруг кто спросит.

Быть не может, что пришёл раньше меня. Уж сегодня я явилась на работу не на пятнадцать минут раньше, а на все полчаса!

Звуков из его кабинета не раздавалось, а заглядывать — не решилась.

А потом вспомнила о рабочем графике, долго копошилась в поиске, а когда нашла, отыскать ответ не успела. Коммутатор пиликнул, загорелась красненькая кнопка.

Кирсанов?

Я дрожащим пальчиком нажала и замерла, ожидая услышать его голос в режиме стерео, в наушниках:

— Кристина, чай!

— Да, Роман Игоревич…

Ну что, Крис! Со вторым рабочим днём тебя!

Учись говорить “Да, хозяин” и приносить тапки…

Шла к боссу как на эшафот. Я же его вчера вроде ударила, извинилась как-то убого… Это нельзя назвать адекватным окончанием первого рабочего дня. Но сказать по правде, пугал меня не удар, а скорее то, что было до, после и во время. Наша убийственная тишина хуже смеха, и смех хуже ругани.

С остальным — чётко по работе, после изучения документов и своих должностных обязанностей по договору, который подписала вчера вечером в отделе кадров, я была уверена на все сто — справлюсь.

А вот внешний вид…

Но к удивлению, он на меня даже почти не взглянул. Мазнул глазами, когда входила в кабинет. Кивнул, куда поставить поднос, и швырнул указание:

— Ко мне никого, даже если президент лично будет ломиться в дверь! — пробурчал, зарывшись в документы.

— Хорошо, — с упавшим сердцем поспешила ретироваться.

Крутилась по мелочам, продолжала изучать документацию, а когда уронила папку, пытаясь поставить на место, и рассыпала целую кипу документов, наклонилась…

— Это что за красота неземная тут у нас? — за спиной пропел сладкий мужской голос. Тональность была из разряда “Цыпочка глянь, какой я мачо, давай знакомиться ближе… раздвигай ноги!” Меня внутренне передёргнуло от вульгарщины и самонадеянности мужика. Я повернулась, оправляя платье…

Невнятный тип в сером костюмчике изучал меня не стесняясь. Глазами медленно скользил с головы до ног и обратно, и по мере возвращения к лицу, улыбка становилась всё шире и гаже.

— Роман Игоревич не принимает. Никого! — добавила для значимости, преисполненная важности и гордости.

Мужик откинул со лба светлые патлы, и под ними оказалась блестящая бисеринками пота кожа. Я даже с расстояния чувствовала железистый потный запах сквозь дорогой одеколон, при этом мужик, отнюдь, не боров, почти прилично выглядящий. Было в нём что-то отталкивающие, как у гангстеров из старых фильмов.

— Ну тогда вы меня примите, — продолжал сально улыбаться.

— Боюсь, это не в моей компетенции, — я перевела дух, оставила сбор документов, чтобы не провоцировать, и скрылась за своим столом. — Что-то передать Роману Игоревичу? — придала тону ещё большей строгости.

— Передайте, пожалуйста, что пришёл представитель «Централ Пелас», — более похабно расплылся в улыбке тип и, облокотившись о стойку ресепшена, склонился ко мне. Я наоборот — отодвинулась. Он придвинулся максимально близко, я в ужасе и отвращении так вжалась в спинку стула, что она возмущённо скрипнула.

Мамочки!!!

В приемной никого! И я совсем не уверена, что имелись камеры, которые кто-то отсматривал в реальном времени. А дверь у шефа, не удивлюсь, если вообще непробиваемая и шумоизолирующая.

— Передам, обязательно, — сделала вид, что нисколько не волновалась. Дрожащей рукой быстренько написала на стикере название организации и, не поднимая глаза, стала ждать, когда сеньор свалит.

Не свалил. Чувствовала пристальный взгляд масленых глаз, и пошлость, что у него крутилась на языке… и конечно мысли его мерзкие были как на ладони.

— Что-то ещё? — старалась выглядеть спокойной и деловой.

— Милая…

Меня передернуло в очередной раз.

— Я повторю, — голос перестал патоку источать, появились стальные нотки. — Я из «Централ Пелас»!

— Хорошо, но распоряжений на ваш счёт не поступало, — я категорично помотала головой.

Теперь по губам мужика скользнула желчная улыбка, глаза недобро блеснули. А вокруг тишина… только сосны шумят. Ни одного сотрудника.

Я уже так крепко вжалась в кресло, что оно вот-вот могло перевернуться. Да и мужик, казалось, был ко мне слишком близко — даже дыхание чувствовала. И парфюм у него такой термоядерный, что сразу видно — обеспеченный человек! В тазик налил и искупнулся. А что, может себе позволить!

В общем мало приятного.

Мысль пришла неожиданно. Интересно, услышит Роман, если я на «ядерную кнопку» нажму и дверь заблокирую?

Я как бы невзначай пошарила под столом и, не мешкая, нажала на выпуклую штуку, единственную, какую нащупала.

Кнопка послушно нажалась.

Я отсчитала три секунды и нажала снова.

Щелк-щелк — краем уха услышала, как примагнитилась, а потом «отошла» дверь. И почти сразу раздались бодрые шаги.

