Бойся своих желаний

Нарен

До Нарена я добрался только на шестой день. Можно было и вечером пятого, уже стало много пригородных усадеб и хуторов, но я решил, что шарашиться по незнакомому городу ночью — не самая лучшая идея. Так что я спокойно переночевал в небольшой рощице в стороне от главной дороги, а утром, полный сил и надежд, вступил в этот город-порт.

Сам город вытянулся вдоль моря, и с холмов, окружающих его, просматривался почти полностью. Дорога входила в самый центр города, и было заметно довольно чёткое разделение на районы. В центре много больших красивых каменных домов. Правая часть быстро теряла этажность, превращаясь в одноэтажную застройку весьма хороших домов с крупными участками, огороженных заборами. Ещё дальше порт с пирсами и множеством крупных складов. Корабли просматривались не очень хорошо, но из примерно полусотни большая часть была обычными рыбацкими баркасами, и лишь с десяток можно назвать двухмачтовыми шхунами. Местных названий я, разумеется, не знал, так что назвал как вспомнилось. Скорее всего, там рыбаки и местная прибрежная торговля. Привезли что-то, сгрузили на склады, а потом развезли куда надо. И так же в обратную сторону. Скорее всего, жизнь там бурлит, но мне шум и гам как раз и не нужны. Я, наоборот, настроился пожить тихо, погреть косточки на солнышке, покупаться в море. Деньги у меня есть, и можно было бы устроиться в центре, жить как приличному человеку, но мне категорически не хотелось ни с кем общаться, так что выбирать пристанище придётся в левой части города. Там виднелось несколько довольно больших строений, напоминающих какие-то фабрики, но, в основном, был одноэтажный жилой сектор. Значит мне туда. Там и люди попроще, и к морю можно было подойти поближе.

А когда уже шёл по улицам города, не мог отделаться от ощущения, что всё это я уже видел когда-то в очень старых фильмах о черноморских городах. И чем дальше к окраинам, тем сильнее было это чувство. Были и очень ухоженные дома-усадьбы, но гораздо чаще вокруг была мешанина очень простеньких домов из песчаника (или ракушечника). Каждый лепил из того что было, и часто оградки вокруг домов заменяли колья, перевитые ивой. Если вообще такая оградка была. Попадающаяся ребятня сплошь бегала босиком, в штанах и рубахах из серой материи. Да и взрослые не отличались особыми нарядами. Чем дальше, тем меньше становилось брусчатки на улицах. Фонари только на перекрёстках. Я многое повидал во время своих путешествий, и далеко не везде люди жили в достатке, но от этого города я почему-то ожидал больше. Наверное, извечное мнение, что уж на югах-то у моря все должны жить счастливо и богато.

На одной из улиц приметил таверну, которая мне чем-то понравилась. Солнце поднялось уже довольно высоко, и я решил зайти перекусить. Внутри оказалось не слишком богато, но хотя бы чисто. Народ, по большей части, уже поел и отправился по своим делам, так что в зале кроме меня была лишь пара человек. Но пирог с рыбой, который мне подали, был выше всяких похвал — сочное мясо, немного овощей, специй, и соли в меру. И тесто как я люблю — пышное, сдобное, но с хрустящей корочкой. На Земле, вроде, такое называют кулебякой. А может просто пирог с рыбой. Размером с тетрадный лист, толщиной сантиметров пять, но было так вкусно, что я и не заметил, как уплёл весь пирог. А ещё и кружка с каким-то сладко-кислым напитком.

Сыто отодвинувшись от стола, я решил, что такая еда мне подходит, и можно поискать жильё где-нибудь рядом. И когда служанка подошла забрать посуду, я без особой надежды спросил.

— Хозяйка, а у вас здесь можно какое-нибудь жильё снять на время?

Женщина в недоумении посмотрела на меня.

— Жильё? Снять?

Ну да, район не очень благополучный, да и вряд ли здесь наплыв отдыхающих, как в нашем Сочи.

— Ну да. Я тут приехал здоровье поправить, так что на какое-то время нужна крыша над головой. Я не привередливый, так что можно самое простое что есть, лишь бы было где поспать.

Женщина снова с сомнением оглядела меня, потом медленно протянула.

— Ну… сейчас спрошу.

