Бьерн. Том I и Том II

Глава 18

Домой я ввалился, когда уже начало светать. Босой, злой, голодный и уставший, как собака. Всё, на что меня хватило, это быстро съесть кусок хлеба с сыром, ополоснуться да лечь спать. Сегодня ночью повезло, сны никакие не беспокоили. Но вот проснулся я от ударов в калитку с улицы.

С трудом разлепил глаза, натянул штаны и отправился выяснять, кто там стучит. С лестницы в мансарду высунулась любопытная голова Элеоноры, которой я буркнул вялое приветствие. За калиткой меня ждали полностью собранные, готовые к походу магистр с его практикантом.

— И? — хмуро поинтересовался и мощно, протяжно зевнув, раздражённо уставился на помешавших мне спать алхимиков.

— Догонишь нас! — велел опирающийся на копьё магистр. После, развернувшись, кивнул рыжему, приказывая следовать за собой.

Мартин, извиняясь, демонстративно развёл руками и пристроился справа к бодро шагающему старику. Проводив их неприязненным взглядом, почесал шрам на груди. Сплюнул в дорожную пыль и вернулся в дом.

— Будешь собираться? — раздался вопрос с мансарды.

— Медленно и с расстановкой. Они не убегут, — отмахнулся, закидывая дрова в печку.

— Неправильно это всё, — с сомнением покачала головой девушка. — Даже не дали отдохнуть.

— Справлюсь, — угрюмо протянул в ответ.

Дрова занялись, и я отправился по утренним делам. Холодный душ заставил взбодриться, а горячий чай с мясом привёл в норму окончательно. Насвистывая песенку, начал потихоньку собирать рюкзак. Немного крупы, сухари, сушёное мясо, мёд, сахар, чай. Ничего лишнего, минимальный набор на неделю.

Рядом тёрлась Элеонора, посматривая мне через плечо, пока, всё же, не спросила:

— Что мне делать, если ты не вернёшься?

— Дождаться продажи серёжек, затем просить кузнеца помочь с остальными драгоценностями. Не суетиться и не спешить. Будут деньги, закопаешь диадему тут где-нибудь. Спросишь у трактирщика, кто из охотников нуждается в деньгах и кому можно доверять.

— Ты не можешь сказать? — поинтересовалась она.

— Нет времени. Да и не настолько я их всех знаю, хотя с некоторыми и в рейды ходил. Тот отряд, которому я бы смог подобное доверить, прекратил деятельность. Остальные не очень надёжны. Слишком часто всё меняется. Слушай Эрхарда, присматривайся к каждому человеку. В крайнем случае, можешь обратиться к барону, но сама должна понимать, у него могут возникнуть планы на тебя.

В том, что рано или поздно её пригласят к нему на разговор, не сомневаюсь. Но что может из этого выйти — без понятия. Мне сейчас совершенно не до того.

— Значит, ты уверен, что одна я не доберусь? — упёрто вскинула голову девушка.

— Да. Но делай, как считаешь нужным, мне уже будет наплевать!

Не хочу втягиваться в этот дурной спор, особенно, когда на кону моя жизнь. Мазнув взглядом по опешившей девушке, закинул в рюкзак котелок, огниво, немного сухого трута в водонепроницаемом мешочке. Вроде всё. Осталась только броня.

Подхватил смятый наплечник и нагрудник, а следом, выйдя во двор, зашёл под навес, где у меня находится кузница, на которую так и не было времени. Хотя молоток есть, а большего мне и не нужно. Грубовато, конечно, но под быстрыми ударами мятый металл стал принимать прошлую форму.

Всё спешно, на ходу. Так не делается, конечно, но времени нет ни на что. Быстро закончив с правкой, осмотрел доспехи и поморщился. Вернулся в сени и стал надевать броню, пользуясь помощью девушки. Как закончили, взмахнул пару раз рукой, проверяя, всё ли нормально с наплечником. Я готов.

— Даже если меня не будет месяц, это не значит, что я умер. Сорвался — может быть. Но однажды я после этого уже вернулся.

— Я буду ждать. Ты должен довезти меня до островов и получить свои деньги! — постаралась твёрдо и уверенно произнести аристократка.

Получилось не очень удачно, голос немного подрагивал. Я усмехнулся и процитировал:

— Мы в ответе за тех, кого приручили.

Она опешила и, подняв на меня возмущённый взгляд, воскликнула:

— Приручили?! Я тебе что, сокол охотничий?!

