Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Глава 18

Роман

Кристина так и не вернулась и я решил, что она из цеха сразу поехала домой, так что спокойно занял её стол, перебирая папки и ища документы за прошлый год. Бесцельное на самом деле занятие, чисто для того, чтобы отвлечься. Перебирая бумажку за бумажкой, старался перестать думать об инциденте произошедшем в этой самой приёмной, и о сказанных мною словах.

Услышав стук каблуков, не понял в чём дело. Свет уже всюду погас и потому когда открылась дверь и фигуру Кристины обрисовала густая чёрная тень, я поразился, как хорошо узнаю это тело. Не сомневался, что передо мной Кравчик. И волосы, и рост, и изгибы под тонким платьем — всё чертовски знакомо, даже слишком.

— Крис…

Но она не ответила, как будто не услышала меня. А потом сделала шаг в комнату, что-то пробормотала, ладошкой махнув, и осела на пол. Совсем бледная, вся в кусках наклеек. Несколько я смотрел в темноту, не врубаясь, что за нелепица произошла, а потом подорвался с места.

— Кристина! Эй, — осторожно похлопал по щекам. Девушка с мычанием мотнула головой, словно я — навязчивая муха, ещё и рукой попыталась отмахнуться.

— Так, если сейчас же не встанешь, чтобы приготовить мне чай — отвезу в больницу! А там будут ставить уколы… Внутримышечно! — припечатал веским аргументом.

Кравчик снова помотала головой, но глаза не открыла.

Я замялся:

— Это что, только с Леркой работает? — чертыхнулся в сердцах, а потом меня осенило:

— Бл*, Цех. Кристина Анждеевна, — тяжко вздохнул, подхватывая девушку на руки, — какого хрена Вы там торчали пять часов? — ворчал больше для себя, чем выговаривал секретарше, но негодовал неспроста. Для человека не привыкшего к работе в производственном цеху, это удар не только по нервной системе, но и здоровью. Убить Ксюху! И того мало! Я же просил только экскурсию провести, а не травить нового помощника. В итоге так боялся, что Кравчик снова попадётся на глаза Гашикову, что и рад был её отсутствию.

Чёрт! Сошлю Ксению на неделю в цех, будет пленки колупать и за автоматом сидеть.

— Крис, Крис, — уже аккуратно уложив на диван, вместо очередного похлопывания по щеке, огладил абрис лица.

Уж не знаю почему, но Кристина вызывала у меня нежность и желание оберегать. И сейчас от лёгкого невесомого касания к ней, моё сердце вытолкнуло столько горячей крови, которая тут же разошлась по телу живительным потоком и мне стало ощутимо тяжело… особенно в паху.

А когда Кравчик открыла глаза и тут же встретилась со мной взглядом, я сдавленно выдохнул, не понимая, почему так остро реагировал на ЭТУ девушку?

Она не красивей других. Не умней, не уникальней…разве что милей и очаровательней тех, к которым привык. Да, чёрт возьми, она была иной! Какой-то неправильно правильной и невыносимо обаятельной, а ещё нелепо сексуальной. Не уверен, что такое бывает, но Кравчик — нелепая девчонка, доводящая меня до крайней степени возбуждения своей органичной сексуальностью.

— С тобой больше проблем, чем я думал, — собственный голос показался хриплым и режущим слух.

— Простите, — сипло буркнула Кравчик, помутнённым взором скользнув по моему лицу и тотчас дёрнулась так, словно её вот-вот вырвет.

— Тошнит? — уточнил на всякий.

Девушка кивнула и я торопливо принёс мусорное ведро.

Но обошлось.

К счастью.

— Это от этого сольвента, — виновато шептала Кравчик, отводя глаза.

— Это от дурьей башки Ксении, — парировал я, — которая считает, что офис мало времени проводит в Цеху. Вечная проблема, — теперь пробормотал, удержавшись от желания опять коснуться щеки Кристины, а ещё больше её губ. — Я отвезу вас домой, — поспешно встал, избавляясь от наваждения. — Приедете, попейте молока, — посоветовал знающе.