Минут через пять она привела ещё одну женщину средних лет. Снова объяснение про жильё, и меня отвели к дому всего через десять домов от таверны. Простенький, серенький, но меня отвели в глубь сада и показали… самый откровенный сарай. Наверное, когда начинали строить дом, здесь была времянка, но потом её оставили, используя как склад для инструмента, корзин и прочего барахла. Можно было заматериться, развернуться и уйти, но я только рассмеялся про себя. Почти как в общении с джинами — надо чётче формулировать свои желания. А так — всё как я и просил — самое простое жильё, лишь бы переночевать.

Я повернулся к женщине.

— И сколько ты за это хочешь?

Женщина замялась.

— Э… пять серебрушек за месяц.

Да уж, цена как на настоящем курорте. Я не стал спорить и отсчитал деньги. Главное — что крыша над головой будет, и есть куда вернуться. А то, что щели между досок, так здесь постоянно под тридцать градусов, а так будет хоть какая-то вентиляция.

— Значит так. Всё из этого сарая вынести куда-нибудь подальше. Пыль и мусор убрать, стены изнутри побелить. Ну и какой-нибудь матрас сооруди, чтобы не на голых досках спать.

Женщина, сжимавшая в кулаке неожиданные деньги, часто-часто закивала.

— Конечно, господин, сейчас всё сделаем.

Она тут же позвала свою ребятню, но я не стал им мешать. Сейчас меня интересовало только море.

Чтобы не потеряться, узнал название понравившейся таверны (для ориентира). Ну а потом начался слалом в сторону моря. Идти не очень далеко, минут двадцать, но в кривых улочках, переулках и случайных проходах между сараями легко можно было заблудиться. Пока у меня был главный ориентир — море, а вот возвращаться будет уже труднее.

А вот море меня разочаровало. Вернее, море как раз было как ему и положено — синяя чистая вода, невероятный воздух, но… Вода довольно прохладная, хотя уже начало местного лета и жара под тридцать. У самого берега довольно резкий перепад, и домишки стояли вплотную к этой террасе. Сам пляж покрыт сплошной галкой, и шириной всего с полсотни метров. Да и оглянувшись по сторонам, понял, что я здесь единственный идиот, решивший позагорать и искупаться. Виднелись рыбацкие лодки, вытащенные на берег, что-то промышлявшие дальше в море, но идиотов, лежащих на гальке, не было. Стало доходить, что отдыхающих, желающих погреть живот, и для этого приехавших с другого королевства, здесь по умолчанию быть не может, а для местных это просто водоём, в котором они ловят рыбу. Даже мальчишек не было видно. Вроде бы и плевать, мне компания не нужна, но меня вдруг переклинило, что купальных плавок у меня нет, а лезть в воду в единственных кальсонах как-то не камильфо. Ну и что теперь делать? Пришлось поворачиваться и идти туда, где никого нет.

Получилось не сразу. Пару километров вдоль берега то одиночные дома, то небольшие посёлки рыбаков. И почти везде рыбацкие лодки. Может и правильно — мало поймать рыбу, надо её ещё и продать, чтобы собственной семье было что есть кроме вечной рыбы. А где это сделать, как не рядом с большим городом?

А километра через три рыбацкие дома исчезли, но и берег (вернее, перепад от земли к воде) стал круче. Какое-то время я шёл по тропинкам вдоль берега. Потом даже дорога появилась, но она постепенно уходила от береговой линии, и я снова стал пробираться вдоль обрывов, надеясь найти удобное место.

И такое место нашлось. Не знаю как это назвать — то ли маленькая бухточка, то ли просто изгиб берега, но получилась примерно стометровое вдавление моря в берег. Сам берег — примерно пятиметровый обрыв. Края — вздыбленные скалы, а пляж, куда я спустился, представлял из себя сплошную гальку. Но волн почти не было, вода заметно теплее, чем в городской черте, и я мысленно возблагодарил кого-то в небесах за такой подарок. Для меня почти идеально — пляж закрыт со всех сторон (кроме моря), и я мог делать что угодно. А то, что галька, так тьфу на неё. Десяток дробящих заклинаний из земляной серии, и у меня уже персональный пляж с чистейшим песком. Единственный минус — что бухточка сравнительно далеко от города, и добираться придётся не меньше часа. Ну и что? Я абсолютно свободен, не связан никакими обязательствами, так что даже такую ходьбу можно рассматривать как дополнительную тренировку для поддержания физической формы. Кажется, японцы доказали, что человек для здоровья должен проходить в день не меньше десяти тысячи шагов. Даже если я вообще ничего не буду делать, кроме как ходить на пляж и обратно, это будет мне только на пользу.

