Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Глава 32

Кристина

— Рома?.. — зову. В ответ тишина. Молчание и руки на плечах сжимаются всё сильнее. Я неуверенно мотаю головой, но обернуться мне не дают. Не Рома, точно не он. Запах, прикосновения. Я не так глупа, чтобы не понять, что меня касаются НЕ ТЕ руки. И кожей чувствую руки-щупальца, скользкие и мерзкие, ненастоящие… не отпустят, пока не утянут.

— Кто вы?

Лёгкий толчок в спину, и я падаю.

Бесконечно долго, даже сердце успевает ухнуть вниз и вернуться обратно.

Темно, пусто… страшно и долго.

Но вдруг ступней касается тёплая волна, а меня пробирает озноб.

Оборачиваюсь, но темнота окутывает так плотно, что никого не вижу. Кружусь, а тень от меня ускользает, только сильнее на ноги накатывает волна. Делаю новые и новые шаги, так что платье намокает и путает ноги, усложняя движение. Не алое — белое, будто свадебное. Облепляет меня, точно русалочий хвост, закручивается вокруг ног и тянет на дно. А по нему… кровавые пятна.

Я что-то теряю. Не то жизнь, не то на мне остатки тёмной крови.

Я ранена? Вроде нет…

Но тень ушла, а потом… набросилась с новой чёртовой силой.

— Я ранена… не тронь… — ору, да вместо крика сип.

Отшатываюсь в ужасе… Меня охватывает ни с чем не сравнимый страх.

Невероятное чувство, что тебя не толкают, а уже просто подхватывают и тянут в воду.

Плевать что голоса нет. Я визжала, барахталась, а меня всё дальше тащили в воду и почти не давали вынырнуть на поверхность, сколько бы не билась и не хватала ртом воздух.

Паника, жуткая. Я ведь люблю, обожаю воду! Но горячую! Раскалённую!!! Знакомую и не в таких количествах. А эта открытая ужасная махина и тонны-тонны воды…

Не могу поймать ногами дно. Всюду расплываются алые кровавые пятна и я понять не могу отчего, откуда, мне же не больно. Мне только страшно, дико страшно.

— Рома! — в отчаянье хриплю.

Меня уже никто не держит под водой.

— РО-МА!

Вокруг, как алая кровь, расплывается моё кричаще красное шелковое платье.

Распахнула глаза, хватая ртом воздух, опять переживая утопление и воскрешение. Перед глаза до сих пор ослепительно яркие кровавые пятна то в воде, то на платье… то самое платье и я в нём. Сердце билось оголтело, аж в голове пульсировало и её чуть ли не разрывало от боли.

— Крис, Крис, — меня тотчас затормошил Рома, приводя в чувство. Смутно помнила, как оказалась в постели. И тем более, как рядом со мной засыпал Кирсанов. Но была благодарна. Его руки, шепот, жар меня успокаивали.

— Чшш, уже всё… закончилось, — прошелестел Рома, в объятиях укачивая и поцелуями плечо опаляя. Без пошлости — так, словно волновался и пытался хоть как-то меня ободрить.

Ненавязчиво уложил на подушку, подгрёб меня к себе ближе, придавил рукой и ногой, а носом уткнулся в висок. Его губы приятно скользили по коже, и вообще хорошо с ним было. Так хорошо, что я опять задрожала, понимая, чуть было не потеряла всё это.

Сказку, о которой не мечтала. Мужчину, о котором и грезить боялась. Из-за какого-то урода, решившего моей жизнью поиграть!

Долго лежала без сна, прислушиваясь к мирному сопению Кирсанова. Нет-нет, смаргивала накатывающую дремоту, до нестерпения страшась уснуть, и не проснуться. Так и лежала, перед глазами начинали мельтешить проклятые белые пузыри, сливаясь в белый туман.

Пока не стало совсем дурно и тошно, до дикости захотелось свежего воздуха.