— Скорее птенец, выпавший из гнезда, — усмехнулся, закидывая рюкзак на спину и фиксируя его на поясе и груди ремнями.

— Ты ведь не старше меня! — сопровождал меня её крик души, когда я шагнул за порог.

— Простые люди взрослеют раньше благородных, — рассмеялся, открывая внешнюю калитку.

— Вернёшься — проверим!

— Это предложение? — изображая удивление, спросил я и, повернувшись, демонстративно окинул её взглядом с головы до ног.

— Да как ты можешь…

Она покраснела и набрала в грудь воздуха для продолжения тирады. Я же вскинул руку и коротко попрощался:

— Удачи, графиня.

— Иди уже, охотник, — выдохнув, взмахнула ладонью она, выгоняя меня. — Увидимся, поговорим.

С таким напутствием я дошёл до ворот, где седоусый стражник, открывая ворота, коротко мне пожелал:

— Удачи, парень.

— Благодарю, — кивнул я и рванул к лесу.

Знакомая тропа легко стелилась под подошвами новых сапог. Я не спешил, быстро догнать их всегда успею. В голове всплыла мысль, что потерянные сапоги стоит, всё же, вернуть, и хотя бы починить, и продать. А себе заказать новые ещё крепче. Правда, сапожник в последний раз не очень позитивно к этой идее отнёсся, говорит, надёжнее не сможет.

Так-то, наверное, верно, двести килограмм веса, бегущие на скорости под сотню километров в час, уже требуют совсем других материалов. Буду беречь обувь по мере возможности. Лес вокруг становился всё тише и тише, пока единственным звуком не остались мои шаги и шелест ветра в кронах деревьев.

На краю зрения мелькнула пронёсшаяся оса, и я опустил накомарник. Надо было, всё же, вычистить гнездо неподалёку — если разрастётся, будет плохо. Яд у них довольно мерзкий, к тому же, чем их больше, тем мутировавшие насекомые умнее и агрессивнее. Но прибыли с гнезда никакого нет, а опасность получить несколько укусов всегда есть.

Вот и откладывают охотники это дело, оставляя на кого-нибудь другого, кому не лень будет. Опасное раздолбайство, конечно. Но когда это мешало творить людям дичь? Я сам уже неделю мимо хожу, откладывая на потом.

Да и сегодня хоть в рюкзаке и лежит бутылка с горючей жидкостью, тратить её на гнездо не хочу. В другой раз. Пройдя опасный участок, я снял накомарник и убрал в карман на поясе. На скорости он начинает лезть в лицо и ухудшает обзор. Перехватил удобнее копьё, подвинул ножны на поясе и рванул вперёд.

Через десяток минут впереди на тропе показались фигуры осторожно идущих ахимиков, и, заранее затормозив, я догнал их уже спокойным шагом. Испугаются ещё да встретят меня арбалетным болтом. Практиканту выдали именно его и тесак типа моего старого.

Сейчас у меня, к слову, уже немного не такое запасное оружие. Конечно, отковано без изысков, но почти втрое тяжелее обычного. Толстое лезвие способно принять силу моих текущих ударов и не лопнуть. С копьём подобное сложнее провернуть. Не делать же его целиком из металла? Приходится быть аккуратнее, особенно при сильных рубящих ударах.

— Собрался? — сварливо поприветствовал меня старший алхимик.

— Как будто вы не знали, что я буду спать после вчерашней доставки, — фыркнул я.

— До стоянки донёс?

— Конечно. Кстати, ядро там усиливается, количество заразы растёт постоянно.

— Это хорошо, легче всё пройдёт, — довольно кивнул магистр.

Я покачал головой и с сомнением произнёс:

— Я там встретил вчера сорвавшегося эльфа. Опасный вышел бой, по грани прошёлся. Будет ещё что-то подобное, сложно придётся. Могу не успеть прикрыть.

— Мы тоже тут не просто так, справимся, — бодро ответил мне вместо старика Мартин.

— Ты даже ничего понять не успеешь, как умрёшь, — хмыкнул старик на его слова, а у меня спросил: — В чём была сложность? Что-то необычное?

— Он подчинил Паутинку, по крайней мере, наблюдалась какая-то форма симбиоза. Сами побеги были уже на второй стадии и контроль над ними ушастый имел прекрасный.

— Интересно было бы изучить подобное. Но если это был эльф, то ничего нереального.

— Я думал, они утратили какое-либо сродство к живому после катастрофы?