Ну а дальше было то, о чём я, наверное, мечтал всю свою жизнь — я сбросил с себя всю одежду и совершенно голый вошёл в воду. И уже лёжа на спине, убаюканный лёгкими волнами, понял — это и есть счастье! Именно так надо жить, отрешившись и наплевав на всё суетное. Всё это где-то далеко и не стоит моего внимания. А настоящее — это здесь, погружаясь в воду и наслаждаясь каждым мгновением. Ну а наплававшись, улечься на горячем песке, это вообще полный…

Пару часов я наслаждался морем и солнцем, а потом жизнь вернула меня к реальности. Во-первых, я захотел жрать. Именно жрать, словно организм вдруг вспомнил, что он живой, и что он очень хочет кушать. Во-вторых, мне начало печь кожу. Да, такая банальщина, с которой сталкивается любой отдыхающий в первый день на море. Но с этим я разобрался быстро, просто направляя энергию по всей коже с приказом снять перегрев и возможный тепловой удар. В-третьих, я озаботился сохранностью своих колец. Такая мелочь, но отдыхая на песке, нечаянно коснулся одного из своих колец, и мне очень не понравилась лёгкость, с которой оно крутилось на пальце. Сразу вспомнились сотни историй о потерянных на пляжах кольцах и прочих украшениях. Я, конечно, могу ещё сделать такие же, но зачем бездарно тратить время и нервы, если можно заранее побеспокоиться о сохранности моих боевых артефактов? Да и перстень первого хранителя болтался на груди, ничем не прикрытый. А если кто случайно придёт и случайно увидит? Может и не придаст значения, не поймёт что он увидел, но зачем создавать проблемы на ровном месте?

Так что обратно я отправился пораньше. И если в бухточку я шёл часа полтора, то обратный путь занял почти три часа. Пока дошёл до города, пока разобрался какими закоулками идти до «моей» таверны. Зато по дороге сделал три полезных дела. В лавке, торгующей тканями, прикупил два больших куска самой дешёвой ткани (типа мешковины). Один кусок планировался как небольшой навес на пляже (всё-таки после обеда солнце жарило немилосердно). В лавке скорняка мне за полчаса и две серебрушки сшили очень симпатичный кожаный мешочек с завязкой, подвешенный на витом шнуре из чего-то вроде шёлка. Получилось очень симпатично и очень прочно, и я сразу сложил туда все свои кольца, да ещё и десяток золотых добавил. Теперь, что бы со мной ни случилось, самое дорогое всегда будет со мной. А ещё на каком-то раскладе прикупил весьма симпатичную соломенную шляпу. Не сомбреро, конечно, но хотя бы голову не будет печь. Добравшись до таверны, долго сидел, насыщаясь тушёным мясом и очередным кувшинчиком морса. Да и интересно было приглядеться к возможным будущим соседям. В общем-то, ничего особенного. В основной массе работяги, как и я, пришедшие поужинать. Было несколько более богатых посетителей, похожих на приказчиков или каких-то чиновников. Была и парочка подозрительных личностей (куда ж без них), но вели они себя тихо, так что я решил, что такой район мне подходит. Если меня не будут трогать, то и мне не придётся никого «трогать».

А когда вернулся в свой сарайчик, там уже было чистенько, светленько от свежей побелки, и даже большой тюфяк с сеном лежал на одной из лавок. Я сразу накрыл его купленным куском ткани и решил, что пока меня такая обстановка устраивает. На улице тепло, сверху не капает, голову приклонить есть куда. Я сыт, здоров. Что ещё надо? Наверное, что-то надо ещё, но пока это меня не волновало.