Вылезла из капкана Роминых рук и, не найдя ничего мудрее, вышла на балкон. Тёплая ночь, вернее только-только начинающее утро. Едва светлело, и даже на горизонте над море не виднелось солнышка. Я облокотилась на балконное перило, всматриваясь в территорию гостиницы и пляжную зону. Уже веселья не было — тихо, пусто.

Если бы курила — закурила, такая романтика вокруг, но увы… просто стояла и глядела на набегающие на берег волны, в редких барашках.

Мысли не то чтобы роились в голове, скорее я просто не могла понять, что меня беспокоит больше. Неизвестный тип на берегу, меня едва не убивший? Или крыса на работе? Или Ветта? Или лежащий на постели Рома, который как бы теперь… мой?

Всё это начинало сводить с ума. И нападение, и игры бизнеса, и наше сближение с Кирсановым.

— Чёрт! Таблетка! — встрепенулась, и только развернулась, чтобы выйти с балкона, как уткнулась в Ромину грудь.

— Далеко собралась? — усмехнулся он, тотчас заключая меня в кольцо своих крепких, жадных рук.

— Таблетку выпить, а то забуду! — выдохнула в него и улыбнулась от того, как удобно в его объятиях.

— А она где? — игриво уточнил Кирсанов.

— В номере… моём, — добавила, запоздало поняв, как глупо прозвучало, а Рома с сожалением покачал головой:

— Голой пойдёшь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Опять нелепая заминка случилась. Я лбом упёрлась в обнажённую грудь Кирсанова, с натяжкой вспоминая, куда делось платье. Вроде… Рома его с меня вчера снял.

— У меня из твоего наряда только трусики в носибельном состоянии, и то… пока, — хмыкнул пошленько. — Платье увы, не пригодно. Хотя, оно и к лучшему. Ты. Голая. И только трусики…

— Думаю, это будет фурор, — я подыграла шутливому настрою Ромы. — “Голая помощница Кирсанова, плутающая по коридорам Крымской гостиницы накануне важной презентации”.

— Ого, уже и заголовок готов, — поржал Рома, но секундой погодя, чуть отстранился и глянул на меня виновато:

— Ты как?

— Нормально, — мотнула головой. — Горло чуть першит. Тело какое-то ватное. Пару синяков… но жить буду.

— Хорошо, а что за таблетки?

Я потупила взгляд:

— Противозачаточные…

— Важно, — кивнул понятливо Рома. — А потом никак?

— Потом? Когда уже будет малыш? — уточнила свою очередь.

— Он так быстро? — вот не знаю, издевался или прикалывался, но я в роль вжилась:

— Со скоростью вливания…

— Да ну?! — пшикнул Рома. — С одного раза?

— Вся позапрошлая ночь, — напомнила важно.

— Позапрошлая? Так давно? — прищурился хитренько.

— Роман Игоревич?!. - хотела укорить, да голос скатился до стона, когда он меня заткнул мягким поцелуем. Не уверена, что это было к месту и моему состоянию, но я ответила, ещё и за шею его обвивая…

— Чёрт! — сглотнул Ромка, прервав углубившийся поцелуй, который из ободряющего и романтического перешёл в жадный и голодный. — Прости… это…

Не дала ему договорить и опять потребовала ласки. Встала на цыпочки и за голову без нежности к себе притянула.

— Уверена? — ещё сопротивлялся нашей страсти Кирсанов, нарушая волшебство бурлящих эмоций, которые во мне рождал.

— Да, — обронила, шумно дыша и вновь мы с ним столкнулись губами, уже подыхая от желания ощутить друг друга. Его руки сжимали меня всё крепче, скользили по спине, пока не оказались на заднице. Смяли грубовато и рывком приподняли, усаживая на себя.

— Бл*, ты сводишь с ума, — шептал урывками, продолжая терзать мой рот, и я Кирсанова понимала, как никто. Сама чокалась от того, как его хотела. Это было что-то ненормальное — нереальное, бешеное и испепеляющее. Его руки, губы, тело… и, боги, его член… ворвавшийся в меня и заполнивший до упора.