— Со мной правда много проблем? — жалобно уточнила Кристина, пытаясь встать.

— Очень, — признался как на духу. Кравчик покачнулась… Я уж было к ней ступил, предложить плечо, ну и объятия, как она характерным жестом меня остановила:

— Спасибо, — если правильно понял, это было и от чистого сердца и чуть обиженно.

— Ничего критичного, — решил смягчить момент. — А некоторые ваши поступки… — запнулся на мысли. Себя выдавать не собирался, поэтому быстро исправился:

— В общем, никто раньше школу цеха не проходил.

— Правда? — нахмурилась задумчиво Кристина.

— Да, — ободрил скупой улыбкой.

— Знаете, — теперь и Кравчик расцвела несмотря на бледность, — а мне понравилось. Только запах плохой, — тотчас поморщилась.

— Собирайтесь, вам нужно отдохнуть в спокойной обстановке, — я был обязан эту ситуацию закрыть!

— А где ваша машина? — уточнил, когда уже сели в мою, хотя пришлось с девушкой поспорить насколько это “неэтично и недопустимо”.

— Она, — Кристина замялась, — ещё в ремонте… — взгляд отвела, губу прикусила.

Я не поверил. Что-что, а лгала Кравчик откровенно плохо.

Уличать в этом не хотел, кто его знал, что случилось, может поругалась/рассталась с женихом, кольца-то больше нет на пальце, но для себя сделал пометку, решить данный вопрос.

Дальше ехали молча, да и уснула Кристина быстро, потому я позволял себе наглость посматривать на спящую девушку и любоваться её природным обаянием. Остановился у её подъезда и некоторое время глядел на чудо в моей машине. Юная, милая, нежная… такое создание излучает добро и понимание, а ещё рождает у меня необъяснимые чувства.

Я хочу её! И губы её невинно порочные хочу… и ответ желаю получить… и стоны услышать… А ещё от мысли, что они с Леркой спелись, нутро в пожаре.

Чёрт!

С моей озабоченностью нужно что-то делать!

— Кристина, — аккуратно толкнул в плечо Кравчик. Девушка сонно промогалась, а когда осознала, что уснула, тотчас всполошилась:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Простите, — за ручку дверцы взялась. — Мне очень жаль, что я причиняю столько неудобств. И если вам со мной сложно то…

— Молока выпить! — напомнил строго. — Отоспаться, и завтра на работу. У меня столько дел, что я не выдержу очередного побега секретаря. Давайте об этом поговорим потом. После того, как закроем самый главный проект… — торопливо отчеканил, не желая долгих споров-уговоров.

— Хорошо, — кивнула Кристина. — Спасибо, — поспешила прочь из машины. Ушла, не оглянувшись. Я был за это благодарен…

Кристина

Макс выслушал мою историю и, не задавая вопросов, пошёл в магазин за молоком. Я блаженно растянулась на кровати, радуясь, что сегодня можно пинать балду, не готовить, и включила «Матч-тв». Под повтор «Поколения-92» благополучно уснула, а когда проснулась, Макс уже вернулся.

— Как в целом день прошёл? — без особого интереса уточнил Кравцов, протянув стакан молока.

— Фу, на меня почти напал мужик из «Централ Пелас», — затараторила я, после двух жадных глотков и не сразу заметила, как Макс притих и окаменел. — Представь! Я даже не виновата была совсем! А он глаза выпучил и… Макс, ты чего?..

Кравцов подскочил со стула, так что тот чуть не упал, и начал ходить взад-вперёд по комнате, как тигр, мечущийся в клетке. Я недоумевала, что такого особенного сказала, но у Макса явно свои тараканы, неподдающиеся моему пониманию.

— Макс?.. — робко подала голос, желая напомнить, что я тут и в растерянности.

— Ничего, ничего, — он досадливо мотнул головой. — Просто очень неприятно вспоминать, — выдавил улыбку. — Так значит… они в городе? — и тут же:

— Чёрт! Когда это закончится? — риторически прозвучало. — Чёрт! Крис! Это же те самые люди, понимаешь? Ты видела? Эскизы мои видела?