На улице быстро стемнело, но спать не хотелось, и я устроился у стены на лавочке, прислушиваясь к звукам города. Всё знакомо — где-то пели, где-то ругались, но не сильно. Опускалась прохлада, и вдруг резко обострились запахи. Что-то терпкое, сладкое, ещё что-то. Может цветы, травы или какие-то растения? А ещё звёзды на небе стали очень яркими. Я слышал, что такое бывает в южных широтах, и связано то ли с воздухом, то ли ещё с чем. Я во время своих путешествиях много ночей провёл, сидя у костра и разглядывая небо, но такого сочного, контрастного я ещё не видел. А может всё дело в новизне, как у любого, первый раз приехавшего на море. Новизна, необычность, предвкушение чего-то хорошего, вот восприятие и обостряется. Да и… Будем радоваться тому что есть, не пытаясь найти причину.

В такой тишине хорошо думается, но сегодня в голове мыслей вообще не было. Ни о прошлом, ни о будущем. Я просто наслаждался покоем и впитывал в себя ощущения здесь и сейчас.

И спать я лёг с покоем в душе, и уснул в тот же миг, как голова коснулась подушки.

Следующий день прошёл гораздо более приятно. Позавтракав в таверне, сразу прикупил пару пирогов с разной начинкой, большую бутыль с морсом и бутыль с растительным маслом. Не знаю из какого растения, но мне оно было нужно лишь в качестве крема-напитки, чтобы смазывать кожу от пересыхания.

Добрался до «своего» пляжа за час, и начал наслаждаться жизнью. Искупаться, позагорать, намазаться маслом, прогнать энергию по коже, чтобы не было ожога, и чтобы загар лучше ложился. Я, вообще-то, не смуглый, но с помощью моей магии загар буквально прилипал ко мне. Уже к вечеру кожа выглядела так, словно я провёл на пляже минимум неделю. Захотелось есть — так пироги есть и морс. Просто лежать вскоре надоело, и я отправился обследовать свою бухточку. Прошёлся по бережку, залез на пару скал, но ничего интересного не нашёл. Никаких старых развалин, никаких намёков на спрятанные сокровища. Полез в воду, стал нырять, пытаясь увидеть что-нибудь интересное, и тоже ничего не нашёл. После этого развлечением стало проплыть от одного края бухточки до другого и обратно.

На следующий день прикупил рыболовные снасти, соорудил удочку, просидел полдня, но добычей стали лишь пара мелких рыбёшек, и я всё выкинул (и удочку, и рыбёшек). Нужно было чем-то занять себя, и тогда я ударился в медитацию. Даже не совсем в медитацию, а… даже не знаю как это назвать. У японцев, например, есть сад камней. Садятся и просто сидят, созерцая. Какой-то смысл в этом был, но я в своё время не удосужился разузнать какой истинный смысл в это вкладывается.

У меня получилось по-другому. Сгрёб песок холмиком, чтобы удобнее было сидеть, и теперь часами смотрел на море. Все испытывают благоговение, когда смотрят на море, его простор и силу. Мне никуда спешить не надо, и я проводил часы, впитывая ощущение силы.

Не знаю, что было причиной, но мозги у меня словно прочищались. Пустота в голове ведь может быть разной. Отупелая от усталости, переутомления, от боли, горя, а у меня стала какая-то прозрачная. И чувства обострились, и словно видеть лучше стал. Всё вокруг стало каким-то чётким, ясным. Трудно объяснить словами. А вот думать ни о чём не хотелось. Организму нравилось просто бездельничать. Устал сидеть — можно поплавать. Устал плавать — можно полежать, позагорать, а можно перекусить чем-нибудь вкусненьким.

Так я наслаждался жизнью целых пять дней, а потом…

Вдоль берега моря неспешно ехали четверо всадников. Впереди две молодые женщины, за ними двое мужчин. Женщины одеты в костюмы для верховой езды (бриджи, лёгкие блузки, шляпки от солнца). У мужчин одежда добротная, но попроще.

Ехали неспешно, поглядывая по сторонам. Выехали на прогулку утром, но время уже близилось к обеду, становилось жарко, и решили вернуться. Но не по дороге, а проехаться вдоль берега моря в надежде на освежающий морской бриз. Всё время ехать вдоль воды не получалось — постоянно дорогу преграждал обрывистый берег, и теперь ехали вдоль кромки обрывов, наслаждаясь видами. И вдруг одна из девушек резко натянула поводья и указала рукой куда-то вниз.

— Смотрите — мертвяк!