— Да! — прогнулась навстречу и тотчас утратила связь с миром, когда Ромка поймал губами мой сосок и с бархатным рычанием его прикусил…

— Крис, что опять не так? — протаранил мои мысли чуть охриплый голос Ромы. Я не спала, вернее, только стала засыпать, как на меня паника накатила. Вот я и лежала, задумчиво кусая губу.

— Волнуюсь из-за таблеток. Не хочу залететь. Мне кажется из меня выйдет херовая мать.

— Что? — проморгался спросонья Рома. Посмотрел на меня, как на болезную, но потом смягчился:

— Ты будешь потрясающей матерью.

— Не говори, чего не знаешь! — мрачно отрезала я. Терпеть не могла никогда этих глупых ярлыков. Улыбнулась малышу в коляске — сразу “Ты будешь отличной матерью”. Трижды “Ха”! Жизнь штука странная и непредсказуемое. Могла ли Ангелина, имеющая любящую семью вырасти кукушкой?.. Каковы шансы, что брошенная Кристинка станет наседкой?..

— Ты и Лерка — лучшее, что я видел, — судя по тону он шутил и не пытался подмазаться. Даже ближе подобрался и меня к себе подтянул, но я была на взводе и повела плечами, чтобы избавиться от хвата:

— Ну Лерка… Я ей подружка, а не мать, — проворчала, копошась в мыслях. — Веришь нет, но дружить с детьми очень-очень просто… Стоит поговорить с ними, как с взрослыми, и они тут же встают с тобой на одну ступень. И не они становятся как ты, а ты как они… — разжевала, как видела ситуацию. — Она же со мной “играет”. Только и всего.

— Ты говоришь глупости, она тебя любит… — он ещё не договорил, а я уже качала головой:

— Она считает, что я её подружка! — перебила Рому. — Напарник по игре в мамонтёнка, а мама ей — Ангелина, и это никто не изменит!

— Не хочу о ней… — отрезал недовольно Кирсанов и откатился на другой край постели, всем видом показывая, что эта тема закрыта.

— Ром, — протянула мягко и к нему подалась, нагло уместив руку с головой у него груди и пристально посмотрела в глаза: — Надо!

— Она тебя обработала, — уличительно кивнул Кирсанов. — А ты наивная и веришь всей херне, которую она придумала. Это её излюбленная манера. Мифами и байками нашу жизнь разукрасить, да по всем углам меня монстром называть и главным лицедеем.

— А вот и неправда, — робко улыбнулась я. — Ром, она о тебе ничего плохо не сказала. Наоборот… — Кирсанов на меня так посмотрел, что я набралась смелости и продолжила:

— Она тебя чуть ли не в ранг богов возводит. И грехи свои понимает. И неправоту…

— Да ну? — поморщился Роман, но слушать продолжал. — Тактику сменила?

— Почему ты не дашь ей шанса объясниться с тобой?

— Давал, несколько раз. Ровно столько, сколько посчитала возможным для собственного достоинства и чувств, ну и для безопасности Лерки.

— Она её очень хочет узнать.

— Не сомневаюсь.

— Ром, — протянула молебно. — Ангелина правда хочет наладить отношения. Она… чёрт, ты хоть знаешь, что её тётка таблетками поила?

— Эт которая Аделин Владимировна? — остро на меня глянул Кирсанов.

— Не знаю, — дёрнула плечами, — но я так поняла, что тётка у неё одна. И та ещё су*а.

— Так и думал, что Ангелина пошла в неё, — буркнул Рома.

— Возможно, но твоя бывшая по глупости велась на её козни. А тётка надоумила её на многое. А Ангелина… — я запнулась. — Я много конечно не знаю, с вами знакома только-только, но мне она показалась искренне сожалеющей. Согласись, бывают у нас у всех какие-то обстоятельства… — опять замялась, не зная, как вернее мысль донести. — Меня вспомни. Я к тебе подослана была… Даже замуж собиралась за Макса, но ты ведь меня простил… А по сути даже не выслушал оправданий.

