Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Глава 19

Кристина

В холле разворачивалась настоящая эпопея, а так как босс на место так и не вернулся, я вышла к народу. Царица Тендеров, Настя, осчастливила всех благотворительной социальной рекламой. Все стояли на ушах, радуясь возможности переключиться на что-то кроме “Централ Пелас” с которым было предварительно покончено, и теперь уже цех работал потом и кровью, на то, чтобы через три дня представить результат в Крыму.

На диванчиках рядком сидели разномастные детишки, призванные исполнить роль счастливой малышни, тут же ютились их настоящие и ненастоящие мамаши.

Настоящие носились с контрактами на использование рабсилы детворы. Ненастоящие: все, как одна, мазали помадами и блесками губищи.

— Смотри как стараются, — хихикнула Ксю и пихнула меня бедром. Я неловко пошатнулась на каблуках. Всё-таки эти лодочки мне носить ежедневно не дано. — Это они все надеются стать мамочками для Лерки…

— Для Лерки?.. — вторила эхом: я всё ещё не могла выбросить из головы Ангелину.

— Ну к боссу в постель, — поиграла бровями рыжеволосая, — к Лерке в мамки. Алло! — закатила демонстративно глаза. — Ты где витаешь? Или до сих пор от блондиночки не отошла?

— Знаешь Ангелину?

— Ну так… Не особо, — скептически цыкнула Ксения. — Она тут не часто бывает, после того, как даванула на тапок и была такова. Всего-то пару раз приходила вот с такой же истерикой. Тогда с ней Лика разбиралась.

— Она сама ушла?

— Ммм, вроде нет… Мне кажется, Рома её выгнал, но это не точно. Вадима спроси, он лучше знает. Или Сэма, — хмыкнула коротко, — в конце концов, он уже у второго Игоревича выяснил всю подноготную всех сотрудников от и до. У парня язык подвешан так, как ни одной бабке не снилось.

— Кристина Анджеевна! — строгий сухой голос заставил обернуться и пошатнуться на шпильках.

Роман стоял за мной и сверлил взглядом не то спину, не то пятую точку. Я надеялась на первое, хотя, что скрывать, каким-то противным альтер-эго мечтала о втором. Только синющие глаза не выглядели маняще-вожделенно, а скорее злюще щурились.

— Если вы закончили курс экспресс-сплетен, пройдёмте со мной, мне нужна ваша помощь. На рабочем месте! — добавил значимо, будто я могла подумать о чём-то другом.

Как могла быстро поспешила за ним под жалостливым взглядом Ксю.

Только миновав приёмную, Роман вдруг перехватил меня за руку и двинулся по коридору к лифтам.

— А как же…

— Мне нужна помощь не в офисе, — буркнул Роман, противореча своим же словам.

Лифт даже ждать не пришлось, зато когда он открылся, моя рука тут же оказалась на свободе. Из кабины выпорхнули девочки-дизайнеры, кивнули нам, и заторопились в офис, обсуждая “милых малюток-девочек”. А я и пикнуть не успела, как оказалась затянута в замкнутое пространство и почти прижата к металлической стенке.

Роман Игоревич ударил ладонью по цифровой панели:

— Чёрт! Серьёзно? — прорычал он, аккурат с пиликаньем сомкнувшихся створок и мягкому ходу кабинки.

— Что серьёзно? — вздрогнула я, размазавшись по стеночке и непонимающе моргнув.

— Сплетни, Кристина, — обманчиво спокойно подсказал он, только мне казалось, злился не на это. Ну не было у него в глазах осуждения, скорее затаённая боль и жажда её погасить.

— Я ничего… — мотнула было головой, как Роман опять ударил ладонью по панели, и кабинка остановилась. Я в ужасе покосилась на циферки, где вместо номера этажа высветился непонятный значок, на закрытые створки двери…

Бежать!!!

Паника накрывала с головой, но я мужественно держала себя в руках. Тем более, правда не понимала, что такого натворила.