— Что, прости? — кашлянула, а стакан с молоком сжала так крепко, что стекло скрипнуло.

— Эскизы как раз по “Централ Пелас” были у меня, — Макс встал передо мной на колени, придержав за плечи. — Это по моим эскизам они сейчас работают! Ну не чисто по моим, — поправился торопливо, — но из моей команды человек…

— Через неделю презентация… — зачем-то призналась, голос скатился до шепота.

— Да, — кивнул рьяно Максим. — И я там буду! Пригласили, чтобы линчевать, мать их! — процедил сквозь зубы.

— Макс, но зачем вы делали эскизы если не выиграли тендер?.. — озвучила мысль, которая давно уже таранила сознание и конечно рождала сомнение.

— Мы делали их давно, — странно усмехнулся Макс. — Договоренность была, что победим! — это признание слышала впервые. — Подобные дела на раз делаются, если знать места! Всё честно, почти прозрачно, но нет же, влез ушлый Кирсанов!..

Кравцов, будто умолял о чём-то, чего я никак не могла ему дать.

— Ты мне не веришь? — сокрушался Макс и у меня сердце кровью обливалось.

Нет причин не верить Максу, а верить — никаких сил. Припомнила Болконского и почему-то усмехнулась, загадывая по стать ему, судьбе самой все решит.

«Предложит украсть эскизы, чтобы нарушить условия договора — больше ему не верю! Предложит успокоиться и пойти спать — завтра же уволюсь!»

Не знала, чего ждала, просто сидела и слушала Кравцова, который наращивал все новые и новые подробности на свою историю, и чем дальше уходил в степь, тем толще становились кони. Чуть ли не вся «Программа-реклама» — отвратительные черти. И Ксения, которая, якобы, подсовывала своей команде краденые рисунки. И Лика, которая ушла сразу после того, как тендер оказался в кармане у Кирсанова. И Ангелина…

— Стой, что? Какая Ангелина? — я опешила и отстранилась. Теперь уже было не смешно. Во-первых нить разговора и как именно мы доковыляли до этого нового персонажа, я не знала совершенно, потому что с определенного момента слушала в пол уха. Во вторых

— Бывшая жёнушка Кирсанова, — спокойно ответил Макс, по-кошачьи щурясь. — Он ее- Ты мне не веришь? — неожиданно обвинил он.

Я старалась ничем не выдать своего искреннего замешательства. Нет причин не верить Максу, а верить — никаких сил! Припомнила Болконского и почему-то усмехнулась, загадывая под стать ему, судьбе самой все решить.

«Предложит украсть эскизы, чтобы нарушить условия договора — больше ему не верю! Предложит успокоиться и пойти спать — забуду всё и никогда не вспомню!»

Не знала, чего ждала, просто сидела и слушала Кравцова, который наращивал все новые и новые подробности на свою историю, и чем дальше уходил в степь, тем толще становились кони. Чуть ли не вся «Программа-реклама» — отвратительные черти! И Ксения, которая, якобы, подсовывала своей команде краденые рисунки. И Лика, которая ушла сразу после того, как тендер оказался в кармане у Кирсанова. И Ангелина…

— Стой, что? Какая Ангелина? — я опешила и отстранилась.

Теперь уже было не смешно. Во-первых, я потеряла нить разговора и как именно мы доковыляли до этого нового персонажа, я не знала совершенно, потому что с определённого момента слушала в пол уха. Во-вторых, имя было очень уж знакомо.

— Бывшая жёнушка Кирсанова, — спокойно отозвался Макс, по-кошачьи щурясь. — Он её под зад пнул, как только наигрался!

— А это ты к чему? — искренне недопоняла фразы. А Макса ситуация нисколько не смущала, у него в глазах был просто огонь какой-то.

— Да к тому, что этому животному доверять нель-зя! Мы должны его сделать, понимаешь?

“И… украсть эскизы?” — уточнила я мысленно, и воображаемый Кравцов активно закивал.

— Сделать его? — озвучила другую мысль. Откинулась обратно на подушку и Макс стал перебирать мои волосы.