Остальные тоже подъехали к краю обрыва. Внизу, на пляже, в большом круге непонятно откуда взявшегося здесь песка лежало очень загорелое мужское тело. Лежало на животе, руки вытянуты над головой. И мужчина был совершенно голый. Никаких признаков вещей рядом не было.

После молчаливого разглядывания та же девушка негромко сказала.

— Штормов последнюю неделю не было. Так что с ним случилось? Просто утонул? А где его одежда?

— Может ограбили, раздели и здесь бросили? — откликнулась вторая.

— Так крови и ран не видно, да и лежит он спокойно, словно спит.

Возиться с мертвым телом никому не хотелось, и можно было ехать дальше, но любопытство взяло вверх, и вторая девушка оглянулась на мужчин.

— Гастор, спустись вниз, посмотри что там такое.

Один из мужчин тут же спрыгнул с лошади, отошёл чуть в сторону, где был заметен не такой крутой склон, по которому можно было спуститься, и заскользил вниз. Остальные внимательно наблюдали за ним.

Блин, лежал, никого не трогал, задремал даже на солнышке, и вдруг ощутил довольно чувствительный не то пинок, не то толчок в бок. И довольно грубый мужской голос рыкнул над головой.

— Эй, ты живой?

Я уже привык, что это мой персональный пляж, что здесь в принципе никого не может быть кроме меня, и не сразу сообразил, что это происходит со мной. И снова чувствительные толчки в бок.

— Эй, просыпайся!

Похоже, всё происходило в реальности, и придётся всё-таки вставать. Я уже отвык от грубости по отношению ко мне, и пока вставал, в душе стала подниматься ярость к неизвестному грубияну, позволившему такое. Да и любой отдыхающий на пляже, которого подняли пинками, тоже не испытывал бы добрых чувств.

Когда я всё-таки встал, в нескольких шагах от меня стоял довольно крепкий мужчина средних лет в чём-то вроде костюма для верховой езды. И сразу наезд на меня.

— Кто такой, что здесь делаешь?

Возможно, он имел право задавать такие вопросы, но не здесь и не мне. Стараясь сдерживать рвущееся раздражение, я невольно набычился.

— Ты решил оборвать раньше времени отмерянные тебе дни жизни?

Такую фразу в переводе на земной можно, наверное, было бы перевести как «тебе жить надоело?» но я старался быть по возможности вежливым даже в такой ситуации. Мужчина крепче меня, но я в любой момент мог его усыпить, парализовать, закопать в землю, сжечь плазмой, огненными заклинаниям, превратить в ледышку, и теперь его жизнь зависела только от его поведения.

Вряд ли он испугался голого парня, облепленного песком, да ещё и имея на поясе довольно большой кинжал, но он отступил от меня ещё на пару шагов и уже почти нормальным голосом сказал.

— Меня зовут Гастор, я слуга леди Ирелы, дочери графа Марино — мужчина кивнул куда-то вверх. Я невольно повернул голову и увидел на обрыве моего берега троих всадников. Две девушки и мужчина — Леди Ирела совершала конную прогулку, и здесь мы заметили валяющееся на самом берегу голое тело. Леди Ирела послала меня узнать что случилось.

Ну что ж, почти оправдался, и если бы не чувствительные толчки сапогом, можно было бы только сказать спасибо этой Иреле за внимательность и заботу. Ярость стала спадать.

— Передай леди Иреле, что со мной всё в порядке. Я путешественник, и приехал сюда поправить своё здоровье.

— А… почему ты голый?

— Я приехал принимать солнечные и морские ванны, и для здоровья гораздо полезнее, если делать это обнажённым, не мешая солнцу одеждой. Поэтому, чтобы не смущать других видом своего тела, я уединился в этой бухточке — оправдываться непонятно в чём надоело, и следующие слова невольно поучились шипящими — Ещё вопросы?

Мужчина открыл рот, но тут же передумал.

— Благодарю… господин, я всё передам своей госпоже.

Ну и ладушки. Я немного понаблюдал, как этот… Гастор карабкался наверх, и снова улёгся на горячий песок. Вот уж не знаешь — то ли материться, что лезут когда не просят, то ли порадоваться, что есть ещё люди, которым не совсем наплевать на ближнего, возможно оказавшегося в беде. Но ни ругаться, ни бежать благодарить я не собирался. Сейчас меня интересовали всего три вещи — море, песок и солнце. Все остальное осталось где-то очень далеко и меня не касалось. Кто знает, когда я ещё смогу позволить себе такой отпуск.