— Секретная кнопка, я хотел поговорить наедине… — пояснил остановку Кирсанов.

— А ваш кабинет? — робко уточнила я.

— Там, — запнулся на слове Роман Игоревич, продолжая сверлить меня пристальным взглядом и стоять непростительно близко для моего нестального самообладания, — ещё слишком сильно пахнет бывшей, а я… — опять заминка, но её заполнила я:

— Слишком остро реагируете на то, что вас раздражает, — за него озвучила мысль. На самом деле я его хорошо понимала — сама избегала мест, где мне было некомфортно.

— Да, — кивнул благодарно Кирсанов. — И не ожидал вас застать со сплетницами.

— Я искала вас…

— Зачем? — хмуро припечатал, будто ожидал, что я сейчас скажу нечто такое, от чего он закричит: “Я так и знал!!!”

— У вас скоро важная встреча, а вас нет, — сбивчиво пробормотала я. От того как расплющилась по стенке кабинки, уже спина затекла и ноги заныли, но мне было напряжительно в узком пространстве с мужчиной, который управлял боем моего сердца, частотой дыхания и трезвостью рассудка. Поэтому я медленно, но верно плавилась. Не уверена насчёт здравомыслия Романа Игоревича, видимо, мы вместе теряли связь с реальностью наедине, потому что не ожидала такого откровения:

— Знаю, что сам выбрал эту работу, но я устал… — прозвучало неподдельно правдиво. — От предательств и сливов, от псевдодрузей и подруг. От непорядочности людей.

Я молча слушала его исповедь. Дышать забывала, таращилась, не понимая, с чего он вдруг передо мной решил излить душу.

— А вы? — шаг ко мне: поймал на прицел взгляда въедливых глаз и я ещё сильней смутилась.

— Что… я?

— Часто сталкивались с непорядочностью?

— Б-бывало, — размазала мысль, потому что продолжала паниковать. Тем более, кто-то нетерпеливый и нервный стал бить по кабинке, требуя её немедленно запустить. Кирсанов если и обратил внимание то, и бровью не повёл:

— Когда я предложил место работы, просил подумать хорошо, — ровно продолжил. — Вы хорошо подумали?

— Да, — нервно кивнула, но упорно не улавливала ход его мыслей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы удивительно правдоподобны, при том, что ваши жесты уверяют во лжи. Вы что-то скрываете? — прищур и дотошное сканирование синевой глаз. Я испуганно замялась:

— У каждого из нас есть что скрывать… — пробормотала невнятно.

— Меня интересует только работа, — пояснил Кирсанов, не сводя взгляда.

— Я вам не собираюсь вредить! — попыталась выйти из ситуации.

— И вы правда готовы на меня работать? — теперь глянул с немым укором. Мне вдруг стало совсем не по себе. Что если Кирсанов в курсе, что я должна была шпионить? Что если он знает о Максе, наших отношениях. О моём обещании ему помочь? Но Кравцов меня больше ни о чём не просил и даже обещал ни во что не вмешиваться!

Боже!!!

Сердечко заполошно стучалось не то в груди, не то в голове, не то в животе.

— Я пришла, потому что хочу у вас работать! — именно так сформулировала ответ. Жаль голос чуть дрогнул, но это не значило, что мои убеждения пошатнулись. Я не лгала. — Если вас что-то не устраивало, вы должны были это озвучить, а не сейчас… запирая нас… — опять задрала голову, когда нетерпеливый сотрудник, выходя из себя, затарабанил в кабинку:

— Бл*, да сколько можно? — мужик был очень нервный. — Кто-нибудь запустит чёртов лифт???

— У меня есть несколько “не устраивает”. С первым мы пытаемся справиться, выискивая компромисс, — категорично окинул меня взглядом, явно намекая на стиль одежды. Я смущенно прикрыла руками грудь, которая в данный момент мне показалась бесстыже оголена, хоть и была надёжно закрыта блузой. Почти… надёжно.