— Они мне не нужны. Я либо верю, либо нет. Ангелина растратила лимит.

— Ром, она не в себе была, депрессия…

— Ой, не начинай. Это всё бред..

— НЕТ! — моё восклицание оказалось слишком громким, Рома даже отшатнулся. — Почему мужчины предпочитают не верить? — я наверное горячилась, зато внимание Кирсанова было полностью на мне.

— В то, что у женщин БЫВАЮТ послеродовые депрессии? Или в то, что порой гормоны реально влияют на психику? — не преминул уточнить Рома. — Как по мне она была просто не готова жить с нами. Семьёй!

— Что за деление на чёрное и белое? — обида взяла. — Или что, либо здоров, либо псих? Знаешь, я никого не оправдываю, но давай чисто гипотетически… — не собиралась сдаваться, хотя бы пока не озвучу всё, что у меня кипело. — Я забеременею, а после родов испытаю шок. Тут и депрессия. Психоз. Ты что, отведёшь меня к врачу или скажешь, что я прикалываюсь?

— Ты не такая…

— Не какая? — вторила удивлённо. — Не женщина, в смысле? Или что, депрессии меня обходят стороной? — меня реально разрывало от негодования. — Ох… — отлепилась от Кирсанова и категорично взмахнула руками: — Вот потому не хочу иметь детей! И вообще, не готова к отношениям…

— И почему? — приподнялся на локтях Рома, пиля меня вопрошающим взглядом. — Потому что боишься депрессии?

— Потому Что Боюсь Мужчин, — голос был куда холоднее, чем я рассчитывала. — Мой отец не был опорой матери. А он сильный, военный, офицер. Макс — не был опорой мне. Пытался, но как-то слишком уж на меня “заваливался”. У меня ощущение, что одной проще.

— Это обманчивое. Не думай так, — Рома даже сел на постели, будто испугался моих слов. — Иди сюда, — не успела от него увернуться, схватил за руку и рывком притянул меня к себе. И прижал так крепко, что у меня воздух из лёгких выбило. — Давай решать вопросы, по мере их поступления, — пробурчал в макушку, шумно сопя. — Ты мне нравишься, но я не уверен, что готов к чему-то большему, как и ты. Мне хорошо с тобой. Я даже наслаждаюсь нашим общением, чего не делал с женщиной уже очень давно. И секс у нас на высшем уровне, — хмыкнул жарко и поцеловал в темечко. — Поэтому не будем омрачать НАШИ отношения ни Ангелинами, ни нежеланными детьми. Не хочешь — не будет, — рассудил так просто, что мне прям полегчало.

— Не готова, Ром, это другое, — решила уточнить ремарочку. — Я пока не чувствую опоры под ногами и крепкого плеча рядом. — Осознав как это некрасиво прозвучало, подняла на него глаза. — Прости, но ты сам сказал…

— Да я тебя понял, — кивнул Рома, но в синеве глаз прочитала небольшое разочарование.

— Знаешь, когда мне было пять, я верила, что нужна матери. В семь, надеялась, что она ко мне вернётся. В десять… доказывала с пеной у рта, что мама самая лучшая и старается для семьи. Только лет в семнадцать я перестала вообще о ней думать. Это стало неожиданностью… никакой. Ни горячо, ни холодно, но до этого возраста, я бы приняла её. Любой. И простила бы, как бы не обижалась.

Повисло тягучее молчание. Мне даже стало казаться, что Кирсанов не ответит. Это его право, да и я сделал, что могла…

— Я тебя услышал, — прошептал Ромка, заставил посмотреть ему в глаза, придержав за подбородок, а потом поцеловал. — И всё же ты Мата Хари, — тихо усмехнулся. — Незаметно навязываешь, что желаешь… Нужно тебя нанять в качестве агента под прикрытием, — и опять поцеловал. Только в этот раз уже не выпустил из объятий, а завалил на постель… в который раз доказывая, что секс у нас и впрямь охренительный!