— Почему? Их маги тоже что-то могут до сих пор. Вполне в духе их школы попробовать подобное. Даже какая-то работа писалась на эту тему, но на человеческий язык не переводилась. В любом случае, как удалось такое убить?

— Измором. Он оказался не очень вынослив.

— Как и эльфы в целом, — согласился магистр.

— Зато сохранил достаточно сознания, чтобы пользоваться оружием, — вздохнул я.

— А вот это странно. Обратил внимание — он давно в лесу?

— Явно не меньше нескольких лет, одежды, кроме брони из побегов, на нём не помню.

— Ещё при этом владел оружием? — задумчиво прищурился старик.

— Да, навыки не утратил.

— Необычно. Жаль не изучить уже…

Ну да, думаю, останки сожрали почти сразу после того, как я ушёл.

— Насколько подобное создание было бы опасно для отряда опытных охотников? — с горячим интересом спросил практикант.

— От оснащения зависит, и кто на кого охотится. Атакует внезапно, навязав рукопашную схватку — может убить весь отряд. Если люди будут настороже, то нашпигуют стрелами и болтами издалека. Но я бы отдал победу монстру. Слишком силён, быстр, побеги очень крепкие, просто закроется ими от стрел, а потом добежит до строя.

— Таких тварей не много. Вероятность настолько удачного сосуществования со скверной в теле и разуме никогда не была большой.

— И большинство подобных мне в лесу живут не очень долго, — дополнил я магистра.

На этом общение утихло, алхимики начали тяжело дышать, им стало не до разговоров. Мы всё чаще останавливаемся отдохнуть. Во время очередного привала я ушёл немного вперёд, проверяя тропу. Заставил сработать одну плётку, освобождая дорогу, отогнал брошенным камнем зайца. Обычная работа по сопровождению, без приключений.

До первого лагеря мы дошли уже к вечеру, и тут пришлось постараться, проводя алхимиков внутрь окружённого рядом ловушек периметра стоянки.

— И это считается безопасным местом? — оглядев смертоносную флору вокруг, произнёс тяжело дышащий Мартин.

— Отличная работа, — довольно кивнул мне старик. А для практиканта добавил: — Полностью. Если ты не полезешь в заросли, спать можно спокойно. Дракона ловушки не сдержат, но всё остальное — вполне.

— Иногда масса имеет значение, — согласился я, начиная заниматься костром и ужином.

Старик был вполне бодр, держась на эликсирах, а вот молодой парень совсем вымотался. Хорошо хоть, что вообще дошёл, в полных доспехах-то и с мешком за спиной. Так что к тому моменту, как сварилась каша, он уже сидя засыпал. Пришлось его встряхнуть и заставить поесть, иначе завтра сил на дорогу точно не будет.

Ночь прошла спокойно. Точнее, для алхимиков спокойно. А я сидел, привалившись к бревну, и ловил видения, транслируемые скверной, иногда погружаясь в короткий сон. Совсем не удивительно, что утром настроение у меня было не очень хорошее. Я, злорадно ухмыляясь, растолкал попутчиков, и, позавтракав, мы отправились в путь.

Тут уже шли осторожней, внимательно смотря по сторонам. Но километр за километром оставался за спиной. Я надеялся, что и второй день пройдёт нормально, когда уже в сгущающихся вечерних сумерках в сотне метров от стоянки услышал впереди шум.

— Там кто-то есть, — шёпотом предупредил я спутников и, знаком велев оставаться на месте, двинулся вперед.

Беда того количества скверны, что скопилось во мне, в том, что спрятаться от тварей стало очень сложно. Вполне закономерно, что мне навстречу скользнуло полдюжины зеленокожих уродцев. Они почуяли меня раньше.

Сдвинувшись в сторону, пропустил мимо головы стрелу и бросился на гоблинов. Укол, перевод в рубящий удар, отступление. Ещё укол. Кинуть копьё, рвануть с пояса тесак. Удар сбоку. Парирование. Удар тесаком. Лоукик. Хруст костей и, сместившись ближе к гоблину, резануть по горлу. Отступить.

Два гоблина хрипели вскрытыми глотками, катилась по земле отрубленная голова, ещё один полз, пытаясь придерживать рукой выпущенные кишки.

Медленный выдох, а после глубоко вдохнуть пахнущий кровью воздух. Выдох.