— Со вторым, — теперь взгляд синих глаз потеплел и стал нежно бархатным, обволакивающим. Таким глубоким, что у меня опять перехватило дыхание. Я точно загнанный в ловушку зверь перед хищником, смотрела в бескрайние моря и тонула, тонула, тонула…

— Я стараюсь бороться, — и голос Кирсанова стал чуть ниже и хриплей, — но боюсь, — сглотнул. А я всё следила за ним — и каждый жест, интонацию впитывала как губка.

— Мне с ним не справиться в одиночку, — завершил тихо Кирсанов, а я точно под гипнозом, смотря на его губы, кивнула.

Согласилась, не задумываясь. Я уже слепо верила любому его слову, даже будь это откровенная ложь! Так что не знаю о чём говорил Роман, но он точно был моим искушением, и сейчас запертая с ним в полутора метрах, как никогда осознала, что бороться с влечением к этому искусителю не в моей власти. Если только Кирсанов сделает шаг ко мне, я и словом не оттолкну, не то что жестом.

Блин! Как бы не наброситься, вымаливая большего. Я уже плавилась от жара, охватившего тело, едва сознание не теряла. Ещё секунда, начну ладошкой махать, нагоняя прохладу, и жадно воздух ртом хватать, точно рыба, выброшенная на берег. А в итоге… в обморок хлопнусь от нехватки кислорода и панической атаки…

О нет! Уже теряла связь с реальностью… перед глазами мутнело, ноги слабели. А губы Кирсанова всё ближе — Роман Игоревич склонялся ко мне, а я взглядом требовала не останавливаться!!! Поцеловать. НЕМЕДЛЯ!

Чтобы я вспомнила, что живая! Что умею вспыхивать страстью. Что умею чувствовать острее и ярче, чем обычно. И чёрт возьми, решилась с Максом порвать, а не продолжать нелепые отношения в которые не верила, но упорно за них цеплялась.

Мысль оказалась какой-то невероятно сладкой и шокирующе новой. Стать свободной! Именно сейчас, в миллиметре от этих губ, с которыми уже была знакома, появилось не просто желание освободиться, а самая настоящая потребность. И не для него, не ради него и не потому, что я кого-то обманываю или кого-то недостойна. А потому что, блин, так захотела. Сама!

Ну же… ну-у-у. Неужели трудно уже сделать это??? И раз и навсегда поразить меня — поцеловать так, чтобы вывернуло наизнанку.

Ты же можешь, я знаю!

Сцена будоражаще затягивалась, Кирсанов уже был так близко, что я дыхание его воровала, и когда его губы были в миллиметре от моих… “Сука, бл*!!! Когда будет лифт работать???” — бесновался мужик и кабинку судорожно тряхнуло, да так, что я неприятно ударилась затылком о стенку, тотчас приходя в себя, а Роман Игоревич впечатался в меня, но для устойчивости, упёрся руками аккурат моей головы, теперь заключив в своеобразный плен.

Взгляд — глаза в глаза: он спрашивал: “можно ли?”, я орала: “ДА!!!” и он поцеловал.

Жадно и напористо, так что душа покинула моё бренное тело — я ухнула в омут волнующего, тёплого океана блаженства. Меня затягивало водоворотом, пока не утопило в сладости и жарких потоках. Не уверена, но кажется я стонала, комкая рубаху под расстёгнутым пиджаком Кирсанова, и льнула как последняя, развратущая и страждущая секса шлюха, а другой рукой волосы тёмные в кулаке сжимала, не позволяя отстраниться, ну и мне заодно не позволить упасть, ведь ноги не держали.

Я вообще себя не чувствовала… парила где-то близко и так далеко, что возвращаться на землю в тело не хотела!

Хваталась как утопающий за спасательный круг. Или как умирающий от жажды, пригубивший кувшин с холодной пресной водой.

Да! Я пила его. Его желание, страсть… Ненасытно и голодно, умирая от восторга и столь ослепляющих ощущений, что дарил Роман Игоревич своими губами и руками…

Руками?

О боже… как же хорошо в его объятиях!