Роман Игоревич даже в дверях задерживаться не стал, уверенно направился в сторону почётного представителя «Централ Пелас» и протянул ему руку, без улыбки и очень деловито:

— Добрый день. Пройдите в кабинет, — смерил типа взглядом Кирсанов, и стоило мужику скрыться в кабинете, босс обернулся ко мне.

Дышал глубоко, рвано, и я бы обязательно сказала, что злился, только это было совсем не так. Ярость явно не на меня направлена — в глазах не тёмная сталь, а беспокойство и волнение. Мне показалось, что он не на шутку перепугался, не хуже меня самой. Мы смотрели друг на друга минимум секунд тридцать, а у меня по коже носились мурашки, в животе холод расползался.

А потом Роман скользнул взглядом мимо, на пол, где осталась валяться кипа документов. Ничего не сказал, присел рядом с ворохом бумаг и папок и стал их аккуратно собирать.

Я, чувствуя вину за неаккуратность и трусливость, присоединилась, и мы оказались спрятаны от всех моим столом и стойкой ресепшена. Остались наедине и в очень замкнутом пространстве, сродни лифту. Собирали бумаги быстро и ловко, и всё это время я почти не дышала.

— Вы дрожите, — тихо обронил Роман Игоревич, промеж дела.

— Н-наверное, — я попыталась кивнуть, но вышла нелепая тряска головой.

— Я забыл вас предупредил на ЕГО счёт. Отвлекся на… — договаривать не стал, а я почему-то покраснела чуть-ли не в тон платью. Неужели на меня отвлёкся? — Моя вина, прошу вас…

— Ничего… рабочие моменты, — быстро заверила, и тут же мои дрожащие пальцы оказались в капкане его крепкой ладони.

Словно молния меня прошила, я поражённо смотрела на этот жест, уже окончательно усевшись на пол. Наши соединённые руки, привлекли моё внимание куда больше, чем я могла себе позволить и теперь Кирсанов тоже на них уставился. Его большой палец медленно гладил мою кожу, от чего становилось не по себе, а в горле отчаянно пересыхало. Я никак не могла выкинуть из головы тот факт, что однажды с ним целовалась, что его настойчивые, умелые губы были на моих и творили со мной что-то поистине невероятное. Я прерывисто вдохнула и Роман тут же отреагировал на это, перехватив меня свободной рукой за плечо, будто боялся, что убегу.

— Это, — Кирсанов неопределенно кивнул в мою сторону, но по цепкому взгляду направленному на мою не то талию, не то грудь, обрисованную плотной тканью, поняла, что речь об одежде. — Больше не надевать. Отвергнуто, — он сглотнул. — Если конечно не желаете, чтобы каждый посетитель мужского пола, о вас не ломал глаза и не делал однозначные предложения.

— Нет, — опять мотнула головой. — Не хочу!

— Отлично, ничего подобного больше быть не должно. Мне тоже нужна трезвая голова, а я… — запнулся Роман Игоревич и, выпустив мои пальцы, а потом, будто через силу и плечо, продолжил поднимать оставшиеся документы, явно не собираясь продолжать реплику.

— Что вы?.. — набралась храбрости и уточнила, когда он больше не заговорил, но вручил мне всю собранную кипу. Мне до дрожи было интересно послушать его, до стыдливо краснеющих щёк, чтобы он там не имел в виду.

Мы опять смотрели друг другу в глаза:

— А я не думал в который раз, что лучше бы вас взял не в секретарши, а на своём столе, — он выпалил это на одной ноте и на одном вдохе, как будто сначала сказал, потом подумал.

Мне кажется я сгорела в тот же миг, но при этом у меня не возникло желания огрызнуться, послать, ударить за наглость или пригрозить судом за домогательство. Сказано было настолько душевно, будто это был отчаянный крик… который достиг моего нутра. Сердце забилось в лихорадочном ритме. И мне до позорной стыдобы захотелось, чтобы Кирсанов сделал это… снова. чтобы всё, как в тот вечер, только без стыда, звонков, недопониманий. По доброй воле и с огромным желанием.

— Или вы думаете что у меня память как у рыбки? — обшарил моё лицо пристальным взглядом. — Я ничего не забываю, и мои фантазии на ваш счёт… обоснованны, когда вспоминаю, что вы были готовы…

— Я всё поняла! — кивнула рьяней и твёрже, осознав, что момент необходимо прекращать. Иначе смерть! Мне… работе… шансу. — Никаких обтягивающих платьев! — заверила категорично, на шаг отступив. — И ВАШ стол обходить стороной, — всё же не удержалась от колючки.

Кирсанов на миг прищурился, словно сомневался в моей адекватности, но потом его взгляд смягчился. Синева стало тёмной и бархатной:

— Мне нравятся понятливые работники! — с видимой неохотой оторвал от меня глаза, и пока я переваривала сказанное, набрал при помощи моего коммутатора кого-то:

— Нужно провести Кристине Анджеевне экскурсию по цеху, — отчеканил тоном начальника, коему не перечат. — Пусть разбирается немного. Сегодня передаю её в твои руки, — велел кому-то в трубку, бросил «последний» взгляд на меня, неприлично дотошно ощупав и с какой-то досадой качнул головой:

— И помаду бы вам запретить, — вздохнул так тяжко, словно страдал от бессилия перед этим фактом, и вернулся в кабинет, затворив за собой дверь.