По залитой кровью траве скреб ногами подранок, вцепившись в торчащее в груди копьё. Сделав пару шагов, снёс головы недобиткам и, вырвав копьё из трупа, повернулся к стоящим позади спутникам.

— Отлично, — усмехнулся и изобразил аплодисменты Ингельвин.

— А ведь, честно говоря, не верил Норе, когда она рассказала, как вы познакомились, — сглотнув, проговорил побледневший Мартин, оглядывая побоище. — Думал, преувеличивает.

Не отвечая практиканту, я прошёл ближе к стоянке и, осторожно минуя разросшиеся побеги, проверил сохранность имущества. Судя по всему, гоблины успели испортить только одну подготовленную лежанку. Что характерно — мою.

Тяжело вздохнув, я вернулся за алхимиками и, жестом, велел им подходить. Пока они обустраивались, оттащил трупы гоблинов подальше. А следом стандартно, костёр, ужин. Они легли дремать, а я опять сидел у костра, изредка задрёмывая под звуки того, как в лесу кто-то, всё же, лакомится оставленными гоблинами.

Спутники тревожно вздрагивали во сне. Может, от почти неслышного им довольного рычания, но, думаю, скорее, от кошмаров. При такой плотности скверна начинает влиять уже на всех.

Утром они проснулись хмурые, злые, явно не очень-то хорошо отдохнув. И, через силу запихнув в себя завтрак, начали лениво собираться. Всего вторая ночь, а уже так устали… Надеюсь, сегодня мы сможем дойти до стоянки. Я даже забрал рюкзак у Мартина, не желая нагружать его дополнительно.

Тем не менее, с частыми перерывами и внимательно смотря по сторонам, мы шли дальше. Километр, пять, двадцать. Очередной привал.

— Я больше не смогу, нужно отдохнуть, — тяжело рухнув на землю, простонал рыжий.

Старик рядом с ним молча уселся на поваленное дерево и криво усмехнулся. Как бы магистр не бодрился, я прекрасно видел выступившую испарину и посеревшее лицо с запавшими глазами. Скверной от него било всё сильнее. А ведь нам ещё и работать на месте…

— Недалеко осталось, там отдохнёте. Просто в лесу ночевать нельзя — сожрут.

— Мы дойдём, — простонал парень и сделал несколько глотков воды из фляги.

Немного полежав на земле, он достал склянку с зельем и, сковырнув пробку, примерился выпить.

— Стой! — приказал я. — Алхимию на скверне тут не вздумай принимать!

— Она чистая, на моей мане. Просто придаст сил, — отмахнулся он и опрокинул в себя содержимое пузырька.

Через пару минут он уже вовсю хрустел сухарём, запивая его водой. А спустя полчаса мы отправились дальше. Стремительно начало темнеть, и я всё ближе чувствовал вокруг пятна скверны. Сместившись на бок от алхимиков, настороженно направил копьё на густые кусты возле тропы и застыл. Раздался шорох, шипение, и длинное тело начало отступать в другую сторону. Змея. Здоровенная.

Следующие два часа я бегал вокруг охотников, отпугивая монстров. Пришлось даже принять бой с ящерицей размером мне по пояс в холке. Удалось попасть с первого раза копьём в голову на встречном движении. После этого с хищниками стало немного проще, они стянулись к бесплатному обеду, оставив нас в покое.

На стоянку мы вошли уже ночью под светом лун. Двигающиеся как марионетки алхимики дошли до своих лежанок и практически сразу уснули. Ужинать они уже были не в силах.

Я же внимательно проверил периметр из ловушек и достал флакон с зельем. Это «снотворное» на основе «вонючки» и яда плётки. Для обычного человека — лютый яд, да и мне после него хорошо не будет. Но иначе ночь я тут не выдержу. Скривившись, выпил половину содержимого и, тщательно закрыв флакон, убрал его в рюкзак.

В голове зашумело, начало тошнить, скачком выросла температура. Смахнув выступивший пот, я улёгся на лежанку, завернувшись в одеяло. Начало потряхивать и знобить. Через несколько минут меня просто выключило.

Очнулся от того, что меня трясли за плечо. Открыв глаза, вяло спросил магистра:

— Что?

Он взглянул мне в глаза и, кивнув своим мыслям, спросил:

— Экстракт «Вонючки»?

— Он.

— Ладно, приходи в себя, — раздосадовано поморщившись, произнёс алхимик.