Мысль запоздало пошатнулась аккурат с качанием и гудением лифта, который начал ход.

Кирсанов тоже очнулся. Прервал поцелуй. Посмотрел на меня помутневшим от желания взглядом:

— Вы мне поможете, а то в одиночку никак? — шепнул с безнадёгой, и столько в тоне мольбы было, что я невнятно кивнула, но потом робко уточнила:

— А почему в одиночку? — прозвучало очень тихо, почти беззвучно, потому что я до сих пор не управляла голосом. Да и рассудок ещё не вернулся к адекватной работе.

— Потому что вы не отталкиваете, а маните. Я никогда не шёл на поводу низменных инстинктов, но с вами… — сглотнул шумно, будто пить дико хотел, а горло сушило, — они берут надо мной вверх. Он качнулся ко мне — я только сейчас осознала, как крепко приросла к нему, прижалась каждым свободным миллиметром тела, и пропустила между ног. Он был там так уместен, что если бы не щекотливость момента и не интимное телодвижение, я бы и дальше продолжала не замечать очевидного. А теперь чуть от смущения не сгорела, ощутив как тверда его плоть, стеснённая чёрными брюками.

— Если вы не будете меня отталкивать, — голос Кирсанова не царапал слух, а приятно ласкал бархатной охриплостью, — желание довести когда-то начатое превозобладает над моей силой воли, и я сделаю это!

Ох, как многообещающе. Нутро томительно запульсировало, Сердце принялось долбиться в груди как очумелое. Я чуть не закивала: “Да, да, да, согласна!!!”

А Кирсанов с жадность обшарил моё лицо глазами, будто выискивал хоть малейший сигнал к тому, что я готова этим заняться, немедля. И я была готова. Будь это откровенно, неправильно и сумасшедше, но была. Прямо тут. В кабинке, которая независимо от нас, начала ход и уже тянулась куда-то вверх. И если бы Роман Игоревич продолжил меня обольщать, я бы отдалась.

Как будто последний день живём, и всё можно…

Молча, и не дыша, ведь дышать, пожалуй, не обязательно вовсе, когда рядом такой убойный кислород. Чистый и порочный.

Плевать на мелочи! Главное лицезреть Кирсанова как сейчас. Близко, интимно волнительно.

Его взгляд был таким реальным, читаемым, что в данный миг я точно знала каждую мысль и могла за это ручаться. Никогда не понимала о чем думает Макс. Я вообще не привыкла читать мужчин, это даже пугало. А сейчас будто получила доступ к всемирной библиотеке “мужских помыслов”. Желания и мысли Романа Игоревича были как на ладони — в этом прожигающем, откровенном взгляде, который скоро должен был закончиться, но пока создавал вокруг меня целую вселенную. Мою. Личную. Сексуально-озабоченную…

И Кирсанов тоже меня изучал, только в отличие от меня не знал как с полученной информацией работать. Помиловать или казнить, взять или отпустить, но мне это уже было неважно. Я была уверена, стоит Роману Игоревичу меня опять коснуться и он… всё сделает правильно. Лучше чем в первый раз! Он обещал это своим взглядом. Уверял… И я, увы, не боялась.

Чёрт!

Быстрее бы остановился лифт!

Быстрее бы кто-то вошёл.

Быстрее бы что-то щелкнуло и наглец с говорящим взглядом отвернулся.

Потому что не могла!

Я была ещё слабее его…

А мы не имели на это права!

МЫ РЕШИЛИ РАБОТАТЬ ДРУГ С ДРУГОМ, а это обязывало… Что именно обязывало… пункты стирались, размазывались под сокрушительным желанием нарушить главный кодекс начальника и подчинённой — НЕ СПАТЬ ВМЕСТЕ!

Это приговор! Это казнь… Это смерть!

— Так что прошу, не провоцируйте и не подпускайте меня так близко. Я не железный, — Кирсанов был сильнее и ответственней — отстранился от меня, опуская на ноги. Не глядя на панель, вновь ударил ладонью. Кабинка стопорнула, но тотчас пиликнул сенсором на цифре.