Проснулась от настойчивого звонка мобильного. Не моего! Но где-то недалеко.

— Ром, — толкнула Кирсанова, развалившегося звездой на постели, в то время как я у него под мышкой, прижавшись к боку, чтобы не упасть на пол.

— А? — нехотя приоткрыл глаз Рома. — Чёрт, — тотчас и крутанувшись по постели, схватил айфон. — Твою мать! — глянул на экран и в следующий миг уже был на ногах. — Да? — в трубку. — Щас буду! — и сбросил звонок. — Презентация! — для меня и быстро юркнул в душ.

Блин! Совсем забылись… Я поводила головой на предмет своего телефона, но не нашла. Ещё собиралась с мыслями, как Кирсанов уже вернулся. Мокрый, чертовски соблазнительный в одном полотенчике вокруг бедёр.

Мда, вот от такого полотенчика и я бы не против забеременеть!

— А сколько времени? — задумчиво уточнила, чтобы не тупить.

— Скоро девять.

Вот теперь очнулась и я:

— Ром, но так я могу не успеть!

— Одурела? — нахмурился он. — Какая презентация в твоём состоянии? Тебе отлежаться нужно и ни в коем случае не мелькать на публике. Если нападение было…

— Кирсанов, — грозно оборвала его я, — ты можешь сколько угодно рассуждать на тему, но презентацию я не пропущу! У нас был план. Я не отступлю. Я готова! — не уверена, что он меня воспринимал всерьёз, потому что голая на постели девушка, воинствующе грозящая пойти “на войну”, которая вот-вот начиналась, лично бы у меня не вызвала стойкого доверия.

— Крис, такая жертвенность похвальна, но я против! — упирался Рома. Ловко стянул злосчастное полотенце с бёдер, принялся промокать им влагу с кожи. Я даже засмотрелась на эту сексуальную красоту. Всё же есть в мужчинах… это умение полностью завладевать вниманием неискушённых девушек одним своим обнажённым видом. А Кирсанов был охренительно красив, так бы и облизала.

— Лучше подумай, будешь писать заявление или нет? — бросил через плечо, уже заглянув в шкаф в отдел с полками, явно выискивая боксёры.

О разговоре с Олегом немного рассказал между сексом и попыткой выяснить, как выглядел нападавший, который у меня только с афроамериканцем ассоциировался, потому что на его лице была маска/чулок, — но последнее слово оставил за мной.

— А если и правда грабитель? — скомкала край простыни натянув на себя, чтобы прикрыть наготу. Не то, чтобы резко засмущалась, но по мере одевания Кирсанова, я себя всё больше чувствовала раздетой. — Наркоман? Денег хотел? — перебирала с робкой надеждой, что это прокатит. — Увидел меня, всю такую одинокую, воздушную, красивую, — улыбнулась невинно. — Подумал, что драгоценности на мне…

— И поэтому решил утопить? — вскинул брови Кирсанов, уже застёгивая брюки.

— Да он вроде и не собирался душить, — запнулась в начале, вспоминая нашу странную потасовку, — а потом… упали…

— Крис, так не пойдет, — накинул на себя рубашку и занялся пуговицами на рукавах. — Вроде бы да ка бы… Ты как жертва со Стокгольмским синдромом. Если решишься на заявление, должна не оправдывать нападавшего, а обвинять!

— Я поняла, — горячо кивнула, — но это потом, а пока мне нужно тоже собираться на презентацию!

Бодро соскочила с постели, но пошатнулась от слабости в ногах. Собиралась было обогнуть Рому:

— Ты куда? — придержал за плечи Кирсанов, ещё и путь преградив.

— Ром, не удержишь. Я пойду! Да и, — надула губы, — страшно мне… тут будет сидеть одной.

На лице Романа играло сомнение, поэтому решила дожать:

— А так, — галстук, перекинутый через плечо стянула. — Я рядом с тобой. — Набросила удавкой и ловко завязала красивый, а что для меня важно, идеальный узелок. — В толпе… — центровала, оставшись довольной результатом. — Не одна!