— Что тут у тебя? — задумчиво замычал, что-то вынимая из прядей. Я краем глаза углядела кусочек бумаги и сразу поняла, о чём говорил Кравцов:

— Ерунда… наклейки, из цеха… Как-то так вышло, что я вся в них оказалась… Прочесать волосы не успела, мне нехорошо стало, — оправдалась тихо.

— Знаешь, — удивительно спокойно произнёс Макс. — Ты не расстраивайся и не забивай голову. Давай-ка я распутаю тебе волосы, а ты спать ложись и не думай ни о чём. М? — и так нежно на меня посмотрел, я сердечко благодарно ударилось, в душе потеплело.

Моему удивлению не было предела. Да уж, Макс бил рекорды милоты, теперь уж точно можно расслабиться и ни о чём не думать. Как и договаривались, мсье Болконский, я про всё плохое забуду и никогда больше не вспомню. Кравцов исправился!

Несколько дней пролетели в скоростном режиме. Я вроде стала привыкать к работе и срочности каждого поручения. Научилась не обращать внимания на странных посетителей, помогала в Цехе и радовалась, что ничего личного больше не прилетало от шефа. А то начинала сомневаться в его спокойствии и своей стрессоустойчивости.

Правда каждый последующий наряд хоть больше не срывал откровений начальника, но был отвергнут категоричным "никогда больше!! скупое: "следующее" или сухое: "уверен, вы можете лучше!”

Не прошло и года, как на мой внешний вид промолчали. Унылая кремовая шёлковая блузка без рукавов и воротника, и простые обтягивающие брюки. Не подкопаешься. Даже проклятущие бежевые лодочки пригодились, довершая “сдержанно-офисный наряд”, хотя судя по взгляду Макса утром, брючки всё-таки обтягивали излишне. Зато босс, как мне показалось, впервые не нашёл, что на это сказать. И конечно я была рада. Молчание! Впервые он мне ответил молчанием. Решила это считать за “ДА!”. Тем более что минимум пять девчонок в офисе были одеты также. Бинго!

Так что закрутилась на пару часов, пока из задумчивой рутины-работы с документами, вернее их изучения, не вырвал стук каблучков. Они колотили дробь так резво, будто забивали своими жесткими набойками гвозди в крышку моего гроба. Ко мне приближалось «оно», а именно явно первая проблема в моей пока ещё безупречной карьере.

Высокая блондинка с прямой челкой, как у пони. Двумя веерами ресниц 10D и синющими глазами, цвет которых, руку на отсечение, больше имел отношение к линзам, нежели к природе. Потому что в природе таких не бывает, даже у Романа Игоревича при всей глубине и насыщенности, оттенок был куда менее яркий.

Блондинка стучала каблуками уверенно, по-хозяйски, будто барыня обходящая свои владения. Она смерила меня презрительным взглядом:

— Где сучка-Лика? — с ходу атаковала блондинка.

Не так давно мы с Александрой проходили полезнейший инструктаж касательно того, какое лицо делать при виде любой высокомерной лохудры. От того, что касался мерзких типов а-ля Гашиков, свод правил отличался только наличием са-а-амой сахарной улыбки. Спасибо, я ученица способная, принимайте экзамен!

Достала из чехольчика компьютерные очки в широкой стильной оправе и, нацепив вместе с улыбкой а-ля «вы ваще кто, мадМАЗЕль?», — так это назвала Александра, по крайней мере.

— Чем могу помочь? — как можно более деловито уточнила. Объясняться на тему: «Я тут новенькая и теперь за Лику», не хотелось совсем. Сделаю вид, что не расслышала — мы же Кравчик, птица гордая.

— Начальник твой где? — облила меня холодом блондинка.

— На совещании! — не менее ровно отозвалась я.

Пони издала странный звук: “Пфф” и изобразила странный жест:

— Я потревожу. — Она не спрашивала. НЕТ! Прямо шла напролом: уже намылила свою тощую задницу к двери в кабинет начальства. Бросаться и останавливать её было не по гордому статусу помощника Кирсанова. Зато у меня была супер-сила — настоящая ядерная кнопка! АЗ-5! Блокировка магнитного замка на входную дверь в кабинет Кирсанова. Уже некогда опробованная и показавшая хороший результат!