— Бл*!!! — негодующий вопль мужика раздался прямо за стенкой, — да вы издеваетесь?! — но лифт уже спускался и остальной запал, разъярённого человека, приглушался тихим гулом кабинки.

Щекотливый момент был исчерпан. Я трусливо обняла себя руками за плечи и опустила глаза. Снова понимала, что нужно бояться. До чертиков бояться и от страха трястись. Но не тряслась. А должна бы от отчаяния даже завыть. Мы балансировали на грани, мы её почти переступили! Как будем дальше работать? Это же постоянный вызов и сражение. С собой, друг другом, обстоятельствами. Я не была сильным соперником, а Кирсанов играл со мной в идиотскую игру “коснусь — и ты моя!” Это пугало так сильно, что я боялась больше не найти дорогу домой, а я любила ходить по протоптанной. Мне нравилась упорядочность. Я любила постоянство.

Дом!

Макс!

Наши странные игры в семью!

Его работа!

Мой футбол!

Вино и охотничьи колбаски!

И теперь моя работа, на которой я последнее время задерживаюсь всё чаще, и иногда беру какие-то документы, чтобы успеть доделать дома!

Но сегодня я поступила совершенно нерационально и неразумно. И ни на миг не усомнилась, что мне это нужно. Сегодня, противостоять мягкому напору Кирсанова было невероятно трудно, хотя он не набрасывался с поцелуями — безмолвно спросил, а получив беззвучное разрешение — взял.

Так что я прибавляю к своими списку “научиться!” несколько пунктиков:

Проблемы с самоорганизацией? Ок! Научилась оптимизации, научусь ещё и самоконтролю.

Поиск улучшенного и чопорного одеяния! Да легко! Посмотрите, какая я теперь “офисная”!

Проблемы с чувствительностью? Пожалуйста! И с этим справлюсь. Заткну сердце к чёртовой бабушке и буду выпускать только дома, вокруг Макса хвостиком повилять. Как хорька. Вроде и собака, но и держать лучше в вольере…. Хотя… кажется это уже срабатывает старая-добрая привычка.

Переиграю.

Проблемы с чувствительностью? Спасибо, не нужно. Задумаюсь о крыльях, что на секунду показались за спиной.

А ещё Кравцову категорически скажу: “Нет!” Я не буду шпионить! Дом и работа у нас теперь разделены. И если он посмеет на меня давить — я поставлю ультиматум! Я буду сильней и категоричней!

В конце-концов я на работе, а личное и рабочее не смешивают! И тогда я точно буду свободна от дамоклова меча, что ощущаю над своей головой, хотя ни в чём по сути не виновата — я с чистой совестью буду…

Лифт остановился, створки лифта разъехались на нужном этаже.

Кирсанов ничего не сказал, вышел и размашистым шагом скрылся в коридоре к своему кабинету.

Он не выходил до конца дня, ни из кабинета, ни из моей головы, и когда уже собиралась домой, еле удержалась от того, чтобы постучать и войти. Просто проверить, что с ним все хорошо. Хотя что может стрястись?..

Под конец рабочего дня, когда уже собиралась заглянуть и сказать, что ухожу домой, от него поступило сообщение по внутренней почте, ласково называемой «Феня»:

“Перед уходом, сообщите на пост охраны, что ко мне придут”.

Сука!..

Сердце больно сжалось и отчаянно ударилось в груди. Я так крепко сжала кулаки, что ногти чуть кожу не прорвали. Общение с охраной — моя работа, но о личных рандеву он должен… не должен!!!

Это. Моя. Работа.

На секунду застыла, нависнув над клавиатурой и стиснув голову руками, чтобы унять тревогу, боль, а потом распрямилась. И даже показала в камеру видеонаблюдения «фак» на случай, если она просматривалась.

Не мог он не понимать, что творит. А может это и была та самая “помощь”, которую я должна оказать и себе и ему, чтобы больше ничего не соблазняло?