Девушки внимательно наблюдали как слуга подошёл к лежащему телу, как это тело вдруг начало вставать, оказавшись довольно симпатичным парнем. Слов было почти не слышно, и когда парень снова улёгся, всё внимание переключилось на карабкающегося по склону слугу. Наконец он выбрался и подошёл к госпоже с докладом.

— Это приезжий, госпожа Ирела — начал он докладывать — Сказал, что приехал поправить здоровье.

— А почему голый? — не удержалась от вопроса хозяйка.

— Сказал, что без одежды получает больше пользы, поэтому забрался сюда, чтобы не смущать других.

— Он такой больной? Может его надо к лекарю отвезти?

Гастор чуть поморщился.

— По нему не скажешь, что у него что-то болит. Вставал легко, тело гибкое. Да и глянул потом так, что… с таким лучше не связываться.

Все снова посмотрели на лежащее внизу неподвижное тело. Не связываться? Вот с этим? Но стоять и смотреть, ожидая непонятно чего, было глупо, и девушки повернули лошадей.

Отъехали немного, и первую словно прорвало.

— Нет, Ирела, ты видела⁈ Стоит совершенно голый, и даже прикрыться не пытался, словно нас там вообще не было! Совсем мужчины последний стыд и совесть потеряли!

Вторая чуть улыбнулась горячности подруги.

— И что же ты, Танти, увидела такого, что раньше никогда не видела?

— Я… Я… Всё я видела и не раз, но всё равно это… неприлично. Мог хотя бы ладошками прикрыться!

— Так он нас не сразу заметил, и прикрываться было уже поздно. Мне вот другое интересно — а где его одежда? Он что, везде голый ходит? — она оглянулась назад — Гастор, ты там хоть какую-нибудь одежду видел?

— Да, госпожа, была сложена стопкой у самой стенки.

— Уже хорошо — буркнула девушка — А мне вот интересно другое стало — что он там говорил про пользу солнца, для которой он должен был быть голым? Может он какой-нибудь солнцепоклонник?

— Да не похоже, — отозвалась Танти — он же про лечение говорил. Но это как же тяжко он болеет, что пришлось довести себя до состояния головёшки? Не, я лучше сразу помру от самого простого насморка, чем буду портить свою кожу!

Ирела покосилась на цветущую молодостью подругу.

— Ну, тебе это пока не грозит — ни болячки, ни загар. Да и целители всегда помогут — она помолчала — А знаешь, мне его загар понравился. Такой прям… сочный. А ещё он, похоже, мазал кожу маслом, как наши борцы перед схваткой. Прям такая гладкая, отливающая, и когда он наклонялся или ложился, мышцы не сильно, но проступали сквозь кожу.

Танти задумалась, вспоминая.

— Ну да. Стройный, гибкий, даже немного симпатичный. Ещё бы он штаны одел, было бы совсем хорошо.

— Да дались тебе его штаны — усмехнулась Ирела — Есть там что-то лишнее, болтается, ну и пусть. Зато когда обнимет, прижмёт, целовать начнёт, то это лишнее сразу станет нужным и приятым. Девчонки такое иногда рассказываю, что не знаешь — то ли челюсть держать, отвисающую от удивления, то ли уши закрывать, чтобы не слышать что они с мужчинами в постели вытворяют.

Танти вдруг стала краснеть.

— У меня если что и будет, то точно не с таким… коричневым.

— А ты что, ночью в постели его рассматривать будешь? Девчонки рассказывают, что там как-то не до этого — и расхохоталась.

— Да ну тебя — Танти обиделась и предпочла отвернуться.

А я как-то и не понял как мне относиться к этому маленькому происшествию. Наверное, всё-таки надо порадоваться за доброе сердце девчонок и сказать им спасибо, ведь не проехали мимо, увидев моё голое валяющееся тело. А если бы мне и в самом деле было плохо, я был ранен и без сознания? Не, девчонки однозначно молодцы.

Остаток дня прошёл в привычное лени и неге, и следующий день начался как я уже привык, и вдруг ближе к обеду снова появилась эта леди. На этот раз в сопровождении только одного слуги. Я невольно был настороже, и когда слуга заскользил по стенке, повернулся набок, разглядывая его. На этот раз обошлось без грубостей. Не доходя до меня нескольких шагов, слуга остановился.