Они начали заниматься лагерем, а я пытался собрать разбегающиеся мысли в кучу. По мышцам прокатывалась судорога, стреляли боли в разных частях тела. Впрочем, через пару часов я оклемался достаточно, чтобы поесть, а там уже был готов вести спутников на место ритуала.

— Фон, конечно, и тут уже очень сильный, — отметил Ингельвин, когда мы вышли из лагеря.

— На месте ещё лучше, — напряжённо ответил я, бросая взгляды и вслушиваясь в лес вокруг.

Чутью скверны тут уже доверять не стоило, слишком велик общий фон. Только глаза и уши.

На месте всё было, как раньше. Овраг с частично выровненной площадкой, щедро прикрытый со всех сторон высаженными мутировавшими растениями. Тут скверна скопилась ещё лучше, меня начало немного потряхивать.

Алхимик довольно прищурился и, повернувшись к нам, стал раздавать указания:

— Бьёрн ровняет площадку, Мартин формирует внешние круги. Работаем! Чем быстрее закончим, тем скорее окажемся дома.

Я только кивнул, беря лопату и начиная выравнивать грунт. Черенок для инструмента пришлось вырубать прямо на месте, так что он не особо удобный. Но лучше, чем тащить лопату целиком из деревни.

За пару часов я разровнял площадку, как следует притоптав её в процессе. Потом пришлось сходить за кожей и песком. Дно оврага приобретало совсем другой вид. Круг на земле диаметром около четырёх с половиной метров, полностью накрытый тонкой кожей, по которой был сложной вязью геометрических фигур и рун насыпан песок.

Всё это окружено столбиками из дерева, на которых было вырезано несколько символов. Столбы соединялись между собой побегами паутинки — живыми, между прочим.

— Добудь нам пару тварей. Нужна их кровь, — приказал магистр, оглядев частично выполненный контур.

Кивнув, я подхватил копьё и сорвался на бег. Мне даже далеко удаляться не пришлось, слишком много охотников оказалось привлечено непривычным шумом. Свою роль добавило и то, что люди с открытым магическом источником привлекают тварей скверны.

Бросившаяся на меня огромная кошка получила копьё в глотку уже через пару минут охоты. И я сразу же бросился обратно к оврагу, успев метнуть копьё в медленно двигающегося к бесплатному мясу древня.

Копьё его только отвлекло, а дальше в дело вступил тесак. Увернувшись от пронёсшейся над головой коряги, я начал рубить, потихоньку пуская эту тварь на дрова. Самое настоящее ожившее дерево, как в легендах. И такое же тупое.

Около четырёх метров в высоту, обросшее отравленным мхом, хлещущее побегами воздух во все стороны. Спасает, что оно медленное для меня и оружие в руках подходящее. Побеги летели во все стороны, и, добравшись до «ног», я, наконец, заставил его рухнуть на землю. Отрубить всё остальное потом проблемы не составило.

Метнувшись назад, я подхватил труп кошки и принёс к рунному кругу, свалив на указанное место. С древнем было посложнее, но допёр и его.

— Отлично! — воскликнул магистр, довольно потерев ладони, глядя на эту махину. — Начинаем насыщение маной!

Я уселся на землю, внимательно наблюдая за контуром. Внешние линии которого сейчас щедро орошались пропитанной скверной кровью. Магистр же с практикантом достали накопители и, впитывая энергию из каждого, начали распределять её по рунам. Вспыхивала одна, вторая, третья. Лес вокруг начал волноваться.

— Бьёрн. Внутрь, — скомандовал магистр, показав мне на участок внутри построения.

Стоило оказаться внутри, руны вспыхнули, а от внешнего кольца начала подниматься сплошная стена тьмы. Вот она по пояс, на уровне глаз и через мгновение стянулась над нами куполом, закрывая небо.

Моё ощущение скверны сходило с ума, разрывая меня на части противоречивыми ощущениями. Я замер, прикрыв глаза, борясь со срывом. Зря, наверное.

Внезапно тело перестало мне подчиняться, и я рухнул, как подрубленное дерево. А через секунду в шею вошёл шприц, от которого пошло ощущение растекающегося по жилам огня.

— Ещё ошеломление! — приказал Мартину магистр.

Тот сжал в руке очередную бусину накопителя, а старший алхимик вытащил шприц из моей шеи и, достав ещё один, начал вводить его содержимое мне в бедро. Часть в одно, часть во второе. Больно было так, что я начал подвывать. Но изо рта выходило только сиплое шипение.

— Всё. Он готов, — сказал магистр через полминуты, аккуратно убирая пустые шприцы в сумку.