Мне — кувшин ледяной воды на голову! Ему… спустить пар.

Дудки!

Именно сейчас упорно не хотела поступать “правильно”.

Идея пришла мгновенно, да такая, что я не сдержала улыбки. Достала чистый блокнот. Скрепя сердце, — жалко новый отдавать, и ручку, — быстро чиркнула на первом листочке: “Удачи, босс!”, а потом не удержалась и оставила след своих губ. Отпечаток вышел смачный, яркий, читаемый. Пусть наслаждается!

Собрала сумочку, натянула лодочки, расчесала гриву и пошла от бедра к охране, даже не попрощавшись с шефом, — он же занят!!! — и тут же просияла, увидев спешащую навстречу дамочку.

Совершенно шикарную и абсолютно точно НЕ секретаршу.

И как он мог нас перепутать?.. Если вот такие для него обычное дело, то я — библиотекарша шестидесяти лет.

Не думая долго, пошарила в сумке и с профессиональной, сухой улыбкой окликнула девушку.

— Вы к Роману Игоревичу? — девушка осторожно кивнула. — Я должна вас проинструктировать, — доверительно деловито.

— П… простите? — заикнулась она, с недоумением хлопнув длинными ресничками.

Я протянула ей вишнёвую помаду.

— Новая! Накрасьте, пожалуйста, губы.

Девушка поражённо уставилась на тюбик, которого мне уже было жалко… но для хорошего дела — почему нет?

Она его нехотя взяла, а я знающе велела:

— Пуговичку, пожалуйста, расстегните. Лучше две, — махнула легкомысленно. — Но это обязательно. И как войдёте — сразу на стол. Не мешкая! — было отвернулась, будто что-то припоминаю и добавила: — Ах да, и вот ещё, вас не предупреждали? — между делом выудила из сумки блокнот, но взгляда от девушки не отлепляла, и она заторможено мотнула головой. — Так уж и быть, выполню работу за вашего агента, Антонину, — несколько секунд ковырялась в памяти вспоминая имя. — Игра ролевая! Совсем немного, не пугайтесь, только чтобы настроение “приподнять”, - на последнем слове сделала ударение, чтобы девчонка понимала, что это всё не шутки, а вполне серьёзная тема для беседы.. — Возьмёте блокнот, ручку, будто вы секретарша, всё ясно?

Девушка опять кивнула, но на лице уже застыла искренняя растерянность и даже страх.

— Писать ничего не нужно, — заверила я обманчиво мягко, — просто оставите на его столе. Можете даже не открывать. Постучите для вида ручкой по подбородку, — я изобразила, что имела в виду. — Поинтересуйтесь у босса, какой план на день, ну сами понимаете. Передайте поручение… не знаю, что-то типа “Звонили из приёмной, передавали, что впредь будут внимательны, осторожны и… сексуально уравновешенны!”

— Ой… а я не запомню, — девушка заволновалась не на шутку. — Вы напишите, а я прочитаю, оки?

— Конечно, конечно, — я просияла в ответ и чуть было не похлопала дурочку по щеке ободряющим жестом. — И вот ещё. Фетиш есть один у босса…

— На лицо… — начала было девушка, понимающе кивая.

— Нет, нет, — быстро перебила я. — Имена. Придирчив крайне, — наморщила нос. — Во всех играх с “секретаршами” их должны звать… — на миг запнулась, прикидывая, влетит мне за это и как сильно. Но здраво рассудив, что рабочий день уже окончен, и я не на секретарском месте, а стало быть у меня свобода… решительно кивнула: — Кристина Анждеевна. Так и представитесь! — важности добавила в тон. — Хорошо? — строгим взглядом припечатала, как учительница не самую одарённую ученицу.

— Ой… вы это тоже запишите, я не запомню… — совсем засуетилась девушка.

— Конечно, конечно, — улыбнулась я и быстренько составила списочек поручений для несчастной “Кристины Анджеевны”.

Удачного вечера, Роман Игоревич!