Кирсанов ещё сомневался, но видимо понял, что спорить со мной бесполезно. Шумно выдохнул:

— Ладно, я быстро, — торопливо к шкафу ступил за чёрными в цвет костюма ботинками. — Потом к тебе, — уже зашнуровывая.

Роман

Затык оказался в том, как раздобыть вещи Кристины. Одну оставлять я её не собирался. Голой по коридору шастать — конечно экстрим и бесшабашная ролевая, поэтому вручил свою курортную рубашку с коротким рукавом, прихваченную на случай прогулок, и хлопковые брюки.

Смотрелась она в моём безобразии — не передать словами как нелепо и в то же время обольстительно. Впрочем, это её природное состояние, поэтому похмыкивая за её спиной, я спешил за Кравчик к её номеру, а взглядом по её фигурке скользил.

Чтобы штаны не спадали, она их придерживала, длинну скатала, а рубаха… мне особенно нравились торчащие соски, нагло выпирающие через ткань. Укусить хотелось до чёртиков.

Наверное это я бы и сделал, но номер Кристины находился несколькими дверями за моим, поэтому добрались можно сказать без приключений, лишних глаз и довольно быстро.

Уже в номере Кристина удивила скоростью. Душ приняла в пару минут. Макияжа почти не наносила: лишь синяки замаза, чуть туши на ресницы нанесла, да губы выделила, как всегда красным.

А потом… стала ворошить косметичку, кусать губы, усевшись на постель. Мне не нравилась её глубокая задумчивость. Девчонка была сама не своя. Понятно, что вчерашний вечер для неё стал шоком, но было непривычно видеть её такой. Обычно улыбчивая и сияющая, а сейчас — тень себя.

Даже мелькнула мысль, настоять “остаться в номере”, но не решился — в такой мелочи мне ничего не стоило пойти на поводу желания женщины. Тем более, если она себя чувствовала рядом со мной безопасней…

На этом мысль пошатнулась.

Кравчик бойко принялась вытряхивать всё из тумбочки. Досадливо фыркнув, выудила сумку из шкафа, а когда и там не нашла, что искала, торопливо скрылась в ванной комнате — и уже через секунды там раздался грохот.

Я терпеливо ждал и на часы ручные поглядывал. Нет-нет, да и сбрасывая звонки, методично поступающие на айфон. От Польски!

— Крис, — не выдержал повисшей тишины. Тотчас из ванной показалась Кравчик. Очень взволнованная. Меня не слышала, возле постели на пол опустилась и головой нырнула под…

— Крис, — опять подал голос. — Что ты ищешь?

— Таблетки! — шумно выдохнув, так и осталась сидеть на полу Кравчик.

— А это можно потом решить?

— Я уже говорила. Забеременеть не хочу. А таблетки куда-то делись… — опять обвела номер взглядом.

— Шпионы? Заговор? Воры? — пошутил я, но встретив осуждающий взгляд Кравчик, сдался. — До вечера терпит? Презентацию отчибучим, и я куплю коробку таблеток! — заверил на полном серьёзе.

Кристина выглядела озадаченной, но потом кивнула:

— Пачки будет достаточно. Просто там… график. Чёрт, — встала, отряхивая платье от невидимых пылинок и соринок: — Но раз ты такой безответственный, теперь моя беременность — полностью твоя ответственность!

— А ты сомневалась? — натянуто хохотнул я и опять на часы глянул.

— Вообще-то я пошутила! Уж что-что, а необходимость кому-то за меня ответственность нести — мне точно не нужна! — подбоченилась Кравчик.

Она так мило воинствующе выглядела, что я не сдержал смеха.

— Не смешно, — буркнула она, серьёзностью заставив меня заткнуться. — Я не хочу залететь.

— Купим! — заверил ещё раз. — Только пошли уже, — опять на часы глянул.