— Моя госпожа, леди Ирела, хочет познакомиться с вами… господин.

Я опешил. Где я и где дочь графа? С чего ей приспичило знакомиться с голым парнем?

— Зачем? — на всякий случай спросил я.

— Она сама вам всё объяснит — нейтрально ответил Гастор.

Я посмотрел наверх. Да уж, сидит, не уезжает, смотрит на меня. И что ей от меня надо?

— Ладно, — буркнул я, вставая — сейчас поднимусь.

Слуга кивнул и ушёл, а я двинулся к стенке, у которой лежала моя одежда. По правилам приличия надо бы было одеться, хотя бы штаны натянуть, но мне было лень. Тем более, что я недавно искупался, и натягивать штаны на мокрое тело — то ещё удовольствие. Сделал проще — взял рубаху и завязал перед собой в качестве передника. Самое дорогое прикрыто, а то, что задница голая, так эта леди меня уже два раза застала в самом откровенном наряде, и что-то незаметно, чтобы она покраснела или отвернулась, когда я поворачивался к ней передницей.

Когда вскарабкался наверх и подошёл поближе, смог получше рассмотреть леди. Ничего так, довольно симпатичная девчонка лет двадцати. Волнистые чёрные волосы (как у многих здесь), очень приятные ножки, обтянутые бриджами. Светлая свободная блузка скрывала грудь, но чувствовалось, что она есть. На голове небольшая шляпка, обвитая лёгким шарфом, опускающимся за спину. Мордашка ещё детская, но взгляд выдаёт человека, уже начинающего привыкать к власти и почтению со стороны окружающих. Я на автомате чуть склонил голову в поклоне.

— Добрый день, госпожа.

Что удивительно, девчонка тоже чуть склонила голову в поклоне. Вежливость аристократки? После молчаливого разглядывая меня и моего наряда, наконец заговорила.

— Кто вы?

— Ээээ… зовут Ленардом. Много слышал о благотворном воздействии солнца и морской воды на побережье, вот и приехал сюда из Марнуна поправить здоровье.

— Приехали из такой дали только чтобы полежать на берегу?

— Ну… -я невольно усмехнулся — Мои болячки скорее умственные и нервические, так что лекари посоветовали много моря, солнца, свежего воздуха, много прогулок. Ну и хорошее питание по возможности.

— Вы и так уже чернее, чем крестьяне, работающие на полях.

— Это про запас — снова улыбнулся я — У нас на севере любой загар исчезнет очень быстро.

— Вы добирались сюда пешком?

— По-разному. Где-то пешком, где-то удавалось в дилижансах или на телегах.

— И в каких города вы бывали?

— Ну… — я задумался, вспоминая названия — если по порядку…

Перечислил десяток названий, хотя для чего ей это? Девушка в задумчивости смотрела на меня, потом словно кивнула своим мыслям.

— Хорошо, так и сделаем –я не успел удивиться кто и чего сделает, как она продолжила — У меня в усадьбе сегодня будет вечеринка, и я приглашаю вас на неё.

Я в шоке смотрел на довольно улыбающуюся девушку.

— Госпожа, мой отец был торговцем, я тоже простой человек. Ваше приглашение — честь для меня, но я совершенно не умею общаться с аристократами и буду на вашей вечеринке совершенно лишним. Я даже не представляю что надо будет говорить!

— А чего там представлять? — продолжала улыбаться девушка — На вечеринке будет только молодёжь, мои ровесники. Расскажете где были, что интересного видели и слышали. Можете рассказать про ваш метод лечения. Думаю, всем будет интересно.

Она что, издевается⁈

— Госпожа, — я сделал ещё одну попытку отбрехаться — у меня даже нет приличного костюма!

— Ничего, — девушка откровенно наслаждалась ситуацией — можете прийти прямо так, как сейчас. Сразу и расскажете, и покажете полученный результат. Жду вас в семь вечера.

Она уже стала поворачивать коня, и я, уже смиряясь с неизбежным, спросил.

— А где хоть ваша усадьба?

— Почти в центре города. Спросишь про усадьбу Марино, тебе всякий покажет.