— Думал всё, ошеломление сорвётся, — утирая пот трясущееся ладонью, произнёс практикант.

— Я был готов бросить своё, — лениво успокоил Ингельвин, тем не менее, сам тихо и облегчённо выдохнув.

— Он точно не очнётся?

Мелькнула тень, и мне в глаза заглянул магистр. Провёл рукой перед лицом и хмыкнул:

— Он в сознании, но полностью парализован.

— Тогда продолжим? — предложил Мартин.

— Веди подводки, — кивнул старик.

Раздался шум насыпаемого песка, а потом вены на руках кольнула почти незаметная на фоне остального боль. Старик пустил мне кровь, которая, как я представляю, сейчас впитывается в основной контур.

— Жаль, что так вышло, парень. Но мне нужна твоя сила, скверна, разросшаяся благодаря открытому источнику, более управляема, чем обычная.

— Без этого, ничего работать не будет, — вторил ему голос практиканта.

— Ты же не знал? — продолжал изливать душу старик. — Источник у тебя открыт ещё после возни со старой деревней. Так бывает, когда через тело проходит много скверны и есть природная склонность.

— Начинаю отсекать магический фон, — раздался напряжённый голос Мартина.

Скверна вокруг как будто вздохнула, и на секунду не осталось ничего больше. Я буквально плавал в океане этой силы, сейчас стремительно втекающей в моё тело. Но, к сожалению, силой, уходящей вместе с кровью из вен.

— Готовим пробой! — уверенная команда Ингельвина.

Энергия текла и уходила, концентрируясь где-то рядом. Правда, вместе с кровью из тела уходила и зараза. Несмотря на адскую боль, я смог пошевелить языком. А тем временем концентрация мощи достигла нужного им значения, и раздалась команда:

— Переход.

Прозвучал резкий хлопок, и я перестал чувствовать скверну дальше внешнего круга.

— Удивительно! Получилось! Это демонический план? — недоверчиво спросил практикант.

— Я сорок лет планировал этот ритуал, он не мог не получится — степенно ответил Ингельвин. — Не отвлекайся, наполняй резерв. У нас есть всего несколько минут, пока не прибыли демоны.

— Работаю. Они сразу атакуют?

— Обязательно. Если нужно, телами забросают. Им главное, чтобы мы убрались домой.

— Ну да, если сюда пройдёт кристаллизация, им всем хана, — раздался смешок рыжего.

Пару минут они молчали, а потом раздался голос старика:

— Передавай.

— Ещё немного…

— Достаточно.

— Хорошо, магистр.

Я, наконец, получил возможность немного шевелить шеей и, повернув голову, увидел, как практикант, сидя напротив Ингельвина, пожал ему руку и застыл.

Но, вместо того, чтобы открыть глаза, свалился без чувств. А старик бодро вскочил и, распахнув сумку, начал быстро доставать исписанные рунами листки пергамента, раскладывая их вокруг Мартина. Покосившись на меня, он увидел мой взгляд и устало сказал:

— Не бывает целебных заклинаний от старости, только чудеса мёртвых богов. А вот передать память и душу — можно!

Руны начали разгораться, и старик, потерев ладони, продолжал выплёскивать из себя слова. Не в силах удержать в себе, желая поделиться своим долгожданным триумфом, результатом десятилетий труда и экспериментов.

— Магистр Ингельвин умрет, а вышедший из леса скромный практикант получит его имущество в наследство. И будет жить ещё долго и с удовольствием! Жить!

Слова старика сквозили восторгом. И безумием. Он лихорадочно перебирал листки сухими морщинистыми руками, вливал силу. Положив руку на лоб лежащему перед ним парню, закрыл глаза, готовясь начать стирание и передачу памяти.

А следом сипло выдохнул и, распахнув глаза, опустил взгляд на свой живот, где торчал походный кинжал рыжего. Сам же парень, поднявшись, оттолкнул безумного старика ногой, повалив его на землю. Высокомерно усмехнулся и проговорил:

— Старый дурак, про твои мечты о бессмертии давно весь мир знает. А уж в ментальной магии ты далеко не такой мастер, как в ритуалах. Но спасибо за дом и лабораторию на сотни золотых. Мне пригодится.

Моё тело уже достаточно отошло от заразы. Двигать руками и ногами ещё не мог, но вдохнув полной грудью, не выдержал злой иронии происходящего:

Я тихо засмеялся.