«Бум» — и высокомерная, наглая пони может сколько угодно ломиться, Роман Игоревич если и увидит то, только трепыхание ручки.

— Это, бл*, что за х*ня? — совсем не литературно рыкнула белобрысая. У меня внутри червь зашевелился, где-то подобную интонацию, манеру материться и всех крыть на чём свет стоит, уже слышала.

Но пока хабалка рычала, угрожала и пинала дверь, я деланно скучающе подпёрла голову и уставилась на монитор компьютера, в ожидании, когда кто-то решит белобрысую проблему: или Кирсанов выйдет, или пони удалится восвояси.

В конце-концов у меня было указание от босса: НИКОГО! НИ ДЛЯ КОГО!!!

Так что я права! По уставу: без доклада ходу нет!

Доклада не имелось.

Женщина-пони не представилась — ни здрасьте, ни пожалуйста.

Вот она я! Сама пошла, куда захочу. Нет, так дела не делаются!

Звонок по внутренней связи заставил оторваться от созерцания «ничего» на экране. Кажется, Кирсанов всё-таки заметил попытку проникновения в его Святую Святых!

Я нажала на кнопочку гарнитуры и наушники ожили.

— Кристина Анджеевна, надеюсь для блокировки есть разумное объяснение. Как минимум попытка спасти от убийства, а не хитрость меня пленить и изнасиловать! — если начало было вполне ожидаемым, то концовка на миг лишила дара речи. Да и вообще, его сдержанный приятный голос в трубке меня как-то тревожно цепанул. Не ожидала что так дёрнусь, но если в лице не изменилась, то коленки сжала крепче и тихонько выдохнула:

— И не мечтайте, — сама поразилась своей колючести. В других обстоятельствах и с другим мужчиной, возможно, я бы засмущалась или заблеяла как овечка, но Кирсанов хоть и вызывал стойкое чувство волнения, но при этом наполнял уверенностью в себе:

— В вот насчёт другой особы не уверена, — нашлась торопливо вложив во фразу умеренную дозу яда. — К вам ломится женщина, — отчиталась деловито, уводя тему от щекотливо-неделовой. — Не представилась! Назначено не было… И если это не ваш заказ, о котором вы благополучно опять забыли предупредить…

— Отвечай односложно, — перебил меня строго Кирсанов. — Блондинка? — голос стал суровым и жестким, но с едва ощутимым подтекстом — мы команда. Я и он.

— Да! — Горячий мёд скользнул по внутренностям.

— С челкой?

— Да.

— Поинтересовалась где Лика?

— Да.

— И ты заблокировала двери?

— Да.

— Белье на тебе такое же кремовое, как полупрозрачная блузка? Или его нет совсем, судя по обтягивающим брюкам?

— Да… — кивала в такт вопросам, но на последнем очнулась, когда осознала, что он выходил за рамки нормальности. — Нет, — спешно поправилась, а потом поняла, что в общем-то непонятно что подтвердила, а что опровергла. Всяко про бельё ответила и тут же залилась краской. Роман Игоревич всё же умудрился выбить почву из-под ног. — Вы это точно озвучили?.. — было глупым, но я желала знать, послышалось или правда босс осмелился нарушить уставной этикет.

— Смотря о чём ты, — буркнул Кирсанов. Я позорно растерялась. Порывисто отвернулась от компьютера и цепкого взгляда женщины-пони, якобы, заинтересовавшись сканером, а на деле придумывая, как дальше вести беседу, но мои метания нарушил босс. Дверь в его кабинет открылась и на пороге нарисовался сам Роман Игоревич, все ещё с телефоном у уха.

Очаровательно взъерошенный, невыразимо хмурый, бесподобно задумчивый.

Демонстративно сбросил вызов, протянул трубку мне:

— На базу поставь!

Я на дрожащих ногах тут же юркнула в его кабинет, чтобы выполнить указание, а когда вернулась в приёмную, оказалась за спиной шефа: то ли я его тыл, то ли он мой щит.