— Хорошо, — кивнула безрадостно и торопливо в туфли на высоком каблуке влезла. Перед зеркалом крутанулась, по щекам себя постучала. И зависла… глядя на себя:

— Ром, — секундой спустя, и через зеркало на меня молебный посмотрела:

— А можно я успокоительного выпью?

— Крис, — озадаченно протянул, уже начиная заводится, — таблетки…

— Это не таблетки, — мотнула головой. — Типа алкоголя…

— Ещё лучше, — нахмурился я. — Если язык вязать не будешь, или качаться и хихикать без дела — не вариант!

— Нет, я же не упиваться. Немного. Это какое-то суперзелье. Волшебное. Из прошлой жизни, — добавила с горечью. — Помогает очень хорошо. Пару глотков… и я буду бодрячком.

Мысль мне не нравилась категорично, но: время поджимало, я до сих пор чувствовал себя виноватым, да и, чёрт возьми, если ей нужно немного снять напряжение…

— Уверена? — с недоверием прищурился, зло на айфоне поставив беззвучку, потому что телефон разрывался от входящих.

— А то, — кивнула Кристина, улыбнувшись. — Когда я шла на первое собеседование к тебе… его выпила.

— Да ну? — теперь и я усмехнулся. — Ты была под шафэ? — это реально изумило. Помня её вкус, я бы не сказал… Хотя сам выпивал, может и не учуял поэтому.

— Не то, чтобы совсем, — замялась Кристина, — но чуть не в себе точно, — пшикнула смехом. — Как вспоминаю, что говорила, как тупила, — опять прыснула.

— Не знаю, — нарочито строго кивнул. — Меня ты как раз своей нелепостью и привлекла. Такая девица… не от мира сего, — признался впервые, как отреагировал на Кравчик.

— Вот-вот, — закивала Кристина. — И между прочим, я тебе тогда чуть не отдалась, — деланно серьёзно добавила. — Хорошая штука!

— Боюсь представить, — протянул с бОльшим сомнение. — И ты ЭТО зелье принять хочешь?

— Ну оно вроде помогает расслабиться. Страх уходит, волнение…

— Хм, может лучше этой хренью Польски напоить? — пришла мне грандиозная мысль.

— Ром, — заканючила Кристина, — так можно или нет?

— Ладно, — отмахнулся, глянув на часы. — Нет времени спорить, но надеюсь ты понимаешь, как это важно, — напомнил строго, — знать меру. Иначе… накажу!

— Хм, я тут сразу призадумалась, — хихикнула Кавчик, но вещевую сумку, которую успела засунуть в шкаф, вновь выудила, — а может ну его эксперименты? — дёрнула плечом, вжикнув молнией. — Может сразу накажешь?

— Ох, Кристинка, — покачал я головой. — Доведёшь до греха, — не шутил. Эта девчонка меня заводила с полоборота. И вроде как уже секс под утро был. Но с тех пор, я всё равно уже пару раз возбуждался, а выхода так и не было.

— Вот оно, — Кристина достала небольшую бутылочку из внутреннего кармана кладези. Закусив губу, с характерным чпоком вытащила пробку. Я смотрел на это с недоверием.

— Ну, была не была, — протараторила Кравчик и прямо из горла сделала глоток.

— Может, всё же лучше таблетку? — уже нервничал и чаще обычного глядел на часы, словно этим мог замедлить ход часов.

— Нет, говорю же. Я от них вялая, а от этого — бодрячком.

Таких заходов-глотков Кристина сделала три.

— Может, хватит? — остановил взглядом, когда она собиралась опять отпить. Кравчик как-то дурашливо пшикнула, но бутылку закупорила и поставила на прикроватную тамбочку.

Выходили торопливо. В коридоре ускорились. А в лифте чуть ли не танцевали от волнения.

— Ты как? — уточнил, когда Кристина принялась мурлыкать мотивчик.

— Отлично! — широко улыбнулась, а вот глаза мне её не понравились. Зрачки расширены, какой-то нездоровый блеск. Она что наркоты приняла? Нужно будет потом изучить что за волшебное средство.