— Ангелина, чему обязан? — спокойно уточнил Кирсанов, в упор глядя на белобрысую. — Давненько не имел чести тебя видеть, — очень спокойно вёл беседу, не двигаясь с места, только с деланно невозмутимым видом ослабил манжеты рубашки и чуть приподняли рукава пиджака, будто собирался прикоснуться к чему-то грязному. — Пришла на кофеёк?

— Пришла за дочерью! Ром, не будь скотом, дай хоть слово ей сказать… — и женщина-пони вдруг… вся сжалась, сморщилась точно вот-вот заплачет, а потом по идеально оштукатуренной щеке и правда покатилась слеза.

Ангелина? Та самая… жена… бывшая…

В моей голове носились мысли, роились и сталкивались одна таранила другую и я никак не могла ухватиться хоть за одну разумную. Момент нарушил Кирсанов:

— В кабинет! Быстро! — вкрадчиво-твёрдо велел дамочке-пони. Не дал Ангелине разрыдаться в приёмной, махнул командирским жестом на кабинет, где они с блондинкой и закрылись.

Я бы не узнала, что к чему, не будь рассеянной Кристинкой, не отключившей трубку внутренней связи.

Стоило мне снова нацепить наушники, как стала невидимым свидетелем личного разговора в кабинете.

— Ром, у нас была договорённость…

— И ты её нарушила. Уж прости, но Леры тебе не видать, ей такая мать не нужна, сами справимся, — на этой фразе, я торопливо сдёрнула наушник.

Не знаю, что меня пугало. То, что я услышу лишнее и личное, или то… что разочаруюсь в Романе. Я так не хотела подтверждения слов Макса о том, что Кирсанов — подонок, бросивший жену и отнявший у неё дочь.

Не успела опомниться, как дверь открылась, но вышла не Ангелина, а сам Роман. Замер передо мной ненадолго, смотрел прямо в глаза, пока поправлял рубашку, галстук и пуговицы на манжетах. Мне показалось, что он ищет от меня какой-то поддержки, которую я по статусу ему дать не могла, хоть и хотела, пожалуй. В эту секунду никакая из моих фантазий на тему его жестокого обращения к женщинам, не работала. Сейчас я хотела поддержать мужчину, который в этом нуждался. А потом он ровно велел:

— Кристина, принесите Ангелине воды, и выпроводите её, пожалуйста!

И ушёл.

Я бросилась в его кабинет, где в маленьком кухонном закутке имелся куллер и пара стаканов для клиентов. Ангелина, к моему ужасу, сидела прямо на полу, размазывая по щекам слёзы и тушь. Я себя вуйаеристкой ощутила, уж точно не для моих глаз эта сцена. Закрыла за собой дверь и шмыгнула в приватную комнатку, где Роман пил порой в одиночестве чай или на скорую руку обедал.

— Он что, настолько вам доверяет, что… — начала Ангелина, но икнула и покачала головой, принимая от меня стакан с водой.

— Наверное, — честно призналась я. Не знала, что это было. Наверное — доверяет.

Пони больше не хотелось называть “пони”. И белобрысой тоже. Рыдающая, дрожащая женщина вызывала жалость и сочувствие. Уж не знаю, что это и откуда у меня, но я не верила в… плохих матерей. Нет, я знала, что они были, что про кого-то снимали эти сюжеты на НТВ и в “Пусть говорят”, но это для меня были истории из телевизора. А вот прямо передо мной, явно была Мама, пусть и выглядела она… не по-мамски.

— Мне было сказано вас… проводить.

— Сама найду, — выдохнула Ангелина и сделала ещё один большой глоток воды. — Не верь ему. Раз уж он тебе доверяет… однажды и ты попадёшь под замес…

Мне чего было на это ответить. Горло сковала какая-то штука, которую я бы назвала ужасом, но ужасаться мне нечему. Только стало не по себе. Лгут ли рыдающие женщины, что сидят на полу и сжимают, как своё спасение, стакан с водой? Наверное, нет.

Роман Игоревич мне доверяет. А значит я однажды попаду под замес.

Ангелина встала и вышла, торопливо вытирая лицо.